Новая Русь

Он снова вскочил на ноги и хорошим пинком под зад откинул от себя горе-воина на целых пять метров. Перехватил правой еще одну стрелу, с размаху всадил, тому, кто оказался ближе остальных. Точно в горло.

Напротив него остался только один, а упавший только поднимался.

Виктор не упустил своего шанса. Быстро поднял валяющуюся под ногами дубину только что убитого, боковым взмахом проломил тому висок.

Моментально его обрызгала кровь перемешанная мозгами.

Виктор еще больше разъярился. В нем просыпалась звериная сущность цивилизованного человека. Спящая тысячелетиями в генах, она пробуждается при первом же случае убийства себеподобного. Особенно, когда так кроваво.

Не теряя ни секунды, он подскочил к, уже поднявшему свою дубину, дикарю и, не давая тому опомнится, разнес и ему бедовую тыкву.

Потом еще некоторое время, кровожадно рыкая, он носился по прогалине, пока не очухался и брезгливо не отбросил окровавленную дубину далеко в чащу. Видать, стал опять цивилизованным.

Виктор сидел на траве и, оглядывая то, что наделал, тихо презирал себя. Понятно, что защищался. Но так!

Спустя некоторое время, все еще ругая себя всеми известными ему ругательствами, он собрал все смертоносные и просто рассыпанные стрелы, как мог, оттер с себя кровище, и уныло поплелся в поселение.

— Вот и потренировался, — проворчал он на прощанье.

Первым делом он отправился к роднику, долго и тщательно отмывал с себя следы бойни. Потом нашел у дома Милу, попросил ее принести и ему местную одежонку, а эти — постирать.

Подруга без единого вопроса о кровяне быстро все сделала. На удивление, туника и мокасины были точно по его размеру. Затем она сама, нежно разгладила пальцами его растрепанную замызганную шевелюру, перевязала лоб повязкой. Теперь он наверняка стал таким же, как все. Даже обидно стало.

Ну, Сергею простительно. Как-никак он член правительства. И должен быть в парадной форме. А ему-то зачем? Нет. Надо попросить Милу поскорее застирать его шмотки. Но ждать результата он не стал, а сразу пошел к другу.

Когда он вошел, Сергей аж подскочил.

— Эх, как же тебе подходит обновка! — воскликнул он.

По его лицу Виктор так и не понял, издевка это или на самом деле так считает. Но решил, что, все-таки издевка. Уж слишком озорно сверкают его глазки.

— Это я временно, — буркнул он, проходя к шкурам на полу. — Костюм свой испачкал. Отдал на стирку.

— И где ж ты замызгался, мил человек?

— В лесу. Хотел пострелять из лука.

— И как охота? — поинтересовался Сергей.

— Шесть душ.

— А зачем тебе это надо? Охотники с запасом бьют каждый раз. Небось, замучился тащить сразу столько.

— Я сказал шесть душ, а не туш, — пояснил Виктор.

Сергей с недоумением уставился на друга.

— Ты что, по людям там стрелял?

— Можно и так сказать, — уныло промямлил Виктор. — Не знаю даже как вышло. Как лютый зверь стал. Двоих пристрелил, а четверых руками раздавил...

— Стой, стой, — Сергей подсел к нему поближе. — Давай по порядку расскажи. Что произошло-то?

Виктор рассказал все во всех подробностях, не забыв и про то, как он обезумел под конец. Ему было стыдно в этом признаваться, но решил понести свой крест до конца.

Когда он закончил повествование, Сергей торопливо выскочил из помещения, оставив его недоумевать в одиночестве.

Пришел спустя несколько минут, сообщил:

— Я послал туда, куда ты сказал, воинов. Пусть разберутся кто такие. А пока давай, чего нибудь перекусим... Катя! — заорал он на весь поселок.

Влетела Катя и быстренько накрыла им циновку.

Они молча пожевали что было перед ними, а потом Сергей загадочно улыбнулся и достал листок бумаги, исписанный мелким почерком.

