— Всё в порядке с договором, — вступил Ушастый. — Они же не отказываются ослов продавать. Плати и забирай. Цена не устраивает? Так пойди поищи, где дешевле...

— А наши? — вылез ещё один любопытный.

— А наших мертвяки господина Гельда оберегают, — спокойно объяснил четвертьэльф.

— А они ему...

Это уже был не вопрос, а мысли вслух. Однако ответить желающий всё равно нашёлся: то ли заскучал, то ли молчать надоело, то ли из принципа:

— А неча!..

Не обратив никакого внимания на реплику, мыслитель продолжил:

— А те, выходит, под руку к господину Гельду не хотят...

— К господину Холду, — терпеливо поправил Ушастый. — У них там свой маг. Тот, которого тогда отправляли.

— Ага! — обрадовался мыслитель. — Помню! — помолчал немного и вопросил: — А сам-то он чё?..

Тут уже, поскольку дела касались магии, вступил оборотень, объяснив, что господин Холд, в отличие от господина Гельда, почти не учился. Только то знает, что ему здесь показать успели. И потому слабоват.

Мыслитель угукнул и опять о чём-то задумался. И что удивительно, пока он размышлял, окружающие стояли и терпеливо ждали. Но наконец размышления эти закончились, и мыслитель выдал:

— А эти зверюги, значит, ослов заменять, — и продолжил, не дожидаясь подтверждения: — А от нас-то что нужно?..

— Помощь от вас нужна, — вздохнул Хасси. — Зверюг этих испытать. А то у нас их нагрузить нечем...

* * *

Расходились, когда ещё не стемнело. Башенные — в башню, прихватив новых химер,

сельчане — кто по домам, кто в трактир, а Садовод, Ушастый и Щепка — к Элиранду, снять пробу со свежесваренного пива, которым похвастался четвертьэльф. Ну и просто посидеть да поговорить. В смысле, объяснить Щепке, что такого происходит, о чём он не знает. Поскольку этот казалось бы совершенно не способный быть серьёзным хуманс умеет и думать, и принимать правильные решения. И уже наверняка сообразил, что дело нечисто. И если нет желания испортить отношения...

Желания не было. У обоих. Вот и сидели сейчас, поглядывая то на хуманса, то друг на друга. Щепка же, будто не замечая этих переглядываний, высосал не отрываясь полкружки, шумно выдохнул, вытер пену с усов и довольно оскалился:

— А хорошо получилось!

— Ты о чём? — лениво поинтересовался Грим, слишком хорошо знавший приятеля, чтобы поверить, что тот имел в виду пиво.

— О представлении! — ещё шире оскалился Щепка, посмотрел в свою кружку, на четвертьэльфа и, будто спохватившись, добавил: — А пиво у Ушастого всегда отличное!

— А-а-а, — покивал Садовод. — Ну да, ну да... А почему?

— Что почему? — сделал удивлённые глаза Щепка. — Почему пиво отличное? — попытался увильнуть хуманс, но встретил укоризненный взгляд Гримгирда и вздохнул: — Потому что теперь всяк в селе будет считать себя... — Щепка пожевал губами, подбирая подходящее слово, и всё же не удержался от колкости: — Спасителями соседей они себя считать будут, — посмотрел на удивлённо поднявшего брови Элиранда и пояснил: — Раньше они себя помощниками считали. Соседи попросили — они помогли. А вот сейчас, — он развёл руками, — вот! А ещё, если до этого недавний большой забой считали придурью мертвяка, то вот теперь... — Щепка ещё раз вздохнул и заключил: — И всё это — немного погулять вокруг тварей и языком почесать...

Хуманс залпом допил оставшееся и начал вставать, собираясь уходить, но увидел, что Ушастый достаёт из-под стола кувшин, и передумал. Всё же пиво четвертьэльфа занимало в долине второе место. Почётное второе место. Поскольку на первом, кого ни спроси, было то, которое варит спрашиваемый. Правда, был ещё Левый со своими настойками. Но именно что с настойками, а не с пивом! И потому вторую кружку Щепка пил, как и Грим, не торопясь, маленькими глотками, поглядывая по сторонам и ожидая продолжения разговора. А что это продолжение — точнее, разговор, причём серьёзный — обязательно будет, хуманс понял, ещё когда его попросили помочь с... представлением.

