Попавшие 3

Машины подкатили к проходной и остановились напротив замершего в нерешительности Покровского. И только сейчас профессор понял, что ошибся в своем предположении. Во-первых, в обоих автомобилях сидели люди сугубо гражданские. Да, это еще ни о чем не говорило, но... Во-вторых, сквозь запыленное боковое окошко "Жигулей" он разглядел Оксану, устроившуюся на заднем сидении. Василий Григорьевич сорвался с места и бросился к машине, но ему на встречу шагнул вальяжный товарищ, только что вышедший из "Волги". И тут же Покровский будто наткнулся на невидимую стену, преодолеть которую он оказался не в силах. Кроме того, его ноги стали ватными, голова закружилась, в ушах отвратительно запищало.

— Как видите, с вашей дочерью все в полном порядке,— сказал подошедший к нему мужчина лет шестидесяти. Это с ним Покровский разговаривал по телефону, вне всяких сомнений. А еще, взглянув на него, Василий Григорьевич пришел к выводу, что он ему кого-то напоминает. Профессор даже прищурился, напрягая память, а потом выпучил глаза:

— Сережа? Хижняк?!

А потом растерянно обернулся к входу в АБК, словно ожидал увидеть там приведение.

— Все-таки узнали,— улыбнулся Загот.— Не ожидал. Ведь столько лет прошло. Вы ведь меня всегда недооценивали, считали мальчиком на побегушках. Сережа сходи туда, Сережа принеси это! А вот как оно вышло.

Покровский беззвучно хлопал губами и показывал куда-то в сторону машинного зала четвертого энергоблока, неподалеку от которого размещалась исследовательская лаборатория БР 4. Именно там сейчас должен был находиться молодой и всегда готовый к услугам Сережа Хижняк.

— Да, забавно получилось, когда на мой звонок ответил я сам, но немного моложе. Так сказать, голос из прошлого. Наверное, это судьба.

— Так вы тоже... оттуда?— прохрипел Покровский.

— Тоже? Значит ли это, что вы уже встречались с Назаровым? Даже так? Не ожидал. Хотя...

— Отпустите мою дочь,— попросил Василий Григорьевич.

— Отпустим, разумеется, мы ее отпустим. И ее, и вас. Сразу после того, как вы проводите нас к вашей удивительной установке.

— Но... Это невозможно,— выпучил глаза профессор.— Это же атомная электростанция, серьезно охраняемый объект. Нужен допуск, специальное разрешение, пропуск, наконец. Да вы ведь и сами это знаете. Вас задержат еще на проходной, и мое вмешательство вам ничем не поможет.

— А кто сказал вам, что мы пойдем через проходную?— прищурился Загот и уже не в первый раз взглянул сначала на часы, а потом в сторону столовой, где на обеденный перерыв начали собираться работники станции.

— Но как же...— растерялся Покровский.

— Сейчас сами все увидите,— пообещал Загот.

Он неопределенно махнул рукой, и из "Волги" вышел Шепот с хозяйственной сумкой в руке и неторопливо по железнодорожным путям направился к грузовым воротам. За ними "железка" упиралась в протяженное здание электростанции. В данный момент ворота были закрыты, а с обратной стороны дежурила охрана — часовой на вышке рядом с воротами как раз смотрел на приближающегося человека. Впрочем, продолжалось это недолго. В какой-то момент он отвернулся, как будто не увидел ничего особенного, переместился на противоположный конец вышки, облокотился на перила и принялся всматриваться вглубь охраняемой территории.

А Шепот беспрепятственно достиг ворот, достал что-то из сумки и начал прилаживать к массивным навесам.

Покровский был в замешательстве. Что бы там ни задумал этот незнакомый ему человек, но сам факт приближения к воротам просто обязан был насторожить часового. Он же просто отвернулся и продолжал беспечно пялиться в противоположную сторону. Профессору так и хотелось закричать, привлечь его внимание, но...

Оксана...

Тем временем что-то начало происходить и в столовой. Несмотря на глухие окна, изнутри доносился какой-то шум. Было видно, что там, между столами мечутся люди.

