Белые Звезды

Сутра Дмитрий решил наконец разобраться со скопившимися бумажными делами. Безжалостно оторвав адъютанта от светского трепа с приятелями и бросив всех наличествующих писарей-вольноопределяющихся за пишущие машинки, он с головой зарылся в кипы ведомостей, приказов и требований. Заскочивший в штаб Пятнаковский изобразил на лице непримиримую готовность и живейший интерес к столь важной работе, крутанулся по кабинетам и исчез, оставив после себя запах дорогих сигар и легкий душок перегара. Было совершенно ясно, что искать Пятака— дело гиблое и Дмитрий протяжно вздохнув, стоически уткнулся в кипу бумаг на столе. К концу третьего часа битвы с бюрократическим цунами, залился резким звоном полевой телефон. С трудом разыскав аппарат под ворохом папок, Дмитрий поднял трубку.

— Здравствуйте, Дмитрий Игоревич! Это Фомин Вас беспокоит, — раздался в трубке густой бас полицейского.

— А...Аристарх Платонович, рад Вас слышать, какими судьбами?

— Вы уж простите великодушно, господин полковник, я бы не стал Вас беспокоить, но...Тут возникли некоторые обстоятельства...Не могли бы Вы уделить мне эдак с пол часика, для приватной беседы?

— Хм-м, — Дмитрий с ненавистью обозрел бумажные развалы на своем столе, — Часа в четыре, у меня, устроит?

— Премного благодарен! — пророкотал Фомин, — Только давайте не у Вас в штабе, а...скажем в кофейне, у городского сада?

— Лады, буду там в четыре, — Дмитрий бросил трубку на рычаг и обреченно потянул из кучи очередную ведомость расхода боеприпасов.

В этот час, заведение было практически пустым. Лишь у окна расположились две грибообразные, в допотопных капотах, старухи. Они потягивали ядовито-зеленого цвета ликер и бубнили о чем-то по— французски. Фомин поджидал Дмитрия в дальнем углу шелестя свежей газетой.

— Добрый день, Аристарх Платонович! Чем обязан нашей встрече ?

— Приветствую, господин полковник, прошу, садитесь! — Фомин отодвинул газету и протянул Дмитрию здоровенную, как лопата, ручищу.

— Прежде всего, премного обязан, что Вы сыскали время для встречи со мной, уважаемый Дмитрий Игоревич! Вы конечно помните наш разговор, у меня, в департаменте? И наверное помните, что было у нас подозрение о не чистых на руку э-э-э....моих сослуживцах?

— Да, конечно помню, — утвердительно кивнул головой Дмитрий.

— Так вот, теперь это уже не подозрения, а вполне реальный факт. Но вот какая штука получается, мздоимцы то не токма у нас, в полиции, завелись, но и в ваших армейских кругах, дорогой полковник! Собственно по-этому я Вас сюда и пригласил, подальше от любопытных глаз, знаете ли...

— А факты? Факты у Вас есть ?

— Конечно, милостивый государь, как же без них! Вот давеча мой агент сообщил, что Игнатович, известнейший купчина, богатей, целый эшелон керосина в Киев отправил. Казалось бы, что такого? Торговля возрождается, да только заковыка-та в том, что неделей раньше из Одессы к нам тоже был отправлен состав керосина, для дивизиона аэропланов. Отправить отправили, да только получить не смогли, не пришел он! Растворился керосин по дороге...И вдруг всплыл, но уже в Киеве, чудеса да и только! Груз воинский, а потому знать когда и куда он пойдет могли только в интендантском управлении, в штабе армии. И фактов таких, вагон да маленькая тележка!

— Так в чем же дело, Аристарх Платонович! Сообщайте Двигубскому, это по его ведомству проходить должно. Это уже диверсия, своего рода!

— А как же, батенька, конечно сообщили. Я, к слову, его тоже просил компанию нам сегодня составить, — усмехнулся Фомин.

Входная дверь кофейни тренькнула колокольчиком и на пороге возникла фигура человека в элегантном осеннем пальто, с бамбуковой тросточкой в руке.

