Красная Луна (часть 1 - полностью)

Тэгрус — поражающий своим величием. Простой, строгий, логичный, монументальный...величественный. Можно долго говорить об этом произведении архитектурного искусства. Гордости нашего народа.

При закатных лучах солнца он окрашивается во все оттенки розового и кажется невероятно прекрасным, небесным дворцом, с рядами стройных колонн и точных, прекрасных скульптур, созданных великими мастерами прошлого.

Удивительный памятник, погружающий во времена былых правителей и их идей, ведь каждый из императорской династии привносил свои изменения в облик величественного Тэгруса. Стремясь высечь свое имя на белом камне истории, и запомниться на века.

Сейчас же я вижу куда больше, чем тогда, в дни своего детства. Ведь под красивым внешним обликом зачастую скрывается извращенная и совсем недобрая реальность.

— Мари, — Зак потянул меня за рукав, уводя за собой.

Странствие привело нас в столицу Улении — Акеллу. И все бы ничего, но в это время народу здесь многовато, празднества все-таки, да и император каждый год устраивает благотворительный бал, на который съезжается большое количество людей.

Приходилось, в буквальном смысле слова, прокладывать себе дорогу и любой шаг не в ту сторону мог оказаться плачевно. Уведет поток не в ту стороны и потеряешься в мгновение ока.

Последние несколько дней были какими-то серыми. Коуэл меня не доставал, я не ругалась, да и вообще мы с ним не разговаривали. Обменялись пустыми фразами и на том все закончилось. Держится так, будто я пустое место. С Сейрой они недолго о чем-то поговорили, да и на том их общение тоже прекратилось. Единственный кто хоть как-то общался с темным — это Зак. Хотя мальчуган успевал со всеми поговорить, поразвлекать смешными байками о своем "нелегком" прошлом, да и вообще привнести массу положительных эмоций в наше изнурительное путешествие. Иногда, правда, я замечала, что мужчина на меня странно смотрит, но когда обращала на это внимание, он тут же отворачивался или заговаривал с одним из наших спутников.

Игра, правилам которой я следовала, мне не нравилась, но сделать с этим я ничего не могла. Он сам неоднократно говорил, что я всего лишь бестолковая девица не способная принимать решения в одиночку, так что пусть теперь гордится мной, ведь я приняла одно важное решение, — отказавшись от своей любви.

Мне до последнего было тяжело признаться в этом, но я, правда, его люблю, очень люблю. А вот ему просто нравилось играть со мной. Давить на слабости и наблюдать, как я поступлю. Да и не верилось мне, что он может любить кого-то кроме себя. Поэтому я больше не хотела быть слабой и идти у него на поводу. В конечном счете, это не принесло бы мне ничего кроме боли и разочаровании. И как бы я не надеялась на взаимность, этого никогда не будет.

Прояви я слабость, и признайся ему, он, наверное, просто посмеется надо мной. Произнесет очередную умную речь, смыслом, который будет то, что мы не можем быть вместе. А затем откланяется, рассказывая о сцене моего признания при любом удобном случае.

Возможно, я сгущаю краски, просто мне так надоело все это: надеяться, ждать, мечтать, а получать взамен только упреки и жестокость. Легче попытаться его забыть, веря, что однажды я встречу человека, который захочет быть рядом со мной.

С большим трудом выйдя из здания железнодорожного вокзала, мы поймали магическую повозку, которая легко понеслась по оживленным улицам в сторону нашего нового пристанища.

Единственное, что я поняла из всего происходящего, что мы едем к какому-то знакомому темного, который должен нас приютить. Но вот приютит ли, был еще вопрос. Все-таки мы нагрянем как снег на голову, причем разношерстной компанией из четырех человек, еще и накануне празднеств. Да и Коуэл не делился с нами своими соображениями по этому поводу, скучающе смотря на праздничный город.

Зак то и дело смешливо подмечал различные городские картины, да так мастерски, что вскоре в эту игру включились все, включая водителя. То мы посмеивались над плотной дамой, с совершенно неподходящим ей нарядом, то над хозяином рыбной лавки, не устоявшим на ногах, выронившим сырую рыбу, которая упав к ногам какой-то неуравновешенной женщины, вызвала бурю эмоций с её стороны.

Город завораживал и привлекал. В нем было что-то удивительное и неповторимое то, что я раньше не замечала. И мне все больше начинало нравиться это место, со своей неповторимостью и свежестью. Я даже всерьез начала подумывать о том, что возможно когда-нибудь смогу переехать сюда, открыть книжную лавку и зажить совсем по-другому.

Магическая повозка внезапно остановилась, и водитель вежливо сообщил, что мы на месте. Коуэл "кинул", чтобы мы оставались в повозке, и быстро вышел наружу, направляясь к двухэтажному, в городском стиле, дому.

Мы прождали около пятнадцати минут, пока мужчина не вернулся и не попросил следовать за ним.

Хозяин дома оказался совсем не таким, как я его себе представляла; молодой парень, на вид лет двадцати пяти, приветливый, добродушный и весьма приятный собеседник. В доме было не слишком много места, но потеснившись, мы все смогли устроиться и немного отдохнуть.

