Еще минут десять рены обсуждали отвратительно неуважительную молодежь, потом поняли, что реакции не дождутся, и перешли в прямую атаку.
— Рента! — окликнула ее Арисса. — Я к вам обращаюсь!
— Да? — удивилась Элисон. — Слушаю.
— Вы мне ответьте, где вас воспитывали?
— После того, как вы мне ответите, зачем вам эти знания, — парировала Элисон.
Ругаться ей не нравилось, но Ариссу она распознала сразу. Такое один раз себе на голову посадишь, потом и спихнуть не получится. Порода такая, всегда вернется туда, где один раз потопталась. И дотопчет.
— Хочется знать, где вас учили проявлять такое неуважение к старшим!
— Какое именно?
— Вы даже не поздоровались!
— Мы с реной Даларвен уже здоровались.
— А меня вы за человека не считаете?
Элисон развернулась и сощурилась так, что стала похожа на большую рептилию. Холодные глаза, жестокое лицо, сейчас цапнет...
— А вы, рена, сначала объясните, что вы делаете в нашем бюро. Вы случайно не информацию собираете? Которую мы не должны разглашать, по условиям рабочего договора?
Арисса так рот и открыла.
Вот в шпионаже ее еще никто не обвинял, да еще в КАКОМ! Ладно бы — секреты или дела военные, а то какая-то статистика, которая сто лет никому не нужна, да и не очень понятна. Чего-то они там снимают, чего-то делают, а зачем?
Вот с домами все ясно, есть проект, есть расчеты, чертежи, а тут чего?
Она аж задохнулась от возмущения.
— Да кому вы тут нужны?!
— Видимо, вам, если вы здесь, рена. Кстати, представьтесь и предъявите документы, — Элисон не собиралась отступать. — Я должна буду обо всем доложить начальству.
— Докладывай, если позориться охота! — Арисса надменно фыркнула и устроилась поудобнее, — или я сама ему обо всем доложу! Пусть тебя, хамку, на улицу выгонят.
— Вы забыли добавить — с медвежьей печатью, — согласилась Элисон, развернулась и вернулась к таблицам. *
*— аналог — с волчьим билетом. Прим. авт.
Арисса несколько минут побулькала, словно закипающий чайник, и решила пойти на второй заход. В самом деле, не сдаваться же? Раз уйдешь, не напившись кровушки, два спустишь, а потом тебя даже тараканы на собственной кухне уважать перестанут!
— Леа, так откуда у вас взялась эта уродливая девица? Почему она так стыдится своего прошлого?
— Ой, я и не знаю точно, Арисса. Вроде как из приюта, но какие в них нравы... ты и сама понимаешь.
— А, приютская поросль, — Арисса сощурилась так надменно, словно у нее в роду сорок поколений королей было. — Тогда понятно, ни воспитания, ни образования, ни ума, ни порядочности. У вас еще ничего не пропало? Ложечки, к примеру?
Элисон перещелкнула страничку в проекторе и принялась считать следующий столбик. С таблицами констант дело шло веселее.
Понятно, можно и без них. Но с ними точно проще.
А еще можно потом свести таблицы и сделать несколько графиков, так, чисто для себя. Магический фон посмотреть, может, прогуляться по тем местам
А что такого?
О связи в горах залежей леония и магического фона только ленивые не знают... ну, или те, кто не маг. У Элисон хоть и второй уровень, но ей хватит!
А потом леоний и продать можно. Если найдется, конечно... вот на такие мелочи, кстати, даже государство внимания не обращает. Добыча леония и торговля им строго регламентирована, и за нарушение этих законов можно и смертную казнь получить. А то ж!
Леоний — это не просто так себе камешек, это основы безопасности государства. На нем двигаются рамбили и поезда, он — сердце артефактов, которые дают воду и тепло, и это только гражданское применение, а есть и военное...
Но это касается серьезных объемов. А если пара маленьких камешков... государство не обратит внимания. До ста грамм — живи, радуйся халяве. Вот свыше уже только по госцене и к мэру, чтобы тот взвесил, оценил, составил протокол, выплатил деньги... может, там новое месторождение? Это понятно и правильно. А пара камешков лично ей поможет, а государству убытка не нанесет.
