Академия Приворотов

Мысленно отчитывав себя за легкомысленные предположения, я поднялась в лабораторию Чекеля. Там вовсю кипела работа. Мэтр, завидев меня, раздраженно что-то пробурчал себе под нос и кинул мне очки.

— Смотри сюда, душечка, — позвал он.

Я чуть поморщилась — "душечка", так в среде зельеваров и называли девушек. Этакие милые лупоглазые милашки, которые ни на что другое, кроме как хлопать своими глазками, и не способны. Чекель, конечно, этим обращением не злоупотреблял, но все же иногда у него что-то подобное вырывалось, особенно, когда он увлекался. Интересно, что такого он нашел, что так увлекся процессом. Я привычно заняла место ассистента.

— Помнишь историю зельеварения? — издалека начал мэтр.

— Смутно, — честно призналась я.

Зельеварению меня учили дражайшие родители, а они в основном напирали на практику и семейные традиции, а не на общую историю великой науки котлов и пробирок.

— Действительно, — хмыкнул мужчина. — Сейчас и профессионалы особо историей не заворачиваются, чего уж про недоучек вроде тебя говорить... А между прочим, в прошлом веке в среде зельеваров была популярна так называемая "авторская подпись".

Я чуть нахмурилась, припоминая — это я точно знала, хоть мэтр и был абсолютно прав насчет моего домашнего образования, но про "подписи" я не раз слышала от отца, который любил рассказывать о славном прошлом своих предков. У него всегда была очень даже претенциозная семейка. Суть этой самой подписи была в том, что зельевар выбирал для себя какую-нибудь нейтральную или наименее активную травку и добавлял ее в свои зелья. Иногда фантазия волшебников заводила их в далекие дали и они не просто добавляли "пустой" ингредиент в зелья, они еще и по-особенному разрезали или, того похлеще, вырезали выбранное растение.

— По глазам вижу, вспомнила, — удовлетворенно заметил Чекель. — Так вот, я и так, и эдак рассматривал красоту, которую тебе подарили...

Я мысленно прогнала про себя все, что я знала про свой "подарочек", а потом посмотрела на несколько кипящих котелков, в которых это самое зелье активно взаимодействовало со стандартными проявителями. Зелье все таки было противным, заковыристым и неприятным, к тому же длительного воздействия, а если жертва принимала бы его регулярно, то дрянь бы эта накопилась и оказала бы непоправимое влияние на психику жертвы.

— Да-да, — вторил моим мыслям мэтр Чекель. — А теперь смотри внимательней.

Я почувствовала себя как в лаборатории с отцом — смотри внимательно, зелье с секретом, угадаешь — получишь конфетку. Мои глаза метались от одного котелка к другому, я судорожно пыталась понять, о чем же намекал зельевар, но вот так сходу заметить, на что же нужно обратить внимание, не могла.

— Спимус, — не стал ждать моего прозрения зельевар. — Он здесь практически ни с чем не взаимодействует, и нейтрализован хмейликом.

— Думаешь, это подпись? — недоверчиво спросила я.

Все же делать выводы при таком малом объеме информации, наверно, было слишком самонадеянно.

— Как вариант, — не стал заверять меня в собственной правоте мэтр. — Зелье неплохо составлено, некритические помарки в пропорциях, но ингредиенты подобраны просто идеально. Спимус явно лишний, это прямо в глаза бросается.

— Подпись придумывали не от фонаря, — задумчиво протянула я. — Обычно это что-то значит.

— Вот и я думаю, что тут символизм точно приплетен, — подтвердил мои мысли мужчина.

Он потушил горелки и присел на высокий стул, стащив очки с глаз.

— И вот, что я тебе скажу — это зелье авторское. К нашим штампованным привороткам оно точно никак не относится.

Я споро убирала со стола, разливала быстро остывающие смеси по колбам, делала пометки в журнал — будто бы и не покидала дома, и все так же помогаю отцу либо матери в их уважаемой, сложной работе. Кое-что вбивается в подкорку и не забывается ни при каких обстоятельствах.

