— Ош триэс ист эсхе воссен Уст'ишр [Да сойдутся в один два Пути], — голос Тёмного эхом разлетался по залу.
— Ош дошш'ах иасс'ши [Да будет так], — Станислав вытянул перед собой руки, и из Тьмы над простёртыми ладонями возникла огромная книга, казалось сделанная из тончайших полупрозрачных листов. Книга Судеб. Книга, в которой расписаны все возможные Пути, по которым способен пойти Мир. Книга, которую прочитать может лишь сама Тьма.
И тут она раскрылась. Медленно, вдумчиво. Страницы переворачивались некоторое время, будто чья-то невидимая рука искала нужную запись. Нашла... и остановилась где-то в середине призрачного фолианта.
...казалось, Книга сияет, но как может сиять Тьма?..
Вдруг несколько листов фолианта отделились и слились с найденным разворотом. В этот же момент Тьма над Книгой сгустилась, и возникло два амулета — черные кристаллы на тонких серебряных цепочках.
"Поддерживая" Книгу одной рукой, Станислав взял кулоны, одновременно захлопывая фолиант. Обвел взглядом стоящих рядом:
— Иасс, вис дошш'х — мьессар'х олеш'лус'ишр [То, что свершилось — застыло навеки], — амулеты плавно полетели в сторону молодых, замерли на секунду и неуловимым движением повисли на шеях.
Книга Судеб исчезла.
— Xос эсха'отанхас, вот дош'х. Кан эсха'ланеллес'лас, вис дошш'ах. Отанхас нархе эсхе'аналле — эсхе Уст олеш воссен'аналле. Меэх'ишр нешши'ишр ионе'шан тесох. Oш ниррол'шан aллет'ат хост илис норд'рра месул'ишр рошерри'aлет! [Уже неважно, что было. Еще неизвестно, что будет. Имеет значение только одно — один Путь на двоих. Вы сами выбрали его, и обязаны следовать ему. Да закончатся малой кровью все беды вашей семьи!] — благословение прогремело громом и поставило точку в ритуале. Обратного хода нет — выбор был раз и навсегда. И только от молодых зависит, что будет с ними дальше.
И когда новоиспеченный муж целовал возлюбленную, Станислав тихо перевел дыхание: слишком много Сил уходило на ритуал. Даже Ему, почти Повелителю (как говорят Маги) было трудно это делать. Особенно после десяти Посвящений.
А ведь впереди еще пятнадцать...
— Мы сможем это сделать? — по гранитному, зеркальному залу шли двое в летящих переливающихся одеждах. Длинные иссиня-черные волосы развивались сами собой, на жемчужной коже драгоценными камнями сияли глаза.
Их красота поражала воображение. На их ликах застыла маска вселенской печали. Она — самые совершенные дети Тьмы. Проклятые дети. Демоны...
— Мы должны это сделать, — казалось, мужчина не говорил, а пел — его голос бархатным покрывалом окутывал помещение. — Наши дети не видели ничего кроме голых камней. Они никогда не пили чистой воды, обходясь лужами в углублениях пещер. Нам пришлось сойтись с твореньями Мрака, которые недостойны даже видеть наших ликов. Мы были самыми верными вассалами, в ответ нас выгнали из собственных домов. Мы имеем право на достойную жизнь. Светлые и те, которые лживо зовут себя Детьми Ночи, должны поплатиться за то, что сделали с нами.
— Когда? — тихо прошептала его собеседница.
— Скоро, — сказал он, задумчиво. — Надо только собрать Силы. Мой брат сделал ошибку, подчинив себе "Первого". Тьма не простила ему слабость, и наказание пришло скоро. Я ошибок не допущу.
— Да будет так, — склонилась перед своим повелителем женщина прекрасная словно богиня.
Демоны уже не видели, как после их ухода с потолка мягко спрыгнула тонкая гибкая фигурка. Спрыгнула и исчезла в портале.
И только тихо звякнул медальон, выбившийся из-под рубашки.
...знак Равновесия...
Александра
Ксана ехала на своей машине по автостраде, которая соединяла пригородные дома с "цивилизацией". Можно было, конечно, попросить Настю создать портал или Путь, но хотелось немного побыть одной. Подумать.
Странно, но почему-то, в первый раз за последние двести пятьдесят лет, к Ней в память стали приходить картинки прошлого. Не в сто, не в двести лет Она не вспоминала об этом — все, что могло болеть, отболело в первые полвека. Осталась лишь тягучая пустота в груди. Но сейчас...
Ведь если подумать, Ксана могла даже вспомнить, когда это началось — сутки назад. Всего сутки... что могло произойти, что сердце снова болит, а память выталкивает на поверхности последние часы жизни Мира Реол — купели народа Араделис. Что случилось? Кто посмел потревожить Сердце Рода, которое, казалось, уже погибло под тромбами запёкшейся Крови? Что заставило его чувствовать как тогда — когда орган только-только вырезали из Тела?
