Чешуя и хвост. Странник

Рядом валялись изрядно побитые имперцы, одетые в такого же непрезентабельного вида одежду и также скованные несколькими длинными металлическими цепями. Кое-кто из них уже пришёл в сознание, слегка постанывая от боли, а кто-то продолжал валяться в спасительном беспамятстве, не желая возвращаться в столь негостеприимный мир...

Я, преодолевая жуткую боль в шее, кое-как повернул голову и уставился на Рина ор Хета — того самого парня, который первым дал мне клятву верности. Всё его лицо представляло сплошное кровавое месиво: нос был сломан и кровоточил, изо рта, из которого доносилось сиплое дыхание, периодически вытекали кровавые сгустки, левый глаз полностью заплыл, а само лицо пересекало огромное количество тонких, но притом изрядно кровоточащих царапин.

Не знаю почему, но именно тогда, когда я с интересом осматривал физическое состояние соседа, тому пришла идея проснуться и открыть пока что единственный глаз, зрачок которого требовательно посмотрел на меня.

— Господин Хаш, — спустя пару мгновений, прохрипел имперец. — На вас тоже напали? Ваши орки...

— Напали и на меня, — кивнул я, о чём сразу же и пожалел из-за нахлынувшей на меня волны боли.

— Но почему? — облизав перепачканные кровью губы, поинтересовался нирамец. — Они же ваши подданные.

— Долгая история, Рин... — нехотя произнёс я, после чего поинтересовался: — Что случилось, когда я ушёл?

— Спустя минуту после вашего ухода все орки без исключения, даже те, что валялись на палубе пьяные, вскочили и накинулись на нас с ножами, которых мы даже не видели, — поморщившись от боли, произнёс Рин. — Они тут же убили пьяных вдребезги Криса и Краса, а затем закололи ещё парочку особо упирающихся ребят. Все остальные поняли, что сопротивление бесполезно, особенно в нашем состоянии, а потому мы сдались, — имперец на секунду закашлялся, выхаркивая на пол очередную порцию крови, после чего продолжил: — После этого над нами хорошенько поиздевались, и затем притащили сюда. Вся история, господин капитан...

— Не знаешь, зачем нас оставили в живых? — задал я вопрос, который меня сильно волновал.

Имперец кивнул головой, сопровождая это движение словами:

— Когда меня избивали орки, один из них сказал другому, что надобно, чтобы мы не сдохли. Потому что Урга приказал в срочном порядке двигаться на Чёрный Остров... — имперец с безнадёгой во взгляде посмотрел на меня.

Похоже, что этот остров — не самое лучшее местечко. По крайней мере, для меня и нескольких десятков полуживых нирамцев.

— И? — решил уточнить информацию я, понимая, что со стороны это кажется очень нелогичным.

Представьте себе корсара — грозу морей, известнейшего пирата Харшвейна, которого боятся многие тысячи разумных. Вот таковым и является Хаш, в теле которого я оказался. Тот самый драконид, который должен знать все основные морские военные и торговые пути: на то он и пират. И вот сейчас я спрашивал то, что у любого сведущего человека должно было вызвать кучу логичных вопросов. Но сейчас мне было на это плевать: мне надоели эти шпионские игры, где нужно всё вызнавать с помощью каверзных вопросов и простого анализа. Лучше спросить в лоб — всё равно с моими приступами мигреней на другое я не способен.

— Но вы же...

— Ни слова, Рин. Просто скажи, что это за остров.

— Ладно... — слегка обескураженный моим незнанием элементарных основ, произнёс имперец. — Чёрный Остров находится по западную сторону от Скалистых Рифов. На нём официально разрешена работорговля, а потому там находится самый огромный рынок невольников в Харшвейне. Причём рабов на острове можно купить самых разных, начиная от мяса и заканчивая умелыми воинами.

— Мяса? — заметив недоумение имперца, я добавил: — Просто отвечай, Рин.

Имперец кивнул, соглашаясь с моими словами: он не имел возможности ослушаться прямого приказа своего господина.

