После этого мне было не до размышлений. Кое-как выбравшись за пределы влияния непонятного зова, я стал обходить деревню по большому кругу.
Выйдя на дорогу, я со всей возможной скоростью двинулся дальше. Риск опять потерять свободную волю напугал меня до дрожи.
Последующие два дня, я шёл параллельно дороге. Некоторые неудобства связанные с движением по лесу, я легко мог стерпеть, в угоду безопасности. Эта тактика не раз спасла меня от ненужных мне встреч.
К вечеру второго дня, я добрался до маленького села с неизвестным мне названием. Там, под покровом ночи, я и совершил своё чёрное дело. Спёр, чьё-то бельё. Правда, чуть позже обнаружилось, что большую часть моей добычи составляют несколько пар штаны грубого покроя.
Отойдя от деревни подальше, я одел наиболее целые, после чего отправил остальные в лес. Иссечённые доспехи отправились в след за ними. Остальные приобретения, пару рубашек, простецкого покроя и слегка порванную простыню, я с чистой совестью прикарманил.
Нарвав из простыни повязок, я постарался закрыть все прорехи в своих лохмотьях. Когда с этим было покончено, я из остатков соорудил обмотку себе на голову. Так как мне не нужно было заморачиваться с дыханием, я сделал ее почти сплошной, только прорвал маленькие дырочки напротив глаз.
Чувствовал я себя во всём этом пугало пугалом, но ничего не поделаешь. конспирация превыше всего.
Вот в таком вот 'своеобразном' наряде я и вошел в следующую деревню на моём пути, носившую гордое название: Седые луки. Понятия не имею, почему она так называется, разве что тут селились, когда-то отставные лучники. Впрочем, фиг с ним.
К моей радости в деревне нашёлся таки кузнец. Я решил попробовать один из способов общения, который придумал ещё в башне.
"Сможешь сделать мне полумаску на лицо?" — написал я, на листе бумаге. Её запас я обнаружил в одной из сумок Арита. Писал я не очень, но думаю понять меня можно.
Тем временем, кузнец, крепкий мужчина в летах, отреагировал на мой посыл весьма неоднозначно.
— Я не умею читать, уважаемый, — скептически осматривая мой внешний вид выдал кузнец. Последнее слово он сказал я ясно различимым скепсисом.
Осознав насколько наивными были мои надежды на поголовную грамотность населения, я принялся жестами объяснять, что мне требуется. Десять минут кривляний и ужимок принесли свой результат.
— Я понял, — остановил меня в какой-то момент мужчина, — тебе нужна маска. Металлическая. Эт, я могу сделать. Деньги есть?
Достав специально припасенный для такого случая кошелёк, я его слегка встряхнул. На всякий случай я разделил имеющиеся у меня деньги и разложил их в два кошелька. Тот что у меня, сейчас, в руках был наполнен всег онаполовину. И то преймущественно медью.
— Хорошо, мне нужно около двух-трёх часов. С тебя один серебрянный и двадцать медянок, — подвёл итог кузнец, протягивая свою широкую ладонь в мою сторону. Аккуратно отсчитав нужную сумму, я передал её мужчине.
— Теперь жди, — бросил он и скрылся в кузнеце.
Вернувшись через три часа, за которые, успел излазить все окрестности деревни, я вошел в кузницу. Там я получил маску и вежливую просьбу не появляться больше у кузнеца на пороге.
Ну что сказать: маска, как маска. Естественно никаких украшений или чего-то подобного. Просто кусок металла, в котром есть отверстия для глаз. Нижняя часть лица остаётся открытой, как я и хотел. Две небольших веревочки, завязывающиеся на затылке. За те деньги, которые я отдал, вполне себе ничего.
Покинув деревню, я с облегчением снял обмотку и водрузил на её место маску. Затянул верёвочки. Осмотрелся и остался доволен покупкой.
В отличии от обмотки, маска почти не ограничивала обзор.
