Мир

Селен ожидал, что поиски его родины окажутся продолжительными и многотрудными, но в цель попали быстро: со второго требования. Потрясённый юноша увидел лицо, похожее на его собственное, а главное характерные уши. Радом с картинкой добросовестно высветились цифры параметров, но Селен их даже не заметил. Сердце заколотилось, стремясь выпрыгнуть наружу, вспотели ладони. Найдёныш разгрёб шевелюру, чтобы демон мог сравнить его уши с теми, что на экране. В душу прокралась надежда. Он не один в целом свете! У него есть народ! Свой собственный мир.

Май быстро охладил пыл подопечного.

— Все сведения о твоей реальности довоенные, — сказал он. Пальцы продолжали набирать команды.

— То есть, моего народа больше нет? — робко спросил Селен.

От страха заледенели его замечательные уши, и он опять прикрыл их волосами.

— Ах, да! — рассеянно заметил Май. — Ты ведь ничего не знаешь о мире в целом.

Он оставил компьютер отцеживать нужные сведения, проверяя их на статус допуска, и повернулся к Селену.

— Более тысячи лет назад наш мир был един и строен. Его реальности сообщались между собой и люди активно пользовались порталами для торговли и обмена знаниями. Затем одни сочли, что слишком хороши для соседей, другие, что их необоснованно притесняют. Началась война границ. Вначале события носили бескровный характер и сводились к устрожению правил. Естественно, образовались партии недовольных. Война растеклась по мирам, как огонь или зараза. Реальности небожей и демонов смогли отгородиться от неурядиц и понесли минимальные утраты. Прочим досталось в полной мере. Теперь мы видим последствия: дороги разрушены, контакты ограничены, каждый живет, как ему нравится и не считается с другими. Кому-то новые условия принесли процветание, кому-то — разор.

— И мир расколот навсегда?

— Я живу не первую сотню лет, но шрамы Земли не зарастают. Наш мир всё ещё на прицеле нашего безрассудства.

— Значит, портрет этого парня на экране был сделан тысячу лет назад?

— Это реконструкция более поздних времён. Смотри-ка: здесь есть ещё картинки!

Перед глазами притихшего Селена прошла череда пейзажей. Это был очень красивый мир. Юноша сразу понял, что он жил, как дышал — естественно. В любовно ухоженную природу легко вписывались изящные дома. Поля и сады слаженно перемежались лесами и лугами. Городки — все скромных размеров — выглядели так же органично, как горы и скалы.

Затаив дыхание Селен любовался тем, что видел, и его сердце радостно отзывалось на каждую новую подробность. Люди тоже казались обязательной частью целого. Их простая одежда словно продолжала природу, а волосы на головах росли пышно как травы.

Селен протянул руки, пальцы жаждали коснуться прекрасного мира. Словно сквозь экран можно было попасть домой в эту волшебную страну.

— Ты вспомнил что-нибудь? — тихо спросил Май.

Селен вздрогнул и поспешно спрятал ладони между колен: залапает экран, а у демона потом будут неприятности.

— Нет! — грустно ответил бедный потеряшка. — Моё сердце отзывается радостью, но голова молчит. Хотя у кого на душе не потеплеет при виде такого прекрасного мира? Неужели он существовал?

— Похоже, что да. Смотри, а мы угадали: твоих сородичей называли эльфами. Правда, самонаименование не сохранилось. Эльфы — прозвище. Вроде демонов и небожителей.

— А разве вы сами себя так не называете?

— Обычно нет.

Демон замолчал, просматривая текст, а Селен принялся грустно размышлять о злосчастной своей судьбе. Восхитительная реальность, скудно сохранённая в чужих архивах, быть может, давно ушла в забвение. Исчезли населяющие её люди, простёрлась от края до края разорённая пустыня, и лишь ветер воет, гоняя сухие злые пески. Почему-то эта безрадостная картина отчётливо встала перед внутренним взором. Селен напрягся: память в нём проснулась, или разыгралось воображение?

