Сила притяжения.

— Ничего, просто уже и забыла, какого это — ссориться с твоим братом, — усмехнулась я. Подруга взглянула на меня как на сумасшедшую.

— Ты мазахистка? Тебе доставляет удовольствие припираться с ним? — я вспоминала наше последнее, так называемое, препирание, под ледяным душем и то, что он сделал мне довольно-таки больно физически и то, что он грозился сделать со мной, и поняла, что это, наверное, всё-таки не так весело. Но как ни крути, всё это добавляет в жизнь разнообразие и, наверное, оскорбления в его сторону постоянно непроизвольно слетают с моего языка лишь потому, что организм хочет адреналина. А что ещё может спровоцировать его выброс, как ни ссора с Игорем Верховцевым? Ведь не знаешь, что он сделает через долю секунды...ударит или только сделает больно словами. Всё-таки до самого настоящего физического насилия он не опускался, и это вызывало во мне тревожный огонёк. А вдруг он всё-таки не так плох? Просто он хочет быть таким, но нет сил сделать что-то столь аморальное, как избить девушку...Хотя если в нём живёт какая-то мораль или совесть, как будет угодно, то она явно не брезгует тем, чтобы пугать этих самых девушек до смерти и говорить им гадости.

— Мне нравится, что я хоть как-то могу поколебить Его Высочество, а то ему корона уже давит на воспаленный мозг. Ему явно нужна встряска. К чему таить? Мы всё равно поссоримся, при нём у меня язык без костей. Ничего не могу с собой поделать.

— Да уж, это точно, — как-то задумчиво сказала Соня.

— Соня? — вопросительно вздёрнула я бровь.

— Ты меня конечно извини, но вы в чём-то похожи, — я немного опешила от таких слов, но нельзя сказать, что я не замечала, что всё-таки общее у нас есть. Ага, как у макаки со слоном. — Не знаю...У него очень сильная энергетика. У тебя тоже. Только у тебя она положительная, а у него...ну ты поняла.

— Да уж, поняла, — вздохнула я. Да у, словно, Ин и Янь, с той лишь разницей, что мы не половинки одного целого.

В машину Игоря я села с царским видом на переднее сидение, что тут же взбесило его.

— А тебе кто-то разрешал ехать в моей машине? — спросил он, убивая меня взглядом. А я тем временем почему-то подумала, что ему с зачёсанными назад волосами гораздо лучше, чем с чёлкой, он выглядит более мужественно.

— Заткнул бы пасть хоть ненадолго, у твоей сестры день рождения, — я послала ему не менее слабый убийственный взгляд. Мне сейчас показалось или на его лице мелькнуло что-то вроде радости? Это что же, я не единственная мазахистка, которая заскучала во время перерыва в нашей войне? Да уж, не думала, что всё так обернётся...

— Действительно, у меня день рождения и я прошу вас, хватит, — без особого энтузиазма заявила Соня, прекрасно представляя, что за человек её сводный брат и что его вряд ли что-то изменит.

— Помолчала бы. Что, стала совсем взрослой? Восемнадцать мне уже? Что ж, если такая самостоятельная, то сваливала бы из нашего дома, — мы стали медленно выезжать из двора. Правда, это тут же закончилось, стоило нам выехать на дорогу, Верховцев сразу стал набирать скорость.

— Дибил! Тебя в автошколе не учили на тормоза нажимать? — ужаснулась я, от страха цепляясь за приборную панель.

— И кстати, уж если ты сам такой самостоятельный, то почему в свои двадцать один живёшь с папочкой? — усмехнулась тем временем Соня, явно привыкшая к сумасшедшей езде братца.

— Тормоз у тебя в мозгу, дибилка, — зловеще расхохотался Верховцев. Ох, я и забыла, какой он псих. — А ты помолчала бы, Крыса, а то получится очень символично: умрёшь в свой день рождения.

— Не волнуйся, Саш, он всегда так водит и никогда не разобьется, он слишком любит эту жизнь, поэтому и не хочет умирать.

— Нет, Сонь, он слишком ненавидит эту жизнь, чтобы оставить её в покое, — ухмыльнулась я, отворачиваясь к окну, прежде чем поймать успела странный взгляд Верховцева.