Теперь осталось раздобыть только чёрный, а лучше серый плащ с капюшоном, чтобы скрыть мою обнажённую макушку и меня уж точно не смогут раскрыть.
Таким образом приободрившись, я уверенно свернул с дороги в лес и продолжил свой путь.
Глава 8
Пять дней спустя, я ступил на земли Карахатского халифата.
Перед глазами простиралась классическая пустыня. Огромное море песка и равнодушные ко всему дюны.
Впрочем нет, где-то на горизонте виднеется клочок зелёной земли. Оазис.
А раз так, там живут люди. На территории Карахатской пустыни не так много оазисов, чтобы оставлять хоть бы один из них незаселённым. За каждый клочок зелёной земли у Халифата идёт постоянная борьба со Сшасси, народом ящеров.
Корни этого противостояния уходят в такую седую старину, что уже и не помнит из-за чего она началась. Может быть из-за тех же оазисов.
Ящерам оазисы без особой надобности. Их естественная среда обитания чистая пустыня. Сшасси мало пьют и могут очень долго обходиться без влаги, так уж они устроены.
Всё бы было прекрасно, если бы два государства махнулись некоторыми территориями. К сожалению, это невозможно. Ящеру свято чтут землю своих предков, а пустынникам нужны оазисы.
Горячность воинов пустыни столкнулась с холодной решимостью ящеров. Между странами идёт постоянная пограничная война, и пока никто из них не может в ней победить. Земли на границе успевает по несколько раз сменить своих хозяев.
Сам по себе халифат представляет ярко выраженную монархию: в стране существует только один халиф, и его приказы являются единственно верными. Городами и селами правят преданные халифу вельможи.
Честно говоря, в халифате не так уж много городов. Столица, которая находится на самом большом, в халифатской части пустыни, оазисе, да с десяток городов, раскиданные то тут, то там.
Халифа устроила бы такая ситуация, если бы не грозящее в ближайшее время его стране переселение. Территория халифата довольно большая и, в принципе, может поспорить в этом вопросе с Аларийской империей, но пригодных для заселения мест там очень мало.
Люди халифа контролируют только оазисы и небольшую область вокруг них. Благодаря этому я и пересёк границу так просто. Мне очень повезло, что мой путь пролегает вдали от границы халифата с ящерами. Там пройти мимо воинов пустыни было бы гораздо тяжелее.
Кстати, возвращаясь к ящерам. На Эйримаре живет два вида ящеров: Сшасси и Харатхи. Первые те самые тиранозавры, которых я видел в застенках некромантов, а вторые... вторых повсеместно называют смесками. Хотя на самом деле это не так.
Сшасси яркие представители гуманойдно-пресмыкающихся, то есть они откладывают яйца и прочее прочее. Живут себе в своей части пустыни, воюют постоянно с пустынниками, да слушают решения своей королевы. Если вернуться к их внешнему виду, то его можно описать тремя фразами: золотистая чешуя; рост под три метра; пасть, которой позавидует и акула. Ну а дальше по мелочи: когти, хвост и прочее пресущее виду ящериц.
Харатхи совсем другие. Их прозвали смесками из-за того, что представители этого вида обладают весьма интересным свойством: с возрастом они становятся похожими на людей всё больше и больше. Новорождённый харатхи очень похож на сшасси.
К восемнадцати годам харатхи становится, ростом под два с половиной метра. Форма тела, клыки всё такое же как у Сшасси. Незнакомые с этими расами люди, легко спутают восемнадцатилетнего харатхи со сшасси. В этом возрасте их можно отличить лишь по косвенным признакам.
Всё меняется, после прохождения возрастного рубежа. Тело харатхи начинает меняться. Процесс не быстрый, но, судя по слухам, очень болезненный.
С каждым месяцем изменения становятся всё заметней.
Строение тела прямоходящей ящерицы меняется на присущее человеческому виду. Рост становится меньше, пока не достигнет рубежа в сто семьдесят, реже сто восемьдесят сантиметров.