Издалека донёсся голос Мая, но юноша не сразу смог вернуться с реальный мир.

— Что? — переспросил он.

— Идём обедать. Я снял всю информацию, что мне разрешили, больше здесь делать нечего.

Селен послушно поднялся и пошёл за покровителем.

— Ты по-прежнему не знаешь дороги в мой мир? — спросил он, когда вышли из-под прохладных сводов библиотеки в тёплый весёлый город.

— Увы — нет! — ответил Май.

Голова Селена повисла совсем уныло, и демон сообразил, как расстроил подопечного. Он взял Селена за плечи и приподнял, чтобы переставить удобнее.

— Послушай! Я уже обещал и повторю ещё раз: я не брошу тебя. Мы будем искать твой мир и обязательно найдём. Раз существуешь ты — есть и он. Надо лишь набраться терпения.

— Я никому не нужная обуза!

— Те двое, что увязались за нами — никому не нужная обуза, — твёрдо сказал Май. — А ты — мой друг.

Румянец радостно вернулся на загрустившие по нему щёки. От скопившихся в глазах слёз расплылся доступный обозрению мир. Потеряшка счастливо вздохнул: собственной земли у него пока нет, но друг — это почти так же много, как дом: приют для души, что гораздо важнее, чем пристанище для тела.

— Спасибо, Май!

— Не за что. Идём тебя кормить.

Глава 10

В дорогу отправились через три дня. Эса и Оливин провели их весьма насыщенно. Подраться больше не удалось, но выглядели оба довольными. Они даже не пререкались, лишь поглядывали друг на друга с благодушием сытых от пуза хищников.

Май обращал на приблудышей так мало внимания как мог, то есть едва замечал их присутствие.

— Готов? — спросил он Селена.

Потеряшка отчаянно кивнул. В животе скопилась противная нервическая боль: Селен лишь теперь начал понимать, что любое перемещение машины — риск для её пассажиров. Собственная аллергия на переход тоже изрядно трепала нервы.

— Всё хорошо! — тем не менее, сказал он.

Бодрая улыбка вышла чуть-чуть кривоватой, а по щекам опять разлилась бледность. Мой озабоченно нахмурился, но переход уже начался.

Когда утром бодрый экипаж явился на посадочное поле, машины марга там не было. Её хозяйственно убрали в камеру под площадкой: от возможного дождя и чтобы владелец не забыл оплатить стояночный счёт. К денежкам в этой реальности относились уважительно. Май вызвал из небытия столбик коммуникатора и приложил к сканеру неистощимый браслет. Тотчас лепестки бункера разошлись, и сияющий кристалл машины поднялся на поверхность.

— Даже дозаправку поставили в счёт крохоборы! — вздохнул Май, просматривая квитанцию.

— А у тебя другое горючее? — полюбопытствовал Оливин.

— У меня его вообще нет. Аккумуляторы заряжаются в момент перехода. Их подпитывает перепад частот между мирами.

— Остроумно! — похвалил Страж Порядка, вольготно располагаясь на заднем сиденье. — Возьми патент.

— Уже взял.

К старту в другую реальность Май начал готовиться здесь же на посадочной площадке местных треугольников. Селен, ожидавший, что его сначала отвезут в лес, испугался, но времени на то, чтобы прочувствовать это состояние у него не осталось. Знакомые зловредные волны опрокинули пространство. Взяла за горло сладкая пытка невесомости. Желудок попробовал выйти наружу через грудную клетку, но его поставил на место вернувшийся вес.

Новая реальность услужливо расстелила во все стороны бетонное поле, куда большего размера, чем оставленная площадка. Май и Эса рефлекторно посмотрели наверх и Оливин с секундным опозданием последовал их примеру. Реальность нарушила сложившуюся традицию: сверху ничего не прилетело. Над головой простёрлась серая крыша неба, точнее — непроницаемый потолок облаков.

