ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Шесть сотен лет назад, в год, когда закончилась кассационная война с Семьёй Тардалли, а на севере Гансты траулерную экспедицию торговцев синим деревом разгромил дредноут Службы Клининга ОКСН — да будут прокляты эти нищебродные единочеловеки! — трое братьев из древней, но не снискавшей кредитов семьи, отправились попытать счастья в коробейничестве.
Сказать по чеку, лишь двоим из них это требовалось: юнцы завершили обучение в Маршанском университете на Трайе и получили дипломное задание — за полгода найти семье по клиенту с годовым дебетом в семь сотен тысяч кредитов. Всей бирже ясно, что задача пустышная, но Трайский университет не входит в первую тысячу и учатся там сплошные офени да шибаи. Редко кто из бурсаков-маршан выходит даже в шкуродёры, а уж про лабазников и говорить смешно.
Но надо же где-то грызть кредитные истории отпрыскам чалдонных семей? Почему не в Маршанском университете? Тем паче, что эта учебная лавка известна хитрыми накопительными планами, и чем больше поколений в ней учится, тем больше скидка. А любой кредит в кошельке не лишний!
В иных семьях даже детей рожают по календарю, дабы больше льгот в лавке урвать.
Как бы там ни было, а двое братьев рьяно взялись за порученное. Третий же, будучи годами старше, прихватил семейный грузовичок и отправился с младшенькими — в дороге помочь, да и присмотреть от семьи, так сказать. Ведь дело такое — не уследишь поначалу, что у человека руки дырявые, он опосля и всё семейное дело в пустоту уронит.
И вот летели братья из второго лазурного сектора в сторону региональных Врат к проклятым единочеловекам, присматривались к нелюдным краям, искали ещё не доеные планеты и станции. Ничего не нашли — где-то, да лабаз стоит, а то и целый дилер присел, шелковую нить протянул. Летели долго, скоро уже и срок выйдет, а заказчиков так и не нашлось.
Тогда одному из братьев, среднему, в голову пришло — ведь в округе есть пара карантинных систем, куда торговцы синим деревом иногда ходят. А где они рыбачат, там обычному перекупщику делать нечего, опасно. Может заглянуть, да пошарить чутка в окрестных системах, вдруг живёт там кто потихоньку, внимания не привлекая, и страдая от недостатка широкой розницы и дешевого опта? А тут вот мы такие, ушлые да тороватые.
Сказано — сделано. Ударили по рукам и взялись за дело с новыми силами.
Да только не пошёл на пользу сей ангажемент. И клиентов нашли, и дебет вышел добрым, и контракты распродали, какие с собой взяли, и даже новых пачку заключили. Но на обратном пути заглянули в одну приграничную систему, да и сгинули там.
А через некоторое время семья их хиреть почала: то один человек пропадёт, то другой умрёт, то третий разорится и примет яд со стыда, то следующий в чеке невзначай попадётся пиратам.
Через семь лет вся семья и погибла, и уж совсем назначили суд по выморочному имуществу, как объявился один из братьев, меньший. И выкупил имущество семьи за один кредит, приняв на себя некоторые из долгов, взявшись с новыми силами за просроченные подряды. На удивление всей тамошней бирже, дела поднялись в цене, и вскоре тот человек даже вышел в Нижний круг Собрания Гансты, на чём, впрочем, и остановился.
Имя ему Денанций Морато Кар.
А что в приграничной системе братья сыскали, да как один из них выжил — общему рынку то неизвестно. Таков уж мир — не все прайсы удаётся пролистать до конца. Но есть и совет: предъявите в Маршанском Университете на Трайе этот текст и вам дадут скидку на обучение, не менее четверти процента. И вот там, на уроках тёмного трейдерства, местный дилер задёшево продаст вам сертифицированную историю братьев-выпускников.
Чек обналичат, но порадует ли вас баланс?
* * *
12784 год Основания Мира, июнь.
Один месяц от точки Неизбежности.
Торговая Ганста, лазурный сектор 4, система BAU-FA71 (0,3).
