Рецепт Апокалипсиса 2 (Закончен)

— Айзен-сама, в чем ваш секрет? — спросил я, когда вся Эспада собралась за овальным столом.

— Не понимаю, о чем ты, Саске-кун.

— О вашей внешности. С того момента, как я увидел вас впервые, вы определенно стали еще красивее. Еще немного, и в воздухе вокруг вас начнут распускаться розовые бутоны. Что, неужели я один это заметил?!

— Вообще-то, я тоже наблюдал некоторые изменения, — неожиданно подал голос Улькиорра. — Мои глаза видят и отмечают мельчайшие детали, и ваша внешность, Айзен-сама, действительно немного изменилась. Но розовых бутонов я пока не вижу.

Соске, поначалу отнесшийся к моему заявлению, как к очередной глупости, после слов Уль-чана слегка нахмурился.

— Так в чем же секрет, Айзен-сама? Пожалуйста, поделитесь со своими подчиненными. А то у меня скоро комплексы разовьются на почве того, что я не самый красивый в Хуэко Мундо.

— Понятия не имею, — отрезал Айзен, закрывая тему.

Но свое черное дело я уже сделал, и теперь вся Эспада вглядывалась в Соске, пытаясь заметить эти самые изменения. Айзена это изрядно раздражало, хотя он и не подавал вида. А я только усугублял ситуацию, прожигая восхищенными взглядами и посылая в его сторону еще более интенсивные лучи любви, чем обычно.

Когда собрание закончилось, Барагган и Ямми, сидевшие на самом дальнем краю овального стола, встали со своих мест, и остальные арранкары заметили нечто странное. Некоторые отреагировали на новшество, слегка поменявшись в лице, а Ноиторра так вообще заржал.

— Ой, забыл сказать, — повинился я. — Я тут подумал кое-какие изменения внести, а то наша бело-черная форма слишком скучная.

Я повернулся и указал себе за спину, чтобы все могли рассмотреть сзади на безрукавке надпись "Я ♥ Айзена-сама", причем в сердечке было изображено лицо Соске.

Гин сделал маленький шаг назад, покосился на спину Тоусена и убедился, что и шинигами эта напасть не миновала.

Ноиторра сообразил, что на его спине теперь красуется такая же надпись и перестал смеяться.

— А можно мне такое же, но спереди, и про вас, Учиха-сама? — Заэль с радостью поддержал творящийся беспредел.

— Саске-кун, — глаз у Айзена дернулся совершенно явственно, — убери это.

— Но красиво же получилось, — надулся я.

— Убери.

— Я так старался! А вы меня совсем не цените и отвергаете все, что я предлагаю! Это не честно!

На лице Соске отчетливо отразилась работа мысли: "А нужен ли мне вообще такой чокнутый Примера?", но похоже, в этот день удача была на моей стороне. Медленно вдохнув и выдохнув, Айзен ответил:

— Прежде чем вносить изменения, ты должен был посоветоваться со мной.

— Ну, хорошо, — все еще недовольно согласился я. — В следующий раз я вам первому расскажу обо всех своих идеях.

А я всегда держу свое слово, поэтому через несколько часов я отправился на поиски нашего дорогого лидера, чтобы посоветоваться, какой вариант надписи для транспарантов над Лас Ночес лучше: "Жизнь за Айзена-сама!" или "Соске рулит!".

Однако в тронном зале, где Айзена можно было застать чаще всего, меня ожидала картина, вызвавшая острое чувство дежа вю. Трое нумеросов стояли над телом Улькиорры, причем один из них держал в руках Хоугиоку. Хорошо хоть, арранкары были не те же самые, что в прошлый раз.

— Да вы прикалываетесь, — пораженно произнес я. — Дайте-ка угадаю, пытаетесь украсть Хоугиоку?

Нумеросы пришли в себя и начали уговаривать меня присоединиться к ним.

— Стоп, ни слова больше, — я выставил ладонь вперед, заставляя их умолкнуть. — Пойду-ка просплюсь, а то какие-то странные глюки словил. И вам тоже бы отдохнуть не помешало... Хотя нет, вас уже ничто не спасет.