— Сейчас дождь пойдёт! — сказал Оливин. — А до тех зданий на краю поля ещё топать и топать.

— Не собираюсь я здесь оставаться! — проворчал Май.

Он запустил пальцы в пульт, и машина охотно поднялась в воздух и полетела к бетонным же признакам присутствия в реальности человека.

— Вот и правильно! — одобрила Эса.

Здания выросли в размерах, но привлекательности не приобрели: унылые стены, забранные решётками маленькие окна.

— Куда же ты нас завёз доблестный марг? — спросила Эса, недовольно оглядываясь.

После мира экологов: чокнутого, но тёплого и уютного этот показался ледяным и хмурым. Май промолчал. Среди унылой шеренги зданий и бесконечного серого забора прорезались ворота. Май дисциплинированно посадил машину прямо перед ними. В бетонной будке рядом с металлическими створками оказался установлен вполне вменяемый на вид сканер. Приложенный к окошечку браслет спровоцировал разумную реакцию: створки ворот важно разошлись. Май чинно пролетел сквозь открывшийся проём.

— Можно было поверху! — сказала Эса. — И платить бы не пришлось.

— И это советуют два нелегала? — уточнил Май. — Честно говоря, не знаю, куда мы угодили, но судя по уже виденным интерьерам — тюрем здесь много и места в них предоставляют охотно.

— Да, лучше помолчи! — предостерёг амазонку Оливин.

Она не обратила на его слова ни малейшего внимания.

— То есть, как не знаешь? Машина твоя, и ты — марг!

— А я предупреждал, что мы покинули колею и движемся в неизвестном направлении! Времена теперь не довоенные. Сложные, надо признать, времена.

За оградой бетонного поля оказался город: довольно унылый, хотя просторный. По широким улицам перемещались бесшумные экипажи. Машина Мая среди них выделялась не слишком сильно. Редкие прохожие на неё не оглядывались. Они вообще шагали так, словно каждый полностью погрузился в свой собственный мир. На всех головах сидели шлемы, так, что не видно было лиц.

— У них плохая атмосфера? — спросил Селен.

На него начала наваливаться привычная после перехода дурнота, и, честно говоря, бедный потеряшка более всего мечтал добраться до гостиницы и, соответственно, до постели.

— Нет! — ответил Май. Он внимательно присматривался к людям. — Эти шлемы не для дыхания.

Машина справлялась с маршрутом самостоятельно: должно быть в бездонной памяти бортового компьютера хранились среди прочего и местные правила дорожного движения. У демона появилась возможность предаться наблюдениям, что он и сделал. И что-то очень не понравилось ему в окружающем пространстве.

— Страж, а ты знаешь эту реальность? — спросил он.

Оливин отрицательно покачал головой. Демон, хотя, теоретически, видеть его не мог — понял.

— Но это же твоя работа — бывать в мирах! — упрекнул он.

— Я в Страже недавно. Семья решила, что полезно немного послужить. Моей невесте понравилась форма, да и престижно подвизаться в Основах.

— Понятно! — сухо сказал Май. — Нигде ты не был, ничего не умеешь, но при этом хочешь, чтобы тебя повысили по службе! Тебе кто-нибудь говорил...

— Говорили! — перебил Оливин. — Давай здесь разберёмся, а потом начнём повторять то, что я и так уже слышал.

Май Тангерес охотно согласился. Отвлёкшись на происходящее снаружи, он упустил из виду беднягу Селена, которого ещё недавно искренне называл другом. Потеряшка выглядел плохо. Потухший взгляд был устремлён вперёд, но всякий интерес к жизни успел из него выветриться. Май ощутил, как пополз из глубин организма огонёк: жаркий, но неприятный — чувство вины. Обещал заботиться и защищать, а сам увлёкся второстепенными, в сущности, исследованиями. Альянс тут знают: в этом убедились ещё на бетонном поле, когда аборигенный сканер так охотно ухватился за электронные денежки. Всё прочее способно подождать. Следовало сразу ехать в отель, а не кататься по скучным улицам, изучая местную разновидность всеобщего помешательства. Подумаешь, в шлемах все ходят. Без оружия — вот в чём хлеб!

