Триада миров. 3. Внутренний мир

— Я не могу отказаться от тебя. Живи, мне большего и не надо.

Хотелось ответить колкое, ударить побольнее словом, но вдруг... Все слова вылетели из головы, злость испарилась. И то, что я принимала за страдания от обмана и предательства, на самом деле совершенное иное. И вновь рядом, словно насмешка судьбы, лишь Джек.

А он выпрямился, подал руку и надел маску безразличия:

— Теперь мы достигли согласия, можем вернуться к остальным. Обещаю, неприятную миссию по озвучиванию решения возьму на себя. Потерпите меня еще четверть часа, и я вновь уеду. Вам не повезло, Ваше высочество, ваш жених весьма занятой человек и постоянно в разъездах. Не буду докучать и портить настроение.

— Джек, — тихо позвала, боясь поднять взгляд. Было стыдно и за гневную тираду и за то, что вынуждена ему объяснять столь деликатную проблему.

— Даже так, — грустно вздохнул он, — теперь Джек. Что, Ваше высочество?

— У меня воды отошли, и схватки частые. Я не сразу поняла, и...

Договорить мне не дали. Он тут же оказался рядом на коленях.

— Тише, принцесса, сейчас все будет хорошо. Ну что же ты у меня такая бунтарка. Почему раньше не сказала? Дыши! Я сейчас. Дыши, дыши!

А схватка нарастала, и я послушно учащенно гоняла воздух по легким. Джек набирал номер:

— Алексин? Срочно Ростина в покои принцессы. Мы сейчас будем. За шкирку тащи! Нет, твою ж... Роды начались!

Он резко отбросил телефон на скамью, и на удивление нежно прикоснулся ко лбу, отбрасывая волосы.

— Я должен взять тебя на руки, чтобы донести до постели. Ждем схватку, затем уходим через портал. Только дыши чаще и глубже, не задерживай дыхание, этот кислород нужен детям. Готова?

— Мне страшно!

— Сейчас Алексин будет хорошим успокоительным. Он погладит, поможет с болью.

— Не оставляй меня! — просьба вырвалась сама, я чувствовала приближение схватки.

Он замер на мгновение, затем положил руку на лоб:

— Не оставлю. Дыши, раз-два, раз-два, дыши, милая, дыши.

Меня же вновь скрутила боль, что я попыталась сжаться в клубок, но Джек не дал.

— Нельзя, милая, потерпи.

Боль отпустила, мужчина вытер испарину с моего лба.

— Идем?

Он осторожно просунул руку под колени и приобнял за плечи:

— Обхвати меня за шею, не спеши и дыши. Потерпи, сейчас уже помогут.

Он легко поднял и сделал шаг в сторону портала, однако вздрогнул от моего крика:

— Моя роза!

— О небо, Хельга, я тебе потом охапку принесу этих чертовых роз!

— Мне нужна она! Это же отметет вопросы!

— Ты сумасшедшая!! — Джеку удалось изогнуться, чтобы я схватила цветок.

— Ты тоже псих! Ой, больно!

Через секунду меня уже укладывали на постель. Ворвавшиеся Краус и Алексин так и застыли на месте, глядя на розу, которую я судорожно сжимала возле бутона.

— Стоять будете или мне поможете? Ее надо раздеть! Схватки уже каждые три минуты!

— Это ее на радостях или со злости? — Алексин подлетел, хватая меня за руки, — тише, девочка моя, дышим!

Еще одна схватка, снова по нарастающей. Если мне так больно, то каково малышам? Я заозиралась в поисках Джека, а тот осторожно стягивал с меня обувь, затем выпутывал из взъерошенных волос диадему.

Вошел Ростин. Он деловито осмотрелся.

Я воспринимала уже действительность как череду сумасшедшей боли, выворачивающей наизнанку и резко наступавшей тишины и спокойствия.

Вот Стешин уводит Крауса, а тот пытается что-то сказать. А когда появился дед?

Вот слышен голос Михалны, я смотрю в ее лицо и не узнаю, она что-то спрашивает, но боль вновь накатывает и Лекарь расплывается в несуразное пятно — в глаза попал едкий пот. Прохладная ладонь и знакомый голос:

— Дыши!

Кто это говорит? Я его знаю, но не помню.

