S.V.A.N

"Хм, странные у них понятия о нуждах сибирского региона.

Братва здесь, конечно, простая, но не настолько, чтобы решать свои проблемы посредством массового подрыва конкурентов посредством боевых взрывчатых веществ, причем в таких объемах.

Нет, никакой ценности сей продукт на местном рынке иметь не может, а, следовательно, доставлен не для продажи, а для использования.

Как можно применить высокоэффективную взрывчатку? Ответ очевиден.

Что из этого следует? Да ничего. Одни предположения. Все это лишь умозаключения, не подтвержденные никакой доказательной базой. И нет, пожалуй, никакого смысла заниматься переливанием из пустого в порожнее. Следует сперва понять их цели, а уж тогда и делать выводы".

Ильин скомкал листок и поднес к комочку бумаги огонек зажигалки: "Пора действовать".

Прогулка этажами центрального магазина, пустого от посетителей, как музей этнографии, дала почувствовать себя полным ничтожеством. Выделенной местечковым Хаттабом суммы едва хватило на простенькую сорочку и костюм. А вот длинное, мягчайшего кашемира пальто и приличную обувь пришлось покупать на свои. Что поделать, искусство требует жертв.

Скучающие в ожидании наплыва клиентов продавцы носились как ужаленные. Изображать ничего даже и не потребовалось. Кризис, рубанув свободную торговлю, заставил торговцев стараться повернуться к нечастым покупателям всеми частями тела одновременно. Поэтому, уже через час активного расходования средств, он вышел на ступени зеркального куба полностью преображенным.

Строгий серый костюм, рубашка в мельчайшую полоску, галстук с идеальным узлом. Венчало наряд удобное кашемировое пальто малоизвестной в России, но вполне приличной Европейской фирмы. Куртку и милитаристское барахло микроолигарха Гоши сложил в кожаный саквояж.

Впечатление от нового наряда портили следы милицейского беспредела. Впрочем, решение отыскалось. Всего через две сотни метров обнаружился сверкающий витринами косметический салон. Задумчиво помахивая кейсом Ильин прошел в ароматизированный храм красоты и остановился перед стойкой, за которой, крепко смахивая на героиню картины художника Васнецова, сестрицу Аленушку, одиноко скучала симпатичная администраторша. И точь-в-точь, как ее прообраз, запечатленный великим художником, в омут, тоскливо глядела в разложенный на экране монитора пасьянс.

— Вам стричься? — безразлично подняла глаза от экрана компьютера девочка с диковинным сооружением из довольно реденьких волос на голове. Но, уложенные искусным мастером, они, тем не менее, создавали эффект роскошной шевелюры.

— Понимаете, завтра мне нужно появиться у работодателя. Он человек строгий, и терпеть не может, как бы это сказать, брутальности. А я, как на грех, попал в автомобильную аварию, — не особо заморачиваясь поиском объяснения причин многочисленных следов побоев на лице, указал Сергей на подживающие ссадины.

— Вот что вы, как специалист, можете посоветовать мне в такой ситуации? Сумма, в которую обойдется мне реставрация фасада, в принципе, большой роли не играет. Дело того стоит. Но все это имеет смысл, если вы гарантируете результат.

Девочка цепко просканировала свежекупленные, добротные вещи, в которых был одет гражданин с улицы. Пришла к выводу о соответствующем уровне обеспеченности клиента и вырубила надоевший экран.

— Задача сложная, однако, мы постараемся, — она окинула взглядом его лицо. — Нет ничего невозможного.

На зов почуявшей возможность неплохо заработать хозяйки явилось сразу три мастера косметических упражнений. Они выслушали задание и сноровисто взялись за дело.

Нельзя сказать, что все из назначенных процедур пришлись по душе. Лицо распаривали и скребли. Втирали вонючие препараты и делали вовсе непонятные уколы. Запомнился страшный аппарат, весьма напоминающий лазерную пушку, которым плавили боевые отметины Сергея. На этом фоне размазывание по лицу самой настоящей грязи оказалось просто мелочью. Да и еще много всего из обширного арсенала боевых хитростей, что придумал слабый пол, дабы как можно качественнее захомутать половину сильную. Однако по прошествии трех неполных часов, оставив в кассе донельзя счастливых косметологов почти все деньги, Ильин вышел на улицу.

"Бог мой, если этот Акмаль окажется обычным спекулянтом, я его просто удавлю".

Однако справедливости ради, следует сказать, результат превзошел все ожидания. Даже старый, половинящий щеку уродливый шрам, стал почти невиден. Лицо приобрело довольно респектабельный и даже привлекательный вид довольного жизнью европейца.

А в комплекте с добротным нарядом и вовсе смотрелось великолепно.

"Всего то? — Сергей глянул на себя в витрину. — Потратить энную сумму денег и можно ехать на прием к английскому посланнику". Как бы то ни было, затраты того стоили. Причиной транжирства стало вовсе не желание походить на стареющего плейбоя. Разведчика вовсе не грело быть узнанным. Мало ли с кем придется встречаться, выполняя свои, хотя и номинальные обязанности. А ну как работодателю приспичит встретиться с тезкой великого поэта или посетить фирму небезызвестного господина Кротова, что тогда?

