Демоны прошлого. Часть 2

Глава 1

Первый после зимнего солнцестояния месяц в Келеноре носит имя Лилии. Так называется созвездие, выше других поднимающихся на ночном небе: пять крупинок голубого огня, таинственно мерцающих в зените, холодных и чистых, словно весенние цветы.

Может быть, не очень удачное название для самого холодного месяца в году. В столице королевства, в блестящем и пышном городе Келе, после Тимовых дней не только лилии, но и более непритязательные цветы можно увидеть лишь в оранжереях да в букетах, украшающих будуары великосветских дам. А на улице — смешанный с грязью снег или холодный дождь, облетевшие деревья да та промозглая слякоть, которая хуже, чем звонкий мороз в северных горах.

А вот на крайнем юге Келенора, у границы с Мальо, месяц Лилий — это месяц первоцветов. Здесь, на восточном побережье залива Роз, люди называют "зимой" время, когда привычная для этих мест жара сменяется легкой прохладой, и уже нельзя в полдень, разнежившись на солнце, сидеть в саду в одной нательной рубахе. Впрочем, тем, кто вынужден провести месяц Лилий в дороге, южная зима с частыми дождями, превращающими дороги в наполненные грязью канавы, тоже не всегда по нутру...

* * *

В один из последних дней месяца Лилии 894 года от Дня Клятвы Тима Светозарного в направлении небольшого пограничного городка Порт-Суан ехала двуколка, запряженная мышастой лошадкой. Правил коляской смуглый сероглазый парень в потрепанном камзоле. Мало кто смог бы узнать в кучере недавнего преподавателя Высшей школы магии Арчера эт-Утуса, но это был именно он — один из самых молодых некромантов королевства, талантливый ученик великого Титуса эт-Лидрерри и самого известно в северных герцогствах целителя Пита эт-Баради. Рядом с ним на сиденье подремывал высокий рыжеволосый парень — бывший студент Высшей школы магии баронет Мих Эрн-Лисский, предпочетший спокойной жизни в столице сомнительные приключения в обществе своего молодого учителя.

Утренний Порт-Суан встретил путешественников густым туманом, укрывшим и бухту, и берег. Туман — словно тяжелая перина, какие любят старые купчихи и богатые торговки рыбой, — такой же тяжелый и влажный от ночного пота.

Лишь когда забрызганная грязью двуколка въехала на окраину городка, Арчи эт-Утус понял, что дома здесь сложены из светло-желтого ракушечника, а вместо привычных деревянных заборов — каменные стены, увитые зеленым плющом и еще какими-то незнакомыми растениями с резными листьями.

— А где-то сейчас строят снежные городки, — задумчиво произнес он, обращаясь к спутнику. — А здесь цветы цветут...

— Что? Уже приехали? — встрепенулся Мих Эрн-Лисский, озираясь по сторонам.

Арчи лениво шевельнул вожжами и ответил, осматриваясь по сторонам:

— Почти. Мы на окраине, а дом господина Мильда, думаю, нужно искать в самом богатом квартале. Все-таки владелец даже пары суденышек для такого крохотного городка, как Порт-Суан, — это большая шишка.

— Погоди, я лучше спрошу кого-нибудь, — забеспокоился баронет.

На первом же перекрестке Арчи придержал лошадь. Ждать пришлось недолго. Вскоре проходивший мимо мужик с корзиной на плече довольно толково объяснил, где искать дом господина Мильда, а где — его портовую контору. Про контору речь зашла потому, что мужик, видно, неплохо знавший распорядок жизни господ судовладельцев, предупредил, что "господин кавалер вряд ли застанет господина Мильда дома, он, небось, в этот час уже в конторе своей, с купцами торгуется".

— Ну что, поедем в порт или на набережную? — спросил Мих, когда словоохотливый мужичок, получив медную монетку, зашагал своей дорогой.

— Порт вроде ближе, — пожал плечами и Арчи и шевельнул вожжами.

Спокойная кобылка, которую долгая дорога порядком вымотала, словно понимая, что вскоре — конец пути, бодро порысила по вымощенной тем же желтым ракушечником улице.

* * *

Этой мирной сцене предшествовали события, потребовавшие от молодых людей использования всей их фантазии и изворотливости.

Когда Арчи эт-Утус понял, что ему все-таки придется бежать из Келе, ему стало очень обидно. Ведь все начиналось так хорошо! Таинственный покровитель, оказавшийся одним из самых влиятельных людей в государстве. Хорошие деньги за пустяковые, с точки зрения молодого мага, услуги. Интересные исследования на стихиальной кафедре и надежда добраться до записей самых известных некромантов прошлого, скрытых в библиотеке ордена. Новые друзья. Девушка, в которую он почти готов был влюбиться...

От отчаяния Арчи сделал то, чего делать, по большому счету, не следовало, — снова ушел за Кром и, разыскав там своего ученика — белого ильберса, — рассказал ему все.

Арчи не надеялся, что земное отражение этого мифического зверя — юный студент-некромант Мих Эрн-Лисский — чем-то сможет ему помочь. Что значит какой-то нищий баронет по сравнению с придворными вельможами? И зачем ему ломать свою судьбу? Дружба с беглым преступником была опасна для самого Миха. Любое неверное действие — и ни в чем не виноватый парень оказывался под ударом. Хорошо еще, что никто, кроме магмейстера эт-Лотуса, не догадывался о прошедшей инициации баронета Эрн-Лисского и о том, что Арчи — учитель Миха.

Но молодому магу хотелось выговориться, а белый ильберс был единственным существом, в надежности которого Арчи не сомневался. Такова уж природа этих мифических зверей — им можно доверять.

Однако оказалось, что именно Мих сумел придумать, как на время укрыться от ордена. Сразу же после разговора в Кромешном мире баронет Эрн-Лисский как бы случайно познакомился с названной сестрой Арчи, Генрикой эт-Лидрерри. Девушка, предупрежденная молодым магом, позволила студенту проводить себя и пригласила нового приятеля в пансион при храме Нана Милостивца, где она, приехав с севера, сняла комнату.

Монахи-наниты достаточно равнодушны к вопросам нравственности их постояльцев. С их точки зрения, в том, что в гости к молодой магичке пришел ее не менее молодой земляк-студент, нет ничего непристойного. И даже в том, что девушка решила похвастать перед знакомцем своим железным слугой — великолепно сделанным големом, содержащимся на конюшне. Даже если в отношениях этих двоих молодых людей и есть что-то романтическое, то вряд ли они будут заниматься любовью в обществе трех десятков храмовых лошадей. Не плебеи какие-нибудь же, а благородные господа. Если понадобится, то найдут для амурных свиданий более приятное место, тем более, что в столице с этим просто.

Поэтому полчаса, проведенные Генрикой и Михом на конюшне, ни у кого из обслуживающих пансион монахов не вызвали и тени любопытства.

Однако за это время молодые люди успели обсудить с Арчи план дальнейших действий, получить одобрение дядюшки Эльрика и даже придумать, как они смогут поддерживать связь во время разлуки.

* * *

Уже потом, когда Арчи и Мих отъехали на порядочное расстояние от столицы, и опальный некромант мог больше не прятаться, он произнес по поводу их побега целую тираду:

— Эти господа, которые постоянно крутятся при власти, думают, что знают жизнь и знают людей, — разглагольствовал Арчи, постепенно успокаиваясь после перенесенных волнений. — Они разложили всех по коробочкам, словно жуков в коллекции, и думают, что любой жук, который похож на того, что пришпилен булавкой, точно такой же. Но быть и казаться — разные вещи. Главное, когда приходится обманывать этих людей власти, — это ничем их не удивлять. Пусть они думают, что ты так же сидишь на их булавке и никуда не денешься. Но наступает нужный момент, и ты — фрр — расправил крылья и вылетел в окно. Пусть великий магистр думает, что Генрика приехала в столицу, чтобы удачно выскочить замуж. Или, может, чтобы стать фавориткой кого-нибудь из самых значимых вельмож. Он имеет право так думать. Сотни девушек именно за этим и приезжали. Почему великий магистр должен думать, что Генрика — не очередная искательница красивой жизни? Пусть он так думает. Ну а ты, Мих... ты для всех — бездарный маг, разочаровавшийся в своих способностях. Причем твои сокурсники, подозреваю, не станут разубеждать магистров ордена...

— Да уж, — расхохотался боронет. — Когда я пригласил парней на прощание в кабачок, у половины из них в глазах так и светилось торжество. Радовались, что я вроде как сдался.

— Вот-вот, — в тон ему продолжил Арчи. — Но эти люди власти... Большинство из них, конечно, верят в Истинных владык и в то, что королевская Золотая булава подсказывает Его Величеству полезные для страны решения. Но задумываться о чем-то серьезном в ежедневной суете возле трона им недосуг. Ведь на Силы, управляющие причинами и следствиями, нельзя накинуть узду. Их нельзя ни подкупить, ни уговорить. Их можно лишь понять... А ты, ученик, оказался вдруг частью этих Сил...

* * *

Но это было потом, когда опасность осталась позади. А последние дни в Келе заставили Арчи поволноваться. Долго "конюшенное сидение" продолжаться не могло. Арчи спасали лишь приближающиеся праздники да стечение обстоятельств, постоянно оказывавшихся к его выгоде.

Храмовые сторожа не заглядывали на конюшню. А зачем, если там обитает голем, которому эконом в присутствии его хозяйки объяснил, что нужно делать, кого пускать, а кого — не пускать? Конюхи появлялись лишь по утрам, убирали за лошадьми, кормили их, верховых гоняли на корте, но все старались сделать как можно скорей. Ведь у каждого в предпраздничные дни и дома достаточно забот. Так что большую часть времени Арчи и голем дядюшка Эльрик оставались совершенно одни.

К выгоде Арчи оказался и снегопад, начавшийся за день до их с Михом отъезда из столицы.

Для путешествия баронет купил прочную двуколку с откидным верхом и не особо породистую, но крепкую на вид лошадку, приученную ходить в упряжке.

— Дело! — согласился с племянником дядюшка Миха, капитан дорожной стражи, с которым баронет для виду советовался и по поводу своего ухода из Высшей школы магии и предстоящей службы на южной границе. — Конечно, молодым кавалерам пристойнее верхами путешествовать, но в такую погоду, как сейчас, экипаж с откидным верхом — самое оно. И в одиночку сможешь править, и снег тебе на голову сыпаться не будет.

Впрочем, Мих выбрал двуколку лишь потому, что вместо сидения у нее — большой сундук, куда путешественники складывают вещи.

Поздним вечером баронет забрал экипаж у каретного мастера, отогнал его к храму Нана Милосердного, где возле ограды его уже поджидал Арчи, и вернулся в дом своего дядюшки уже за полночь.

— Парни с курса все никак не напровожаются, — пробормотал он, делая вид, что в стельку пьян. — Дядюшка, помогите сумки отнести в коляску, а то с утра, боюсь, у меня никаких сил не будет, еще все перезабуду...

— Ладно, я сам тебе вещи упакую, — ответил дядюшка и отнес пожитки Миха в каретный сарай. Уложив их под сидение двуколки и подивившись, что пьяный племянник все же сумел распрячь лошадь, бравый капитан вернулся в дом, не думая ни о чем дурном.

Не успела хлопнуть дверь черного хода, из закутка в углу сарая выбрался Арчи. На ощупь распаковав походное одеяло Миха, он устроил из него и из собственного плаща уютное "гнездышко" и, забравшись под сиденье двуколки, спокойно уснул.

Утром баронет Эрн-Лисский в сопровождении заботливого дядюшки выехал на тракт, ведущий на юг. Первые пару лиг проснувшийся маг слушал, как старый солдат наставляет юного племянника, а Мих поддакивает ему, словно действительно собрался поступать на службу в один из расположенных на границе полков. Порой Арчи зажимал ладонью рот, чтобы не выдать себя хихиканьем. Но присутствие дядюшки баронета было гарантией от излишнего интереса дорожных стражников. Кто-нибудь из особо рьяных служак мог заглянуть под сиденье двуколки. Наверняка Арчи — не единственный в Келе беглый преступник. Дорожная стража для того и существует, чтобы ловить врагов престола, желающих скрыться из столицы. Но осматривать экипаж, в котором сидит их собственный капитан, никому из стражников и в голову не приходило.

Наконец дядюшка тепло попрощался с племянником, выпил с ним на прощание по стаканчику сливовой палинки — "на добрую дорожку" — и пересел на своего коня, который до этого бежал на привязи за двуколкой.

Едва стих стук копыт, Арчи подал голос из-под сиденья:

— Мих, а у тебя с собой водки не осталось? А то я закоченел тут совсем.

— Есть, дядя мне всю бутыль презентовал, — отозвался баронет. — Доедем до лесочка, там вылезешь, выпьешь и переоденешься.

Вскоре из небольшой ложбинки, укрытой деревьями, выехала двуколка, которой управлял невзрачный мужичонка в потрепанном овечьем полушубке, а рядом с ним на скамейке развалился молодой кавалер в темном плаще, похожем на те, что носят рейнджеры.

* * *

Так началось путешествие молодых людей на юг. Конечным пунктом его был намечен городок Порт-Суан. Причин этого было несколько.

Во-первых, вряд ли кто-нибудь станет искать опального мага в такой дыре.

Порт-Суан знаменит только тем, что находится меньше, чем в лиге, от границы с Мальо. Дальше на юг владения Келенора простираются лишь до форта Луто на берегу Сарской бухты. Сарская и Портсуанская бухты разделены узким мысом, носящим название Фонарный из-за того, что на нем испокон веков находился маяк. В самом Порт-Суане, насчитывающем чуть больше пары тысячи жителей, есть торговый порт, обслуживающий в основном каботажные суда, ходящие вдоль побережья залива. Так как Сарская бухта так тесна, что одновременно в ней могут находиться лишь несколько военных кораблей и с десяток катеров береговой охраны, таможенный досмотр идущих с юга посудин проводят в море, возле Фонарного мыса. Пройдя пограничную проверку, капитаны вольны или бросить якорь в Портсуанской бухте, или направляться дальше на север.

Все эти сведения Арчи вычитал в "Описании побережья залива Роз", взятом Генрикой в библиотеке храма Нана Милосердного.

— Думаешь, в приграничье никто не обратит внимания на чужака? — обеспокоенно спросила девушка, когда Арчи рассказал ей о своем плане.

— Конечно, обратят, — согласился молодой маг. — Но в том-то и дело, что поведение Миха будет всем понятно. Нищий баронет, у которого нет денег даже на то, чтобы купить каюту на пассажирском судне, идущем в южные колонии, и он добирается самым дешевым способом, в собственном экипаже. К тому же мы продадим в Порт-Суане и коляску, и лошадь, и никто не удивится, откуда у чужака появились вдруг деньги...

— Да, сказка о молодом искателе приключений может сработать, — согласилась Генрика. — Тем более, что вам придется ждать в Порт-Суане не так уж и долго. Как только Эдмар я уговорю Эдмара, мы сразу же направимся на юг.

— И его желанию попасть в Тигар тоже мало кто удивиться...

Второй причиной, по которой молодые люди стремились в Порт-Суан, было то, что он расположен всего в нескольких лигах южнее города Тигар, центра баронства Тигар, наследственной вотчины Эдмара Вильмирского. Однако появляться в самом Тигаре, где хватает представителей королевской власти, было более чем рискованно. А в Порт-Суане из служилого люда — лишь пара десятков стражников, да помощник королевского прокурора. Городской судья и тот приезжает из Тигара.

Впрочем, была еще одна причина, которая заставляла Арчи стремиться на юг. В Порт-Суане жил старший сын купчихи Гертруды Мильд, и молодой маг надеялся, что сможет узнать у него подробности давней истории, связанной с ответом на вопрос о том, откуда берется "пыль с Троп мертвых". Слишком многое указывало на то, что негоциант и географ Бетер Мильд обязан что-то знать об этой тайне.

* * *

Дорога на юг оказалась довольно скучной.

Пару раз молодых людей пытались обворовать на постоялых дворах. Но сработали простейшие охранные амулеты, купленные Михом перед отъездом. Попав в чужие руки, кошельки начинали так вопить, что незадачливые воришки моментально их бросали. Однажды на одинокий экипаж напали разбойники. Правда, назвать дюжину вооруженных топорами оборванцев "бандой" было достаточно сложно. Хватило нескольких выстрелов из пистолей да выхваченного Михом меча, чтобы разогнать несчастных. Правда, эта стычка заставила молодых людей поволноваться. С одной стороны, любой добропорядочный гражданин обязан сообщать о подобном происшествии в полицию ближайшего городка. И будет странно, если, оставив на дороге несколько раненых, путешественники не заявят об этом властям. С другой — очень не хотелось попадаться на глаза тем, кто вроде бы как должен ловить опального мага.

Но Арчи с Михом решили рискнуть.

Естественно, в полицейскую контору пошел Мих. Дежурный стражник со скукой выслушал молодого человека и пожал плечами:

— Что поделать — это в Подборье погорельцы из Стартура пошаливают. Ладно, запишу о стрельбе, но поймите меня правильно: с этими мужиками никакого сладу. Да и кому нужно... Если будет в Стартуре очередной мертвяк с пистольной раной, никто и не почешется. Переловить их в конце концов всех переловят... Или перестреляют. А пока мы просто путникам не советуем через Подборье поодиночке ездить.

— Почему так? — удивился Мих. — То есть получается — с отчаянья мужики на большую дорогу пошли?

— Истинно так, господин кавалер, — закивал стражник. — Был бы в Стартуре истинный барон, он бы после летнего пала помог людям. А там...

И безнадежно махнул рукой.

Впрочем, все же записал в книге: "Баронет Мих Эрн-Лисский, уроженец герцогства Лисского, следует в форт Луто к месту прохождения службы в сопровождении слуги Нита Кута, уроженца местечка Ивовый дол в баронстве Литрана".

Мих подумал и положил на конторку пару серебряных монет:

— Если помрет все-таки кто из разбойников, то закажите тимитам упокоить их души. Люди все же...

Стражник с удивлением посмотрел на юношу и пробормотал:

— Сразу видно: баронет. Не то, что наш.

Из уважения к проезжему стражник даже встал со стула и проводил Миха до крыльца. Оттуда окинул равнодушным взглядом двуколку, гнедую кобылку и скучающего кучера. Правда, Арчи лишь выглядел скучающим. Внутренне он весь напрягся. Мало ли что... Конечно, перед отъездом по совету Генрики молодой маг уничтожил старившую его иллюзию.

— От тебя магией и пахнуть не должно, — веско сказала девушка. — Мало кто из магов согласится добровольно отказаться от тех удобств, которые дают ему его способности. Магия входит в привычку... по себе знаю. Поэтому все, что ты себе пока можешь позволить — это те дешевые амулеты, которые можно купить в любой артифишерской лавке.

— Да ну тебя, Генрика, — рассмеялся Арчи. — Словно я не в Будилионе жил. Там монашки без всякой магии такие чудеса творят!

Чтобы изменить внешность без всяких иллюзий, Арчи вымыл голову отваром травы сопрянки. Волосы из белесых стали темно-каштановыми, а кожа на лице приобрела смуглый оттенок. Теперь молодого мага стало не отличить от уроженца низовий Келе. В первом же городке, в котором молодые люди остановились на ночлег, Мих поинтересовался именем прислуживавшего им на постоялом дворе мальчишки. Так появился на свет Нит Кут — старший брат того самого Лута Кута, который принес им в комнату горячую воду для умывания. А вообще Кутов в Ивовом долу — каждый второй, и сколько из них Нитов — только местным бабкам-повитухам известно...

Сидящий в двуколке смуглый парень в довольно потрепанном камзоле и накинутом на плечи полушубке не заинтересовал дежурного полицейского. Тепло попрощавшись с Михом, стражник развернулся и скрылся за дверью.

Забравшись на сидение, Мих облегченно вздохнул:

— Уф! Ты бы знал, как я испугался, когда этот жирный кот пошел меня провожать!

Арчи хлопнул вожжами по крупу лошади и тихо ответил:

— Думаешь, я не испугался? Хотя так и не понятно: то ли обо мне дорожной страже Нуторского герцогства не сообщили, то ли Генрика права в том, что ни один уважающий себя маг не станет притворяться слугой.

— А ты знаешь, наверное все-таки Генрика права, — через некоторое время задумчиво произнес Мих. — Вспоминаю парней с нашего курса. Ни одного из них на козлах представить не могу. Стихиальщики или иллюзионисты — другое дело, но те — ребята простые...

— Вот и передашь ей это, когда следующий раз за Кром развлекаться отправишься, — с завистью пробормотал Арчи.

* * *

Так, не торопясь, но и не задерживаясь нигде надолго, Арчи и Мих добрались почти до границы с Мальо.

Чем дальше ехали на юг — тем меньше было снега, а после того, как путешественники миновали границу Вильмирского герцогства, на лугах вдоль дороги стали появляться первые цветы.

— Живут же люди! — вздыхал Мих. — Тимовы дни только миновали, а у них тут и цикламены, и гиацинты во всю цветут! А какие тут, говорят, сады и виноградники!

— Не завидуй, — отвечал Арчи. — Мне, наоборот, без нашего снега грустно. Хотя в метель ехать — еще то удовольствие.

— Когда еще попадем в метель, — вздохнул Мих.

Впрочем, затяжные зимние дожди и ураганы, которые приходилось пережидать на постоялых дворах, тоже не радовали путешественников. Неизвестно, что хуже: промерзнуть в дороге до костей, но моментально согреться, зайдя в тепло натопленную избу и выпив рюмочку палинки, или насквозь промокнуть и потом безуспешно пытаться просушить одежду у чадящего камина.

А Порт-Суан встретил путешественников густым туманом, душным, как перина старой купчихи.

Когда двуколка подъехала к порту, Арчи, обладавший острым слухом, уловил звук далекого колокола.

— Интересно, а о каких купцах говорил мужик? — задумчиво произнес он. — Небось, в такой туман ни одна шхуна из порта не выйдет. А купцы по домам сидят, погоды ждут.

— Не найдем господина Мильда здесь — будем искать дома, городок небольшой, — спокойно ответил Мих. — Уж если до сюда доехали, то крюк в половину лиги — не так уж страшно.

Глава 2

Господин Мильд оказался в своей конторе.

Следуя указаниям портового сторожа, Арчи без особого труда разыскал склад, принадлежащий дядюшке Норситы. Точнее даже — склады, несколько зданий, построенных в виде вытянутой буквы "П" и окруженных общей оградой. Каменные стены и площадь внутреннего двора, заставленного штабелями досок, вызывали уважение. Молодой маг подумал, что матушка Мильд слишком уж пренебрежительно относится к бизнесу сына. Нет, тут пахнет не жалкой парой каботажных шхун, а серьезным торговым предприятием.

Загнав двуколку во внутренний двор, Арчи поискал глазами крыльцо конторы. Однако не успел он понять, где тут "парадный" вход, как к экипажу подрысил здоровенный бугай, напоминающий кабацкого вышибалу. Мужик на ходу вытирал жирные губы. Видать — охранник. Отвлекся от ворот, занявшись завтраком, и теперь пытался сорвать злость из-за собственной оплошности на незнакомом кучере:

— Куда прешь, дубина, не видишь — въезда нет! — заорал он, хватая кобылку под уздцы.

— Где это нет, когда ворота нараспашку? — в тон ему ответил Арчи. — Не лапай кобылу, это не твоя баба! Лучше маво барина к господину Мильду проводи!

Тем временем Мих выпрыгнул из двуколки и очень выразительно положил ладонь на рукоять меча.

Сообразив, наконец, что незнакомый кучер на незнакомой двуколке заперся в склад не просто так, а привез какого-то кавалера, охранник рыгнул и даже сделал попытку поклониться:

— Идемте со мной господин хороший! Недалече тут!

Мих и охранник скрылись в одной из дверей. Арчи отогнал экипаж в глубину двора — туда, где он меньше всего мешал бы выезжающим дрогам, груженым досками.

Однако спокойно дождаться рыжего баронета ему не дал тот же охранник. Выскочив из склада, словно кто-то изнутри дал ему хорошего пинка, детина снова бросился к двуколке:

— Чего встал? Не видишь, что ли, все тута своей кобылой перекрыл? А ну вали отсюда, пока я те не ввалил! Ничо с твоим барином не станет — ножками до улицы дотопает!

Арчи задумчиво посмотрел на наглого верзилу и подумал, что неприятности им с Михом не нужны. Но — странное дело — у молодого мага возникло ощущение, что больше неприятностей будет, если он не укоротит сейчас этого хама.

Спрыгнув на землю, Арчи мягко подшагнул к охраннику и прошипел:

— Ну-ка, рискни! А коляска тут постоит, пока мой барин не выйдет. Понял?

— Да ты! Да я! — захлебнулся злостью верзила и занес над Арчи кулак. Этого-то и было нужно молодому магу. Общение с рыцарями из горных кланов, лечившимися в Будилионе, не прошло даром. Правой перехватив руку верзилы, Арчи крутанулся на месте, выламывая тому локоть, а свободной левой ударил снизу в челюсть.

Мужик сдавленно всхлипнул и рухнул на покрытые грязью камни, которыми был замощен складской двор.

"Если ты мал ростом — это твое преимущество", — говаривал, бывало, старый Пхорт Пытофф с соседствующих с Будилоном Медных шахт.

"А если ты еще знаешь, как устроено человеческое тело, да еще вложишь в удар чуток серой Силы, — то вообще красота", — добавлял про себя лекарский ученик Арчи эт-Утус.

За спиной у молодого мага раздался дружный хохот. Возчики, грузившие свои телеги досками, с любопытством наблюдали за происходящим. Арчи оглянулся, пожал плечами и спокойненько забрался в двуколку. Но от ворот к нему мчалась еще пара охранников. Правда, увидев, что конфликт вроде исчерпан, и никого разнимать не надо, они притормозили и подошли спокойным шагом.

— В чем дело? — спросил старший.

Арчи взглянул на мужика — кажется, с виду не так туп, как тот, что валяется на земле. Похож на моряка — широкоплечий, с черной бородкой, но без усов, одет в высокие сапоги, кожаные штаны и суконный камзол.

— Да я чо? Я — ничо... — растерянно захлопал глазами Арчи. — Он сам чего-то хотел, а мне барин сказал туточки ждать!

— Верно, Прол, твой бугай сам на парня напал, мы видели, — подошел пожилой возчик. — Где ваш хозяин только таких дуболомов берет? Этот и нас достал, пока мы грузились, распоряжался, словно он тут хозяин, а не старый Бетер!

Охранник, которого назвали Пролом, оценивающе оглядел щуплую фигуру Арчи, взглянул на лежащее тело, хмыкнул и уставился на молодого мага уже с большим интересом:

— А тебе, парень, повезло. Маська — дурак дураком, но покалечить мог.

— Не, дядько, не мог! Я три года в Серых горах в рейнджерах служил, а там учат что надо! — радостно соврал Арчи.

— Ладно, не мое дело, — махнул рукой Прол. — Вул, кликни кого из мужиков, отнесите дурака в сторожку. Придет в себя — бабку Фалииху позовешь, пусть посмотрит, не сломал ли чего этот герой нашему дураку.

Тело унесли, но Прол не собирался уходить в сторожку. Поняв, что старший охранник заинтересовался незнакомым кучером, Арчи слез на землю и начал делать вид, что проверяет упряжь.

— А к нам зачем? — не торопясь, спросил охранник.

— Дык барин мой, баронет Эрн-Лисский то есть, желают в Потону попасть. Слышали, небось, что туда пехотный полк перевели? Вот он нацелился в него на службу попроситься. А еще говорят, там скоро будут землю давать тем, кого она, земля то есть, истинными хозяевами признает.

— Как не слыхать, слыхал, — ответил Прол. — И говорят, что, бывает, там истинными владыками становятся те, кто здесь, на материке, ни о каких титулах и не помышлял.

Арчи кивнул:

— И я о чем! А мой — и вовсе баронет!

Охранник пожал плечами, пошевелил бровями и вдруг спросил:

— А остановились вы где?

— Нигде еще, барин сразу сюда, у него письмо к господину Мильду.

— Всяко разно вы будете квартиру искать. До конца штормов еще пара седьмиц, раньше ни один корабль в Потону не выйдет. Так что езжайте сейчас на улицу Каштанов к вдове Маут. Это моя свояченица. У нее чисто, она женщина приличная, по молодости в Мальо у герцогов служила, знает, как благородными господами обращаться.

Арчи благодарно кивнул:

— Как барин скажет, так и сделаю. Только, думаю, ему без разницы, где жить, лишь бы уютно было.

* * *

Вскоре после того, как чернобородый Прол ушел в сторожку, во дворе появился Мих в сопровождении невысокого плотного мужчины в добротном черном сюртуке и модных лаковых туфлях. Они церемонно раскланялись друг с другом на крыльце, и Мих поспешил к двуколке:

— Уф, ну и дядюшка у твоей Норситы! — с облегчением выдохнул он, садясь в экипаж. — Все выспросил, что я знаю и чего не знаю.

— Не понравился? — усмехнулся Арчи, хлопнув кобылу вожжами по крупу.

— Знаешь, понравился, — задумчиво ответил Мих, когда они выехали со склада. — Толковый вроде мужик. Только себе на уме. И еще знаешь что? Порт-Суан вроде — дыра дырой, даже не баронство. А складов тут сколько — посмотри. Не намного меньше, чем в Питтиме. Думаю, полгорода живет контрабандой.

— Я тоже так думаю, — согласился Арчи. — С одной стороны, это вроде как даже хорошо. Значит, тут стражники только для виду, и каждого подозрительного приезжего хватать не станут. С другой стороны — плохо...

— Чего плохо-то? — не понял Мих.

— Того, что нам с тобой придется этой самой контрабандой заниматься. За три седьмицы много воды утечет.

— Да, — огорчился Мих. — Я как-то не подумал. Но ладно, контрабанда — так контрабанда. Какая разница? Меня сейчас не это волнует, а то, где мы эти три седьмицы будем жить. Постоялые дворы надоели до кислых демонов.

— Ну, это как раз проще. Я тут, пока ты письмо передавал, успел подраться, познакомиться с начальником охраны господина Мильда и получить рекомендацию, где снять квартиру. Так что едем на улицу Каштанов.

* * *

Вдова Маут оказалась пухленькой старушкой, скучающей в двухэтажном каменном доме, строившемся, видимо, в расчете на большую семью со множеством детей. Рекомендация чернобородого Прола сделала вдову по-настоящему любезной. В результате коротких переговоров Арчи и Мих за бесценок получили в свое распоряжение три комнаты на втором этаже с прилагавшимися к ним завтраками и ужинами. Нашлось место и для лошади с коляской.

Арчи добросовестно притворялся настоящим слугой. Натаскал воды в небольшую баньку, как следует протопил, походя отвешивая комплименты хозяйке и всячески стараясь ее очаровать. Пока Мих мылся, Арчи под руководством госпожи Маут успел поправить опоры для виноградных лоз в маленьком садике и отремонтировать скамейку перед парадным крыльцом.

Здесь, на улице, его пристально изучили соседи: Арчи видел, как шевелятся занавески на окнах. А вскоре местное население, точнее, представители женской его части, пошли на более тесный контакт. Из дома напротив, хихикая и стреляя глазками, выскочили две девицы в домашних платьях и небрежно накинутых на плечи платках. Пересмеиваясь, они подошли к вдове:

— Матушка Маут, у вас не осталось сушеной сливы для мяса? Маменька нас послала купить кусочек!

— Сливы, говорите? — нахмурилась старушка. — Ох, вертихвостки! А чья маменька еще на той седьмице хвастала, что слива у нее в этом году чудо как хороша, а запасов до весны хватит? Придумали бы что получше!

Девушки залились краской, не зная, что ответить, исподлобья посматривая то на хозяйку, то на молодого парня, с делано-равнодушным видом прилаживающего отвалившуюся доску.

— Может, маменька про кутук из мандаринов говорила? — неуверенно пробормотала одна из девушек.

— Какой еще кутук? Ладно, чего хотели-то, козы? На нового жильца посмотреть? — хихикнула старушка. — Так смотрите — вон он какой. Только дырки глазами не протрите.

Арчи, положив молоток, улыбнулся девушкам. Обе довольно миленькие. Видно, что сестры — одинаковые линии носа и скул, одинаково пушистые ресницы. Правда, та, что в синем платье, покудрявее и посветлее волосами, а та, что в красном — жгучая брюнетка с тяжелой и гладкой косой до пояса. Эта чернявая, видать, и постарше. Меньше стесняется, смотрит не на ехидничающую старушку, а на Арчи.

И как смотрит!

Такие глаза в сочетании с такой грудью...

Арчи выразительно скользнул взглядом по фигуре старшей соседки. Высокий бюст, тонкая талия, из-под подола коротковатой юбки видны довольно изящные щиколотки. Девица невольно выпрямилась, подбоченилась...

— А как вас зовут, красавицы? — решил вступить в разговор Арчи. — Меня — Нит. А вас?

— Майлива... Сайтана... — хором пропели девушки.

— Ну, вот и познакомились! — буркнула вдова. — А теперь — геть отсюдова, козы! А ты, парень, вихрем — в баню, прибери там, да потом барину на стол подавать будешь!

* * *

Ужин оказался великолепен. Мих давно с таким удовольствием не ел. Наверное, с самого дома. Жареная рыба с каким-то необыкновенно вкусным соусом, маринованный сладкий перец, молодой салат, теплый еще душистый хлеб... Кувшин легкого домашнего вина — пей, сколько хочешь...

Арчи на кухне достались не менее аппетитные кусочки — вроде рыбных хвостиков, прожаренных до легкого хруста, таящих во рту и пахнущих незнакомыми травами. Убрав со стола, Арчи, как настоящий мужчина, предложил старухе-хозяйке помочь натаскать воды на мытье посуды.

— Пустяки, колодец рядом, — махнула рукой вдова Маут. — Ты лучше иди вон помои вынеси. Яма — за баней. Только учти, что у боцмана Яна — кулаки потяжелее, чем у придурка Маськи.

И хихикнула в ладошку.

Причину веселья хозяйки Арчи понял, когда пробрался по незнакомому двору к огороду. На скамейке, определенно дожидаясь его, сидела одна из давешних девиц. Теперь на ней было бордовое платье с пышной юбкой и расстегнутый бархатный жакет, под которым пестрели нити бус. Соседство с помойной ямой несколько снижало эффект от парадной одежды. Но девушка, видимо, об этом не думала. Ее больше занимали цветущие цикламены и нарциссы, посаженные вдоль забора.

— О! — удивленно воскликнул Арчи. — Такая красота и в таком месте!

— В каком месте? В тенечке у забора — самое оно, нарциссы тогда дольше цветут.

— Да я не про цветы, а про вас, прекрасная...

И тут Арчи понял, что не знает, как все-таки зовут его собеседницу — Майлива или Сайтана.

— Ах, вы и проказник! — хихикнула девица. — А я тут часто гуляю. Матушка Маут, как ее младшая дочь замуж вышла, цветами увлеклась. У нее тут и розы, и тюльпаны, и первоцветов всяких... А как тут хорошо летом на закате! Это не расскажешь, это видеть надо!

— Ну, розы еще не распустились, а вот вы — тут... не надо никаких цветов!

— Ах, ну вы скажете тоже!

Вскоре помойное ведро было забыто, и Арчи куртуазно присел рядом с девушкой. Он сам не знал, зачем ему нужна эта брюнеточка, но было в ней что-то непривычное, южное, экзотическое. Роскошное, как местные сады, и даже опасное, как близкое море.

— Да-да, к чему цветы! Я с севера, они мне чужие. Наш скудный край не рождает ни таких цветов, ни таких красавиц. Я, как увидел вас, так обомлел! Откуда в этом городке такое чудо? Давно живете в Порт-Суане? Расскажите о себе...

— Что я? Я — как все. Удел девицы — дом, сначала родительский, потом — мужнин. А вот вы, говорят, и повоевать, и попутешествовать успели!

В саду постепенно темнело, и Арчи все ближе и увереннее придвигался к новой знакомице. От нее, как от съеденной недавно рыбы, пахло южными травами — пряно и волнующе, чуть терпко и горьковато...

Впрочем, приятного продолжения у неожиданного свидания не получилось.

Арчи в очередной раз целовал девушку, когда уловил звук чьих-то шагов. Он аккуратно отстранился:

— Сюда идут.

— Ну и змеюка эта ваша бабка Маут! Нет ей покоя, ну что ей на ночь, глядя в огороде, понадобилось! — зло пробормотала девица.

— Наверное, помойное ведро, — предположил Арчи.

— Что — ведро? — услышал он мужской голос.

От неожиданности Арчи вскочил.

У невысокого заборчика, отделяющего двор от огорода, стоял чернобородый охранник со склада Мильда.

— И когда тебе, Сайтанетта, надоест за парнями гоняться? Местных не хватает? На новенького потянуло? — укоризненно произнес мужик.

"Ага, значит, это все-таки — Сайтана", — постарался запомнить Арчи.

— Да ну вас, дядько Прол! — фыркнула девушка. — Наши так целоваться не умеют, как Нит... Нитушка, пойдем на улицу гулять, пусть дядька сам это вонючее ведро старухе оттащит!

— Э, нет! — резко сказал Прол, подходя к сидящей на лавочке парочке. — Погуляешь ты одна, а у нас разговор с твоим... целовальщиком. Мужской. Поняла?

И для убедительности потрепал взял девушку за подбородок, строго заглянул в глаза. Но потом все же улыбнулся:

— Хотя тебя, Нит, понимаю. Был бы я помоложе...

Залившись румянцем, Сайтана вскочила и гордо дернула головой:

— Ну, вы скажете тоже, дядько!

В этот момент она была больше чем хороша: высокая грудь трепещет, сочные от поцелуев губы дрожат, из черных глаз разве что молнии не летят. Прол хмыкнул, хекнул, но, поняв, что не победит девицу в игре "в гляделки", рявкнул:

— Геть отсюдова, коза! А то ты меня знаешь!

Еще раз, гордо дернув головой, Сайтана подобрала юбки и демонстративно медленно пошла куда-то вглубь огорода.

Прол, сев на ее место на скамейке, по-хозяйски положил Арчи руку на плечо:

— Значит так, красавчик. Ты Маське челюсть сломал. Теперь дурак неделю будет молчать. Конечно, это даже хорошо, но работать он не сможет. А мне люди нужны. Так что придется тебе, красавчик, за него отрабатывать.

— А мой барин? Чо я ему скажу?

— С твоим барином уже обо всем обговорено, — нахмурился Прол. — По закону за твои художества он отвечать должен, да только я смотрю, он совсем пацан. А тебя я в деле видел. Так что слушай. В сторожке на складе есть кому сидеть. А вот другая работа... Маська, конечно, дурак, но парень крепкий и надежный. Ты, я смотрю, тоже не промах. Пару ночей кое-что поделаешь — и мы в расчете. Понял?

Арчи пожал плечами:

— Понять-то понял, но что я вашей свояченице скажу? Она — старуха умная, начнет болтать, что я по ночам где-то гуляю.

— Ну, уж ее-то это меньше всего волновать должно, — хохотнул Прол. — В общем, как темнеть начнет, подходи к дальнему пирсу...

* * *

Баркас плыл в тумане, и Арчи казалось, что он — не в срединном мире, а на Кромешной стороне, где все так же зыбко и изменчиво, где в душной пустоте клубятся обрывки чьего-то прошлого, и ничто не различимо, ничто не безусловно...

Но это был все-таки обычный туман, который сопровождает зимний штиль — перед тем, как на южное побережье залива Роз обрушатся весенние ураганы.

Кроткие волны почти неслышно плескали в борта, еще тише опускались весла. Не скрипели уключины, не перешептывались матросы. Только шелест воды да дальний колокол — на пределе слышимости, не звук, а призрак звука...

К веслам никогда не державшего их в руках Арчи не подпустили. Поэтому он лежал на дне баркаса и смотрел в небо, где сквозь туман иногда можно было различить звезды. Молодой маг не спрашивал себя, почему по приказу чернобородого Прола они вышли в море на закате от самого дальнего пирса, скрытого от остального порта небольшим мысом. И почему плыли в тумане, не решаясь приблизиться к берегу настолько, чтобы видеть хотя бы его контуры. И почему всем приказано молчать, и — не приведи та-ла — не стукнуть чем-нибудь или не плеснуть веслом. Все и так ясно.

Арчи больше интересовало, как ориентируется в этом белесом бесформии сидящий на руле Прол. Ведь вокруг не было видно ничего, кроме тумана — слегка подсвеченного звездами и оттого казавшегося перламутровым. Однако опытный моряк уверенно направлял их суденышко к какой-то одному ему известной точке.

И в какой-то миг Арчи понял, что туман не везде одинаков, прямо по курсу начала появляться более темная размытая полоса, она ширилась и надвигалась, и вот уже нос баркаса с тихим шорохом ткнулся в песок. Двое парней, не дожидаясь команды, спрыгнули с борта и чуть глубже втянули баркас на берег — так, чтобы легкий прибой не мог столкнуть суденышко с места. Вслед за ними на берегу спрыгнули еще трое контрабандистов.

Арчи, не понимавший, что ему делать, оглянулся на Прола. Тот уже не сидел на руле, а стоял рядом с магом:

— Держись за Витом, нужно будет перенести кое-что.

Арчи кивнул. Вит — рослый спокойный мужик, с которым они познакомились перед самым отплытием, произвел на мага хорошее впечатление. Не дурак, но и не умник, честный работяга, знающий свое дело. Оказавшись на берегу, Арчи поспешил за растянувшимися цепочкой контрабандистами. Вслед за ним шел чернобородый Прол.

Вит уверенно шагал, огибая песчаные дюны. Арчи лихорадочно вспоминал читанные в Келеноре описания побережья в приграничных провинциях Мальо. Кажется, здесь за полоской пляжа должны начинаться песчаные откосы. Так оно и оказалось. Темная черта впереди постепенно превратилась в отвесную стену. Около нее кто-то шевелился — несколько слабо различимых силуэтов...

Вдруг Арчи вздрогнул от ощущения близкой опасности. Нервы у молодого мага были на пределе, и он резко остановился. Сзади на его спину легла рука Прола, но Арчи лишь нервно дернул плечом. И прошептал заклинание истинного зрения. Так и есть!

Туман почти скрывал людей за недалекой дюной, но их запах он скрыть не мог. Или кто-то слишком громко дышал?

На ощупь, отыскав руку Прола, Арчи сжал ее и вытянул в сторону подозрительного места. Но тут, же сообразил, что моряк все равно ничего не увидит. Тогда, плюнув на секреты, молодой маг прошептал заклинание "истинного света".

Им, этим заклинанием, редко пользовались. Кому надо? Те, кто хотел видеть скрытое, без труда мог в любой артефишерской лавке купить амулет истинного зрения. А жрецы Нана Милосердного после пары лет поклонения своему богу получали способность проникать взглядом сквозь любые иллюзии, даже не произнося заклинаний. Наоборот, хорошо сделанные иллюзии ценились как произведения искусства, и мало кто хотел лишать себя удовольствия видеть то, что создано фантазией художников. А это заклинание Арчи вычитал в старой книге — как пример глупого хулиганства. На каком-то маскараде обидевшийся на гостей хозяин посреди общего веселья осветил бальную залу "истинным светом", разрушив все усилия танцующих выглядеть лучше, чем они есть на самом деле. Молодой маг похихикал, представив, как возмутились стареющие красотки, которые и на улицу не выйдут без того, чтобы не воспользоваться услугами личного иллюзиониста. Но само заклинание запомнил. Оно поразило его изяществом и простотой, с которой были соединены вязь "волшебного огонька" с ритмами истинного зрения.

