Демоны прошлого. Часть 2

— Буду хвастаться внучкам, какие шикарные парни за мной ухлестывали, — расхохоталась Сайтана.

Засыпал Арчи в самом приятном расположении духа, которое только может быть.

Мих, в пятый раз повторив за учителем наставления о том, как нужно проникать в сознание забывшейся души, исчез за Кромом. Арчи немного полежал, лениво думая о том, что жизнь — странная штука, и бесполезно гадать, что будет с тобой завтра. Особенно если ты совершенно случайно оказался чем-то интересен этим таинственным существам — та-ла. И уснул, к собственному удивленью довольный собой и миром. Хотя, может, в этом было виновато выпитое вечером вино...

Глава 8

А утро началось с кошмара. Тревожный, тягучий, вибрирующий звук ворвался в сон молодого мага. Арчи подскочил на постели, испуганно хлопая глазами, и первое, кого он увидел, был полуодетый Мих, у которого на лице застыло выражение ужаса.

— Тимова задница! — выругался Арчи. — Что это?

— Заклинание купола тишины, — виновато промямлил Мих.

Арчи со стоном откинулся на подушку и, бормоча под нос не относящиеся к магии слова, попытался исправить вязь заклинания. Звук взмыл до визга, от которого заболели уши, но все же через миг исчез.

В комнате наступила блаженная тишина.

— А про указание на частоту вибраций ты, конечно, забыл, — проворчал Арчи. — Нет, ты, конечно, весь целиком — какое-то еще не изученное волшебство, но главный принцип магии нарушать не стоит. А он прост, как палка: надо точно знать, что делаешь. В магии нет ничего "вообще". Если делать "вообще", то получается что попало. А по закону подлости — именно то, от чего больше всего неприятностей. Как ты думаешь, после этого концерта матушка Маут еще жива?

— Она, небось, ничего понять не успела, — пожал плечами Мих. — Ты же подскочил сразу, как загудело...

— Ладно, — Арчи выбрался из постели и начал одеваться. — Если матушку Маут с перепугу не разбил паралич, то я сейчас раздобуду кофе, и мы поговорим.

Вскоре парни сидели за столом, на котором дымились чашки с кофе и истекали ароматами свежие ванильные булочки.

— Знаешь, я всерьез думал, что у нашей хозяйки от твоих магических экспериментов могло сердце прихватить, — с улыбкой рассказывал Арчи. — Я сам со страху едва не помер. Но, оказывается, старушка крепкая.

Молодой маг ехидно подмигнул и натянул на лицо каменно-серьезное выражение:

— Значит, госпожа Маут говорит мне: "Милочек, ты ничего не слышал? Почудилось мне, что меня старая герцогиня зовет, у которой я в девках еще служила. Видать, смерть моя скоро придет, коли из-за Крома голоса слышу". Я испугался, что старуха напридумает всякой ерунды, и говорю: "Нет, госпожа Маут, это я оплошал. Мы вчера у госпожи эт-Малати были, а у нее сигнал маячный новомодный сломался, вернее, она его никак не настроит. Вот она меня и попросила посмотреть, может, я разберусь". Хорошо, что придумал соврать. Старуха вроде успокоилась. Покивала и говорит: "А ведь как похоже на герцогиню! Не зря ее супруг покойный под хорошее настроение морской коровой звал"...

Мих, выслушав тираду учителя, от хохота чуть не подавился булочкой.

— Кончай ржать! — Арчи сам не выдержал и прыснул в кулак. — Главное, если старуха будет спрашивать, не забудь, что надо про маячную штуковину соврать.

— Не забуду, — отмахнулся Мих. — Ладно, совсем ты со своими морскими коровами меня с мысли сбил. А я хотел тебе по секрету привет от Генрики передать.

— Какой Генрики? — чуть ни подскочил Арчи. — Ты же должен был душу этого Торча найти!