— Раскрытие полное, как вы умудрились пропустить начало?!

Это опасно? Я пытаюсь встать, но новая схватка лишает сил, разрывая тело на куски.

— Дети, что с детьми? — мне кажется — я кричу, но с губ срывается лишь шепот.

— Все хорошо, милая, уже сейчас будем рожать. Потерпи!

— Джек, тебе лучше уйти!

Как уйти?! Он обещал? Он не обманет! Нет! Он всегда вытаскивал меня из беды!

— Нет, я ей обещал!

— Ты обещал! — даже я осознаю, что слова неслышны, однако меня тут же взяли за руку:

— Я здесь, Хельга. Покажи нам, что ты сильная, принцесса. Михална, командуй.

Увы, моя спальня не лучший родзал. Однако Алексин и Джек держали меня за руки.

— Деточка, как начнется схватка — тужимся, если запрещаю, то отдыхаешь. Алексин, Джек — держите ее.

Схватка. Потуга, мозг и тело взрывает болью и... Крик! Сильный, звонкий детский крик!

— Мальчик, да какой боевой!

Ростин хватает малыша и быстро обтирает, пережимая пуповину. Обязательный забор капли крови в мензурку с прозрачным раствором. Жидкость синеет.

— Правитель!

Я жадно слежу за ребенком глазами, затем откидываюсь на постель, понимая, что с тем все в порядке. Изнутри вновь зарождается схватка.

— Пережидаем! Хельга, дыши!

О, нет, это еще больнее, еще злее, даже дыхание срывается, и я кричу в голос так, что звенит воздух!

— Тише, милая, тише, потерпи, родная, все будет хорошо!

— Не могу! — меня трясет в истерике, Алексин пытается удержать, обхватив за плечи и вливая силы.

— Можешь! — Джек отбрасывает спутанные волосы назад, — ради Зосима и дочери можешь!

Его слова вводят в ступор всех, но меня отрезвляют. Схватка отступает, и я ловлю на себе взгляд стальных глаз. В них глубоко прячется печаль и боль, или мне кажется? Раздумывать некогда, приближается новая потуга.

— Хельга, тужимся!

Вновь взрыв внутри, боль и ...тишина.

Время превращается в тягучую смолу, я даже чую ее горелый запах.

— Обвитие, двойное! Узел на пуповине!

Через комнату летит нечто серое с бурыми пятнами. Раздается треск, Джек срывает с себя рубашку, жемчужные пуговицы сверкают фонтаном в блеске ламп. Он почти вырывает посиневшее тельце девочки из рук Ростина, заворачивая в сиреневый шелк.

— Закрой Хельгу щитом! Ростин, Михална — вон! Батя — дискретку на комнату! Парня заберите!

Меня прижимает к себе хранитель, не давая вырваться и бежать к ребенку. А Возрожденный опутывает маленький сверток плотным коконом энергии, сам служа источником. Мгновения превращаются в вечность, тишина оглушает. Удар сердца, еще один. Еще... Всхлип, легкий чих и слабое мявканье, нарастающее с каждой секундой. Малышка орет сильнее брата, словно воплем утверждая свое право жить.

— Девочка, голосистая. Правитель. Ваше высочество, вы придумали имена?

Он с улыбкой смотрел на возмущенного младенца , который требовательно кричит на его руках.

Появилась Михална, он отдал ей малыша и вернулся ко мне.

— Поздравляю, Ваше высочество. У вас очаровательные дети!

Хотелось ответить, но эмоции захлестнули волной и я разревелась. От счастья, что все хорошо, что все закончилось, и что... Нет, потом, не сейчас... Когда приеду к нему на кладбище.

— Успокойся, девочка моя, все хорошо, — убаюкивал Алексин.

— Я хочу на них посмотреть. Мне отдадут их?

— Конечно, милая, ты же их мама. Сейчас вы все отдохнете и потом тебе их принесут, — он погладил спутавшиеся волосы.

— Сейчас, пожалуйста.

— Хельга, тебя сейчас осмотрит Михална, потом холодная грелка, да и малышей надо тоже взвесить померить, сделать необходимые процедуры, — увещевал меня хранитель.

— Сейчас, — просила я со слезами на глазах.

Джек уже натягивал то серо-бурое, летевшее через спальню и оказавшееся его сюртуком. Услышав наш спор, вздохнул.

