Кадет сделал медленный шаг назад. Бык засмеялся. И нарочито неторопливо повторил удар. Кадет шагнул в сторону, уводя Быка от раненого. Бык последовал за ним, почти опустив меч. Он улыбался. Еще шаг...
...И быстрый нырок за спину Быка, полуоборот и легкое, почти нежное длинное прикосновение лезвия меча к паху, в пустое пространство между его ног... подплужный удар от ноги с горизонтальным отмахом... Как же все легко вспоминается, когда в умении есть нужда!.. Кадет опустил окровавленный меч.
В первые мгновения, когда Бык еще разворачивался к Кадету лицом, он еще ничего не чувствовал, а когда почувствовал и увидел струйки крови, стекающие по его ногам, он удивился. Потрогал рукой свою кровь. С изумлением посмотрел на испачканную своей кровью ладонь. Он не озирался, не смотрел на мечников и Кьюррика, выбравшего хорошую позицию для точного арбалетного выстрела. Он внимательно посмотрел на Кадета.
— Теперь у тебя не будет детей, Бык,— тихо сказал Кадет. — И с Именами и без имен. И женщины больше не будут кричать под тобой. И умрешь ты позорно, пищей для птиц и червей. Тебя больше не будет, Бык.
— Урод!.. Лживый раб! — процедил Бык. Он хотел сказать и еще что-то, но быстро вытекающая кровь подсказывала ему, что время его жизни заканчивается. Он посмотрел Кадету в глаза. В его глазах была чистая белая ненависть.
— Быстро и почти не больно, как ты обещал мне,— тихо произнес Кадет и поднял меч. И Бык поднял меч.
Им не мешали. Кадет убил Быка четвертым ударом, поделив его еще полуживое тело на четыре части, для удобства собак-людоедов, тех, которые еще вернутся на место последней стоянки.
— Граф призывает тебя, — сказал вечно хмурый оруженосец Таллен, подскакав к размеренно шагавшему в ногу с отрядом Кадету, уже днем, когда собрали и отправили по дороге в Королевство всех не разбежавшихся рабов, две с лишним тысячи человек, и обоз с добычей и трофеями. — Обращайся к нему "ваша светлость", понял? Вперед!
Граф медленно ехал в арьергарде отряда на грустной пегой лошадке. Цугом за ней браво шел его рослый боевой конь, обвешанный доспехами и мечами, щитом и копьем. Сейчас граф был одет в темный стеганный кафтан — видимо постоянно носить сталь доспехов уже было тяжело для его широких, но не молодых плеч. И вид у него был усталый. Увидев поклонившегося Кадета, граф сделал рукой жест, и оба оруженосца отстали позади.
— Не люблю загадок, — понукая свою лошадку, чтобы Кадет не обгонял ее, сказал он. И покосился на Кадета, шагавшего рядом с ним в ботинках Быка. И с раздвоенным мечом Быка за плечами. — Значит, ты — не воин? — хмыкнул граф. — А вот Кьюррик, поглядев, как ты рубишь собак и надсмотрщиков, считает, что мечному делу тебя учили первоклассные мастера. И научили. Где? — остро спросил граф.
— Я говорил — я много путешествовал, ваша светлость, — ответил Кадет. — На Срединных Землях я долго служил в охране караванов, там учили всему. Там был разный народ, и отставные вояки тоже. Много раз пришлось схватываться с бандитами, на мечах и кинжалах. На Зеленых Землях короткое время я был солдатом. Пришлось многому научиться. Стреляю я гораздо хуже.
— Я заметил, что большие мужчины плохо стреляют,— кивнул граф. — Отчего бы это?
Кадет промолчал, потому что ну, не мог же он сказать графу об универсальной зависимости ловкости обращения с предметом от остроты рефлексов проприоцепции и психофизического статуса объекта, определяемого интероцептивными анализаторами. Это бы смутило графа.
— Ты спас жизнь, а может быть и ногу Галласу-арбалетчику. Теперь у тебя есть должник. Это хорошо для тебя, парень. И я, и лорд Барк это оценили. Тебя покормили?
— Покормили, спасибо, ваша светлость!
— А почему ты вернул Кьюррику меч и ножи?
