Поймай меня, или Моя полиция меня бережет

Адвокат, продолжая нести какую-то чушь о том, как он соскучился по моей бабуле, прямиком направился к беседке, как громко назывались три лавочки под навесом. Стен у нее не было, зато незаметно подкрасться не получится.

Усадив Хельги (скамейка жалобно заскрипела), Плевалка сбросил маску друга семьи.

— Значит, это вы меня вызвали, — произнес он задумчиво, рассматривая меня во все глаза.

Свой невероятный голос он приглушил, и вместо грохота шторма в нем теперь слышался лишь рокот прибоя.

— С чего вы взяли? — я пожала плечами и затянулась.

Откровенничать не стоило. Конечно, сегодня адвокат меня здорово выручил, но все равно, не люблю я эту братию!

— Редко, знаете ли, о незаконных задержаниях сообщают анонимно, да еще и с полицейского номера, — адвокат заговорщицки улыбнулся и тоже сел, пристроив рядом верный портфель.

— Кхм, — глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.

Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.

— Так почему вас так занимает судьба этого молодого человека? — продолжил адвокат, рассматривая меня безо всякого стеснения.

— Хельги живет на моей улице, — исчерпывающе объяснила я.

— А, вот оно что, — понимающе закивал Плевалка. — Похвально, очень похвально!

И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.

Взгляд у него оказался ожидаемо внимательным и умным. Вот только зрачки вертикальные.

— Это все, что вы хотели узнать? — сухо спросила я, затушив сигарету.

— Почти, — неожиданно покладисто согласился он и водрузил очки обратно на нос. — И вот что имейте в виду. По-моему, та девица не сама придумала эту версию. Ей кто-то подсказал.

— Интересно, — признала я. — А кто именно, вы не в курсе?

— Понятия не имею, — обезоруживающе признал адвокат. — Кто-то, кому она полностью доверяет. А насчет дела Хельги, — он покровительственно похлопал клиента по локтю, — не беспокойтесь. Рассыплется, как карточный домик. Об этом я позабочусь.

— Спасибо, — искренне сказала я. — Хельги ведь даже не на подписку отпустили, так?

— Именно, — улыбнулся Плевалка. — Она не собиралась его отпускать. Думала, расколет, а потом судья ей задержание подмахнет. Стэллу-то я нейтрализовал, а вот с советчиком ее сами разбирайтесь, госпожа Стравински!

— Кстати, — спохватилась я. — Как вы узнали, кто я?

— Я читаю газеты, — он встал и взял портфель. — А ваше фото недавно мелькало в статье о Кукольнике.

— Понятно, — кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. — Что ж, приятно было познакомиться.

— Взаимно, — покивал он и попросил внезапно: — И передавайте привет вашей бабушке. Потрясающая женщина! Хоть мы и не виделись лет тридцать. Ах, как же хороша она была когда-то...

Он подмигнул мне и направился прочь, размахивая портфелем и напевая: "Сердце красавицы склонно к измене..."

* * *

По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал. Толку от этого оказалось немного: буквально через час после моего визита к их дому подъехал "воронок", и бедного тролля выволокли под белы рученьки.

— Ты хоть никого не ударил? — встревожилась я.

Вон какие кулачищи! А телесные повреждения полицейским при исполнении — это вам не Стэллочкины измышления.

— Не-а, — помотал головой Хельги и добавил укоризненно: — Что я, совсем дурак?

— Нет, — серьезно согласилась я. — Ты очень умный тролль.

Он важно кивнул, и мы свернули на знакомую улицу.

Я поежилась. Небо подозрительно потемнело, поднялся ветер. Похоже, дневная жара была преддверием дождя.

Люблю грозу в начале мая... если не оставила дома зонтик!

Мы успели подойти к дому, когда на землю упали первые капли.

— Папа! Мама! Я вернулся! — гаркнул Хельги.

В доме что-то упало, стукнула дверь...

Сцена воссоединения семьи удалась на славу. Мама обнимала Хельги, лопоча что-то невразумительно ласковое, папа хлопал его по плечу и называл молодцом.