— Ваше высочество, — начал он, но его прервал Алексин.

— Давайте-ка я проясню один вопрос. Я правильно понял, что Хельга приняла твое предложение? Или роза ничего не значит?

Джек закрыл дверь и спокойно ответил:

— Хельга приняла мое предложение, но это ничего не значит.

— То есть? — озадачились Михална и Алексин.

— То и есть, — отрезал он, подойдя ко мне, — Ваше высочество, сейчас Михална приведет вас в относительный порядок и я отнесу вас в свою комнату. Эта спальня непригодна сегодня для отдыха. Не переживайте, я заночую в другом месте. Дети ночь проведут в детской под присмотром врачей, но вы их обязательно увидите перед сном. Я подожду снаружи.

Он вышел, а я попала под перекрестный огонь недоумевающих взглядов.

— Хельга, что происходит? — не выдержал Алексин, — он тебя заставил?

— Он привел разумные доводы в пользу выгодности такого союза, — удивительно, но мне удалось составить сложную словесную конструкцию.

— Твою ж, — зарычал хранитель, — я убью его!

— Вот иди и подерись, — вытолкала его Михална.

Она молча осмотрела меня. Срезала остатки платья, обмыла и переодела. Мне даже хватило сил переползти на относительно чистый край кровати.

Джек появился с большим пушистом пледом в руках. Он успел переодеться в обычные джинсы и джемпер. Без слов вместе с холодной грелкой завернул меня в плед, так что только нос торчал.

— Потерпите немного, Ваше высочество.

Живот слегка ныл, меня знобило, но спокойствие и умиротворение потихоньку захватывали разум. Я лишь встрепенулась:

— А дети?

— Уже ждут. Вес мальчика два двести, девочки — два килограмма. У обоих рост сорок восемь сантиметров. Чувствуют себя хорошо, вполне спокойные. Я уже поговорил с Ростиным, он даже разрешил их покормить. Все хорошо, маленькая принцесса, все хорошо.

Когда дошли до спальни, то малыши были там, сопели на руках медсестер. Джек осторожно устроил меня на кровати, поправил одеяло и без слов вышел.

Дети были прекрасны. Светлые почти белые волосы с тонкими серебристыми прядками, ясные голубые глазки, маленькие носики, губки бантиком. У Анжелики на носу проступила венка. Мне помогли первый раз приложить их к груди. Ненадолго, однако меня успокоили, что и тех капель молозива достаточно. Дав еще немного полюбоваться малышами, медсестры вежливо, но настойчиво их забрали, объяснив, что мне надо отдохнуть. Я послушно согласилась, тем более чувствовала себя разбитой. Стоило им выйти, как в спальню вернулся Джек.

— Я помню, что обещал не докучать, но вы слишком истощены, чтобы оставаться одной. Потерпите меня или вызвать Алексина? Ирина перенервничала, и Ростин уложил ее в постель, опасаясь преждевременных.

— То есть выбора опять нет.

— Хорошо, я позову Михалну, — скрипнул он зубами и направился к двери.

— Нет, не надо, — поспешила остановить его, — простите, я не права. Если можно, останьтесь.

— Вам надо отдохнуть, а я вас лишь расстраиваю, — он замер, даже не обернувшись.

— Я не могу отрицать лишь одного — пока вы рядом, Евгений, я в безопасности. Останьтесь. И ... Спасибо.

Легкий вздох, и Джек уже стоит рядом:

— Хельга, я тоже устал. Можно прилягу рядом? Поверх одеяла?

Я покраснела, но кивнула. В конце концов это его спальня. А Возрожденный рухнул рядом, блаженно потянувшись:

— Какой кайф!

Я не выдержала и засмеялась:

— Студенты на вас плохо влияют!

Он хотел ответить, но снаружи раздался шум. Дверь распахнулась, явив нам злых Стешина и Крауса. Впрочем, ни дед ни отец не ожидали меня увидеть здесь, тем более чуть ли не в обнимку с Возрожденным. А Джек спокойно подождал мгновение и спросил:

— А вы не пробовали стучаться? Я вообще то не один.

— Что?!!

— Ничего. Дверь закройте!

Он резко встал:

— Когда мы обговаривали такой вариант защиты принцессы и ее детей, я не думал, что в первую очередь придется защищать от родственников!