— Это его оружие... У нас так принято. Спасибо, ваша светлость, они меня выручили в бою. Хорошее железо, ваша светлость!
— Да и ты неплохой меч сегодня добыл. Я такие любил в пешем бою...Тяжеловаты они для меня теперь, правда,— граф усмехнулся.— Кстати, твой меч — наша работа...
— Вы продаете оружие чугам!? — удивился Кадет, даже споткнулся.
— Надо же чем-то торговать... — сердито ответил граф. — Хочешь быть воином в моем отряде? — спросил он строгим голосом.
— Лучше всего я разбираюсь в горах, ваша светлость, — тихо напомнил Кадет. — Я мог бы поискать в ваших горах золото или серебро или медь или железо.
— Меди у нас — сверх меры,— хмыкнул граф.— Железа — тоже предостаточно. А вот золота и серебра почти совсем нет. Уже сто лет ищем — и не находим. А вот у чугов — и золота и серебра много. Почему так, горный мастер? Ведь что у них горы, что у нас?
— Так распорядились звезды, — использовал Кадет универсальную на всех малоразвитых планетах отговорку. — А там, где медь, там рядом — хороший, черный горючий камень. Уголь. — Граф согласно кивнул. — Но ведь это огромное богатство, ваша светлость! Разве у вас не меняют черный уголь на серебро и золото?
— Меняют. Но чуги отрезают нам пути в порт Дикка,— жестко произнес граф Лэннда.— А в последние годы — особенно. Разбивают караваны, грабят, убивают торговцев, уводят в плен. Приходится патрулировать нейтральные земли, освобождать рабов. Будет меньше у них рабов — серебра будет меньше: говорят, в серебряных рудниках долго не живут. Понимаешь, парень, сила чугов — не в их числе и умениях, а в их золоте, серебре и рабах, которые они покупают на всех Землях.
— Надсмотрщик говорил, что император чугов готовится к большой войне,— Кадет вопросительно посмотрел на графа. Тот ответил изучающим взглядом и промолчал.
— Еще я умею варить металлы,— пробормотал Кадет. — Шлифовать драгоценные камни. Делать цветное стекло...
— Тебе будет трудно прокормиться мастерством у нас, парень. У нас достаточно народа, у нас отличные мастера и они все умеют, видишь? — граф горделиво потрогал висящую у него на груди на золотой цепочке грубовато сделанную подзорную трубу,— только у нас делают такие вещи! Но в королевстве скоро станет мало денег, из-за чугов, плохая торговля, понимаешь? — Граф внимательно посмотрел на реакцию Кадета. — У чугов — еще больше народа и тоже — плохая торговля, из-за нас. Мы мешаем друг другу. А на этой стороне нашей земли только один большой и удобный порт Внешнего Моря, порт Дикка. Нейтральный порт. Ты ведь там был? Целое государство! Завоевывать его? Торговля совсем прекратится... Да и чуги вмешаются. А на другом краю наших земель, на севере — пять маленьких неудобных портов Внутреннего Моря. Туда длинный путь, там часто — плохая погода. Но у чугов и того нет. Вот мы схватываемся с ними из-за порта Дикка. Последний раз мы схватились с чугами насмерть сто пятьдесят лет назад, Королевство на Империю, народ на народ. Мы пролили реки своей крови, но подошли к самым стенам их проклятой империи, к Желтым Горам. Мой прапрадед в решающей битве убил единственного сына тогдашнего императора, и потом лет тридцать подряд чуги резали друг друга за право одного из многих родов править Империей. С тех пор у них даже праздник есть — День Большой Крови. А для нас эти годы были золотым временем. Тихим и многоденежным. — Лорд внимательно посмотрел на Кадета. — А теперь у чугов — новая династия. Сильный Император. Они теснят нас на караванных путях в порт Дикка, они подкатываются к самым границам моего графства, они готовятся к войне. А мы пять поколений не воевали, разучились, размякли. Едва набрали маленькую армию! За неплохое жалование, между прочим!.. А чуги озверели в своих внутренних войнах, у них — пять поколений потомственных воинов, у них отличная армия. Мне даже думать страшно о том, как она велика. Нам нужны воины, Каддет, не мастера, а хорошие воины... — грустно произнес граф Лэннда.
