Лодка шла ходко. Выставив ее так, чтоб она левым бортом прошла по касательной возле плотика, мужик гребнул еще раз и начал сушить весла. В этот момент Игорь достал шест, плывший с правого боку, заткнутый с края между нижним и верхним рядом снопов, и с силой метнул его аборигену в затылок.

От соприкосновения с массивным тупым предметом, шест остановился и свалился в воду по левому борту лодки и по правому от плотика. Голова мужика от удара неловко дернулась и его начало заваливать на правую сторону. За борт он не вывалился, а скользнул по нему и свалился с лавки на дно своего плавсредства. Насколько позволили поперечные бимсы.

Ухватившись за планшир проплывающей мимо лодки, Игорь рывком бросил себя через борт. Лежа животом на центральной лавке, он приложил пальцы к шее аборигена лежавшего прямо под ним. Что-то там дергалось. С одной стороны, это было хорошо, а с другой требовало дополнительной мороки. Взвесив все плюсы и минусы еще раз, Игорь решил не идти легким путем, и подобрал с воды свой шест. Работая им попеременно то, как шестом, то, как багром, направил обе посудины к берегу.

Вытащив мужика на берег, он обобрал его догола, и оставил загорать. Сам быстро перебросил все свое барахло на лодку, прицепил к ней плотик и уплыл. По дороге, Игорь методично уничтожал свой маленький плот. Несмотря на питаемые к нему нежные чувства, он не остановился, пока не разрезал веревки, соединяющие последний сноп камыша.

Наяривая на веслах, он весело пел лирическую песню:

— Мой маленький плот,

Свитый из песен и снов,

Всем моим бедам назло

Вовсе не так уж плох!

"А все-таки интересно, какого хрена ко мне плыл этот перец?" — не мог успокоиться Игорь. Не давала ему покоя эта мысль.

"Мое решение — типичное решение воина. Было ли в этой ситуации, решение мудреца? Обязано быть. Но какое?".

...

После четырех часов равномерной гребли и анализа, Игорь понял, что наделал глупостей. Первый толчок к правильному пониманию ситуации он получил, когда часа через два после смены транспортного средства услышал непонятный звук идущий с того направления, куда он собственно и греб. У него хватило ума сразу же зарыться в камыши, нырнуть на дно лодки и накрыться халатом, желтовато-серый цвет которого весьма соответствовал окружению. На дне лодки, под неводом, обнаружились два мешка с камнями. То ли прежний хозяин их собирал, то ли возил в качестве балласта. Лодка оказалась на удивление легкой, а потому неустойчивой. Возле мешков обнаружилась шляпа бывшего хозяина. Почти такая же, как у Игоря, только окантована по краю пурпурной ленточкой.

"Хорошо, что звуки по воде далеко разносятся", — размышлял Игорь, чтоб отвлечься от поперечных бимс, упирающих в самые разные места его тугого тела.

Мимо проплывал караван. Небольшой с виду тягач тянул за собой пяток барж. На палубе тягача стоял с десяток людей представительного вида в пурпурных халатах и шляпах такого же цвета. У некоторых на поясе весели короткие клинки, у других, то ли тонкие мечи, то ли прямые сабли.

"Вот вы оказывается какие, имперские работники... тут совсем нужно быть тупым, чтоб сразу не узнать... римского легионера смешали с китайским мандарином, а получился саргонский имперец. Тягач гребет весьма подозрительно. Ни тебе дыму, ни пара... как будто электродвигатель внутри... все страннее и страннее. А вот и переселенцы из первой баржи выглядывают. Небось, прямо на тюки с припасами народ усадили... так ведь могли бы и в колодках гнать по этапу. Нечего сетовать, отношение к людям вполне рачительное. А шляпа то не простая... не иначе местному старосте по затылку прилетело... печалька...".

Как только караван прошел, он погреб дальше. Шляпу старосты напялил на башку. Но какая-та заноза сидела у него в голове и грызла мозг. Наконец он смог ее сформулировать в виде двух риторических вопросов:

"Если ты гребешь и не боишься быть увиденным, то какого рожна ты прятался? А если ты боишься быть увиденным, то какого рожна ты гребешь?".