— Мясо, — начал отвечать Рин, — это рабы, предназначенные в жертву. Так как Чёрный Остров — крупнейший мировой рынок невольников, многие тёмные с другого материка частенько навещают его, чтобы закупиться пленниками, которых можно затем распять на алтаре и принести в жертву какой-то тёмной сущности. Не самая лучшая участь, потому что душа такого разумного навечно попадает в преисподнюю...

Вот это дела... Это получается, что нас могут убить, отправив на вечный отдых в аду. Нет — я, конечно, не святой, но для преисподней малость рылом не вышел. По сравнению с таким вариантом, как попадание на столь экстремальный курорт, недолгая жизнь раба, наполненная болью и страданием — поистине царский подарок. Рано или поздно эта жизнь всё равно закончится, а душа после жутких мучений отправится на небеса и обретёт покой... Но, пожалуй, не будем о религии, ибо можно уйти в такие дебри, что потом обратно и не вернёшься.

— Жуткая участь, — согласился с имперцем я.

— Но нас продадут как воинов, — между тем заметил Рин. — Воины всегда ценились больше, чем жертвенное мясо, а потому насчёт алтаря можете не беспокоиться, господин капитан.

Я незаметно выдохнул от облегчения: возможность лечь на алтарь, под жертвенный нож, не очень-то меня прельщала. Хотя, что я говорю?! Любой исход в данной ситуации меня уж точно не порадует.

— Далеко до этого острова?

— Дней двадцать пути, — нахмурившись, произнёс Рин. — Если по безопасному маршруту... А если нет — то около девяти.

Хм... Учитывая, что пираты — парни со стальными яйцами, они запросто могут выбрать и не самый безопасный путь. А это значит...

— Значит, у нас есть девять дней, — произнёс я.

— Девять дней на что? — тут же недоумённо произнёс имперец.

— Чтобы устроить побег, естественно, — тоном, не терпящим возражений, тотчас ответил я.

После чего я с уверенным видом начал детально рассматривать окружающую меня обстановку, пытаясь найти хоть какую-то лазейку из сложившейся ситуации. Помимо многочисленных тел потерявших сознание или бодрствующих имперцев, в трюме корабля находилось несколько десятков дубовых бочек с неизвестным содержимым. Размеры у них были весьма внушительные: около полутора метра в высоту, и примерно метр в ширину.

Мне сразу же ненароком вспомнилась история из Хоббита, в которой гномы с юным Бильбо Бэггинсом сбежали из Лесного Королевства с помощью бочек из-под вина. К сожалению, здесь данный номер уж точно не прокатит: там была скоротечная река, а здесь огромное море, в котором можно дрейфовать месяцами...Тем более, для начала нужно придумать, как освободиться от весьма крепких, сделанных из чугуна цепей, а уже потом — способ, как покинуть этот чертов корабль, который ещё пару часов назад принадлежал мне.

Кроме бочек в трюме больше ничего другого не наблюдалось, что меня не очень-то радовало. Не знаю, что я хотел здесь узреть, но уж точно не подобную, весьма неприятную моему драконидскому взору картину.

Я с силой потянул руки вперед, тем самым лишний раз убеждаясь в том, что короткая цепь не позволит совершить мне каких-либо существенных манипуляций для освобождения тела меня любимого из плена. Древесина, из которой торчал железный, местами покрытый ржавчиной обруч, оказалась весьма крепкой, а потому мне тупо не хватит силы, чтобы вырвать его с корнем. Если только...

Я тотчас мысленно хлопнул себя по лбу: ответ лежал на самой поверхности. Не стоит же забывать, что я теперь являюсь драконидом, а значит, и силой обладаю нечеловеческой. По крайней мере, в определённые моменты жизни...

Вы же поняли, к чему я клоню? Если я смогу выпить немного человеческой крови, то у меня тут же активируется 'режим берсеркера', который даст мне дополнительные силы на то, чтобы вырвать железное кольцо из стены — это вполне может сработать.

