Подобравшись вплотную к пятачку свободного места, где возвышалась импровизированная виселица, они увидели, что двое крепких молодцев волокут под руки яростно отбивающуюся молодую женщину. Влад быстро оценил ситуацию: большая часть народа собралась, только чтобы посмотреть на расправу, кто-то даже робко выражал недовольство, а старьёвщик, возле лавки которого происходило всё это действо, лишь испуганно выглядывал в окно и качал головой. Основных зачинщиков и участников расправы оказалось не так уж и много, человек десять или одиннадцать.
— Видите дверь в лавку? — шепнул Влад Олегу.
— Само собой.
— Прочная или нет?
— Бывал я у него пару раз, дверь на честном слове держится да на паре ржавых петель.
— Отлично. А теперь, смотрите: несколько человек держит толпу на расстоянии?
— Да, ребята крупные.
— Сумеете с ними справиться?
— Легко. Я весь в отца, а он в молодости подковы гнул и даже как-то раз быка зашиб.
— Подковой что ли?
— Нет, кулаком.
— Ох, ну тогда я спокоен, — сказал Влад и, коротко замахнувшись, резко ударил одного из стоявших в оцеплении людей в челюсть — тот, издав неопределённый звук, тяжело опрокинулся на спину.
Вместе они прорвались в образовавшуюся брешь. Влад тут же бросился на помощь травнице, которой уже накидывали петлю на шею, а Олег, раздав пару богатырских ударов, выхватил саблю, бросился на опешивших линчевателей и обратил их в суматошное бегство.
Времени было мало. Влад, на ходу подобрав с земли увесистый булыжник, запустил им прямиком в сидящего на перекладине человека. Тот, с воплями и руганью, рухнул вниз, подмяв под себя одного из тех, кто держал травницу. Второй успел сориентироваться и поднял для защиты кулаки, так что Владу пришлось-таки достать шпагу, чтобы заставить его отступить.
— Олег, уходим! — крикнул он.
Бравый драгун, сделав ещё пару отчаянных выпадов, резко развернулся и с разгона протаранил дверь лавки старьёвщика. Влад толкнул следом дрожащую как осиновый лист травницу и, потянувшись за пазуху, достал пистолет с длинным и узким стволом. Выстрел в воздух, прогрохотавший подобно весеннему грому, заставил толпу отпрянуть назад, и беглецы выиграли несколько спасительных секунд. Когда самые рьяные ринулись за ними в погоню, троица уже пробежала весь дом насквозь и выбралась через чёрный ход на соседнюю улочку.
Олег быстро осмотрелся и обнаружил сиротливо приткнувшуюся к крыльцу деревянную скамейку. Он едва успел подпереть ею дверь, на которую в тот же миг обрушился град ударов. Кто-то особо буйный, выбив табуреткой ставни, полез через окно, однако, получив несколько уколов шпагой, быстро убрался обратно.
— Ты знаешь, куда бежать? — спросил Влад у Олега.
— Конечно, я же тут вырос. Я пойду вперёд, а ты помоги Галке. За мной!
Бежать наравне с мужчинами измученная женщина не могла, поэтому Влад подхватил её на руки, и, к большому его удивлению, она оказалась изумительно лёгкой, хотя и отличалась высоким ростом.
Олег провёл их безлюдными задворками и подворотнями, в которых, будучи местным, прекрасно ориентировался. Влад такое умение всегда очень ценил. Родившись в одном из старых и крайне неблагополучных районов столицы, он тоже знал все окрестности и закоулки, как свои пять пальцев. Мальчишки, не изнеженные домашним воспитанием, всегда были в этом схожи, будь то беспризорные дети городской бедноты или непослушные отпрыски мелких аристократов.
От начавшейся было погони они оторвались быстро, минут за пять-семь. Влад не сомневался, что из стычки с преследователями им с Олегом удалось бы выйти победителями, но проливать кровь в первый же день своего пребывания в Марбурге он считал не самой лучшей идеей. Достаточно будет того бедолаги, которому он немного продырявил шкуру.