...всё болело тогда нещадно, почему же сейчас всё болит?..
— Что же случилось? — произнесла Александра на грани слуха. Не кому было отвечать на вопрос, но это и не требовалось.
...но ведь болит в груди так же...
...Тебе одиннадцать лет. Ты сидишь на подоконнике в своей комнате и читаешь различные документы — примеры договоров — которые дал тебе отец. Скучно, но надо — Тебе самой когда-нибудь придётся писать такие же, да и папу обижать не хочется.
Сидишь, помахивая свободно свисающей ногой в такт своим мыслям. В небе светит солнце — ещё только весна, но жарит по-летнему — мама даже разрешила надеть лёгкое платье. Внизу бегают дети Высочайших — две эгоистичных дурочки (Она их терпеть не могла) и Айзул — сын Предводителя, которого, как всегда, заставили составлять им компанию — вдруг на них (в центре Дворца!) кто-то нападёт.
На лице последнего застыло выражение тщательно скрываемой скуки.
— Айзул, — окликаешь его, решив помочь (и возможность оторваться от бумаг тут совсем не причём).
Мальчик поворачивается к тебе, сверкая белозубой улыбкой. Хотя какой мальчик — уже настоящий воин: целых шестнадцать лет! Кудрявые волосы до плеч, ярко-голубые глаза. Он такой красивый! Прямо, как папа!
— Слушаю Вас, Младшее Сердце! — и голос тоже замечательный. Только вот обидно, что он титулом зовёт. У Неё ведь и имя есть.
— Айзул, не поможешь мне документы разобрать?
— С радостью! — говорит он и бежит к зданию. Высокие смотрят на Тебя со злостью. Ты лишь пожимаешь плечами. И чего бесятся? Не целовать же Она его будет. Ей вообще непонятно: зачем мальчишек целовать (что несколько обидно — эти знают для чего, а Она не знает, хотя всего пять лет разницы)?
— Вы звали, Младшее Сердце? — по комнате разнёсся звонкий голос Айзула. Она радостно слезла с окна, едва не растеряв бумаги.
А улыбка у него — словно солнышко выглянуло!
Но надо сделать одну вещь. Для профилактики — Она нахмурила брови и топнула ножкой:
— Не называй меня титулом! У меня имя есть.
— О! Простите меня, — Айзул так комично поклонился, что Она захихикала. Как же хорошо, но у Неё такой друг!
— А все-таки? — спросила, потом, когда они сидели на кровати и поедали кмикишу* из большой тарелки (примерно с хороший тазик).
*кмикиша — дальний родственник черешни, зелёного цвета.
— Да просто Высокий Шернейшер уже достал, — поморщился Айзул. — Мол, не прилично по имени обращаться к Сердцам и все тут. Зато, когда его дочурка предлагала себя Дилочкой, — он скорчил рожу. — Звать, согласно кивал. Думает, я ей Вирше* подарю! Щаззз!
— А ты вообще собираешься кому-нибудь дарить? — спросила Она. Интересно же, кому друг Вирше предложит. Да и знать хочется, как мальчики выбирают, кому его подносить. Папа, правда, сказал, что сама со временем пойму, только когда это "сама" будет?
— Собираюсь, — спокойно и как-то серьёзно кивнул друг, — Даже скоро. Лет через пять.
— А кому? — загорелась Она от предвкушения.
— Узнаешь, — хитро улыбнулся Айзул. Его глаза при этом заблестели, как камешки в маминых серёжках на солнце.
*Вирше — платиновый медальон с выгравированным знаком Вирше — Богини Крови и Рода. Подарить Вирше девушке — значит сделать ей предложение. Все араделис в детстве владеют эмпатией, поэтому пару для брака (женились после сорока) выбирали загодя — как только вступали в переходный возраст, так как ближе к концу взросления Дар исчезал.
Тут в комнату ворвался ветер, и часть листов упорхнуло со стола на балкон. Она побежала их поднимать: все-таки документы — это не личные каракули, за них и наказать могут.
Ещё раз взглянула в такое голубое небо... а это что за странная птица?
— Айлуз, — позвала Она друга. — Смотри какая большая птица в небе!
— Где? — удивлённо спросил мальчик, выбежал на балкон и тоже уставился в небо. Присмотрелся... резко помрачнел, схватил Её за руку и затащил обратно в помещение:
— Не выходи из дома! Я сейчас вернусь! — и выбежал из комнаты.
Она же в полной растерянности села на кровать, что же случилось?
...дальше поднялся переполох — все бегали, испуганно плакали женщины, что-то кричали мужчины...
...Высокие творили заклинания, в небо поднимались сотни обученных птиц...
А Она все сидела. Ждала. Он ведь обещал! Обещал вернуться! И тут в комнату вбежал папа:
— Что ты тут делаешь? — кричит он, хватает под подмышки и несёт куда-то на нижние этажи. Из стальной хватки не вырваться, на такой скорости не сказать, что уходить нельзя — Айзул может прийти в любую минуту.