— А вот и он! Легок на помине! — Фомин привстал и помахал вошедшему рукой.

— Бон жур! Господа заговорщики! — Двигубский сверкнул белозубой улыбкой пожимая руки присутствующим, — Против кого злоумышляем?!

— Ах, Алексей Михайлович! Какое там, так, сидим дедукцию развиваем — заулыбался полицейский.

— Да знаю я вас, небось Пинкертона давно за пояс засунули! Рад видеть вас, господа, очень рад! — Двигубский небрежно сбросил пальто на спинку стула и подсел к столу.

— Итак...

— Да вот, я тут господину полковнику, вкратце, ситуацию обрисовал. И по керосиновому делу и так, вообще...

— Угу, тогда я продолжу. Видите ли Дмитрий Игоревич, моя служба провела, назовем это предварительным следствием, по интендантскому ведомству. Запутано там у них все, до крайности! Но ясно одно, те, кто за этим стоит, обладают недюжинными способностями в аналитике. К примеру, состав с топливом для аэропланов исчез на подходе к Харькову, на сортировочной станции. Да так, что концов найти невозможно! Какой-то стрелочник стрелку не туда перевел, маневровый паровоз состав растащил и все в таком духе. А кинулись проверять — стрелочник запил, да и угорел в бане с перепоя, машинист маневрового в кабаке подрался и нож в печень схлопотал, а станционный смотритель и вовсе, под поезд угодил, когда спешил пожар в станционном здании тушить. И пожар интересный — только его кабинет да будка телеграфиста и выгорели...Так что картинка складывается, более чем забавная, господа, более чем... — Двигубский откинулся на спинку стула.

— М-да... — Дмитрий задумчиво забарабанил пальцами по столешнице, — Очень похоже на работу профессионала, Алексей Михайлович. Все концы зачищены...

— Вот-вот, господин полковник, именно! Причем явно работала группа обученных людей, ведь засветиться — проще пареной репы. Ан-нет, сработано чисто, просто как операция генерального штаба! Информацию получили, разведку провели, людей подготовили...Я тоже считаю, что без профессионала тут не обошлось, причем очень,очень серьезного уровня. Я побеседовал с интендантским начальством, к слову, Дмитрий Игоревич, там заместителем начальника Ваш человек — прапорщик Брощев. Скользкие они люди и рыло явно в пуху, однако подобраться не просто, бумажки насочиняли — комар носа не подточит, не за что ухватить...пока.

— Ну, я Борщева не очень давно знаю, жуликоват, конечно, но не думаю , что он на такие операции способен. Если хотите, я побеседую с ним по-свойски? — спросил Дмитрий Двигубского.

— Нет-нет, пока не стоит излишний интерес выказывать. А "по-свойски", у нас есть кому побеседовать, в этом уж не сомневайтесь. Но это все лирика, господа. Дело в следующем: на днях мы ожидаем получения, так называемого "Британского Займа", коей будет временно размещен в одном из городских банков, до прибытия конвоя Верховного Правителя. Информация эта, господа, строжайшей секретности и, я думаю, у меня нет надобности брать с вас слово офицера...— контрразведчик внимательно посмотрел на Дмитрия с Фоминым.

— Так вот, Вам господин полковник, надлежит обеспечить сохранность груза на всем протяжении пути от станции, до собственно банка. А Ваши люди, Аристарх Платонович, займутся полицейским прикрытием — кабаки, базары, подозрительные квартиры, впрочем, не мне Вас учить! Приказ главнокомандующего вы, господа, получите сегодня к вечеру.

— Простите, Алексей Михайлович, этот займ, э-э-э...как будет выглядеть в реальном виде ? — спросил Дмитрий.

— Ящики, полковник, деревянные ящики. Пять миллионов фунтов золотом. Такие дела...