— Устал? — бросил через плечо Олег, остановившись у выхода из переулка и осторожно выглядывая за угол. — Потерпи, скоро придём в безопасное место.
— Да, отдышаться было бы неплохо.
— Тогда, быть может, вы сперва меня отпустите? — сухо поинтересовалась травница, до этого всю дорогу молчавшая.
Голос её, несмотря на грубоватые нотки, показался Владу приятным, и он, извинившись за доставленные неудобства, аккуратно поставил её на ноги.
— Всё в порядке, — она отряхнула своё растрёпанное платье и разочаровано вздохнула: — Ну что за люди? Лечишь их, а они потом плюют тебе вслед, бранят на чём свет стоит и пытаются в петлю засунуть. Ещё и сумку отобрали, все покупки псу под хвост!
Она неловко смахнула проступившие слёзы и отвернулась, видимо, не желая демонстрировать свою слабость незнакомцу. Олег тем временем убедился, что опасности нет, и дал знак следовать за ним. Влад протянул женщине руку, однако она не отреагировала — стояла, опершись о стену, и смотрела куда-то в землю.
— Идёмте... Ют.
Звук собственного имени, казалось, пробудил её. По крайней мере, она позволила Владу взять себя за руку и перевести через улицу в противоположный переулок, где Олег, отсчитав четвёртую дверь от поворота, достал из кармана ключ и, отперев замок, пустил их внутрь.
Их принял уютный полумрак прихожей. Они миновали узкий коридор и прошли в тёмную гостиную, где и рухнули на длинную софу. Окна в помещении были плотно зашторены, и только самые упрямые лучики света пробивались сквозь эту завесу. Этого едва хватало, чтобы Влад мог различить очертания фигур своих спутников. Сбивчивое и разгорячённое дыхание обоих говорило о том, что беготня по узким улочкам Марбурга для них даром не прошла.
Олег развалился на софе, вытянув перед собой ноги в высоких кавалерийских сапогах без шпор, Ют сжалась в комок, подобрав ноги под себя, и Влад, зажатый между ними, хотел было встать, но не смог — женщина всё ещё крепко сжимала его руку. Так прошло минут пять. Влад чувствовал, как медленно затекает спина, и уже начал ёрзать, когда Олег первым нарушил затянувшееся молчание:
— Галка, как тебя угораздило-то?
— Не спрашивай, — вздохнула Ют после короткой паузы. — Сама не знаю. Они как с цепи сорвались.
— Раньше такого не было? — спросил Влад.
Ответом ему был тихий шелест платья в темноте — судя по всему, Ют пожала плечами. Влад почувствовал, что она ослабила хватку, но её маленькая аккуратная ладошка так и осталась лежать в его ладони.
— Всякое бывало, — с обидой в голосе проговорила она. — Только вот вздёрнуть меня пытались впервые, хотя ещё моя бабка и её товарки по ремеслу тоже страху натерпелись. Суеверные люди всегда были жестокими: кого калечили, а кого и жизни лишали. А потом, как прихватит, шли на поклон к уцелевшим. Молились бы уж своим святым, если те их, конечно, станут слушать! Ох, да простит мне Шеб эти слова.
— Да здесь же не все такие, — Олег поднялся, зажёг свечи в подсвечнике и принялся копаться в высоком серванте красного дерева. — Галка, ты, поди, на рынке околачивалась?
— И что с того? — с вызовом бросила травница. — Мне теперь из избушки носу не показывать?
Олег оглянулся и, одарив её непонимающим взглядом, вернулся к своему занятию. Он достал из серванта бутылку крепкого хереса и поставил её на столик перед софой вместе с тремя бокалами на длинных ножках. Разлив ароматную светлую жидкость по бокалам, он предложил Владу и Ют выпить.
— Только вот за что будем пить? — спросил он, глядя в бокал, и, не дожидаясь ответа, провозгласил: — О, сам знаю! За знакомство! Влад, это Ют, травница. Ют, это Влад, чиновник. Ваше здоровье!
Бокалы бодро зазвенели в тишине гостиной комнаты, и пламя одинокой свечи невольно вздрогнуло, заставив неясные тени на стенах пуститься в пляс. Херес оказался в меру крепкий, терпкий, со сладковатым привкусом.
