— Убийство детей бизнесмена Романова.
Романов? Знакомая фамилия... кажется, это то самое задание, которое Рич так и не выполнил. Я его, как назло, ещё толком и просмотреть не успел.
— А сама она к его семье как относится?
— Вроде бы Маэстро говорил, что Светлана, женщина эта, третья уже по счёту жена Романова.
— Жена? Она что, поручила нам убийство своих же собственных детей? — убрав ноги со стола, заинтересованно уточнил.
— Да. Только один ребёнок для неё родной, а второй нет, — опустив взгляд в пол, тихо пробормотал неприкасаемый.
— Понятно. Ну что ж, Чернуша, веди эту леди ко мне, послушаю её жалобы, — ехидно оскалившись, разрешаю.
Вышеназванный убийца тут же испарился, а через две минуты в мой кабинет уже входила высокая, стройная женщина с яркими, рыжими кудрями и холодными зелёными глазами.
Самовольно усевшись на небольшой диванчик около окна, она несколько секунд бросала на меня весьма любопытные взгляды, а потом якобы робко спросила:
— Извините, а где Маэстро?
— Умер, — искренне усмехнулся, потерев переносицу.
— Ум-мер? Из-за чего?
— Вас это не касается, — всё также дружелюбно улыбаясь, я медленно поднялся с кресла, обогнул стол и приблизился к гостье. — Просто примите к сведению, что сейчас у неприкасаемых другой глава. Я. А вы, насколько помню, пришли по поводу своего заказа?
— Да, — выпрямив спину, несколько удивлённо произнесла та. — Я не очень довольна... работой ваших людей. Я думала, детей просто убьют и оставят их тела в доме Олега. Но вместо этого дети куда-то пропали!
— Они не пропали, а сбежали, — поправив Светлану, я непринуждённо присел рядом с ней на диван.
— Сбежали? Что, вдвоём? И убили почти всех людей, что мой муж нанял для охраны целого дома?
— Нет, им помог один наш убийца, который... — не успел я толком договорить, как меня, на свою же беду, перебили.
— Какой убийца? Разве бывший глава не контролировал своих подчинённых "от" и "до"? Почему какой-то самовольник...
— Успокойтесь, Света, мы всех найдём. И предателя, и ваших детей. Если хотите, то именно такими, какими вы их заказывали предыдущему главе, — снисходительно предлагаю, наблюдая за возмущённой женщиной. Ничего. Пускай ещё немного попищит, похрабрится и выскажет всё, что думает по поводу нашего Дома. Всё равно последнее слово за мной останется.
— Хорошо. Не буду спрашивать, где вы будете их искать, — а тебе никто и не ответит. — Но хочу, чтобы вы всё-таки выполнили мой заказ, как следует.
— Без проблем. А можно мне тогда задать вам вопрос? Я могу понять, почему вы вдруг захотели убить свою падчерицу, но почему вы при этом решили убрать и своего сына? Он же вам как бы родной.
Жена Романова нерешительно поглядела на меня, нахмурилась, но промолчать не решилась:
— Чтобы муж ничего не заподозрил. Он-то видел, что я не очень хорошо отношусь к его дочери, и мог бы сделать кое-какие выводы, если бы её убили. А так, если умрут сразу двое, то это, как бы сказать... и для меня горе, и для него.
— М-м-м, вот как, — едва слышно пробормотал, нахмурившись и искоса поглядев на спокойную женщину.
— Угу.
— Светлана, скажите, хоть это и не так важно уже... вы когда-нибудь делали аборты?
Элена.
Лес, за который так упорно цеплялся неприкасаемый, отказываясь искать другой маршрут, с самого начала стал внушать мне серьёзные опасения по многим причинам. Те же колючие кусты, что встретили нас на подступах к нему, оказались, по словам убийцы, очень ядовитыми. А ветки первых рассмотренных нами вблизи деревьев сплетались между собой, становясь похожими на обыкновенные клетки для птиц. И хотя Рич потом объяснил, что растения таким образом защищают свои плоды от некоторых животных, спокойней мне от этого всё равно не стало.