— А договориться с чугами невозможно? — спросил Кадет.
Граф посмотрел на него с изумлением:
— С ЧУГАМИ? НЕТ! А-а-а... Ты ведь не знаешь нашей истории... Понимаешь, парень, мы, гили, с чугами — что-то вроде дальних родственников. Да! — хохотнул он. — Семейные распри — они самые жестокие...Ну, слушай... Нам еще немало ехать... Тысячу лет назад или немного меньше, у одного из наших первых королей были любимая жена и любимая наложница, рабыня. У нас тогда было рабство. И так получилось, что они родили в один день и даже в один час мальчиков. Видно, Король был — петух, хо-хо-хо... Оба мальчика жили во дворце своего отца, вместе играли и их учили одинаково. И Король их любил одинаково. Знаешь, так бывает... — Лорд усмехнулся каким-то своим мыслям. — Наложницы почему-то приносят лучшее потомство. У нас дети наложниц равноправны с детьми жен, а у вас, Каддет?
— У наших мужчин нет наложниц,— ответил Кадет. — Только жены.
— А у тебя есть жена, Каддет?
— Нет, ваша светлость, я не нашел подходящую женщину.
— А скажи, Каддет, мне интересно: а у вас женщина может выбирать себе мужа?
— Нет, ваша светлость, никогда, только мужчина предлагает женщине брак.
— У нас то же. А у этих проклятых чугов — наоборот. — Лорд Лэннда нахмурился. — И они выбирают, конечно, самых лучших, поэтому у них такое сильное и ...
— Энергичное потомство, — рискнул подсказать Кадет, перейдя на лингву.
— Как ты сказал? — лорд, нахмурившись, вгляделся в лицо Кадета.
— На нашем языке, ваша светлость, это означает смелое и горячее.
— Именно так! — Лорд согласно кивнул. — Да-а-а.. Ну, потом тот древний Король то ли умер, то ли погиб в битве, не помню, надо спросить у моего внука-книгочея, и воцарился один из мальчиков, конечно, сын королевы. А сына наложницы вдова-королева отправила к рабам. Понимаешь, не убила, а только опустила его на то место, которое ему было предназначено Судьбой. А рабы начали почитать его как своего короля... И даже после этого его не убили!.. — граф осуждающе покачал головой. — Ну, а когда тот мальчик подрос, он поднял восстание рабов. Его хорошо выучили, он хорошо воевал со своим братом-королевичем, и Королевство Стерра стало погибать от нищеты, потому что рабы не работали, и военной разрухи, потому что во время войны почти ничего не строят, не сеют и не торгуют. Понимаешь? — Кадет кивнул.— Что ты понимаешь?
— Понимаю, ваша светлость, что лордам пришлось выбирать: или умереть или изменить Судьбу,— ответил Кадет. Граф изучающее посмотрел на него, помолчал и продолжил:
— Братья встретились один на один, бились на мечах и кинжалах, истекали кровью, но ни один из них не мог взять верх. А вокруг стояли друг против друга десятки тысяч воинов и тоже понимали, что они могут истребить друг друга, но не победить. И от этого все сильнее ненавидели своих врагов. Братья остановили битву и договорились: сын королевы остается править в этой части Каменных Земель, в королевстве Стерра, а сын рабыни уводит всех рабов вот за те Желтые горы,— граф обернулся и кивнул в сторону Империи чугов.— И он стал их первым Императором, а наши предки остались без рабов и начали строить новое Королевство, без рабства. Мы не забываем, что они — потомки рабов, а они, что мы...
— Потомки их несправедливых хозяев,— закончил его фразу Кадет. — Вам не примириться, — со вздохом произнес он, и граф согласно кивнул.
— Наверное, никогда... А чуги уже тогда ввели у себя рабство, — добавил граф. — Рабство у бывших рабов — самое беспощадное. Наши мудрецы говорят, что чуги — наказание за грехи наших предков. Ты тоже веришь в наказание за грехи?
— Я верю в Судьбу,— ответил Кадет. — Надсмотрщик, которого я убил...
— Убил, как чуг убивает чуга...— хмыкнул граф и покосился на Кадета.
