Приносящий Дары

Всего за сутки алвария вырастает в растение вроде пальмы высотой в шесть метров и выбрасывает во все стороны сотни цветоножек с шариками завязей. На следующее утро алвария распускается большими, лилейными цветами с длинными пестиками, похожими на початки кукурузы и уже к вечеру они увеличиваются раза в три, становятся розовыми. Спазу же начинается первый ночной сбор её плодов, называющихся Эликсиром Здоровья. Сборщики плодов снимают ровно половину початков и раскладывают их на листьях нижнего уровня, которые к тому времени образуют плотный, тёмно-зелёный круглый ковёр. Початков так много, что они полностью закрывают собой листья и на следующий день они, подсыхая на листьях, сами разваливаются на светло-розовые шарики одинакового размера.

Те же початки, которые не были сорваны, на следующий день начинают интенсивно краснеть. В наступающих сумерках начинается второй ночной сбор урожая. Плоды алварии очень прочные и человек, наступив на шарик, не может его раздавить. Сборщики, забравшись на алварию, срывают тёмно-красные початки и сбрасывают их на розовые шарики, стараясь управиться с этим до утра. На следующий день красные шарики также отделяются друг от друга и становятся идеально круглыми.

Ближе к вечеру сборщики прибегают к алварии и собирают урожай в большие корзины, чтобы унести его в закрома и разобрать по цветам в ту же ночь, иначе с рассветом они начнут портиться, а попросту гнить, как и сама алвария. Каким бы сухим и жарким не был следующий день, начавшаяся реакция автолиза всё равно превратит растение в коричневую, дурно пахнущую слизь и на земле образуется, словно выжженный круг, на котором лет пятьдесят, а то и все семьдесят не будет расти ни один сорняк. В самом центре этого круга в земле остаётся огромная луковица алварии. Часто сдвоенная, то есть с деткой точно такого же размера. Именно таким образом возле Ребалаха появилась Большая Пустошь.

Мы готовились к экспедиции на Алварию почти три месяца, закупив множество химических реактивов, научного оборудования, а также подарков для князя Эршулана Сонжара, правителя города со стадвадцатитысячным населением и целого княжества, в котором жило полмиллиона алварии. Чем жили все эти алвари и их князь я понятия не имел, но всё же надеялся с ними подружиться. Сай побывал на Алварии трижды и все три раза доставлял в этот мир совсем не те товары, которые требовались алвари. Не исключено, что и мы приволокли на эту планету очередную груду никому ненужного барахла, а вместе с ним ещё и большой табун верховых лошадей, причём уже выезженных. Их мы купили, чуть ли не калеками, но плоды алварии целебной ставили на ноги не только людей. Со слов Сая я только и знал, что алвари похожи на жителей средневековой Аравии или Персии, а поэтому решил двигаться в этом направлении.

Мы все заново перечитали сказки из книги "Тысяча и одна ночь", после чего принялись искать такие товары, от которых не отказался бы даже сам Гарун аль-Рашид. Восток дело тёмное, но и русские челноки не шиком бриты. Поэтому я направился в Стамбул, к одному старому турку, хозяину крупной торговой компании. Старый Саглам Инан, который никогда не жаловался на здоровье, к этому времени совсем сдал. Всего пять лет назад у него начался диабет и когда я приехал в его дом, уже не вставал. Ноги старика были в таком состоянии, что дело шло к ампутации. Сначала я дал ему проглотить четыре круглые таблетки, а потом рассказал обо всём. Саглам внимательно выслушал меня, после чего закрыл глаза и стал то ли думать о чём-то, то ли прислушиваться к тому, что творилось в его организме. Минут через десять он широко открыл глаза и сказал мне:

— Валера, мой старший внук Демир, врач. Он учился в Германии, и он очень хороший врач, борется за жизнь каждого человека. Он онколог, но его пациенты всё равно умирают. Сделай его одним из своих целителей, а меня своим советникам по торговым делам в мусульманском мире. Мы оба будем служить тебе до конца наших дней.