ГЛАВА 8

Пронзительно завыв гудком у впускного семафора и громыхнув на стрелке колесами, серая гусеница бронепоезда медленно втянулась на станцию. Плюя тугими струями пара проплыл локомотив, толкая перед собой открытую противоминную платформу. Застучав на стыках, прошелестели ощетинившиеся шестидюймовыми орудиями бронеплощадки и приземистые, похожие на крышки гробов, вагоны с торчащими из амбразур ребристыми кожухами пулеметов. Вовсю заскрипев тормозами, у перрона остановился командирский вагон с грибом артиллерийской башни на крыше и надписью "Иоанн Калита" на сером, усыпанным бородавками заклепок борту. Лязгнув петлями, открылась тяжелая дверь и на платформу, зазвенев подковками сапог о стальные ступени, спрыгнул офицер в черном флотском мундире.

Еще на рассвете, часа за четыре до прибытия бронепоезда, отряд Дмитрия расположился на станции. У всех стрелок и семафоров застыли часовые, из подслеповатых окон путевых будок высунулись самоварные трубы пулеметных стволов. А с крыш близлежащих домов, весело посверкивали оптическими прицелами засевшие там снайперы. Район станции был взят в плотное кольцо оцепления, у выхода застыли грузовики и командирская БМП.

Морской офицер одернул мундир, поправил черную с белым верхом фуражку и заспешил к центру перрона, придерживая болтающийся у бедра кортик. Дмитрий, Пятак и специально прибывший по такому случаю, интендантский полковник Шперлинг двинулись на встречу моряку.

— Господин полковник! Начальник поезда, капитан второго ранга Ильин, прибыл с грузом особой важности. За время следования ни каких происшествий не произошло, груз доставлен в полной сохранности! — по-уставному доложил офицер. Он вынул из плоской полевой сумки большой, опечатанный сургучом конверт и передал его Дмитрию.

— Благодарю Вас, — Дмитрий внимательно осмотрел пломбы и вручил документы Шперлингу.

— Ну что же, господин капитан второго ранга, давайте приступать к погрузке. Капитан Пятнаковский, выставить оцепление! —

Пятак наклонил голову к плечу и зашептал в микрофон. По его команде, загрохотав по перрону тяжелыми берцами, группа бойцов разделившись на две шеренги, образовала узкий коридор от дверей вагона, до открытых бортов грузовых машин. В полной боевой, в бронежилетах, с опущенными на лицо забралами шлемов-сфер спецназовцы производили неизгладимое впечатление. Ошарашенный командир бронепоезда замер с открытым ртом, не в силах произнести ни одного слова.

— Капитан второго ранга! Давайте, грузите! Это же восемьдесят ящиков, эдак мы с Вами и до обеда не управимся! — прикрикнул на моряка Шперлинг перебирая вытащенные из конверта бумаги.

Взревев моторами конвой двинулся в город. Впереди, настороженно поводя по сторонам башней, шла командирская БМП. За ней, натужно скрипя рессорами, катили грузовики с золотом и охраной. Замыкающей в колонне была открытая "Бугатти" интендантского ведомства.

Обычно холодный, с рыбьим взглядом водянистых глаз, Шперлинг с самого момента приезда на станцию вел себя крайне странно. Куря одну папиросу за другой, полковник суетливо прохаживался по перрону дожидаясь бронепоезда, во время погрузки он то и дело убегал в станционный сортир стараясь пробыть там как можно дольше, в общем, был взвинчен до крайности. По окончании погрузки, интендант подскочил к Дмитрию и попросился поехать в командирской машине. Шперлинг, бегая глазами по сторонам, сообщил Дмитрию, что давно мечтал "ознакомиться с образчиками технического прогресса" и ежели господин полковник не возражает, то был бы счастлив проделать путь до банка в его броневике. Пожав плечами Дмитрий пригласил полковника располагаться в десантном отделении машины, предупредив однако, что это ему вряд ли понравиться — болтаться в стальном ящике, колотясь об острые углы, удовольствие крайне сомнительное. Решение Шперлинга показалось Дмитрию не то чтобы странным, но...каким-то слегка подозрительным, что ли...И правда, с чего это вдруг, человеку в чистом, отутюженном обмундировании забираться внутрь пропахшего соляром и смазкой брюха машины? Опять же, в особом интересе к технике Шперлинг замечен небыл, не то что капитан Берк, сутками не вылезающий из моторного отделения танка и его БМП. М-да...странно , очень странно...Зато Пятака, желание интенданта прокатиться внутри железяки, привело в полнейший восторг. Он тут же оккупировал Шперлинговское авто, вальяжно развалившись на заднем сиденье "Бугатти". Сбросив под ноги тяжеленные бронежилет и каску, он пыхал дымом толстенной сигары , кося глазом на встречных особ женского пола. На замечание Дмитрия, что операция боевая, Пятак обозвал того параноиком и сообщил, что из того положения, в котором он находится сейчас, вести огонь по ордам расхитителей казны не в пример сподручнее! Короче, Пятак во всю валял дурака и препираться с ним — бесполезная трата нервов и времени, знал Дмитрий из многолетнего опыта. Но случись что, Пятнаковский среагирует мгновенно, как высвобожденная часовая пружина. И это Дмитрий знал тоже.

