Запасной выход из убежища вел на самый край территории школы, и неподалеку начиналась длинная лестница, ведущая к святилищу Инари-ками-сама, уцелевшему, как и школа, со времен до Второго Удара. И этот храм, возвышающийся над всем Токио-3, был отличной наблюдательной площадкой. Так что мы поднялись к самому храму. Но потом Тодзи сказал, что использовать храм в качестве трибуны — это как-то... нехорошо и неуважительно по отношению к Инари-сама, так что мы спустились чуть пониже, на склон, ведущий к городу.
Отсюда открывался отличный вид на город... и на возвышающееся посреди города чудовище. Вот уж точно — как Годзилла . Вот только в отличие от древнего динозавра, которого показывали зеленым и шершавым, броня этого монстра блестела розовым, как будто его искупали в лаке для ногтей. Только на груди эта лаковая броня расходилась и там, в этом проеме шевелились какие-то отвратительные отростки, похожие на ребра какой-то нежити, как ее показывают в гайдзинских компьютерных играх. Монстр медленно поворачивался вокруг себя, как будто высматривая врага, а светящиеся отростки, отходящие от его плеч настороженно шевелились.
На фоне этого чудовища появление робота отнюдь не казалось пафосным или героическим . Фиолетово-зеленая махина, пригибаясь, пряталась за высокими зданиями.
— Трусит! — припечатал Тодзи-кун.
Нет, он, конечно, друг верный и надежный... Но вот в некоторых вещах — не разбирается, от слова совсем . Встать в пафосную позу, лупцевать противника и самому получать по роже — вот что представляется Судзухаре единственно достойной схваткой.
Между тем, робот извлек откуда-то совершенно монструозных очертаний орудие, направил его на врага, и...
— Ух ты! — заорал я, когда это обрело хоть какой-то смысл. — Впервые вижу восьмидюймовый пулемет*!
/*Прим. автора: ну, ошибся парень на пару дюймов. В конце концов, Кенске — не ветеран всего, чего только можно , а всего лишь диванный эксперт*/
На месте врага клубилось огромное облако пыли.
— Мы победили? — неуверенно спросил Тодзи-кун.
Я отрицательно покачал головой. Гражданским, конечно, никто ничего не объясняет. Но уж слишком у многих из наших одноклассников родители работают в НЕРВ. Так что мне удалось кое-что узнать о прошлой схватке. Если бы врага можно было уничтожить такой атакой — он просто не дожил бы до активации Евангелиона. Военные забросали его куда большим количеством боеприпасов.
Похоже, пилот робота, кто бы это ни был, думал также. По крайней мере, он нырнул в дымное облако, не опуская оружия. В дыму заметались огромные тени, раздался треск, как будто порвали полотно, длиной с небоскреб, а потом — снова загрохотала очередь. Несколько раз сверкнула молния. И из дыма вверх тормашками вылетел робот, удерживаемый за ногу одной из тех светящихся нитей, которые заменяли врагу руки.
Перевернувшись в воздухе, огромная машина рушилась прямо на нас. На мгновение мне показалось, что по край поля зрения бегают какие-то противные черные точки. А потом земля под ногами поддала нам снизу. Многотонная масса машины обрушилась практически прямо на нас. Я рухнул на колени. Ноги меня не держали. Глядя на возвышающиеся вокруг стены, которые были рукой этого механического гиганта, я осознал, что было бы, не повези нам хотя бы чуть-чуть. Получившийся из нас фарш, перемешанный с землей, хоронили бы в спичечном коробке. Я представил эту картину, и перегнулся вперед, сгибаясь над землей. Меня рвало.
— Почему он не сражается? — спросил Тодзи-кун, прекративший травить немного раньше меня, но, подозреваю, такой же бледный.
Я огляделся. Враг всей своей чудовищной тушей нависал над нами. Упавший робот удерживал светящиеся руки-щупальца, но при этом — ничего больше не делал.
— Он не дерется потому, что мы здесь! — осенило меня. — Если он двинется — нас расплющит!
От такой перспективы мне захотелось снова опорожнить желудок. Вот только было уже нечего вываливать . Меня рвало только кислой желчью.