Похлопав старика по колену, я усмехнулся:

— Учти, Саглам, это надолго, но я обещаю тебе, что однажды все люди на Земле узнают о том, кто такой Приносящий Дары и тогда твоя должность в моей конторе станет официальной. Сейчас же тебе придётся хранить нашу с тобой тайну. Ты обеспечишь меня такими товарами для Алварии, чтобы мне не было стыдно там появиться? Я смогу заплатить тебе за них золотом не раньше, чем через год.

Турок улыбнулся и отмахнулся от моих слов:

— Можешь не торопиться, Валера. Для детей Аллаха я сделаю всё, что только будет в моих силах, но золото это хорошо. Золото в нашем мире самая надёжная валюта.

Вечером того же дня я познакомился с молодым онкологом Демиром Ананом, который, как и его дед, был по-европейски воспитанным мужчиной. Так ряды целителей пополнились ещё одним подвижником, получившим от меня десять тысяч розовых и красных плодов, а я заполучил себе отличного управляющего. Саглам сразу же взялся за работу и обеспечил меня такими товарами, которых я без него точно никогда не смог бы купить из-за их высокой цены. У меня ведь в то время было совсем немного денег. Правда, мой турецкий партнёр облегчил мои склады на несколько тысяч тонн и в конце концов сказал, что теперь золото понадобится только для новых закупок. Что самое интересное, он сумел таки пристроить даже то, что я никогда не мечтал сбыть с рук, но совсем не так, как я думал.

Вот кто бы кроме Саглама догадался, что из плазменные ружья, оружие огромной разрушительной силы, можно продать по частям? Стоило только снять с них небольшие, но невероятно мощные аккумуляторы, как они превратились во вполне безопасные плазменные резаки, которые можно было запитать от сети в двести двадцать вольт. С них даже не потребовалось снимать после этого приклады. Зато каждый аккумулятор мог спокойно крутить электродвигатель мощностью двести пятьдесят киловатт целых два месяца, после чего его нужно было заряжать всего пять дней, но напряжение должно быть не менее шести тысяч вольт на устройство размером в пол блока сигарет. Таких ружей и у меня было чуть ли не на целую армию, семьдесят тысяч штук и через два года я стал поставлять аккумуляторы в Китай по два миллиона штук в год и все они шли на производство электромобилей. В итоге, отправляясь на Алварию, я не испытывал особых волнений.

Советник Сай всё рассчитал правильно, и я появился на краю Большой Пустоши буквально в семи сотнях метров от черты города не слишком рано утром. Передо мной лежало несколько десятков метров мёртвой земли, потом начиналась ярко-зелёная полоса травы, а дальше, за невысокой изгородью виднелся роскошный сад, и справа от него оканчивалась улица. В прежние времена куда-то за мою спину вела от моря дорога, но после того, как тут были высажены алварии, ходить и ездить по ней перестали. Стоять на мёртвой, словно выжженной земле серовато-бурого цвета было невесело, и я двинулся вперёд и вправо, к улице, мощёной брусчаткой. С дороги, пересекавшей Большую Пустошь, занимавшую несколько тысяч гектаров, похоже, брусчатка была снята, причём уже давно.

Улица, к которой я подошел, оказалась весьма широкой и даже с тротуарами. По обе стороны на приличном расстоянии друг от друга стояли не просто дома, а самые настоящие небольшие замки, построенные в восточном стиле из белого и светло-коричневого камня или крупного кирпича. Алвари заметили меня сразу и тут же стали громко и возмущённо кричать. Не успел я войти в город, как ко мне бросилась агрессивно настроенная толпа живописно одетых мужчин, глядя на которых я сразу же повеселел. Похоже, что Сагги не ошибся с выбором товаров. Мужчины, все на вид юноши не старше двадцати лет, бежали ко мне, размахивая палками и даже короткими мечами или очень длинными ножами, истошно крича: — "Проклятый обманщик! Как ты посмел снова появиться в нашем городе?"