Влад оценил напиток по достоинству, осушил свой бокал до дна и тут же попросил налить ещё. Олег, наполнив его бокал, с пониманием улыбнулся; сам он прохаживался по комнате и цедил напиток с видом прожжённого знатока. Влад уронил осторожный взгляд на Ют — травница выпила треть бокала и теперь задумчиво крутила его в руке, разглядывая блики на тонких хрустальных стенках.
— Мне надо идти, — произнесла она наконец. — Я и так много времени потеряла.
— Куда идти? — Олёг приподнял бровь. — На улицу? А ничего, что тебя там ожидают добрые люди с пеньковой веревкой?
— Меня Вернер с посылкой ждёт, — вздохнула Ют и сделала ещё глоток хереса.
— Это который аптекарь из Вершки?
Ют утвердительно кивнула.
— Знаешь, давай сделаем так... — Олег остановился, задумчиво поглаживая подбородок. — Вы пока останетесь здесь, а я отлучусь ненадолго и всё улажу. Устраивайтесь поуютней, выпейте ещё хереса. А на кухне, если хотите, есть отличный урдский кофе.
— Значит, это ваш дом? — спросил его Влад.
— Этот дом принадлежит моему отцу, — поправил Олег. — Я здесь живу, но приписан к офицерским казармам при комендатуре.
— Надеюсь, все эти хлопоты не отвлекают вас от службы?
— Я думал, мы уже перешли на 'ты', — усмехнулся Олег. — Право, Влад, я не тот, с кем нужно держать дистанцию.
— Хорошо, я учту это.
— Касательно службы, — пояснил Олег, — должность у меня скучная, выходных много. Здесь расквартирован лишь один взвод драгун, да и тем делать, откровенно говоря, нечего. Я в основном перекладываю бумажки и несколько раз в неделю гоняю людей по плацу, а всё остальное время занимаюсь своими делами, либо помогаю отцу. Так что не беспокойтесь — с меня не убудет.
Он подошёл к камину и снял с полки красивые часы в корпусе из чёрного полированного дерева. Влад заметил, что стрелки их неподвижно застыли где-то в районе без пяти одиннадцать.
— Кстати, о времени, — сказал Олег, открывая механизм. — Не помешало бы завести здесь пружину. Влад, будь любезен, подскажи точное время.
— Конечно.
Влад нащупал на своём жилете брелок от продетой в петлю золотой цепочки и потянул за него, выудив из кармана часы. Вместе с ними ему в руку выпал скомканный клочок бумаги, который он поспешил убрать обратно в карман. В полумраке гостиной этого никто и не заметил.
— Половина двенадцатого, — сказал он, посмотрев на циферблат, и со звонким щелчком захлопнул крышку.
Олег перевёл стрелки, завёл пружину и водрузил ходики обратно на каминную полку. Окинув их довольным взглядом, он повернулся к своим гостям.
— Ют, что там с Вернером? — спросил он.
— Нужно забрать посылку для него.
— Бумаги на неё есть?
— Да, они, к счастью, уцелели, — Ют расстегнула верхнюю пуговицу воротника, достала из-за пазухи слегка помятый конверт и протянула его Олегу. — Держи.
— Мне нужен час или полтора, — сказал он, принимая конверт. — Чувствуйте себя как дома, здесь вас никто не побеспокоит.
— Спасибо, Олег, — сказала Ют. — Передай моё почтение своему отцу.
— Обязательно, — направляясь к двери, он незаметно подмигнул Де'Сенду, слегка его смутив. — Влад, составишь нашей дорогой Ют компанию, пока меня не будет?
— Всенепременно.
Когда за Олегом захлопнулась дверь, в гостиной повисла неловкая тишина. Ют всё так же крутила в руках опустевший бокал, Влад неторопливо прохаживался по комнате. С противоположным полом он всегда вёл себя галантно, и это помогало разрешать большинство неловких ситуаций, однако сейчас его волновало отнюдь не то, что могла подумать о нём эта странная травница. Влада волновал клочок бумаги, а точнее его содержание.