Минут десять в салоне стояла тишина. Верховцев решил не насиловать наш слух музыкой и даже не притрагивался к магнитоле. Я тупо смотрела в окно, на мимо проносящийся лес. Ехали мы в сторону моего родного села, и эта дорога была мне очень знакома. Наверняка завернёт в элитный дачный посёлок, который находился сразу после леса. То есть ехать нам ещё около получаса.

— Что, Зиновьева, вижу папочка постоянно наводит о твоей учёбе справки? Никак надумал жениться...— усмехнулся Игорь в своей обычной злобной манере, голос был пропитан гневом. Я всё поражалась: как он до сих пор не взорвался от такого перенапряжения?

— Ну, ты сам профукал меня благодаря своему отвратительному поведению, теперь кусай локти, — весело сказала я. Верховцев тут же отвёл взгляд от дороги и вцепился им в меня. А вот я, наоборот, решила взглянуть вперёд и тут же завизжала. Машина наполовину выехала на встречку и мы, именно мы, потому что ехали мы с дикой скоростью, неслись на фуру.

— Игорь! — завизжала я от страха. Не знаю, чисто ли автоматически Верховцев отвёл руль право или всё-таки удосужился посмотреть на дорогу, но мы тут же понеслись по обочине и может быть перевернулись бы, если бы парень затормозил резко, но мы несколько десятков метров тряслись по обочине, прежде чем он остановился. Во время этой тряски я успела удачно поцеловать лбом стекло машины, и теперь у меня потемнело в глазах, а правый глаз вообще защипало и кажется от моей крови.

— Твою мать! Ты что так пугаешь! Всё было под контролем! — взревел Верховцев, со всей дури, треснув кулаками по приборной панели. Соня издала слабый пищащий звук и я, не обращая внимания на психа рядом с собой, повернулась проверить, как там подруга.

— Сонь, ты в порядке? — прошептала я. Девушка плакала. Я ни на шутку перепугалась. — Сонь! — отчаянно взревела я, тронув девушку за плечо.

— Нормально она, — равнодушно спокойно сказал Игорь, — Пристёгнутая была, просто истерика. А вот ты бровь расшибла, паникёрша, — он злобно оскалился. — Сонь! — я впервые слышала, чтобы он обратился к сестре по имени. Та тут же встрепенулась и когда я взглянула на её лицо, то выдохнула. Повреждён был только макияж.

— Чего?

— Того! — тут же рявкнул парень, — Крыса, аптечку дай, она в кармане на моём сидении, — командно заявил парень, — голову твоей подружке заклеим, а то все мозги вытекут, — Соня тут же исполнила приказ и дрожащими руками протянула аптечку.

— В следующий раз в шлеме поедешь, бестолочь, — бормотал он под нос, смачивая вату перекисью водорода.

— В следующий раз? Я вообще с тобой больше никогда не поеду! — взвизгнула я.

— Посмотрим, — ухмыльнулся Игорь. — Двигайся ко мне. Да отстегнись ты, наконец, тетеря! Вот, всё, сиди так. Глазища не лупи, закрой, кровью зальёт. Сколько же в тебе кровищи, а я думал я уже всю выпил...— Верховцева вся эта ситуация явно забавляла, а я тихо постанывала от боли, пока он возился с моей раной. Соня всё это время тихо всхлипывала, но я чувствовала, что она наблюдала.

— Ну, всё, — Игорь, похоже, остался доволен работой. А я смотрела на него как на инопланетянина. Мне сейчас показалось или Верховцев мне помог? Не хило ты, Сашка, головой-то приложилось.

— Как ты? — слабо пискнула Соня с заднего сидения.

— Нормально, жить буду, если твой братец мне рану не мышьяком помазал, — я коснулась заклеенной брови. На мои слова Верховцев таинственно хмыкнул и завёл машину. Мы ему ничего говорить не стали, но ехал он уже медленнее. Всего-то 130 км/ч.

Оставшийся путь прошёл в мирной тишине. Как я и предполагала, парень направил машину в сторону элитного дачного посёлка, в который мы въехали спустя пятнадцать минут после поворота. Дома были самые разнообразные и явно не смахивали на дачи в моём представлении.