— Смотри! — крикнул Тодзи-кун.
С трудом, все еще содрогаясь в спазмах, я поднял голову, и увидел, как откуда-то из загривка робота выдвигается что-то, похожее на огромную сигару, сверкающую на солнце полированным металлом. В сигаре открылась дверца, из которой вниз рухнул поток какой-то оранжевой жидкости.
— Ей вы, двое, — раздался женский голос. — Быстро лезьте в капсулу! Живо! Бегом! ...
Последовавшая за словом бегом тирада не оставляла сомнений в том, что кричащая дама близко знакома с суровой армейской жизнью. По крайней мере, наш сосед, отставной сержант еще Сил Самообороны, изъяснялся временами очень похоже.
Залезать по веревочной лестнице было не слишком удобно, но мы с Тодзи справились. Внутри сигары воды было почти по колено. Я с удивлением посмотрел на товарища... и ничего не увидел, потому как дверь, в которую мы прошли, закрылась автоматически... и капсула начала заполняться водой.
В панике, не понимая, что делать, я заметался... и тут включился свет. Новичок спокойно сидел в кресле, не делая попыток спастись, хотя оранжевая жидкость уже накрыла его практически с головой. Мы с Тодзи-куном постарались добраться до него, и вытащить глупого новичка из кресла, когда стенки стальной сигары быстро закружились и стали подниматься. Беспомощно барахтаясь в образовавшемся водовороте, я захлебнулся... и продолжил дышать уже водой.
Свет мигнул, и теперь вместо стальных стен трубы, в которую мы с Тодзи забрались, я увидел... Нет, это даже нельзя было назвать экранами ... Создавалось впечатление, что мы сидим прямо в глазу робота и видим все, что видит он! Это было настолько потрясающе, что я машинально нажал на кнопку включения камеры... и взвыл! Если заполнявшая трубу жидкость и была пригодна для дыхания, то работоспособности электронного прибора — точно не способствовала. Камера была необратимо мертва, а значит все, что я наснимал сегодня — все было испорчено!!!
— Синдзи-кун, отступай к точке 72-Би, — произнес тот же женский голос, который приказал нам залезть в капсулу .
— Эй, новичок! — заговорил Тодзи-кун, видя, что Икари не двигается. — Тебе отступать приказали!
— Синдзи-кун! У тебя осталось только три минуты! — снова заговорила женщина.
Так вот что означают сменяющиеся черные цифры на тревожно мигающем красном экране! Но... что случиться, когда время выйдет?!
— Синдзи-кун! — снова закричала женщина.
— Я успею, Мисато-сан, — ответил новичок.
— Успеешь что?! — от крика, казалось, заложило уши. — Синдзи! Беги оттуда, кому говорят...
Вместо ответа, Икари рванул зажатые в руках пульты вправо, затем — влево... Все закружилось вокруг меня. Я ударился обо что-то очень твердое, потом еще раз. И еще... Свет погас.
Токио-3. Икари Синдзи
После падения я долго не мог прийти в себя. Все-таки, ощущения Евангелиона передаются пилоту в большом объеме... и чем выше синхронизация — тем больше. Так что ощущения падения с высоты нескольких ростов на спину — достались мне практически полностью.
Очнулся я тогда, когда Ангел уже нависал надо мной. Более того, его светящиеся щупальца уже собрались, как сжатые пружины. В бешеном вращении бесчисленных вариантов мне удалось-таки найтись единственный, позволяющий выжить. Вскинув руки, я успел перехватить оружие врага. Металл перчаток взвыл, а на одном из мониторов побежали строки, сообщающие о нарастающих повреждениях.
Поднимая глаза от монитора повреждений, я застыл в кресле. Внизу, у самого бока Евангелиона, застыли Айда Кенске-кун и Судзухар Тодзи-кун. Более того, вмятина в земле говорила о том, что моя рука обрушилась прямо вокруг них. Как их только не размазало ни при моем падении, и позже, когда я перехватил щупальца Ангела?