Знаешь что я тебе скажу, Витек? Думаю, мы не только переместились черт знает куда, но и сами сразу как-то изменились.

— Что ты имеешь ввиду? — угрюмо спросил Виктор.

То и имею ввиду. Я вот как попал в эту дыру, так почти сразу железкой без зазрения совести поубивал кучу людей. Думаешь, я на такое был способен 'там'? Да ни в жисть. Там я окочурился бы от зазрения совести, покалечь хоть одного. А тут — запросто уничтожил десятки. И ничего.

Виктор стал понимать что хочет донести до него Сергей.

— Выходит, я тоже изменился... в скотскую сторону.

— Ну, не совсем. К примеру, потянуло меня к поэзии, чего никогда за собой не наблюдал. И вот, — смущенно добавил он, — стишок свой первый тут накатал. Хочешь послушать?

И не дожидаясь ответа, принял поэтическую позу и прочитал с листка:

— Тучнеет мира Голиаф,

Сверкает меч наш неподкупный.

Какой же силой недоступной

Ты, мальчик, мужа одолел?

Бушует небо, зверем став,

Сверкают тучи огневые.

Каким упорством одаренным

Ты смог титана завалить?..

В этот момент на улице поднялся гвалт. Послышался топот множества ног.

Сергей растерянно прервал чтение и обернулся ко входу.

Там стоял воин, козыряя указательным пальцем.

— Зовут, — кратко доложил воин и исчез.

Они скоро поднялись со шкур, направились к выходу.

Весь люд был на площади. Прямо возле статуи Марак в землю древками вниз были воткнуты шесть копий, на остриях которых красовались головы Виктором убиенных дикарей. Причем, только три из них смотрелись целыми. Возле голов стояли все пятеро старейшин и несколько воинов.

При приближении героев, толпа почтительно расступилась, пропуская их в центр площади.

Старцы тихо шептались, пока они не приблизились к ним.

— Это глоты, — сказал один из них, обращаясь к Виктору. — Наши злейшие враги из леса. Они убивают наших охотников и воруют женщин. Ты хорошо поступил, что убил их так много. Ты великий воин, Виктор.

Остальные старцы тоже закивали в знак согласия. А другой добавил:

— Много наших женщин они держат в рабстве. Ты отомстил за шестерых.

— Вы знаете где они их держат? — спросил Виктор.

— Да. Наши лазутчики недавно обнаружили их последний стан. В самом сердце леса они ставят свои жилища.

Виктор вспомнил, что со скалы он замечал далеко в лесу круглые проплешины, где дымили костры. Значит, так они ютятся.

— Почему же вы до сих пор не освободили пленниц, если знаете где они? — удивился Виктор. — Вы их боитесь?

Старцы переглянулись. Такой наглости ни один из руров безнаказанно не пережил бы, но этих двоих они сами боялись до колик в животе.

— Наши воины никого не боятся, — надменно выдал тот самый, что во сне с Марак флиртовал. — Но мы, пока не скажет сама великая Марак, — и он задрал голову к высоким торчащим грудям идола, — пока не скажет, не можем идти на них войной.

Всю эту белиберду друзья слушали, прекрасно понимая причину их нежелания воевать с глотами, даже, если там томятся в рабстве местные женщины. Глоты, это вам не богатые северные племена. С них ничего не возьмешь, как с церковной мыши. А потерь не избежать. Вот и молчит при встрече с хитрожопым старцем их Марак.

— Вот что нужно сделать, — сказал, как отрезал Сергей. — Сегодня я спрошу на счет этого дела Адольфа Гитлера. — Старики дружно зажали рты и издали звуки, отдаленно напоминающие смех.

— Если он даст команду о нападении, — усмехаясь, продолжал Сергей, — то все мои воины завтра же с утра пойдут за мной. Кто не подчинится — расстрел на месте. — Последнюю фразу он, почему-то, озвучил по-русски, а все вокруг сочли это за заклинание, потому как испуганно втянули головы и поозирались на небо.