— Да нашел я, нашел, — Мих перестал хихикать и продолжил уже серьезно:

— Я все сделал, как ты говорил. Действительно, забывшаяся душа — это какие-то ошметки воспоминаний. Или даже не воспоминаний, а просто впечатлений, чем-то для бывшего владельца души важных. Вот как ты думаешь, какая картина у этого Торча самой яркой была? Не поверишь! Накрытый стол, каких только закусок нет, золотой кубок с вином — именно золотой, весь в каких-то самоцветах размером с лесной орех, и именно кубок, а не кружка или бокал, а еще в поле зрения — голые девичьи титьки. Словно сидит этот Торч за столом, на коленях у него — бабенка, он то вина выпьет, то закусит, то эту, которую на коленях, за какое-нибудь место пощупает.

— Мечта идиота, — фыркнул Арчи. — Причем именно фантазия, а не настоящее воспоминание. Откуда у настоящего Торча золотой кубок? Хотя... важная деталь, на самом деле. В свой последний миг Торч был уверен, что теперь он богат, сказочно богат. А таким людям, как он, богатство именно так и представляется: много еды, много выпивки и доступные бабы. Ну, а для пущей важности — золотой кубок, как в сказке. Но, надеюсь, кроме голых титек, еще какие-то воспоминания остались?

— Немного, — пожал плечами Мих. — Несколько морских пейзажей. Точнее, виды берегов со стороны моря. Чаще всего — с какими-то городками, с маяками, с россыпями домиков вокруг заливов. Если я с той же точки увижу — то узнаю. Пару раз — никакого жилья и вообще признаков человеческого присутствия на берегу не заметно. Просто какие-то не то острова, не то мысы. Единственное, что могу про них сказать — растительность южная.

— Понятно, — кивнул Арчи. — А что-нибудь более интересное?

— Единственный, промелькнувший кусочек, который хоть что-то дает, это опять же море, лодка, Торч сидит на веслах, оборачивается и видит на носу худощавую фигуру. Похоже на мальчишку. Кто-то сидит на носу лодки и смотрит вперед, на приближающийся откос. Да-да, тот самый, на маячном мысе. Видимо, картинка — из самых последних перед смертью.

— И больше ничего?

Мих виновато покачал головой.

— Эх, если бы мне не нужно было избегать Кромешной стороны! — с досадой воскликнул Арчи. — Здесь про меня скоро забудут, а если я появлюсь там — боюсь снова начнется охота. Надо подождать, пока мы не выберемся из Келенора. Но как хочется самому добраться до души этого Торча! Может, стоит все же рискнуть?

— Нет, — замотал головой Мих. — Ничего у тебя уже не получится. Нет ее, души!

— Как? — не понял Арчи.

— Я ее полночи выслеживал, — пробормотал Мих, опустив голову. — Проголодался. Ну и это... съел. Зато теперь могу воспроизвести все его воспоминания. И клянусь, что там больше ничего не было, кроме нескольких обрывков ночей, проведенных с какими-то шлюхами. Я тебе что, должен пересказывать, как и в каких позах он с бабами спал? Да, один раз сразу с тремя. Но нам это что-то дает?

Арчи уставился на Миха, соображая, почему ему самому не пришел в голову такой простой вопрос: а чем же питаются хищные твари Тьмы? Какие-то намеки на это в книгах есть, но все написано так обтекаемо...

— И как, изжоги нет? Жрешь всякую гадость, — ворчливо спросил Арчи.

В ответ Мих только пожал плечами.

— Ладно, ложись спать, а я пойду посмотрю на этого Москита...

* * *

"Хорошо в провинции — магов нет, можно и пошалить, — думал Арчи, неспешно шагая к окраине городка. — Простейший амулет невидимости, и ты — король ситуации".

Доброму расположению духа молодого некроманта способствовала и на удивление хорошая погода. Заметно похолодало, зато на небе ни облачка. Чуть льдистый сквознячок шаловливо заигрывал с ветвями цветущих деревьев. Те роняли лепестки на дорогу, словно старались хоть как-то скрыть грязь, оставшуюся после многодневных дождей. По сравнению со вчерашними сумраком и тяжелой духотой утренние улицы казались пронизанными солнцем.