И вот сейчас над соседним холмом зажегся "волшебный огонек". Не яркий, осветивший только небольшой участок земли. Но этого было достаточно. Истинный свет даже туман сделал прозрачным. Теперь можно было во всех подробностях рассмотреть красные мундиры, плоские фуражки и приготовленные к стрельбе мушкеты. Ничего не понимающие солдаты крутили головами, пытаясь понять, откуда взялся свет. А остававшиеся в темноте контрабандисты замерли, не решаясь что-то предпринять.

Тишину нарушил Прол:

— Взяли тюки и — к лодке. Все! — тихо скомандовал он.

Парни бросились к откосу. Раздалась сдавленная ругань, и от темной группы возле песчаной стены отделился один силуэт.

— Догони его, — шепнул Прол Арчи.

Маг кинулся за убегавшим и настиг его в десятке шагов от того места, где были сложены товары. Ударив сзади в шею, Арчи свалил противника на песок и, недолго думая, закинул обмякшее тело себе на плечо. Без магии дотащить тяжелого мужика до баркаса было бы сложновато, но некромант, еще раз плюнув на секреты, без зазрения совести использовал накопленную за время дороги серую Силу. Уж здесь-то, в соседней стране, ищейки из Келенора ему точно не страшны. Поэтому у баркаса он очутился почти одновременно с последними из контрабандистов. Перевалив тело через борт, Арчи помог столкнуть баркас в воду и только тогда, подтянувшись на руках, забрался в него сам.

Берег почти скрылся в тумане, когда над ним заметался "волшебный огонек", и почти срезу же по воде рядом с бортами зашлепали пули. Одна или две ударили в весла. Но стрелять на слух слишком сложно, особенно когда туман скрадывает и движение, и звуки. Матросы почти легли, но продолжали грести. Несколько ударов сердца — и берег исчез, словно его никогда и не было, и только одно светлое пятнышко напоминало о том, что где-то над дюжиной солдат неотвязно висит "волшебный огонек".

— А такие люстры делать тебя тоже в рейнджерах научили? — вдруг насмешливо спросил мага Прол.

— Нет, в храме, — весело ответил Арчи. — Порой серые монашки целуются получше, чем любые вольные девицы. Люблю монашек — ни одной не пропускал!

Чернобородый контрабандист рассмеялся и покачал головой:

— Ладно, с тобой потом разберемся. А сейчас у меня вот к этому телу пара вопросов есть. Эй, парни, кто-нибудь, зачерпните воды да приведите крысу в чувство!

Глава 3

Проснулся Арчи после полудня. Открыл глаза, осознал беленый потолок над головой, солнце в окнах и твердую опору под спиной. Чуть повернув голову, сквозь дверной проем увидел сидящего с книжкой Миха. Баронет тоже понял, что его учитель больше не спит и поспешил к нему с кувшином местного лимонада:

— Промочи горло, герой!

— Почему герой?

— Не знаю, но старуха так вокруг тебя кудахтала и так передо мной стелилась, чтобы я тебя не будил... Сама на стол подавала да все порывалась мои сапоги почистить.

— А где она сейчас? — встревожился Арчи. — Чего-то ты болтаешь, словно забыл, кто из нас хозяин, а кто — слуга.

— Вон, в саду, — Мих махнул в сторону окна, выходящего во двор. — Видишь, корма над грядками плавает?

Арчи вскочил с лавки, на которой спал, подошел к окну, убедился в точности слов Миха и расхохотался:

— Кажется, я сегодня ее сынку жизнь спас. Вроде один из мужиков был зятем Прола...

Арчи коротко рассказал Миху о ночных приключениях.

— Дядька Прол устроил суд — скорый и беспощадный. Выяснил, что солдаты ждали, когда мы деньги за товар отдадим, чтобы с ними накрыть мальонцев. "Крысу" в конце концов утопили, остальных поставщиков высадили в какой-то бухточке. В Порт-Суан пришли уже на рассвете. У меня вообще ощущение, что контрабандисты тут толком и не прятались. Подошли к пирсу, который ближе всего к складам Мильда, перетаскали тюки в какой-то сарай. Мне это нравится, — заключил молодой маг.

— Ну чего ты так радуешься? — не понял Мих.

— А того, что раз такая наглость — то главный босс контрабандистов не Прол, а кто-то повыше. Тот же Мильд, например. И дядюшке Норситы уже, небось, доложили о странном конюхе, который может "волшебный огонь" из ничего сделать. Ладно, подождем. Время у нас есть. А как у тебя дела? Нашел дядюшку Эльрика?

* * *

Еще в Келе, договариваясь о том, как поддерживать связь, Генрика и Арчи оказались перед неразрешимой на первый взгляд проблемой. Простейший способ поговорить, когда находишься за много лиг друг от друга, — встретиться в Кромешном мире. Там нет понятия расстояния. Там есть понятие места. Насколько далеки друг от друга разные места, не знает никто. Сегодня рядом с приметной горушкой может расстилаться затянутая ядовитым туманом долина, а завтра на ее месте обнаружится хрустальный лес. В Кромешном мире невозможно куда-то прийти. Там можно только попасть — в нужное место, на нужную дорогу, которая тоже существует сама по себе, вне зависимости от окружающего ландшафта. Казаться там, где уже бывал, или если это место принадлежит кому-то тебе знакомому.

Но Арчи путь на Темную сторону был закрыт. Пока его караулят все некроманты страны, появляться в Кромешном мире смертельно опасно. Арчи мучился, думая о племени хорьков, живущих в долине возле озера, но ничего не мог сделать, чтобы помочь своим братишкам. Он лишь надеялся, что у зверьков хватит изворотливости, чтобы поводить за нос всех тех, кто захочет выпытать у них, где находится Арчи.

Генрика тоже твердо решила как можно реже спускаться в Кромешный мир, чтобы безумие, присущее ее теневому отражению — древней твари снек-ла, не разъело ее человеческую личность. Она боялась себя во Тьме, боялась, что то жуткое существо, в которое она превращалась, уходя за Кром, прорвется в наш мир...

В результате названному брату с сестрой приходилось общаться через гонцов. Белый ильберс и созданный колдовством магмейстера эт-Лидрерри голем с душой старого герцога Мора существовали одновременно и в Кромешном, и в Срединном мирах. Во Тьме они превращались в чудовищ, у которых вряд ли бы кто решился встать на дороге. И они очень подходили друг другу — гордый воин в сияющих серебром доспехах и белый зверь, воплощение отваги и верности...

Когда Арчи понял, кто эти двое, в его голове всплыли обрывки древних баллад. Странные строки, почти забывшиеся: "На мертвой дороге Чернара Проклятого и Проклинающего белый воин не живой и не мертвый и зверь, полный жизни в любом из миров, дождутся исчадия Тьмы, и будет оно им верным товарищем в ярости боя, и разрушит Проклятье..."

Чернар — один из владык Кромешного мира, антипод Тима Пресветлого, побежденный огненным Яри, но оказавшийся вдруг тому родней через свою сестру...

Но где "дорога Чернара"? И что за исчадие Тьмы?

Арчи мучительно жалел, что сейчас у него нет возможности перечитать ту книгу баллад на языке та-ла, обнаруженную в библиотеке Будилиона. Многие стихи оказывались пророчествами. Молодой маг поклялся себе когда-нибудь вернуться в северное герцогство и снова, уже, думая над каждой строкой, изучить все, что найдется в библиотеке на языке та-ла.

Но сейчас Арчи лишь радовало то, что Мих и дядюшка Эльрик научились легко находить друг друга на тропах Мертвых, и новости от Генрики, пусть даже в двойном пересказе, все же доходили до него.

* * *

— А чего его искать, — пожал плечами Мих. — Эльрик Мор обычно сидит на окраине Хрустального леса. Кстати, интересное это место, лес этот. Мне кажется, он как-то связан с живущими на земле.

— Скорее с теми, кто должен вскоре родиться, — вспомнил о своих учительских обязанностях Арчи. — Свойства Хрустального леса исследовал в прошлом веке магистр эт-Ватрари. В своем труде "О продолжении жизни душ" он изложил свою теорию неумирающей души, которая сейчас считается одной из самых проверенных.

— А как же память? Она ведь тоже относится к душе...

— Именно так возражал эт-Ватрари его оппонент — Матук эт-Солори... Впрочем, вот об этом как раз есть в сборнике "Дискуссии", который ты будешь с сегодняшнего дня читать. Но сейчас лучше про Генрику давай! — поторопил Арчи баронета.

— А что про Генрику? — пожал плечами Мих. — Она живет у герцогов Вильмирских, ездит на балы в обществе Эдмара, его матушки и Манрики. С Манрикой они подружились. Великий магистр поначалу не "замечал" Генрику, а сейчас опять начал вокруг нее крутиться. Генрика считает, что это из-за Манрики.

— Я не понял, при чем тут дочка маршала, — наморщил лоб Арчи.

— Да при том, что король сделал ей предложение.

— Чего? — у молодого мага отвалилась челюсть. — Но вроде готовился брак Его Величества Виталиса Третьего с какой-то из принцесс из Ледяной пустоши...

— Это королева хотела женить сына на какой-нибудь принцессе. Но тут... В общем, когда король решил самолично разобраться с нападениями на маршала Араса, он вызвал для допроса Манрику. И — влюбился. По уши. Не знаю, почему он ее раньше не замечал, вроде о ней все говорили, даже у нас на курсе сплетничали, что маршальская дочка — самая красивая девушка в Келе, и что пока никто к ней не подобрался...

— Я тоже не знаю. Хотя подозреваю, что дело тут не только в красоте Манрики. Генрика больше ничего не передавала?

— Передавала. Она говорит, что Манрика оказалась Госпожой Морской Лилии. Что это такое? Ты знаешь?

— Госпожой Морской Лилии? Ух, ты! Не может быть! — от неожиданных новостей Арчи даже забегал по комнатке, словно собирался сейчас же пешком мчаться в Келе и выяснять подробности. — Хотя — почему не может? Жена маршала — потомок морских владык... Значит, легенда про блуждающий остров и про то, что возможно найти покровительство у морских та-ла, тоже имеет под собой почву. А Морская Лилия... Если я не ошибаюсь, то это — символ власти над морем. Если Манрика — Госпожа Лилии, то флот Келенора скоро станет самым сильным на материке.

— А! Вот оно что! — понимающе кивнул Мих. — А я-то уж думал, что король по-настоящему влюбился.

— Знаешь, а по-моему — совершенно не важно, по-настоящему или для выгоды Келенора. Зато теперь получается, что Генрика будет... да пожалуй, ей светит место одной из старших фрейлин. Ты же сам говорил, что они с Манрикой сдружились. Представляешь? Вот это карьера!

— Но что тогда получается — мы отказываемся от наших планов? — испугался Мих.

— Зачем отказываемся? На какое время назначена свадьба? Наверняка не раньше Весенних праздников...

— Да нет, на осень.

— Так что успеем... если успеем, — кивнул Арчи. — Ладно, я пошел твои сапоги чистить, а то вон хозяйка вроде как в дом собирается...

Глава 4

"Опять все слишком гладко идет. Что-то не нравится мне эта гладкость", — думал Арчи, пробираясь вслед за дядькой Пролом по залитой водой улице.

Вроде бы в Порт-Суане тротуары вымощены камнем, но луж столько, что без сапог к соседу в гости не сходишь. Хотя в такой дождь, наверное, никакая брусчатка не поможет. Вон как вода по спуску прет! Не улица, а горная река, мутная от того хлама, что копился в сточных канавах...

Очередной раз чудом избежав падения, Арчи тихо выругался и перестал думать о том, что события происходят слишком уж ожидаемые. Он хотел вызвать Бетера Мильда на откровенность? Вот сейчас и получит эту возможность. С чужим слугой богатый негоциант вряд ли бы стал разговаривать. Тем более, когда его торговля наполовину — в обход закона. А вот со странным магом, притворяющимся слугой — другое дело.

Только вот жаль, что для визита к дядюшке Норситы пришлось вылезти из дома в такой дождь. Впрочем, дядька Прол, как ни в чем не бывало, скачет через мчащиеся по улицам ручьи. Видимо, такая погода здесь, на юге, — в порядке вещей.

И Сайтана говорила о штормах как о чем-то обычном, что бывает каждую зиму.

* * *

Вечером после приключения на баркасе контрабандистов девушка вытащила молодого мага погулять на набережную. Видимо, решила продемонстрировать подругам нового поклонника? Арчи было все равно, не хотелось только нарваться на драку с кем-нибудь из бывших ухажеров Сайтаны.

Но вечер получился достаточно мирным и даже лиричным.

Молодые люди гуляли по широкой аллее, украшавшей набережную в центре города. Арчи галантно держал девушку под руку. Навстречу им то и дело попадались такие же нарядные парочки, с которыми Сайтана раскланивалась, а кое-кого из знакомцев представляла своему кавалеру. Те оценивающе осматривали Арчи, но никаких комментариев себе не позволяли. Слухи в крошечном городке распространяются моментально, и все уже наверняка знали и про сломанную челюсть верзилы-охранника, и, может даже, про ночной фейерверк, устроенный Арчи в соседнем государстве.

А молодой маг вдруг поймал себя на том, что он чувствует себя, как говорится, "в своей тарелке". Да, он давно "поменял судьбу", но вот такая жизнь в крохотном городке — это то, от чего он отказался. Красивая девушка, прижимающаяся к плечу, красивые цветы, растущие под вечнозелеными деревьями, красивый вид на море... Что еще нужно для счастья?

Набережная возвышалась над нешироким пляжем на добрую дюжину локтей. Для того, чтобы море не размывало берег, откос укрепили, облицевав каменными плитами. Вниз, к морю, вела широкая лестница.

Арчи остановился на верхней ступени, опершись на перила. Отсюда открывался великолепный обзор и на порт, и на бухту, и на море за грядой скал, отделяющий Суанскую бухту от залива Роз.

Солнце садилось, окрашивая облака в фантастические цвета. Золото и пурпур, глубокая синева и по-весеннему невинная зелень... Молодой маг залюбовался закатом. Казалось, в небо взлетела стая огненных птиц, и их крылья вознеслись в зенит, словно языки пламени, словно яростный лесной пожар...

— Какое чудо, — невольно сказал он вслух. — Знаешь, Сайтана, я вырос вдалеке от моря. Увидел его впервые только этой осенью. И никак не могу привыкнуть к тому, как оно красиво...

Девушка удивленно взглянула на своего кавалера, но ничего не ответила.

А Арчи вдруг подумал о том, что Норсита довольно долго жила где-то в этих же краях, в Вильмирском герцогстве, тоже на берегу залива Роз, у своего старого учителя. И наверняка она видела такие фантастические закаты. Иначе откуда бы в ее иллюзиях были те чудесные краски, которые заставляли думать, что девушке доступен не только наш, привычный и обыденный, мир, но и какие-то неизведанные никем дороги Иномирья? И еще...

"А ведь Норсита могла заглянуть к своему дядюшке... Вильмоль — это же меньше четырех лиг от Порт-Суана! Интересно, надо проверить эту догадку", — подумал Арчи.

От размышлений о семействе Норситы и о том, как добраться до ее дядюшки, мага отвлекла Сайтана. Заскучав от того, что Арчи зачарованно смотрел на небо, она недовольно проворчала:

— Кому она нужна — эта красота! А что небо пестрое — так это шторм идет. Завтра уже так не погуляем, как сегодня.

Арчи опустил взгляд вниз, на пляж. Тяжелые пенистые волны накатывались на берег и с шипением рассыпались у нижних ступеней лестницы.

— Да, похоже, завтра погода испортится, — согласился он с девушкой. — Но все равно красиво. Не менее красиво, чем ты сегодня.

И галантно поцеловал Сайтане руку.

Девушка рассмеялась тем глубоким грудным смехом, который сулит продолжение ласк — в более подходящей обстановке. Таковой девушка сочла сад за своим домом. Вернувшись с набережной, молодые люди целовались до полуночи. А когда Арчи возвращался на свою квартиру, посреди улицы его чуть не сбил с ног порыв ветра. Молодой маг поежился и заспешил под крышу.

* * *

А утром он проснулся от того, что каменный дом буквально сотрясался под шквальными ударами ветра. Дребезжали стекла, что-то грохотало на крыше. Выглянув в окно, Арчи не смог рассмотреть ничего, кроме текущей по нему воды.

— Шторм пришел, — сказала матушка Маут, когда Арчи спустился на кухню. — Теперь добрую седьмицу из дома носа не высунешь.

Приоткрыв ведущую во двор дверь, Арчи с удивлением увидел потоки воды, летящие почти горизонтально.

Старуха подошла к молодому магу, стала за плечом и вдруг печально сказала:

— Остается только молиться за тех, кого непогода застала в море.

Арчи молча кивнул, с какой-то непонятной для себя остротой ощутив душу этого крошечного городка. Да, здесь щедрая земля и щедрое море. И люди богаты. Но плата за это богатство — жизни тех, кто не возвращается домой...

* * *

Три дня Арчи и Мих скучали, не решаясь куда-нибудь выйти. Баронет добросовестно читал книги, которыми нагрузила его перед отъездом Генрика, порой шепотом спрашивая у Арчи разъяснений каких-то сложных мест. Маг от нечего делать отремонтировал в доме старой Маут все, что только можно было отремонтировать, и соорудил несколько дополнительных полок на кухне.

А потом вдруг появился дядька Прол и потребовал, чтобы Арчи пошел с ним.

На старом моряке был непромокаемый дождевик, с которого на пол стекала вода. Арчи взглянул на Прола и вдруг понял, что ожидание кончилось.

— Сейчас оденусь, — сказал молодой маг.

— Одевайся, и плащ не забудь — сейчас без него никак! — кивнул Прол. — А я пока с матушкой Маут кофе выпью.

Повинуясь никогда не подводившему его внутреннему голосу, Арчи решил, что пора заканчивать с маскарадом и оделся в лучшее свое платье, купленное в Келе. Впрочем, на улице скромный, но дорогой камзол будет скрыт под плащом. Так что если им предстоит не визит к господину Мильду, а какая-то "секретная" работа вроде перетаскиванию тюков с товаром, то никто не обратит на одежду Арчи особого внимания. А вот если его зовут поговорить...

Арчи оказался прав в своих предположениях — дядька Прол вел его знакомой дорогой на центральную набережную, на которой располагались дома самых богатых жителей городка, в том числе — и господина Мильда...

* * *

На следующий день после приезда молодых людей в Порт-Суан Мих был приглашен к Бетеру Мильду на званый обед, дававшийся в честь дня рождения кого-то из многочисленной родни негоцианта. Арчи обрадовался: может быть, баронету удастся поближе сойтись с дядюшкой Норситы и потом вызвать того на воспоминания об исследовательских экспедициях двадцатилетней давности. Но вечер, проведенный в доме господина Мильда, оказался официозным и скучным до зеленых демонов. Три часа бессмысленного сидения за столом и разговоров о погоде и здоровье присутствующих и отсутствующих. Будь в семье негоцианта девица на выданье, может, тогда к баронету проявили бы больший интерес. А так он стал для господина Мильда всего лишь случайным знакомым, некой оказией, добровольным курьером, чья услуга по передаче письма стоила хорошего угощения — но не более. Единственной пользой от этого визита оказалось то, что Мих детально описал Арчи все, что видел — и сам дом, и те комнаты, в которых побывал, и родственников хозяина торгового дома.

Так что теперь, когда Арчи вслед за дядькой Пролом, войдя в вестибюль, повернул не на парадную лестницу, а направо по коридору, магу стало понятно, что они направляются в кабинет господина Мильда. Подбежавший слуга принял у гостей плащи, и Арчи замер, ожидая, как старый контрабандист отреагирует на его камзол и кружева. Однако дядька Прол, не обращая на своего спутника никакого внимания, поспешил вперед. Маг усмехнулся про себя и пошел следом, стараясь не отставать, но и не обгонять Прола.

Зато на самого Бетера Мильда костюм Арчи произвел именно то впечатление, на которое и рассчитывал молодой маг. Стоило ему переступить порог кабинета хозяина дома, как тот удивленно воззрился на гостя. Повисла напряженная тишина.

Арчи, не таясь, осматривал убранство комнаты и находящихся в ней людей. Что касается кабинета, то он оказался удивительно похож на рабочую комнату госпожи Мильд — матушки негоцианта. Та же добротная строгость, то же отсутствие показной роскоши и ощущение, что здесь проводят много времени не за пустой болтовней. А вот люди заинтересовали Арчи гораздо больше. Самого Бетера Мильда молодой маг уже видел. Невысокий чуть полноватый мужчина средних лет. Умное лицо, выразительные серые глаза, длинные — по последней моде — темно-русые волосы, собранные на затылке в "хвост". Господин Мильд, как и положено хозяину кабинета, сидел за письменным столом. В кресле около стола — если бы речь шла о присутственном месте, его назвали бы "креслом для посетителей" — расположилась омоложенная лет на двадцать копия Бетера Мильда. По описаниям Миха, Арчи понял, что это — старший сын негоцианта Ванар. От отца парень отличался лишь чуть более высоким ростом и тем, что Бетер выглядел почти толстяком, а Ванар — крепышом, у которого небольшое пузико, выпирающее из-под нижнего края жилета, вполне могло оказаться расслабленными мышцами. На третьего — скучающего на диване у дальней стены верзилу — Арчи едва взглянул. Если судить и по позе, и по выражению лица, и по не такой уж богатой одежде, этот третий наверняка был чем-то вроде личного телохранителя.

Однако долго молчание длиться не могло. И первым его нарушил хозяин кабинета, ехидно спросив у дядьки Прола:

— И кого это ты мне привел?

Старый контрабандист резко повернулся к Арчи и застыл в изумлении.

Молодой маг сделал шаг вперед, коротко поклонился и произнес:

— Магмейстер Арчер эт-Утус, к вашим услугам, господин Мильд!

— Даже так, — изумленно поднял бровь негоциант. — А я-то удивляюсь рассказам моего человека!

И он кивнул на дядьку Прола.

— Думаю, здесь мне не нужно продолжать маскарад, — улыбнулся маг, прочитав про себя безотказно действующую молитву Нану Милостивцу "О ниспослании доверия к врачующему". — Господин Мильд, вы же внимательно читали письмо от вашей племянницы? Помните, что там шла речь о воспоминаниях, обретших плоть?

Негоциант нахмурился, но кивнул.

— Так вот, это — не образное выражение по поводу письма. Говорилось вот об этом...

Арчи достал из кармана "зерно" иллюзии и, подойдя к письменному столу, опустил его рядом с пресс-папье. Оба Мильда — и отец, и сын — с недоумением переводили взгляд с "зерна", похожего на обычный камешек, на странного гостя.

— Господин Мильд, эта иллюзия запечатана с помощью магии крови. То есть активировать иллюзию можете или вы, или ваш сын... любой из кровных родственников вашей племянницы Норситы. Надо лишь прикоснуться к "зерну".

Мильды настороженно воззрились на мага. Потом господин Бетер взглянул на сына, поджал губы и резко ткнул пальцем в "зерно".

Над столешницей закурился туман, постепенно собравшийся в фигурку девушки, сидящей в кресле.

"Здравствуй, дядюшка, — тоненьким голоском произнесло изображение. — Еще раз хочу поблагодарить тебя за то, что ты принял меня год назад. Бабушка тоже шлет тебе привет. После истории со вторым моим дядей, Вустасом, мы с ней очень сблизились. Она все чаще вспоминает о вас, дядюшка. Я рассказала ей о нашей встрече, и мне показалось, что она обрадовалась, хотя виду не подала. Папенька тоже был бы очень рад повидаться с вами..."

Арчи с улыбкой смотрел на восхищенное выражение на лицах обоих Мильдов.

— Это Норсита сама такое делает? — совершенно по-детски ахнул Ванар.

— Да, ваша сестра стала большим мастером, — ответил Арчи. — Но слушайте дальше!

"Дядюшка! У меня к вам большая просьба. Выслушайте, пожалуйста, того, кто даст вам эту иллюзию. Арчи — мой друг и очень умный человек. Он спас жизнь дядюшке Вустасу и бабушке. Но сейчас он попал в сложную ситуацию, а вы можете ему помочь".

Изображение девушки исчезло, и ее место заняло изображение Гертруды Мильд. Правда, старая купчиха ничего не говорила, лишь улыбнулась и помахала рукой. Затем иллюзия, в очередной раз изменилась, превратившись в модель украшенной флагами каракки, и стабилизировалась окончательно.

Несколько минут Бетер Мильд молчал, затем пристально взглянул на Арчи:

— И в чем же заключаются эта "сложная ситуация"?

Молодой маг смущенно пожал плечами:

— Совершенно случайно я едва не убил одного высокопоставленного мага... господина магистра эт-Диритиса... вижу, вам знакомо это имя?

— Что? — дернулся негоциант. — Откуда вы знаете?

— Я многое знаю, обо многом догадываюсь, — по-прежнему изображая смущение, произнес Арчи. — Но кое-что хотелось бы спросить у вас. Нет, не как погибли две каракки... Нет... Я хотел бы спросить о том, что находится за Устолем. Я уверен, что у вас есть карты... такие же, как те, которым пользуются люди эт-Диритиса.

Негоциант от волнения даже вскочил с кресла:

— А вы уверены, что после этого разговора останетесь живы? У эт-Диритиса хватило бы подлости прислать ко мне ищейку. Ну-ка, засучите рукава!

Арчи совершенно спокойно отогнул манжет на том запястье, которое обвивала черная змея.

— Я так и знал! — воскликнул господин Мильд. — Ну-ка, Аек, Прол, разберитесь с этим...

Но тут между письменным столом и начавшим вставать с дивана охранником из воздуха возник ильберс.

Бойцы господина Мильда замерли на месте.

— А я тоже хотел бы послушать, — промурлыкал белый кот. — Обожаю истории про путешествия!

От звуков голоса огромного зверя, раза в два превосходящего в размерах земного льва или барса, мужчины настолько ошалели, что Аек плюхнулся обратно на диван, а дядька Прол начал глотать воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба.

Арчи ухмыльнулся, но быстро придал лицу самое серьезное выражение, на которое только был способен в такой ситуации:

— Господин Мильд, ну посудите сами: зачем магистру присылать к вам кого-то? Когда-то давно он обменял ваше молчание на вашу жизнь. Не знаю, почему он вас пощадил...

— Я уже тогда был достаточно известен как путешественник. А он еще не был магистром — так, один из многих магмейстеров, стремящийся выслужиться перед орденом, — ответил Бетер Мильд, который не потерял самообладания даже при появлении громадного зверя.

— Ну и что изменилось с тех пор? Если вы молчали почти двадцать лет, то почему эт-Диритис должен был предполагать, что вы что-то от него скрываете? Нет, он для меня — такой же враг, как и для вас. Я вам доверился...

— Доверились? — Бетер Мильд выразительно взглянул на ильберса.

— Это — не мой охранник, как вы могли бы предположить, а мой коллега... Да, вы многого не знаете о Кромешном мире. Впрочем, кое-что не знает и эт-Диритис. Например, о том, что я здесь. И о том, что мы собираемся сделать с тем проклятым островом, благодаря которому эт-Диритис стал магистром и чуть ли ни правой рукой главы ордена некромантов. По крайней мере, все самые грязные дела обстряпывал именно этот человек...

— Скотина редкостная, — веско подтвердил слова Арчи ильберс и нервно дернул хвостом.

Дядька Прол зябко поежился и сделал осторожный шаг назад, к двери. В тишине кабинета скрип половицы под его ногой прозвучал, словно выстрел.

Бетер Мильд, взглянув на бледных охранников, вдруг расхохотался:

— Аек, Прол, идите вниз, к Товору! Да не бойтесь, вас зверь не тронет!

Когда охранники ушли, ильберс нагло забрался на диван, растянувшись на нем во всю длину. А Бетер Мильд кивнул Арчи на второе кресло, стоящее рядом со столом:

— Садитесь, разговор будет долгим!

Глава 5

Арчи удовлетворенно кивнул и сел в кресло, пробормотав:

— Вот так-то лучше.

Бетер Мильд зло взглянул на мага и резко отвернулся. Уставился на пресс-папье, словно впервые его увидел. Крепыш Ванар непонимающе смотрел то на отца, то на незнакомого парня, по-хозяйски расположившегося в кабинете.

Чтобы прервать неловкую паузу, Арчи достал из-за обшлага сложенный в несколько раз лист бумаги, расправил его и положил на стол:

— На самом деле, господин Мильд, тайна все равно вскоре раскрылась бы. Посмотрите на эту карту. Я скопировал ее из вашей книги "Острова Полуденных морей". Чертежник из меня не очень хороший, но я старался. И, чем дольше я смотрел на то, что у меня получалось, тем больше вопросов у меня возникало. Впрочем, зачем вам карты? Вы и так помните эти места.

Негоциант осторожно взял бумагу, посмотрел на нее, подняв одну бровь:

— И что здесь не так?

Арчи пожал плечами и начал водить пальцем по рисунку:

— Вот тут граница Келенора. Вот побережье Мальо. Мыс Турсэ далеко выдается в океан, загораживая расположенные южнее земли от северных ветров. Недалеко от Турсэ — остров Потона, который принадлежит Его Величеству королю Келенора. История давняя: когда-то ильские князья заняли этот остров, построив на нем несколько мощных крепостей, а два поколения назад князь Потон-Иль признал короля Келенора своим сюзереном. После женитьбы на одной из дочерей герцога Вильмирского Янт Потон-Иль перебрался на материк. В качестве приданного он получил земли в устье Бантала, и сегодня Потон-Или — одни из крупнейших вельмож. Но остров Потона гораздо больше, чем тот кусочек, что освоен северянами. Западную и южную части острова населяют малочисленные дикари... впрочем, не мне вам об этом рассказывать. Сделанное вами описание острова Потона и прилегающих к нему островков — лучшее, которое мне попадалось. Именно вы высказали идею о том, что при разумном подходе Потона может быть не только источником ценной древесины и форпостом нашего флота. В центре острова есть горы, богатые рудами, а мягкий климат позволяет возделывать там многие растения, чьи плоды мы сейчас закупаем в Мальо.

Господин Мильд невольно улыбнулся. Несмотря на неприятную для него ситуацию, интерес к его научным трудам льстил самолюбию.

— Несколько юго-восточнее расположен Устоль, самый крупный из Жемчужных островов. Королевство Устоль сохраняет независимость и от Мальо, и от Келенора, — продолжил говорить Арчи.

Господин Мильд снова поощряющее кивнул. Со стороны это было похоже на урок в Морской школе. Арчи — примерный ученик, господин Мильд — благоволящий к нему профессор, довольный тем, как юноша усвоил заданный материал. На самом деле молодой маг, связав сознание негоцианта несложным заклинанием, постепенно усыплял его подозрительность. Арчи говорил вещи общеизвестные и не требующие доказательств, говорил, почти дословно повторяя то, что было написано господином Мильдом в книге "Острова Полуденных морей":

— Вряд ли кто-то в ближайшее время попытается напасть на Устоль. Во-первых, искусство тамошних магов значительно превышает все, что известно на континенте. А, во-вторых, попытка напасть на Устоль сразу же вызовет войну между Мальо и Келенором. Устольцы искусно разжигают противоречия между нашими странами. Так что захватчику будут противостоять и островные маги, и флот соседей.

Господин Мильд снова кивнул, и Арчи продолжил:

— Южнее Устоля — большой архипелаг, который, собственно, и называют Жемчужными островами. Они, словно брошенное на поверхность вод ожерелье, длинной дугой тянутся сначала на юго-запад, а потом — на юго-восток. Самые южные островки расположены значительно восточнее Устоля, чуть ли ни на долготе Маркана. Вы дали прекрасное описание архипелага и тех чудовищ, которыми изобилуют самые дальние от континента островки. История этих земель покрыта тайной, устольцы не очень-то любят делиться знаниями. Но возникает ощущение, что раньше тамошние маги были гораздо честолюбивее и не брезговали экспериментами над живой плотью. Об этом косвенно говорит и существование рыболюдов, дикарей моря Крабов...

— Да, похоже, что рыболюды — это бывшие рабы Устоля, по каким-то причинам получившие свободу, — продолжил, заинтересовавшись наконец разговором, господин Мильд. — Они населяют и некоторые из Жемчужных островов, и крохотные кусочки суши Большого Барьера. Странный народ. В их сказках много говорится о неких Великих Господах, которым они служили, и которые отказались от своих слуг...

— Как интересно! — почти искренне воскликнул Арчи. — В своей книге вы почти не пишете о мифах и легендах народов Полуденных морей. Впрочем, ваш труд для этого слишком серьезен и посвящен описанию земель, а не заблуждениям дикарей. Но было бы чрезвычайно любопытно услышать эти сказки. Впрочем, ничего невозможного в этом нет, хотя море Крабов достаточно опасно для плавания.

Господин Мильд пожал плечами:

— Кто-нибудь, может, и возьмет на себя труд записать эти сказки.

Арчи улыбнулся и продолжил:

— Чуть южнее Устоля в восточном направлении тянется цепочка рифов, которые называют Большим Барьером. Севернее него — довольно мелководный участок океана, названный морем Крабов. А еще восточнее находится остров Маркан, испокон веков принадлежащий Мальо. Он отделен от континента широким проливом Ластари, который контролирует флот Мальо. Маркану в вашей книге посвящено несколько глав, но чаще всего вы добросовестно ссылаетесь на труды ученых из Королевской академии Мальо. Как я понимаю, вы сумели побывать только в нескольких прибрежных городках этого острова, а вот описание его центральной части полностью цитируется по "Землям Юга" Асфана Хосоронского.

— Нет, я некоторое время жил на Маркане, — возразил господин Мильд. — Но зачем повторять чужую работу?

— Вы, несомненно, правы, — снова улыбнулся молодой маг. — Но вот что странно... Вы детально описываете маршрут вашего корабля вдоль берегов Потоны и ваши поездки вглубь острова в обществе местных жителей. Так же подробно описаны и Жемчужные острова. Причем вы часто даете сноски по поводу наиболее удобных мест для стоянки, источников пресной воды... то есть упоминаете те детали, которые невозможно узнать, не проплыв самостоятельно по этому маршруту. А в главе, посвященной крохотным островкам к югу от Маркана, вы детально рассказываете о местном населении, о руинах каких-то древних сооружений, а данные о бухте Солнца на острове Хтанг вы цитируете из того же высокоученого Асфана...

— Я... просто я не стал дублировать его работу, — снова пробормотал господин Мильд.

— Хорошо, я сделаю вид, что поверю вам. Но почему у вас нет ни слова о том, что находится между южной оконечностью Жемчужного архипелага и Хтангом? — Арчи резко провел пальцем по карте. — Что произошло вот здесь?

— Тут нет ничего. Только море, — еще тише ответил негоциант.

— А я вам не верю. И не поверит любой, кто внимательно прочтет ваш труд, — покачал головой Арчи. — И еще одна мысль, которая родиться у каждого, кто смотрит на эту карту. Жемчужные острова, Большой Барьер и Хтанг с окружающими его островками образуют как бы разорванную окружность. Причем к югу от Большого Барьера глубина моря вдруг становится очень большой. Словно что-то очень большое упало вот здесь, в центре, — и Арчи ткнул пальцем в карту.

— Ну-ка покажи, — над столом вдруг нависла голова ильберса. — А ведь и правда! Так бывает, если уронить камешек в плошку с густой сметаной: дырка посередке и кольцо вокруг.

Сын негоцианта, ощутив зверя за своей спиной, съежился в кресле, стараясь не дышать.

А заинтересовавшийся идеей "уроненного камешка" Мих продолжил:

— Значит, вот тут, к югу от Маркана, должны быть еще острова или хотя бы отмели.

— И они там есть, — продолжил Арчи. — Только вы, господин Мильд, были вынуждены не упоминать о них. Что-то произошло после того, как вы исследовали последний из Жемчужных островов — Хаот. Причем это "что-то" привело к потере каракки. На Хтанг вы попали уже без своего судна. Так?

И молодой маг пристально взглянул в глаза господину Мильду.

Негоциант опустил глаза и вдруг тихо произнес:

— Да.

* * *

Затаив дыхание, Арчи слушал рассказ негоцианта. Мих, свернувшись клубком, устроился рядом с креслом. Сын смотрел на Бетера Мильда с недоумением, но тоже слушал, стараясь не упустить ни слова.

— Я вложил в эту экспедицию почти все мои деньги, — начал негоциант. — Только оставил немного, чтобы жена с ребенком могли безбедно прожить пару лет. Я был слишком честолюбив и хотел сделать то, что еще никто не совершал.

Помолчав немного, хозяин дома продолжил более уверенно, ведь он уже не раз рассказывал об этих событиях:

— Две моих каракки вышли из порта Келе весной 873 года и направились к Потоне. Среди моих спутников был молодой и честолюбивый маг-некромант эт-Дитирис. Он жаждал попасть на Устоль и попытаться проникнуть в тайные знания тамошних магов. Но стоило моим судам выйти в море, сразу начались неудачи. Недалеко от Потоны нас застал сильный шторм. В результате одна из каракк потеряла мачту, у другой открылась течь ниже ватерлинии. Мы с огромным трудом сумели добраться до Княжеских причалов в Вильпоте. Суда нужно ремонтировать, а денег в обрез. Я растерялся, не зная, что делать. Выручил меня один из потонских купцов. Он предложил отремонтировать каракки за свой счет, но за это я обязался на один год отдать ему одно из судов — вместе с командой и запасом продовольствия для людей. Мы заключили договор, и я с легкой душой отправился путешествовать по острову. Мой партнер не обманул, через месяц моя "Звезда Юга" стояла на рейде, готовая к отплытию. И еще мы договорились с моим партнером, что, когда закончится срок аренды, он перегонит вторую каракку, "Владычицу ветров", на остров Маркан, где она будет нас дожидаться. Я намеривался на "Звезде Юга" сделать большой круг, обойти Маркан с востока и, встретившись с "Владычицей Ветров" в главном порте острова, Слэли, взять грузы для Келенора и хотя бы немного окупить экспедицию. Так что к Устолю я вышел только на одном судне, на "Звезде Юга". Казалось, мне начало везти. Устольские маги отнеслись ко мне без обычного для них недоверия и позволили отправиться на юг вдоль архипелага. Правда, в их глазах я прочел какую-то насмешку, но тогда не придал ей значения. Дальнейшая часть пути подробно описана в моей книге. Я ни словом не лгал, когда писал о Жемчужных островах...

Ильберс, слушавший рассказчика с не меньшим интересом, чем люди, тяжело вздохнул и пробормотал:

— Вот бы где поохотиться!

Бетер Мильд испуганно взглянул на зверя, но все же выдавил из себя улыбку:

— Могу представить. Впрочем, мы действительно охотились на островах. Солонина и морская рыба быстро приедаются. Но, чем дальше мы продвигались, особенно после того, как дуга архипелага изогнулась на юго-восток, тем тяжелее становилось. Палящее солнце, незнакомая растительность, многие плоды оказывались ядовитыми, жуткие твари, встречавшиеся и на суше, и в море. Несколько матросов погибло на охоте. На одном из островов мы чем-то обидели рыболюдов, и пришлось спешно отчаливать, а нас преследовал град отравленных стрел. Потом начались совершенно безлюдные места. Леса на суше выглядели так, словно они родились в безумной фантазии какого-нибудь мага-иллюзиониста. А под толщей воды то и дело мы видели руины древних городов, населенные теперь морскими чудищами, еще более жуткими, чем их сухопутные собратья. Постепенно среди матросов нарастало недовольство. В конце концов ко мне пришли их представители команды во главе с боцманом и потребовали, чтобы я повернул назад, на северо-запад. Но тут у меня взыграло честолюбие. Я произнес перед ними пламенную речь о великой миссии, которая на нас возложена, о славе Келенора и их славе, которой они увенчаются, когда вернутся домой. И люди мне поверили. Наше судно продолжило огибать эту проклятую дугу. Но когда мы достигли Безымянного острова, терпение экипажа кончилось.

— Безымянного? — удивленно воскликнул Арчи. — Такого нет в вашей книге.

— Да, — кивнул господин Мильд. — Его нет ни в моих описаниях, ни на одной известной мне карте. Но он существует, как существуют дома Порт-Суана или причалы в бухте... Совершенно мертвый клочок суши, ни одного деревца, ни одной травинки. Только белые, раскаленные солнцем, скалы и развалины черной крепости на горе в центре острова. Ничего живого — и при этом постоянное ощущение чьего-то присутствия, песок скрипит и шевелится, словно под чьими-то ногами, в воздухе то и дело слышно хлопанье крыльев...

* * *

Негоциант замолчал, закрыв глаза. Его губы беззвучно шевелились, щеку дергало нервным тиком. Арчи, внезапно поняв, что тут работает какое-то заклинание, спешно пробормотал формулу, очищающие сознание хозяина дома от внешних влияний. Господин Бетер облегченно вздохнул, открыл глаза и с удивлением посмотрел на молодого мага:

— Знаете, как только я начинаю вспоминать, меня охватывает пережитой ужас. Жуткое место этот остров, самое жуткое из тех, что я видел!

Помолчав еще немного, негоциант собрался с духом и продолжил:

— На острове не росло никакой зелени, зато мы нашли там источник с пресной водой. У меня было дурное предчувствие, но матросы обрадовались. Наши запасы подходили к концу, к тому же людям до зеленых демонов надоела затхлая вода, которую мы набрали на одном из островков неподалеку от Устоля. Но радость была преждевременной. Все, кто попил воды из источника, или умерли, или сошли с ума. Им чудились жуткие монстры, они кидались на своих товарищей, принимая их за тварей Тьмы. Они кричали, что видят владыку острова, и он приказывает сниматься с якоря и уходить как можно дальше в море...

Обезумели не только те матросы, которые пили отравленную воду. Началась паника, люди кричали, что все погибнут, и виноват в их смерти тот, кто привел их сюда. То есть я. Меня жестоко избили и хотели выкинуть на мертвом острове. Но другие из матросов кричали, что нужно скорее уходить, а я и так помру, потому что мне нет места в Солнечном мире. Я потерял сознание и пришел в себя только от того, что понял: меня куда-то несут. Оказалось, что день сменился ночью, но и она — на исходе, а вокруг моей каракки уже не видно и признаков суши, мы плывем в открытом море. Матросы спустили на воду шлюпку, бросили в нее меня, крохотный мешочек с сухарями и бочонок с ядовитой водой. Я не знаю, какое участие принимал эт-Дитирис в подготовке бунта, но его насмешливо улыбающееся лицо — последнее, что я видел, когда матросы отталкивали лодку от борта. Впрочем, об этом я вспомнил далеко не сразу, поначалу смеющийся эт-Дитирис казался мне таким же видением, как все, что окружало меня в долгие часы беспамятства.

Да, я потерял сознание, но не так, как это бывает, когда тебя просто бьют по голове. Я бредил, я задыхался в кошмарах, и этот бред, эти кошмары казались более реальными, чем окружающий нас мир. В реальном мире не было ничего, кроме раскаленного солнца и бесцветного неба. А в кошмарах меня преследовали чудовища, я раз за разом погибал и возрождался, чтобы испытать новые страдания... Очнулся я, лишь ощутив влагу на своем лице. Шел дождь, начался шторм, волны гнали куда-то мою шлюпку, но я не думал ни о прошлом, ни о будущем. Просто лежал и ловил ртом дождевые струи. Потом нашел в себе силы съесть несколько сухарей. Вылил отравленную воду из бочонка и, расстелив на дне лодки кожаную куртку, каплю за каплей собирал в нее дождевую воду. На мое счастье, дождь шел больше седьмицы, а волны хоть и порядком трепали шлюпку, но не настолько яростно, чтобы перевернуть. А когда снова выглянуло солнце, я увидел на горизонте очертание какого-то островка, поросшего деревьями. Оказалось, что шторм отнес меня далеко на север, почти к Маркану. Я пересек тот участок океана, который находится между Большим Барьером и оконечностью Жемчужного архипелага, и который рыболюды называют Хаашет, то есть, по-нашему, — Бездна.