— С одной стороны, хорошо, что не имеет, — рассуждала я, не прекращая своего занятия. — Значит, можно не бояться, что такая опасная дрянь будет чуть ли не в открытом доступе. А с другой стороны — если разберемся с нашими ведьмочками-зельеварками, то этого гаденыша еще искать и искать.

Я вздохнула. Чекель коротко хмыкнул.

— Торгашей прижать тоже не просто будет, — мрачно заметил он. — Но ты все равно, не суетись раньше времени. И не лезла бы...

Он покачал головой и с удовольствием размял шею, а потом перевел взгляд на меня.

— Могла бы запросто сделать карьеру в зельеварении, — вдруг заявил он.

Я даже застыл как была — со стопкой медных котелков в одной руке и с маленькой щеточкой, которой и намеревалась их почистить в другой. Я никогда не думала, что смогу сделать карьеру в зельеварении — мне всегда казалось, что у меня нет истинного таланта, что мне всегда придется быть в тени родителей, что мне всегда нужно будет доказывать, что женщины горазды не только мастерить себе маски для волос и прочие "украшательства".

— Что? — чуть раздраженно повел плечами Чекель. — Для женщины ты очень даже неплохо справляешься. И с душой к делу подходишь, что немаловажно.

— И все-таки, я не жалею, что пошла по другой дорожке, — заверила я мэтра, все же принимаясь за чистку котелков.

— Какие твои годы, — философски пожал плечами мужчина.

Я хмыкнула — отец отчего-то тоже считал, что моя карьера в области магического языкознания — просто блажь молодой дурочки, которая со временем пройдет. Хотя, по мне так нельзя называть блажью дело, которому отдано больше пятнадцати лет жизни. Зелья были удобны, понятны, полезны, привычны, в конце концов, но они не увлекали, не манили... Хотя, чего уж говорить — и магические языки уже порядком растеряли для меня свое очарование. Может, я просто не из тех людей, кто теряет от чего-либо голову, вкладывает всего себя в дело и полностью забывает про все остальное?

К моей огромной радости, Чекель не стал развивать тему "Этидда Лорель — светоч науки зельеварения". Он только вручил мне копии всех имеющихся записей по зельеварению, потрепал по плечу и отправил восвояси. Я и не думала задерживаться — нужно было успеть поработать с вечными бумажками, приготовить тонизирующий бальзам и лечь спать пораньше — мало того, что подняли ни свет ни заря, так еще и выходка эта моя полудетская... Сколько раз уже все это проходила, а все равно время от времени накатывает что-то эдакое. Правильно люди говорят — маги никогда не взрослеют и нормальному человеку с ними лучше не связываться.

* * *

Если я когда и смогу надеяться на спокойный рабочий день, то уж точно не тогда, когда в кабинете ректора восседает Инсар Гредок. Конечно, глупо все свои проблемы связывать с новоявленным начальником, но по-другому не получается. А все потому что с тех пор, как мы с ним встретились в том злополучном коридоре, все у меня идет наперекосяк.

Казалось бы — чудесный день, первокурсники, наконец, опомнились и перестали испытывать мое терпение, боевики — а я вела краткий курс языкознания и у первых-вторых курсов боевиков, так как после ухода мэтрессы Юдиссии преподавателей по нашему профилю не хватало катастрофически, а никого толкового мэтр Сомрат так и не смог найти — так вот, боевики вели себя вполне прилично, даже почти не шутили. Я не жалуюсь — в конце концов, благодаря этой самой нехватке персонала я заполучила иллюзионистов, да и с боевиками тоже порой было интересно. Одно только плохо с нашими бравыми воинами — они слишком часто воспринимали меня как симпатичную девушку, а не как преподавателя. И снова надо признать, что порой внимание студентов было даже приятно, но и неприятные моменты тоже бывали. И вот, казалось бы, все успокоились, начали слушать, шевелиться, сдавать долги. Но нет, денек опять не прошел как раньше — в спокойном, привычном темпе.