За этими мыслями, она и на бухтение тетушек внимания не обращала как на муху за окном.
Там жужжит, тут жужжит... есть разница?
Для нее — никакой. В любом случае ее укусят, в любом случае будет больно и неприятно. А прибить... можно, но это ж еще попасть надо! Дешевле не отвлекаться от работы. Зубы она показала, а тратить время на войну со склочной бабой... для Элисон — это нервы, дрожащие руки и потерянный день, а для мерзкой тетки — глоток свежего воздуха. Такие от скандалов только здоровее становятся, они на людях питаются, как клопы. И пользы от них примерно столько же.
Кто знает, до чего бы договорились две женщины, но тут на пороге воздвиглась рена Глент. Арисса-то, как настоящая кровопийца, когда разошлась, себя контролировать перестала, голос повысила, он и проник в бухгалтерию. Отвлек, заставил сбиться...
И рена Глент пошла в атаку.
— Что тут происходит?! Почему посторонние в кабинете? Элисон?
Девушка подняла голову от таблиц.
— Не знаю. Кажется, у рены кто-то ложки украл, или она украла... я не поняла, если честно. Я не слушала.
Рты открыли все трое. Две рены от праведного возмущения, третья от восторга, она-то уже слышала Ариссин пассаж.
— Ах, ложечки пропали? — нежно пропела Ирэна. — Так надо срочно вызывать розыск, я сейчас дойду, тут недалеко! Вы, рена Слифт, никуда не уходите, надо же будет разбираться, вы украли, или у вас украли, история-то неприятная!
Арисса вскочила, словно за мягкое место укушенная.
— Да как вы смеете!!! Я порядочная женщина!!!
— Не убила, не украла, мужу не изменяла, героя не нашлось, — себе под нос пробормотала Элисон.
Арисса взвыла вдвое громче и вылетела вон, грохнув дверью.
С одной Элисон она бы справилась, но тандем 'Элисон — Ирэна' оказался для нее слишком. Леа-то ей помочь не сможет, ей тут еще работать, а ссориться с бухгалтером — последнее дело. Оставалось только злобно шипеть.
Ну погодите вы, твари!!!
Про Ирэну распространять сплетни было опасно, а вот натравить на эту девицу кого надо — запросто! Завтра же она этим и займется!
В бюро Ирэна перевела добрый-предобрый взгляд на рену Даларвен.
— Рена, не сомневайтесь, о случае воровства будет доложено начальству!
— Но я же не...
— Вот ему и будете объяснять. Рент Свелен послушает с огромным удовольствием.
Угроза была серьезная, тем более, Шандер Свелен Ариссу Слифт терпеть не мог. И самое главное — мог не терпеть, в силу своего положения.
Так что... нагорело бы Леа Даларвен капитально.
А конец квартала-то вот!
И премия...
Леа взвыла так жалобно, что смягчилось бы даже чугунное сердце. Бухгалтерский орган кровообращения оказался прочнее.
— Сразу же, как он вернется, и доложу. Рента Баррет, составьте докладную записку, о том, как пришли на свое рабочее место и обнаружили тут постороннего человека.
— Я не умею, рена.
— Всему вас, молодежь, учить надо. Шагом марш в бухгалтерию! Потом досчитаешь!
Элисон кивнула и поднялась из-за стола. Выключила проектор и чисто из вредности вытащила кристалл. Перебьется Леа Даларвен, пусть считает, как привыкла.
Леа сверкнула глазами, но промолчала. И так уже... наговорила.
А кляузу они таки составили. И ренту Свелену она на стол отправилась. Как сказала рена Глент, это уже не ябеда, а доклад. Мало ли что случится, а тут и бумага будет...
Такому в институтах не научат, а зря. Формулы посчитать мало, надо еще себя обезопасить уметь, от всяких гадостей. Работать-то тебе в коллективе...
Элисон послушно писала.
Потратит она эти пятнадцать минут, пусть их. А вдруг и правда пригодится?
