Второй день прошел более ли менее тоже спокойно. Его переход лежал между огромными, будто разорванными чудовищной бурей, останками скалы. Постоянно встречались чахлые кустарники и Ивовые Шапки. Лишь единожды Викару пришлось прятаться, когда далеко внизу, по вившейся меж холмов тропе, он заметил неспешно едущую фигуру.
С такого расстояния было невозможно разглядеть деталей, но кое-что, все же бросилось в глаза, затаившемуся около двух каменных шипов пареньку. Презрительное бесстрашие, с которым этот одиночка двигался по пустошам и большой флагшток за спиной путника, с притороченным к нему полотнищем знамени. На светло-фиолетовом фоне было искусно вышито Черное Солнце в сияющей белым золотом кайме. Кажется, в Атласе Крига, Викар видел упоминание о чем-то похожем. Решив как-нибудь потом разузнать, кто это такой, парень, подождав пока всадник скроется за поворотом, продолжил свой путь. Уже к вечеру того же дня он оказался у очередной скрытой двери.
На этот раз, она пряталась в неприметном закутке огромной скальной чаши, надежно скрытая от глаз. Пару лет назад чистая удача помогла Вику найти этот проход. Это был большой схрон с потрясающим подземным садом и грибницей. Там росли удивительные подземные деревья с ветвями-корнями, которые назывались, кажется, Зиф. Правда замок, запирающий эту заставу, был на порядок проще, чем на округлых вратах в других.
Той же ночью, сидя у корней подземного дерева, в свете фосфоресцирующих спор белых грибов-рвотников, он ужинал, размышляя над уникальностью архитектуры разных подземелий дворфов. Эти чертоги разительно отличались от тех, в которых он ночевал вчера. Они были намного просторней, менее вычурны в плане барельефов, зато гораздо массивней. Но, что было самое удивительное, так это то, что данное подземелье было хорошо освещено, здесь были циклы дня и ночи, совсем как на поверхности.
Когда-то давно, Викар думал, что дворфы, это единая, будто монолит скалы, раса коренастых, широкоплечих воинов и кузнецов. Их империя раскинулась под землей по всему континенту, а может и дальше. Однако, чем больше он путешествовал, чем больше находило древних застав и подземных залов, тем яснее видел, что гномы вовсе не были единым народом. Их творения, пережившие своих создателей на века, были иногда настолько различны, что казалось будто их создал кто-то иной, кто никакого отношения к ним не имел. Единственное, что говорило о причастности владык гор к созданию подземных кавернов, оставался неизменно резкий, прямолинейный стиль письма. Каждая каменная скамья, каждый давно остывший горн и даже дверной порог, носил на себе угловатую роспись её создателя.
На поверхности, видимо, наступила ночь, так как залы, а здесь их было четыре, погрузились во мрак. Лишь в дендрарии, как про себя назвал эту комнату Викар, было вдосталь света. Его давали чудные световые грибы, покрывавшие все стены и часть пола. Вернее, свет давали их споры. Набухшие белые шляпки иногда смешно тряслись, плавно сдуваясь и в туже секунду, вокруг них вспыхивал яркий туман, из переливающихся голубыми и ярко-золотыми огнями искорок. Огоньки были почти невесомы и ещё долго парили в прохладном воздухе подземелья, освещая его внутреннее убранство. Это были грибы-рвотники. На самом деле, точного их названия Викар не знал и называл их так, оперируя своим собственным печальным опытом. Как оказалось, красота и функциональность совершенно не гарантируют съедобность. А вот их коричневые, невзрачные собратья, что росли тут же, вполне годились в пищу и даже имели очень приятный, пикантный вкус.
Но, самыми удивительным здесь были, конечно же, деревья. Сухие, абсолютно лишённые листвы, но при этом с мощными бурыми стволами, казалось, росли одновременно из-под пола и потолка. Ветви уходили под резные плиты, рассекая монолитные камни кладки. Они напоминали скорее корни обычного древа, оказавшиеся на поверхности. Пожалуй, единственное, что выдавало в них ветки, были плоды, которые они на себе несли.