— Бабулям-дачницам такое и не снилось, — пробормотала я.

— Чего ты там бормочешь? Бесит уже, — раздражённо бросил Игорь, как всегда плюясь своим гневом и озлобленностью во все стороны, — Проклятья что ли на меня насылаешь?

— Да, а они от тебя как ошпаренные отскакивают, — прошипела я.

Остановились мы возле дома на самой окраине посёлка. По меркам Виталия Сергеевича, этот двухэтажный дом наверняка можно было назвать скромным. Выглядел он не так дорого и круто, как жилище проректора в черте города, но тоже давал понять, что хозяин человек не бедный. Забор стоял железный, метра два, не больше, участок вокруг дома, по-видимому, был большим. Неудивительно, судя по рассказам Сони, её отец собирался собрать знатную тусовку.

— Выметайтесь, ворота открывайте, — Игорь всучил мне какую-то стопку ключей, — Вот этот, — он обхватил моими пальцами нужный ключ, а мне неожиданно стало как-то неудобно от его прикосновения. А пальцы у него не гладкие, кожа чуть шершавая. Тьфу ты, он наверняка сотню несчастных придушил этими руками, а я...

— Отвратительный червяк, — бросила я, перед тем, как выбраться из машины.

С воротами нам с Соней быстро справиться не удалось. Мы решили немного затянуть процесс, когда озверев, Игорь стал сигналить как ненормальный, привлекая внимание соседки в лице женщины бальзаковского возраста. Она пригласила его к себе ночевать, если его не пустят на родную дачу, парень относительно вежливо отказался. В общем, через десять минут, мы с Соней всё-таки справились, и машина вихрем заехала в просторный двор. Погода тут была явно лучше, чем в городе, и даже сквозь серую пелену, застелившую небо, пробивалось солнце.

— А тут мило, — я осмотрела большой двор с каменными дорожками и большим количеством деревянной мебели. В дальней части двора имелся навес с мангалом и большие деревянные столы со скамейками. Ну вот это жильё уже более или менее похоже на обиталище простых людей, а не какие-нибудь фараонов или королей.

Виталий Сергеевич вместе с Зинаидой Михайловной подтянулись минут через десять, после того, как мы вошли во двор. Тут, то ли Игорь водит как дурной, то ли Виталий Сергеевич ползёт как черепаха, но, похоже, сошлись оба фактора.

Мужчины выгрузили всё привезённое и отнесли на кухню, где Зинаида тут же принялась готовить ужин. Как пояснил Верховцев-старший, сегодня будет званый ужин, а завтра шашлыки с особо приближенными, семейством Дедяшкиных в лице Пашки и его родителей, а так же с неким семейством Дьяковских. Соня сообщила мне, что Лика Дьяковская — давняя подруга Игоря и все им прочат совместное будущее, на эти слова я лишь хмыкнула и пожалела бедную девушку. Неужели он способен на что-то другое, кроме ненависти?

После небольшой экскурсии по окрестностям, мы с Соней вернулись в дом и начали готовиться. Внутренне убранство дачного дома, оказывается, мало уступало обстановке городского дома, в чём я убедилась, только войдя в него. Несмотря на явно редкое посещение этого жилища, в нём царил идеальный порядок. Нам с подругой снова предстояло жить в одной комнате, в связи с тем, что останутся ночевать друзья семьи. К слову, комнат в двухэтажном доме было предостаточно. К тому же вместо подвала была оборудована небольшая сауна, а на чердаке был бильярд.

— Ладно, давай собираться. Это даже ужином называть сложно. Считай коктельная вечеринка, — грустно улыбнулась Соня, — Не о таком дне рождении я мечтала, — вздохнула она, — И мама приехать не смогла...У них сейчас в городе какая-то эпидемия, дежурит каждый день, — совсем загрустила девушка. Мама подруги работала медсестрой.

— Сначала надо нарядить изменницу, а я как-нибудь перекантуюсь, — улыбнулась я. — Ты уже решила, что наденешь?

