— Он приедет всего на день или около того, — продолжила Гертруда. — Тея, его жена, беременна и не может путешествовать. В прошлом у нее уже четыре раза случались выкидыши, и он, по понятным причинам, не хочет оставлять ее надолго.

— Мне жаль это слышать. Не хочу показаться назойливой, но моя мать, как вы, наверное, знаете, акушерка. Она утверждает, что уже на пенсии, но по-прежнему принимает пациентов. Не знаю, захотят ли ваш сын и его жена услышать другое мнение, но я знаю, что она сталкивалась с подобными случаями....

Герти посмотрела на Минерву и улыбнулась.

— Спасибо, Минерва. Я передам это Роберту. Правда, я не уверена, что твоя мама захотела бы путешествовать так далеко. Они живут в Амстердаме.

Минерва усмехнулась.

— Уверена, это было бы еще более привлекательно. Она могла бы даже взять с собой моего отца.

Герти подмигнула ей.

— И с его стороны было бы разумно тоже поехать — в конце концов, никто не знает, что может вытворять ведьма в Амстердаме!

Минерва рассмеялась, представив, как ее мать кутит в Амстердаме.

— Я думаю, она была бы счастлива взглянуть на жену вашего сына, Гертруда. У нее многолетний опыт в подобных делах, и она также в курсе всех последних событий. Я уверена, что ваша невестка посещала лучших целителей Амстердама, но, как я уже сказала, если она захочет, я уверена, что моя мама была бы рада навестить ее и дать какие-то рекомендации.

Гертруда протянула руку и похлопала Минерву по руке, и Минерва могла бы поклясться, что увидела слезы в ее глазах.

— Спасибо. Это было ужасное горе для них обоих. И для меня, — тихо добавила она. Она глубоко вздохнула и повернулась к Элле. — Ты что-нибудь слышала о Грэнвилле в последнее время?

— Нет, нет. Последнее, что я о нем слышала, это то, что он уезжает из Индии в Непал. Это было месяц назад. Если вы увидите стервятника, летающего по территории, это, скорее всего, от него! — усмехнулась она. Элла повернулась к Минерве. — Грэнвилл — мой несколько необычный брат. Он считает, что законы западного волшебного мира слишком суровы, поэтому большую часть времени проводит в путешествиях, редко задерживаясь на одном месте дольше, чем на несколько месяцев.

— Мы все думали, что Грэнвилл наконец-то остепенился, когда несколько лет назад он провел на Гавайях больше года, но потом он, очевидно, обнаружил, что гавайские ведьмы считают, что ухаживание должно привести к браку, как и их британские коллеги, и поэтому он, эм, двинулся дальше, — сказал Куин с улыбкой. усмехнувшись, он обнял Минерву за плечи.

Минерва улыбнулась.

— А как насчет твоей собственной семьи, Куин? У тебя есть братья? Ты упомянул сестру.

— Да, у меня четыре очаровательные сестры. Три старшие, одна младшая.

— ах! Это все объясняет! — Минерва усмехнулась.

— Что это? — спросил он.

Герти слегка улыбнулась.

— Я думаю, что Минерва, возможно, имеет в виду твою манеру общения с дамами, Куин.

— Хммм! Тогда мне придется рассказать своим сестрам, что именно из-за них я стал таким негодяем, какой я есть! — Он подмигнул. — И тогда я буду благодарен им за это!

Минерва легонько ткнула Куина локтем в бок, но рассмеялась вместе с другими женщинами. Когда они подшучивали над Куином по поводу его привычки очаровывать дам, Гертруда внезапно вскочила со своего места.

— Робби!

Минерва обернулась и увидела высокого, молодого, традиционно одетого волшебника с рыжевато-каштановыми волосами, который направлялся к ним, его темно-зеленая мантия развевалась вокруг его длинных ног. Она предположила, что это сын Гертруды. У него были широко расставленные серые глаза колдуна, высокие скулы и крепкое телосложение. Квинн встал и улыбнулся приближающемуся волшебнику.

