Московский физико-технический

В какой-то мере мне стало с ними в компаниях легче, только ко мне пристанут "выпей, мол", а Люся тут же:

-Ну, нет, нечего ей пить, на нее потом глядеть тошно,— и сразу отставали, а то отказываешься, а парни думают, что ломаюсь.

На нашем этаже, в комнате рядом с Галкой Сидоренко, поселились девочки-первокурсницы. Одна из них, Рита, стремительно как-то стала сбиваться с пути истинного, очень часто собирались в их комнате шумные, пьяные компании, она начала много и как-то вызывающе курить, демонстрируя всем свободу нравов, и довольно часто была в подпитии, не в тихом или радостном, а в мрачном пьяном состоянии. Чувствовался в ней какой-то надлом.

Мы, девочки постарше, а старше мы были на 2 года, ей было только 17 лет, общаясь с ней, просто как бы не замечали вызова в ее поведении, стараясь именно обыденностью отношения отрезвить ее — ну пьешь, ну куришь, ну и что? И не такое видали. Главное при таких загулах сессию сдать, это и будет высший пилотаж, а напиваться может любой,— вот какую мысль старались ей внушить мы, девчонки постарше.

На самом деле я и Люська часто обсуждали ее крайне неординарное поведение и приходили к выводу, что если она не остановится, то не потянет и дальше первой сессии ей не уйти.

-Даже если очень способная, то всё равно может не сдать,— подвела итог я.

-Знаешь, Зойк, всё-таки она навряд ли очень способная. Обычно способные всё же учатся,— не согласилась со мной Людмила.

Вскоре приехала встревоженная Ритина мамочка, красивая, молодая и очень энергичная женщина, из тех правильных, решительных женщин, у которых всё всегда получается, а если у кого-то что не так, то это он сам виноват — человек кузнец своего счастья. Такая непоколебимость часто вызывает протест окружающих, особенно не таких напористых и удачливых, как она, и мне стало ясно, против чего бунтует ее некрасивая дочка.

Я зашла к Рите стрельнуть сигаретку, вернее три, для всей нашей курящей команды, и напоролась на бурю: мать на высоких тонах проводила воспитательную работу с дочерью, а Ритка с упрямым злым выражением лица мрачно дымила. Ретироваться незамеченной мне не удалось и пришлось сказать, зачем я приперлась, и я в развязном тоне попросила закурить. Я сделала это еще и для того, чтобы ее мать не думала, что дочка монстр, только одна тут курящая — нет, вот и я курю, а ничего страшного не происходит, учусь и дальше учиться собираюсь.

-И Вы тоже курите?! Уже сейчас курите? — с вполне искренним и поэтому особенно раздражающим ужасом воскликнула родительница. — Ну, а потом, на шестом, что будет?

-Сопьемся, наверное,— как можно небрежнее, дабы не выходить из роли видавшей виды девицы, ответила я.

Я ответила не так, как думала и чувствовала, а так, как она боялась услышать, в общем, она своими эмоциями по пустякам страшно провоцировала поступать назло, и я понимала Ритку, хотя совершенно не одобряла ее пьянства

Просто саморазрушение какое-то назло матери, которая подавляла ее как внешностью, так и напором.

"На зло моей маме пусть уши мои мерзнут" (любимое ядовитое замечание моей мамы) — вот чем руководствовалась Рита в своем поведении.

Ритка была совершенно невменяемой, нагрубила матери прямо в моем присутствии и вышла из комнаты. Мне, в конце концов, стало жалко эту женщину, которая находилась в полной растерянности и в непривычном для нее состоянии проигравшей.

-Вы отступитесь от нее,— встряла я в ситуацию, которая меня не касалась, но молча уйти я не могла

-Наверное, Вам нужно обидеться и уехать, а она одумается и возьмется за ум.

-А если не возьмется?

-Тогда завалит сессию и вернется. Она протестует против той морали, которую вы ей, видимо, силой навязали, а своей у нее нет. Она просто вырвалась на свободу, и считает, что хорошо только то, что вы считаете плохим.