Я тут же повернул голову в сторону Рина, похоже, всё это время наблюдавший за моим лицом, на котором явственно отображался мыслительный процесс, после чего произнёс:

— У меня есть идея, как освободиться от цепей. Не знаю: сработает или нет, но попытаться уж точно стоит. И для этой попытки мне понадобится твоя помощь.

— Я слушаю, — в глазах нирамца промелькнула радость, связанная с возникновением шанса на спасение от рабства.

Я тотчас в двух словах пересказал воодушевлённому имперцу мой не отличающийся особой оригинальностью план. Рин в ответ лишь слегка поморщился от перспективы быть слегка съеденным вашим покорным слугой, после чего неуверенно кивнул, соглашаясь с тем, что попробовать однозначно стоит.

— А если получится, то дальше что нам стоит делать? — задал имперец весьма логичный вопрос. — Нас хоть и больше, чем орков, но мы, бесспорно, слабее их. К тому же, ещё и безоружные. Поэтому перебить мы их точно не в силах.

— Морской Змей сможет далеко уйти от Черного Дракона?

— Далеко — точно нет. Он весьма существенно поврежден, а потому единственный способ избежать повторной встречи с Ургой и его командой — сбежать, когда мы будем достаточно близко к побережью. Учитывая, что точный маршрут, по которому мы сейчас двигаемся, нам неизвестен — знать время, когда корабли будут возле него, мы не можем, — имперец облизал пересохшие губы окровавленным языком.

Мда, похоже, что мой план с побегом накрывается медным тазом, что весьма обидно. Если освободиться от цепей ещё можно было бы (и то не факт), то благополучно сбежать с самого корабля, чтобы нас не смогли настигнуть разъярённые орки — уже что-то из области фантастики. Нет — можно было, конечно, всё же попробовать перебить команду орков, пока те этого не ожидают... Но даже если нам повезёт, в чём я очень сильно сомневаюсь — потери с нашей стороны будут невероятно большими. А если наша попытка всё же не увенчается успехом — смерть может показаться нам настоящим благословлением.

На протяжении следующих нескольких часов я занимался непрерывным мозговым штурмом, пытаясь придумать хоть что-то, что могло бы сработать в нашей непростой ситуации. Но все мои наполеоновские планы разбивались об острые скалы простой человеческой логики, отсутствием которой я уж точно не страдал. Ну, или о железные доводы Рина, оказавшегося весьма смышленым пареньком.

Внезапно я услышал звук быстро приближающихся шагов, а спустя пару секунд дубовая дверь, являющаяся единственным выходом из трюма, распахнулась настежь. На пороге стояло трое чуть запыхавшихся орков, один из которых, смерив окружающую обстановку пристальным взглядом, спустя пару мгновений указал кивком головы на меня. После этого жеста двое амбалов, стоявших у него за спиной, тут же двинулись в мою сторону, продолжая с подозрением смотреть на меня. Так-с, что-то мне не нравится вся эта ситуация...

Тем временем орки подошли ко мне, после чего один из них всунул длинный широкий ключ в изрядно проржавевший замок — в тот же момент послышался звонкий щелчок, сопровождаемый звуком падающих цепей. Второй же член команды Черного Дракона, не теряя времени, со всей дури ударил меня по голове своим пудовым кулаком, тотчас отправив мою персону в нокаут...

Очнулся я, уже привязанным к мачте толстой, шириной в большой палец, верёвкой. Солнце уже встало из-за горизонта и даже начало слегка припекать голову, что свидетельствовало о том, что в трюме я провалялся без сознания целую ночь.

Передо мной стоял Урга вместе с несколькими орками, в одном из которых я без колебаний признал Бона, на правой щеке которого красовался знак маландринуса. На лбу моего бывшего помощника также находился знак Братства, что означало, что капитаном Чёрного Дракона стал теперь Хрипун. Похоже, передо мной собралось всё высшее командование корабля, которое сейчас будет решать мою судьбу... или узнавать ответы на свои вопросы. Учитывая пиратское чувство такта, а точнее его полное отсутствие, могу предположить, что подобные расспросы наверняка будут сопровождаться непременным избиением.