Рыболюды и спасли меня. Мне удалось выбраться на берег острова, но тут силы окончательно меня покинули. Когда я снова пришел в себя, я обнаружил, что лежу на подстилке из сухих водорослей внутри хижины, так провонявшей рыбой, что нельзя ошибиться в том, кто ее хозяин. Молодая дикарка ухаживала за мной, бормоча что-то на своем странном языке, похожем на змеиное шипение. Впрочем, я уже тогда немного говорил на этом языке, и мы с девушкой даже понимали друг друга. Кстати, в том, что меня не выбросили обратно в море на корм акулам, а принесли в деревню и пытались лечить, виновато мое знание наречья рыболюдов. Я что-то бормотал в бреду про магов и чудовищ, причем на их языке, и они подумали, что я имею какое-то отношение к их легендарным владыкам.

Услышав про рыболюдов, сын негоцианта Ванар напрягся. Теперь он словно весь превратился в слух. Бетер Мильд взглянул на сына и кивнул в ответ на какой-то невысказанный молодым человеком и непонятный для гостей вопрос. Ильберс настороженно поднял одно ухо, пытаясь уловить, о чем безмолвно беседуют хозяева. Но это была не магия — просто родство душ и общие знания. Впрочем, вскоре Ванар опустил глаза и теперь смотрел лишь на свои сжатые кулаки. А его отец продолжил:

— Меня поили какими-то травяными отварами, ужасно противными на вкус, меня кормили рыбой — во всех видах, какие только можно придумать. С тех пор я ненавижу любую рыбу... Но бедные дикари все-таки помогли мне выжить. Когда я окреп настолько, что смог думать о будущем, я выспросил у старосты деревни о том, где все-таки находится этот остров, который сами рыболюды называют Фохос. Оказалось, что до Маркана не так уж далеко, причем иногда оттуда приезжают купцы. Дикари обменивают собранные ими жемчуг, кораллы, перламутровые раковины и панцири морских черепах на всякие полезные в хозяйстве вещи вроде железных ножей или крепких ниток. Я безмерно обрадовался: у меня появился шанс вернуться домой. Так оно и получилось. Через несколько седьмиц к Фохосу подошло крохотное купеческое суденышко, и его хозяин согласился взять меня на борт в качестве одного из матросов. Вскоре мы были на Маркане. Думаю, не стоит рассказывать, как я продержался несколько месяцев без гроша в кармане, как пересек весь остров с юга на север. Я брался за любую работу, воровал еду на небольших фермах, потом, уже в Слэли, прибился к артели рыбаков. Я плакал, когда "Владычица ветров" зашла в порт... Но в конце концов все кончилось вполне удачно. Мой партнер из Потоны подтвердил мою личность и помог деньгами, чтобы я купил приличную одежду. Вместе мы нашли нескольких купцов, отправляющихся на север с товарами, и предложили им воспользоваться моей караккой. Так что в Потону я прибыл не нищим бродягой, но по-прежнему — владельцем большого судна. Правда, там "Владычицу ветров" все же пришлось продать. Я вернулся в Келе к жене и сыну.

Господин Мильд взглянул на Ванара и неожиданно тепло улыбнулся:

— Ты уже умел говорить и даже узнал меня, хотя не видел больше года...

Но молодой человек по-прежнему сидел, не поднимая глаз.

— Прошло немного времени, и я задумался о том, что же делать дальше, — продолжил господин Мильд. — Все мои записи погибли, экспедиция закончилась ничем, моя часть отцовского наследства сократилась до каких-то пары сотен золотых. От постоянных замечаний моей возлюбленной матушки по поводу моего способа вести дела я готов лезть на стену. К тому же случилось то, чего я не ожидал: я всей душой полюбил земли юга. Есть что-то колдовское в пышных закатах над морем, в таинственных влажных лесах, где порой невозможно и шагу сделать — так густо переплетаются всевозможные лианы... Наступила зима, и снег показался мне невыносимым. Я все время дрожал, мерз даже у огня. Больше всего мне хотелось вернуться на Потону или переселиться еще дальше, на какой-нибудь из Жемчужных островов. Я уговорил жену продать дом и отправиться на юг. Впрочем, до Потоны я так и не добрался. Ненастным зимним днем мы приехали сюда, в Порт-Суан, в твердой уверенности, что, как только кончится сезон штормов, мы отплывем на каком-нибудь из попутных кораблей. Но так получилось, что я познакомился с владельцем одного из складов в порту, и тот неожиданно предложил мне стать его компаньоном. Я подумал — и согласился. У старины Бука не было ни детей, ни родственников, всех унес когда-то "черный мор", и он отнесся ко мне почти как к сыну. Чем-то я ему понравился. А мой мальчишка, Ванар, которому к тому времени сравнялось три года, заменил ему любимого внука.

Господин Мильд снова замолчал, снова взглянув на сына. Но продолжил все же, обращаясь к Арчи:

— Старина Бук умер семь лет назад. Он завещал свою долю в предприятии Ванару. Но это произошло уже много позже тех событий, о которых мне пришлось так долго молчать.

Молодой негоциант тревожно взглянул на отца. Но господин Мильд, казалось, снова погрузился в воспоминания, забыв о безмолвном разговоре с сыном:

— Прошло два года. Торговый дом "Бук и Мильд" процветал. Я купил несколько небольших шхун, хороший доход давали и склады. Но однажды в Порт-Суане появился человек, которого я никак не ожидал увидеть — эт-Дитирис. Признаюсь, я испугался, увидев его. Он напомнил мне о пережитом мной ужасе. Но сначала никаких подозрений маг у меня не вызвал. Конечно, я и до этого пытался узнать хоть что-нибудь о "Звезде Юга", но никто ничего не знал ни о самой каракке, ни о ком-либо из команды, и я решил, что все погибли во время того шторма, который спас меня. Однако маг не только выжил, но и привез мне бортовой журнал. Потом я долго думал, зачем ему это понадобилось, и в конце концов пришел к выводу, что эт-Дитирис просто не смог расшифровать мои записи, сделанные с использованием привычных морякам сокращений, но боялся показать документы кому-то, кто разбирается в навигации. Маг предложил мне обработать эти записи и опубликовать описание нашего путешествия, но ни за что не упоминать о том безжизненном островке, около которого матросы подняли бунт. Я хотел что-то узнать о судьбе моей команды, но проклятый маг только ухмыльнулся: "Никто из них больше ничего не сможет рассказать". Тогда я обещал подумать. У меня был выбор: забыть обо всем или сделать так, как велит эт-Дитирис. Я не понимал, зачем ему это нужно, и боялся, что, согласившись с ним, могу повредить себе и своей семье. Слишком уж неприятен мне стал этот человек...

— Почему? — спросил Арчи, хотя догадывался, каков будет ответ.

— Потому что, раз у него в руках оказался бортовой журнал "Звезды Юга", то никакого кораблекрушения не было. Он убил всех и как-то сумел добраться до берега. Вот только не понимаю, почему он не убил меня?

— Если я правильно разбираюсь в ситуации, то слишком опасно было убивать вас около того островка. Это место с особыми свойствами, связанными с магией Кромешного мира. Убийца рисковал тем, что ваш дух превратиться в безжалостного поака-мстителя, преследующего своего обидчика в любом из миров.

— Понятно, — кивнул головой господин Мильд. — До сих пор о таких тонкостях я и не подозревал. Поэтому терялся в догадках. А эт-Дитирис дал мне срок на размышления — два месяца. "Когда это время истечет, ты поймешь, что меня надо слушаться", — сказал он. Я не сразу понял значение этих слов. Но именно через два месяца моя жена разрешилась вторым сыном. Я до сих пор помню, как она кричала, впервые увидев младенца. Тело Хасата покрывала мелкая чешуя, а на шее, сзади ушей, сочились слизью жаберные щели. Моя жена родила рыболюда, и в этом был виноват я. Видимо, травы, которыми лечили меня дикари, вызывают появление вот таких вот детей, похожих то ли на ящериц, то ли на лягушек. Впрочем, мальчик, к которому его собственная мать сначала боялась подходить, и которого кормила из бутылочки нанятая мной старуха, оказался во всех остальных отношениях, кроме внешности, вполне нормальным ребенком. Мы быстро привыкли к нему. К тому же в одежде Хасата сложно отличить от обычного человека. Но это было все потом, а тогда я очень испугался, и, когда эт-Дитирис снова появился в Порт-Суане, я согласился на его условия.

* * *

— Вот, значит, как все оно было, — произнес ильберс, когда господин Мильд закончил свой рассказ. — Ну и скотина же этот магистр! Жаль, что ты, Арчи, отговорил меня сразу сожрать его вместе с его дружками.

— И устроить открытую войну с орденом? Нет, Мих, не нужно. Магистры будут стоять друг за друга просто из чувства солидарности, так что пришлось бы убивать и тех, кто ни в чем не виноват. К тому же ты бы слопал его быстро и не больно. А господин великий магистр наверняка найдет убедительные способы заставить эт-Дитириса подумать перед смертью о том, что он натворил. И даст ему на это время...

Ильберс недовольно фыркнул, но промолчал. А Арчи обратился к Бетеру Мильду:

— Мне нужны координаты этого Безымянного острова. Хотя, если судить по вашему рассказу, то он должен находиться на оконечности дуги Жемчужных островов?

Негоциант обессилено кивнул, и, взяв перо, подвинул к себе расстеленную на столе карту:

— Остров — здесь. Я наношу координаты, любой штурман поймет.

— Спасибо, господин Мильд, — поблагодарил Арчи. — Не беспокойтесь, больше вашей семье ничего не грозит. Хотя, как мне кажется, эт-Дитирис старался не выпускать вас из своего поля зрения, даже подослал к вашей матери женщину, которая была невольной шпионкой. Но скоро ему станет не до вас.

— Очень хотелось бы надеяться, — устало ответил хозяин дома.

Попрощавшись, Арчи и ильберс вышли на улицу. По-прежнему шел дождь. Шкура зверя моментально намокла.

— И что нашел твой господин Мильд в этом дурацком климате? — пробурчал Мих, брезгливо переступая через лужу.

— А ты так и собираешься идти до самого дома? — удивился Арчи. — Вернись через Кромешный мир — там сухо.

— Не, не стоит пока, — покачал головой Мих. — Все равно через день про меня узнают все в городке, так что наплевать на секреты. А тебе, я думаю, одному пока ходить не стоит.

— Ты — параноик еще больший, чем я, — рассмеялся Арчи.

— Ну уж какой есть — такой есть, — звонко чихнул ильберс.

* * *

До дома матушки Маут добрались без приключений, только за заборами время от времени взвывали цепные псы.

— И чего шумят дураки? — ворчал ильберс. — Не буду я их есть!

— Хорошо, что дождь идет, а то на улицах такая бы паника началась, — возразил Арчи, перепрыгивая через очередную лужу, от чего его оптимизм показался собеседнику не очень-то убедительным.

— Все равно из окон пялятся, — равнодушно ответил Мих.

— Умные...

Умной оказалась и старая Маут, сделавшая вид, что ее нет дома. Арчи так и не понял, куда девалась свояченица контрабандиста, но женщина умудрилась не попасться ему на глаза ни когда они с Михом поднимались по лестнице в свои комнаты, ни когда молодой маг бегал на кухню в поисках полотенец.

Мокрый кот, добравшись до временного пристанища, моментально превратился в такого же мокрого голого человека. Вода с Миха текла буквально ручьями. Под его ногами быстро выросла большая лужа.

— Зато одежда сухая осталась, — решил побыть оптимистом Мих и стал рыться в груде вещей, лежащих на кровати.

Когда человек снимает сначала камзол, потом рубаху, то все вещи оказываются по отдельности. Пусть их даже и бросили комом, все равно легко найти то, что нужно. А когда человек исчезает из одежды, то застегнутая рубаха оказывается внутри застегнутой же куртки, да еще заправленной в кальсоны, которые внутри панталон.

Арчи, притащив полотенца, оценивающе взглянул на мускулистую, но по-юношески стройную фигуру баронета:

— Нет, кончатся неприятности, надо будет все-таки разобраться, откуда все берется.

— В каком смысле? — захлопал глазами Мих, сумев, наконец, найти ворот липнущей к влажному телу рубахи и просунуть через него голову.

— В смысле — ты сейчас сколько весишь? — ответил Арчи.

Мих критически посмотрел на свои голые ноги:

— Фунтов двести, наверное. Или чуть меньше.

— А сколько ты весишь, когда ты — ильберс? На мой взгляд, фунтов семьсот. А то и больше.

— А я ведь точно, — задумчиво пробормотал Мих, до половины натянув штаны, стараясь не попасть брючиной в лужу. — Я тоже почувствовал, что что-то неладно, когда подо мной стул сломался.

— Какой стул? Ты что, не впервые в зверином виде в Срединном мире появился?

Мих смущенно опустил глаза, подвязал штаны и лишь потом выдавил из себя:

— Ну — не первый. Надоело из этого вашего дядюшки Эльрика слова клещами тянуть. Генрика интересно рассказывает, а этот — как мой папаша, словно донесение командиру пишет.

— Ясно, — поджал губы Арчи. — А знаешь ли ты, что, во-первых, нарушил один из основных законов ордена — запрет на пребывание в Срединном мире в демонической ипостаси? И, во-вторых, у Генрики есть жених, которого она, правда, уже два года завтраками кормит, потому что боится своей теневой сущности и не считает себя созданной для семьи?

— Жених? — уныло переспросил Мих. — Кто?

— Барон Унтар Вельбирский, если тебе так интересно.

Мих опустил голову.

— А при чем тут стул? — решил сменить тему Арчи. — Какое отношение он имеет к барону?

— К барону — никакого, — грустно ответил Мих. — Просто я на него сел. На стул, а не на барона. Ну, в общем, я спросил у дядюшки Эльрика, где Генрика. Тот сказал, что она у своей родни, у герцогов, в их городском доме, в своей комнате и вообще одна. Я спросил, где в Срединном мире сам дядюшка Эльрик. Он ответил, что там же. Тогда я подумал и попробовал совместиться с ним в пространстве.

— И как? Получилось? — азартно спросил Арчи, моментально забывший обо всем остальном.

— Получилось. Но там я человеком не решился становиться... Я же голый! Ну, Генрика поняла... потом за стол пригласила. А я решил себя вести по-человечески и сел на стул...

Арчи представил эту картину и громко расхохотался:

— Тебя герцогские охранники не убили? Шуму-то наверняка было много!

— Нет, я сразу ушел на Кромешную сторону, — смущенно ответил Мих. — Нет, Арчи, я понимаю, что этого делать было нельзя...

— Это невозможно сделать! — от волнения Арчи забегал по комнате. — По крайней мере, раньше так считалось. Есть закон сохранения массы. В Кромешном мире каждый маг может вырасти до любого размера. Но это зависит не от массы человека, а от энергии духа. Тело-то остается в нашем мире. А ты исчезаешь на Кромешную сторону целиком. Причем у тебя откуда-то появляются лишние четыре-пять сотен фунтов. И они, эти фунты, так же спокойно перемещаются в наш мир... Я тоже могу принимать демоническую форму, но весить буду все равно те же полторы сотни фунтов!

— Знаешь, Арчи, — вдруг задумчиво произнес Мих. — А мне все труднее и труднее становиться обратно человеком. Чем дальше — тем меньше этого хочется.

— Вот и я говорю: изучить тебя надо, пока...

— Что — "пока"? — насторожился Мих.

— "Зверь, сияющий ярко, уйдет за богиней в закат, храня дыхание спящих и снящийся спящим стократ"... Я не знаю, что это значит. Посмотрим. Лучше расскажи, что нового у Генрики?

— А! Она сказала, что все хорошо. Эдмару понравилась наша идея. Он в ближайшие дни купит галеон и начнет собирать команду. Он давно собирался в длительный отпуск. Генрика говорит, что придворная служба ему надоела до зеленых демонов, а войны нигде нет, и маменька его, то есть Ее Высочество герцогиня Вильмирская, тоже как-то говорила, что неплохо ему побывать в своей вотчине. Ведь и Тагарский замок принадлежит Эльрику, и баронское право Истинного владыки. Хотя он сам не знает — владыка он или нет. А для этого ему надо побывать в Тигаре. Если земля его не признает, попытается его младший брат...

— Ладно, меня сейчас меньше всего интересует, кто будет заниматься там хозяйством. А как Эльрик отнесся к идее поисков проклятой земли?

— Генрика говорит, что он очень обрадовался тому, что появилась возможность что-то сделать для Келенора. Понимаешь, Его Высочество Арас Вильмирский не стал ссориться с орденом некромантов. Всю эту историю о покушении постарались как можно скорее забыть. Какие-то интриги при дворе плетутся, но Генрика пока ничего толком не знает. Да, ту баронессу, у которой был салон, отправили в ее имение. И — все. Но эта баронесса — далеко не главная фигура в заговоре.

— Ясно, — кивнул Арчи. — То есть Генрику и Эдмара надо ждать где-то через три-четыре седьмицы. Или даже позже. Скорее они не управятся.

— Генрика сказала, что Эдмар, как только найдет достойного капитана и офицеров, возьмет отпуск, и они по суше поедут в Тигар. И уже там будут ждать корабль.

— Ну, что ж, время у нас есть, — задумчиво сказал Арчи. — И книги есть, так что ты зря время терять не будешь. А там — посмотрим.

Глава 6

Мих успел привести себя в порядок и даже слегка подсушить полотенцами волосы, когда в дверь робко постучали, и в комнату просунулась голова матушки Маут:

— Простите, господа, ужинать будете?

Молодые люди уставились на женщину, как на привидение. Первым очнулся от мыслей о всевозможных пророчествах и предназначениях Мих:

— Обязательно, госпожа Маут! Только не нужно беспокоиться и подавать мне еду сюда, мы спустимся вниз, в столовую.

В больших семьях на юге обедают в комнате, соединенной с кухней широкой аркой. Так удобнее хозяйке, да и едят в доме только зимой. В теплую погоду южане предпочитают обедать в саду под навесом, наслаждаясь пением птиц и ароматами созревающих плодов. Но сейчас промокший и продрогший Мих несказанно радовался жару, что шел от кухонной плиты. Да и Арчи, хоть и переоделся в сухое, тоже почувствовал себя в натопленной кухне гораздо уютнее, чем в промозглой комнате на втором этаже.

Ленивая расслабленность, запахи вкусной еды...

Матушка Маут сначала опасливо поглядывала на своих постояльцев, но, увидев блаженное выражение на лицах парней, вдруг тряхнула головой и сказала:

— Вот что, господа хорошие, а мне наплевать, кто вы там — маги, оборотни или еще какая нечисть! Вот так! Тем более, что вы вперед за две седьмицы вперед заплатили!

Арчи и Мих непонимающе уставились на старуху, но молодой маг быстро догадался, в чем дело:

— Дядька Прол забегал и велел быть с нами поосторожнее?

Вдова Маут смущенно кивнула.

Мих, оторвавшись от сочного куриного окорочка, облизал губы и оценивающе посмотрел на квартирную хозяйку:

— Не сочтите за оскорбление, госпожа Маут, но я все-таки предпочту вам приготовленную вами курицу. Согласитесь, вы уже женщина не первой молодости, у вас старое мясо, да и есть вас сырой... А вот такой хорошей поварихи, как вы, я давно не встречал!

— Не бойтесь, госпожа Маут, он шутит, — попытался сгладить неловкость Арчи, увидев, как у женщины изумленно открывается рот. — Вы для своего возраста вполне обаятельно выглядите.

— Но это не значит, что я должен ее есть! — с возмущением отозвался Мих.

— Не должны? — робко спросила квартирная хозяйка.

— Нет! И не заставляйте!

Повисшую тишину нарушило хлопанье входной двери, и на пороге появилась Сайтана. Откинув капюшон и стряхнув воду с волос, она быстро окинула взглядом кухню, присела в реверансе и обратилась к матушке Маут:

— Маменька послала меня к вам за маридским перцем. Дадите хоть щепоть? А то у нас весь перец вышел, а идти в лавку к Туиму далеко и мокро!

— Придумала бы что-нибудь новенькое, вертихвостка! — раздраженно буркнула старуха, которая еще не могла прийти в себя после шуток постояльцев.

— Да правда же! — чуть ни плача, воскликнула Сайтана. — Если не дадите, мне придется в порт тащиться!

Матушка Маут покачала головой и направилась к ящику со специями. Стоило ей отвернуться, девушка моментально стрельнула глазами в сторону Арчи. Молодой маг улыбнулся в ответ. Сайтана предупреждающе притронулась пальчиком к губам и, прижав ладошку к щеке, изобразила спящего человека. Арчи вопросительно поднял бровь. Девушка подняла левую руку ладонью вверх и двумя пальцами правой "прошагала" по ней. Потом снова закрыла глаза и подложила ладонь под щеку.

Арчи нахмурился, потом повторил жесты девушки, указывая сначала на нее, потом на себя: "Ты — спишь, я — прихожу?"

Сайтана радостно закивала.

— Чего лыбишься? — подозрительно взглянула на нее матушка Маут.

— Настроение хорошее, — насмешливо ответила Сайтана.

— Вот тебе перец и брысь отсюда!

— А вот ее я бы и без перца попробовал, — промурлыкал, словно размышляя, Мих. — На вид такая аппетитная!

Сайтана кокетливо взглянула на юношу и, даже не накинув капюшон, выпорхнула за дверь.

Арчи расхохотался:

— Кончай людей пугать! К тому же до соседей дядька Прол, наверное, еще не добрался. Это завтра тебя все по широкой дуге обходить начнут.

* * *

Впрочем, шутки шутками, а на сердце у Арчи было неспокойно. С одной стороны, в такой дождь даже местные стражники поленятся докладывать начальству о появлении в городке подозрительных магов. Если судить по поведению матушки Маут, то люди будут относиться к ним настороженно, но не враждебно. Моряки и контрабандисты — народ тертый, в чужие дела обычно не лезут. Хотя и может найтись какая-нибудь крыса, которая захочет выслужиться по личным причинам. Что там болтали, например, о каком-то постоянном поклоннике Сайтаны? Не скачет ли он сейчас по лужам в Луто, чтобы привести с собой пару дюжин солдат?

Поэтому, оказавшись незадолго до полуночи на веранде дома Сайтаны, молодой маг замер в задумчивости. Вот оно, окошко в комнату девушек, даже слышны приглушенные голоса. Арчи подобрался поближе и прислушался?

— Думаешь, придет? — это вроде сказала сестра Сайтаны, Майлива.

— Обещал вроде, — неуверенно ответила Сайтана.

Ее-то голос Арчи узнал сразу же.

— А помочь захочет?

— Ну знаю.

— А то про него такое рассказывают! Вроде он к дядюшке Мильду полный дом оборотней навел, и те его парней порвали...

— Слушай тоже! Мне пролов сын, Камка, сказал, что оборотень — это его господин, ну, рыжий который. Его вчера много кто на улице видел. Здоровенный такой кот, только не рыжий, а белый с пятнами. И никого он на улице не рвал, шел себе, только мокрый был.

— Но все равно страшно! Вдруг как разозлится!

— А про Стоуна тебе думать не страшно? Его же повесить могут. Или на галеры отправить.

— Уж лучше на галеры. Буду простить господина судью, в ногах валяться буду! А потом на Потону поеду, чтобы ему там помогать! — голос у Майливы зазвенел, словно она вот-вот расплачется.

— Да не реви ты! Ты же не веришь, что Стоун виноват? И я не верю!

— А судья? Вдруг он поверит?

Впрочем, договорить девушке не дал Арчи. Он тихонько поскребся в окно. Сестры моментально замолкли, потом Сайтана громким шепотом сказала:

— Я же говорила, что он придет! Я в парнях не ошибаюсь!

Арчи бросил дождевик на веранде и забрался в окно. В комнате его ждал демонстративно радушный прием. Майлива, моментально вытерев слезы, робко улыбалась соседу, а Сайтана — та вообще норовила то бедром задеть, то грудью прижаться. Молодого человека посадили на диван рядом с невысоким столиком, сервированным для легкого ужина. Но, так как другой мебели, кроме занятого Майливой стула и пары кроватей, в комнате не было, Сайтана словно по необходимости уселась вплотную к Арчи.

— А я думал, ты меня за чем-то другим ждешь, — решив сыграть в простачка, молодой маг сделал вид, что почти обиделся.

— Ну, другое тоже будет, — ответила Сайтана, жарко прижимаясь к его плечу. — А пока давай с тобой выпьем! Ты же так и не сводил меня в ресторацию, так что сегодня я угощаю.

— И с чего такая щедрость? — нахмурился Арчи.

— И чего вы, мужики, все такие подозрительные! — девушка даже отодвинулась от мага. — Им от души добро делают, а они!

— От души — так от души, — смиренно согласился Арчи.

Сайтана снова придвинулась поближе и, глядя снизу вверх в лицо парня, начала кормить его из рук:

— Ты вот сырком закуси! Хороший сыр! И кумковат попробуй!

Выпив бокал вина и закусив куском чего-то кисло-сладкого и вязкого, Арчи чмокнул девушку в щеку:

— Спасибо, хозяюшка! Только я уже ужинал, а если ты мне это все время в рот пихать будешь, то мне будет трудно с твоей сестрой разговаривать. Скажи уж ей, чтобы перестала молчать, как дохлая рыба и носом хлюпать, и все толком объяснила!

Сайтана подскочила, словно ужаленная:

— Так ты подслушивал?

— Ага! — самодовольно кивнул Арчи. — А ты смелая, Сайтана! Ты ведь, когда к матушке Маут шла, знала уже, что я — некромант?

— Да я у тебя змею еще седьмицу назад заметила, только молчала, — гордо ответила девушка.

— Ничего себе! Сколько нового узнаешь о людях! Ладно, Майлива, расскажи, в чем дело! А то твоя сестра вино на меня изводит, а ты все молчишь.

— Стоуна сегодня схватили и в холодную кинули! — выдавила из себя девушка и зарыдала.

— Демоны! Объясните же толком, сударыни, кто такой этот Стоун и за что его схватили? — начал терять терпение Арчи.

— Стоун — жених Майливы. Он хороший парень, что бы кто ни говорил. Добрый и работящий. Только горячий и язык у него как помело. Но Майливу любит так, что даже я завидую.

— Очень хорошо, — кивнул маг. — Парень хороший, но чем он занимается?

— У его отца, у дядьки Сафута, винный подвал, он отцу помогает.

— Очень хорошо, — снова кивнул Арчи. — А за что его в холодную сгребли?

— За убийство Торча Хафара.

— Это еще кто такой?

— Урод! — сквозь слезы пробормотала Майлива.

— Почему урод?

— Не знаю, такой уродился, — пожала плечами Сайтана. — Ты не местный, а его у нас все знали. Дурак и хам. Летом он матросом на баржи нанимается, а зимой дома сидит и только и делает, что пьет и к девушкам цепляется. Мимо него пройти невозможно было — или облапает, или какую гадость скажет. Думает, что он самый неотразимый. Когда его труп у косогора нашли, я даже обрадовалась, хоть никто доставать не будет. Ему парни сколько раз морду били, а все без толку!

— А при чем тут этот ваш Стоун?

— Так он, когда Торч Майливу в углу возле ресторации зажал, всю морду ему разбил и обещал убить, если еще раз рядом с ней увидит!

— Подожди, я ничего не понимаю, — перебил девушку Арчи. — Ты говоришь, что этому Торчу от Стоуна не от первого попало. Так почему именно Стоуна арестовали?

— Потому что другие парни его давно били, а Стоун — перед самыми штормами.

Арчи почесал в затылке, потом задумчиво спросил:

— Значит, никто не видел, как Стоун этого Торча убивал?

— Нет, — кивнула Сайтана.

— А где труп нашли? Что это за косогор?

— Ну, так называется. Видел, наверное, мыс, который в сторону границы? Он бухту защищает, а на самом конце у него — маяк?

— Видел.

— Так вот тот берег мыса, который к бухте, и называется косогором. Там вдоль воды вообще не пройдешь. Или по верху надо, где тропинка на маяк, или на лодке. Но есть несколько мест, где можно пристать, мы туда летом часто ездим. Там хорошо, крохотные гроты, оливы на откосе растут, ручейки маленькие, трава такая — как шелковая. Словно специально сделано, чтобы хорошо было. И, главное, никто не подойдет, потому что чужую лодку издалека видно, а сверху спуститься очень трудно.

Девушка мимолетно улыбнулась своим воспоминаниям и продолжила:

— Вот в одной из таких крохотных бухточек Торча и нашли.

— Когда? — удивленно спросил Арчи, представив, как неуютно было тем, кто решится в дождь выйти лодке в залив.

— Позавчера.

— И кого же туда понесло? Вряд ли кто в дождь на пикник собрался.

— Смотрительница маяка. Труп с откоса было видно. Она подумала, что это кто-то, потерпевший кораблекрушение. Мало ли кого море выносит... Ну, и побежала в портовую стражу, а те на катере уже туда по-быстрому сгоняли и труп привезли. А у него рана в спине как от ножа. Если бы голова была разбита или еще что, то можно было подумать, что сам с откоса свалился. А тут точно убили.

Арчи снова заскреб в затылке:

— А когда его убили, вы не знаете? В смысле, когда этого Торча последний раз живым видели?

Сайтана тоже потянулась к затылку, но сообразив, что испортит прическу, поскребла переносицу:

— К Майливе он приставал перед самыми штормами, то есть еще тридесятье Лилии не закончилось... Шторм начался на второй день Паруса. А сегодня у нас десятый день Паруса...

— А потом? В смысле, когда шторм начался, его Торча кто-то видел?

Девушка пожала плечами.

— И смотрела ли эта ваша смотрительница маяка с откоса в другие дни, вы тоже вряд ли знаете. А вот что Стоун в эту дюжину дней делал? Как я понимаю, по берегу дорога на маяк — это не меньше пары часов. Тем более — в дождь, когда по лужам пробираться приходится. Если это он убил, то он должен был из дома на полдня уходить. Но если соседи скажут, что он никуда не ходил, а в такую погоду зачем куда-то ходить...

— Так в том-то и дело, что Стоун ездил на маяк, отвозил туда горючую воду! Его отец посылал! — всхлипнула Майлива. — Стражники, как узнали, сразу решили, что это он!

— Давно?

— Дня четыре назад... Ну, Сайти, когда ты еще руку ошпарила, помнишь?

Девушка взглянула на сестру в поиске поддержки.

— Ага, ровно четыре дня назад, — кивнула Сайтана. — Ты тогда все его ждала, а назавтра Стоун пришел и сказал, что в дороге у его тележки колесо сломалось, хорошо, что у самого маяка, ветродуйша ему починить помогла, но он все равно только вечером приехал и поэтому не зашел.

Арчи молча налил себе вина, выпил, не закусывая и даже почти не чувствуя вкуса.

— И чего вы от меня хотите? — вдруг спросил он.

— Ну... понимаешь...

Сайтана замолчала, но потом, решившись, выпалила:

— Я слышала, что вы, маги, можете трупы допрашивать! Допроси Торча, пусть скажет, кто его убил! Его пока не похоронили, он в доме стражи на леднике лежит, пока суд ни кончится!

Арчи изумленно взглянул на девушку:

— А больше ничего ты не слышала? Что маги, например, девушек едят. Или что у них по ночам крылья вырастают, и они летают, как нетопыри?

Сайтана захлопала глазами:

— Нет...

— Врешь, конечно, — ухмыльнулся маг. — Но ладно. Только ты скажи, кто меня в этот дом стражи пустит? Приду туда — я, дескать, самый умный, будут трупы допрашивать...

— Ну, это проще всего! Там в леднике и вообще по двору талин Васат работает, а Таля, Талиетта то есть, — она моя подружка, она ему скажет, и он тебя проведет ночью...

Арчи представил, как ему придется куда-то тащиться в потемках под дождем, тяжело вздохнул и пожал плечами:

— Ну, что с вами делать!

На радостях Сайтана бросилась к магу на шею и начала покрывать его лицо поцелуями. Арчи, решив не упускать момент, обхватил девушку и намерился было превратить ласки в чуть более страстные, чем дружеские "чмоки", но вовремя вспомнил о Майливе.

С большим сожалением отстранив от себя старшую сестру, он снова вздохнул и пробормотал:

— Потом о награде поговорим, я же еще ничего не сделал. Хорошо?

— Да я! Да ты! — растерялась Сайтана.

— Вот-вот, — ответил Арчи. — Ты, я и никаких заплаканных сестер в углу. Потому что Майливе тогда не до нас будет. Договорились? А сейчас мне идти надо, а то у меня там господин без присмотра...

Майлива почему-то испуганно взглянула на мага, а Сайтана вскочила с дивана и метнулась к окну, чтобы успеть нежно чмокнуть парня в щеку в самый неудобный момент, когда тот будет одной ногой — на веранде, а вторая — задрана на подоконник.

* * *

Остаток ночи Арчи проговорил с Михом, а потом, когда за окном уже серели предрассветные сумерки, еще долго ворочался в постели, терзаясь сомнениями.

С одной стороны, попадаться на глаза стражникам опасно.

Но пока не ушел донос в столицу, местным властям до него нет никакого дела. Вряд ли здесь, в этой дыре, знают о том, что в Келе по требованию ордена некромантов разыскивают какого-то мага. Столица — это особый мир, для обитателей которого имеют значение только они сами.

А так...

Исчез человек, и можно не думать о проблеме. С глаз долой — из сердца вон. О чем-то подобном рассказывал когда-то первый учитель Арчи, Титус эт-Лидрерри, вспоминая свои путешествия в Марид и на побережье Бурь. Тогда мага просто забыли и, когда он снова появился в столице, большинство его коллег смотрели на него как на ожившего мертвеца. Они не понимали, как вообще можно существовать вдали от королевского двора и от того средоточия истинный знаний и просвещения, которым считается университет Келе и лаборатории ордена. В провинцию уезжают только безнадежные неудачники, не способные сделать карьеру...

Но вдруг все-таки еще до начала штормов в Порт-Суан успел прибыть гонец с инструкциями о том, что нужно доложить начальству о любом подозрительном некроманте? Кто этих чиновников знает: насколько хорошо у них поставлена система оповещения о разыскиваемых преступниках?

С другой стороны, попадаться на глаза стражникам опасно еще и из-за того, что никто не любит, если вмешиваются в его дела. Наверняка те, кто арестовывал этого парня... как его... Стоуна, уверены в своей правоте. А обнаруживать, что ошибался, порой достаточно обидно. Тот, кто докажет, что схватили невиновного, может стать личным врагом того, кто схватил...

Но, с третьей стороны, все равно придется что-то делать, раз обещал Сайтане....

"Значит, надо все устроить так, чтобы я оказался ни при чем", — в конце концов решил Арчи и уснул.

Глава 7

Спал он недолго. А проснувшись, молодой маг сразу развил бурную деятельность. Благо дождь почти прекратился, даже тучи поредели. Иногда с неба вдруг сыпалась какая-то морось, которая, не долетала до земли, испаряясь в воздухе. Внезапно стало жарко и душно, пропитанный влагой воздух был похож на густой кисель с чуть горьковатым запахом цветущих апельсиновых рощ.

Отдохнувшая и отъевшаяся кобылка нетерпеливо перебирала ногами, когда Арчи заводил ее в оглобли двуколки.

— Что, радуешься? — спросил ее молодой маг. — Поработать захотелось? Вот и я такой же идиот: только и жду, чтобы меня запрягли.

В первую очередь Арчи с Михом поехали к Сайтане. Конечно, до соседнего дома можно было и пешком дойти. Но парням хотелось договориться не только с девушкой, но и с ее родителями.

— Да куда ж это вы! — возмутилась мать Сайтаны, когда Арчи объяснил ей, зачем им нужна девушка. — Где ж это видано, чтобы девки в присутствие ездили!

Но отец оказался другого мнения:

— Ладно уж тебе, старуха, — оборвал он жену. — Если думает, что у них что-то выгорит, то почему не попытаться. А то на Майливу смотреть больно. Да и не одна девка, господа помогут...

Дождавшись, когда Сайтана переоденется в свое лучшее платье, молодые люди тронулись в сторону центральной набережной.

— И все-таки, — спросила Сайтана, забравшись в экипаж. — Зачем я вам нужна, а?

— Ты местные порядки знаешь, — ответил Арчи. — И вот еще что. Все же знают, что Стоун — жених Майливы. Поэтому никого не удивит, что ты про Торча будешь людей расспрашивать. Да к тому же ты — девушка бойкая, то, что за сестру стоишь — не странно. А вот поди объясни, какая мне или господину баронету польза от того, что Стоуна отпустят?

Сайтана кивнула и уже без вопросов выслушала наставления Арчи о том, у кого и что спрашивать.

Правда, сначала молодые люди направились не в дом стражи, а в излюбленный Торчем кабак на набережной. Над его входом висела украшенная жестяными розочками жестяная же рыба, что намекало на название — "Божественный палтус".

В этот ранний час кабак был пуст, только у стойки дремал какой-то старик, да девица в подоткнутой юбке протирала столы. Сайтана пошепталась с ней и через несколько минут вернулась в экипаж расстроенная:

— Нет, никто уже дней пять Торча не видел. Литоретта говорит, что дня два назад при ней кто-то про него спрашивал, и парни с баркасов сказали, что Торч куда-то уехал. Так что нам не доказать, что Торч был жив после того, как Стоун ездил на маяк.

— А что за парни? — заинтересовался Арчи. — Интересно, куда и зачем уезжал Торч? И, главное, один или с кем-то?

Девушка задумалась, потом неуверенно произнесла:

— Литоретта не сказала, кто... Хотя я всю эту компанию знаю. У нас многие на каботажные шхуны нанимаются. Для них сейчас — мертвое время. Вот и сидят вечерами в кабаках. Торч вроде больше всего с Солом-Коровкой дружил и с Иськой-Одноглазым...

— А где их найти можно, не знаешь, ну, где живут? — спросил Арчи.

— А чего искать, вечером придем сюда, — пожала плечами Сайтана. — Сами найдутся. Не здесь — так в танц-зале. Сегодня ради того, что глаз шторма проходит, поди, народу много будет.

— Глаз шторма? Это еще что?

— Ну, есть такое... Как сегодня...

Что такое "глаз шторма", объяснила смотрительница маяка мастрисса эт-Малати, к которой молодые люди поехали после кабака. Арчи не терпелось задать магичке несколько вопросов.

Адепты стихии воздуха стараются селиться поближе к небу, поэтому дом погодницы стоял на вершине. Тянувшая двуколку кобылка еле взобралась по крутой улочке. Арчи выпрыгнул из коляски, подал руку Сайтане, мельком взглянул на замысловатые узоры, украшавшие наличники, и на невысокую башенку на крыше. Двухэтажный каменный дом, в отличие от большинства в Порт-Суане, было окружен не глухой стеной из ракушечника, а большим садом, пестревшим клумбами, и кованой металлической решеткой.

"Красивый дом", — подумал молодой маг.

Его даже кольнула зависть к хозяйке, не знакомой еще женщине.

Впрочем, все погодники в Келеноре обычно не бедствовали. Смотрителям маяков платили содержание и королевский департамент морей, и купеческие гильдии, причем даже в самых маленьких портах маги получали деньги из столицы. Поэтому если маг не был честолюбив, он мог поселиться в таком вот провинциальном городке и, ни о чем не беспокоясь, прожить тут до самой смерти, считаясь одним из самых уважаемых людей. И поэтому среди смотрителей маяков часто встречались замужние женщины. Взаимодействие с воздушной стихией отбирает не так уж много сил, а на маяке может помочь муж.

Впрочем, мастрисса эт-Малати оказалась вдовой, а помогали ей подросшие сыновья.

— Зовите меня матушкой Суви, меня тут все так величают, — улыбнулась погодница Арчи, когда он представился.

Молодой маг невольно улыбнулся в ответ. Хозяйка дома на холме — чуть полноватая черноглазая женщина в аккуратном домашнем платье — с первых минут разговора располагала к себе. Она встретила гостей "на вышке" — в круглой комнате в башенке, все стены которой были из стекла. Здесь, несмотря на пасмурную погоду, было удивительно светло и очень уютно.

— Спрашивайте, только я мало что знаю, — сказала мастрисса эт-Малати, когда Арчи объяснил ей цель их визита. — А ты, Сайтана, молодец, что пытаешься что-то сделать. Я сама думаю, что сын Сафута-винодела не виноват. Он мне всегда казался хорошим мальчиком.

— У меня, собственно, всего пара вопросов, — начал Арчи. — Первый — почему вы подошли к откосу и взглянули вниз. Ведь, как я понимаю, с дороги ту крохотную бухточку не видно?

— Это не я, — ответила эт-Малати. — Это мой Вжет бегал посмотреть, что внизу. Я ему сказала, чтобы он глянул.

— Зачем? Вы всегда осматриваете пляжи?

— Нет, конечно, — рассмеялась женщина.

Смех у нее был тоже приятный — мягкий, грудной.

— Понимаете, уважаемый господин магмейстер, — продолжила она. — Мы с сыном ходили на маяк, чтобы добавить горючей воды в лампы. У нас в Порт-Суане маяк лампы новой конструкции, поэтому не нужно ходить туда каждый вечер. Магически замеряется освещенность, и когда она ниже определенной нормы, зажигается сначала "волшебный огонек", потом — горючая вода в лампе. Свет проходит через систему линз и зеркал, как простых, так и магических, и получаются красно-зеленые проблески. Это указывает на вход в бухту и одновременно предупреждает об опасности. Я несколько месяцев провозилась, пока отрегулировала лампы, как надо. Но зато теперь можно ходить на маяк не каждый день, а только когда иссякает топливо. Не приходится возвращаться домой по темноте.

— То есть вы были на маяке днем?

— Да.

— А пляжи? Что заставило вас попросить сына взглянуть под откос?

Магичка задумалась, потом с удивлением проговорила:

— А ведь знаете, из-за всех треволнений потом я как-то забыла про то, что мне привиделась лодка. Шел сильный дождь, но, когда мы с Вжетом шли на маяк, мне почудилось в бухте какое-то движение. Ни один человек в здравом рассудке в такую погоду в море не выйдет, а сигнала приближающегося корабля я не слышала. По правилам судно должно подойти к устью бухты и подать сигнал, тогда я определяю, где оно, и слегка помогаю ему при заходе. Ну, по крайней мере, не даю подняться сильному ветру в тот момент, когда корабль проходит мимо скал. Поэтому я и подумала, что, может быть, в бухту зашла лодка с какого-нибудь потерпевшего крушение судна. Но, когда мы возвращались, лодки нигде не было видно. Поэтому я и сказала Вжету, чтобы он посмотрел сверху на пляжи. Вдруг люди пристали в одном из закутков под откосом, а как выбраться оттуда, не знают.

— Вжет? А можно с ним поговорить? — спросил Арчи.

— Почему нельзя? — пожала плечами магичка. — Но его стражники уже допрашивали, вряд ли он что-то новое скажет.

Вжет оказался долговязым парнишкой лет пятнадцати, с такими же, как у матери, черными глазами, пробивающимися над верхней губой усиками и ломким юношеским баском.

— А чего говорить, — недоуменно сказал он. — Стражники тоже пытали-пытали... Ну, подошел я к откосу, смотрю, а там мужик лежит.

— Погоди, — перебил его Арчи. — Это все знают. А вот скажи, как он лежал: ногами к морю или еще как?

— К морю, — кивнул Вжет. — Да я сначала только ноги и увидел, потом разобрал, что это мужик.

— Только ноги? — удивился Арчи.