Малая цитадель, штаб-квартира корпорации "Триуннер".
Господь проснулся поздно.
Наступило уже 7:31 утра, когда он покинул дремотное лежбище и направился в чистилище. Было темно. Ещё семь минут он принимал во тьме экономный душ и очищал поверхности от накопившейся скверны, каждые десять секунд морщась от писка — очередной кредит списывался со счёта. Канализация пробила существенную брешь в активах, однако удержаться от неё было совершенно невозможно.
Покинув чистилище, Господь на долгих семнадцать секунд замер перед отражалищем — оглядывая своё греховное вместилище, ища в нём случайную порчу. Таких не нашлось — сухое и подтянутое старческое тело, бледно-золотые волосья создают святую солнечную корону вкруг лица, омрачённого неизбывными пороками окружающего мира. Всё как и должно для будущего демиурга.
Ещё несколько мгновений он собирался с силами для выхода в тварный мир, и вот — послал запрос на одеяния. Через семь секунд на его тощие плечи возлегли прохладные одежды из грубого джута — мерзки ощущениями и приятны дешевизной одновременно.
Сопровождаемый писком утекающих со счёта кредитов, Господь спустился на лифте в столовую. Там его ожидал немудреный завтрак — чашка желудёвого кофе, жареное яйцо и три печёных тоста. Раздумывая над тем, не добавить ли в кофе полграмма сахара и ложку обезжиренного молока, Господь запросил инфирику.
Новости упали жирными пакетами и зашебуршились, толкаясь локтями.
Он отфильтровал лишнее и оставил необходимое. Среди важного нашлись последние биржевые известия: основной счёт потягчел на четыре триллиона. Приятные известия, однако ожидаемые. Деньги распланированы ещё вчера, сегодня Господь лишь подтвердил назначенные расходы. Как обычно, большая часть средств ушла в Дыру.
Но в почте нашлось и особое письмо — от наблюдателя за Алеф-7. И оно важнее; Алеф-7 последний месяц огорчал и беспокоил, ведь в столь юном возрасте легко совершить ошибку и погубить усилия последних двух десятилетий.
Господь запросил от агента дополнительные материалы по Алефу. Яйцо закончилось, тосты тоже, и Господь, морщась, допивал желудёвый кофе, когда пришёл ответ. Со счёта пискнуло полтора миллиона кредитов. Господь открыл видео: вот Алеф-7 копается в огороде, вот с коммерческими родителями сидит на веранде и чему-то улыбается, вот обряженный в дурацкую униформу преодолевает с такими же как он полосу препятствий, вот поздно вечером идёт с худенькой девчонкой под ручку по тёмной аллее и они над чем-то заливисто смеются.
Поколебавшись, Господь заказал ещё чашку желудёвой бурды. Неприятно пискнуло.
Алеф-7 Господу понравился. Урожайный получился мальчик, пора собирать.
Он отправил агенту короткое сообщение о подготовке к жатве и задумался. В ближайший месяц на территорию Союза Фабрикантов Господь не собирался. Контракты на поставку минералов заканчивались почти через год, потому никаких срочных дел там не предвиделось. Надо либо отложить страду, либо найти выгодное дело во Внешности.
Видимо, мальчику предстояло ещё пожить у коммерческих родителей.
Господь едва заметно дёрнул плечом и допил желудятню. Попытался допить, потому что из инфира нагло вломился пакет, расталкивая накопившиеся письма и закрывая чужие окна. Пакет жарко пылал и истошно верещал. Господь поперхнулся, с долгим всхлипом втянул воздух, согнулся от рези в желудке, свалился под стол и долго там кашлял.
Из-под стола поднялся Денанций Морато Кар, владелец торгово-промышленной корпорации "Триуннер", и был он зол и сосредоточен.
Пришедший пакет нёс на себе метку "Визит старухи" и это меняло буквально всё. Алеф-7 был отброшен, Денанций Кар вцепился в текст и перечитывал скупые строчки. Резким движением руки активировал прямую связь с абонентом, не слыша писк утекающих кредитов, и долго ждал соединения.