Перед обедом меня выцепил декан факультета Общей магии. Мы с ним не так часто пересекались — декан Дакат был человеком занятым и легким на подъем, его сложно было застать в кабинете, зато благодаря ему библиотека регулярно пополнялась полезными книгами и учеными пособиями. Мужчина это был немолодой, но безмерно жизнерадостный, подвижный и по-детски восторженный.

— Мэтресса Лорель, Вы все будто бы молодеете, — пошутил он, ненавязчиво уводя меня с дорожки, ведущей в столовую.

— Добрый день, мэтр Дакат, — улыбнулась я. — Рада Вас видеть.

Мужчина расплылся в широкой улыбке, отчего от уголков его глаз потянулись лучики морщинок.

— Я тоже безмерно рад, — ответил он. — Не составите старику компанию? Напала на меня блажь вкусить обед на скамейке, как в старые добрые времена.

Я, конечно, удивилась — мэтр Дакат был немного чудаковат и обычно прекрасно обходился без компании, но отказывать декану все равно не стала.

— С удовольствием, только боюсь, что Вам придется меня угостить, — осторожно ответила я.

Мужчина чуть рассмеялся.

— С удовольствием, мэтресса Лорель, с удовольствием.

Он легко и ненавязчиво вел меня к небольшому парку, который можно было назвать гордостью Академии — все же у нас не просто имелось место для прогулок и отдыха, но и наши доблестные студенты так и не смогли развалить и загадить этот уголок живой и абсолютно немагической природы. Секрет такого уважения к парку знал, видимо, только главный садовник — маленький, худенький, абсолютно лысый, чуть-чуть горбатый и слепой на один глаз мужчина с непритязательным прозвищем Лист. По Академии упорно ходили слухи, что в крови этого непривлекательного человечка изрядно наследили эльфы. Помнится, я пыталась это проверить, упорно вылавливая садовника и пытаясь разговаривать с ним на эльфийском, несмотря на все свои проблемы с произношением. Лист смешно фыркал, говорил, что совсем меня не понимает и беззвучно скрывался в аккуратных кустах. Потом я забросила попытки проверить принадлежность садовника к чудесному народцу и просто принимала его как должное. Возможно, я и ошибаюсь, но кажется после того, как я перестала доставать нашего садовника, по парку стало легче гулять — никакие колючки не цепляли платье, корни деревьев не лезли под ноги, а гибкие ветки не норовили хлестануть меня по лицу.

Мэтр Дакат привел меня к удобной скамеечке, перед которой к тому же стоял простой аккуратный деревянный столик. Галантно усадив меня на скамейку, он легким жестом телепортировал на столик небольшую корзинку со снедью — мне оставалось только старательно выжигать ростки черной зависти — впрочем, к этому я давно привыкла. Конечно, до сих пор обидно, что кто-то может то, что мне недоступно, но ведь и я — не какая-то бессильная, бесполезная, ни на что не способная девица. А зависть... если не давать ей воли, то она быстро проходит.

— Моя кухарка прекрасно готовит пироги, — похвастал мэтр Дакат. — Вы, несомненно, оцените. Есть с мясом и с птицей, какие предпочитаете?

— Думаю, что стоит попробовать и то и другое, — ответила я.

Мужчина одобрительно кивнул и протянул мне легкую тарелку с двумя кусками. Потом он вытащил из корзинки блестящий термос и изящным движением — таким впору вино разливать — наполнил походные чашки ароматным чаем. Затем он разложил на столике свежие овощи, крохотные сладкие булочки и жестяную чашку с блестящими разноцветными леденцами. Только накрыв на стол и обеспечив меня всем необходимым, он сам расположился на скамейке и пригубил горячий чай.

— Действительно, очень вкусные пироги, — похвалила я кухарку декана.