— Да, — кивнул парнишка. — Там есть такой уступ, он почти весь пляж закрывает. Поэтому только ноги и видны были.

— И ты вниз не спускался?

— Нет, там просто так не спустишься.

— Если мы за тобой заедем, ты с нами съездишь, покажешь, где труп видел?

Парнишка кивнул.

Поблагодарив Вжета и его мать, Арчи кивнул молчавшей во время разговора Сайтане и совсем уже собрался откланяться, но вдруг вспомнил:

— Госпожа Суви, а что такое "глаз шторма"?

Магичка снова улыбнулась:

— Сразу видно сухопутного обитателя. "Глаз шторма" — это затишье между двумя бурями. Как сегодня. Завтра к вечеру снова поднимется шквальный ветер, только дуть он уже будет не с моря, а с берега. Поэтому сильных дождей уже не будет.

Молодой маг благодарно кивнул, и они с Сайтаной отправились к двуколке.

— А ведь ерунда получается, — подала голос девушка, когда они вышли на улицу. — Получается, что Торча не могли сверху скинуть.

— Вот и я о том же, — согласился Арчи. — Надо будет съездить на этот откос. А сейчас самое трудное предстоит — надо Миху как-то в морг попасть, где труп Торча лежит. Хоть на минутку.

— А ему-то зачем? — удивилась девушка.

— Долго объяснять. Ты же не маг, — отмахнулся Арчи. — Поехали к дому стражи, а там разберемся.

Впрочем, все оказалось даже проще, чем думал Арчи. Мих еще на подъезде к дому стражи надел амулет невидимости. Сайтана попросила дежурного вызвать Васата, дескать, подруга просила ему что-то передать. Пока девушка разговаривала с дежурным, Мих проскользнул во двор и быстро нашел ледник, в который укладывают мертвяков.

Девушка поболтала с молодым служкой о какой-то ерунде и вспорхнула в двуколку:

— Точно сегодня народ на танцы вечером собирается.

— Ну вот и хорошо. А сейчас давай за угол отъедем и Миха подождем, — кивнул Арчи, шевельнув вожжами.

Ждать пришлось довольно долго.

— Чего застрял? — спросил Арчи друга, когда тот забрался в экипаж и избавился от невидимости.

— Выбираться пришлось через забор. Хорошо, во дворе собак нет, — ответил тот. — Да, я труп осмотрел. Забавно: очень аккуратная дырка в спине — и ни одного синяка. Если бы он сверху летел, то не мог ни обо что не удариться. Интересно, как стражники на это внимание не обратили?

— Да им лишь бы кого схватить, а кого — не важно, — пробурчала Сайтана.

— Нет, видать, они тоже считают, что ни один человек в здравом рассудке в такую погоду в море не выйдет, — Арчи почесал в затылке. — А вообще... Сайтана, слушай, а вообще реально в шторм на лодке проплыть от города до откоса?

Девушка задумалась:

— Ну... ну, может, и реально. В бухте волнение не такое сильное, как в море. Противно, конечно, под дождем, и все время придется воду из лодки вычерпывать... Только зачем это надо?

— Вот это нам и предстоит выяснить. А сейчас мы тебя домой отвезем, заберем Вжета и — на мыс.

* * *

К середине дня на солнце наползла плотная туча, и мир стал таким серым, словно все краски забыли, что они существуют. По-прежнему с неба сыпалась водяная пыль, больше похожая не на дождь, а на пот.

Арчи встал на краю обрыва и окинул взглядом безрадостную картину: серое небо, вода бухты как свинцовая пластина, вдавленная в бугристую оправу из серо-коричневых скал, желтовато-серые домики города, серо-зеленые пятна апельсиновых рощ и садов...

— Любуешься? — Мих подошел сзади, коснулся плеча. — До сих пор не могу понять, чем эти юга хороши. У нас на Альве в лесах сейчас первые проталины...

— В Море еще и проталин нет, — так же задумчиво ответил Арчи. — Ладно, тащи веревки.

Высота в дюжину локтей не пугала молодого мага. В окрестностях Будилиона он лазил и на более высокие скалы. Спуститься с обрыва, да еще с хорошей страховкой, — дело нескольких минут. Тем более, что в том месте, которое показал сын магички-погодницы, ровную линию скалы разрывала глубокая промоина. В Море такие узкие вертикальные ущелья называют "каминными трубами". В принципе, при достаточном навыке можно спуститься и без веревки.

Но Арчи не хотел рисковать, поэтому, обвязавшись концом каната, подал не размотанную бухту Миху:

— Страхуй!

Упираясь спиной и ногами в стены "камина", он начал потихоньку сползать вниз. В отличие от гранита северных гор, местный камень оказался рыхлым и пористым. То и дело попадались участки, сплошь затянутые какими-то вьющимися растениями. Ради любопытства Арчи осторожно потянул за одну из лоз. Жесткая и упругая плеть крепко держалась корнями за скалу. Причем корни росли не только там, где у всех нормальных растений, снизу, но и торчали из-под каждого листа. Стоило им коснуться скалы — и растение словно впивалось в камень, отыскивая в нем любые трещины и неровности, и прилипало к опоре.

Однако в некоторых местах зеленый ковер оказался содран. Из камня торчали лишь крохотные обломки стеблей.

"А ведь кто-то побывал тут до меня. И недавно", — хмыкнул молодой маг, перестал обращать внимание на вьюнки и скользнул вниз.

Локтях в четырех-пяти от уровня воды "камин" закончился широким выступом, на котором каким-то чудом примостилось крохотное деревце. Искореженное ветрами до неузнаваемости, оно упрямо жило и даже цвело мелкими белыми розочками. Мимоходом восхитившись стойкости деревца, молодой маг спрыгнул с уступа на узкую полоску пляжа.

Никаких следов. Даже сейчас, когда бухту придавил штиль, от линии прибоя до скалы оставалось не больше пяти шагов. А что здесь творится в шторм — и представить страшно. Ага! А вот это интересно!

В паре локтей над уровнем пляжа в скале зияло широкое отверстие.

Арчи заглянул внутрь, потом, чтобы получше рассмотреть, зажег "волшебный огонек".

Настоящей пещерой это вряд ли можно было назвать. Так, грот, вымытый в толще скалы волнами или, что вероятнее, образовавшийся из какой-то каверны, появившейся тогда, когда эти камни только рождались на дне морском... Шага три шириной, шага четыре-пять глубиной. Возле входа — явственные следы огня. Видимо, тут не раз жгли костер. На полу в дальнем конце — ворох прелых водорослей и даже какой-то кусок ткани. После зимних туманов грот кажется неуютным.

Но вот в солнечный летний день или, что вероятнее, под звездным небом... Еще вымести гнилые водоросли, заменив их свежей подстилкой и пещерка вполне может служить местом для романтических свиданий или дружеских пирушек. Ни сверху, с откоса, ни со стороны города не видно, что происходит внутри. Попасть сюда можно или на лодке или, как он сам сейчас, поупражнявшись в акробатике на отвесной стене.

"А летом неплохо бы было приехать сюда в обществе красивой девушки и корзинки для пикника", — заключил Арчи и полез внутрь грота, чтобы внимательно осмотреть стены.

Так и есть!

В дальнем конце грота видны следы чьего-то недавнего пребывания. В сильный шторм морская вода наверняка попадает в грот. Но в последние дни волнение постепенно стихало, а от дождя защищает каменный выступ над входом. Водоросли сверху слегка подсохшие. Однако кто-то переворошил их в самом углу, возле небольшой ниши в стене пещерки, и теперь наверху оказались гнилые, сочащиеся влагой стебли. И, похоже, вот эти несколько обломков камня лежат тут лишь пару дней...

Арчи пощупал стенки ниши, подтянул поближе "волшебный огонек", наклонился, чтобы рассмотреть мельчайшие детали.

Несколько черных ниток, похоже, шерстяных. Чей-то волосок. Бурое пятно. Неужели кровь? Что-что, а кровь некроманты умеют отличить от чего угодно. Так и есть. Причем — кровь мертвого. Кровь живого человека, как бы давно она ни была пролита, сохраняет в себе память о своем владельце.

"Интересно, — подумал Арчи. — Похоже, во время штормов тут что-то лежало. Что-то ценное. За ним отправились сразу же, как волнение стихло настолько, чтобы можно было попасть в грот. Только вот что это было? Видимо, что-то настолько ценное, что из-за него пролилась кровь".

Еще раз внимательно осмотревшись, Арчи даже ругнулся от радости. Из-под полусгнившей тряпки, накрывавшей морскую траву, торчал кусочек лезвия. Молодой маг осторожно приподнял ткань.

Под ней оказался морской кортик!

Наборная рукоять из черепашьего панциря, украшенная медными кольцами, узкий четырехгранный клинок. Арчи достал из-за обшлага носовой платок и, осторожно завернув в него нож, сунул его за пазуху. Прикасаться к клинку, уже попробовавшему чьей-то крови, не хотелось. А кровь на ноже была — та же мертвая кровь, что и в нише.

Выбравшись из грота, Арчи крикнул Миху и с его помощью поднялся наверх.

— Ну? — нетерпеливо спросил баронет.

— Не нукай, не запряг, — отшутился Арчи. — Поехали домой. Надо серьезно подумать.

Забравшись в двуколку, они тронулись в направлении города.

Сын магички, Вжет, блестел глазами, слушая разговор молодых людей. Арчи улыбнулся мальчишке:

— Сейчас отвезем тебя домой. Скажешь матери, что она права — Стоун не убивал Торча.

— А кто убил? — сгорая от любопытства, спросил Вжет.

— Как узнаем — тебе первому скажем, — усмехнулся Арчи. — Хотя...

Он достал из-за пазухи нож:

— Ни у кого такой не видел?

Парнишка почесал в затылке, потер нос, снова почесался:

— Не знаю. У многих парней похожие. Матрос без ножа — не матрос. Хотя этот точно — в Устоле сделан. Видите — насечка по меди? Так только в Устоле делают. Это вроде какие-то волшебные знаки.

Арчи кивнул, поняв, почему ему еще так не хотелось прикасаться к клинку. Отзвук чужой магии — слабый, но неприятный. Сразу он не подумал об этом, не ожидая обнаружить волшебное оружие в такой дыре, как Порт-Суан. Впрочем, нож по-настоящему волшебным не был. Так, обычные пиктограммы, которые может изобразить любой ремесленник. Если, конечно, он родился в Устоле, и если для него магические вещи так же привычны, как для келенорца — освященные в храмах амулеты.

— Спасибо, Вжет! — поблагодарил Арчи парнишку, когда высаживал его около подъема на холм, увенчанный домом магички-погодницы. — И матушке своей нашу благодарность передай, хорошо? Ты нам очень помог.

* * *

— Давай, не тяни, рассказывай! — поторопил Арчи рыжий баронет, как только они вернулись на съемную квартиру и молодой маг подал приготовленный матушкой Маут обед в их комнату.

— Подожди секундочку, — лукаво улыбнулся некромант. — Тайны любят заботу.

Он прочитал короткое заклинание, и теперь из их комнаты наружу не доносилось ни звука.

— "Купол тишины", — учительским тоном произнес Арчи. — Основан на изменении характеристик воздуха, что препятствует прохождению звуковых волн. Проще говоря, создаются участки вибраций, в которых модулированная волна дробиться, от чего человеческое ухо перестает воспринимать ее как смыслосодержащий звук.

— Ррр! — сказал Мих. — Получилось у него не хуже, чем у его теневой ипостаси.

— Не рычи, сам просил учить, — съехидничал Арчи. — Ладно, поехали.

Молодой маг на минуту замолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Итак, что мы имеем? Стоун Торча не убивал — в этом я могу поклясться. Сегодня ночью, кстати, загляни и к Стоуну в холодную и выспроси у него, как он провел последние четыре-пять дней. По часам пусть вспомнит. Но это не так уж важно. Гланое, во-первых, то, что у нас есть нож, которым убит Торч. Причем нашел я его под обрывом в пещере. Значит, вариант, что Торча убили наверху и сбросили в море, исключается. Забросить сверху что-то в пещеру просто невозможно.

Мих наморщил лоб, стараясь найти в рассуждениях учителя какую-нибудь неувязку:

— А если кто-то убил Торча наверху, сбросил труп с откоса, но не там, где пляж, а там, где отвесная стена. Потом спустился по "камину", спрятал в пещере нож, а труп просто случайно вынесло на пляж?

— Зачем? — Арчи даже подавился супом.

— Ну... Чтобы никто не нашел...

— А бросить в море — не проще? Нет, Мих, скорее всего, было так. Торч и еще кто-то, не знаю кто, приплыли на лодке. Четыре дня назад волнение было уже не таким сильным, так что им удалось как-то закрепить лодку за камни и выбраться на берег. Приплыли они туда потому, что в пещерке что-то было спрятано. Что — не знаю. Но очень хочется узнать. Даже, наверное, больше, чем узнать, кто убил Торча. В общем, они залезли в пещеру. Торч достал это что-то, и тогда этот второй его ударил ножом. Хорошо ударил, профессионально: сразу — в сердце. Но вот дальше начинаются непонятки, которые можно объяснить только вмешательством морских та-ла.

— Это еще почему?

— Вот представь, убил ты кого-то... Что ты сделаешь с трупом?

Мих задумался, потом пробормотал:

— Ну его, труп этот... Уберусь от него подальше.

— Вот-вот! А тут этот "второй" вытаскивает труп Торча на пляж.

— Точно! — отозвался Мих. — На теле Торча нет синяков, но есть царапины на щеке и на животе, так, как если бы его волокли по камням лицом вниз.

— Вот-вот, — кивнул Арчи. — В принципе, понятно, зачем тащили. Лодка — под рукой, достаточно отвезти тело на середину залива и там спихнуть в воду — никто никогда и не вспомнит о каком-то Торче. Но, видимо...

Арчи замолк, рисуя в воображении картину преступления:

— Слушай, а я понял! Все просто! Этот второй оказался хиляком, и у него просто не хватило сил затащить труп в лодку! Ведь, как говорит Сайтана, этот Торч был парень довольно крупный.

Мих кивнул:

— Угу. Согласен. Я видел труп — он повыше меня будет, да и в плечах пошире. И сальца на нем достаточно. Две с половиной сотни фунтов, не меньше.

— А теперь представь: как даже две сотни фунтов закинуть в лодку, которая не на берегу стоит, нет, которую болтает волнами...

— С перепугу чего только не сделаешь, — пожал плечами Мих.

— Ну, это ты, жеребец альвийский... А если этот второй был хиляком? Или даже девушкой?

— Ну, если хиляк... ну, тогда, наверное, проще спихнуть труп в воду у берега, — с недовольством согласился Мих.

— Вот именно! — воскликнул Арчи. — Что наш "второй" и сделал. А вот дальше начинаются если не чудеса, то вещи, которые только вмешательством та-ла и объяснишь. Во-первых, ветер в тот день — к берегу. И труп выбрасывает на тот же пляж, откуда его спихнули в воду. Да, кстати, там не совсем пляж, скорее — выступ скалы, который частично под водой. Шагов пять всего мелко, а потом — обрыв. И еще наш "второй" теряет в пещерке нож.

— С перепугу? Но рана такая, что понятно: убийца знал свое дело. То есть при виде трупа вряд ли бы впал в истерику и обо всем забыл.

— Нет, не с перепугу, тут тоже магия. Я разобрал пиктограммы на рукояти. В переводе что-то вроде "Верный помощник в честном бою". Вряд ли можно назвать убийство со спины "честным боем". У многих вещей, созданных в Устоле, есть что-то вроде собственной души. Конечно, это не настоящая душа, разумным существом такой нож считать нельзя. Но вот суметь потеряться, если действия хозяина ему не нравятся, такое оружие может.

— Подожди... Но это же...

— Ага! — кивнул Арчи. — Мало того. Этот "второй" возвращается за ножом через какое-то время. Видимо, когда узнал, что труп Торча все-таки нашли. И возвращается почему-то уже не на лодке, а пешком. Спускается в обрыва, обыскивает пещерку — и не находит нож. Видимо, дело было ночью, искал на ощупь... Да плюс нож сам не хочет находиться.

— Да, не повезло бедолаге, — пробормотал Мих. А потом в дело еще оказывается втянут жених девушки, сестра которой не равнодушна к тебе.

— Угу, — задумчиво ответил Арчи. — Ты совершенно прав. Знаешь, у меня часто возникает ощущение, что все, происходящее со мной, зависит от чьей-то воли. Так воздействовать на мир способны та-ла. Генрика видела одного из этих таинственных существ. Это было пять лет назад в "Драконьем гнезде" герцогов Моров. Мы втроем сумели освободить замок от наложенного на него старым герцогом проклятия и прогнать тварей Тьмы. Точнее, это все Генрика, ее вторая ипостась... В общем, ты чувствуешь себя в Кромешном мире настоящим царем, но если увидишь ее, убежишь, поджав хвост...

— Еще чего! — возмущенно воскликнул Мих. — Да я! Да она! Она же хорошая!

— Ну, если хорошая, то побежишь за ней, как охотничья собака за хозяином, — съехидничал Арчи. — И с виду на то будет похоже... Но это сейчас не важно. Очищать замок нам помогали подгорные та-ла, и один из них даже поднялся в наш мир. Такое бывает, в легендах есть упоминания... Ладно, не важно. В общем, они, то есть Генрика с этим та-ла, предком герцогов Мора, тогда немного пообщались. И Генрика запомнила его слова: "Мы очень редко можем говорить с людьми, как это делают светлые боги, но мы можем управлять событиями". Вот и сейчас у меня ощущение, что за всем происходящим стоят та-ла. Нет, не подгорные. Владыки моря... Только зачем та-ла выбросили труп на берег?

Мих недоверчиво фыркнул, но спорить не стал.

Арчи помолчал еще немного, потом тряхнул головой:

— Ладно, пусть та-ла занимаются своими делами, а мы — своими. Если окажется, что это — одни и те же дела, то я не против. В общем, что мы имеем? Мы имеем какого-то "второго", который настолько слаб, что не сумел затащить тело Торча в лодку, но при этом способен нанести смертельный удар в сердце и без страховки спуститься и залезть обратно по "каминной трубе". У этого "второго" сейчас находится что-то, из-за чего он убил Торча. И этому "второму" принадлежит найденный мной нож.

— Низкорослый моряк? — отозвался Мих. — Подросток? Или девица-актерка, вроде тех, что ходят на глазах у публики по канату?

— Ну, таких девиц в Порт-Суане вроде не водится, — ухмыльнулся Арчи. — А вот по поводу недомерка-морячка нужно подумать. Сайтана наверняка должна знать всех парней в городе.

* * *

Сайтана знала не только парней, но вообще, кажется, всех. И ее все знали. Когда двуколка остановилась возле танцевального зала, и Арчи, выпрыгнув из коляски, галантно подал девушке руку, на них глядели все, кто толпился рядом со входом. Пара десятков парней оценивающе осматривали фигуры двух чужаков, девушки недоуменно поглядывали на Сайтану. Вечер обещал быть интересным. Но вскоре большинство подружек Сайтаны разочарованно убедились, что та, известная своими выходками и любовью стравливать парней друг с другом, на этот раз не собирается развлекаться.

Арчи и Мих скромно расположились возле барной стойки и тихонько потягивали легкое вино, а Сайтана как затесалась в толпу девушек, так и не появлялась до самого конца танцев.

Арчи осматривал зал, пытаясь понять, кто из парней может подойти под тот образ "недомерка", который сложился в его голове.

"Не факт, что убийца Торча появится на танцах, но вдруг опять повезет?" — думал молодой маг.

Впрочем, никто из парней совсем уж хиляком не выглядел, и Арчи перешел к детальному рассматриванию танцевального зала. На севере такого не увидишь. В принципе, это только называется "зал", на самом деле — огромный деревянный навес, поддерживаемый десятками колонн. Стена — только с одной стороны, там, где барная стойка и помещения для прислуги. Возле стены — небольшая эстрада, на которой расположились музыканты: несколько скрипачей, флейтист, волынщик, барабанщик. Колонны и потолочные балки увиты цветами и зеленью, под крышей горит добрая сотня "волшебных огоньков".

"Везет же людям, — невольно подумал молодой. — Здесь не бывает холодов, только дождь может помешать веселиться..."

На Арчи с Михом тоже смотрели, но подойти решились лишь к середине вечера.

Какая-то черноглазая толстушка робко поклонилась парням:

— Может, составите пару на "тратарру"?

Арчи замотал головой:

— Я бы рад потанцевать с такой прелестной дамой, да не умею!

А вот Мих, выросший рядом с Питтимом, знал "траттару", которую пляшут во всех портах Келенора, и через минуту они с девушкой уже скакали в веселом галопе.

Вскоре и Арчи решился. Его партнерша, девушка с редкими в этих краях русыми волосами и задорными зелеными глазами оказалась прекрасной учительницей, и вскоре Арчи прыгал с тем же энтузиазмом, что и Мих.

— А что вас Сайтана не караулит? — кокетливо спросила зеленоглазая. — Вы же вроде ее новый парень?

Арчи рассмеялся:

— Не парень, а сосед. Сайтана помогает нам скрасить скуку до прихода нашего корабля. А мы ей сегодня помогли не испачкать туфельки, добираясь до сюда. Соседи ведь должны помогать друг другу, не так ли?

Девушка наморщила лобик, осмысливая ответ кавалера, закатила глазки и проворковала:

— Да, люди должны помогать друг другу. А Сайтана — добрая девушка, она многим помогает... скрасить скуку.

"Вот стервочка", — подумал Арчи, но вслух произнес:

— Доброта — одно из главных украшений молодых девиц. В ваших глазах я тоже вижу стремление нести добро людям. Такая прелестная девушка, как вы, не может быть не добра... Но... знаете что? Если вы проявите ко мне милосердие, давайте все же вернемся к бару. Я действительно плохой танцор. А вот вы, надеюсь, не откажетесь от порции мороженого?

Зеленоглазая расплылась в улыбке и с видом победительницы отконвоировала молодого мага к барной стойке.

Вскоре из толпы танцующих появился Мих, но долго отдыхать ему не дали, и он с какой-то девушкой унесся в очередной хоровод.

А зеленоглазая партнерша Арчи весь вечер не отходила от него, чему молодой маг был несказанно рад. Он рассказывал девушке какие-то глупые байки, та заразительно хохотала, и вскоре возле бара образовался кружок веселящихся не любителей танцев. Какой-то широкоплечий гигант в рыбацкой куртке от полноты чувств хлопал Арчи по плечу и предлагал вместе выпить, к ним присоединилось еще несколько парней постарше и просто лентяев, не получающих удовольствие от коллективной скачки по залу.

"Так, бить нас сегодня не будут, — уловил настроение мужской части местного населения Арчи. — Я вроде ни у кого девицу не увел, Мих — умница, тоже два раза ни с кем не танцует. Сайтана куда-то запропастилась, но она девушка умная, прекрасно поняла, что ей сказано. Надеюсь, сама разберется".

Так и получилось. Сайтана появилась лишь под конец вечера, когда Арчи, все-таки вынужденный пару раз протанцевать в мужском круге, обнимался с каким-то полупьяным моряком. Девушка ловко проскользнула мимо висящего на молодом маге новоявленного приятеля и уставилась на Арчи с видом законной владелицы:

— Ехать пора! Маменька велела за полночь не оставаться!

Арчи кивнул, отцепил от себя навязчивого "друга" и покорно пошел за девушкой к двуколке. К его удивлению, Мих уже ждал его, причем рыжего баронета окружала целая стайка девиц.

— Обязательно буду! Да какие разговоры! — Мих с воодушевлением что-то обещал девушкам.

— Ну, смотри, мы будем помнить! Если что — от нас не отделаешься! — с шутливой угрозой помахала пальчиком та самая черноглазая толстушка, которая первой подошла к Миху.

* * *

— И что ты им понаобещал? — спросил Арчи, когда они, загрузившись в коляску, отъехали на небольшое расстояние.

— Ну... это... что приду завтра и покажу, как у нас танцуют "вьюнок".

— Ну, ты, смотрю, совсем освоился! — рассмеялся маг. — Ладно, Мих, девушки — это все потом. Сайтана, что ты узнала?

— Торч до штормов служил на шхуне "Морская дева". Хозяин живет в городе Тигар. Это чуть севернее...

— Я знаю, — перебил Арчи. — Баронство Тигар, вотчина герцогов Вильмирских благодаря браку наследницы Тигара с Его Высочеством Арасом Вильмирским, маршалом Келенора.

— Про маршала ничего не слышала, а городишко так себе, — наморщила нос Сайтана. — Побольше Порт-Суана, но порядки там хуже, чем у нас. Сплошные воры. Так батюшка говорит, он имел дело с тигарскими купцами и негоциантами. Тех, кто там нанимается на корабли, просто в других местах не берут.

— И много таких неудачников из Порт-Суана? — Арчи постарался вернуть мысли девушки в нужное русло.

— Да человек пять. А на "Морской деве" вместе с Торчем служили Безил-Москит. А на каракке "Прелестница" — Коровка.

— Москит? — напрягся Арчи. — Маленький такой, шустрый и все время зудит?

— Откуда ты знаешь? — удивилась девушка.

— Просто догадался. Кличка уж больно говорящая. И где они, Москит этот и Коровка, сейчас?

— Ну, с Коровкой ты сам только что пил, — рассмеялась девушка. — А Москита давно никто не видел. Говорят, они вместе с Торчем перед самыми штормами по суше отправились куда-то на север. Потом, дней шесть назад, вроде кто-то Торча видел, но тот ни в кабак не зашел, ни к друзьям. Так что Стар, который говорил, что видел его, даже подумал, что ему почудилось. А Москит позавчера был в кабаке. Говорит, что они ездили за расчетом, он свое получил, а Торч в Тигаре остался.

Арчи и Мих переглянулись:

— Ну что ж, завтра займемся этим самым Москитом, — сказал Мих. — А сейчас...

Сайтана ожидающе взглянула на Арчи, но тот лишь ласково улыбнулся:

— Мы же обещали твоей маменьке, что долго не задержимся. Так? И вообще...

— Что вообще? — кокетливо спросила Сайтана.

Арчи оглянулся, оценил безлюдность улицы и то, что стемнело достаточно, чтобы из окон не было видно, что происходит под навесом двуколки, и заткнул девушке рот поцелуем.

Через некоторое время, отдышавшись, он пробормотал:

— Вообще — не хочу, чтобы лишнего болтали. Мы уедем, а ты?

— Буду хвастаться внучкам, какие шикарные парни за мной ухлестывали, — расхохоталась Сайтана.

Засыпал Арчи в самом приятном расположении духа, которое только может быть.

Мих, в пятый раз повторив за учителем наставления о том, как нужно проникать в сознание забывшейся души, исчез за Кромом. Арчи немного полежал, лениво думая о том, что жизнь — странная штука, и бесполезно гадать, что будет с тобой завтра. Особенно если ты совершенно случайно оказался чем-то интересен этим таинственным существам — та-ла. И уснул, к собственному удивленью довольный собой и миром. Хотя, может, в этом было виновато выпитое вечером вино...

Глава 8

А утро началось с кошмара. Тревожный, тягучий, вибрирующий звук ворвался в сон молодого мага. Арчи подскочил на постели, испуганно хлопая глазами, и первое, кого он увидел, был полуодетый Мих, у которого на лице застыло выражение ужаса.

— Тимова задница! — выругался Арчи. — Что это?

— Заклинание купола тишины, — виновато промямлил Мих.

Арчи со стоном откинулся на подушку и, бормоча под нос не относящиеся к магии слова, попытался исправить вязь заклинания. Звук взмыл до визга, от которого заболели уши, но все же через миг исчез.

В комнате наступила блаженная тишина.

— А про указание на частоту вибраций ты, конечно, забыл, — проворчал Арчи. — Нет, ты, конечно, весь целиком — какое-то еще не изученное волшебство, но главный принцип магии нарушать не стоит. А он прост, как палка: надо точно знать, что делаешь. В магии нет ничего "вообще". Если делать "вообще", то получается что попало. А по закону подлости — именно то, от чего больше всего неприятностей. Как ты думаешь, после этого концерта матушка Маут еще жива?

— Она, небось, ничего понять не успела, — пожал плечами Мих. — Ты же подскочил сразу, как загудело...

— Ладно, — Арчи выбрался из постели и начал одеваться. — Если матушку Маут с перепугу не разбил паралич, то я сейчас раздобуду кофе, и мы поговорим.

Вскоре парни сидели за столом, на котором дымились чашки с кофе и истекали ароматами свежие ванильные булочки.

— Знаешь, я всерьез думал, что у нашей хозяйки от твоих магических экспериментов могло сердце прихватить, — с улыбкой рассказывал Арчи. — Я сам со страху едва не помер. Но, оказывается, старушка крепкая.

Молодой маг ехидно подмигнул и натянул на лицо каменно-серьезное выражение:

— Значит, госпожа Маут говорит мне: "Милочек, ты ничего не слышал? Почудилось мне, что меня старая герцогиня зовет, у которой я в девках еще служила. Видать, смерть моя скоро придет, коли из-за Крома голоса слышу". Я испугался, что старуха напридумает всякой ерунды, и говорю: "Нет, госпожа Маут, это я оплошал. Мы вчера у госпожи эт-Малати были, а у нее сигнал маячный новомодный сломался, вернее, она его никак не настроит. Вот она меня и попросила посмотреть, может, я разберусь". Хорошо, что придумал соврать. Старуха вроде успокоилась. Покивала и говорит: "А ведь как похоже на герцогиню! Не зря ее супруг покойный под хорошее настроение морской коровой звал"...

Мих, выслушав тираду учителя, от хохота чуть не подавился булочкой.

— Кончай ржать! — Арчи сам не выдержал и прыснул в кулак. — Главное, если старуха будет спрашивать, не забудь, что надо про маячную штуковину соврать.

— Не забуду, — отмахнулся Мих. — Ладно, совсем ты со своими морскими коровами меня с мысли сбил. А я хотел тебе по секрету привет от Генрики передать.

— Какой Генрики? — чуть ни подскочил Арчи. — Ты же должен был душу этого Торча найти!

— Да нашел я, нашел, — Мих перестал хихикать и продолжил уже серьезно:

— Я все сделал, как ты говорил. Действительно, забывшаяся душа — это какие-то ошметки воспоминаний. Или даже не воспоминаний, а просто впечатлений, чем-то для бывшего владельца души важных. Вот как ты думаешь, какая картина у этого Торча самой яркой была? Не поверишь! Накрытый стол, каких только закусок нет, золотой кубок с вином — именно золотой, весь в каких-то самоцветах размером с лесной орех, и именно кубок, а не кружка или бокал, а еще в поле зрения — голые девичьи титьки. Словно сидит этот Торч за столом, на коленях у него — бабенка, он то вина выпьет, то закусит, то эту, которую на коленях, за какое-нибудь место пощупает.

— Мечта идиота, — фыркнул Арчи. — Причем именно фантазия, а не настоящее воспоминание. Откуда у настоящего Торча золотой кубок? Хотя... важная деталь, на самом деле. В свой последний миг Торч был уверен, что теперь он богат, сказочно богат. А таким людям, как он, богатство именно так и представляется: много еды, много выпивки и доступные бабы. Ну, а для пущей важности — золотой кубок, как в сказке. Но, надеюсь, кроме голых титек, еще какие-то воспоминания остались?

— Немного, — пожал плечами Мих. — Несколько морских пейзажей. Точнее, виды берегов со стороны моря. Чаще всего — с какими-то городками, с маяками, с россыпями домиков вокруг заливов. Если я с той же точки увижу — то узнаю. Пару раз — никакого жилья и вообще признаков человеческого присутствия на берегу не заметно. Просто какие-то не то острова, не то мысы. Единственное, что могу про них сказать — растительность южная.

— Понятно, — кивнул Арчи. — А что-нибудь более интересное?

— Единственный, промелькнувший кусочек, который хоть что-то дает, это опять же море, лодка, Торч сидит на веслах, оборачивается и видит на носу худощавую фигуру. Похоже на мальчишку. Кто-то сидит на носу лодки и смотрит вперед, на приближающийся откос. Да-да, тот самый, на маячном мысе. Видимо, картинка — из самых последних перед смертью.

— И больше ничего?

Мих виновато покачал головой.

— Эх, если бы мне не нужно было избегать Кромешной стороны! — с досадой воскликнул Арчи. — Здесь про меня скоро забудут, а если я появлюсь там — боюсь снова начнется охота. Надо подождать, пока мы не выберемся из Келенора. Но как хочется самому добраться до души этого Торча! Может, стоит все же рискнуть?

— Нет, — замотал головой Мих. — Ничего у тебя уже не получится. Нет ее, души!

— Как? — не понял Арчи.

— Я ее полночи выслеживал, — пробормотал Мих, опустив голову. — Проголодался. Ну и это... съел. Зато теперь могу воспроизвести все его воспоминания. И клянусь, что там больше ничего не было, кроме нескольких обрывков ночей, проведенных с какими-то шлюхами. Я тебе что, должен пересказывать, как и в каких позах он с бабами спал? Да, один раз сразу с тремя. Но нам это что-то дает?

Арчи уставился на Миха, соображая, почему ему самому не пришел в голову такой простой вопрос: а чем же питаются хищные твари Тьмы? Какие-то намеки на это в книгах есть, но все написано так обтекаемо...

— И как, изжоги нет? Жрешь всякую гадость, — ворчливо спросил Арчи.

В ответ Мих только пожал плечами.

— Ладно, ложись спать, а я пойду посмотрю на этого Москита...

* * *

"Хорошо в провинции — магов нет, можно и пошалить, — думал Арчи, неспешно шагая к окраине городка. — Простейший амулет невидимости, и ты — король ситуации".

Доброму расположению духа молодого некроманта способствовала и на удивление хорошая погода. Заметно похолодало, зато на небе ни облачка. Чуть льдистый сквознячок шаловливо заигрывал с ветвями цветущих деревьев. Те роняли лепестки на дорогу, словно старались хоть как-то скрыть грязь, оставшуюся после многодневных дождей. По сравнению со вчерашними сумраком и тяжелой духотой утренние улицы казались пронизанными солнцем.

Арчи, не спеша, обходил лужи, стараясь ни с кем не столкнуться на узких сухих дорожках, которые змеились между полными воды колдобинами и участками глянцевито блестящей глинистой жижи. Невидимость — невидимостью, но, получив пинок из воздуха, любой удивится. Порой приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы, зазевавшись, не коснуться какого-нибудь рыбака с корзиной ночного улова на плече.

К удивлению молодого мага, улицы в этот час оказались весьма многолюдны. Зеленщицы с плетеными коробами, полными свежего укропа и редиски, молочницы с бидонами, клерки из портовых контор, спешащие в школу ребятишки... Словно все обитатели Порт-Суана, соскучившиеся за время непогоды по свежему воздуху, куда-то спозаранку заспешили, выдумав себе занятие вне дома. Спешившие по делам люди успевали улыбаться друг другу и перебрасываться ничего незначащими фразами вроде "Как дела?" или "Хорошее утро!".

По поводу хорошего утра Арчи и сам был солидарен с прохожими.

"Если вечер окажется столь же хорош, то на танцах сегодня будет больше народу, чем вчера, — думал маг, в похожей на балетное "па" позе прижимаясь к какому-то забору, чтобы пропустить мимо себя очередную увешанную торбами тетку. — Может, что еще интересное удастся узнать".

Впрочем, Порт-Суан — настолько маленький городок, что, несмотря на необходимость то и дело останавливаться и пережидать прохожих, Арчи добрался до нужной ему улицы меньше, чем за полчаса. Здесь, на окраине, колдобины и канавы попадались гораздо чаще, зато вместо высоких каменных стен дома окружали жидкие заборчики или вовсе деревенские плетни. Поэтому молодому магу не составило особого труда, перемахнув через ограду, забраться во двор дома, владелицей которого являлась некая Ларитта Старити, законная супруга Безила Старити по прозвищу Москит.

Утром, дожидаясь, пока матушка Маут допечет булочки, Арчи успел выспросить у нее все, что болтают в городе об этом самом Моските. "Лариткин приймак. Дерьмо человечишко", — коротко охарактеризовала его старуха.

Впрочем, сведений о моряке-недоростке даже у такого всезнающего человека, как матушка Маут, оказалось на удивление мало. Безил Старити появился в Порт-Суане где-то с полдюжины лет тому назад. Прошлого его не знал никто, но городок достаточно лояльно относился к пришельцам. Мужичок сумел очаровать вдову Лариту Брен, женщину домовитую, хозяйственную, без особой натуги поднимавшую двух дочерей. Лоритта владела домиком на окраине и обширным огородом, зарабатывая продажей зелени и прочих овощей. Кстати, в Порт-Суане хороших земель не так уж и много, так что простецкие лук и петрушка ценятся не меньше, чем виноград или оливы, способные расти на каменистых откосах. Так что нищей, несмотря на отсутствие кормильца, Лоритту в городке не считали. В страдную пору она даже нанимала батраков. Когда Безил-Москит появился в городе, как раз наступила то ли пора выкопки лука, то ли посева моркови — старуха не уточнила. Пришелец нанялся к огороднице в батраки да так и остался при ней.

"Не знаю, что она в нем нашла, — осуждающе прокомментировала эту часть истории матушка Маут. — Увидишь их вместе — с хохоту помрешь. Словно лоцманский катер галеон ведет".

Сначала Москит попытался заняться контрабандой, но не прижился ни в одной артели. Было в нем что-то лживое и паскудное, а рисковые люди такое чувствуют и не любят. Особых грехов за Москитом не водилось, но все артельные почему-то старались держаться подальше от приймака бравой огородницы. Пришлось ему наниматься на каботажные шхуны в Тигаре, но и там он особо не продвинулся.

Единственное, что хорошо получалось у недоростка, так это делать детей. За шесть лет Лоритта родила от него троих.

"Да, такие неудачники чаще всего и решаются на злодеяния, — размышлял Арчи, слушая матушку Маут. — Думают, что одним махом сумеют чего-то добиться. Такой человек вполне мог прирезать приятеля. Причем не только ради денег, а, например, за то, что его больше любят девушки".

И вот теперь молодой маг приготовился понаблюдать за жизнью главного подозреваемого. Арчи прикинул, откуда у него в поле зрения будет и большая часть двора, и крыльцо, и калитка, и устроился рядом с собачей будкой.

Тощий цепной пес, почуяв чужака, сначала забеспокоился, но получив специально припасенный на такой случай кусок булки, лениво разлегся на солнышке.

Из дома вышла девочка лет двенадцати с младенцем на руках, уселась на скамеечке, укачивая малыша.

Выбежала парочка мальчишек-близнецов лет трех-четыре. Они подняли возню у забора, но после окрика юной няньки исчезли за домом.

На какое-то время во дворе воцарилась ленивая тишина, слышно было лишь, как девочка мурлыкает колыбельную, да где-то в саду поют птицы. Но вскоре калитка скрипнула, и в нее бочком протиснулась здоровенная бабища, увешанная пустыми корзинами. По хозяйской поступи Арчи понял, что это — та самая Лоритта, о которой рассказывала матушка Маут.

"Действительно, галеон на полном ходу", — невольно улыбнулся молодой маг.

Впрочем, присмотревшись, Арчи понял, что толстая огородница довольно молода. Свежее, хоть и хмурое, лицо, сочные губы...

"А ведь ей лет тридцать с небольшим, — подумал Арчи. — В высшем свете Келе это — возраст самых ярких прелестниц. А здесь ее, небось, уже зовут тетушкой".

Однако подольше поразмыслить надо особенностями восприятия женской молодости в Келе и в Порт-Суане молодому магу не удалось. Хозяйка, мимоходом кивнув дочери, пошла в дом, и через миг оттуда раздался грохот и такая ругань, что цепной пес ошарашено подскочил и от греха подальше забился в будку.

Через секунду с крыльца кубарем скатился плюгавенький мужичок. Затравленно оглянувшись, он кинулся куда-то вглубь двора. Арчи даже не успел толком рассмотреть промелькнувшую мимо него фигуру. Следом выкатилась супруга моряка и с топотом помчалась вслед за Москитом. Последней на крыльце появилась девочка лет тринадцати. Арчи хотел пробраться на огород, чтобы понаблюдать за семейной сценой, но, взглянув на старшую дочь Лоритты, даже вздрогнул.

Девочка для своего возраста — довольно рослая и не худенькая. Симпатичное круглое личико. Если, конечно, не обращать внимание на набухающий синяк под глазом и царапины на шее.

Одной рукой зажимая ворот разорванной блузки, она, рыдая, подбежала к сидящей на скамейке сестре и уткнулась ей лицом в плечо.

— Что, опять этот приставал? — как-то буднично спросила младшая. — И когда он в море свалит? Чтоб его там акулы съели!

Старшая лишь утвердительно хлюпнула носом.

— Пойдем, пойдем, тебе блузку сменить надо! — встала маленькая нянька.

Но старшая девочка замотала головой и осталась сидеть на скамейке, уставившись в одну точку.

Потом пробормотала, словно ни к кому не обращаясь:

— А мне мамка засветила, говорит, что я сама!

— Ты — сама? — задохнулась от возмущения младшая. — Да она что? Все же знают...

Но старшая девочка лишь пожала плечами и тяжело вздохнула.

"Вот гад этот Москит, — подумал Арчи. — Что бы такого с ним сотворить?"

Словно отозвавшись на мысли молодого мага, моряк-недомерок выбежал из-за дома и рысью выскочил в калитку. Его супруга, не успев захватить мужика на принадлежащей ей территории, видимо, не решилась продолжать преследование по улице. Резко затормозив около дочерей, она подбоченилась и язвительно произнесла:

— Что расселась, корова! Ну-ка, вали в дом, да порядок там наведи! Стараешься для них, вкалываешь, как лошадь, ни свет ни заря встаешь, а она! Вот что вместо благодарности!

Девочки испуганно взглянули на мать, ожидая продолжения разноса. Но в этот момент проснулся и зашелся криком младенец.

— Ну за что мне такое наказание! — воскликнула женщина. — Ничего сделать не можете! Ну-ка дай сюда!

Огородница выхватила из рук дочери орущего младенца и, плюхнувшись на скамейку, быстренько вывалила грудь. Ребенок, нащупав сосок, зачмокал и затих, а девочки, сообразив, что мать пока занята, шмыгнули в дом.

Арчи почесал в затылке и, решившись, прокрался вслед за девочками. Пока те гремели чем-то на кухне, маг обошел все комнаты, прикидывая, в какой кто живет. Вот — определенно комната девочек: довольно опрятно, аккуратно застеленные кровати, занавесочки с вышивками, множество каких-то безделушек. Тут же — люлька для младенца. Вот — комната мальчишек: разбросанные по полу игрушки. Вот — родительская спальня. Арчи осмотрелся и, достав из-за пазухи специально припасенный пузырек с красной краской, плеснул на беленую стену. Повозил пальцем, так что небрежные черты сложились в слова: "Жду Торч".

"Чем непонятнее, тем страшнее, — удовлетворенно подумал Арчи, осмотрев то, что получилось. — Пусть гадает, что к чему".

* * *

Напакостив в доме, маг выждал момент, когда одна из девочек понесла ведро с помоями во двор, и выскользнул вместе с ней в открытую дверь. Постояв немного в задумчивости над луковой грядкой, он пробрался во двор. Огородница по-прежнему сидела на скамейке. Оставалось лишь выйти на улицу, но вряд ли кто-то в ближайшее время будет открывать калитку. Значит, надо или через забор, или...

Тут порыв ветра качнул нависавшие над оградой ветви дерева и скрипнул калиткой.

"Подумает, что ветер виноват", — решился Арчи и выскользнул со двора.

