Впадая в детство

— Сбить их со следа... сбить их со следа... — всякий раз слышал Гарри бормотание дяди Вернона.

Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Для Гарри такое было не в новинку, дядя Вернон был слишком увлечён своей целью, чтобы испытывать чувство голода, а вот тётя Петуния и Дадли мучились неимоверно. Особенно Дадли. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда ещё не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.

Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли долго ныл, что на такой кровати он спать не будет, а Гарри не мог поверить своему счастью — такая большая кровать! Да ещё и одеяло довольно хорошее!

Впрочем, Дадли заснул быстро, успев ещё пожаловаться на плохую обстановку, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая... Размышляя.

"Как там Сиерра? — Гарри склонил голову, прислонив её к прохладному стеклу. — Интересно, она беспокоится?"

На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. Дурсли воротили нос, а Гарри спокойно смотрел на еду. Ему приходилось есть и похуже, так что никакого отвращения он не испытывал — только голод. Но не успел мальчик съесть этот нехитрый завтрак, к столу подошла хозяйка гостиницы.

— Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.

Одновременно со своими словами она протянула им конверт, на котором зелёными чернилами было выведено:

"Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница "У железной дороги", комната 17".

Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая и переводя беспомощный взгляд с мальчика на мужчину.

— Я их заберу, — наконец сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.

— Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — обеспокоенно спросила тётя Петуния спустя несколько часов, но дядя Вернон её, похоже, не услышал. Гарри опять прислонился лбом к стеклу. Делать было нечего, а пейзаж за окном начал надоедать ещё вчера, даже несмотря на то, что постоянно менялся.

Никто не знал, куда именно они едут, кроме, пожалуй, самого дяди Вернона. Он завёз их в чащу леса — пока они ехали по неровной дороге, Гарри успел набить себе шишку на лбу и даже подумал, что прохлада стекла не стоит синяков на теле, — вылез из машины, огляделся, потряс головой и сел обратно. После этого они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки.

— Папа сошёл с ума, да, мам? — услышал Гарри грустный голос Дадли после того, как днём дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.

Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины, а Гарри зачарованно смотрел, как они стекают по стеклу, всё равно больше было нечего делать. Хотя, нет. Было. Он думал о своём дне рождения, которое должно было наступить завтра.

Конечно, нельзя сказать, что у него были весёлые дни рождения, — например, в прошлом году Дурсли подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона. А с Сиеррой праздновать он не мог — Петуния тщательно следила, чтобы он общался с девочкой как можно меньше. Правда, уследить за всем всё равно не получалось...

"Зато у меня есть хорошие подарки", — подумал Гарри, чуть улыбаясь.

Он всегда мог быть уверен, что у него будет один самый-самый важный подарок — от Сиерры. Или даже два, потому как Кира иногда хотела чуть отличиться от своей дочери и подарить что-нибудь другое. Или три — про Розали, сестру Сиерры, тоже не стоило забывать. Правда, девочка теперь не дарила ему подарков. Она тоже его забывала, и это печалило Гарри, и заставляло Сиерру рвать и метать.

Когда дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный свёрток, и, когда тётя Петуния спросила, что он там купил, мужчина ничего не ответил. Вместо этого, довольно улыбнувшись, он произнёс:

— Я нашёл превосходное место! Пошли! Все вон из машины!

Гарри не хотел выходить из тёплой машины, так как догадывался, что на улице холодно, но пришлось. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить. Гарри даже на секунду посочувствовал Дадли, который ныл в машине о том, что хочет посмотреть телевизор.

— Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — А этот джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.

Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах. Гарри подумал, что никогда не стал бы доверять такому "джентльмену", а на лодку бы не сел даже под страхом смерти, но... дядя Вернон, не принимая возражений, затащил и Гарри, и Дадли на лодку, в которой было ещё холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы.

Внутри покосившегося домика был настоящий кошмар: сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер — Гарри с облегчением заметил, что их не так много и они не такие уж и большие, — а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было всего лишь две комнаты.

Когда Гарри увидел "провизию", что приобрёл дядя Вернон, он еле удержался от того, чтобы не сказать пару крепких словечек, услышанных как-то от Роберта. Четыре пакета чипсов и четыре банана — это действительно слишком, слишком мало. Хоть он и привык голодать, это не отменяло того факта, что есть хотелось. Он просто мог это дольше переносить.

После еды — если это можно было назвать едой — дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но они лишь съёживались и заполняли комнату едким дымом.

— Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон. Он пребывал в очень хорошем настроении, очевидно, решив, что из-за шторма к ним никто не доберётся, и никаких писем больше не будет. Гарри, хотя эта мысль его совершенно не радовала, был с ним согласен.

Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, и сквозь небольшие дыры, как видел Гарри, в хижину просачивалась вода. Тётя Петуния, любящая во всём чистоту и порядок, ещё долго метала недовольные взгляды в сторону этих дыр и небольших холодных луж, но ничего поделать не могла. Правда, где-то в углу она нашла одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Как Гарри заметил, эти одеяла были покрыты плесенью. Тётя Петуния с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.

Ураган завывал всё более яростно и громко, и Гарри не мог заснуть. Он поёживался от холода и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, а в животе урчало от голода. Дадли храпел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: начиналась гроза.

Гарри знал, что у Дадли были часы со светящимся циферблатом, и, когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, а вспомнит ли Сиерра о его дне рождения? Но больше Сиерры его в этот момент волновал один вопрос — где сейчас был тот, кто посылал ему письма?

До начала нового дня осталось три минуты. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А ещё через минуты до слуха Гарри донёсся громкий треск — наверно, это упал в море большой камень. Мальчик поёжился, представив, как же наверно ужасно сейчас на улице. Да и холод тоже приложил свою руку к этому движению.

