Я уставился на свои колени. К глазам снова подступили слезы. Я всегда винил отца в том, что произошло, и только сейчас осознал, что ему тоже пришлось нелегко. Отцу должно было понадобиться много сил и мужества, чтобы сказать маме правду и принять ее самому после стольких лет... после брака и рождения двоих детей.

Я взглянул на Уэсли. Его слова эхом звучали у меня в голове.

— Ты... для тебя это тоже было непросто?

Мне было сложно в это поверить, наверное потому, что он всегда казался мне образцом уверенности.

— Да, — ответил он, не смотря на меня и явно испытывая смущение. — Мне пришлось встречаться с девушками, к которым я ничего не испытывал. Еще до этого я замечал, что мне нравится рассматривать других парней, но не придавал этому значения. Потом... потом я встретил тебя. И больше не смог игнорировать свои чувства. Ты заставил меня признаться себе в том, что я уже давно подозревал, но не хотел замечать. Я хотел поговорить с тобой, узнать тебя лучше. И еще я хотел большего, чем простое общение, — сказал он. Его скулы слегка покраснели. Он посмотрел мне в глаза, и смущенное выражение исчезло с его лица, сменившись лукавой ухмылкой. — Я говорю это на полном серьезе. Я не в силах сосчитать, сколько раз я дрочил, думая о тебе.

Я зарделся. Мои щеки, даже уши — сделались горячими от притока крови к лицу. Неужели он тоже это делал?

Уэсли продолжал следить за мной, поэтому от него не укрылась моя реакция. Уголки его губ изогнулись в усмешке.

— Эй, скажи, ты тоже этим занимался? Когда думал обо мне?

— Уэсли! — прикрикнул я. Мои щеки уже не просто горели — они пылали, как будто в огне, и я не смел поднять на него глаза, будучи уверенным, что он уже обо всем догадался.

— Давай, ответь мне. Я был с тобой честен, теперь настала твоя очередь. Я не стану злиться, если это не так и ты совсем обо мне не думал.

Он был абсолютно серьезен, и, не ответив, я рисковал задеть его гордость. Поэтому мне пришлось обреченно кивнуть, молча во всем признаваясь.

— Я так и знал! — воскликнул он, и торжество было ясно написано у него на лице. Уэсли осторожно придвинулся ближе и положил руку мне на колено. — Но серьезно, я постоянно наблюдал за тобой и когда в конце концов осознал, что по уши втрескался, то уже не мог оторвать от тебя глаз, а ты был слишком невнимательным, чтобы это заметить, — закончил Уэсли со смехом, искоса поглядывая на меня. — Господи, я так нервничал. В первый раз, когда ты пришел ко мне домой, и я говорил с тобой...

— Что? Ничего подобного! — возмутился я и снова смущенно опустил глаза. — Да после того, что ты мне в тот раз сказал...

— Что я сказал?

— Ты... ты сказал, что я смотрю на тебя так... словно хочу, чтобы ты... Ну ты понял. — Я начал заикаться. Сердце билось так сильно, как будто пыталось пробить грудь. Уже одни воспоминания о некоторых наших прошлых разговорах действовали на меня возбуждающе.

— Я... что? В самом деле? — медленно переспросил Уэсли и через несколько секунд, хлопнув себя по колену, вскинул на меня радостные глаза. — Точно! Я сказал, что ты смотришь на меня так, словно хочешь, чтобы я тебя трахнул! Не могу поверить, что на самом деле это сказал! Не могу поверить, что ты мне не двинул!

Уэсли смеялся, наслаждаясь моим смущением, и я все-таки двинул ему в плечо, хоть мне и нужно было сделать нечто подобное немного раньше.

Глава 15

Наконец-то наступил последний день учебы. Последний день, который я должен был провести в унылых коридорах средней школы. И этот чертовски длинный день являлся переломным моментом в моей жизни. Желудок скрутило от волнения, и я в который раз принялся просматривать листы с речью, которую подготовил к презентации по истории, но это не помогало. Я ненавидел публичные выступления.

— Привет. Что делаешь? — спросил Уэсли, возникая рядом и опуская свою сумку на пол.