Хорошо хоть листья тут были нормальные и в большинстве своём радовали глаз насыщенным зелёным цветом. И не чёрным, как в Пределах!
— Элена, иди сюда, посмотри, — остановившись, убийца оглянулся и негромко подозвал меня к себе.
Подойдя поближе, я посмотрела на того, кого так старательно советовал мне запомнить неприкасаемый — бурого питона. Огромный грязно-коричневый змей, около тридцати-сорока метров в длину, в ширину — не больше двадцати сантиметров. Днём, то есть сейчас, он может одновременно и спать, и охотиться. Под чешуёй у него находится много длинных и очень прочных игл, которые, реагируя на малейшие колебания воздуха, в одно мгновение удлиняются и пронзают неосторожное животное. Питается эта тварь тоже иголками, которые, застрянув в теле жертвы, начинают быстро высасывать из неё все белки, минералы, углеводы, жиры и так далее, а когда насытится — просто прячет своё оружие обратно под чешую. Дрянь, короче, а не эволюция.
— Ты всё помнишь, что я тебе об этой змее говорил?
— Угу, — передёрнув плечами, мрачно отозвалась.
Филя, сидя в своём рюкзаке у меня за спиной, тихо зевнул... малыш мой, как мне тебя жалко.
— Тогда переступай, — разрешил мужчина, внимательно наблюдая за тем, как я, подняв ногу, осторожно перешагнула через спящего змея и тут же отскочила от него подальше, увидев выскочившие в моём направлении тридцатисантиметровые иглы-копья.
— Я его не разбудила? — тяжело дыша, спрашиваю.
— Нет, днём у них очень крепкий сон, такой мелочью не проймёшь. Пошли вперёд, — командует. — И старайся не отставать, как обычно.
— Ладно, — шмыгнув носов, согласилась я и последний раз оглянулась на спрятавшую иглы змею.
В каком-то роде мне и брату повезло, что нашим спутником стал именно Рич. Он если что и защитит, и предупредит нас об опасности, но всё равно находиться рядом с ним... страшно.
Через пару часов нашего медленного продвижения вглубь леса, неприкасаемому отчего-то резко захотелось устроить привал. Не знаю с чем это связано, ведь прошли-то мы всего ничего, даже по моим меркам, но спрашивать его о чём-либо я не решилась. Так как пора уже научиться держать себя в руках и не забывать о том, что Рич — убийца. Жестокий убийца, который не раз доказывал свою готовность убить меня и моего брата.
А уж если я опять буду вести себя настолько неразумно и провокационно, как сегодня утром, то он точно без лишних метаний возьмёт и переломает нам с Филей шеи.
— Элен, а какой язык используется в России? — повернув голову в мою сторону, поинтересовался вдруг неприкасаемый.
Сейчас он преспокойно сидел на земле, привалившись к стволу какого-то дерева с роскошной жёлто-зелёной листвой, хотя ещё совсем недавно ни на секунду не выпускал из своих рук кинжал и не переставал давать мне разные ценные указания, по поводу выживания на Пепелищах.
— Русский, какой же ещё?
— А там есть люди, говорящие на ластонском?
— Ну, говорящих, наверное, нету, но понимающие должны найтись, — со скрипом подбирая нужные слова, отвечаю. — Я плохо помню историю, но, кажется, нам в каком-то классе говорили, что на территории нынешней Ластонии, когда-то находилось три независимых государства, в которых был большой процент русскоговорящих людей. По некоторым данным, именно они после Ядерной Войны, разговаривая на двух языках одновременно, создали ластонский язык на основе русского. То есть, слова они использовали по привычке в основном русские, но принцип построения предложений и вопросов был другой... Из-за этого в современной России тебя могут понять, а могут и не понять. Языки хоть и прямые родственники, считай, но... я не знаю.
— Хм, — неопределённо вздохнул мужчина, отвернувшись. — А ты чистый русский знаешь?
— Знаю, конечно, это же мой родной язык.
Угу, кое-кому этот родной язык пришлось заново учить после потери памяти.