-Столько трудов, сдать вступительные экзамены, и вот, всё окажется зря,— мама решительно не понимала свою дочь.

-Такое уж у нее взросление,— серьезно сказала я.

В результате, мамаша, насмотревшись на нашу жизнь, написала статью в газету "Фотон" о нравах и обычаях женского общежития, довольно интересную статью, но только это был взгляд снаружи, по поверхности, мне даже захотелось написать ответ в полемической форме, с названием типа "взгляд изнутри".

А про статью я узнала от Виолетты.

Вернулась с занятий, вхожу, Ветка сидит у нас, встряхивает газетой и говорит, в обычной своей манере, многозначительно произносит:

-Ну вот, ходит человек и ничего не знает, и даже не радуется, что ее на весь физтех очаровательнейшей девушкой назвали. Да я бы по потолку от счастья бегала.

Я похлопала глазами, но всё же сообразила, схватила газету и читаю статью, читаю внимательно до фразы:

"В комнату неожиданно вошла очаровательнейшая девушка и попросила сигарету".

Ага, думаю, хочет дать мне понять о диссонансе между моим внешним обликом и внутренним содержанием.

Вслух же я произнесла:

-Ну, и где здесь видно, что это я?

И бросила листки на стол.

-Но ты-то знаешь, что это ты, и я знаю, и Люся знает.

-Ну, всё равно, даже имени нет, прототип какой-то.

Тем не менее мне было приятно, что я понравилась этой задерганной неурядицами с дочерью женщине.

Рита завалила первую же сессию и вернулась домой, к мамочке, чего так не хотела.

У нас на курсе училась девочка Лида из Электростали. Хотя ее воспитывала не Верушка19, но такое было впечатление, что именно она приложила к ней руку, видно, много было таких Демкиных среди педагогов того времени.

Лида ходила в носочках, носила косички, была очень занудной девицей, с большим апломбом. Поступила она на физтех с 18 баллами, но учиться совсем не могла, не успевала всё сделать в срок. Она была слишком аккуратной и тщательной, делая лабораторные, рисовала красивые рамочки разноцветными карандашами, всё считала сама, а мы у нее списывали (лень было считать лабораторные), и учились лучше, чем она. В последствии Лида перевелась в Бауманский и стала там отличницей, славилась прекрасными чертежами, терпения на которые ей хватало с избытком.

Когда я перешла на физхим в 544 группу, она встретила меня в коридоре общежития и сказала тоном, не терпящим возражений:

-У меня там одноклассник учится, Паша Лебедев, очень хороший парень, ты его не обижай и глаз на него не клади, у него есть невеста, очень красивая девушка. У них любовь с первого класса.

-Любовь с первого класса всё выдержит,— засмеялась я.

Несмотря не предупреждение Лиды Лысак, я обратила внимание, а потом и подружилась именно с Пашкой Лебедевым и его приятелем, Сашкой Бережковским. Они на втором были такой неразлучной парой, что их так и звали Паша-Саша. Пашка был из Электростали, а Сашка из Москвы.

Моя новая группа была дружной группой, было много киевлян, землячество сближало их друг с другом. Так Ральф Жутковский любил и опекал Мишку Черемных, способного, совершенно безалаберного и сексуально озабоченного парня, у которого в голове никак не укладывалось, как при его внешности он не пользуется успехом у женщин.

Но ироничные и трудолюбивые физтешки снисходительно относились к Мишке. Ирке он нравился, но она как-то сказала про него очень точно: "Если Черемных сказать: — Миша, прыгни с моста, ты в полете нравишься женщинам,— он прыгнет".

