Запорожье - 2

  — Но ведь куявы же пытаются устроить нормальное государство. А разве они не тот же самый народ?

  — Так Андрей, в этом и всё дело, что народ — тот же самый. И каковы они сами, такое у них получается и государство. Ты сам знаешь, чем оно промышляет, и для чего на юг везли ту молодёжь, которую вы освободили. Так когда изучаешь историю мира наших отцов-основателей и понимаешь, что их цивилизация, которой мы обязаны своей, выросла каким-то чудом вот из этого нынешнего безобразия, не по себе ведь становится. Примерно через тысячу лет. Но прямо сейчас есть только вот это государство торгашей, грабителей, людоловов и пиратов, от которых страдают основные предки будущей цивилизации. Так в том мире у неё хотя бы было это будущее, а какое будущее у такого государства в нашем мире, где есть наша цивилизация, а теперь вот появилась ещё и ваша? Ради какого такого будущего страдают покорённые ими племена? Да и о каком будущем думают сами хёльги этих русов-куявов? Награбить, да наторговать побольше, вот и всё их будущее. Участники похода Свентислейфа на Саркел обижены на нас за то, что мы надавали им там по рукам и разрушили их светлую мечту пограбить в Хазарии и на Персидском море. А понимает ли хоть кто-то из них, что этим мы избавили их детей и внуков от прихода сначала огузов, а за ними и кыпчаков? Не ради них мы старались, конечно, но в выигрыше — и они.

  — Ну, Реботон, кангары ведь — тоже не подарок, откровенно говоря.

  — Для кого-то — да, абсолютно не подарок. Мадьяры ведь от них аж в Паннонию удрали, в которую им для этого ещё и пробиваться пришлось, и там им тоже никто не был рад. Не поздоровилось поначалу и самим хазарам, а затем ведь ещё и ясам на Большом и Малом Бузане. Кто успел рядом с нашей Кордубой Эстепой под её защиту попроситься, те спаслись, а остальным — очень не поздоровилось. Дикари, конечно, и с этим ничего нельзя было поделать. По мелочи досталось и славянам лесостепной полосы, и ромеям Кырыма. А болгарам на Данубии, пожалуй, и не по мелочи. И сами ходили, и по заказам ромеев, и с русами. Свентислейфу вот тоже с остатками его войска не поздоровилось сильнее всех.

  — А кто его, кстати, заказал? В нашей истории есть версия, что сами же куявы.

  — Да, окружение Эрибулла. После того, что он устроил на берегах Ак-Су — это кангарское название, Белая Вода. Река такая, впадает в море рядом с Варухом.

  — То есть, с нашим Днепром? Южный Буг?

  — Да, вот этот залив, где они впадают в море, Белый Берег ещё называется.

  — Белобережье? По нашим сведениям, Святослав там казнил всех христиан во всём своём войске. Это правда?

  — Даже не казнил, а просто расправился безо всякого суда. Так хрен бы с ними, если бы за дело, но он-то их вырезал безо всякой вины. Свентислейф обвинил христиан в проигрыше войны только за то, что они были одной веры с ромеями. Так разве делается? Наверное, в самом деле сошёл с ума от расстройства. Вот в Куявии и решили, что он и у них может устроить то же самое, а им-то это зачем? Не надо им такого хёльга, когда есть спокойный и веротерпимый Эрибулл. Значит, надо, чтобы Свентислейф не вернулся, и на это не пожалели подарков для Керей-хана и его окружения. Храбрый был человек, очень стойкий, неприхотливый, во многом порядочный, внезапно не нападал, слово держал, но и авантюрист был, каких мало, и очень вздорный, а после проигранной войны с ромеями его окончательно сорвало с нарезов.

  — Викинг, — кивнул Андрей, — Легенда о призвании Рюрика оспаривается частью наших историков, но поведение Игоря и Святослава — типично для викингов.