— Что? — переспросил я рассеянно, вскидывая на него глаза.

Уэсли забрал у меня записи и стал их пролистывать.

— Господи, у меня только что закончился экзамен по английскому, и это был настоящий кошмар. Не понимаю, на кой фиг я вообще к нему готовился? — сказал он, с глухим звуком прислонившись спиной к шкафчикам.

Я посмотрел на него, сведя брови к переносице. В действительности его не особо беспокоило изучение английского, ведь он был намного более заинтересован в том, чтобы стащить с меня штаны.

Я опустил глаза и покраснел. Уэсли вернул мне листы.

— Готов к презентации? — спросил он.

— Да, наверное. Терпеть не могу публичные выступления.

— Знаю. Ты такой милый, когда начинаешь краснеть и заикаться, — ответил он с ухмылкой.

— Я... да, знаю. Ничего не могу с собой поделать, — признался я.

— Не беспокойся об этом. Я же буду рядом с тобой, а как только закончим с презентацией, начнем целоваться. И она станет нашим чистосердечным признанием...

— Уэсли! — поспешно оборвал его я, оглядывая коридор.

— Знаешь, я слышал в новостях, что секс перед публичными выступлениями помогает расслабиться. Если хочешь, мы могли бы по-быстрому забежать в туалет...

— Уэсли, — проворчал я. — Твоя болтовня совсем не помогает мне расслабиться!

Рассмеявшись, он подхватил свою сумку с пола за секунду до звонка и, ободряюще улыбнувшись, хлопнул меня по плечу:

— Успокойся, ты же все знаешь. Все будет отлично.

* * *

— Куда мы едем? — спросил я.

Создавалось впечатление, что Уэсли ведет машину без всякой цели.

— Я решил, что мы должны съездить на наше секретное место, — ответил он и, бросив украдкой на меня взгляд, затянулся сигаретой. — Думаю, это хорошее место, чтобы отметить первые минуты нашей свободы от деспотичной машины образования.

— Деспотичная машина образования? — повторил я со смехом. — Хм, надо будет запомнить.

Всю дорогу окна были опущены, и в салон врывался свежий ветер, наполняя меня ощущением свободы. Я наконец-то мог перевернуть последнюю страницу своей школьной жизни и начать новую главу. И я пообещал себе, что больше никогда не переступлю порог школы, с которой у меня были связаны не самые приятные воспоминания. Я был рад, что она с этого дня осталась в прошлом. Погода стояла теплая и солнечная. На небе не было ни облачка, и я воспринимал это как подтверждение: деспотичной машине образования пришел конец.

Уэсли остановился на обочине. Выбравшись из машины и оставив сумки внутри, мы пошли в сторону небольшой рощи, за которой прятался зеленый от водорослей пруд, сели на поваленное дерево, и тогда Уэсли меня поцеловал. Вместе с его дыханием мне передался вкус табака, и я только сейчас осознал, как на самом деле привык чувствовать его в поцелуях Уэсли. Закурив, он откинулся на локтях и уставился в голубое небо. Мы говорили о лете и о совместных планах на будущее. Я хотел отправиться в путешествие к морю, но в этом случае поездка должна была затянуться как минимум на сутки, потому что поблизости пляжей не было.

Уэсли прервал мои мечтания, вытащив из пачки сигарет самокрутку, втянул носом запах травки и только потом взял сигарету в рот. Откинувшись назад, он принялся шарить в кармане в поисках зажигалки.

— Выкури ее со мной, — попросил он.

— Я не знаю...

— Ну же, давай. Ты уже делал это однажды, так почему бы не повторить? К тому же сегодня ты, вероятно, словишь кайф, а значит — это не будет впустую, — настаивал он, раскуривая косяк и глубоко вдыхая белый дым. Закончив, он протянул его мне, и я неуверенно взял белую тонкую трубочку из его пальцев. — Ты ведь помнишь, что нужно делать?