Алик Кобылянский, один из самых способных ребят не только на нашем факультете, но, думаю, и на курсе, тоже был из Киева. На занятиях он появлялся крайне редко, и только по тому, как с ним уважительно разговаривал Алексей Иванович, я понимала, что Алик не чета нам. Он блистал на первом курсе, когда учился, но больше чем на год, его не хватило, да и не нужна была ему никакая учеба, нужен был только диплом, а так он во всем сам прекрасно мог разобраться, без всякой учебы. Ирка очень сердилась,— какой талант в землю зарывает,— но я считала, что Алик, если чего захочет, то в любой момент добьется. А пока он целыми днями сидит у нас в женской общаге в комнате своей подружки Вали. Она на год моложе нас и приехала, и поступила на физтех, чему Алик страшно рад — у них любовь со школы.

Семинары по математике у нас вел Крылов, кажется, его звали Виктором, а может быть Владимиром, он откликался на то и на другое обращение со свойственной только ему иронией, мол, ну не достоин я, чтобы вы выучили, как меня зовут, ну так что, значит, недостоин.

После Кащенко его семинары были для меня просто свет в окошке — настолько приятно, четко и доходчиво он объяснял, обладал великолепным, не идущим ни в какое сравнение с похабником Голубевым, чувством юмора, и был большой женолюб, не бабник, а именно женолюб — мужчина, любящий женское общество.

Он во время объяснений вызывал или меня, или Иришку к доске, и мы писали с его слов, но Ира пару раз смешалась, занервничала, сбившись, и спросила его:

-Вы теперь заставите меня заново задание сдавать?

Лентяй Крылов, как это услышал, в страхе усадил Иришку, и теперь у доски, в основном, стояла я.

Он, объясняя, добивался, чтобы я поняла, во всяком случае, чтобы какой-то огонек понимания был в глазах, иначе он повторял объяснение и не шел дальше.

Когда я уже кивнула головой в знак понимания, а Женька Цырлин, дотошный парень из нашей группы, всё еще пытался задавать вопросы, Крылов не удосуживался отвечать на них с выражением пренебрежения на лице, которое можно было понять так — женщина, и та уже поняла, а ты всё никак. Крылову удавалось игнорировать приставания прилипчивого и не очень-то соображающего Женьки Цырлина, а вот Алексей Иванович не мог себе это позволить, но об этом ниже.

Сдавать задания Крылову тоже было легко — в общем, после мучений с Кащенко учиться у него было одно удовольствие.

Группу я рассмотрела поближе на празднике: совместно отмечали дни рождения Ирки и Динки, Динка родилась 22 октября, а Иришка — 7 ноября, и они решили объединиться и отметить это вместе.

С Дианой Фроловой я познакомилась еще на первом курсе во время летней сессии. В коридоре общежития меня остановила энергичная кареглазая девочка с тюльпаном на голове (Тюльпан — это прическа такая из длинных волос) и сказала:

-Ты, говорят, хорошо гадаешь, погадай мне, пожалуйста, очень тебя прошу.

Я вовсе не была уверена, что сумею погадать, очень трудно гадать совсем незнакомым, когда кидаешь на карты знакомой девочке, то представляешь, что там ее волнует и как у нее всё может повернуться, да, честно-то говоря, и знаешь слегка ее личные дела. А тут с бухты-барахты...

-Ну, чего ты, погадай, это же не долго,— заметив колебания на моем лице, напирала девушка.

И я сдалась. Разложила карты и что-то там ей наплела, исходя из того, что такая красивая девчонка нравится, наверное, не одному парню, но раз просит погадать, то у нее что-то не ладится. Навряд ли ей мешается другая девочка, вернее, конфликт из-за ее деятельного характера.

Вот и плела паутинки из нескольких королей, которые там страдают безнадежно, и так далее.

Диана осталась довольна, и мы расстались, не подозревая, что в последствии будем дружить на протяжении десятилетий. Гадала я тогда хорошо, в основном, потому что сама была влюблена и острее чувствовала, что от меня хотят услышать.

Высокая миссия покупки подарков пала на меня, а поскольку я была не москвичка и после года учебы по-прежнему знала только два магазина — ЦУМ и ГУМ, я и поехала в ЦУМ покупать подарки.