И я могла поклясться, что заметила бабку Марью, высунувшую из-за забора любопытный нос.

Я смахнула украдкой капли дождя с волос. Троллям-то все нипочем, у них дубленая шкура, а мне как бы простуду не схлопотать.

— Мне пора, — сказала я, прикидывая, успею ли добежать до своего кабинета, прежде чем ливанет.

Словно в насмешку пророкотал гром.

— Куда? — рявкнул Грендель. — Гроза! Надо укрыться!

И, не слушая возражений, семейство троллей буквально внесло меня в дом...

"Каждая женщина мечтает, чтобы ее таскали на руках, — подумала я с иронией, прихлебывая ароматный чай, сдобренный хорошей дозой "коньяка". — Но не так же! Все у меня не как у нормальных людей"

Сидеть в берлоге под шум дождя и пить упоительно горячий чай оказалось неожиданно приятно.

К тому же я только сейчас вспомнила, что с самого утра у меня в желудке побывала только порция оладий, да и ту поделили на двоих.

Хотя, пожалуй, оно того стоило...

Я протянула руку и взяла чуть зачерствевшую, зато явно домашнюю булку.

— Варенье, — мама-тролль гостеприимно пододвинула ко мне плошку с янтарно поблескивающими дольками абрикоса в сладком сиропе. — Вкусно.

— Дождь почти все, — доложил Хельги, выглянув на улицу.

— Спасибо за угощение, — произнесла я, борясь с желанием облизать пальцы. — Очень вкусно!

Мама-тролль зарделась, теребя передник, а Грендель сказал серьезно:

— Вам спасибо!

Я только улыбнулась и встала из-за стола.

— Загляну к вам завтра, — пообещала я. — И, если вдруг что, вот мой номер.

Я положила перед ним карточку, на которой от руки дописала несколько цифр.

— Так мы его знаем, — растерялся Грендель.

— Домашний, — объяснила я.

Под взглядами троллей я вышла на улицу.

Грозовой фронт уже стремительно уносило куда-то на север. В лужах плавали лепестки яблонь и слив, и почти распустившаяся сирень склонила тяжелые, наполненные влагой ветви.

Я остановилась и втянула пахнущий цветами воздух.

Хорошо-то как!

Ну и денек! Пожалуй, хватит с меня на сегодня. Никаких проблем, расследований и подозрений!

Домой, поужинать, и залечь в ванну с книжкой...

Ничего не скажешь, донельзя соблазнительная программа!

Я медленно пошла по Абрикосовой, погрузившись в свои мысли.

Когда из двора наперерез мне бросилась тень, успела только подумать: "Дежавю!".

И с размаху села в лужу...

Бессовестный призрак носился вокруг и радостно лаял.

Что за ерунда?! Блэки ведь не обычный живой пес, нечаянно толкнуть не может. А невзлюбить меня ему вроде бы не за что...

— Морда ты наглая! — уныло сообщила я ему и завозилась, пытаясь встать.

Представляю, как я сейчас выгляжу: колготки мокрые, китель и блузка забрызганы, юбку вообще хоть отжимай.

И как в таком виде домой добраться?! Ни один таксист такую грязнулю в свою машину не пустит. Об общественном транспорте и говорить нечего.

Разве что пешком, закоулками... и лучше дождаться темноты.

Я с досадой покосилась на выглядывающее из-за туч солнце. До заката еще долго.

— Позвольте вам помочь? — вежливо осведомился подозрительно знакомый голос.

Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, но ухватилась за протянутую руку.

Ярый с легкостью меня поднял и, скептически подняв бровь, осмотрел с ног до головы.

Я тоже уставилась на свою испачканную юбку. Кое-где на грязь аппликацией прилипли пожухшие лепестки.

Жалкое зрелище... кошмар!

— Кхм, кхм, — я прочистила горло и попыталась улыбнуться. — Спасибо за помощь, господин Ярый. Вы уже обжились?

Он кивнул и поджал яркие губы — то ли недовольно, то ли сдерживая смех.