* * *
Что подумал рент Свелен по поводу кляузы, Элисон так и не узнала. Она на следующий день отправилась в горы, снимать очередные показания.
Почему?
А сама виновата, потому что. Посадили тебя работу делать — вот и не выпендривайся, делай медленно, с чувством, с толком, с расстановочкой. А то что это такое?
Рена Даларвен столько за три дня делает, а ты за день все отмахала. Конечно, начальство и решило, что ценному кадру можно дать передохнуть. Пусть поедет, показания снимет, а там мы и еще объемчик ей на стол подгрузим.
Элисон была не против.
Горы ей нравятся, главное не заблудиться, но она вроде приноровилась потихоньку. И доехала, и кристаллы поменяла, и все в шкатулку упаковала. И даже уселась перекусить вот прямо тут, у датчика. А что?
Место красивое, вид хороший, бутерброд вкусный, на воздухе-то, а какая вкусная вода в горном ручье!
Чистая-чистая! Кристальная! Каждый камешек напросвет видать, и такая холодная, аж зубы заломило! На улице жарко, а вода ледяная, наверное, с ледников. Пить и облизываться.
Во фляге она уже не такая, чего-то в ней не хватает. А вот когда ты ее ладонью или стаканчиком прямо из ручья черпаешь...
Вкусно!
Пятая точка, за время отдыха, почувствовала облегчение, и немедленно приступила к поискам приключений.
— Мяяяяя!
Элисон услышала тоненький писк совершенно случайно. Искала, где ту самую точку поудобнее устроить для важного дела, не на открытом же месте пристраиваться, и заглянула в одну из пещер. Там-то и пискнуло.
И еще раз. Более жалобно.
И что это такое?
Элисон подняла руку.
— Олау!
Можно бы и без вербального компонента, но так было привычнее.
Олау, свет. Первое заклинание, которому учат детей, зажечь у себя на ладошке свет. Маленький, иногда едва живой, но его хватит, чтобы разогнать темноту. На свой огонек Элисон жаловаться не приходилось.
— Твою виверну!
За что пострадала рептилия?
А вот за то!
Мяуканье раздавалось из расщелины в углу пещеры, туда Элисон и направилась, и только головой покачала.
А что тут еще сделаешь? Карстовые пещеры — они такие, провалы в них есть, и свалиться туда несложно, а вот выберешься ли ты из провала?
Сложный вопрос.
Этот провал был достаточно глубоким, может метра два с половиной или три, и стены гладкие, не провал, скорее, промоина, широкая горловина и достаточно узкий сток. Вот, в этом стоке он и застрял, маленький.
— Котенок!
Не слишком крупный, с большой головой и ярко-желтыми глазами, с забавными пятнышками на белой шерстке, только вот на лапке кровь засохла... наверное, цеплялся за скалу, когда сползал.
И смотрел с такой надеждой...
Элисон вздохнула.
Дура она?
Кажется, да.
Потому что рука сама потянулась вперед, пальцы сложились в нужный жест... слово вылететь не успело, помешало грозное шипение.
— Чтоб тебя!
Больше сказать и не получилось.
Котенок?
Ну здравствуй, мама-кошка.
Здоровущая белая зверюга с серыми пятнами смотрела так... плотоядно? Заинтересованно?
По крайней мере, она просто смотрела, а не пыталась откусить кусочек от Элисон.
Горные коты, вспомнилась страничка из прочитанного. Может, даже и магическая разновидность. Есть тут и такое. Есть обычные кошки, а есть те, которые долгое время жили рядом с залежами леония. И свойство у них есть свое — невидимость. Или глаза они отводят, ученые на эту тему до сих пор спорят, изучать-то себя кошки не дают! И ученых тоже изучать рвутся. Детально исследовать, после вскрытия когтями. Подробностей Элисон даже и не помнила — сдались ей те кошачьи? А вот поди ж ты, встретились!
Элисон медленно подняла руки ладонями вперед.
— Твой котенок? Я могу помочь. Я могу его достать — если ты позволишь?