Я поморщился. Голова гудела от только что полученного удара, что однозначно не прибавляло мне оптимизма в сложившейся ситуации, которую с лёгкостью можно охарактеризовать одним единственным, но притом весьма ёмким словом: задница. А тут ещё и дополнительная перспектива получить по башке...

— Глядите-ка, а наш капитан-то проснулся! — картинно взмахнув руками, воскликнул Урга.

Все присутствующие на палубе синхронно загоготали, поддерживая своего нового лидера. Было бы с чего ржать, ей богу. Здесь даже намёка на шутку не было, но чуть туповатые пираты, похоже, считали по-другому.

Я окинул веселящихся орков скучающим взглядом, тем самым показывая Урге, что комика из него не получится. Тот, тут же замолчав, недовольно нахмурился, раздув широкие, как у быка, ноздри. Все орки тут же притихли, почувствовав накаляющуюся на палубе обстановку.

— Может, перейдём непосредственно к делу? — вежливо поинтересовался я, глядя в голубые глаза орка, разъярённого моим инертным поведением.

Матросы окинули испытующим взглядом своего командира, который, мигом успокоившись и гаденько улыбнувшись, холодно произнёс:

— Что ж — можно. Скажи мне: кто ты такой? Как попал в тело моего друга? Можно ли его ещё как-то вернуть? Отвечай по-хорошему, иначе Тин, — кивок головы в сторону одного из мускулистых матросов, держащего в одной руке плеть, а в другой — серебряный кинжал, — тебя живо на тот свет отправит. Поверь мне, в делах, касающихся причинения боли, он — мастер.

Как я и думал: Хаш для этих ребят действительно имел огромное значение, а потому сейчас они готовы были вести со мной переговоры, чем я не мог ни воспользоваться. Учитывая общее интеллектуальное развитие данных индивидуумов, эти ребята могут поверить в абсолютно любую лапшу, которую я с невероятным профессионализмом развешу на их зелёных, слегка остроконечных ушах.

— Давайте так: вы мне один вопрос, и я вам один?

Как там говорится: наглость — второе счастье? Сейчас проверим эту популярную в нашем мире жизненную мудрость.

Урга после моих слов выпучил глаза, слегка опешив от моей наглости. Орки последовали его примеру, синхронно раскрыв от удивления рты. Теперь все восемь орков походили на стаю рыб, которых только что выбросило на берег, и те сейчас старательно хлопают ртом и глазами, пытаясь понять хоть что-то

— Ты вообще оборзел, червяк сухопутный, кракен тебя раздери?! — наконец, отойдя от шока, воскликнул Урга.

Но в его взгляде я заметил лёгкую искру одобрения и удивления моим столь наглым поведением. Всё-таки воины — есть воины. Как бы они не ненавидели своих врагов, они всё равно будут продолжать их уважать за смелые поступки и достойное поведение.

— Ты всегда можешь убить меня, Урга: я полностью в твоей власти, — я постарался придать моему тону безразличие, хотя при мысли о смерти по спине поползли мурашки. — Но так я умру, хотя бы что-то узнав. Как истинный воин, умирающий за свои принципы, а не как несчастный раб, готовый валяться в коленях лишь для того, чтобы его пощадили, — я гордо выпрямил голову, показывая, что жизненные принципы ставлю превыше жизни.

В моей ситуации я мог следовать двум моделям поведения, которые если не спасли бы меня от смерти, то хотя бы гарантированно дали отсрочку, дав мне время, чтобы придумать план. Первая: сделать вид, что я бесхребетное существо, готовое сделать всё, чтобы выжить. И вторая: показать, что я — воин, драконид чести, готовый отстаивать своё мнение даже ценой собственной жизни. Насчёт первого варианта я был не до конца уверен: он мог прокатить, а мог наоборот — лишь приблизить время моей кончины. Учитывая, что Урга — воин до мозга костей, которому по определению претит пресмыкание перед кем-либо, он запросто мог бы снести мне башку. И мой бывший заместитель аргументировал бы это тем, что избавил меня от столь жалкого существования. Сбрасывать со счетов подобный исход дела уж точно не стоит, особенно, если речь идёт о моей жизни.