Прикрыв за собой дверь, я и, правда, отправился в собственные комнаты. Одно из двух, либо у Айзена тут отлаженный аттракцион по отсеву неблагонадежных элементов, либо... Соске решил надо мной подшутить. Вот уж воистину конец света близок.

* * *

Гриммджоу всегда отличался небольшими размерами по сравнению с остальными адьюкасами, но он был сильнее всех, и поэтому компактная форма никогда ему не мешала. Но сейчас, когда этот проклятый Примера держал его на руках, Джагерджак впервые в жизни почувствовал себя маленьким и беспомощным. А уж когда Саске дошел до покоев Сегунды, и навстречу с радостным воплем бросилась Лилинет, раньше казавшаяся малявкой, но теперь выглядевшая самым страшным монстром, ощущение беспомощности только усилилось. Однако ужаснее всего был неподдельный интерес, зажегшийся в красных глазах фраксиона Примеры.

С мыслью, что лучше сдохнуть, чем пережить такой позор, Гриммджоу вцепился зубами в руку Саске, который поглаживал и почесывал его всю дорогу.

— Грим-кун, я ведь предупреждал тебя больше меня не кусать? — ровно произнес Примера.

В ответ голубой кот только сильнее стиснул челюсти, надеясь, что тут-то и наступит конец мучениям. Однако все вышло совсем не так.

— Грим-кун, ты такой милашка, у меня просто рука не поднимется тебя наказать! Неужели тебе так нравится брать в рот мои пальцы? Какой непослушный котик.

— Охохо, как неприлично, — Ева моментально оказалась рядом и теперь пристально наблюдала за ним, устроившись на подлокотнике кресла Саске. — Дайте-ка мне на это посмотреть.

Гриммджоу тут же прекратил грызть его руку и на всякий случай подобрал под себя хвост, которому лиса почему-то уделила особое внимание.

— Какая прелесть! — зеленоволосый монстр по имени Лилинет нависла над ним и потянула к нему свои огромные лапы. — Я тоже хочу его погладить.

— Держи, — Гриммджоу передали с рук на руки. — Смотри, как надо правильно гладить: вот тут и тут Грим-куну нравится больше всего, а животик и хвост лучше не трогай.

Джагерджак не мог перенести такого беспардонного отношения, но как бы он ни шипел, царапался и кусался, этим монстрам было все равно. Поняв тщетность этих попыток, он попытался просто игнорировать поглаживания и почесывания, но они постепенно начали отдаваться во всем теле предательской дрожью удовольствия, и приходилось изо всех сил сдерживать мурлыканье.

Наконец, зеленоволосый монстр наигрался с ним, и Гриммджоу смог измученно вытянуться на коленях Саске, куда его уложили после экзекуции.

— О, кстати, у меня тут есть немного кошачьих игрушек, — вдруг произнес Примера, на что Джагерджак лишь обреченно вздрогнул.

— Игрушек? — оживилась Лилинет.

— Ну, он у тебя пару дней поживет, надо же ему будет как-то развлекаться, — Саске поставил на стол непонятно откуда извлеченную коробку, наполненную небольшими яркими предметами.

Гриммджоу под нос сунули пушистую розовую мышку, на что он раздраженно дернул ухом и одарил Примеру презрительным взглядом.

— Не нравится? А как насчет этого?

Мышка сменилась ярким шерстяным мячиком, от которого как-то подозрительно пахло. Запах был совершенно незнакомым, но очень будоражащим, и почему-то от него рот наполнился слюной. Однако, собрав всю свою силу воли, Гриммджоу смог от него отвернуться.

— Грим-кун, расслабься уже, я же вижу, что тебе хочется. Все, что произойдет в этой комнате, останется в ее пределах, поэтому можешь смело играть и мурлыкать.