Я попытался увидеть вариант моих действий, в котором ребята могли бы выжить... Но Вероятности расплывались, меняя очертания, и раз за разом, пытаясь прорваться в будущее, я видел одно и тоже: Евангелион размазывает этих двоих в кровавую кашу, я застываю в шоке, и Ангел наносит решающий удар. А ведь говорил Учитель: В том, кого убиваешь — нельзя видеть человека. Только мишень . В очередной раз он оказался прав. Но я просто не могу так... И кто знает: смогу ли когда-нибудь?
— Синдзи-кун! — донеслось с Командного. — Прими этих двоих в капсулу!
Там, вдалеке, завязался спор. Кажется, Акаги-сан возмущалась, доказывая, что посторонних нельзя допускать в контактную капсулу... Но мне было уже все равно. Со стыдом и смущением я рассматривал незамеченную мной ветвь Вероятностей. Да, в ней все было отнюдь не так хорошо, как хотелось бы, но... пожалуй, из имеющегося набора вариантов — именно этот был оптимальным. Вот только, если я выдвину капсулу, утратив контакт с Евангелионом, АТ-поле отключится, и Ангел успеет разрушить перчатки и нанести удар как раз тогда, когда капсула будет выдвинута, а я — наиболее уязвим. Оставалось только одно...
— Поможешь? — обратился я к Той-что-Вовне.
Ответную волну ощущений можно было бы интерпретировать как Глупый мальчишка! , окрашенную обертонами тяжелого вздоха Ладно уж, так и быть — помогу!
Контактную капсулу нельзя было выдвинуть, просто нажав на кнопку. Так что мне пришлось левой рукой отбарабанить на клавиатуре довольно длинный пароль. Экраны погасли, и я остался в темноте, подсвеченной лампочками аварийного освещения и экраном разряда батарей.
Когда эти двое поднялись-таки по лестнице, и началось заполнение капсулы, необходимое, чтобы возместить потерю вылившейся LCL, парни просто впали в панику. Кажется, они даже пытались нырять, чтобы вытащить меня из ложемента и оттащить в безопасный пузырь воздуха возле потолка. Чтобы не спорить с ними, я отдал команду на ввод контактной капсулы. Капсула закрутилась в привычном поступательно-вращательном движении, и парней просто смыло образовавшимся водоворотом. А заодно они, кажется, захлебнулись, и это избавило меня от необходимости объяснять им что бы то ни было.
— Синдзи-кун, отступай к точке 72-Би! — приказала Мисато-сан.
Я прикинул свои шансы на выживание в этом маневре... и счел их неудовлетворительными.
— Эй, новичок! Тебе отступать приказали!
— Синдзи-кун! У тебя осталось только три минуты!
Голоса били по мозгам, мешая сосредоточиться... В следующий раз — загоню АТ-поле в максимум! Насколько я помню, связь при этом отрубается. Набежали тут знатоки! А ведь я только что зацепил нужную Вероятность...
— Синдзи-кун! — снова закричала капитан Кацураги, но в этот момент все нити Судьбы — сошлись в точку.
— Я успею, — успокаиваю я непосредственного командира, и рву машину в сторону, вынуждая Ангела изменить положение, чтобы отсечь ветвь Вероятностей, в которых мы перекатываемся вправо, и я оказываюсь сверху... Вот только сразу этим следует рывок влево... Та-что-Вовне снова помогает мне, подправляя движения, которые иначе оказались бы нечеткими, медленными и слабыми из-за просевшей синхронизации.
Айда отлетает в сторону и бьется головой об стенку капсулы. Судзухара держится, но, кажется, ему приходится нелегко.
Пока мы с Ангелом катимся по склону, он умудряется вырвать свои щупальца и ударить Евангелион в живот. Броня пробита насквозь, и монитор повреждений вспыхивает тревожно-алым, сигнализируя о критических повреждениях. Не обращая на это внимания, я выхватываю из наплечного пилона нож и вгоняю его в самую уязвимую мишень — в красное, пульсирующее ядро. Да восславится в веках тот, кто додумался оставить его снаружи, не укрыв под многочисленными слоями глухой брони!
Вражеское АТ-поле с треском рвется, оставляя его беззащитным, и в сиянии фонтана искр квантовый клинок входит в неподатливое вещество ядра. Враг наносит мне удар за ударом, заставляя кричать от боли. Секунды оставшегося времени активности Евы испаряются, как вода, вылитая на песок Дюны. Но я точно знаю, что мне хватит и сил и времени.