Оглянувшись, он заметил, что толстая Лоритта накинула на личико заснувшего ребенка край пеленки и заспешила в дом.

Сердце мага кольнуло ощущение приближения чего-то... Нет, это было не похоже на запах тварей из Кромешного мира. Скорее — на соседство с мощным выбросом Серой силы. Арчи постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, но, так и не сумел в них разобраться, когда вдруг услышал такой визг, что моментально понял намеки матушки Маут на некую "морскую корову", с которой сравнивали ее бывшую хозяйку.

"Это тебе — за фонарь под глазом у дочки, — удовлетворенно подумал Арчи. — А будет еще и не такое".

Хмыкнув, он зашагал в сторону берега. Почему-то ему захотелось увидеть морской простор.

Спуск к воде оказался достаточно пологим, не то что набережная в центре.

Огороды занимали долину небольшой, шагов двадцати от берега до берега, речки, впадающей в залив. Широкий пляж заканчивался причалами для рыбацких лодок. Из песка торчали вешала с растянутыми на них сетями.

Народ на берегу занимался будничными делами.

Пара баркасов, видимо, только что вернулась с ловли, из них выгружали блестящую на солнце, бьющуюся рыбу. Но и возле остальных лодок царила суета. Артели рыбаков, сняв мачты и подложив под днища катки, вытаскивали их на берег. Несколько баркасов уже лежали на песке днищами вверх.

"А ведь они ждут большого шторма, — сообразил Арчи. — Погодница говорила, что сегодня должен прийти ветер с берега..."

Впрочем, рыбаки готовились к урагану без особой спешки. Некоторые, видимо, уже закончившие дела, лежали группками на песке, лениво переговариваясь и попивая вино из больших, оплетенных лозой, бутылей. Видимо, дожидались, когда просохнут сети, чтобы быстро собрать их и укрыть от дождя.

Маг подкрался к отдыхающим мужикам.

— ...И что, так прям по улице и шел? — услышал он обрывок фразы.

— Правду говорю: так и шел. Что твоя кошка, лапами тряс! — это средних лет худощавый мужик рассказывает. — Чтоб мне Томовых палат не видать, если вру!

— Да, бывает же такое, — задумчиво протянул кто-то еще из рыбаков. — К добру иль к худу — не угадаешь... Говорят, Белый Кот появляется, если какая-то неправда творится, или если Морская Дева на эту землю взглянула... Что-то будет!

"А ведь это они про Миха, — догадался Арчи. — Вот так сказки и появляются".

— Мне бабка сказывала, что Белый Кот — посланец Пресветлой Богини, — возразил молоденький парнишка. — Он лежит у его трона, и, когда она его гладит, он мурлыкает. И тогда гром гремит при ясном небе.

Долго бродить по песку Арчи не решился: вдруг кто-нибудь заметит неизвестно откуда появляющиеся следы? Заметив полоску травы, растущей вдоль какой-то промоины, он в несколько прыжков добрался до нее и уселся лицом к морю, сам не зная, что делает на пляже.

Тем временем ветер усиливался. Он толкал в спину, шевелил траву, заставлял песок тоненькими струйками стекать в ямки следов. Солнце по-прежнему сияло на безоблачном небе, но море потемнело, на берег накатывались высокие, увенчанные пенными барашками волны.

Арчи сидел, смотрел на воду и думал.

"Я знаю все, — в конце концов пробормотал он. — Только кому от этого легче? Здешний народ верит в сказки, а не в факты".

Приняв такое решение, маг встал с травы, оглянулся и обнаружил, что пляж почти опустел. Несколько рыбаков заканчивали крепить последнюю лодку, вытащенную на берег. У причала не оставалось ни одного суденышка.

"Пора и мне домой", — решил Арчи и, пригибаясь, пошел против ветра вверх по склону.

* * *

До дома матушки Маут Арчи дошел гораздо быстрее, чем утром — до обиталища Москита. Улицы городка словно вымело приближающимся ураганом. Вместо утренней суеты — редкие прохожие. Да еще и луж стало намного меньше.

"Неужели так быстро высохли? — мельком подумал молодой маг. — Ну и погодка здесь, оказывается, бывает!"

Если на западе, над морем, по прежнему сияло солнце, но на востоке на небе творилось что-то невообразимое. Острые, стремительные тучи-перья вырастали буквально на глазах. Черные, грозные, словно где-то у горизонта взлетал огромный ворон, и его крыло распласталось до самого зенита... Когда Арчи добрался до дома, от небесной синевы оставалась только узкая полоска над морем.

— Ты вовремя, — приветствовал снявшего амулет невидимости Арчи рыжий баронет. — А я все в окно смотрю и думаю, что сегодня никаких танцев не будет.

— Я тоже так думаю, — ответил маг, подойдя к окну и встав рядом с Михом. — Ты только посмотри, что творится!

В этот момент по улице промчался пыльный вихрь, несущий сорванные ветки и даже чью-то нижнюю рубаху. Видно, какая-то прачка не успела снять ее с веревки...

— Ладно, рассказывай! — Мих оторвался от созерцания проделок ветра и отошел от окна.

Арчи вкратце пересказал и то, что видел, и то, о чем думал на берегу.

— Нянька мне говорила, что мой прадед за такое яйца смердам отрезал, — поморщился Мих, когда Арчи закончил описывать отношения в семье Москита. — Так что и не жалко, если его посадят или казнят. Может, жена поплачет, а вот девочкам точно легче жить будет.

Арчи кивнул:

— Сейчас главное — не это, а то, как заставить Москита признаться. Мне вряд ли поверят... но люди тут суеверные.

— Думаешь, можно этого пройдоху напугать?

— Думаю, что да. Но ты это не сможешь сделать. Про тебя уже разговоры в городе идут, я сам слышал. Поэтому просто следы оставлять бесполезно. Нужно кого-то более материального и более подходящего на роль мстителя за такое ничтожество, как Торч.

— Думаешь, местные поверят, что его душа превратилась в поака?

— Может, и поверят. Особенно если настоящий поак кому-нибудь на глаза покажется.

— Настоящий поак? — Мих от удивления даже рот раскрыл.

— Именно, — кивнул Арчи. — Твое дело — его, то есть ее, найти...

— А больше ничего не хочешь? Нет, я знаком с несколькими поаками, но это такой народ... и характером — не сахар, и силушки у некоторых не меньше, чем у меня. Один на один я, конечно, с любой тварью сойдусь, но они же имеют дурную манеру сбиваться в стаи, — смущенно пробормотал Мих.

— А тебе не придется ловить поака и что-то заставлять его делать. Я рассчитываю на твое обаяние...

— Что? — только и смог ответить Мих.

— Ничего, — рассмеялся Арчи. — Хотя...

Маг оценивающе посмотрел на рыжего баронета:

— Нет, молод ты для нее. Она — дама взрослая, много пережившая. И далеко не дура.

— Какая дама?

— Госпожа Турне, бывшая жена трактирщика из Нильванта. Ты был в Нильванте?

— Был, — кивнул Мих. — Это там, где начинается старая торговая дорога в Мор, которая мимо Драконьего Гнезда идет? Хороший городок, отец когда-то давно там коней покупал.

— Здорово! Значит, сориентируешься. Привязка — могила госпожи Турне на кладбище Нильванта. Поаки сохраняют какую-то связь с тем местом, где покоится их тело.

— Ладно, могилу найду. А что дальше?

— Дальше найдешь поака. Кстати, она трансформировалась в тварь, похожую черную пантеру. Так что в чем-то родственная тебе душа. Тоже большая кошка. В общем, найдешь эту Турне и передашь ей привет от меня и от Генрики. У дамы перед нами небольшой должок. Если у нее совсем с памятью плохо, то скажешь ей, что мы — те, кто ей дал окровавленный платок...

Мих задумчиво почесал в затылке:

— Ну ладно. Пусть даже она не станет пытаться меня порвать, даже поговорить захочет. А дальше что?

— Дальше расскажешь ей все — и про убийство, и про сайтанину сестричку и ее жениха, и про этого Москита... Ну, не мне тебя учить с дамами общаться. В общем, веди себя с ней, как с малознакомой тетушкой, которую приехал проведать и просишь помочь в чем-нибудь... Попроси попугать Москита. Думаю, эта игра доставит ей удовольствие. К тому же у нее есть одно свойство... в общем, после общения с госпожой Турне Москит некоторое время на молоденьких девочек вряд ли будет смотреть.

Мих, поняв, о чем говорит молодой маг, ухмыльнулся. Лишение мужской силы — довольно распространенное последствие от общения с поаками, особенно если те при жизни были женщинами, умершими с обидой на всю "сильную половину" человечества. Такие поаки — наиболее злобные из тварей тьмы...

— А откуда ты ее знаешь? — осторожно поинтересовался Мих.

— Если она захочет, она сама расскажет тебе и про своего убийцу, и про то, как Генрика помогла ей отомстить. А не захочет — так я не буду выдавать ее секретов. Хотя мне кажется, что, когда мы расстались, она хотела отомстить и полностью забыть земную жизнь, — сказал Арчи, ставя точку в разговоре. — В общем, я собираюсь пообедать, а ты — отправляйся на Кромешную сторону. Смотрю, пока меня не было, ты тут все булочки приговорил? Так что, надеюсь, не голоден.

Глава 9

Перекусив в обществе старой Маут на кухне, Арчи поднялся к себе, улегся на кровать и глубоко задумался. После еды мысли текли вяло:

"Вроде бы все идет, как надо. Но, кажется, что-то я все-таки не учел. Слишком много неизвестного. Вот, например, где сейчас находится Москит? Домой он вряд ли сегодня вернется. Гулять в такую погоду невозможно. Остаются или друзья-приятели, или кабак. Есть ли у него друзья в Порт-Суане? Конечно, все считают его скотиной... но все же хоть кто-то с ним должен общаться? Тот же Коровка... или как его там... по-моему, такой будет пить с кем угодно, лишь бы наливали... Нет, все-таки придется снова выбираться на улицу. Ну почему я не поак, способный в одно мгновение переместиться по Кромешной стороне куда угодно — лишь бы какая-то привязка была..."

Вставать и куда-то идти магу было лень, но все-таки он заставил себя подняться и спуститься на кухню. Тетушка Маут, прибравшись после обеда, возилась с семенами.

Арчи подсел к столу.

— Ну, что еще выпытать хочешь? — лукаво спросила старуха.

— Ничего особенного, — в тон ей ответил маг. — Сущие пустяки: где зарыт клад, когда закончится шторм и чего вы сажать собираетесь.

— Ну, про шторм — это к вашей подружке-ветродуйше, — нахмурилась женщина, вспомнив свой утренний испуг. — Про клад ничего не знаю. А сажать буду пасолу. Не пробовал? И у нас новинка. Ну-ка, помоги, что покажу!

Тетушка Маут подошла к люку в подпол, сдвинула укрывавшие его половички:

— Залезь-ка в яму, да пошарь по полкам. Как увидишь бутыль с синей крышкой — она самая.

Арчи, подняв крышку люка, заглянул вниз. "Яма" представляла из себя обширный подвал с выложенным камнем стенами. Маг спустился вниз по лесенке и осмотрелся. Вдоль стен выстроились стеллажи, заставленные банками, кувшинами, бутылками и бутылями. Да, чего только у старухи ни припасено! Варенья, соленья...

— Правее бери, третья полка сверху! — командовала старуха.

Арчи отыскал объемистую бутыль с широким горлом, закрытым синей крышкой. Внутри плавало что-то тоже синее, какие-то штуки размером с молодой огурчик.

Выбравшись из погреба, Арчи стал с любопытством наблюдать за действиями тетушки Маут. Вскоре таинственные пасолы оказались в глубокой тарелке, приправленные растительным маслом и луком.

— Ну-ка, пробуй! — строго приказала старуха.

На вкус незнакомые овощи оказались чем-то средним между маринованными огурцами и грибами.

— Нравится? — спросила тетушка Маут.

— Еще как! — искренне ответил Арчи. — Еще бы картошечки да сала!

— Так ты же вроде обедал, — недоуменно пожала плечами старуха.

— Да это я так, — застеснялся молодой маг. — Больно уж вкусно.

— Вот такая фрукта! — гордо произнесла тетушка Маут. — С Жемчужных островов семена привезли. Уж не знаю, тамошние маги наколдовали эту фрукту, или она всегда там, на островах, росла. Да только как в Потону корабли ходить стали, все время какие-нибудь диковинки появляются. То цветы, то овощ какой... А потону у нас многие садят. Быстро растет, кучно, на каждом кусте — с десяток таких вот "огурцов". Только она холода не любит, ей такие ветра, как начались — верная гибель. А вот через пару седьмиц, как бури угомонятся, буду садить. А пока семена замочу да рассаду в доме посею.

Арчи не стал вслушиваться в тонкости возделывания диковинного синего овоща, но постарался перевести разговор в нужное ему русло:

— А многие из Порт-Суана на Потону ходят?

— Не сказать, чтобы многие, но кое-кто. Тот же Коровка, не к ночи будь помянут...

— А чего так?

— Да пьяница он. Вот посуди сам: каждый нормальный человек знает, что сегодня к вечеру ураган будет. А он вон только что в кабак поперся. Ну что за человек?

— Может, дома скучно сидеть? В кабаке же тоже над головой не каплет...

— Чего скучно? Коли бы вовсе бобыль был али молодой, как ты... А этот — семейный же, мать опять же у него, старуха... Неужто дома дел нет?

И тетушка Маут осуждающе покачала головой.

— А где он живет? Недалеко, что ли?

— Какое далеко, через четыре дома. Отец его, покойник, справным мужиком был, хозяйственным. А Коровка — он и есть Коровка. Телок недоделанный. Куда его покличут — туда и тащится. Есть же такие люди! Даже отзывается на Коровку, хотя при рождении Витом назван... Да кто помнит, что он — Вит?

Старуха продолжала что-то ворчать себе под нос, но Арчи уже не слушал. Доев выделенную ему порцию пасолов, он поблагодарил за угощение и отправился наверх. Со вздохом взглянул в окно на стремительно темнеющее небо. Хотя куда уж дальше темнеть — не понятно. И так тучи такие, что кажется: вот-вот, и они рухнут на землю от собственной тяжести.

Но удачу все же нужно было испытать.

"Раз Коровка пошел в кабак, значит, ожидает там кого-то встретить, — рассуждал Арчи. — Такие люди в одиночку не пьют. А почему этот "кто-то" не может оказаться Москитом?"

Накинув дождевик и надев амулет невидимости, Арчи выскользнул на улицу. Правда, пришлось дожидаться, пока тетушка Маут отправится по какой-то надобности вглубь дома. Объясняться же со старухой, считающей всех, кто решится сегодня выйти на улицу, идиотами, он не хотел.

Арчи нашел укромное местечко, закрытое стенами от любопытных взглядов из окон, снял амулет, и, уже не скрываясь, зашагал в кабак. Впрочем, обычной ходьбой это вряд ли можно было назвать. Сначала маг несся по ветру, стараясь только не спотыкнуться. Потом, когда пришлось свернуть на другую улицу, плотная стена воздуха ударила в лицо, и пришлось идти, сгибаясь в три погибели и почти касаясь руками земли, словно тянущий сани подгорник. Порой Арчи хотелось, подражая рудокопам, встать на четвереньки и ползти — только так можно пробраться по некоторым штольням, и так же удобнее всего было двигаться против ветра. Но магу приходилось все-таки перемещаться на двух ногах. Вряд ли бы обитатели Порт-Суана с пониманием отнеслись к четвероногому магу.

К счастью, до кабака было не так уж и далеко.

Арчи, с трудом оттянул тяжелую дверь и протиснулся в щель. Порыв ветра захлопнул за ним створку.

Маг вздохнул полной грудью, счастливый тем, что стены кабака надежно защищают от летящей в лицо пыли.

К его удивлению, в пропахшем вином и дымом зале было довольно много народу. Видимо, привычка сидеть ненастными вечерами в кабаке имелась не только у горьких пьяниц.

— Эй, Северянин, чего встал! Давай к нам! — услышал Арчи обращенный к себе голос.

Как говорится, "демона помянешь — он и явится". Из глубины зала молодому маг махал привставший из-за столика Коровка.

Арчи изобразил на лице радость и начал пробираться к зовущему его приятелю.

Когда маг подошел, Коровка заканчивал что-то доказывать сидящим за столиком мужикам:

— О! А я говорил, что придет! Вчера же договорились!

— И вот он я! — радостно сказал Арчи. — Девки вчера дотолковать не дали, а нынче погода — не для танцев.

— Оно и хорошо, тут девки не помещают, — согласился Коровка. — Да, братцы, вот про него я говорил. Свойский парень! С севера, зовут... как тебя зовут, Северянин?

Арчи придвинул к столику стул, сел:

— С детства Нитом кличут. Да, тут как — принесут или самому к стойке идти надо? — спросил он.

— Принесут, мы уже заказали, — махнул рукой в направлении сновавших между столиками бабенок в передника чернобородый мужик лет сорока. — Я — Бреат.

— Ну и ладненько, придет — я еще попрошу, — кивнул Арчи. — За знакомство. Может, и вы что подскажете. Я вот вчера Вита спрашивал, скоро ли какая посудина придет, на которой до Потоны добраться можно. Не, я понимаю, что погодка пока — не сахар...

— А что погодка? — пожал плечами Бреат. — Кажинный год так. Привыкли уж. Сначала с севера, с океана дует. Потом — с Марида, с гор. А как дуть перестает — так и погода будет.

— И когда?

— Да через седьмицу, небось, распогодится...

— Так что есть ли смысл в Тигар ехать? — обратился Арчи уже к Коровке, словно продолжая вчерашний разговор. — От Тигара до сюда ходу — от силы дня четыре. Ведь большинство судов же заходит сюда?

— Не, не все. Только шхуны. А океанские каракки и другие потяжельше — напрямую в Потону курс держат. Так что есть смысл ехать.

— А ежели они отчалят раньше, чем мы туда доберемся?

Коровка пожал плечами:

— Ну, никто с первым ветром не выходит. Да ты вон хоть Москита спроси, он дольше моего в Тигаре нанимается. Раз он покаместь здесь, значит, успеет на свою шхуну.

И моряк махнул рукой куда-то в сторону стены.

— Москит? А это еще кто? — изобразил удивление Арчи. — Вроде вчера я с таким не знакомился.

— Сейчас познакомлю!

Коровка поднялся и, чтобы не перекрикивать шум в зале, направился к тщедушной фигурке, сидевшей за угловым столиком в компании двух каких-то оборванцев. Вскоре они вернулись.

— Вот, знакомься и спрашивай, он лучше моего все знает, — широко улыбнулся Коровка.

Арчи коротко взглянул в лицо подошедшего мужика. До этого он видел Москита лишь мельком, и только теперь представилась возможность рассмотреть человека, которого маг считал убийцей. Узкое желтоватое лицо, черные глаза, густые брови, тонкая ниточка... Вроде — человек как человек. Ростом не вышел, но держится так, словно все — ниже его.

— Чего хотел-то, Северянин? — деловито спросил Москит, усаживаясь на место Коровки. Тот растерянно оглянулся, нашел глазами стул, принес, приставил у угла.

— Да надо бы мне узнать, как выгоднее сделать: ждать шхуну, идущую на Потону, в Порт-Суане, или ехать в Тигар. Мы-то с хозяином сюда ехали, думая, что чем ближе к югу, тем легче добраться...

— Ну, в море не всегда прямая дорога — самая короткая, — ухмыльнулся Москит. — Из Тигара гораздо больше капитанов выходит. И не только сразу после штормов, но и потом, так что не опоздаете. Не на одном, так на другом судне пойдете.

— А что так?

— Да в Тигаре — таможня, и вообще, там — баронство. Если какой капитан свое корыто дальше Потоны, к островами или в Малье собирается вести, то обязательно бумаги нужны, а их только в Тигаре и получишь.

— Понял, — кивнул Арчи. — Спасибо тебе, мужик, надоумил!

В этот момент подавальщица принесла заказанное компанией вино, Арчи кинул ей на поднос несколько монет, потребовал еще выпивки, все засуетились, разбирая кружки, и на молодого мага уже никто не смотрел. Прошептав несколько слов на языке та-ла, он щелчком пальцев направил в сторону москита крохотный шип, сорванный с какого-то куста в саду тетушки Маут. Впрочем, дело было, конечно, не в колючке, в том заклинании, которое маг на него навесил, и которое быстро стекло на одежду моряка и и дальше — на кожу, чтобы даже, переодевшись во все новое, мужик не смог избавиться от метки.

Посидев с моряками еще с час, Арчи отправился домой. Теперь его снова сначала несло, потом прижимало к земле. Не выдержав, маг активировал заклинание невидимости, и теперь при самых сильных порывах ветра не стеснялся становиться на четвереньки.

Самым сложным оказалось проникнуть в дом. Спрятавшись от ветра во дворе, молодой маг прождал почти час. В конце концов Арчи уже решил плюнуть на сохранение тайны и войти через дверь, как все нормальные люди, но тут наконец-то на пороге появился Мих.

Арчи возблагодарил всех светлых богов за то, что в Порт-Суане еще не провели канализацию и, толкнув баронета, ринулся в дом. Мих оглянулся, но, поняв, что произошло, только хихикнул и отправился по своим делам.

Глава 10

Когда Мих вернулся в комнату, Арчи уже грелся под одеялом.

— Слушай, будь другом, принеси чего-нибудь горячего, — попросил он баронета.

— Горячего или горячительного? — ехидно уточнил Мих.

— Чего хочешь. Я, пока пытался и в дом попасть, замерз, как собака. Весь хмель, какой был, выветрился.

— А что это тебя по кабакам понесло? — недоуменно спросил Мих. — А то я появляюсь, весь горю желанием доложить о выполненном задании, а тебя нет. Только записка, да и то какая-то невнятная...

— Доложить? А что ты выяснил? Рассказывай! Нашел госпожу Турне? Она хоть немного память сохранила? Сможем с ней договориться? — Арчи моментально забыл про то, что хотел чем-то согреться.

Мих загадочно улыбнулся:

— Сначала ты ответь, я первый спросил.

— Надо было, — отмахнулся Арчи. — Я искал этого Москита. Теперь нам за ним бегать не придется, как на поводке будет.

— Понятно, — кивнул Мих.

И гордо произнес:

— А я уже договорился с госпожой Турне. Она обещала к ночи быть у нас.

— О как! — только и сумел сказать Арчи. — А ты силен!

— Нет, это вы с Генрикой сильны. Я бы никогда не догадался так с тварями Тьмы поступать...

Молодой маг смущенно пожал плечами:

— А, ты про это... это Генрика. Мне кажется, ей старый эт-Лидрерри рассказывал гораздо больше, чем мне. Оно и понятно — Генрика старше, да и родная дочь к тому же. А я до многого дохожу только сейчас, своим умом.

* * *

На улице уже совсем стемнело, когда Арчи ощутил приближение Тьмы. Резко похолодало, повеяло знобким ветром, запахло чем-то тошнтворно-ядовитым.

"Словно пар над серными озерами на Кромешной стороне", — с тоской подумал Арчи, вспомнив свои путешествия в Кромешном мире.

Воздух в середине комнаты потемнел, заклубился пыльным смерчем. Но, к огромному удивлению молодых людей, из него возникла не фигура поака, а некто размером с крупную овчарку — пушистый, толстолапый, большеглазый, со смешными, торчащими в разные стороны ушами и темно-розовым носом. Больше всего это существо напоминало трехнедельного котенка — если, конечно, не учитывать размер. По иссиня-черной шерстке зверька пробегали бледные искры, какие бывают над болотами.

"По все признакам — тварь Тьмы. Но какая-то странная", — оторопело думал Арчи, глядя на неожиданного визитера.

Зверек шлепнулся на пол и обиженно запищал.

Прошло несколько мгновений, и из сгустка тьмы возникла та, кого ждали. Госпожа Турне — огромный черный поак, яростный, плеснувший на людей волной холода и угрозы.

Правда, вела себя тварь Тьмы совершенно не так, как, если верить легендам, должны вести себя эти твари. Вместо того, чтобы набросится на живых, оказавшихся в доступности ее когтей, госпожа Турне схватила черного котенка зубами за шкирку и несколько раз встряхнула. Малыш взвыл, но тварь Тьмы, отпустив его, явственно произнесла:

— Сколько раз тебе говорит: не лезь вперед меня! А если бы тут было опасно? Ты вообще соображаешь, что мы в Срединном мире?

— Ма-а-а!!! — захныкал котенок. — Я больше не буду!

— Не будет он...

Положив для верности лапу сыну на загривок, тварь Тьмы подтолкнула его к Арчи:

— Вот тот человек, о котором я тебе рассказывала. Запомни его. Ему ты обязан своим существованием не меньше, чем мне и папе.

Котенок, приседая на лапах и подрагивая хвостиком, подошел к Арчи и понюхал его ноги.

— Доброго здоровья, госпожа Турне! — приветствовал поака молодой маг. — А это, как я понимаю, ваш сын?

— Да! — улыбнулась тварь. — Этого неслуха зовут Бася.

— Очень приятно, — Арчи церемонно кивнул котенку. — Меня зовут Арчи. Будем знакомы.

— Мя! — вполне осмысленно ответил котенок.

Госпожа Турне, довольная, как любая мамаша, получившая возможность похвастать своим чадом, нежно притянула к себе малыша лапой:

— Сиди рядом и не мешай. Мне надо поговорить с дяденьками.

Арчи коротко рассказал гостье о том, для чего понадобилась ее помощь. Госпожа Турне моментально согласилась:

— Ну и скотина этот ваш моряк! Боюсь, я могу с собой не справиться и порвать его при первой же встрече.

— Нет, он нужен живым, чтобы дать показания стражникам, и чтобы спасти возлюбленного одной милой девушки, — серьезно сказал Арчи. — Нужно только испугать настолько, чтобы он готов был на все, даже на признание.

Тварь Тьмы кивнула:

— Ладно, перетерплю... Хотя я не знаю, что за пакостное это место — Срединный мир. Ну почему здесь столько сволочей?

Чтобы отвлечь приятельницу от мрачных мыслей, Арчи начал расспрашивать ее о жизни после смерти. Госпожа Турне с удовольствием пересказала события последних пяти лет:

— С самого начала я попала в колонию кошкоподобных существ. Они нашли меня еще до того, как мы с вами познакомились. Потом, когда я отомстила, мне стало очень плохо. Я думала о том, что будет дальше и для чего мне существовать. Но черные поаки мне помогали. Их было несколько, но один... в общем, он — отец Баси. Он — такой, каких я не встречала в Срединном мире. Настоящий. Я мечтаю, чтобы малыш вырос таким же...

В этот момент Арчи взглянул на то место, где сидел Бася, и обнаружил, что котенка там нет. Молодой маг в панике вскочил, оглядываясь. Мих, моментально понявший, от чего встревожился его учитель, присел и заглянул под кровати:

— Нигде нету!

— Вот демоны! — выругался Арчи и бросился на лестницу.

Стоило ему распахнуть дверь, к которой был привязан купол тишины, как раздались крики квартирной хозяйки:

— Охальник! Ну-ка иди отсюда! Ишь чего удумал — оладьи таскать!

Арчи ринулся вниз по лестнице.

Бася сидел на середины кухни и что-то жевал. На морде котенка отражалось такое наслаждение, что маг не мог не расхохотаться. Подхватив малыша на руки, он извинился перед тетушкой Маут:

— Простите, упустили зверя... Он не сильно вам помешал? Уж простите, он еще совсем ребенок...

— Да не очень, только сожрал оладьи, которые я вам на ужин напекла. А кто это?

— Вообще-то это — юный поак, тварь Тьмы, — улыбаясь, ответил Арчи. — Но не бойтесь, он малыш...

— Тварь Тьмы? — испуганно спросила старуха. — Это такие в Тимовых палатах живут?

— Ну, как раз там они и не живут. Но, в общем, в Кромешном мире. Но вы не беспокойтесь, я его сейчас обратно отправлю.

— Но он же голодный! Там кто-нибудь о нем позаботится?

Услышав столь неожиданное заявление, Арчи чуть ни упустил Басю:

— У него там родители есть, не беспокойтесь!

И поспешил вверх по лестнице, думая, что мало кто из тварей Тьмы сталкивается в Срединном мире с таким приемом.

* * *

Через час Арчи сидел на кровати, чувствуя себя пауком, который прислушивается: не дернется ли сигнальная нить.

Сети раскинуты — остается только ждать. И волноваться. И сомневаться: а вдруг все-таки убийца — не Москит, и все выводы, к которым они с Михом пришли, ошибочны, и виноват кто-то другой...

Не в силах сдержать нетерпение, молодой маг встал и подошел к окну.

За стеклом, мутным из-за текущих по нему водяных струй, творилось что-то невообразимое. Арчи подумал, что привыкнуть к капризам южной погоды невозможно.

В мертвенно-голубоватом свете молний мостовая казалось вспенившейся, бушующей горной рекой. Так бывает, если в верховьях пройдут дожди, и тогда любой ручеек превращается в стремительный поток, несущий стволы деревьев и ворочающий камни. И сейчас по улице проносились сломанные ветром ветви и прочий хлам вроде старых тележных колес или дырявых ведер.

Арчи поежился, радуясь, что ему не нужно входить на улицу, а колдовские твари, от которых зависел успех дела, могут перемещаться в серой пустоте междумирья, в которой не бывает дождей.

Но вот... радужный всполох... и в центр комнаты вывалился мокрый Мих. К удивлению Арчи, он предпочел оставаться ильберсом.

— Ну, рассказывай, — поторопил его маг. — И перестань отряхиваться, ты уже все забрызгал! Стань человеком и протрись полотенцем!

Ильберс еще раз брезгливо дернул лапами и проворчал:

— А как госпожа Турне появится, а я — голый? Перед дамой! Я же со стыда сгорю!

Арчи хмыкнул. Бывшая жена трактирщика, став поаком, приобрела такую женственность...

Юный баронет просто не мог остаться равнодушным к ее прелестям. Мих, как и положено парням в его возрасте, влюблялся во всех более или менее привлекательных девушек и женщин, которые хоть разок благосклонно на него взглянули. Но влюбиться в большую черную кошку... Впрочем, Мих — ильберс, и кто знает, какие у него представления о красоте и женской привлекательности...

— Ладно, рассказывай скорее, — поторопил приятеля Арчи. — А то и впрямь госпожа Турне появиться — тогда из тебя слова не вытащишь, ты при ней такой стеснительный!

— Да нечего рассказывать, — пожал плечами ильберс. — Все получилось, как ты предполагал.

— Все равно рассказывай!

— Ладно. В общем, мы нашли этого Москита по твоему "маячку". Он ночевал в сарае — видимо, его жена в дом не пустила. Кстати, у него там хорошее "гнездышко" обустроено, так что, видать, огородница его не первый раз из дома выгоняет.

— Ясно.

— Ладно, не перебивай. Дрых он. Пришлось будить...

Арчи представил себе картину и тихонько хихикнул.

— Нет, ты не понял, — махнул лапой ильберс. — Ты только представь: темный сарай, в углу — какое-то тряпье, на нем этот гад храпит, да так громко, как будто он размером со слона, а не с шавку. А на улице — гроза, гром грохочет... В общем, тут шуми — не шуми, все равно никакого толку. Хоть из пушки стреляй! Ну, госпожа Турне подумала и как заорет таким противным голосом, словно торговка на базаре: "Ах, вот где ты, поганец, спрятался!" Москит так и подскочил! А мы еще до этого под потолком несколько "волшебных огоньков" развесили и нож как раз рядом с его лежбищем пристроили на какую-то бочку. И свет я сделал так, чтобы нож как раз на свету был. А мы — в углу, под заклинанием тени...

— Ну — и?

— Ты говорил, это — последняя проверка. Все верно говорил. Если бы нож был не его, он бы просто удивился. А тут, как увидел, заорал, словно вокруг — толпа призраков. Тогда госпожа Турне вышла на свет и говорит: "Ты должен идти в стражу и все рассказать! Отдай деньги страже — будешь жить! Не отдашь — умрешь!" И завыла...

Мих, произнеся последние слова, не выдержал и расхохотался. Хохочущий гигантский кот — еще то зрелище. Ильберс фыркал, икал, потом упал на бок и задергал задними лапами.

— Кончай веселиться! — попытался успокоить его Арчи. — Что потом было?

— А что могло быть? — приподнял голову Мих. — Москит выскочил из сарая, как был, без сапог, и помчался куда-то. Госпожа Турне бросилась за ним, она эту мокреть переносит лучше, чем я, шерсть у нее короче, что ли... А я — сюда.

— Ясно, — кивнул Арчи.

В этот момент воздух посреди комнаты снова засверкал — на этот раз сиреневым и антрацитово-черным, и из вихря появилась черная кошка. Мих, едва началось появились первые признаки приближения твари Тьмы, вскочил и уселся в ту позу, в которой маленькие девочки рисуют правильных котов: хвост обвивается вокруг составленных вместе лап, голова скромно склонена...

Госпожа Турне отряхивалась с таким изяществом, что ни Арчи не посмел сделать ей замечание. Даже Мих, которому на морду летели капли, только морщился и шевелил усами.

— Ну и как это называется? — наконец промурлыкала тварь Тьмы, глядя на ильберса. — Дама одна бродит по улицам, а кавалер — в тепле и уюте...

— Ну, не одна, а в обществе убийцы, — съехидничал Арчи. — Точнее — он в вашем обществе. И сомневаюсь, что оно ему понравилось...

— Еще бы! — гордо задрала нос госпожа Турне. — Я постаралась! Это было по-настоящему красиво! Буря, гром, молнии сверкают, от них светло, как днем... пустые улицы, только деревья царапают грозовое небо... и бегущий по улице человек... так романтично!

— И вы — черной тенью, неумолимой и прекрасной, — решил польстить даме Арчи.

— О, да! Жаль, я не видела себя со стороны. И еще так обидно было, что нельзя по-настоящему повеселиться! Я его в два прыжка могла догнать, но пришлось следовать за ним до казармы — по всем этим мерзким лужам и по грязи. Только когда ему, наконец, открыли дверь, я выскочила из-за угла и слегка подтолкнула его внутрь здания. Думаю, у него пониже спины остались отметены, которые придадут вес его словам...

Арчи хмыкнул, представив себе эту сцену, но сумел удержаться от улыбки и вежливо поблагодарил гостью:

— Огромное спасибо вам за помощь! Вы не представляете, как вы нам помогли!

— Не стоит! Мне самой иногда хочется развлечься, — промурлыкала кошка. — Расскажете мне, чем дело кончится? Если что, милый Мих знает, как меня позвать.

— Конечно, конечно! — встрепенулся ильберс. — И, чтобы вы не упрекали меня в отсутствии галантности, позвольте хоть сейчас проводить вас!

— Позволяю, — милостиво кивнула госпожа Турне.

— Э, Мих, погоди, — остановил ученика Арчи, пока тот не растаял в воздух. — Разбудишь меня после рассвета. Я хочу посмотреть, что стражники с Москитом сделают.

Глава 11

Утром шел дождь.

Обычный дождь, не имевший ничего общего с тем безобразием, которое творилось ночью.

Арчи полежал немного в постели, собираясь с мыслями и, как только начал соображать, что к чему, невольно выругался.

Из окон сочился неяркий свет, но по ощущениям мага, рассвет давно минул, дело шло к обеду, а рыжий баронет так и не появился в Срединном мире. Идти в казармы стражи уже поздно. Или рано. Если с Москитом что-то и решили, то это случилось утром, когда ночные караульщики сдавали смену дневным.

— Мих, ты сволочь! — пробормотал Арчи в пространство.

Однако злость на приятеля моментально сменилась тревогой. Юный баронет обычно бывал более обязательным. Что смогло задержать его в Кромешном мире? Очень сложно представить себе грозящую ильберсу опасность. Он — не просто одна из самых мощных тварей, существующих в мире Тьмы. Пожалуй, ему не найдется достойного противника в любом из известных миров. Правда, он сам еще только начинает осознавать свои силы.

"Ладно, Мих — большой мальчик, сам как-нибудь разберется", — подумал Арчи.

Тревога за друга немного улеглась, спрятавшись где-то на краю сознания.

Приведя себя в порядок и одевшись, маг спустился на кухню. Старая Маут, как всегда, возилась около печи.

— Долгонько же вы спите, — пробурчала она.

В последние дни, после того, как Арчи ввязался в историю с убийством, квартирная хозяйка перестала относиться к молодым людям как к "господам постояльцам", но воспринимала их скорее как дальних родственников, иногда позволяя себе ворчать на них:

— Полдень не за горами, а они еще в кроватке нежатся.

Арчи рассмеялся:

— Работа у нас такая. Ночные караульщики тоже днем отсыпаются.

— Тоже мне караульщики! — фыркнула женщина, подавая на стол завтрак.

Молодой маг начал есть, размышляя, что же теперь делать. Матушка Маут налила себе травяного отвара и присела напротив. Арчи заметил, что женщина внимательно смотрит на него, и взглянул ей в глаза:

— Я хотел бы еще раз извиниться. Надеюсь, наш гость вас не сильно побеспокоил?

— Пустое, — махнула рукой матушка Маут. — Я другое хотела спросить. Правду говорят, что вы по Кромешной стороне, как по нашей земле, ходите и всех там знаете?

— Ну...

Арчи не сразу сообразил, что ответить, но продолжил, честно пытаясь объяснить собеседнице то, о чем спорят ученые:

— Ну, далеко не всех... Вот вы же не всех в Келеноре знаете, так? Только тех, кто в Порт-Суане живет, да еще, может, пару дюжин людей. А к чему это вы?

Старуха сидела, глядя, как исходит паром травяной отвар в тонкой фарфоровой чашке. Потом вдруг решительно взглянула в лицо Арчи:

— Я хотела бы вас попросить передать весточку моему мужу.

Арчи внимательно посмотрел на женщину. Только сейчас он заметил, какие у нее молодые глаза. Морщинистое, темное от солнца лицо — и яркие золотисто-карие глаза.

— Странная просьба, да? — продолжила женщина. — Разное говорят про Кромешный мир. Тимиты уверяют, что души тех, кто похоронен с соблюдением положенных обрядов, попадают в Царство Пресветлого и ждут там новых воплощений в роскоши и неге. Но Нейтака вряд ли кто хоронил. Он был старшим боцманом на "Прелестнице Лулу". Самый большой и самый новый галеон в наших водах был... ходил на север, в вольные баронства, в Иль да в Келе. Но морю все равно... "Прелестница Лулу" затонула десять лет назад где-то в Вастальском заливе. Никто не спасся, только обломки обшивки нашли где-то на островах.

Арчи молчал, боясь неосторожным словом обидеть женщину.

— Значит, Найтак, как и все моряки, вряд ли попал в Тимовы палаты, — уверенно заключила матушка Маут. — Значит, он где-то в тех местах, откуда вы этого вчерашнего обжору привели. А если так — то вы его можете там встретить...

Маг молчал, думая о тысячах и тысячах человечьих душ, превратившихся в Кромешном мире в бессмысленные клочки тумана, в корм для мелких хищников, вроде хорьков из долины у озера... Еще тысячи, сохранив цельность, забывали прошлое, становясь бездумным зверьем... Никакой гарантии, что душа боцмана с погибшего галеона хоть что-то помнит об оставшейся на земле жене и вообще сохранила хоть каплю человечности. Но Арчи почему-то вдруг захотелось поверить, что муж матушки Маут не был пустышкой, которая существует только тем, что думают о ней другие люди. И что в нем было достаточно силы, чтобы суметь остаться самим собой и за последней чертой.

И, словно в подтверждение его мыслей, матушка Маут продолжила:

— Я знаю, он живет где-то сейчас на Кромешной стороне. Попробуйте его найти, а? Нет, я не думаю, что это будет просто. Но... может быть, это хоть как-то возможно? Просто запомните, и вдруг, при случае... Его звали Нейтак Бар из Порт-Суана, он был старшим боцманом на "Прелестнице Лулу". Скажите ему, что у нас все хорошо. У Зилетты уже трое детей, и скоро будет еще один. Салина вышла замуж за сержанта из форта, живет там, в семейных казармах. У мальчишек тоже все хорошо. Марин — в Порт-Суане, живет своим домом, а Базет выучился на корабельного мастера, работает на верфи в Тигаре. Он — не такой размазня, как думал Нейтак, просто пергаменты и цифры ближе его душе, чем бьющие в борт волны... И у меня все хорошо. Пока есть силы, живу в нашем доме. А потом — как сложится. Или муж Салины выйдет в отставку, и они переселятся в Порт-Суан, или продадим дом, и пойду жить к Марину.

— Не знаю, как вам помочь... — осторожно начал Арчи. — Как же я его найду? Там, за Кромом, многие души забывают, как их звали на земле...

Но старуха упрямо тряхнула головой:

— Зря вы мне не верите! Я даже скажу вам больше. Я этого никому не говорила... иногда мне снится белый альбатрос. Он кружит в небе и кричит... Нет, он не зовет меня, не торопит. Но кричит о том, что ждет и будет ждать... Ищите альбатроса — большую белую птицу. Нейтак был настоящим моряком — вот его душа и стала морской птицей.

— Хорошо! — кивнул Арчи.

Молодой маг не знал, возможно ли то, что он обещал. Но ему вдруг захотелось хоть немного утешить женщину. Положив ладонь на ее сморщенную, черную руку, он продолжил, аккуратно выбирая слова:

— Здесь, на юге, об этом не знают. Здесь люди забыли свои корни. А вот в северных горах пастухи верят, что можно самим поговорить с ушедшими за Кром. Там в зимние Тимовы дни тоже устраивают гульбища, но сначала садятся ночью за накрытым столом, причем ставят чарки и для живых, и для тех, кого помнят. И пьют сначала в молчании. И, бывает, слышат голоса ушедших. А за Кромом... Понимаете, матушка Маут, души северян на Кромом не оказываются одиноки, как души тех, кто не верил в предков. Они живут там такими же кланами, как жили на земле, защищая своих...

Старуха внимательно посмотрела на собеседника и робко спросила:

— Вы думаете, он придет, если я позову?

— Зря не зовите. Самое большое наказание для обитателей мира мертвых — видеть, как страдают их близкие, но не иметь возможности помочь. Кто-то оказывается способен вернуться, но им приходится слишком дорого за это платить. Однако, если захотите сказать ему о своей любви и о том, что помните, — скажите, — ответил Арчи. — Просто скажите это морю. Или птицам, которые над ним кружат. За Кромом все не так, как у нас, но если он помнит, то должен услышать...

* * *

После разговора с домохозяйкой Арчи впал в задумчивость и, вернувшись к себе в комнату, улегся на диван.

Рухнувшие планы, тягучий дождливый день со странными разговорами...

Просьба матушки Маут разбередила воспоминания.

Арчи в который раз начал думать о том, что же все-таки ему самому нужно.

Он отказался от любви одной девушки — необычной, талантливой, яркой, единственной...

* * *

Норсита...

Ее вид вызывал приливы такой нежности, что рядом с ней Арчи порой не мог связать двух слов, запинался или болтал какую-то чушь, в которой не было ни слова о том, что действительно творится в его душе.

Слишком уж необычной, слишком утонченной была красота маленькой магички...

Глупые келенорцы!

Не видеть прелести в этих воздушных чертах, в этом нервном изгибе бровей, в сиреневато-розовых губах и желтовато-смуглой коже, которой не хватает солнца, чтобы набраться румянца! И не понимать, насколько она талантлива! Она видит мир не таким, каким его видят остальные — словно она живет на какой-то другой земле.

Не раз и не два Арчи замечал, что девушка, еще минуту назад мило болтавшая с приятелями, вдруг замолкает и уходит в себя, в свои иллюзии. Может быть, потому Арчи так позорно и сбежал от Норситы, что боялся: она любит не его, а свою иллюзию?