Ужин проходил в благоприятной атмосфере. Мужчины о чем-то то и дело переговаривались, Зак с Сейрой всячески меня развлекали, и было даже очень мило. Эдакая дружная большая семья.

Оказалось, что молодой человек — Питер, работает в следственном управление столицы, и на дом у него времени не остается. Это было и видно: пыльные стены, окна, пол, паутина по углам комнат и множество книг, лежащих, то тут, то там. Но одно другому не мешало. Еду, мы принесли из ближайшего ресторанчика. Кое-как убрались в гостиной: выбили и вычистили с Сейрой, старые диванные подушки, протерли окна и вымыли пол. На остальное же сил уже не хватило, поэтому мы оставили все на другой раз (если таковой представится).

Честно говоря, я уже начала привыкать к этой жизни: дорога, новые знакомые, испытания. Кажется, что так и должно быть, что все правильно.

Нет больше того ощущения отчужденности и паники. Должно быть я изменилась.

Сладко зевнув, легла на кровать и стала удобнее устраиваться.

— Мари, а что у вас с Коуэлом? — внезапный вопрос застал меня врасплох.

Я повернулась к Сейре.

— Что, прости?

В комнате мы были вдвоем. Мужчины разумно посудили, что так будет правильнее всего, и выделили нам комнату, в которой мы сейчас и располагались, деля одну кровать на двоих.

— Просто вы почти не общаетесь, а я была уверенна, после твоих рассказов, что вы, по крайней мере, должны быть друзьями.

Я печально вздохнула и легла на спину, всматриваясь в потолок.

— Мы с Коуэлом не друзья, просто знакомые, по стечению обстоятельств, оказавшиеся рядом, — сухо проговариваю слова и на этом считаю наш разговор законченным.

— Тогда, я думаю, ты не будешь против, если я попытаю свое счастье.

— Как хочешь.

Переворачиваюсь на бок и прикусываю губу.

Как же тяжело делать вид, что мне он безразличен. Сердце вырывается из груди, но сделать ничего нельзя. Да еще придется терпеть их с Сейрой любовную игру. Потому что я абсолютно уверена, он такой шанс не упустит.

Тяжелые мысли медленно уводили мое сознание в мир забытья, в мир сновидений...

Ночь. Темный переулок. Грязный серый снег под ногами.

Мужчина докуривает сигарету и кидает окурок в сторону. Он наблюдает за домом напротив, скрываясь в тени. Терпение его уже на исходе.

Небольшой старый дом манит его, привлекает. Он вожделенно смотрит на окно второго этажа, представляя, что происходит в комнате завешенной темными зимними портьерами.

Его тело горит, не смотря на уличный холод, и все мысли обращены только к Ней. Мужчина зло сжимает кулаки, когда из дома выходит высокий молодой человек, с меланхоличной улыбкой на устах.

Как он его ненавидит, презирает. Была бы его воля, он бы давно придавил эту букашку, посмевшую дотронутся до Неё.

Проходит время, он выкуривает еще одну сигарету, и когда видит, что свет на втором этаже погас, наконец, решается.

Мысли путаются, сердце в груди лихорадочно бьется. Но он не так глуп, чтобы не осмотрительно соваться в её дом.

Осматривается, выжидает еще, а потом обходит её дом и проникает в него через черный ход.

Все оказалось слишком просто! Радость наполняет его, когда он начинает движение по дому, благоговейно проводя рукой по её вещам, лестничным перилам, ручке двери. Бесшумно проходит по её комнате, подходя к кровати. Она подобно белой лилии. Самое прекрасное создание на всем свете.

Присаживается на край кровати, проводя рукой по её оголенной спине, бедрам, ногам...Слышит томный стон и чувствует что не может больше терпеть. Скидывает одежду и начинает целовать её. Целовать её всю, наслаждаясь приятным сладковатым запахом её тела, бархатом кожи.

Она в полудреме поворачивается и что-то шепчет, приоткрывая глаза. Она зовет не Его, произносит не Его имя!

Гнев поглощает мужчину. И он начинает душить беззащитную девушку.

Она смотрит на своего палача, понимая, что это не её любимый, понимая, что смерть пришла за ней. В ужасе бьет своими маленькими кулачками по широкой груди убийцы, но все тщетно.

Он же в этот момент ненавидит и Её, и Его. Как она могла... как она могла, произнеси это ненавистное имя — Питер.

Руки девушки бессильно падают на постель, но мужчина продолжает душить безвольное тело. Проходят долгие мгновения, прежде чем мужчина понимает, что натворил.

Он убил её! Удил свою любовь! Убил!

В ужасе он смотрит на распластанное, на мятых простынях, тело и клянется сам себе, что отомстит тому, кто вынудил его сделать это.

Питер, ты поплатишься за все! Ответишь за её смерть!

Из сна меня вырывает холод. Кто-то стащил с меня одеяло и оставил мерзнуть. Возмущенно переворачиваюсь, нащупывая уголок одеяла и после того как нахожу, выдергиваю из рук похитителя достаточный кусок. Накрываюсь и снова проваливаюсь в сон.