Покровский то пытался всмотреться в скрытое полумраком нутро столовой, то оглядывался на постаревшего Хижняка, уже подозревая, что тот знает гораздо больше него о том, что происходило в помещении общепита.

В кульминационный момент одно из окон взорвалось, брызнув мириадами стеклянных осколков, вместе с ними наружу вылетело тело какого-то мужчины и грохнулось на асфальт. Он даже не попытался подняться, наверное, потому что был уже мертв. Охваченный ужасом Покровский увидел окровавленное тело. Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие левого уха. Такое впечатление, будто его оторвали с мясом.

Вместе с покойником наружу вырвался нечеловеческий вопль десятков глоток. Люди кричали от страха и от боли. Кроме того время от времени доносилось какое-то рычание, как будто в столовую запустили дюжину голодных тигров.

— Что... происходит?— промямлил Покровский, глядя на Загота.

Стратег мог бы ему рассказать о том, что пару дней назад один из его помощников познакомился с тихой и неприметной поварихой из местной столовой и при помощи нехитрых манипуляций заставил ее взять с собой на работу небольшой флакончик с вязкой янтарной жидкостью. Изготовил ее Шепот — непревзойденный химик-практик, непризнанный гений свое дела. Хотя, почему непризнанный? В Братстве его очень ценили, и Масхарт даже не хотел отпускать его с группой, так как он и на своем месте приносил огромную пользу. Так вот, принявшие это снадобье люди на пару часов буквально сходили с ума, превращаясь в кровожадных — в прямом смысле этого слова — чудовищ. С учетом того, что при этом мобилизовались их внутренние ресурсы — они делались гораздо сильнее, быстрее, живучее и совершенно не чувствовали боли, — они становились чрезвычайно опасны для общества. Сам Загот перестал смотреть в сторону столовой — теперь его больше интересовало то, чем занимался Шепот,— но и без этого он прекрасно представлял себе то, что там творилось.

— Не беспокойтесь,— так и не взглянув на Покровского ответил Загот.— Вам ничто не угрожает. Ни вам, ни вашей дочери. А шум... Он отвлечет немного охрану, пока мы будем заниматься своим делом.

И в этом он не ошибся, так как в коридоре, ведущем к столовой, уже появились люди в военной форме, но пока без оружия.

Закончив приготовления, Шепот вернулся к машинам, на ходу взглянув на Загота. Тот кивнул. Шепот достал какое-то электронное устройство, как будто собранное на коленке, и нажал кнопку.

Раздался оглушительный взрыв. Ворота дрогнули, но устояли, хотя их и знатно перекосило. Стратег с неудовлетворением посмотрел на химика и покачал головой, Шепот виновато пожал плечами, мол, так уж вышло. Взрывчатку он мог изготовить даже из пищевых отходов, но в этот раз что-то не рассчитал.

Одновременно с этим из машин вышли все, кто там находился. В первую очередь профессора должно было насторожить и даже напугать оружие в руках незнакомых мужчин, но он смотрел на Оксану, рядом с которой стоял какой-то юноша. Покровский хотел было снова подойти к дочери, но его остановил Загот:

— Не приближайтесь к ней, пока не закончим дело. Вы сделаете только хуже. Теперь-то вы понимаете, на что мы способны? Поверьте, это не предел.

Оксана была невредима и спокойна. Подозрительно спокойна. А еще ее взгляд... Он очень не понравился Покровскому — пустой, равнодушный, холодный. За все время, пока девочка сидела в машине, она ни разу не взглянула в сторону отца. Вот и сейчас она смотрела куда-то вдаль, за перекореженные ворота, за которыми бегали и суетились фигуры в армейской форме внутренних войск. Точно такой же взгляд был и у стоявшего рядом с ней парня.

Загот слегка подтолкнул Покровского в спину, и они пошли.