Следующие два часа Игорь тщетно пытался разрешить это логическое противоречие, равномерно помахивая веслами. Для улучшения мозгового кровообращения. Наконец, он смог сформулировать ответ в виде еще одного риторического вопроса:

"А не баран ли ты Игорек? Если ответишь отрицательно, то, как минимум, должен согласиться с формулировкой — упрямый осел. Какого лешего ты вообще в белый день маячишь на реке? Вместо того, чтоб остановиться на дневку, наварить каши, спокойно поспать и ночью плыть? Вот тебе твое решение мудреца! Не лезть на рожон, а тихонько спать! Теперь у тебя как в поговорке, — куда ни кинь, всюду клин. И не плыть хреново, ограбленный староста погоню устроить может, и плыть опасно, еще кто-то заинтересоваться может твоей персоной. Как можно быть такому тупому, чтоб не понимать, — тут, плавают на лодках считанные люди — старосты, которые друг друга знают как облупленных. Надо срочно искать укрытие и дожидаться темноты!".

И в очередной раз, Игорь убедился в существовании великого закона природы, который люди интуитивно чувствуют, но не могут адекватно сформулировать. Для себя он придумал немного корявую, но адекватную формулу:

"Если тебе кажется, что тебя посетила умная мысль, значит она, либо запоздалая, либо не такая умная, как показалась...".

Вдали, сзади него, из-за поворота показалась лодка. До нее было еще больше километра, но Игорь понимал, это не так чтоб и много. Он сразу увеличил темп, но это не помогло, может, преследователи и не приблизились, но уж точно не отстали. А то, что это преследователи, он уже не сомневался. Никто для удовольствия так грести не будет.

Он добавил газу, выжимая себя до предела, прекрасно понимая, что не сможет удержать такую скорость больше десяти минут. Форсаж дал свои результаты. Догоняющие начали отставать. Когда река сделала очередной небольшой изгиб и скрыла участников гонки друг от друга, Игорь знал, у него есть не больше нескольких минут.

Целую минуту он гнал вперед, отсчитывая гребки, не давая себе дернуться раньше времени. После этого направил лодку в камыши левого берега, так, чтоб его вторжение было минимально заметно. Осушив весла, он схватил свой шест, который, не помещаясь в лодке, слегка высовывался над ее носом. А ведь, уже несколько раз за эти четыре часа, он порывался его выкинуть. Работая шестом, он проталкивал лодку сквозь заросли, уходя вглубь, затем чуть повернул к стремнине и вышел из камышей под острым углом к течению.

Место, где его лодка вышла на чистую воду, можно было обнаружить только проплыв ниже по течению. После этих манипуляций, Игорь развернул лодку, и погнал навстречу преследователям, забирая к правому берегу.

Надо отметить, что правый берег, как это справедливо для всех рек северного полушария текущих на юг, был более крутой и менее заросший камышом. Надежно спрятаться в зарослях было нереально в связи с отсутствием последних. Так, легкие полосы. Нередки места, где вода подступала прямо к берегу, густо поросшему кустарником и деревьями.

Выбрав одно из таких мест, Игорь подошел почти к самому берегу, затем, работая шестом против течения, вдоль самого берега зашел в камыши. Выпрыгнув из лодки, он выбросил мешки с камнями, а лодку резко потащил на берег, в кусты, где пристроил за стволом и густой молодой порослью. Ползая на карачках, загреб след сухими ветками и листвой. Дополнительно все это пряталось тонкой полоской камыша. Ее было бы недостаточно запрятать лодку, но разглядеть за ней уже присыпанный след было нереально.