По дороге отец окликает слуг — ищет маму. А дорога шла все ниже и ниже. И, в конце концов, привела к какой-то обитой мифрилом двери. Отец быстро поставил Её на ноги, недолго думая, провёл рукой по заострённым зубцам настенного подсвечника, и щедро полил кровью знак Кхоны* на замке. Дверь бесшумно открылась, в этот же момент папа втолкнул Её в комнату:
— Не выходи отсюда, пока не кончится провизия! Слышишь!
...и дверь тихо щёлкнула, закрываясь...
*Кхона — Бог Воин-Защитник.
Сколько времени прошло тогда, Она не знала. Хоть и хотелось выйти пораньше, но всё равно не стремилась истратить еду — ведь отец зря не скажет.
И ещё в какой-то момент стало больно в груди — очень больно, до слез, но Она терпела — осталось чуть-чуть — вернётся наверх и папа всё вылечит, как лечил раньше...
Потом долго искала рычажок — ведь не кровью же дверь изнутри открывать.
...зря Она это сделала...
Дворец встретил Младшее Сердце пылью и развалинами. Она удивлённо осматривала то, что осталось от коридора. Аккуратно пробралась наверх...
Наверху была пустыня: камни, пыль, сухие обгорелые деревца...
...и тела...
...мёртвые тела...
Что произошло?!!
— Мама? — тихо позвала Она. — Папа? — чуть громче.
— АЙЗУЛ?!
Она бегала, металась из угла в угол, кричала самых близких в жизни людей.
И боль... Боль в груди...
Что же это... Что же это?!
И в какой-то момент Она просто потеряла сознание...
— Машина прибыла по адресу, — звук встроенного в троен* автомата разбудил Её, резко выдернув из сна. Александра огляделась, а когда поняла, что случилось — искренне восславила паранойю. Первый раз в жизни Ксана умудрилась заснуть за рулём — и если бы не включила перед отъездом предохранитель, наверняка врезалась бы в дерево.
*троен — электромобиль.
— Все веселее и веселее, — прокомментировала Александра своё состояние. И как только смогла? Не уж-то ночное бдение сказалось? Да никогда такого не было!!
— Черте что и с боку бантик, — сказала Ксана и вышла из машины — дела не ждут. Особенно эти.
Станислав
Тёмный лежал на кровати в своей комнате, свернувшись комочком и мелко дрожа. После возвращения даже раздеваться не стал — а только плотнее закутался в плащ — из-за отсутствия Силы мучил сильный холод. Мечта залезть в горячую воду была неосуществима, сейчас тело впитывает любую энергию попавшуюся "под руку". В данный момент Он мог спокойно даже в кипяток лечь — в считанные секунды жидкость станет ледяной, отдав всю теплоту. Оставалось лишь завернуться в одежду из истинной Тьмы и ждать. К утру должно пройти.
Единственный плюс: до утра Его никто не потревожит — стать донором для Первого по Силе, значит распрощаться со способностями к магии поменьше мере на год, да и сам Станислав совершено не желал заниматься вампиризмом, и для уверенности потратил последние крохи свободной Силы* на десяток щитов.
Все-таки переборщил Он с Посвящениями. По-нормальному, проводить можно не более десяти ритуалов, а не двадцать пять плюс бракосочетание, которое вообще отдельным днём стоять должно. Забылся — и вот теперь второй раз в жизни ощущаешь себя мокрым котёнком. Только Светлой не хватает, которая завернёт Его в полотенце и погладит по головке.
*у Магов Сила распределяется так: неприкосновенный запас, Силы удерживающие душу в теле, или аура, восстанавливается годами. Второе — Силы, поддерживающие физическое тело, использование которых тоже нежелательно, восстанавливаются достаточно медленно. И свободные Силы, которые довольно быстро восстанавливаются и которые свободно используются. Уровень считается по последним двум пунктам, хоть аура — это шестьдесят процентов всех Сил Мага.
Тёмный уже засыпал, когда во Тьме покоев прошелестело:
— С-станис-слав-ф... — тихо, почти на грани слуха. Но этого хватило Первому, чтобы вскочить с постели, даже не смотря не зверскую усталость. Минута на приведение себя в порядок — не до магии уже, и быстрым летящим шагом направится в самое сердце Цитадели.
...Повелитель Тьмы желал говорить со своим ставленником...
Александра
— Ну? Что тут у нас? — спросила Ксана начальника безопасности.
— Сидят, — уныло ответил геро. Уныло потому, что сегодня был его законный отгул, который пришлось потратить не придурошных иномирян.
— Понятно, — мрачно сказала Александра, а потом решительно. — Громкоговоритель мне.
Прибор тут же дали. На лицах подчинённых появилось тщательно скрываемое облегчение: Ксана не раз и не два сталкивалась с подобными ситуациями. Довелось подработать в молодости спасателем самоубийц... Да и присутствие старшего по званию давало надежду, что охранники ещё успеют поспать.