Всего в передовом отряде бежало человек двадцать. Алвари, как я уже это знал, ничем не отличались от землян и более всего действительно походили на южан, хотя и не были слишком уж смуглыми, что-то вроде испанцев или турок, но уж точно не индусы. Одеты они были в разноцветные шальвары, рубахи светлых тонов и разноцветные длиннополые, до середины бедра, куртки с рукавами чуть ниже локтя. Пуговиц на курках я не заметил, но они были подпоясаны либо широкими кожаными ремнями, либо яркими, цветастыми кушаками. Из глубины улицы ко мне бежало ещё под сотню мужчин, но в то же время несколько алвари, вскочив на двуногих животных, похожих одновременно на страусов и кенгуру, помчались куда-то в город, наверное, доложить князю Сонжару, что обманщик Сай снова объявился в Ребалахе, а значит опять быть какой-то беде.

Дойдя до начала улицы, я остановился. Толпа алвари, подбежавшая ко мне метров на пять, тоже встала. При этом все тотчас замолчали и принялись сверлить меня гневными взглядами. Похоже, что на мой счёт князь Сонжар всё же издал указ, приказывающий его подданным при встрече со мной быть сдержанными. Я стоял и широко улыбался, а Шапкин докладывал мне, что алвари очень рассержены, но им действительно приказано меня не трогать. Правда, многие из мужчин всё же были довольны тем, что им перепало от моих щедрот и они не могли нарадоваться на фонарики и вечные светильники, а также на многие другие полезные вещи. Ожидание не затянулось надолго, вскоре я услышал в глубине улицы, быстро заполнявшейся народом, а на ней, наконец, появились женщины, громкие крики.

Верхом на двуногом скакуне примчался в сопровождении двух десятков воинов в чешуйчатых полудоспехах князь Эршулан Сонжар, высокий, стройный юноша с аккуратной бородкой и смеющимся красивым лицом с большими, карими глазами. На его голове красовалась скромная золотая корона — обруч с зубчиками. Князь соскочил со своего зверя, отбросил в сторону поводья, шагнул ко мне и весёлым, задорным голосом громко воскликнул:

— Сай, старый звёздный бродяга! — присмотревшись, он удивлённо пробормотал — Нет, ты не Сай, хотя и немного похож... Кто ты, звёздный путешественник? Ты тоже Приносящий Дары, как и Сай?

— Князь Сонжар, я преемник Сайландоса и прибыл на Алварию, чтобы исправить некоторые ошибки прошлого и загладить перед тобой вину Сая. — с поклоном ответил я — Меня зовут Валерий и я Приносящий Дары. Позволь мне начать именно с этого. Вели алвари отойти назад, чтобы я смог развернуть свои контейнеры.

Князь быстро справился с волнением, ему понравилось, что я прибыл не с пустыми руками, но всё же поспешил сказать:

— Звёздный путешественник Валерий, если ты имеешь ввиду Большую Пустошь, то мы про неё давно забыли. Пройдёт ещё лет сорок, и она сама зазеленеет, а на Сая я не сержусь. У него и без меня много хлопот, так что все обиды остались в прошлом. Так вы теперь работаете вдвоём, Приносящий Дары?

— Нет, князь, Сай передал мне свою ношу и, наконец, отправился домой, — ответил я с грустной улыбкой, мне действительно было из-за этого несколько неловко, — он очень сожалел о том, что не смог найти для тебя и твоего народа нечто такое, что вас искренне порадовало бы.