Я знала, что у Ирки нет зонтика, и купила ей хорошенький зонтик-тросточку бежевых тонов за 10 рублей (я с такой любовью выбирала ей этот зонт, а она теперь, спустя 33 года, не может его вспомнить! Вот и старайся угодить подруге!) Под такими зонтиками на юге принято спасаться от солнца, а здесь их использовали от дождя, а Динке я отхватила голубой немецкий гарнитур за 13 рублей с укороченной комбинацией, очень красивый. Скидывались по рублю (по рублю с рыла, как любил говорить Пашка Лебедев).

У меня осталось еще рублей 5, я походила мимо прилавков и решила купить духи, долго выбирала и купила какие-то "Юбилейные", зеленого цвета в красивой коробочке. Мне дали понюхать, мне показалось — не противно, и я купила их. Я думала подарить духи Ирке, так как у нее подарок получился дешевле. Но девушка из числа приглашенных, приятельница Наташки Анохиной, Леночка Пуцило, строго глядя на меня сквозь очки громадными шоколадными глазами, сказала, что духи идут к белью, а не к зонтику. Мне такие тонкости были недоступны, именно поэтому я и промолчала.

День рождения удался на славу. Все напились и танцевали.

В общем шуме и веселье я тоже немного отвлеклась от мыслей о своем разрыве с Ефимом, горьких мыслей, которые не отпускали меня в начале второго курса ни на одну минуту. Мишка Черемных сидел рядом со мной на диване и морочил мне голову какими-то хитроумными рассуждениями, поднимая вверх черные стрельчатые брови и играя светло-карими глазами. Я слушала его и думала:

-Такой красавец-парень и такая ерунда у него в голове.

Подошла пьяная Ирка и накричала на Мишку:

-Ты что сидишь и разговариваешь.

-Нет, чтобы пригласить девушку потанцевать.

Миша всё понял правильно, встал и пригласил Ирку на танец.

Потом я танцевала с рыжим, мужиковатого вида парнем из нашей группы, Витькой Новиковым, и он вдруг, ни с того, ни с сего, без всяких предварительных подходов, вдруг вздумал распускать руки. Я резко оттолкнула его руку от груди и сказала громко:

-Ты что, пьян? Что ты себе позволяешь?

Он, как бы даже испугавшись, что я устрою скандал, быстрым шепотом ответил, убегая в сторону рысьим взглядом:

-Нет.

Я бросила его посреди танца и уселась опять на диван, а потом потихоньку улизнула к себе.

Спустя несколько месяцев, как-то весной, Динка достала красивый зеленый флакон и стала душить всех сидящих в комнате духами.

-Какие противные духи,— сказала я, увертываясь от ее попыток меня подушить,— жуткая вонь.

-Как противные? Это вы мне их подарили,— воскликнула Фролова.

-Боже мой, так это я выбрала такую дрянь?— удивилась я,— а в магазине они мне понравились.

Здравствуйте, мои дорогие!

Пишу вам от дяди Бори в воскресение.

Учебы тьма тьмущая, поэтому я в поте лица бездельничаю — пишу письма.

Перечисляю изменения, произошедшие в моем гардеробе.

На рабочую юбку (темную) посадила такие жирные пятна, что носить ее можно только дома. Хожу на занятия в юбке в складку (серая), но она слишком светлая, пришли мне ма, ту старую, страшненькую, может, пока в ней похожу, пока холодно, пришли поскорей, бандеролью, это дело 30 минут, тебе и упакуют на почте.

Пожалуйста ма

Купила себе рубашку(9 р)2 трусиков(1р.80к) английскую кофточку на весну за 21 рубль(Она из очень тонкой шерсти, без рукавов, большая редкость) и летнее платье за 5-50 (можно перенести даже его вид, на море таскать).

Распустила свой белый свитер и очень прошу буля, если вы не болеете и вам не трудно, свяжите из этой шерсти кофточку, пожалуйста.

Выкройка как раз на меня. Шерсть я перешлю.

Скоро вашей внучке 20 лет, ей ужасно хочется быть нарядной и красивой.