Ещё одна минута, и наступит его день рождения. Гарри, затаив дыхание, считал секунды.

"Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того, чтобы его позлить?" — внезапно подумал мальчик.

Три секунды... две... одна...

"БУМ!" — услышал Гарри, одновременно отмечая, как задрожала хижина. Мальчик резко сел на полу, внимательно глядя на дверь. За ней кто-то стоял и стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто это был?

"Может, — затаив дыхание, подумал Гарри, — этот тот, кто так хотел передать мне письмо?" — другого объяснения тому, что кто-то добрался до этой хижины в шторм, он не видел.

После повторного грохота Дадли вздрогнул, что-то невнятно пробормотал и проснулся.

— Где пушка? — с глупым видом спросил он.

Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружьё — так что теперь было ясно, что он держал в том длинном пакете, о содержании которого он никому не рассказывал. Гарри с опаской покосился на мужчину, волнуясь за таинственного незнакомца.

— Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружён!

За дверью всё на секунду стихло, и вдруг...

"ТРАХ!" — это в дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. Гарри мигом застучал зубами от холода — ветерок был неслабый, да и капли дождя тут же приземлились на кожу. Мальчик шмыгнул носом и вздрогнул, услышав раскат грома. А потом перевёл взгляд на дверной проём.

Там стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными волосами и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как чёрные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его всё равно касалась потолка — уж слишком он был высок. Он наклонился, поднял дверь и поставил её на место. Грохот урагана сразу стал потише. Гарри благодарно клацнул зубами. Великан повернулся и внимательно осмотрел всех, кто был в хижине.

— Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я... — Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли, и приказал: — Ну-ка подвинься, пузырь.

Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за неё. Тётя Петуния в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем её не будет видно.

— А вот и наш Гарри, — удовлетворённо произнёс великан, с некоторым сомнением оглядывая фигуру мальчика. Гарри нахмурился. Он, конечно, очень желал и верил, чтобы ему принесли письмо, но этот человек — а человек ли? — явно не почтальон.

— Вы, наверно, ошиблись, сэр, — со всей возможной вежливостью произнёс Гарри. Ему сразу же понравился великан, и мальчику не хотелось, чтобы тот расстраивался.

Поттер заметил, как глаза-жуки сузились в улыбке. Она мгновенно преобразила свирепое, страшное лицо, скрытое волосами — то стало каким-то по-детски наивным.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был... — немного растерянно сообщил великан. Гарри заметил, что он в задумчивости наморщил лоб.

"По-видимому, догадался, что это не я", — подумал Гарри.

Дядя Вернон издал какой-то странный звук и шагнул вперёд, тут же заявляя что-то странным, дрожаще-уверенным голосом. Великан ответил ему довольно грубо, фыркнув и сверкнув чёрными глазами, которые мигом перестали быть добрыми. Да и сам нежданный гость, казалось бы, увеличился в размерах, так что мужчине пришлось отступить.

— Вы кто? — решил всё же спросить Гарри, когда небольшая перепалка утихла, а великан вновь стал добрым.

В ответ на этот вопрос незнакомец хохотнул:

— А ведь точно, я и забыл представиться. Ты, это, наверно, не узнал... Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса.

Он протянул огромную ладонь и, вновь преисполнившись воодушевления, обхватил руку Гарри, энергично тряся её. Великан хотел было ещё что-то добавить, но Гарри быстро сказал, боясь, что его принимают за кого-то другого или что всё это — просто какая-то неудачная шутка.

— Но я всё равно Вас не узнаю.

— Зови меня Хагрид, — просто ответил великан. — Меня так все зовут. Ну, в Хогвартсе... Ты же знаешь, что такое Хогвартс, верно?

Гарри задумался. Что-то очень навязчиво скребло в памяти, какая-то мысль вертелась в голове, но, как бы он не пробовал её облечь в слова, додумать, та не давалась. На ум почему-то приходили книги: "История магии" и "Теория магии".

— Нет, — Гарри отрицательно мотнул головой и тут же виновато добавил: — Простите.

— Да не за что тебе извиняться! — Хагрид метнул сердитый взгляд на застывших Дурслей. — Хогвартс — это школа магии, Гарри. Ты с самого рождения туда записан, уж поверь мне. И, э-э-э, родители твои тоже там были, — Гарри заметил, как тётя Петуния закрыла рот дяде Вернону и удивился. — И это не изменилось даже после того, как... ну... Сам-Знаешь-Кто... оставил на твоей коже шрам, в общем. Ах, да! — Хагрид начал копаться в многочисленных карманах. — Вот письмо.

Гарри, всё ещё ничего не понимая, взял из рук Хагрида конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что письмо адресовано мистеру Поттеру, который живёт в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Подумав, что это уже больше похоже на издевательство, Гарри вскрыл конверт и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени,

Великий волш., Верх. чародей, Президент

Международной конфед. магов)

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

Заместитель директора

— Хагрид, — невольно вырвалось у него, когда он дочитал письмо, — а что за Хогвартс? И о каком шраме ты говорил?

— Э-э-э, ну как же, — растерялся великан, — у тебя же... вот тут... шрам.

Протянув свою ручищу к голове Гарри и отодвинув в сторону чёлку, Хагрид тупо уставился на лоб мальчика, явно не понимая, почему на том нет никаких отметин. Гарри просто промолчал, с огорчением сжимая в руках письмо — он только-только увидел волшебство, а тут!.. Да, он уже понял, что его с кем-то перепутали.

— Ошибся я, видать, — неловко пробасил великан. — Неувязочка вышла... Ты, получается, не Гарри Поттер? И день рождения у тебя не сегодня?