Я кивнул и, поднеся ее к губам, осторожно затянулся. Дым наполнил легкие, и я выдохнул его весь, наблюдая, как он струйкой вытекает из моих губ. Неуверенно улыбнувшись, я повернулся к Уэсли. Он поздравил меня и, похлопав по спине, забрал самодельную сигарету. Мы повторили еще несколько раз, и я только однажды закашлялся. Когда мы выкурили ее всю, Уэсли потушил сигарету и сунул окурок обратно в пачку. Я перевел взгляд на пруд, и потер ладони о колени.

— Я чувствую себя как-то странно, — признался я, начиная то сводить ноги вместе, то разводить их в стороны.

— Странно хорошо? Или подозрительно плохо? — уточнил Уэсли и, приподняв бровь, улыбнулся.

— Странно хорошо, — ответил я со смешком.

— Да уж, вы совершенно точно словили кайф, мистер Грей, — объявил он и хлопнул меня по спине. То, как он меня назвал, показалось мне очень смешным. — Ты не перестаешь улыбаться с третьей затяжки.

— Правда? — переспросил я, трогая свое лицо кончиками пальцев. У меня снова вырвался смешок.

Уэсли тихо рассмеялся и положил руку мне на колено.

— Поцелуй меня.

— Хорошо, — сразу же согласился я и потянулся к его губам.

Его язык скользнул между моими зубами, и стоило мне закрыть глаза, как меня накрыла волна удовольствия. Ощущения от поцелуя обострились. Мне было так хорошо. Прежде чем я осознал, что он делает, Уэсли расстегнул пуговицу на моих голубых джинсах и потянул молнию вниз.

Я дернулся назад и опасливо огляделся.

— Стой! Чт-что ты делаешь?

— Расслабься. Мы здесь одни на многие мили, — убеждал он, засовывая руку мне в штаны, и тело тут же отреагировало на его прикосновение.

На лице Уэсли нарисовалась ухмылка, и мне пришлось признаться себе, что я чертовски возбужден. Неужели он постоянно это испытывает?

— Уэсли! — запротестовал я, вспомнив, как мы сейчас открыты случайному взгляду.

— Не волнуйся, — продолжал уговаривать он. — Если вдруг тут случайно кто-нибудь появится, я просто скажу ему, что... тебя укусила змея, и я... высасываю яд.

— Что?

Уэсли наконец-то спустил мои штаны и воскликнул:

— О нет! Началось воспаление! Еще немного — и спасать будет уже нечего! Мне нужно поторопиться!

— Что?

Засмеявшись, он наклонился и нежно лизнул головку. Обхватив мой член у основания, он направил его в рот и принялся старательно сосать и водить языком по стволу. Я тихо застонал. Уэсли подтянул меня поближе, вбирая еще глубже. Его рука между тем потянулась к моей заднице.

Мои ноги ослабли, и я ухватился за его плечи.

— Ох, вау...

Уэсли остановился и посмотрел на меня снизу вверх, приподняв уголок губ.

— Мне послышалось, или ты только что в самом деле сказал "вау"?

Я опустил глаза на его лицо: темные волосы падают на глаза, на губах усмешка... и почувствовал, как напряглось тело и потеплело внизу живота.

— Не останавливайся! — взмолился я, в этот момент позабыв и о травке, которую мы вместе курили, и о том, что нас могут увидеть, и о страхе быть пойманными. Уэсли был единственной реальностью, оставшейся в этом мире.

— Да, сэр! — ответил он и приступил к выполнению обещанного, пока я не излился ему в рот. Это заняло не так уж много времени.

Задыхаясь, я жадно хватал губами воздух, а Уэсли продолжал удерживать меня от падения. Я цеплялся за его руки и глубоко дышал. Все медленно возвращалось на свои места.

— О, боже... Я думал, что умру, — прошептал я, все еще не до конца придя в себя и вспоминая пережитое удовольствие.

Моя ладонь накрыла ширинку Уэсли и сжала твердую выпуклость, но он убрал мою руку и покачал головой.

Поставив на ноги, он крепко меня поцеловал.

— Поехали к тебе.