Роберт Крауч, каким, по предположению Минервы, он и должен был быть, склонил голову, чтобы легонько поцеловать мать в щеку, когда она сжала его руки в полуобнятом объятии. Он слегка улыбнулся ей. — Привет, мама. Кранци сказал мне, что я найду тебя здесь, — тихо сказал он.

— Я рада, что ты смог прийти, Робби. Как Тея?

— Она в порядке. Отдыхает, что, конечно, ей не нравится, но она в порядке. — Минерве показалось, что она уловила в его речи легкий, неопределимый акцент.

— Я бы хотела, чтобы вы познакомились с одной из моих коллег, — сказала Гертруда, поворачиваясь к Минерве. — Это Минерва Макгонагалл, преподаватель трансфигурации. Минерва, я хотела бы познакомить вас с моим сыном Робертом.

Минерва протянула руку.

— Рада познакомиться с вами.

Роберт улыбнулся и взял ее за руку.

— Приятно наконец-то познакомиться с вами, Минерва. Я столько слышал о вас за столько лет, что мне кажется, будто я вас знаю. Вы должны простить меня, если я слишком фамильярен, — сказал он тихо, но тепло, и его серые глаза улыбнулись ей.

Минерва улыбнулась в ответ, не зная, что на это сказать. Он слышал о ней много лет? Как это... любопытно.

— Да, но теперь она привыкла ко мне, Робби. По сравнению с ней ты будешь настоящим джентльменом! — сказал Куин, пожимая руку молодому волшебнику и хлопая его по плечу. — Ты действительно хорошо выглядишь, только немного бледноват. Позже нам придется вытащить тебя на прогулку!

Роберт улыбнулся и кивнул, поприветствовал Эллу, которая приветливо улыбалась, сидя на стуле, затем повернулся к матери. — Дядя Альбус уже здесь?

— Он не приедет в этом году, Робби, — тихо ответила его мать.

Дядя Альбус? Минерва посмотрела на Гертруду и ее сына. Он не мог понимать это буквально. Не так ли? Нет, муж Гертруды был Краучем. Возможно, двоюродный дедушка? Но это казалось маловероятным.

Роберт слегка нахмурился.

— ой. Это разочаровывает. Прошло так много времени — в прошлом году его здесь тоже не было.

— Он занят в школе, ты же знаешь. А теперь пойдем, прогуляйся со своей старушкой мамой! Герти взяла сына за руку, и они, извинившись, направились по тропинке к лабиринту из живой изгороди.

Куин снова сел, на этот раз на стул, который освободила Гертруда. Элла извинилась, сказав, что хотела бы вздремнуть, прежде чем переодеваться к ужину.

Минерва взглянула на Куина, который лежал, вытянувшись, с закрытыми глазами. Некоторое время назад дети убежали в другую часть сада.

— Куин?

— Ммм?

— Ты хорошо знаешь Роберта?

— Довольно хорошо. Не так хорошо, как я знаю Гертруду. Он нечасто бывает в Англии. Я навещаю его, когда оказываюсь где-нибудь поблизости от Амстердама. Он прожил здесь всего пару лет после смерти своего отца. Когда он достиг совершеннолетия, он присоединился к борьбе с Гриндельвальдом, к большому огорчению своей матери, и в то время познакомился с Теей и ее семьей. Они поженились, как только Гриндельвальд потерпел поражение, и он поселился в Амстердаме со своей женой.

— Почему Герти так переживала, когда присоединился к борьбе с Гриндельвальдом? — подозрительно спросила Минерва.

Куин приоткрыл один глаз и посмотрел на нее, прежде чем снова закрыть его.

— Тебе действительно нужно спрашивать, Минерва? Может, ты и не мать, но...

— ой. Конечно. — Минерва все еще чувствовала себя неловко. — Но, конечно, она хотела бы, чтобы ее сын сделал все возможное, чтобы победить волшебника, который убил его отца?

— Который убил его отца, а затем, несколько лет спустя, убил ее брата, — ответил Куин. — Он ее единственный ребенок, Минерва. И она уже однажды чуть не потеряла его из-за этого безумца, правда.