— И как, по-твоему, большая разница? — достав из внутренних карманов пару ножей, Рич стал по очереди их затачивать. В это же самое время со стороны небольшого озера, на берегу которого мы устроили привал, раздался громкий плеск.
Неужели в этой грязной луже водиться рыба? — засомневалась я, но, опомнившись, тут же вслух ответила неприкасаемому:
— Нет, для меня разница, в принципе, не такая уж и большая. Но у других могут быть проблемы, — и снова посмотрела на озеро.
Вода в нём, как назло, была настолько мутная, что даже при очень большом желании ничего бы я в ней не разглядела. Хотя попробовать-то никому не возбраняется, верно?
Встав с насиженного места, я медленно приблизилась к берегу и с некоторым сомнением стала смотреть вглубь озера. Правда, буквально через полминуты у меня стали слезиться глаза из-за отражавшихся в воде ярких солнечных лучей, а и без того душный воздух стал казаться просто-таки обжигающим. Кошмар, ну и погода... жара.
— Рич, скажи, пожалуйста, а в пустыне сейчас также жарко?
— Хуже, — слабо отозвался мужчина, отложив ножи. — Послеобеденные часы всегда самые жаркие на Пепелищах, и лучше всего пережидать их именно в лесу. Здесь хоть какая-то защита от солнца.
— Ясно, — также слабо отозвалась я, едва заметно нахмурившись.
Вот, значит, что... защита от солнца, от истощения... от теплового удара, в конце концов. А я ещё не хотела в этот гнилой лес идти. Да уж, Рич в сложившейся ситуации действительно смыслит куда больше меня.
Не удивительно, он же сам недавно говорил, что какое-то время жил на Пепелищах. Интересно, а сколько именно черноволосый тут жил? Может быть, год? Или два? Та нет, нереально столько времени провести в одиночестве, без поддержки и какого бы то ни было общения, да ещё в такой экологически опасной зоне. Хотя, если вдуматься, то я же говорю о Риче, неприкасаемом, которого ни под каким предлогом нельзя назвать нормальным человеком.
— Куда пошёл? — строго спросила я у брата, попытавшегося быстро переползти через мои ноги, чтобы сразу же кинуться к озеру и искупаться в нём. — А ну быстро на место! — схватив мелкого шкодника за руку (слов же он не понимает!), я случайно кинула взгляд на водную поверхность и резко замолчала.
— Рич, там на озере пятно какое-то красное. Большое очень... ты не знаешь, что это? — спросила у лежащего на земле с закрытыми глазами неприкасаемого.
— Рыба крупная за питона зацепилась, — приподнявшись, сонно пояснил убийца.
— За питона? Они что и в воде охотиться могут? — сглотнув, с тревогой посмотрела на спутника.
— Могут, — напротив спокойно ответил тот и снова закрыл глаза. — А теперь закрой рот и дай мне отдохнуть.
— Хорошо, — прижав Филю к себе и невольно закатив глаза, послушно согласилась.
И ладно, пускай спит. Я вот мелкого тоже сейчас уложу и сама лягу. Эта жара так выматывает...
* * *
Обычно, когда неприкасаемые нарушали правила Дома, Маэстро сильно наказывал провинившихся, отправляя их на трудновыполнимые задания или вообще, без лишних слов, просто убивая. Но ситуация, о которой ему доложили около семи часов назад, на какое-то время выбила его из привычного холодного равновесия. Потому как на этот раз провинившимся оказался Ричард. Четырнадцатилетний мальчишка, собравший в себе одни из самых лучших черт, полагающихся наёмному убийце... жалко было бы посылать такого на верную смерть и губить подрастающий талант.
— Маэстро, Рич ждёт вас на минус втором этаже, в девятом тренировочном зале. Вы идёте?
— Ждёт? Это он так сказал? — усмехнулся глава, поражаясь наглости своего молодого воспитанника.
— Да.
— Хм... тогда сейчас иду. Кстати, Джо, приведи в тот же зал мужчину с минус пятого из седьмой камеры. Только чтобы он был с мешком на голове.