* * *

— Да пребудет с вами Милостивый, брат.

— Да пребудет он со всеми нами. Судя по вашему лицу, есть новости?

— Скорее, запрос. От брата Бурха. Он состоит при бароне Кае. Несёт... э-э-э... н-да...

— Тьму веры, вы хотели сказать?..

<смеются>

— Я помню брата Бурха. Один из лучших полевых работников. К тому же, удачлив. И если он прислал запрос?..

— ...значит, ситуация вышла за рамки... допустимого. Н-ну-у... или...

— ...обычного. И связано это с нашим подопечным... Н-да... Итак?..

— Брат Бурх сообщает, что барон Кай предлагает своим людям — тем, чей срок близок, — перейти под руку нашего подопечного. И он не уверен, как к этому отнестись.

— А вы что думаете?

— Я бы предложил не вмешиваться. Пока не спросят. Заодно можно будет оценить успешность работы брата Бурха. А когда спросят... Да не сочтут мои слова ересью, но сознательно прошедший изменение становится ближе к Милостивому...

— Но?..

— Но дальше от Его Храма.

* * *

"Опять эти заросли! Раздери их тём... светлые боги!"

Не то чтобы Харраг испытывал раздражение, однако ситуация требовала выругаться. А "ситуация требует" — это почти то же самое, что "традиция". А "традиция" — это... это традиция.

Харраг тряхнул головой, и сразу же от едущего позади Фельда пришёл вопросительный им-пульс. Вот тоже, вроде и маг, то есть лич. Но — поднятый. И потому — как дитя малое. И хотя его учат, но большей частью — магии. А в последнее время вообще: как появятся кости, так Фельда — к подземникам. Провод тянуть, для Силы. А те если чего и скажут, так только по делу. Потому, наверное, Хасси и предупредил особо, что с ним, с Фельдом, разговаривать надо бы. В смысле, им-пуль-сами обмениваться. Объяснять, в общем. Ну и приглядывать. Потому как.

Вообще, главная работа для этого лича-неумехи — заряжать. Химер, накопители... Потому что времени в этот раз мало, ждать, когда химеры сами напьются...

Харраг сбился с мысли, задумавшись, можно ли этим коротким словом заменить длинное "наберут достаточно Силы". И решив в конце концов, что можно, вернулся к оставленным на время рассуждениям.

Так вот, ждать, когда... Некогда, в общем. И Харраг тут ничего сделать не может. Разве что из накопителя перелить. Но вот беда — накопитель тоже нужен полный, а у орка с этим никак. Не дано, как говорит Аррызг. А он знает, он старый, не одну весну степь топтал. Так что без Фельда — никак. Да и в бою, если против большой толпы... Но, опять же, Сила нужна. Чем больше толпа, тем больше Силы. Можно, конечно, прямо там хлебнуть, там её, Силы, много будет. Но, опять же, не потоком, а как туман, то есть сразу много не отхлебнёшь, а значит — накопители. Ну или...

Мысли изменённого перескочили на пару мелких химер, вроде тех, с которыми он проходил по этой тропе в первый раз. Вроде, но не таких же. Эти были чуть крупнее. Средняя кость шире, а ноги короче. Но это внешне. А внутренне, по своей сути — те же боевые амулеты, с которыми они тогда в Степь ездили. Со Страхом. На один раз. А жаль... Сейчас спят в перемётных сумах, чтобы Силу не тратить. Но всё равно, надо проверить. И если что, попросить Фельда до-за-пра-вить. Тьфу... Придумают же... "Долить" — то же самое, а выговорить...

Да... попросить Фельда... показать... как... это... делать?.. И если... получится... Господин... будет... Доволен?..

Такая простая мысль... Почему она не пришла раньше?..