Вперед выдвинулся Мрак, приблизившись к покосившимся воротам, он махнул рукой, и их как будто сдуло сильным порывом ветра. Жалобно скрипнув, они отлетели вглубь территории, сметя собой попавшихся на пути военных. Мрак, не останавливаясь, шагнул на землю АЭС и, не сбавляя темпа, принялся добивать короткими очередями раненых вэвэшников, мимо которых он проходил. Следом за ним шел Гварх. У него тоже был АКМ, но он им не пользовался, а внимательно посматривал по сторонам. Покровский шел в обществе Загота, позади них шагали Зих, Оксана и Санек. Замыкал процессию Шепот с автоматом в руках и рюкзаком за плечами.

Длинное строение, соединявшее все четыре реактора километровым коридором, Мрак решил обогнуть слева. Здесь, параллельно зданию, тянулась еще одна железнодорожная ветка, на которой как раз стоял состав, прикрывавший группу с южной стороны. Не лишняя мера предосторожности, так как по всей территории АЭС уже ревела сирена тревоги, поднимая караул в ружье и знаменуя чрезвычайное положение.

Лаборатория БР 4 находилась в непосредственной близости от четвертого энергоблока, в одном из смежных помещений, выделенных руководством электростанции после длительных согласований с вышестоящими органами. То есть, в самом конце протяженного строения. Добраться до нее удобнее всего было с другой стороны здания или по упомянутому коридору, но Мрак выбрал иной путь.

Первые неприятности появились, когда группа преодолела не более четверти пути. Как черт из табакерки откуда-то справа выскочил боец с автоматом Калашникова в руках, направил его на Мрака и закричал:

— Стой! Стрелять буду!

Мрак выстрелил первым и поразил цель первой же пулей. Неуклюже взмахнув руками, боец отлетел назад. Он был мертв.

Больше предупреждений не было. Вылезшие из-за вагонов солдаты открыли шквальный огонь по противнику. Похоже, после смерти товарища их не интересовала судьба ни профессора Покровского, ни его дочери, ни, тем более, вооруженных людей, их сопровождавших. Василий Григорьевич сжался в комок и зажмурился, когда совсем рядом застучали пули. Естественная реакция для человека, впервые оказавшегося в подобной ситуации. Как будто это как-то могло спасти от несущих смерть снарядов. И со стороны могло показаться, будто эта нехитрая уловка действовала! Пули пролетали мимо, стучали по выступающим частям вагонов, по стенам пристроек справа, но ни одна из них не попала не только в Покровского, но и ни в кого другого. Как будто сам Бог охранял группу Загота.

На самом деле, все было куда прозаичнее, хотя и не менее фантастично. Если бы Василий Григорьевич повернул голову, то увидел бы, как замер Зих, раскинув руки в стороны и закрыв глаза. Это именно он, используя свои сверхъестественные способности, прикрывал группу непроницаемым щитом. Пули бессильно стучали по нему и, рикошетя, разлетались в разные стороны.

А потом в дело вступил Гварх. Он сконцентрировал взгляд на одном из стрелявших в него солдат. Тот сначала прекратил огонь, а потом вдруг развернул оружие и начал бить короткими очередями по своим товарищам. Трудно сказать, сколько их полегло прежде, чем чья-то пуля не оборвала его жизнь. Но к этому моменту Гварх нашел новую "жертву", и стрельба по своим возобновилась.

Через несколько секунд все стихло, группа продолжила свой путь.

После этого случился лишь незначительный инцидент, который по сравнению со всем предыдущим можно было считать сущим недоразумением. Дверь, мимо которой проходил Мрак, неожиданно распахнулась, и наружу вывалился воин с погонами прапорщика. Он оказался позади Мрака и уже собирался выстрелить ему в спину, но Мрак непостижимым образом исчез и через мгновение появился уже сбоку от прапора. Мощным ударом приклада в голову он сбил военного на землю, а потом ногой отбросил подальше выпавший из его рук автомат.

— Прошу!— он шире распахнул дверь, приглашая сопровождаемых пройти внутрь здания.

До лаборатории БР 4 оставалось пройти около сотни метров.

Глава 6