— Конечно, Глава, — склонив голову, ровным тоном ответил неприкасаемый и вышел из комнаты. Где-то через полминуты, за ним покинул свой кабинет и сам Маэстро.
— Рич, скажи мне, пожалуйста, а тебе не кажется, что к старшим можно относиться и более уважительно? — задумчиво спросил мужчина, аккуратно прикрыв за собой стальную дверь малого тренировочного зала пыток и с усмешкой взглянув на прикованного к стене мальчишку с испачканными в чужой крови лицом и руками.
— Куда уважительнее? Я и так вас уже целый час здесь жду, сколько можно? — возмущённо прорычал юный убийца, со злостью потянув цепь железного ошейника, приковавшего его к стене.
Неизвестно почему, но когда рядом не было собратьев по Дому, Рич становился куда разговорчивее обычного. Возможного, это последствие слишком мягкого отношения к нему Маэстро, а, возможно, просто проявление характера.
— Некоторые ждут несколько дней, — возразил глава, приблизившись к Ричарду и сняв с того ошейник.
— А руки? — удивился парень.
— Руки потом.
Через пару минут в зал вошёл неприкасаемый, с которым Маэстро недавно разговаривал в своём кабинете, и сгорбленный босой мужчина с чёрным мешком на голове и связанными за спиной руками.
— Это что? — приглядевшись к вошедшим, вполголоса спросил Ричард, и эхо, блуждавшее в пустом помещении, тут же подхватило его слова, отчего пленник неожиданно вздрогнул и, споткнувшись, упал на колени.
— Твоё наказание, — излишне спокойно ответил глава Дома. — Дашь этому человеку тридцать пять плетей, потом выколешь глаза. Я надеюсь, ты сможешь нащупать их через ткань? Да, Джо, может быть, и ты тоже что-нибудь предложишь?
— Ну... пускай вспорет ему живот, — безразлично дёрнув плечом, подал голос названный неприкасаемый.
— Вонять будет, — скептично возразил Маэстро, но через секунду резко поменял своё мнение. — Хотя, не я же дышать буду. Так, хорошо, тогда под конец... Рич, ты меня слушаешь? Под конец свернёшь ему шею, понял?
— За кого вы меня держите? Естественно, понял, — недовольно буркнул парень, разминая онемевшие кисти рук. — Где плеть?
— Сейчас Джонатан принесёт. Джо?
— Конечно, Глава, сейчас, — равнодушно отозвался неприкасаемый, сходив в подсобное помещение и принеся оттуда длинную плеть с несколькими кинжалами. — Держи, Рич.
— А отцеплять меня не будут?
— Не будут, — с улыбкой подтвердил Маэстро. — Давай приступай. Я буду считать... И-и-и р-раз!
Джонатан поднял пленника и подтолкнул его к настороженному Ричу. Тут же раздался тихий свист плети, но от мужчины, на чью спину обрушился удар, не долетело ни звука. Только после восемнадцатого удара его терпение и сила воли лопнули, и по залу разнёсся негромкий стон.
— Чего застыл? — отозвался Маэстро, глядя на молодого неприкасаемого, замершего от этого звука. — Давай дальше.
— В чём смысл мучить какого-то левого мужика, если наказывать вы, по идее, пришли меня? — кивнув на сидящего в луже собственной крови пленника, настороженно спросил Ричард.
— Заткнись. Потом узнаешь в чём смысл.
— Потом-потом... — неприязненно скривился парень, вскинув руку с плетью и продолжив наносить удары по спине, рукам и ногам мужчины.
— Тридцать пять! — с тихим смешком досчитал глава, махнув рукой Джонатану, чтобы тот забрал у Рича плеть и дал взамен один короткий кинжал. — Ну, что ж, работай дальше! — с подозрительным весельем, напополам перемешанным с глумлением, приказал.
— Да сейчас я уже, — тихо прошептал парень, притянув пленника за ноги поближе к себе. — Сейчас всё сделаю... — ещё тише добавил, а рука с зажатым в ней кинжалом сама собой потянулась не к глазам, а к горлу израненного мужчины.