Мэтр Дакат довольно улыбнулся, а потом неожиданно посерьезнел.

— Проше прощения, мэтресса Лорель, но, боюсь, я пригласил Вас не только разделить со мной трапезу, но и обсудить один неприятный момент, — посетовал он.

Как я и говорила, день не мог быть таким хорошим и спокойным.

— Что случилось? — обреченно вздохнула я.

Даже пироги — а они были действительно вкусные, не то, что у моей матушки или нашей кухарки — потеряли свой вкус. Почему-то я была уверена, что разговор — это только начало всех неприятностей, который мне приготовил этот день.

— Вчера один юноша принес мне жалобу на Вас, — тяжело вздохнул мужчина. — Эта была коллективная жалоба — под ней подписалось двадцать с лишним студентов. Они обвиняют Вас в вымогательстве и шантаже.

Пироги не то что потеряли вкус — они стали отдавать горечью. Я поспешила проглотить кусок, застрявший в горле и запить все горячим, простым, ароматным чаем.

— Уверяю Вас, я никогда... — нелепо начала оправдываться я.

— Не стоит, — тут же прервал меня мэтр Дакат. — Вы давно ведете моих студентов, я знаю, как Вы работаете, и не думаю, что внезапно решили изменить своим принципам.

Я не успела почувствовать облегчение, как мэтр продолжил:

— Однако я подозреваю, что студенты не успокоятся и пойдут к ректору. В общем, я посчитал своим долгом предупредить Вас о возможной беседе, и заверить, что, безусловно, поручусь за Вас перед лером Гредоком, если это потребуется.

— Спасибо, — кивнула я.

Вот уж вряд ли даже заступничество декана поможет мне — уверена, ректор так же настроен против меня, как и я против него, и так же считает, что я приношу одни неприятности и стоит только от меня избавиться — как все сразу наладится. Вот такие пироги.

Глава 6. Все не так, как кажется

Не знаю о чем я думала, когда после обеда вернулась к обычным занятиям. Ждала вызова в кабинет ректора, как какая-то нашкодившая школьница, вздрагивала от каждого звонка, все время искала летящую ко мне записку, хотя прекрасно знала, что мадам Рейна не пользуется "мухами". Я сочиняла про себя оправдательную речь — еще, как последняя дурочка прикидывала, как вывернуться так, чтобы студенты-бездельники не пострадали. Это же надо было выдумать! Нет, конечно, ясно, кто здесь постарался — как говорится, не получилось по-хорошему, будем действовать по-плохому, но остальные-то! Взяли и подписали под этой клеветой! Так я провела день, даже толком ничего не сделав. Оживилась только когда пришли ведьмочки отрабатывать наказание.

— Надеюсь, вы уже прониклись очарованием магических языков, — улыбнулась я им. — Потому что в вашем распоряжение помимо этого еще два кабинета.

Девочки переглянулись между собой и застонали.

— Ну просто сказать нечего, — печально вздохнула Ильмира. — Варил главное весь курс, а страдаем мы одни, — пожаловалась она.

— Я с удовольствием помучаю весь курс, — усмехнулась я. — Только попались только вы.

Ласточка недовольно оглядела захламленное помещения и с отчаянной решимостью закатала рукава простенького, но аккуратного и симпатичного платьица. Выдохнув что-то себе под нос, она направилась к углу, за который взялась еще в прошлый раз. Ильмира кисло скривилась и даже совсем по-детски притопнула ногой, подняла на меня жалостливые глаза, полные слез, а потом тоже взялась за работу.

А вот Салара что-то прикидывала. Я подождала, пока девушка разберется со своими мыслями и возьмется за работу. Но она приступать не спешила. Вместо этого студентка хитро прищурилась и бросила на меня кокетливый взгляд из-под ресниц.

— Мэтресса Лорель, вот скажите, — нежным голосочком проворковала она. — Вам же нужно как можно скорее завалы разобрать, а не нас наказать?