Свечение ментальных экранов гаснет, оставляя меня в полной темноте. И мгновением позже я ощущаю жуткий рев, заставляющий вибрировать мой ложемент... и открываются врата Серых пределов, пропуская что-то сияющее на ту сторону. Все-таки, видения вероятного настоящего оказались истинны, и я сумел-таки нанести рану, доконавшую врага. Теперь оставалось только ждать...
Токио-3. Кацураги Мисато
Окровавленный мальчишка в контактном комбинезоне, насквозь пропитанном LCL, выглядел невыносимо жалко. Видно было, что даже просто сидеть ему тяжело. И он не делал даже попытки вытереть капающую из носа кровь. Я вопросительно посмотрела на Като-сана, что-то настраивающего в глубинах монструозного агрегата мобильного госпиталя.
— Ему нельзя сейчас спать, — правильно понял меня наш главный медик, занявший этот пост после столь поспешно покинувшей нас Хига-сан. — Если заснет — не проснется. Синдзи-кун должен оставаться в сознании.
Плохо! Като-сан никогда не преувеличивает тяжести полученных травм. И если он говорит не проснется — то это так и есть. Но...
— Хорошо, — соглашаюсь я с врачом, хотя ничего хорошего в сложившейся ситуации — не вижу. — Икари-сёи*, — привлекаю я внимание Синдзи. Тот тяжело поднимает голову. — Почему Вы не выполнили полученный приказ об отступлении?
/*Прим. автора: сёи — второй или младший лейтенант*/
— Я не успевал, — мимо пронесли двое носилок с этими недоумками, которых Синдзи-кун таки спас.
— Не успевали куда? — уточнила я, нависая над мальчишкой. Только бы он не отвлекся. Нельзя дать ему заснуть! — Сёи! Вы понимаете, какой опасности подвергли не только себя, но и все человечество?!
— Не успевал отступить. Он бы догнал меня...
— Догнал?! — я повышаю голос. — Три самых мощных компьютера в истории человечества рассчитывали для Вас маршрут отхода! И Вы утверждаете, что можете рассчитать лучше?!
— Значит, компьютеры ошиблись! — я радуюсь вспышке гнева. Раз у мальчика есть силы на злость — значит, будет жить! — Ангел либо догонял меня по дороге, либо атаковал в то время, когда Евангелион оказывался закреплен в несущих конструкциях эвакуационной шахты... либо даже проникал в саму шахту! Нельзя... — Синдзи тяжело выдохнул, вдохнул и продолжил, — ...было... — снова вдох-выдох, — ...отступать!
Като-сан закрепил на руке мальчика капельницу, и махнул рукой, показывая, что можно заканчивать с накачкой.
— Ну что же! — фыркнула я. — За неподчинение приказу старшего по званию, я назначаю Вам, Икари-сёи, наказание в виде трех дней домашнего ареста... по завершении лечения.
Интересно, как быстро Синдзи-кун сообразит, что по сути я выдала ему индульгенцию на трехдневный прогул уроков?
Токио-3. Квартира Мисато. Икари Синдзи
Три дня моего вынужденного бездействия (или желанного отдыха — это как посмотреть) промчались быстро. Единственным, что несколько задерживало течение времени, были хитрые взгляды Мисато-сан, явно задумавшей какую-то пакость, вот только не понятно — для кого.
Уже начиная со второго моего отсутствия в школе, ко мне стала регулярно забегать староста, заносящая распечатки домашнего задания, и помогающая разобраться в текущих темах. Она сказала, что сначала хотела подрядить на это дело Судзухару или Кенске, но они точно так же перестали ходить на уроки с тех самых пор, как куда-то пропали, отправившись в туалет убежища. По школе ходили самые разные слухи, начиная от того, что их арестовали за незаконное проникновение на секретную военную базу и оставили на этой самой базе в качестве подопытных, и до того, что они попались ужасному чудовищу, напавшему на город. В том, что это самое чудовище делало с попавшимися ему парнями — слухи разнились... но оставались неизменно живописными и далекими от какого бы то ни было правдоподобия.