Глава 16

Для середины июня погода выдалась удивительно теплая, и в зале, где мы собрались, из-за отсутствия кондиционеров стояла нестерпимая духота. Прощальная церемония была затянутой и скучной. К ее концу каждый из присутствующих начал обмахиваться своей программкой, отчего со сцены казалось, что в зале машет крыльями целая стая гигантских белых бабочек. Из-за царящей кругом жары я чувствовал легкое головокружение, но все же смог пройти весь путь по сцене, так ни разу и не споткнувшись. Потом звучала заключительная речь в исполнении директора, я сидел на своем месте и в числе других вертел в руках лист бумаги с ленточкой.

После окончания официальной части все выпускники собрались снаружи вместе с семьями, но по-летнему теплый ветерок не мог подарить даже слабое подобие облегчения. Мама извела почти целую катушку пленки, прежде чем позволила мне снять мантию и конфедератку. Алисия порхала вокруг, болтая со своими друзьями из выпускного класса до тех пор, пока не нашла Уэсли.

При взгляде на него я тут же залился краской. На нем были серые брюки, белая рубашка с коротким рукавом, застегнутая на все пуговицы, и черно-серый полосатый галстук. Он выглядел классно, хотя обувь и не подходила к его одежде, а волосы растрепались. Было заметно, что эта одежда заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке, но из-за этого он казался еще более красивым.

Улыбнувшись, Уэсли подошел ко мне, быстро обнял и, засмеявшись, прошептал на ухо:

— Наконец-то деспотичной машине образования пришел конец, — затем наклонился еще ближе. — Сегодня ты выглядишь необыкновенно мило.

Я улыбнулся и дружески похлопал его по спине, потом поздоровался с мистером и миссис Кэрролл. Уэсли представил их маме и Алисии, а затем познакомил нас со своим братом, который проделал долгий путь из Пенсильвании только для того, чтобы сделать ему сюрприз. Я был рад встретиться с ним. Уэсли упоминал, что у него есть брат, но не любил много говорить о своей семье.

Скотт оказался выше и крупнее Уэсли. У него было телосложение футболиста и открытое мальчишеское лицо. К тому же, он был на три года старше Уэсли. Возможно, именно поэтому он показался мне более зрелым. Чувствовалось, что Скотт искренне рад видеть брата, но Уэсли, казалось, отнесся к их встрече довольно прохладно.

Мама подтолкнула меня к Уэсли и в который раз за день вытащила фотоаппарат. Она заставила нас снова напялить мантии и конфедератки и сделала с десяток фотографий, на которых Уэсли обнимал меня за плечи, но стоило его родителям на что-то отвлечься, как его рука опустилась на мою талию.

— Мы собираемся отметить сегодняшний день праздничным обедом. Не хотите поехать с нами? — как ни в чем не бывало спросила Алисия. Она старалась, чтобы ее слова прозвучали обыденно, но на самом деле я мог легко прочитать по ее улыбке, что она заранее все спланировала.

Мама с энтузиазмом ее поддержала.

— Какая замечательная идея! Мы были бы рады, если бы вы к нам присоединились, — подхватила она, дружелюбно улыбаясь.

— Звучит заманчиво, — ответила миссис Кэрролл, хлопнув в ладоши. — Конечно, мы с удовольствием! — Она посмотрела на мужа, который, как обычно, выглядел мрачно, но тем не менее согласился с женой.

Пока наши родители совместными усилиями выбирали ресторан, к нам с Уэсли подбежали Джен и Оливия. Обнимая его, Джен случайно задела меня рукой и, стрельнув в мою сторону глазами, с явным сарказмом прошептала "извини". Когда Оливия навела фотоаппарат на них с Уэсли, я шагнул в сторону и встретился взглядом с Уэсли. Он закатил глаза, а я почувствовал укол ревности, видя, как рука Джен обнимает его за талию.

Алисия пихнула меня локтем в бок и нахмурилась, скрестив руки на груди:

— Что, черт возьми, она о себе возомнила? — Она искоса глянула на меня, и я не смог удержаться от улыбки, видя ее ревность. — Эй, Уэс! Мы уезжаем на обед прямо сейчас! — громко сказала Алисия, глядя прямо на Джен.