Минуты шли, кредиты стрекотали.
Абонент недоступен.
Вот. Оно. Как.
Денанций Кар прервал вызов, внимательно осмотрел и даже обнюхал пакет. Тот пах безукоризненно — сигнатуры на месте, ключи правильные, отпечаток разума агента тоже в пределах допустимого. В момент написания письма отправитель был свободен. Волновался, да, но никакого внешнего контроля.
Сорок три секунды Денанций перебирал варианты и просматривал архивы. Но как ни ройся в прошлом, очевидно — проект всей жизни под угрозой. Пора брать дубину и гвоздить со всею страшной и величественной силой, не спрашивая правил и вкусов, пока то, что в течении шести сотен лет составляло сущность и цель существования, не окажется в руках.
А провал агента показывал — дело под угрозой.
Господь в ослепляющей злобе рванул инфир. Вскоре перед ним появилось лицо темнокожего человека в белом мундире. Человек низко поклонился и произнёс:
— Адон, жду указаний.
— Готовь флагман... четверть! Готовь флот.
— Весь?
— Весь. Идём на флагмане и тех кораблях, которые смогут за ним угнаться!
— Цель, мой господин?
— Внешность!
— Мы захватываем Внешность, Адон? Но нам не хватит сил, Фабриканты здорово выросли за последнюю пару сотен лет.
Денанций Кар помолчал.
— Мы идём туда. На месте решу, что делать. Пожалуй, все корабли не бери, только флагман и те, на которые лицензии заканчиваются. И страховку проверь! Если что — потеряем немного...
— Принято, Адон.
— И забери с собой... Короче, возьми, что сможешь. Четверть знает, сколько там пробудем, и что понадобится. Ты свободен.
Адмирал Рестер Ро Кан ещё раз поклонился и прервал соединение.
Денанций Кар поднялся из-за стола, заказал скаф, и пока вешалки обряжали его в броню, отправил запрос к живодёру. Тот долго не отвечал, потом соизволил инфирнуться и начал нагло зевать в окне. Кар рассматривал его спокойно, как некое экзотическое насекомое, но живодёру это было как скользнуть рукой по плечу. Наконец, он прозевался и пробурчал с закрытыми глазами:
— Да... Адон?
— Собирайся, сука. У тебя час времени.
— Ай, ай, господин... вы сегодня не в духе. Чего брать?
— Стандартный пакет и вообще всё ценное. Не факт, что мы сюда вернёмся.
— Каздраг!... — Доктор тут же проснулся и распахнул глаза. — Да тут же... Триста лет!
— Вот и упакуй. Отправь... куда-нибудь. А самое важное тащи с собой. И, напоминаю, у тебя час. Пятьдесят семь минут.
Денанций прервал соединение, постоял, качаясь на носках, осмотрел столовую, выполненную четыреста лет назад знаменитым мастером из светлой алдарской ели, ископаемого дерева с одной из первых планет Старой Империи. Цена отделки этого небольшого помещения превышала стоимость лёгкого авианосца с полной авиагруппой. Но всё это, считай, в прошлом. Неизвестно, что ждёт там, во Внешности, но Денанций Кар был уверен — станцию никогда больше не увидит. Слишком явны знаки судьбы, а он их научился различать уже давным-давно. И, значит, надо уносить с собой что получится, и не горевать о брошенном.
Он поднялся на лифте, кредиты попискивали. Открыл сейф, достал оттуда тощую пачку писем, задумался, взял ещё две голубоватые металлических пластины и ушел. Распахнутый зев сейфа открывал доступ к толстым пачкам тысячных кредитов и коллекционному набору редчайших зелёных валастов.
Всё это прошлое.
...Лифт свистел, Денанций Кар торопился. Наконец он добрался до уровня ангаров. По дороге присоединилась охрана, двенадцать тяжело вооруженных косергов в имперских скафах десятого уровня. Тяжко ступая, они окружили господина и дальше шли коробочкой. Смешно, конечно, кто ж мог угрожать владельцу станции на его же территории, но бережёного Господь застрахует дёшево.