Услыхав голоса и плеск весел, еще ничего не видя, Игорь метнулся и замер за ближайшим стволом. Как он и рассчитывал, преследователи, а их было двое, заметили свежую прореху в камышах по левому борту. Старший из них, красуясь в шляпе с пурпурной полосой, стоял возле носа лодки с взведенным арбалетом в руках, внимательно всматривался вглубь зарослей и командовал своим молодым помощником. Они довольно долго проходили Игоревым маршрутом в камышах, наконец, вышли на чистую воду. Громко матерясь, оба сели на весла и отчаянно погребли вниз по течению.

Можно было перевести дух, обдумать сложившееся положение и наметить дальнейшие планы.

...

"Тут у всех нездоровый интерес к плывущим по реке. Эти двое, точно так же случайно меня заметили, как и первый клиент. Пока добежали к лодке, пока арбалет нашли, не с ним же они ходят все время. А с какого рожна было за мной гнаться? Видимо нарушилось какое-то обязательное условие. Типа — верхний староста плывет вниз, отмечается у нижнего. Нижний плывет вверх — соответственно. А тут плывет себе перец, отмечаться и не думает, вот ребята и решили, а давай-ка посмотрим кто таков. Хреново... такая теперь у тебя, Игорь, будет фамилия. Можно спокойно отдыхать и наблюдать за рекой... что нужно было сделать хотя бы на час раньше... ну да задним умом мы все профессора".

Костер жечь было еще рано, поэтому, Игорь взялся обследовать лодку и все награбленное. Корпус лодки выглядел как земное корыто, штампованное из пластика. В том смысле, что Игорь не нашел даже намека на стыки. Внутрь этого корыта для увеличения жесткости наклеили шпангоуты и поперечные бимсы. Материал последних напомнил Игорю столбики для ограды, а материал корыта больше всего напоминал материал пластиковых дверей и окон. Две гладкие поверхности, а между ними перегородки образующие множество мелких кубиков. Легкие и очень прочные. Игорю пришлось расколупать ножом дырку, изучая местные технологии. Было трудно, но он справился.

Кроме лодки его добычей стали: невод, сандалии, туника, клинок в ножнах, широкий кожаный ремень с внутренним кошельком. В нем, разными купюрами, Игорь насчитал семнадцать с половиной серебряных орлов. Из многочисленных разговоров с женами на тему что по чем, он для себя составил табличку покупательной способности местной валюты в привязке к земным у.е.

1 золотой сокор = 10 серебряных орлов = 300 у.е.

1 серебряный орел = 10 серебряных лур = 30 у.е

1 серебряный лур = 10 медных бенк = 3 у.е.

1 медный бенк = 10 медных блях = 0.3 у.е

Все серебряные монеты участвуют в обороте только в виде бумажных купюр, медь присутствовала целым набором монет разной величины и стоимости: от одной бляхи до пяти бенк. Золотой сокор есть и в виде бумаги, и в виде монеты.

Трофейный клинок был просто великолепный. Темный металл, по которому светлыми тончайшими волосинками клубились пряди замысловатых плетений...

Тут Игоря посетила очередная мысль, он хмыкнул, задвинул лезвие в ножны, быстро собрал и выволок лодку на воду. Затем продолжил равномерное движение вниз по реке.

"Как учит нас великая игра — преферанс? Начал масть — продолжай. Мне за их спинами плыть совершенно безопасно. До захода солнца еще часа полтора. Еще полчаса к тем пятнадцати минутам, что я прохлаждался, ребята будут рвать вперед. Потом устанут, достигнут границ своего поселка и перед ними станет дилемма. Мог я от них удрать, или спрятался по дороге? Возвращаться, или доплыть до соседнего старосты? Как они поступят? Рассмотрим накопившийся опыт — сын ошибок трудный... ибо гением в моих поступках даже и не пахло".

Игорь плыл очень аккуратно, стараясь не плескать веслами, регулярно вертел головой и постоянно вслушивался в звуки на реке.