Но на этом изменения их тел не заканчиваются. Лысая голова молодого ящера покрывается жесткими волосами. Когти на лапах превращаются в чуть заострённые ногти, да и сами лапы становятся похожими на обычные руки. Плотная чешуя сменяется, изумрудной кожей. Впрочем небольшие пятнашки чещуек остаются на теле перерождённого харатхи надолго.
Всё это не имеет смысла на первый взгляд, но на самом деле харатхи получают от перерождения гораздо больше нежели потеряли. Их физическая сила лишь совсем немного уменьшается, зато скорость реакции и ловкость возрастают многократно.
Более того именно после перерождения у харатхи просыпается магический дар. Сила его разница, но магами становятся все.
Живут харатхи приблизительно двести-двести пятьдесят лет. К старости представителей этой расы легко можно спутать с человеком. И только вблизи становятся заметны их основные отличия. Слегка заострённые зубы, чуть заострённые ногти и главное: оранжевые глаза без признака радужки, с вертикальным зрачком.
Задумавшись я и не заметил, как моё тело на автомате прошло почти половину расстояния до Оазиса. Вернув себе контроль над телом я откланился в сторону и стал обходить поселение по дуге. Убедившись, что опасность миновала, я вновь задумался.
Мои размышления были весьма неутешительны и касались специфики моего нового тела. Со скрипом, я был вынужден признать что нежить из меня вышла не очень.
Ни тебе ночного зрения, ни возможности насылать паранормальный страх. Никаких плюшек. Хотя парочка всё-таки есть.
Во-первых в моём худосочном теле теперь скрывалась недюжая сила. Я мог запросто поднимать вес раза в полтора больший, чем обычно. И мне кажется это далеко не предел.
Во-вторых у меня теперь был неограниченный запас сил. Я мог идти хоть пять дней подряд, не делая передышек. Была ещё и возможность бега, напоминающего быструю походку, но он плохо сказывался на теле. Под конец дня в режиме "форсажа", я заметил, что тело начала охватывать знакомая слабость. Та самая, которая предвешает появления пожирателя. Перекусив мясом, которое взял из запасов Арита, я решил прекратить эксперименты с бегом.
Тем не менее все эти плюсы меркнут перед одним жирным минусом: моей заторможенностью. Заторможенностью, как в мыслительной деятельности, так и физической. Медленный и неуклюжий труп.
— Алмапах си караш?! — резкий возглас выдернул меня из раздумий. За ним тут же последовал лёгкий тычок в плечо. С трудом удержав равновесие, я повернулся на звук.
Рядом со мной будто из под земли появились два всадника.
Оба в плотно подогнанных кожанных доспехах. Вооружены. В руках копья, а к сёдлам приторочены сабля и щит.
На голове у каждого толи чалма толи тюрбан, я в этом не разбираюсь. Лица закрыты. Только глаза сверлят меня требовательным взглядом. Один из них не дождавшись от меня ответа хотел было опять ткнуть в меня тупым концом копья.
— Арггхээ? — забывшись, я попытался сказать что-нибудь вслух. Сам же судорожно дмал как мне выпутаться из сложившейся ситуации. Наверняка, эти пустынники заметили меня из деревни.
— Чегхо?! — на ломанном архорском воскликнул всадник. В его голосе явно слышалось раздражение. В этот момент мне в голову и пришло решение.
— Кхе, кхе, акхеее, — нарочито громко кашляя, я сначала снял повязку, а за ней маску.
Надо отдать пустынникам должное, увидев мой внешний вид они отреагировали мгновенно. Оба, одним движением ног, заставили своих коней резко отскочить от меня.
— Фарашан! — воскликнул тот, что тукал в меня копьём, — ты боленх!
Я кивнул. Второй всадник покосился на меня испыганным взглядом и что нервно спросил у своего напарника. Тот ответил вопросом на вопрос, после чего у них завязался короткий спор. По его итогам, молчавший во время допроса пустынник, пришпорив своего коня, поскакал к деревне.