-Да, в смысле папа уже решил, но я с ним согласна. — Соня выудила из багажа серый чехол для одежды, под которым пряталось платье великолепного розового цвета.

— Ух ты, как красиво, — по фасону платье было простым: круглый вырез, чуть приспущенные с плеч рукава, пояс из плотной ткани, воздушная юбка до колен. Но я представила подруга в этом чуде и тут же поняла, что она украсит этот наряд.

— А вот это для тебя, — улыбнулась девушка, — Мне, как начинающему тайному стилисту, захотелось создать для тебя таинственный и сексуальный образ, — Соня выудила ещё один мешок для одежды и когда она сняла его, я ахнула. В нём пряталось чёрное, как ночь, платье. Спереди оно было обычным, с неглубоким вырезом, короткими рукавами, но сзади спина была сделана из чёрного великолепного кружева.

— Ты с ума сошла? Оно просто невероятное и пойдёт тебе! — тут же отмахалась я.

— Нет-нет-нет, считай это моим тебе подарком за то, что ты терпишь всё это ради меня. Господи, да ты даже можешь не оставлять его себе, просто надень сегодня, прошу! Я заплету тебе красивую косу, открою лицо, сделаем макияж...Все с ума сойдут! — девушка хитро посмотрела на меня, — И, в конце концов, это мой день и ты не имеешь права мне отказывать.

— Но...— в последний раз попыталась я.

— Никаких но! Перестань и давай собираться! Поможешь мне немного, я хочу сделать весёлые кудряшки из своих паклей, — Соня с отвращением ухватила пальцами прядь прямых тёмных волос. — Всё, начали!

К назначенному сроку мы были готовы. Правда в процессе сборов мы наткнулись на некоторые трудности, в частности, что делать с моей разбитой и чуть припухшей бровью. Соня с разочарованием отбросила идею открыть моё лицо, заплетя сложную косу, и сделала мне укладку феном и утюжками, так, что волосы прикрывали часть лица и разбитая бровь, теперь заклеенная пластырем телесного цвета, оставалось незамеченной. Несмотря на все мои протесты, начинающий тайный стилист всё-таки сделала мне довольно-таки яркий макияж глаз, отчего я почувствовала себя чёрной вдовой. Платье сидело на мне хорошо, правда, на мой взгляд, оно было слишком обтягивающим, да и кружева на спине заставляли меня чувствовать себя голой, но это пустяки. Стоило мне что-то возразить, как Соня тут же надувала губы и я замолкала.

Сама девушка напомнила мне сказочную фею в своём розовом платье с кудряшками тёмных волос и открытым лицом. Не хватало только крыльев за спиной.

— Мы с тобой шикарны, — Соня рассматривала нас обеих в зеркало, — Но все мужчины этого вечера твои, — подмигнула она, — Ты только взгляни на себя! — подруга, не уставая, хвалила свою работу, а я чуть морща нос, пыталась узнать в разукрашенной девушке презагадочного вида себя.

— Нет уж, все будут твоими. Мне никто не нужен. Ты выглядишь просто очаровательно, — улыбнулась я.

— И мне никто не нужен, — вздохнула девушка.

— Прямо никто? — решила подначить я, — И этого мистера никто зовут...Виктор?

— Блин, Саша! Перестань! Всё, не хочу об этом говорить! Пошли вниз скорее, гости уже подъезжать начали, мне пора играть свою роль!

— Ты иди, я буду через минуту, — Соня, ничего не ответив, выпорхнула из комнаты. А я тут же в бессилии села на кровать. Вечер будет очень тяжёлым. То, что отражается в зеркале: утончённость, загадочность и даже изысканность, нет внутри, я всего лишь Александра Зиновьева из захолустного села. Нет, я не стесняюсь этого, но в этом обществе мне совсем не место. Но ради Сони я была готова потерпеть.

Через несколько минут, собравшись с силами, я погасила в комнате свет и вышла. В этот самый момент из своей комнаты выполз гад всея Руси. Игорь равнодушно взглянул на меня, пробежался презрительным взглядом по поему наряду и молча двинулся в сторону лестницы. Да уж, он очень сильно меня ненавидит...