Друзья повернули на сто восемьдесят градусов, и пошли назад. А за ними и остальная толпа стала расходиться, оставив растерянных старшин в одиночестве с отрубленными головами.

Когда вернулись к себе, Виктор спросил Сергея:

— Ты считаешь, что нужно пойти с воинами на тех дикарей?

— Сам разве так не считаешь? — удивился Сергей. — Там томятся такие же женщины, как наши Катя и Мила. И мы, как те пердуны, должны закрывать на это глаза?

— Я только спросил. Завтра с утрянки пойдем.

Сергей поднялся и обычным трубным зовом позвал Катю. Та вбежала, на всякий случай, держа в руках циновку.

— Вот что, милая. Принеси-ка мне мою кольчугу. И Милу найди. Скажи ей, пусть достает своему любимому такую же.

Катя печально кивнула и убежала. А Сергей повернулся к Виктору.

— Чем же ты воевать собрался?

-Ну-у... — затянул Виктор, — а острога не подойдет?

Сергей от души захохотал.

— Нет, не подойдет. Рогатка тоже не подойдет. А лук нельзя рассекречивать. Да и дальнобойное оружие в лесу не очень.

— Остается копье? — неуверенно спросил он у Сергея.

— Вроде да. Но я бы посоветовал нечто подходящее для ближнего боя. Например, мачете.

— Тогда, два. В каждой руке, — обрадовался идее Виктор.

— А ты справишься с непривычным делом?

Виктор злорадно хмыкнул:

— Сомневаешься?

Вопрос решился. Выбор пал на два коротких клинка. Надо было срочно идти к кузнецам. Поэтому, они, не теряя времени, отправились в мастерскую.

Как только вошли, старший мастер тут же отложил работу и посеменил к ним, постоянно прикладывая палец к повязке.

— Есть у тебя, отец, короткие клинки? — первым спросил Виктор, опасаясь, что Сергей опять запоет песню про Гитлера и о его задании.

Мастер задумчиво потер подбородок, потом кивнул и побежал к своему тайному загашнику. Потому что долго рылся в углу, возле наковальни. Достал оттуда обернутый кожей сверток, снова подбежал к ним.

Перед ними он на полу развернул промасленный сверток. Виктор увидел в нем штук двадцать различного размера и веса боевых клинков.

— Они самые лучшие. Их я изготовил, как учил меня мой мастер, из черного песка, — гордо заявил он.

— Где ты брал черный песок? — тут же заинтересовался Сергей. И Виктор увидел, как глаза его загорелись.

— Там где западная река встречается с болотом. Но это очень долгое и трудное дело для меня.

— Понятно, — задумчиво проговорил Сергей. Потом, как будто проснулся. — Давай посмотрим на твое оружие.

Надежное оружие — обнадежил их мастер. — Берите, какие захотите. Для Духа войны мне ничего не жалко.

Друзья опустились на корточки и внимательно перебрали поделки. После долгой критической оценки, подобрали, хоть и не совсем одинаковых по размеру, но самых больших, почти, что желаемые мечи, два ровных обоюдоострых клинка.

— Они ваши, — торжественно заявил мастер. Стал обратно заворачивать остальные.

Сергей, тем временем, подошел к своей булаве и небрежно вскинул ее на плечи.

— Спасибо, отец, — поблагодарил мастера за клинки Виктор. — Придет время, взамен отдам еще лучшее.

Они вышли из мастерской с чувством сделанного важного дела.

Вернувшись назад к Сергею, они обнаружили внутри обеих женщин. Каждая держала в руках по плетенке. У Милы еще на плече лежал отстиранный спортивный костюм.

Виктор, не раздумывая, сразу переоделся в него, хотя был он немного сыроватым. А сверху стал примерять плетенку, которая, по точному глазомеру Милы, оказалась как надо впору.

Хитросплетения жгутов местами расширялись, местами суживались, образовывая толстый панцирь в уязвимых местах тела, одновременно, не закрепощали движения. Ее рукава доходили до локтей, а снизу четырьмя свободными кусками прикрывали ноги с обеих сторон.