Толстый ствол-кадушка был почти абсолютно гладким, а вот переплетения ветвей-корней сверху и снизу, изобиловали зелеными шишечками и красными мясистыми фигоподобными фруктами. Первые, были сочными, но горькими и невкусными. Вторые же, по вкусу сильно напоминали шмат жареного мяса с изрядным ломтем сала. Если такой плод как следует поджарить, то выходили самые настоящие шкварки. Когда Викар попал сюда первый раз и обнаружил такую вкуснотищу, то наелся этих жареных плодов так, что потом полдня мучился животом, будто действительно съел пару килограмм запечённого жира.
И вот, уплетая за обе щеки поджаренную мякоть коричневых грибов и шкварки из сальничков, он бездумно листал Атлас Крига. Викар вспоминал различия тех подземелий, в которых ему довелось побывать. Если навскидку, то он смог выделить три основных архитектурных стиля, назвав их торговцы, вояки и творцы.
Сейчас он находился в заброшенных залах вояк: резкие углы, ничего лишнего, фрески, изображавшие закованных в броню с ног до головы солдат, удивительная система смена дня и ночи в подземелье. Эти дворфы возвели культ воины в абсолют. Максимальная практичность и частые изображения топоров, гладиусов, цепов, да и боги знают чего ещё. Казалось, что их кузнецы могли выковать любой предмет так или иначе связанный с войной, а вот скульптуры тут были явно не в почете.
Лишь единожды ему встретилась статуя представителя этого клана. То, был каменный гигант, что стоял в помещении, ранее видимо бывшем кузницей или плавильней. Над громадным резервуаром, ныне засыпанным землей и грязью, возвышался пятиметровый колосс. Он был выполнен с такой тщательностью и пиететом, что можно было даже сосчитать количество колец его кольчужного набрюшника. Литая, скупо изукрашенная, полная кираса с высоким горжетом, закрывала дворфа от носа до колен. Из-под кирасы выглядывала броня-чешуя, по щиколотки закрывавшая ноги. Высокие, стальные ботфорты. Громадные наплечники, с притороченной по внешнему краю кольчужной бахромой, а та, в свою очередь, переходила в тяжелый плащ, украшенный великолепным таблионом. На нем были изображены перекрещенные боевой молот и двуосная секира. Руки в тяжелых латных рукавицах покоились на обухе резной двуосной секиры, лезвиями упиравшейся в землю. Рогатый шлем-буйвол с высоким гребнем плюмажа изумительной красоты и узкими прорезями для глаз, венчали чело гиганта. Но, даже он не мог скрыть длиннющую, аж до самых колен, бороду. Она была заплетена в три могучих косы, перехваченных толстыми браслетами и оканчивающихся изукрашенными руническими набалдашниками, словно боевые булавы. Борода явно была предметом гордости того, кого запечатлели в камне.
В общем все, начиная от величественных статуй и заканчивая самыми простыми болтами, крепившими могучие стальные пластины к каменной плоти стен и дверей, носило на себе отпечаток воинственного характера живших здесь обитателей. Сколько бы Викар не пытался отодрать драгоценный метал, единственное чего он добился, это пара сломанных инструментов, да содранная кожа на пальцах. В итоге, он пока решил оставить тщетные попытки заняться вандализмом и просто наслаждался окружением.
Вик аккуратно убрал от огня тонкий, плоский осколок камня, найденный перед входом, служивший сегодня чем-то вроде сковороды. Запах жареных грибов и свежих шкварок забивал ноздри, заставляя поминутно проглатывать набегающую слюну. За целый день ни кусочка еды и всего пара глотков воды за три дня. Наполнить опустевший бурдюк за все это время так и не представилось возможности. Горькие зеленые фрукты подземного дерева сегодня хоть немного ослабили чувство жажды. Они были очень сочные, хотя и с отвратительным вкусом, и Викариан никак не мог взять толк, на кой ляд они были нужны дворфам да ещё и воителям. Даже фрески, где изображались эти шишки, кидаемые в огромный кипящий котел, из которого потом наполняли огромные дубовые кружки пенящимся напитком, не проясняли ситуацию. Как бы то ни было, он осторожно, чтобы не обжечься, засунул в рот крупный ломоть коричневого гриба. Это было что-то волшебное. Не нужно было солить или добавлять специй — вкус все равно был потрясающий. Он облизал, покрытые пряным грибным соком пальцы и перелистнул очередную страницу Атласа.