Арчи, не спеша, обходил лужи, стараясь ни с кем не столкнуться на узких сухих дорожках, которые змеились между полными воды колдобинами и участками глянцевито блестящей глинистой жижи. Невидимость — невидимостью, но, получив пинок из воздуха, любой удивится. Порой приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы, зазевавшись, не коснуться какого-нибудь рыбака с корзиной ночного улова на плече.

К удивлению молодого мага, улицы в этот час оказались весьма многолюдны. Зеленщицы с плетеными коробами, полными свежего укропа и редиски, молочницы с бидонами, клерки из портовых контор, спешащие в школу ребятишки... Словно все обитатели Порт-Суана, соскучившиеся за время непогоды по свежему воздуху, куда-то спозаранку заспешили, выдумав себе занятие вне дома. Спешившие по делам люди успевали улыбаться друг другу и перебрасываться ничего незначащими фразами вроде "Как дела?" или "Хорошее утро!".

По поводу хорошего утра Арчи и сам был солидарен с прохожими.

"Если вечер окажется столь же хорош, то на танцах сегодня будет больше народу, чем вчера, — думал маг, в похожей на балетное "па" позе прижимаясь к какому-то забору, чтобы пропустить мимо себя очередную увешанную торбами тетку. — Может, что еще интересное удастся узнать".

Впрочем, Порт-Суан — настолько маленький городок, что, несмотря на необходимость то и дело останавливаться и пережидать прохожих, Арчи добрался до нужной ему улицы меньше, чем за полчаса. Здесь, на окраине, колдобины и канавы попадались гораздо чаще, зато вместо высоких каменных стен дома окружали жидкие заборчики или вовсе деревенские плетни. Поэтому молодому магу не составило особого труда, перемахнув через ограду, забраться во двор дома, владелицей которого являлась некая Ларитта Старити, законная супруга Безила Старити по прозвищу Москит.

Утром, дожидаясь, пока матушка Маут допечет булочки, Арчи успел выспросить у нее все, что болтают в городе об этом самом Моските. "Лариткин приймак. Дерьмо человечишко", — коротко охарактеризовала его старуха.

Впрочем, сведений о моряке-недоростке даже у такого всезнающего человека, как матушка Маут, оказалось на удивление мало. Безил Старити появился в Порт-Суане где-то с полдюжины лет тому назад. Прошлого его не знал никто, но городок достаточно лояльно относился к пришельцам. Мужичок сумел очаровать вдову Лариту Брен, женщину домовитую, хозяйственную, без особой натуги поднимавшую двух дочерей. Лоритта владела домиком на окраине и обширным огородом, зарабатывая продажей зелени и прочих овощей. Кстати, в Порт-Суане хороших земель не так уж и много, так что простецкие лук и петрушка ценятся не меньше, чем виноград или оливы, способные расти на каменистых откосах. Так что нищей, несмотря на отсутствие кормильца, Лоритту в городке не считали. В страдную пору она даже нанимала батраков. Когда Безил-Москит появился в городе, как раз наступила то ли пора выкопки лука, то ли посева моркови — старуха не уточнила. Пришелец нанялся к огороднице в батраки да так и остался при ней.

"Не знаю, что она в нем нашла, — осуждающе прокомментировала эту часть истории матушка Маут. — Увидишь их вместе — с хохоту помрешь. Словно лоцманский катер галеон ведет".

Сначала Москит попытался заняться контрабандой, но не прижился ни в одной артели. Было в нем что-то лживое и паскудное, а рисковые люди такое чувствуют и не любят. Особых грехов за Москитом не водилось, но все артельные почему-то старались держаться подальше от приймака бравой огородницы. Пришлось ему наниматься на каботажные шхуны в Тигаре, но и там он особо не продвинулся.

Единственное, что хорошо получалось у недоростка, так это делать детей. За шесть лет Лоритта родила от него троих.

"Да, такие неудачники чаще всего и решаются на злодеяния, — размышлял Арчи, слушая матушку Маут. — Думают, что одним махом сумеют чего-то добиться. Такой человек вполне мог прирезать приятеля. Причем не только ради денег, а, например, за то, что его больше любят девушки".