И вот теперь он морочит голову другой девушке, совершенно не похожей на Норситу.

* * *

Сайтана — земная. В ней нет ничего, кроме характера, слишком энергичного для обитательницы такого маленького городка. Не пустышка, конечно... Хорошая девушка. Но чего он хочет от нее? И что нужно ей? Сначала, наверное, Сайтане было просто любопытно, какими бывают северяне. Может, хотелось еще в очередной раз удостовериться в своей неотразимости. А сейчас... сейчас беда ее сестры полностью изменила их отношения. Сайтана готова заплатить за помощь теми радостями, которые может дать ее тело.

Но молодому магу почему-то уже не хочется требовать платы...

Дойдя до этого заключения, Арчи помотал головой и недовольно фыркнул.

О какой плате может идти речь, если еще ничего не закончилось? Если бы жениха Майливы выпустили из тюрьмы, то Сайтана не постеснялась бы прибежать к Арчи и сообщить радостную весть. Даже если бы матушка Маут запретила будить магов, то первое, о чем она заговорила, было бы это радостное известие.

Усевшись на диване, маг поскреб в затылке.

А ведь действительно — что-то тут не так.

Как всегда, столкнувшись с чем-то непонятным, Арчи стал вспоминать с самого начала.

Вот стражники находят труп.

Вот они хватают парня, который кажется им наиболее подходящим на роль убийцы, и засаживают его в холодную. Стоун ни в чем не сознается. Но его держат в кутузке в ожидании суда. Судье его признания ни к чему, судье достаточно того, что стражники считают парня виновным. Если кто-нибудь мог подтвердить невиновность Стоуна, например, доказал, что тот ни разу в течение нескольких дней перед тем, как нашли тело, не был один, его все время кто-нибудь видел, обвинение можно бы было и опровергнуть. Но это не так, на маяк Стоун отправился в одиночестве, и только потом встретил погодницу. Однако забрали парня только потому, что он за несколько дней до того, как нашли тело, поругался с Торчем. Но никто не видел ни драки, ни самого убийства. То есть у стражников нет ни абсолютных доказательств вины Стоуна, как нет и доказательств его невинности. Все будет зависеть от судьи и от того, как сумеет повернуть дело стряпчий, нанятый отцом Стоуна.

Но вот в казармы стражи прибегает испуганный Москит и признается в том, что убийца — он. У него есть доказательства — и подходящий к ране нож, и деньги, которые в глазах любого служат гораздо более веской причиной для убийства, чем ревность.

Ради денег можно пойти на многое. И не только убить!

Арчи хлопнул себя по лбу и обозвал законченным идиотом.

Деньги! Причем столько, что бедолага Торч мнил себя настоящим богачом. Где деньги? И вообще — откуда они взялись? И куда пропали? И куда девался Мих?

* * *

Сидеть в бездействии Арчи больше не мог, поэтому он надел плащ и, несмотря на дождь, отправился бесцельно бродить по улицам Порт-Суана. Ноги сами понесли его в сторону складов, туда, где начались их приключения в этом городке.

Беспокоить господина Бетера Мильда не хотелось, но после памятной ночи у молодого мага было немало знакомцев и среди его работников.

Дверь в сторожку рядом с воротами была приоткрыта, и оттуда доносился мужской хохот. Арчи не удержался и заглянул внутрь. Видимо, грузчики и охранники в этот час обедали. На длинном деревянном столе — кувшины с вином и нехитрая снедь, которую жены дают своим благоверным, если у тех нет возможности попасть домой в течение дня. Главенствовал за столом дядька Прол. Было здесь и еще несколько знакомых лиц, так что Арчи счел возможным тихонько проскользнуть в сторожку и встать у входа. Кто-то из сидящих махнул магу рукой — дескать, присоединяйся!

Арчи пристроился на скамейке и начал слушать разговор, который не прервался при его появлении.

— И вот, значит, сержант ему и говорит: "А сколько ты вчера выпил, парень?" — продолжил рассказывать не знакомый магу мужик в добротном сюртуке. — А он ему: "Да пару кувшинов всего". А сержант посмотрел на него и говорит: "А каких кувшинов? Обычных? Так тебя, если на кусочки порезать, самого можно в пару кувшинов запихать, да еще место останется".

Слова неведомого сержанта были встречены дружным взрывом хохота.

— Ну, а он ему в ответ: "Да не вру я! Какой мне резон-то врать!" — продолжил рассказчик.

— Чего, прям так и сказал — в два кувшина? — перебил говорящего тугодум Маська.

— А чего, не веришь? Наш сержант — он — у, какой! Как скажет — так скажет!

Только теперь Арчи заметил на рассказчике перевязь, на которую портсуанские стражники обычно цепляют дубинки. Впрочем, сейчас оружия у мужика не было.

"А ведь это кто-то из стражников, — подумал Арчи. — И, если судить по кругам под глазами, то ночью он спал мало. Значит, говорит он о Моските — над кем еще будут так хохотать? Ведь и впрямь Москит настолько худосочен, что сложно представить, как в него влезло два кувшина вина. Мне и одного не выпить, в ушах булькать начнет, а я покрупнее буду".

— Ну, сержант потом и говорит: "Видать, перепил парень! Где ж это видано — такому задохлику два кувшина выхлестать в одно рыло! Белая горячка у него. Посадите его в холодную. Конечно, прокурорскому сообщим, когда он приедет. Только не думаю, что Москит виноват. Куда ему, мозгляку, с Торчем справиться! Да и про деньги он соврал. По пьяни еще не то пригрезится. А тут вообще чушь какая-то — тысяча золотых да еще всякие побрякушки. Вранье голимое!"

— У Москита — тысяча золотых! — со стоном повторил кто-то из мужиков, и все опять зашлись в хохоте. — Да у него и серебрушки не удержится! Разве что до первого кабака!

— На себя бы посмотрели, — проворчал дядька Прол, которому, видимо, уже начало надоедать бурное веселье. — Ладно, Сувот, топай домой, а то тебя там, небось, уже заждались. А вы, хохотуны, валите на мануфактурный склад, там стеллажи освободить надо — господин Мильд наказал, чтобы через седьмицу были готовы принять товар с маридской баржи.

Похихикивая, грузчики потянулись из сторожки.

Арчи подошел к помощнику господина Мильда, поздоровался — в общей толпе он успел только кивнуть хозяину.

— Ну, как дела... господин Нит? — лукаво подмигнув магу, спросил контрабандист. — Кстати, за вами — еще одна ночка, не помните? Глаз бури прошел, непогода стихает, скоро снова можно будет выйти в море.

— Помню, — улыбнулся Арчи. — Я свои долги всегда отдаю. Пока наша оказия прибудет — я в вашем распоряжении. Несмотря на то, что вы видели. Вы же ничего в кабинете у господина Мильда не видели, не так ли?

— Так! — рассмеялся дядька Прол. — Только вместе с Маськой я вас не возьму. Вы пришли — он так на вас зыркнул...

В ответ маг лишь улыбнулся и сменил тему разговора:

— Да демоны с ним, с Маской! Я вот чего пришел... про убийство Торча Хафара в городе все знают. И про то, что жених сайтаниной сестры в холодной сидит... А мне вот что любопытно: а чего он так долго там сидит? У нас на севере обычно такие дела быстро решают. Если смертоубийство было между парнями из одного клана — то разбирается глава клана. Говорят, что символ Силы истинных владык не дает ему неправедное решение принять. А вот если между кланами заварушка — то обиженные жалуются королевскому прокурору в Ааре, обидчики нанимают стряпчего — ну и всем скопом потом в суд идут. Судья, конечно, может потянуть время, но не столько же дней... Правда, бывает, что убийцу на месте сразу не схватят. Тогда клан жалуется королевскому прокурору, и прокурорские сыщики ищут виноватого. Но вроде в вине Стоуна стражники не сомневаются?

Дядька Прол пожал плечами:

— У нас давно истинных владык нет. Порт-Суан пятьдесят лет назад считался землей Мальо, да только южане не очень-то к нам совались. Вольный город был, как тот же Тигар. А потом келенорцы форт построили. Так что если и есть у нас владыка, то сам король.

— Ну, тогда и королевский прокурор должен быть, — догадался Арчи.

— Есть — только в Тигаре. К нам прокурорский помощник наведывается. Кончится непогода, приедет прокурорский. Лейтенант стражи ему донесение подаст, потому как родня Торча вроде как иск чинить хочет. Тогда Стоуна повезут в Тигар вместе с донесением.

Арчи кивнул. Часть ситуации стала понятна. Теперь оставалось лишь выяснить — где деньги?

Глава 12

Вернулся ильберс лишь к вечеру. На этот раз он появился очень эффектно.

Мих вывалился из радужного вихря, приземлился на четыре лапы и рыгнул на пол.

К счастью — не на ковер, а возле стола, на доски.

Арчи вскочил с дивана, не зная, что делать. Лечить людей он умел. Но что делать с неизвестно чем отравившейся тварью, он не имел даже смутного представления.

— У, гадость! Рррр! — хрипло выругался ильберс.

— Ты что-то не то съел? Или кого-то? — осторожно поинтересовался Арчи.

— Если бы, — выдохнул Мих. — Дай попить!

В спешке Арчи схватил вазу для фруктов и плеснул в нее вина.

Ильберс в один прием вылакал жидкость и уже чуть более спокойно ответил:

— Никого я не ел. Это все твоя сестрица названная. Нет, конечно, ее расчет оправдался, но я от этого удовольствия не получил. Скорее — наоборот.

— Да объясни ты толком, что произошло!

— Генрика нашла способ перемещать небольшие предметы, принадлежащие нашему миру, на любое расстояние. Этот способ — я. Точнее, мой желудок. Или вообще — внутренности. В общем, посмотри в том, что из меня выскочило, там должен быть пакет, в нем — письмо от нее.

Арчи в нетерпении бросился к сделанной ильберсом дымящейся луже и вытащил из нее плотный сверток, который он сначала принял за что-то вроде комка шерсти или перьев, какие, бывает, отрыгивают кошки.

— Кто же знал, что заклинание сохранности начнет бороться с сутью Кромешного мира, и мне придется проглотить письмо? — грустно пробормотал Мих. — В ходе реакции выделялось вещество... в общем, была бы лаборатория, можно бы было сделать анализ. Но это — очень невкусно. Так что мне пришлось проглотить пакет, надеясь, что в желудке же нет вещества Кромешного мира. К счастью, я там не охотился. Иначе бы послание окончательно растворилось. В жизни больше не соглашусь! Нашли гонца!

— Да, на почтового голубя ты не очень-то похож, — согласился Арчи, изучая покореженную вязь заклинаний на свертке. — Хотя, если бы ты сразу проглотил послание, то все было бы проще.

— Что? — взвыл Мих.

— Ладно, ладно, — успокаивающе произнес Арчи. — Я, кажется, знаю, как очистить пакет от яда и той субстанции, в которой он сейчас. Молодец Генрика! Предусмотрела и такой вариант!

Молодой маг произнес несколько заклинаний, потом осторожно разрезал ножом обертку.

— Правильно, лягушачья кожа — самое подходящее для таких целей, ведь земноводные принадлежат двум мирам сразу, двойственность — их суть.

Мих издал звук, говорящий о том, что грязи на полу может оказаться гораздо больше.

— Ладно, все это пустяки, — усмехнулся Арчи. — А вот содержимое... Ба! Да тут целый трактат!

* * *

"Здравствуй, названный братец! — начал читать молодой маг. — От меня к тебе хорошие новости. К счастью, на этот раз могу писать без обычных умолчаний. Твой ученик доставит послание или уничтожит его, но в любом случае оно не попадет в чужие руки. Так что могу рассказать все по порядку.

Ты, наверное, уже знаешь о той чести, которую Его Величество Виталис Пятый оказал роду моих покровителей, объявив о помолвке с Манрикой — дочерью Его Высочества Араса Вильмирского. В свете эта помолвка вызвала серьезное недоумение. Но решение Его Величества поддержали главы всех жреческих общин. Настоятель столичного храма Тима Пресветлого Маркус эт-Визонус, этот источник добродетели и пример благочестия, который, как ты знаешь, является считается самым влиятельным из жрецов, одобрил решение правителя, чем привел свет в еще большее недоумение. Но когда короля поддержали и магические ордена, аристократы смирились.

Я не хочу вдаваться в подробности того, почему Его Величество выбрал в будущие супруги представительницу не самого знатного и древнего рода на континенте. Но все-таки, на мой взгляд, одной из причин послужило то, что Манрика — носительница символа Силы Морских владык.

Этот таинственный символ отличается от всех известных тем, что не соотносится ни с какими землями, но имеет значение на море, как-то влияя на стихию и делая ее более благосклонной к тем, кто находится под покровительством носительницы символа или, как говорится в легендах, "морской девы". Как я узнала у супруги герцога Араса, Ее Высочества Соретты Тигарской, их род не раз являл миру "морских дев", потомки которых до сих пор правят в Иле, в вольных баронствах на севере и даже в Мальо.

Его Величество, оказывается, вынашивает честолюбивые планы расширения границ королевства за счет заморских территорий. Его манят островные земли юга и более далекие, находящиеся за пределами пока изученных путей. Причем я строю свои утверждения не на догадках, а на основе разговоров с Его Величеством. Да-да! Не раз и не два я была удостоена аудиенции! Конечно, только в роли кузины и сопровождающего лица невесты Его Величества.

Встречи происходили примерно два-три раза в седьмицу. Мы — то есть Манрика, ее матушка, я и кто-нибудь из фрейлин королевы, а так же несколько молодых вельмож во главе с Его Величеством — проводим время за игрой в "ти-ти", разговорами и музицированием, то есть наши занятия относились к наиболее пристойным и невинным. Король — не очень хороший рассказчик, но атмосферу этих встреч скрашивал господин Сатин, с которым ты, братец, знаком. Я никак не могу определить свое отношение к этому человеку. С одной стороны, он весьма мил. Но с другой — в нем есть что-то неуловимое, в чем я никак не могу разобраться. А не понимать я не люблю.

Впрочем, для меня гораздо более занимательным на этих встречах были темы, которые обсуждали несколько раз Его Величество и Эдмар Вильмирский, которого тоже приглашали как брата невесты. Эдмар увлечен идеей расширения владений Келенора на Потоне и освоения Жемчужных островов, по крайней мере тех из них, на которых интересы нашей державы не пересекутся с интересами морских магов. Мне даже не пришлось в чем-то убеждать кузена, оказалось, что почва для реализации нашего плана чрезвычайно благодатна. Со всем энтузиазмом молодости он изложил свои, то есть на самом деле — наши — идеи Его Величеству. И, к моему удивлению, получил полное одобрение.

Частная экспедиция, затеянная кузеном, оказалась созвучна мыслям Его Величества. В результате этого Эдмар получил те возможности, о которых мы не смели и мечтать. Дело решилось быстро и настолько легко, что я даже не знаю, каких богов или демонов благодарить за милость.

Галеон "Возлюбленная ветра", купленный кузеном, считается одним из лучших кораблей Вастальского залива. Он построен в Иле и должен был стать флагманом Северной флотилии, но был чудесным образом перекуплен Эдмаром, причем в Морском департаменте никто не выразил никакого недовольства.

С нами отправляется в экспедицию сто человек охраны. Официально это все офицеры и солдаты, считающиеся в долгосрочных отпусках. Эдмар пригласил больше дюжины своих товарищей — из числа тех, кому надоело делить свое время между скучными дежурствами во дворце и глупыми интрижками со стареющими женами престарелых вельмож. Рядовые набраны из старослужащих драгунских и егерских полков. Команда тоже все — недавно уволившиеся или ушедшие в отпуск моряки королевского флота.

Конечно, не все так просто, как кажется. Я уверена, что затеянная нами экспедиция не прошла мимо внимания всех наиболее влиятельных группировок в Келе. Об этом я сужу по тому, что, как только Эдмар купил "Возлюбленную ветра", я удостоилась аудиенции с главой ордена некромантов. Великий магистр был чрезвычайно любезен, но очень настойчиво порекомендовал мне сделать так, чтобы оказаться среди участников похода. Это вполне согласуется с нашими планами, хотя для вида мне пришлось заставить себя поуговаривать и даже припугнуть. Причем пугал меня господин Ливаль эт-Вилисорри не чем то, а... моим близким знакомством с тобой! Высказавшись в том смысле, что знакомство с преступником, чья поимка — дело ближайшего времени, может сильно повредить моей карьере и в ордене, и при дворе. Не сомневаюсь, что, кроме меня, на корабле будет еще несколько соглядатаев, как от ордена, так и от тимитов.

А вот нанита я пригласила сама. И знаешь, кто он? Никогда не догадаешься. Я встретила его в храме Нана Милосердного, когда забирала оттуда вещи, переезжая в дом Его Высочества. Лицо показалось мне смутно знакомым, мы поздоровались, причем было видно, что он тоже меня узнал, но не помнит, где мы встречались. И лишь через несколько дней я вдруг вспомнила этого молодого мужчину. Может быть, и ты его вспомнишь. Это тот юный монашек, который после битвы в Бенском ущелье руководил размещением раненых в иртинском храме Светлой Богини. Его зовут Владус ас-Маркелус, он сейчас — помощник настоятеля нанитской общины в Питтиме. В столице Владус был по делам храма, но задержался, чтобы поработать вместе с более опытными братьями. В общем, я нашла Владуса. На корабле нужен лекарь, а он как нельзя лучше подходит для этого. Кроме того, человек из прошлого, человек, причастный к тем кровавым событиям, которые сделали меня сиротой, — это то, что нужно. К тому же Владус честен, отважен, предан своему делу и, главное, стремится к новым знаниям не меньше, чем мы с тобой."

— И что там пишет твоя безумная сестрица? — голос Миха прозвучал над самым ухом Арчи, так громко и неожиданно, что молодой маг даже вздрогнул.

Оторвавшись от чтения, Арчи взглянул на приятеля. Мих — уже в человеческом образе и даже в штанах и рубахе, заглядывал ему через плечо.

— Пишет, что все идет по плану. Мне такое постоянное везение тоже кажется подозрительным, но надеюсь, что мы просто делаем то, что зачем-то нужно богам.

— Еще бы знать, что им нужно, — хмыкнул Мих.

— Ну, жрецы Тима Пресветлого прекрасно знают, что нужно их патрону, словно Владыка Сияющих Чертогов, как расторопный лакей, спешит на каждую их молитву и отвечает на все вопросы, — пожал плечами Арчи.

— Хорошо, что никто из жрецов не слышит тебя, а то ты бы стал преступником не только в глазах ордена, — Мих давно привык к той иронии, с какой Арчи относился к тимитам. — Только сейчас эти благостные рожи меня меньше всего волнуют. Читай дальше! Что там Генрика пишет — они зайдут в Порт-Суан или нам пора трогаться с места?

— Пожалуй, я скоро поверю, что и ты сродни богам — по крайней мере, в непосредственности, — проворчал Арчи, но продолжил чтение, держа лист так, чтобы было видно и Миху:

"Теперь, когда ты имеешь представление о своих будущих товарищах, продолжу о делах. Ровно седьмицу назад "Возлюбленная ветра" вышла из Келе и направилась в Тигар. Непогода может задержать корабль у мыса Алдас, но в своем родовом владении Эдмар будет не позже, чем через три седьмицы. Меня он решил уберечь от тягот морского путешествия, тем более, что погодники предупреждают о бурях в заливе Роз. Однако я думаю, что окажусь в Тигаре даже раньше, чем кузен. Мы решили, что я в сопровождении двух дюжин драгун отправлюсь на юг сухим путем. Кстати, командует моим отрядом тоже твой знакомец — капитан Варан Путкос-Иль, третий баронет Путкос-Иль. Ты так увлекательно рассказывал о своем приключении в образе юной жрицы, что я невольно запомнила имя этого блестящего офицера. Сначала я обрадовалась, что меня будет сопровождать такой отважный рыцарь. Но за дни пути он так надоел мне своими комплиментами, что теперь я предпочитаю общество светлейшего Васталиуса ас-Микилуса. Вроде бы сейчас входит в традицию, чтобы на каждом крупном корабле был тимит, способный проводить в последний путь умерших в плавании, но Эдмар не собирался соблюдать эту традицию. Однако господин ас-Микилус — протеже самого короля! Несомненно, Его Величество не хочет ссориться ни с кем, кто имеет силу.

Впрочем, этот тимит достаточно сносен. Он не старается выглядеть совершенством, довольно умен и неплохо разбирается в древних языках.

Кроме того, я нашла в библиотеке герцогов Вильмирских несколько интересных трактатов, которые проливают свет на истинную природу твоего ученика. Два из них написаны на языке древних обитателей Марида, который сильно отличается и от нынешнего маридского, и от языка та-ла, представляя из себя некую смесь. Перевод — достаточно трудоемкое занятие. Пока мне удалось понять лишь то, что суть Миха не принадлежит ни земному миру, ни Кромешному, но не противоречит ни тому, ни другому. Он — нечто третье. В трактатах несколько раз встречается выражение "идущий меж мирами", но более точно что-то сказать можно будет, лишь произведя несколько опытов.

Мих согласился в них участвовать, но более подробно об этом мы поговорим в Тигаре при встрече. А пока я добралась лишь до городка Пранд. То есть до Тигара нам еще дней десять пути.

Впрочем, трактаты позволяют надеяться, что некоторые моменты были известны древним гораздо лучше, чем сегодняшним магам. Думаю, в следующем письме я смогу больше сообщить тебе о том, что мне удалось узнать о священных ильберсах. У этих существ много имен, но все они связаны с понятием "слуги богини". Так что готовь своего ученика к тому, что ему придется обрести какую-то госпожу. А пока прими мои уверения в неизменно нежных к тебе чувствах. Надеюсь, моя идея о том, как можно передавать письма на дальние расстояния, будет иметь успех, и ты прочтешь мое послание.

Твоя названная сестра магмастрисс Генрика эт-Лидрерри".

— Нет! Только не это! — воскликнул Мих, дочитав письмо.

— Что, тебя не прельщает перспектива быть рядом с богиней? — удивился Арчи.

— При чем тут богиня? — Мих недоуменно уставился на Арчи. — Богиня — это когда еще будет... Да и сколько ей сейчас? Если ты меня инициировал на исходе тридесятья Стрелка, то та богиня еще пеленки писает. Я про письма! Мое брюхо — не почтарская сумка, не надейтесь больше!

Арчи расхохотался:

— А я-то надеялся Генрике ответную весточку послать! Впрочем, это сейчас не важно. Из всего этого трактата ясно одно: Генрика будет в Тигаре максимум через дюжину дней. До тех пор нам надо разобраться с этим дурацким убийством. Ты знаешь, что вы с поаком зря старались — стражники не поверили Москиту, подумав, что он просто допился до зеленых демонов.

— И что теперь делать? — захлопал глазами Мих. — Конечно, для богов вряд ли важно, за кого выйдет замуж сайтанина сестрица. Но так бросать дело нельзя.

— Вот и я о том же.

Арчи тяжело вздохнул и проворчал:

— Придется самим этого Москита прижать. Я уже попросил Сайтану узнать все, что болтают в городе о деньгах и о том, что говорил Москит стражникам. Конечно, большая часть того, что она услышит, будет чепухой, но хоть станет понятно: искали стражники деньги или нет.

— Так пойдем скорее к девушкам! Только есть очень хочется! — радостно подхватился Мих.

— А убирать кто будет? Матушка Маут?

— Как кто? Конечно, ты. Тебя же моим слугой считают, — фыркнул баронет.

Арчи грустно посмотрел на приятеля, тяжело вздохнул и отправился за тряпкой.

Глава 13

Пока Мих предавался на кухне радостям раннего ужина, Арчи оттирал ту жидкость, которая из него изверглась. Доски под лужей обуглились, словно она была не содержимым кошачьего желудка, а концентрированной кислотой.

"И что же все-таки за существо этот рыжий оболтус?" — спросил себя Арчи, уставившись на темное пятно.

Но ответа на полу не было. Доски как доски, некрашеные, слегка попорченные кислотой... Поэтому мысли молодого мага вернулись к письму от Генрики.

Арчи никак не мог привыкнуть к тому, что знакомая с детства девушка, искренне считавшая его братом, на самом деле принадлежит к другому миру, вход в который заказан без герцогского или, на худой конец, баронского титула. Если Арчи для нее — названный брат, то маршал Келенора — почти родной. Пусть отцы у них и разные, но мать-то одна!

Что-то было в этом положении неправильное. Но что — Арчи пока не мог понять, как не мог разобраться в сущности чудесного зверя — ильберса.

"И все же хорошо, что Генрике удалось так быстро организовать экспедицию. Не зря мне Эдмар с первого взгляда понравился, еще тогда, в Иртине... Приехал с мешком денег. И на лице было написано, что чувствует он себя добрым волшебником. И, когда познакомились второй раз, уже в поместье маршала... Генрика передавала, что Эдмар спорил с отцом и пытался заставить того как-то воздействовать на великого магистра ордена, чтобы тот прекратил преследование Арчи. Но маршал не решился конфликтовать из-за какого-то лекаришки. Что ж, Арчи знает свое место и ни на что не претендует, а вот Эдмар — не очень-то доволен своим положением. Хороший парень, хоть и герцогский сын. И шустрый. Не пройдет и пары седьмиц, и мы увидимся, и тогда уже наговоримся вволю", — решил Арчи и с удивлением взглянул на тряпку, которой отмывал пол.

Материя окрасилась в ярко-синий цвет, да и вода в ведре больше напоминала по виду разведенный колер, которым в Море покрывают заборы.

"Вот бы сюда старину эт-Лотуса с его лабораторией!" — с тоской подумал Арчи.

Впрочем, события развивались так, что появилась надежда в конце концов вернуться к прерванной работе в Высшей школе магии.

"Доберусь до реактивов — возьму у ильберса образцы всего, что только можно, — пообещал себе маг. — И пусть только попробует противиться! Не захочет рыгать — засуну ему в рот гибкую трубку и откачаю содержимое желудка. И кровь его должна иметь очень интересные свойства!"

Но для того, чтобы вернуться в Келенор, нужно закончить хотя бы надоевшую уже историю с убийством. Арчи пока не понимал, как гибель хамоватого Торча связана с тайной проклятого острова и их заговором против эт-Дитириса. Но чувствовал, что за странным поступком Москита скрыта какая-то очень важная тайна.

В конце концов — откуда у двух пьяниц взялись такие большие деньги? Ведь мечты Торча, почувствованные Михом, на чем-то да основывались. Перед смертью моряк был уверен, что теперь сможет позволить себе любые радости жизни, на которые только хватит его воображения.

Убрав в комнате, Арчи вынес помои во двор. Немного подумал, и начал читать заклинания, очищающие от проклятий и разрушающие яды. Неизвестная жидкость с неизвестными свойствами, попав в землю, могла вступить в какие угодно реакции с веществом земного мира, и что из этого получится — тоже неизвестно. Жестяное ведро вроде никак не взаимодействует с содержимым. Но доски обуглились... Правда, концентрация потусторонней дряни в оставленной Михом луже была больше, чем в ведре. Но что будет, если хоть частица странной синей жидкости попадет в растущие на огороде овощи?

Перебрав в голове все очищающие заговоры, маг решил, что больше он уже ничего не может сделать, и аккуратно вылил помои в выгребную яму. Над отверстием туалета поднялся пахнущий чем-то кислым пар, но больше ничего необычного не произошло.

Пожав плечами, маг вернулся в дом и тщательно вымыл руки.

— Поел? — спросил он, обратив внимание, что Мих допивает кофе. — Тогда собирайся, дамы ждут.

* * *

Родители Сайтаны немного удивились, увидев молодых людей, но пригласили соседей к столу — они как раз перешли к десерту.

— Угощайтесь, господа, не богатая снедь, но от души, — захлопотала вокруг них матушка Сайтаны.

Отец девушки молча сидел в кресле и задумчиво переводил взгляд с гостей на дочь. Правда, как только у Арчи или Миха пустели стаканы, сразу же подливал им из высокой оплетенной бутыли.

Однако Арчи больше обращал внимание не на вино и фрукты, а на то, что говорит Сайтана.

— Лизетта сказала, что ей Плат сказал, что ему дядько Бурко сказал, что за кладом сержант Луст запретил ходить. Зачем честную вдову тревожить, и так она натерпелась по своей дурости? — закончила рассказ Сайтана.

Арчи и Мих, слушая девушку, быстро запутались в именах ее приятельниц, с которыми она успела поболтать о ночном происшествии в казармах. Но общий смысл того, что произошло, был понятен. Обросшая домыслами обывателей Порт-Суана, но все же относительно логичная, история эта выглядела примерно так.

* * *

Где-то уже под утро в казармы прибежал пьяный в стельку Москит. Мужичонка был весь в грязи и в крови. Москит требовал выпить и самого главного начальника.

Старшим по званию в ночной смене был сержант Луст, мужик немолодой, отличающийся огромной силой и непробиваемым спокойствием. Усадив Москита на скамью в дежурке, Луст положил ему руку на плечо, заставив пискнуть от тяжести, и долго выговаривал по поводу того, как плохо слишком много пить. Моряк-недомерок все время пытался что-то сказать, но сержант не давал ему вставить и слова. Только когда Москит от боли почти потерял сознание, Луст наконец-то обратил внимание на его странную бледность и велел привести лекаря.

Через какое-то время пришел сонный нанит, осмотрел Москита, смазал царапины пониже спины какой-то вонючей жидкостью, от которой моряк орал так, словно его резали, и сообщил, что мужику, видимо, не повезло, и он съехал с какого-то склона и поранился.

Только после этого сержант поинтересовался, где Москита носило. Услышав про смерть Торча и ужасного поака, напавшего на своего убийцу, дядько Луст снова прочел моряку лекцию о вреде большого количества вина и велел запереть его в одиночной камере, чтобы тот пришел в себя и больше никуда не лез.

— Ладно, если сам покалечится, а как на людей кидаться начнет? — рассудительно сказал сержант. — Пусть посидит, охолонет, а там посмотрим, что с ним делать. Лоритту евонную жалко, такая баба — и такого приймака нашла!

— Может, все же проверим — вдруг не врет мозгляк про деньги? — спросил кто-то из стражников.

— Да ты, видать, тоже умом тронулся? — хохотнул сержант. — Ты же слышал, что Москит сказал? Дескать, закопал клад на огороде у Лоритты. А ты ее огород видел? Нет, она, конечно, баба добрая. Но коли зеленью торгует, то пусть сама свой огород копает. Хочешь за бесплатно ей помочь — иди и копай. Может, тогда она и тебя, как Москита приголубит. Только что твоя Нинетта скажет?

* * *

— В общем, Москит — в кутузке, а к Лоритте так никто и не пошел? — заключил Арчи.

— Вроде так, — кивнула Сайтана. — Если бы кто-нибудь все-таки пошел к жене Москита, то Нунела знала бы, она от Лоритты через забор живет, чужого мужика всяко разно на огороде увидела бы.

Арчи задумался.

— А ведь мы перемудрили, — в конце концов сказал он Миху. — Кто поверит, что такой человек, как Москит, сам в стражу побежит?

— Они что тут, в поаков не верят? — с недоумением возразил Мих. — Сайтана, они что, не поверили в поака?

Девушка задумалась:

— Не знаю я, кто во что верит. Только вот что скажу: мужики не думают, что ради такого дерьма, как Торч, из Кромешного мира кто-то придет. Ведь про поаков что говорят? Что они приходят, когда невинного убили, причем подло, так, что отомстить надо. А какой Торч невинный? Знаешь, многие девушки облегченно вздохнули, когда узнали, что он помер. И Стоуна поэтому все жалеют.

— Понятно, — кивнул Арчи. — Значит, придется нам самим правду из Москита выбивать. Когда этот твой приятель в казармах будет ночью дежурить? Ну, парень твоей подружки, помнишь, ты рассказывала?

— Васат? Не знаю, но завтра у Тали узнаю, — ответила Сайтана.

— Узнавай. Теперь все от него зависит. Если согласится нам помочь — то мы все узнаем: и почему Москит убил Торча, и как доказать прокурорскому, что Стоун не виноват.

* * *

Весь следующий день Арчи потратил на приготовление сонного зелья.

Перебрав запасы трав матушки Маут, он нашел все, что ему нужно, и долго колдовал над котелком с отваром. Старуха с любопытством наблюдала за манипуляциями жильца.

— И что это за варево такое? Колдовское? — не выдержав, поинтересовалась женщина.

— Обычное сонное зелье, — пожал плечами Арчи. — Да, у вас или палинка, или виноградная водка есть?

— А чего не быть, — удивилась женщина. — Только зачем?

— Часть зелья могу вам оставить. Мало ли для чего понадобится? Может, бессонница нападет, может, у кого рана или лихорадка — чтобы поспал спокойно, не мучился. Три капли на стакан теплой воды — и человек будет спать, как младенец. А младенцу, если зубки режутся или еще какая напасть, — одну каплю в бутылочку. Понятно?

Матушка Маут кивнула.

Арчи развел отвар с водкой и торжественно вручил бутылку хозяйке:

— Ну, а остатки... Остатки мне самому понадобятся...

* * *

К вечеру, как и был уговор, Сайтана пришла к соседям. Одета она была по-мужски, на поясе — короткий кинжал. Арчи, посмотрев на соседку, удивленно поднял брови. К его удивлению, в длинном жилете, сапогах и плаще молодая рыбачка выглядела гораздо привлекательнее, чем в модном платье с пышными юбками.

"Наверное, у меня все же дурной вкус, — подумал Арчи. — Почему-то мне нравятся девушки, которых сложно представить на кухне, зато они будут прекрасно смотреться верхом на коне".

Едва переступив порог, Сайтана затараторила:

— Васат сделает все, как ты хотел! Стражникам зелья в вино подольет, и Москиту в воду — тоже. Когда они все уснут, он на окно на втором этаже, которое над входом, белый лоскут повесит. Вход в казармы виден из парка на набережной, так что пойдем и сделаем вид, что гуляем.

— Вроде погода не для прогулок, — с сомнением протянул Мих.

— Да что вы, господин хороший, дождь почти прекратился! — рассмеялась Сайтана. — Все, седьмицы не пройдет, и море откроется. Шторма ушли.

— Хм, — ответил не переставший сомневаться Мих, над чьей нелюбовь к сырости Арчи уже не раз потешался. — Одна радость — можно сапоги надеть, голышом по городу шляться не придется.

— Вот и надевай! — поторопил ученика молодой маг.

И шутливо-церемонно указал в угол:

— Господин баронет, ваша обувь! Почищена еще вчера, и с тех пор не надевалась!

* * *

Когда молодые люди вышли на улицу Арчи понял, что Сайтана права: вместо вчерашнего ливня с неба падали лишь отдельные капли, а на востоке над горизонтом в облачной завесе появились заметные прорехи. Можно даже не надевать плащей. Не радовала только грязь под ногами, но молодой маг помнил, как быстро высохла земля во время "глаза шторма". Действительно, не пройдет и нескольких дней, и погода станет такой, какой ее представляют тоскующие по солнцу северяне: лазурное небо с редкими белым барашками облаков, синее море и цветущая земля.

Так что прогулка по набережной оказалась весьма приятным занятием. Здесь, на набережной, уличная грязь уступала место тесаным камням мостовой, и молодой маг с удовольствием прохаживался под ручку с необычно серьезной Сайтаной. Мих, как всегда, когда рядом с ним оказывалась хорошенькая девушка, разливался соловьем:

— Вы не представляете себе, милая Сайтана, на что способен настоящий маг, если его как следует разозлят. Правда, по пустякам настоящие маги не злятся. Вон, господину эт-Утусу школяры однажды живую крысу в шляпу засунули. И ничего! Даже крыса выжила.

— Ой! Какие страсти вы рассказываете, ваша милость! — охала Сайтана. — Страсти-то какие! Живая крыса! Я бы, наверное, от страха умерла! Когда наша кошка принесла в гостиную дохлую мышь, я так испугалась, так испугалась!

Болтая о пустяках, молодые люди до темноты гуляли по набережной. К удивлению Арчи, здесь было довольно много молодежи. Видимо, штормы так надоели обитателям Порт-Суана, что каждый вечер, который можно было считать хотя бы относительно погожим, использовался по полной программе. Пришлось раскланиваться со знакомыми, улыбаться девушкам, с которыми когда-то танцевали.

Однако после того, как солнце утонуло в морской пучине, а землю залила синева поздних сумерек, в парке почти не осталось прохожих. Все-таки в маленьких городках ложатся спасть рано. Воспользовавшись отсутствием любопытных глаз, молодые люди расположились на скамеечке, с которой было хорошо видно вход в казармы.

— Я вот что не могу понять, — задумчиво сказал Мих. — Москит же считает, что поак — воплощение души Торча. Неужели он не удивиться, что тварь Тьмы не знает, откуда они взяли деньги?

— Нужно будет что-то придумать, — ответил Арчи. — Знаешь, я уверен, что эти деньги — результат какого-то преступления. Вот и запугаю его проклятьем, лежащем на золоте. Главное, чтобы госпожа Турне не подвела и не рассмеялась не ко времени. Она же такая хохотушка теперь!

— Госпожа Турне? — навострила уши Сайтана.

Как любая женщина, она опасалась появления в своем окружении каких-то незнакомых дам, особенно если о них говорят с такой теплотой, с какой Арчи упомянул имя поака.

— Да, нам поможет одна замужняя дама, — улыбнулся маг. — Правда, не совсем дама... Но очень порядочное существо, великолепная мать, обожающая своего первенца.

Девушка напряженно наморщила лоб и с подозрением взглянула на Арчи:

— Не дама? А кто?

— Увидишь! — расхохотался Мих. — Она такая милая!

* * *

Наконец-то появился условный знак.

Молодые люди быстро прошмыгнули в приоткрытую дверь казармы.

Встретивший их Васат с любопытством переводил взгляд с Сайтаны на ее спутников.

— Ну, все готово? — нетерпеливо спросила Сайтана.

— Все спят, — шепотом ответил солдат. — А что теперь?

— Теперь — не мешать. Вернее, сначала поможешь нам перетащить Москита во двор, а потом иди в привратницкую. Вдруг кому-нибудь ночью стражники понадобятся?

Арчи с Михом направились во двор.

Мощеный, закрытый со всех сторон высокими каменными стенами, он изредка исполнял роль плаца. Правда, торжества у стражников в маленьком городке бывают лишь изредка, когда прибывает с ревизией какое-нибудь начальственное лицо, которого нужно приветствовать перед строем. В остальной время двор казармы служил местом отдыха стражников. В жаркие дни было очень приятно посидеть в тенечке у стены, над которой нависали ветви растущих на улице деревьев.

Но сейчас, ночью, пустой двор казался нереально большим и гулким.

Сайтана, внезапно почувствовав робость, опасливо семенила следом за Арчи. Вспомнив про девушку, молодой маг с улыбкой сказал:

— Хочешь посмотреть, что будет? Только обещай, что будешь молчать, что бы ни происходило.

Сайтана кивнула.

— Ладно, — снова улыбнулся Арчи. — А сейчас я немножко тут все подготовлю. А ты, Мих, притащи сюда Москита.

Рыжий баронет молча кивнул и, жестом позвав с собой Васат, направился в сторону "холодной" — длинного одноэтажного дома в дальнем конце двора, который отличался от казарм крохотными зарешеченными окошками.

Тем временем Арчи пробормотал несколько заклинаний, оградив двор куполом тишины. Теперь отсюда на улицу не донесется ни одного звука.

— Думаете, он признается, — робко поинтересовалась Сайтана.

— А куда он денется! — раздалось рядом с молодыми людьми.

Увидев появившегося посреди двора поака, Сайтана взвизгнула.

— Ты же обещала! — возмутился Арчи.

— Но эт-это же! — от испуга девушка даже начала заикаться.

— Да, это поак. Зовут госпожа Турне. Пообщаешься с ней поближе, поймешь, что она очень мила. По крайней мере, ее характер мне нравится гораздо больше, чем у некоторых людей с ногами и руками.

— Очень приятно! Меня зовут Сайтана, — девушка церемонно поклонилась поаку.

Госпожа Турне окинула взглядом ладную фигурку:

— Мила. Но, Арчи, мне кажется, что она тебе не пара, — промурлыкала тварь Тьмы. — Не твой уровень, мой мальчик.

— Госпожа Турне, ну что вы... Сайтана...

— А что? — поак еще раз осмотрела приятельницу мага. — Конечно, если ты хочешь заняться воспитанием...

— Я хочу помочь ее сестре. Ну, той девушке, жениха которого обвинили в убийстве, — чуть более холодно, чем хотел, ответил Арчи.

— Ох, мальчик, ты еще не научился скрывать свои чувства! — еще ласковее промурлыкала пока. — Ну ладно, оставим девушек в покое. Что нужно делать?

— Да, в общем-то, отвечать на мои вопросы только "да". Когда Москит очухается, он увидит нас, — сказал Арчи и начал раздеваться.

Правда, снять штаны в присутствии двух дам он не решился. Глубоко вздохнув, Арчи позволил телу принять демоническую форму. Плоская голова с острозубой пастью, чудовищно развитая мускулатура груди и плеч, мускулистые руки с длинными пальцами, украшенными серповидными когтями... В сочетании с модными полосатыми панталонами это производило неизгладимое впечатление. Тем более, что сзади, чуть пониже пояса, шов вдруг лопнул, и из прорехи вылез голый, почти крысиный хвост, заканчивающийся острым зазубренным шипом.

Сайтана снова испуганно пискнула.

Госпожа Турне сначала захихикала но, не выдержав, захохотала в голос.

— И ничего такого смешного не вижу, — обиженно пробормотал Арчи.

Из-за того, что во рту у него было непривычно много зубов, говорил он, слегка пришепетывая.

— Думаешь, та двуногая ящерица, которой ты стал, похожа на лорда Тьмы? — отсмеявшись, спросила госпожа Турне.

— Думаю, что этот Москит ни разу в жизни не видел ни лордов, ни других обитателей Тьмы, кроме тебя. Хотя по тому, что я знаю об этом человечке, во Тьме ему только и место, — прошипел в ответ Арчи. — Ваше дело — делать вид, что я тот самый лорд.

— Да поняла я, поняла! — в последний раз хихикнула поак.

Глава 14

Мих притащил на плече безвольно висящее тело маленького моряка.

— Ворожи морок невидимости и скройся с глаз вместе с Сайтаной, — буркнул Арчи.

Маг продолжал волноваться — хотелось вытащить из памяти Москита все, что тот знает, но вот сообразить, что может быть известно моряку, Арчи никак не мог. Но что-то тот знал наверняка!

Пробуждающее заклинание заставило Москита сначала задергаться в конвульсиях, а затем приподняться и сесть. Пока очнувшийся моряк ошалело хлопал глазами, Арчи успел пробормотать еще несколько формул, заставивших светиться глаза и когти "двуногой ящерицы". Решив, что теперь он выглядит достаточно внушительно, маг прошипел:

— Этот несчастный — твой обидчик?

— Да, господин! — прорычала госпожа Турне, стараясь придать своему голосу как можно больше мужественности.

— И ты утверждаешь, что удар был подлым, а жизнь его до самой смерти — полна гадости?

— Да, господин!

Арчи воззрился на Москита. Тонко заверещав, тот попытался вскочить и убежать. Но маг сгустил вокруг него воздух, сделав его вязким, как смола. Моряк забился в мягких, но плотных силках. Так бывает в ночных кошмарах, когда пытаешься двигаться, но что-то невидимое не дает сделать и шагу. В конце концов Москит смирился и, тихо заскулив, рухнул на брусчатку.

— Так признаешь ли ты свою вину, несчастный? — грозно провыл Арчи.

— И-и-и!!! — отозвался моряк.