  — У схожей пиратской вольницы — схожее и поведение. Сотню с небольшим лет назад как раз на этой легенде и села в лужу наша разведка. И отцы-основатели писали, что это легенда, но Рёрек Датский у данов обнаружился, и наша разведка искала Гостомысла в окрестностях Адельгюборга и Славии, напротив которой потом и возник Хольмгард. Ну и ни единого такого среди тамошних местных вождей не нашла. А нашёлся такой кённиг у ободритов совсем рядом с данами, вот он и пригласил Рёрека Датского в земли ободритов править и возглавлять войско в войнах с саксами. Но где эти ободриты, а где Адельгюборг с будущим Хольмгардом? — оба рассмеялись.

  — У нас тоже есть версия, что Рюрик был на самом деле призван ободритами, а в Новгород сведения об этом призвании принесла позднее волна мигрантов оттуда. Очень не любят её наши ортодоксы. Но почему Датский? Называют его и так для упрощения, но вообще-то он у нас известен как Ютландский из рода конунгов Хедебю.

  — Ну так это же в вашем мире часть саксов, англы и юты завоевали Британию и переселились в неё. А кто их пустил в неё в нашем мире? Юты и англы остались на месте, и никакие даны Ютландию не заняли. Они так и остались у себя за проливами, граничат с норгами и гаутами. Поэтому и не владела Хедебю никакая родня Рёрека, и сам он в нашем мире именно Датский, а не Ютландский. Да, шебутной был деятель, но надолго не усидел и у ободритов, а в Адельгюборге даже духом его не пахло. Там совсем другие викинги его то завоёвывали, то снова теряли, и так много раз, пока Этельстейн не закрепился.

  — И тогда Игорь, отец Святослава, никакого отношения к Рюрику не имеет?

  — Никакого, конечно. Ингвар — просто один из хёльгов у пиратской вольницы русов-артанов. Скандинавы туда тоже проникали, но не в таком количестве, чтобы своих вождей артанам навязывать. Так что и Ингвар — тамошний, местного готско-герульского происхождения. Пытался приморские города у Хазарии отгрызть, его поставили на место и послали на ромеев, те ему на море порку устроили, но этот неугомонный полез ещё и на Данубий, и только после неудачи там хазары послали его завоёвывать Куявию и править ей в качестве данника и союзника.

  — И то, получается, что долго не проправил. Не сумел Игорь ни пиратствовать успешно, ни править страной. Получается, что иудеям в Хазарии именно такой правитель Куявии и требовался?

  — А при чём тут иудеи? — не понял центурион.

  — Так а кто же ещё, Реботон? Разве не они правят Каганатом?

  — Тьфу ты! Вот что значит не историк — совсем из башки вылетело. Да, писали отцы-основатели, что в их мире власть в Хазарии захватили иудеи. Их купцы-рахдониты, если точнее. Поэтому с ними наша разведка в лужу не села. Ещё в Иране, потом в Хорезме при выкорчёвывании тайной секты хуррамитов вскрылись и связи верхушки этой секты с еврейскими рахдонитами, так что занялись тогда и ими. И шах-ин-шах их тогда изгнал, и хорезм-шах, и тогда они подались в Хазарию. Там не было хуррамитов, но они подсунули своих красоток в гаремы хазарской знати, учили их детей и финансировали их карьеру по службе. Дважды пытались свой переворот устроить, но наши-то следили за их интригами и оба раза вмешались вовремя. Хотя второй раз, лет восемьдесят назад — хорошая попытка у них вышла. Целая гражданская война, во время которой кангары и прорвали оборону по Итилю. После этого и в Хазарии рахдонитами занялись всерьёз, и теперь евреев в крупной торговле больше нет. Тюрко-хазарская знать и вояки, конечно, торговцы хреновые, зато и хорезмийцы торгуют не хуже евреев, и персы, и сами хазары у них учатся. Ремесленники и мелкие торговцы — есть и евреи, конечно. К этим-то какие у кого претензии?

  — То есть, в этом мире и Каганат совсем другой, не иудейский, — Андрей никак не мог уложить всё это в голове, — Авторитет рода Ашина не подорван иудейской властью, и степные племена продолжают поддерживать Каганат? А как же тогда хазарский Самбат на месте Киева? В смысле, чуть ниже Вышгорода по Днепру. Его в вашем мире нет или он тоже не иудейский?