Мячик снова подвинули к его морде, но Гриммджоу раздраженно отпихнул его лапой, и тот, подскакивая, покатился по полу. Едва успев остановить собственный прыжок, Джагерджак понял, что чуть не бросился за ним следом. Но чертов Примера на этом не остановился, он порылся в адской коробке и достал еще одну непонятную штуку, подкрутил в ней что-то и поставил на пол. И новый мячик, на этот раз с пушистым хвостом, начал кататься, кувыркаться и ползать по извилистой траектории, словно был живым существом, но Гриммджоу готов был поклясться, что жизни в нем и капли нет. Игрушка производила невероятно раздражающий шорох, а глаза Джагерджака следили за ней против его воли.

Наконец, не выдержав, Гриммджоу бросился на нее и за мгновение превратил в клочья. Отплевываясь от каких-то непонятных железок, оказавшихся внутри, он решил избавиться и от второго мячика, запах которого разлился уже по всей комнате. Кажется, он еще ни разу не испытывал такого кайфа, уничтожая что-то, и не успокоился, пока от игрушки не остались только разодранные и раскиданные во все стороны шерстинки. Чувствуя странное опьянение и эйфорию, Грим повалялся на "останках" поверженного врага, потом добрел до ближайшей из подушек, во множестве раскиданных по полу, упал на нее и уснул. И плевать, что еще с ним собрались делать эти монстры, сейчас ему все пофиг.

День спустя в глубине души Гриммджоу готов был признать, что его наказание оказалось не таким ужасным, как представлялось в начале. Как ни странно, этому поспособствовал сам Сегунда, с такой завистью смотревший на устраивающегося кота, что Грим специально долго потягивался, мял подушку лапами и сладко зевал, прежде чем улечься.

Выяснилось, что в кошачьей форме он может спать почти целый день, хотя обычно довольствовался парой часов в сутки и то от скуки. Зато теперь он после нескольких попыток приноровился дремать, даже когда его тискала эта зеленоволосая мелочь. Невольно проживая рядом с ней, он заметил странную вещь — четверка сильнейших арранкаров часто собиралась вместе, обсуждала какую-то непонятную чушь и постоянно что-то ела. Даже перед Гриммджоу ставили тарелочки с кусочками рыбного или мясного филе, или миски с молоком и сметаной, хотя тот перестал нуждаться в пище, став арранкаром. Нет, в еде все-таки было нечто привлекательное, но как можно было питаться по нескольку раз в день?! Да и существенным минусом было то, что прежде чем перейти к ритуальному поеданию тортиков, арранкарки по очереди гладили его. Но когда Четвертая или Пятая Эспада прижимала его к своей груди, он вырывался больше для вида, на самом деле испытывая какое-то даже ему самому непонятное удовольствие.

Джагерджак думал, что будет отсчитывать минуты до конца наказания, но банально проспал момент превращения. Лилинет, как раз в этот момент хотевшая в очередной раз его потискать, пискнула, свалившись под резко увеличившимся весом. Поняв, что вернулся в настоящую форму, Гриммджоу оскалился в привычной безумной ухмылке.

— Ну что, мелкая, пришла пора рассчитываться?

Он схватил фраксиона Сегунды за шкирку и поднял в воздух. Только вот коротенькая безрукавка без застежек, в которую была одета девочка, тут же разошлась, обнажив ее грудь.

— Кья!!! Извращенец! Насилуют! — почему-то радостно закричала Лилинет, даже не думая прикрываться.

— Дура! Я тебя просто отшлепать собирался, — Гриммджоу встряхнул вопящую малявку.

— ИЗВРАЩЕНЕЦ! — еще громче и восторженнее закричала девочка.

В этот момент открылась дверь, и Примера, обладающий талантом появляться именно там, где его меньше всего ждут, шагнул через порог.

— А котик только что пообещал сделать со мной нечто ну очень неприличное, — тут же выдала Лилинет.

— Эээ... Грим-кун, вот уж от кого-кого, а от тебя я меньше всего подобного ожидал, — с удивлением произнес Примера. — Тебе не кажется, что Лиль-тян пока маловата для такого?

— Так, где моя камера? — Ева сориентировалась первой и достала цифровой фотоаппарат. — Это надо запечатлеть для потомков. Продолжайте, пожалуйста, не обращайте на нас внимания. Но, Грим-кун, учти, если перейдешь границы, то тебе придется жениться на Лилинет.