— Что — "и"? — от недоумения Арчи заговорил обычным голосом, даже почти не шепелявя. — Зачем ты убил друга и похитил проклятое золото? Ты же знал, глупец, что добра оно не принесет!

— Нет! Это все он! Торч! Это не я! Он виноват! — зачастил Москит.

— Скажешь еще, что я сам себя зарезал? — не выдержала госпожа Турне.

В ее интонациях ее было больше женского ехидства, чем мужского возмущения, но перепуганный моряк на такие мелочи уже не обращал внимания.

— Так. Рассказывай все с самого начала, — грозно произнес Арчи. — Демоны не лгут своим повелителям, но могут чего-то не знать. Говори быстро: где вы взяли золото?

— На Потоне...

— А конкретно?

— В одной маленькой бухточке. Ее местные зовут Мусшаан. Там недалеко деревня лесорубов есть. Это на восточном берегу Потоны.

— У кого?

— У ребят с "Цветущей"...

Москит всхлипнул и страдальчески взглянул на тварь Тьмы, меланхолично вылизывавшую переднюю лапу:

— Ты же сам предложил их убить! Ты, а не я!

— Еще раз и по порядку, — грозно рявкнул Арчи. — Почему вы оказались в этой бухте? Сколько человек убили? Зачем? Ты же уже понял, что на золоте — проклятие Тьмы. Так что говори и не отвлекайся!

Однако это просто сказать — "не отвлекайся". Как ни старался Арчи превратить поток нечленораздельных возгласов и жалоб, извергающийся из Москита, в осмысленное изложение событий, обо многом магу пришлось догадываться самому и по десять раз переспрашивать.

Но в итоге получилась довольно складная история.

Незадолго до Тимовых дней шхуна "Морская дева" бросила якорь в главном порту Потоны — Вильпоте. Она должна была взять груз радужного дерева, заказанного цехом мебельщиков в Мерд-Виле, крупном городе на северном побережье залива Роз. Кроме того, нужно было сделать мелкий ремонт и успеть пересечь залив до той поры, как с запада придут зимние ветра.

Пока судно отстаивалось в порту, Москит, Торч и боцман Хрол по сухому пути отправились в Мусшаан. Там, в небольшой бухточке, должна была пристать шлюпка с "Блистающей" — ходящей под флагом Мальо каракки, чей хозяин был давним знакомцем капитана "Морской девы". Южане привезут дополнительный груз — запечатанный и залитый со всех сторон воском бочонок из железного дерева, а в обмен им нужно будет отдать сумку с деньгами. И Москит, и Торч старались не задаваться вопросами о том, почему "Блистающая" не может зайти в Вильпот, зачем тащиться за грузом через добрую треть Потоны, и вообще — что такое таинственное находится в бочонке. В прошлом году они уже участвовали в таком обмене, и капитан очень неплохо заплатил им за дополнительную работу.

Однако на этот раз поездка с самого начала оказалась неудачной.

В полудюжине лиг от Вильпота боцман Хрол упал с лошади и сломал шею. Никто в этом не был виноват, кроме его самого, не сумевшего как следует затянуть подпругу. Умер боцман сразу, не успев ничего сказать товарищам. Москит и Торч задумались о том, что делать дальше. С одной стороны, в прошлый раз все переговоры с моряками с "Блистающей" вел Хрол. С другой стороны, ничего секретного в этих переговорах не было, и о количестве денег, и о товаре уславливались капитаны, а боцману оставалось лишь отдать кошель и взять бочонок.

Перед тем, как похоронить боцмана, Москит и Торч обшарили его вещи. Нашли и деньги, и письмо для капитана "Блистающей".

— А чего бы нам одним не поехать? — предложил Москит. — А то сейчас возвращаться — так капитан, небось, нас снова погонит. А там глядишь, и до штормов опоздаем. Тебе охота в заливе, как гавно на палочке, болтаться, когда из Мерд-Виля в Тигар на стоянку возвращаться будем?

— И то верно, — согласился Торч. — Чем мы хуже этой скотины Хрола? Глядишь, капитан нам поболе, чем в тот раз, заплатит за нашу полезность.

Без боцмана дорога оказалась гораздо веселее. Хрол запрещал матросам покупать вино, требуя — вот идиот — полной трезвости. Но сейчас никто не мешал матросам запастись в ближайшей деревеньке мехами с вином.

Несмотря на это, Торч день ото дня становился все мрачнее. В конце концов он не выдержал и поделился с Москитом:

— Ты знаешь, сколько денег в кошеле? Я пересчитал. Ровно полторы тысячи золотых.

— Сколько? — присвистнул Москит. — Вот это да! Да такого богатства на всю жизнь хватит да еще останется! И еще капитан жаловался, что рейсы неудачные в последний сезон...

— Во-во, нам с тобой таких денег никогда не видать, — грустно заключил Торч. — И что же может столько стоить? Что в бочонке? Жемчуга? Камни самоцветные?

— Ну, жемчуга бы столько не весили, — не согласился Москит. Да и зачем вокруг них такие тайны устраивать, с Устоля вон всякие безделушки везут, и ничего...

В общем, когда моряки добрались до Мусшаана, какие-то мысли по поводу денег в голове Торча уже были.

Выехав на берег бухты, приятели, как и ожидали, увидели вытащенную на песок шлюпку и расположившихся вокруг нее матросов-мальонцев. Обмен произошел быстро и без каких-нибудь вопросов. Южане посочувствовали по поводу смерти боцмана и предложили помянуть душу, без обряда и жреческой помощи пробирающуюся в палаты Тима Пресветлого. Москит с Торчем и сами были не против выпить...

Москит сам не помнил, когда уснул. Очнулся на рассвете — от того, что Торч тряс его за плечо. Осмотрелся — и чуть не обмочился от страха. Все мальонцы были мертвы. Земля возле погасшего костра пропиталась кровью, кровь алела на одежде Торча...

— Ну-ка, помоги трупаков в шлюпку скинуть, я мараться не хочу, — приказал Торч.

Они перенесли мертвецов в лодку, крепко привязали их, засыпали сверху камнями и отогнали ее на глубину. Там дно шлюпки пробили, и, спрыгнув с борта в воду, дождались, пока она затонет.

Вплавь вернувшись на берег, матросы с "Морской девы" забросали следы крови землей и вообще постарались придать стоянке на берегу самый мирный вид. Если кто завтра сюда придет — подумает, что отдыхали на пляже матросы с какого-нибудь корабля, соскучившиеся по твердой земле.

Только когда Москит и Торч отправились обратно в Вильпорт, Москит решился спросить у приятеля, зачем тот перерезал южан.

— Ты совсем дурак? — хохотнул Торч. — Или только притворяешься? "Блистающая" в Вильпорте не появится. Я так думаю, что наш капитан с ее хозяином встречался летом, когда мы на мыс Маган ходили. Там, видать, и сторговывались. И нынче раньше летнего Стола "Дева" туда не пойдет. Значит, наш капитан еще с полдюжины тридесятий знать не будет, что его поставщик денег не получил. А мы сейчас этот дурацкий бочонок, если он нашему капитану так нужен, отдадим, а деньги поделим. А после штормов не станем больше на "Деву" наниматься. Подадимся в Мальо или еще куда подальше. Говорят, на Латане для отважных парней раздолье. Кто нас найдет? Вот ты сам откуда родом? Ведь южанин же, так? Хочешь домой, к родне, да не оборвышем приехать, а королем, самую красивую девку в жены выбрать? Тебе твоя огородница еще не надоела?

Москит в ответ промолчал. Он родился как рас на той самой Латане, о которой мечтал Торч. Да, с деньгами на острове жить очень даже неплохо. А вот без денег, да если задолжал кому из крутых...

По дороге в Мерд-Виль "Морская дева" заходила в Порт-Суан. Как раз очень удачно наступила пора туманов. Не сговариваясь, Москит и Торч ночью тихонько спустили на воду лодку и, добравшись до пещер на берегу, спрятали в одной из них сумку с деньгами. Делить решили после того, как шхуна вернется в Тигар и станет на ремонт на время штормов на ремонт. Обычно перед этим матросов рассчитывают, и до конца непогоды они свободны и вольны наниматься на любое другое судно или вообще потом остаться дома.

* * *

— И все же — почему ты убил Торча? — грозно спросил Арчи, выслушав сбивчивые признания Москита. — Отвечай, несчастный! Что тебе-то он сделал?

— Это не я, это проклятие! — заверещал моряк. — На золоте — проклятие! Оно заставило! Я не виноват!

— И где же теперь это проклятие? — поинтересовалась госпожа Турне. — Много оно тебе счастья принесло, идиот?

— Под старой маслиной за сараем закопано, — хлюпнул носом Москит. — Моя хозяйка весь огород перерывает, на каждый клочок лишнюю луковицу сует. Только под маслиной не копает, там тень да корни...

Арчи, поняв, что из моряка больше ничего не вытянуть, снова пробормотал заклинание, и Москит откинулся на спину, глядя закатившимися глазами в начавшее светлеть небо.

— Мих! — позвал Арчи. — Будь добр, оттащи бедолагу обратно в кутузку. А я пока вернусь в нормальное тело и оденусь.

— Проснется — подумает, что пригрезилось, — сказала Сайтана, тихонько подойдя к Арчи, чьи черты постепенно становились более человеческими, чем звериными.

Арчи взглянул на девушку. Увиденное и услышанное этой ночь настолько изменило ее, что маг не сразу узнал веселую простушку. Сайтана вдруг посерьезнела, в глазах зажегся какой-то огонек.

Взяв из рук Сайтаны свою рубашку, Арчи как можно мягче ответил:

— Пусть думает, что это — всего лишь сон. А мы завтра потихоньку проверим, на месте ли клад, да будем прокурорского помощника ждать. Надо будет ему тоже парочку сновидений устроить.

Сайтана кивнула:

— Да, без денег никто в то, что Москит убил, не поверит. Ведь лучшими же друзьями же считались.

— Проклятий на золоте хватает, — вмешалась госпожа Турне. — Ладно, красавчик, я исчезаю. Грустный конец у этой истории. Будь здоров! И...

Тварь Тьмы вдруг замялась, взглянув на Сайтану, но продолжила:

— А ты, красавица, не думай об Арчи. Не для тебя он, пойми. Хотя и ты — не для этого городка. Знаешь что? Замуж ты, конечно, можешь сходить — для пробы. А потом подавайся в какой-нибудь нанитский храм. Ты сама не знаешь, но Сила у тебя есть. Немного, но есть. Если бы детства начала учиться, может, и отличной лекаркой стала бы. Но в храмах не одни лекари нужны, там дел хватает и для тех, чья Сила никакого отношения к магии не имеет.

— Как это? — не поняла Сайтана.

— Потом сообразишь, — отмахнулась госпожа Турне. — Вон, твой красавчик про мои слова о девушках только сейчас вспомнил. Так, господин мой?

Последние слова поак произнесла с тем ехидством, что Арчи стало стыдно, как он имел наглость выдавать свой демонический образ за лорда Тьмы.

— Ладно уж вам, госпожа Турне! — смущенно ухмыльнулся маг. — Настоящие лорды Тьмы ничего не узнают об этой маленькой шутке, а если и узнают, то только посмеются.

— Не уверена, — мурлыкнула поак и растаяла в воздухе.

* * *

К дому Сайтаны молодые люди подошли, когда уже почти рассвело. Небо заполнили легкие облачка, окрашенные солнечными лучами в золотисто-розовый цвет. Они быстро скользили на запад, и между ними то и дело открывались лазурные прорехи.

— А ведь и впрямь — непогода отступила, — сказал Арчи, когда девушка скрылась за калиткой. — Посмотри, Мих, какая там, наверху, красота!

Рыжий баронет поднял лицо к небу:

— Красиво...

И продолжил, словно только и ждал, чтобы заговорить об этом:

— А ты догадался, что в том бочонке? Вот нам повезло! Я сомневаюсь, что бочонок чего угодно, кроме пыли с Троп мертвых, может столько стоить, и при этом его перевозка должна быть такой секретной.

— Догадался, — согласился Арчи. — Только мне все это не очень нравится. Слишком уж нам везет. Такое ощущение, что и этого Москита, и во всю эту историю нас кто-то специально втянул. Чтобы легче было до острова добраться, а потом — до эт-Дитириса.

— Да ну, ты уже всего боишься! Перед тимовыми днями ты еще в Келе был, и о том, что ты встретишься с Москитом, никто из людей и подозревать не мог.

— Из людей — да. А вот та-ла... Знаешь, мне кажется, что для них время течет не так, как для нас, и "вчера" может совершенно спокойно поменяться местами с "завтра". Кто-то из та-ла очень заинтересован в том, чтобы мы попали на Безымянный остров. И в том, чтобы извести эт-Дитириса. Та-ла редко приходят в наш мир, но вот событиями управлять могут. Вряд ли Торч перерезал мальонцев только по своей воле. Да и Москит... Он, по-моему, и сам понять не может, почему он пырнул ножом товарища. Конечно, делиться золотом никто не захочет. И семьсот пятьдесят золотых — это хуже, чем полторы тысячи. Но и семьсот пятьдесят — достаточный куш, чтобы жить припеваючи. Ладно, пошли спать. Нужно подумать еще, как представить всю эту историю помощнику королевского прокурора. А то и на него может проклятие золота подействовать...

Глава 15

Арчи сидел за столом, задумчиво глядя на рассыпанную по скатерти горсть мелочи. Скатерть была парадная — глубокого винного цвета, бархатная, ее старая Маут стелила только в гостевых комнатах. Медяки же ничем не отличались от тысяч и тысяч монеток, которые можно найти у любого не особо богатого жителя Келенора. Это разве что у аристократов может не оказаться с собой мелочи. Или у безнадежно нищего, для которого один такой кругляшок с профилем ныне живущего или кого-то из покойных королей — это еще целый день жизни без ощущения сосущего голода. А у обычного келенорца, если хорошо поискать, обязательно найдется хоть пара грошиков.

— И чего ты там увидел? — спросил Мих, встав у приятеля за спиной.

Как ни вглядывался рыжий баронет, он не мог понять систему, по которой Арчи раскладывал монетки. Странная фигура — что-то вроде кольца из грошиков, и сбоку еще несколько штук. Зато Мих заметил в общей куче необычный медяк.

— Глянь, Арчи, а ведь это полуютан из Марида.

— Да? А по виду почти не отличишь от нашего "старобарата", — равнодушно ответил молодой маг, чьи мысли были слишком далеко от вопросов нумизматики.

— Глянь, — Мих перевернул монетку. — С этой стороны — не цифра, а маридская вязь.

— Интересно, — откуда у меня эта штука? — заинтересовался Арчи.

— Ну, в Порт-Суане бывают моряки со всех концов света. Кто-нибудь из них подсунул заграничную монетку торговцу, а тот — тебе на сдачу. Но попадись ты с такой монеткой к понимающему купцу — он может скандал поднять. Из-за медяшки, может, и не будет шуметь, а будь это золотой асуан, то каждый келенорский купец обязан донести на тебя в стражу. Иноземные деньги в нашем королевстве использовать запрещено, их обязательно нужно обменивать в уполномоченных банках. Причем доносчик получает половину суммы найденного золота.

Арчи задумчиво уставился на медяшку.

— Вот как? Откуда ты все это знаешь?

— Да у меня же дядя — стражник, — пожал плечами Мих. — И в Питтиме, который стоит на нашей земле, чужеземные моряки часто бывают. Там такие случаи постоянно...

— А ведь это мысль! — вдруг пробормотал Арчи. — Монета — не монета, точнее монета, но совсем не та... Сон — не сон, убийца — не убийца...

— Что? — Мих чуть ни поперхнулся морсом, которого решил попить, пока Арчи любуется на монетки.

— А то...

Арчи сгреб мелочь в одну кучу и резко повернулся к рыжему баронету:

— Меня не покидает ощущение приближающейся опасности. Порт-Суан — хороший город, и отнесся к нам вполне доброжелательно. Но шторма закончились. Скоро, буквально через три дня, сюда приедет помощник прокурора. С ним мне встречаться ну совсем не хочется. Но без него местные стражники Стоуна не отпустят. Даже если будут найдены деньги и нож...

— Откуда про прокурорского знаешь? — удивился Мих.

— Они тут голубиной почтой пользуются. Кто-то из сержантов в кабаке сказал, что была весточка из Тигара. А Сайтана, по-моему, везде уши имеет. Эх, родись она в семье побогаче да познатнее, будь у нее хоть какие-то манеры, ее бы можно было во фрейлины пристроить. Прирожденная интриганка...

— Да, жаль, что среди дочерей аристократии таких девушек немного, — согласился Мих. — Но нам-то что делать? Ждать, когда помощник прокурора отдаст приказ тебя арестовать? Знаешь, эти мелкие чиновники... Им на многое наплевать, но если полгода назад из столицы приходила какая-нибудь бумага, то они о ней не забывают.

— Стать маридской монеткой, — улыбнулся Арчи. — То есть мы послезавтра отправляемся в Тигар, но на самом деле никуда не отправляемся.

* * *

За день молодые люди успели продать лошадь, двуколку и большую часть книг. Их за бесценок оставили магичке-погоднице:

— Вжет унаследовал мой дар, может, через пару лет я соберу денег, чтобы отправить его в столицу учиться, — с благодарностью сказала мастрисса эт-Малати. — Пока пусть читает. Конечно, вряд ли в курсе стихиальной магии есть труды по демонологии, но знания лишними не бываю, не так ли?

— Так, — согласился Арчи. — Но вот вопрос... может, я через какое-то время вернусь. Тогда можно будет выкупить у вас книги?

— Жаль, конечно, будет с ними расставаться. Но и вас понимаю. Вам тоже, видимо, жаль, — сказала магичка. — Ладно, как там оно в будущем ни сложится, но у нас они не потеряются.

* * *

Дядька Прол, выслушав просьбу Арчи, почесал в затылке и сказал:

— Что ж, парень, за тобой должок, конечно, остается... Так что давай так: ты мне поможешь сегодня, а я тебе — завтра.

Молодой маг согласно кивнул и спросил:

— Сегодня будет туман?

— Нет, но погода подходящая, — улыбнулся моряк. — В общем, жду вас обоих после заката у причалов, напротив склада господина Мильда.

* * *

Ночное плавание в Мальо сильно отличалось от приключения, в которое был втянут Арчи. Обогнув по широкой дуге форт, контрабандисты причалили в неприметной бухточке, быстро погрузили спрятанные в одной из пещер тюки в баркас и так же без помех вернулись в Порт-Суан.

Уже на подходе к бухте Арчи поинтересовался у дядьки Прола:

— А что за пещеры, в которых мы были? Такое ощущение, что они вырыты кем-то, причем достаточно давно.

— Не знаю, — ответил моряк. — Сколько помню себя — они есть. Говорят, очень древние. Кто-то в них когда-то жил. Да тут, вокруг Порт-Суана, весь берег в таких норах. Старухи болтают, что когда-то в наших краях обитали то ли люди-змеи, то ли люди-птицы, они их и нарыли...

— А в сторону Тигара таких нор много?

— Хватает.

— Вот возле них нас и высадите. Договорились? — тихо, чтобы не было слышно другим морякам, сказал Арчи.

Дядька Прол только пожал плечами. После разговора в кабинете хозяина, господина Мильда, он предпочитал не думать о том, кто же эти пришлые парни. Платят, зла не держат, а остальное — их дела. Главное — поменьше болтать, да чтобы кто из трепачей не углядел чего. А сам Прол готов отвезти магов, куда скажут, и забыть о них сразу же, как расстанутся. Ничего не знает, ничего не слышал, ничего не видел. А спросят, так скажет, что ходили в Тигар — там у причалов, дескать, и высадили господина баронета со слугой. А уж куда они потом подались, так откуда Пролу знать, он в тот же день назад отчалил...

* * *

Следующая ночь тоже прошла в предотъездной суете. Хотя Мих успел заглянуть в танцевальный зал и попрощаться со всеми знакомыми девушками.

— Это не город, это какой-то розарий! Вот бы остаться тут навсегда! — простонал баронет, когда Арчи начал поторапливать его с упаковкой вещей.

— Вот это меня и удивляет, — согласился маг, затягивая свой дорожный мешок. — Тебе это странным не кажется?

— Хорошенькие девушки — это странно? — удивился Мих.

— Нет, не только девушки. Спокойные и доброжелательные люди, хотя городок не кажется сонным. Почти нет нищих, да и те, кто есть — горькие пьяницы, которые сами в своей нищете виноваты. Плодородной земли немного, но море кормит людей так, что даже одинокая старуха-вдова не считает себя несчастной. И при этом у этой земли нет истинного Владыки. И никогда не было.

— Не понял, — пробормотал Мих. — Ты что хочешь сказать?

— То, что Порт-Суан во многом похож на Иртин. Или на горы вокруг Будилиона.

— Так Иртин вроде к Вельбиру относится, там этот молодой барон хозяйничает, который за Генрикой увивался.

— Бароны Вельбирские — цеховые. Слышал о таких? Они за дорогами присматривают, а земля принадлежит рыцарям или вообще вольным хлебопашцам.

— Я не задумывался об этом, — протянул Мих. — Но ведь долина Альвы у впадения Бена — самое красивое место, которое я знаю. Говорят, она находится под благословением богини...

— Вот то-то и оно... Ладно, я — на Маячный мыс и по дороге к огороднице загляну. И с матушкой Маут попрощаться надо. Мне кажется, она знает больше, чем говорит.

* * *

К следующему полудню Арчи и Мих уже расположились в одной из пещер на берегу залива. Наспех осмотрев ведущий вглубь откоса ход, Арчи покачал головой:

— Люди-змеи, люди-птицы... Надо же такое придумать! Да ведь тут, под скалами — древнее святилище! Не веришь? А посмотри на рисунки! Вот бы тут надолго остаться да полазить как следует! Оползни кое-где наверняка закрыли проходы, поэтому моряки и не добрались до центральных залов. Вот бы раскопать...

— Все бы тебе копать! — отозвался Мих, расположившийся у входа. — От своих северных подгорников этой страстью заразился?

— Нет, — не от них. От магмейстера эт-Баради. В отличие от столичных магов он очень интересуется древними хозяевами земли, на которой живет. Та-ла во многом были мудрее нас. Не понимаю, почему в Высшей школе магии не стремятся найти их наследство.

— А, эта Высшая школа, — махнул рукой Мих. — Мне кажется, что по-настоящему учат только в ордене, причем только тех, кто преданность ордену и учителю доказал. И по поводу книг... Ты же вроде хотел сначала демонологией заниматься. Правильно? Я — тоже. Кстати, я от библиотекаря о тебе впервые узнал, когда хотел узнать, какие труды по демонологии в Школе есть.

— И что? Я-то по списку, составленному господином эт-Уарти, искал.

— А я — сам. И мне ничего не дали. Словно есть знания, которыми магистры ордена не хотят делиться.

— И я так думаю, — кивнул Арчи. — Ладно, исследование этих пещер оставим на потом. А пока надо проследить за помощником прокурора. Через холмы отсюда до дороги — час ходьбы, если не больше. Сначала заклинаний невидимости хватит, а потом придется прятаться. Ну не верю я, чтобы у прокурорского не было амулета истинного зрения.

Спрятав вещи в одном из темных отнорков и для верности укрыв их мороком, Арчи и Мих налегке поспешили к дороге, ведущей в Порт-Суан.

— Думаешь, нам обязательно нужно ползти, как тем людям-змеям, про которых местные старухи брешут, — проворчал Мих, когда они начали спускаться с каменистого холма к тракту.

— Да, и найти укрытие поближе к обочине не помешает. Жаль, кустов тут мало, одни скалы.

Впрочем, удобное место нашлось довольно скоро: стоящая торчком гранитная плита. Нижний ее край скрывался в крошеве из известняка, но по какой-то неизвестной причине рядом с глыбой приютилось несколько стеблей широколистого вьюнка. Идеальное укрытие.

Устроившись за камнем, молодые люди немного поболтали еще о странностях Порт-Суана, но вскоре, почувствовав приближение людей, замолкли. Из-за поворота дороги показалась дюжина или чуть больше верховых. Запыленная одежда не позволяла определить, кто в отряде командир,

— Кто же из вас прокурорский? — прошептал Арчи.

— Вон тот, в широкополой шляпе, — на ухо шепнул ему Мих. — Стражники такие не носят.

Маг кивнул и слегка приподнялся. В руках у него очутилась тонкая, длинной в локоть, трубка. Арчи поднес ее к губам и резко дунул.

Конь под всадником в широкополой шляпе взбрыкнул и хлестнул хвостом по крупу.

Арчи тихо выругался, достал из кармана крохотный колючий шарик, сунул в рот и снова выстрелил вслед уже проехавшей мимо кавалькаде. На этот раз уже всадник смачно хлопнул себя по плечу.

— Ну и оводы здесь! — донеслось до Миха. — Через камзол кусают!

И ругань по поводу дороги, пыли и сволочных насекомых.

— Да ладно, ерунда осталось до города, там в номерах сразу потребуем ванну! — ответил другой голос.

Вскоре кавалькада скрылась в клубах пыли, а потом и их закрыл от молодых людей выступ соседнего холма.

Арчи поднялся, несколько раз присел, разминая затекшие ноги.

— Ну, теперь этот прокурорский — на веревочке. Вот только лошадь...

— Что — лошадь? — хихикнул Мих, уже понимавший, чем грозит его учителю первый промах.

— Ага! Тебе хорошо смеяться! А ты попробуй одновременно ловить отголоски ощущений человека и лошади? Если сегодня вечером я не свихнусь, то это будет большим счастьем.

— Сам придумал, — пожал плечами Мих. — Ладно, пошли. Нужно до вечера еще устроиться на ночлег. Эх, когда еще сумеем попробовать оладушек матушки Маут?

Глава 16

Впрочем, несмотря на ворчание Миха, друзья устроились в пещере очень уютно.

Костер развели в одном из ответвлений от ведущей вглубь горы штольни. Осматривая ближайшие к входу тоннели, Арчи заметил трещину на потолке, через которую пробивался свет. Огонек зажженной свечи затрепетал, указывая на то, что в пещерке есть движение воздуха. Здесь и решили расположиться: со стороны моря свет от костра не увидеть, а легкий дымок, сочащийся между скалами, вряд ли кого-нибудь заинтересует.

Расстелили одеяла, приготовили нехитрый ужин, поели.

Арчи, рассчитывая, что помощник прокурора после дороги захочет отдохнуть, старался не обращать внимание на сигналы от магических "маячков".

— Слушай, а что это за заклинание такое, которое ты на лошадь навесил? — лениво поинтересовался рыжий, развалившись около костра. — Ты от него сам лошадью не станешь?

Арчи расхохотался:

— Ты про слова "ты — это я, я — это ты"? Нет, ржать и жевать сено я не стану. Хотя теперь знаю, что на конюшне в казармах стражи сено прелое, а вот затируху делают отменно.

— Да неужели! — притворно изумился Мих. — Какие тонкости! Правда, пользы нам от них... А, если серьезно, то что это за заклинание такое? Хоть ты и считаешь, что я для мага слишком не любопытен, но мне интересно. Никогда о таком не слышал, и в университете никто о таком не говорил. Для тех, кому интересны чужие секреты, колдовство неоценимое! Ты бы мог обогатиться, продавая эти колючки, как артефакты. Как ты думаешь, сколько даст какой-нибудь ревнивец за возможность подсматривать за своей женой?

— Не все можно продать и не все — купить. Представляю, что какое разочарование ждало бы любого ревнивца, сумей даже он понять то, что помогает узнать заклинание. Особенно, если бы у его жены болел живот или она сидела бы на диете...

— А при чем тут живот?

Заинтересовавшись, Мих приподнялся на локте:

— И вообще, давай, рассказывай про заклинание, я все-таки вроде считаюсь твоим учеником!

— А чего рассказывать? — Арчи поморщился и зачем-то со всей силы хлопнул себя по ляжке. — Вот гады летучие!

— Кто?

— Оводы!

— Откуда тут оводы?

— Да не тут, а в конюшне!

Арчи яростно почесался и продолжил:

— Ничего таинственного в заклинании нет. Это и не заклинание вовсе, а всего лишь молитва к Нану. Просьба о даровании возможности разделить боль. Маленькие дети ведь не могут сказать, что у них болит. Вот нанитки, которые с малышами возятся, и придумали способ почувствовать на собственной шкуре, что малыша беспокоит. Правда, для этого тренировка нужна. Попробуй вспомнить, что, например, от поноса нужно пить, да еще грудничку, если у самого живот крутит так, что ноги сами до ветру несут!

Мих откинулся на спину и захохотал.

— Ага, тебе смешно, — с притворной обидой пробормотал Арчи.

— А что сейчас прокурорский делает? — решил сменить тему разговора Мих.

— По-моему, дрыхнет. Хотя нет, вроде уже выспался. Ладно, не мешай, хорошо?

Молодой некромант откинулся на спину, закрыл глаза и замер.

Прошло несколько часов. Скучающий Мих побродил по ближайшим тоннелям, рассматривая остатки барельефов на стенах. Мягкий известняк этих гор не смог сохранить все изображения. Почти везде они оплыли, рассыпались, кое-где из стен, покрытых трещинами, торчали корни деревьев. Но на некоторых участках вполне можно было рассмотреть кусочки каких-то сцен: охота, обработка полей, плывущие по морю лодки в окружении дельфинов...

Вдруг Мих остановился, задохнувшись от нахлынувшего на него чувства узнавания.

Чтобы получше рассмотреть, юноша заставил "волшебный огонек", которым освещал себе дорогу, подплыть к самой стене и застыть под потолком.

Этот барельеф сохранился лучше других: молодая женщина склонилась над колыбелью, изящным движением поправляя покрывающую ее ткань. Древний художник с удивительным искусством сумел передать и плетеные стенки колыбели, и легкие складки покрывала на голове женщины, и тонкую обнаженную руку, и листья какого-то дерева, шелестящего над молодой матерью. Но чудеснее всего было лицо женщины — настолько прекрасное, что Мих даже не сразу смог понять, чем же оно столь привлекательно. Большие глаза, короткий нос, тонкие брови, а губы словно шепчут ребенку какие-то ласковые слова.

"Мне кажется, я видел эту красавицу, — Мих мучительно вглядывался в портрет, — но где и когда?"

Рыжий баронет перебрал в памяти всех знакомых девушек и молодых женщин.

Нет, ни одна из них не походила на изображение. Да и что могло быть общего у нынешних девушек и этой, жившей многие сотни лет назад?

Постояв еще несколько минут у стены, баронет в задумчивости отправился к месту ночевки.

Арчи еще не пришел в себя, но уже явно не спал, беспокойно ворочался, рискуя угодить в костер.

Мих в нерешительности присел рядом. Тормошить учителя было боязно: вдруг в этот момент с помощником прокурора происходит что-то важное?

Однако вскоре Арчи открыл глаза и тихонько выругался:

— Вот гад!

— Чего это ты? — оторопело ответил Мих. — Опять оводы?

Но на этот раз Арчи не был настроен на шутки:

— Прокурорский этот — гад. Хотя, думаю, все чиновники такие.

Мих недоуменно захлопал глазами.

— Думаю, тебе придется вмешаться в ситуацию, — сказал Арчи. — Иначе Стоун так и не выйдет из тюрьмы.

— Почему? — с удивлением спросил Мих. — Ведь доказательств мы приготовили больше, чем достаточно. Нож — на месте убийства, в пещерке на Маячном мысу. Деньги спрятаны в огороде, и Москит обязан сказать о них.

— Вот именно — деньги.

Арчи начал торопливо рассказывать:

— Этот нанитский способ узнать, чем человек занят, имеет много недостатков. Хорошо чувствуешь то же, что и твой пациент, чуть хуже — слышишь и видишь то же, что и он. А вот о чем человек думает, узнать невозможно. Помощник прокурора после обеда спал, к ужину проснулся, приказал принести ему вина, бисквитов и те донесения, которые накопились с прошлого года. Сержанты стражи молодцы, записали все толково. И даже то, что говорил Москит, хотя и своих комментариев добавили.

— И что, прокурорский тоже ему не поверил?

— В том-то и дело, что не знаю. Знаю только одно: сейчас он улегся в постель и не может заснуть. Его что-то мучает, причем настолько, что у него начала болеть голова.

— Думаешь, он решает: а не забрать ли клад себе? — сообразил Мих. — Точно! Ведь ему это просто — взять парочку из тех солдат, которые с ним приехали, отправиться к огороднице и выкопать деньги. Бабу можно запугать...

— Да он и без солдат справится. Если знаешь, где клад, то можно саму огородницу заставить выкопать...

— Именно так, Мих, — грустно кивнул Арчи. — Так что отправляйся в Порт-Суан и поговори с этим прокурорским. Кромешного зверя, надеюсь, он послушает. Одно дело — спрятаться от людей, другое — от тварей Тьмы.

Мих кивнул, решив, что поговорить о барельефе, изображавшем молодую мать, можно будет потом, и исчез.

Арчи со вздохом встал, побродил немного по пещере и уселся у стены. Он прекрасно представлял, что творится в этот момент в спальне помощника прокурора, так что не решался возобновить чувственный контакт с чиновником. Но вскоре любопытство победило, и молодой маг закрыл глаза.

* * *

Утро было солнечным и ярким. Волны ласково накатывались на скалы, кричали чайки, с откоса доносился пересвист каких-то мелких пичуг.

Арчи, дожидаясь, пока проснется Мих, сидел у выхода из пещеры, любуясь на море и вспоминал Сайтану.

Он уже знал, что ранним утром измученный ночными кошмарами помощник прокурора вызвал одного из сержантов стражи и приказал направить солдат на Маячный мыс и к огороднице. Через час на столе перед ним лежали нож и сумка с деньгами.

Увидев эти доказательства справедливости слов Москита, прокурорский устроил "выволочку" стражникам, не поверившим моряку. Орал чиновник так, что у него, а вслед за ним — и у Арчи — разболелась голова.

"Мужику бы к лекарям хорошим, — думал молодой маг, прислушиваясь словам, звучавшим за несколько лиг от пещеры. — У него и желудок больной, и печень, и с сосудами что-то, от чего эти головные боли. И вина прокурорскому нужно поменьше пить, с таким характером, как у него, недалеко и до сердечного удара..."

Наорал прокурорский и на жениха сестры Сайтаны. Стоун стоял, понуро опустив голову совершенно не понимая, почему на него кричат. И лишь когда чиновник ворчливо отправил молодого портсуанца к сержанту, чтобы тот забрал у него свои вещи, парень радостно захлопал глазами.

"Что ж, свое обещание Сайтане я выполнил", — решил маг и развеял заклинание.

Мих, умаявшийся за ночь, продолжал сладко посапывать.

Арчи выбрался на солнце и замер, очарованный красотой этого утра.

Небо в чуть розоватых облаках и удивительно яркое море.

Вдруг молодой маг заметил резвящихся в воде дельфинов. Арчи во второй раз в жизни видел этих зверей так близко. Во время плавания на шхуне силуэты дельфинов не раз мелькали на горизонте, иногда звери даже подплывали к судну и плескались рядом. Но сейчас дельфины собрались почти у самого берега. Молодому магу даже показалось, что дельфины знают о том, что в пещере кто-то ночует. Словно они вспомнили что-то, что скрывалось в глубине их памяти, и теперь хотели рассказать об этом людям.

— Если бы я знал, что вы хотите сказать! — грустно произнес Арчи. — Столько тайн связано с вами! Может быть, вы знаете, кто жил здесь раньше? Или не знаете?

Было странным разговаривать с кружащими возле берега стремительными тенями, но дельфины словно поняли, что к ним обращаются. Услышав голос мага, они, как по команде, застыли, высунув морды из воды и глядя на Арчи умными черными глазами.

— Ладно, попытаюсь как-нибудь разобраться сам, все равно вы все ничего не скажете. А вот Сайтане могли бы весточку передать. Мне кажется, что нам с ней еще предстоит встретиться.

Самый крупный из зверей, внимательно посмотрев на мага, медленно кивнул, сделал сальто и скрылся в волнах. Его товарищи, в точности повторили маневр. Сверкнув мокрыми спинами на солнце, они исчезли в пучине.

— С кем это ты тут разговариваешь? — услышал за спиной Арчи.

— Можешь смеяться, но с дельфинами, — ответил маг.

— Ты научился разговаривать с животными? — удивленно спросил проснувшийся Мих.

— Нет, конечно, — усмехнулся Арчи. — К сожалению, они так ничего не сказали. Все загадки придется решать нам самим.

— Хочешь, подкину еще одну? — Мих обрадовался этому разговору, потому что не знал, с чего начать рассказ о странно барельефе. — Пока ты был прокурорским помощником, я немного побродил по переходам. Там есть одно изображение...

— А сам надо мной смеялся, — притворно проворчал Арчи. — Теперь понял, сколько здесь интересного? Была бы моя воля, я бы в Порт-Суане основал нанитскую общину, только не лекарскую, а для тех, кто предпочитает копаться в старых тайнах. Впрочем, кажется, недалеко от Тигара есть храм. Надо будет в него заглянуть.

* * *

До Тигара друзья добрались за два дня. Идти пришлось по дороге: скалы у моря были слишком круты. Пришлось рисковать. Впрочем, по этому проселку почти никто не ездил. Попадались лишь крестьяне, ведущие на поводу груженых осликов, да пару раз Арчи и Мих видели груженые телеги, на которых солдаты-интенданты везли что-то в приграничный форт. Эти встречи не пугали магов. Вряд ли у простолюдинов были артефакты истинного зрения, так что друзья, завидев впереди облачко пыли, отходили на обочину, останавливались и прикрывались заклинаниями "отвода глаз".

Но эти встречи были столь редки, что большую часть времени дорога казалась вымершей. Высокое небо над белесыми растрескавшимися скалами, редкие рощицы на склонах, жесткая, пыльная, колючая трава на обочинах. Тишина и зной. Мирная картина не сулила никаких опасностей. И лишь на подходе к Тигару в душе у Арчи начала нарастать тревога.

— Давай поступим так, — сказал он, — я подожду здесь, а ты через Темную сторону проникнешь в Тигарский замок. По моим расчетам, и Генрика, и Эдмар уже должны добраться до вотчины маршальского сына. Но мало ли что могло задержать их? В дороге все бывает. Нам надо оказаться на корабле Эдмара раньше, чем кто-то из местной стражи поймет, кто мы.

— Я понял! — кивнул Мих.

Рыжий баронет привычно исчез.

Арчи, собрав его вещи в укромном месте за кустами — вдруг все же кто-то заприметит на обочине голого парня, когда тот вернется из-за Крома, прилег за теми же кустами и уставился в небо.

И снова пришли мысли о Сайтане.

"Я ни в чем не виноват, — в который раз убеждал себя Арчи, — мы из разных миров, которые отличаются друг от друга сильнее, чем наш мир — от Кромешного".

Убеждал — и не мог себя убедить. Потому что знал, что девушка после их встречи не сможет уже жить прежней жизнью простой рыбачки. Слишком любопытной она оказалась, слишком много рассказал ей Арчи — может быть, зря. Но кто будет молчать, когда видит, как у такой красавицы загораются глаза во время разговоров о магии?

В реальность молодого мага вернул голос Миха:

— Корабль в порту.

— Ну что ж, одевайся да пойдем, — кивнул Арчи.

Глава 17

Город Тигар похож на большой бестолковый муравейник.

Путаница улочек, глухие каменные стены, заменяющие тут заборы, и украшенные фонтанами крошечные площади.

Впрочем, фонтаны здесь — не только для того, чтобы ими любоваться. Колодцев в городе почти нет — известняк плохо держит воду. Нужно выкопать очень глубокую яму, чтобы добраться до подземных озер, да и то вода там будет соленая. А в фонтаны вода — пресная, чистая и холодная — течет с окрестных гор по проложенным в незапамятные времена каменным трубам.

По утрам на площадях собираются женщины. Пока наполняются большие кувшины, кумушки обсуждают последние сплетни: кто женился, кто родился, чьего мужа застукали в веселом доме с гулящей девкой...

Чуть позже наступает время возчиков.

Тигар — город портовый. Каждый день разгружаются на пристанях корабли, каждый день, скрипя, спускаются к бухте длинные дроги, запряженные меланхолично шагающими тяжеловозами.

После долгой дороги по иссушенным солнцем горным серпантинам лошадям нужен отдых. Возчики, добравшись до города, останавливают телеги на таких вот крохотных площадях с фонтанами. Не на всех, конечно. Мужики не куда попало правят, а туда, где земляки бывали. Всем в городе известно — у фонтана за Старым рынком поят коней возчики из баронства Фреш, неподалеку от ратуши — вильмирские, на Фонарной улице — из Покала. Так уж повелось — держатся земляки вместе.

Начерпают воду в длинную колоду-поилку, подведут, не распрягая, лошадей. Обычно взрослые оставляют караулить телеги какого-нибудь мальчонку, а сами — в соседний кабачок, который держит выходец из их родного городка, кто-нибудь из давних знакомцев, дюжину лет назад перебравшийся к морю.

В кабачке, в тенистой прохладе — каменные стены полуподвала защищают от палящего солнца — неспешно ведут мужики беседы, выпивая за раз по десятку стаканов травяного настоя. И уже потом, наговорившись всласть, гонят телеги в порт. Там — наемные конюшни, лошадей почистят и покормят, разведут по стойлам.

У мужиков интересы — не то, что у баб. Нет, конечно, над недотепой, которого родная супруженция с веселой девки сняла, посмеются. Как говорится, гулять — гуляй, да повод не давай. Но и о серьезном не забывают. Говорят о видах на урожай, да о ценах на зерно, о королевских кораблях, отстаивающихся в Тигарской бухте под защитой пушек форта, да о новых товарах, которые все чаще везут с юга. Хоть и сухопутная у возчиков работа, но все одно — море вот оно, рядом. Как ни крути, а от моря кормятся и хозяева длинных дрог, и кабатчики, и грузчики в порту, и даже мальчишки — разносчики лимонада.

В последние дни чаще говорили о пришедшем в Тигар пятипалубном галеоне с красивым именем "Возлюбленная ветра" и его хозяине — наследнике тигарского баронства, истинном владыке, вернувшемся в родной замок.

— Вот только будет маршальский сынок хозяйствовать в городе? Оно ему надо? Да и народ уже к воле привык, — скептически обсуждали новость возчики. — Не первую дюжину лет без барона живем, и никто не плачет.

— Дык и раньше бароны были сами по себе, а город — сам по себе, — кивали в ответ. — Тигарские бароны — морские, ихняя власть тут только в порту да на причалах.

И все же болтали мужики не без интереса. Отпущенные на берег матросы с галеона хвастали, что наняли их, чтобы плыть туда, куда келенорские корабли еще не хаживали. На юг — дальше Потоны и даже Жемчужных островов, и принесет этот поход новые выгоды всем портовым городам, и новые товары, каких еще на материке не видывали. Последнее возчикам — как маслом по сердцу. Чем больше купцов, тем больше работы, а больше работы — больше денег.

После полудня городские площади пустеют. Сколько ни сиди в прохладном кабачке — а дело делать надо. Возчики отправляются в порт, и о том, что еще пару часов назад у фонтана толпились люди и животные, напоминают лишь лепешки навоза на камнях мостовой.

Именно в такой жаркий послеполуденный час на одной из площадей Тигара появились два молодых человека. Один, повыше, рыжий, как апельсин, второй — низкорослый с выбивающимися из-под по-моряцки повязанной косынки волосами какого-то неопределенного мышиного цвета. Парни несли на спинах увесистые котомки, да и по пропыленной одежде любой мог понять, что им пришлось немало прошагать пешком.