Уплетая первый полноценный ужин за столько дней и листая книгу он продолжил вспоминать, в каких еще чертогах кланов ему довелось побывать. В подземелья создателей Викар попал всего один раз и это случилось у южных границ их леса. Он наткнулся на вросшего в скалу, то ли метрового земляного элементаля, то ли странную, как будто-бы тянущуюся к чему-то статую. Причем столь странную, что она скорее походила на собранного из блоков разного качества и огранки голема, нежели на произведение искусства.
Залы же, напротив, оказались самыми, если можно так сказать, приветливыми и просторными. Там было всего две горенки, но запоминались они моментально. Потолок был очень высоким, почти в десять метров, а в переходах легко бы разошлись десятки людей. То тут, то там виднелись резные скамейки и столики из странного, розоватого мрамора. В полу были высечены толстые канавки, то ли являющиеся каким-то глобальным рисунком, то ли служившие колеями, правда непонятно для чего. А по углам стояли небольшие, тонкие столбики, вершину которых венчали прекрасные конические переплетения из янтарного камня, видимо изображавшие живой огонь. К сожалению, света они не давали. По крайне мере, пока Викар не поднес тлеющую щепу ближе, пытаясь разглядеть творение горных мастеров. Лучи заметались внутри полупрозрачных сплетений, изображавших пламя, камней. В ту же секунду, свет, видимо усиленный навершием, разорвал мрак, царивший в помещении, едва не ослепив Вика. Это было настоящее чудо. Прекрасное и удивительное, как и все в этом скрытом под пологом дремучего леса месте.
Это были самые волнующие воспоминания, даже несмотря на то, что это был лишь небольшой форпост. То, что гениальные творения подземных мастеров и по сей день могли выполнять свои функции, как будто были сделаны ещё вчера, навсегда поселили в сердце Викара страсть к поиску таких удивительных мест. Желание открывать древние диковинные секреты и страницы истории из прошлого его мира. Молодой человек на секунду перестал жевать, вспоминая последний из найденных им подгорных кланов.
Каверны дворфов торговцев отличались странной тягой к красивым барельефам и искусной резьбе. Они изобиловали истлевшими останкам тяжелых гобеленов и прочей декоративной чепухи. Стены, пол и потолок были отполированы, а переходы между ними сглажены плавными скатами. Часто встречались небольшие каменные статуи дворфов. Облаченные в чугу с окладистой бородой, аккуратно заправленной за могучий пояс, в виде круглого диска. Вход в их подземелья всегда был перекрыт люком, либо дверью, которая откатывалась в сторону. Эти механизмы были снабжены столь хитроумными замками, что иногда приходилось днями пыхтеть над скважиной или рычагом, чтобы дверь наконец открылась. На барельефах же часто изображались помещения, доверху наполненные различными сокровищами. Иногда целые стены занимали высеченные в камне армии с круглыми щитами, марширующими в направлении, куда указывал самый крупный и одетый явно в самые дорогие доспехи дворф. Видел он на них и огромные пиршественные залы, забитые коренастым народцем. Вот там он без труда смог найти и торговцев с их приметными поясами-монетами, и вояк, плащи которых были отмечены таблионами, и множество других, о существовании которых Викар даже не догадывался. Одни носили на носу накладывающийся друг на друга круглые стекла, другие таскали за спиной странные дымящиеся аппараты. Были даже такие, что были гладко выбриты и всегда изображались отдельно, особняком от остальных кланов.