— Нальёшь мне ещё? — внезапно попросила Ют, кивнув в сторону бокала.
— С удовольствием.
Остатков хватило как раз на два полных бокала. Влад закупорил опустевшую бутылку и поставил её под стол.
— С вашего позволения, я поищу на кухне каких-нибудь фруктов, — сказал он, когда оба сделали по глотку.
— Да, будь... будьте добры, — Ют, расслабившись, вытянула ноги и водрузила их на низенький серый пуфик. — Я только сейчас поняла, что у меня от вида виселицы жутко разыгрался аппетит.
Влад взял со стола подсвечник и вышел из гостиной в коридор. В кухне, как и в остальном доме, все окна были плотно зашторены. Покопавшись немного среди шкафчиков, корзин и прочей утвари, Влад обнаружил несколько яблок, груш и пару неизвестных ему цитрусовых, которые тщательно всполоснул под умывальником и выложил на красивый расписной поднос. Рядом он положил небольшой нож для фруктов.
Закончив с этим, он перешёл к главному: извлёк из кармана бумажку, развернул и стал читать накарябанное корявым почерком послание.
'Прошу простить меня за эту нелепую импровизацию, но заявить о себе явно я никак не могу — слишком опасно. Я буду ждать вас завтра в два часа после полуночи. Второй переулок Шахтёров, третий дом от поворота с улицы Святого Веласкеса. Записку сожгите и смотрите в оба. Имеющий глаза, да увидит. Ферес.'
Влад расправил записку и подержал над пламенем свечи, аккуратно и равномерно прогревая её поверхность. Через какое-то время под основным текстом проступило ещё несколько строк, написанных, скорее всего, лимонным соком или молоком.
'...встречаемся сегодня, в полночь, улица Росенблум, пятый дом направо от здания банка...'
Прочитав сообщение, Влад поджёг записку и положил её в стоявшую на столе пепельницу, а когда она догорела, перемешал то, что осталось, с остальным пеплом и, прихватив поднос, вернулся в гостиную.
Ют стояла напротив серванта и задумчиво разглядывала стройные ряды бутылок с вином, портвейном и хересом лучших марок, какие только можно было достать в Бернхольде. Бросив на них мимолётный взгляд, Влад пришёл к выводу, что Клеммы, несмотря на своё сложное положение, отнюдь не бедствуют. Вряд ли Олег получал на службе достаточно денег, чтобы позволить себе такую роскошь.
— У кого-то неплохой вкус, — заметил Влад, поставив поднос на столик.
— У отца и младшего брата, — заверила его Ют, вытягивая одну из бутылок, внутри которой заманчиво плескалось красное вино. — Я хорошо знаю это семейство, как, впрочем, и многих других членов артели.
— Они не суеверны, как я могу судить.
— Не все, к сожалению, — Ют вздохнула и, передав бутылку Владу, снова присела на софу. — Но Дмитрий Клемм и его компаньоны держат своих людей в кулаке, так что меня никто не трогает, не оскорбляет, и даже платят за работу хорошие деньги.
— А вы...
— Травница, лекарь, костоправ, коновал, кое-что знаю об аптекарском деле, — перечислила Ют, загибая пальцы. — Впрочем, добрые люди, которым всегда виднее, называют меня несколько иначе.
Влад хмыкнул. Подобрав оставленный Олегом штопор, он открыл бутылку и разлил вино по бокалам.
— И тем не менее вы им помогаете, — сказал он, пробуя вино. — Альтруизм?
— Моя бабка называла это добротой душевной, а мать звала всех доброхотов глупцами и предпочитала жить для себя, — Ют с необычной быстротой и ловкостью очистила яблоко и предложила половинку Владу. — Что же до меня — я и сама не знаю, почему поступаю так. Просто делаю то, что хорошо умею. Если я могу помочь роженице разрешиться от бремени, вылечить ребёнка от желудочных колик или избавить старуху от боли в костях, то должна ли я останавливаться только потому, что мне их бабки, деды, тётки и прочие пугливые родственнички в спину плюнут? Я так не думаю.