Рыжий, увидев фонтан, радостно кинулся к воде, перегнулся через бортик, подставил лицо под искрящиеся струи. Второй паренек подошел не спеша, скинул с плеч котомку.

— Наконец-то добрались, — с наслаждением произнес рыжий, отряхиваясь, словно собака. — А я уж думал: расплавлюсь по дороге. И это называется весна!

— То ли еще будет на юге, — задумчиво ответил его невысокий спутник.

В этот момент на площади показались городские стражники.

Трудно сказать, что занесло служивых в самый жаркий час на раскаленное солнцем пространство. Обычно после полудня они спокойно посиживают в каком-нибудь кабачке. А о чем тревожиться? Вряд ли кто в такую жару будет безобразить на улицах. Тут ходить лень, не то что смертоубийства или другие непотребства устраивать. Вот ближе к ночи — другое дело, ближе к ночи на улицы выбирается всякий лихой люд...

Но сегодня, хотя солнце уже миновало зенит, пятерка стражников по каким-то причинам не успела добраться до излюбленной пивнушки.

Старший, дородный бородатый мужик, лениво подошел к фонтану, снял шлем и, намочив платок, пристроил его на блеснувшую на солнце лысину. В отличие от лица, обильно заросшего волосами, макушка командира пятерки оказалась гладкой, словно ладошка младенца.

Остальные солдаты, поснимав шлемы, тоже расположились у воды.

— Ну и жара! — пробормотал старшина, ни к кому не обращаясь.

И вдруг, словно только заметив растерявшихся парней, обратился к более щуплому, каким-то внутренним чутьем признав в нем главного:

— А в горах, небось, еще хуже?

— А то! Печет, словно не весна, а Летний стол вот-вот наступит! — кивнул парень.

— И охота в такую жару топать? — продолжил расспросы стражник.

— Да мы и так уж припоздали малек, — солидно ответил Арчи — это, конечно же, был он.

Дорожная пыль и травяная краска на волосах сделали молодого мага почти неузнаваемым, и вряд ли бы кто из преподавателей Высшей школы, даже столкнись он нос к носу с коллегой, узнали бы его в прокопченном солнцем, простоватом парне.

— А что так?

— Дык вон — у Миха дед помер, пока хоронили... Идти наниматься сговорились мы давно, а тут такая незадача...

А Мих медленно переводил взгляд с одного собеседника на другого с тем выражением на лице, которое бывает у деревенских парней, впервые попавших в город. На стражников он смотрел со страхом и почтением, даже рот приоткрыл, разглядывая сверкающие на солнце кирасы и алебарды. А на своего приятеля — вроде как даже с восхищением. Дескать, подвиг совершает, с таким блестящим воином почти на равных беседует...

Старшина, поймав на себе взгляд рыжего, улыбнулся в бороду и ободрил:

— Ну, не так чтобы вы и опоздали. На многие шхуны народ нужен. Вон, на ту же "Морскую деву", говорят, двое матросов не вернулись. Их ждали, а сегодня с утра вроде капитан сказал, что замену искать будет.

— "Морская дева"? — переспросил Арчи. — Вот спасибо вам, дядечка! Премного вам благодарны! Хотя хотелось бы не на шхуну, а в дальний поход...

— Ишь, чего захотели! — расхохотался стражник. — Небось, на океанский галеон хотите, чтобы по всяким заморским странам ходить?

Парни энергично закивали.

— Ну, так и не мечтайте, чтобы из деревни, да сразу на галеон или даже на каракку, — со знанием дела сказал старшина. — Ничего, годик-другой вдоль берега походите, а там, может, и повезет вам. Да и ушли уже все океанские суда. Одна "Возлюбленная ветра" в порту, но вот на нее вас уж точно не возьмут. Герцогский корабль, не поймешь даже, торговый или военный...

— Эх, хоть бы одним глазком посмотреть! — вздохнул Мих, впервые подав голос.

— Ну, посмотреть — это, небось, можно, за посмотр денег не берут. На втором причале она, почти рядом с таможенной конторой.

— Спасибо, дядечка! — снова поблагодарил стражника Арчи.

И, обращаясь к Миху, подмигнул:

— Пошли, что ли? Может, и не только посмотреть сумеем.

Стражники проводили парней дружным хохотом.

— Ну и деревенщина! — отсмеявшись, съехидничал кто-то из самых молодых. — Размечтались! Так прям и возьмут их на герцогскую красавицу! Да там все матросы — со столицы, да ильские пираты! Куда уж этим землеройкам с ними тягаться!

* * *

Меньше чем через час бывшие "деревенские землеройки" сидели, развалившись в креслах, в кают-компании "Возлюбленной ветра" и дружески беседовали не с кем-нибудь, а с самим господином Эдмаром, бароном Тигарским и виконтом Вильмирским, истинным владыкой и бухты, и замка, запирающего вход в нее...

Нет, конечно, когда друзья поднялись на корабль, матрос, стоявший возле трапа, попытался заступить им дорогу. Но Арчи лишь взглянул тому в глаза и твердо произнес:

— Арчер эт-Утус и баронет Мих Эрн-Лисский. К господину Эдмару Вильмирскому.

— Но хозяина нет, хозяин в замке, — пролепетал матрос.

— Доложи капитану. Быстро.

Арчи не повышал голос, но матрос, почувствовав в этом пропыленном бродяге что-то, заставляющее беспрекословно подчиняться, опрометью бросился к капитанской каюте.

Вскоре Арчи и Мих, успевшие помыться и переодеться, блаженствовали в мягких креслах в кают-компании, а срочно прибывший на корабль Эдмар ждал, когда гости утолят жажду и начнут говорить.

— Как Генрика? — первое, кем поинтересовался Арчи, была его названная сестра.

— Она должна прибыть сегодня к вечеру, — ответил Эдмар. — Генрика с тремя дюжинами солдат решила ехать посуху. Когда мы выходили из Келе, шторма еще не улеглись, и я не хотел подвергать ее тяготам морского путешествия. Нас довольно сильно потрепало около Антарского мыса.

— Значит, мы вовремя, — удовлетворенно кивнул Арчи. — Завтра выходим?

— Как вы с Генрикой решите, корабль готов к выходу в любой момент, — ответил Эдмар.

— Хотя...

Арчи задумчиво почесал кончик носа.

— Хотя до выхода надо сделать еще одно дельце. Не дает мне покоя эта "Морская дева". Слишком уж часто о ней говорят. Это уже не простая случайность Эдмар, ты можешь что-то узнать о шхуне "Морская дева" и о ее капитане? У тебя же должны быть какие-то вассалы из местных, не совсем же баронов Тигарских здесь забыли.

— Хорошо, я распоряжусь, — кивнул Эдмар. — А что за шхуна, откуда такой интерес?

Арчи вкратце рассказал о приключениях в Порт-Суане.

— Сначала я думал, что расследование убийства этого, то ли моряка, то ли бандита — пустяк. Мелкая услуга, которую приятно оказать хорошенькой девушке. Но потом показалось странным то, как судьба, словно специально вызывает мой интерес к таинственной шхуне. Самое главное — что за груз привезли на нее Москит с Торчем? Трехведерный бочонок, чье содержимое стоит целой сумки золота — что это может быть? Не жемчугами же бочонок был набит, жемчуг или любые другие драгоценности вряд ли бы стали так прятать. Хотелось бы побольше узнать о том, где был каждый из членов экипажа шхуны на протяжении последних седьмиц. Все это очень странно...

— Хорошо. Попробую. Начальник местного гарнизона, виконт Дебари, — мой родич, — кивнул Эдмар. — У него достаточно связей и в страже, и в канцелярии королевского прокурора.

* * *

О приезде Генрики друзья догадались по крикам на причале.

После обеда Эдмар отправился в форт, чтобы отдать распоряжения о сборе сведений по поводу таинственной шхуны, а Арчи с Михом — в отведенные им каюты.

Равнодушно скользнув глазами по лакированным панелям и бархату драпировок, Арчи с Наслаждением растянулся на диване. Да-да, здесь, в "господских" помещениях, в каютах были не только койки, но и обтянутые кожей кресла и диваны, и застекленные книжные шкафы, и ковры на полу — правда, прикрепленные к доскам медными прутами, не позволявшими им скатываться при качке.

Лениво размышляя о том, что роскошь все же бывает приятна, особенно если предыдущую ночь провел на жестких камнях, Арчи почти дремал, когда услышал доносящуюся с причала тираду:

— Эй, тараканы плавучие, не видите, что ли, кто прибыл? Бегом! И пришлите матросов, чтобы лошадей в конюшню определить!

Арчи поразился — "господские" каюты находились довольно высоко над уровнем моря, в усеченной надстройке на баке, а голос звучал так, словно кто-то кричал над самым ухом. Одновременно этот "трубный глас" показался молодому магу знакомым.

"А ведь это — тот капитан-кавалергард! — сообразил Арчи. — Как его? Варан Путкос-Иль, третий баронет Путкос-Иль. Точно!"

Выскочив на балкончик, Арчи смог понаблюдать сцену прибытия своей названной сестры.

На причале вокруг роскошной кареты с герцогскими гербами гарцевало три десятка верховых. А неугомонный капитан, не слезая с коня, поднялся до половины сходней. Его жеребец осторожно перебирал ногами, опасливо поглядывая на воду, а долговязый кавалергард орал, как заведенный:

— Бегом, лентяи! Распустили тут вас! Где капитан? Где его высочество виконт Вильмирский?

Капитан появился, словно по мановению волшебной палочки. Арчи еще не успел с ним познакомиться — их-то провели в кают-компанию сразу же, как они назвали свои имена. И сейчас молодой маг не мог с высоты балкона как следует рассмотреть моряка, виден был лишь белый парик с короткой косицей да поблескивающий серебряным шитьем отложной воротник. Но командир корабля, видимо, имел достаточно характера. По крайней мер, при виде капитана в сопровождении трех дюжин матросов, "третий баронет" перестал орать и заставил свою лошадь задом спуститься на пристань.

Получив возможность добраться до кареты, матросы быстренько занялись переноской вещей госпожи Генрики. Она сама, в платье любимого ею темно-синего цвета и маленькой круглой шляпке, пережидала суматоху, стоя рядом с упряжкой.

Арчи выбежал из каюты и, поплутав по лестницам и переходам, наконец выбрался на нижнюю палубу.

Карету уже разгрузили, Генрика в сопровождении кавалера Путкос-Иля поднялась по трапу и теперь о чем-то разговаривала с капитаном.

— Генрика! — воскликнул Арчи, подбегая к названной сестре.

Девушка обернулась, и в один миг с ее лица исчезло то благосклонно-вежливое выражение, которое отличает хорошо воспитанных придворных дам. Завизжав, молодая магичка бросилась на шею к Арчи:

— Ты бы знал, как мы волновались!

— Все хорошо, сестренка, все идет по плану! — засиял Арчи. — А как ты? Не устала в дороге?

— Что ты, меня как принцессу везли, — Генрика расхохоталась чему-то, непонятному молодому магу. — Да, мне нужно вас познакомить... это — кавалер Варан Путкос-Иль, мой верный рыцарь и защитник!

Девушка поманила рукой офицера. Кавалергард с кислой миной на лице подошел к Арчи и официально кивнул:

— Третий баронет Путкос-Иль — к вашим услугам, господин магмейстер!

Моментально поняв, что кавалергарда гложет ревность, Арчи поспешил его успокоить:

— Магмейстер Арчер эт-Утус — к вашим услугам! Я так благодарен вам, что вы сумели сделать путешествие моей сестры не только безопасным, но и приятным!

Лицо офицера немного потеплело, но все же он не преминул съехидничать:

— Госпожа мастрисс, сколько же у вас братьев?

— Родных — ни одного, названный — один, а Эдмар и малыш Пике — племянники.

— Да-да, вы рассказывали историю вашей семьи! Очень романтично! — закивал кавалер Путкос-Иль.

Арчи легко простил кавалергарду некоторое ехидство последних слов — ему было не до чувств пусть и "блестящего", но глуповатого офицера. Очень хотелось обсудить с Генрикой и, главное, с дядюшкой Эльриком, все последние новости. Только теперь он по-настоящему почувствовал, чего был лишен, не имея возможности через Кромешный мир переноситься в любую точку пространства и беседовать с кем угодно из магов.

— Эдмар в городе, обещал вернуться к ночи, — Арчи постарался перевести разговор на другую тему. — После ужина он хотел устроить что-то вроде общего совета.

Генрика кивнула:

— Очень хорошо. Несмотря на все приятности путешествия, мне все-таки нужно после дороги привести себя в порядок.

Глава 18

Отправляясь за услужливым капитаном в свою каюту, Генрика вдруг обернулась и весело подмигнула Арчи. Мгновенно исчез весь великосветский лоск, который "сестричка" демонстрировала, общаясь с кавалергардом. Арчи в недоумении посмотрел ей вслед. Впрочем, о причинах веселья молодой магички он думать не стал:

"Настроение у человека хорошее. А чего не быть ему хорошему, если все идет так, как надо, все друзья в сборе, а впереди — не тряска по пыльной дороге в роскошной, но неудобной карете, а увлекательное морское путешествие?"

Молодого мага больше заинтересовал бравый офицер, так активно ухаживавший за скромницей "Алоизой Полоч" на балу в городском доме герцогов Вильмирских. Там кавалер Путкос-Иль выглядел вполне довольным жизнью. Такой красавец, служащий в королевской охране, имел все шансы из "третьего баронета" превратиться в княжеского или герцогского зятя. Мало что ли во дворце здравомыслящих девиц, которые в качестве мужа старому мешку с деньгами предпочтут небогатого, но бравого офицера?

Однако кавалер Путкос-Иль — собственной персоной — продолжал топтаться у борта, и Арчи, чтобы прервать паузу, снова поклонился ему:

— Рад знакомству! В Келе мы вряд ли встречались, но теперь нам предстоит провести вместе немало дней. Поэтому предлагаю как можно скорее закрепить знакомство. Слуги говорили, что вскоре должен начаться ужин. Надеюсь увидеться с вами за столом. Да, ужинают тут на удивление рано, как в деревне, но в начале ночи бывает что-то вроде "второго ужина" — в офицерской кают-компании подают напитки и бисквиты.

Бравый кавалергард кивнул:

— Отлично! Вы уже успели познакомиться с офицерами?

— Нет, — покачал головой Арчи. — Я, как и вы, прибыл лишь сегодня.

— О! Тогда у меня будет возможность представить вам множество интереснейших людей! — обрадовался кавалергард. — Виконт Вильмирский собрал в эту экспедицию всех, у кого в душе еще не угасло пламя, кто жаждет трудностей и боев! Я, например, сразу же, как узнал о задумке хитреца Эдмара, взял на полгода отпуск. Я — дворянин, и имею право служить отчизне там, где считаю нужным!

Арчи несколько подивился последнему высказыванию Путкос-Иля, но вежливо кивнул:

— Буду рад познакомиться со всеми!

* * *

Кавалер Путкос-Иль не обманул. Ужин, как он и обещал, прошел очень весело. Эдмар и еще несколько человек, занятых подготовкой к отплытию, не вернулись из города, но и без них в кают-компании собрались дюжины четыре или пять офицеров. Арчи с Михом не успевали раскланиваться, знакомясь с новыми товарищами.

Во главе стола, как и положено, сидел капитан Матеусом эт-Бусони. Арчи наконец-то как следует рассмотрел его — худощавый мужчина лет сорока, короткая бородка, старомодный пудреный парик с крохотной косичкой — такие были в чести лет сорок назад, а сейчас их носят лишь моряки. Похож на капитана какой-нибудь старой посудины, курсирующей вдалеке от столицы. Однако прибавка слога "эт" к фамилии говорит о том, что ее носитель прошел магическое посвящение. Весьма необычно для моряка. На флоте мастера стихиальной магии редко занимают командные должности. Их потолок — пост шкипера.

Кроме магмейстера эт-Бусони, Арчи представили еще нескольких посвященных — и среди моряков, и среди тех, кого моряки называли "грузом". Со шкипером и его помощниками все ясно — они не могут не быть магами. А вот приставка "эт" в фамилии старшего артиллериста заинтересовала Арчи не меньше, чем в фамилии капитана. Мастер огня? Что ж, разумно, на корабле столько пушек, что знающий маг будет очень даже к месту.

Из "груза" молодому некроманту запомнился молодой лекарь-нанит — высокий крепкий парень со светлыми "альвийскими" волосами и цепкими серыми глазами.

Но больше всего запомнились "сухопутные" офицеры. Лица многих показались ему смутно знакомыми. Вряд ли кто из приятелей Эдмара мог признать в молодом маге "скромницу из Сунлана", но сам Арчи, слушая, как Путкос-Иль представляет ему молодых военных, вспоминал картины праздника у Эдмара. Вот этот черноволосый лейтенант, кажется, вел пары в "галопе", а этот широкоплечий артиллерист, в отличие от большинства батарейщиков, носит высокий герцогский титул...

За столом много шутили, поднимали тосты за успех путешествия, за командиров, за прекрасную Генрику...

Магичка сидела на "хозяйском" — на противоположном от капитана конце длинного стола. Девушке приходилось раскланиваться после каждого тоста в ее честь — и Арчи подивился, как холодно и одновременно по-королевски благосклонно она принимает знаки внимания. Видимо, несколько месяцев придворной жизни многому научили дочку мага-затворника.

Время от времени Генрика бросала на Арчи взгляд и загадочно улыбалась, поэтому к концу ужина молодой некромант начал сгорать от нетерпения. "Сестренка" определенно хотела пообщаться наедине, и ей наверняка было, что сказать.

Однако приблизиться к ней Арчи не удалось ни во время ужина, ни после. Тосты иссякли, трапеза закончилась, и все разбрелись по палубе, но за Генрикой увязалась как минимум дюжина человек. Свиту возглавлял кавалер Путкос-Иль. Сейчас он считал себя этаким добрым дядюшкой готовым препятствовать любым поползновениям слишком горячих молодых людей в сторону "юной и неиспорченной" девушки. С покровительственным видом он представлял ей тех офицеров, с которыми она не успела познакомиться в Келе.

Арчи пришлось занять позицию в самом хвосте сопровождавшей "сестренку" процессии.

Генрика немного погуляла по верхней палубе и мило улыбнулась кавалерам:

— Простите меня, господа, но я все же устала с дороги. Хочу отдохнуть...

Блестящий эскорт потянулся за девушкой, но около двери своей каюты она снова мило улыбнулась:

— До завтра, господа!

Разочарованный, Арчи ушел в свою каюту. Уселся на диване и вполголоса сказал все, что думает об этой своре великосветских кобелей, которые не дают подойти к человеку, поговорить с которым хочется больше всего на свете.

Однако прошло совсем немного времени, и со стороны двери, ведущей на опоясывающую надстройку галерею, послышался тихий шорох, и на пороге возникла девичья фигура.

— Генрика!

Арчи бросился к названной сестре.

Магичка сменила модный дорожный костюм, похожий на офицерский мундир, на простенькое домашнее платье и сразу стала намного более привычной и родной.

— Что-то ты раньше так не нежничал? — иронично произнесла девушка, высвободившись из объятий молодого мага.

— Соскучился!

— Да ладно тебе! — Генрика махнула рукой. — Тоже мне беда — пара месяцев разлуки. Как будто мы с тобой до этого каждый день встречались

— Раньше можно было по Комешной стороне к тебе подобраться. Если уж ты сама в иной мир не решаешься ходить, так в твоих снах побывать. А сейчас — сама знаешь, мне за Кром лучше не соваться.

— А вот и нет!

Генрика лукаво прищурилась и неожиданно, словно девчонка, запрыгала по каюте:

— Ты можешь разгуливать во владениях Тьмы сколько тебе заблагорассудится!

— Не понял, — нахмурился Арчи. — Что случилось? И вообще — кончай скакать и объясни толком!

— А чего объяснять? — Генрика притворно-равнодушно пожала плечами. — Ты больше не государственный преступник. Все обвинения с тебя сняты. Его Величество король Виталис, удостоил тебя особой милости и, вникнув в суть дела, признал их незначительными и не стоящими внимания королевской прокуратуры!

— Как? А эт-Дитирис? Я слышал, что после того, как маршал Вильмирский поправился, он слег из-за истощения сил, которое бывает, если наносится урон душе мага в Кромешном мире...

— Можешь себе представить — не только он! С полдюжины магистров после твоего отъезда свалились с тем же самым "истощением"!

Генрика расхохоталась и, подмигнув, изобразила на лице печальную мину:

— Состояние их здоровья вызывало большие опасения, а эт-Дитирис едва не умер!

— И король мне простил?

— А куда бы Его Величество девалось? — хихикнула Генрика. — Я испросила для тебя, ученика моего покойного батюшки, его милостивое прощение. Его Величество не могло отказать лучшей подруге и родственнице его невесты. Я так просила о тебе! Если бы ты слышал, что я там плела о твоем детстве и талантах, то подумал бы, что в твою честь пора воздвигать святой храм!

Генрика отступила на шаг и изобразила на лице такое молящее выражение, что Арчи не выдержал и прыснул:

— Представляю, что ты плела!

— Я-то — ладно. Впервой, что ли, твои проделки покрывать? А вот как великий магистр прокололся, это надо было видеть! Если бы тебя обвиняли только из-за одного эт-Дитириса, то я ничего бы не добилась. Но тебе приписали поврежденное здоровье еще пяти членов ордена, причем не самых слабых магов.

— Что, их — тоже я? То, как я за Кромом сцепился с каким-то псом, я помню. Правда, человеческую фамилию или свою придворную должность он мне не называл. Но этих — не помню!

— Не ты. Твои хорьки. И мы с Михом немножко помогли.

— Ты?

Если бы Арчи не видел, какова Кромешная суть его названной сестры, то он, может быть, и поверил невинному выражению на ее хорошеньком личике. Генрика смотрела на молодого мага честными синими глазами, в которых читалось лишь: "Неужели вы способны заподозрить несчастную девушку в чем-то неблаговидном?" Но Арчи прекрасно помнил, как в момент опасности это хрупкое и такое чистое создание превращалось в одну из самых страшных тварей Тьмы — древнего снек-ла, жуткое существо, чьи тело и разум — не просто созданы для боя, они — воплощение злобы и ярости... Огромная черная тварь, похожая одновременно на ящерицу и на вставшую на дыбы лошадь, бескрылый дракон. От одного взгляда на изображения снек-ла, которые можно найти на стенах подземных храмов, леденеет кровь.

— Но ты же поклялась, что никогда больше не станешь рисковать, обращаясь к своей кромешной ипостаси, потому что боишься безумия снек-ла? — удивленно пробормотал молодой маг.

— А ты думаешь, я в Келе только на балах скакала? Глубоко ошибаешься! — Генрика гордо вздернула подбородок. — Сам великий магистр своей милостью разрешил мне посещение орденской библиотеки. И я время не теряла. Оказывается, там собрано множество списков с текстов, созданных еще та-ла. Смысл многих непонятен, но то, что касается снек-ла, я все-таки нашла. Оказывается, безумию Тьмы можно противостоять. И знаешь как? Можешь смеяться, но самым простым способом — не совершая в этом, земном, мире, плохих поступков. Представляешь, как просто? Причем есть и обратная связь: безумие Тьмы поражает даже тех магов, которые в Кромешном мире воплощаются в образе самых, казалось бы, невинных созданий, вроде маленьких кошечек и птичек.

Арчи задумался. Что-то подобное он ощущал, но не мог сформулировать. И, главное, у него не было доказательств. Теперь, когда названная сестра рассказала о своих находках, многое становилось понятно. И все же молодого мага больше интересовали не вопросы перерождения духа и сущности некромантов вообще, а своя собственная судьба. Поэтому он перебил Генрику:

— То есть ты теперь не так уж боишься себя самой — той, которой ты становишься во владениях Тьмы?

Лицо девушки стало серьезным:

— После долгих размышлений я пришла к выводу, что не нужно бояться самой себя. Только это — долгий разговор. Ты собираешься принимать, как положено, посетившую тебя даму, или мы, как два идиота, так и будем стоять посреди комнаты?

Арчи спохватился, метнулся к настенному шкафчику, в котором он, осваиваясь в каюте, обнаружил несколько бутылок с вином и поднос с фруктами. Все это вмиг оказалось на небольшом столике возле дивана, на котором устроилась Генрика.

— В общем, слушай, — продолжила девушка, отпив немного из бокала и съев несколько черешен. — Это трудно объяснить, но ты должен понять. Ты помнишь, как мы росли?

— Конечно! — кивнул Арчи. — Благодаря твоему отцу я чувствовал себя самым счастливым человеком. Самый лучший учитель. И лучший в мире друг. Сколько помню себя, я был почти влюблен в тебя, но именно почти, ты была для меня не просто красивой девушкой, а тем, кто всегда станет на мою защиту...

— Вот это я и хочу сказать, — продолжила Генрика. — Конечно, все было не так идеально, как ты сейчас говоришь. Батюшка порой наказывал тебя, да и я с тобой нет-нет, да ссорилась. Но мы были счастливы, так?

— Так, — снова кивнул Арчи.

— И потом, когда я жила в Драконьем гнезде и служила юному герцогу Мору, меня окружали очень хорошие люди. Горцы вообще честны и искренни, порой они похожи на детей. Дядюшка Эльрик не оставлял меня, делая все, чтобы мне было хорошо. Мне кажется, он полюбил как дочь, если, конечно, у големов бывают дочери. В Драконьем гнезде я наблюдала, как маленький паренек превращается в настоящего властителя, и по мере сил направляла его духовный рост. Юный герцог Мор — смелый и добрый мальчик, достойный потомок благородных предков. В его жилах течет кровь та-ла, и это чувствуется... такой тяги к справедливости, такого стремления поступать по законам чести я не видела больше ни у кого. Я отдыхала в замковой библиотеке, и, кстати, все-таки навела там порядок. Можно было совершать конные прогулки в горы или, если придет желание, охотиться. Меня уважали и любили. Когда я проезжала мимо какого-нибудь пастуха или возчика, они вежливо мне кланялись, но в их поклонах не было подобострастия. Знаешь, как называли меня простолюдины из окрестных долин? "Наставница"...

Арчи, замерев, слушал Генрику. Он боялся каким-нибудь неловким движением прервать ее воспоминания, поэтому его бокал с вином так и остался стоять на столе.

— И знаешь, что я тебе скажу, братец? Если бы я всю жизнь провела в Драконьем гнезде, то я бы так и не поняла себя. Лишь очутившись в Келе, да не где-нибудь, а при королевском дворе, который сейчас похож на клубок вцепившихся друг в друга змей, я ощутила, что сущность снек-ла — уже внутри меня. Я поняла, какой жестокой я могу быть. Я поняла, что мне не трудно убивать, причем для этого мне не нужен ни кинжал, ни яд. Порой невзначай брошенное слово может больше, чем меч в руках самого опытного бойца. Притворяясь невинной овечкой, я старалась узнать как можно больше о слабостях и грехах тех, кто толчется рядом с троном. Несколько фрейлин из-за меня отправили в изгнание, а одного из вельмож попросту повесили.

— Ну, ты и интриганка! — не сдержался Арчи. — Надеюсь, эти несчастные заслужили такой судьбы?

— Еще как заслужили!

Генрика замолчала, глядя куда-то в угол, и молодой маг вдруг уловил в прекрасных чертах девушки отражение черт снек-ла.

— В общем, я поняла, что мне не нужно бояться кромешного безумия — оно уже во мне. И всегда было. И не безумие это вовсе, а бесконечное одиночество среди тварей, считающих себя людьми.

— Что, при дворе все так плохо? Не осталось благородных сердец?

— Ну что ты... Конечно, порядочные люди есть и в королевском окружении. Но они привыкли подчиняться тем, кто давно растерял все человеческое. Впрочем, это не важно. Важно лишь то, что я поняла: обращаясь в снек-ла, я не становлюсь хуже, это всего лишь становится явной моя суть. А тут как раз очередной раз заглянул в гости этот твой рыжий ученик... в общем, мы славно повеселились на пару. Ты поступил бесчестно по отношению к своим кромешным подданным, маги из ордена устроили на них настоящую охоту, думая, что ты можешь скрываться в Долине хорьков. Пришлось показать им, кто настоящий хозяин за Кромом. В результате пятеро из членов совета ордена оказались при смерти. В результате Великий магистр имел глупость выдвинуть обвинения против тебя. Не стоило ему этого делать. Знаешь, что сказал Его Величество?

— Что? — заинтригованно спросил Арчи. — Думаю, раз мне даровано прощение, он не поверил обвинениям?

— Еще как поверил! — рассмеялась Генрика. — Однако короли — особые люди. Они равнодушны к тем, кто ничем себя не проявил. Но пренебрегать магом, который сумел победить лучших из лучших в ордене? Нет, на такую расточительность Его Величество не способно. Тем более, что этот неизвестный маг, как брат, предан любимой тетушке невесты Его Величества... В общем, король, выслушав Великого магистра, скривился, словно проглотил муху, и процедил: "Какой-то малолетний недоучка расправляется с вашими лучшими людьми? Так чего же они тогда стоят? Знаете, господин эт-Вилисорри, я начинаю бояться за собственную безопасность. Вдруг кто-нибудь захочет напустить на меня тварей Тьмы, а вы вместе со всем вашим орденом ничего не сможете противопоставить злодею? Так что идите, и не пытайтесь что-то сделать этому молодому дарованию, он вряд ли ведает, что творит. Впрочем, как и вы, хотя вам вроде бы как положено это знать".

Услышав последние слова, Арчи в голос расхохотался:

— Что, прямо так и сказал? Ты сама слышала? Присутствовала при разговоре?

— Ну, не то, чтобы присутствовала, — загадочно улыбнулась Генрика. — Но в королевском кабинете немало потайных дверей, за которыми очень удобно стоять и слушать.

— Ну, спасибо, сестренка! Что бы я без тебя делал! В который раз меня выручаешь!

— Ладно, пей вино, а то выдохнется, — отмахнулась Генрика. — И все-таки без меня или без Миха пока за Кром не суйся.

— Не буду, — Арчи залпом выпил вино и снова налил.

— Давай выпьем за хорьков... и за наш успех?

Глава 19

Галеон скользил по заливу Роз, чуть покачиваясь на пологих волнах.

Везде, куда ни глянешь — только вода. Да огромное небо над головой — летнее, ясное, солнечное, лишь кое-где — легкие белые облачка, такие прозрачные, такие невесомые... Словно и появились они лишь для того, чтобы подчеркнуть сочность небесной синевы.

Погода для начала путешествия — лучше не надо: устойчивый северо-восточный ветер, не слабый, но без тех шквальных порывов, которые вызывают опасное для судов волнение. "Возлюбленная ветра" оправдывала свое название — воздушные потоки нежно ласкали поднятые паруса, заставляя их гордо выгибаться. Так под оценивающими взглядами ровесниц выпрямляется и расправляет плечи пришедший на танцы молодой крестьянин: вот я каков, не хуже других! Да и его подруга не отстает, стараясь принять ту картинно-надменную позу, при которой выпуклости девичьего тела кажутся особенно соблазнительными.

Подивившись тому, какие глупости приходят в голову, если долго стоять на площадке, венчающей кормовую надстройку, и смотреть на паруса, Арчи несколько раз мигнул и сосредоточил внимание на линии горизонта. Ничего интересного там не было, но пустота моря действовала успокаивающе. Казалось, что "Возлюбленная ветра" — единственное обитаемое место в целом мире, и нет в нем ничего, кроме неба, волн и бегущего по ним корабля...

От созерцания пустоты молодого мага отвлекли шаги за спиной. Арчи обернулся. На трапе показался Эдмар Вильмирский. Несомненно, сын Великого маршала Келенора искал Арчи, поэтому маг помахал ему рукой:

— Утро доброе, господин виконт! Прошу прощения, я не сумел дождаться вас — когда начался "второй" ужин, я уже спал. Пешие путешествия — занятие довольно утомительное.

— Пустое, — улыбнулся Эдмар. — Тем более, что я вернулся на корабль гораздо позже, чем начался "второй" ужин, почти перед самым отплытием.

— Честно говоря, я постыдно проспал момент выхода из порта, — смущенно сказал Арчи. — Я думал, что "Возлюбленная ветра" останется в Тигаре еще на несколько дней.

— Зачем? Мы ждали лишь вас с Генрикой. Надеюсь, мои бравые товарищи дали вам возможность поговорить с нареченной сестрой?

— И да, и нет, — рассмеялся Арчи. — В присутствии кавалера Путкос-Иля я не смел и приблизиться к ней. Похоже, сей отважный воин взял на себя нерушимый обет охранять Генрику от всех возможных опасностей, а особенно — от молодых повес и связанных с их присутствием сердечных ран.

Виконт Вильмирский тоже ухмы льнулся:

— Да, старина Варан — таков. Беззаветное служение прекрасной даме для него — не меньшая честь, чем служба короне. Прекрасный пример истинного рыцаря!

Арчи уловил легкий оттенок ехидства в расточаемых в адрес Путкос-Иля комплиментах, поэтому предпочел сменить тему:

— Но Генрика нашла способ для встречи. Мне кажется, вы заранее распределили каюты так, чтобы наши с ней апартаменты были связаны внешней галереей.

— Да, на нее есть еще выход из моей каюты и из каюты вашего ученика. В этом отношении галеоны — очень удобные суда, можно ходить друг к другу в гости, не опасаясь досужих взглядов. Когда на борту находится более пятисот человек, то существование места для уединенных встреч становится очень важно.

— Неужели экипаж так велик? — удивился Арчи. — Это же получается целый город на воде! В ином горняцком поселке меньше народу, чем на "Возлюбленной ветра"!

— Не только экипаж, но и "груз" — солдаты и офицеры. На случай, если нам придется драться. И почти каждого я знаю лично, — с гордостью сказал Эдмар. — Моряков, конечно, нанимал капитан, но я вполне доверяю его знанию людей. Кстати, о моряках. Вы просили навести справки о "Морской деве". За вечер мне удалось узнать немного, только то, что знают все. Во-первых, это — не просто шхуна, вроде тех неуклюжих корыт, которые ползают вдоль побережья, боясь потерять из виду землю. Это шхуна-бриг, достаточно новое судно, построенное на королевских верфях в Бастбире уже после войны с Утором. Капитан и одновременно владелец — некто Уморо Страто. Ему где-то под сорок, родился в Тигаре. Считается удачливым купцом, весьма богат, но не любим другими капитанами за какую-то просто патологическую скупость. Набирает в команду всякое отребье, кому некуда больше приткнуться, — лишь бы меньше платить. Но дисциплину держит, причем довольно жесткими методами. Поговаривали, что во время одного из рейсов кого-то из матросов "Морской девы" повесили на рее за воровство у своих товарищей.

— Интересный портрет, — задумался Арчи. — И еще интереснее то, что судно построено в Бастбире. Говорят, тамошние корабелы берут самую высокую плату по сравнению со всем остальными верфями Келенора. Почему такой жадина решил строить новое судно именно там, где еще не у всякого купца заказ примут? Ведь, насколько я знаю, в последние годы верфи Бастбира работают в основном на королевский флот... Купцу, чтобы с ним стали хотя бы разговаривать, неизбежно приходится "подмазывать" кое-кого из чиновников...

— Может, хотел иметь действительно отличную посудину? Говорят же, что скупой платит дважды, но Страто настолько скуп, что не хочет платить второй раз?

— Не знаю, не знаю...

Арчи задумчиво окинул взглядом горизонт, но, не увидев там ничего, объясняющего странности некого капитана Уморо Страто, осторожно спросил:

— А что-нибудь еще известно?

Виконт Эдмар пожал плечами:

— Ничего особенного, кроме, пожалуй, опять самой "Морской девы". Говорят, это очень быстроходное судно. Мало посудин в обоих заливах могут сравниться с ней по скорости. Пожалуй, она даст фору и нашей красавице, хотя "Возлюбленная ветра" — лучший корабль из построенных в последние годы. Я знал, что покупать. Скорость позволяет капитану Страто рисковать гораздо сильнее, чем остальным. "Морская дева" ходит и в Мальо, и в Потону, и в Устоль, и на Ильские острова, и в Келе, и даже к вольным баронствам. Пираты ей не страшны — мало кто решится поиграть с ней в догонялки. Да и вооружение на ней, какое-никакое есть, чуть больше, чем на обычных торговых судах.

— Да, немного вы узнали... Жаль, что мы так быстро вышли в море. Я бы мог потолочься в порту и поузнавать о "Морской деве". Впрочем, думаю, ваши люди обойдутся и без моей помощи?

Виконт почесал подбородок и ухмыльнулся:

— Надеюсь. Все, что я вам рассказал, я узнал от начальника таможенной канцелярии кавалера Рене-Тигар. С ним мы, кстати, засиделись за полночь. Как вы догадываетесь по его фамилии, он — дальний родственник моей матери, его семья живет в Тигаре уже добрых три сотни лет, а его предки дрались плечом к плечу вместе с моими. К тому же кавалер Рене-Тигар многим обязан нашей семье, да и человек он очень дотошный. Пока "Морская дева" его не интересовала. Особых грехов за капитаном не замечено. Так, мелкие таможенные нарушения — как у всех. Но теперь он узнает о господине Страто все — вплоть до того, какого цвета панталоны у его любовницы.

— Ну, последнее вряд ли будет нам полезно, — ухмыльнулся Арчи. — Хотя...

— Что — хотя? — Эдмар вопросительно взглянул на мага.

— Неплохо бы было узнать, есть ли у капитана дети, и нет ли среди них уродцев. Если мои подозрения справедливы, то это вполне возможно.

Виконт недоверчиво хмыкнул, но ответил:

— Думаю, мимо такого кавалер Рене-Тигар не пройдет. Но давайте о наших планах. Сейчас "Возлюбленная ветра" идет на юго-запад, постепенно забирая к югу. Капитан намерен зайти на Потону и пополнить там запасы воды. А что дальше?

— Генрика, наверное, говорила вам, что мне известны координаты некого острова. Я почти уверен в том, что вещество, которым был отравлен ваш отец, "пыль с троп мертвых", добывается именно на этом острове. Правда, как это удается злоумышленникам, я пока не понимаю. Обычному человеку смертельно опасно даже приближаться к этому клочку суши, не то, чтобы там что-то добывать. У меня есть карта, правда, самодельная. Передайте ее капитану. Конечно, я не хотел бы, чтобы кто-то из ваших людей рисковал жизнью. Главное — оказаться в тех водах, а там — разберемся.

— Очень хорошо! — кивнул виконт. — После Потоны мы направимся к этому загадочному острову и посмотрим, что там твориться. Разгадать еще одну тайну южных морей, тайну настолько опасную, что большинство боится даже приблизится к ней, — что может быть интереснее?

Эдмар Вильмирский улыбнулся и указал куда-то в направлении горизонта:

— Вы только подумайте, господин магмейстер: сколько еще тайн хранят эти воды? Его Величество король Виталис намерен стать истинным владыкой Южных морей. Конечно, король Мальо считает расположенные там острова своей вотчиной. Но ничего, он будет вынужден потесниться. С военным флотом Келенора не поспоришь. К тому же, если ты хозяин, то должен хотя бы знать, чем владеешь. Южные моря скрывают столько чудес! Но маги Мальо настолько ленивы, что до сих пор не удосужились описать хотя бы десятую часть их. Как известно, самое подробное описание Жемчужных островов составил именно подданный Келенора.

Арчи улыбнулся, глядя на молодого офицера.

Виконт Вильмирский застыл, устремив взгляд в морскую даль. Вода залива блестела под солнцем, по волнам плясами тысячи бликов, таких ярких, что долгое созерцание окружающих просторов вызывало резь в глазах. Но, видимо, Эдмар не замечал этого, он видел что-то недоступное остальным.

— Господин виконт, разрешите мне откланяться, — Арчи наконец решился отвлечь хозяина корабля от его мечтаний. — Надеюсь, мой ученик уже проснулся. Мих — большой засоня, но солнце уже движется к полудню. Говорите, в его каюту из моей можно попасть по окружающей надстройку галерее?

— Да, его каюта — крайняя по правому борту, — кивнул Эдмар, не отрывая взгляда от моря и не обращая внимания на поклон Арчи.

Маг пожал плечами и, стараясь не шуметь, направился к лестнице, ведущей к "господским" каютам.

* * *

Тени среди теней, звери среди зверей...

Два гибких тела скользили над равнинами Кромешного мира, обтекая фонтаны бурлящей земли и дымные шапки над расщелинами, полными клокочущего огня.

— А ты все-таки скотина, Мих! — прошелестела одна из теней. — Ты знал, чего я лишен, и даже не намекнул о том, что здесь мне больше нечего опасаться!

— Так было лучше, про тебя все забыли, и никто уже не уверен: был ты или не был.

— Кроме моих братьев.

— Да, кроме них. Они ждут...

И вот она — котловина между гор, и озеро, чья вода похожа на расплавленный свинец, и черные скалы на берегу...

Хорьки ждали, и когда Арчи с Михом остановились на прибрежном песке, вокруг них моментально собрались все обитатели долины.

— Дошли ли до вас подарки? — спросил маг.

Вперед выскользнул один из зверей:

— Твои друзья все время заботились о том, чтобы мы не бедствовали.

Арчи окинул взглядом долину. Да, похоже, тут немало изменилось. Вместо странного мертвого дерева и не менее странных сетей в небе — лишь пятна жирной копоти, похожие на грозовые облака. А хорьки... звери, кажет, тоже изменились, словно крупнее стали. Да и сам он... Раньше, чтобы докричаться до ильберса, ему приходилось задирать голову, а сейчас Мих был рядом, но не нависал белой горой...

— Но мы ждали тебя, брат! — продолжил хорек. — Только ты — наш ключ к Срединному миру.

— Знаю, — кивнул Арчи. — И рад этому...

Маг замолчал, глядя на спины хорьков. Зверьки стояли так плотно, что казались ковром — шевелящимся живым ковром. Точнее, мертвым...

То, что задумал Арчи, было очередным нарушением устава ордена некромантов. Не просто нарушением — это противоречило тому, что считается предназначением некромантов. Маги — стражи между Кромешным и Срединным миром. Маги — это те, кто не дает Тьме проникнуть в обиталища людей, кто хранит и бережет Срединный мир. Но если Кромешная скверна уже расползлась по Келенору? Если души людей темнее, чем эти бесхитростные зверьки? Честные хищники, которым для полного счастья достаточно убитой курицы...

К тому же Братишка уже служил Арчи в Срединном мире, охраняя больного Араса Вильмирского, и этого никто не заметил. Значит... А то и значит, что союзы магов с тварями Тьмы чрезвычайно редки, к тому же маги предпочитают иметь в Крмешном мире не братьев, а рабов, которых все время приходится удерживать от бессмысленной жестокости.

И только покойный Титус эт-Лидрерри, обезумевший от утраты любимой, принял тварей Тьмы как равных...

— Что ж, братишки, я рад, что вам интересен Срединный мир. Значит, вам самим будет в удовольствие сделать то, о чем я хочу попросить, — сказал Арчи. — Твари Тьмы не едины. Люди — тоже. Но мне хотелось бы, чтобы с некоторыми людьми ничего не случилось. Вы понимаете меня? Это не маги, но их коснулось дыхание Кромешного мира, и их отражения здесь так же явственны, как отражения магов...

— Я понял, братишка, — откликнулся хорек. — Когда я сидел на кровати того сильного человека рядом сидел другой человек... не маг, но воин. И он думал, что жизнь того, кто лежит на кровати, дана ему на хранение. И он назвал меня товарищем, потому что я хотел того же. Так?

— Так, — кивнул Арчи. — Надеюсь, вы справитесь...

Пушистый ковер заволновался, пропуская вперед отдельных хорьков.

— Справимся, — сказал старший. — Вот дюжина тех, кто научился проникать в Срединный мир...

Глава 20