Демон ощутил, что если бы его кожа не загрубела от солнца и ветров дальних странствий, он бы покраснел: двух охламонов вечно ругает, а чем сам лучше? Селен молчит: готов преданно терпеть неудобства, но далее тренировать его стоицизм — уже жестокость.

Май быстро огляделся. Гостиница нашлась чуть дальше, там, где улица поворачивала. Название было на местном наречии, но поблёскивает сбоку символ Конвенции — ещё одно доказательство, что её здесь чтут.

Обширный вестибюль производил впечатление той же пустоты, что и улицы. Май сразу отметил, что обстановка хорошего качества и выдержан стиль, но выглядит всё неживым и помпезным, словно сделано не для людей, а для отчётности. Даже мраморный пол вместо задуманной прохлады давал ощущение холода. В сумрачной глубине зала кресла и диваны обозначали пространство для отдыха, хотя неживая геометрия линий лишила это место всякой привлекательности.

Май вполне успел оглядеться, пока осторожно вёл ослабевшего Селена, через стылый вакуум холла. Он подумал, что и еда здесь наверняка безжизненна, значит, беспокойные нахлебники опять начнут ворчать и скандалить. Как бы их бросить насовсем, чтобы ушиблись побольнее?

За стойкой сидел живой человек, но голова его опять скрывалась в шлеме. Гости решили, что перед ними мужчина, хотя в этой реальности сложно оказалось различить людей по половому признаку: очень уж одинаково болтались на всех мешковатые одежды. Служащий отеля молчал, дожидаясь, пока заговорят посетители: им ведь что-то надо, а не ему.

Май Тангерес спросил четыре комнаты и на стойке появились четыре карточки-ключа. Каждое движение этого мужчины выглядело привычно заторможенным, как у робота, давно отслужившего свой век. Затем его пальцы вяло указали на выступ сканера и, когда демон послушно приложил к окошечку браслет, облегчённо улеглись обратно на стойку.

Май забрал ключи и поспешно двинулся к лифту. Селен всё тяжелее повисал на его руке. Опасно падать в обморок, не разобравшись, каковы в реальности карантинные законы: можно огрести грустные последствия. Май спешил. К счастью, наверху тоже оказалось пусто, по коридору, где путешественники отыскивали свои комнаты прошли всего два человека. Шлемы на головах и размеренные движения уже как-то перестали оскорблять фантазию. В какой-то степени хорошо, что люди здесь безразличны. Мало интересуясь заботами Оливина и Эсы, Май втащил в номер свою обузу и уложил на постель. Селен пролепетал еле слышные слова благодарности. Ему, видимо, стало легче, когда голова коснулась подушки. Глаза закрылись. Сон для найдёныша — лучшее лекарство, и Май решил сделать всё возможное, чтобы его подопечный как следует отдохнул. Селен задышал ровнее. Демон заботливо снял с него обувь, вынул из сундука одеяло. Хорошо бы, конечно, найти врача. Ещё лучше вначале понять, что здесь происходит. Кое-какие мысли у Мая уже появились. Он внимательно обследовал комнату и вскоре обнаружил искомый предмет: если все здесь ходят в шлемах, наверняка они найдутся и в номере. Разглядев приспособление вблизи, Май быстро сообразил, что тут к чему. Надеть шлем на собственную голову он не мог: во-первых, помешали бы рога, во-вторых, от прямого контакта с головой демона в боевой модификации точные, да и не очень приборы вполне способны были сгореть в угольки.

Май хотел отправиться на поиски объекта для вивисекции, но передумал. Зачем? Достаточно спокойно подождать, и либо один из двух приблудышей, либо оба сразу неизбежно возникнут в поле зрения. Так и случилось. Роль жертвы досталась Оливину. Страж явился первым.