— Да пошли вы, — Гриммджоу отшвырнул мелкую паршивку в гору подушек и покинул комнаты Сегунды, напоследок хлопнув дверью. — Чертовы психи.

Вслед ему донесся смех, пожелания заходить в гости, как соскучится, и возмущенное:

— Эй, а как же твое обещание?!

* * *

Сегодня был знаменательный день в истории всего человечества, правда, оно пока об этом даже не подозревало. Хотя несколько тысяч человек все-таки знали о намечающемся событии и даже собирались присутствовать. А все дело в том, что мой "божественный" клон, к которому теперь иначе как "Ками-сама" и не обращались, объявил, что собирается собственноручно возвести свой первый храм, причем сделать это за несколько минут.

С того момента, как в интернете появились первые видео с чудесами, клон успел приобрести едва ли не всемирную известность. Сейчас у него была даже собственная передача, выходящая раз в неделю по субботам, и бившая все рейтинги популярности. Да и кроме этого его постоянно приглашали поучаствовать во всяких ток-шоу и показывали в новостях.

Ками-сама в некотором роде совмещал в себе героя, целителя и духовного лидера. Причем героем он стал совершенно случайно — просто мимо шел, когда какие-то неудачники попытались ограбить ювелирный магазин и даже взяли в заложники продавщиц. А целителем он работал почти на постоянной основе и в больницы ходил едва ли не как на работу, сосредоточившись в основном, на неизлечимо больных детях, потому что помочь всем страждущим было просто невозможно. Духовное же руководство заключалось в том, что он на своем персональном сайте выложил что-то вроде заповедей, которые доносили до его последователей, что надо внимательно относиться не только друг к другу, но и к окружающей среде. Новую религию он назвал "Возрождение" и ее девизом стала фраза: "Не ждите Рая после смерти, стройте его на Земле". А символом Ками-сам взял концентрические круги на серебристом фоне, символизировавшие риненган, о котором, правда, тут никто не знал.

Все желающие могли приобрести на сайте небольшие серебряные круглые пластинки размером с мелкую монету с выгравированным символом и носить как подвеску или брелок. Причем каждая из таких "монеток" была специально обработана чакрой и могла служить передатчиком энергии. И когда человек молился, сила его веры перетекала к Ками-сама. Если же духовный всплеск был очень сильным, а следовательно, молитва — отчаянной, то клон ее выслушивал, и по возможности, выполнял. Хотя иногда случалось, что истово взывали к нему не в критических ситуациях, а в бытовых — почему-то просили удачи в делах или даже в пачинко. Но чаще всего такие вызовы приходили от детей — у них верить получалось куда искренней, чем у взрослых. Особенно клону запомнилась история про мальчика и золотых рыбок из школьного живого уголка. Кто-то подсыпал в корм сухой отбеливатель, и все рыбки погибли во время дежурства мальчика. И тот так переживал из-за их смерти, что Ками-сама пришел и воскресил их, благо на курсах ирьенинов это было первым, чему обучали новичков.

Кроме передатчиков, умники придумали еще и особые "талисманы", вроде тех, что продаются при храмах — небольшие картонные прямоугольники на тонких шнурках. С одной стороны такого талисмана был изображен специальный символ, являющийся чем-то вроде слабенького графического гендзюцу, а с другой — написана молитва, разработанная по принципу кидо-заклинаний. Пока было создано всего несколько видов таких талисманов — для спокойствия, радости, сосредоточенности, бодрости, от бессонницы... Причем они действительно работали, поэтому и раскупали их почти мгновенно, особенно "сосредотачивающие" — с ними было легче сдавать экзамены или готовиться к контрольным.

Так что сейчас у клона объем реацу был уже намного больше, чем у меня. К тому же ее свойства заметно отличались от той, что я набрал в Хуэко Мундо. Эта реацу была как бы более светлой, отлично подходила для преобразования в медицинскую чакру, да и вообще на людей действовала успокаивающе. А сам Ками-сама от избытка духовной энергии словно бы слегка сиял, и когда он улыбался специально выработанной мягкой улыбкой, окружающие безо всяких доказательств были готовы поверить в его божественное происхождение.