— Не приблишайся к нашей деревнхе! — прорычал второй и пригрозил мне копьём. И хотя он контролировал себя лучше, я всё-равно видел, что он боится не меньше своего напарника. Тем не менее, он был полон решимости не пустить меня к деревне.
Показав пустые руки, я стал медленно пятиться от всадника в сторону пустыни. Пустынник не опускал копью до того момента, пока я не скрылся за очередным барханом. Развернув коня он поскакал за своим напарником.
Я же наконец смог спокойно выдохнуть мой расчёт оправдался. Эйримарцы похожене меньше землян боятся всяких заболеваний. Как я и предполагал пустынник предпочёл отогнать меня от деревни. Нет, конечно, он мог и попытаться убить меня, но вероятность этого была меньше. Ведь тогда он мог запросто подхватить от меня неизвестное "заболевание". В общем хорошо то, что хорошо кончается.
Последующие несколько дней, я избегал всяких встреч с пустынниками, обходя все их поселения по широкой дуге. Почти всё складывалось хорошо и только одно продолжало беспокить меня.
Странный голод. Даже когда я, давясь, запихал в себяпоследний кусок мяса, он не утих. Пока ещё слабый, он час за часом становился всё сильнее. Сущность пожирателя стала ворочаться внутри меня.
Уже совсем вскоре на горизонте должен был показаться край пустыни. Тогда всё и произошло.
Справа от меня песок будто взорвался. Опадая песок открыл вооружённого человека одетого в костюм 'пустынного ниндзя'. Не успел я толком осознать эту мысль, как человек бросился на меня.
В последний момент, я безуспешно пытался закрыться от удара кинжалом. С лёгкостью поменяв направление удара, "ниндзя" вонзил сталь мне в бок.
Понимая, что в честном бою с этим головорезом мне не справится, я сделал вид, что смертельно ранен. Захрипел и стал заваливаться на бок.
Резким движением неизвестный выдернул кинжал. Я в этот момент повалился на землю. Тем не менее разбойник нанёс ещё несколько ударов мне в живот и только после этого успокоился.
Наклонившись ко мне, он быстрыми увренными движениями стал обшаривать мой труп. Я лежал без движения и старался не отсвечивать.
Я рассчитывал пролежать всю процедуру не двигаясь, а после того как разбойник уйдет, продолжить путь. Да вещей жалко, но жизнь, хотя какая у меня жизнь, так существование, мне дороже.
Уже с первой минуты мой план полетел в тартарары. Резко скрутивший живот голод заставил пожирателя проснуться.
Грабитель даже не успел удивиться, когда моё бездыханное тело с кинжалом в боку, неожиданно схватило его. Зубы вцепились в чужую плоть и начали рвать её на части.
Некоторое время бандит пытался сопротивляться, но силы были неравны. Пожиратель ни в какую не хотел отпускать свою добычу. Наблюдая за трапезой из глубин сознания, я не чувствовал ничего кроме отвращения. В конце концов, я не выдержал и провалился в забытье.
Очнулся я неожиданно. Поднявшись с земли, я несколько минут приходил в себя. Собрав волю в кулак обыскал то, что осталось от бандита.
Моей добычей стали: пара серебрянников, неизвестной валюты, скорее всего халифатской, да кинжал, который я вытащил из себя. Он был весь в какой-то буро-зеленоватой жиже, видимо заменявшей мне кровь. Отерев, сунул его за пояс, всё равно ножны не уцелели (ими грабителя пытался закрыться от зубов пожирателя).
Хуже всего я, наконец, понял причины странного голода. Оставшись без хозяина мертвец внутри меня стал диким. Теперь насытить его могут только "свежие" жертвы. А это значит что моё путешествие осложняется ещё больше...
Через полтора часа, я вступил под сень деревьев. Тем самым я пересёк границу Аралийской империи.