— Вам нужно немного обсохнуть, — он аккуратно взял меня за локоть.

Какие горячие у него руки... Будь Ярый человеком, следовало бы срочно вызывать скорую.

— Спасибо, — насколько могла, твердо сказала я. — Я в порядке.

— Вы дрожите, — возразил он, устремив на меня взгляд удивительно темных глаз, и вдруг растянул губы в сардонической улыбке. — Не тревожьтесь, госпожа Стравински, я вас не съем.

— Домовой Стравински, — упрямо буркнула я.

Но сопротивляться не стала...

Мрачный каменный дом, в котором даже летом от стен тянуло холодом, теперь неуловимо преобразился. С порога меня окутало мягким теплом и запахом нагретого на солнце камня.

Я с интересом осмотрелась. Пятна плесени в углах высохли, горы непонятной рухляди (достояние предков!) исчезли, а сам дом стал неуловимо похож на обиталище троллей. Такая же надежная берлога, только на свой лад.

Почему-то хозяин привел меня на кухню. Может, остальные комнаты еще толком не обжиты или побоялся, что я испачкаю обивку.

— Мэгги, — негромко позвал Ярый с порога. — У нас гостья. Ее нужно накормить, напоить...

"И спать уложить!" — едва не закончила я вслух, но вовремя прикусила язык.

— И привести в порядок одежду, — закончил он, бросив на меня непонятный взгляд. — Присаживайтесь, госпожа Стравински.

Это упорное игнорирование моей должности начинало раздражать.

Однако я не в том положении, чтобы капризничать.

Я опустилась на стул, и на столе передо мной словно по волшебству оказалась чашка горячего чая. Хотя почему "словно"?

Брауни не показывалась на глаза, но работала споро. За чаем последовали посыпанная зеленью яичница и бутерброды. Пахли они соблазнительно, но сидеть в мокром было неудобно и неприятно.

Ярый остановился в дверях и прислонился плечом к косяку, словно отрезая путь к бегству.

Не скажу, чтобы я испугалась. Скорее стало смешно. Вряд ли он осмелился бы причинить мне вред, однако продемонстрировать угрозу не преминул.

— А можно мне сначала в ванную? — попросила я вежливо.

— О, прошу меня извинить, — спохватился хозяин, отлипая-таки от дверного косяка. — Ванная там. Мэгги вам все приготовит.

Он указал рукой налево и слегка посторонился — ровно настолько, чтобы я могла протиснуться.

"Похоже, с брауни он поладил, — подумала я, вдохнув исходящий от него дымно-смолистый аромат. И запоздало сообразила: — И не только с брауни!"

Я попалась в простейшую ловушку: Блэки выступал в роли загонщика, а его хозяин — охотника.

Ну что же, посмотрим, кто кого съест...

Сняв испачканную одежду, я наскоро привела себя в порядок.

Так, что тут мне предлагают надеть?

Я подняла рубашку, явно с хозяйского плеча, и с сомнением покрутила. Приложила к себе. Вот преимущество невысокого роста — вещь доходила мне почти до колен. Только ткань тонкая и мало что скроет.

Интересно, Ярый намеревался меня смутить? Или это вышло случайно? Вряд ли он носит халаты, а его джинсы точно не будут мне впору.

Я пожала плечами и оделась. Проверив, все ли мелкие пуговички застегнуты, я аккуратно сложила на стиральной машине свои грязные вещи и повернула ручку.

Ярый по-прежнему стоял на месте. Врос он в этот косяк, что ли?

Услышав шаги, он обернулся, и темные глаза вспыхнули.

— Вам очень к лицу, — чуть хрипловато сказал он.

— Спасибо, — откликнулась я сухо и машинально пригладила ткань на бедрах.

Он прошипел что-то сквозь зубы, и я украдкой усмехнулась.

Когда я проходила мимо, он беспокойно шевельнулся, но остановить меня не попытался.

Я уселась за стол и придвинула к себе чай и тарелку с бутербродами.

Поболтала ложечкой, размешивая сахар, и обняла пальцами горячую чашку. В доме совсем не холодно, и все же в одной тоненькой рубашке как-то неуютно.