Надев кольчугу, Виктор остался доволен изделием местных мастериц. Но попросил Милу приладить за спиной из жгутов же, две ножны под его клинки, да так, чтобы их рукояти выглядывали из-за спины.

Она долго приставляла клинки к его спине, чтобы точно выяснить, как именно он хочет, чтобы они закреплялись. Отметив указанные места, попросила его снять плетенку. Что он тут же сделал.

Сергею не нужна была примерка. Он уже давно имел специально для него плетенную из самых толстых, надежнейших жгутов. Поэтому, пока Виктор занимался своей обновой, сидел в углу и чиркал гусиным пером на бумаге.

Когда женщины ушли, Виктор обратился к своему генералу.

— Не пора ли объявить всеобщую мобилизацию?

— Пора брат, пора, — закивал Сергей, с неохотой откладывая перо.

Виктор не ожидал, что у такого неотесанного громилы в душе неожиданно может проснуться поэт. И сколько же неожиданностей собирается преподнести им этот мир?

Сергей встал, скомандовал:

— Взвод, подъем!

Виктор вскочил, дал честь, и они пошли к Белому Дому руров.

При их приближении появился воин. Быстро козырнув им пальцем, отстранился от входа.

Они вошли; увидели, как всегда, сидящих рядком у стены, старшин. Посредине пустовало место главнокомандующего. Но Сергей не захотел восседать с ними, а прямо от порога рявкнул:

— Хайль Гитлер!

Старики поспешили зажать рты, хотя такую формулировку имени Духа войны слышали впервые.

Виктор опять засмеялся. Эта комедия становилась все привычнее в присутствии Сергея. А главнокомандующий, улыбаясь, продолжал:

— Только недавно говорил с ним. Гитлер приказал атаковать неприятеля в западном направлении.

Один из стариков недоуменно возразил:

— Лес не на западе...

Но Сергей не дал ему возможности развить свою мысль до конца. Он просто нагло заявил, что Гитлеру виднее, где тут лес. Завершил свою краткую речь приказом:

— Утром у ворот должны стоять все свободные от охоты воины!

Собираясь уже уходить, повернулся к затихшим старикам и добавил:

— Да. Мастера и их ученики остаются.

Затем он круто развернулся и вышел не прощаясь.

Глава 11.

Рано утром полностью готовыми к войне Виктор и Сергей вышли из своих домов на улицу.

У ворот поселения уже заканчивались сборы мужчин.

Женщины с детьми стояли поодаль от них. Некоторые провожающие плакали. Не все ведь вернутся назад.

Появление главнокомандующего и его помощника вызвало в толпе ажиотаж. Воины с обожанием смотрели на своих героев.

Сергей прошествовал к самым воротам. Он ждал, когда все до единого воинства соберутся на площади.

Под конец, появились старцы. Они в первую очередь приблизились к Марак и долго молились ей. Потом песнопениями прошли к Сергею, каждый из них коснулся его плеча. Это, видимо, означало их благословение перед боем. Затем они также, проходя гуськом, коснулись плеча Виктора, и отошли на задний план.

Значит, церемониальная часть подготовки к войне была закончена.

Сергей повернулся к воротам, махнул рукой, ознаменовав начало похода. Виктор пошел рядом с ним, а за ними неорганизованной толпой потянулись мужчины поселения. Если бы не лес копий, можно было бы их поход принять за народное гулянье.

Они бойко прошли до окраины леса.

Тут Сергей поднял руку, остановил всех своих воинов.

— Я вас разделю на группы, — сказал он, и потребовал им построиться по росту в ряд.

Воины впервые в жизни сталкивались с подобной инициативой главнокомандующего. Обычная тактика была — как есть, так гурьбой наваливаться на врага. А тут говорит о каких-то группах. Но они слишком его боялись, чтобы выражать сомнения вслух. Поэтому, сразу построились в длинную цепь вдоль опушки.

Сергей проходил вдоль нее, отделял их по десять человек, которых ставил отдельно.