Следующее пробуждение было не самым приятным, меня просто выпихнули с кровати, и я упала на пол. После такой "замечательной" побудки заснуть уже не получилось бы. Поэтому я зло посмотрела на спящую девицу, придумывая достойную месть.

С её силищей она могла меня и убить, ни то, что столкнуть с кровати. В общем, жуть.

Мысли плавно выводили меня в нужное русло. В комнате все-таки было прохладно, а я была в одной сорочке и с босыми ногами.

Процедура одевания проходила в убыстренном темпе и все ругательства направленные в адрес моей подружки, тоже отличались "миролюбием".

И врагу не пожелаешь такого утра, да еще с тем бредовым сном, что мне снился. И хорошо, что я постепенно о нем забывала, переключив все свое внимание на недовольное бурчание.

Спустилась вниз. Чашка чая мне бы не помешала, но вид запустения на кухне вызвал приступ истерического хохота. Несколько минут я боролась с собой, но потом успокоилась и начала прибираться и заодно искать банку с чайными листьями.

Утро было раннее, чуть больше пяти. На улице темень несусветная, глаз выдерешь, прежде чем что-либо разглядишь. Небо черными тучами застлано, и город погряз во мраке, неусыпно храня свои тайны.

По телу пробежал холодок, когда я за окном увидела движущуюся черную тень. Быстро отвернулась и задернула занавеску на окне.

Только утреннего помешательства мне не хватало! Призраков и прочего добра!

Чтобы не думать о всяких ужасах, машинально начала убираться, держа все свои мысли в узде.

Через пару часов кухня приобрела совсем другой вид. Вычищенная и вымытая она казалась уютно и даже милой. Темная мебель, светлый пол и стены, чистая посуда и дымящийся чайник на огне.

Занавески все-таки пришлось снять. Они были такими грязными, что одно их нахождение на кухне вызывало опасения. Поэтому я кинула их в корзину с грязным бельем и благополучно забыла, пусть стирает кто-нибудь другой, я уже была без сил.

Заварила чай и уселась за кухонный стол. Силы куда-то улетучились и меня снова начало клонить в сон. Так всегда в это время. Усталость наваливается и если её не перебороть, можно снова заснуть и благополучно проспать до обеда, чего я себе не могла позволить.

Одно дело дома нежиться в кровати и беспечно тратить время, а другое в гостях и с полным пониманием, что нужно искать еще одного хранителя.

Раньше мне везло. Или кто-то очень хотел, чтобы я так думала. Подкидывая мне знаки и ведя на поводке до цели. Сейчас же я не надеялась на это. Или скорей ждала очередных неприятностей. Не может оказаться так, чтобы Посланник Тьмы не попытался в очередной раз меня убить, или навредить другим членам команды.

При этой мысли мне стало не по себе. К напастям судьбы я уже привыкла, но к боли других, увы, нет. И как бы мне хотелась, чтобы моим опасениям не суждено было сбыться. Но противное ощущение не покидало, сконцентрировавшись на уровне желудка и давая понять, что с приемом пищи можно распрощаться.

Обычно тревога меня посещает, но чтобы все мое существо вопило о грозящих неприятностях, уже нонсенс. Но кто спорит, хранители более восприимчивы ко всему этому, а я еще и девушка. Мне сама природа в руки дала интуиции и велела ей доверять.

В проходе показалось удивленное лицо Коуэла.

— От кого угодно ожидал, но не от тебя.

— И я тоже рада тебя видеть.

Недовольно на него смотрю, скрывая свое негодование.

Мужчина берет чашку из шкафа и садится рядом со мной за стол, наливает себе чай.

— Что заставило тебя встать в такую рань, да еще и убраться на кухне?

Воздух вокруг начинает густеть от напряжения. Медленно поднимаюсь со своего места и, ополоснув чашку в раковине, молча, выхожу из комнаты.

У меня не было желания с ним разговаривать и тем более ругаться. Итак, понятно, какого он обо мне мнения.

Уже собираюсь подняться наверх, но во входную дверь начинают настойчиво стучать. Прохожу по коридору и распахиваю её.

— Айнора, можем ли мы увидеть Питера Тауни.

Передо мной стоят двое мужчин одетых в форму служителей закона.

Взволнованно оглядываюсь на Коуэла, появившегося за моей спиной.

— В чем дело? — бесцветным голосом спрашивает он у мужчин.

— У нас ордер на арест Питера Тауни. Он дома?

Один из сущиков отталкивает меня в сторону и проходит внутрь дома.

Второй следователь проходит следом, кинув на меня внимательней взгляд.

Из-за шума на лестницу, полуодетый, выходит Питер.

— В чем дело? — его голос холоден и требователен.

— Сегодня ночью убили Веронику Джеймс.

Парень спускается на первый этаж, спешно застегивая рубашку.

— Веронику убили... кто? — его голос взволнованно дрожит.

— Следствие разберется, — сухо произносит главный следователь. — Одевайтесь, вы поедите с нами.