— Ты всегда говоришь вещи, которые вызывают еще больше вопросов, чем то, с чего я начал, Куин! Что значит "она уже однажды чуть не потеряла его"?

— Роберту было почти шестнадцать, когда убили его отца. Он и несколько его друзей подумали, что было бы неплохо отомстить, — ответил Кин, качая головой над их глупостью. — Они сбежали из дома, напугав своих родителей до полусмерти, но на самом деле им удалось выследить одного из главных людей Гриндельвальда, и они пытались обнаружить их штаб-квартиру — как будто кучка подростков могла обнаружить ее, не говоря уже о том, чтобы проникнуть в ее защиту! — когда их чуть не поймали. Альбус подоспел как раз в тот момент, когда на них напали — то, что они сочли очень хитроумной засадой, на самом деле оказалось для них ловушкой. Альбусу удалось спасти всех четверых бараноголовых. Конечно, он не мог спасти их от гнева родителей, но это был безумный и опасный поступок. Они все наверняка были бы схвачены или убиты. Даже в то время Гриндевальд не был известен своим гостеприимством по отношению к своим врагам, и сомнительно, что его волновало бы, что всем им было по пятнадцать-шестнадцать лет.

— ой. Теперь я понимаю. Когда это было?

— Ммм, в 35-м, кажется, или в 36-м. Это было за пару лет до того, как Гертруда начала преподавать в Хогвартсе. Я еще не встречался с Эйлин, поэтому не был с ними знаком. Они жили в Германии еще до рождения Роберта. Гертруда вернулась сюда и держала Роберта на коротком поводке, пока он не вернулся на последний год учебы в школе.

— Значит, он не учился в Хогвартсе.

— Он не учился, он учился в Дурмстранге. — На время каникул она благополучно забрала его домой, где могла за ним присматривать.

— Так вот почему Роберт называет его "дядя Альбус"? — Спросила Минерва.

— Скорее сомневаюсь в этом. Конечно, возможно, именно поэтому он продолжает это делать, даже став взрослым.

— На мгновение я растерялась — мне пришло в голову, что он действительно может быть дядей Роберта.

— Насколько я знаю, Дамблдор не состоит в близком родстве ни с Краучами, ни с Гэмпами, хотя, я полагаю, это возможно. Я думаю, что мать Дамблдора была магглорожденной, по крайней мере, это то, что я помню, так что, если он и связан с ними, то только через своего отца, и я никогда не слышал, чтобы Краучи хвастались, что они родственники Дамблдоров, хотя, конечно, они бы так и сделали быть, если это правда.

Минерва сидела и переваривала услышанное. Она ничего не слышала о родителях Альбуса. Но, конечно, сейчас в живых, вероятно, осталось немного тех, кто знал их, и эти немногие, вероятно, сами были уже довольно стары. Но Минерве было наплевать на родителей Альбуса. Она задавалась вопросом об Альбусе и его отношениях с Гертрудой и ее сыном. Но если Роберт жил в Амстердаме, то, скорее всего, они редко виделись. Минерва почувствовала, что любые дальнейшие рассуждения с ее стороны покажутся Куину грубыми и странными, поэтому сменила тему.

— Кстати, о родственниках, Куин, я хотела спросить, не родственник ли ты Хафрене Макэрт, преподавательнице прорицаний в Хогвартсе.

— Ммм. — Куинн снова закрыл глаза. — Она моя двоюродная сестра. Двоюродная сестра моего отца, если быть точным.

— Хм. Так она родственница Карсона?

— Мммм.

— Я не мешаю тебе спать, Куин? — Спросила Минерва, приподняв бровь.

— Ну, ты действительно не дала мне уснуть прошлой ночью, девочка, а потом Гертруда послала одного ужасного домашнего эльфа разбудить меня ни свет ни заря, как ты, наверное, помнишь, а утром я была занят с детьми, а потом приятно пообедать со всеми этими очаровательными людьми в этот полдень. Стоит ли удивляться, что мужчине нравится, когда за ним присматривают? — Куинн выпрямился и улыбнулся ей. — Почему бы нам не прогуляться? Мы можем найти детей или нет, но это поможет мне не заснуть и сосредоточиться на тебе, а не на том, как ты выглядишь!