  — Который возле Киева перевоза? Да, есть там такой, и он вполне иудейский. А хазарским он никогда и не был. Это торговая фактория еврейских рахдонитов. Кто спасся от репрессий после подавления мятежа и не захотел к ромеям, те туда и убежали. Как раз помогали Ингвару налаживать его новую работорговлю уже из Куявии через свои связи с ромейскими евреями. Если бы Свентислейф вырезал и разграбил Самбат, от этого никто не расстроился бы ни у нас, ни в Каганате, но его-то он как раз не тронул. Разбойничьему государству такие торгаши полезны.

  — А не могут они попытаться подмять под себя теперь уже Куявию?

  — В том, что мечтают об этом, наша разведка и не сомневается. Странно для них было бы не мечтать о таком варианте. Но пока до такого влияния им ещё далеко. Сыновья от наложниц у куявских русов не в почёте, а в законные жёны кто у них еврейку возьмёт? У них, как и у викингов, ценится военная и разбойничья слава, и родниться они стараются с прославленными в их понимании родами. Так что в их высшую знать иудеи пролезть не могут, а снизу своих продвигать — это сколько же поколений пройдёт? Да и знают русы об их второй попытке в Хазарии. У кого-то и дед в ней участвовал наёмником. Так что знают и они эти иудейские фокусы, и в их планы они не входят. Жаль только подвластное русам население и вновь примучиваемое, особенно уличей.

  — А что с этими уличами?

  — Примучить их не удалось. Раньше они на этой же реке жили пониже Куявии, а когда стало невыносимо, ушли на ту другую, которая Ак-Су. Там тоже не покорялись, и вот теперь как раз иудеи из Самбата и надоумили Эрибулла натравить на них Илдей-хана. Разоряй, грабь, убивай, жги, уводи в рабство — они не мои, и я их не защищаю. Городища на юге уже уничтожены все. Теперь уничтожаются во всей лесостепной полосе. А следом за кангарами Илдей-хана идут иудейские перекупщики, которые скупают взятых в плен и перепродают потом — кого-то в Вышгород, кого-то в Самбат, а кого-то и сразу херсонитам, если те приплывут и поднимутся по реке. Кто уйдёт на север, в лесную зону, те спасутся от кангар, но не спасутся от примучивания русами. А кто уходит на запад, к тиверцам, на время только отсрочку выгадывают. Тиверцы ведь — следующие на очереди.

  — Илдей-хан не очень-то умно поступает. Мог бы предложить уличам защиту за меньшую дань, чем требуют русы. Разве помешало бы ему оседлое население, растящее и для себя, и для него урожаи зерновых?

  — Керей-хан хочет проехаться к нему, когда установится межень. Может, и об этом с ним поговорит. Илдей-хан тоже неглуп и многое понимает. И хлеб кангарам нужен, и ремесленные изделия. Но сами уличи — очень вздорный народ. Наши деды никому дани не платили, отцы не платили, и мы не будем. Не понимают, что жизнь вокруг изменилась, и старых времён уже не вернуть. И теперь одни из них гибнут, другие попадают в рабство, третьи — в ту самую зависимость, от которой уходили их деды и отцы, а у четвёртых всё это ещё впереди. Может, договорятся о пленных. Радман-бек говорил мне о желании отца выменять у Илдей-хана пленных мастеров с семьями и перепродать их вам, чтобы вы свои ремёсла развивали быстрее. Если хотя бы об этом договорятся — уже будет неплохо.

  — Хорошо бы. Но нам и просто земледельческая молодёжь не помешала бы. Это же не лесные подсечные земледельцы, а лесостепные, умеющие обрабатывать чернозём. А почему Керей-хан не хочет оставить этих уличей себе?