Все же удобная штука — магия! Толика волшебства — и еда сохраняет свежесть, а напитки остаются горячими. Техника в этом смысле ей безнадежно уступает.

Хотя в последнее время набирает популярность совмещение того и другого...

Не зря же люди привечали волшебные народы! Сплав магии и технологии позволяет добиться отличных результатов при минимуме затрат.

Скажем, техника вряд ли сумеет за четверть часа привести в порядок мою одежду. Зато брауни с ее помощью справится шутя.

Ярый молча наблюдал за мной. Может, надеялся, что я подавлюсь?

— Итак, господин Ярый, — произнесла я, прожевав первый кусок. — Давайте напрямик?

— Давайте, — кивнул он и наконец уселся напротив.

— Зачем вы меня сюда... — я замялась, подбирая слово, — заманили? Только не говорите, что это случайность.

— Заманил, — медленно повторил он, наблюдая за мной из-за полуприкрытых тяжелых век. — Что ж, не стану отрицать.

— Слушаю вас, — подбодрила я, отпивая еще чая.

Хм, а ведь я сегодня целый день на "подножном корму"... Вот они, неочевидные плюсы моей работы!

— Госпожа Стравински, — начал Ярый медленно, — мне действительно крайне необходима ваша помощь. Я прошу вас еще раз подумать над моей просьбой.

— Хм, — задумчиво произнесла я. — А почему вы все же не обратитесь официально в полицию?

Хотя раз уж мне все равно придется заниматься делом Кукольника, отчего бы не помочь заодно Ярому? Неофициально.

Он тут же уловил мои сомнения и подался вперед.

— Мы можем быть очень полезны друг другу, — проговорил он, не отрывая от меня гипнотизирующего взгляда.

Однако на вопрос так и не ответил.

Я медленно покачала головой.

— Боюсь, я не могу. Бабушка...

Я не договорила.

По лицу мужчины пробежала тень, и он отвернулся.

— Позвольте мне быть с вами откровенным, — голос Ярого звучал глуховато.

— Да? — я подняла бровь.

А он вдруг накрыл мою руку горячей ладонью.

— Я очень хотел увидеть вас снова, — сказал он просто, глядя мне в глаза. — Простите, что я выбрал для этого такой глупый предлог.

"Надо бежать!" — поняла я.

Ярый, безусловно, привлекателен, да и обстановка располагала... Неужели он действительно думал, что я клюну?

Слишком это было в лоб.

— Мне пора, — ответила я, убирая руку.

Лицо Ярого помрачнело, но он кивнул...

"Надо будет принести Мэг сливок!" — подумала я, переодеваясь в чистую форму.

Хотя Ярому такая оперативность брауни явно по вкусу не пришлась, он смолчал и даже вежливо меня проводил.

— Прошу, — Ярый распахнул передо мной калитку, и я, благодарно кивнув, шагнула через порог.

Повернулась — и чуть не выругалась вслух. Из двора бабки Марьи как раз выходил Мердок.

Он что-то сказал хозяйке, кивнул — и тут заметил меня. А потом перевел взгляд на стоящего рядом со мной Ярого. Глаза мужчин встретились, из-за спины следователя с любопытством выглянула бабка Марья и восторженно приоткрыла рот...

У нее был такой вид, словно я вышла на улицу прямо в той рубашке.

Нужно что-то срочно предпринять, иначе бабка Марья разнесет такую сплетню, что мне вовек не отмыться!

— Благодарю, господин Ярый! — произнесла я громко и подчеркнуто официально. — Вы очень помогли следствию.

— Рад помочь, — медленно, растягивая слова, произнес он. — До свидания, Анабель!

— До свидания, — отстраненно бросила я и, не оглядываясь, направилась к Мердоку.

— Работаете допоздна, домовой Стравински? — сухо спросил он.

— Приходится, — смиренно вздохнула я. — Господин следователь, можно с вами поговорить?

Он отчего-то нахмурился и посмотрел на Ярого, который не торопился уходить.