И вот теперь молодой маг приготовился понаблюдать за жизнью главного подозреваемого. Арчи прикинул, откуда у него в поле зрения будет и большая часть двора, и крыльцо, и калитка, и устроился рядом с собачей будкой.

Тощий цепной пес, почуяв чужака, сначала забеспокоился, но получив специально припасенный на такой случай кусок булки, лениво разлегся на солнышке.

Из дома вышла девочка лет двенадцати с младенцем на руках, уселась на скамеечке, укачивая малыша.

Выбежала парочка мальчишек-близнецов лет трех-четыре. Они подняли возню у забора, но после окрика юной няньки исчезли за домом.

На какое-то время во дворе воцарилась ленивая тишина, слышно было лишь, как девочка мурлыкает колыбельную, да где-то в саду поют птицы. Но вскоре калитка скрипнула, и в нее бочком протиснулась здоровенная бабища, увешанная пустыми корзинами. По хозяйской поступи Арчи понял, что это — та самая Лоритта, о которой рассказывала матушка Маут.

"Действительно, галеон на полном ходу", — невольно улыбнулся молодой маг.

Впрочем, присмотревшись, Арчи понял, что толстая огородница довольно молода. Свежее, хоть и хмурое, лицо, сочные губы...

"А ведь ей лет тридцать с небольшим, — подумал Арчи. — В высшем свете Келе это — возраст самых ярких прелестниц. А здесь ее, небось, уже зовут тетушкой".

Однако подольше поразмыслить надо особенностями восприятия женской молодости в Келе и в Порт-Суане молодому магу не удалось. Хозяйка, мимоходом кивнув дочери, пошла в дом, и через миг оттуда раздался грохот и такая ругань, что цепной пес ошарашено подскочил и от греха подальше забился в будку.

Через секунду с крыльца кубарем скатился плюгавенький мужичок. Затравленно оглянувшись, он кинулся куда-то вглубь двора. Арчи даже не успел толком рассмотреть промелькнувшую мимо него фигуру. Следом выкатилась супруга моряка и с топотом помчалась вслед за Москитом. Последней на крыльце появилась девочка лет тринадцати. Арчи хотел пробраться на огород, чтобы понаблюдать за семейной сценой, но, взглянув на старшую дочь Лоритты, даже вздрогнул.

Девочка для своего возраста — довольно рослая и не худенькая. Симпатичное круглое личико. Если, конечно, не обращать внимание на набухающий синяк под глазом и царапины на шее.

Одной рукой зажимая ворот разорванной блузки, она, рыдая, подбежала к сидящей на скамейке сестре и уткнулась ей лицом в плечо.

— Что, опять этот приставал? — как-то буднично спросила младшая. — И когда он в море свалит? Чтоб его там акулы съели!

Старшая лишь утвердительно хлюпнула носом.

— Пойдем, пойдем, тебе блузку сменить надо! — встала маленькая нянька.

Но старшая девочка замотала головой и осталась сидеть на скамейке, уставившись в одну точку.

Потом пробормотала, словно ни к кому не обращаясь:

— А мне мамка засветила, говорит, что я сама!

— Ты — сама? — задохнулась от возмущения младшая. — Да она что? Все же знают...

Но старшая девочка лишь пожала плечами и тяжело вздохнула.

"Вот гад этот Москит, — подумал Арчи. — Что бы такого с ним сотворить?"

Словно отозвавшись на мысли молодого мага, моряк-недомерок выбежал из-за дома и рысью выскочил в калитку. Его супруга, не успев захватить мужика на принадлежащей ей территории, видимо, не решилась продолжать преследование по улице. Резко затормозив около дочерей, она подбоченилась и язвительно произнесла:

— Что расселась, корова! Ну-ка, вали в дом, да порядок там наведи! Стараешься для них, вкалываешь, как лошадь, ни свет ни заря встаешь, а она! Вот что вместо благодарности!

Девочки испуганно взглянули на мать, ожидая продолжения разноса. Но в этот момент проснулся и зашелся криком младенец.