Сняв с себя КОПСы, я отстегнул от них лямки и составил вместе, чтобы они образовали одно целое, после чего оттолкнул их в сторону Большой Пустоши и приказал Советнику увеличить их до максимального размера, чтобы ему было легче выставлять наружу транспортировочные контейнеры и все прочие модули. Позади меня стала быстро вырастать серебристая громадина и толпа, восхищённо ахнув, попятилась назад. На Алварии я собирался провести столько времени, сколько потребуется для того, чтобы разобраться если не во всём, то в самом главном. Плоды алварии целебной были для меня самым главным товаром, и потому число учёных за время подготовки к этой экспедиции увеличилось до семисот тридцати двух человек и это были люди из многих стран мира.

Из полутора тысяч роботов-андроидов, работавших раньше на Сая, а теперь ставших моими помощниками, триста сорок тех из них, кто пожелал заняться растениеводством и почвоведением, я придал учёным в качестве ассистентов и рабочих рук. Помимо этого мы закупили для нашего отряда больше двух тысяч единиц сельскохозяйственной техники, а также множество оборудования, потратив больше пятидесяти миллионов евро. Экипирована наша экспедиция была вполне достойным образом. Одних только электронных микроскопов мы купили для них двадцать штук, не говоря уже о другом научном оборудовании, но больше всего я надеялся на светлые головы и талант членов экспедиции, ведь все они были старыми, имеющими огромный опыт учёными с мировыми именами. Чтобы им было легче покрывать огромные расстояния, Алвария была на двадцать три процента больше, чем Земля, я передал отряду учёных пять из восьми больших флайеров, которые были переоборудованы в летающие лаборатории. С транспортом дела в этом мире обстояли плохо.

Мои КОПСы превратились в гигантское сооружение высотой в три километра с копейками, зависшее над Большой Пустошью на высоте в полтора метра, что произошло за каких-то две минуты. Через пять минут открылся огромный люк, выдвинулся вперёд и опустился на землю пандус и андроиды первым делом стали выводить наружу лошадей самой разной масти, а я громко сказал:

— Князь Сонжар, тех существ, которые на четырёх ногах, я передаю в дар тебе и твоему народу, а двуногих извини, не могу. — ко мне тут же подошли два андроида, держащие в поводу двух прекрасных, белоснежных арабских скакунов, жеребца и кобылу, и я, достав из кармана две морковки, стал кормить их и заодно объяснил — Не знаю, как называются ваши двуногие скакуны, но эти, которых мы называем лошадьми, точно бегают намного быстрее. А ещё они очень ласковые и любят людей, но за ними нужно ухаживать, как за детьми.

Глаза князя вспыхнули от восхищения, и Шапкин доложил мне, что Эршулан просто в восторге от моего щедрого дара. Скормив Леденцу и Молнии морковки, я вытащил из кармана ещё две и вручил их князю, сделав рукой жест, чтобы он угостил лошадей. Старый правитель, возраст которого, если Шапкин не ошибся, перевалил за тысячу лет, выхватил морковки у меня из рук и осторожно протянул их арабским скакунам, доставшихся нам чуть ли не в виде скелетов, обтянутых шкурой. Лошади тихонько заржали и приняли угощение, а Молния даже ткнулась своими мягкими губами в руку князя и тот восхищённым голосом воскликнул:

— Какие прекрасные животные! Валерий, ты делаешь мне просто невероятно щедрый подарок. Наши луршаги сильные и быстрые бегуны, но они весьма злые и непокорные, а потому не каждый алвари может с ними совладать, а у твоих лошадей такие мягкие губы, что я просто в восторге. Мне хочется коснуться их губами.

Весело рассмеявшись, я принялся гладить Молнию руками по морде и шее. Той нравилось, когда её ласкали, и она негромко заржала, а я чмокнул её в кончик носа и весело сказал:

— Эршулан, чтобы не любить лошадей, нужно быть конченым животным, подлецом и негодяем. Лошадь, мой друг, это самое преданное человеку животное, но это не единственный мой подарок. Я привёз тебе ещё и других четвероногих друзей, таких же быстрых, как и лошади. Сейчас их выведут мои друзья-учёные. Надеюсь, что и эти домашние животные тебе понравятся.