— Первичная договоренность была, что ты соединишь поля, если она согласится. Добровольно и без давления! — рыкнул отец.

— Джек, ты перегнул палку в желание привязать к себе принцессу, — чуть дружелюбней заметил дед.

— Я вам не мешаю? — тихо спросила, понимая, что не хочу слышать разговор.

Джек улыбнулся в усы:

— Хельга, ответьте на один вопрос. Вы добровольно согласились на энергетический брак?

Закусила губу, понимая, что он дал мне возможность отыграть назад, отказаться. Но почему? И что мне делать?

— Хельга, скажи правду, — тихо попросил отец.

— Я сама согласилась. Мы с Евгением все обсудили и нашли компромисс, нас устраивающий, — почти честно ответила я.

— Я против, — возмутился отец.

— Насколько я помню, — вкрадчиво начал Джек, — Ее высочество — вдова. Брак с Зосимом был признан обоими мирами. А значит, она сама распоряжается своей судьбой. Моя невеста сказала, что решение было добровольным. Ваше недоверие обижает ее и меня.

— Она живет в моем доме, — парировал отец, — и является наследной принцессой.

— Не вопрос, Краус, я забираю ее и детей в свой дом. Там и воздух чище, и спокойней. Ты даже с прессой разобраться не можешь, а там Хельге никто и слова поперек не скажет.

— Журналисты падки на сенсации, и обращать на них внимание — глупо.

— Это твоя дочь, Краус, и я имел глупость двадцать лет назад отдать ее тебе в надежде, что поумнеешь. Молод был и наивен. Хватит. Выбор невелик, Правители. Или Хельга остается в резиденции в статусе моей невесты, или я забираю ее с детьми. Вы оба за века с ума сошли. Ей двадцать лет! Она только после родов! А ты пришел устраивать разборки! И насчет наследной принцессы. Хельга — Странник. Правителем ей не бывать. Наследными принцем и принцессой становятся... Хельга, ты так и не сказала мне имена.

— Торий и Анжелика, — испуганно прошептала я.

— Первые жертвы твоей борьбы, бывшие одноклассники? — он горько усмехнулся и продолжил, — Краус, наследными принцем и принцессой становятся Торий и Анжелика. Хельга остается ненаследной принцессой, матерью наследников.

— Метишь на место отца?

— Их отец Зосим! Ты рассердил меня, Краус. Советую уйти, поскольку я устал и лишь присутствие Хельги пока сдерживает меня. Можешь объявить о рождении внуков. С принцессой пообщаетесь завтра.

— Джек, давить силой сейчас глупо, — заметил Стешин, — тем более знаешь, что не прав.

— Да вы все офонарели!!! — на сцене театра абсурда появилось новое действующее лицо — мой хранитель, — стоило на мгновение отвлечься! Краус, Стешин — ВОН!!!

Честно говоря, в таком состояние я еще Алексина не видела. Но понаслаждаться мне не дали, Джек тут же загородил меня собой, лишь стук двери оповестил, что кто-то ушел.

— Вот, учись, братец. Тоже мне, стоишь — реверансы раскланиваешь, — Алексин сделал шаг в мою сторону и наткнулся на предупреждение:

— Даже не думай.

— Не думаешь у нас ты. Тебе мало того, что Хельга тебя боится? Решил больше напугать? Отойди, жених новоиспеченный.

Невероятно, но Джек отошел, давая Алексину плюхнуться рядом. Тот тут же обнял меня за плечи:

— Надо же, сила возвращается, и даже быстро. Скоро прыгать начнешь. Не дают тебе спать? Эх, ребята, во что вы ввязались?

— Хоть ты понимаешь, что в данной ситуации единственный выход? — Джек устало завалился поперек кровати в ногах, — даже я не всесилен, а нападения все изощренней и изощренней. А твоя защита уже не та.

— Понимаю. Однако признайся, Хельга согласилась под давлением, да, девочка моя? Мой брат умеет быть убедителен, если захочет. Джек, он ее отец. Несовершенный и излишне резкий, но он любит ее. Мы пережили несколько обалденно веселых минут, наблюдая за вашим разговором. Поверь мне, не так выглядят счастливые невесты. Абсолютно не так.