"Наверное, потому, что рядом не было Фельда, — решил Харраг. — А просить Господина... А почему бы и нет?.."

* * *

Поле перед проходом в Западную долину выглядело так... и не так. Откуда-то появились армейские палатки, занявшие почти всё место, на котором обычно останавливаются караваны. По обе стороны ворот Ословки — деревеньки, живущей за счёт снабжения собирающихся в Долину купцов вьючным скотом, — торчат два болвана в броне и с копьями... И флаги. Графства Лейн. Один — над лагерем, второй... А вот второй — над Ословкой. И значило это...

Боро Кутас, хозяин особого каравана, помянул тёмных богов и пустил рысью свою гнедую кобылку, на которую пересел всего лишь четверть часа назад, направив её к первому возу. Там, закутавшись в чёрные плащи и низко надвинув капюшоны, сидели два ходячих мертвяка, встреченные те же самые четверть часа назад и вежливо (вежливо!) попросившие их подвезти. И эта вежливость, а может, то, что мертвяки назвались дружинниками Его Сиятельства Гельда Проклятого, как раз и сподвигла почтенного торговца немного отступить от неписаных правил. И, похоже, совсем не напрасно...

Тем временем от лагеря отделилась тройка верховых и тоже рысью поскакала навстречу каравану. Впереди, судя по плюмажу, офицер, а по обеим сторонам от него, отставая где-то на полкорпуса — сопровождение.

Подскакав, передний резко осадил своего жеребца и грозно (как он, судя по всему, думал) поинтерсовался:

— Кто такие?

Боро начал набирать в грудь воздуха для достойного ответа, но тут неожиданно вмешался один из мертвяков:

— Приличные люди сначала представляются.

С трудом успокоив шарахнувшегося при скрежещущих звуках, заменяющих мертвякам речь, коня, офицер принял ещё более грозную (по его мнению) позу и заявил:

— Его сиятельство граф Лейн не дозволяет нежити находиться на принадлежащих ему землях!

— Эта земля принадлежит Западной долине, — проскрежетал всё тот же мертвяк. — Если же Его сиятельство граф Лейн желает принять её под свою руку, пусть сделает это в соответствии с обычаями и традициями Диких Земель. Сойдясь с представителем долины в поединке.

Почтенный торговец, хозяин особого каравана Боро Кутас, которому до сих пор не удалось вставить ни единого слова (и который совсем из-за этого не расстраивался, с удовольствием наблюдая за бесплатным представлением), готов был поклясться, что в скрежещущей речи... немёртвого прозвучала не слишком хорошо скрытая издёвка. Похоже, что-то такое почуял и лейнец, взревевший (после того как в очередной раз успокоил свою коняшку):

— Да кто ты такой?!

— Харраг, дружинник Его Сиятельства Гельда Проклятого. Нахожусь здесь во исполнение договора о союзе и взаимопомощи между Его Сиятельством Гельдом Проклятым и Западной долиной.

— Что-о?! — взвился вояка. — Какой-то полудохлый дружинник мелкого захолустного князька бу...

Не договорив, офицер ухватил себя руками за шею и принялся её царапать, стараясь то ли разорвать, то ли ослабить сдавившую горло невидимую верёвку. Однако у него не получалось, и Боро уже почти собрался вмешаться, чтобы не допустить смертоубийства, но тут в лагере стали трубить тревогу. Поглядев в ту сторону, Кутас увидел выбегающих из палаток пехотинцев, а повернув голову ещё немного — и причину переполоха. Толпу нежити разной величины, выскакивающей из ведущего в долину прохода и... нет, не выстраивающейся, а скорее собирающейся в походную колонну. С предводителем, сидящем на здоровенной костяной твари, во главе. Двумя, насколько удалось разглядеть с такого расстояния, костяными гончими, и сопровождающими, тоже верхом на костяных тварях, но размером поменьше, позади.

Из состояния прострации почтенного хозяина особого каравана вывел знакомый скрежет:

— Повезло тебе, хуманс, ещё поживешь...

Часть 2.

Откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники, Его Величество король Карсидии Кирхан Четвёртый задумчиво разглядывал стоящего посреди кабинета посла графства Лейн. Отчаянно трусящего посла. Явно осведомлённого о содержании письма, запечатанного личной печатью графа Лейн и пять минут назад переданного им, послом Его Сиятельства, карсидскому монарху. И прекрасно осознающего возможные последствия этого замаскированного под вежливую просьбу требования. Учитывая обстоятельства, невероятно наглого требования. Самые разные последствия. Начиная от простого выдворения и до...

До чего — об этом немолодому хумансу, с заметным трудом удерживающему на лице выражение почтительного внимания и сильно потеющему, думать явно очень не хотелось.

"А ведь он прав, — подумал Его Величество, не отводя от посла взгляда. — Это не очередной шпион-неумеха, это — наглость. А за неё следует наказывать. И я, кажется, знаю, как это сделать..."

Покосившись на сидящего в углу главнокомандующего, Кирхан Четвёртый вздохнул:

— Вы можете идти... посол. Передайте Его Сиятельству, что Мы подумаем над, — он брезгливо приподнял за уголок лежащее на столе письмо, — этим.

— За что ты его так? — поинтересовался Главнокомандующий, когда дверь за визитёром закрылась.

— А ты почитай! — хмыкнул король, сдвигая письмо ближе к брату.

Тот, ворча о неуважении к сединам, выбрался из удобного кресла, подошёл к столу и быстро просмотрел текст. Затем прочитал ещё раз, медленно, и, вернувшись на прежнее место в тёмном углу, проговорил:

— Похоже, кое-кому не помешает хорошая порка.

— Кое-кому — это кому? — с некоторой долей ехидства вопросил Кирхан.

— Ну уж не князю! — фыркнул старший брат. — По всем обычаям и традициям он прав!

— По всем обычаям и традициям Диких Земель, — уточнил Его Величество и обратился к застывшему у дверей телохранителю: — Сержант, на каком расстоянии вы можете почувствовать человека в лесу?

— Д'дц'ть ш'гов, — скрежетнул немёртвый и добавил по собственной инициативе: — В'лр пт'ст.

— Вилер, лич из Тёмной Гвардии, пятьсот шагов, — пояснил Рисхан в ответ на вопросительный взгляд своего августейшего брата. — Всё равно мало. Нужен ещё лич, а лучше два.

— Для чего? — не понял Его Величество.

— Для прочёсывания, — хмыкнул главнокомандующий. — Ты ведь о нём подумал? — и, когда брат скривился, добил: — И платить нечем. В особом хранилище, считай, пустые полки. Ну и то, от чего князь уже отказался.

— Плохо, — вздохнул Кирхан Четвёртый, немного помолчал и поинтересовался со скрытой надеждой: — А какая-нибудь парочка банд нигде не загуляла?

Когда был выбор между вздохнуть и ругнуться, старший принц, главным образом, использовал второе. Когда был. А вот сейчас, увы, не было, поскольку брат (хоть и младший, но всё же король) употребления крепких словечек не одобрял. А как хотелось высказаться!.. Однако пришлось ограничиться тяжёлым вздохом: не было в Карсидии банд. Закончились. Благодаря слаженным действиям егерей и Тёмной Гвардии. Первые обнаруженную банду аккуратно отжимали в малонаселённые места, а вторая...

Его Величеству дополнительные разъяснения не понадобились, так что он тоже вздохнул и спросил:

— А на границе?

— Разве что на рилгерской, — поморщился главнокомандующий. — У них с той стороны как раз Дикие Баронства. По названию. А так...

Кирхан Четвёртый кивнул: Дикие Баронства давно уже перестали набрасываться на всё, что попадалось на глаза, удовлетворяясь пощипыванием караванов. Да и то с оглядкой. И даже во время смуты предпочли примкнуть к одному из лагерей и разбойничать пусть и полу— но всё же официально. И, что примечательно, не влезая на чужую (в смысле карсидскую) территорию. Спросил же об этом Его Величество просто на всякий случай: а вдруг?..