К десяти утра колонна вышла на Николаевскую площадь и замерла перед дверями Северного Банка. На крыльце, между могучими в чугунных завитушках, балясинами переминался с ноги на ногу высокий, седовласый человек в строгом черном костюме. Позади него толкались, выглядывая из приоткрытых дверей несколько клерков с черными нарукавниками на обшлагах потертых пиджаков. Завидев колонну, человек сошел с крыльца и по-журавлиному выбрасывая ноги направился к соскочившему с брони Дмитрию.

— Доброе утро, господа. Разрешите представиться, Александр Александрович Калитеевский, управляющий Северного Банка, — косо кивнув головой проговорил человек.

— Ам-м-м...Мне сказали, что полковник Шперлинг будет сопровождать груз со всеми необходимыми бумагами...

— Да-да, он здесь, секундочку, — Дмитрий повернулся к машине и несколько раз стукнул прикладом автомата в борт.

— Алле, полковник! Выбирайтесь, приехали! — крикнул он в бортовую амбразуру. Порядком помятый интендант с трудом выбрался из задних дверей БМП и потирая, видимо ушибленное во время поездки, плечо затрусил к банкиру.

— Рад видеть в полном здравии, — Калитеевский пожал Шперлингу руку.

— Документы при Вас?

— Конечно, прошу, — интендант порылся в своем портфеле и протянул банкиру конверт.

— Ну что же, господа, у меня все готово. Можем начинать? — Калитеевский вопросительно посмотрел на Дмитрия.

— Да, начинаем разгрузку. Капитан Пятнаковский, работаем, командуйте!

После того, как последний ящик с золотом исчез в глубинах банка, офицеры распустили личный состав и поднялись в кабинет управляющего. Калитеевский долго скрипел пером, выправляя необходимые расписки, после чего пригласил всех к небольшому столику, на котором красовалась бутылка коньяка и тонко нарезанный лимон на серебряном блюдце.

— Господа, позвольте поднять этот тост за успешную доставку, столь долго ожидаемого и столь необходимого, я не побоюсь этого слова, для державы, груза. За Вас, господа! — банкир поднял серебряный стаканчик и церемонно поклонился офицерам.

— Благодарю, но Вы Александр Александрович, право слово, переоцениваете наши заслуги! — улыбнулся Шперлинг

— Ничуть! Время то какое, господа...Смутное, тревожное, народ озверел до крайности, заповеди в прах втоптаны, самоя жизнь человеческая и полушки нынче не стоит .А тут миллионы! Вы говорите — переоцениваю, напротив, батенька, была бы моя воля, всех к орденам бы представил!

— Спасибо, господин банкир, — рассмеялся Пятак, — Ваши слова, да богу в уши!

Распрощавшись с банкиром и укатившим к себе в управление Шперлингом, друзья решили пройтись до дома пешком.

— Ты не заметил, что с интендантом творилось сегодня? — спросил Пятака Дмитрий.