Минерва рассмеялась и взяла его за руку.

— Вы спрашивали о моей кузине, Хафрене, — правда, у нее не слишком громкое имя? — Я ее плохо знаю.

— Я тоже. Я бросила прорицания после пятого курса. Чушь собачья.

Куинн ухмыльнулся, глядя на нее.

— Чепуха?

— Я всегда удивлялась, почему Карсон продолжает это делать. Должно быть, потому, что этому учила его двоюродная сестра, и он не хотел ранить ее чувства.

Куинн громко рассмеялся.

— Вам никогда не приходило в голову, что ему это может нравиться или что у него к этому талант?

— Ну, я полагаю, что мог. Он всегда только смеялся, когда я высказывал свое мнение по этому поводу.

— Карсон был очень терпимым мальчиком. В семье Макейртов хорошо развиты способности к прорицанию, Минерва. Не смотри на меня так! Это еще хуже, чем когда ты думала, что я позволяю своему мальчику сжигать себя дотла! Конечно, настоящим Даром обладают только ведьмы. Но у большинства из нас это неплохо получается. У Карсона, вероятно, был небольшой талант к этому

Минерва усмехнулась.

— Ну, я думаю, что это полная чушь, и если вы сделаете достаточно предсказаний и сформулируете их достаточно загадочно, обязательно найдется несколько, которые можно будет истолковать как сбывшиеся.

— Прорицание — это не только предсказание будущего, Минерва. Ты должна это знать. Это как раз та его часть, которую люди больше всего хотят использовать. Это также знание настоящего. Знание людей, которые тебя окружают. В бизнесе я использую его, чтобы помочь себе решить, стоит ли человек или предприятие моего доверия и инвестиций, но не обязательно для того, чтобы предсказать, чем обернутся инвестиции.

— Хммм. Мне все еще все кажется расплывчатым и неясным. Тебе лучше просто познакомиться с людьми и провести небольшое исследование.

Куинн пожал плечами.

— Возможно. Но в большинстве случаев у меня это получается. Не то чтобы я был особо одаренным. С другой стороны, моя бабушка была замечательной. Конечно, ее больше всего интересовали хорошие пары, а не деловые партнерские отношения, но она могла посмотреть на вас — ей даже не нужно было ничего делать — и она могла рассказать вам о паре, которая сделала бы вас счастливыми. И какие из них могут привести вас к краху. Она пыталась предостеречь некоторые пары от опрометчивых браков. Они не послушались, и вы можете себе представить результаты — Куин драматично покачал головой.

— Что? Счастливая жизнь и полный дом детей? — с ухмылкой спросила Минерва.

— Несчастье, смерть, невезение, все виды печали. Но бабушка никогда не говорила "я же тебе говорила".

Минерва скептически посмотрела на него.

— Да, что ж, я могу посмотреть на Вальбургу и Ориона и сказать, что они обречены на несчастье, и их дети тоже. Не думаю, что здесь есть хоть капля предсказания. Просто здравый смысл

Куинн усмехнулся.

— Ну, не у всех людей есть здравый смысл.

Минерва подавила зевок.

— Ну и кто теперь за кем следит? — спросил Куинн.

— О, я думала вздремнуть после обеда, но, пожалуй, ограничусь глотком холодной воды, прежде чем переодеться к ужину, — ответила Минерва. — Полагаю, нам следует подняться домой и переодеться.

— Ты иди вперед. Я собираюсь найти своих детей и убедиться, что они как следует вымыты.

Минерва направилась обратно в дом, жалея, что у нее не было возможности расспросить Гертруду о содержании письма Поппи. Она постаралась застать ее одну после ужина на несколько минут. Минерва не хотела отнимать у хозяйки время; в конце концов, Гертруда редко виделась с сыном, но он, вероятно, все равно хотел пообщаться с кем-нибудь из других гостей. Она была уверена, что сможет перехватить ее на несколько минут и узнать больше о том, что происходит, что вызвало такую почти истерическую реакцию со стороны Поппи.