  — Радман-бек говорил об этом с отцом, и они думали над этим. Но нет смысла. С мастерами надо хорошо обращаться, но этого не поймут соплеменники. Чтобы чужака признали ровней, его нужно принять в род, но тогда он должен кочевать вместе со всеми. И тогда какой от него толк как от мастера? А если поселить его оседло в какое-нибудь из подвластных ясских городищ, которых хоть и мало, но сохранились, то к нему отношение будет уже не как к ровне. Пусть и не все, но кто-то будет заноситься, а кто-то и обижать. А какой же мастер будет работать старательно при таком с ним обращении? Но обычай в родоплеменном обществе именно таков. Запретить и прикрикнуть — как сказал, так теперь и будет, а всем ослушникам секир башка — такой власти у степного хана нет. Его выбрали по обычаю, он клялся соблюдать обычай, и этим обычаем ограничена его власть.

  — Понял, — Андрей призадумался, — Так тогда получается, что и у Илдей-хана с уличами такая же ситуация. Может, они бы и согласились подчиниться на приемлемых условиях, но с гарантией, что они будут соблюдаться, и их никто не будет обижать. Но как раз этого Илдей-хан гарантировать им не может, и это понимает и он сам, и уличи.

  — Да, ты всё понял правильно, — подтвердил атлант, — И скорее всего, Илдей-хан понимает всё это и сам, а если и не до конца, то Керей-хан объяснит ему при встрече. А он всё это понимает, поскольку в детстве и сам учился у наших в Кордубе Эстепе. И поэтому он понимает, что лучше продать этих мастеров с их семьями вам. И его соплеменники всё поймут правильно — это ценный товар, который не надо портить. А как только они будут проданы вам, они станут уже вашими рабами, которых никто не вправе и обижать, кроме вас самих, а будете вы их обижать или нет, это уже ваше дело, и кангар оно не касается. А вы создадите им хорошие условия для работы и будете обращаться с ними хорошо, а они старательно наделают столько хорошей продукции, что хватит и вам самим, и на обмен с кангарами. И то же самое касается земледельцев, раз уж ты вспомнил и о них. Запретить своим обижать их ханы не могут, если они подвластны, но если они товар, их и не портят как товар, а после продажи вам они уже ваши, и теперь их обижать нельзя. Что вы с ними сделаете и как будете с ними обращаться, это уже не кангар будет дело, а только ваше. И в конечном итоге все получат именно то, что им и было нужно.

  — Уличи получат нормальную и безопасную жизнь у нас, мы — пополнение ими и нужную нам продукцию их труда, — кивнул историк, — А кангары?

  — Излишки продукции ваших уличей, когда её станет достаточно и для обмена с ними. Со временем — такое количество и такого качества, которых они никогда не смогли бы получить от них сами. По крайней мере, здешние Суру-Кулбеи, которые сами уличам не сделали ничего плохого, а наоборот, спасли их от намного худшей участи. Вы ведь им всё это уже объясните к тому времени?

  — Понял. Ну, логично, конечно. А орда Илдей-хана?

  — Ну, во-первых, Ябды-Эртимы получат цену продаваемых ими людей сразу и уже поэтому не останутся в накладе. А во-вторых, они же будут видеть, какую пользу из их бывших пленников извлекаете вы и Суру-Кулбеи, и им тоже захочется так же. И если они не додумаются сами, то Керей-хан подскажет Илдей-хану продать вам землю на его берегу реки, где вы поселите людей из каких-то других племён, которым ничего плохого не сделали Ябды-Эртимы. И тогда они не будут обижать их, поскольку они ваши, а не их, а будут выменивать излишки их продукции. Наконец, они могут предложить и какому-то очередному городищу уличей просто переселиться к вам. И ваша защита гарантирует им то, чего не смог бы гарантировать им сам Илдей-хан.

  — То есть, отпадает главная проблема, из-за которой они не могут договориться мирно и по-хорошему, — резюмировал Андрей, — Но только Реботон, тут же вот ещё, какая хрень выходит. Куда мы их поселим? Несколько семей мастеров, про которых ты говорил сперва — не проблема, куда эту молодёжь, туда и их. Но ещё целые общины к себе принять — они нужны нам на будущее, конечно, но сейчас — наш городок не резиновый. А сами они как отстроятся в каких-нибудь отдельных поселениях? Такими же дикарскими деревнями, в каких жили и раньше. Мало того, что весь лес нам тут сведут, так ещё ведь и останутся всё теми же дикарями. А нам разве это от них нужно?