"В первом же поселке, в который я заплыл еще в роли безвременно усопшего, наткнулся на старосту, который только что вернулся с реки на берег. И его сразу же заинтересовал плывущий объект. Почему? Понятно, что не ножик мой поганый его заинтересовал. Чудак хотел внимательно осмотреть покойника. Ибо раньше они мимо не проплывали. Застревали по дороге в камышах, санитары леса тут как тут. А тут плывет такой свеженький, по центру реки... ладно, успокоили первого старосту, заплываем в следующий поселок и вот он местный лис. Староста бдит и тут же бросается вместе со старшим сыном в погоню. Какой можно сделать вывод? С высокой долей вероятности и третий староста будет наблюдать за рекой, поэтому, скорей всего, наша парочка полетит к нему, спросят обо мне и все расскажут. Если прохлаждаться не будут, приплывут к соседу аккурат когда стемнеет. Там и заночуют, организуя вахту на причале. Чтоб я ночью темной не проскочил...".

Игорек сосал сушеное мясо и ловил кайф от своего ума и сообразительности.

"Мы же тихонько гребем следом, заплываем в следующий поселок, кстати, их границы четко обозначены ограждением, которое буквально заходит в реку. Так, чтоб пеший по берегу не прошел. Живут старосты всегда около центра поселка, чтоб всем удобно добираться было. Мы очень тихонько швартуемся недалече, по берегу речки выходим часовому в тыл. Бьем сильно, но аккуратно, уводим обе лодки, забираем третью — свою, и с веселой пестней — "скатертью, скатертью дальний путь стелется", — продолжаем наше путешествие до городу Парижу. Местного".

Тут до Игоря дошел тот очевидный факт, что поселки стоят по оба берега реки. И к какому старосте, левому или правому, заявится эта парочка — неизвестно. А может и к обеим сразу.

"Сцука! Нет в жизни совершенства. Такой план коту под хвост... а план Б у вас есть, мистер Фикс? А ни хрена у нас нет! Ближе к утру туман на воду ложиться, не видно ни зги... проблема в том, что это слишком очевидно и именно этого от меня будут ожидать. Протянуть через реку тонкую веревку с колокольчиком ума много не надо, а вот ее заметить... ".

"Нету хода — ходи с бубей!", — Игорь решил еще раз воспользоваться правилами великой игры и начал потихоньку наращивать темп. Он еще не знал, зачем это делает, просто медленно грести ему откровенно надоело, да и прохладно стало. Дул пронзительный ветер, солнце садилось на непогоду, по небу бежали тучи. На реку легли густые тени от прибрежных деревьев...

...

Имперскому служащему второго ранга Фараду ван Торго, руководившему выездным отрядом, доложили о ЧП лишь к середине следующего дня. Надо отдать должное старостам нижних селений, доклад был основательно подготовлен, все первостепенные меры были ними заблаговременно приняты, все старосты оповещены и прибыли к месту работы выездного отряда.

Все факты говорили о том, что старосты имели дело с чрезвычайно хитрым и опасным преступником, решившим под видом покойника нагло улизнуть из поселения. Единственное, чего он не учел, так это того, что имперская администрация ненавязчиво рекомендовала старостам не затягивать водное путешествие покойников, встретившихся им на реке.

Это было связано с тем, что в народе птиц-стервятников считали вестниками беды. А воочию увидеть, как стервятники пируют на теле покойника, это было сродни получению точных известий о том, что в твоем селении началась черная чума. Поэтому, чтоб народ не волновался, любой староста, встретив плот с покойником, старался элегантным движением руки прервать его надводное плаванье, и превратить в подводное. Мелких хищных рыб с острыми зубами в реке было предостаточно.

Но преступник умудрился как-то оглушить старосту и завладеть его лодкой. Второго представителя закона, бросившегося за ним в погоню, он обвел вокруг пальца и спокойно поплыл следом за ним. Не зная, что мошенник их обманул, тот вместе со своим сыном отдали все силы, пытаясь нагнать лодку плывущую позади них. Лишь окончательно выбившись из сил, они заподозрили, что стали жертвами подлого мошенничества. Поздним вечером, добравшись до участка старосты нижнего поселка, они хотели совместно перекрыть реку сетями, выставить круглосуточные посты с обоих берегов, чтоб не дать злодею прорваться вниз по реке.