— Он того заслуживал,— бездушно-твердо произнес Кадет, посмотрев в лицо графу. — Он отнял у меня друга и амулет. А мой амулет — это моя Судьба.
— Ты удивительный парень,— чуть свесившись с седла, доверительно и негромко произнес граф, — ты отлично, прав лорд Барк, образован и грамотен, а веришь в амулеты и Судьбу... Странно это, парень... И у тебя совсем не молодые глаза. Я сразу это заметил. И лорд Барк. У тебя взгляд немолодого человека. Это как-то подозрительно. А на вид тебе, действительно, не больше тринадцати лет... Почему ты покинул родные места? — после продолжительного молчания и задумчивости спросил граф, смотря вперед, выше гривы своей лошаденки.
— Меня выгнали из племени,— в очередной раз сообщил легенду о своей жизни Кадет.
— Выгнали?! Из племени? — искренне изумился граф, поворачиваясь лицом к Кадету. И опять у него в глазах было детское любопытство.— За что?!
— За строптивость,— продолжил Кадет легенду. — Старейшины больше не захотели меня терпеть. Я им перечил, и все делал по-своему. — Граф с любопытством рассматривал его. Ухмыльнулся, поерзал в седле, сел удобней:
— Второй раз в жизни вижу человека, от которого родные отказались из-за его несносного характера,— странным тоном произнес граф. — Это интересно. Расскажи поподробней — в чем же ты им перечил?
— Получалось, что почти во всем, ваша светлость: и как шахты копать, и как руду плавить, и где цветные камни искать... Больше всего им не нравилось то, что у меня все получалось лучше, чем у тех учеников, которые слушались горных мастеров. Старейшины пришли к моим родителям... Ну и...
— Узнаю ли я когда-нибудь,— с легким смешком прервал Кадета граф,— что из рассказанного тобой — вранье?
— Ваша светлость!? — с робкой укоризной произнес Кадет.
— Я сам люблю прикидываться дураком, парень,— граф продолжал добродушно потешаться,— при дворе без этого — никак! Но ведь при этом я и всех других в этом подозреваю... А ты столько раз сейчас выказывал глубокомыслие и образованность, что я не берусь сказать, кто ты. Вот лорд Барк считает, что тебя надо потомить в тюрьме...пораспрашивать... А?
— Вы тоже так считаете, ваша светлость? — огорчился Кадет.
— Разве я оставил бы тебе меч, которым ты так хорошо действуешь, если бы был согласен с лордом Барком, подумай, парень! Ты — не наш, но и не на стороне чугов. А мне этого достаточно.
Плоскогорье заканчивалось, дорога сузилась, ее с обеих сторон начали сжимать разломы и трещины, впереди высокой стеной показались островерхие утесы и скалы. Арьергард вытягивался в колонну.
— За этими скалами, которые мы и чуги издавна называем "Пограничные Ворота", — Королевство Стерра,— сказал граф Лэннда многозначительно.— Я могу отпустить тебя сейчас. С оружием. И даже дать тебе немного еды. Куда ты пойдешь?
— Мне надо попасть в порт Дикка,— глядя в глаза графа, сказал Кадет.— Туда продали моего друга и там мой амулет. Мне обязательно надо выручить друга и вернуть амулет. Любым способом.
— Любым способом...— протянул граф. — Любым. Способом. — Он задумался, слегка покачиваясь в седле.— А потом?
— А потом я бы вернулся в ваше Королевство. Мне больше некуда идти. — Кадет отвел взгляд в сторону и ровным тоном добавил: — Я бы вернулся и пришел бы к моему поручителю просить какую-нибудь работу.
Граф захохотал:
— Вот во все это я верю! — Отсмеявшись и попив из дорожной фляги, он сказал: — Знаешь, парень, не убегай сегодня ночью, не торопись. Останься в пограничном дозоре несколько дней. Может быть, я смогу тебе помочь попасть в порт Дикка. Ты ведь не думаешь, что это так легко? Четыре недели пешком, без запаса еды, через голые пустоши, без денег и королевской проездной?.. Обещаешь? — Кадет кивнул, а увидев удивленный холодный взгляд графа, быстро поправился:
