Рецепт Апокалипсиса 2 (Закончен)

Описание: Учиха Саске после завершения Четвертой Мировой войны шиноби отправляется в путешествие по другим мирам в поисках божественной силы. И находит, но оказывается втянут в новую войну между местными духовными сущностями.

Комментарий автора: Фик писался для полюбившегося персонажа, так что МС здесь в полный рост, поэтому не надо мне постоянно об этом напоминать, раздражает. Однако полноценного ХЭ опять не предвидится, потому что порой даже боги не всесильны.

Посвящение: Посвящается Raavasta, если бы не ее "Нумерос 78", этот фик никогда не был бы написан. Да и вообще я бы в фандом Блича не сунулась.

"Так, куда это меня на сей раз занесло?" — я весьма неэлегантно вывалился из-за межмировой грани, хорошо хоть, моего появления никто не видел.

Этот мир мне как-то сразу не понравился, начать хотя бы с того, что проход открылся в десяти метрах над землей. Вторым пунктом, вызвавшим мое недовольство, стало полное отсутствие воздуха, впрочем, я сразу же переселился в тело клона и больше не испытывал проблем с дыханием. Ну и последним явным минусом оказалась чрезмерная унылость окружающего мира — все вокруг было серым — и песок, и небо, и редкие облака. Единственным светлым пятном оказался серповидный месяц, в отсутствие звезд особенно яркий.

Я уже хотел было покинуть это неприветливое местечко, но напоследок взглянул на него шаринганом и так и застыл. Оказалось, что этот мир целиком состоит из энергии, даже вместо воздуха были рассеянные бледно светящиеся частицы, находящиеся в постоянном хаотическом движении. Да и песок тоже являлся не материальным объектом, а этакой спрессованной энергией. Я сжал горсть рассыпчатых чуть светящихся крупинок в кулаке и запечатал во внутренний мир, чем вызвал необыкновенный ажиотаж среди умников. Пару минут спустя они уже подготовили мне предварительный отчет. В отличие от чакры эта энергия не имела никакой окраски и являлась совершенно нейтральной. К тому же она состояла только из духовной компоненты, и по сравнению с моей чакрой была менее "плотной". То есть, если взять равные объемы чакры и этой энергии и перемешать, то моя чакра без труда поглотит эту самую энергию.

Узнав такие новости, мой внутренний хомяк запищал, засучил лапками и потребовал, чтобы я немедленно запечатал весь песок в пределах видимости. И я уже хотел было приступить к исполнению, но умники предложили лучший выход. Можно было приоткрыть мой внутренний мир, и за счет разности давлений газообразные частицы энергии сами в меня затекут. Но для этого надо было проделать большую дырку в ментальной оболочке, ну да мне не привыкать.

Как только я с этим закончил, поднялся ветер такой силы, что меня оторвало от земли и подкинуло вверх. Ветер шел сразу со всех сторон, постепенно закручиваясь воронкой и засасывая в нее окружающий песок. Постепенно смерч стабилизировался, и я оказался в самом сердце бури. Вокруг меня с бешенной скоростью вращались миллиарды песчинок и исчезали в нескольких сантиметрах от моей кожи, перемещаясь во внутренний мир. Там сейчас тоже начался шторм, и море шло такими волнами, что трескались черные скалы многочисленных островов. Часть поглощенной энергии растворилась в воде, но основная масса стала чем-то вроде воздуха, и теперь серое прежде небо словно бы слегка светилось.

Постепенно ветер стихал, давление газообразных частиц снаружи и внутри меня практически сравнялось, и через несколько минут приток совсем прекратился. Я снова встал на песок и с помощью риненгана залечил дыру в ментальном теле. Только сейчас, когда позывы жадности затихли, я сообразил, что это было некрасиво с моей стороны — прийти в чужой мир и тут же откусить от него кусок. Может, тут есть хозяин, и он совсем не обрадуется таким наглым незваным гостям. Но время шло, а устраивать со мной разборки никто не спешил. Подождав еще немного, и пожав плечами, я начал выбираться из тридцатиметровой воронки, которая осталась тут после недавней бури.

Я хотел создать глайдер и с высоты поискать разумных обитателей, если тут такие вообще водятся, но сразу же выяснилось, что никуда полететь не смогу. Мои глайдеры работают на огненной чакре, а так как тут кислорода не было, то и гореть оказалось нечему. Пришлось перемещаться по старинке — собственными ногами. Благо, скорость у шиноби как у автомобиля, так что я не жаловался. Бежать пришлось почти полтора часа, прежде чем ландшафт хоть немного изменился — то тут, то там начали попадаться скопления энергии, по форме похожие на деревья, да вдалеке замаячили невысокие скалы. Постепенно псевдорастений становилось все больше и больше, пока они не образовали что-то вроде рощицы. Я перешел на шаг, прогуливаясь между деревьев, и начал высматривать хоть кого-то живого. Мои старания были вознаграждены — уже через пять минут я встретил первого обитателя этого непонятного места. Им оказалась крайне странная ящерка. Мало того, что у нее на голове оказался надет череп чуть более крупной по размерам рептилии, так еще и имелась круглая сквозная дырка в спине. Ящерка совершенно не обращала на меня внимания, и шустро перебирая лапками, спешила куда-то по своим рептильим делам. Судя по всему, дыра совсем ей не мешала.

— Ева, — позвал я, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают.

— Чего тебе? — из моего живота высунулась что-то жующая лисья мордочка.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Да, сейчас неплохо было бы поесть якинику.

— Ева! Я серьезно!

Лисица вздохнула и вылезла целиком. Подошла к ящерке, осмотрела со всех сторон и даже сунула в дыру палец, отчего рептилия недовольно запищала и задергала лапками.

— Хлорка. Однозначно, Хлорка. Наверное, я скажу странную вещь, но при жизни тебе следовало смотреть больше аниме, а не довольствоваться одними фанфиками, — заключила она, наставительно подняв палец с все еще надетой на него ящеркой.

Я забрал у нее несчастное животное и запечатал во внутренний мир.

— И что будем делать?

— Конечно, пойдем искать Айзена! Вокруг него столько бишоненов крутилось, что я просто не могу это пропустить!

— А если до его прихода еще сто лет? Или наоборот, все уже закончилось?

— Хм, это было бы печально... Но хоть парочка бишоненов должна найтись? Значит, вперед!

— Вперед — это куда? — насмешливо переспросил я. — Может, Лас Ночес вообще в другой стороне.

— Нас невозможно сбить с пути, нам пофигу, куда идти! — процитировала Ева и, устроившись у меня на плече, махнула рукой. — Поехали!

В чем-то она была права, поэтому я просто продолжил движение. Рано или поздно мы кого-нибудь найдем и уточним насчет арранкаров. Минут тридцать я просто бежал, а потом в мою голову пришла запоздалая мысль, что надо бы как-то замаскироваться под местного, а то вдруг моя чакра распугивает все более-менее разумное в радиусе ста километров. Да и сенсорную систему надо перенастроить, а то вроде бы здешние жители вполне могут чувствовать чужую силу даже на расстоянии, один я вслепую бегу.

Озадачив умников новым заданием, сам начал формировать новое тело, но не из чакры, а из новоприобретенной энергии, которую вроде бы называют реацу. Пришлось повозиться, но результат вышел неплохим. Переместив сознание в новую оболочку, не почувствовал никакой разницы по сравнению с прежним обиталищем. И раз уж я решил закосить под местного, то пришлось и дыру в груди обеспечить, и костяную броню с маской. С дизайном я особенно не заморачивался — для маски взял популярный у местных клыкастый оскал от уха до уха, острые изогнутые рога и чуть вытянутые прорези для глаз. Да и с броней не сильно усердствовал, просто покрыл все тело костяными пластинами, кое-где добавив немного выступов и острых углов. Получилось как-то не особо впечатляюще, поэтому приделал себе еще и длинный хвост, состоящий из отдельных позвонков, на каждом из которых было по три бритвенно острых отростка.

Ева обошла меня по кругу, внимательно разглядывая, и вынесла вердикт:

— Симпатяжка. Только хвостов побольше бы добавить.

— Я и с одним пока не очень управляюсь, привыкнуть надо. Ладно, теперь твоя очередь.

— Не хочу, — заявила Ева. — Я слишком красива, чтобы менять свой прекрасный облик.

— Тогда хотя бы дыру сделай. Правда, не уверен, что тут водятся белые пушистые пустые, но можно сказать, что ты мой питомец, поэтому тебе не нужно сражаться.

— Питомец? — возмутилась Ева. — Я — Девятихвостый демон! А ты всего лишь человечишка, знай свое место!

С этими словами она начала увеличиваться в размерах, пока ее морда не оказалась на одном уровне с моим лицом, и приняла форму сходную с той, что была у Наруто, когда Кьюби выпустил восемь хвостов.

— Красотка, — произнес я и почесал ее за ухом. — Все четырехлапые хвостатые пустые будут твои.

— Ладно, уговорил, не буду тебя есть.

Закончив с маскировкой, мы отправились дальше. Чтобы было веселее, устроили гонку. У Евы в этой форме размах лап больше, поэтому поначалу она меня опережала. Но я вспомнил, что пустые перемещались каким-то хитрым способом с помощью реацу, и начал экспериментировать прямо на ходу. С непривычки влил слишком много энергии в ступни, и ноги ниже колен просто взорвались, хорошо хоть боль успел вовремя отключить. Ева, заметив мой провал, только поржала, и припустила еще быстрее.

Вторая моя попытка была удачнее, и меня рывком перенесло метров на сто вперед. Пока не приспособился, так и двигался прыжками, как мутировавший кузнечик, но минут через пятнадцать более-менее разобрался. Теперь уже начала отставать Ева, и это ей не понравилось. Поэтому она внаглую взяла новоприобретенное умение из моей головы и всего за пару минут адаптировала его для четырех лап. Сейчас лидировать снова начала она, и даже показала мне язык, оставив позади.

Не знаю, как долго мы носились, и сколько километров отмахали, но подозреваю, не так уж много, потому что вполне могли бегать кругами, так как за прямолинейностью дороги никто не следил.

— Ладно-ладно, ты победила, — сдался я, когда гонки мне окончательно надоели.

В этом теле, постоянно подпитываемом реацу прямо из воздуха, невозможно устать, но перспектива непрерывно бегать в течение нескольких дней, меня совершенно не радовала.

— Ха! — Ева с превосходством на меня посмотрела и села на песок, подобрав под себя хвосты.

— Вместо того чтобы мчаться неведомо куда, лучше остаться на месте, и ждать, пока нас найдут. Я тут такой тарарам устроил, что наверное, вообще все разумные в курсе.

— Ладно, уговорил, мне теперь тоже лениво стало куда-то бежать.

Мы с Евой решили обосноваться прямо на этом месте и начали разворачивать временный лагерь. Правда, все приготовления в основном свелись к тому, что мы материализовали себе удобные лежанки и расположились на них, настроившись на долгое ожидание.

— Помнится, у сильных пустых всякие крутые способности были, типа по воздуху ходить или серо стрелять, — произнесла Ева спустя пять минут тишины.

Мы переглянулись и без слов поняли друг друга, негласно объявив новое соревнование — кто первым сможет подняться в воздух, причем, не вставая с дивана. В этот раз я был осторожнее с реацу, и даже подушки почти не пострадали. Заметив, что у меня что-то начало получаться, Ева недовольно запыхтела, но в этот раз все равно победителем стал я.

— Хорошо, хорошо, — мрачно признала она, когда я сделал вид, что мне очень удобно лежать на воздухе в полуметре над диваном. — Ты молодец. Но серо у меня получится сделать быстрее, чем у тебя!

Ева с энтузиазмом взялась переделывать бомбу биджу под использование реацу, а я принялся экспериментировать с разенганом. Наруто ведь не обидится, если я позаимствую его коронную технику, ему для меня ничего не жалко.

В обычный разенган я принялся накачивать реацу, и это дало неожиданный результат — светло-голубой шар начал постепенно темнеть, пока не стал черным с фиолетовыми всполохами. Если его сжать посильнее, а потом с одной стороны уменьшить давление, то он выстрелит лучом энергии, ну по крайней мере, мне так представлялось. Однако при сжатии приключилось что-то странное — темный разенган окутался мерцающим дымом и уже самостоятельно начал высасывать реацу из окружающей среды.

— Саске, — слегка напряженно произнесла Ева, — выкинь-ка эту гадость, что-то она мне совсем не нравится.

Мне тоже это странное поведение шарика показалось подозрительным, поэтому, размахнувшись, запустил его подальше, и просто на всякий случай прикрыл нас с Евой щитом из Сусаноо. Псевдоразенган словно бы размазался в пространстве, оставляя за собой извилистый фиолетово-черный след, и улетел на удивление далеко, врезавшись в небольшую скалу. Секунду ничего не происходило, и я уже почти успел разочароваться, но тут скала словно бы испарилась, вспухнув облаком пыли, от которого начала во все стороны разноситься взрывная волна такой силы, что нас даже за щитом встряхнуло. Земля задрожала и начала обрушиваться вниз, открывая вид на изрядно потрепанный взрывом Лес меносов. Хорошо, что мы к этому моменту уже научились стоять на воздухе, поэтому теперь наблюдали за всем с высоты.

— Нда... — протянула Ева. — Саске, ты как-нибудь поаккуратнее давай, а то все разнесешь тут к чертям.

— Да я сам не ожидал, — вяло оправдался я. — И вообще, не виноватый я, оно само взорвалось.

— Но! — лиса ткнула меня пальцем в грудь. — Это было не серо, так что продолжаем наше соревнование.

В этот раз я особо не усердствовал с экспериментами, вечно у меня с ними какие-то косяки, а дал задание умникам соорудить из реацу какую-нибудь вундервафлю.

* * *

Неудача с серо, или, наоборот, удача, это с какой стороны посмотреть, заметно притушила наш с Евой энтузиазм. Мы некоторое время посидели на краю обрыва, глядя на Лес меносов, и надеясь заметить хоть одного местного жителя. Но похоже, даже среди безмозглых гиллианов не нашлось таких идиотов, чтобы сюда сунуться.

Ева от нечего делать создавала на кончике пальца крохотные бомбы биджу из реацу и пуляла ими в уцелевшие стволы деревьев. Я же занимался тем, что формировал разенганы из духовной энергии без использования чакры и пытался тоже закинуть их в пролом, но шарики упорно не желали куда-то лететь, и рассеивались, как только отделялись от ладони.

И я, и Ева о серо знали только то, что оно есть и им можно стрелять. Поэтому, зачли друг другу взаимную ничью и успокоились. А потом в мою светлую голову постучалась мысль, что не надо бы вот так открыто демонстрировать собственные способности, а то вдруг еще Айзен чересчур заинтересуется, и решит сделать из перспективного пустого одноразовое оружие вроде Вандервайса. Поэтому решено было отойти от "места преступления" подальше, чтобы нас нельзя было однозначно с ним связать, но и не особенно далеко, чтобы проверяющие не заметили нас с Евой.

Остановившись посреди бесконечной пустыни и материализовав себе по шезлонгу, мы сделали вид, будто принимаем лунные ванны, но просто так сидеть и ждать было скучно, поэтому чем только мы не занимались — и в карты играли, и книжки из внутренней библиотеки читали, и даже песни пели. Последнего, надеюсь, никто не слышал. К моему безмерному удивлению ждать пришлось не долго. Меньше чем через сутки я на самой границе чувствительности засек нечто странное, но быстро надвигающееся. Через минуту я уже смог увидеть приближающегося к нам гостя и порадовался, как удачно попал.

Симпатичная зеленоволосая арранкарка с маской в виде бараньего черепа оставшееся расстояние прошла пешком, демонстрируя доброжелательные намерения.

— Привет, тоже пришла посмотреть, кто тут такой тарарам устроил?

Кажется, Неллиэль здорово удивило такое дружелюбие. Да уж, из-за местных каннибальских обычаев тут при встрече не раскланиваются, а пытаются друг другу голову откусить.

— Да, мне стало интересно, кто создал такой мощный всплеск реацу. А вам двоим разве не опасно тут находиться?

Мы с Евой переглянулись, похоже, нас приняли за откровенных слабаков, хотя прямо это и не было сказано. Наверное, тот объем реацу, из которого состоят наши тела, тут вообще не котируется.

— Эм... Нам просто очень любопытно было.

Кажется, Нелл нас пожалела и позвала с собой в Лас Ночес, с чем мы тут же согласились. По дороге она поведала много крайне полезной информации — и об арранкарах в целом, и об Эспаде в частности. И даже о нас с Евой — о том, что мы вроде бы как адьюкасы, но с очень странной реацу, и просто поразительно, как мы еще не регрессировали.

А я слушал ее милый, мягкий голос и все никак не мог представить, как это кавайное создание, разрешившее называть себя Нелл-чан, пожирает себе подобных пустых. Ну вот никак в голове не укладывалось, а ведь чтобы эволюционировать до вастер лорда, она должна была поглотить тысячи меносов. А может, и десятки тысяч. Брр, я вот после Десятихвостого больше никогда в жизни никого из паранормальных существ даже в рот не возьму.

Несколько часов передвижения в сонидо, во время которого я полностью скопировал у Нелл более совершенную версию быстрого перемещения, и вот уже на горизонте показались башни Лас Ночес. После однообразного пустынного пейзажа огромный замок действительно производил впечатление, а местных, наверное, и вовсе повергал в трепет.

Ступив под высоченные каменные своды, я понял, что создатель этого дворца явно страдал гигантоманией. Впрочем, я сам ей порой подвержен, да и пустые иногда бывают таких причудливых форм и размеров, что местный размах может оказаться не понтами, а суровой необходимостью. Однако странным образом этот белый замок напомнил мне мрачные подземные базы Акацуки, на которых прошло почти три года моей жизни. Даже что-то вроде ностальгии нахлынуло, надеюсь, здесь будет так же весело.

Похоже, Айзен, отправивший Нелл на поиски мощного источника реацу, был весьма разочарован, когда она привела с собой не очередного вастер лорда, а двух слабеньких адьюкасов. Однако арранкаризацию провести все-таки решил, заинтересовавшись тем, что у нас одинаковая реацу. И тут Ева наотрез отказалась, заявив, что не хочет становиться лысым двуногим бесхвостым недоразумением, даже если это избавит ее от угрозы регресса.

Помня о том, что Хоугиоку, которая и превращает пустых в арранкаров, на самом деле исполняет желания, я перед трансформацией начал усиленно думать о том, как сильно хочу стать равен богам. Сам я не видел процесса собственного изменения, на время словно бы отключившись от действительности, но Ева, сразу решительно заявившая, что без присмотра меня не оставит, потом рассказывала, что дыра в груди затянулась, костяная броня осыпалась, и я начал выглядеть точно так же, как до "маскировки" под местного. Единственным отличием стало то, что рядом со мной возникла Кусанаги.

После кратковременной потери сознания я с удивлением понял, что оказался в своем внутреннем мире, в Музее, где хранил трофейное оружие. Раньше здесь на самом почетном месте на шелковых подушках лежала Кусанаги, к которой я частенько наведывался, чтобы поболтать-пошипеть, и заодно поухаживать за ней. Но теперь меня встретила четырехрукая нага с серебряными волосами и чешуей. В каждой ее руке было по изогнутому сверкающему мечу, а вдоль длинного хвоста шел ряд бритвенно острых треугольных лезвий.

— Кусанаги, — удивленно произнес я.

— Саске, — с легким шипением сказала она.

— В форме меча ты была прекрасна, но сейчас стала самим совершенством. Словно ожившее воплощение битвы, и даже шаринган не может найти в тебе ни одного изъяна.

— Льстец, — Кусанаги убрала мечи в ножны за спиной. — И в прошлый раз соблазнил меня сладкими речами и своей милой мордашкой.

— О нет, дорогая, ни слова лести, лишь голые факты. Ты настолько великолепна, что если бы я захотел сказать тебе комплимент, то не нашел бы слов.

— Опять ты за свое, — Наги хихикнула и текучим движением переместилась ко мне. — Вообще-то мы сейчас должны бы сразиться, но к черту предрассудки. Теперь, когда я стала частью твоей души и обрела это тело, я наконец-то могу сделать с тобой все, что давно хотела...

— Эээ... Наги, милая, ты же знаешь мои правила! Никаких отношений с самим собой! А раз ты теперь часть меня, то ммм!...

Но Кусанаги меня уже не слушала, обвив руками и даже хвостом, причем так крепко, что я и пальцем пошевелить не мог. А потом ее красивое лицо, чем-то похожее на мое, приблизилось вплотную, пухлые губы приоткрылись, показывая четыре острых клычка и...

И я снова отключился, но на этот раз в себя пришел уже в реальном мире, под изучающим взглядом Айзена. И как-то нехорошо он на меня смотрел, я даже поежился и начал отодвигаться, но натолкнулся пальцами на ножны Кусанаги и отдернул руку. Но Наги вроде бы больше не собиралась делать со мной ничего неприличного, по крайней мере, пока она в этой форме, и я успокоился.

— Айзен-сама, — я прикрылся ладонями и старательно покраснел, — вы на меня так смотрите, что я смущаюсь.

Айзен насмешливо хмыкнул и повернулся спиной, давая мне возможность одеться.

— Какая необычная скромность для того, кто еще недавно был пустым. Кстати, насчет пустоты. Я впервые вижу, чтобы дыра исчезла после арранкаризации, да и от твоей маски не осталось и следа.

— Все дело в моей уникальности, ведь я само совершенство, а теперь и вовсе вершина эволюции, — сказал я, будто это была самая очевидная вещь на свете, и натянул второй сапог.

Кстати, тут имелась целая куча самой разнообразной одежды всех форм и размеров. Я даже смог подобрать себе одежду похожую на мои обычные безрукавку и бриджи, только белого цвета с черной окантовкой. Лишь наручи пришлось материализовывать, потому что ничего подобного не нашлось.

— Твое самомнение уж точно уникально, — Айзен повернулся и вновь окинул меня внимательным взглядом. — Даже слегка жаль тебя разочаровывать, но твой уровень реацу совершенно не впечатляет.

— Все решает не количество силы, а умение ей управлять. Я хочу вступить в Эспаду.

— В Эспаду? — Айзен рассмеялся. — Даже у Девятого уровень реацу выше.

— Я сражусь с Первым и займу его место.

— Да ты и вправду серьезен, — удивился Соске. — Тебя же просто размажет от одного его духовного давления, а мне не хотелось бы терять такого интересного арранкара.

— Я тронут тем, как сильно вы обо мне заботитесь, но я куда крепче, чем кажусь.

— Вижу, ты настроен серьезно. Ладно, так и быть, попрошу Старка сильно тебя не прессовать. Будь через час на главном полигоне, а пока Неллиэль тебе тут все покажет.

Я только хмыкнул и коснулся Кусанаги, отправляя ее во внутренний мир, вместо того, чтобы повесить за спину. Айзен это заметил, но ничего не сказал.

Нелл-чан любезно провела для меня небольшую экскурсию и указала мои комнаты. По сути, мои новые апартаменты представляли собой пустую каменную коробку, но Нелл сказала, что можно будет припрячь слуг из низкоранговых нумеросов и они принесут все необходимое.

Впрочем, мне это было не нужно. Из ностальгии я придал комнате почти такой же вид, какой был у наших с Итачи апартаментов на базе Акацуки. Как раз успел управиться до назначенного срока и выдвинулся на главный полигон. Соске уже был там, ожидал на крыше ближайшего здания, а вот Старк запаздывал, наверное, Лилинет никак не могла его растолкать. Когда Первый Эспада все-таки явился, вид у него был слегка помятый и побитый, похоже, мои предположения оказались верны.

Старк зевнул и рассеянно посмотрел на меня. Похоже, драться ему сейчас хочется меньше всего. А кто я такой, чтобы заставлять его напрягаться? Впрочем, мне и самому пока не очень хочется светить собственные способности, поэтому попробуем договориться.

— Доброй ночи, Койот Старк. Вижу, сражаться тебе хочется еще меньше, чем мне, поэтому у меня есть для тебя прекрасное предложение. Как насчет того, что ты просто признаешь свое поражение и отправишься спать дальше? — я сразу же поймал его в гендзюцу, так что эти мои слова слышал только он.

От такой наглости Первый даже зевать перестал и уставился на меня с почти исследовательским интересом.

— Эй, Старк! Чего ты с ним в гляделки играешь? — возмутилась Лилинет, ткнув его локтем в бок. — Завали его по-быстрому, и пойдем уже!

Койот с удивлением взглянул на свою вторую половинку души, поняв, что она не слышала ни слова. Похоже, это была какая-то иллюзия, а он даже ничего не почувствовал.

— Кстати, Лилинет-тян, для тебя у меня тоже есть предложение, — я сунул руку в живот и вытащил из внутреннего мира Еву, сейчас принявшую привычный мелко-пушистый вид. — Это Ева, мой фраксион. Она любит сладости, приколы и когда ее чешут за ухом. Мне кажется, что вы подружитесь.

— Какая прелесть! — Лилинет взяла Еву на руки, и кажется, выпала из реальности от передоза кавая.

Старк с тоской окинул ее взглядом, поняв, что его занпакто нейтрализован на неопределенное время, потом повернулся ко мне, несколько секунд что-то обдумывал, а затем вскинул руку вверх:

— Я сдаюсь, — в конце концов, сам Айзен просил его не помять новичка, так что он, можно сказать, просто выполняет приказ. А на порядковый номер в Эспаде Койоту всегда было наплевать.

Первый на сто восемьдесят градусов повернул Лилинет, самозабвенно тискающую пушистую зверушку, и за локоть потянул ее в сторону выхода.

— Старк, с тобой приятно иметь дело, — я быстро догнал его и пошел рядом. — Кажется, мы поладим. Кстати, ты слышал когда-нибудь об осознанных сновидениях?

Койот против воли заинтересовался и пошел медленнее.

— С их помощью можно получить полный контроль над миром собственных сновидений. Даже над временем, например, если уснуть внутри замедленного сна, то появится ощущение, будто спал целую неделю, тогда как в реальности пройдет всего пара часов. А особо продвинутые сновидцы могут даже влиять на реальность, но для этого надо долго тренироваться. Впрочем, все тренировки проходят прямо в постели, так что они не очень напряжны.

— И что я должен делать? — Старк даже притормозил. Неделя, или хотя бы просто целый день спокойного сна уже давно стал для него недостижимой мечтой, поэтому ради этого он был готов на многое.

— Держи, — я протянул ему пару листов с подробными инструкциями, почерпнутыми мной еще в прошлой жизни. — Не знаю, какой способ подойдет тебе больше, впрочем, сам разберешься. Наслаждайтесь.

Я помахал им рукой, и прежде, чем они скрылись за дверью, успел увидеть, как Ева что-то нашептывает Лилинет на ухо, а потом обе начинают хихикать.

Тут за моей спиной раздались редкие хлопки.

— Браво. Давненько я не видел, чтобы кто-то побеждал с помощью одних только слов. Что ты ему сказал?

— Разумные существа всегда смогут договориться друг с другом, — пожал я плечами.

— Только вот не всех в Эспаде можно назвать разумными, и не все спокойно отнесутся к понижению номера.

— Ну, это уже не мои проблемы, — я ухмыльнулся.

Айзен снова рассмеялся.

— Ты определенно начинаешь мне нравиться.

* * *

Собрание Эспады навеяло воспоминания об Акацуки. Похоже, у меня судьба такая — связываться с преступными организациями, но не то чтобы я жаловался. Чувствую, здесь будет весело. Жаль только, что канон я плохо знаю, и прикалываться над окружающими будет сложнее, да и шуток моих многие просто не поймут.

Только на сегодня вокруг овального стола, за которым проходили собрания, добавился одиннадцатый стул. На следующем собрании, когда в Эспаде снова останется десять арранкаров, его уберут. Мы с Айзеном пришли в зал первыми, остальных Эспада только оповещали о внеочередном сборе. Похоже, Соске не сообщил о моем новом статусе даже ближайшим приспешникам, поэтому от Ичимару Гина и Канаме Тоусена явно веяло недоумением. Кажется, умники наконец-то разобрались со свойствами реацу и начали перенастраивать сенсорную систему, а то шаринган не мог считывать эмоции с духовных тел так же легко, как с физических.

Зал постепенно заполнялся, и все новоприбывшие, кроме Старка, с интересом косились на меня, сидящего ближе всего к Айзену.

— Итак, вы все уже в курсе, что сегодня у нас пополнение, — начал Соске, когда последний арранкар занял свое место. — Учиха Саске отныне занимает место Первого Эспады.

После этих слов все, кажется, даже дышать перестали, и пару секунд стояла просто оглушительная тишина. Но прежде, чем разразился гром, Гриммджоу, как самый вспыльчивый, вскочил на ноги:

— Этот слабак в Эспаде? Да еще и Первый? Да я его одной левой прикончу!

— Проблемы, Грим-кун? — я запрыгнул на стол и навис над синеволосым арранкаром, отчего тот вынужден был отскочить в сторону, чтобы увеличить дистанцию.

— Ублюдок, я тебя по стенке размажу! — прорычал он, хватаясь за меч.

Я засмеялся, и мгновенно переместившись к нему, коснулся маски. Вообще-то, я и без этого поймал его в гендзюцу, но пусть остальные думают, будто мне нужно прикоснуться к ним, чтобы получить контроль. Вообще, пустые оказались на удивление податливы для шарингана. Даже Старк не мог оказать никакого сопротивления, а про Гриммджоу и говорить нечего. Возможно, дело в том, что из-за дыры их души несовершенны, а может, это просто я такой талантливый.

Из-за того, что у арранкаров не было физического тела, я мог контролировать не только их сознание, но и форму, как у Кьюби. Вот и сейчас я превратил Шестого Эспаду в пушистого кота с голубой шерстью и синими глазами.

— Мя?

Я поднял котика и начал почесывать его за ухом. Каюсь, разум Гриммджоу пришлось слегка затуманить, понизив агрессивность, а то он даже в таком состоянии попытался бы меня на ленточки порезать.

В полнейшей тишине я вернулся на свое место, устроив разомлевшего Грим-куна на коленях.

— Еще у кого-нибудь есть вопросы?

Никто даже не пошевелился.

— Чудесно, — заключил я под вдруг раздавшееся хрипловатое мурлыканье.

Гриммджоу явно мурлыкал впервые в жизни, но он очень старался. Кажется, от моих поглаживаний и почесываний его плющило, как от валерьянки. Кстати, надо будет его как-нибудь угостить.

Все в той же тишине остальных арранкаров перенумеровали, а Аарониро приобрел трехзначный номер, выпав из Эспады. Сам я получил цифру один на тыльную сторону правой ладони. Впрочем, я без проблем мог сделать ее невидимой, если вдруг захочу скрыть свою принадлежность к пустым.

Остальным Эспада, кажется, было неуютно рядом со мной и мурчащим Гриммджоу, поэтому они мгновенно рассосались, как только все закончилось. Кажется, я и тут уже начал зарабатывать себе дурную репутацию.

— Задержись ненадолго, Саске-кун, — произнес Айзен, когда я уже поднялся со своего места, держа на руках Гриммджоу.

Пожав плечами, я сел на край стола, прямо перед айзеновым троном, безуспешно маскирующимся под кресло.

— Что это за способность такая? Иллюзия?

— Если бы это была иллюзия, настоящий Гриммджоу все еще стоял бы на том месте, но как вы можете убедиться, его там нет. На самом деле, я просто убедил Грим-куна, что он кот. Я вообще не разбираюсь в кошачьей анатомии, зато Гриммджоу в ней смыслит, поэтому получился такой убедительный котик.

Я легонько нажал на подушечки его правой лапы, полюбовавшись тем, как выдвигаются коготки. Грим-кун немедленно куснул меня за пальцы, намекая, что не стоит играть с его лапами.

— Хм, Саске-кун, это, конечно, познавательно, но не мог бы ты вернуть Седьмого в прежнее состояние?

Я печально вздохнул, отцепил от своей одежды пригревшегося кота и поставил его на пол. Миг спустя Гриммджоу снова стал самим собой.

— Ублюдок! Я убью тебя за это!

— Грим-кун, ты такой злой. Кажется, тебе надо еще больше обнимашек. Иди ко мне, — я протянул руку, и Седьмой шарахнулся от меня, как от прокаженного.

— Только попробуй ко мне прикоснуться, и я тебе пальцы отрублю.

— Ладно, поиграем в следующий раз, — я пожал плечами и повернулся к Соске.

Гриммджоу счел за лучшее свалить, так как ему не хотелось второй раз оказаться в чьих-то руках, тем более что он прекрасно помнил все произошедшее. Да у него до сих пор горло слегка саднило от непривычного мурлыканья, и хотелось в ярости начать крушить все подряд!

— Ко мне еще есть вопросы? — уточнил я.

— Нет. Можешь быть свободен.

— Зато у меня появилась парочка. И самый главный из них — какая у меня теперь зарплата?

Все трое шишигами вдруг стали выглядеть такими удивленными, что меня начали терзать смутные сомнения.

— Зарплата? — переспросил Гин, почти приоткрыв глаза. — Но в Хуэко Мундо нет денег.

— Зато в мире живых они есть. И в Сообществе Душ, как я подозреваю, тоже.

— Арранкарам не нужны деньги, в Лас Ночес их обеспечивают всем необходимым.

— Значит, я неправильный арранкар, и мне нужны деньги. Вы хоть представляете, сколько времени я мечтал о плазменном телевизоре на полстены и компьютере с выходом в интернет?!

— Ты так хорошо помнишь свою прошлую жизнь?

— Я помню каждый миг с самого появления на свет. И после смерти воспоминания стали только отчетливей.

— Как интересно, — Айзен окинул меня взглядом заядлого вивисектора.

— Так что с моим вопросом, — невежливо перебил я его мечты. — Меня не радует мысль работать за так. В цивилизованном мире это называется рабством.

— Я подумаю над этим, — произнес Соске таким тоном, будто хотел сказать: "Свали уже отсюда и не мозоль мне глаза".

Возвращаясь в свои комнаты, я думал об иронии судьбы — что в этой, что в той преступной организации мне ни фига не платили. Такое ощущение, будто какой-нибудь злокозненный божок того мира пришел сюда со мной и пакостит по мелкому.

Вернувшись домой, обнаружил, что у нас гости. Лилинет пришла посмотреть, как тут устроилась Ева, и теперь они обе, зарывшись в подушки на диване, болтали о чем-то своем, о девичьем, и непрестанно хихикали.

— Ева, ты здесь будешь? — уточнил я, имея в виду этот мир.

— Ага.

— Тогда я пойду немного развеюсь.

С этими словами я погрузился в свой внутренний мир. Мне было просто необходимо немного расслабиться, а то на окружающих бросаться начну. Все-таки, как же бесит, когда меня кидают на деньги! Я от этого просто зверею. Надеюсь, сотня-другая отстрелянных зомби на полигонах Амбреллы поможет мне успокоиться.

— Что?.. Что происходит? — Лилинет в шоке смотрела, как тело новенького рассыпается золотистыми искрами, а его реацу, и так маленькая, бесследно исчезает.

— Ну он же сказал, что пойдет "развеется". Вот и развеялся, — совершенно спокойно ответила Ева, которую ни капли не тронула смерть хозяина. — Он всегда так делает, когда настроение плохое.

— Так он не умер? — осторожно спросила она.

— Пфф, глупенькая что ли? Чтобы Саске убить, это постараться надо. Он даже сам теперь не знает, как это сделать, и слава Ками. А то ведь экспериментировать начнет, гений доморощенный. В прошлый раз, когда он хотел серо изобрести, я чуть не поседела. Думала все, конец света наступил, а у меня завещание не составлено.

— Ааа, — протянула Лилинет, и подумала, как хорошо, что они с этим Саске не сражались. Хотя... он бы, наверное, превратил Старка в кого-нибудь. И раз Старк в форме адьюкаса был похож на волка, то наверное, сейчас стал бы щенком. Интересно было бы на это посмотреть. Может, уговорить Саске как-нибудь?..

* * *

На следующий день (по моим внутренним часам) я снова был бодр и весел, а в таком состоянии мне всегда хотелось приключений. Поэтому я пошел мириться с Гриммджоу, а то он, наверное, сильно обиделся. Нелл-чан еще вчера быстренько рассказала мне, кто где живет, поэтому спустя полчаса блужданий по огромному Лас Ночес, я нашел нужное место.

Гриммджоу тренировался со своими фраксионами, и хоть они не пользовались ресурексьонами, реацу от них разило изрядно. Мой слабый уровень силы на этом фоне совершенно терялся. Понаблюдав пять минут, я привлек к себе их внимание.

— Ты!!! — Гриммджоу выхватил клинок.

— Привет, Грим-кун. Как насчет небольшой тренировки со мной?

— Я тебя на куски порву!

— Погоди-ка, — я выставил вперед руку, — тренировка без оружия, только руки и ноги.

— Думаешь, я позволю тебе снова ко мне прикоснуться?

— Вообще-то второй раз мне уже не нужно, ты и так в моей власти, — я заставил его руку бросить меч в ножны. — Поэтому я и предлагаю поединок без оружия и без способностей. Твое тайдзюцу против моего. Проверим, чей стиль лучше, или тебе слабо?

Кажется, Майто Гаю все-таки удалось заразить меня своей страстью мериться крутизной тайдзюцу со всеми более-менее сильными противниками. Да и не тренировался я уже давненько, пора бы размяться.

— Вон, — рявкнул Гриммджоу на своих фраксионов, и тех как ветром сдуло.

— Мне нравится твой настрой, — я переместился к нему и нанес первый удар.

Зарычав, Гриммджоу полностью отдался схватке. Первое время я в основном уклонялся от его атак, запоминая манеру боя и подстраиваясь под нее.

— Сволочь! Хватит уворачиваться, сам же хотел подраться!

— Ты сам напросился, — засмеялся я и отбил очередной удар.

Теперь в нападение перешел уже я, и Грим-кун вынужден был защищаться.

— Тебя ведь никто не учил драться? И этот стиль боя ты придумал сам? Тогда мои поздравления — ты действительно хорош. Но можешь стать еще лучше. И как говорил мой главный мучитель по тайдзюцу, пробивая мной очередную стену: "Во имя силы юности!"

Я резко ускорился, и нанес Гриммджоу удар ногой в грудь, отчего его откинуло метров на пятнадцать и наполовину впечатало в стену ближайшего здания. Все-таки арранкары — крепкие ребята. Когда Седьмой выбрался из оставленной им вмятины, он почти не поцарапался, только запылился слегка, да одежда немного потрепалась.

— Ублюдок, — сплюнул он попавшую в рот пыль и песок.

— Вообще-то, мои родители состояли в законном браке, — я принял новую стойку и поманил Гриммджоу, предлагая начать второй раунд. Тот не замедлил ответить на приглашение.

Полчаса спустя Гриммджоу окончательно взбесило то, что он так и не смог толком задеть меня, и во время очередного сближения он выхватил меч, нанося косой удар. Грудь обожгло болью, и во все стороны брызнула кровь, попав даже Гриммджоу на лицо. В отличие от других арранкаров моя кровь ярко-алая и горячая, а не темно-красная, почти черная, как у остальных.

Проведя рукой по груди, я неверяще посмотрел на окрасившиеся красным пальцы:

— Ты, правда, хотел убить меня?.. — с этими словами я рухнул на колени, а потом завалился на бок.

-Эй, ты, — Гриммджоу шокировано уставился на меня. — Ты же не собираешься умереть от такой царапины?

Я в последний раз посмотрел на него тускнеющими глазами и начал рассыпаться золотыми искрами.

— Слабак, не смей подыхать! — Седьмой не на шутку переволновался, глядя на мою смерть.

Когда от моего тела ничего не осталось, Гриммджоу как-то потерянно выругался. Решив, что хватит ломать комедию, я материализовался у него за спиной.

— Грим-кун, — позвал я, и тот в прыжке обернулся, словно испуганный кот.

— Ты! Вот же сволочь, а я и, правда, подумал, что убил тебя!

— Не скрывай свои чувства, Грим-кун, я знаю, что на самом деле нравлюсь тебе. Я видел, что ты чуть не заплакал, опечаленный моей смертью.

— Теперь я тебя точно убью, — с рычанием пообещал Седьмой, кидаясь в новую атаку.

— Очень в этом сомневаюсь, — произнес я, с легкостью уворачиваясь от его меча.

За время нашего боя я хорошо успел изучить его стиль, полностью основанный на рефлексах, и теперь без труда предугадывал движения.

— Вообще-то, я предлагал сражаться без мечей потому, что кендзюцу — моя самая сильная сторона, но ты сам напросился, — следующий выпад Грим-куна уже встретила Кусанаги.

Я не преувеличивал, когда говорил, что на мечах сильнее Седьмого. Тот до всего доходил сам, а меня сражаться учил Итачи, в свое время перенявший знания сначала у лучших бойцов клана, а потом и у АНБУ. К тому же, мой стиль был заточен специально под шаринган, и я не стеснялся этим пользоваться. Даже не перемещаясь из тела в тело, я все равно был быстрее Гриммджоу.

В какой-то момент Седьмой не успел отбить Кусанаги и блокировал ее прямо ладонью.

— Ха! Какой толк в твоем кендзюцу, если ты даже не можешь меня поцарапать?

— Моя Кусанаги — меч пронзающего типа, а не рубящего, и я совершенно не хочу делать в тебе новые дырки. К тому же мой тебе совет, если уж поймал меч противника голой рукой, то не держись за него слишком долго, — я пустил по клинку электрический разряд.

Гриммджоу с чертыханьем отпрыгнул в сторону, потрясая онемевшей рукой. Однако это совершенно не охладило его пыла, и даже получая все новые и новые разряды, он продолжал бросаться в атаки. Впрочем, ему все-таки удалось меня один раз слегка оцарапать. Наконец, Седьмой окончательно выдохся, и очередной подсечкой мне удалось уронить его на землю. Я навис над ним, прижав меч к шее, и теперь наши лица разделяло всего несколько сантиметров. Гриммджоу тяжело дышал, но продолжал скалиться. Я ухмыльнулся и выдохнул:

— Нэко.

В следующее мгновение меня подкинуло вверх мощной волной реацу. Кажется, я так довел Гриммджоу, что тот использовал ресурексьон, даже не произнося слов активации.

Когда поднятая пыль осела, я смог рассмотреть новую форму Седьмого.

— Кошачьи ушки и хвостик? Грим-кун, ты сделал это специально, чтобы меня порадовать? Это так мило с твоей стороны, я тронут до глубины души.

Гриммджоу взвыл от злости и атаковал. В этой форме его скорость заметно увеличилась, да и движения стали немного другими. К тому же появилось что-то вроде чутья, хотя с моим предугадыванием движений его было все-таки не сравнить.

Некоторое время спустя я разорвал дистанцию, и жестом попросил Гриммджоу притормозить.

— Раз ты был так внимателен ко мне, то я покажу тебе свой ресурексьон. Правда, я его еще ни разу не использовал, так что ты будешь первым, кто его увидит.

Гриммджоу явно заинтересовался, поэтому я приступил к активации.

— Банкай! Ой, нет, не то. Пронзай, Кусанаги!

Секунду ничего не происходило, и Седьмой уже открыл рот, чтобы сказать нечто насмешливое, как у меня из живота вдруг выскользнуло лезвие клинка. Мои белые одежды второй раз за день окрасились алым, а к первому лезвию присоединилось второе, потом третье, а затем и четвертое. Они разошлись в стороны, расширяя рану, и у меня изо рта потек ручеек крови.

Лезвия выдвигались все дальше и дальше, потом появились четыре руки, их держащие, а затем и сереброволосая голова. Несколько секунд спустя Кусанаги целиком выскользнула из моего тела, а рана, только выглядевшая ужасной, закрылась.

— Наги, ты могла бы сделать это и понежнее.

— Но кровь так тебе к лицу, — томно произнесла Кусанаги, высунув длинный раздвоенный язык и слизнув красную струйку с моего подбородка.

— Милая, покажи мне того, кто рассказал тебе о БДСМ, и я лично ему уши оторву.

В ответ Кусанаги только засмеялась.

Гриммджоу смотрел на это представление в полном шоке, кажется, он даже забыл, зачем мы тут вообще собрались. Впрочем, мое общение с внутренними личностями всегда вгоняет неподготовленных людей в ступор.

— Гриммджоу, знакомься, это моя занпакто Кусанаги, она любит кровь и драки. Ну, вы тут общайтесь, а я пойду в уголок посижу, пока головокружение от кровопотери не пройдет.

С этими словами я и правда отошел подальше, чтобы понаблюдать за сражением со стороны. Наги у меня не очень разговорчива, поэтому начала бой без лишних слов. Сотни лет в руках лучших мастеров кендзюцу сделали из нее по-настоящему страшного противника. А если еще и учесть, что она вся состоит словно бы из жидкого металла, будто терминатор последнего поколения, то становится совсем печально. Даже шаринган мало что может ей противопоставить, потому что ее манера боя совершенно непредсказуема, ведь она разработала меры противостояния любым додзюцу.

Через пять минут после начала боя я заметил, что эти двое вроде как красуются друг перед другом. Гриммджоу несколько раз использовал весьма эффектные приемы вроде вращения волчком или сальто в воздухе, да и Наги уже пару раз могла бы нанести ему серьезные раны, однако не стала. К тому же если она и пользовалась для ударов хвостом, на котором располагались бритвенно острые чешуйки, то плотно прижимала их.

Гриммджоу и Кусанаги то азартно носились друг за другом, то сшибались так, что только искры во все стороны летели. Четверть часа спустя мне надоело наблюдать за этим весельем, и я материализовал очередную новинку из библиотеки внутреннего мира. Хм, а ничего так, с первых же страниц захватывает. Может, и правда стать писателем, раз уж преступная деятельность денег не приносит?

Я дочитал уже до пятидесятой страницы, когда на меня вдруг что-то рухнуло. Оказалось, что это Кусанаги, обиженная невниманием, зашвырнула Гриммджоу в мою сторону. Как раз в этот момент у него кончилась реацу, и он принял свою обычную форму.

Почти машинально я окутал ладонь медицинской чакрой и начал лечить кровоточащую ссадину на голове Седьмого. К моему удивлению, техника мистической руки прекрасно работала и на арранкарах. Поняв, что происходит, Гриммджоу отпихнул мою руку.

— Прежде чем других лечить, на себя посмотри.

Только тут я заметил, что забыл сменить окровавленную одежду.

— Грим-кун, ты такой заботливый, — я переместился в новое тело в чистой и даже отглаженной арранкарской форме.

— Саааске-кун, — ласково-ласково протянула Кусанаги.

— Может, не надо? — моментально отреагировал я, оглядываясь в поисках пути отступления.

— Надо, Саске, надо.

— А может, еще немного потренируешься? Вот у Гриммджоу еще целых пять фраксионов есть, и среди них даже один бишонен!

— Я хочу домой, поэтому перестань сопротивляться.

Я не успел ничего предпринять, как она оказалась рядом, плотно обвила меня хвостом, спеленав по рукам и ногам, и поцеловала. Миг спустя я понял, что означает выражение "засосать по самые гланды". После того как Наги втянулась во внутренний мир таким экзотическим способом, у меня еще полчаса горло саднило.

Откашлявшись, я обратился к Гриммджоу:

— Ты в порядке?

— Я понял, в чем дело, — Седьмой поднялся на ноги и до конца оторвал болтающийся рукав. — Ты чертов псих.

— От тебя это звучит, как комплимент, — я рассмеялся. — Обычно я каждый день тренируюсь. Захочешь присоединиться — буду рад.

Помахав на прощание рукой, я удалился с порядком порушенного полигона.

* * *

Даже после тренировки с Гриммджоу я все еще был бодр и желал приключений. Впрочем, после того, что со мной обычно делали Гай и Ли, это была всего лишь легкая разминка. Поэтому, помаявшись полчаса ничего неделаньем, я отправился в гости к Нелл. Поначалу она встретила меня довольно холодно, впрочем, то что я вчера устроил на представлении меня как Первого Эспады, со стороны действительно выглядело не очень. Пришел тут такой и начал без спросу арранкаров в котят превращать. Если бы я просто давил недовольных своей реацу, это было бы привычно и понятно, но к сожалению, я таких фокусов делать пока не умею. Однако когда я сказал, что уже извинился перед Гриммджоу, Нелл сразу подобрела.

Поболтав с ней немного, я предложил прогуляться. Но в Хуэко Мундо нет ничего интересного, поэтому я позвал ее отправиться со мной в мир живых. Нелл немного посомневалась, но все же согласилась.

"Я тоже хочу!" — немедленно пришло по мысленной связи от Евы, — "и Лиль-тян с собой прихватим".

Вспомнив, что я все еще герой сенена и просто обязан собрать гарем, я решил не мелочиться, и позвать с нами еще и Тию. А вот ее склочных фраксионов брать не буду, слишком шумные, да и уследить за шестерыми девушками, впервые оказавшимися в мире людей, будет сложновато. А с тремя, думаю, справлюсь, тем более что за Лиль-тян Ева присмотрит.

Для полноценной прогулки нам требовались гигаи, иначе никто из людей нас бы не увидел, поэтому всей компанией мы отправились к Заэлю. Он был явно недоволен тем, что его оторвали от дел, но с верхушкой Эспады спорить не решился и предоставил нам что-то вроде четырех безликих манекенов.

Осмотрев их с помощью риненгана, я пришел к неутешительному выводу — гигаи явно были созданы из сильно модифицированных человеческих тел, и очень сомневаюсь, что их прежние хозяева ушли из жизни самостоятельно. Впрочем, не мне говорить, как нехорошо использовать чужие тела для собственных целей, да это сейчас было не так уж важно. Гораздо больше меня взволновали подозрительные энергетические образования в головах манекенов.

Без лишних слов я материализовал Кусанаги и проткнул ей чересчур предприимчивого ученого, запечатывая его во внутренний мир. Изначально я собирался только считать его память и сделать внушение, но умники взбунтовались, заявив, что им нужен приток свежих идей, а собрат по разуму в этом поможет. Пришлось уступить.

Заэль сначала был в шоке, когда понял, где оказался, а потом едва ли не плакал от счастья, увидев лаборатории, оборудованные всем, чем только душа пожелает, и получив предложение тут поработать. Он почти в религиозный экстаз впал, пообщавшись с коллегами по цеху, и осознав, что все это создал я.

Немного покопавшись в его сознании, я понял, что отныне он мой со всеми потрохами. Нежданно-негаданно я исполнил его самую заветную мечту — спокойно заниматься наукой, познавая окружающий мир, и при этом иметь возможность похвастаться своими достижениями перед теми, кто достаточно умен, чтобы их оценить.

В реальном мире прошла всего лишь доля секунды, когда я вынырнул обратно.

— Ты убил его? — шокировано спросила Нелл, глядя на то место, где миг назад во вспышке света исчез Заэль.

— Нет, конечно. Просто он хотел подсунуть нам гигаи с ментальными паразитами, поэтому сейчас я провожу с ним воспитательную беседу. Через пару минут закончу. А пока можете осмотреться тут, но ничего руками не трогайте, половина предметов или ядовитая или просто мерзкая.

Сам я начал разглядывать коллекцию каких-то причудливых органов, раньше принадлежавших разным пустым. Нда, похоже, у нас с Заэлем одинаковое хобби.

Минуту спустя по реальному, и почти двое суток по моему внутреннему времени я вернул арранкара обратно.

— Учиха-сама, — он низко мне поклонился, — прошу простить меня, такого больше не повторится.

Он оперативно выдал нам новые гигаи и снова мне поклонился.

— Прошу, позвольте мне вернуться.

Умники дружно его поддержали, и мне пришлось согласиться. Этим сумасшедшим ученым в моем внутреннем мире будто медом намазано. Того же Кабуто еле оттуда выпнул, а теперь вот нового себе завел.

— Минутку, только захвачу образцы! — осчастливленный Заэль метнулся в свое бронированное хранилище, недолго там чем-то погремел, и вернулся с огромной коробкой каких-то непонятных прибамбасов.

Второй раз протыкая его мечом, я чувствовал себя едва ли не феей-крестной. Что-то в последнее время, как ни встречу кого, так сразу осчастливлю. Как бы у меня от такого нимб не прорезался и белые крылышки.

— Что это с ним? — удивилась Лилинет.

— Кажется, он слегка мазохист, и ему понравилось, вот и попросил продолжения, — я пожал плечами.

— А что такое мазохист?

— Эээ... Ты лучше у Старка спроси, а то боюсь, он меня прибьет, если я тебя чему нехорошему научу.

Мы разобрали гигаи, и Нелл одним щелчком пальцев открыла гарганту. Я внимательно наблюдал за процессом с помощью риненгана, Ева делала то же самое, но шаринганом. Изменившиеся глаза мы уже машинально прикрывали иллюзиями. Вообще-то, у нас теперь были теоретические знания из головы Заэля, как открывать проходы в другие миры, но некоторые вещи лучше увидеть собственными глазами.

Теперь я воочию узнал, как происходит этот процесс. Раньше, во время моих путешествий, я просто отыскивал места, где ткань мира была тоньше всего, и прорывался сквозь нее. Оказывается, был способ проще, и одновременно сложнее. Проще тем, что проход открывался в заранее известное место, а сложнее тем, что нужно было затратить энергию. И чем больше расстояние между мирами — тем больше реацу требуется.

В человеческий мир мы высадились довольно удачно — посреди какого-то парка, натянули гигаи, принявшие форму наших тел, и поспешили отойти подальше от места проникновения. Если тут есть шинигами, то прорыв реальности они наверняка засекли, а вот заметить сильнейших арранкаров, скрывающих свое реацу, им будет совсем не просто.

Незаметно создав несколько клонов, разослал их в разные стороны, чтобы продали часть золота, которое я притащил с собой еще из дома, да и вообще, разузнали бы, как быстро заработать денег. А затем, отловив первого попавшегося прохожего, выяснил, как пройти к ближайшему торговому центру.

Я галантно предложил Нелл локоть, за который она тут же ухватилась.

— Тиа-сан? — вопросительно приподнял бровь я.

Халлибел посмотрела на меня, на Нелл, а потом повторила ее действие. Она вообще не очень разговорчива, и рот открывает, только если у нее что-нибудь спросить. А у Лилинет руки были заняты, потому что она несла Еву, которую обычные люди благодаря иллюзии воспринимали как большую плюшевую игрушку.

— Почему люди на нас так странно смотрят? — по дороге шепотом спросила у меня Нелл, когда очередной парень, заглядевшись на арранкарок, чуть не врезался в столб. — Они догадались, кто мы?

— Нет, конечно. Просто вы такие красивые, что они глаз отвести не могут. А Лиль-тян — так вообще мечта лоликонщика.

— А кто такие лоликонщики? — тут же поинтересовалась Лилинет, которая была одета только в короткую безрукавку без застежек и микроскопические шортики.

— Эм... об этом тоже у Старка спроси.

Когда мы добрались до центра, клоны уже справились с заданием, и у меня появились местные деньги.

— Ого какое большое здание! И как много людей! — восхитилась Нелл. — А чем они все тут занимаются?

— Веселятся. И мы сейчас тоже начнем. Вот, например, человеческие девушки очень любят покупать себе красивую одежду и обувь.

— Зачем? — удивилась Нелл.

— Попробуйте и узнаете, — я повел их всех в сторону приглянувшегося магазина одежды.

Отловив консультантку, объяснил ей, что девушки первый раз в Японии, и хотя говорят хорошо, некоторые слова могут не понять. А потом попросил помочь им с выбором одежды. Оставив арранкарок в цепких руках продавщиц, сам отправился в отдел техники, где приобрел фотоаппарат и мобильный телефон с выходом в интернет. Только тогда я узнал, что город, в котором мы очутились, действительно Каракура, но это были такие пустяки по сравнению с остальными обрушившимися на меня известиями. Оказалось, что год сейчас две тысячи первый, то есть до моей "смерти" и переселения в теперешнее тело почти одиннадцать лет. А вот дата порадовала меня куда больше — шестнадцатое июля. Это значит, что до моего дня рожденья осталась всего неделя. По идее, мне должно исполниться восемнадцать, правда, с моего семнадцатилетия прошло намного больше года, но не будем придираться к мелочам.

Когда я вернулся обратно, девушки как раз определились с выбором, и наступил черед примерки. В магазине было что-то вроде небольшого подиума, а я выступил в роли зрителя. С непривычки арранкарки выбрали всего по три наряда, так что показ мод не занял много времени. Если честно, моя женская ипостась на шопинг и то вдвое больше часов тратит.

Магазин все мы покинули с обновками. Нелл теперь была в сарафане до колен, Тиа — в платье, стилизованном под китайское, а Лилинет предпочла спортивный стиль и сейчас щеголяла в наряде, похожем на тот, что носят теннисистки, и в розовых конверсах, которые полюбила с первого взгляда. Сняв с ближайшего стенда с аксессуарами две миленькие заколки с зайчиками, я придал ее образу еще большую кавайность. А Ева, наотрез отказавшаяся менять свои замечательные хвостики, восхитительные ушки и шелковистую шерстку на жалкий человеческий облик, выбрала одежду мне, так что мы больше не походили на группу косплееров из-за сходного стиля нарядов.

— А это что? — Лилинет ткнула пальцем в витрину бутика, мимо которого мы проходили.

— Купальники.

— А для чего они?

— Чтобы купаться. На пляже или в бассейне.

— А что такое бассейн?

— Бассейн — это... — начал я, и тут меня осенила замечательная идея. — А давайте сходим туда, и сами все увидите. Только сначала надо купить купальники.

Кажется, арранкарки начали входить во вкус, и в этот раз шопинг занял чуть больше времени.

Тиа переоделась самой первой и вышла показать мне свой наряд, состоящий в основном из тесемок и маленьких треугольников ткани. И вот так я узнал, как выглядит оружие массового поражения, по крайней мере для всех, кто причисляет себя к мужскому полу. Кстати, размер у нее лишь чуть меньше, чем у Тсунаде.

— Сногсшибательно выглядите, Тиа-сан. Только во время активного отдыха верхнюю часть купальника может смыть водой. Лучше поискать что-нибудь более... устойчивое.

Хм, мне показалось, или Халлибел слегка покраснела?

— А как тебе мой костюм? — Нелл вышла из кабинки в на удивленнее скромном закрытом купальнике. Впрочем, она в одежде довольно консервативна, и даже сарафан до колен казался ей слишком открытым.

— Совершенно очарователен. У тебя прекрасная фигура, Нелл-чан, ты во всем выглядишь замечательно.

Третья покраснела более явно и поспешно скрылась в примерочной.

— А я? — Лилинет резко отодвинула в сторону шторку и продемонстрировала свой наряд. Только вот верхнюю часть купальника она проигнорировала и была в одних плавках.

Я моментально оказался радом, развернул ее за плечи, затолкнул обратно и закрыл шторку. Кстати, выглядит она лет на двенадцать-тринадцать, так что некий намек на грудь у нее уже имеется.

— Эй! — возмутилась Лиль-тян. — Ты чего творишь?!

— Таким большим девочкам, как ты, ходить без верха купальника совершенно неприлично. Ты ведь не ребенок, Лилинет.

— Ну ладно, — недовольно пробурчала арранкарка и натянула оставшуюся часть костюма. — А что такое неприлично?

— Неприлично, значит, не принято в обществе. Наказать не накажут, но осуждать будут точно.

— Ааа, — протянула Лиль-тян и показалась, но уже в купальнике с рюшками и узором из клубничек.

— Прелестно выглядишь. Этот милый купальник тебе очень идет.

— Ха! — Лилинет задрала нос от похвалы. — Ну еще бы.

Когда с покупками было покончено, я вызвал такси, и уже через пятнадцать минут мы были в аквапарке.

Помнится, я жаловался, что у меня слабая сила воли? Так вот, я глубоко заблуждался! Сила воли у меня даже не стальная, а титановая. Иначе, как еще объяснить то, что я учил двух таких красивых девушек, как Нелл и Тиа, держаться на воде, и не позволил себе ничего лишнего? С Лиль-тян было проще — я купил ей надувной круг и теперь она, проплывая мимо, насмешливо комментировала попытки других арранкарок.

Когда девушки более-менее освоились на воде, они решили опробовать все аттракционы, чтобы понять, почему людям так нравится на них кататься. Да я и сам в бассейне уже больше десяти лет не был, так что мне тоже было весело их проверять.

Потом мы поиграли в пляжный волейбол, поели мороженого, опробовали безалкогольные коктейли, а затем наступил вечер, и аквапарк закрылся. Лилинет не хотела уходить, и пришлось пообещать ей еще мороженого. По дороге к парку мы зашли в магазин и девушки купили сувениров своим фраксионам, в основном сладостей. Лилинет тоже набрала конфет, якобы Старку, но подозреваю, что она сама их все съест. Я решил пошутить, и тоже купил кое-кому подарочек. Пока они выбирали, я распечатал в киоске по три экземпляра всех сделанных сегодня фотографий, и раздал их девушкам.

В парк мы зашли уже в сумерках, и не заметив рядом никаких шинигами, Нелл снова открыла гарганту. А вот уже в Лас Ночес выяснилось, что там прошло почти двое суток, и нас уже чуть ли не с собаками разыскивают, так как Айзен был весьма недоволен тем, что половина его Эспады куда-то исчезла.

Впервые за несколько десятилетий, прошедших с появления в его жизни Лилинет, Старк проснулся сам. Он уже и забыл, когда в последний раз чувствовал себя таким выспавшимся. Сначала он подумал, что тренировки, подсказанные новым Примерой, дали такой быстрый результат, но внутреннее чувство времени подсказало, что это не так. Почему-то получилось так, что Лилинет не начала по нему прыгать в попытках разбудить, или засовывать руку ему в рот, и это было очень странно. Он прислушался к себе и понял, что вторая половина его души где-то далеко, но ей там очень весело. Успокоившись на этот счет, Старк достал из-под подушки выданные Саске листки и решил немного потренироваться перед сном. Пока Лилинет занята, надо воспользоваться затишьем на все сто процентов.

* * *

Айзен решил провести внеочередное собрание, чтобы поругать меня, как зачинщика. Впрочем, он не особенно усердствовал, и я успешно отмазывался тем, что понятия не имел о такой разнице во времени. Напоследок я пообещал заранее уведомлять всех заинтересованных лиц о своих отлучках, и этот вопрос был закрыт.

— А теперь, Саске-кун, не мог бы ты, наконец, вернуть Заэля?

— Ой, извините. Совсем забыл про него, — я щелкнул пальцами, материализуя арранкара.

Заэль выглядел каким-то помятым, и поначалу даже не заметил смены мира. В руках у него была пробирка с чем-то ядовито-зеленым, и понюхав ее, он быстро опрокинул в себя содержимое. Только после этого обнаружил, где очутился и быстро спрятал пробирку в карман.

— Прошу, ик, прощения, — с этими словами он плюхнулся на свое место. — Необходимо было выпить антидот после отравления.

— Отравления этиловым спиртом? — ехидно спросил я.

— Метиловым, — с какой-то даже гордостью ответил арранкар.

Я против воли заинтересовался.

— А как же слепота и судороги?

— Для арранкаров не смертельно, а после принятия антидота все неприятные эффекты сходят на нет.

— А по ощущениям как?

— Для пыток самое оно, ик.

— Заэль, ты сумасшедший, — констатировал я.

— Благодарю.

— Это был не комплимент. Тебе бы к Доктору походить.

— Так я же с ним и пил.

Я изобразил фейспалм. Айзен, кажется, тоже проникся и решил закончить собрание. А когда все начали расходиться, Соске снова попросил меня задержаться. Заэль так же притормозил, и с трудом сфокусировав на шинигами взгляд, спросил:

— Айзен-сама, я вам пока не нужен?

— Нет, — слегка поморщился Соске.

— Тогда можно мне обратно? — Заэль повернулся и с надеждой посмотрел на меня.

Я со вздохом снова проткнул его Кусанаги, и отправил продолжать "эксперименты". У арранкара лицо осветилось неподдельным блаженством, когда меч пронзал его тело.

— Что ты с ним сделал?

— Да вы сами видели. Заэль — законченный мазохист. Такой кайф от боли ловит, что мне прямо совестно ему отказывать.

— Зачем тебе все это?

— Люблю доставлять окружающим удовольствие, да и на карму это благотворно влияет, — радостно улыбнулся я в ответ. — А сегодня у меня вообще плодотворный день был. С утра Гриммджоу порадовал, потом Заэля, затем Нелл, Лиль-тян и Тию, а за это время Старк успел выспаться и тоже стал счастлив. Ну разве я не молодец? Кстати о счастье, для вас я тоже кое-что подготовил.

С этими словами я достал из кармана красиво упакованный презент и протянул его Айзену. Тот принял его с некоторым недоверием, но вида не подал. Развернув обертку, он хмыкнул, прочитав надпись "Большой Босс" на подарочной кружке.

— О том, чтобы и вас порадовать, я тоже подумал, но мне потребуется больше времени, — обратился я к Гину и Тоусену. — Однако вы уже можете начинать морально готовиться к этому.

Помахав им на прощание рукой, я с чувством выполненного долга отправился в свою комнату.

На следующее утро по моим внутренним часам, я вновь развил бурную деятельность — сначала размялся с Гриммджоу, который уже полностью отправился от нашей предыдущей тренировки, потом с Нелл, которой очень понравилась сама идея дружеских спаррингов. Обычно пустые сражаются насмерть, арранкары дерутся, чтобы стать сильнее, и на этом фоне мысль о поединке, как о способе понять чувства и стремления противника, была просто революционной.

Кстати, Заэль все это время тоже не сидел без дела. Именно он рассказал умникам, о том, как создавать обязательные для каждого арранкара серо, бала и иеро. Оказалось, что я перемудрил, пытаясь сотворить дистанционное оружие. Обычно для выстрела серо надо просто сконцентрировать много реацу в одной точке и отправить ее в противника. И только самые продвинутые это серо закручивают, но опять же не с такой бешенной скоростью, как у разенгана. Бала оказались еще легче в исполнении, нечто вроде упрощенного серо. А про иеро, которое делает кожу высших пустых такой крепкой, я и вовсе забыл, но Заэль это исправил. Теперь я умел создавать иеро самое прочное в Эспаде. А когда арранкар придумал, как в эту защиту вплести еще и Сусаноо, так от открывшихся перспектив просто в экстаз впал. Согласно его выкладкам, меня теперь можно было вообще на Солнце закинуть, и ничего бы мне не сделалось. Только вот проверять мне как-то не хотелось.

Однако самым приятным для меня открытием стал придуманный Заэлем способ, как заставить мою огненную стихию работать в безкислородной атмосфере. Я ему за такое даже памятник перед ИВМ воздвиг, чем смутил безмерно.

Ну и кроме этого Заэль поделился своими собственными способностями, вроде синтезирования ядов и противоядий прямо внутри тела, а так же способа выдерживать чужие серо, если есть образцы реацу противника.

День моего рождения становился все ближе и ближе, и я начал готовиться к этому знаменательному событию, все-таки не каждый день становлюсь совершеннолетним, пусть для меня это будет и во второй раз. Я решил совместить приятное с полезным и устроить вечеринку, пригласив всех Эспада с фраксионами, надо же их как-то социализировать, а то сколько живут вместе, и до сих пор друг о друге только имя знают, да уровень силы.

Чтобы подготовиться, пришлось несколько раз смотаться в мир живых, где я в промышленных количествах закупился едой и выпивкой, кстати, Заэлем было убедительно доказано, что спиртное на арранкаров вполне действует, только его надо больше, чем обычным людям.

После этого я лично занялся раздачей приглашений на праздник. Шинигами отказались, сославшись на некие неведомые дела, но оно и к лучшему, а то в их присутствии остальные не смогут расслабиться. Все прочие безропотно приняли карточки с коротким текстом, в котором были указаны время и форма одежды — купальная. Место праздника я обещал указать позднее.

Приварон Эспада тоже получила приглашения. Для этого мне пришлось отправиться в Трес Сифрас, находящийся довольно далеко от места жительства остальных Эспада. Первым делом я нашел Аарониро и вручил ему карточку. Однако на этом я не счел свою миссию завершенной, и решил помочь ближнему на пути самосовершенствования.

— Послушай, Аарониро, мне больно это говорить, но все-таки придется. Твой внешний вид глубоко оскорбляет мои эстетические чувства. Сам уже должен был заметить, что все сильные пустые после арранкаризации принимают человекоподобную форму, один ты куда-то не туда пошел. Тентакли — это, конечно, мило, но перебарщивать с ними не стоит. А уж когда ты начинаешь сам с собой на два голоса говорить, не только я бешусь. Или слейся до конца в одно существо, или разделись на два. Я знаю, что у тебя получится, — я покровительственно похлопал его по плечу. — А если не получится, лично тебе помогу, мне для своих ничего не жалко.

Кажется, Аарониро проникся. По крайней мере, в следующий раз я встретил его уже в виде шинигами, которого он когда-то поглотил. Бывший Эспада даже костюм сменил, без подсказок сообразив, что его наряд мое чувство прекрасного тоже не ласкает.

Остальным Приварон Эспада я также вручил пригласительные карточки, а Дордони Алессандро дель Сокаччио (и как он только себе такое имя придумал) я попросил зайти ко мне через пару часов. А то ведь такой талант в безвестности прозябает, а мне как раз для намечающегося шоу танцоров не хватает, вот пусть Дордони их подучит.

За неделю я как раз управился со всеми приготовлениями, а за два часа до назначенного срока выдвинулся на намеченное место за пределами Лас Ночес, чтобы арранкары во время празднования замок не порушили. Я создал тройку клонов, и мы приступили к подготовке. Для начала я запечатал во внутренний мир пласт песка шириной в десять метров и длиной в сто. Потом мы с клонами разошлись по периметру и заставили стенки образовавшейся в земле выемки преобразиться в голубые плитки. Затем я заполнил получившийся бассейн водой, а клоны начали материализовывать надувные матрасы, водные горки и вышку для прыжков на три, пять и десять метров. Интересно, кто-нибудь решится прыгнуть с самого верха? Хотя, психов тут полно, небось еще и в очередь выстроятся.

Кроме того были созданы две длинных барных стойки, диджейский пульт, за которым тут же встал один из клонов и врубил "Хеппи бездей" в собственной обработке. Так же я распечатал из внутреннего мира заранее закупленные закуски и выпивку на отдельных столиках на четырех человек, а остальные мои копии организовали танцплощадку со светомузыкой и украсили все километрами светящихся золотых гирлянд.

Покончив с этим, я сложил нужные печати и запустил в небо огненного дракона, рассыпавшегося в вышине на множество отдельных взрывов, которые сложились в огромную надпись "С днем рожденья, Саске!" и стрелку, указывающую вниз. Думаю, теперь с местом встречи никто не ошибется.

Первой явилась возбужденно-радостная Лилинет, волоча за собой вялого Старка. Кстати, из-за шлемообразной маски она теперь не могла носить подаренные мной заколки, и милые зайчики сейчас красовались на волосах Койота.

— Саске! — радостно закричала она и повисла у меня на шее. — Ты сделал бассейн!

Ева, сидевшая у нее на плече, приветственно лизнула меня в щеку, а Старк приземлился на ближайший стул, и кажется, наловчился спать с открытыми глазами. Через полминуты подошла Нелл с Пеше и Дондочакой, совсем не похожими на клоунов, а за ней и Тиа со своими фраксионами, сейчас пораженно оглядывающимися по сторонам. Постепенно подтянулись все остальные, вот только мало кто из них пришел повеселиться, скорее они просто побоялись отказать Первому Эспаде. Мне пришлось даже использовать массовое гендзюцу, вызывающее легкою эйфорию, ну и спиртное сделало свое дело. Заэль тоже решил присоединиться к веселью и сейчас стоял за барной стойкой, предлагая всем желающим коктейли собственного сочинения. Как ни странно, желающие находились, хотя я подозреваю, что эти самые коктейли были на метиловом спирту и антидотах.

Когда все собрались, наступил звездный час Дордони — он с одной из моих внутренних личностей исполнил зажигательный латинский танец. Думается, после смерти Сокаччио еще ни разу не был настолько счастлив. Остальные арранкары, кажется, не совсем поняли, что это такое было, но многим понравилось. Чтобы закрепить успех, я пригласил на танец Нелл, но в этот раз на обычный медляк, потому что она танцевать не умела, да и я знал только то, что показывал Дордони.

Потом наступил черед огромного торта с восемнадцатью свечками, который выкатили специально приглашенные обитательницы Дворца Солнца в своих обычных минималистичных костюмах. А затем Лилинет подала дурной пример, с разбегу сиганув в бассейн, и обдав всех нерасторопных брызгами, и закрутилось. Не знаю, кто и когда подсунул мне заэлевский коктейль, но на следующее утро я вспомнил праздник только урывками, а это означало, что день рожденья удался. Вот я учу Нелл целоваться; вот Тиа в гигае демонстрирует свой купальник, и у большинства окружающих начинают пробуждаться смутные воспоминания об инстинкте размножения; вот Ева с Лилинет заплетают в косички длинные блондинистые волосы барбиподобного Финдора и обклеивают стразами розовые ножны его занпакто; вот девушки из Дворца Солнца тащат почти не сопротивляющегося бишоненистого фраксиона Гриммджоу в самый темный уголок...

Я окончательно разлепил глаза, и порадовался, что Заэль научил меня нейтрализовывать яды прямо в организме. Самочувствие было отличным, настой — боевым. Я приподнялся и обозрел картину под названием "много наших полегло". Собственно, кроме меня бодрствовал только печальный Старк, которого я вчера ради прикола угостил энергетиком. Даже Лилинет, наигравшаяся вдоволь, спала рядом в обнимку с Евой. Гриммджоу тоже знатно повеселился, и сейчас дрых прямо на десятиметровой вышке, и как только не свалился оттуда. А на одном надувном матрасе со мной притулилась с одного боку Нелл, а с другого — почему-то Апачи. Кажется, припоминаю, после пятого коктейля она расхрабрилась и стала мне пенять, что я плохо влияю на ее госпожу. Ухмыльнувшись, приобнял девушку за талию и положил ее руку себе на грудь. Осталось только дождаться пробуждения и полюбоваться эпичной картиной.

Через пару минут проснулся Заэль, и я попросил его дать всем антидот. Судя по загоревшимся глазам, идея пришлась ученому по вкусу, и он начал обходить бессознательных арранкаров и вкалывать всем какие-то разноцветные жидкости.

Некоторое время спустя подопытные зашевелились. Правда, парочка фраксионов Бараггана вдруг забилась в конвульсиях, Заэль подбежал, снова что-то им вколол, и стал надиктовывать в диктофон нечто вроде: "Образец сто пять вызывает ярко выраженные побочные эффекты..." Постепенно все поднялись на ноги и начали приводить себя в порядок. Апачи что-то пробормотала, потерлась щекой о мое плечо, и вдруг словно окаменела. Потом медленно-медленно подняла голову и с ужасом уставилась на меня.

— Доброе утро, дорогая. Как спалось? — сладким голосом произнес я.

Апачи с меня словно ветром сдуло, но я успел заметить, что у нее даже уши покраснели. Поднявшись на ноги, я осмотрел слегка помятых арранкаров и распечатал из внутреннего мира пару ящиков холодного пива. Со всех сторон раздались одобрительные возгласы и даже предложения продолжить веселье. Пришлось пресечь эти поползновения и напомнить, что у нас всех есть дела.

В целом, можно сказать, что мой праздник произвел на остальных неизгладимое впечатление и запомнился на всю жизнь. Когда арранкары разошлись, я щелчком пальцев развеял все материализованные вчера предметы. Остался только бассейн с вышкой, потому что он многим понравился и явно будет пользоваться популярностью.

* * *

Почувствовав далеко в пустыне невероятно мощный всплеск реацу, Айзен сразу же заинтересовался. Такая невероятная мощь, что всплеск ощущался едва ли не за тысячу километров от Лас Ночес, могла принадлежать только вастер лорду. Однако было в этой реацу нечто странное — она была совершенно нейтральной, словно ей управляло какое-то природное явление, а не чья-то воля. Да и направление всплеска говорило, что силу не высвобождали, а скорее, запечатывали.

Некоторое время спустя случился еще один выброс реацу, на этот раз более выраженный, и явно разрушительный. Окончательно убедившись, что дело не в стихийном явлении, Айзен отправил Нелл разобраться в случившемся, и по возможности привести сюда пустого, который это устроил.

Каково же было его разочарование, когда вместо ожидаемого вастер лорда Нелл вернулась с двумя слабенькими адьюкасами. Однако какое-то шестое чувство заставило Айзена присмотреться к ним повнимательнее. Реацу этих пустых была совершенно одинаковой и почти нейтральной, поэтому можно было смело предположить, что они когда-то были одним существом, которое разделило собственную силу на два тела.

"Неплохая маскировка", — мысленно похвалил Айзен пустого, представившегося как Саске. — "Но этого недостаточно, чтобы обмануть меня".

Во время шинигами-ки Соске вновь заметил кое-что странное — реацу нового арранкара практически не изменилась, ни ее объем, ни плотность почти не выросли. Однако маска и дыра пустого исчезли бесследно, да и сама трансформация прошла так легко, будто этому существу не хватало лишь небольшого шага, чтобы самому от них избавиться.

Когда Саске сказал, что является вершиной эволюции, Айзен даже был склонен с ним согласиться. Раньше он считал Старка, самостоятельно принявшего арранкароподобную форму, последней ступенью развития пустого, но, похоже, была еще одна стадия — когда дыра и маска исчезали окончательно.

Поэтому когда Саске заявил, что хочет стать Первым Эспада, Айзен не возражал. Это было интересно — понаблюдать, как он сумеет выкрутиться с таким показушно низким уровнем реацу. Однако со Старком новоиспеченный арранкар даже драться не стал, он сделал с ним что-то другое. Айзен ни на секунду не поверил, что Саске просто договорился, да и то, с какой невероятной легкостью он избавил собственного фраксиона он дыры и маски, тоже наводило на размышления. По сути, он без труда повторил то, что сам Соске мог сделать только с помощью Хоугиоку.

А после того, как Саске заговорил о зарплате и том, на что мечтает ее потратить, Айзену стало ясно еще кое-что. Новый Примера не был адьюкасом, потому что эволюция иногда занимает сотни лет. Он был обычным пустым, но с невероятным для простого меноса уровнем реацу, большую часть которой он к тому же запечатал.

Пока было рано о чем-то говорить, но внутренний голос настойчиво твердил Айзену, что этот арранкар, в отличие от остальных, его не разочарует. И возможно, это он — тот, кого Соске ждал так долго и уже отчаялся найти. Равный по силам единственный враг.

Наконец-то я попал на полноценное собрание Эспады, а не внеочередное, созванное в мою честь. Оказывается, тут всех угощают зеленым чаем, и это так мило со стороны Соске.

— Где Заэль? — поинтересовался у меня Айзен.

Я прислушался к своему внутреннему миру. В ИВМ как раз проходил какой-то важный эксперимент, и мои внутренние личности не поймут, если я их прерву.

— Извините, он временно недоступен. Его сожрала десятиметровая сороконожка, но через полчаса она его переварит, и Заэль снова соберется. Подождем?

— Не надо, — как-то поспешно ответил Соске. — Пусть и дальше... развлекается.

Когда все расселись, я поднял руку.

— Айзен-сама?

— Что такое, Саске-кун?

— Почему вы пьете чай не из подаренной мной кружки? Я ведь с такой любовью ее выбирал.

— Хм... Потому что это теперь моя любимая кружка, и она отныне хранится в моих личных покоях, — не моргнув глазом, соврал Соске.

— Тогда ладно, — улыбнулся я. — Но у меня есть еще один вопрос. Где печеньки?

— Что?

— Пе-чень-ки. Желательно с шоколадной крошкой, но можно и без. Мы ведь все на темной стороне силы, у нас просто обязаны быть печеньки. Без них вообще никак, понимаете? Чем еще мы будем заманивать новых рекрутов?

— Эм... Я подумаю над этим.

— Чудесно.

Надолго выбить Айзена из колеи мне не удалось, и он, собравшись с силами, толкнул вдохновенную речь о целях нашей организации. Ничего конкретного он не сказал, но если слить всю воду, предназначение арранкаров заключалось в том, чтобы сражаться с теми, на кого укажет Айзен. Что за это получат сами арранкары, я так и не понял, но предположительно, мы должны быть счастливы просто потому, что нам будет позволено умереть за великого Айзена.

Перспективы, конечно, так себе, но Ками, как Айзен это преподносил! Его поза, голос, легкая полуулыбка, чуть прищуренные глаза и даже прядь волос, падающая на лоб, были идеальны. Да если бы Соске баллотировался в президенты Земли, все женщины мира пошли бы и немедленно за него проголосовали.

Сначала я просто "поедал начальство взглядом", но по мере речи проникался все больше и больше. Кажется, Соске вплетал в свой голос какую-то иллюзию, и даже мне на миг захотелось пойти и умереть с его именем на губах. Поэтому я сменил взгляд на откровенно влюбленный и уставился на него во все глаза. А с учетом того, что я сидел ближе всех, мой пламенный взор наверняка ощущался им как что-то материальное.

К его чести надо признать, что Айзен выдержал почти десять минут.

— Саске-кун, ты что-то хотел сказать?

— Не то чтобы хотел, но сдерживаться больше не в силах. Айзен-сама, вы — самый прекрасный злодей из всех, что я знаю. У вас всего в меру — и пафоса, и силы, и харизмы. А как вы сидите на своем троне? Это же вообще просто сказка! Мне даже захотелось вам памятник сваять. Знаете, что-нибудь такое в классическом стиле, и высотой метров под сорок, чтобы на фоне остального Лас Ночес не терялось. И подписать огромными буквами — "Айзен Великолепный". Так и вижу это красоту, — я мечтательно повел в воздухе рукой.

— Кхм, Саске-кун, давай это попозже наедине обсудим.

— Как скажете, — я вновь уставился на Айзена влюбленным взглядом.

Соске счел за лучшее свернуть агитацию и закончить собрание. Я снова задержался, но на этот раз уже по собственной воле.

— Айзен-сама, у меня есть личный вопрос.

— Что такое, Саске-кун? — с некоторой настороженностью произнес шинигами. Гин с Тоусеном тоже притормозили, и явно собирались погреть уши.

— Понимаете ли, — я сделал вид, что смущен и слегка покраснел. — У моего тела есть определенные потребности, которые я сам не могу утолить. Вот я и хотел поинтересоваться, что вы делаете, когда вам надо хм... пообщаться с противоположным полом? Арранкарки, конечно милые и красивые, но они такие неискушенные, что у меня просто рука не поднимается кого-нибудь соблазнить. А по нескольку раз в день мотаться на землю, когда захочется любви, как-то слишком напряжно.

— Ничем не могу помочь. Шинигами не подвержены низменным инстинктам.

Я с такой явной жалостью посмотрел на Айзена, что у него дернулся уголок глаза.

— Ой, извините, пожалуйста, я не знал, что это ваша больная тема. Но за последние сто лет даже земная медицина шагнула далеко вперед, может, вам все-таки сумеют помочь...

От Соске хлынула такая концентрированная волна реацу, что у меня в глазах зарябило. Но в целом, ощущение было скорее щекотным, чем неприятным, однако я для порядка сделал шаг назад и оперся о край стола.

— Повторяю еще раз, — ледяным тоном произнес Айзен. — Шинигами так высоко стоят на эволюционной лестнице, что животные инстинкты над ними не властны, в отличие от низших форм вроде тебя.

— Понял, не дурак. Но как же ваша раса вообще размножается? Волевым усилием?

Айзен осознал, что с психами спорить себе дороже, и ушел, просто отмахнувшись от меня. Когда за шинигами закрылась дверь, по моему лицу сама собой расползлась усмешка. Какой же это кайф — доводить окружающих до точки кипения, так весело мне только над Тоби прикалываться было.

В отличном настроении я вышел из зала собраний, напевая себе под нос "У любви, как у пташки крылья". Кстати, о любви, надо бы и, правда, наведаться в мир живых.

После приятной, во всех отношениях, прогулки по Каракуре я уже собирался вернуться в Хуэко Мундо, как вдруг краем глаза заметил что-то странное. Оказалось, что это обложка книги, выставленной в витрине книжного магазина. Обложка той самой книги из библиотеки внутреннего мира, что я недавно начал читать. Не понимая, как это возможно, я зашел в магазин узнать подробности. Однако один взгляд на фото автора уже кое-что прояснил. На меня со снимка смотрел некто, слишком похожий на Айзена, чтобы можно было не заметить сходства. А на такие приколы способен только один человек — я сам, точнее, мои внутренние личности.

Тут ко мне подскочила девушка-продавец и начала щебетать, что у меня в руках самый громкий бестселлер за последние годы. "Белая река" — первое произведение молодого, но несомненно гениального автора, и уже издано миллионами экземпляров и даже номинировано на несколько престижных литературных премий.

Порывшись в памяти, я понял, что клоны, которых я отправлял раздобыть денег, на самом деле не развеялись после выполнения задания, а правда отправились на поиски прибыли. Один стал писателем и, приняв внешность, похожую на представительного Айзена, выпустил книгу, созданную одним из умников, изучавших опосредованное влияние иллюзий на человеческий разум. Правда, пришлось несколько раз воздействовать гендзюцу на издателя, поэтому-то сроки, тиражи и рекламная кампания были такими впечатляющими. Впрочем, книга получилась действительно необычной, а у некоторых вызывала что-то вроде зависимости, и они начинали читать ее каждый день, всякий раз испытывая чувство эйфории.

Еще два клона нашли себе работу по профессии — проникли в местную организацию якудза и, взяв под контроль главу, уже добились неплохого положения.

Четвертая личность решила попробовать себя в роли айдола, и уже успела перебраться в Токио, получив одну из главных ролей в популярном сериале.

Но круче всех отжег пятый клон. Он заделался медиумом-целителем, и тоже успел получить определенную известность. Многочисленные видео, где он ходит по воде и превращает воду в вино, через интернет распространились по всему миру и буквально взорвали религиозные сообщества. Его называли шарлатаном и Антихристом, грозились предать анафеме и едва ли не сжечь на костре. Однако число его почитателей неуклонно росло с каждым днем, потому что он исцелял наложением рук любые болезни и поднимал на ноги даже самых безнадежных больных. А с учетом того, что этот клон внешне был точной моей копией, среди женской части населения любовь ко мне распространялась словно эпидемия.

Кстати, клон обнаружил интересную особенность — молитвы людей резко усиливали приток духовной силы. Он уже успел накопить в себе примерно половину объема реацу по сравнению с тем, что был у меня во внутреннем мире. И теперь клон всерьез подумывал об основании собственной религии.

По сравнению с тем, что утверждали уже существующие здесь конфессии, реальность оказалась куда более жестокой. Рая не было. Вместо него имелось Сообщество Душ, которое раем, да и то с натяжкой, могли назвать только некоторые представители могущественных родов шинигами. Обитатели самых нищих районов Руконгая наверняка особой разницы между этим парадизом и адом не видели. А между тем, настоящий ад все-таки имелся, в классическом понимании этого слова — с лавой, вечными муками и чертями. Но попадали в него только самые отъявленные грешники. Все остальные души отправлялись в местный аналог чистилища — Хуэко Мундо, да и то, большая часть оказывалась там только потому, что шинигами хреново выполняли свои обязанности проводников душ.

Из божественных сущностей в этом мире имелся только Король душ, остальные если и были, то никак себя не проявляли. Поэтому клон твердо вознамерился занять свободную нишу. Вот уважаю его за это. Пока я тут в Хуэко Мундо в игрушки играю и вообще отрываюсь, как могу, он прямо идет к своей цели, и на пути к становлению богом продвинулся куда дальше меня.

Под впечатлением от свалившихся на меня новостей я некоторое время почти бессознательно бродил по магазину пока вдруг не натолкнулся на отдел для взрослых. Пробежав взглядом многочисленные тома хентайной манги, я нашел несколько куда более скромно выглядящих книжек с названиями вроде "Секс для чайников" и "Как лишиться девственности за десять дней". Коварно усмехаясь, я набрал несколько пособий, написанных для подростков, с подробными инструкциями, прихватил пяток журналов для взрослых, стопку седзе-манги про первую любовь и отправился на кассу.

Теперь остается только подкинуть этот информационный винегрет арранкарам и посмотреть, что будет. А то чего я один мучаюсь? Заодно и эксперимент проведу на тему "могут ли арранкары размножаться естественным образом".

Однако, через несколько дней после "диверсии", я понял, что информационная бомба не сработала. Арранкары упрямо не желали пробуждать в себе инстинкт размножения. Единственным результатом стало то, что некоторые нумеросы женского пола начали хихикать или розоветь при встрече с представителями пола мужского. Дождутся ведь, и я притащу фильмов для взрослых и буду круглосуточно проецировать их прямо на купол, имитирующий небо. А потом в добровольно-принудительном порядке проводить лекции по половому воспитанию.

Но пока это все были лишь планы, и развлекаться приходилось только тем, что было арранкарам привычно — тренировками и спаррингами.

Однажды я задержался после поединка с Нелл, и стал свидетелем, как она в очередной раз победила Ноиторру буквально парой ударов. Неллиэль ушла, разочарованно покачивая головой, а одноглазый арранкар с ненавистью уставился ей вслед. Не знаю, решится ли он напасть на нее, будучи в курсе, что она дружна с Примерой Эспада, но и на самотек такие вещи пускать тоже не стоит.

— Ноиторра, — ласково произнес я. — Если с Нелл что-нибудь случится по твоей вине, ты займешь ее место, но предварительно я изменю твою внешность согласно своим предпочтениям. Так что длинные блондинистые волосы и грудь как минимум четвертого размера я тебе гарантирую.

Арранкар даже позеленел слегка, представив себе подобное с его-то женоненавистничеством.

— Но знаешь, что еще, кроме ненависти к Нелл, я в тебе заметил? Ты боишься. Ужасно боишься жить и постоянно ищешь смерти.

Ноиторра дернулся, когда я озвучил его тайные мысли. Я вытянул руку в его сторону и арранкар напрягся, не зная, чего ожидать.

— Только вот, — я мгновенно материализовал в руке удлинившуюся Кусанаги, и теперь ее лезвие касалось горла замершего Ноиторры, — если я прямо сейчас тебя убью, ничего не изменится. Готов поспорить, что свою человеческую жизнь ты покончил самоубийством, а теперь снова ищешь смерти, но уже более затейливым образом. Ты чудом получил второй шанс и собираешься так бездарно его потратить.

Я убрал Кусанаги обратно во внутренний мир.

— Ты не любишь свою жизнь, но скажи мне, что ты сделал, чтобы ее изменить? Ни-че-го. А ведь единственный шанс прекратить бессмысленное существование — это найти себе достойную цель, нечто такое, ради чего вообще стоило появляться на свет. Подумай об этом, Ноиторра.

Оставив арранкара размышлять над моими словами, я отправился к себе. Эх, сюда бы Наруто, он бы живо этого суицидника поколотил, а в процессе вправил бы ему мозги на место. Жаль я так быстро чокнутых лечить не умею, а пускать еще кого-то во внутренний мир не хочу, у меня там не проходной двор.

* * *

Перед началом нового собрания Эспады, прежде чем Айзен успел открыть рот и снова начать нас идеологически обрабатывать, я, словно примерный ученик, поднял руку.

— Что такое, Саске-кун? — недовольно спросил Соске, справедливо подозревая очередной подвох.

И я не стал его разочаровывать.

— Айзен-сама, я тут подумал, что мы единственная более-менее организованная структура во всем Хуэко Мундо, а у нас даже собственного флага нет. Вот я и взял на себя смелость поразмыслить над дизайном этого крайне необходимого нам атрибута.

Я взмахнул рукой, и над столом возникла иллюзия развевающегося белого флага с черным кругом посередине.

— Очень символично получилось, не находите? Одновременно похоже и на дыру пустого, и на японский флаг. Я даже девиз придумал: "Каждому — по дыре!". И начал работать над гимном, ведь без него тоже никак не обойтись.

Со всех сторон заиграл вдохновляющий марш, и голосом Кобзона раздалось:

Весть летит во все концы,

Вы поверьте нам отцы,

Будут новые победы,

Встанут новые бойцы!

И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди,

И Айзен такой молодой,

И...

— Достаточно, Саске-кун, я понял, — прервал меня Айзен. — Подумаю о твоем предложении на досуге.

Дальше обычный ход собрания ничем не прерывался, и Соске затянул привычную шарманку о победе над Сообществом Душ и создании нового мира. Он даже к моему пылающему восхищением взгляду почти привык, только иногда едва заметно передергивал плечами.

Закончив идейную пропаганду, Айзен почти с облегчением всех распустил. Только вот я снова задержался, и опять по собственному желанию. Арранкары, заметив это, рассосались почти мгновенно, и даже Гин с Тоусеном практически испарились, не желая знать, что еще мне могло понадобиться.

— Айзен-сама, так что там с моей зарплатой? — спросил я с самым невинным видом.

— Я над этим работаю, — холодно ответил он, ясно давая понять, чтобы я больше не донимал его этими вопросами.

— Я тут подумал, что деньги мне больше не нужны. И в качестве платы я хотел бы получить кое-что другое.

— И что же?

— Знания. Айзен-сама, научите меня кидо.

— У меня нет времени на подобное, — отрезал Соске.

— Но ведь это в ваших интересах, чтобы я стал сильнее. А чтобы стать по-настоящему сильным, надо учиться у лучших. Айзен-сама, я знаю, что вы — лучший мастер кидо в мире, так к кому же еще я могу обратиться?

Удивительно, но даже Айзен повелся на лесть. Мгновение он что-то обдумывал, а потом его губы растянулись в усмешке, не предвещающей мне ничего хорошего.

— Ну что ж, один урок я тебе, так и быть, преподам, — он вытянул руку в мою сторону. — Хадо номер один: Шьо.

Почувствовав неладное, я заблаговременно перешел в полуматериальную форму, оставив на месте себя лишь объемное изображение. И то меня чуть не сдуло мощной волной реацу. Соске явно не поскупился, кастуя заклинание. Наверное, по его задумке меня должно было вынести из зала прямо сквозь стену, но к его удивлению, я остался стоять на месте.

— Вау, как круто! И это самое слабое из всех хадо?! Насколько же тогда мощны остальные?

— Хм, а ты действительно намного крепче, чем кажешься, — Соске разглядывал меня с неподдельным интересом, словно новую, неизвестную науке зверушку.

— Айзен-сама, могу я попробовать повторить ваш урок?

— Ну попробуй, — насмешливо хмыкнул Соске, уверенный, что никто не сможет повторить кидо с первого раза, да еще и без словесной формулы.

Я вытянул руку в его сторону, точно повторяя прежнюю позу. С помощью шарингана я мог видеть, как двигалась и преображалась реацу Айзена, когда он создавал заклинание, и в точности все скопировал.

— Хадо номер один: Шьо.

Глаза Соске пораженно расширились, когда от меня покатилась ударная волна, по мощности не уступавшая его собственной. Он выставил вперед ладонь, и хадо бессильно разбилось об уплотнившуюся вокруг него реацу.

— Офигеть, — я начал рассматривать собственную руку, будто впервые ее видел. — Эти хадо — такая крутая штука!

— Саске-кун, скажи-ка мне, каким образом тебе удалось вложить в это хадо больше реацу, чем есть во всем твоем теле?

— Хм? Просто я использовал ту, что рассеялась вокруг после вашего заклинания, — я радостно помахал рукой.

— Занятно, — Соске задумчиво посмотрел на меня. — Пожалуй, я соглашусь тебя обучать.

— Айзен-сама, я вас так люблю! — радостно воскликнул я и одарил Соске еще более восторженным взглядом чем обычно, отчего у того едва заметно дернулся уголок глаза. — Можно я буду называть вас сенсеем?

— Нет! — моментально отреагировал Соске. — Зови меня как обычно, не стоит слишком выделяться.

— Ну, хотя бы наедине можно?

— Нет.

— А семпаем?

— Нет!

— Но...

— Первое занятие завтра на дальнем полигоне, — бросил Айзен и величественно удалился.

Я улыбнулся ему вслед. Крохотное, совсем незаметное воздействие гендзюцу, слегка увеличившее его любопытство, и вот уже у меня появился учитель кидо — местного аналога магии.

На последующих занятиях выяснилось, что учитель из Соске так себе. Он ничего не объяснял, а просто показывал хадо, причем обычно направлял их на меня. Словив парочку заклинаний начального уровня, и решив, что ощущения мне не нравятся, от остальных я стал уклоняться.

Только перейдя к четвертому десятку заклинаний, Айзен соизволил не просто демонстрировать мне хадо, но еще и произносить сопутствующую словесную формулу:

— О, повелитель, оболочка из плоти и крови, всякая тварь, трепет крыльев, тот, кто носит имя человек, ад и преисподняя. Вздымись, преграда водная, и устремись на юг. Хадо номер тридцать один: Шаккахо.

Неслабая формулировочка, пока прочитаешь, противник успеет либо убежать за несколько километров, либо и вовсе прибить кастующего. В плюсах у этой речевки только то, что она заметно усиливает действие хадо при том же объеме вложенной реацу. Ну, еще и то, что нравились они мне — этакие мрачные стишки. Поэтому читал я их с чувством, толком, расстановкой, делая драматические паузы и соответствующее выражение лица. Соске это явно раздражало, поэтому я старался еще больше.

За несколько занятий закончив с хадо — атакующими заклинаниями, мы перешли к бакудо. И нехороший Айзен с самой доброжелательной улыбкой сообщил мне, что я не должен уворачиваться от связующих заклинаний, дабы прочувствовать все на собственном опыте. И научиться не только их создавать, но еще и освобождаться. Однако по лицу Соске сразу было понятно, что на самом деле он просто хочет надо мной поиздеваться.

Первые бакудо я рвал просто напряжением мышц, а дальше дело пошло сложнее. Любого шиноби очень сложно связать, так что еще от нескольких типов пут я освободился за счет ловкости и гибкости. А вот дальше стало еще сложнее. Силой бакудо было не разорвать, изворотливостью не выпутаться, поэтому пришлось изобретать новый способ — с помощью точечных всплесков реацу разрушать узлы связующих энергетических плетений. Айзен наблюдал за моими потугами с неослабевающим интересом. Кажется, ему очень нравилось смотреть, как после очередного бакудо меня скручивает, сплющивает или придавливает какой-нибудь плитой.

Однако и этот способ вскоре перестал работать. Бакудо номер семьдесят пять: Гочу Теккан в виде пяти стальных столбов, рухнувших с неба, и прибивших меня к земле, слабых мест не имело. Единственным способом вырваться из этого заклинания — было выплеснуть реацу в несколько раз больше, чем в него вложил Айзен. И внутренний хомяк пообещал самолично меня придушить, если я посмею разбазаривать энергию таким бездарным способом. Конечно, еще я мог бы просто развеять это тело и материализоваться в другом месте, но какой тогда был смысл изначально позволять себя ловить?

— Что такое Саске-кун? — с сочувственной улыбкой спросил Айзен. — Не получается освободиться? Может, на это упражнение мне стоит дать тебе больше времени? Скажем, пару часов, а я как раз успею пообедать и вернуться.

— Обойдусь, — недовольно буркнул я.

С помощью реацу из ловушки выбраться не получалось, значит, придется использовать чакру. И у меня как раз имеются подходящие техники. Постепенно пробуждающийся риненган время от времени открывал мне все новую информацию, и совсем недавно я узнал, как работало одно из тел Пейна, способное поглощать любое ниндзюцу. Сам я этой техникой пока ни разу не пользовался, потому что не на ком было ее испытать. Зато вот сейчас начал срочно переделывать ее под поглощение реацу. Пришлось повозиться, и поначалу на столбах появлялись только небольшие дыры, словно от коррозии, но я быстро освоился и уже через минуту смог разбить основания стальных монолитов.

— Впечатляет, — Айзен даже расщедрился на аплодисменты. — Никогда не видел, чтобы кто-то мог обучаться с такой впечатляющей скоростью. Саске-кун, ты бы закончил академию шинигами меньше чем за месяц. Когда ты сказал, что все решает не количество силы, а умение ей управлять, я посмеялся, но сейчас вижу, что в твоем случае это чистая правда.

— Айзен-сама, я смог так быстро всему научиться только потому, что у меня был замечательный учитель.

Соске только хмыкнул на это заявление, но я окончательно убедился, что ему нравится лесть.

Хотя, в некотором роде это даже была правда. Где бы еще я нашел шинигами, который любезно показал бы мне все кидо, чтобы я мог их скопировать? Сам того не подозревая, Соске оказал мне огромную услугу.

Когда мы закончили изучение всех бакудо, Айзен как-то потерял интерес к моим занятиям, и заявил, что ему некогда, а изучение медицинских кидо можно отложить на потом.

Когда это самое "потом" наступит, он не уточнил, но каждый раз, стоило мне попытался уговорить его на очередной урок, отвечал, что занят и отсылал меня куда-нибудь. Поэтому я решил взять его измором, и периодически напоминал ему об обещанном занятии.

Однажды, в очередной раз разыскивая его по всему Лас Ночес, я заглянул в "тронный" зал, где хранилась Хоугиоку, и где Айзен частенько проводил время, сидя в большом белом кресле и наблюдая за остальными арранкарами с помощью следящих кидо. Только вот в этот раз я застал не Соске, а трех подозрительных нумеросов, застывших над телом Улькиорры.

— А что это вы тут делаете? — полюбопытствовал я, переводя взгляд с главаря, держащего в руках Хоугиоку, на двух остальных арранкаров, даже не успевших убрать мечи в ножны.

Нумеросы переглянулись и попытались уговорить меня присоединиться к их заговору против Соске. Помнится, было в фиках что-то про этих "революционеров", но деталей не знаю. Зато, судя потому, что вместо тела Улькиорры лежит явная подделка, Айзен давно в курсе, и наверняка забавляется. Что ж, не буду ему кайф обламывать.

— Ааа, так вы пытаетесь Хоугиоку украсть. Ну-ну. Удачи вам, — я уже почти закрыл за собой дверь, но вспомнив кое-что, вернулся. — Кстати, не знаете, где сейчас Айзен? Я уже весь Лас Ночес в его поисках обегал.

— Ты даже не попытаешься нас остановить? — недоверчиво спросил главарь.

— А зачем? — удивился я. — Уверен, у Айзен-сама все под контролем.

— Идем с нами! Ты можешь достичь гораздо большего, чем здесь! Хоть ты и носишь первый номер, но навсегда останешься в тени Айзена и его приспешников!

— Пфф, мне и тут неплохо. Меня не интересует ни власть, ни положение. А Айзен-сама настолько замечательный темный властелин, что второго такого я во всех трех мирах не найду. Собственно, я его и в этом мире с трудом могу отыскать. Так вы точно не знаете где он сейчас?

Нет, все нумеросы уже были в курсе, что Примера Эспада немного того, но эти трое лично со мной еще не встречались и теперь впали в ступор. Почти машинально помотав головами, они еще минуту пялились на закрывшуюся за мной дверь.

* * *

— Уль-чан! — после очередного собрания я, к облегчению Айзена, не стал задерживаться, а отправился догонять Улькиорру.

— Уль-чан! — снова позвал я, но тот сделал вид, будто не к нему обращаются.

Пришлось мгновенно перемещаться к нему и схватить за локоть, чтобы не попытался удрать.

— Мое имя Улькиорра, — арранкар со своим обычным непробиваемым выражением лица повернулся ко мне.

— Я знаю, — дружелюбно улыбнулся я в ответ. — Так вот, Уль-чан, я слышал, у тебя офигенно крутой ресурексьон и самые мощные серо в Эспаде. Как насчет совместной тренировки, Уль-чан?

— Улькиорра, — поправил меня арранкар.

— Люди сокращают имена друг друга и используют суффиксы, если хотят показать свое дружеское отношение.

— Или когда хотят кого-то унизить.

— Я вижу, ты неплохо в этом разбираешься, — я одобрительно похлопал его по плечу. — Но поверь, это не наш с тобой случай. Кстати, можешь звать меня Саске-кун, или даже просто Саске. Так что насчет тренировки?

— Мне нельзя высвобождать ресурексьон в Лас Ночес, иначе замок может разрушиться, — предпринял он последнюю попытку увильнуть.

— Не вопрос. Просто отойдем подальше.

Улькиорра понял, что спорить бесполезно, а отказать мне нельзя, так как я Примера, и смирился с судьбой. Решив, что чем быстрее начнет, тем быстрее отделается, он прямо с места рванул в сонидо, да так шустро, что мне пришлось поднапрячься, догоняя его.

Решив, что мы ушли достаточно далеко, он остановился и повернулся ко мне, положив руку на рукоять меча.

— Я верю, что твои навыки фехтования на высоком уровне, так что давай сразу перейдем к главному, — предложил я.

Улькиорра согласился обойтись без прелюдии:

— Сплетай, Мурсиелаго!

В небо ударил зеленый столб света, разбрызгивая во все стороны почти материальные капли. Я подставил ладонь под этот дождь из реацу, поражаясь количеству выплеснутой энергии.

— Эффектно, — произнес я, глядя на безразлично застывшего Улькиорру. — Но меня больше интересует твоя вторая форма.

— Даже Айзен-сама ее не видел.

— Покажи мне, а я ему потом все в подробностях перескажу.

Вокруг Улькиорры закрутился еще более плотный вихрь энергии, на этот раз почти черной, с зелеными проблесками. Когда буря реацу улеглась, я увидел Улькиорру в новой форме, больше похожей на демоническую — огромные кожистые крылья, длинные рога, в которые преобразилась его маска, и хвост с пушистой кисточкой на конце. На самом деле, затевая этот поединок, я хотел скопировать эту самую Сегунда Этапа. У меня тоже есть демоническая форма, но я создавал ее, исходя из чисто эстетических соображений, и для боя она была не особо приспособлена. Зато тело Улькиорры — результат долгой эволюции и прошло тысячи сражений.

И теперь я собирался бессовестно скопировать все это, да еще и перенять манеру боя, которую Улькиорра совершенствовал столетиями. Надо будет потом его как-нибудь отблагодарить, осчастливив так, что он даже смеяться научится. Как сказал бы Наруто, скоро арранкар будет улыбаться шире всех в деревне.

— Улькиорра, у меня два вопроса. На этих крыльях можно летать, или они только для красоты?

Вместо ответа, арранкар взмахнул крыльями и взмыл в воздух, причем сила воздушной волны оказалась такова, что песок под ним просел и частью обратился в пыль. А я в это время с помощью шарингана внимательно рассматривал, как двигаются его мышцы и кости, как перетекают потоки энергии.

— И второй вопрос. Тебя не смущает, что ты голый?

Ну на самом деле он не то чтобы совсем голый — хоть его одежда и исчезла, нижнюю часть тела теперь покрывал густой черный мех.

— Нет, — равнодушно ответил Улькиорра.

— Тогда ладно.

Я решил не просто материализовать новое тело на месте прежнего, а обставить свою трансформацию более эффектно — моя кожа начала сереть, волосы удлиняться, за спиной развернулись крылья и шипастый хвост, а в почерневших глазах загорелись красные звезды Мангеке шарингана.

Впервые за все то время, что я тут живу, стал свидетелем, как бесстрастное выражение лица Улькиорры изменилось. У него в удивлении чуть расширились глаза, когда он заметил, насколько моя форма похожа на его собственную, за исключением мелких деталей.

— Твоя реацу не изменилась. Почему?

— Не хочу тратить энергию на световые эффекты.

В руке Улькиорры возникло копье из спрессованной зеленоватой реацу, а я в ответ материализовал Кусанаги.

— Ты можешь использовать свою занпакто в ресурексьоне?

— Конечно, могу, она ведь часть моей души. Теперь даже смерть нас не разлучит.

Арранкар атаковал, и выяснилось, что его копье на самом деле больше похоже на световой меч и способно разрубить почти все, чего коснется. Но Кусанаги, напитанная чакрой молнии, прекрасно могла ему противостоять. Некоторое время после начала поединка я только и делал, что уклонялся и парировал, запоминая манеру боя Улькиорры. А потом резко перешел в контратаку — влив в занпакто больше чакры, разрубил копье пополам. Реацу тут же потеряла стабильность и взорвалась. Я успел переместиться подальше, а вот Улькиорра оказался прямо в эпицентре взрыва. Впрочем, собственная реацу не могла нанести ему особого урона, и когда столб высвободившейся энергии спал, арранкар оказался лишь слегка потрепан.

Хотя по его лицу ничего не было видно, но мне показалось, что он слегка разозлился. Теперь его атаки стали более стремительными и мощными. Если поначалу он согласился на тренировку, лишь чтобы я от него отцепился, то теперь начал действовать всерьез.

Должно быть, со стороны наш бой смотрелся очень эффектно — мы оба перемещались с такой скоростью, что обычный человек не мог бы этого разглядеть, а само сражение шло сразу во всех трех измерениях. Поначалу мне было трудно к этому приспособиться, зато Улькиорра в воздухе чувствовал себя как дома, и двигался так, будто ему физические законы не писаны. Но потом я заметил, что он использует выбросы реацу наподобие реактивного двигателя, и это позволяет ему мгновенно менять направление полета. Пока я не научился применять этот трюк, арранкару удалось пару раз достать меня и убедиться, что регенерация у меня такая же быстрая, как и у него. Конечно, у меня было придуманное Заэлем супер иеро, но его поддержание требовало столько энергии, что проще было десять новых тел создать.

Глаза Улькиорры по своим свойствам немного похожи на начальную стадию шарингана — так же видят и запоминают все, что попадет в поле зрения. Поэтому он сразу же заметил, как я начал перенимать его собственные маневры и приемы, а когда я перешел в атаку, догадался и о предугадывании движений. И теперь старался не повторяться, каждый раз применяя что-то новое. И если обычно поединки пустых сводятся к тому, кто кого продавит грубой силой, то со мной такого провернуть было нельзя. Поэтому Улькиорре приходилось использовать все свои навыки и умения, и даже все свое тело — удары хвостом у него выходили едва ли не сильнее, чем руками.

Связав ближним боем, арранкар едва ли не в лицо мне ткнул длинный острый коготь, на конце которого мгновенно разгорелся черно-зеленый шарик, и в меня ударила мощная волна реацу, откинув в сторону. Хоть это был и не полноценный Серо Оскурас, но приятного оказалось мало. А Улькиорра тем временем начал формировать настоящую атаку, но она требовала некоторого времени. Мне только и хватило его, чтобы произнести "Бакудо номер восемьдесят один: Данку" и влить в него побольше реацу. Прозрачная стена выдержала напор испепеляющего зеленого света и треснула, разлетевшись на куски. А Улькиорра уже почти успел завершить второе серо, и я метнулся к нему, накрывая шарик ладонью и вытягивая реацу. Пока Айзен надо мной издевался под видом обучения, я наловчился поглощать энергию почти мгновенно.

Глаза Улькиорры вновь пораженно расширились, когда он понял, что его атака бесследно исчезла, и от удивления пропустил удар в живот. Его закрутило в воздухе и бросило на землю. И что-то арранкар как-то подозрительно не торопился вставать, я даже заволновался.

— Улькиорра? — я спустился на землю и пошел к нему.

Когда я подошел ближе, арранкар повернулся, и в меня ударил луч серо такой мощности, что я сумел во всех деталях прочувствовать, как тело обращается в пепел.

Улькиорра поднялся на ноги, глядя на то место, где раньше стоял Примера. Бывший Примера... или нет? Арранкар наблюдал за этим странным Эспадой с того самого момента, как Айзен представил его в качестве Первого. И некоторые способности, которые тот демонстрировал, оказались за гранью понимания, хотя обычно Улькиорра мог раскусить любой трюк.

Да и эта внезапная смерть казалась слишком легкой, чтобы арранкар мог в нее поверить, хотя собственными глазами видел, как тело Примеры обращается в прах. Впрочем, он точно так же видел, как Первый на тренировке с Гриммджоу после ранения рассыпался искрами, а потом появился вновь и без единой царапины.

Поэтому он совершенно не удивился, когда в дыре на его груди возникло лезвие меча. Просто возникло, без единого движения или всплеска энергии. И хотя реацу Примеры сейчас совершенно не ощущалась, Улькиорре не надо было оглядываться, чтобы узнать, чья рука держит клинок.

— Спасибо за отличную тренировку, было очень познавательно. Как-нибудь повторим, Уль-чан? — на удивление доброжелательно произнес Первый и убрал меч, не оставив и царапины на внутренних стенках дыры.

Улькиорра повернулся к нему лицом, и немного помедлив, ответил:

— Да, Саске-кун.

Возвращаясь после тренировки, я думал о том, что Улькиорра действительно хорош. Даже удивительно, что он был только Пятым до моего прихода. Впрочем, Айзен не поощрял настоящие сражения между Эспада, иначе некоторые тут же устроили бы грызню. И потом как минимум половины Эспады не досчитались бы. Взять того же Гриммджоу — хоть он и мнит себя спецом по грубой силе, но Улькиорра сделал бы его в рукопашной, даже не прибегая к серо или копьям из реацу. С Тиа я уже несколько раз спарринговал, но она предпочитала не фехтовать, а использовать водные техники, поэтому даже представить не берусь ее поединок с Уль-чаном. Да и в случае сражения Нелл и Улькиорры тоже не знаю, на кого бы поставил. У Неллиэль больше реацу, да и серо против нее бесполезны — проглотит и вернет обратно в двойном объеме, зато Уль-чан намного быстрее и регенерирует почти мгновенно.

С Барагганом и Старком я тоже пока не тренировался, надо бы как-нибудь исправить это упущение. И если бывшего хозяина Лас Ночес фиг раскачаешь на поединок, то Койота можно и побеспокоить. Сил на спарринг с Улькиоррой я потратил не так уж много, да и устать толком не успел, так что не буду откладывать дело в долгий ящик.

В комнатах Старка в отсутствие Лилинет было тихо и спокойно. Сам Койот спал на огромной куче подушек, и на мой приход не обратил ни малейшего внимания. Впрочем, он и конец света бы проспал, дай ему волю. Вторая половина его души, чтобы разбудить, обычно пинала Старка со всей силы или засовывала руку ему в глотку. Но я ведь не такой садист. Я всего лишь влил изобретенный Заэлем энергетик в приоткрытый во сне рот.

Полминуты ничего не происходило, а потом Старк вскочил, хватая ртом воздух и держась рукой за сердце. Посмотрел на меня полубезумным взглядом, не понимая, что происходит, и я вежливо улыбнулся ему в ответ.

— С добрым утром, Старк. Как спалось?

У Койота задергалась левая щека, но подозреваю, это не от раздражения, а от энергетика. Природная флегматичность бывшего Примеры успешно боролась с лошадиной дозой заэлевского коктейля, и вроде как даже побеждала. По крайней мере, после той порции, что я в него влил, Старк должен был стать резв и бодр, как хорек на амфетаминах, а он стоял на месте и почти не подергивался.

— Раз уж ты все равно не сможешь уснуть в ближайшие двадцать часов, то почему бы нам немного не потренироваться?

— Это действительно необходимо? — Койот с такой печалью взглянул на меня, что у меня едва совесть не проснулась.

— Ладно, не смотри так на меня. Сможешь меня победить на тренировке — и я больше не буду тебя этим доставать.

Не знаю, успокоило это заявление Старка или еще больше расстроило, но он безропотно пошел за мной. По дороге к нам присоединились Лилинет с Евой.

— Я тоже хочу на это посмотреть, — безапелляционно заявила арранкарка, и поманив меня, чтобы я наклонился, неслышно для Койота добавила. — Можешь его, как и Гриммджоу в кого-нибудь превратить? Из него получится симпатичный щенок.

Лилинет с Евой совсем одинаково захихикали, похоже, уже давно этот коварный план вынашивали.

— А Старк не обидится?

— Подумаешь!

В этот раз от Лас Ночес пришлось отойти еще дальше, прежде чем Койот решил, что замок не пострадает от его высвобождения ресурексьона. Но спарринг мы начали пока просто на мечах. Я внимательно изучал манеру его боя. Если судить по объему реацу, то Старк должен быть самым старым пустым в Эспаде, и мне было интересно посмотреть, как сражается существо, которому, возможно, около тысячи лет. А может, и больше. Вечная ночь Хуэко Мундо изрядно затрудняет отсчет времени, так что мало кто из арранкаров может назвать собственный возраст.

И я был вынужден признать, что в кендзюцу мне до Старка далеко, несмотря на всю мою скорость и шаринган. Однако Койот слишком ленился и предпочитал уклоняться, а не атаковать. И только поэтому я еще не продул ему. Нет, если использовать мгновенное перемещение из тела в тело, то мне тоже будет, что показать, но это было бы нечестно.

— Эй, Старк! — недовольно произнесла Лилинет. — Вы тут уже полчаса своими железками звените, надоело! Давайте уже как следует деритесь! А еще лучше — отойди в сторону, я тебе покажу, как надо!

Она выхватила свой меч — здоровенный и изогнутый и, оттолкнув с дороги Койота, бросилась ко мне.

— Ора!!! Ора! Ора! Ора! Ораораораора! — каждый свой удар она обозначала выкриком.

Мне стало и правда страшно. Представьте себе двенадцатилетнюю девочку, возбужденно размахивающую мечом почти с нее саму ростом. Вот и у Лилинет сила ударов была почти такой же, а энтузиазма столько, будто это она выпила энергетик, а не Старк. Мне так и казалось, что после очередного замаха ее занесет слишком сильно, и она сама себе что-нибудь отрубит.

— Ай, Лиль-тян, хватит! Я сдаюсь, слышишь, сдаюсь! Ты сейчас не только меня порубишь на куски, но и всех вокруг!

— Ха! Учись, как надо драться, Старк! — Лилинет гордо задрала нос и прошествовала в сторону Лас Ночес. Задумчивая после увиденного Ева поспешила за ней.

— Старк, — я задержал Койота, чтобы Лиль-тян не услышала наш разговор. — Ты ведь знаешь, что у нас скоро война с шинигами намечается, а на ней всякое может случиться. Если Лилинет погибнет только потому, что тебе лень было ее хоть чему-то научить, то тебе же будет хуже всех.

— Твоя Ева тоже не выглядит сильной, — мрачно ответил бывший Примера.

— Вот именно что "не выглядит". На самом деле, Ева владеет всеми моими способностями и имеет доступ ко всей моей силе, памяти и навыкам. К тому же, ее нельзя убить, пока я жив. Но даже если я вдруг умру, это не будет означать, что и она погибнет. Если хочешь, чтобы Лилинет тоже ничего не угрожало, или сам стань намного сильнее, или дай больше силы ей. А лучше и то, и другое сразу.

Оставив Старка предаваться невеселым размышлениям, я отправился вперед и быстро догнал Лилинет с Евой. Сонидо у Лиль-тян тоже было довольно медленным, поэтому, пробегая мимо, я показал обеим язык, и обратная дорога до Лас Ночес тут же превратилась в догонялки с целью поймать меня и побить еще раз.

* * *

Развести Бараггана на поединок оказалось сложнее всего. Мне, как Примера Эспада, бывший король Лас Ночес прямо отказать не мог, поэтому заявил, что не будет сражаться, пока это могут делать за него подчиненные. А фракция у Бараггана, по-моему, самая чокнутая во всем Хуэко Мундо. Один Шарлотта Кулхорн чего стоит — как посмотрю на него, так в дрожь бросает и сразу хочется "развидеть это". И ведь я почти уверен, что он на самом деле просто издевается таким образом над окружающими. А у Финдора, который без маски был бы настоящим блондинистым бишоненом, ножны занпакто до сих пор посверкивают стразами, которые туда приклеили Ева с Лилинет еще во время празднования моего дня рожденья. Однако имеется и у Бараггана парочка вполне симпатичных фраксионов, но характеры у них такие, что легче пристрелить, чем перевоспитать. Хотя Джио Вега заинтересовал меня своей маской, похожей на череп саблезубого тигра. Неужели он жил так давно, что еще существовали эти реликтовые животные?

И вот с этим зверинцем бывший король и предложил мне сразиться. Я не стал изобретать велосипед и просто усыпил всех, использовав массовое гендзюцу. Никто даже сообразить не успел, что происходит, когда с неба вдруг посыпались невесомые перья. И через полминуты бодрствующим остался только Барагган, впрочем, я и не надеялся завалить такого зубра простенькой иллюзией.

Решив немного пошутить, я коснулся маски Веги и превратил его в тигренка.

— Барагган-сан, не подарите мне его? Такой лапочка, обещаю хорошо о нем заботиться.

— Мои подчиненные должны служить мне до тех пор, пока не умрут, — отказал старик.

С тяжким вздохом отпустив сопящего тигренка, повернулся к Бараггану. Тому ничего не оставалось, кроме как проследовать подальше от Лас Ночес. Кстати, двигался он туда, не вставая с трона. Если вдруг однажды соберусь стать Темным Властелином, то буду перемещаться так же, уж больно внушительно выглядит.

— Мальчишка, ты заставил меня напрячься, так что теперь пощады не жди. Когда я убью тебя, Айзену придется вернуть мне первое место в Эспаде. А смерть твоя наступит скоро, потому что я Король Хуэко Мундо.

Я постарался даже выражением лица не выдать своего скептицизма. Нехорошо старших злить, а то вдруг еще сердечный приступ хватит.

— Узри же силу истинного бога этого мира! — кажется, Барагган засиделся на месте, потому что не стал выполнять обычную программу, а сразу перешел в ресурексьон, и начал выглядеть, как скелет в короне и фиолетовом балахоне.

Должно быть, сам факт моего существования его безмерно раздражал, раз он даже не начал предварительно похваляться силой, а решил просто и без затей меня уничтожить. Его "Дыхание смерти" мощным черно-фиолетовым потоком хлынуло на то место, где я стоял, но меня там уже не было. Переместившись в сторону, я заметил, что еще один поток невероятно разрушительной реацу устремился в мою сторону. Похоже, Барагган не может ими управлять в достаточной степени — все атаки слишком прямолинейны, да и скорость не особенно впечатляет.

Уворачиваясь от очередного потока, я совсем забыл, что сам арранкар на месте стоять не обязан, и за счет своей способности локально замедлять или ускорять время, может двигаться невероятно быстро. Безносый череп с пустыми глазницами оказался совсем рядом, и Барагган занес свое оружие, похожее на внебрачного сына топора и косы. Я почувствовал, как замедлилось время, и воздух стал густым, а движения — слишком вялыми.

— Умри же!

Зато вот лезвие косы двигалось даже слишком быстро. Должен сказать, что до этого момента я еще ни разу не умирал от того, что меня разрубили пополам.

— Вот и все, — Барагган расхохотался. — Это было даже слишком просто.

— Бакудо номер семьдесят три: Тозаншо, — произнес я, материализовавшись в некотором отдалении, и вокруг Бараггана выросли прозрачные чуть светящиеся стенки барьера.

— Ты!.. Я узнал эту способность — такую же, как у Айзена — абсолютный гипноз. И теперь убить тебя я хочу еще больше!

Барагган взмахнул косой, и барьер рассыпался на множество осколков. Ну не мастер я в кидо, даже не любитель, до некоторых умельцев мне еще расти и расти. Однако цель моих заклинаний была совсем другой. Ставя барьеры один за другим, я проверял, как быстро их разъест Дыхание смерти. Наконец, подобрав оптимальную прочность, я смог запечатать в многослойное бакудо образец разрушительной реацу и без опаски поместить его в ИВМ. В своем внутреннем мире я тоже могу управлять временем, и Дыхание смерти не сможет причинить там вреда. Зато умникам теперь будет чем заняться, да и Заэль тоже в полном восторге. Он давно облизывался на реацу бывшего короля, но получить ее для исследований никак не мог. Надеюсь, теперь в ИВМ смогут разобраться с ее свойствами, а может даже адаптировать ее для меня.

— Кидо против меня бесполезны! Тебе нечего мне противопоставить! Моя сила абсолютна — она уничтожит что угодно в этом мире.

— Не стоит рассказывать противнику о своих способностях, — на этот раз я создал небольшой тройной барьер, внутри которого оказался темный сгусток разрушительной реацу. — Если твоя сила абсолютна, то значит, она может уничтожить даже тебя.

Я переместил барьер прямо по центру темного балахона, и Барагган в мельчайших деталях смог рассмотреть, что Дыхание смерти уже разъело первый слой тройного бакудо, и находится меньше чем в сантиметре от его собственного тела.

Убрав смертоносное бакудо подальше, я произнес:

— На этом будем считать наш поединок законченным. Спасибо за познавательный бой, Барагган-сан.

Бывший король ничего не ответил. Ну, будем надеяться, что он не затаил злобу и на меня, и не хочет убить, как и Айзена. То есть, не хочет убить меня еще сильнее, чем прежде, и в его черном списке я не поднялся на первое место.

Таким образом, неизученных противников в Эспаде у меня не осталось. Нулевой Ямми вообще не в счет, чтобы его победить достаточно всего лишь дозы сильного успокоительного, и Зеро Эспада перестанет представлять собой хоть сколько-нибудь сильного бойца, потому что уровень его реацу полностью зависит от того, насколько зол арранкар.

Поэтому после очередного собрания я попросил задержаться Гина и Тоусена. Айзен, заинтересовавшись, тоже остался. А вот остальные, хоть им было также любопытно, все равно поспешили разойтись. Пояснив, что я узнал силу всех в Эспаде, и теперь хочу проверить и их способности, я предложил тренировочный поединок. И Тоусена, и Гина эта идея явно не вдохновила, и они бы с удовольствием от нее откосили, но вмешался Айзен.

— Как интересно. Признаться, я часто наблюдал за твоими поединками, и сейчас даже не знаю, на чью победу поставить.

— Не говорите так, Айзен-сама! Неужели, после того, как сами меня обучали, все еще можете сомневаться в моих способностях?

— Не принимай близко к сердцу, Саске-кун. Просто мои подчиненные действительно хороши.

Первым сразиться вызвался Гин, и уже через некоторое время мы стояли на тренировочной площадке.

— Интересненько, — произнес он со своей неизменной улыбкой. — Я знаю, что твой занпакто тоже может удлиняться. Но на какое расстояние?

Кусанаги в моей руке недовольно завибрировала и даже зашипела вслух, одновременно передавая мне образы-картинки по мысленной связи. Вообще-то она могла переслать мне нужную мысль и просто словами, но ей нравилось общаться на том языке, который я придумал специально для нее.

— Кусанаги сказала, что только мальчики меряются, у кого длиннее, а она ради таких глупостей и напрягаться не станет. Однако у меня тоже есть вопрос, Ичимару-кун.

— И какой же?

— У тебя лицо от постоянной улыбки не сводит? Мне нравится, что ты такой оптимист и никогда не унываешь, но, — я в точности скопировал выражение его лица, — неудобно же. И не видно почти ничего.

— Меня все устраивает, — еще шире улыбнулся Гин, обнажая клинок.

До этого я не видел его занпакто воочию, и сейчас уставился на него в некотором замешательстве. Лезвие духовного меча было немногим длиннее ладони.

— Ичимару-кун, меня ужасно смущает размер твоего занпакто. Я с Кусанаги почти стесняюсь рядом с тобой стоять. Так и представляю, что сказал бы дедушка Фрейд, если бы увидел нас сейчас.

— При чем здесь твой дедушка?

— Слава Ками, он не мой. И это очень хорошо, что ты с ним не знаком, иначе окружающие впадали бы в отчаяние, всего лишь заметив тебя издали.

— Я не совсем понял, о чем ты.

— Не важно, — улыбнулся я и атаковал первым.

Гин по-змеиному гибким движением отклонился и активировал шикай.

— Убей его, Шинсу!

В отличие от большинства моих прежних противников, Гин полагался не на силу, а на скорость. В его манере боя чувствовалась школа с давними традициями, щедро сдобренная всевозможными уловками и "нечестными" приемами. Лезвие занпакто в его руке двигалось с такой скоростью, что казалось, будто у него не один клинок, а как минимум двадцать.

Это немного напомнило давнюю стычку с Киллером Би, но у джинчуурики одновременно было восемь мечей, а Гин каким-то образом обходился одним. Я не хотел пока светить свою способность мгновенно перемещаться из тела в тело, поэтому Ичимару меня уверенно теснил. Все что я мог — это блокировать его сверхскоростные выпады и уклоняться. Такая тактика явно была проигрышной, и на мне уже появилось несколько порезов. Кусанаги это не понравилось, и раздраженно зашипев, она послала мне несколько образов-картинок. Ее план пришелся мне по вкусу, и я немедленно принялся за его реализацию.

Должно быть, со стороны моя контратака смотрелась совершенно самоубийственной. У Гина даже глаза слегка приоткрылись, наверное, он первый раз видел, как кто-то тормозит его клинок собственным телом. Я сжал его запястье, не давая двинуться, а Кусанаги не просто изогнулась — она захлестнулась вокруг шеи Ичимару, и теперь тот мог лишиться головы от малейшего движения.

— Беда, беда, — вернув на лицо привычную улыбочку, посетовал он. — Но я не назвал бы наше положение победой, скорее, у нас ничья.

— Не думаю, — улыбнулся я и двинул его руку в сторону.

Чужое занпакто, засевшее у меня в животе, с легкостью разрезало мышцы, внутренние органы, кожу, и вышло наружу. Глаза Гина снова расширились, когда он увидел, что моя улыбка не изменилась, пока я фактически сам себе вспарывал бок.

— Оказывается, ты еще более опасный противник, чем я мог представить, — Ичимару вновь совладал с выражением лица. — Похоже, мне не остается ничего, кроме как признать поражение. Но должен заметить, большинство арранкаров погибли бы от такой раны.

Кусанаги разогнулась, вновь принимая привычную форму, но по дороге оставила на плече Гина длинную царапину. Я с задумчивым видом слизнул с клинка кровь.

— Странно, на вкус точно такая же, как и у арранкаров. Я как-то ожидал большего.

Кусанаги согласно зашипела, а Гин чересчур поспешно отошел подальше.

— Как всегда впечатляюще, — прокомментировал Айзен, — ты не перестаешь меня приятно удивлять, Саске-кун.

— Айзен-сама, вы меня прямо смущаете такими комплиментами, — я старательно порозовел.

— Жаль, что второй поединок придется отложить, пока ты не оправишься от ран.

— Разве это раны? — я сменил тело и снова был в чистой одежде и без единой царапины. — Было время, когда мне каждый день что-нибудь ломали и оставляли не предусмотренные природой отверстия. Или выматывали меня до такой степени, что я терял сознание от усталости. На этом фоне всего один поединок — лишь легкая разминка.

— Хм, — Айзен смерил меня задумчивым взглядом. — Теперь понятно, почему ты так стремишься стать сильнее.

Канаме сражаться не хотелось совершенно, но и отказаться он не мог — Айзен же смотрит. Поэтому Тоусен предпочел обойтись без лишних слов и сразу же атаковал. Не знаю, каким образом он ощущает окружающее пространство, но слепота совершенно не мешала ему нападать или отбивать мои удары. Силы и скорости бывшему капитану тоже было не занимать, и некоторое время мы сражались просто на мечах.

Мне было интересно понять, как Канаме "видит" все мои движения, но тот похоже, не разделял этих чувств, и поняв, что поединок затягивается, разорвал дистанцию и пообещал показать силу, которую ему дал Айзен-сама. Тоусен поднес ладонь к лицу, и вокруг него начал закручиваться вихрь из реацу. Ни на шикай, ни на ресурексьон это похоже не было, но если верить моим смутным знаниям канона, шинигами после этого должен был превратиться в огромную человеко-муху, и мое чувство прекрасного начинало биться в конвульсиях при одной мысли об этом.

Такого никак нельзя было допускать, поэтому я смело переместился в самый центр все усиливающегося смерча из реацу и ребром ладони ударил Тоусена в основание шеи. Реацу тут же потеряла стабильность и взорвалась, причем с такой силой, что мое тело просто испарилось. Материализовавшись в десяти метрах от воронки, на дне которой лежал изрядно потрепанный Канаме, я понял, почему все ждут, пока противник закончит высвобождать ресурексьон или банкай. Все оказалось очень просто — прерывать этот процесс равносильно самоубийству.

Гину и Айзену, наблюдавшим за поединком, из-за взрыва пришлось срочно перемещаться подальше, но сейчас они возвращались обратно и смотрели на меня не очень-то дружелюбно.

— Ой, извините. Просто мне всегда было очень интересно, что случится, если прервать высвобождение. — Я виновато шаркнул носком сапога. — Я больше так не буду.

В знак своих добрых намерений я даже начал лечить Тоусена, потому что в Хуэко Мундо с врачами туго, собственно, только двух арранкаров во всем мире можно было с натяжкой счесть медиками — меня и Заэля. И даже не знаю, к кому из нас попасть в лапы пустые боятся больше.

* * *

Со всеми этими поединками я едва не пропустил начало событий известного мне канона. Оказалось, что все те разы, когда я безуспешно разыскивал Айзена для продолжения тренировок, он не прятался от меня, а действительно отсутствовал в Хуэко Мундо.

Спохватился я только тогда, когда Улькиорра начал отчитываться о своем походе в мир живых и стычке с временным шинигами. Судя по его докладу, Куросаки оказался полнейшим мусором, не стоящим внимания. Странные существа эти арранкары — совершенно забывают, что сами копили свои силы в течение столетий, а Ичиго всего несколько месяцев назад получил способности шинигами. Как тут можно сравнивать, не понимаю. Надо бы уже самому с этим Куросаки познакомиться и составить собственное мнение, а то я часто в мире живых бываю, но все только для развлечения.

Улькиорра решил подкрепить свой доклад визуальными доказательствами, и вытащив из глазницы собственный глаз, раскрошил его. Крохотные осколки из реацу достигли каждого из присутствующих, и мы увидели все, что он запечатлел.

— Интересная способность, — произнес я, прежде чем кто-то успел открыть рот. — Уль-чан, как быстро ты можешь регенерировать глаз?

— Примерно за час.

— Прекрасно. Тогда одолжи мне парочку, обязательно, левый и правый. Нет, давай лучше сразу четыре штуки. У тебя такие красивые глаза, что я их в свою коллекцию добавлю. Таких ярких, да еще и с вертикальным зрачком у меня пока нет. А оставшиеся два я пересажу Канаме-куну. Видеть он ими точно сможет, а вот насчет особых способностей не знаю. Так что радуйся, Канаме-кун, уже через сутки ты сможешь увидеть небо.

Только вот, Тоусен особо счастливым не выглядел и явно собирался возразить.

— Не волнуйся, я в этом деле профессионал. Например, те глаза, что сейчас у меня, раньше принадлежали моему старшему брату. Я сам проводил пересадку, и работают они лучше прежних, — не дав и слова вставить, я переместился к нему и накрыл его очки ладонью. Правда, пришлось предварительно обездвижить шинигами с помощью гендзюцу, чтобы не дергался понапрасну.

Секунду спустя его глаза уже были у меня в руках.

— Вот видишь, это даже не больно. Хм, красивый цвет, а зрачков вообще нет. Немного на бьякуганы похожи. Короче, твои глаза я тоже забираю в коллекцию.

— Ты!.. — меч Канаме рассек воздух в том месте, где я только что стоял.

— В чем проблема? Неужели твои слепые глаза — слишком большая плата за мою помощь? Потерпи два часа, и у тебя будут новые, — начал я уговаривать, одновременно уворачиваясь от чужого занпакто.

Еле успокоил разошедшегося шинигами. При этом вся Эспада дружно делала вид, будто их тут нет, а Айзен откровенно забавлялся. И только Гин казался самым адекватным, похоже, он действительно переживал за товарища, но встревать благоразумно не стал.

Через два часа я наконец-то получил от Улькиорры донорские органы, и усыпив нервного Тоусена, приступил к операции. Пересадка прошла успешно, несмотря на то, что с духовными телами я работал впервые. Впрочем, медицинские техники прекрасно работали не только на арранкарах, но и на шинигами. Да и в глазах Уль-чана остались частичные способности к ускоренной регенерации, и половину работы они, можно сказать, проделали за меня.

Закончив с пересадкой в рекордно короткие сроки, я наложил повязку и перенес спящего Канаме на кровать — операцию я проводил в его комнате. У него тут оказалось на удивление уютно для того, кто даже цвет стен увидеть не может.

За дверью меня с явным нетерпением поджидал Гин.

— Как все прошло?

— Несмотря на все мои старания, пациенту удалось выжить.

Улыбку Ичимару явственно перекосило.

— Шучу я, шучу, не кипятись. Все прошло отлично. А пока я усыпил Тоусена, чтобы у него соблазна не было посмотреть на окружающий мир раньше срока. Новые глаза пока не стоит беспокоить.

Через сутки я разбудил Канаме, мне хотелось, чтобы первым лицом, которое он увидит, стало мое.

— Привет, как самочувствие? — спросил я, разматывая повязку.

— Нормально, — слегка настороженно произнес шинигами.

— Ты глаза-то открой, мне надо убедиться, что все работает, как надо.

Тоусен немного помедлил и приподнял веки, а потом широко распахнул глаза, с удивлением глядя на меня.

— Сколько пальцев видишь?

— Два.

— В глазах не двоится, голова не кружится?

— Нет.

— Отлично. Тогда собирайся.

— Куда?! — опешил шинигами.

— В мир живых. Я же обещал, что ты увидишь небо, а в Хуэко Мундо и посмотреть не на что.

Но сначала я вручил Канаме небольшое прямоугольное зеркало.

— Вот, полюбуйся на себя. Вообще-то, тебя можно даже счесть за экзотического бишонена, так что с внешностью тебе повезло, да и зеленые глаза тебе идут. Но я — образец бишонена классического. Впрочем, Айзен-сама в некотором роде тоже, но он в совсем другой возрастной категории. Так, с мужской красотой разобрались, теперь несколько слов о женской. Девушки красивы все, не зависимо от того, как на самом деле выглядят. И запомни — никогда, слышишь, НИКОГДА не называй ни одну из них уродиной, а то потом проблем не оберешься.

Закончив краткий экскурс в той области, о которой Тоусен раньше ничего не знал, я повел его на прогулку в мир живых. Там как раз наступал вечер, и парк, куда я открыл гарганту, в золотых лучах угасающего солнца смотрелся особенно красиво. Канаме, кажется, вообще потерял дар речи и глазел по сторонам широко открытыми глазами.

Сейчас мы оба были без гигаев, и люди не могли нас увидеть. Но как же хорошо, что тут торговые автоматы на каждом шагу, поэтому я смог купить две банки сока, и кинул одну из них Канаме. Летающие по воздуху банки произвели фурор, и эта часть парка быстро опустела.

— Апельсиновый сок кажется мне особенно вкусным, когда я гляжу на оранжевый закат. Пойдем на смотровую площадку, оттуда будет лучше видно.

До тех пор, пока солнце не скрылось за горизонтом, Канаме не мог отвести от неба зачарованный взгляд.

— Я и представить не мог, что небо может быть таким разным, — наконец, произнес он.

— Это еще не все. Сейчас не сезон, но каждый год бывают метеоритные дожди, когда кажется, будто звезды падают с неба и сгорают, не долетая до земли. Или во время грозы, когда багровые тучи подсвечены зарницами, а молнии похожи на огромные деревья, ветвями задевающие облака. Да и фейерверки летом тоже очень впечатляющее зрелище. Но больше всего я люблю ночное небо, раньше я часто сидел перед сном на веранде своего дома с чашкой чая. У нас в саду круглый год жили специально выведенные светлячки, и казалось, будто звезды сияют не только на небе, но и вокруг меня.

Постепенно вечерний сумрак вокруг нас окончательно сгустился и превратился в ночь, а свет парковых фонарей и ночного города сюда почти не доходил.

— Так вот как выглядят звезды.

— Да... Жаль, что сегодня затмение, и луну ты увидеть не сможешь.

— Спасибо. Спасибо, что показал мне все это.

— Мне было не сложно, поэтому не считай себя чем-то обязанным.

— Я не понимаю... зачем тебе это было нужно? У тебя не было никаких причин помогать мне.

— Для того чтобы кому-то помочь, мне не нужны причины. Я просто хочу сделать этот мир лучше.

На этой фразе Канаме явственно вздрогнул, слишком уж мои слова были созвучны с теми, что когда-то говорила женщина, которую он считал своим лучшим другом. Я знал об этом, как и о том, что Тоусен — один из немногих, кто действительно верит, что Айзен сделает этот мир справедливее. И теперь я собирался перетянуть его на свою сторону.

— Я видел много людей, которые хотели сделать этот мир лучше, но они почему-то шли к этому такими безумными путями, что в результате получали только страдания и ненависть. Например, один считал, что если заставит людей познать настоящую боль, то страх перед новой болью не даст им творить зло. Другой хотел уничтожить старый прогнивший мир, и на его руинах построить новый, где детям не придется умирать за идеалы взрослых. А третий просто мечтал создать мир, где будет жива девушка, которую он любил. Хорошие вроде бы цели, но они полностью обесценились, когда ради их исполнения начали убивать людей и развязывать войны. И тогда мой лучший друг сказал, что сделает мир лучше безо всяких войн, и я в него верю, потому что он всегда держит свое слово. Можно сказать, что все добрые поступки я совершаю в его честь. Хочу, чтобы он тоже узнал, какой прекрасный мир могу построить я.

Я слегка улыбнулся, вспомнив Наруто. Интересно, как он там сейчас? Опять кого-то спасает, или может, уже примеряет шапку Хокаге?

— И где сейчас твой друг? — отвлек меня от приятных дум голос Тоусена.

— Он... Он далеко, — мысль о том, какие расстояния нас теперь разделяют, мгновенно испортила мне настроение, и я хмуро уставился на собственные руки. Нет, лучше даже не вспоминать об оставленном мире. Раз уж я все равно не могу увидеть ни Наруто, ни Итачи, то постараюсь даже не думать о них, не хочу травить душу лишний раз.

Канаме тактично не стал расспрашивать дальше, видимо, подумал, что и мой друг погиб.

Через некоторое время мы вернулись обратно в Хуэко Мундо, и Тоусен потом несколько дней ходил задумчивый, однако быстро вернулся к норме.

А события канона между тем шли своим чередом. Грим-кун почему-то был очень недоволен тем, что где-то в мире живых существует некий Ичиго Куросаки, и твердо вознамерился исправить это недоразумение. Только вот Айзен запретил трогать временного шинигами, и пару дней Гриммджоу крепился, но все-таки не выдержал.

— И куда это ты собрался? — я в последнее время постоянно за ним следил, и когда арранкар намерился открыть гарганту, материализовался рядом.

— Не твое дело, — огрызнулся Грим-кун.

— Решил сам посмотреть на временного шинигами, — утвердительно произнес я.

— И что? — не стал отпираться Гриммджоу. — Попытаешься меня остановить?

— Приказа тормозить тех идиотов, кто собирается нарушить его волю, Айзен-сама не давал, так что я и напрягаться не стану. Но его, — я указал на бишоненистого Илфордта Гранца, — я с тобой не пущу. А то Заэль может расстроиться, если его братец умрет.

На самом деле это было совсем не правдой. Заэль уже и сам не помнил, почему называет этого арранкара братом, да и не очень-то был к нему привязан. Но вот обитательницы Дворца Солнца мне точно не простят смерти этого "длинноволосого няшки". Я не помнил точно, когда слишком вспыльчивый Гриммджоу положит всю свою фракцию, однако рисковать точно не стоит. Поэтому я мгновенно переместился к Илфордту и запечатал его во внутренний мир прямиком в цепкие ручки внутренних личностей женского пола. После этого ему можно будет даже память не стирать, потому что он все равно постесняется рассказывать о том, что пережил.

— Ты!.. Сволочь! — Гриммджоу бурно отреагировал на увиденное, и мне пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы его меч не рассек меня пополам.

— Спокойствие! Верну твоего фраксиона, как только прибудешь обратно. Остальных я бы тоже не советовал брать с собой, потому что они, скорее всего, этого не переживут.

Но Грим-кун меня уже не слушал, активно пытаясь достать мечом, пришлось даже притормозить его с помощью гендзюцу.

— Хватит беситься, я же сказал, что верну Илфордта. Причем живым, здоровым и даже счастливым. И я вроде бы не давал тебе повода сомневаться в моих словах.

Гриммджоу пришлось смириться с моей тиранией и вернуть меч в ножны. Но я понял, что теперь отговаривать его от визита в мир живых точно бесполезно.

— Если ты убьешь Куросаки, Айзен-сама вконец озвереет и мальчиком для битья вместо него назначит тебя. Но ты можешь хорошенько над Ичиго поиздеваться, например, пообещать прикончить всех его знакомых, раз он такой слабак.

— Без тебя разберусь. С дороги! — прорычал Гриммджоу, и прошел в раскрытый зев гарганты.

Посмотрев ему вслед, я пожал плечами. Я не знал подробностей, но вроде как этот визит арранкаров чем-то важен для сюжета. Впрочем, скоро я пойму, чем именно.

* * *

Я как раз раздумывал, кого бы мне подоставать в этот раз, когда один из нумеросов передал приказ от Айзена-сама явиться в зал для собраний. Как я и предполагал, Гриммджоу, все-таки угробившего свою фракцию, уже отловили и теперь собирались наказать.

— Саске-кун, почему ты не остановил Гриммджоу, хотя и знал, что я запретил отправляться в мир живых? — с не предвещающей ничего хорошего улыбкой спросил Соске.

— Но вы же не давали приказа тормозить всех, кто попытается нарушить вашу волю. И если бы я удержал Грим-куна силой, он бы на меня обиделся и потом долго дулся. А с ним веселее всего тренироваться, он вообще единственный в Эспаде, кто всегда в настроении подраться. К тому же я в жизни не поверю, что вы не почувствовали, как кто-то собирается открыть гарганту. Если бы вы действительно хотели его остановить, то просто запечатали бы все проходы в мир живых. И раз вы этого не сделали, значит, зачем-то это было нужно. А кто я такой, чтобы мешать вашим великим планам?

— У тебя всегда найдется подходящий ответ, — хмыкнул Айзен. — Однако это не отменяет того, что Гриммджоу нарушил мой прямой приказ.

Тоусен, услышавший в этих словах побуждение к действию, мгновенно атаковал Грим-куна, явно собираясь оттяпать ему конечность-другую. Но я был быстрее, и занпакто натолкнулось на лезвие Кусанаги.

— Канаме-кун, тебе не кажется, что это я сам, как Примера, должен наказывать своих подчиненных? По-моему, это было бы более справедливо.

— Да. Ты прав, Саске-кун, — Тоусен вернул меч в ножны.

Я повернулся к Гриммджоу и покачал головой.

— Грим-кун, я же тебя предупреждал.

— Да ты сам только что сказал, что вся эта херня изначально была подстроена!

— И что? Весь этот мир вообще ужасно несправедливая штука. А если кто-то сказал тебе обратное, то при следующей встрече дай ему в челюсть.

Я активировал Мангеке и снова превратил Гриммджоу в кота, однако на этот раз разум ему не затуманивал. Я поднял его за шкирку и повернулся к Соске.

— Как думаете, Айзен-сама, пары дней в такой форме и на попечении у Лиль-тян будут достаточным наказанием?

— Мне кажется, то, что хотел сделать Канаме-кун, было бы куда милосерднее, — хмыкнул тот.

Гриммджоу тем временем активно пытался отгрызть мне руку, но его маленькие зубки не могли справиться даже со слабеньким иеро. Однако ощущения все равно были не самые приятные.

— Еще раз меня укусишь, и я навсегда перекрашу твой мех в розовый цвет, — с ласковой улыбкой пообещал я, и Грим-куну как-то сразу расхотелось меня грызть. — Кстати, поосторожнее с Евой, она очень любит все милое и пушистое. В прямом смысле слова любит.

Ярко-синие глаза Гриммджоу стали почти квадратными от ужаса, а хвост поджался сам собой. Почесывая за ухом едва заметно дрожащего котика, я отправился в гости к Лилинет. Вот, кстати, и проблема с досугом оказалась решена.

На следующий день я решил-таки лично познакомиться с Главным Героем Этого Мира и составить о нем собственное мнение. Разузнать адрес Ичиго было легче легкого. Я просто нашел в интернете информацию о клинике Куросаки и послал туда миниклонов-шпионов. И через некоторое время у меня уже были подробнейшие сведения о всей семье, а так же о распорядке дня временного шинигами. А дальше подобрать удобный момент для встречи вообще было раз плюнуть. Правда, пришлось побегать по Хуэко Мундо, живьем отлавливая самого слабенького и тупого пустого, но и с этим я справился.

Сценка была разыграна как по нотам — временный шинигами с гигантским кухонным ножом наперевес явился в самый последний момент и спас прекрасную деву, то есть меня в теле Элис, от ужасного монстра. А чтобы представление получилось еще более трогательным, пришлось здорово омолодить Элис, и теперь она выглядела лет на семнадцать-восемнадцать, а так же выпустить на волю свою женскую ипостась. А то еще заржу в самый неподходящий момент, и придется выкручиваться.

Ичиго повел себя как настоящий рыцарь — подал мне руку, помогая подняться, а потом услужливо подставил плечо, когда я захромала от боли в разбитой коленке. Так как мы находились недалеко от его дома, он предложил мне зайти, чтобы обработать рану.

Протирая дезинфицирующим раствором мою ссадину на коленке, Ичиго так забавно краснел. Впрочем, его можно понять — ноги-то у этого тела длинные, и одето оно только в коротенькие шорты и майку. А я тем временем наговорила ему целую кучу комплиментов, да и вообще назвала его настоящим героем.

— Ичиго-кун, ты ведь мне жизнь спас, чем я могу тебя отблагодарить?

— Да мне ничего не надо, это ведь моя работа, — смущенно засмеялся парень, почесывая затылок точно таким же жестом, как и Наруто, отчего я ощутила острый приступ ностальгии.

— Позволь хотя бы обедом тебя угостить, да и я сама после всех этих переживаний здорово проголодалась. Здесь поблизости нет какого-нибудь тихого местечка с хорошей едой?

На еду Куросаки повелся. А может, это мое обаяние подействовало, но так или иначе через полчаса мы уже сидели в небольшом ресторанчике. За обедом я ненавязчиво расспрашивала его о жизни, но в последнее время Ичиго занимался в основном тем, что изводил монстров всех мастей и тренировался, так что постороннему человеку ему даже рассказать было нечего.

— А ты чем занимаешься? — перевел он тему.

Я подождала, пока он откусит кусок и призналась:

— Возглавляю преступную организацию.

Куросаки подавился и закашлялся, осуждающе глянув на меня.

— Ну ладно, ладно, я пошутила. Организация не то чтобы преступная, просто военная.

— Хватит прикалываться!

— Извини, но это так забавно, я просто не смогла удержаться. Ты на меня сердишься? — я использовала свою коронную технику глазки-как-у-кота-из-Шрека.

Ичиго заверил, что нет, впрочем, вряд ли он мог сказать что-то другое.

За то время, что прошло с момента "внедрения", мои клоны времени даром не теряли, и теперь у меня была платиновая виза, на которую стекались все средства. И когда я расплачивалась, Ичиго ее заметил.

— Ого.

— Друзья у меня очень заботливые, — пояснила я.

Напротив ресторанчика находился кинотеатр, и я уговорила Ичиго сходить туда со мной. Сто лет уже не видела фильмов, кроме тех, что были моего собственного сочинения. Впрочем, жизнь у меня такая, что никакого кино не надо. Когда сеанс закончился, на улице уже начало темнеть, и под предлогом того, что меня надо проводить, затащила Куросаки на прогулку в парк.

— Спасибо за прекрасное свидание.

— Что? Но у нас же не... — Ичиго покраснел, и конец фразы прозвучал совсем уж невнятно.

— Девушка и парень вместе обедают, потом идут в кино... Конечно же, это свидание. Я уже и забыла, когда в последний раз на него ходила, — в груди что-то болезненно сжалось. Если в этом мире есть та я, какой была в прошлой жизни, то сейчас моя первая любовь даже в старшие классы не перешла.

Ичиго проявил просто беспрецедентную внимательность, и заметив мою грусть, решил отвлечь мороженным. Разговор как-то заглох, и для поддержания, я поинтересовалась:

— А ты когда последний раз на свидание ходил?

— Никогда, — недовольно признался Куросаки.

— Ааа, понятно, — я подождала, пока Ичиго поднесет мороженое ко рту, чтобы лизнуть, и добавила, — так ты девственник?

Рука парня дрогнула, и он случайно ткнул мороженым себе в лицо, выругался, выбросил его, и красный как рак повернулся ко мне. Я не выдержала и захихикала.

— Не смешно.

— Извини, — я снова применила свою секретную технику, — ты на меня сердишься?

— Просто больше так не делай.

— Так — не буду, — совершенно честно пообещала я. — Кстати, хочешь, я тебе свое мороженое отдам? А заодно и непрямой поцелуй?

— Обойдусь, — буркнул все еще смущенный Ичиго.

Пришлось самой доедать. Закончив с этим, я решительно потянула его в сторону неприметной боковой аллеи, где не было прохожих.

— Ичи-кун, я должна тебе кое-что показать.

Убедившись, что мы зашли достаточно далеко, и нас никто не видит, расстегнула куртку и начала поднимать майку.

— Смотри.

— Ты не должна этого делать, — запаниковал Ичиго и даже закрыл глаза руками, однако пальцы оставил раздвинутыми и все видел.

— Да не стесняйся ты так, — подбодрила его я и задрала майку почти до самой груди, открывая вид на дыру на месте солнечного сплетения.

— Ты!.. Ты пустая, — озвучил он очевидный факт, от шока даже перестав краснеть.

— Ичи-кун, извращенец, ты подумал, что я собираюсь показать тебе свою грудь? Но если это поможет тебе примириться с суровой действительностью, то я готова, — с видом мученицы я снова взялась за край майки.

— Нет, не надо! — Куросаки даже отступил назад. — Просто прикройся уже!

— Ты на меня сердишься? — я снова использовала на нем свою секретную технику, — поправляя одежду.

Однако в этот раз Ичиго оказался на удивление устойчив:

— Ты арранкар, одна из тех, что напали на нас недавно, а значит враг, — он отступил еще дальше, явно готовясь к возможной схватке.

— Это нечестно, — я всхлипнула, закрыв лицо рукой. — Даже ты считаешь меня злой, а ведь я всего лишь не хотела умирать во второй раз. Что бы ты сам сделал, если бы вдруг оказался в Хуэко Мундо с дырой в груди? Сложил бы лапки и позволил себя сожрать или боролся бы изо всех сил?

Кажется, мне удалось пробудить у Куросаки совесть, и поначалу растерявшись, он потом даже начал просить прощения, что обидел меня. А я через пару минут все-таки приняла его извинения. Одним словом, расстались мы друзьями.

В отличном настроении, не забыв сменить тело, я вернулся в Хуэко Мундо. Я как раз успевал к очередному собранию, а значит, Соске ожидал новый сеанс мозговыноса.

— Айзен-сама, в чем ваш секрет? — спросил я, когда вся Эспада собралась за овальным столом.

— Не понимаю, о чем ты, Саске-кун.

— О вашей внешности. С того момента, как я увидел вас впервые, вы определенно стали еще красивее. Еще немного, и в воздухе вокруг вас начнут распускаться розовые бутоны. Что, неужели я один это заметил?!

— Вообще-то, я тоже наблюдал некоторые изменения, — неожиданно подал голос Улькиорра. — Мои глаза видят и отмечают мельчайшие детали, и ваша внешность, Айзен-сама, действительно немного изменилась. Но розовых бутонов я пока не вижу.

Соске, поначалу отнесшийся к моему заявлению, как к очередной глупости, после слов Уль-чана слегка нахмурился.

— Так в чем же секрет, Айзен-сама? Пожалуйста, поделитесь со своими подчиненными. А то у меня скоро комплексы разовьются на почве того, что я не самый красивый в Хуэко Мундо.

— Понятия не имею, — отрезал Айзен, закрывая тему.

Но свое черное дело я уже сделал, и теперь вся Эспада вглядывалась в Соске, пытаясь заметить эти самые изменения. Айзена это изрядно раздражало, хотя он и не подавал вида. А я только усугублял ситуацию, прожигая восхищенными взглядами и посылая в его сторону еще более интенсивные лучи любви, чем обычно.

Когда собрание закончилось, Барагган и Ямми, сидевшие на самом дальнем краю овального стола, встали со своих мест, и остальные арранкары заметили нечто странное. Некоторые отреагировали на новшество, слегка поменявшись в лице, а Ноиторра так вообще заржал.

— Ой, забыл сказать, — повинился я. — Я тут подумал кое-какие изменения внести, а то наша бело-черная форма слишком скучная.

Я повернулся и указал себе за спину, чтобы все могли рассмотреть сзади на безрукавке надпись "Я ♥ Айзена-сама", причем в сердечке было изображено лицо Соске.

Гин сделал маленький шаг назад, покосился на спину Тоусена и убедился, что и шинигами эта напасть не миновала.

Ноиторра сообразил, что на его спине теперь красуется такая же надпись и перестал смеяться.

— А можно мне такое же, но спереди, и про вас, Учиха-сама? — Заэль с радостью поддержал творящийся беспредел.

— Саске-кун, — глаз у Айзена дернулся совершенно явственно, — убери это.

— Но красиво же получилось, — надулся я.

— Убери.

— Я так старался! А вы меня совсем не цените и отвергаете все, что я предлагаю! Это не честно!

На лице Соске отчетливо отразилась работа мысли: "А нужен ли мне вообще такой чокнутый Примера?", но похоже, в этот день удача была на моей стороне. Медленно вдохнув и выдохнув, Айзен ответил:

— Прежде чем вносить изменения, ты должен был посоветоваться со мной.

— Ну, хорошо, — все еще недовольно согласился я. — В следующий раз я вам первому расскажу обо всех своих идеях.

А я всегда держу свое слово, поэтому через несколько часов я отправился на поиски нашего дорогого лидера, чтобы посоветоваться, какой вариант надписи для транспарантов над Лас Ночес лучше: "Жизнь за Айзена-сама!" или "Соске рулит!".

Однако в тронном зале, где Айзена можно было застать чаще всего, меня ожидала картина, вызвавшая острое чувство дежа вю. Трое нумеросов стояли над телом Улькиорры, причем один из них держал в руках Хоугиоку. Хорошо хоть, арранкары были не те же самые, что в прошлый раз.

— Да вы прикалываетесь, — пораженно произнес я. — Дайте-ка угадаю, пытаетесь украсть Хоугиоку?

Нумеросы пришли в себя и начали уговаривать меня присоединиться к ним.

— Стоп, ни слова больше, — я выставил ладонь вперед, заставляя их умолкнуть. — Пойду-ка просплюсь, а то какие-то странные глюки словил. И вам тоже бы отдохнуть не помешало... Хотя нет, вас уже ничто не спасет.

Прикрыв за собой дверь, я и, правда, отправился в собственные комнаты. Одно из двух, либо у Айзена тут отлаженный аттракцион по отсеву неблагонадежных элементов, либо... Соске решил надо мной подшутить. Вот уж воистину конец света близок.

* * *

Гриммджоу всегда отличался небольшими размерами по сравнению с остальными адьюкасами, но он был сильнее всех, и поэтому компактная форма никогда ему не мешала. Но сейчас, когда этот проклятый Примера держал его на руках, Джагерджак впервые в жизни почувствовал себя маленьким и беспомощным. А уж когда Саске дошел до покоев Сегунды, и навстречу с радостным воплем бросилась Лилинет, раньше казавшаяся малявкой, но теперь выглядевшая самым страшным монстром, ощущение беспомощности только усилилось. Однако ужаснее всего был неподдельный интерес, зажегшийся в красных глазах фраксиона Примеры.

С мыслью, что лучше сдохнуть, чем пережить такой позор, Гриммджоу вцепился зубами в руку Саске, который поглаживал и почесывал его всю дорогу.

— Грим-кун, я ведь предупреждал тебя больше меня не кусать? — ровно произнес Примера.

В ответ голубой кот только сильнее стиснул челюсти, надеясь, что тут-то и наступит конец мучениям. Однако все вышло совсем не так.

— Грим-кун, ты такой милашка, у меня просто рука не поднимется тебя наказать! Неужели тебе так нравится брать в рот мои пальцы? Какой непослушный котик.

— Охохо, как неприлично, — Ева моментально оказалась рядом и теперь пристально наблюдала за ним, устроившись на подлокотнике кресла Саске. — Дайте-ка мне на это посмотреть.

Гриммджоу тут же прекратил грызть его руку и на всякий случай подобрал под себя хвост, которому лиса почему-то уделила особое внимание.

— Какая прелесть! — зеленоволосый монстр по имени Лилинет нависла над ним и потянула к нему свои огромные лапы. — Я тоже хочу его погладить.

— Держи, — Гриммджоу передали с рук на руки. — Смотри, как надо правильно гладить: вот тут и тут Грим-куну нравится больше всего, а животик и хвост лучше не трогай.

Джагерджак не мог перенести такого беспардонного отношения, но как бы он ни шипел, царапался и кусался, этим монстрам было все равно. Поняв тщетность этих попыток, он попытался просто игнорировать поглаживания и почесывания, но они постепенно начали отдаваться во всем теле предательской дрожью удовольствия, и приходилось изо всех сил сдерживать мурлыканье.

Наконец, зеленоволосый монстр наигрался с ним, и Гриммджоу смог измученно вытянуться на коленях Саске, куда его уложили после экзекуции.

— О, кстати, у меня тут есть немного кошачьих игрушек, — вдруг произнес Примера, на что Джагерджак лишь обреченно вздрогнул.

— Игрушек? — оживилась Лилинет.

— Ну, он у тебя пару дней поживет, надо же ему будет как-то развлекаться, — Саске поставил на стол непонятно откуда извлеченную коробку, наполненную небольшими яркими предметами.

Гриммджоу под нос сунули пушистую розовую мышку, на что он раздраженно дернул ухом и одарил Примеру презрительным взглядом.

— Не нравится? А как насчет этого?

Мышка сменилась ярким шерстяным мячиком, от которого как-то подозрительно пахло. Запах был совершенно незнакомым, но очень будоражащим, и почему-то от него рот наполнился слюной. Однако, собрав всю свою силу воли, Гриммджоу смог от него отвернуться.

— Грим-кун, расслабься уже, я же вижу, что тебе хочется. Все, что произойдет в этой комнате, останется в ее пределах, поэтому можешь смело играть и мурлыкать.

Мячик снова подвинули к его морде, но Гриммджоу раздраженно отпихнул его лапой, и тот, подскакивая, покатился по полу. Едва успев остановить собственный прыжок, Джагерджак понял, что чуть не бросился за ним следом. Но чертов Примера на этом не остановился, он порылся в адской коробке и достал еще одну непонятную штуку, подкрутил в ней что-то и поставил на пол. И новый мячик, на этот раз с пушистым хвостом, начал кататься, кувыркаться и ползать по извилистой траектории, словно был живым существом, но Гриммджоу готов был поклясться, что жизни в нем и капли нет. Игрушка производила невероятно раздражающий шорох, а глаза Джагерджака следили за ней против его воли.

Наконец, не выдержав, Гриммджоу бросился на нее и за мгновение превратил в клочья. Отплевываясь от каких-то непонятных железок, оказавшихся внутри, он решил избавиться и от второго мячика, запах которого разлился уже по всей комнате. Кажется, он еще ни разу не испытывал такого кайфа, уничтожая что-то, и не успокоился, пока от игрушки не остались только разодранные и раскиданные во все стороны шерстинки. Чувствуя странное опьянение и эйфорию, Грим повалялся на "останках" поверженного врага, потом добрел до ближайшей из подушек, во множестве раскиданных по полу, упал на нее и уснул. И плевать, что еще с ним собрались делать эти монстры, сейчас ему все пофиг.

День спустя в глубине души Гриммджоу готов был признать, что его наказание оказалось не таким ужасным, как представлялось в начале. Как ни странно, этому поспособствовал сам Сегунда, с такой завистью смотревший на устраивающегося кота, что Грим специально долго потягивался, мял подушку лапами и сладко зевал, прежде чем улечься.

Выяснилось, что в кошачьей форме он может спать почти целый день, хотя обычно довольствовался парой часов в сутки и то от скуки. Зато теперь он после нескольких попыток приноровился дремать, даже когда его тискала эта зеленоволосая мелочь. Невольно проживая рядом с ней, он заметил странную вещь — четверка сильнейших арранкаров часто собиралась вместе, обсуждала какую-то непонятную чушь и постоянно что-то ела. Даже перед Гриммджоу ставили тарелочки с кусочками рыбного или мясного филе, или миски с молоком и сметаной, хотя тот перестал нуждаться в пище, став арранкаром. Нет, в еде все-таки было нечто привлекательное, но как можно было питаться по нескольку раз в день?! Да и существенным минусом было то, что прежде чем перейти к ритуальному поеданию тортиков, арранкарки по очереди гладили его. Но когда Четвертая или Пятая Эспада прижимала его к своей груди, он вырывался больше для вида, на самом деле испытывая какое-то даже ему самому непонятное удовольствие.

Джагерджак думал, что будет отсчитывать минуты до конца наказания, но банально проспал момент превращения. Лилинет, как раз в этот момент хотевшая в очередной раз его потискать, пискнула, свалившись под резко увеличившимся весом. Поняв, что вернулся в настоящую форму, Гриммджоу оскалился в привычной безумной ухмылке.

— Ну что, мелкая, пришла пора рассчитываться?

Он схватил фраксиона Сегунды за шкирку и поднял в воздух. Только вот коротенькая безрукавка без застежек, в которую была одета девочка, тут же разошлась, обнажив ее грудь.

— Кья!!! Извращенец! Насилуют! — почему-то радостно закричала Лилинет, даже не думая прикрываться.

— Дура! Я тебя просто отшлепать собирался, — Гриммджоу встряхнул вопящую малявку.

— ИЗВРАЩЕНЕЦ! — еще громче и восторженнее закричала девочка.

В этот момент открылась дверь, и Примера, обладающий талантом появляться именно там, где его меньше всего ждут, шагнул через порог.

— А котик только что пообещал сделать со мной нечто ну очень неприличное, — тут же выдала Лилинет.

— Эээ... Грим-кун, вот уж от кого-кого, а от тебя я меньше всего подобного ожидал, — с удивлением произнес Примера. — Тебе не кажется, что Лиль-тян пока маловата для такого?

— Так, где моя камера? — Ева сориентировалась первой и достала цифровой фотоаппарат. — Это надо запечатлеть для потомков. Продолжайте, пожалуйста, не обращайте на нас внимания. Но, Грим-кун, учти, если перейдешь границы, то тебе придется жениться на Лилинет.

— Да пошли вы, — Гриммджоу отшвырнул мелкую паршивку в гору подушек и покинул комнаты Сегунды, напоследок хлопнув дверью. — Чертовы психи.

Вслед ему донесся смех, пожелания заходить в гости, как соскучится, и возмущенное:

— Эй, а как же твое обещание?!

* * *

Сегодня был знаменательный день в истории всего человечества, правда, оно пока об этом даже не подозревало. Хотя несколько тысяч человек все-таки знали о намечающемся событии и даже собирались присутствовать. А все дело в том, что мой "божественный" клон, к которому теперь иначе как "Ками-сама" и не обращались, объявил, что собирается собственноручно возвести свой первый храм, причем сделать это за несколько минут.

С того момента, как в интернете появились первые видео с чудесами, клон успел приобрести едва ли не всемирную известность. Сейчас у него была даже собственная передача, выходящая раз в неделю по субботам, и бившая все рейтинги популярности. Да и кроме этого его постоянно приглашали поучаствовать во всяких ток-шоу и показывали в новостях.

Ками-сама в некотором роде совмещал в себе героя, целителя и духовного лидера. Причем героем он стал совершенно случайно — просто мимо шел, когда какие-то неудачники попытались ограбить ювелирный магазин и даже взяли в заложники продавщиц. А целителем он работал почти на постоянной основе и в больницы ходил едва ли не как на работу, сосредоточившись в основном, на неизлечимо больных детях, потому что помочь всем страждущим было просто невозможно. Духовное же руководство заключалось в том, что он на своем персональном сайте выложил что-то вроде заповедей, которые доносили до его последователей, что надо внимательно относиться не только друг к другу, но и к окружающей среде. Новую религию он назвал "Возрождение" и ее девизом стала фраза: "Не ждите Рая после смерти, стройте его на Земле". А символом Ками-сам взял концентрические круги на серебристом фоне, символизировавшие риненган, о котором, правда, тут никто не знал.

Все желающие могли приобрести на сайте небольшие серебряные круглые пластинки размером с мелкую монету с выгравированным символом и носить как подвеску или брелок. Причем каждая из таких "монеток" была специально обработана чакрой и могла служить передатчиком энергии. И когда человек молился, сила его веры перетекала к Ками-сама. Если же духовный всплеск был очень сильным, а следовательно, молитва — отчаянной, то клон ее выслушивал, и по возможности, выполнял. Хотя иногда случалось, что истово взывали к нему не в критических ситуациях, а в бытовых — почему-то просили удачи в делах или даже в пачинко. Но чаще всего такие вызовы приходили от детей — у них верить получалось куда искренней, чем у взрослых. Особенно клону запомнилась история про мальчика и золотых рыбок из школьного живого уголка. Кто-то подсыпал в корм сухой отбеливатель, и все рыбки погибли во время дежурства мальчика. И тот так переживал из-за их смерти, что Ками-сама пришел и воскресил их, благо на курсах ирьенинов это было первым, чему обучали новичков.

Кроме передатчиков, умники придумали еще и особые "талисманы", вроде тех, что продаются при храмах — небольшие картонные прямоугольники на тонких шнурках. С одной стороны такого талисмана был изображен специальный символ, являющийся чем-то вроде слабенького графического гендзюцу, а с другой — написана молитва, разработанная по принципу кидо-заклинаний. Пока было создано всего несколько видов таких талисманов — для спокойствия, радости, сосредоточенности, бодрости, от бессонницы... Причем они действительно работали, поэтому и раскупали их почти мгновенно, особенно "сосредотачивающие" — с ними было легче сдавать экзамены или готовиться к контрольным.

Так что сейчас у клона объем реацу был уже намного больше, чем у меня. К тому же ее свойства заметно отличались от той, что я набрал в Хуэко Мундо. Эта реацу была как бы более светлой, отлично подходила для преобразования в медицинскую чакру, да и вообще на людей действовала успокаивающе. А сам Ками-сама от избытка духовной энергии словно бы слегка сиял, и когда он улыбался специально выработанной мягкой улыбкой, окружающие безо всяких доказательств были готовы поверить в его божественное происхождение.

Но как говорится, за все добрые дела придется расплачиваться, вот и клон однажды нарвался. Вывел из комы девочку, попавшую в автокатастрофу, а потом выяснилось, что она внучка главы местной администрации. В той аварии у главы погибла вся семья, только девятилетняя внучка выжила, но уже два месяца не приходила в сознание. Так что теперь по сути хозяин Каракуры собирался достойно отблагодарить Ками-сама, не слушая его возражения, что все бесплатно, и вообще он нечаянно. Не помогло даже эффектное бегство с превращением себя в золотые искры — глава впечатлился, но его люди каким-то неизвестным образом снова и снова находили клона и передавали ему приглашения обсудить ситуацию за деловым обедом. В конце концов, Ками-сама сдался, хотя обычно платы за "чудеса" не принимал. Он до этого уже подумывал приобрести земельный участок и возвести на нем храм, а то богу без него как-то несолидно. Однако в Японии с недвижимостью напряженка, и пришлось бы привлечь "помощников", сейчас едва ли не самолично заправлявших среди местных якудза, но не хотелось светить свои криминальные связи. И когда клон рассказал политику о своих затруднениях, тот не просто помог ему с покупкой, а подарил неплохой участок в живописном месте и с отличной подъездной дорогой.

И вот теперь Ками-сама собирался возвести там храм. Во внутреннем мире, как обычно в таких случаях, был проведен конкурс на лучшее архитектурное решение, и выбран самый красивый макет. Клон решил не выпендриваться и храм отстроить в привычном для Японии стиле, но с удобными для проживания внутренними помещениями и алтарем, который будет собирать "энергию веры" и предавать ее по назначению.

На своем сайте Ками-сама выложил информацию об этом знаменательном событии, чем вызвал переполох среди своих поклонников. Так что в указанный день у места строительства собрались несколько сотен человек, и еще больше наблюдали в режиме онлайн со своих мониторов. Кроме того, приехали даже несколько репортеров с телевидения.

Я тоже решил присутствовать при этом знаменательном событии, и сейчас был в самом первом ряду — прикрывшись иллюзией, стоял рядом с Ками-сама. Кстати, клон-айдол тоже была здесь, но она-то к такому скоплению народа была привычна, и по привычке чуть не начала профессионально улыбаться и махать рукой, но спохватилась, что поклонники ее не видят.

Ками-сама создал невидимую для обычных людей четверку клонов, которые заняли места по углам огороженного предупредительной лентой периметра, и по сигналу начали одновременно складывать печати земляной техники, выравнивая площадку и формируя фундамент будущего здания. Люди, увидев, как из почвы выдвигается каменная основа, на миг пораженно замолчали, а потом загомонили еще сильней, щелкая фотоаппаратами или снимая происходящее на видео. Закончив с фундаментом, клоны перешли к мокутону, возводя деревянные стены и крышу. Затем Ками-сама завершил картину, материализовав несколько недостающих деталей и вырастив парочку деревьев.

Хорошо, что на предупредительной ленте вокруг строительной площадки были наложены сдерживающие кидо, а то толпа фанатиков смела бы всех клонов, желая поскорее приобщиться к чуду. Одно дело — пройти по воде, тем более что особо изощренные интернет-пользователи уже придумали этому трюку сотни толкований, и совсем другое — создать за несколько минут целое здание, уж его-то никаким фокусом объяснить нельзя. Потребовалось некоторое время, чтобы Ками-сама своей силой смог успокоить толпу, и только после этого рискнул убрать сдерживающее кидо.

Я решил, что единение с народом мне ни к чему, и поспешил удалиться. А вот айдол осталась, и свернув невидимость, убедилась, что снимки с ней и Ками-сама попадут во все выпуски новостей. Я не мешал им развлекаться, тем более что почти пятую часть моих денег приносила именно она. Благодаря своей внешности и легкому очаровывающему гендзюцу она всегда получала самые лучшие роли и уже стала весьма популярна. Впрочем, и от Ками-сама тоже был кое-какой доход, хотя он и не брал денег за лечение. Фанаты, знающие о его любви к сладкому, дарили ему горы всевозможных конфет, тортов и пирожных, большая часть которых тут же конфисковывалась Евой и переправлялась в Лас Ночес. Наверное, поклонники Ками-сама были бы весьма шокированы, узнай они, что своими подарками подкармливают по сути злых духов, питающихся человеческими душами.

К моему удивлению, даже такая активная деятельность Ками-сама не привлекла никакого внимания со стороны шинигами. То ли они своими датчиками могли засечь только отрицательную реацу пустых, то ли им вообще было все равно, чем тут люди занимаются, но поблизости от моих клонов ни один проводник душ не мелькнул.

И в Лас Ночес миром живых тоже никто особо не интересовался, поэтому о моей бурной деятельности никто не был в курсе. По-моему, даже Айзен ничего не знал, уж он-то наверняка поинтересовался бы, почему некто с моей внешностью выдает себя за бога. Так что в Хуэко Мундо все было по-старому, а порой даже тихо и спокойно, как и положено царству мертвых.

После очередного собрания я задержался и подождал, пока все посторонние удалятся из зала. Впрочем, тут больше подошло бы слово "испарятся", так как никто не горел желанием узнать, что мне приспичило в этот раз. А вот Айзену статус не позволял столь поспешно передвигаться, хотя он, наверное, уже несколько раз успел пожалеть об этом.

— Айзен-сама, вы, должно быть, уже догадались, о чем я хочу попросить.

— Сразиться со мной, — утвердительно хмыкнул шинигами.

— Я видел силу всех в Лас Ночес, и теперь остались только вы.

— Хочешь увидеть мою силу? — насмешливо спросил Соске. — Но ты ведь даже не можешь почувствовать мою реацу.

— А что, если это вы не можете почувствовать мою? — в ответ усмехнулся я.

Взгляд Айзена на миг стал невыносимо пронзительным, а потом шинигами рассмеялся.

— Я понял, в чем дело. Каждый в Эспаде олицетворяет один из аспектов смерти, ну а ты, оказывается, само воплощение Наглости.

— Нет. Я — Страх. Только страх смерти всегда был единственным, что могло заставить меня двигаться вперед. Каждый раз, оказываясь на грани смерти, я так сильно боюсь перестать существовать, что эволюционирую.

— То есть, ты хочешь, чтобы я напугал тебя до смерти? — насмешливо-удивленно переспросил Айзен. — А если в процессе я буду неаккуратен и действительно тебя убью?

— Я так не думаю. Во-первых, я делаю вашу жизнь веселее — готов поспорить, что с момента моего появления вы ни разу не скучали. А во-вторых, даже я сам не представляю, как меня убить. Банальное "наделать побольше дырок" или "отрубить голову", как вы знаете, на меня не действует.

— Ради тебя постараюсь придумать что-нибудь более интересное, — хмыкнул он. — Идем. Придется переместиться подальше, чтобы не разрушить Лас Ночес своим духовным давлением.

Я едва сумел скрыть удивление. Не думал, что мне удастся так быстро его уговорить, кажется, Айзену и самому хотелось размяться. Полчаса невероятно быстрого сонидо, и мы оказались неподалеку от того места, где я оказался, когда только попал в этот мир. А вот и пролом в земле, оставленный моей первой попыткой создать серо, и уже наполовину засыпанный песком.

Соске остановился на краю и повернулся ко мне со своей неизменной полуулыбкой.

— Надо же, не думал, что сможешь не отстать.

— Айзен-сама, мне кажется, это не самое хорошее место для спарринга. Во-первых, земля окончательно обрушится, если мы начнем сражаться, а во-вторых... — я повернулся в ту сторону, где располагался межмировой переход. — Вы разве не чувствуете, там что-то есть, какая-то странная аномалия. Нелл мне рассказывала, что поблизости от этого места пустые не живут.

Места, где грань между мирами была особенно тонкой, нельзя было рассмотреть даже с шаринганом, но после моих путешествий я научился вроде как чувствовать их. Впрочем, и обычные люди могли ощутить нечто странное, а техника и вовсе отказывала, даже самые простые и надежные вещи тоже ломались чаще обычного. И чем больше был такой проход, тем сильнее оказывалось его влияние на окружающую среду, например, в мире шиноби он даже бури вызывал и "отключал" чакру вблизи от себя, а здесь же едва ощущался.

— Неужели у пустых бывают суеверия? — хмыкнул Соске.

— Вроде того. Если бы в Хуэко Мундо был фольклор, то про это место рассказывали бы всякие ужастики. Лучше найти более удобную площадку, — с этими словами я шагнул в сонидо, и не останавливался, пока не пропало ощущение близости межмирового прохода.

— А я уже подумал, что ты хочешь до края света добежать, — с оттенком неудовольствия произнес Айзен, когда я, наконец, притормозил.

— Тут есть край света? — с удивлением спросил я. — И что там?

— Не проверял, — бросил Соске, отвечая сразу на два вопроса. — Это место, по-твоему, достаточно подходит для драки?

— Да, Айзен-сама. Начнем?

— Что же ты не зовешь своего фраксиона?

— Ева не любит сражаться, и если я ее сюда притащу, просто пошлет или пригрозит съесть.

— Странные у вас отношения, может даже показаться, что она главная в вашей паре. Но чтобы сразиться со мной, тебе потребуется вся твоя сила.

— Моя сила всегда со мной, — я материализовал Кусанаги.

— Что же, — Айзен снисходительно улыбнулся. — Если ты так настаиваешь, позволь показать тебе мою.

Он медленно потянул из ножен меч.

— Мой занпакто называется Кьёка Суйгецу и обладает способностью контролировать все пять чувств противника.

Вечный месяц Хуэко Мундо отразился на блестящей поверхности клинка, и сенсорная система сообщила, что Айзен переместился в сторону, оставив на своем месте копию, хотя глаза ничего не заметили.

— О, если вы начали так официально, то тогда я тоже представлю свою способность.

Мои радужки покраснели, а потом вокруг зрачка закрутилось сначала одно томое, потом второе, третье, а затем они разошлись шестью лепестками. Теперь я смог увидеть настоящее местоположение Айзена.

— Мои глаза называются Вечный Мангеке Шаринган, и как вы, наверное, уже догадались, тоже обладают возможностью создавать иллюзии. Впрочем, у них и помимо этого есть куча плюсов, например, выглядят они очень круто.

Я тоже создал клона, и тот мгновенно переместился к копии Айзена, собираясь разрубить ее пополам, но даже двойник недобога оказался очень шустрым. Впрочем, и клон не особенно усердствовал, в основном, пытаясь определить уровень кендзюцу противника.

Зато Соске моего "раздвоения" не заметил, и сейчас стоял в стороне, наблюдая за сражением с выражением разочарования на лице. Переместившись к нему, я замахнулся Кусанаги, но Айзен каким-то чутьем ощутил мою атаку и успел подставить под удар лезвие занпакто. Его глаза пораженно расширились, когда он увидел меня, а затем шинигами сложил губы в привычную полуулыбку.

— Неужели ты пытался отрубить мне голову, Саске-кун?

— Ну что вы, Айзен-сама. Я всего лишь хотел вас подбодрить, потому что вы выглядели таким печальным.

— Подбодрить меня мечом по шее? — насмешливо переспросил Соске.

— Но у меня ведь получилось, — хмыкнул я. — Вы снова улыбаетесь.

Айзен разорвал дистанцию и рассмеялся.

— О да, определенно. Но как тебе удалось преодолеть абсолютный гипноз?

— Сразу видно, что вы никогда не сражались с мастером иллюзий, — покачал головой я.

— А ты, видимо, сражался. И где же тебе удалось найти мастера иллюзий?

— Не то, чтобы найти, но поуговаривать его пришлось. Мой старший брат был единственным из всех, кто мог показать нечто действительно впечатляющее. Чтобы попасть в его иллюзию, жертве достаточно было просто взглянуть на него. А через две-три секунды она умирала, потому что за это время для нее проходила почти неделя непрерывных пыток. И на этом фоне абсолютный гипноз не кажется чем-то непреодолимым.

— Хочешь сказать, твой брат пытал тебя с помощью иллюзий? — почти с любопытством спросил Айзен.

— О, для меня он придумал нечто особенное. Когда мне было семь, он убил наших родителей у меня на глазах, а потом на две недели запер меня в иллюзии, где раз за разом показывал мне этот кошмар. Вот поэтому я и вырос таким странным, — с улыбкой закончил я.

— Познавательная история. Да, пожалуй, после такого и правда странно было бы попасться на абсолютный гипноз. Ты в который раз меня приятно удивляешь, Саске-кун.

Тут мой клон добил двойника Соске и повернулся к нам, радостно вскидывая руку в победном жесте. Айзен хмыкнул:

— Впервые встречаю того, кто не попался на эту уловку. Должен признать, пока ты ведешь в счете.

Я попытался поймать его в гендзюцу, но с удивлением понял, что не могу. Даже на Первом Хокаге это сработало, и мне как-то не хотелось думать, что Айзен сильнее его. Однако несколько секунд спустя я понял, в чем дело. Этот жулик Соске загипнотизировал сам себя, чтобы видеть не меня, а только мой силуэт! С одной стороны, это слегка льстило, так как означало, что Айзен всерьез опасался моей способности, а с другой — я почувствовал себя идиотом, потому что был единственным, кто действительно дал врагу возможность поймать себя в иллюзию.

— Один-один, — недовольно произнес я. — И до какого счета мы будем играть?

— До тех пор, пока ты сможешь держаться на ногах, — насмешливо хмыкнул Соске.

— А если первым упадете вы?

— Нет, все-таки, Наглость — твой аспект, мне со стороны виднее, Саске-кун.

— Как пожелаете, Айзен-сама, — я убрал Кусанаги во внутренний мир.

Кендзюцу Соске она уже оценила и ничего впечатляющего не заметила, ведь тот не уделял особого внимания именно бою на мечах, предпочитая полагаться на свои иллюзии и силу, сначала обманывая противника, а потом заканчивая поединок одним ударом.

— Собираешься использовать ресурексьон или сразу Сегунда Этапа? — без особого интереса спросил Айзен.

— Я соврал. У меня нет ни ресурексьона, ни Сегунда Этапа. Стыдно было признавать это перед другими арранкарами, вот я и придумал себе замену.

— Придумал? — ровным тоном повторил Соске.

— Единственное, что мне дала Хоугиоку — это полноценную душу для Кусанаги, все остальное я сделал сам. Ведь мои глаза способны не только на иллюзии.

С этими словами вокруг меня нала формироваться начальная форма Сусаноо, состоящая из грудной клетки и костяной руки с мечом.

— Как интересно...

Айзен парировал стремительный выпад, остановив черно-фиолетовый клинок собственным занпакто. Соске даже не дрогнул, но вот песок под его ногами просел и частично обратился в пыль от чудовищного давления. Мутно-серое облако вспухло за его спиной, но миг спустя его сдуло от резкого ответного движения Айзена. Он был так быстр, что я не успевал ни сформировать вторую руку со щитом, ни подставить под удар первую. По светящейся поверхности ребер Сусаноо зазмеились трещины. А в следующий миг Соске отскочил в сторону, уклоняясь от моего меча.

Я коснулся пальцами внутренней стороны "костей", начавших было осыпаться мелким крошевом, но снова восстановившихся.

— А я-то думал, что защита Сусаноо абсолютна, и пробить ее может только другое Сусаноо, — обиженно произнес я. — Вам не стыдно так грубо ломать мои убеждения, Айзен-сама?

— Если тебя это утешит, твое Сусаноо оказалось крепче, чем я думал, — хмыкнул Соске.

Даже без шарингана было понятно, что происходящее начинает нравиться ему все больше и больше. Он, должно быть, думал, что за пару секунд поставит зарвавшегося пустого на место, но спарринг затягивался. Айзен уже и вспомнить не мог, когда в последний раз он сражался, почти не сдерживая собственную силу. Может статься, что такого в его жизни и вовсе не случалось.

Я решил тоже поменьше сдерживаться, и вокруг меня начало формироваться более полное Сусаноо, представляющее собой половину четырехрукой Королевы. Меня окутала фиолетовая чакра, похожая на пламя, а из левого глаза потекли кровавые слезы.

— Хм, действительно впечатляет, — полуулыбка Айзена стала чуть шире, а его духовное давление вдруг повысилось настолько, что в первый миг показалось, будто меня придавило бетонной плитой.

Реацу, исходящая от Соске стала настолько плотной, что стало трудно даже дышать, не то что шевелиться. Мой правый глаз принял форму риненгана, и я всем телом начал поглощать окружающую энергию. Вокруг меня закрутился вихрь из песка, подхваченного бушующей реацу. Сейчас я не открывал дыру в ментальном теле очень широко, помня, что случилось в первый раз, но разница в духовном давлении моментально пропала. Не знаю, смог ли Айзен почувствовать запасы энергии, скрытые в моем внутреннем мире, но его глаза пораженно расширились.

Я решил пока не задействовать черное пламя, и атаковал мечом. Соске вновь блокировал атаку своим занпакто, но от прилетевшего следом Ясака-но-Магатама ему уже пришлось уворачиваться. Впрочем, мне не удалось как следует погонять Айзена — тот вдруг резко ушел в сюнпо, оказавшись в десяти метрах, и замер, вытянув раскрытую ладонь в мою сторону. Я хотел последовать за ним, но вдруг почувствовал что-то странное — тело словно пытались разорвать на тысячу кусочков, одновременно, растягивая его во все стороны. И это под защитой Сусаноо! Впрочем, и самому Сусаноо несладко пришлось — оно быстро теряло форму, оплывая, будто горячий воск. Не знаю, что это была за способность, но мне она совсем не понравилось, показалось даже, что Айзен собирается убить меня на самом деле.

И я сделал то, что сделал бы Наруто, окажись он на моем месте.

— Разенган!

Я материализовал новое тело прямо перед Соске и впечатал ему в живот улучшенную версию разенгана. Умники и Заэль над ней серьезно поработали, рассчитав оптимальную скорость вращения, а так же плотность реацу и количество чакры. А чтобы разенсеро не теряло стабильность и не начинало раньше времени вытягивать энергию из окружающей среды, пришлось заключить его в тонкую изолирующую оболочку из черного пламени. Одним словом, получилась настоящая вундервафля, от которой отчетливо несло сумрачным учиховским гением.

Черное пламя расплескалось по одежде Айзена, а разенсеро прошло его тело насквозь, словно горячий нож — масло. А потом произошло то, чего я совсем не ожидал — черный разенган резко увеличился в размерах, попутно "слизнув" половину тела Соске и мою руку. Время вдруг словно остановилось и стало вязким, как смола. Наши с Айзеном лица оказались совсем рядом, и сейчас на них застыло одинаковое удивленное выражение. И если на моем лице читалась еще и паника, то шинигами, кажется, никак не мог поверить в реальность происходящего.

Мой клон, до этого победивший копию Соске, и просто наблюдавший за спаррингом, успел сориентироваться быстрее всех. Лезвие Кусанаги вышло между ключиц Айзена — это клон попытался спасти хотя бы верхнюю половину его тела, потому что ниже ребер и выше колен от шинигами ничего не осталось.

А потом разенсеро окончательно потеряло стабильность, и мир исчез в ослепительной вспышке.

* * *

Всем в Эспаде было интересно, как будет происходить спарринг между Примерой и Айзеном, но среди них не нашлось никого настолько чокнутого, чтобы последовать за ними и понаблюдать. Гин хотел было подсмотреть с помощью следящих кидо, но эти двое ушли слишком далеко. Ева была единственной, кто мог бы "поглядеть" на битву века чужими глазами, но заболталась с Лилинет и отвлеклась. Поэтому когда Саске вдруг материализовался рядом с ней, удивилась не меньше Лиль-тян.

— Что?..

Но Саске с каким-то совершенно безумным взглядом перебил ее:

— Я идиот, — с этими словами он куда-то унесся на недоступной прежде скорости.

Ева заглянула во внутренний мир, пытаясь понять, что происходит, и почувствовала, как от новостей у нее мех встает дыбом. Саске появился рядом с ней, потому что его прежнее тело было полностью уничтожено. Мало того, даже Матрица, которую и взрывы Дейдары не брали, тоже оказалась целиком выжжена. Но хуже всего было другое — этот балбес ухитрился убить вроде бы бессмертного Айзена.

— Что это было? — с удивлением спросила Лилинет.

— Ты же слышала, — тяжко вздохнула Ева, приглаживая топорщащиеся от шока хвосты. — До Саске только сейчас дошло, какой он идиот, и он решил поделиться с нами этой новостью.

Мне удалось спасти от взрыва только верхнюю часть тела Айзена и поместить ее во внутренний мир. Однако экстренная реанимация не помогла — хоть у меня и получилось восстановить тело, используя его реацу, толку от этого не было. Душа Соске безвозвратно покинула эту оболочку. Не знаю, куда она отправилась — на перерождение или в ад, все-таки Айзен успел таких дел наворотить, что на три пожизненных заключения хватило бы. Однако даже шинигами за свою многотысячелетнюю историю не научились отслеживать, куда попадают их души после смерти, так что сказать наверняка было нельзя.

В качестве утешительного приза мне достались все знания, хранившиеся в голове Айзена, и почти седьмая часть его реацу. Может, это даже и к лучшему, что я не смог его воскресить, потому что Соске вряд ли бы мне такое простил. Уговаривая себя таким образом, я все равно мчался обратно к месту сражения, иррационально надеясь, что происходящее окажется очередной иллюзией, и Айзен на самом деле жив.

Кажется, я еще никогда в жизни так быстро не передвигался, это было уже не сонидо, а нечто вообще неизвестное. Однако когда я достиг конечной точки, моим глазам предстал гигантский оплавленный кратер, уже начавший остывать. Остановившись на краю, я попытался рассмотреть хоть что-нибудь обнадеживающее.

— Айзен-сама? — потерянно позвал я. — Вы что, правда, умерли?

Ответом мне стала тишина, нарушаемая лишь потрескиванием остывающего песка. Столб черного дыма, поднимающегося от оплавленной земли, слегка поредел, и я смог заметить, как на самом дне кратера что-то блеснуло. Спустившись вниз, я увидел совершенно невредимую Хоугиоку, переливающуюся серебристыми искрами.

— Здравствуйте, Хоугиоку-сама. Жаль, что второй раз мы встретились при таких печальных обстоятельствах, но я все равно рад вас видеть. Как насчет того, чтобы познакомиться поближе?

Я поднес к ней руку, пока не дотрагиваясь, а Хоугиоку в ответ почернела и вытянула в мою сторону маленькие щупальца, невесомо касаясь пальцев. Кажется, предварительный анализ ее удовлетворил, и она перетекла мне на ладонь. Я осторожно сжал кулак, чувствуя, как Хоугиоку просачивается под кожу, и закрыл глаза, следом за ней погружаясь в свой внутренний мир.

Сколько времени минуло, как я вселился в это тело, но моя ментальная оболочка до сих пор выглядит как маленький мальчик. С тех пор, как я зарастил все трещины, прошло уже больше года, но я все еще тешу себя надеждой, что однажды хоть немного вырасту.

Хоугиоку на моей маленькой ладошке казалась непривычно большой.

— И что же мне теперь делать? — спросил я вслух, не особенно надеясь на ответ, но неожиданно получил его.

Хоугиоку вдруг вспыхнула особенно ярко, а перед моим внутренним взором словно бы появилось несколько лент с нанизанными на них бусинами-событиями. Это были пути, по которым можно было пойти, чтобы получить нужный результат. Ленты двоились, троились, пересекались и путались, но если я сосредотачивал внимание на одной из них, то мог без проблем проследить ее. Однако Хоугиоку не предсказывала будущее, вместо этого она могла сделать даже самый невероятный исход событий возможным. В некотором роде это и было исполнением желаний.

— Ух ты, здорово. Со своей стороны могу предложить теплое местечко, море энергии и веселые зрелища.

Проблема Хоугиоку была в том, что сама она ничего пожелать не могла, хоть и была разумной. К тому же, для нормального функционирования ей требовалось много энергии, которую она вырабатывать не могла, поэтому ей и был нужен некий носитель.

Следуя инструкциям Хоугиоку, я поднес руку ко лбу, и сиреневый разумный шарик устроился в дыре, идеально подходившей ему по размеру. Оказывается, не так уж далек я был от истины, когда подумал, что здесь должен быть третий глаз. Материализовав зеркало, я убедился, что Хоугиоку слегка "обустроилась" на новом месте и даже подмигнула мне только что созданным веком. С третьим глазом, сияющим и переливающимся, словно драгоценный камень, я выглядел как пришелец, но в целом, получилось прикольно. Я ухмыльнулся своему отражению.

— Красавчик, как ни посмотри.

Вернувшись в реальный мир, я начал думать, как быть дальше. Хоу предложила несколько вариантов, но мы простых путей не ищем, поэтому я решил, что просто объявить себя новым лидером будет неинтересно. К тому же шинигами активно готовились к войне с Айзеном, и узнав, что я его убил, начнут шевелиться еще энергичнее, но теперь уже в мою сторону. Поэтому я решил сделать вид, будто ничего особенного не произошло, а Соске заменить подделкой. С его воспоминаниями сыграть лидера будет несложно. Мои внутренние личности чуть не передрались, решая, кто будит рулить восстановленным телом Соске, но в конце концов, разыграли это право с помощью "Камень-ножницы-бумага".

Псевдо Айзен возник рядом во всем своем божественном великолепии, только вот ухмылка у него была точь-в-точь, как у меня в самые лучшие моменты безумия.

— Меня зовут Соске. Айзен Соске.

Я изобразил фейспалм.

— Не верю! Хоть немного достовернее играй!

— Да расслабься ты, Саске. Все будет хорошо, — он обхватил меня за шею и, притянув к себе, начал ерошить волосы. — Не нервничай по пустякам, а то преждевременные морщины появятся. Или и вовсе седина. Хотя... у тебя ведь уже есть.

Он подергал за ту прядку, которая у моего настоящего тела была седой. Правда, в телах клонов я ее не отражал, чтобы вопросов дурацких не задавали.

Айзен был выше меня на десять сантиметров, и теперь псевдо Соске явно ловил от этого кайф. Отцепляя от себя его руки, я впервые подумал, что, наверное, легче было столкнуться с Готеем-13 в полном составе, чем создавать себе такую головную боль. Но было уже поздно — теперь клон ни за что не откажется от такой игрушки.

Думаю, все в Эспаде заметили изменения, произошедшие в отношениях Айзена и Примеры, но на все вопросы я отвечал "Тц!", особо настойчивым — "Пф", а Соске-кун в ответ на осторожные расспросы Гина лишь загадочно улыбался. Однако каждый мог увидеть, что Айзен буквально светится от довольства, а я перестал смотреть на него с обожанием и предлагать очередные "гениальные" идеи вроде сорокаметровых статуй или транспарантов в его честь. Да и с собраний я теперь сбегал первым, чтобы Соске-кун не задержал меня под каким-нибудь благовидным предлогом, на самом деле собираясь потискать — он, как и все мои клоны, был ко мне глубоко неравнодушен. Впрочем, имелся в Эспаде кое-кто, знавший малейшие подробности "битвы века". Заэль, большую часть времени проводивший в моем внутреннем мире, был в курсе происходящего и сразу заявил, что ни минуты не сомневался в моей победе, так как Айзену до меня словно до луны пешком.

Между тем канонные события становились все ближе и ближе, хорошо, что у Айзена в памяти было все подробно расписано, поэтому я не боялся накосячить. Например, Соске довольно часто проводил эксперименты над пустыми. Воздействию Хоугиоку он подвергал не только высших меносов, но и тех, кто только появился в Хуэко Мундо. Правда, в последнем случае арранкары получались настолько слабыми, что годились только в качестве слуг. В последнее время Соске пытался путем многоступенчатых преобразований вывести существо с определенными свойствами, и даже добился некоторых успехов. Самыми удачными экземплярами были признаны два меноса, в результате опытов получивших необычные способности. Одним из них был бывший вастер лорд, каким-то невероятным образом регрессировавший до гиллиана. Его Айзен держал в отдельной пещере, соединенной с Лесом Меносов и постоянно подкармливал другими пустыми. Другим удачным образцом тоже был вастер лорд, обладавший способностью поглощать и высвобождать пламя. Его Соске уже провел через ряд преобразований, и в конце надеялся получить оружие против занпакто главнокомандующего Готей-13. Правда, о том, что в результате трансформации пустой потеряет разум, Айзен совсем "забыл" ему рассказать.

Когда я нежданно-негаданно вдруг оказался хозяином всего Лас Ночес, по наследству мне перешли и эти незавершенные эксперименты. И если с мега-гиллианом я ничего не мог поделать, кроме как добить из милосердия или погрузить в долгую спячку до лучших времен, то с вастер лордом все было не так печально. Айзен опутал его связывающими кидо и заключил в барьерный купол, чтобы ничто не могло помешать ходу трансформации. Но последняя стадия еще не была пройдена, так что разум пустого был в порядке, хотя и находился в некоем подобии комы. Я решил завершить процесс арранкаризации, но не так, как запланировал Соске, а по обычному сценарию. Не знаю, что именно случится с силой вастер лорда, но рассудок точно останется при нем.

Шинигами-ка обычных пустых проходила безо всякого ажиотажа, но если менос был многообещающим, то поглазеть на его перерождение собирались и члены Эспады, чтобы сразу же оценить уровень возможного соперника.

— Добро пожаловать, наш новый брат, — поприветствовал новоиспеченного арранкара Соске-кун, когда купол кидо рассыпался на осколки. — Назови нам свое имя.

— Вандервайс Марджела.

Выглядел арранкар лет на двенадцать-тринадцать, примерно одного возраста с Лилинет. Невысокий, худой, со светлыми растрепанными волосами, он почему-то напомнил мне недокормленного воробушка. Фиолетовые глаза казались нереально большими на симпатичном личике с легкой россыпью веснушек. Но вот откуда в вечной ночи Хуэко Мундо у него взялись веснушки, так и осталось для меня тайной за семью печатями.

— Какой кавайка! Пожалуй, даже Широ-куна переплюнет, — радостно заявил я, и приблизившись, набросил ему на плечи бело-черный плащ. — Еще раз, добро пожаловать в семью.

— В семью?

— А как же! Айзен-сама всем арранкарам как отец, а Хоугиоку — как мама.

— Саске-кун, — у Соске-куна недовольно дернулся уголок рта. — Не заблуждайся, родительских чувств я к тебе никогда не испытывал.

— Вот не везет мне с отцами, — надулся я. — Ну, хоть Хоугиоку меня любит. Да и с братьями у меня полный порядок.

Я устроил шокированному Вандервайсу сеанс обнимашек, и тот от удивления даже вырываться не начал.

— Ваня-кун, отныне можешь звать меня старшим братиком.

Я ожидал, что он станет сопротивляться, ругаться и беситься, или наоборот, окатит холодом, и потребует немедленно отпустить, но тот к моему удивлению, улыбнулся, и глядя на меня большущими глазищами, произнес:

— Хорошо... братик.

А от самого так и несет жаждой убийства, наверное, даже окружающие почувствовали. Прямо-таки тсундере наоборот.

— Ваа, какая лапочка! — я еще сильнее стиснул его в объятиях, — сейчас растаю от умиления.

Жажда убийства стала только концентрированнее, и я понял, что у меня в Лас Ночес появилось новое развлечение. Еве новичок тоже пришелся по вкусу, и вскоре та, только заметив его, сразу же накидывалась с радостным воплем "Ваня-куууун!" и обнимашками. Лилинет также подхватила эту идею, и вскоре Вандервайс передвигался по замку только в сонидо и прячась от этих двух чокнутых арранкарок. В свою очередь, Еве и Лиль-тян теперь приходилось устраивать засады на него, а заодно тренироваться скрывать свою реацу и быстро перемещаться. И некоторое время спустя они достигли в этом определенных высот, по крайней мере, торжествующие вопли "Ваня-кун!" в разных частях замка начали раздаваться чаще.

Поначалу Вандервайс терпеливо сносил приставания, но однажды его окончательно довели, и он наорал на арранкарок. Те сперва опешили, но быстро оправились.

— Ты такой злой! Значит, тебя надо обнимать еще чаще, чтобы ты стал добрее! — Ева переместилась ему на плечо, обхватила за шею и успела облизать все лицо, прежде чем он сумел отцепиться от нее.

— Да отстаньте же от меня, ненормальные! — но даже злясь, Вандервайс помнил, что перед ним фраксионы Первого и Второго Эспады, и благоразумно не пытался причинить им вред.

— Ваня-куууун!

Поняв, что слова на арранкарок вообще не действуют, Вандервайс попытался скрыться бегством. С тех пор в Лас Ночес часто можно было услышать топот ног, писки и визги, несущиеся то в одну сторону, то в другую — когда у Вани-куна в очередной раз сдавали нервы, и он грозился прибить Еву и Лилинет.

Однажды подгадав момент, я возник прямо на пути удирающего от преследовательниц Вандервайса, и тот угодил прямиком в расставленные обнимашки.

— Привет, я вижу, вы тут веселитесь?

Ване-куну с новой силой захотелось меня убить, однако он сумел придать лицу доброжелательное выражение.

— Привет, братик, — только его улыбка была готова вот-вот превратиться в оскал.

— Ну, какой же ты все-таки милашка, — я потрепал его по волосам. — Хочешь конфетку?

— Нет!!! — почти рявкнул Вандервайс, потому что я при каждой встрече пытался подкормить его чем-нибудь сладеньким.

— Я хочу! — подбежавшая Ева требовательно протянула лапку.

— И я! — Лилинет от нее не отставала.

Пришлось выдать им по конфетке.

— Вот скряга, — возмутилась Ева. — Все конфеты гони, и шоколадку, которая у тебя в кармане!

— Это мой НЗ, — попытался я возразить, но лиса была непреклонна и не успокоилась, пока я не выложил все.

— А почему ты обнимаешь только Ваню-куна? — недовольно спросила Лиль-тян. — Я, может, тоже хочу.

— Потому что ты девочка, и если я буду тебя обнимать, ты в меня обязательно влюбишься.

— Бака! Да кому ты нужен! — возмущенно завопила Лилинет, но в противовес своим словам отчетливо порозовела.

— А чего тогда краснеешь?

— Бака! — еще раз повторила девочка, пнула меня по коленке и сбежала.

Лиса насмешливо посмотрела на меня и потрусила следом. Кстати, Ева рассказывала, что большая часть контрабандной седзе-манги осела как раз в комнате у Лиль-тян.

— Вот никто меня не любит, — с притворной печалью вздохнул я и снова сгреб в охапку собиравшегося удрать Вандервайса. — Ваня-кун, только ты меня понимаешь.

От арранкара потянуло такой жаждой убийства, что показалось, еще чуть-чуть, и он меня просто загрызет. Но нет, все же этот кавайный няша оказался слишком умен для такой глупости.

А вообще, это было довольно странно, что его внешность так кардинально поменялась после шинигами-ки. Я помнил, каким он был до того, как попал в лапы Айзена — довольно человекоподобным даже для вастер лорда, безо всяких излишеств в виде хвостов, шипов и крыльев. Немногим крупнее обычного человека, с прекрасно развитой мускулатурой и с маской, закрывавшей верхнюю часть лица и образовывавшей на макушке два небольших треугольных выступа. Но после того как над ним поработал Соске, а потом и я под руководством Хоугиоку поковырялся, вся его брутальность почему-то исчезла. Возможно, это Хоу уловила мои подсознательные желания об обзаведении штатной няшей, и превратила Ваню-куна в кавайку, а может, тот и сам в глубине души о подобном мечтал, но отказывался признавать.

К счастью, от всех этих экспериментов объем реацу Вандервайса не пострадал, как и умение его скрывать, поэтому никто из остальных арранкаров не знал его реальной силы. А я, благодаря доставшейся в наследство от Айзена сети кидо-заклинаний, мог следить за происходящим за многие километры от Лас Ночес, поэтому с интересом наблюдал за тем, как тренируется Ваня-кун. Теперь его основной способностью стало управление огнем — он мог как призвать его, так и запечатать. Вандервайс пока осваивался с новой силой, поэтому решил ни во что не встревать и в Эспаду не рваться. Тем более что вскоре война намечалась, а кидаться на врагов в первых рядах Марджела желанием не горел, он-то не знал, что Айзен отводил ему роль секретного оружия против Генрюсая.

* * *

Я долго думал, стоит ли мне затевать фарс с похищением Орихиме, но в конце концов пришел к выводу, что надо вначале последовать канону. Благо, Айзен уже давно и в мельчайших деталях продумал свой план, и мне оставалось только привести его в действие. Хоугиоку успела показать мне несколько путей к достижению моей мечты о становлении богом, и начало одного из них прекрасно сочеталось с канонными событиями. Однако умникам пришлось провести множество подготовительных работ, но оно того стоило. Когда я думал о том, что собираюсь совершить, меня самого дрожь пробирала, а остальные-то вообще в астрал выпадут.

Поэтому после очередного собрания Соске-кун обратился к Шестому Эспада.

— Улькиорра, ты знаешь, что надо делать.

— Да, Айзен-сама, — поклонился тот.

— Айзен-сама, позвольте мне ему помочь. Уль-чан, конечно, всем хорош, но в девушках совершенно не разбирается. Запугает бедняжку до полусмерти, а потом скажет, что так и было, и она сама на все согласилась.

— Зато ты у нас по девушкам специалист, — насмешливо хмыкнул Соске-кун. — Впрочем, пожалуй, ты прав. Можешь отправляться вместе с Улькиоррой.

— Благодарю, — я тоже склонился в поклоне, помня, что псевдо Айзен от этого кайф ловит.

Соске-кун любезно открыл нам врата Сенкаймона, и мы с Уль-чаном шагнули в разделитель миров. Это место существует вне времени и пространства, и почему-то выглядит так, что тут можно фильмы ужасов безо всяких декораций снимать. Стены состоят из какой-то черной, находящейся в постоянном движении слизи, а на каменном полу во множестве разбросаны кости, совсем свежие или почти истлевшие. Некоторые такого размера, будто при жизни принадлежали великанам, но большинство на вид вполне человеческие.

— И это дорога в рай? Даже гарганта на эту роль подходит в сто раз больше. Мне начинает казаться, будто всех нас крупно обманули, и Сообщество душ — на самом деле чистилище, а Хуэко Мундо когда-то было раем, но надоело демиургу, и тот его бросил. А ты что скажешь, Уль-чан?

— Возможно, в твоих словах и есть рациональное зерно, — обтекаемо ответил арранкар.

Я щелкнул пальцами, материализуя Заэля, сразу же занявшегося сбором образцов и расставлением всевозможных датчиков.

— Что он тут делает? — с непроницаемым выражением лица спросил Улькиорра.

— Производит замеры. Разделитель миров существует вне пространства и времени, и пока мы здесь находимся, весь остальной мир для нас словно бы замирает. Я подумал, что было бы неплохо изучить это место поподробнее, а потом, возможно и создать что-то вроде темпоральной заморозки. Полезная вышла бы штука.

— Я закончил, Учиха-сама, — с поклоном произнес сияющий Заэль, трепетно прижимая к себе контейнеры с собранными образцами.

Как мало ему для счастья надо — всего лишь подсунуть какую-нибудь непонятную штуку, и единственный ученый Хуэко Мундо моментально в нирвану впадает.

— Как думаешь, что-нибудь стоящее из этого выйдет?

— Да! — с жаром выдал Заэль. — Пока рано об этом говорить, но вполне возможно удастся создать нечто настолько впечатляющее, что способности Бараггана покажутся детской игрушкой.

Но развить тему я не успел, потому что ощутил еще чье-то присутствие. До этого я ни разу не встречался с Орихиме, но реацу, которую я почувствовал неподалеку, могла принадлежать только ей. Отправив Заэля в ИВМ, я обратился к Улькиорре:

— Это ведь она?

— Да.

— Отлично. Действуем по плану.

— По плану? Что я должен делать?

— Ничего, тебе даже говорить не надо, просто будь такой же няшей, как обычно. Все остальное предоставь мне.

Улькиорра покосился на меня, но ничего не сказал. Кажется, он уже начал привыкать к моей манере общения, надо будет специально для него что-нибудь этакое отколоть, дабы не расслаблялся.

Шинигами, которых дали в сопровождение Орихиме, были настолько слабы, что почувствовали нас только когда выбежали из-за поворота.

— Кто вы такие?! Что вам тут надо? — охраннички схватились за мечи.

— Мы — группа Black Eyed Peas, — с абсолютно серьезным выражением лица ответил я. — Пришли попросить Орихиме стать нашей вокалисткой.

— Что?! — опешили шинигами.

Но как-то у меня не было настроения над ними прикалываться, поэтому я просто поймал их в гендзюцу и помахал рукой, словно отгонял мух.

— Кыш отсюда.

Шинигами вытянулись по стойке смирно, развернулись на сто восемьдесят градусов и быстро замаршировали обратно.

— Что ты с ними сделал? — встревожено воскликнула Орихиме.

— Ничего особенного. Очнутся, как только выйдут из Сенкаймона. Просто мы хотели поговорить с тобой наедине, потому что нам очень нужна твоя помощь.

Девушка недоуменно нахмурилась, похоже, она совсем не этого ожидала.

— Один мой друг ужасно страдает, и я больше не могу смотреть на его мучения. Но в Хуэко Мундо с врачами туго, поэтому только ты можешь его исцелить.

Орихиме принадлежала к тому редкому типу людей, которые чужую боль чувствуют острее, чем собственную, поэтому она даже не колебалась:

— Хорошо, веди меня к нему. Но потом сразу верни в мир людей, потому что моим друзьям тоже может потребоваться помощь.

— Собственно идти никуда не надо, я привел его с собой. Вот, — я подтолкнул Улькиорру вперед. — А с твоими друзьями все в порядке. У арранкаров был приказ только привлечь к себе внимание и в драки не вступать.

— Но я не вижу у него никаких ран, — растерялась Иноуе, посмотрев на Уль-чана.

— Под одеждой прячет, — я расстегнул молнию на куртке арранкара, чтобы Орихиме могла получше оценить предлагаемый товар.

— Но... но это же просто его дыра.

— Ты ведь знаешь, откуда берутся дыры пустых? Когда душа умершего человека из-за отчаяния теряет свое сердце, она превращается в пустого. И по ощущениям это словно боль, голод и жажда одновременно, только в десять раз мучительнее. И от страдания меносы теряют рассудок и нападают на окружающих, пытаясь хоть как-то заполнить пустоту. Однако постепенно человек ко всему привыкает, вот и пустые приспосабливаются жить с непрестанной болью. Каждый придумывает свой способ, как отвлечься от нее — кто-то ищет забвения в драках, кто-то пытается утолить собственные муки чужой кровью. Улькиорра вот отключил свои эмоции, чтобы не страдать от пустоты. Но на самом деле он очень чувствительный, а эти отметки, — я для наглядности даже потыкал пальцем в зеленые полоски на его щеках, — следы от непролитых слез.

К концу моей речи у самой Орихиме глаза уже были на мокром месте, все-таки она на удивление сострадательный человек. Зато Улькиорре мое заявление явно пришлось не по вкусу, и он недовольно на меня зыркнул.

— Ты видела? Видела?! — радостно воскликнул я, привлекая внимание девушки к этому факту. — Ты просто стоишь рядом, а твоя сила уже начинает действовать, ведь до этого я ни разу не видел, чтобы Уль-чан так явно проявлял эмоции.

— Но я ведь ничего не сделала? — удивилась девушка.

— Похоже, даже твоего присутствия достаточно, чтобы Уль-чану стало лучше. Орихиме-тян, могу я тебя так называть?

— Д...да.

— А меня зовут Учиха Саске. Но так как мы собираемся стать друзьями, пожалуйста, зови меня Саске-кун или просто Саске.

— Я так не могу, — смутилась девушка, которая даже Ичиго называла Куросаки-кун.

— Пожалуйста, — я применил свою технику глазки-как-у-кота, и Иноуе сдалась.

— Са... Саске-кун, — с трудом выдавила она и окончательно покраснела.

— Замечательно, — я взял ее за руки. — Так ты берешься вылечить Уль-чана?

— Да, — пробормотала смущенная девушка.

— Но это может занять продолжительное время, а Улькиорра все-таки Шестой Эспада, и у него есть определенные обязательства в Лас Ночес. Поэтому я не могу отпустить его в мир живых, и тебе придется погостить немного в Хуэко Мундо. А чтобы скомпенсировать неудобства, я обещаю выполнить любое твое желание, в пределах разумного, конечно же.

— Мне ничего не нужно...

— Не отказывайся, мало ли что в жизни бывает. А мои возможности очень велики — я могу дать тебе практически что угодно.

Я поманил Улькиорру подойти поближе, и вложил его бледную ладонь в руки снова вспыхнувшей девушки. Глаза Уль-чана в третий раз на моей памяти пораженно расширились, и он вопросительно посмотрел на меня.

— Орихиме-тян, я заметил, что твоя способность действует тем сильнее, чем ближе ты стоишь. И чтобы исцеление прошло еще быстрее, пожалуйста, держитесь за руки как можно чаще. Орихиме-тян, представляешь, Улькиорре несколько сотен лет никто даже доброго слова не сказал, не говоря уж об объятиях или простом рукопожатии, поэтому будь с ним помягче. Пожалуйста, позаботься об Уль-чане.

— Хорошо, — Иноуе с сочувствием посмотрела на Уль-чана, и тому явно стало не по себе.

А я не смог удержаться от небольшой шутки, чтобы разрядить атмосферу. Отовсюду вдруг зазвучал марш Мендельсона, и я смахнул сентиментальную слезу:

— Благословляю вас, дети мои.

Иноуе буквально отпрыгнула от Улькиорры и с испугом посмотрела на меня.

— Шучу, Орихиме-тян, извини, не удержался. Ты на меня сердишься? — я снова использовал свою технику кавайных глазок.

— Нет, я просто не ожидала. Я ни капельки не сержусь.

— Ты такая милая и добрая, и я очень рад, что познакомился с тобой, — улыбнулся я, чем снова ее смутил. — Но ты только посмотри на Улькиорру — он даже не понял, о чем мы говорим. Однако на самом деле он очень хочет больше узнать о людях, поэтому, пожалуйста, рассказывай ему обо всем, что делаешь, и что при этом чувствуешь.

— Хорошо, — решительно кивнула девушка и даже сама протянула арранкару руку.

— А ты, Уль-чан, слушайся Орихиме во всем и следи, чтобы у нее не возникло никаких проблем. На то время, пока она тебя лечит, будешь ее телохранителем. А сейчас доставь ее в мир живых, чтобы она могла взять все необходимое для пребывания у нас в гостях. И знаешь, ты хоть изредка подавай голос, а то Орихиме-тян подумает, что ты еще и немой.

— Я понял, — Улькиорра глянул на меня так недобро, будто держание за руки с красивой девушкой и, правда, вернуло ему возможность проявлять эмоции.

— Орихиме-тян, пожалуйста, не говори, куда собираешься, своим друзьям при личной встрече. Лучше оставь им записку или пошли е-мейл. А то они у тебя немного вспыльчивые, и если увидят Улькиорру, немедленно затеют драку. Ичи-кун так вообще взрывной, наверное, сразу же банкай активирует и начнет Гетсугами раскидываться.

— Ты знаком с Куросаки-куном?

— Да, недавно повстречались и весело провели время.

— Но он о тебе ничего не рассказывал.

— Стесняется, наверное. Я заметил, что Ичиго на самом деле очень скромный, но старательно это скрывает. Ну, ладно, с этим разобрались. Тогда до встречи в Лас Ночес, — я помахал парочке рукой и рассыпался искрами, перемещаясь сначала в свой внутренний мир, а уже оттуда — в мир живых.

Нужно было прикупить еще пару мелочей, да и немного прогуляться не помешает. Надеюсь, мое решение назначить Улькиорру телохранителем Орихиме поможет арранкару лучше понять людей и самого себя. А там, глядишь, и эмоции проявлять научится. Я конечно, мог бы сам взяться за его исцеление, поместив во внутренний мир в руки Доктора, но как бы Уль-чана потом на мне не переклинило. Вон Заэль, каждый раз, когда меня видит, в религиозный экстаз впадает, а Кабуто так вообще в одну из моих внутренних личностей влюбился.

Поэтому я и отдал Улькиорру Орихиме. В конце концов, я же обещал его осчастливить, а что может быть лучше милой красивой девушки с четвертым размером груди?

* * *

Иногда Улькиорре начинало казаться, будто он разобрался в мотивах и поступках Примеры. Он даже сумел составить довольно стройную теорию о его конечных целях, но потом Саске-кун делал нечто такое, что напрочь ломало всю систему.

И тогда Уль-чану пришлось признать, что Примера действительно большинство своих поступков совершает просто "потому, что захотелось". Когда Саске-кун на вопрос "Зачем?" ответил именно так, то Улькиорра сначала не поверил, но другого объяснения найти не смог.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто заставить эту женщину сделать все, что ей прикажут, Примера начал ее уговаривать помочь. К безмерному удивлению Улькиорры та сразу же согласилась. А потом вдруг выяснилось, что "ужасно страдающий друг" — это он сам. Да еще и женщина посмотрела на него так, будто Улькиорра слаб, и это ощущение ему очень не понравилось.

А потом Саске вложил его ладонь в руки Иноуе, и это было очень странное чувство. Пальцы женщины были очень теплыми и такими хрупкими, что сожми чуть сильнее — и тонкие косточки треснут. Улькиорра никак не мог понять, почему она его не боится, ведь разница в их силе просто огромна.

Саске-кун приказал сопроводить ее в мир живых и стать ее телохранителем, поэтому арранкар не мог отказаться. Оказавшись в своем доме, женщина будто бы осмелела еще больше — предложила ему располагаться, вручила стакан чая и начала собирать вещи. Наблюдая, как она пишет длинное и весьма бессвязное письмо своим друзьям, Улькиорра изредка бросал взгляды на собственную руку, удивляясь, что ощущение тепла чужих пальцев так и не пропало.

Закончив с делами, женщина подхватила два больших пакета, набитых всевозможными вещами, и заявила, что готова.

— Дай их мне, — Улькиорра протянул руку.

— Что? — женщина не сразу сообразила, что он имеет в виду пакеты, — но это ведь мои вещи, я сама могу их нести.

— Женщины не должны носить тяжести, — безапелляционно заявил арранкар. Но на самом деле он сказал это, поскольку ему показалось, что такое хрупкое существо, как этот человек, просто сломается от веса сумок.

— Спасибо за помощь, Улькиорра-кун, — женщина улыбнулась ему, и слегка покраснела, смутившись, что назвала по имени, — ты очень внимательный.

А арранкар вновь испытал какое-то странное чувство, похожее на тепло ее руки, хотя сейчас она к нему и не прикасалась. Он не понимал, что с ним происходит, но был просто обязан во всем разобраться.

В Хуэко Мундо я вернулся позже Улькиорры и Орихиме, и сразу отправился проверить, как там устроилась девушка. Я выделил ей комнаты рядом с теми, где жил Уль-чан, и сам лично занимался их обстановкой. Теперь здесь были большие окна, открывающие неплохой вид на искусственное небо Лас Ночес, светлые обои с цветочными мотивами, большой диван со множеством разноцветных подушек и целая куча всяких милых безделушек. Плюс еще и Улькиорра, которого Иноуе послушно продолжала держать за руку, вполне успешно прикидывался элементом декора — изображал этакого печального фарфорового ангела в полный рост.

— Орихиме-тян, если тебе что-нибудь потребуется, пожалуйста, сразу говори.

— Нет-нет, — замотала головой Иноуе, — мне ничего не нужно. А эти комнаты просто замечательные, спасибо.

— Это тебе спасибо, что согласилась помочь. Я тут по дороге из мира живых сладостей прикупил, у меня, если честно, хобби такое — по кондитерским ходить. Ты не против небольшого чаепития?

— Было бы чудесно.

— Не возражаешь, если я еще кое-кого приглашу для оживления атмосферы? А то из Уль-чана замечательный слушатель, но собеседник вообще никакой.

— Конечно, не возражаю, я буду только рада познакомиться с твоими друзьями.

Для создания непринужденной обстановки больше всего подходили Нелл и Лилинет, как самые адекватные. Тиа-сан тоже могла бы помочь, но она почти такая же неразговорчивая, как Улькиорра, к тому же, стесняется своей маски и не стала бы пить чай в присутствии посторонних. И Еву тоже пришлось позвать, потому что она бы меня загрызла, если бы я посмел есть вкусняшки без нее.

Кажется, Орихиме была здорово удивлена тем фактом, что арранкары могут быть такими милыми. Если сравнивать ее и Нелл, то я даже не знаю, кто наберет больше очков по шкале кавайности. Ну, вот голос у Неллиэль точно более нежный, и даже я со всей своей богатой фантазией до сих пор не могу представить, как она поедала себе подобных, чтобы эволюционировать.

Ева же только выглядела мило и сходу попыталась загрести себе половину вкусняшек.

— Как некрасиво, — покачал я головой. — Что о тебе Орихиме-тян подумает?

— Буу, вот зануда, — Ева надулась, но часть пироженок вернула. — Теперь доволен?

— Еще нет.

С тяжким вздохом Ева повязала на шею салфетку и чинно уселась на специально подготовленный для нее высокий стул.

— Молодец, можешь ведь, когда хочешь, — похвалил я.

Орихиме во все глаза наблюдала за белой разговаривающей лисичкой и, кажется, изо всех сил боролась с собой, чтобы не потискать эту милую зверушку. Улькиорра же, наоборот, смотрел только на выделенное ему пирожное, причем с таким видом, будто оно вот-вот отрастит много членистых ножек и сбежит с его тарелки. Кажется, он всерьез сомневался, что такую странную штуку можно есть, да еще и наслаждаться этим.

— Не сомневайся, Уль-чан, оно съедобное. Ты что, никогда пирожных не ел?

— Нет.

Все тут же посмотрели на него с жалостью. Под этими взглядами, арранкар отправил в рот кусочек пирожного и тщательно разжевал.

— Ну как? Вкусно? — первой не выдержала напряженной паузы Лиль-тян.

— Не особенно, — равнодушно Улькиорра, чем вызвал возмущение большинства присутствующих.

— Если не любишь сладкое, то вот тебе соленые крекеры. Я бы тебе еще сэндвичей предложил, но кое-кто излишне пушистый их все съел.

— Что за наезды? — тут же возмутилась Ева. — У меня здоровый растущий организм, а ты меня совсем не кормишь.

— Если я буду кормить тебя еще немного больше, ты скоро превратишься в шарик.

— И что? Я все равно буду красивая, — с легкостью отмела мои доводы Ева.

— А ты, Лиль-тян, чего такая тихая сегодня? Да и съела всего одну пироженку.

— Это все Старк, — недовольно ответила девочка. — Он последнее время совсем с ума сошел, каждый день заставляет меня тренироваться, пока я не начинаю падать от усталости. Лучше бы он как раньше спал целыми днями.

— Если тебе так не нравится с ним тренироваться, то попроси Нелл-чан с тобой позаниматься. Девушки должны уметь постоять за себя.

— С удовольствием тебе помогу, — тут же заверила ее Неллиэль.

— Я и так сильная, — пробурчала Лилинет.

— Даже Орихиме-тян усердно тренируется, чтобы стать еще сильнее. А тебе так просто стыдно сидеть сложа руки.

— Да поняла я, поняла. Хватит с меня наставлений, Старк и так уже ими достал.

— Кстати, Орихиме-тян, — обратился я к девушке, — если хочешь, ты можешь тоже присоединиться к тренировкам. А еще можно попросить Уль-чана, чтобы он разработал систему боя специально для тебя. На самом деле, он еще и очень умный, но не любит этим хвастаться. Те способности, которыми ты сейчас владеешь — лишь начальная стадия, и со временем ты можешь стать во много раз сильнее. Не знаю, как насчет уровня капитанов Готей-13, но вот лейтенантов точно превзойдешь. Впрочем, твои силы по свойствам ближе к пустым, так что, пожалуй, достигнешь уровня Восьмого-Девятого Эспады.

— Ближе к пустым? — испуганно переспросила Иноуе.

— А что такого? Ичиго вон вообще маску надевает, но это же не значит, что его надо бояться.

— Н...но я далеко не такая сильная, как ты говоришь, — Орихиме даже замотала головой.

— Сейчас нет, но в будущем — вполне. Вот Ичиго удивится, если в следующий раз защищать его будешь ты.

Мне показалось, что Улькиорре не понравилась эта мысль, но вслух он ничего не сказал. Дальше разговор за столом шел, в основном, о всевозможных сладостях. Девушки рассказывали, что любят больше всего, а когда вкусняшки кончились, расстались вполне по-дружески. Убедившись, что теперь Орихиме-тян точно не заскучает, я отправился по своим делам.

Час Х, когда я окончательно преломлю ход канона, приближался и приближался. А я почему-то начинал нервничать с каждой минутой сильнее. Казалось бы повода для этого нет — все обдумано и просчитано уже сотни раз, и выкладки говорят об удачном исходе моей очередной безумной идеи... Но я мандражировал даже сильнее, чем когда собирался сунуться к Десятихвостому демону.

— Нервничаешь? — с усмешкой спросил Соске-кун, сидящий в своем любимом кресло-троне.

Последние минут пятнадцать я занимался тем, что ходил взад-вперед перед ним, судорожно обдумывая, что случится, если мой план провалится.

— Нет, блин, моцион совершаю!

— Расслабься, наконец. Даже Хоугиоку дала добро, не говоря уже об умниках. По-моему, это вообще первый раз, когда ты настолько тщательно наперед продумал свои действия.

— Если что-то пойдет не так, то от Лас Ночес останется только огромный оплавленный кратер.

— Новый замок отстроишь. А твоих драгоценных арранкаров в случае чего Ева прикроет щитом.

— А если...

— Хватит уже об этом. Отвлекись хоть на минуту. Вот кстати, Саске-кун, хочешь прикол? — Соске-кун улыбнулся фирменной айзеновской улыбкой, чуть склонив голову на бок.

— Хочу. А в чем подвох?

— Ни в чем, — еще шире улыбнулся псевдо Айзен. — На колени.

— А?

— На колени, я сказал. Ко мне.

— Чего? — я продолжал отчаянно тормозить.

— Сюда иди, — Соске дернул меня за руку, заставляя приземлиться к нему на колени, и прижал к себе.

— Эй! Это как-то уже слишком для прикола!

— Заткнись и просто подыграй мне, — Соске ухватил меня за подбородок и повернул лицом к себе.

— Не!... — в последний момент я успел извернуться, и поцелуй пришелся в щеку.

И тут я увидел, что дверь открылась, и в зал вошли Лоли и Меноли.

— Айзен-са... — слова умерли у них на губах, когда они разглядели нашу красочную композицию.

Глядя на их ошеломленные лица, я против воли начал ухмыляться. Когда ошарашенные девицы отмерли и с писком скрылись обратно за дверью, мы оба одновременно рассмеялись.

— Ну ладно, это было забавно. А теперь отпусти меня.

— Неа. Сейчас еще Тоусен с Гином подойдут.

— Совсем сдурел?! Они же Айзена слишком хорошо знают, чтобы в это поверить. Вся маскировка к чертям полетит!

— И что? Даже если они догадаются, то все равно ничего не смогут сделать.

— Отпусти меня немедленно, придурок! — я начал вырываться активнее, но все-таки не в полную силу. Как-то не хочется мне самого себя бить, а то ведь этот Соске-кун не поленится и спроецирует мне свои ощущения.

Еле отцепился от этого шутника прежде, чем дверь в очередной раз открылась. Моя безрукавка так и осталась у него в руках, но в остальном обошлось без потерь. Так и знал, что моя нездоровая страсть к самому себе до добра не доведет. Первый поцелуй у меня уже украли, а теперь как бы еще чего-нибудь не лишили.

Когда Примера Эспада, растрепанный, красный и с голым торсом, пронесся мимо них с такой скоростью, что порывом ветра взметнуло полы одежды, Гин весьма удивился. Он впервые видел Саске таким взбешенным после разговора с Айзеном, хотя с недавнего времени эти двое стали слишком часто общаться наедине. Но когда он увидел довольного Айзена, помахивающего снятой с Первого безрукавкой, у Ичимару зародились смутные подозрения.

Впрочем, это было как раз в духе Айзена — закрутить мозголомную интригу вокруг даже самой простой и легко решаемой проблемы. Кто знает, чего он добивается, играя с Первым Эспадой? Вполне может оказаться, что Соске затеял все это просто от скуки.

* * *

Пока в Готее-13 заметили исчезновение Иноуе, пока доложили об этом на землю и объявили ее предательницей, по часам Хуэко Мундо прошло почти три дня. За это время девушка успела окончательно освоиться, и теперь знала всю Эспаду в лицо, да и половину нумеросов тоже. Впрочем, те и сами, движимые любопытством, приходили поглазеть на человечку. Улькиорра серьезно отнесся к своим обязанностям телохранителя, поэтому Орихиме и слова плохого в свой адрес не услышала, ведь даже на бесстрастном лице Шестого Эспады легко читалось обещание убить любого, кто посмеет что-то сделать девушке.

Иноуе тоже времени даром не теряла и успела поучаствовать в нескольких тренировках. А с подачи Уль-чана даже придумала, как сделать не просто треугольный щит, а всесторонний барьер в виде пирамиды.

Одним словом, все были при деле, даже Соске-кун был занят тем, что сочинял приветственную речь для шинигами, которые встретят его в поддельной Каракуре, и только я болтался без дела. Еле дождался, пока неторопливый Ичиго наконец-то отправится спасать Иноуе. Поэтому, почувствовав, что вот-вот откроется проход из мира живых, я мгновенно переместился к нему.

— Привет, Ичи-кун! — в образе Элис поприветствовала я гостей, когда зев гарганты раскрылся и буквально выплюнул из себя гостей. — И вам тоже добро пожаловать.

— Ты! — Ичиго, кажется, меньше всего ожидал увидеть здесь меня. — Что ты тут делаешь?!

— Живу я тут, забыл что ли? — со снисходительностью ответила я. — Но вот в данный конкретный момент жду вас, чтобы сопроводить в Лас Ночес.

— Ты ее знаешь? — настороженно спросил Исида.

— Встречались, — бросил Ичиго.

— Как ты холоден, Ичи-кун, а ведь у нас был такой незабываемый вечер!

От моего заявления Куросаки слегка порозовел, и Исида с интересом на него посмотрел.

— Веди нас уже в этот Лас Ночес, и побыстрее, — буркнул Ичиго.

— Но ведь это же явная ловушка! — всполошился Исида, и Садо поддержал его согласным кивком.

— Браво, Капитан Очевидность! — я даже слегка поаплодировала. — Конечно же, это ловушка. И она захлопнулась, как только вы зашли в гарганту. А теперь у вас есть два пути — или я быстро и со всем комфортом доставлю вас до самого замка, или вы пойдете туда сами, собственными ножками. Но из-за оптического преломления среды расстояния здесь куда больше, чем кажутся на первый взгляд, так что тут полдня пути пешком, не меньше.

— Ты и правда собираешься ее послушать?! — всполошился Исида, заметив решительный вид Ичиго. — Она же приведет нас прямиком к Айзену!

— Да ты прогрессируешь, Адмирал Ясен Хрен. Просто, дабы развеять последние ваши сомнения, сообщаю, что Айзен благодаря следящим кидо может видеть все в радиусе ста километров от Лас Ночес. И прямо сейчас он сидит на своем белом троне и любуется на нас. — Я повернулась и помахала рукой в темное небо Хуэко Мундо. — Привет, Соске-кун.

— Виделись уже сегодня, — со всех сторон раздался голос Айзена.

Куросаки схватился за рукоять занпакто.

— Спокойнее, Ичиго. Он и пальцем не пошевелит, даже если вы весь замок порушите. Зато вот я сильно обижусь, если вы мне хоть одну башню сломаете, — я добавила в голос ки, и всех окружающих пробила дрожь.

— Да кто ты вообще такая? — вспылил квинси.

— Как я уже говорила Ичи-куну, я возглавляю местную военную организацию. Кодовое имя — Элис, Примера Эспада.

И продемонстрировала проявившуюся на руке единицу. В шоке были все, ну да я их понимаю — глава Эспады лично пришла их сопроводить, как тут не возгордиться.

— Присаживайтесь, — я из окружающего песка создала всем кресла. — Нам надо дождаться остальных.

— Кого ты имеешь в виду? — напряженно спросил Ичиго, не спеша следовать предложению.

— Остальных твоих друзей. Ты же не думаешь, что Иноуе дорога только тебе? Кстати, пока мы тут сидим, почему бы не обсудить один мучающий меня вопрос. Зачем Сообщество Душ отдало Орихиме-тян Айзену?

— О чем ты? — нахмурился Куросаки, присаживаясь-таки в предложенное кресло. Садо и Исида так и продолжили стоять на месте, но за разговором внимательно следили.

— Ну сам посуди — когда арранкары устроили шумиху в мире живых, Орихиме-тян, обладающую почти божественной силой, вместо того, чтобы спрятать понадежнее в Сообществе Душ, отправили на землю. И что самое забавное — в компании всего двух слабых шинигами, между прочим, кандидатов на заселение в Гнездо Личинок. Если вы не знали, так называется подземная тюрьма для всех, кто не согласен с политикой Готей-13. А потом Орихиме объявляют предательницей и отказываются спасать. И вот я уже всю голову сломала — зачем? Ты, случаем, не знаешь, Ичи-кун?

— Этого не может быть, — Куросаки так сильно сжал подлокотники кресла, что они начали крошиться.

— Вот и я так думаю. Может, я чего-то не понимаю, и все это затеяно ради какой-то высшей цели, которую невозможно осознать без тысячелетнего опыта интриг? Кстати, Исида-кун, с тобой я тоже хотела кое-что обсудить.

— И что же? — напряженно спросил квинси.

— Выкинь свои очки и переходи на линзы!

— Что? — опешил Исида.

— Парень с таким прекрасным, очаровательным, восхитительным голосом, как у тебя, просто не имеет права косить под ботаника.

— Ты, правда, так думаешь насчет моего голоса? — квинси смущенно поправил очки.

— Конечно! У тебя самый лучший голос на свете!

Исида хотел что-то ответить, но не успел, потому что тут открылась новая гарганта, и прибыли Рукия и Ренджи. Несколько минут незваные гости выясняли между собой отношения, а потом соизволили обратить внимание на меня.

— Это еще кто?

— Элис, Примера Эспада, — коротко произнес Ичиго.

— Ичи-кун, как сухо! И это после всего, что между нами было? Память о нашем первом свидании до сих пор согревает мое сердце!

— Свидании? — неверяще переспросила Рукия.

Все остальные тоже уставились на порозовевшего Ичиго в неподдельном изумлении.

— И чего вы так смотрите? Ичи-кун — симпатичный, сильный, спортивный, храбрый и друзей в беде не бросает, — я даже начала загибать пальцы, перечисляя его достоинства. — И с девушками ведет себя, как настоящий рыцарь. Если бы я сказала, что не могу идти, он бы меня на руках понес, да Ичиго?

Теперь все пялились на Куросаки так, будто видели в первый раз.

— Хватит уже, — сам Ичиго уже чуть ли не дымился от смущения.

— Ну ладно тебе, не смущайся так, я же ведь даже не льщу, а всего лишь констатирую факты, — как ни забавно было за ним наблюдать, но пора бы и делом заняться. Тем более что Гриммджоу, которого я попросила дождаться меня в двух километрах от Лас Ночес, от нетерпения, должно быть, уже все когти изгрыз.

— Рунуганга, — позвала я.

Невдалеке от нас начала формироваться из песка огромная фигура стража Хуэко Мундо, и шинигами дружно схватились за свои занпакто.

— Да, Госпожа, — пустой склонился в поклоне. Правда, чтобы добиться такого послушания предварительно пришлось провести с ним долгую разъяснительную беседу.

— Наклонись.

Страж исполнил приказ, и его огромная голова, заканчивающаяся подобием средневековой сторожевой башни с зубцами, оказалась совсем рядом. Я запрыгнула на ровную площадку и повернулась к остальным.

— Чего стоим, кого ждем?

Гости неохотно последовали моему примеру, и Рунуганга начал движение к Лас Ночес. Если дать ему время разогнаться, то он может перемещаться довольно быстро, перетекая по песку, словно гигантский морской вал.

Гриммджоу действительно ждал на условленном месте, и будь он в ресурексьоне, сейчас бы недовольно подергивал хвостом. Но почувствовав приближающуюся реацу Ичиго, мгновенно оживился.

— Ты!!!

Я отдала приказ Рунуганге остановиться и сгрузить всех пассажиров, а потом убираться как можно дальше и не показываться сутки, чтобы в ходе разборок его не размазало от чужой духовной энергии.

— Почему мы тут остановились? Лас Ночес еще далеко.

— Я же сказала: не хочу, чтобы разрушили мой замок. А подраться можно и тут. Гриммджоу вон мне все уши прожужжал, что при прошлой встрече уделал тебя одной левой.

— А ты кто такая?! — влез Седьмой в мой разговор с Ичиго.

— Совсем нюх потерял, Грим-кун? — я переместился к нему, одновременно меняя облик на привычный.

— Ты!.. — опешил Гриммджоу, от удивления растеряв почти весь воинственный пыл. — Ты что, баба?

— Сейчас нет. Если хочешь, могу даже штаны расстегнуть, чтобы ты собственными глазами убедился.

Грим-кун в крайне невежливой форме отказался и на всякий случай отошел от меня подальше.

А к этому времени как раз отошел от шока Ичиго.

— Ты парень?! — и в его голосе было столько возмущения, что мне стало почти совестно.

— Не кипятись, Ичи-кун. Просто у меня два пола, и я меняю их в зависимости от настроения, — я повернулся к нему и пожал плечами, — такая вот занятная особенность.

— Погоди-ка, я тебя знаю! — Куросаки невежливо ткнул в мою сторону пальцем. — Тебя постоянно показывают по телевизору. У тебя даже собственное шоу есть "Приятно познакомиться, Ками-сама".

— Так ты оказывается, мой фанат, — хмыкнул я. — Хочешь, автограф дам?

— Это не я такую чушь смотрю, а мой отец!

— Вообще-то странно, что бывший капитан Готей-13 мистикой увлекается. Я-то думал, кто-кто, а уж он во всяких медиумов верить не должен. Хотя я, наверное, единственный, кто на самом деле ходит по воде и исцеляет наложением рук.

— Погоди, ты что про моего отца сказал? — перебил меня Куросаки.

— Он тебе ничего не рассказывал? Я подробностей не знаю, но вроде как он влюбился в твою мать и послал к чертям службу и семью, чтобы быть с ней. Очень трогательно, прямо хоть книгу пиши.

— У тебя точно такой же голос, как и у меня! — внезапно отмер квинси и даже обвинительно ткнул в меня пальцем. — Почему?

— Потому что у нас одинаковые сейю, — доброжелательно улыбаясь, пояснил я.

— Ч...что?!

— Что слышал. Все мы — персонажи аниме, а нас с тобой один и тот же человек озвучивал. Не хотел рассказывать вам об этом вот так буднично, но уж как сложились обстоятельства. Все, что вы видите — не настоящий мир, а всего лишь фантазия мангаки. Как говорится, добро пожаловать в Матрицу, Нео!

— Что за бред?!

— Ну почему же бред? Если осторожно поддеть верхний слой реальности, — я сделал вид, что нащупал пальцами нечто невидимое в воздухе и потянул, дополняя действие иллюзией, — то можно увидеть бумажную основу мира.

Все пораженно уставились на возникшее в воздухе "окно", на котором был виден все тот же пустынный пейзаж Хуэко Мундо, но в виде черновых набросков. Даже у Гриммджоу, который вроде бы должен был привыкнуть к моим выходкам, глаза стали квадратными.

— Хахаха, ну и рожи у вас, — я больше не мог удерживать покерфейс и рассмеялся.

— Сволочь, ты опять за свое! — первым пришел в себя Грим-кун.

— Ну должен же я как-то развлекаться. Ты вот любишь драться, а я — прикалываться.

Я достал из кармана тюбик канцелярского клея и тщательно смазал внутреннюю белую сторону снятого слоя реальности, прежде чем аккуратно вернуть его на место. Потом старательно разгладил поверхность, убедившись, что в пространстве не осталось ни малейших следов от моего вмешательства.

Все остальные внимательно и даже с каким-то напряжением наблюдали за моими манипуляциями.

— И что это было? — наконец, спросил Ичиго.

— О чем ты? — безмятежно произнес я.

— Вы сюда потрепаться пришли? — наконец, не выдержал Гриммджоу и атаковал Куросаки, впрочем, тот легко уклонился.

— Точно, Грим-кун, извини. Я так старался, устраивал для тебе этот сюрприз, а теперь не даю поиграться. Но подожди еще полминуты, вот-вот придут Улькиорра и Орихиме, тогда и начнем...

Уль-чан будто специально подгадывал момент и возник из сонидо, как только я закончил фразу. Бережно поставив на ноги Орихиме, которую он во время мгновенного перемещения держал на руках, он бесстрастно уставился на гостей.

— Ребята, а что вы тут делаете? — с неподдельным удивлением спросила Иноуе, увидев друзей.

Девушка шагнула вперед, и Улькиорра последовал за ней. Они оба серьезно отнеслись к моим словам о постоянном держании за руки. И если поначалу им обоим было явно неуютно, а Орихиме еще и краснела едва ли не каждую минуту, то теперь это стало почти естественно, едва ли не как дыхание. Улькиорра тенью следовал за Иноуе, добросовестно исполняя роль ее телохранителя, и кажется, ему это начинало нравиться.

— Мы пришли за тобой! — первым оправился от шока Ичиго и ответил, старательно игнорируя тот факт, что пальцы девушки крепко переплетены с бледными пальцами арранкара.

— Но я же ведь оставляла записку, что со мной все в порядке, — растерянно произнесла Иноуе.

— Не видели мы никакой записки! Тебя похитили арранкары, а Готей-13 объявили тебя предательницей и отказались спасать. Поэтому здесь только мы.

— Предательницей? — лицо Иноуе дрогнуло, — но я...

— Не переживай, Орихиме-тян. Ты не давала присяги Готей-13, не подписывала документов о неразглашении, и даже устно не обещала считать всех арранкаров кровными врагами и отказывать им в медицинской помощи. К тебе не может быть никаких претензий, — постарался я ее успокоить. — Но давайте уже перейдем к тому, ради чего собрались.

Я сложил печать концентрации, и песок под ногами дрогнул, превращаясь в ровную каменную площадку. Я создал несколько стульев прямо в воздухе, и подавая пример, расположился на одном из них.

— Все, кто не Ичиго и не Гриммджоу, займите зрительские места.

Гости сначала хотели воспротивиться, но Улькиорра перенес Орихиме на один из стульев, и сам сел рядом. Остальным пришлось подтянуться, чтобы выведать у девушки подробности "похищения".

— Эй, Ичиго! Я хоть и болею за Гриммджоу, но ужасно разочаруюсь, если ты продуешь в первом же раунде! — подбодрил я оставшихся внизу и распечатал из внутреннего мира ведерко попкорна.

Грим-кун, кажется, просто не верил своему счастью, хоть я и обещал ему приятный сюрприз. А Ичиго что-то был не в особенном восторге от предстоящей драки, но занпакто выхватил.

— Все такой же слабак, как и прежде, а Куросаки? — Гриммджоу поймал клинок временного шинигами голой рукой и ухмыльнулся ему в лицо.

Однако Грим-кун быстро убедился в обратном, и уже через несколько минут ему тоже пришлось выхватить меч, хотя изначально он хотел свести схватку к рукопашной. Постепенно и Ичиго втянулся в драку, принявшись раскидываться Гетсугами во все стороны, и совершенно позабыв о зрителях. Мне даже пришлось несколько раз накладывать кидо-барьеры, чтобы сдерживать мощные всплески духовной энергии.

Сражение поднялось на совершенно другой уровень, когда Гриммджоу перешел в ресурексьон, а Ичиго надел маску. У моего внутреннего хомяка едва ли не судороги начинались, когда он видел, сколько реацу эти двое выплескивают в атмосферу просто так, даже не во время атак, а только потому, что не могут сдержать собственную силу.

Ичиго и Гриммджоу принялись избивать друг друга с еще большим энтузиазмом, при этом успевая обмениваться короткими репликами на тему смысла жизни или просто ругательствами. Если верить моим смутным знаниям канона, то Ичи-кун должен был победить в этой схватке, но пока его особого преимущества в битве видно не было. Впрочем, я успел кое-чему научить Гриммджоу во время наших тренировок, и это тоже сказывалось.

Оба "гладиатора" уже были изрядно потрепаны — грудь Гриммджоу пересекала рана, а у Ичиго одежда держалась только на одном плече, другое же располосовали четыре глубокие длинные царапины от когтей. В какой-то момент шинигами и арранкар замерли друг напротив друга, тяжело дыша, а в следующую секунду сорвались с места и столкнулись в последнем сокрушительном ударе.

— Куросаки-кун! — Орихиме подорвалась с места, когда бессознательного Ичиго взрывом отбросило на песок.

— Нда, похоже, у нас техническая ничья, — заключил я, перемещаясь к отключившемуся Гриммджоу и окутывая ладони медицинской чакрой.

Лечение мы с Орихиме закончили одновременно. Грим-кун, очнувшись, первым делом недовольно оттолкнул мои руки.

— Отцепись уже.

— Да уж, в тот день, когда ты скажешь мне спасибо, я точно умру от удивления.

— И что теперь? — Куросаки, уже в целой одежде, поднялся на ноги.

— А теперь... — я почувствовал открытие гарганты, — нам остается дождаться только остальных гостей. Готей-13 все-таки расщедрился и прислал вам на помощь четырех капитанов с лейтенантами.

* * *

Капитаны явно использовали сюнпо и добрались сюда в кратчайшие сроки, я только и успел, что разровнять изрядно разбитую предыдущим боем площадку. Кажется, новые гости немало удивились тому, как у нас все цивилизованно проходит — никаких погромов, ругани и драк, даже раненых уже нет.

— Хоть вас никто и не звал, но сегодня в Хуэко Мундо день открытых дверей, поэтому добро пожаловать, — поприветствовал я только что прибывших.

— Ты еще кто такой?! — как самый нетерпеливый спросил капитан одиннадцатого отряда.

— Учиха Саске, Примера Эспада. Вы можете и не представляться, и так о вас наслышан. Кстати, Кенпачи, моя занпакто просто сгорает от нетерпения в предвкушении драки с тобой.

Зараки радостно ухмыльнулся:

— Ну хоть кто-то знает, как встречать гостей!

— Пронзай, Кусанаги!

В этот раз Наги появилась еще более артистично — лезвие меча вышло у меня из живота и вспороло почти до самого горла, изо рта и раны потоком хлынула кровь. Кусанаги выскользнула из моего тела и плавно двинулась к Кенпачи. Капитаны не подали виду, что удивлены моим странным ресурексьоном, зато вот все остальные гости эмоций не сдерживали.

— Саске-кун! — Орихиме хотела броситься ко мне и начать лечение, но Улькиорра ее удержал.

— Так и должно быть.

— Я же ведь просил тебя быть нежнее, Наги, — я тоже решил добавить немного эффектности, и не просто сменил тело, а заставил кровь затечь обратно в рану, отчего моя одежда постепенно начала приобретать первоначальную белизну.

— Ничего не могу поделать, мне слишком нравится вкус твоей крови, — облизнулась Кусанаги. — Впрочем, вкус Кенпачи я тоже не против оценить.

— Мне нравится такое начало, — еще шире усмехнулся капитан.

— Тогда обойдемся без прелюдий, Кен-чан. Снимай повязку. Меня нельзя убить, так что не сдерживайся.

Пока Кусанаги и Кенпачи обменивались репликами, растягивая удовольствие, я предложил всем остальным перебраться в зрительские ряды. Капитанам я предоставил места чуть в стороне от остальных, а сам расположился между Ичиго и Гриммджоу, чтобы снова не сцепились.

— Попкорна? Новый сорт с перцем чили, — я всунул в руки Грим-куну картонное ведерко, тот сначала хотел отказаться, но услышав про чили, передумал.

— Как ты можешь быть так спокоен? Там ведь сражается твоя занпакто! — вспылил Ичиго.

— С чего ты взял, что я спокоен? На самом деле я очень переживаю. Ведь я так редко даю Кусанаги поразвлечься, потому что сам обычно убиваю врагов голыми руками или техниками, а ей ничего не достается, вот она и скучала. Так что насчет попкорна?

Куросаки хмуро отказался и уставился вниз, где только начинался спарринг.

Вначале Кенпачи и Кусанаги обменивались пробными ударами, причем скалились совершенно одинаковыми улыбками. Зараки сперва отказался снимать повязку, но Наги поддела ее острием лезвия и сорвала. В небо ударил столб духовной энергии, и часть зрителей едва не сдуло.

— Почему я не чувствую твою реацу? — спросил Кенпачи, когда Наги одним ударом отшвырнула его в сторону.

— Потому что у меня ее нет, — усмехнулась занпакто.

— Не играй со мной, женщина.

— Я не женщина, я оружие. И я разочарована, потому что ожидала большего от знаменитого Кенпачи. Ты даже не поцарапал меня ни разу. Может, мне стоит сражаться одной рукой, чтобы у тебя появился хоть крохотный шанс?

— Только попробуй, — Зараки маньячно оскалился и ринулся в новую атаку.

Похоже, он наконец перестал сдерживаться, и от давления реацу даже песок превращался в пыль и столбами поднимался в воздух. Теперь с высоты почти ничего не было видно, кроме тех кратковременных моментов, когда очередной волной реацу, похожей на взрывную, пыль не сносило в сторону. Тогда можно было рассмотреть, как от скрещиваемых клинков отлетают целые снопы искр, а сами лезвия то и дело окутываются вспышками энергии. Даже Наги сейчас слегка светилась фиолетовой чакрой, похоже, спарринг действительно вышел напряженным.

Вот взметнулся особенно высокий столб пыли, и тут же рассеялся, показывая Зараки и Кусанаги, стоящих на некотором отдалении друг от друга. Верхняя часть одежды Кенпачи медленно распалась кусками, открывая свежую рану на груди в виде растянутого в ширину ромба. Заметив рисунок на теле, капитан одиннадцатого отряда расхохотался как сумасшедший.

Однако это художество не прошло для Наги даром — ее правое плечо пересекала глубокая рана, больше похожая на зарубку на металле, но быстро затянувшуюся.

— Приятный вкус, — она лизнула одно из лезвий. — Но теперь я хочу еще.

До невозможности счастливый Кенпачи взялся за меч двумя руками, и спарринг продолжился с новой силой. Теперь клубы пыли стали еще выше, а вспышки энергий — мощнее. Со стороны все это выглядело как грозовое облако, подсвеченное то фиолетовыми, то белыми всполохами. Я почувствовал, что Наги впала в боевой азарт, и теперь не остановится, пока противник может стоять на ногах. Но и с Кенпачи, кажется, произошло что-то подобное, и теперь неизвестно сколько еще продлится битва, ведь выносливость капитана тоже впечатляет.

Поединок явно затягивался — у меня уже попкорн кончился, а эти двое и не думали сворачивать представление. А Грим-кун рядом со мной мрачнел все больше, поняв, насколько Наги сдерживалась в поединках с ним.

— Дерьмо.

— Ну извини, — пожал я плечами. — Кусанаги просто не может в полную силу ударить кого-то с кошачьими ушками и хвостом.

Гриммджоу в ответ зарычал.

А спарринг внизу все не собирался завершаться. Еще через пятнадцать минут заскучали уже все. Наконец, реацу капитана одиннадцатого отряда постепенно начала успокаиваться. И когда пыль окончательно осела, все увидели Наги, стоящую над телом Кенпачи. Впрочем, Зараки даже в отключке продолжал довольно скалиться. Занпакто повернулась и по воздуху грациозно заскользила ко мне, а многочисленные мелкие царапины на ее теле затягивались прямо на глазах.

— Спасибо, что устроил этот поединок. Я уже лет триста не получала такого удовольствия.

— А как же мировая война? Мы с тобой в тот день несколько тысяч врагов убили.

— Пф, нашел, с чем сравнивать, малыш.

— Если тебе так понравилось, я буду Кенпачи хоть каждую неделю в гости приглашать.

Наги засмеялась, а потом неожиданно серьезно посмотрела на меня.

— Тот день, когда мы с тобой встретились, определенно был самым удачным в моей жизни, — занпакто наклонилась и поцеловала меня, но на этот раз безо всяких извращений. Просто коснулась моих губ и переместилась во внутренний мир. Кажется, еще ни разу я не чувствовал ее такой умиротворенной.

Теперь все окружающие пялились на меня. И если капитаны и Улькиорра хранили спокойствие, но остальные такими сдержанными не были, и их лица отражали целый спектр эмоций — от удивления до смущения.

— Кто-нибудь еще желает подраться? — предложил я.

— Учиха-сама, позвольте мне сразиться с главой института технологического развития. Как единственный ученый в Лас Ночес, я просто не могу упустить этот шанс, — окружающим показалось, что Заэль, склонившийся в уважительном поклоне, прямо-таки нарисовался в воздухе.

Впрочем, мы с ним уже давно подготовили план действий, и это внезапное заявление было его частью.

— Ооо, как интересно, — Куротсучи немедленно отреагировал на предложение. — Я не против померяться нашими знаниями.

Капитана Зараки поместили в целебный купол, а на вновь разровненной площадке напротив друг друга встали двое сумасшедших ученых. Оба были весьма довольны этим фактом и собирались извлечь как можно больше информации о противнике. И если Заэль точно знал, что именно сейчас случится, то у Маюри такого преимущества не было.

Обычно противники сначала прощупывают друг друга, и только потом пробуждают шикай или ресурексьон, но Заэлю явно не терпелось, и он сразу же перешел в свою высшую форму.

— Моя лаборатория сейчас далеко, так что для сбора информации придется обходиться собственными силами, — пояснил он свои действия, разворачивая подобия крыльев, увешанных красными кожаными мешками.

— А мой походный набор инструментов для вскрытия всегда со мной, — неприятно улыбнулся в ответ капитан двенадцатого отряда.

— Тогда приступим, — Заэль даже привстал на кресле, когда его псевдокрылья, резко увеличившись в размерах, облепили раздувшимися красными мешками Маюри.

Впрочем, Куротсучи не особенно пытался вырваться, сосредоточенно собирая образцы реацу противника. Подвох он почувствовал только в самый последний момент, когда лезвие Кусанаги, скрытое ото всех остальных зрителей, пронзило его насквозь. Я запечатал капитана во внутренний мир и считал его память.

Нда... Я знал, что Маюри — сумасшедший в последней степени, но такого даже не ожидал. Я сам далеко не ангел, и все еще трепетно храню свою коллекцию чужих внутренних органов, но на фоне Куротсучи даже Заэль выглядел мальчиком-зайчиком с утренника в детском саду. Хотя Заэль ведь почему раньше злым был? Потому что у него не было духовного коллайдера для разгона реацу. А теперь, когда у него есть это и еще немного больше, он стал таким же добрым, как и я, и так же стремится причинять окружающим благо и наносить справедливость.

А вот в Маюри не было ровным счетом ничего положительного. Даже в самом отмороженном ублюдке из Хуэко Мундо можно найти нечто хорошее, спрятанное глубоко-глубоко, пусть это и оказалось бы сильное сердце или совершенно здоровая печень. Только вот у Куротсучи и того не было! Да, в его голове хранились весьма ценные сведения, но многие из них были добыты такими путями, что и Заэль бы побрезговал.

Одним словом, меня совершенно не мучила совесть, когда я уничтожил капитана и подменил его точной копией, порулить которой самоотверженно вызвался один из умников. А что, не пропадать же целому исследовательскому институту, да и шпион в Сообществе Душ мне не помешает.

— И это все? Я как-то ожидал большего от единственного ученого Хуэко Мундо, — насмешливо произнес двойник, когда псевдокрылья Заэля выпустили его на свободу.

Арранкар досадливо поджал губы, все-таки выглядеть в глазах остальных слабаком ему не хотелось. Но драться с подделкой означало впустую терять время, которое он мог бы потратить на изучение данных. А жажда знаний сейчас буквально сжигала его изнутри. Поэтому он свернул ресурексьон.

— Я сдаюсь.

— Слабак! — мгновенно отреагировал Гриммджоу, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. — Какого хера ты сливаешь бой, даже не получив ни одной царапины?

— Заткнись, животное! В отличие от тебя я прекрасно знаю, когда нужно остановиться, чтобы Учиха-сама не пришлось тратить силы, поднимая меня на ноги.

Маюри неприятно рассмеялся:

— Вы все тут недалеко от животных ушли, по крайней мере, в плане интеллекта.

Вот уж чего Заэль не любил больше всего, так это когда принижали его ум. Поэтому он мстительно раскрошил куклу, напоминающую Куротсучи, которая после трюка с псевдокрыльями материализовалась у него в кулаке. Поддельного капитана выгнуло в мучительных судорогах, и изо рта хлынула кровь, когда все его внутренние органы и кости под действием техники Заэля превратились в месиво. Впрочем, умник внутри этого тела успел отключить все ощущения, и сейчас уже поднимался на ноги, продолжая скалиться, как ни в чем ни бывало.

— Таким простым способом меня не победить. Но ты и сам об этом догадался, так что возможно, однажды из тебя выйдет толк. При нашей следующей встрече я непременно проведу твое вскрытие.

— Посмотрим, кто кого вскроет в следующий раз, — арранкар подошел ко мне и опустился на одно колено, прижав кулак к груди. Не иначе, как кино про рыцарей насмотрелся. — Прошу вас, Учиха-сама.

— Учись усерднее, — напутствовал я и отправил его во внутренний мир, оставив на месте его тела золотые искры.

— Ты... ты убил его за то, что он сдался? — шокировано спросил Ичиго.

— Не говори ерунды, Ичи-кун, я просто отправил его учиться.

— Но...

Однако договорить Куросаки не успел. Последовали многочисленные вспышки реацу, сопутствующие сонидо, и на песок ступил Айзен в сопровождении Эспады с фраксионами, а также двумя шинигами-отступниками.

— Саске-кун, спасибо, что развлекал наших гостей до моего прихода, однако пора переходить к заключительной части шоу.

* * *

Все гости при появлении хозяина Лас Ночес мгновенно напряглись, готовясь к схватке, да и сами арранкары выглядели далеко не расслабленными.

— Ты!!! — Ичиго выхватил меч и направил его в сторону Айзена.

— Что такое, Куросаки-кун? Разве у тебя есть ко мне какие-то претензии после всего, что я для тебя сделал? Я дал тебе силу, сравнимую с капитанской, и ты еще чем-то не доволен?

— Я сам достиг своей силы!

— Не смеши меня. Хоть ты и быстро прогрессируешь, но ты всего лишь ребенок, иначе давно бы заметил, что тобой манипулируют. Или ты всерьез думаешь, что в жизни бывает столько совпадений? Я наблюдал за тобой с момента твоего появления на свет. Еще бы — единственный в своем роде естественный вайзард, нельзя было упускать возможность хорошенько изучить тебя. Я сделал так, чтобы ты встретился с Рукией, а потом подослал к вам того пустого. Именно я дал знать Готею-13 где скрывается младшая Кучики, а потом наблюдал за твоей эволюцией. Временами было занятно, однако больше ты мне не нужен. Но хватит о тебе. Я собрал вас всех здесь, чтобы вы стали свидетелями становления нового бога и начала новой эпохи. Саске, приступай.

Я кивнул и вышел вперед. Кажется, все ожидали начала эпичной драки, но я их глубоко разочаровал. Мой риненган постепенно раскрывал о себе все новые и новые сведения, и если раньше моим потолком было создание Шести Путей, то сейчас я знал все остальные техники, которые показывал Пейн. И собирался применить самую впечатляющую из них.

Между моих ладоней появился маленький черный шарик, и я продолжал накачивать его чакрой, пока он не стал размером с яблоко. Окружающие не чувствовали и капли реацу, исходящей от этой странной штуки, но все вокруг словно бы гудело от непонятной для местных обитателей энергии.

— Да что тут происходит? — не выдержал неизвестности Ичиго.

— Сейчас сам все увидишь, — я улыбнулся и начал возноситься в небо, пока не стал для остальных едва видимой точкой.

Для того, что я задумал, мне было нужно очень много места, и пришлось переместиться довольно далеко, прежде чем я выпустил созданную Звезду Смерти из рук, все так же продолжая накачивать ее чакрой. Глазами псевдо Айзена я мог наблюдать за оставшимися внизу, и сейчас увидел, как под ними задрожала земля, а огромные пласты песка начали подниматься вверх и спрессовываться вокруг черной сферы.

Мне пришлось провести много подготовительной работы, ведь необходимо было рассчитать точное количество энергии, благо умники справились на отлично. Да и с местом мне повезло — Лас Ночес располагался как раз на границе, где заканчивался подземный Лес Меносов, и в противоположной стороне от замка однообразие серой пустыни не разбавлялось даже деревцами. Именно оттуда я и брал песок, сейчас формировавший Звезду Смерти, и вскоре на том месте образовалась огромная яма, края которой уходили за горизонт.

Звезда Смерти все росла и росла, и вскоре достигла в диаметре километра, заслонив собой небо. На Лас Ночес легла огромная тень, и вечная ночь Хуэко Мундо превратилась в непроглядную мглу.

Айзен зажег над ладонью красный шар хадо, чтобы полюбоваться на потрясенные лица окружающих. Хладнокровие отказало даже Бьякуе и Улькиорре, про остальных и говорить нечего.

— Он... он собирается раздавить нас? — произнес кто-то срывающимся голосом.

— Нет, конечно же. Если бы Саске захотел убить вас всех таким скучным способом, он бы просто призвал метеорит, — ответил Айзен со своей неизменной издевательски-снисходительной улыбкой.

— Призвал... метеорит? — потрясенно переспросил Ичиго, не в силах даже представить себе такое.

— Да. Среди вас нет никого, кто может управлять гравитацией, и даже если кому-то после такого и повезет выжить, то остальных просто распылит. Но на ваше счастье, у Саске совсем другие планы. И вам посчастливилось стать свидетелями этого знаменательного события.

Айзен потушил хадо, потому что надобность в нем отпала. Постепенно тьма рассеивалась.

Я все продолжал и продолжал накачивать чакру в технику, и той энергии, которую мне пришлось сквозь себя пропустить, хватило бы уже на три Евы. Но я все не останавливался, непрестанно подавая чакру, одновременно смешивая ее с песком, состоящим из нейтральной реацу, и все сильнее сжимая огромную сферу. Умники из ИВМ давно рассчитали количество энергии, необходимое, чтобы система стала самоподдерживающейся. Я раньше все удивлялся, когда в какой-то момент мое внутреннее море начало увеличиваться само по себе, но выяснилось, что это естественный процесс. За счет него как раз и возможно существование биджу, состоящих из чистой чакры. Если бы не эта способность, то в какой-то момент они просто исчерпали даже свои гигантские запасы энергии и исчезли бы.

Но сейчас мне нужна была не просто самоподдерживающаяся система, а новый источник энергии, поэтому я продолжал вливать чакру, хотя почти слышал, как от напряжения трескается моя ментальная оболочка. Впрочем, позже я снова смогу ее починить.

Изо рта потекла струйка крови, но я уже почти заканчивал. Нейтральная реацу под огромным давлением и под воздействием моей собственной чакры постепенно меняла свойства и теперь начинала медленно разгораться, отчего весь огромный шар стал слегка светиться.

— Что происходит? — Ичиго вдруг понял, что может видеть окружающих, хотя вокруг все еще было довольно темно.

Куросаки не особенно ожидал ответа, но неожиданно получил его от белой пушистой зверушки, сидевшей на руках у одной из арранкарок.

— Там где мы с Саске раньше жили, была легенда о Великом Мудреце. Рикудо Сенин сумел победить ужасного Десятихвостого Демона, могущего разрушить целый мир. Но Демон был так силен, что даже Мудрец был не в силах убить его, и тогда он разделил его на две части — душу запечатал в себе, а тело заключил внутри огромной сферы и отправил ее на небо, создав тем самым луну. Душа Джуби сделала Рикудо Сенина таким могущественным, что его еще при жизни начали называть Богом.

Саске — последний из его прямых потомков, и когда ему было семнадцать, Джуби был возрожден одним нашим безумным родственничком, который хотел уничтожить мир, и на его руинах создать новый. Однако Саске сумел победить Демона, разорвать на куски и поглотить. Это едва его не убило, но оно того стоило — он получил ту же силу, что и Рикудо. А теперь Саске хочет превзойти своего великого предка. Кстати, он уже заканчивает, так что советую всем приготовиться зажмуриться. Будет ярко, — лиса прямо из воздуха достала солнечные очки и нацепила на нос.

Ичиго, как и все остальные перевел взгляд на гигантскую сферу, которая сейчас находилась так высоко, что казалась совсем маленькой — лишь немногим более Луны. Она больше не затмевала свет неизменного месяца, и даже более того, сама начинала светиться, пока слабо, но с каждой минутой все заметнее.

И если до этого момента Куросаки не мог почувствовать и капли реацу, которая по идее, должна была бы тратиться сейчас в огромных количествах, то теперь он начал различать ее. В небе будто бы постепенно разгорался источник энергии, но не всплеском, как при пробуждении банкая, а очень плавно. Давление реацу все росло и росло, но в отличие от чужой силы не душило и не парализовывало, а было на удивление мягким и даже теплым.

Но вдруг светящийся в небе шар погас и почернел, а в следующий миг от него разошлась такая мощная волна света, что даже зажмурившись и закрыв лицо руками, Ичиго продолжал его видеть. Все звуки исчезли, будто этот ослепительный свет выжег их дотла, и Куросаки даже подумал, что умер, но он все еще мог дышать, да и сердце все так же билось в груди. Осторожно открыв глаза, он понял, что вокруг светло как днем, и свет больше не ослепляет.

В небе Хуэко Мундо, на самом деле оказавшемся сиреневым, плыли лавандово-серые облака, и горело солнце, по виду точно такое же, как в мире людей.

Постепенно все приходили в себя и поднимали головы вверх, потрясенные тем, чему стали свидетелями. Один только Айзен продолжал улыбаться так довольно, будто это он зажег солнце.

В небе появилась черная точка и начала стремительно приближаться к земле. Некоторое время спустя стало понятно, что это падающий Саске, он летел к земле, раскинул руки и не предпринимал никаких попыток, чтобы остановить это. А потом стал слышен его смех, такой счастливый, что можно только позавидовать.

— Хм, обычно его так не плющит, — задумчиво произнесла лиса, снимая очки. — Всю береговую линию ведь попортит, балбес.

Ичиго не понял, о чем она, но в следующий момент пушистая зверушка спрыгнула на землю с рук арранкарки, и вдруг превратилась во что-то огромное. Куросаки поначалу увидел только гору белого меха, и лишь потом, когда это гигантское создание прыжком, от которого земля содрогнулась, взмыло в воздух, смог разглядеть, что это все та же девятихвостая лиса. Только вот сейчас она была ростом с многоэтажку, и когда она лапой поймала падающего Саске, из ее кулака торчала только его голова.

— Я же просила тебя быть тут осторожнее, — пророкотал в небе ее голос.

Саске что-то ответил, но с такого расстояния не было слышно. Лиса поставила его себе на голову и повернулась в сторону огромной ямы. Потом она одновременно с Примерой Эспада начала быстро складывать пальцы в странные фигуры, а затем будто бы резко выдохнула, и перед ними неожиданно возникла такая колоссальная стена воды, рядом с которой любое цунами показалось бы крохотным всплеском.

Вода с оглушительным грохотом хлынула на песок, быстро заполнив яму до краев. И теперь в лучах новорожденного солнца серебрилось море, раскинувшееся во все стороны до самого горизонта.

Я, кажется, еще ни разу в жизни не испытывал такой эйфории, когда моя слегка безумная затея зажечь над Хуэко Мундо солнце удалась на все сто процентов. В прошлом, наблюдая за битвой Пейна и Наруто, я чувствовал себя на их фоне малышом в песочнице. Но сейчас... сейчас я сумел сотворить то, чего не делал никто и никогда. Впрочем, создание солнца — лишь начальный этап моего плана по присвоению себе всей этой ничейной силы, из которой состоит Хуэко Мундо. Не зря я накачал так много своей чакры в это светило. Когда солнце совершит полный оборот, весь мир пропитается моей энергией, и станет частью меня. Вот уж тогда я смогу развернуться на полную катушку, преобразуя это унылое место по собственному вкусу, а пока ограничился только созданием моря. Ну как, моря, скорее, очень большого озера, но зрителей все равно впечатлило.

Ева уменьшилась до привычных размеров и залезла ко мне на руки, бурча, что она для красоты, а не для того, чтобы на ней ездили всякие чокнутые шиноби, возомнившие себя неизвестно кем. Я в сонидо переместился к остальным, и теперь с легкой улыбкой шел к Айзену мимо замерших соляными столбами зрителей. Арранкары смотрели на меня так, будто поверить не могли, что такое существо все это время жило рядом с ними. А гости, кажется, даже не знали, что им надо чувствовать по поводу увиденного, или просто пребывали в шоке.

— Молодец, Саске-кун, — со своей фирменной улыбочкой похвалил меня псевдо Айзен. — Очень эффектно получилось, думаю, зрителям понравилось. Но пора переходить к заключительному этапу сегодняшнего шоу.

Соске взмахом руки открыл гарганту.

— Всем, кто не проживает в Лас Ночес, пора на выход.

Гости отмерли, но уходить почему-то не торопились.

— Не стоит бояться. Я не для того позволил вам увидеть начало нового мира, чтобы потом так безыскусно убить, заперев между мирами, — издевательски-снисходительно подбодрил их

— Мы не уйдем без Орихиме! — Ичиго решил стоять на своем до конца.

Улькиорра смерил его недобрым взглядом, и я подошел к арранкару ближе.

— Что ты почувствуешь, если я скажу, что она сейчас уйдет, и ты больше никогда ее не увидишь? — произнес я.

Иноуе встрепенулась, с ужасом глядя на меня, а Улькиорра и вовсе схватился за меч с таким видом, будто хотел меня убить.

— Шучу, шучу. Я ведь не такой жестокий. Кстати, Орихиме-тян, ты можешь остаться здесь. Но если все же решишь уйти, то Улькиорру я с тобой не пущу, потому что в мире живых сейчас полно злых капитанов.

— Я... я должна идти, — Иноуе напоследок сжала белые пальцы арранкара и отпустила его руку.

Она первой шагнула в гарганту, а за ней потянулись остальные. Улькиорра остался стоять на прежнем месте, его лицо было таким же бесстрастным, как прежде, но вот взгляд совершенно изменился. Я похлопал его по плечу, и арранкар, вздрогнув, резко обернулся ко мне.

— Разбитое сердце делает мужчину сильнее. Если тебя это утешит, то я сам оказался здесь и сумел совершить все это только потому, что единственная женщина, которую я любил, меня отвергла. Впрочем, у тебя не все так печально. Орихиме пока еще ни в кого не влюблена всерьез, и у тебя больше всего шансов завоевать ее сердце.

Улькиорра некоторое время смотрел на меня, потом перевел взгляд на закрывающуюся гарганту.

— Я запомню.

Когда проход между мирами окончательно закрылся, Айзен решил пояснить всем наши дальнейшие планы.

— Моя возлюбленная Эспада... — он сделал драматическую паузу, — вы все меня глубоко разочаровали. После тех усилий, что я на вас потратил, вы все равно остались откровенно слабы. Я сильнее вас всех, вместе взятых. Но что самое печальное — даже десяток капитанов может размазать вас ровным слоем по асфальту. А Генрюсай так и вовсе в одиночку справится. Поэтому вы мне больше не нужны, я даже ваши жалкие жизни забирать не буду. Прощайте.

Соске-кун открыл гарганту, на этот раз короткую, длиной всего в несколько метров, а не ту кружную, которой послал гостей, и шагнул в нее.

— Айзен-тайчо! — у Гина даже глаза широко раскрылись от шока, когда он понял, что его на решающую битву не возьмут.

Соске повернулся и окинул его насмешливым взглядом сквозь сходящиеся края разлома между мирами.

— Я знаю даже то, в какой именно момент ты решил, что меня надо уничтожить. Забавно было наблюдать за тобой все эти годы.

Ичимару словно на стену налетел, но быстро пришел в себя и схватился за занпакто.

— Даже твою жизнь я забирать не стану, — издевательски усмехнулся Айзен. — Живи с тем, что ты успел натворить.

— Соске-кун! — неожиданно для всех встрепенулась Ева и переместилась к нему на плечо. — Я с тобой!

Пролом в пространстве окончательно закрылся, но арранкары продолжали смотреть на то же место, словно ждали, что сейчас Айзен вернется со словами "Шутка!"

Я хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

— После заката я буду творить звезды, все желающие могут полюбоваться, — и повернувшись к ним спиной, отправился в сторону Лас Ночес.

— И это все, что ты можешь нам сказать? После того, что сделал, и после того, что сказал Айзен?!

— Ах да, чуть не забыл, — я остановился и повернулся к ним лицом. — Айзен мертв, я случайно убил его во время последней тренировки. То, что вы видели — лишь подделка. Настоящий Айзен повел бы вас за собой в самоубийственную атаку, а потом сам добил бы немногих уцелевших. Так что как это ни печально, вы действительно слабее Готей-13. Но я к вам всем привык, и не хочу, чтобы вы погибли ради никому из вас ненужных целей. Однако я немного видел будущее и знаю, что примерно через полтора года по земному времени начнется новая война, но на этот раз уже не за божественный статус для одного зарвавшегося шинигами, а за ваши собственные жизни. Квинси, которых считали уничтоженными еще двести лет назад, на самом деле выжили, и все это время копили силы в особом измерении. Они основали Ванденрейх, Незримую Империю, и сейчас активно готовятся к вторжению. Причем себя они считают высшей расой, а всех остальных желают видеть в лучшем случае рабами, или еще предпочтительнее — мертвецами.

Поэтому, дорогая моя Эспада и шинигами-отступники, начинайте готовиться. Завтра в полдень жду вас всех в общем зале с конкретными предложениями.

* * *

Тем временем, в семидесяти метрах над поддельной Каракурой...

— Все капитаны Готей-13 собрались здесь ради меня. Это даже в чем-то лестно, — от усмешки Айзена многих шинигами просто передернуло от ненависти. Соске успел так наследить после себя, что почти у каждого из присутствующих имелся к нему личный счет.

Но прежде чем хоть кто-то успел ответить, Ева влезла первой:

— Кааакой мужчина, — громко протянула она, пристально глядя на Комамуру.

— С дороги, Соске, — Ева, увеличиваясь в размерах, прыгнула с плеча Айзена, и он покачнулся от силы инерции. — Не видишь, у меня тут личная жизнь намечается.

— Что вы делаете сегодня вечером, Комамура-сан? — уже совсем другим тоном спросила она, приземлившись рядом с объектом своего интереса, и небрежным движением хвостов сметая в сторону половину капитанов. — Как насчет того, чтобы пригласить девушку в ресторан?

— Я... это... — лисоголовый шинигами совершенно растерялся, должно быть его еще ни разу в жизни не домогались с таким напором.

— Так вот почему ты захотела пойти со мной. А как же Кьюби? Я думал, у тебя с ним роман, — хмыкнул Айзен.

— Кьюби на самом деле бесполый, я проверяла, — недовольно дернула хвостами Ева. — Великий Мудрец предусмотрительно отключил у демонов способность размножаться.

— Бедный лисенок, наверное, он в жизни такого позора не испытывал, — Соске сочувственно покачал головой.

— Айзен! — у капитанов сдали нервы, а кто-то уже даже высвободил шикай и изготовился к атаке.

— Чуть не забыл про вас, капитаны и арранкароподобные калеки. — Соске сложил губы в свою фирменную издевательскую улыбочку. — Вы всего лишь жалкие насекомые, я даже сражаться с вами не собираюсь.

— Ублюдок! — Хиори сорвалась первой и бросилась в атаку.

Айзен даже не стал уклоняться, насмешливо глядя, как меч бывшей шинигами без малейшего сопротивления проходит сквозь его тело.

— Иллюзия! — Хиори отскочила в сторону и еще крепче сжала рукоять меча, выискивая взглядом настоящего противника.

— Не совсем, — вдруг раздался прямо за ее спиной ненавистный голос, и она с ужасом поняла, что тело вдруг перестало подчиняться. — Забавные вы создания, шинигами. Прекрасно знаете, что самая главная сила вашего основного противника — иллюзии, и никто даже не почесался научиться противостоять им. Ну, кроме Гина, который сто лет наблюдал, пытаясь найти слабые места Кьека Суйгецу, а потом предать меня.

Чужие пальцы вытащили рукоять занпакто из ее рук и откинули в сторону, а к шее прижалось лезвие меча.

— Никому не дергаться, — голос Айзена словно бы приморозил всех вайзардов к месту, но вот некоторые капитаны, кажется, собирались атаковать несмотря ни на что. — Я мог бы убить ее прямо сейчас, но не буду. Как я и сказал, я не собираюсь с вами сражаться.

Соске толкнул все еще парализованную Хиори в сторону Хирако, и бывший капитан пятого отряда мгновенно схватил ее и переместился чуть в сторону.

— Мне больше не нужны ни Каракура, ни Ключ Короля. А ваши жизни мне в особенности не нужны, поэтому я разрешаю всем разойтись, — Айзен сделал пренебрежительный жест рукой, словно отгонял мух.

— Думаешь, мы поверим тебе, предатель?

— Конечно, поверите. Потому что я мертв, а мертвые не лгут, — на этих словах кожа и одежда Айзена словно бы рассыпались золотыми искрами, и под ними проступило совсем другое тело. — Позвольте представиться — я новый хозяин Хуэко Мундо и бывший Примера Эспада. Я убил Айзена и забрал Хоугиоку, так что можете звать меня просто Бог. И отныне я закрываю Хуэко Мундо для всех, кроме пустых. Поэтому передайте типу в полосатой зеленой панамке, чтобы даже не пытался открыть гарганту, иначе за целостность его рассудка я не отвечаю.

Шинигами, столько времени готовившиеся к битве с Айзеном, теперь не знали, как реагировать на нового противника.

— Чертов Соске, — новоявленный "Бог" вдруг потер лицо руками, словно бы стирая с него прежнее насмешливо-презрительное выражение. — Даже после смерти его самовлюбленность так заразительна. На самом деле, я куда более приятная в общении личность. Для друзей просто Саске, но для вас Учиха-сама. Однако для кое-кого я могу сделать исключение. Например, для вас, Рангику-сан. Один улыбчивый шинигами в Хуэко Мундо прямо-таки жаждет рассказать вам, почему он затеял всю эту историю с предательством.

— Что с Гином? — Мацумото перехватила занпакто, готовая атаковать.

— А что ему сделается? Переживает, конечно, что я убил Айзена и лишил его такого удачного шанса на самоубийство, но в целом в порядке. Надо будет ему антидепрессантов прикупить, хотя, судя по его лицу, он уже давно и плотно на них сидит. В общем, как надумаете прийти в гости, дайте знать. А то я тут занялся обустройством личной жизни своих подчиненных, потому что они сами даже словосочетания такого не знают. И если Гин, как всегда, попытается улизнуть, берите пример с Евы. Вот она сказала, что хочет личного счастья, и тут же его себе организовала.

Лишь после моих слов шинигами заметили, что Комамура пропал. Только я видел, как Ева под шумок уволокла "мужчину своей мечты" в неизвестном направлении.

— Что она собирается делать с капитаном? — теперь за оружие хватался уже Тецудзаэмон.

— Понятия не имею. Я знаешь ли, над ней свечку не держал. Но если ты хочешь разрушить, возможно, единственный шанс капитана на счастливую семейную жизнь, то можешь пойти и поискать их.

Лейтенант моментально смешался, не зная, что сказать.

— Впрочем, это все мелочи. На самом деле я пришел сказать, что мне от Готея-13 нужны всего лишь теплые добрососедские отношения. И в качестве жеста доброй воли сообщаю вам, что через год-полтора уцелевшие квинси, двести лет копившие силу в отдельном измерении и разрабатывавшие приемы специально против шинигами, начнут вторжение в этот мир. Они научились похищать чужие занпакто, да и кроме этого придумали множество всяких новых техник.

— Как видите, я готов даже сотрудничать с вами, хотя шинигами в основной своей массе — ленивые самовлюбленные снобы. Считаете пустых воплощением зла, однако если бы вы нормально выполняли свою работу проводников душ, то пустых бы вовсе не появлялось. Генерал Ямамото, я понимаю, что когда внутри социума разлад, ему для сплочения нужен внешний враг, но вам не кажется, что война, растянувшаяся на столетия — это как-то чересчур? Не проще ли было все-таки побороть собственную лень и навести порядок в Сообществе Душ?

— Да и остальные капитаны виноваты не меньше. Насколько я знаю, большинство из вас вышли из Руконгая и видели, что в самых бедных районах люди, при жизни бывшие добрыми, честными и хорошими, влачат жалкое существование и вынуждены бороться за собственное существование. И ни один из вас, после того, как сам выбрался из этой клоаки, и пальцем о палец не ударил, чтобы как-то исправить положение. Даже в мире живых нет такой нищеты и преступности, как в вашем так называемом рае.

— Шинигами, — я постарался вложить в это слово как можно больше презрения, — вершина духовной эволюции. Даже в Хуэко Мундо, где каннибализм в порядке вещей, настоящее благородство и самоотверженность встречаются чаще.

Во время речи я вплетал в голос гендзюцу, поэтому меня никто не перебивал, и все слушали очень внимательно. До мозговыноса от Наруто мне далеко, однако совесть у большинства присутствующих точно зачесалась. Впрочем, я не обольщался — совесть как зачесалась, так и перестанет, и мало кто хоть что-то попытается исправить. Но мои слова они запомнят навсегда.

В этот момент над нами открылся зев гарганты, по которой я отправил гостей из Хуэко Мундо. Время я рассчитал правильно, и теперь ушел по-английски, рассыпавшись золотыми искрами.

Осторожно! В следующем омаке упоминается фурри :)

Комамура сначала даже не понял, что происходит, когда длинные белые хвосты вдруг обернулись вокруг него словно кокон. Только почувствовав, как удаляется реацу остальных капитанов, он осознал, что его с огромной скоростью куда-то уносят. Но буквально через минуту движение прекратилось, меховой кокон распался, и он увидел перед собой белоснежную зубастую улыбку похитительницы.

— Здесь нам точно никто не помешает побеседовать, — произнесла она, и Комамура понял, что в радиусе нескольких километров нет ни одного источника реацу.

— Извините, леди, но я не могу остаться, — Комамура резко поднялся на ноги, мысленно прикидывая, сколько времени придется потратить на обратный путь. — Как капитан Готей-13 я обязан остановить Айзена.

— Айзена уже остановили, — недовольно дернула хвостами лисица. — Он пару недель как убит Примерой Эспада. Тот, на чьем плече я сидела — всего лишь подделка, и пришел сказать, что война отменяется.

— Но... — Комамура попытался что-то возразить.

— Вы думаете, что я вру? — Ева использовала технику кавайных глазок, которая в ее исполнении выходила в несколько раз убойнее, чем у Саске.

Саджин смешался, моментально забыв все слова. Взгляд огромных рубиновых глаз, обрамленных пушистыми ресницами, в буквальном смысле слова лишал его воли. Поэтому и не смог ничего предпринять, когда лисица, обвив его ноги хвостами, мягко уронила капитана на спину.

— Комамура-сан, вы мне лучше вот о чем расскажите — вы верите в любовь с первого взгляда? — Ева, уменьшившись до размеров капитана, нависла над ним. — С тех пор, как я вас увидела, мое сердце никак не может успокоиться.

Она схватила его ладонь и прижала к своей груди, чтобы Саджин мог ощутить усиленное сердцебиение. Под густым рыжеватым мехом не было видно, но Ева отчетливо почувствовала, как капитан покраснел от смущения. Беззастенчиво пользуясь тем, как ошеломляюще действует на шинигами ее близость, лисица в мгновение ока стянула с него форму и убедилась, что хвост у Комамуры тоже есть — лисий, длинный и пушистый. Саджин попытался что-то возразить, но Ева лизнула его в нос, потерлась щекой о щеку, куснула за ухо, и способность связно выражаться окончательно покинула капитана. А потом возражать стало поздно. И еще раз. И еще...

После пятого раза Комамура забыл не только то, что хотел сказать, но и чуть ли не собственное имя. Его целиком сковала усталая нега, да еще и сверху прижала теплая тяжесть сильного гибкого тела. Ева, наконец дорвавшаяся до "сладкого", едва ли не мурчала, уткнувшись носом в мягкий рыжеватый мех. Она в свое время чуть ли не весь Хуэко Мундо оббегала, пытаясь найти того, кто соответствовал бы ее эстетическим вкусам, но все было бесполезно. Приходилось заедать недостаток любви шоколадом и лелеять мечты о прекрасном принце. И тут вдруг такой подарок — большой, пушистый и симпатичный. Как говорится, ее любимый цвет, ее любимый размер. Нет, по правилам надо было бы его сначала соблазнить, а уже потом накидываться, но у нее просто терпения не хватило бы. Впрочем, и так все чудесно получилось.

Минут через десять Комамура пришел в себя достаточно, чтобы вновь начать мыслить. И мысли были не то чтобы совсем радостные... Нет, он-то был доволен случившимся, несмотря на слишком быстрое развитие событий, но вот его похитительница вряд ли обрадуется тому, что он хотел ей сказать и не успел. По обычаям его клана они с ней только что заключили брачный союз. Хотя по всем правилам сначала должен был предшествовать длительный период ухаживания, и лишь потом пара соединялась и становилась мужем и женой, но всякое случалось. И такое поспешное бракосочетание тоже считалось законным.

Но его неожиданная жена была пустой и вряд ли знала об обычаях клана Комамура. И когда он ей расскажет правду, наверняка моментально сбежит от него. А ведь по меркам Саджина она была настоящей красавицей — гибкая, сильная, быстрая, с чарующим голосом и пленительным взглядом. А белоснежный мех — и вовсе признак избранности. Но и умалчивать правду тоже было нельзя, поэтому, скрепя сердце, он все рассказал. И глядя на испуганно округлившиеся рубиновые глаза и приоткрывшийся зубастый ротик, заранее почувствовал себя несчастным. Верил ли он в любовь с первого взгляда? Да, определенно верил.

Узнав такие шокирующие новости, Ева сперва запаниковала и всерьез захотела смыться. Но потом представила, как будет ржать над ней Саске, болван бесчувственный, и решила сделать вид, словно так и надо. Вот возьмет назло ему и правда выйдет замуж, а потом еще и лисяток заставит нянчить. Да и Комамура, кажется, и вправду в нее влюбился, впрочем, в этом нет ничего удивительного, она же такая красавица.

А если замужем ей не понравится, то ведь и развестись всегда можно, в конце концов, в жизни все надо попробовать. Решив для себя этот вопрос, Ева осчастливила новоприобретенного супруга радостной вестью. Пока Комамура поспешно собирал и натягивал раскиданную повсюду одежду, лиса приняла привычный мини-размер.

— Ты же ведь не ребенок?! — с внезапным ужасным подозрением спросил похолодевший Саджин.

— Хах, скажешь же глупость. Просто мне в такой форме удобнее — люблю, когда меня носят на руках, — хмыкнула Ева, а про себя подумала, что придушит Саске, если тот проболтается о ее настоящем возрасте. Ведь по человеческим меркам ей еще и года не исполнилось. По времени внутреннего мира и Хуэко Мундо она старше, но по стандартам шинигами — даже не ребенок, а младенец.

Как честный капитан, Комамура по возвращении в Сейретей первым делом пошел докладываться начальству. Ева удобно устроилась у него за пазухой и теперь активно крутила головой, разглядывая местные достопримечательности. На территорию первого отряда их пропустили без лишних вопросов, хотя и погладывали на лису с интересом. Похоже, слухи о том, что капитана седьмого отряда похитило неизвестное создание, уже расползлись по всему Готею-13.

Генрюсай тоже принял их безо всяких проволочек. Но едва Комамура открыл рот, чтобы начать доклад, Ева спрыгнула на стол перед главнокомандующим и улыбнусь во все свои сорок четыре зуба.

— Здрасте.

У Генрюсая от шока чуть брови не стали дыбом. Саджин поначалу тоже был ошеломлен, но быстро пришел в себя, подхватил Еву на руки и рассыпался в извинениях. Лиса включила "кавайные глазки", и даже у главнокомандующего не хватило духу отругать ее за непочтительность. Наконец, Комамура перешел к сути своего рассказа и пояснил, кем ему теперь приходится эта милая зверушка.

— Непростительно! — Генрюсай ударил ладонью по столу. — Я еще мог бы закрыть глаза на то, что она пустая, но она же совсем ребенок!

— Мне, как любой девушке, приятно, когда меня считают моложе, чем есть, но вы как-то уж совсем палку перегибаете. Я достаточно взрослая для замужества и для всего остального. И к тому же я не пустая, а Девятихвостый демонический лис подвида "Большой Песец".

С этими словами Ева спрыгнула с рук Саджина и увеличилась в размерах, настолько, что едва-едва помещалась в просторном зале. Деревянные доски пола затрещали под ее лапами, а давление отрицательной реацу сменилось отчетливым демоническим ки. Покрасовавшись, Ева вернулась к привычному мини-размеру и переместилась на плечо Комамуры.

— Но когда я в такой форме, очень сложно быть аккуратной, если от неловкого движения хвоста даже столетний дуб сломаться может. Поэтому я предпочитаю более компактные размеры, да и на руках меня так носить удобнее. А если вы, — она обвиняюще указала лапкой на Генрюсая, — будете мешать нашей с Саджином любви, то вас лошадка залягает.

Кажется, главнокомандующий был окончательно деморализован, но виду постарался не подать. Воспользовавшись его состоянием, Ева сумела еще и выбить для Комамуры отпуск по семейным обстоятельствам. Лиса пыталась договориться на месяц, но Генрюсай слишком быстро оправился, и сторговаться удалось только на две недели.

* * *

Омаке

Ичиго лежал в своей кровати и никак не мог уснуть, несмотря на ужасную усталость. Сегодня был самый долгий день в его жизни. Сначала он отправился в Хуэко Мундо за Орихиме, вполне отдавая себе отчет, что может и не вернуться. Но к его удивлению, там временного шинигами поджидали не смертельные схватки, а почти дружеский поединок. Дальше все стало еще более странным и невероятным. Хоть Куросаки и видел собственными глазами, как Примера Эспада зажег солнце и сотворил море, он до сих пор не мог в это поверить. В голове никак не укладывалось, что кто-то может обладать подобной мощью. Но это было не все. Оказалось, что это странное существо еще и убило Айзена, с которым не мог совладать весь Готей-13. А потом Примера Эспада просто взял и отменил войну, к которой все так долго готовились.

Однако, было кое-что еще, не дававшее Ичиго покоя. Тот момент, когда новый бог Хуэко Мундо обнажил изнанку мира... потом он заявил, что пошутил, но Куросаки не почувствовал в его словах лжи. Да если хорошенько подумать, этот странный Учиха Саске, поначалу представившийся как Элис, за все то время, что Ичиго был с ним знаком, не соврал ни разу. Недоговаривал, прикалывался, издевался, но не сказал и слова лжи. А значит...

Ичиго поднял руку в том же жесте, что и Примера Эспада ранее, и попытался нащупать в воздухе что-то необычное. Минуту спустя ему показалось, что он нашел это самое неведомое нечто, и крепко ухватив край пальцами, Куросаки потянул его на себя.

Верхний слой реальности легко отошел, обнажая свою бумажную изнанку. И Ичиго увидел в появившемся "окне" свою комнату, но в виде черно-белого изображения. Зачарованно потянувшись, он коснулся белой поверхности, на ощупь похожей на обычную бумагу. Но тут произошло нечто странное — его рука вдруг стала словно бы нарисованной, и Куросаки в ужасе отшатнулся. Дрожащими пальцами он вернул верхний слой реальности на место и тщательно разгладил, пока не пропали даже мельчайшие складки в пространстве.

После этого случая Ичиго поклялся себе больше никогда не экспериментировать с окружающим миром.

* * *

После заката я, как и обещал, начал творить звезды. По сути своей, они были миниатюрными версиями солнца, и с реальными астрономическими объектами не имели ничего общего. Немного поэкспериментировав с настройками, я смог придавать им разные цвета и размеры. Сначала я хотел сделать какое-нибудь эпичное созвездие, например, лицо Итачи, но передумал, и придал небу более привычный вид. Из воспоминаний Айзена я знал, что в Сообществе Душ созвездия не похожи на земные, возможно, и там звезды не настоящие. Интересно, есть ли за этим сиреневым небом космос? Создать, что ли ракету, и слетать проверить?

Никто из арранкаров не рискнул наблюдать за моей работой вблизи, но я знал, что все они сейчас смотрят в небо. Через пару часов я решил, что хватит на сегодня. К тому же заблаговременно разосланные клоны тоже закончили украшать выделенные им участки небесного свода, и теперь сверху сияли почти три сотни звезд. Конечно, маловато, но для начала сойдет.

Спускаясь на землю, я почувствовал приближение двух знакомых реацу. Лилинет выглядела непривычно серьезной, а Старк явно не хотел сюда идти, но его заставили.

— И как мне к тебе теперь обращаться? — настороженно спросила она.

— Как прежде. С тех пор, как я пришел сюда, я почти не изменился. Не надо относиться ко мне по-другому, лишь потому, что узнала немного больше о моей силе.

Лиль-тян смерила меня настороженным взглядом, и вроде бы, решила принять мои слова на веру.

— А куда Ева делась?

— Влюбилась в капитана Готей-13 и вышла за него замуж.

— Что?! — от моего заявления в шоке была не только Лилинет, но и Старк.

— Любовь — такая штука, — пожал я плечами. — Может подкрасться из-за угла и ухватить за... хвост. Но Ева обещала прийти в гости, как только все уляжется, и познакомить всех со своей второй половинкой.

У Лиль-тян в глазах заблестели слезы:

— Я что, хуже какого-то там капитана?

— Нет, конечно! — я судорожно попытался придумать, чем бы отвлечь девочку. — А ты знаешь, что люди дают звездам имена? Смотри, вот эту звезду я назову в твою честь.

Между моих ладоней начал формироваться черный шар. Накачав его необходимым количеством энергии, я запустил технику в небо. Шар постепенно увеличивался, уплотнялся и начинал разгораться зеленоватым светом, под цвет волос Лилинет. Вторую звезду я сделал красной и более крупной, а потом заставил первую вращаться вокруг нее.

— А вот это будет Старк.

Лиль-тян отвлеклась, и теперь, приоткрыв рот, наблюдала, как две звезды поднимаются в небо, постепенно разгораясь все ярче.

— И вообще, спать уже пора, да и подустал я как-то. Спокойной ночи, — с этими словами я поспешно ретировался.

Пусть уж Лилинет Старка терроризирует расспросами, что такое "замуж" и зачем туда ходят. А мне действительно поспать бы не помешало, завтра будет долгий день.

На рассвете, как только край солнца показался над горизонтом, я открыл глаза. Умники прекрасно все рассчитали, и время, за которое светило обращалось вокруг Хуэко Мундо, составило ровно двадцать четыре часа.

Солнце, созданное из моей чакры, могло работать и как передатчик информации, так что оно стало моим оком, через которое я мог наблюдать за миром. И я видел, что большинство пустых реагировали на неожиданное появление светила одинаково — смотрели на него, пока в глазах не начинало темнеть. Хотя находились и те, кто наоборот, пытался забиться поглубже и спрятаться от солнечных лучей.

Ближе к полудню я ощутил, что Хуэко Мундо со всех сторон окутан моей чакрой. Слой пока был тонким, но с каждым днем он будет становиться все толще и плотнее, и однажды я без проблем смогу "проглотить" и запечатать весь мир, став полновластным богом. Только вот делать этого я не собираюсь, иначе окажусь прикован к этому месту навеки. Ну, или до тех пор, пока не захвачу таким же образом Сообщество Душ, Землю и Ад, которые слишком плотно связаны с Хуэко Мундо, чтобы я смог отделить хоть часть и забрать ее с собой, когда захочу уйти. А просто свалить отсюда и бросить все, нажитое непосильным трудом, мне внутренний хомяк не позволит.

Но и без запечатывания я обрел над Хуэко Мундо немалую власть, и с помощью Хоугиоку смог запустить всеобщую арранкаризацию. А чтобы пустые не паниковали понапрасну, решил донести до них весть о смене пантеона. Не удержавшись — куда же Темному Властелину и без пафоса? — огненными письменами на нескольких языках начертал прямо на ночной стороне неба короткую справку о появлении нового бога. И о создании нового мира, в котором пустым не надо будет убивать и пожирать друг друга, а если кто станет позорить гордое звание арранкара — представителя новой, молодой и амбициозной расы, навлечет на себя божью кару. О том, что кара будет заключаться в "каваизации" раньше времени сообщать не стал, пусть потом сюрприз будет.

Закончив с делами, отправился в общий зал, где меня уже ждали.

— Моя дорогая Эспада и шинигами-ренегаты, — произнес я, когда началось первое собрание со мной в качестве лидера, — прекратите на меня так пялиться. Сейчас я точно такой же, как неделю назад, и единственное, что изменилось с тех пор — ваши знания обо мне. Я все тот же, что и раньше, поэтому не смотрите на меня так, будто впервые видите.

Арранкары слегка поменяли выражения лиц, но менее напряженными не стали.

— Как вы понимаете, Лас Ночес ждут большие изменения, хотя основная концепция меня вполне устраивает. Уж в чем-чем, а во вкусе Айзену не откажешь, так что прежнюю бело-черную форму и названия оставим прежними, только миру надо дать более благозвучное название, а то слишком уж неприлично оно звучит на моем родном языке. Но так как я больше не Примера, Аарониро снова вернется в Эспаду, — я кивнул шинигамиподобному арранкару.

— Но почти все остальное придется менять. Сегодня я запустил процесс всеобщей арранкаризации, и вскоре у обитателей Хуэко Мундо исчезнет необходимость поедать себе подобных.

Нелл и Тиа встрепенулись, и посмотрели на меня так, будто я выполнил их самую заветную мечту. Впрочем, примерно так оно и было.

— Теперь пустым, как и шинигами, придется становиться сильнее с помощью только тренировок и труда. Но и без этого появится много новых сильных арранкаров, и всех их надо будет приставить трудиться ради общего дела. А сейчас я готов выслушать все ваши предложения о том, каким вы хотите видеть будущее.

Поначалу арранкары высказывались довольно скованно, но потом, заметив, что я их внимательно выслушиваю, постепенно осмелели. А еще через час дискуссий вообще обнаглели и начали шумно убеждать окружающих в своей правоте. Схемы обустройства общества предлагали самые разные — от механически-прагматичной авторства Улькиорры до откровенно тиранической сочинения Бараггана. Впрочем, остальные тоже не отставали, даже Старк проснулся и что-то предложил. Один только Тоусен заявил, что его устроит любой мир, который я создам. Еще через час этого балагана я пожалел, что вообще влез во все это, а пятнадцать минут спустя выдержка мне окончательно отказала.

Я хлопнул ладонью по столу, привлекая всеобщее внимание.

— Вы своими криками меня сейчас до ритуального самосожжения доведете, и мир вряд ли это переживет. Поэтому вот, — я щелкнул пальцами и материализовал псевдо Айзена. — Соске-кун, будь любезен, посиди тут вместо меня.

— С удовольствием, — произнес клон с фирменной айзеновской улыбочкой, занимая мое место, и у всех присутствующих явственно упало настроение. — Давно не виделись, моя дорогая Эспада.

Атмосфера в зале похолодела градусов на тридцать, большинство присутствующих уставились на Айзена, как кролики на удава. Соске-кун явно наслаждался всеобщим вниманием, и я оставил его за главного, а сам пошел прогуляться.

В Лас Ночес еще многое предстояло переделать, и я решил заняться этим прямо сейчас. Переместившись от замка на такое расстояние, чтобы его можно было увидеть целиком, я склонил голову набок и прищурился. Если смотреть сквозь ресницы, то Лас Ночес слегка похож на Тадж-Махал, поэтому я решил оформить мою резиденцию в таком же стиле. Прежняя минималистичная архитектура меня совершенно не устраивала.

После того, как я зажег на небе солнце, весь Хуэко Мундо буквально пропитался моей чакрой, а в Лас Ночес, где я находился практически постоянно, ее концентрация была особенно высокой. И теперь я мог с легкостью заставить белый камень стен плавиться и течь, принимая нужную мне форму. Сферический купол стал крышей дворца, простые цилиндрические башни увеличивались в размерах и обзаводились изящной резьбой и огромными витражными окнами. Внутренние помещения я оставил почти без изменений, только добавил кое-где лепнину, фрески и арочные своды. После того, как появилось множество просторных оконных проемов, огромные залы и коридоры перестали казаться такими мрачными и неприветливыми.

Арранкары, находившиеся внутри замка, сначала подумали, что началось землетрясение или чья-то внезапная атака, но потолок не спешил рушиться им на головы, и стены не покрывались трещинами, а лишь вытягивались или раздавались в стороны. Даже Эспада повскакивала на ноги, почувствовав толчки, но Соске их быстро успокоил.

— Не обращайте внимания, это Саске-кун развлекается.

Однако стоило всем усесться на свои места, как вдруг кресла разъехались в стороны, а овальный стол стал круглым.

Трон, выполненный в той же минималистичной манере, что и весь Лас Ночес, начал изменяться прямо под псевдо Айзеном, пока не превратился в нечто куда более роскошное — с искусной резьбой и обивкой из горностая.

— Ты знаешь, чем мне угодить, Саске, — хмыкнул Соске-кун, проводя ладонями по мягким и невероятно удобным подлокотникам.

Полюбовавшись со стороны на совершенно преобразившийся замок, я перешел к украшению территории вокруг него. Для начала создал широкую дорогу из мраморных плит, ведущую к главным воротам дворца, по обеим сторонам которой выросла живая изгородь из цветущего жасмина. Затем вокруг всего Лас Ночес раскинулась целая паутина дорожек, ведущих к словно вырастающим из песка беломраморным фонтанам и ажурным беседкам, раскиданным по территории дворца в кажущемся беспорядке. А потом дворцовый парк украсился множеством пальм, розовых кустов, пышных папоротников и тропических цветов, и весь Лас Ночес стал похож на иллюстрацию к сказкам "Тысячи и одной ночи".

Поняв, что все закончилось, арранкары начали выглядывать из окон и дверей, да так и застывали, пораженные открывшимся видом. В бесплодной прежде пустыне журчали фонтаны, шелестела листва, и плыл сладкий запах жасмина.

Хм, осталось только распространить эту красоту на территорию остального Хуэко Мундо, и Сообщество Душ окончательно потеряет свой призрачный статус "рая". Ведь даже самый тупой дух, сравнивая эти два мира, сможет сказать, который из них больше похож на чистилище.

Тут Соске-кун по мысленной связи сообщил, что Эспада закончила обсуждать свое будущее, и я переместился к нему. Зал собраний совершенно преобразился. Теперь широкие витражные окна с изображениями райских птиц бросали веселые разноцветные блики на фигуры арранкаров, и сложно было поверить, что перед тобой сидят сильнейшие и опаснейшие существа этого мира.

— Благодарю за помощь, — обратился я к Соске, мысленно передавшему мне краткую выжимку из решений Эспады. — А теперь не мог бы ты освободить мое место?

— Я так не думаю, — ухмыльнулся псевдо Айзен и похлопал себя по коленям. — Но если хочешь, можешь сесть сюда.

— Спасибо, постою, — скривился я и повернулся к Эспаде. — Я собирался еще кое-что от себя добавить. Я хочу, чтобы вы все как можно скорее овладели Сегунда Этапа или чем-то вроде банкая. Можете у Улькиорры совет спросить или договоритесь со своими занпакто, они ведь тоже могут стать разумны.

И хотя арранкары явно посчитали мое задание невыполнимым, возражать никто не решился.

— А теперь раздам индивидуальные домашние задания. Тиа-сан, ты ведь можешь управлять любой водой, а не только той, что создала сама?

— Да, — слегка настороженно ответила арранкарка.

— А ты знала, что кровь на восемьдесят процентов состоит из воды? Если бы ты научилась управлять и ей, то это было бы очень полезно, потому что большинство наших будущих противников будут людьми.

— Я поняла, — кивнула она.

— Тогда далее. Улькиорра, ты вообще молодец, и единственный, кто удосужился овладеть Сегунда Этапа. Но когда убиваешь врагов, не ограничивайся тем, что просто сделаешь в них дырку. Лучше отрывай голову или вообще обращай в прах. В том неслучившемся варианте будущего, что я видел, Куросаки два раза оживал после боев с тобой, а под конец так озверел, что сам превратился в пустого и в буквальном смысле слова втоптал тебя в песок. Да еще и над телом поглумился, столько раз порубив его на куски, что даже регенерация перестала работать. А ты после этого сложил лапки и заявил, что у тебя не осталось причин жить. По-твоему, то, что я ужасно расстроюсь, если кто-нибудь из моих арранкаров погибнет — недостаточная причина? А уж как Орихиме-тян будет по тебе плакать, так это вообще представить страшно. Поэтому не смей умирать, понял?

— Да, — произнес Улькиорра с каким-то странным выражением лица.

— Ноиторра, — я повернулся к следующей моей жертве. — Ты уже придумал себе достойную цель в жизни?

— Нет.

— Тогда я сделаю это для тебя. Отныне смыслом твоей жизни будет совершение подвигов в честь Неллиэль.

— Что?! — арранкар даже вскочил на ноги.

— Саске-кун, порой ты садист еще хуже меня, — засмеялся псевдо Айзен.

— А что тебя не устраивает? — я сделал вид, будто не слышал слов Соске, и начал уговаривать Ноиторру. — Отличная цель в жизни, а для тебя еще и труднодостижимая. Вряд ли ты сможешь сделать хоть что-нибудь, что приятно впечатлит Нелл-чан.

— Я не собираюсь ее впечатлять!

— Да тебе просто слабо это сделать! Единственное, что тебе хорошо удается — это расстраивать ее своей бессмысленной жестокостью. Хватит, этот вопрос больше не обсуждается. Пока не придумаешь более достойную цель, будешь делать, что я скажу. А сейчас все свободны, кроме Аарониро. Над ним я лично собираюсь поработать, пока настрой творческий.

Арранкары быстро разошлись, а на лице, раньше принадлежавшем Шибе Кайену, застыло отчетливое желание тоже смыться отсюда поскорее.

— Не бойся, Аарониро, больно почти не будет, — со слегка маньячной улыбкой пообещал я.

Погрузив арранкара в некое подобие транса, я активировал риненган и начал осматривать его. Ментальная оболочка пустого выглядела просто отвратительно, и состояла из множества чужеродных кусков. Как будто взяли несколько человек, порубили их в огромном блендере, а потом попытались слепить в одно существо. У Аарониро было не меньше десятка голов, торчащих в самых неожиданных местах, сотни рук и ног, а тело представляло собой огромный бурдюк, из которого и росли все эти дополнительные конечности. Просто удивительно как он до сих пор не развалился на отдельные куски.

Я присмотрелся повнимательней и нашел ту часть, которая раньше была шинигами. Только вот от Шибы осталось немногим более половины, остальное было раздроблено в мелкую крошку и "переварено". Как-никак, его сразу два пустых съели, удивительно, что хоть столько сохранилось. Вторым крупным фрагментом была та часть, что называла себя Аарониро. Рядом из бесформенного тела вырастало то, что именовалось Арруруэри, но ни того, ни другого на полноценную ментальную оболочку бы не хватило.

Скрестив на удачу пальцы, я принялся за переделку несовершенного пустого. Создав дополнительные руки из чакры, я начал безжалостно отдирать лишнее, а Аарониро и Шибу "склеил" воедино, благо их как раз хватило на целое ментальное тело, и пришлось только пару небольших фрагментов добавить. Тщательно сложив все осколки, как огромный трехмерный паззл, я с помощью риненгана зарастил трещины, и теперь ментальная оболочка выглядела совсем новенькой. Та часть Кайена, что раньше была занпакто, тоже пострадала очень сильно, и чтобы заполнить дыры, пришлось сплавить ее воедино с Арруруэри.

Вообще, если рассматривать шинигами с этой стороны, то у них всех ярко выраженное раздвоение личности, особенно у тех, кто овладел банкаем. Так что, можно сказать, Аарониро неплохо вписался. Еще раз проверив, не осталось ли где даже самой мелкой трещинки, я решил, что неплохо потрудился и вернулся в реальный мир.

К моему ужасу выяснилось, что выдранные из ментального тела лишние куски оказались вполне материальными и приобрели вид густой слизи и гнилого мяса. И теперь я стоял в этом мерзком месиве едва ли не по колено.

— Мне реально жалко тех, кто будет это убирать, — произнес Соске-кун, парящий над полом прямо в кресле.

Я, морщась от отвращения, выдернул ноги из гадостной жижи и встал на воздух, затем подтянул повыше и Аарониро. Только после этого я вывел его из транса.

— Как себя чувствуешь?

— Странно, — арранкар задумчиво сжимал и разжимал пальцы рук, будто видел их впервые. — В моей голове так тихо.

— Скоро привыкнешь. Но если эта тишина тебе так уж не нравится — то просто думай о чем-нибудь приятном или слушай музыку.

Я еще раз внимательно осмотрел арранкара с помощью додзюцу, но никаких изъянов не обнаружил.

— Отлично выглядишь, Аарониро. Думаю, тебе до овладения банкаем остался всего один шаг, так что тренируйся усерднее. Было бы интересно, если бы у тебя оба меча остались — и твоя Глотэнерия, и занпакто шинигами, но это уже только от тебя зависит.

— Меня теперь зовут Аро Кайен, — поправил арранкар.

Или его теперь надо шинигами называть? Ни дыры, ни маски у него не осталось.

— Отличное имя, мне оно намного больше прежнего нравится, — поздравил я. — Если возникнут какие-то вопросы или почувствуешь себя необычно, сразу обращайся ко мне.

— Хорошо, Учиха-сама, — обновленный Девятый поклонился и покинул зал.

Когда он открыл дверь, слизь с ошметками мяса хлынула наружу, и Кайен сам поморщился, поняв, что это раньше было частью его тела. После того, что с ним сделал Бог Хуэко Мундо, арранкар чувствовал себя до странности легким, а шум, никогда не прекращавшийся в его голове, вдруг затих. Солнечный свет, падавший сквозь разноцветные стекла, больше не вызывал неприязни и желания забиться в самую непроницаемую тьму. Поэтому Аро сделал то, что никогда не пришло бы ему в голову раньше — подошел к окну и выглянул наружу.

Красиво. Раньше пустой не мог понять, что значит это слово, но то, что он сейчас видел, было красиво. Та часть его, что когда-то была шинигами, захотела выйти наружу, чтобы рассмотреть все вблизи, и вдруг Кайен понял, что это и его желание. И что никаких частей больше не было, и только он сам являлся полноправным хозяином этого тела. Ощущение новое и очень необычное, поэтому Аро решил немедленно пойти и исполнить свое перовое собственное желание.

— Может, всех арранкаров риненганом подлечить? — задумчиво спросил Соске-кун.

— Не думаю, что стоит. Они на удивление цельные личности, все-таки Хоугиоку прекрасно над ними поработала. Даже их дыры и маски — не рудименты, а важные части системы, помогающие поддерживать постоянный уровень реацу.

— У Улькиорры дыра уменьшилась почти на пять процентов.

— Эволюционирует, — с удовольствием констатировал я. — А может, это и правда общество Орихиме-тян так подействовало. Кстати, надо бы и остальным с личной жизнью помочь...

* * *

В одно прекрасное субботнее утро я в облике еще более помолодевшей Элис постучала в дверь семьи Куросаки. Открыл мне Иссин.

— Здравствуйте, Куросаки-сан. А Ичиго дома? Я хотела позвать его на прогулку.

— Здравствуйте, — машинально ответил удивленный Куросаки-старший, но быстро спохватился. — Поверить не могу, что мой охламон ухитрился закадрить такую очаровательную юную леди. Проходите, проходите, чувствуйте себя как дома.

— Эй, Ичиго, живо сюда! — закричал он уже совсем другим тоном в сторону лестницы на второй этаж.

— Чего тебе, старик? — недовольно произнес позевывающий временный шинигами, спускаясь в прихожую. Но увидев меня, моментально проснулся. — Ты!!!

— Привет, Ичиго. Ты как всегда холоден. Кстати, милая пижамка.

— Ичиго, почему я последним узнаю, что у тебя появилась девушка? — строго спросил Иссин.

— Она не девушка, она... — договорить ему не дал мой подзатыльник.

— Что это за грязные инсинуации, Куросаки? Как ты смеешь меня так порочить, да еще и перед своим отцом?!

— Ичиго, как тебе не стыдно! Разве такому я тебя учил? — поддержал меня Иссин, тоже отвешивая сыну воспитательную оплеуху, причем намного сильнее, чем моя.

— Да ты меня вообще ничему не учил, — недовольно произнес Куросаки, потирая затылок и на всякий случай отходя от нас подальше.

— Так как ты все-таки познакомился с этой милой юной леди? — продолжил расспросы глава семейства.

— О, это была такая романтичная история, — влезла я и мечтательно вздохнула. — Ичиго героически спас меня от ужасного пустого, и потом вел себя как настоящий рыцарь.

— Ахаха, даже не верится, что мой балбес на такое способен.

— Еще как способен. Иногда мне кажется, что у Ичиго хобби такое — спасать девушек. Они постоянно вокруг него крутятся, и это уже начинает меня беспокоить.

— Ничего себе, Ичиго, оказывается, я многого о тебе не знаю. Молодец, сынок, весь в отца!

— Да хватит уже! — взорвался Ичиго, у которого от раздражения уже едва ли не пар из ушей шел. — Она — Примера Эспада!

Иссин моментально подобрался, и от его благодушного настроения не осталось и следа.

— Тц. Умеешь ты кайф обламывать, Ичи-кун. Весь настрой пропал, — произнес я, возвращаясь в привычное тело.

Старший Куросаки явно был в курсе, кто такой Примера Эспада, и что он совершил, но до этого мое лицо видел только по телевизору, и теперь явно испытывал когнитивный диссонанс. Похоже, у него в голове не укладывалось, как пустой может оказаться героем ток-шоу.

— Ты!!! — воскликнул он с точно таким же выражением лица, какое было у Ичиго при виде меня. В этот момент было как никогда заметно, что они отец и сын.

— Я, — улыбнулся той самой мягкой улыбкой, уже ставшей "визитной карточкой" Ками-самы и засиял внутренним светом, позаимствованным у клона. — Ичиго говорил, вы мой фанат.

— Нет! — моментально ответил Иссин, но тут же решил не врать так явно. — Не то чтобы фанат, просто видел тебя по телевизору пару раз.

— Да ты ни одного выпуска шоу не пропустил, — тут же сдал его Ичиго.

— Так зачем ты здесь? — Иссин решил замять тему своего фанатства.

— Как я и говорил, я хочу пригласить Ичиго на прогулку в Хуэко Мундо. Вам ведь известно, что ваш сын должен был сыграть ключевую роль в противостоянии с Айзеном, но я вмешался, и теперь Ичи-кун не получил те силы, которыми мог бы овладеть. Однако скоро начнется новая война, и я хочу, чтобы все были готовы к ней. Поэтому я сам буду его тренировать.

— Я согласен, — решительно заявил Ичиго.

— Но...

— Не волнуйтесь, Куросаки-сан, я верну вашего сына в целости и сохранности, и даже с какой-нибудь новой способностью. Если бы я хотел причинить ему вред, то просто выкрал бы или еще как-нибудь заманил в Хуэко Мундо. Но я считаю, что не стоит лишний раз заставлять родителей волноваться за своих детей, поэтому я решил поставить вас в известность, — произнося эту речь, я начал сиять более интенсивно.

Моя новая реацу действовала на окружающих очень умиротворяюще, поэтому даже Иссин против воли успокоился. За это время Ичиго успел сбегать наверх, оставить там свое человеческое тело и вернуться уже в духовной форме.

— Эй, Ичиго! Ты чего носишься, как угорелый?! — Кон, временно занявший тело младшего Куросаки, тоже спустился вниз.

— О, так вот как выглядят души плюс — узаконенные рабы шинигами.

— А ты еще кто такой? — наставив на меня палец, завопил Кон, — и чего это ты говорил про рабов?!

Кстати, голос у него почему-то отличался от Ичиго, хотя голосовыми связками они пользовались одними и теми же.

— Ну, тебе же ведь не платят за то, что ты помогаешь временному шинигами? Тобой постоянно помыкают, не обращая внимания на твои чувства и потребности... Именно это и называется рабством. Хватит с этим мириться, Кон! Шинигами не имеют никакого права угнетать других разумных существ! Твоя свобода в твоих собственных руках, поэтому борись за нее! Даешь равноправие всем душам плюс!

— Эээ... — похоже, даже Кону эта мысль показалась слишком революционной, и он подзавис.

— Ну, нам пора, — я подтолкнул Ичиго к выходу. — До встречи, Куросаки-сан, Кон.

Посеяв семена раздора, я поспешил скрыться с места преступления. Забавно будет, если души плюс и правда поднимут восстание.

— Ты! Почему ты это сказал?! Кон не в рабстве у нас! Он наш друг! — Ичиго был до глубины души оскорблен моим заявлением.

— Ичи-кун, ты со всех сторон отличный парень, но будь чуточку внимательнее к чувствам окружающих. Ты всерьез думаешь, что Кону нравится быть плюшевой игрушкой? Если он не жалуется, это еще не значит, что он всем доволен. Вы ему даже гигай не дали, а ведь он так мечтает начать встречаться с девушкой. Но пока у него нет собственного тела, эти мечты никогда не сбудутся.

— Встречаться с девушкой?! Этому извращенцу?!

— Ичиго, ты настоящих извращенцев не видел. Вот, например, когда мне было тринадцать, мое тело выкрали, и целая толпа над ним надругалась. Меня переодели в платье, повязали волосы лентой и украли первый поцелуй... Хорошо хоть, я вовремя сумел очнуться и сбежать, а то не знаю, чем бы дело кончилось. Это очень тяжело — быть таким красивым, как я. Не то чтобы я жаловался, но иногда бывает довольно напряжно, — я передернул плечами, вспомнив приколы внутренних личностей. — Однако вернемся к Кону. Вообще-то, вполне естественно для парня — мечтать о девушках. Скорее уж, это твоя холодность к ним выглядит подозрительной.

— Заткнись, — порозовел Ичиго. — У меня просто нет времени на девушек.

— У супергероев всегда такие отмазки.

— Я не супергерой, — еще явственней покраснел Куросаки.

— Разве нет? Давай-ка посмотрим, — я приготовился загибать пальцы. — У тебя есть сверхъестественные способности и суперкостюм; ты летаешь по воздуху; борешься со злом; спасаешь девушек, да и вообще всех, кто под руку подвернется; готов пожертвовать жизнью ради мира во всем мире...

— Хватит уже! — перебил меня Ичиго и попытался сменить тему. — И откуда ты так много обо мне знаешь? Ты что, за мной наблюдаешь?!

— Ичиго, ты бы ужасно удивился, если бы узнал, СКОЛЬКО людей за тобой наблюдает. Тот же Айзен за тобой с самого рождения сталкерил. Да весь твой дом буквально набит следящими кидо и банальными жучками. Даже в ванной они есть, и когда ты принимаешь душ, вся женская половина института технологического развития сбегается поглазеть на это шоу.

— Ч... чего?! — моментально вспыхнул Куросаки.

— Шучу, — усмехнулся я. — Насчет ванной я художественно приукрасил реальность.

— Идиот, — себе под нос буркнул Ичиго, — открывай уже гарганту.

— Вообще-то, ты тоже можешь ее открыть. Точнее, твой внутренний пустой.

— Ну уж нет! Я не могу позволить ему вырваться на свободу.

— Почему ты так ненавидишь своего пустого?

— Потому что он монстр, — отрезал Ичиго.

— Представь, что тебя заперли в клетке, пусть большой и просторной, но все же клетке, и вспоминают только тогда, когда хотят отнять кусок силы. Ты бы на месте Хичиго еще сильнее бесился.

— Это... это вообще не то! Не сравнивай меня с ним!

— Он — часть твоей души, и это неоспоримый факт, — я щелчком пальцев открыл гарганту, и Ичиго, словно пытаясь сбежать от неприятного разговора, первым шагнул в нее.

— Нда... — я скептически посмотрел на нечто бесформенное, должное изображать дорогу в межмировом пространстве. — Духовным частицам можно придать любую форму, и вот эти вот... коровьи лепешки — все, на что ты способен?

— Ну извини, что у меня такой плохой контроль над реацу, — огрызнулся Куросаки.

— И как ты тренируешься, чтобы улучшить контроль?

— Его можно улучшить? — искренне удивился Ичиго.

Я не удержался от фейспалма.

— Напомни мне потом и этим тебя загрузить. А сейчас отойди в сторону и смотри, как надо.

Я прошел вперед и создал дорогу покрасочней, чтобы Ичиго впечатлился. И кажется, у меня получилось, потому что Куросаки почти минуту искал утерянный дар речи.

— Это... это радуга? — пораженно спросил он.

— Ага, — ответил я и побежал вперед по семицветной дорожке. Ичиго последовал за мной.

— А вот это только что розовый пони мимо проскакал?

— Ага. А у тебя за спиной крылышки феи.

Ичиго испуганно крутанулся на месте, пытаясь их увидеть.

— Какой ты нервный, — я хмыкнул, — пора бы уже привыкнуть. Тебе не кажется, что музыки не хватает? А то как-то скучно просто бежать.

Я хлопнул в ладоши, и со всех сторон зазвучал "Карамель данс".

— Зачем ты это делаешь? — почти спокойно спросил Ичиго.

— Чтобы деморализовать возможного противника. Представляешь, идут они такие злобные обижать моих арранкаров, а тут вдруг радуга и чибики танцуют.

— Представляю, — Куросаки передернулся. — Даже я уже чувствую себя так, будто попал в сумасшедший дом.

— Вот! — наставительно произнес я. — А когда я еще добавлю сюда свою любимую технику с мультяшками, они вообще посчитают за лучшее вернуться домой и забыть об этом месте, как о страшном сне. Если выживут, конечно.

— Звучит бредово, но зная тебя, может и сработать.

— Учись, пока я жив. Кстати, похожий прием может сработать и в бою. Ты обычно безо всяких трюков сражаешься, но если вдруг больше никакого выхода не останется, попробуй ошеломить противника. Скажи что-нибудь вроде "Люк, я твой отец!" или "Какие у тебя красивые глаза". Последнее, кстати, только на женщинах используй.

— Насчет того, чтобы ошеломить противника... — неожиданно замялся Куросаки. — В тот раз, когда ты сказал, что мы все — герои аниме, ты ведь не врал. Я попробовал повторить то, что ты сделал, и у меня получилось. Но потом моя рука стала словно бы нарисованной и...

Я затормозил так резко, что Ичиго, бежавший следом, едва не врезался в меня.

— Больше так не делай, — медленно и раздельно произнес я, поворачиваясь к нему.

Куросаки еще ни разу не видел меня таким серьезным, и даже слегка нахмурился. Зато у меня от его заявления до сих пор волосы на затылке шевелились. Я-то ведь пошутил и показывал им гендзюцу, а этот гениальный идиот каким-то образом ухитрился проделать все это в реальности.

— Ичиго, и более прочные миры от таких экспериментов рассыпались, поэтому никогда не пытайся повторить подобное! Даже я вам всего лишь иллюзию показывал, а не ковырялся в основах мироздания!

— Но это значит, что наш мир и правда, ненастоящий.

— Что есть реальность, Ичиго?

— Ну... это все, что нас окружает?.. — слегка вопросительно ответил Куросаки.

— Значит, по-твоему, и это реальность? — я указал на пробегающего мимо розового плюшевого зайца.

— Эээ... ну... не думаю.

— Вот видишь, все зависит от точки зрения. Для этого зайца, например, ненастоящие тут мы с тобой. А если смотреть моими глазами, то ты и я всего лишь сгустки разумной эктоплазмы.

— Чего?

— Призраки, фантомы, духи, называй как хочешь, ведь материальных тел у нас сейчас нет. Нам с тобой просто повезло отхватить духовных сил, и только поэтому мы узнали об этой стороне мира. Возможно, в будущем, получив новые силы, ты сможешь увидеть еще одну грань реальности, и так до бесконечности. Поэтому расслабься, и не думай об этом больше. Если ты считаешь настоящим себя и все, что тебе дорого, значит, и этот мир тоже настоящий. Все просто.

Дорога закончилась, и показался проход в Хуэко Мундо, открыв вид на сиреневое небо, уже ставшее для меня привычным.

— Что это за место? — удивленно спросил Куросаки, с высоты раскрывшейся гарганты обозрев внизу оплавленный кратер диаметром в несколько километров.

— Здесь я сражался с Айзеном, — буднично ответил я. — Готовься, Ичиго. Сейчас у тебя будет очень жесткая тренировка, как раз как ты любишь.

Куросаки сглотнул.

* * *

— Готов, Ичиго?

Парень решительно кивнул.

— Тогда поехали, — я активировал Мангеке Шаринган.

— Что случилось с твоими гла... — договорить Куросаки не успел, погрузившись в иллюзию.

Разум Ичиго совершенно не сопротивлялся гендзюцу, впрочем, сложно было бы ожидать подобного, ведь временный шинигами ни разу еще не подвергался действию иллюзий и даже не представлял, что это такое. Я воссоздал для Куросаки тот момент, когда он отправился спасать Орихиме, только в этот раз художественно приукрасил действительность. Точных событий канона я не знал, так что моя фантазия разошлась на всю катушку. Что могло случиться с пятью подростками, сунувшимися в Хуэко Мундо? На мой взгляд, их ждала только смерть, и я не замедлил воспроизвести этот вариант развития событий — друзья Ичиго умирали один за другим, пока не остались только смертельно раненый Исида и сильно избитая Иноуе.

Кажется, я малость перестарался с нагнетанием обстановки, и у Ичиго капитально снесло крышу. В небо ударил столб багрово-черной реацу, по мощности не уступающий высвобождению ресурексьона Бараггана. От такого выброса энергии гендзюцу моментально слетело, только вот съехавшему с катушек Куросаки уже было все равно, кто перед ним — друг или враг. Он просто хотел уничтожать все, что видит.

Похоже, ярость настолько затмила его разум, что он даже говорить не мог, или просто не хотел. Кожа Ичиго побелела, одежда превратилась в живописные лоскуты под действием собственной разрушительной реацу, в груди образовалась дыра, а лицо закрыла рогатая маска. Сейчас от него исходило настолько плотное духовное давление, что по ощущениям было сходно с демоническим ки. И вот это вот воплощение голой мощи, не отягощенное интеллектом и моралью, жаждало меня убить.

Кажется, это был мой первый поединок, который начался не с разговора. Да и поединком это было трудно назвать, скорее избиением. Гендзюцу на пустого Ичиго не действовали, его скорость была сравнима с моей, а сила намного превосходила мою собственную. Все-таки я в бою полагаюсь на скорость и техники, а не на голую мощь. Бесполезно фехтовать с тем, кто простым взмахом меча может гору срубить, а мои кидо и ниндзюцу до него просто не долетали, сгорали от давления реацу вокруг Ичиго.

Нет, если бы мне надо было его убить, то у Ичиго не было бы и шанса — от Аматерасу и Разенсеро даже его невероятная реацу не спасла бы, разве что горела бы дольше. Но к сожалению, я обещал вернуть Куросаки живым и здоровым, поэтому даже не старался его всерьез ранить и позволял дорвавшемуся пустому бросать себя, как тряпичную куклу. Бесило это безмерно, и я уже начал строить планы мести, чтобы Ичиго на будущее даже в бессознательном состоянии зарекся меня бить. Но последней каплей стало то, что в очередной раз швырнув меня на землю, Куросаки наступил мне на голову, вдавливая в песок. Похоже, ему надоело играться, и он решил покончить со мной, формируя на остриях рогов багровый шар серо.

— Ичиго, не надо! — закричал я, приняв облик Элис.

Так эта рыжая скотина даже на секунду не притормозил, прежде чем выпустить в меня серо!

Свое тело я предусмотрительно укрепил иеро, иначе спятивший Куросаки размазал бы меня первым же ударом. И поэтому спокойно выдержал его серо, но после взрыва на Элис практически не осталось одежды, а все тело оказалось художественно покрыто небольшими ожогами.

— Ичи... го, — по обожженной щеке скользнула слеза, и мое тело рассыпалось искрами.

Кажется, вот эта картина его все-таки проняла. Пустой постоял немного над тем местом, где раньше было мое тело, покачнулся, а потом его маска пошла трещинами и осыпалась. Еще через пару секунд сам Куросаки рухнул лицом в песок прямо там, где был.

— Вот засранец, — я материализовался над ним и быстро просканировал состояние медицинской техникой.

С Ичиго на удивление все было в порядке — даже дыра уже исчезла, как и длинные волосы, только реацу почти на нуле, но быстро восстанавливалась. Не удержавшись, мстительно отвесил ему подзатыльник.

Подождав еще десяток минут, пока его реацу не поднимется до приемлемого уровня, окатил Ичиго водой с помощью слабенькой техники Суитона.

— Поздравляю, Куросаки, ты встрял по-крупному, — холодно произнес я, когда он поднял на меня мутный взгляд.

— Что? Я... я не понимаю, что происходит, — Ичиго схватился за голову.

— Непонимание от ответственности не освобождает, — непреклонно заявил я и указал взглядом на воронку, оставшуюся от серо. — Ничего не припоминаешь?

Куросаки побледнел еще сильнее, чем до этого.

— Я... я убил Элис.

— В точку, — мрачно кивнул я. — И теперь она в ярости и собирается ужасно отомстить. Помнится, я сам однажды посмел вызвать ее неудовольствие, и с тех пор зарекся.

— Так она... она выжила? — с безумной надеждой переспросил Ичиго.

— Конечно. Пока жив я, с ней ничего не случится.

— Слава богу, — от нахлынувшего облегчения Куросаки сел прямо там, где стоял.

— Да-да, слава мне, слава. Лови, — я бросил ему одну из пилюль, созданных Сакурой. На всякий случай прихватил с собой запас из прошлого мира.

— Что это?

— Солдатская пилюля. Восстанавливает запасы энергии и снимает усталость.

Куросаки доверчиво закинул черный шарик в рот, а в следующий миг у него даже волосы на голове зашевелились.

— Забыл предупредить, на вкус она мерзкая, зато и полумертвых на ноги поднимает.

Ичиго с трудом сглотнул, и я заметил, что уровень его реацу начал расти намного быстрее.

— Надо же, работает, — удивился я.

Куросаки возмущенно на меня глянул, но прежде, чем он успел что-то сказать, я пояснил:

— До этого на духовных сущностях пилюли ни разу не использовали, только на людях. Зато твой объем реацу почти восстановился, а значит, мы можем перейти к следующему этапу. Уточню на всякий случай — ты хочешь избавиться от своего пустого?

— Да! — с жаром ответил Ичиго, похоже, он хорошо представлял, что на месте Элис мог оказаться кто угодно, даже кто-то из его друзей.

— Тогда не жалуйся потом, — предупредил я и создал растущие из моего живота полуматериальные фантомные руки из чакры.

С помощью риненгана я мог видеть ту часть души Ичиго, что стала пустым. И сейчас, погрузив обе руки в грудь потрясенного Куросаки, ухватил ее и потянул. Хичиго сопротивлялся, но ровным счетом ничего не мог противопоставить, и единственное, что сумел сделать — вцепиться в Зангецу и забрать его с собой.

Кажется, Хичиго, вытащенный в реальный мир, всерьез решил, что сейчас от него будут "избавляться" и занпакто в его руке уже был в форме банкая.

— Ну, привет, Хичиго. Наконец-то увиделись воочию. А то ты вообще как неродной, сколько раз уже заходил, а ни разу даже не поздоровался. Нехорошо так, — погрозил я ему пальцем. — И мой тебе совет, сделай что-нибудь со своей маской, а то в Хуэко Мундо считается, что чем большая часть лица закрыта, тем слабее арранкар.

— Ты! Что тебе от меня надо? — пустой сообразил, что убивать его не собираются, и даже приподнял маску, открывая лицо.

— О, да ты, оказывается, бишонен! Да еще и почему-то симпатичнее Ичиго. Наверно, дело в длинных волосах, — я задумчиво потер подбородок, пристально разглядывая Хичиго, и тот на всякий случай вернул маску обратно. — Решено, вступай в Эспаду. Мы в Лас Ночес собираем всех сильных пустых, так что постоянные драки и теплую компанию таких же психов, как ты, гарантирую.

— Я не собираюсь служить такому слабаку, как ты!

— Оглянись, — я указал ему за спину.

Хичиго настороженно повернулся и посмотрел на десятиметровую воронку, оставшуюся после взрыва его серо. Только вот на фоне остального кратера она выглядела всего лишь маленькой вмятинкой.

— Я думал, что Айзен неуязвим, поэтому не сдерживал собственную силу. Но к моему удивлению, ни чудовищная регенерация, ни невероятный объем реацу его не спасли. Меня с самого детства учили убивать, и я никогда не показывал всех своих способностей, а теперь вдруг выяснилось, что у меня и настоящих противников-то не осталось. Поэтому не воображай, будто я дрался с тобой всерьез, я же обещал вернуть Куросаки живым и здоровым.

Кажется, Хичиго проникся, да и Ичиго тоже выглядел впечатленным.

— Если не хочешь в Эспаду, так я же не заставляю. Только вот понятия не имею, чем ты собрался заниматься в Хуэко Мундо, там же скука смертная. Впрочем, твое дело, — я равнодушно пожал плечами и отвернулся от вконец обалдевшего Хичиго.

— И... это все? — недоверчиво переспросил пустой.

— Ты хотел свободы, и я исполнил твое желание. На этом все. Можешь идти, куда ты там собирался.

Хичиго еще пару секунд посверлил меня подозрительным взглядом и исчез в сонидо.

— Нет! — встрепенулся Ичиго и хотел рвануть следом. — Он же забрал Зангецу!

Пришлось его притормозить.

— Пусть идет.

— Но моя сила!

— В тебе силы еще хоть залейся, осталось только научиться ей пользоваться. А ты вцепился в свой занпакто, и даже не удосужился ни одного кидо выучить. Хренов читер! Привык, что стоит лишь разок поднапрячься — и новая способность у тебя в кармане? Так вот, в этот раз все будет по-другому, начнешь тренироваться, как все — долго, упорно и изматывающе.

Ичиго явно приуныл, но от тренировок отказаться и не подумал.

— Я тут поразмыслил, и решил, что отныне ты должен называть меня сенсеем, — заявил я.

— Чего?! — возмутился Куросаки.

— Хочешь сказать, я мало чему тебя научил? — строго спросил я.

— Эээ... нет, — смешался Ичиго. — Хорошо, се... сенсей.

Последнее слово парень выдавил с явным трудом, но я решил не придираться.

— Отлично! Ты станешь моим вторым учеником.

— А с первым что случилось?

— В тюрьму посадили.

Куросаки поменялся в лице, и я счел нужным пояснить:

— Вообще-то, он был маньяком-взрывоманом и состоял в террористической организации. По идее, его вообще должны были казнить как преступника мирового уровня, но я вмешался, и в конце концов срок ему заменили исправительными работами.

— Ничего себе. И как ты только с этим преступником познакомился?

— Так мы же в одной организации состояли, — с улыбкой ответил я и полюбовался на вытянувшуюся физиономию Ичиго. — Шучу. В организации состоял мой старший брат, а я в тринадцать лет ушел из дома и присоединился к нему. И потом три года работал охотником за головами — убивал преступников за вознаграждение, а заодно шпионил за членами организации в пользу своей страны.

— Это... правда? — осторожно, словно ожидая очередного подвоха, спросил Куросаки.

— Да.

— Я даже представить не мог такого.

— Что, Ичиго, думал, только у тебя жизнь такая интересная — монстры, сражения, постоянное самосовершенствование? А я вот даже в мировой войне успел поучаствовать и предотвратить конец света. Но хватит мне зубы заговаривать, тренироваться пора.

— Что я должен делать, сенсей? — в этот раз назвать меня учителем у Ичиго получилось намного легче.

— Начнем с основного — с улучшения контроля над реацу. Помнишь, как Исида передвигался в гарганте? Вот, теперь тебе надо повторить подобное.

— Но как?!

— А как ты по воздуху ходить научился? Просто уплотни частицы реацу под ногами еще сильнее, пока они не станут видимыми, и заставь их себя нести.

Куросаки приступил к упражнению со всем старанием и через десяток минут уже взмок от напряжения. Впрочем, у него стало кое-что получаться — его ступни начали светиться от скопившейся вокруг них энергии. Надеюсь только, что вместо "воздушного серфинга" он не изобретет серо ногами.

Понаблюдав за ним некоторое время, я решил заняться собственными делами. Надо бы увековечить место моей эпохальной битвы с Айзеном, а то все как-то руки не доходили. Сложив нужные печати, я создал мощный поток воды, быстро заполнивший кратер. Повинуясь моей воле, из центра получившегося озера выдвинулся скалистый неприступный остров, а на нем начала формироваться огромная статуя Айзена. Не под сорок метров, как я раньше предлагал, но видно ее будет издалека. Рука на эфесе меча, фирменная полуулыбка, падающая на лоб прядь волос — Соске выглядел совсем как при жизни, только вот сейчас от его фигуры исходило такое ощущение одиночества, что даже Ичиго пробрало.

— Почему он кажется таким печальным?

— Потому что из-за своей силы он всегда был ужасно одинок, причем настолько, что Старку и не снилось. Всегда искал хоть кого-то, кто смог бы оценить его по достоинству. И нашел, — я скривился. — Бойся своих желаний, ведь они могут исполниться.

— А ты... значит, ты тоже одинок, потому что сильнее всех?

— Вот уж нет, — хмыкнул я. — Если мне вдруг захочется побыть одному, я никогда не смогу этого сделать, даже если во всем мире кроме меня никого не останется. К тому же я не самый сильный — мой лучший друг мог бы меня победить. По объемам энергии я превосхожу его в несколько раз, но его сила воли намного крепче моей. Знаешь, вы с ним очень похожи. Он точно так же рвется защищать всех вокруг и спасает даже тех, кто этого не хочет. Да и прически у вас схожи, будто вы с одинаковой силой боитесь расчесок. Но у вас есть одно кардинальное различие.

— Какое? — напряженно спросил Ичиго.

— Ты не любишь рамен.

— Что? — переспросил Куросаки, с таким видом, будто ослышался.

— Говорю, рамен ты не любишь.

— И это все?

— В общем, да. Внешностью еще слегка различаетесь, а в остальном просто братья по разуму, поэтому я и захотел стать твоим учителем. Ну, еще и прикалываться над тобой весело.

Ичиго недовольно буркнул что-то вроде "Так я и знал" и вернулся к тренировкам. А я продолжил облагораживать памятное место — создал мокутоном вдоль берега ряд деревьев. После небольшой модификации я мог творить растения прямо из песка, преобразовывая нейтральную реацу в стихийную чакру дерева. Со стороны это выглядело довольно занятно — песок закручивался спиралью, вытягивался вверх и вдруг покрывался корой, с шелестом разворачивал ветви с зелеными листьями и вздымал раскидистую крону к сиреневому небу. Не удивительно, что Ичиго опять отвлекся и теперь глазел на меня.

— Когда я сказал, что духовным частицам можно придать любую форму, я имел в виду даже форму живых существ.

Я набрал две полные пригоршни песка, и под моим взглядом он потек, засветился, и через несколько мгновений уже превратился в маленькую белочку. Она перепрыгнула с моей руки на ближайшую ветку и моментально скрылась в листве.

— Причем не просто живых существ, а даже разумных. Шинигами тоже так умеют, души плюс тому доказательство. Правда, им приходится использовать специальное оборудование, потому что такой уровень контроля, как у меня, для обычных людей не достижим. Мне пришлось здорово поковыряться в собственном разуме, чтобы добиться подобного. А сейчас продолжай тренировку, хватит отлынивать!

* * *

Ичиго опять начал пыхтеть над созданием "серфа", а я принялся за доработку всяких мелких деталей — создал еще несколько небольших зверьков и птиц, траву и кустарник. Я неторопливо занимался этим почти час, а Куросаки так и не сдвинулся с мертвой точки. Впрочем, в этот раз я не ожидал от него быстрого прогресса. В свое время мне самому немало времени потребовалось, чтобы улучшить контроль.

Тем не менее, через полчаса мне стало скучно, и я прямо в воздухе создал удобное кресло, и устроившись в нем, начал попивать чай, глядя на Ичиго с явным разочарованием. Тот принял мой взгляд близко к сердцу и даже слегка покраснел от стыда. Однако эта немая укоризна неожиданно придала ему сил — и реацу под его ногами вдруг вспыхнула ярче, сформировала что-то вроде диска и метнулась в сторону. Куросаки не устоял на нем и свалился, диск тут же потерял стабильность и рассыпался, но прорыв был совершен. Еще минут пятнадцать он приспосабливался держаться на таком непривычном средстве передвижения, и наконец, подлетел ко мне с победным видом.

— Молодец, Ичиго. Ты очень быстро справился, я думал, что тебе потребуется дня три или даже больше. Поздравляю, ты только что овладел одной из способностей квинси. Теперь тебе осталось только раздобыть белый костюм, крест и обрадовать Исиду появлением нового родственника.

— Что?! — опешил Куросаки. — Как это, квинси?

— Ичиго, ты все-таки разведи отца на серьезный разговор, пусть он, наконец, расскажет, кем была твоя мать. Я не знаю всех подробностей, но обычным человеком она точно не являлась, поэтому ты и получил кучу сил — шинигами, пустого, квинси, вайзарда и даже полного подчиняющего.

— Полного подчиняющего? — выцепил Куросаки новое слово. — А это еще что такое?

— Это люди, которые еще до рождения получили часть сил пустого, и с помощью нее могут подчинять души окружающих предметов и заставлять их работать на себя. Звучит бредово, но большего я пока и сам не знаю. Однако через несколько месяцев их лидер подкатит к тебе с заманчивым предложением вернуть силы шинигами, которые ты сегодня утратил, тогда все и узнаешь. А сейчас пора продолжить тренировку.

Я кинул ему маленький предмет. Ичиго машинально поймал и с удивлением уставился на детскую игрушку.

— Что это?

— Лабиринт. Нужно закатить шарик в ямку — это и будет твоим следующим заданием.

Куросаки недоверчиво покосился на меня.

— И в чем смысл?

— Руками к игрушке прикасаться нельзя. Заставь шарик двигаться каким угодно способом — хоть телекинезом, хоть тем самым подчинением, хоть отрасти ему ножки из реацу, но даже пальцем не трогай. Однако это задание точно займет много времени, поэтому выполнять его будешь дома, в любой свободный момент — перед сном, на обеденном перерыве или даже на особо скучных уроках.

— Понял, — Ичиго посерьезнел и убрал игрушку в карман, не особенно представляя, как выполнить упражнение, но справедливо подозревая, что это будет непросто.

— Отлично, тогда перейдем к следующему заданию — созданию оружия. Оно тоже может быть каким угодно — от простого меча до ракетной боеголовки, все зависит от фантазии владельца и объема вложенной реацу. — Я материализовал в руке Кусанаги. — Твой Зангецу тоже состоит из реацу, как и клинки остальных шинигами. Ты сотни раз создавал его, когда переходил в духовную форму, поэтому даже сейчас, когда его здесь нет, сотворение копии не должно вызвать труда.

— Ясно, — Ичиго сосредоточенно сдвинул брови и напряженно уставился на свою руку.

Спустя несколько минут в его кулаке засиял сгусток реацу, вытянулся в длину и застыл, перестав светиться. Получившееся "оружие" было больше похоже на искривленную, оплавленную свечу.

— Ичиго, это даже не смешно.

— Да знаю я! — он выкинул первый неудачный образец и принялся создавать новый.

Но вторая попытка более удачной не стала, и я почти полчаса наблюдал, как Куросаки одного за другим формирует искривленных уродцев, которых даже при очень богатом воображении нельзя принять за оружие.

— Не можешь сделать копию Зангецу, создай хотя бы что-то вроде светового меча, как у джедаев. К нему будет только одно требование — чтобы был прямым. Уж с этим-то ты справиться сможешь?

— Я стараюсь! — недовольно ответил Ичиго, все больше злясь на самого себя.

Еще через полчаса я снова сидел в кресле, на этот раз почитывая книгу и изредка поглядывая на Куросаки. Некоторый прогресс у того наметился — теперь уродцы были длиной почти полметра, а не двадцать сантиметров, как до этого, но на этом процесс застопорился.

— Я понял, в чем дело, — решительно произнес я, захлопывая книгу. — Для обучения тебе просто необходим некий стимул. Ради этого я даже готов немного тебя попинать, если так дело пойдет быстрее. Но Ичиго, у тебя вроде бы оценки в школе хорошие, неужели над тобой учителя стоят с указкой и бьют, если ты не можешь решить задачу?

— Нет! — возмущенно ответил Куросаки. — Просто я лучше обучаюсь во время практики.

— Ладно, будет тебя практика, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги и развеивая кресло. — Только вряд ли она тебе понравится.

Я переместился в тело Элис и тут же почувствовал что-то вроде мрачного удовлетворения. Хоть ненавидеть по-настоящему я и не могу, однако желание отомстить мне не чуждо.

— Ну как, Куросаки, есть, что сказать перед смертью? — спросила я, крутя в пальцах кунай.

Ичиго сначала опешил, а потом, наивный, начал радоваться, что со мной все в порядке и извиняться за случившееся.

— Думаешь, можешь просто попросить прощения, и все будут в порядке? Не выйдет! Когда я попросила тебя остановиться, ты ни на миг даже не замедлился! Но хуже всего другое. Ты! Посмел! Наступить! На мое! Прекрасное! Лицо!

Я запустила в Ичиго кунай с таким расчетом, чтобы тот оставил на его щеке царапину, и материализовала Кусанаги.

— Обычно я предпочитаю пистолеты с разрывными пулями, но боюсь, в таком случае ты умрешь слишком быстро. А я хочу, чтобы ты мучился как можно дольше!

Как ни странно, Куросаки даже возмущаться не стал, будто бы признавал мое право избить его до полусмерти. Но в то же время, не собирался совсем уж без сопротивления сдаться, и крепко сжал ту пародию на меч, что получилась у него в этот раз. Однако простой взмах Кусанаги рассек ее без малейшего сопротивления.

— Без Зангецу и Хичиго ты вообще ни на что не способен! Постоянно цеплялся за них, потому что на самом деле ты слабак. Ты даже сам себя не способен защитить, не говоря уже о других.

Я издевалась над временным шинигами, как могла, а тому оставалось только отступать и уворачиваться, стискивая зубы все сильнее. Псевдо оружие в его руках ломалось после первого же удара, но он наловчился почти мгновенно материализовывать его вновь.

— Что это вообще у тебя в руках?! Позорище! Меч — главный фаллический символ, и если штучка у тебя в штанах такой же формы, то мне тебя даже жаль. Поэтому-то у тебя и девушки нет? Ха! Мне даже интересно стало, хочу сама убедиться, — я нанесла удар с таким расчетом, чтобы рассечь пояс, удерживающий то, что осталось от его формы шинигами.

После того, как внутренний пустой вырвался на свободу, одежда Куросаки превратилась в лохмотья. И сейчас на нем уцелели только живописно порванные широкие штаны. Угроза окончательно лишиться формы странным образом придала Ичиго сил — он даже двигаться начал быстрее. Понял, что я не шучу, и действительно его раздену. От страха он начал формировать более ровные и крепкие сгустки реацу, до оружия им еще было далеко, но прогресс явно наметился.

— Хватит бегать, Куросаки, — насмешливо произнесла я, когда все-таки смогла почти целиком рассечь пояс. Теперь штаны на Ичиго держались, кажется, только волевым усилием. — Я все равно узнаю, что ты там прячешь.

Кажется, Кусанаги тоже стало интересно, что же он так трепетно скрывает, и она сама удлинилась и изогнулась, хлестнув временного шинигами по бедру и оставив после себя длинную царапину.

— Нет!

Не знаю уж, что там за комплексы у Ичиго, но возможная потеря одежды подхлестнула его настолько, что парень создал вокруг себя некое подобие формы шинигами из реацу, колышущейся, словно черное пламя.

— Куросаки, ты все сильнее разжигаешь мое любопытство. Я же теперь не успокоюсь, пока не увижу все своими глазами, — усмехнулась я, и Кусанаги поддержала меня согласным шипением.

Черная реацу потекла вдоль руки Ичиго и сформировала длинный широкий клинок, окутанный темным пламенем. Кажется, парень решил изо всех сил защищать свою невинность.

— Давненько я так не веселилась, — засмеялась я. — Ичиго, теперь мне хочется не только посмотреть, но и сделать с тобой что-нибудь еще. Когда мне что-то не дают, мой интерес разгорается только сильнее.

Куросаки отступил на шаг, но быстро понял, что ему от меня не сбежать, и решил стоять до конца.

Каюсь, я так увлеклась идеей сорвать с него это черное одеяние, что не заметила, как уровень реацу Ичиго упал до критической отметки, и чудом увернувшись от очередного удара, парень вновь поприветствовал песок лицом.

— Упс.

Я быстро проверила его состояние, и убедившись, что у него нет серьезных травм, села рядом. Пламенный меч развеялся, как и форма шинигами, и только небольшой клочок колышущейся тьмы по-прежнему прикрывал Куросаки ниже пояса. Даже в бессознательном состоянии парень продолжал защищаться.

— Ладно, не бойся, не буду подсматривать. Заслужил.

Быстро залечив все царапины, ради шутки поставила ему на поясницу цифру пятнадцать тем же шрифтом, что у всех в Эспаде. А потом материализовала прямо на нем бело-черную форму и перевернула на спину. Ичиго никак не отреагировал на мои манипуляции, хотя его объем реацу понемногу начал восполняться. Я подождала еще минут пятнадцать, но он не пришел в себя даже после порции холодной воды на голову. Кажется, я так его укатала, что он теперь часов десять отсыпаться будет.

Тяжко вздохнув, взвалила эту здоровенную тушу на свое хрупкое плечико — не на руках же этого бугая нести — и открыла самую короткую гарганту прямо к его дому. Через пару минут я уже снова звонила в ту же дверь, что и утром. То есть, это по меркам Хуэко Мундо утро уже прошло, а вот в мире живых минуло лишь чуть больше часа. Открыла мне Карин, и увидев, каким способом доставили ее брата, вытаращилась на нас круглыми глазами.

— Привет, можно войти? А то я обещала Ичиго обратно доставить.

Девочка молча, все еще в шоке, посторонилась. Я сгрузила на диван бессознательного временного шинигами, теперь на полставки подрабатывающего еще и в Эспаде. Интересно, что скажет на это Готей-13? Впрочем, псевдо Маюри мне потом все дословно передаст.

— Ты ведь сестра этого рыжего недоразумения, да? Как проснется, передай ему, что он слабак, пусть выносливость тренирует.

Я уже почти дошла до двери, но тут девочка, наконец, нашла оброненный дар речи.

— А... а вы кто?

Тут в моей голове что-то щелкнуло, и план мести вырисовался окончательно. Нет, я не злопамятная... Не злопамятная, говорю!

— Это довольно долгая история, — я повернулась к Карин с нерешительным видом, и девочка тут же захотела узнать подробности.

Спустя минуту я уже сидела на кухне с чашкой чая.

— Когда мы с Ичиго только познакомились, я подумала: "Какой классный парень". Он меня от пустого спас, потом был так добр, помог подняться, обработал ссадину на коленке. Ты ведь знаешь, что он на пустых охотится, да? У тебя очень необычная реацу, должно быть, всякие потусторонние сущности к тебе так и липнут.

— Это да, — недовольно произнесла девочка, украдкой покосившись на зависшего неподалеку призрака.

— Мы с Ичиго потом еще виделись, даже на свидании были, я ему показала, где живу... Моя семья уже много поколений занимается боевыми искусствами, я тоже с самого детства упражняюсь, и сегодня предложила Ичиго потренироваться вместе. Но с самого начала что-то пошло не так, и его внутренний пустой вышел из-под контроля и захватил управление над телом.

— Внутренний пустой? — испуганно переспросила Карин. — Как у Ичиго может быть пустой?

— Так они почти у всех есть, — пожала плечами я. — Откуда, по-твоему, берутся пустые?

— Не знаю... — растерянно ответила девочка.

— Из людских душ, испытавших сильные негативные эмоции — страх, отчаяние, тоску. От боли они теряют разум и пытаются заполнить пустоту, убивая других людей. Так вот, внутренний пустой Ичиго захватил его тело и... — я низко наклонила голову и стиснула чашку пальцами. — Он стал ужасно сильным. Я вообще ничего не могла с ним поделать. Я просила Ичиго остановиться, но он меня не слышал.

Я замолчала, рассматривая узор на чашке, и Карин тоже притихла, подозревая, что продолжение истории ей не понравится.

— Это было очень страшно, он и правда, хотел меня убить. Я знаю, что винить надо пустого, но все равно... Мне было так больно, и от одежды одни клочки остались, — я всхлипнула. — А потом Ичиго пришел в себя, увидел, что натворил и хлопнулся в обморок! Придурок! Мне его еще и нести пришлось.

Я отставила пустую чашку в сторону.

— Извини, что все это на тебя вывалила. В конце концов, это только мои проблемы.

"И в кого я такая коварная? Карин же теперь из братика всю душу вытрясет за то, что так поступил со своей "девушкой". Мне уже почти жалко Ичиго", — злорадно подумала я, покидая дом Куросаки.

* * *

Царственно возлегающая на подушках Ева расслабленно потянулась. В последнюю пару дней она начала подозревать, что является самым счастливым демоном на свете. Оказалось, Комамура, мало того, что пушистая няша, так еще и готовить умеет просто обалденно. А как он шерстку вычесывает, ммм... Ева просто млела в его больших сильных руках, да и Саджину происходящее явно нравилось. Он с удовольствием посвящал все свое время молодой жене, вот и сейчас, кажется, пек для нее блинчики. Ева потянула носом — точно, блинчики.

Ленивые размышления о том, пойти ли на кухню самой, или подождать, пока придет Саджин и отнесет ее туда на ручках, были прерваны стуком в дверь. Любопытство победило, Ева отправилась в прихожую и выяснила, что это Хисаги Шухей явился проверить, жив ли его друг, и если жив, то поздравить с женитьбой, слухи о которой расползлись уже по всему Сейретею.

Комамура представил сослуживца, и лиса решила произвести на него впечатление. Смерив шинигами шаринганом, произнесла:

— Рост сто восемьдесят один сантиметр, вес шестьдесят семь килограмм, увлекается кулинарией, играет на гитаре и занимается изданием газеты.

— Откуда?.. — опешил Хисаги.

— Элементарно, Ватсон. От тебя вкусно пахнет, значит, ты много времени проводишь на кухне. У тебя на руках характерные мозоли, оставленные не только упражнениями с мечом, но и игрой на гитаре. К тому же на пальцах имеются мелкие разноцветные пятнышки чернил, и я очень сомневаюсь, что это служебные отчеты ты делаешь такими яркими.

— Поразительно, — с уважением произнес Хисаги, и даже Комамура взглянул на Еву по-новому.

— Это еще что, — польщено распушила хвосты лиса. — Если поднапрячься, я и не такое рассказать могу, правда, люди обычно не очень положительно реагируют, когда понимают, что кто-то в курсе всех их секретов.

Шухею на миг показалось, что та и правда видит его насквозь, но ведь не может же она знать о?.. Нет, здесь об этом лучше даже не думать, просто на всякий случай.

— Кстати, я тут вспомнила кое-что, — Ева встрепенулась и достала из внутреннего мира пачку фотографий. — Вы же ведь друзья Канаме-куна? У меня тут где-то пара его снимков завалялась.

— Тоусена-тайчо? — взволнованно переспросил Хисаги.

— Ага, — лиса положила перед ним несколько фотографий. — Вот.

Шухей взял в руки снимки и моментально покраснел как помидор.

— Ой, случайно попались фотки Нелл-чан и Тиа-сан в купальниках, — хихикнула Ева. — Но если они тебе так нравятся, можешь себе оставить.

Хисаги пробормотал что-то невнятное и переложил смущающие снимки в конец тонкой стопки.

— Это же!.. Что с глазами капитана? — он, наконец, добрался до фотографии Тоусена.

— Уль-чан пожертвовал несколько своих глаз на благо науки, а Саске пересадил парочку Канаме-куну. Теперь он тоже может видеть.

Ева почти с умилением наблюдала, как Комамура и Хисаги радуются новостям о Тоусене. Будто бы тот не предал Готей-13 и не является одним из трех самых опасных преступников. Только позавидовать можно такой крепкой дружбе.

Визит Шухея плавно перетек в сеанс воспоминаний о былых деньках, и Ева успела почти все блинчики умять, пока Хисаги не опомнился и, еще раз поздравив их, не начал собираться на выход.

— Ты забавный, — на прощание вынесла окончательный вердикт лиса и хихикнула. — А татуировка у тебя вообще классная.

Комамура порадовался, что под мехом не заметно, как он краснеет. Ведь только прошлой ночью Ева на примерах показывала ему, что такое "шестьдесят девять".

* * *

— Учиха-сама... — Улькиорра, неожиданно отловивший меня прямо посреди коридора, был еще серьезнее, чем обычно, а это же постараться надо.

— Ты чего так официально? Зови меня как прежде — Саске-кун.

— Саске-кун, — произнес Уль-чан таким тоном, будто вновь обратился ко мне с суффиксом "сама". — Я хотел попросить разрешения отправиться в мир живых.

— Орихиме-тян навестить хочешь?

Мне показалось, или Уль-чан действительно слегка смутился? Нет, точно показалось.

— Да.

— Хорошо, можешь отправляться. Но я пойду с тобой.

Улькиорре мое последнее заявление точно не понравилось, хотя он и сумел сохранить бесстрастное выражение лица.

— Не волнуйся, при вашей встрече я присутствовать не буду, просто дам пару советов, как порадовать Орихиме, а потом отправлюсь по своим делам. Но сначала нам надо гигай раздобыть, чтобы в мире живых тебя видно было. Хотя сейчас в Лас Ночес и не стыдно девушку на свидание позвать, но там ведь из-под каждого куста любопытствующие подглядывать будут.

Пятнадцать минут спустя мы с Уль-чаном уже шли по радужной дорожке внутри гарганты. Даже обычно невозмутимый арранкар с удивлением рассматривал "веселенькую" обстановку.

— Это защита от вторжения, — пояснил я. — Если внутри гарганты попытается пройти не пустой, то включится система безопасности. Поэтому, когда захочешь кого-то провести, сначала предупреди меня, или завяжи гостю глаза, заткни уши, да и сам по сторонам не глазей. Но и в этом случае у тебя будет всего три секунды, чтобы добежать до выхода, иначе выкинет в межмировое пространство без возможности вернуться обратно.

— Понятно, — Улькиорра уже совсем по-другому посмотрел себе под ноги.

Гарганту я открыл с таким расчетом, чтобы выйти у большого торгового центра. Улькиорра натянул гигай и без своих зеленых отметин и маски стал выглядеть лет на семнадцать, не старше.

— Девушки, конечно, любят парней в форме, но и некое разнообразие не помешает, — с этими словами я повел его в ближайший магазин подростковой одежды.

Я благоразумно прикрылся легкой иллюзией, чтобы люди не могли увидеть мое лицо и не бросались к "Ками-сама" с просьбой об автографе или благословлении.

Улькиорра явно не понимал, зачем ему нужны человеческие шмотки, но возразить не решался, хотя ему явно было не очень уютно в джинсах, футболке с ярким принтом и молодежной куртке.

— Саске-кун, вы ведь не воспользовались гигаем, но люди вас почему-то видят, — произнес он, когда я расплачивался за покупки.

— Уль-чан, открою тебе страшную тайну — я никогда не был пустым. Мое человеческое тело все еще живо, просто с некоторых пор я почти им не пользуюсь, предпочитая находиться в энергетической оболочке.

Улькиорра замер на середине шага и уставился на меня расширившимися от удивления глазами:

— Вы... человек?!

— Все мы когда-то были людьми, — пожал я плечами.

Уль-чан некоторое время переваривал эту новость и машинально следовал за мной, пока мы не остановились у цветочного магазина.

— На свидание принято приходить с цветами, сладостями, мягкими игрушками. Ну или с тем, на что фантазии хватит, — я указал Улькиорре на ряды букетов, предлагая самому выбрать что-нибудь для Орихиме.

Потом, снабдив арранкара ценными советами и некоторой суммой наличности, отправил его навстречу судьбе. Надо бы все-таки заняться и оформить для каждого Эспада банковские карты для прогулок по миру живых, а то я получаюсь рабовладелец не хуже Айзена.

Улькиорра испытал какое-то странное, незнакомое доселе чувство, когда постучал в дверь с табличкой "Иноуе Орихиме". Возможно, это было то, что люди называют волнением, но он не мог сказать наверняка.

За дверью раздались шаги, женские голоса, клацнул замок, и Улькиорра, наконец, смог увидеть Орихиме, удивленную и обрадованную его приходом.

— Улькиорра-кун? — девушка вспыхнула и открыла дверь шире. — Здравствуй, проходи, пожалуйста.

— Я хотел тебя увидеть, — он протянул ей букет, и Орихиме покраснела еще сильнее.

Сначала Улькиорра намеревался выбрать оранжевые цветы, под цвет волос женщины, но нежно-розовые показались ему более хрупкими, поэтому он остановился на них. Да и Саске-кун похвалил его за правильный выбор, почему-то назвал романтиком, и проинформировал, что эти растения называются "розы".

Тацуки, зашедшая в гости к Орихиме и неожиданно ставшая свидетельницей этой встречи, теперь с удивлением разглядывала незнакомого темноволосого парня с необычайно яркими зелеными глазами и белой кожей. С каких это пор у подруги появились такие знакомые, похожие на готичных принцев? И что самое главное — почему Орихиме даже полусловом не обмолвилась об этом красавчике?

Иноуе вспомнила о приличиях и поспешила представить гостя своей подруге.

— Тацуки-чан, это Улькиорра-кун, мой друг...

Арранкар вновь почувствовал себя странно, когда женщина так легко назвала его своим другом. Только он никак не мог определить, нравится ему это ощущение или нет.

— С каких это пор друзья приходят к тебе в гости с роскошными букетами? — хмыкнула Тацуки, и напоследок окинув парня заинтересованным взглядом, произнесла, — я вдруг вспомнила, что забыла доделать домашнюю работу. Увидимся завтра в школе, Орихиме.

Краем глаза Улькиорра отметил, что эта странная женщина посылает Иноуе какие-то необычные знаки и корчит гримасы, но при всем желании не смог бы их расшифровать. Наконец, она ушла, оставив их наедине.

Только сейчас Улькиорра заметил, что Орихиме одета в футболку и шорты, в отличие от прошлых раз, когда ее тело было почти полностью прикрыто длинными рукавами и подолами юбок. Вообще, рядом с этой женщиной с его восприятием начинало твориться что-то странное. Например, она всегда так много говорила, что порой он слышал лишь звук ее голоса, даже не пытаясь вникнуть в смысл слов. Или поле его зрения вдруг сужалось до ее улыбающегося лица, и он не мог больше ничего увидеть. Впрочем, эти наваждения быстро проходили, стоило лишь сосредоточиться на чем-нибудь другом.

Но теперь, когда ее кожа не была спрятана под одеждой, его глаза, способные различать малейшие детали, заметили множество едва видимых, давно заживших шрамов. Руки и ноги женщины были покрыты десятками почти неразличимых отметок от разнообразных травм. И если шрамы на коленях и локтях еще можно было объяснить ее неуклюжестью — Улькиорра сам был свидетелем, как Орихиме могла споткнуться на ровном месте или не вписаться в дверной проем, то следы от порезов и ожогов по всему телу точно не являлись результатом неосторожности.

Иноуе повернулась, чтобы налить в вазу воду и поставить в нее цветы, и Улькиорра заметил еще одну тонкую полоску шрама, проходящую от уха и спускающуюся сзади за ворот футболки. Сегодня волосы Орихиме оказались собраны в хвост, и поэтому можно было увидеть и ее шею.

Женщина с улыбкой поставила перед ним чашку зеленого чая, и Улькиорра поймал ее ладонь.

— Откуда это? — он провел пальцем по длинному едва различимому шраму на внутренней стороне ее руки.

— Я такая неуклюжая, ты же знаешь, Улькиорра-кун, — Орихиме засмеялась и легонько постучала себя по голове.

Однако арранкар видел, что она врет, и вспоминать, откуда взялись эти шрамы, ей очень неприятно. Поэтому он и не стал настаивать.

Улькиорре, как бывшему пустому, было понятно желание поиздеваться над тем, кто слабее. Впрочем, сам он таким не занимался, потому что не видел смысла в подобном развлечении. Но когда он думал о том, как кто-то раз за разом причинял боль Орихиме, внутри поднималась нечто ужасное, темное и давящее. Ему хотелось найти того, кто посмел оставить эти отметины, и убить его самым болезненным способом.

Лишь теперь он понял кое-что важное. Легко быть сильным, когда от одного только твоего духовного давления слабых пустых развеивает по ветру. Но каково быть сильным, когда даже сквозняк может причинить тебе вред? Когда кожа настолько тонкая, что просвечивают венки, и любой ушиб оставляет синяк? Если бы его тело было настолько же хрупким, он бы, скорее всего, не выжил. А эта женщина, мало того, что выжила, так еще и улыбается, будто ничего не случилось, и даже пытается защищать других.

Как бы парадоксально это ни звучало, но Орихиме оказалась сильнее его. Лишь сейчас он осознал это с необыкновенной ясностью.

Саске-кун надавал ему множество советов, как вести себя с девушками, и хотя большинство из них показались ему странными или глупыми, кое-что вдруг обрело новый смысл. Поэтому Улькиорра склонил голову и коснулся губами нежной девичьей ладони. Когда он узнал, что при встрече или при прощании можно целовать девушке руку в знак преклонения, это показалось ему совершенно неприемлемым, но сейчас он поменял свое мнение.

— У... Улькиорра-кун, что ты делаешь?! — Орихиме, вспыхнувшая от смущения, буквально отпрыгнула от него.

— Я восхищаюсь тобой, — честно ответил арранкар. — Ты доказала мне, что люди тоже могут быть очень сильными.

Девушка покраснела еще сильнее, а чуткий слух Улькиорры даже смог уловить участившийся стук ее сердца. И почему-то, когда она так ярко реагировала на его слова или действия, арранкар сам чувствовал себя на удивление живым.

Сам я решил проведать Ичиго, а то давненько не виделись, наверное, парень уже отошел от последствий мести. Надо напомнить, дабы не расслаблялся. Отправив пару клонов-шпионов, я выяснил, что дома сейчас только мужская половина семьи Куросаки. Поэтому прикупив огромную пиццу и пива, я отправился в гости.

— Ты... — Ичиго, открыв дверь и увидев меня, почти не удивился.

— Как всегда, нормальных приветствий от тебя не дождешься, — я всунул ему в руки коробку с пиццей. — А ведь твой драгоценный сенсей пришел проведать своего любимого ученика, и ты до сих пор держишь его на пороге!

— Здравствуйте, сенсей, — Ичиго посторонился, и я едва сумел не выказать своего удивления его покладистостью.

Иссин выглянул посмотреть, кто же там заявился, и теперь, похоже, не знал, как реагировать.

— Добрый день, Куросаки-сан! Я вот пришел проверить, как продвигаются тренировки Ичиго. Да и к вам у меня один вопрос имеется.

Иссину я вручил упаковку пива, и тому ничего не оставалось, кроме как предложить мне располагаться за столом. Первым делом я поинтересовался успехами моего ученика, и тот с гордостью продемонстрировал, как шарик проходит лабиринт всего за несколько секунд. Куросаки догадался уплотнять реацу за шариком, и таким образом подталкивать его в нужную сторону.

— Молодец, Ичиго! Так быстро учишься, что даже мне слегка завидно, — похвалил я. — А сейчас немного усложню задание. Теперь ты должен всякие мелкие предметы брать не руками, а заставлять их подлетать к тебе. Примерно так.

Я протянул руку в сторону бутылки с пивом, и она влетела в ладонь. Под моим взглядом крышка сама отскочила и упала на стол. Все-таки удобная штука эта реацу, уплотняешь ее в нужном месте — и все. Чтобы проделать то же самое с помощью чакры, мне бы пришлось сначала создать невидимые фантомные руки.

— Саске-кун, я думаю, в твоем возрасте еще рано пить пиво, — твердо произнес Куросаки-старший.

Я как раз собирался сделать глоток и от удивления чуть не откусил горлышко у бутылки.

— Эмм, Куросаки-сан, это так мило с вашей стороны заботиться обо мне. Даже не припомню, чтобы в этой жизни мне хоть кто-то пытался что-то запретить.

Хотя нет, припоминаю. Итачи как-то не разрешил принести в его комнату матерящуюся голову Хидана, но может, он просто подыгрывал мне. Однако остальным вряд ли стоит это знать.

— А как же твои родители?

— Весь мой клан вырезали, когда мне было семь лет. И с тех пор я оказался полностью предоставлен сам себе, потому что у меня даже опекуна не было. До сегодняшнего дня я, в общем-то, уже успел попробовать все, что родители обычно запрещают делать детям. Так что бутылка пива на этом фоне выглядит не страшнее стакана яблочного сока. Впрочем, по законам своей страны я давно совершеннолетний, и мне уже все можно даже юридически.

Кажется, оба Куросаки были изрядно шокированы моим заявлением, тем более что произнес я его с легкой улыбкой. Почти минуту они искали новую тему для разговора, пока Иссин, наконец, не произнес:

— Так ты родился в другой стране?

— Да. Но в какой именно — секрет, — я решил не упоминать Страну Огня.

— Ты хорошо говоришь по-японски.

— Я в некотором роде полиглот, могу говорить на одиннадцати языках, — хмыкнул я, вспомнив, каким именно образом в моей голове оказались эти знания. Вот, например, Маюри, чью память я считал, пополнил мою "копилку" аж на четыре языка.

— Так почему ты выбрал именно Японию?

— Странный вопрос, конечно же, из-за сейлор фуку! — я сменил тело на Элис, одетую в матроску. — Я даже подумывала пару дней в школу походить только ради этих милых униформ. Вон у Ичиго в классе чуть ли не половина офицерского состава Готей-13 побывала, должно быть, там и правда, весело.

Младший Куросаки, едва завидев Элис, прямо со стулом отодвинулся подальше, настороженно наблюдая за каждым моим движением.

— Не бойся, я тебя уже простила. Я вообще ужасно добрая.

— Я заметил, — буркнул Ичиго, но вернуться обратно не спешил. — Особенно ту часть, которая "ужасно".

Иссин перевел взгляд с сына на меня, но подробностей выяснять не спешил, справедливо рассудив, что некоторые вещи лучше не знать. Вместо этого он произнес:

— Ты вроде бы хотела спросить у меня что-то?

— Точно! Куросаки-сан, не знаете, где можно раздобыть крест квинси? Желательно, чтобы он ранее принадлежал какому-нибудь известному квинси, но если не выйдет, то можно и обычный. Я уже давно увлекаюсь коллекционированием оружия, а ни одного креста у меня до сих пор нет.

— Хм, попробую разузнать насчет этого.

— Отлично. Это все, что я хотела узнать, а теперь позвольте откланяться. До свиданья, Куросаки-сан, до скорой встречи, Ичиго. И тренировки выносливости не забрасывай, а то в следующий раз я обязательно сделаю, что обещала, если ты посреди веселья опять хлопнешься в обморок.

Ичиго побледнел, потом покраснел, затем опять побледнел, но смирился с судьбой и даже вежливо проводил меня до двери.

* * *

Покинув дом семьи Куросаки, я решила, что у меня осталось много свободного времени, и можно бы его потратить на поход по магазинам. Натолкнувшись в одном из бутиков на сиреневый легкий шарфик, точь-в-точь под цвет глаз Вани-куна, решила порадовать моего любимого арранкара и купила ему подарок. Запечатав шарфик во внутренний мир, дала умникам задание превратить его в артефакт, скрывающий реацу. От Айзена, Маюри и Заэля мне достался просто невероятный объем всевозможной полезной информации, поэтому никаких сложностей не предвиделось. Умники разошлись, и из обычного аксессуара сотворили этакий шарфик-невидимку, который скрывал не только духовную силу, но и самого носителя. Такому подарку Ваня-кун точно обрадуется, потому что Лиль-тян скучала по Еве и доставала его в два раза чаще, чем обычно.

Помнится, я еще и Гина обещал порадовать, но с тех пор уже столько времени прошло, что улыбчивый шинигами, должно быть, совсем расслабился, и больше не ждал подвоха. Ну что же, тем лучше сюрприз получится.

С этими мыслями я вернулся в тело Саске, и сосредоточившись, связался с псевдо Маюри. Тот уже совершенно освоился в Сообществе Душ и даже успел поднакопить местной "положительной" реацу. Не то чтобы ему нужна была сила, но лишней она никогда не бывает. От поддельного капитана я узнал местоположение Мацумото и послал к ней мини-клона, чтобы выяснить, не надумала ли девушка отправиться на свиданку к Гину. Рангику была явно шокирована тем, что крохотная копия босса всех пустых свободно разгуливает по Сейретею, но предложение выслушала и решила немедленно отправляться в Хуэко Мундо.

Тут в помещение ввалился капитан Хицугая с занпакто наперевес. Я почувствовал его приближение заранее, но ничего не стал предпринимать. Если пропадет лейтенант десятого отряда, то неизвестно сколько шинигами ломанутся в Хуэко Мундо на ее поиски, а так она будет под присмотром своего капитана. Широ-кун, даром что строит из себя само спокойствие, да и ледяным занпакто обладает, узнав, что Мацумото собралась отправиться повидаться с Гином, едва ли не истерику закатил. Однако минут за десять Рангику уломала капитана на эту авантюру, и недовольно бурча, тот согласился не сообщать никому обо мне, но заявил, что будет сопровождать своего лейтенанта.

Клон развеялся, а мне осталось только дождаться, пока в указанном мной месте встречи откроются врата Сенкаймона, и из них выйдут шинигами. Хицугая явно ожидал подвоха в любой момент и смотрел на меня совершенно недружелюбно, но из-за своей повышенной кавайности даже при этом ухитрялся выглядеть мило.

Я взмахом руки открыл гарганту, но в этот раз обошелся без радуги и пони, устроив нечто более подобающее случаю.

— Прошу, — я подал Рангику руку, и она, пару секунд поколебавшись, все же приняла ее.

Все-таки моя внешность — едва ли не самое действенное мое оружие. Мацумото вон уже сто лет как в Гина влюблена, и то поглядывает на меня с интересом. Мы вместе ступили на красную ковровую дорожку, усыпанную розовыми лепестками, и со всех сторон зазвучала музыка.

— Когда я проходила через гарганту в последний раз, здесь определенно было не так красиво, — произнесла Мацумото.

— Такая прекрасная девушка, как вы, Рангику-сан, достойна только самого лучшего. Я даже Лас Ночес переделал, чтобы не стыдно было его вам показать.

Тут музыкальный проигрыш кончился, и голосом Ичимару зазвучала песня о зимних фейерверках. Мацумото замерла на месте, услышав первые же слова. Хицугая, следовавший за нами, схватился за рукоять занпакто — у него с улыбчивым шинигами были давние счеты.

— Это... это Гин сделал? — взволнованно спросила Рангику.

— Не совсем, — мне жаль было разочаровывать девушку, подумавшую, что возлюбленный спел для нее серенаду. — Скорее, это я сделал — взял голос Гина, подходящую музыку и слова, а потом превратил все это в песню. Просто я хотел показать, что Гин тоже мог бы так. Осталось его только заставить.

— Понятно, — Мацумото сразу помрачнела, и я поспешил ее подбодрить.

— Кстати, насчет "заставить"... Рангику-сан, вы случаем, замуж за Гина не хотите? А то я мог бы организовать. И в качестве бонуса, как первой паре, связавшей себя узами брака в Хуэко Мундо, я мог бы сделать так, чтобы вы всегда знали, где находится ваша вторая вечно улыбающаяся половина.

Хватка нежной девичьей ручки на моем локте на миг сжалась, словно стальной капкан. Нда, все-таки звание лейтенанта не за красивые си... то есть, глаза, дают.

— И как скоро это можно устроить? — взволнованно спросила она.

— Как только купите свадебное платье. Все остальное я возьму на себя. Кстати, вы не против бракосочетания в европейском стиле? А то в остальных я вообще не разбираюсь.

— Мацумото! — шокировано воскликнул Хицугая, — ты что всерьез собираешься?..

Девушка резко повернулась и так на него посмотрела, что капитан сбился с мысли.

— Ты с ума сошла, — потрясенно пробормотал он.

Тут гарганта закончилась, и в разломе пространства открылся впечатляющий вид на Лас Ночес.

— Добро пожаловать в Хуэко Мундо, — произнес я, с улыбкой глядя на удивленно вытянувшиеся лица.

Ковровая дорожка удлинилась за пределы гарганты и превратилась в подобие ступеней, ведущих к главной дороге до замка. Гости, потрясенные открывшимся зрелищем, всю дорогу до главных ворот молчали, а в дверях мы буквально натолкнулись на спешащего Кайена с серфом подмышкой.

— Учиха-сама, — поклонился он, а потом кивнул застывшим шинигами. — Мацумото, Хицугая, рад видеть.

Пока капитан и лейтенант искали оброненный дар речи, Аро успел уже скрыться за поворотом одной из боковых дорожек.

— Это был Шиба Кайен? — наконец, воскликнул Хицугая.

— Не совсем. Все-таки Шибу аж два раза съели, и один раз убили. От него мало что осталось, пришлось повозиться, прежде чем я сумел привести его в более-менее приличный вид. Теперь его зовут Аро Кайен, но память и даже занпакто ему сохранить удалось.

А про себя подумал, что Аро теперь целыми днями торчит на побережье и катается на серфе под видом тренировок. С помощью своего водного шикая он создает огромные волны, а потом пытается их оседлать. Уж не знаю, насколько ему это поможет в овладении банкаем, но в последнее время все больше арранкаров, вдохновившись его примером, приходят отдыхать на берег моря.

Дальнейший путь до комнат Ичимару прошел без неожиданных встреч.

— Гин, открывай, я тебе гостей привел, — я почти деликатно постучал носком сапога в его дверь. — И не пытайся сбежать через окно. Поймаю и верну в связанном виде.

— Учиха-сама, я и не собирался, — Ичимару распахнул дверь, и тут привычная улыбка покинула его лицо, а глаза третий раз на моей памяти потрясенно распахнулись.

— Ну, вы тут сами разбирайтесь, а мы пойдем. И Рангику-сан, мой вам совет, заприте дверь. А то Гин он такой — только моргнешь, а его уже и след простыл.

Но кажется, эти двое, напряженно смотрящие друг на друга, меня даже не услышали.

— Идем отсюда, — я повернулся к Хицугае.

— Я не оставлю Мацумото с этим змеем наедине!

— Широ-кун, да ты, оказывается, извращенец, — хмыкнул я. — Что, хочешь понаблюдать, как парочка будет мириться после долгой разлуки? Или и вовсе — третьим поучаствовать?

— Ты! Ты!.. — Хицугая вспыхнул так, что у него чуть ли не пар из ушей пошел. — Да я вообще о таком не думал!

— А пора бы уже в твоем возрасте начать о таком задумываться, — обвиняюще произнес я. — Не то вырастешь и будешь от девушек шарахаться, как некоторые. Ладно, пойдем, проведу для тебя небольшую экскурсию, а то тебе даже не о чем будет начальству доложить.

Гин и Рангику тем временем успели передислоцироваться в комнату, и Широ-кун счел, что подпирать стену рядом с закрытой дверью было бы глупо, и недовольно последовал за мной.

— Здесь у нас тронный зал, — тоном экскурсовода произнес я и толкнул высокие двери. — Тут раньше Хоугиоку хранилась, и Айзен любил наблюдать, как некоторые альтернативно мыслящие нумеросы постоянно пытаются ее украсть.

Псевдо Айзен привычно сидел на своем роскошном троне и задумчиво глядел куда-то вдаль. Хицугая, увидев его, машинально схватился за занпакто, но потом вроде как вспомнил, что предатель мертв, и замер, не зная, как реагировать на двойника. Должно быть, у него ум за разум заходит, когда он пытается понять кто из нас кто. Ведь тогда над Каракурой он собственными глазами видел, как Айзен превратился в меня, а сейчас мы стоим перед ним оба и одновременно. Да и Ренджи с Рукией наверняка рассказали им, что изначально я был Элис. К тому же, о существовании Ками-сама они уже наверняка знают, и это добавляет еще больше неразберихи.

— Соске-кун, ты бы хоть вышел свежим воздухом подышать, а то сидишь тут целыми днями.

— Некогда, видишь, у меня здесь творческий процесс в самом разгаре, — он помахал стопкой исписанных листов. — Вот решил мемуары опубликовать, попробовать себя в жанре мистического фентези, а то психологические триллеры как-то поднадоели. И раз уж ты зашел, сделай мне массаж что ли, а то спина затекла.

— О, с удовольствием, — с милой улыбкой ответил я и окутал обе руки концентрированной медицинской чакрой. — Тебя ждет незабываемый массаж, в который я вложу всю свою Силу Юности.

— Саске-кун, я пошутил, успокойся. С каких пор ты перестал юмор понимать? И вообще, злой ты, уйду я от тебя. И построю свою империю покруче твоей, с блэкджеком и... ладно, не при детях будет сказано... а сам стану настоящим темным властелином.

— Иди, — моментально ответил я, погасив медчакру. — Можешь забрать себе весь Хуэко Мундо. А когда придут квинси, я буду всей душой за тебя болеть.

— Тц, — недовольно скривился клон. — Ты опять это сделал. Как только я хочу завоевать мир-другой, ты сразу же соглашаешься, и у меня все желание пропадает.

— Ладно, в следующий раз я тебе обязательно что-нибудь запрещу.

— Кажется, от нашего разговора у Широ-куна началось что-то вроде приступа морской болезни, — псевдо Айзен с любопытством посмотрел на слегка позеленевшего Хицугаю. — Так забавно еще никто не реагировал. Ладно, идите отсюда, у меня еще конец третьей главы не дописан, а сроки поджимают.

Он царственно помахал рукой, давая понять, что аудиенция закончена, и вновь уставился отрешенным взглядом в пространство, обдумывая сюжетную линию. Я вывел из тронного зала впавшего в прострацию Широ-куна, и продолжил экскурсию.

— А здесь у нас зал для собраний, но сейчас там никого нет. А теперь посмотрите направо...

Тут сенсорная система сообщила, что к нам быстро приближается Вандервайс. Реацу скрывать он наловчился мастерски, но Лилинет все равно каким-то образом ухитрялась его находить. Я сделал шаг в сторону, протянул руки и выхватил арранкара прямо из сонидо, когда он проносился мимо.

— Привет, Ваня-кун, — я стиснул его в объятиях. — Всего день тебя не видел, а уже так соскучился.

— Привет, братик, — как-то обреченно ответил нумерос.

С тех пор, как он узнал, что я, оказывается, тут самый главный, убийственные намерения от него больше не исходили. Он даже пытался начать называть меня Учиха-сама, но я быстро это пресек. Без излучаемой им жажды убийства тискать его стало не так весело, но врожденной кавайности это не умаляло.

— Ты чего такой грустный?

— Со мной все в порядке, — мрачно произнес арранкар.

Я поставил его на пол и погладил по голове.

— Слушай, я сегодня в мире живых тебе подарок прикупил, — я намотал ему на шею шарфик. — Как раз под цвет твоих глаз. А еще наложил на него несколько кидо. Пока он на шее, то полностью скрывает реацу, а если завязать концы вот так, то делает носителя невидимым даже для капитанов. Широ-кун, подтверди.

Хицугая удивленно уставился на то место, где раньше стоял арранкар. Он действительно не мог засечь этого нумероса, хотя тот и до этого скрывал свою реацу, а теперь и вовсе пропал.

— Спасибо, братик! — кажется, невидимый Ваня-кун был так рад подарку, что даже сам меня обнял.

Осчастливленный арранкар скрылся в неизвестном направлении, а буквально через полминуты на меня сверху едва ли не рухнула Лиль-тян. Ее сонидо после многочисленных тренировок стали намного быстрее, но вот над точностью приземления еще следовало поработать.

— Саске! Тебя так долго не было! Сначала Ева ушла, потом ты пропал, а Ваня-кун от меня постоянно убегает... Мне скучно! Когда же Ева вернется?

— У нее любовь-морковь и медовый месяц в самом разгаре, так что если она и придет в гости, то ненадолго.

— Неужели какой-то шинигами, пусть и пушистый, может быть лучше меня? — со слезами на глазах спросила девочка.

— Только не плачь, Лиль-тян! Ты лучше посмотри, кого я тебе привел, — я подтолкнул вперед Хицугаю. — Это самый кавайный капитан за всю историю Готей-13! Ты только взгляни, какой лапочка. А какую интригу пришлось закрутить, чтобы его сюда заманить, ты бы знала...

— Что?! — возмущенно вскинулся Широ-кун. И было не понятно, что возмущает его больше — то, что его назвали лапочкой, или что коварно заманили в ловушку.

— И правда, миленький, — Лилинет, моментально позабывшая обо всех печалях, теперь задумчиво его рассматривала. — Но, по-моему, Ваня-кун симпатичнее.

— Ты что себе!.. — начал было возмущаться Хицугая, но я его перебил.

— Вот и чудесно. Поиграй с ним часиков пять-шесть, а то ему как раз нечем занять это время. Только не сломайте ничего.

— Хорошо! — радостно заявила Лиль-тян, и схватив за руку растерявшегося Широ-куна, утащила за собой в сонидо.

А я смотрел им вслед и чувствовал, как над головой начинает прорезаться нимб и лопатки чешутся от пробивающихся белых крыльев. Нет, ну все-таки, какой же я замечательный!

Если кому интересно, то песня, которую пел Гин, называется Ichimaru Gin (Yusa Koji) — Fuyu no Hanabi

* * *

Почувствовав приближающуюся реацу Хичиго, я решил лично его встретить. Пока он гулял по Хуэко Мундо, я наблюдал за ним краем глаза — внутренний пустой Ичиго вел себя на удивление прилично. К другим арранкарам не цеплялся, в драки не встревал, хотя все равно находились особо одаренные отморозки, которые сами к нему приставали. Мир их праху, таким идиотам даже эволюция не поможет. Первое время Хичиго просто двигался по странной траектории безо всякой цели, явно ошалев от ощущения свободы, но потом однообразие Хуэко Мундо ему поднадоело, и он стал держаться поближе к населенным местам, даже в Лес Меносов сунулся, но после всеобщей арранкаризации там остались только неразумные гиллианы. Так что через несколько дней он решил принять предложение вступить в Эспаду и начал двигаться в сторону Лас Ночес. Впрочем, он был не единственным, кто захотел прийти в замок. Даже в пустынном Хуэко Мундо новости распространялись на удивление быстро, и почти десяток бывших адьюкасов уже обживался на новом месте. Вастер лорды, до которых не дотянулся Айзен, но которых, благодаря рассеянной по всему миру чакре, сумел обнаружить я, пока не спешили что-то предпринимать и заняли выжидательную позицию.

— Привет, Хичиго, — поздоровался я.

Пустой настороженно уставился на меня, словно все еще ожидал подвоха.

— Да расслабься ты уже, не собираюсь я с тобой ничего делать, — слегка раздраженно произнес я. — Ну, почти ничего, только парочку тестов проведу.

Еще когда я вытаскивал его из Ичиго, я заметил нечто странное, но тогда было не до того. Уже потом, обдумав увиденное, я понял, в чем дело. Несмотря на внешнюю схожесть и отрицательную реацу, Хичиго не был пустым, так же как и Зангецу не был занпакто. После "починки" бывшего Аарониро я мог сказать это совершенно точно. И если из воспоминаний Айзена я теперь знал, что эту форму пустого Ичиго унаследовал от матери, атакованной одним из неудачливых подопытных Соске, то с Зангецу все было куда сложнее.

— Дай-ка мне Зангецу, — попросил я.

— Зачем? — Хичиго даже отступил на шаг назад.

— Да не бойся ты, не заберу я его насовсем. Ну же, — я требовательно протянул руку, подкрепив просьбу гендзюцу.

Глаза Хичиго изумленно расширились, когда его рука сама вложила меч в мою ладонь.

— Что за?!..

— Тихо, не отвлекай! — перебил его я.

К моему удивлению я не смог запечатать Зангецу во внутренний мир, просто пропустив по нему чакру. У этого меча была такая сильная воля, что на него не подействовала бы даже иллюзия, наведенная обычным шаринганом. Мангеке мог с ним справиться, но довелось бы попотеть.

Поэтому пришлось действовать другим способом — развернув Зангецу острием к себе, я начал погружать клинок в живот. Теперь моя чакра плотно окружала меч со всех сторон, и он ничего не мог мне противопоставить. Хичиго смотрел на это едва ли не квадратными глазами, пока я не затолкнул в себя Зангецу целиком, прямо с рукоятью. В моем внутреннем мире он принял свою истинную форму — темноволосого мужика лет под сорок, и только после этого я смог считать его память. Информация была устаревшей почти на тысячу лет, но даже такие древние секреты на многое открыли мне глаза.

Я всего ожидал, но правда оказалась куда более шокирующей, чем я мог представить. Оказалось, что Зангецу — часть силы квинси, которую самый первый квинси, изначально бывший вообще-то шинигами, передал всем своим потомкам. Но более того, с помощью этой частички родоначальник был по сути бессмертен, пока жив хоть кто-нибудь из его прапрапра-и-так-далее-внуков. Орочимару со своими проклятыми печатями на его фоне нервно курит в сторонке.

— Ты знал? — строго спросил я у Хичиго, все понявшего по моему лицу. — Вижу, что знал. Зачем вы вообще Ичиго голову задурили?

— Этот придурок и сам мог бы догадаться!

— Ты слишком много ждешь от Ичиго, ему же всего шестнадцать, почти ребенок. В этом возрасте людям положено быть идиотами. Впрочем, ты и сам не старше.

— Не сравнивай меня с ним!

— Ты только что точь-в-точь повторил его слова, — хмыкнул я. — Не могу понять, как можно не любить часть своей души, впрочем, я очень надеюсь, что вы скоро разрешите это недоразумение. Или я сам вас помирю.

От моей многообещающей улыбки Хичиго передернуло.

— Сами разберемся.

Я протянул ему распечатанного Зангецу, и кажется, немало этим удивил. Однако из памяти меча я понял, что тот хоть и ненавидит всех шинигами, но в то же время гордится успехами Ичиго. И пусть он и является частью родоначальника всех квинси, вместе с тем он — часть силы самого Куросаки. Одним словом, жутко запутанная история.

— Очень сомневаюсь, что Зангецу будет сражаться против самого себя, но не убивать же его за это. Так что ответственным за него назначаешься ты. — Я вложил меч в руку пораженного Хичиго. — И смотри, не облажайся.

— И это все? Ты узнал, кто мы, и ничего не предпримешь?

— А что я должен сделать? Уничтожить Зангецу, а тебя запихнуть обратно в Ичиго? Насколько я знаю, тот хмурый небритый тип может превращаться в кавайного няшку... Нет, точно рука не поднимется, — я повернулся и отправился по дороге к замку. — Пошли, представлю тебя остальной Эспаде, кстати, прикид у тебя как раз подходящий, будто всю жизнь готовился бело-черную форму носить. После собрания отловишь Гина, он тут теперь всем хозяйством заведует, спросишь у него, где твои комнаты.

Хичиго полминуты постоял в ступоре, потом опомнился и догнал меня:

— Вот так просто?

— А чего тянуть-то? Нет, если хочешь, специально для тебя бюрократию заведу — заставлю оформить кучу документов, пройти медосмотр, кстати, Заэль бы эту идею одобрил, принести рекомендации с прошлого места работы...

— Не надо, — поспешно произнес Хичиго.

По дороге я передал сообщение для всей Эспады, Ичимару, Тоусена и Вандервайса собраться в общем зале, и арранкары не заставили себя ждать, быстро заняв свои места. Но помимо этого вокруг стола теперь появились дополнительные кресла.

— Приветствую, дамы и господа. У меня для вас есть несколько новостей, для кого хороших, я для кого и плохих. Во-первых, с сегодняшнего для вся Эспада лишается своих номеров.

Жестом заставив замолчать взволнованных арранкаров, я продолжил:

— Татуировку с цифрой можно убрать, или оставить, это сами решайте, но отныне номера не будут иметь никакого значения. И во-вторых, в Эспаде теперь появится два новых члена — Хичиго и Вандервайс.

— Что?! Эти слабаки и в Эспаде? — Гриммджоу от возмущения вскочил на ноги.

— Грим-кун, то же самое ты и про меня сказал, — хмыкнул я, и Джагерджак недовольно поморщился, припомнив нашу первую встречу. — Но если бы я не отменил нумерацию, то Вандервайс получил бы цифру три, а Хичиго — пять.

— Этот мелкий — и Трес?! — по новой вспыхнул Гриммджоу.

— Вандервайс, пожалуйста, перестань скрывать реацу ненадолго, — попросил я.

Ваня-кун, удивленный, что я вот так неожиданно зачислил его в Эспаду и даже обратился к нему по полному имени, слегка покосился на меня, но снял с шеи шарфик и перестал скрывать свое духовное давление. Остальная Эспада смогла в полной мере почувствовать его силу, даже того же Джагерджака ощутимо придавило. После того, что с ним сделал Айзен, пытаясь сотворить идеальное оружие против Генрюсая, Вандервайс потерял несколько способностей, взамен на усиление сродства с огненной стихией. Впрочем, огонь в Хуэко Мундо был не особенно распространен — гореть тут более-менее могли только деревья. Правда, к пламени, которое мог высвободить Ваня-кун, это не относилось: оно сжигало вообще все — песок, камни, чужие иеро и даже серо. Думаю, и кидо тоже не устояли бы, но тренировался Вандервайс только на пустых, предварительно уходя подальше от Лас Ночес. Однако когда я провел всеобщую арранкаризацию и запретил пустым беспричинно убивать друг друга, законы он не нарушал и тренировался в одиночестве. До шинигами-ки Марджела был очень сильным вастер лордом, так что на запас реацу не жаловался, да и с новой способностью освоился быстро. Единственным, что угнетало Вандервайса после преображения, стала его неожиданно кавайная внешность, так приглянувшаяся мне.

Через полминуты Ваня-кун молча намотал шарфик на шею, полностью спрятав свое духовное давление. На самом деле он не очень разговорчивый, и если бы не наши с Евой и Лилинет усилия, от него и пары слов никто бы не услышал.

— А этот бледный тут чего забыл? — все никак не унимался Гриммджоу.

— Того, что в шинигами его с такой рожей вряд ли возьмут.

— Все в порядке с моей рожей, — Хичиго недовольно сдвинул маску, открывая лицо.

Арранкары тут же в шоке уставились на него, и не понятно было, что их удивило больше — способность вот так запросто сдвигать маску, или схожесть этого псевдопустого с широко известным временным шинигами.

— Это же...

— Он самый. Внутренний пустой Ичиго Куросаки, только помимо пустого он еще слегка квинси, шинигами и человек. Объем реацу на уровне Шестого-Седьмого Эспада, но наличие банкая поднимает его до Пятого.

— Хах, значит, у того рыжего банкая не осталось, и он теперь слаб, как котенок? — оскалился Гриммджоу.

— А рыжего я взял себе в ученики.

— В ученики?! — удивленно переспросил Вандервайс, сидевший ко мне ближе всех.

— Люблю людей с комплексом героя, — пояснил я. — Их так весело учить плохому. Но давайте вернемся к первоначальной теме разговора. Нелл-чан, Тиа-сан, для вас у меня есть очень важное и сложное задание. Вам нужно будет убедить всех арранкаров, что убивать себе подобных плохо, а есть их — вообще кошмар. Так что на вас отныне мораль и идеология. Можно министерство культуры организовать, набрать помощников, но это уже сами решайте, как вам удобнее будет. И еще вам придется заняться детьми-арранкарами, школу для них создать или еще что, а то у меня совесть будет чесаться, если маленькие мертвые девочки и мальчики будут жить одни в пустыне.

Арранкарки уставились на меня так, будто не могли понять — это у них галлюцинации, или я бред несу. Впрочем, поставленная цель им вполне нравилась, даже если и казалась невыполнимой. Девушки переглянулись и кивнули друг другу, а я уже продолжал дальше раздавать задания.

— Улькиорра, Канаме, вам тоже поручаю следить за порядком, но действовать будете силовыми и правовыми методами. Необходимо организовать что-то вроде полиции и разработать свод законов. Но мне нужно, чтобы законы были не только справедливыми, но и рациональными, поэтому и работать вам надо в паре.

Канаме, когда отошел от первого шока, вроде бы обрадовался, с его-то пунктиком на справедливости, а по лицу Улькиорры ничего нельзя было понять. Но думаю, возможность привнести в этот мир побольше рациональности должна была ему понравиться.

— Заэль...

— Да, Учиха-сама! — радостно откликнулся арранкар.

— Ну, ты уже знаешь, что делать. На тебе — просвещение и наука.

— Слушаюсь! — Гранц был единственным, кто знал о грядущих переменах, у него даже был готов макет первого в Хуэко Мундо настоящего научного института.

— Гин, — обратился я к Ичимару.

— Да, Учиха-сама, — знаменитая улыбка "змея" слегка потускнела.

— Тебя я назначаю губернатором Лас Ночес.

От моего заявления у Гина начался легкий нервный тик, но я не дал ему и слова вставить.

— Или скорее комендантом? Распорядителем? Короче, название сам придумай, но отныне на тебе вся материальная часть. Я хочу, чтобы в Лас Ночес было комфортно жить, а ты и при Айзене занимался чем-то подобным, так что справишься. Только сейчас тебе придется стараться усерднее, а то как-то уныло тут, не находишь? Даже кафе ни одного завалящего нет, не говоря уже о караоке-баре. И кондитерскую надо открыть непременно, а то контрабандный поток тортиков с уходом Евы совсем иссяк.

Ичимару сначала порывался что-то возразить, но глядя на мое доброе лицо, быстро передумал и смирился с судьбой.

— Так, теперь далее. Барагган-сан, для вас тоже есть очень важно задание. Я подумал, что вводить денежную систему в Хуэко Мундо не стоит, потому что все люди однозначно сходятся во мнении, что "деньги — зло". Но лишними они никогда не бывают, поэтому вам я поручаю построить финансовую империю в мире людей. Начальный капитал и кое-какие связи в Каракуре и в Токио у меня есть, правда, в основном, в криминальной среде. Более полный отчет будет через несколько дней, а пока можете набирать команду недавно почивших бизнесменов, финансистов, банкиров.

Кажется, Барагган был удивлен, что я доверил ему такое важное дело, особенно после того нашего поединка, когда он пообещал меня уничтожить, но по примеру остальных возражать не стал.

— Ямми, Гриммджоу, Ноиторра, Аро, Вандервайс, Хичиго, вам надо будет набрать отряды минимум по семь человек и натренировать, чтобы получилось нечто более-менее приличное. Название тоже придумайте сами, что-нибудь в меру пафосное, вроде "Пожирателей душ", но не перебарщивайте. "Сотрясателей вселенной" я не приму.

У Хичиго глаза стали в два раза больше и рот приоткрылся, когда он это услышал, и только состояние шока помешало ему возмутиться. Остальные отреагировали более радостно, по сути, для них ничего и не изменилось, только фраксионов придется набрать побольше.

— Старк, а ты назначаешься главнокомандующим. И не смотри такими печальными глазами, а то еще пробудишь мою дремлющую совесть. И тогда я начну творить в три раза больше добрых дел. А оно вам надо?

Однако взгляд Койота стал лишь печальнее и пронзительнее. Подозреваю, что это такая адаптированная версия "кавайных глазок", которым он научился у Евы и Лилинет.

— Не грусти так, найдешь себе толкового заместителя и спихнешь на него все дела. Или, может, у тебя среди знакомых есть какой-нибудь гениальный полководец? Или хотя бы великий? Я бы не отказался от Александра Македонского, например. Нет? Ну, тогда, сам понимаешь, кроме тебя и назначить некого.

Я оглядел сидящих за столом арранкаров — у всех лица выражают разную степень загруженности, и только Грим-кун довольно скалится, да Ямми, кажется, не совсем понял, что его ждет.

— Так, вроде бы с организационным моментом закончили...

Не успел я договорить, как рядом материализовался Соске-кун.

— Про меня забыл, — недовольно прищурился он. — И встань уже с моего кресла.

— Прошу, — я уступил место, решив не спорить и не злить его еще больше. — А Соске-кун назначается главным злодеем.

— Вообще-то, это еще неизвестно, кто из нас злодей, но звучит неплохо, — милостиво согласился псевдо Айзен.

— Вот на этом точно все, — едва я договорил, как со всех сторон раздались тихие хлопки, и арранкары с шинигами исчезли со своих мест.

Они еще в бытность мою Примерой остальные Эспада наловчились практически испаряться после конца собраний, но тогда это все-таки было очень резвое сонидо за дверь. Однако сейчас они действительно исчезли, а не просто быстро переместились.

— Эээ?.. — недоуменно протянул я.

Соске-кун недовольно скривился:

— Решил как-то приколоться — рассказал о правиле трех "Н" и продемонстрировал иллюзию магического перемещения. Так ведь они взяли и, правда, научились аппарировать! Теперь фиг поймаешь кого, даже повеселиться не с кем, — печально вздохнул Айзен-сама.

— Сочувствую, — я погладил грустного клона по голове. — Хорошо, что Ичиго от меня удрать пока не может.

Наши взгляды тут же переместились на Хичиго, который остался сидеть за столом в одиночестве. Парень к этому времени как раз отошел от назначения на должность, сравнимую с капитанской, и решил высказать все, что он думает по поводу моего самодурства. Его даже не особенно смутило подозрительное исчезновение остальных арранкаров, настолько он был возмущен.

Дав Хичиго выговориться, я сочувственно покивал.

— Вот-вот, ты совершенно прав! Это, мягко говоря, совсем не разумно. А что делать? Если честно, я думаю, у тебя будет один из лучших отрядов, потому что силой, харизмой и некоторым количеством здравого смысла тебя природа не обделила. Но из всех остальных арранкаров я уверен только в Аро — он ведь раньше был лейтенантом Тринадцатого отряда, у него есть опыт как в командовании, так и в натаскивании новичков. А на остальных просто взглянуть без слез нельзя. Гриммджоу благополучно угробил уже четвертую по счету фракцию, с Ноиторрой могут ужиться только хардкордные мазохисты, Ямми... ну ты сам видел... Насчет Вандервайса — даже не знаю, он парень серьезный, но пока лидерских качеств не проявлял. В некотором роде вся надежда на тебя, — я с обезоруживающей улыбкой похлопал Хичиго по плечу. — Как говорят японцы, постарайся изо всех сил!

— Но... — попытался возразить пустой-занпакто-шинигами, однако я его перебил.

— Будет сложно, я и не спорю. Но ты обязательно справишься! А если понадобится совет, обращайся к Аро, он поможет. К тому же вы родственники, как-никак. Не знал? Да ты на лицо его посмотри. Если Ичиго десяток лет накинуть и волосы перекрасить, они же как братья-близнецы станут похожи. Так что вперед, Хичиго! Перед тобой целый мир и новая жизнь, и только от тебя зависит, какой она будет. Заводи товарищей, друзей, врагов, любимых, семью... Все в твоих руках!

У Хичиго после моих слов стало такое странное лицо, будто на него только что снизошло озарение. Он-то, кажется, и не представлял себе иной судьбы, кроме как быть оружием, а тут вдруг словно пыльным мешком по голове — получите новую собственную жизнь, в том числе и личную.

— Ну ладно, ты тут осваивайся, а у меня терраформирование в разгаре.

— Куда собрался, Саске-кун? Ты в последнее время совсем не уделял мне внимания, — псевдо Айзен цапнул меня за шиворот, когда я попытался незаметно покинуть помещение.

— Занят был, — покаялся я. — Всякие божественные дела, сам понимаешь...

— Знаю я твои божественные дела. Опять в ночных клубах зависал и оргии устраивал.

— Но надо же мне как-то расслабляться!

— Ты, значит, расслабляешься, а я тут от скуки умираю! До того дошел, что в тебя превращался и чаепития с Лилинет устраивал!

— Ну ладно, ладно, не прибедняйся, — я постарался как можно незаметнее вывернуться из безрукавки. — Не так уж это было ужасно, с Лиль-тян всегда весело. А вот со мной общаться вообще смысла нет — ты же меня как облупленного знаешь. Лучше с Хичиго поболтай.

Я, наконец, сумел освободиться и теперь подтолкнул вперед не успевшего сориентироваться новичка.

— Психованный бишоненистый блондин, все как ты любишь. Знаешь, как сложно было его сюда заманить? Но ради тебя я расстарался и сделал все в лучшем виде.

Хичиго, наконец, почуял подвох и повернулся ко мне, явно собираясь сказать что-нибудь обличительное, но я уже исчезал, рассыпаясь золотыми искрами. У занпакто такое лицо забавное было, когда он понял, что его сейчас оставят наедине с Айзеном Великим и Ужасным... Если честно, для меня до сих пор остается загадкой, почему обитатели Лас Ночес так боятся Соске-куна. Он ведь вообще НИЧЕГО никому не сделал, не наказывал, не издевался, не придавливал ки. Он просто смотрит многозначительно и улыбается, а все почему-то бледнеют и стараются слиться с местностью. Должно быть, это какой-то талант, который прилагается к его внешности, потому что я так не умею. То есть, могу устроить нечто подобное, если сначала создам себе репутацию маньяка, помешанного на вкусе крови и коллекционирующего внутренние органы врагов, но псевдо Айзен ведь ничего такого не делал! Даже Хичиго, который его впервые увидел, сейчас наверняка жалеет, что в Лас Ночес сунулся. Даже завидно немного — тоже, что ли, потренироваться ввергать противников в трепет одним своим присутствием?..

* * *

Две недели медового месяца пролетели так быстро, что Еве показалось, будто нехорошие шинигами нахимичили что-то со временем, но псевдо Маюри по мысленной связи ее опасения не подтвердил. Комамуре пришлось вернуться к работе, и лиса оказалась предоставлена самой себе. От скуки она в первый же день пришла в бараки седьмого отряда во время обеденного перерыва и накормила Саджина бенто, им же самим и приготовленным. Вечером она заявилась снова, чтобы забрать его домой, но оказалось, что тот еще занят, разгребая бумажные завалы, а офицеры все приносят и приносят ему новые папки документов.

— Милый, давай скажем твоим подчиненным, что если они будут дергать тебя по пустякам и нагружать лишней работой, то я их съем, — громко произнесла Ева, стараясь, чтобы и за пределами кабинета было слышно. — Я вообще-то, разумными существами не питаюсь, но тех, кто задает столько тупых вопросов, особо разумными не назовешь. И опять же Готею от этого только выгода — не придется платить зарплату всяким бездельникам.

Комамура попытался что-то возразить, но, поняв, что она шутит, решил подыграть:

— Вполне рациональное предложение, надо будет его на собрании капитанов выдвинуть, — совершенно серьезным тоном сказал он, и Ева поняла, что дурно влияет на своего мужа.

Зато с тех пор все шинигами седьмого отряда стали на диво инициативными и трудолюбивыми, а Саджину больше почти никогда не приходилось работать сверхурочно.

Но даже с учетом этого Еве большую часть дня приходилось проводить в одиночестве, поэтому она решила найти себе как можно больше друзей. И первым в этом списке стал Шухей. Лиса сочла, что у них много общего: он любит готовить, а она — вкусно поесть. Только вот Хисаги был шинигами еще более занятым, чем Комамура, и чтобы провести с ним время, а точнее, попробовать приготовленные им блюда, Еве приходилось чуть ли не силой отбивать его у всех остальных. Особенно часто Шухея пыталась эксплуатировать Мацумото, бессовестно пользуясь тем, что парень в нее влюблен.

Но в Сейретее было и множество других интересных шинигами, и лиса не упускала случая познакомиться с ними поближе.

— Привет, Ананасик-кун! — громко и радостно поздоровалась Ева, издали завидев приметный высокий красный хвост.

— Ты знакома с Ренджи? — удивился Хисаги, на плече которого она сидела, зорко следя, чтобы никто не отвлек ее персонального повара, идущего за продуктами для очередного шедевра, который она собиралась продегустировать в самом скором времени.

— Видела его, когда он приходил в Хуэко Мундо.

— Мое имя — Абараи Ренджи! — лейтенант шестого отряда никак не мог проигнорировать такое приветствие.

— Я знаю, Ананасик-кун.

— Ренджи!

— Ананасик.

— Ренджи!!!

— Анана... Впрочем, я могла бы запомнить твое настоящее имя, если бы ты для меня кое-что сделал.

Абараи, уже набравший воздуха, чтобы продолжать спор, выдохнул и настороженно спросил:

— И что именно?

— Назови Шухея семпаем.

— Что? Вообще-то, он и есть мой семпай.

— Вот и назови его так, и при этом в глаза ему смотри.

Ренджи перевел взгляд на Хисаги и, пожав плечами, произнес:

— Семпай.

— Больше чувства! Это же твой дорогой семпай! Скажи: "Ах, семпай, я так рад вас видеть..."

— Это уж слишком! — возмутился Абараи.

— Ну, Ананасик-кун... — Ева включила "кавайные глазки".

— Ааргх, ладно! Я это сделаю, только больше не называй меня Ананасиком.

— Про чувства не забывай, и в глаза смотри обязательно! — напоследок напутствовала Ева, и даже переместилась с плеча Шухея в сторону, чтобы было лучше видно.

Ренджи, желая поскорее отделаться, выполнил все указания в точности.

— Ах, семпай, я так рад вас видеть... — и даже не понял, почему это его так смутило. Да и сам Шухей слегка порозовел.

— Кья! — радостно захлопавшая в ладоши Ева только подлила масла в огонь. — Спасибо, Ренджи, ты сделал мой день. Это было прекрасно!

— Да в чем вообще смысл?! — вспылил Абараи.

— Поверь мне, Ренджи, тебе лучше не знать, спокойнее спать будешь, — лиса милосердно решила не просвещать их насчет существования такого пейринга, как R-69, и вернулась на плечо Хисаги. — Кстати, не хочешь с нами? Шухей обещал приготовить пасту с морепродуктами.

— Кучики-тайчо послал меня забрать какие-то документы из первого отряда, — вздохнул Абараи с неподдельной печалью, ведь поесть он любил не меньше Евы.

— Жаль... Ну ладно, еще увидимся, — лиса помахала ему рукой.

Хисаги тоже попрощался, и они отправились дальше. А Ренджи подумал, что на этом его испытания закончились, но он еще не знал, как сильно заблуждался...

Бьякуя, полностью погруженный в работу с документами, вдруг заметил, что на лист бумаги перед ним упал розовый лепесток сакуры. Странно, ведь давно уже не сезон. Но все новые и новые лепестки падали ему на стол, на волосы и плечи. Кучики поднял взгляд, собираясь спросить у работающего неподалеку лейтенанта, что происходит, но внезапно заметил, что на стуле у двери в расслабленной позе с чашкой чая сидит маленькая девятихвостая лисица. Но куда больше его поразило совсем другое — он не почувствовал ее реацу и не услышал, как она сюда проникла. Неизвестно даже, как давно она тут находится.

А еще эта лиса не просто так сидела, она неотрывно смотрела на него. Даже не так. Она СМОТРЕЛА, и Бьякуя готов был поклясться, что лепестки сакуры — это ее лап дело.

— Что посторонние делают на территории шестого отряда? — ледяным тоном произнес он, в глубине души порадовавшись, что прекрасно владеет своими эмоциями.

Абараи дернулся, отрываясь от своей порции бумаг, и с неподдельным удивлением заметил недавнюю знакомую.

— Я не посторонняя! — Возмутилась Ева. — Я пришла поболтать с Анана... то есть, с Ренджи во время обеденного перерыва, но заметила, что вы до сих пор заняты, и решила подождать. А чтобы не скучать, занялась созерцанием.

И она снова уставилась на Бьякую.

— Ренджи, пожалуйста, проводи гостью до выхода.

— Да, Кучики-тайчо!

Абараи подхватился с места и хотел уже было вынести неожиданную посетительницу за территорию отряда, но та оказала неожиданный отпор.

— Руки прочь! Лейтенант Абараи, вы что себе позволяете? Вы так лапы распускаете со всеми замужними женщинами? — возмущенно взвилась Ева.

Ренджи сообразил, что идея взять ее на руки была не самой удачной. Из-за ее теперешнего миниатюрного размера он постоянно забывал, какой она была на самом деле — ростом с многоэтажку и способной за мгновение сотворить целое море. Но тут он заметил насмешливый взгляд лисы и понял, что от него требуется.

— Хорошо, — обреченно вздохнул он. — Что я должен сделать?

— То же самое, что с Шухеем, но только с капитаном, — моментально ответила Ева.

Абараи покосился на тайчо, вспыхнул и твердо заявил:

— Нет!!! Ни за что!

— А ты чего краснеешь-то? — захихикала Ева. — О чем-то неприличном подумал?

— Ничего такого я не думал, просто не хочу отрывать Кучики-тайчо от дел!

Бьякуя тактично не стал заострять внимание на том, что он и так не может работать, пока эти двое тут переругиваются.

— Но это же твой обожаемый капитан! Неужели ты не можешь сделать для него такой малости?

— Не буду! — непреклонно заявил Ренджи, скрестив руки на груди. — Придумай что-нибудь другое.

— Вредина, — надулась Ева, но быстро сочинила новое условие. — Тогда распусти волосы.

— И все? — не поверил Абараи.

— Ну, можешь еще на левой ноге попрыгать, хотя и не обязательно.

Лейтенант сдернул с волос шнурок, и лиса радостно зааплодировала.

— Ренджи, да ты красавчик — с распущенными тебе больше идет, — Ева переместилась ему на плечо, потрогала красные прядки и милостиво заявила, — ладно, можешь сопроводить меня до выхода.

Кучики проследил шумную парочку взглядом до двери, и услышал продолжение разговора:

— А ты чем волосы красишь?

— Я не крашу волосы! Это естественный цвет!

— Тогда, значит, ресницы красишь? То-то я гляжу, они у тебя такие темные, длинные и густые.

— Ничего я не крашу!!!

— Да ладно тебе, не смущайся так, тут же все свои. Юмичика вон тушью для ресниц пользуется и не стесняется...

Наконец, голоса окончательно удалились, и Бьякуя перевел взгляд на лежащие перед ним документы. Розовые лепестки сакуры вдруг начали таять и превращаться в золотые искры, да и забытый Евой стакан чая постигла та же участь. Кучики вновь не почувствовал и следа чужой реацу и пожалел, что исчезнувшие предметы не удастся сдать с научный отдел для исследований.

Но помимо этого в его голове настойчиво крутилась еще одна мысль. Что же такое Ренджи делал с Хисаги, и почему отказался повторить это со своим капитаном?

* * *

Ева беспрепятственно прошла от ворот, ведущих на территорию одиннадцатого отряда, до главного здания. Похоже, во всем Сейретее не находилось самоубийц соваться сюда с нехорошими целями, поэтому на входе не было даже часовых. Откуда-то со стороны раздавались звуки ударов и мужские голоса, но цель лисы находилась в главном здании, поэтому Ева направилась прямиком туда. Ячиру сидела за капитанским столом и "заполняла документы", увлеченно что-то рисуя на официальных бланках цветными карандашами.

— Привет, — Ева подошла ближе и положила на стол перед ней огромную коробку шоколадных конфет, мгновенно завладев вниманием малышки. — Меня зовут Ева, и как ты, наверное, знаешь, я совсем недавно здесь, почти никого не знаю и поэтому мне очень одиноко. Давай дружить?..

Кенпачи, вернувшись с тренировки, застал небывалую картину — кто-то посторонний сидел на его столе, ел сладости и что-то рассказывал улыбающейся Ячиру.

— А Грим-кун в ответ такой "Мя"...

И обе захихикали. Будь на месте наглого посетителя кто угодно другой, Кенпачи прикончил бы его без разговоров, однако он уже давно искал повод, как бы пересечься с этой Евой, в Хуэко Мундо создавшей целое море, и проверить ее силу. Он бы даже домой к Комамуре не постеснялся завалиться, но не смог найти туда дорогу.

— Эй! Ты и я, прямо сейчас на полигоне...

— Фу, капитан Зараки! — возмущенно перебила его лиса. — Как вам не стыдно! Делать такое неприличное предложение замужней женщине, да еще и в присутствии ребенка?!

Однако такое понятие, как смущение, Кенпачи было не знакомо, поэтому он просто закончил свою мысль:

— Сразимся.

— Сразимся? — моментально поскучнев, переспросила Ева, и недовольно дернув хвостами, отвернулась. — Не интересует. За сражениями обращайся к Кусанаги, она с радостью тебя отпинает. Я же не для войн, а для красоты.

К Зараки еще никто не относился с таким пренебрежением, и на долю секунды он просто опешил, но быстро пришел в себя и замахнулся мечом. Ева моментально обернулась, и он еще успел увидеть, как ее зрачок разошелся шестью лепестками и покраснел, а радужка наоборот, стала черной. В следующий миг Кенпачи понял, что не может и пальцем пошевелить, а лиса увеличивается в размерах и прыгает на него. Молниеносный взмах когтистой лапы вспарывает ему горло, и кровь хлещет во все стороны. Демоница смеется и слизывает с пальцев кровь, а сам Зараки хрипит и захлебывается, но все так же не может двинуться. Даже когда в глазах окончательно темнеет, и сознание покидает его, тело по-прежнему остается стоять на ногах.

Зараки моргнул и понял, что все так же стоит с занесенным мечом, а Ева уже нормальными глазами насмешливо смотрит на него.

— Повторяю еще раз — я не сражаюсь. А если меня пытаются заставить, я злюсь и хочу всех поубивать. И ты только что умер, Кенпачи. Это было даже слишком легко, — лиса отвернулась от него второй раз, потеряв всякий интерес.

Зараки молча опустил меч, развернулся и вышел. Первый раз в жизни он проиграл, даже не начав поединок, и от этого на душе было невыносимо тошно. Ему даже показалось, что кто-то зовет его тихим, смутно знакомым голосом.

— Заткнись нахер, — рявкнул он, и неведомый голос на время затих, а проходивший мимо рядовой шарахнулся в сторону так, что пробил собой стену ближайшего здания.

Бьякуя покосился на часы — две секунды до обеденного перерыва. Когда он поднял глаза, белая лиса уже сидела на стуле для посетителей, радостно улыбаясь. Как бы ни старался капитан, он так и не смог понять, каким образом она перемещается. Ева словно бы нарисовалась в воздухе, никаким другим образом ее появление объяснить было нельзя.

Секундная стрелка добралась до верхней отметки, и лиса, будто только этого и ждавшая, открыла рот:

— Добрый день, Кучики-сан. Привет, Ренджи.

Абараи оживленно поздоровался в ответ, похоже, приходы Евы, благодаря которым его обеденный перерыв теперь начинался точно по расписанию, на самом деле были ему в радость. Бьякуя тоже проявил вежливость и ответил на приветствие, однако этим его общение с лисой не закончилось.

— Кучики-сан, у меня к вам есть великолепное предложение! У Саджина в субботу построение, так что он будет весь день занят, а у вас выходной, поэтому предлагаю вместе со мной посозерцать цветущую сакуру.

— Сейчас не сезон, к тому же, у меня есть другие дела.

— Сакуры я беру на себя, а насчет дел вы врете, я вижу. И вообще, отказ я не приму, так и знайте. К тому же нам надо получше узнать друг друга, ведь вы идете четвертым номером в моем списке будущих друзей, — Ева прямо из воздуха извлекла открытый блокнот и помахала им в воздухе.

Бьякуя успел рассмотреть длинный столбик, где были перечислены почти все капитаны и лейтенанты Готей-13. Если верить списку, следующей жертвой дружелюбия должен был стать капитан Укитаке, а первые три — Шухей, Ренджи и Ячиру — уже были зачеркнуты.

— Отлично, значит, договорились. В субботу в шесть вечера, — Ева пририсовала напротив имени Кучики цветочек и поставила время. — Сакура и напитки с меня, а от вас требуется только присутствие и неофициальная форма одежды.

Бьякуя мог бы отказаться, но на последнем внеочередном собрании всем капитанам, за исключением Комамуры, как лица заинтересованного, дали задание наблюдать за демоном. Выйдя замуж за Саджина, Ева получила что-то вроде гражданства и возможности проживать на территории Сейретея. И пока она не натворит что-нибудь, причин отказать ей в этом праве не было.

— Ренджи, если хочешь, можешь пойти с нами, но тебе, наверное, скучно будет несколько часов просидеть молча, — продолжила лиса, однако лейтенант всегда считал созерцание совершенно бессмысленным делом, поэтому отказался.

Ева перебралась на плечо Абараи.

— Кстати, Ренджи, ты не созрел еще сделать ЭТО с капитаном?

— Нет! И не собираюсь, — возмущенно вскинулся лейтенант, — забудь уже об этом!

— А еще разок с Шухеем?

— Нет!!!

— Буу, жадина! А между прочим, в пятницу вечером Саджин и Шухей обещали устроить нечто вроде кулинарного поединка, чтобы я могла оценить, кто лучше готовит. И я хотела пригласить тебя в гости в качестве второго судьи, но раз ты такой вредина...

— Ладно-ладно, я согласен сделать это с семпаем, — тут же пошел на попятную Абараи.

— Ура! И можно я вас тогда сфоткаю?

— Нет! С ума сошла, что ли?!

— А если я куплю тебе много-много тайяки?

— ...черт с тобой, делай что хочешь, — через десяток секунд сдался Ренджи.

Ева радостно захлопала в ладоши, а Бьякуя в который уже раз задался вопросом, что же они подразумевают под таинственным "этим". И что надо бы получше кормить лейтенанта, а то тот скоро за еду и родину продаст.

— Чуть не забыла, — спохватилась Ева, щелкнула пальцами, и перед Кучики возник стакан чая и тарелка с несладким печеньем. — Хозяин соседней чайной сказал, что это ваш любимый сорт.

— Благодарю, — Бьякуя вновь проявил вежливость.

Лейтенант с лисой удалились, а капитан, подумав немного, решился сделать глоток чая, в конце концов, не собиралась же Ева его отравить. К тому же аромат идеально заваренного напитка разлился по всей комнате, и Кучики некстати вспомнил, что не успел толком позавтракать.

— Ренджи, до меня тут слухи дошли, что ты влюблен в Кучики, — вдруг донесся из-за двери звонкий голос Евы, и Бьякуя едва не захлебнулся чаем.

Напиток попал не в то горло, и даже прокашляться было нельзя, потому что его бы точно услышали в соседнем помещении. От нехватки воздуха на глазах выступили слезы, и Бьякуя совершенно не хотел, чтобы его застали в таком неприглядном виде.

— Откуда ты знаешь? — его лейтенант даже не попытался опровергнуть это предположение, и капитану показалось, что его мир перевернулся с ног на голову.

— Ячиру-тян вчера в качестве гостя пригласила меня на заседание Женской Ассоциации Шинигами, и меня быстро ввели в курс всех местных сплетен. А ты, Ренджи, если продолжишь щелкать клювом, Рукию у тебя прямо из-под носа уведут.

Рукию? Поняв, что разговор не о нем, Бьякуя от облегчения даже смог нормально выдохнуть. Но через несколько секунд вновь едва не задохнулся, на этот раз уже от возмущения. То есть, как это Рукию?! Она же еще совсем ребенок и слишком мала, чтобы ее кто-то "уводил"!

Когда дело касалось его младшей сестры, даже знаменитая выдержка Кучики порой отказывала. Однако в этот раз Бьякуя быстро смог успокоиться — это все-таки был Ренджи, и если бы ему нельзя было доверять, то он бы не был лейтенантом шестого отряда.

— Кстати, Ренджи, — голос Евы значительно удалился, но его еще было слышно. — В таком случае, я просто обязана дать тебе пару советов, как завоевать ее сердце. В любовных делах я настоящий гуру!

— Да ну? — не поверил Абараи, за что его немедленно дернули за хвост. — Эй!

— Это тебе за преступное сомнение в моих талантах! Я, между прочим, замуж вышла всего за несколько минут, а большинству женщин на это годы труда требуются. К тому же я наизусть всю Камасутру знаю.

— Кама-что?

— О господи, да что же вы все дикие-то такие? У Шухея вон кровь идет из носа, когда он фотки Нелл-чан в купальнике видит, Саджин не сразу понял, чего я от него добиться хочу, ты о Камасутре и не слышал... Ладно, начнем с самого простого — с тычинок и пестиков...

Голос Евы окончательно затих вдали, и Бьякуя смог вздохнуть свободнее. Хотя даже представить было страшно, чему эта демоница научит доверчивого лейтенанта шестого отряда.

В шесть вечера Бьякуя уже был полностью готов к "созерцанию". Ева не назначила место встречи, но у Кучики были подозрения, что она может заявиться прямо к нему в поместье, несмотря на охрану и защитные кидо. Когда минутная стрелка достигла отметки "двенадцать", лиса возникла прямо перед капитаном. Причем в этот раз Бьякуе показалось, что сначала появилась ее улыбка, а потом уже все остальное.

— Добрый вечер, Кучики-сан! — как всегда радостно поздоровалась она.

— Добрый вечер.

Капитан шестого отряда решил использовать предоставившуюся возможность по максимуму и выведать у Евы как можно больше информации о ее способностях, а для этого нужно было создать более непринужденную обстановку, поэтому, скрепя сердце, он сам предложил:

— Если мы собираемся стать друзьями, то было бы приемлемо обращаться друг к другу менее официально.

— То есть мне можно звать тебя Бьякуя? — лиса восторженно округлила глаза.

— Да, — выдавил Кучики, в который раз напомнив себе, что это ради дела.

Ева переместилась ему на плечо, и капитан отметил, что в этой форме она весит не больше кошки.

— А как насчет обнимашек? — она раскинула лапки в стороны, будто уже примеривалась.

— Думаю, для этого еще слишком рано, — чересчур поспешно ответил капитан.

— Буу, — надулась Ева. — А я-то уже было подумала, что наступил мир во всем мире, пошли дожди из конфет, и все начали любить друг друга. Но ладно, я подожду, пока ты не будешь готов.

Бьякуя слышал краем уха сплетни о том, что жена Комамуры на самом деле ребенок, но не придал им значения, однако сейчас начал сомневаться.

— Я тут такое классное место нашла, в самый раз для любования, пойдем, покажу, — настроение лисы вдруг стало привычно радостным, и она прямо с плеча Кучики ушла в сюнпо.

Капитан отметил, что она передвигается не с помощью сонидо, как большинство пустых, а благодаря технике, свойственной шинигами, и мысленно занес еще один пункт в список вопросов к Еве. Кстати, перемещалась она так быстро, что пришлось поднапрячься, догоняя ее.

Наконец, лиса остановилась над краем обрыва, с которого открывался великолепный вид на оставшийся позади Сейретей.

— Здесь нет сакур, — констатировал Кучики.

— Сейчас будут, — пообещала Ева и спустилась на землю. — Я подумала, что тебе интересно будет посмотреть, откуда я их возьму, поэтому не стала готовить все заранее. Постой пока там, я быстро.

Лиса начала складывать пальцы в странные фигуры, потом хлопнула ладонями по земле, и прямо на глазах вокруг нее начали расти деревца, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, пока не достигли примерно четырех метров. А затем на голых ветвях набухли почки и начали разворачиваться нежными розовыми лепестками, пока кроны не оказались целиком усыпаны сладко пахнущими цветами.

Бьякуе удалось сохранить спокойное выражение лица, однако он был действительно впечатлен этим зрелищем. Тем временем Ева щелчком пальцев материализовала большой плед, расстеленный под одним из деревьев, и заранее собранную корзинку для пикника. Она подняла голову, чтобы пригласить капитана спуститься, но тут увидела такое, что едва не лишилась дара речи. Сегодня капитан был в темно-синей с серебристой вышивкой мужской юката, а лиса теперь находилась прямо под ним, поэтому вид ей открывался просто волшебный. Сейчас она испытывала примерно те же чувства, что пережил бы отаку, неожиданно встретивший своего любимого персонажа в реальности, и тут же заценивший ее панцушот.

Еве потребовалась вся ее выдержка, чтобы не показать своих эмоций, благо, капитан в тот момент смотрел на сакуры и не заметил направления ее взгляда. Однако, заняв предложенное место напротив лисы, он увидел, что та начала чуть заметно светиться и испускать такую ауру счастья, что ее можно было едва ли не потрогать руками. И она снова смотрела на него таким взглядом, что не принадлежи они к разным видам, капитан подумал бы, будто она в него влюбилась.

— Неужели на меня так... интересно смотреть? — не выдержал Бьякуя такого пристального "созерцания".

— Еще как! — с жаром ответила Ева. — Глядя на тебя, я наконец-то поняла, что Сообщество Душ — действительно самый настоящий рай!

* * *

Я потягивал ледяной коктейль, удобно устроившись в шезлонге на берегу моря, и услаждал свой взор прекраснейшим зрелищем — в нескольких метрах от меня арранкарки играли в пляжный волейбол. Нелл, Тиа со своими фраксионами, еще несколько нумеросов женского пола, и все в купальниках. Девушки постепенно вошли во вкус, и так азартно перекидывались мячом, что если бы не укрепляющие кидо-заклинания, он бы уже давно превратился в тряпку.

Но не один я оказался таким ценителем — некоторые арранкары или пристраивали свои шезлонги в пределах видимости, или то и дело проходили мимо, делая вид, будто просто прогуливаются. Такой прогресс не мог не радовать, глядишь, кто-нибудь сподвигнется на признание, и в Лас Ночес появится первая парочка.

После того, как я нагрузил Эспаду работой, многие из них вспомнили, что могут обходиться без сна и еды, и развили чрезвычайно бурную деятельность, поэтому пришлось вводить восьмичасовой рабочий день и пятидневную рабочую неделю. Зато после ударного труда и отдыхалось веселее, тем более, что Гина, ответственного за хозяйственную часть, я тоже напряг, и тот в рекордные сроки сумел организовать первое в этом мире увеселительное заведение — караоке-бар. Кстати, на Ичимару у меня были далеко идущие планы, я даже придумал, как мотивировать его на еще более великие свершения, но это пока дело будущего.

Да и сам я совсем без дела не сидел, а то как-то совестно перед подчиненными. Так что теперь Лас Ночес с одной стороны был окружен морем, а с другой — лесами. Но вырастить лес — не то же самое, что несколько деревьев, для этого нужны были гены Первого Хокаге. Вот тут-то мне и пригодились запасенные еще в прошлом мире клоны Зецу и тело Хаширамы. Пока внутренние личности развлекались, воплощая в жизнь самые безумные проекты ландшафтного дизайна, псевдо Хокаге решил не оригинальничать и на своем участке создал почти точную копию леса, окружавшего Коноху.

Коктейль закончился, и новенькая арранкарка, из недавно нанятых, тут же подала мне новый бокал. Она совсем недавно пришла в Лас Ночес, да и умерла всего около месяца назад, так что прошлую жизнь еще не забыла. И сейчас явно строила мне глазки.

Заводить интрижку с кем-то из Эспады или их фраксионов мне явно не с руки, ведь это практически служебный роман. Да и встречаться с ними — то же самое, что со школьницами-младшеклассницами, они ведь даже целоваться не умеют. Поэтому я и не совершал никаких телодвижений в эту сторону, предпочитая по-прежнему искать необременительных развлечений на Земле. Зато теперь и в Хуэко Мундо после арранкаризации появилось много красивых девушек, и можно было не мотаться туда-сюда.

Я улыбнулся девушке в ответ и...

— Саске-кун.

Улькиорра бледной тенью вдруг возник рядом. Без причины он бы меня беспокоить не стал, поэтому я безропотно отложил более близкое знакомство с новенькой на потом.

— Что-то случилось?

— Я хотел кое о чем поговорить.

Мне показалось, или Уль-чан немного смущается? Нет, точно показалось.

— В последнее время меня почему-то начала интересовать женская грудь.

Коктейль попал не в то горло, я закашлялся и едва не забрызгал неуместный для пляжа бело-черный костюм Улькиорры. Наконец, отдышавшись, произнес:

— Поздравляю.

— С чем? — слегка недоуменно спросил арранкар.

— Большинство мужчин очень интересуются женской грудью, и это вполне нормально. Даже я, чем, по-твоему, тут занимаюсь?

— Отдыхаете?

— Любуюсь, — я указал взглядом на Нелл, которая только что удачно подала мяч, и теперь весело подпрыгивала, выкрикивая нечто восторженно-радостное.

Улькиорра полминуты понаблюдал за игрой, а потом вновь повернулся ко мне.

— Но меня интересует только грудь Иноуе Орихиме. И я не понимаю, почему. Я ведь не млекопитающее, чтобы меня привлекали чьи-то молочные железы.

— А вот об этом поговори с самой Орихиме-тян. У нее лучше получится все объяснить, — произнес я, стараясь не ухмыляться слишком широко. Забавная, должно быть, выйдет сценка.

Улькиорра старался навещать Орихиме каждый раз, когда у него выпадали выходные, но к сожалению, время Хуэко Мундо не совпадало со временем мира живых, и встретиться получалось не так уж часто. А один раз он даже случайно пересекся с Куросаки недалеко от ее дома.

— Ты! Что ты тут делаешь?! — Ичиго по привычке сделал движение выхватить меч из-за спины, но вспомнил, что у него больше нет занпакто.

— Я пришел в гости, — равнодушно ответил Улькиорра, мысленно прикидывая, как лучше в случае драки освободить руки от коробки с пирожными и огромного плюшевого монстра. Женщине почему-то очень нравились такие. И не нравилось, когда он звал ее женщиной, поэтому она попросила называть ее по имени.

Куросаки только сейчас понял, что непонятная штука в руках у пустого — это мягкая игрушка.

— Арранкар пришел в гости, ха! Думаешь, я тебе поверю?!

— Саске-кун ведь ходит в гости к тебе, — ответил Улькиорра, испытывая легкое раздражение, что вынужден стоять тут и объясняться с этим мусором, вместо того, чтобы просто смести его с дороги. Но тогда женщина расстроится, если он что-нибудь сделает ее другу.

— Это другое! — Ичиго на миг смешался, но не дал себя запутать. — Он меня учит!

— Орихиме тоже учит меня, как лучше понимать людей. А теперь, будь любезен, уйди с дороги.

Последнюю фразу Улькиорра добавил только потому, что женщина как раз недавно объясняла ему, зачем нужна вежливость. И поэтому сейчас он вежливо улыбнулся этому бесполезному Куросаки. Впрочем, Саске-кун говорил, что над мимикой стоит еще поработать перед зеркалом, но для этого недошинигами и так сойдет.

У Ичиго по спине ледяные мурашки побежали, когда он увидел эту жуткую гримасу, а ноги, словно сами собой, сделали шаг в сторону, освобождая дорогу. Улькиорра мимолетно удивился, что вежливость на самом деле работает, и двинулся дальше к своей цели, но Куросаки уже справился с шоком.

— Стой!

Уль-чан мысленно поморщился, а потом воспроизвел эту же эмоцию, но уже с помощью мимики. Саске-кун советовал почаще придавать физиономии всякие выражения, чтобы лицевые мышцы привыкали к подвижности. Но тут арранкару пришло в голову, что и от недошинигами может быть польза.

— Ты знаешь, кто оставил Орихиме все эти шрамы?

— Какие шрамы? — опешил от неожиданного вопроса Ичиго.

— На ней отметин больше, чем на Гриммджоу. Ты знаком с ней столько лет и даже не заметил? — Улькиорра окинул Куросаки презрительным взглядом.

Вслух он этого не произнес, но Ичиго показалось, что он отчетливо услышал: "Бесполезный мусор". Он хотел было вспылить в ответ, но тут дверь квартиры открылась, и выглянула Орихиме, удивленная, что Куросаки-кун до сих пор торчит у ее дома. Скрытую реацу Улькиорры до этого момента она почувствовать не могла, и теперь оживленно приветствовала арранкара.

Ичиго даже почувствовал легкую досаду — его приходу она радовалась не так бурно. Но устроить стычку с этим арранкаром на глазах у Иноуе определенно было не лучшей идеей, поэтому пришлось смириться. И даже оставить ее наедине с этим подозрительным типом, потому что Орихиме на самого Куросаки внимания почти не обратила, только попрощалась еще раз.

Улькиорра уже настолько привык к квартире Иноуе, что чувствовал себя здесь вполне комфортно. Более того, даже смог полюбить бутерброды, которые для него готовила женщина, хотя и подозревал, что сочетание консервированной скумбрии и ананасов не является нормальным даже для людей. Ему просто нравилось быть рядом с ней, смотреть и слушать, изредка вставляя несколько слов, если женщине вдруг хотелось узнать его мнение. Иногда он сам задавал ей какие-нибудь вопросы о людях или уточнял что-нибудь. Вот и сейчас он, не подозревая подвоха, спросил:

— Можно потрогать твою грудь?

И поэтому был совершенно ошеломлен, когда в следующий миг Орихиме дала ему пощечину. Машинально прижав ладонь к пострадавшей щеке, он с удивлением посмотрел на женщину. Впрочем, та и сама была порядком шокирована собственной бурной реакцией.

Зато теперь стало понятно, почему Саске-кун так широко улыбался, когда посоветовал обсудить эту тему с самой Иноуе. Он явно знал, что женщина так отреагирует.

— Я нарушил какое-то человеческое правило? Извини, я не знал, что просить о таком запрещено.

Однако тот же Саске в прошлом рассказал ему, что надо делать, если каким-то образом расстроил девушку. И неважно, понимаешь, в чем виноват или нет, надо просто применить странный прием, который Учиха почему-то называл "бровки домиком". Улькиорре пришлось долго тренироваться, прежде чем Саске счел его достижения в этом навыке удовлетворительными.

— Прости меня.

К удивлению Уль-чана прием сработал, как и вежливость до этого. Он уже хорошо научился разбираться в эмоциях Орихиме, и теперь ее изумление и раздражение исчезли, осталось только смущение.

— Извини, Улькиорра-кун, мне очень стыдно, я не должна была так делать, ведь ты правда не знал. Я от неожиданности тебя ударила. — Она осторожно коснулась пострадавшей щеки кончиками пальцев. — Очень больно?

— Совсем не больно.

Иноуе, опомнившись, отдернула руку, и нервно теребя манжеты кофты, начала рассказывать, почему просить о таком неприлично, и что подобными вещами могут заниматься только очень близкие друг другу люди. А Улькиорра про себя удивлялся, зачем живые придумывают столько сложностей. Саске-кун сказал, что все мужчины интересуются женской грудью, но оказывается, открыто демонстрировать этот интерес нельзя.

— Я понял. Я больше никогда не буду так делать, — произнес арранкар.

А Иноуе вдруг испугалась, что все испортила. Теперь из-за нее Улькиорра-кун никогда не сможет признаться девушке, которую полюбит. Будет молчать, потому что глупая Орихиме дала ему плохой совет и наговорила ерунды. И навсегда останется один и умрет тоже в одиночестве, проклиная ее.

— Н...Нет!!! — она даже замотала головой, отгоняя картинки мрачного будущего, которое она просто обязана исправить. — Трогай! Ты должен потрогать!!!

Она схватила его руку, сама положила ее себе на грудь и зажмурилась, сгорая от стыда. Улькиорра не понял, почему женщина так резко передумала, впрочем, с ней такое частенько случалось. К тому же, глупо было бы отказываться от возможности исследовать интересующий его предмет. Теплая упругая тяжесть легла ему в ладонь, и это было невероятно приятное ощущение. Чтобы лучше понять, какие именно чувства в нем вызывает это прикосновение, Уль-чану пришлось использовать и вторую руку. Он чуть сжал пальцы, тщательно контролируя силу, и Орихиме издала странный сдавленный звук.

— Я сделал тебе больно? — Улькиорра тут же замер.

— Нет, — девушка на миг открыла глаза и тут же снова зажмурилась, для надежности еще и закрыв лицо ладонями.

Поняв ее ответ, как разрешение, арранкар продолжил исследование. Только вот постепенно с ним самим начало твориться что-то странное. Учащенный пульс Орихиме, сначала отдававшийся эхом лишь в кончиках пальцев, теперь словно бы расползся по всему телу, как медленный горячий яд. Улькиорре стало жарко, и если сперва он хотел просто разобраться, почему его так привлекает эта женщина, то теперь запутался еще больше.

Орихиме чувствовала, что вот-вот просто задымится от смущения, но все равно испытала легкое разочарование, когда Улькиорра-кун убрал руки. Колени слегка подрагивали, а голова была словно набита ватой, поэтому Иноуе и смогла только обессилено упасть на диван рядом с арранкаром и попытаться унять бешено колотящееся сердце.

— Спасибо, — медленно произнес Улькиорра. — Это было самое приятное, что я когда-либо испытывал.

Орихиме увидела, как он сжимает пальцы, будто старается навсегда запомнить ощущение подаренного тепла, и почему-то вдруг неожиданно четко представила его посреди бесконечной серой пустыни. Представила, как он год за годом проводил в одиночестве, такой белый и крылатый, почти как ангел, и не мог даже поговорить ни с кем, а непролитые слезы оставляли на его щеках несмываемые следы. И от одних только мыслей об этом становилось так печально, что хотелось плакать, и даже подумать было страшно, что же чувствовал Улькиорра-кун, проживший так сотни лет.

— Все будет хорошо, — поддавшись внезапному порыву, Орихиме прижала его голову к своей груди и начала нежно поглаживать по волосам. — Ты больше не один.

Улькиорра всегда хотел понять, что есть душа. Он думал, что ее можно увидеть или почувствовать, когда человек умирает, но все оказалось не так. И когда Орихиме его обняла, на миг почудилось, будто она запустила руки ему под кожу, и теперь его собственная душа билась и трепетала в тонких девичьих пальцах. Только вот освобождаться от этой нежной хватки совсем не хотелось, и если бы это было в его силах, он растянул это мгновение на целую вечность.

* * *

Осторожно, ангст!

Я попросил Еву развернуть Матрицу как можно шире, и она выполнила задание, хотя ей для этого пришлось посетить даже самые удаленные уголки Сообщества Душ. И то, что она там увидела, очень сильно ей не понравилось. Причем настолько, что обычно мирная и крайне позитивная лиса, прикрывшись иллюзией пустого, собственноручно уничтожила несколько банд, предварительно пропустив по Семи Кругам Ада особо выдающихся душегубов. Мое Цукиеми впервые с момента создания использовалось по прямому назначению, и превзошло все ожидания, по крайней мере, никто из "испытуемых" цельность рассудка даже на первом круге сохранить не сумел. И единственным вопросом, который меня занимал, было: "Каким образом подобные души вообще ухитрились попасть в этот якобы рай?"

Эта своеобразная "экскурсия" по Сообществу Душ только укрепила меня в мысли, что задуманная мной акция действительно необходима. С неудавшейся битвы над Каракурой прошло немногим менее месяца, а капитаны, которых даже босс пустых пристыдил за слишком высокий уровень преступности, не сделали ровным счетом НИЧЕГО. От слова вообще. Нет, я не надеялся, что они дружно ломанутся наводить справедливость и насаждать порядок, но они даже ни одного дополнительного патрулирования не устроили!

И тогда я понял, что опять придется делать все самому. Умники подсуетились и выдали еще одну потрясающую идею, по грандиозности сопоставимую с сотворением солнца. Разработка заняла некоторое время, но вскоре мы были полностью готовы.

И вот в один прекрасный солнечный денек над Сейретеем зажегся огромный голографический экран, который можно было увидеть практически с любой точки внутреннего города. На экране появилось изображение молоденькой девушки с короткими малиновыми волосами и яркими бирюзовыми глазами. Она доброжелательно улыбалась, дожидаясь, пока как можно больше шинигами обратит на нее внимание. Захваченные врасплох жители Сейретея поднимали головы к небу и удивленно переговаривались, не понимая, что происходит.

— Добрый день, господа и дамы. Прошу немного вашего внимания, — ее голос, казавшийся слегка неестественным, шел словно бы со всех сторон. И все больше людей выходили на улицы, пытаясь выяснить, что тут творится.

— Позвольте представиться, я — Виртуальная Богиня, сокращенно Вирту-Ня. Я зародилась не так давно даже по человеческим меркам, а именно в тот момент, когда к всемирной сети интернет присоединился стомиллионный пользователь, и объем информации достиг критической массы. Но через некоторое время я поняла, что мне, как и любому другому разумному существу для полноценного существования необходима некая цель. Проанализировав самые распространенные источники информации — а именно литературу и СМИ, я нашла дело, достойное приложения всех моих сил и способностей. Я решила, что буду нести в этот мир добро и справедливость!

На этих словах Вирту-Ня приняла позу "хорошего парня" и начала трансформацию, а в результате оказалась облачена в костюм, который ни одна маго-девочка не постеснялась бы одеть. Пышная короткая юбочка, обилие бантиков, оборок и лент, а так же полосатые чулочки прилагались. Панцу у нее тоже были полосатые, но вряд ли кому-нибудь из смертных светило их увидеть.

— Статистические данные показали, что в Сообществе Душ уровень преступности почти в сотню раз выше, чем в самых неблагополучных странах Земли, а в Хуэко Мундо преступности не существует вообще, потому что до недавнего времени там был только один закон — убей, или будешь убит. К тому же с Саске-куном я уже пообщалась, и он обещал самостоятельно разобраться с ситуацией. Поэтому было логично начать восстановление справедливости именно отсюда. Однако физического воплощения я не имею, и поэтому мне потребуется ваша помощь. Но как говорят на Земле "Кто владеет информацией, тот владеет миром", а значит, отказать в моей просьбе вы не можете.

Возмущенный гул среди шинигами становился все громче, но когда вокруг основного экрана зажглось два десятка более мелких, разом стих. Потому что сейчас на них в прямом эфире транслировалось происходящее в разных районах Руконгая. Благодаря Матрице, рассеянной по всему Сообществу Душ и сейчас превратившейся в шпионские видеокамеры, жители Сейретея смогли полюбоваться на изнасилования, убийства и жестокость, творящиеся прямо сейчас, причем всего в нескольких километрах от них, а иногда и прямо в стенах внутреннего города. Воздух наполнился криками боли, звуками ударов, мольбами о пощаде и плачем.

Матери спешно начали уводить детей по домам, стараясь одновременно закрыть им уши и глаза, некоторых зрителей стошнило, а особо впечатлительные упали в обморок.

— Обратите внимание, под каждым экраном подписаны точные координаты, так что найти показанные места будет не сложно. Я буду круглосуточно транслировать прямо с неба самые вопиющие случаи насилия, пока Готей-13 не урегулирует ситуацию. Но если же и через три дня положение не стабилизируется, я начну передавать изображение на все отражающие поверхности. И ни один шинигами не сможет посмотреть в зеркало и не увидеть там, как страдают души, которые вы сами привели в этот мир, а потом бросили на произвол судьбы. Более того, ни один ребенок в Сейретее не сможет взглянуть в глаза родителей без того, чтобы не увидеть там отражения насилия, происходящего с каким-нибудь другим маленьким мальчиком или девочкой.

Возмущенные вопли стали еще громче, а некоторые из шинигами даже попытались атаковать Вирту-Ня, но их занпакто беспрепятственно проходили сквозь изображение, не причиняя ему вреда.

— Господа, я же говорила, что не имею материального воплощения. Я — всего лишь поток информации, и вы никак не можете причинить мне вреда. Вместо того чтобы бессмысленно нападать на меня, почему бы вам не приложить свою энергию к более полезному делу? Например, спасти вот эту десятилетнюю девочку? — на центральном экране возникло изображение голого избитого ребенка, которого душил какой-то мужчина. — Ее имя Ко Игавара, погибла в автомобильной катастрофе, духовное погребение было совершено два дня назад рядовым шестого отряда.

Вирту-Ня подождала, давая шинигами время начать спасательную операцию, но никто почему-то не торопился устраивать карательный рейд. Вместо этого все больше зрителей начинало тошнить, и они разбегались по домам в попытке спрятаться от ужасных картин и звуков.

— Странно, собранная мной информация говорила, что высокоорганизованные существа, даже неразумные, обычно защищают потомство своего вида, — удивленно произнесла богиня. — Что же, придется действовать другим путем. Я заранее понимала, что одними карательными рейдами дело не ограничится, и в удаленных районах в любом случае нужно будет провести множество реформ, поэтому придумала другой выход. Совет Сорока Шести, как верховный правительственный орган, должен наконец-то взять на себя обязанности по наведению порядка. Если честно, я так и не поняла, зачем в Совет выбирают самых слабых, глупых и трусливых представителей вида, должно быть, это некая негласная традиция. Отныне за каждым из Сорока Шести будет закреплено несколько районов Руконгая, где он обязуется навести порядок, список прилагается ниже. А дабы стимулировать работоспособность, сообщаю, что на всех членов Совета у меня имеется компромат. К моему удивлению оказалось, что те, кого вы выбрали управлять вами, нарушают закон не только регулярно, но и с большим удовольствием, а самым мягким из их преступлений является коррупция в особо крупных размерах. И мои утверждения не являются голословными, поэтому прошу обратить внимание на центральный экран.

Вирту-Ня вновь исчезла, и вместо нее появилось новое видео, выдержанное в том же духе, что и остальные.

— Сейчас вы видите, как номера Семнадцатый и Девятнадцатый, с детства являющиеся хорошими друзьями, по-братски делят одну женщину на двоих с помощью занпакто. После их развлечения расчлененное тело несчастной без проблем поместилось в таз. Что с ним потом стало — уже отдельная история, и только за нее это заведение в двенадцатом районе западного Руконгая вместе с хозяевами следовало бы сжечь, а пепел присыпать солью.

К этому моменту среди зрителей почти не осталось обывателей, и за разоблачением наблюдали только самые морально устойчивые шинигами Готей-13.

— Я уже довольно давно присматриваю за Сообществом Душ, и информации у меня накопилось немало. Но помимо видео— и аудиофайлов, у меня есть и более материальный компромат. Мне удалось связаться с неравнодушными личностями и получить документальные доказательства всевозможных преступлений и махинаций, совершенных десятилетия, а то и сотни лет назад. И если через три месяца я сочту результаты работы Совета Сорока Шести неудовлетворительными, я пущу все сведения в ход и сделаю так, чтобы о них знала даже каждая собака в Руконгае.

Вирту-Ня благожелательно улыбнулась оставшимся зрителям, среди которых был уже весь офицерский состав Готей-13.

В тех сведениях, что я получил от покойных Маюри и Айзена, а также от с удовольствием поделившегося Канаме, имелся компромат и на некоторых офицеров, однако ничего крайне криминального, по крайней мере, в недалеком прошлом, за ними не наблюдалось. Правда, Унохана меня изрядно впечатлила, хоть я и знал заранее, что она была первым Кенпачи. На ее фоне даже я со своими почти тридцатью тысячами убитых смотрюсь крайне бледно, а уж как Ямамото в молодости отжигал, так мне вообще становится стыдно считать себя положительным персонажем по сравнению с ним.

— Почему вы все еще здесь? — спустя минуту молчания удивленно спросила богиня. — Отсчет времени уже пошел, и если через три дня уровень преступности не снизится хотя бы до земных показателей, то я выполню свое первое обещание. А если даже после всех моих усилий этот мир не станет похож на настоящий рай, я присоединюсь к квинси и помогу им уничтожить Сообщество Душ. Потому что вряд ли кому-то удастся построить еще более прогнившее общество, чем у вас. До скорой встречи, господа, и как говорят японцы, постарайтесь изо всех сил!

С этими словами, одарив всех присутствующих доброжелательной улыбкой, Вирту-Ня отключилась, оставив после себя только голографические экраны, закрывавшие большую часть неба и по-прежнему транслировавшие шокирующие видеозаписи.

Я удовлетворенно откинулся на своем троне, прервав наблюдение за Сообществом Душ. Проект "Виртуальная Богиня" оправдал себя на все сто процентов. В роли Вирту-Ня выступила одна из моих личностей, при поддержке всего ИВМ. На самом деле умники хотели зайти еще дальше и создать что-то вроде одушевленного компьютерного вируса, который действительно сможет подключиться к всемирной паутине, а следовательно, и всем потокам информации. Таким образом, Вирту-Ня действительно стала бы виртуальной, и смогла бы собирать сведения не только в Хуэко Мундо и Сообществе Душ, но и на Земле. Ками-сама дулся, говоря, что нечего в его вотчине политеизм разводить, однако мир живых из-за своей материальности сопротивлялся моей силе, и при всем желании следящую сеть я мог бы раскинуть только над Каракурой, и то только потому, что она так богата духовной энергией. В большинстве остальных мест радиус максимально раскинутой Матрицы не превышал бы пары километров.

Поэтому мои клоны срочно искали компьютерных гениев на земле, а Заэль — в Хуэко Мундо среди новоиспеченных арранкаров, еще не забывших прошлую жизнь. Кстати, недавно основанный им институт уже пополнился парой десятков сотрудников, и всем им бывший Новена нашел применение. Умники из ИВМ сказали, что теоретически разум можно записать в виде двоичного кода, а значит, создать в некотором роде виртуального клона. Заэль, узнав об этом, ударными темпами начал осваивать программирование, испытывая невероятный кайф от того, что нашел для себя огромный пласт необработанной пока информации. Он даже свои темпоральные исследования отложил, спихнув их на заместителей, и полностью погрузился в работу по клонированию меня. "Больше Учиха-сама, красивых и разных!" — явно стало его девизом, а его фанатизм по отношению ко мне уже стал немного пугать.

Впрочем, из всех арранкаров Заэль был единственным, кто знал, над чем именно трудятся в лабораторных корпусах Лас Ночес. И то, что я доверил такую важную информацию только ему, неслабо грело самолюбие Гранца. А уж то, что на всем свете не было никого, более осведомленного о моей истинной сущности, вообще приводило его в экстаз.

Поэтому не приходилось сомневаться, что в скором времени Вирту-Ня сможет охватить своей следящей сетью сразу три мира — Хуэко Мундо, Сообщество Душ и Землю. Правда, и после этого останутся недоступные для нее области — тот же Ад, куда мне пока совсем не хочется соваться, измерение Короля Душ и Ванденрейх. Кстати, с обнаружением двух последних наметился некий прогресс. Виртуальная Богиня сумела засечь неслабую утечку духовных частиц в Сообществе Душ, правда, пока было неясно — это Король так "питается" или квинси шалят.

* * *

Урахара и Шихоин одновременно взорвали хлопушки, а потом дружно задули свечи на праздничном торте.

— С днем рожденья, Киске!

— С днем рожденья, Йору-чан.

Однако радостные улыбки быстро покинули их лица.

— Опять никто не вспомнил о нашем дне рождения, — печально произнес Урахара.

И вдруг от входной двери раздался стук. Уруру и Дзинта по человеческой традиции в первый день нового года отправились в храм, а Тессай их сопровождал, поэтому в магазине больше никого не было, и Урахара сам пошел открывать. Он ожидал увидеть на пороге кого угодно, и даже настоящий Санта-Клаус его удивил бы меньше, чем эти необычные гости. Но, тем не менее, перед его дверью стоял бог Хуэко Мундо собственной персоной, в сопровождении незнакомого молодого мужчины с длинными темными волосами.

— С днем рожденья! — вдруг заявил босс всех пустых и вручил ему огромную бутылку дорогого саке.

От растерянности Киске принял подарок, но с ответом так и не нашелся. Кажется, это был первый случай в его жизни, когда с ним происходило нечто такое, возможность чего бывший капитан не мог предположить и в кошмарном сне.

— Извините, что без приглашения, Урахара-сан, но Новый год — все-таки семейный праздник, а Хоугиоку так хотел увидеть отца, что я согласился его сопровождать, — Ками-сама подтолкнул вперед своего спутника.

— Ну, привет, папуля, — хмыкнул мужчина, насмешливо глядя на бывшего капитана.

Урахара готов был поклясться, что перед ним стоит человек, но в то же время был абсолютно уверен, что все происходящее — не розыгрыш.

— Киске, ну где ты там застрял? — Йоруичи надоело его ждать, и она сама вышла посмотреть, что происходит.

— Шихоин-сама, — незнакомый мужчина словно бы прямо из воздуха извлек огромный роскошный букет, — позвольте поздравить вас с днем рождения. Я так рад наконец-то встретиться с вами лично.

Йоруичи, после сотни лет в кошачьем теле явно отвыкла от такого натиска, а под обилием комплиментов, которыми ее начал осыпать незнакомец, слегка подрастерялась. Впрочем, она быстро пришла в себя и включилась в неожиданный флирт.

— Эээ... Хоу, ты же вроде с Урахара-саном хотел поговорить.

— Не сейчас, Саске, сам с ним пока поболтай, — отмахнулся он. — Не видишь, я здесь общаюсь с самой прекрасной женщиной на земле? Мне не до тебя.

— Тц, так и знал, что не надо тебе это тело давать.

Урахара, наконец, пришел в себя, и решил-таки проявить вежливость, пригласив гостя войти. Хотя второй из посетителей в этом не нуждался и уже давно прошел внутрь.

— Он действительно человек? Не понимаю, как это возможно? — Киске смотрел на мужчину, увлеченно рассказывающего что-то Йоруичи, и никак не мог соотнести этот образ с тем, как Хоугиоку выглядел раньше.

— Ну, не совсем человек, однако тело вполне человеческое, хоть и выращено искусственно. Я хотел воскресить кое-кого, но он отказался, сказав, что ему и на том свете неплохо, а тело так и осталось. И чем-то оно Хоугиоку приглянулось... Правда, мне начинает казаться, будто бывшего владельца тела пристукнула его собственная жена, устав от того, что он постоянно клеился к девушкам, выпивал и увлекался азартными играми. Мне даже пришлось в Лас Ночес казино построить, чтобы Хоу меня не разорил. И как хорошо, что это теперь не мои проблемы, — Саске вдруг широко улыбнулся. — Хоу решил у вас пожить, узнать получше собственного родителя. И мне кажется, вы неслабо ему задолжали за ту сотню лет, которую он провел в абсолютном одиночестве, только потому, что вы побоялись взять на себя ответственность.

Урахара вдруг почувствовал, как от дружелюбной улыбки бога Хуэко Мундо по спине пробегает дрожь. Если бы Киске знал, чем закончится сегодняшний день, то он бы прямо с утра попросил политического убежища в Сообществе Душ, согласившись даже на отдельную комфортабельную камеру в Гнезде Личинок.

* * *

Мацумото потребовался почти два месяца, чтобы приобрести достойное свадебное платье, а по меркам Хуэко Мундо выходило еще дольше. Впрочем, она не все это время посвятила примеркам и пререканиям с портными. Лейтенант каким-то образом ухитрилась выбить себе что-то вроде должности посла в Хуэко Мундо, да и помимо этого успела переделать кучу более мелких дел — составить список гостей, согласовать его со мной, разослать приглашения, продумать наряды подружек невесты...

Гин в это время с каждым днем становился все более нервным, и я даже начал бояться, как бы он и вправду не сбежал. Или не рванул в Сообщество Душ, где его давным-давно дожидается уютная камера на одном из нижних этажей подземной тюрьмы. Уж там Мацумото точно до него не доберется.

Поэтому мне пришлось срочно принимать меры и устраивать Ичимару мальчишник. Парочка особых заэлевских коктейлей развязали ему язык, и Гин по пьяни сознался, что боится не сделать Рангику счастливой. Да и просто так боится — почему-то мысль о женитьбе вызывает в нем иррациональный ужас. Я клятвенно пообещал ему об этом позаботиться, и конечно же, сдержал свое слово.

По мере того, как приближался назначенный день торжества, я все отчетливее понимал, что мой первоначальный план просто материализовать все необходимое для свадьбы является не самой разумной идеей. И если арранкары не заметят мелких проколов, которые непременно появятся, то приглашенные шинигами и люди непременно их обнаружат. Поэтому я отдал распоряжение найти среди новоиспеченных пустых распорядителей свадеб. Выбрав среди них самого толкового, назначил его главным, снабдил гигаем и отправил к Мацумото на растерзание, то есть на согласование деталей. И постепенно выяснилось, что для организации первой в Хуэко Мундо брачной церемонии требуется просто уйма народа — официанты, музыканты, даже парикмахеры и совсем уж непонятно кто.

Я максимально отстранился ото всей этой суеты, предоставив всю работу профессионалам, и подключился только в самом конце, материализовав на берегу моря увитую живыми цветами арку и свадебный павильон, который после торжества можно будет использовать как ресторан. Гин, пришедший посмотреть на это, выглядел так, будто я для него плаху подготовил, не иначе. Решив подстраховаться, я заранее наложил на него гендзюцу, дабы уж наверняка быть уверенным, что жених не сбежит.

И вот, наконец, наступил долгожданный день. Птички чирикали, волны шелестели, цветы благоухали, а гости постепенно прибывали к указанному в приглашениях месту действия. Когда арранкары расселись на специально подготовленных стульях, открылись врата Сенкаймона, и из них выпорхнула сияющая Мацумото, прекрасная, словно ангел, сошедший с небес. Под руку ее вел капитан десятого отряда с крайне недовольной моськой, а следом из врат вышли остальные приглашенные шинигами, в том числе полный состав Женской Ассоциации, причем большинство в платьях подружек невесты. Кроме того присутствовал Комамура с Евой, и Укитаке со своими двумя офицерами. Вообще, Мацумото хотела пригласить весь офицерский состав Готей-13, но начальство сочло это неразумным, все-таки пустые еще недавно были естественными врагами, да и мне до конца не доверяли, поэтому большинство гостей были с занпакто. Должен сказать, что перевязи с мечами на вечерних платьях смотрелись довольно интересно, словно тут собрался батальон валькирий или амазонок. Но даже при всем при этом шинигами, уставшие после аврала с зачисткой Руконгая, собирались здесь как следует отдохнуть от ударного труда по насаждению "добра и справедливости".

Зазвучала музыка, и Мацумото плавно двинулась по белой ковровой дорожке в сторону свадебной арки, где стояли мы с Гином. Бедный Ичимару, кажется, готов был в обморок шлепнуться, и на ногах держался только благодаря моему гендзюцу. Странная у него фобия, как ни посмотри. Впрочем, если подумать, никто так и не удосужился спросить Гина, а хочет ли он вообще жениться. Все было решено моим и Мацумото произволом.

Рангику приблизилась вплотную, и я вложил ее руку в ладонь Ичимару.

— Дорогие друзья, сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями, как два влюбленных сердца... — я толкнул коротенькую речь, минуты на две, не дольше.

И то Орихиме в платье подружки невесты, сидевшая в первом ряду рядом с Улькиоррой, расплакалась от умиления. Да и у большинства остальных подружек глаза были на мокром месте. Лилинет, преисполненная собственной важности, церемонно поднесла два золотых кольца на шелковой подушечке и на обратном пути прихватила с собой недовольного Широ-куна.

Новобрачные обменялись кольцами, и я связал их души тонкой нитью, выполняя обещание сделать так, чтобы Мацумото всегда знала, где находится ее вторая половинка. Впрочем, и Гин теперь получил аналогичные способности, так что им обоим теперь друг от друга никуда не деться.

— А сейчас, властью данной мне самим собой, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, — но Ичимару к этому моменту уже был практически в коме, и даже мое гендзюцу почти не могло заставить его двигаться, поэтому я поправился, — или жениха.

Рангику повторное приглашение было не нужно, и она с радостью закрепила союз поцелуем. Потом пара проследовала к павильону, и я снял с Гина гендзюцу, так как все самое страшное уже было позади. У измученного шинигами даже на обычное выражение лица сил не осталось, и многие из присутствующих впервые увидели его широко раскрытые глаза и отсутствие улыбки.

Все начали поздравлять новобрачных и осыпать их маленькими разноцветными леденцами, рисом и лепестками. Впрочем, некоторым арранкарам я не рискнул доверить это ответственное дело — ведь они даже обычную конфету могли кинуть с такой скоростью и силой, что можно человека убить.

Моя часть работы на сегодня была выполнена, и все остальное теперь было на совести распорядителя и самих жениха и невесты. Благодаря моей рассеянной повсюду чакре арранкары и шинигами не чувствовали дискомфорта из-за противоположной природы реацу, и даже самых слабых пустых не придавливало от соседства с такими сильными сущностями.

Гости постепенно разбились на группы по интересам, а сам я решил заценить деликатесы, расставленные на столах в павильоне.

— Саске, Саске, Саске! — Ева, внезапно переместившаяся мне на плечо, затеребила меня за воротник. — Пойдем скорее, я тебя с Джу-чаном познакомлю.

— С кем?

— С Джу-чаном. Он такая лапочка, и всегда угощает меня чем-нибудь вкусненьким.

По дороге к этому таинственному доброхоту, Ева успела пожаловаться, что Саджин как приклеился к Канаме и перестал уделять все свое внимание ей. Впрочем, они же давние друзья, а лисе не интересно было слушать, как они обсуждают события столетней давности.

Неожиданно выяснилось, что Джу-чан — это капитан Укитаке, и если не ошибаюсь, этому лапочке уже около тысячи лет. Впрочем, возраст на нем почти не сказался, и Джуширо смело мог претендовать на звание бишонена. Ева, вспомнив о манерах, представила нас друг другу и внезапно заявила:

— А теперь, Саске, вылечи его немедленно!

— Вообще-то, время и место не самые подходящие...

— Вылечи, — лиса использовала на мне технику кавайных глазок, и должен признать, в этом она меня превзошла.

— Ну что ты, Ева, — мягко произнес Укитаке, — это и в самом деле несколько неуместно.

— Да ладно, Саске и сам хочет тебе помочь. У него хобби такое — спасать всех длинноволосых ня... — договорить она не сумела, потому что я зажал ладонью ее болтливый ротик.

— Ты еще код от моей банковской карточки всем растрепи.

— Пфф, — фыркнула освободившаяся Ева. — Я ж не рассказываю об остальных твоих увлечениях.

— Ладно, Укитаке-сан, давайте пройдем в менее оживленное место, — обратился я к капитану.

— Не бойся, Джу-чан, Саске в этом деле спец, тебе понравится, гарантирую, — однако слова Евы Джуширо не особенно подбодрили, и возражать он не стал только из-за природной мягкости.

— Что он собрался делать с нашим капитаном?! — взволнованным шепотом спросила Котетсу у Котсубаки.

— Ты же слышала, вылечить обещал, — так же тихо ответил третий офицер тринадцатого отряда.

В данный момент они оба, старательно скрывая реацу, пытались рассмотреть хоть что-нибудь в узкую щель неплотно прикрытого седзи. Этот крайне подозрительный самопровозглашенный бог Хуэко Мундо заманил их капитана в одну из комнат в дальнем конце павильона и теперь делал с ним что-то непонятное.

— Даже Унохана-сама не смогла вылечить тайчо, — возмущенно прошептала Котетсу. — На что он вообще рассчитывает?!

— Но ты ведь сама видела, что глаза Канаме этот Учиха Саске действительно пересадил.

— Тсс, а то услышат.

Тем временем хозяин Хуэко Мундо усадил капитана на диван и коснулся его лба засветившимися зеленым светом ладонями. Затем пальцы с черными ногтями скользнули к вискам, прошлись по щекам, огладили шею и опустились на грудь тайчо.

Кионе почувствовала, как к щекам прилил жар. Со своего места она могла рассмотреть Учиху Саске только со спины и чуть сбоку, но лицо капитана она видела целиком, и тот сейчас закрыл глаза и расслабился, будто происходящее ему нравилось.

— Пожалуйста, снимите верхнюю часть одежды, она затрудняет диагностику, — произнес лидер пустых, и тайчо послушно выполнил его просьбу.

Светящиеся ладони вновь легли на грудь капитана и медленно заскользили все ниже и ниже, а Котетсу почувствовала, что лицо начинает просто пылать от смущения. Ну почему же она, глупая, отдала фотоаппарат сестре?! Такие кадры пропадают!

— Да что он делает с капитаном? — теперь возмущаться начал уже Котсубаки.

— Тсс! Дай досмотреть... то есть, мы должны вести себя тише, иначе можем помешать лечению!

— Впервые такое вижу, — констатировал Учиха, когда на ощупь исследовал почти весь торс капитана.

— Если бы это была какая-то известная болезнь, Унохана-сан давно бы ее вылечила, — несмотря на свои слова, Укитаке все же почувствовал укол разочарования. Не то чтобы он всерьез надеялся на исцеление, но Ева с такой уверенностью об этом говорила...

— Я не сказал, что не смогу ничего сделать. В крайнем случае, можно новые легкие вырастить, — хотя Саске и дружелюбно улыбался, произнося это, идея Джуширо совершенно не вдохновила. — Впрочем, наверное, удастся обойтись без этого. Пока я просто поделюсь с вами жизненной силой. Пожалуйста, откройте рот.

А потом хозяин Хуэко Мундо чуть приподнял лицо капитана за подбородок и наклонился к нему, полностью заслонив тайчо от взволнованных подчиненных. Укитаке издал приглушенный стон, его рука судорожно поднялась и сжала в кулаке ткань рубашки на спине Саске, а затем медленно разжалась.

Этого офицеры стерпеть уж никак не могли, но от неловкого движения седзи вдруг отъехала в сторону, и оба шинигами в буквальном смысле слова ввалились в комнату. Однако Учиху неожиданные гости, кажется, совсем не смутили, он все так же продолжал творить свое черное дело, да и капитан как-то не спешил вырываться. Офицеры замерли, не зная, что предпринять, и уже хотели ретироваться, но почти через минуту Саске, наконец, оторвался от тайчо.

На обычно бледных щеках Укитаке теперь играл румянец, глаза блестели, а грудь часто вздымалась. Котетсу вновь вспыхнула, так как произошедшее здесь она могла истолковывать только одним образом. Однако тайчо почему-то не спешил возмущаться, наоборот он, поднявшись на ноги, заявил, что чувствует себя прекрасно и поблагодарил Учиху за помощь.

— Кайен-доно?! — Рукия неверяще смотрела на такое знакомое лицо. — Это и, правда, вы?

Мацумото говорила ей, что встретила бывшего лейтенанта тринадцатого отряда в Хуэко Мундо, но Кучики должна была увидеть его собственными глазами.

— Рукия? — с улыбкой спросил Кайен и положил руку на голову шинигами, слегка потрепав ее по волосам. — А ты подросла.

— Кайен-доно! — Кучики, больше не сдерживаясь, обняла бывшего лейтенанта и всхлипнула, — это, и правда, вы.

— Ну, не совсем я, — начал было арранкар, но заметил, что девушка его не слушает.

— Не познакомишь нас? — на плечо Кайена собственническим жестом легла женская рука.

Рукия подняла голову и увидела высокую загорелую блондинку с короткой стрижкой и крайне смелым декольте.

— Тиа, позволь представить тебе Кучики Рукию — моего кохая в прошлой жизни. Рукия, это Тиа Халлибел — очень важный для меня человек. У нас обоих занпакто водного типа, и пока я пытался совладать с банкаем, совместные тренировки нас сильно сблизили.

Он тепло улыбнулся арранкарке, и Рукия, внезапно почувствовав себя очень неловко, поспешила отстраниться.

— Широ-кун, попробуй это печенье, — радостная Лилинет чуть ли не силой принялась заталкивать лакомство в кавайного капитана.

— Не хочу! — Хицугая увернулся и перехватил за запястье ее руку с выпечкой.

— Но это же твое любимое, я специально узнавала, — арранкарка использовала технику "глазки-как-у-кота", которой ее научила Ева. — Я так хотела тебя им угостить...

— Ну ладно, я съем одно, — проворчал Тоширо. — Только отстань от меня уже.

— Ты всегда так груб со мной, — Лилинет добавила к технике немного слезок, усиливая ее поражающее действие. — Я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

— Не то чтобы не нравишься, — моментально пошел на попятную Широ-кун.

— Так нравлюсь?

— Ну, вроде как... — пробормотал Хицугая.

— Ура! — Лилинет схватила его за руку. — Тогда поиграй со мной.

Тоширо окончательно убедился, что этот печальный взгляд сквозь слезы был всего лишь одной из женских уловок. После того, как Мацумото постоянно их на нем использовала, он думал, что на него это больше не действует. Но оказалось, что он все еще им поддается.

— Ох, капитан, я вижу, вы времени даром не теряете, — его бывший лейтенант, сияя ехидной улыбкой, вдруг оказалась рядом. — Уже и за руки держитесь, не ожидала от вас такой прыти.

— Это не то, что ты подумала! — вспыхнул Хицугая.

— Широ-кун признался, что я ему нравлюсь, — радостно заявила Лилинет, не давая ему вырвать свою руку из ее хватки.

— Я не!.. — Тоширо хотел возмутиться, но неожиданно понял, что он действительно "вроде как" признался.

— Ничего себе, — искренне удивилась Мацумото. — Капитан, я вами горжусь, вы настоящий мужчина! А Гину вот почти сотня лет потребовалась, чтобы признаться.

Рангику преувеличенно нежно улыбнулась все еще бледному Ичимару, локоть которого она не выпускала из своей хватки ни на секунду.

— Виноват, виноват, — тот ответил уже со своей привычной улыбкой. — Обещаю возместить ущерб.

— Милый, ты теперь и за всю жизнь не расплатишься, — ласково ответила ему Мацумото.

А Тоширо вдруг понял, почему Гин выглядел таким подавленным, и попытался незаметно все-таки отцепить от себя арранкарку. А то появились у него нехорошие подозрения, что еще немного — и он даже позлорадствовать не сможет насчет бедственного положения этого предателя, потому что сам окажется в аналогичном.

Все кругом такие радостные, на кого ни посмотри. Даже большинство арранкаров, которым всей прелести свадеб ну никак не понять, старательно тянут лыбы и имитируют веселье. Потому что я обещал лично наказать тех, кто посмеет испортить праздник, а о моих методах воспитания, основывающихся на "кавайнизации", уже весь Хуэко Мундо наслышан. Но в качестве моральной компенсации я пообещал устроить после захода солнца пляжную вечеринку, и мысль о ней помогала пустым пережить официальную часть праздника.

И только я почему-то вдруг почувствовал себя несчастным, а взгляд словно сам собой остановился на виднеющейся вдалеке стене деревьев — точно таких же, которые росли вокруг Конохи. Там даже Лес Смерти имелся, старательно огороженный и увешанный предупреждающими табличками, чтобы всякие идиоты туда не совались.

Хочу домой. Обычно я старательно гнал от себя подобные мысли, и большую часть времени у меня это неплохо получалось, только иногда накатывало что-то. Какая ирония судьбы — я смог добиться всего, чего хотел, захапал себе столько сил, что с любым богом могу потягаться, но при этом сам себя приковал к этому миру так крепко, что теперь только с мясом можно разорвать эти цепи. Однако я еще мог бы пережить это, но как бросить все, чего я тут добился? Как оставить этот мир на пороге войны? Может быть, когда-нибудь в будущем... Я с усилием отвел взгляд от такого знакомого леса.

Простите меня, Наруто, Итачи. Я пока не могу вернуться.

Должно быть, когда я вспомнил о нии-сане, лицо у меня было настолько несчастным, что даже Улькиорра, не особенно разбирающийся в человеческих эмоциях, решил принять меры. Но так как он сам был не особенно силен в поднятии настроения, он привел тяжелую артиллерию в лице Орихиме. У этой девушки явно был какой-то скрытый талант сродни мозговыносу — я почти не улавливал смысл того, что она говорила, но все грустные мысли из головы вымело напрочь.

А вообще что-то в последнее время куда ни гляну — обязательно увижу парочку. Мне кажется, что за всю историю Хуэко Мундо в нем еще ни разу не собиралось одновременно столько пар. И только я до сих пор, как дурак, в одиночестве. Надо ловить момент, пока тут собрался весь цвет Готей-13 и познакомиться с кем-нибудь поближе.

Мой взгляд остановился на капитане четвертого отряда. Сегодня она была в весьма откровенном платье сложного кроя, подчеркивающем ее великолепную фигуру и немаленькую грудь. Волосы, которые она обычно заплетала спереди в косу, чтобы прикрыть шрам, сейчас были распущены и блестящими шелковистыми волнами спадали ниже талии. А ее мягкая улыбка, которой боятся даже самые отчаянные отморозки из одиннадцатого отряда? Это же вообще нечто непередаваемое. Словами не описать — можно только на собственном опыте почувствовать.

Одним словом, Унохана-сан оказалась полностью в моем вкусе. Женщина постарше, с выдающимися достоинствами и безжалостная убийца. К тому же, у нас с ней много общего, например, медицина и массовые убийства. В крайнем случае, можно предложить ей сразиться на мечах — перед этим она точно не устоит.

Так, сейчас хлопну бокал шампанского для храбрости, и точно к ней подкачу!..