Вот не сойти ей с места... да и не сошла бы, если бы кошка кинулась. Но выражение в глазах зверюги было действительно серьезным, разумным, осознанным... да кое у кого из людей глаза глупее!
Кошка медленно подошла к каверне, обходя Элисон по дуге, чтобы даже кончиком хвоста не дотронуться.
Плач тут же стих — и возобновился с новой силой. Элисон поклясться была готова: ребенок-котенок перенервничал, волновался, ждал маму, ему плохо и голодно. Мама, ну помоги же! Почему я до сих пор здесь, если ты уже пришла?
Кошка резко мявкнула в ответ.
Плач стих. Кошка мявкнула еще раз, а потом подошла к Элисон и посмотрела в глаза. Серьезно так, вдумчиво... зеленые глаза встретились с желтыми, обычные зрачки — и вертикальные.
Животные неразумны?
Кисе расскажите, если слушать будет.
Да тут все без перевода ясно! Спасай, давай! Ну!!!
Элисон медленно подошла в каверне, еще раз заглянула внутрь, прикинула, как доставать котенка. Заодно и сделала то, что хотела — перевесила источник света с ладони себе на плечо. Так он и не слепит, и светит... руки-то у нее заняты будут.
Магией?
Ну... теоретически, можно. А практически — как на нее отреагируют и кошка, и малыш? И сработает ли? И горы... лучше не рисковать, а то устроит обвал или лавину — сама наплачется!
А если проще?
Элисон недолго думая, сняла с себя куртку, прикинула. Нет, не достает.
А если еще и юбку добавить? Она же разрезана для удобства, можно тогда куртку и не трогать, юбку опустить, как раз за одну полу она держит, а вторая свешивается как раз к котенку.
Кошка, которая обошла каверну и смотрела на все это с другой стороны, мявкнула еще раз. Чуточку мягче, нежнее, и котенок понял.
Коготки впились в юбку, и он повис на ней тяжелым грузиком.
Элисон скрипнула зубами.
Так, навскидку, килограмм десять в котеночке точно есть, лишь бы юбка выдержала. Она потянула наверх импровизированную веревку. Медленно, очень медленно, чтобы и юбка не порвалась, и котенок удержался, потихоньку...
Кошка согласно урчала что-то рядом. Элисон тянула, и не очень даже удивилась, когда кошка, опустив голову в каверну, цапнула свое чадушко зубами за шкирку, и душевно так тряхнула.
Воспитание.
Элисон понимала, это котенок. И он вполне мог рвануть вверх по юбке, и по самой Лисси тоже, и когтями пройтись, и по лицу. Но кошка ему сказала, и он послушно висел. А потом так же послушно отцепился, и теперь висел у мамы в зубах с видом полнейшей невинности. Кошки это умеют.
Мама, я не знаю, из-за чего ты сердишься, но это точно НЕ Я!
Элисон вытащила юбку, и осмотрела ее.
Ну... есть дырочки от когтей, но они ровные и аккуратные. Их и не видно будет, а если что, можно аппликацию сделать или бусины на эти места нашить, ничего страшного. Зато котенок доволен, и мама-кошка довольна, вон, деточку лапой учит, и приговаривает что-то по-кошачьи... Элисон еще раз встряхнула юбку надела и направилась к выходу из пещеры. Какие уж тут дела, перехотелось все от потрясения.
Кошка догнала ее уже на выходе. Котенок с виноватым видом крутился у ее ног, но даже и не попытался зашипеть или рыкнуть.
— Мяу.
— Обращайся, — усмехнулась Элисон. — Напугали вы меня, конечно, ну да ладно. Дети же! Куда только не залезут!
— Мяу!
Кошка толкнула головой ее руку, на манер обычной домашней мурлыки, только вот чесать вот это все Элисон не хотелось. Клыки у кисоньки были пропорционально размерчику, а может, и побольше. Впрочем, кисоньке почесушки и не нужны были, она свою симпатию обозначила — и пошла себе. И Элисон была уверена, что это ответ. Мол, и ты обращайся, чем смогу — помогу.