Воспоминания о том, как же ещё много удивительных подземелий ждут своего часа, вызвали у парня легкую улыбку. Ему действительно нравилось приоткрывать тайны истории. Он проглотил последний кусок жареного сальничка и откинувшись на выпиравший из-под плит мощный корень, с наслаждением выдохнул. Он был сыт, а напряжение, не отпускавшее его последние несколько дней отступило, уступая место мягкой дреме.
Впервые за долгое время он взглянул на притороченный к руке золотой слиток удивительного артефакта. Сейчас тот был почти полностью наполненный жемчужным свечением. Эта штука была способна перенести человека из проклятого Кеплера в ... Викар растерялся, а куда собственно он переносит? Но не успел он продолжить свою мысль, как его рука, все ещё листавшая Атлас, замерла.
Дремоту сняло как рукой, а глаза, не мигая впились в то, что было изображено на листе. Черная трехзубчатая корона. Та самая, которую он видел на стене своего, разрушенного костяным големом, дома. Сам того не замечая, Викар подался вперед, быстро пробегая взглядом ровные строчки под не очень аккуратным рисунком:
'Нимб падшего Императора — великий артефакт прошлого, ныне ставший короной Черного Короля Антемоса, попавший к нему после низвержения прежнего короля Города Рока. Три зубца созданы из монолитного черного кристалла бездны, в центре же, будто сплавленный с самым крупным из шипов возвышается багровый рог, больше напоминающий ростр для атаки. Корона стала знаком Антемоса, штандартом и символом, который несут по миру его эмиссары'.
Дальнейшие заметки были короткими и сухими, скорее выдержка для знатоков: как и кем предмет был создан, из чего, какие камни украшают и прочая, мало что говорящая Викару информация. Он быстро перелистнул страницу, но на обратной стороне было лишь продолжение описания артефакта, о самом знаке или его носителе не было ни слова. Лишь небольшая заметка, указывавшая на то, что сам носитель короны был описан чуть ранее.
В нетерпении Викар начал листать страницы назад, стараясь не пропустить ту, что была ему нужна. Через несколько мгновений он нашел то, что искал. С пожелтевшего от времени фолианта на него взирала огромная фигура в посеребренных доспехах, державшая в руке громадный пламенеющий меч. За спиной виднелся великолепный алый, с белой оторочкой монарший плащ. Изображен человек был по пояс, да и сама гравюра сохранилась не самым лучшим образом, поэтому никаких иных деталей Викар разглядеть не смог.
— Черный король Антемос. Вот уже более четырехсот лет повелитель полиса Глинтер или как его ещё называют — Города Рока, — вслух процитировал короткое вступление Викар. Дальше он читал беззвучно, лишь губы шевелились в такт словам. Он не хотел пропустить ни единой детали. Это был его враг, такой же, как опасные лесные хищники. Он должен был его убить, любой ценой, а для этого надо было изучить его, понять, кто этот Антемос такой и на что способен.
Город Рока это был не просто полис, коих сотни на просторах диких земель, это был город добровольных рабов. Каждый, кто жил в нем обязан был носить особый ошейник, связывающий его владельца напрямую с силой Черного Короля. Там не было свободных людей. Ты либо становился слугой, либо уничтожался. Несмотря на это, рабы вовсе не были забитыми, измождёнными или низведенными до состояния зверья, как в других полисах. Отнюдь, самым верным и ценным из своих подданных Антемос даровал огромную силу, сродни той, что получают мародеры от сырого эфира или темплары от своих богов. Но в отличии от первых, сила короля не меняла внешний вид своих подданных, не калечила их тела и души и не выжигала их разум. Еще она не исчезала со временем, а оставалась навеки у того, кому была дарована. Любого другого, даже бога, подобные 'подарки' давно превратили бы в бессильное убожество, жалкую тень самого себя бывшего. Любого, но не Черного Короля. Секрет подобной щедрости к рабам, как говорят, кроется в древних катакомбах скрытых в скальном утесе Моря Иллюзий, на котором и расположен полис Глинтер. Впрочем, правда это или нет, знает разве что сам правитель Города Рока.