В ангаре Кар выбрал привычный корабль — лёгкий аркианский крейсер, способный прыгать не хуже иных кораблей-разведчиков и защищённый на класс выше, с приличным вооружением, сенсорами и хорошей маскировкой. Неподалёку суетился Доктор, грузил в свою летучую живодёрню какое-то невнятное барахло. Денанций Кар не отказал себе в удовольствии и инфирнул живодёру число 38. Тот дёрнулся, обернулся, принялся носиться быстрее, подталкивая чемоданы, контейнеры и почтарей.
Успеет, сволочь. Иногда Денанцию Кару хотелось — против своих интересов и прибыли, — чтобы когда-нибудь менгеле опоздал. Но, увы, сегодня не тот день. А жаль, жаль... живодёра Кар едва терпел, хоть тот и полезен сверх ожидания.
Крейсер покинул док и направился к флагману, носителю сверхтяжелого класса под названием "Шуммерикад", похожему на огромную тупоносую, чуть сплющенную пулю с двумя рядами коротких серпов по краям. Тот висел в полутора тысячах километров от станции, полностью освещённый, вокруг него роем шустрили тяжёлые истребители, грузовики и контейнеры, которые флагман принимал со станции. Адмирал Рестер Ро Кан всерьёз воспринял приказ и собирался забрать со станции максимум ресурсов.
Пока крейсер добирался до авианосца, Денанций Морато Кар рассматривал станцию. Она была хорошей базой последние четыреста лет; надёжной и безопасной — семь километров в диаметре, похожая на раскрытый цветок неттси, с широкими лепестками, и двумя толстыми тычинками вверх и вниз, окружённая сотней автоматических орудий и защитных систем.
Как раз в этот миг один из лепестков озарился огнями, оторвался от соцветья и начал медленно уплывать. Столь же величественно развернувшись, он отправился куда-то в сторону внешних планет. Доктор спасал накопленное за сотни лет — лаборатории, образцы, архивы. Ну, может и спасёт. Самому Денанцию это не интересно, всё по настоящему полезное он хранил в архивах, дублированных много раз и спрятанных так, что и самому найти будет непросто.
Крейсер подошёл к "Шуммерикаду" и скользнул в открытый портал личного дока. Через пяток секунд угнездился в захватах и раскрыл наружный люк. Денанций Кар покинул корабль, ни разу не столкнувшись с кем-либо из экипажа; люди все опытные и знают привычки повелителя.
Снаружи ожидали трое: капитан корабля Емций Рейс — такой же среднего роста сухощавый делар, как и сам Денанций, адмирал Рестер Кан — высокая чёрная жердь в неизменном белом мундире, и Катос Зейдель, улыбчивый толстячок с мягко журчащим голосом и ледяными глазами. В своё время каждый из них пошел на добровольную установку узла лояльности, потому нет ближе помощников у Денанция.
Троица глубоко поклонилась. Господь кивнул и направился к порталу внутренней транспортной системы, встречающие поспешили за ним. Команда косергов всё так же держала периметр вокруг повелителя.
Когда добрались до апартаментов Денанция, тот оставил охрану в комнате у входа, а сам вместе с помощниками прошёл во внутренние покои. Проходя, придирчиво осматривался: нет ли лишнего, ненужной роскоши или неправильно потраченного кредита? Ничего не нашел — всё голо, босо и исключительно функционально.
Зал стратегий встретил хозяина гулкой пустотой — огромная коробка с белыми стенами, четыре примитивных анатомических кресла, расставленных полукругом, а перед ними простой широкий стол. Господь занял крайнее кресло, подождал, пока остальные усядутся, и начал:
— Вы все знаете и о Дыре, и о Машине. Сегодня я получил информацию о том, кто сможет Машину запустить. Но агент пропал сразу после отправки письма.