Тем не менее, оставался еще один и самый главный камень преткновения. Документы.

На этот счет у него, впрочем, имелась одна идейка. Поэтому, когда на следующее утро, в назначенное время, Сергей позвонил по оставленному арабом номеру, то, изобразив искреннее отчаяние, огорчил абонента малоприятной новостью.

— Акмаль? Простите, я не могу принять ваше предложение, — огорошил его новостью немец. — Вы помните ту русскую, которая была со мной? Да? Так вот эта паршивка сбежала, прихватив все мои деньги и документы, они лежали в бумажнике. Я в ужасе. Теперь уже не до заработка. И самое гнусное — моя группа уже улетела. Это катастрофа.

Араб выслушал паникующего немца и отозвался: — Вы сами виноваты, дружище. Снимать в незнакомой стране шлюху нужно в приличном месте, а уж никак не на панели. Аксиома. Ну, да это все лирика и пустое словопрение. Я думаю, что вам следует обратиться в посольство. Они сделают запрос и восстановят ваши документы. Ну и одновременно пишите заявление в местную полицию. А возможно, она выбросила документы. Не стоит паниковать.

— Да, да, я понимаю, — продолжал истерить немец, — сложность в том, что мои документы были, как бы это сказать, не совсем чистые. Нет, они настоящие, просто оформлять визу времени не было, и я воспользовался услугами одного из своих бывших знакомых, ну, вы понимаете, тот и спроворил штамп... А если сейчас выяснится подлог, то по возвращении меня ждет новый срок. Я ведь еще нахожусь на положении условно освобожденного... Это катастрофа.

— Да, это уже нехорошо, но... вот что, — принял решение араб. — Сделаем так. Приезжайте сейчас ко мне, и мы что-нибудь придумаем. Только не впадайте в панику. Хорошо?

Расчет оправдался. Крючок, на который у ближневосточного деятеля появилась возможность насадить бестолкового немца, араб не упустил.

Еще бы, получить в полную зависимость человека с довольно размытыми моральными принципами, криминальным прошлым и навыками какого-никакого, но солдата, и это в тот момент, когда часть исполнителей внезапно выбыли из игры, — это удача. Упускать грех, — решился организатор: "Паспорт? Подумаешь. Тем более, что хорошую подделку здесь, в России, просто некому определить. Что понимают местные милиционеры в тонкостях Европейских систем защиты? Ой, не смешите. Таможенники, и то... А кто сказал, что этого здоровяка собираются вытаскивать за бугор? Он сделает свое дело и, если, паче чаяния, останется в живых, можно будет сплавить его на Кавказ. И даже заработать немного денег. Но, если все выйдет, как задумано, выжить ему не суждено".

Акмаль ожидал увидеть растерянного, помятого субъекта и планировал строить общение с похмельным немцем без особых реверансов. Поэтому, когда в его офис, арендованный в недавно возведенном турецкими строителями центре торговли, вошел элегантно одетый человек, даже не сразу признал в нем случайного знакомого.

— Простите? Чем могу?.. — он приподнялся из кресла и всмотрелся в лицо гостя. — Ганс? Это вы? Нет слов.

Выбрался из-за стола, пожал крепкую ладонь немца и удивленно покачал головой: — Невероятно...

Продолжать не стал, однако и беседу ему пришлось строить несколько иначе. Предлагать солидному, несмотря ни на что уверенному в себе немцу то, что планировал, сразу не стал. Он внимательно вгляделся в рубленые черты лица, оценил подобранный в тон костюму галстук и развел руками: — Ни в жизнь не поверю, что это можно было приобрести за те деньги, что я вам дал.

— Мы, немцы, имеем привычку все делать на совесть. Ну не покупать же китайский ширпотреб? Пришлось добавить из своих, — признался Ильин.

Получив заверения, что все затраты будут компенсированы, перешел к делу: — Акмаль, я понимаю, что создал вам куда больше проблем, чем ожидалось. Поверьте, сам огорчен. Она показалась мне вполне приличной... Да, что тут говорить, права пословица о загадочной русской душе. Вот только понимание никак не может помочь в столь сложной ситуации. Так о чем вы хотели поговорить? — Сергей намеренно усложнил арабу задачу вербовки. Одно дело подписать на черновую работу растерянного неудачника, а совсем другое, искать подходы к сохранившему свое достоинство человеку.

— Я думал, как можно помочь тебе, — перешел тот к делу. — Но... Это будет непросто. Иными словами. У меня есть возможность найти для тебя документ. Выехать с ним обратно за границу, конечно, не выйдет, но спокойно перемещаться по территории России — вполне сойдет. Однако все это связано с некоторыми... — он помялся, — нюансами. Мы занимаемся здесь бизнесом. А бизнес — это такая штука, которую не всегда возможно делать в полном соответствии с законом. И, уж конечно, в белых перчатках. Ты меня понимаешь? Дело есть дело. Давай начистоту. Ты человек бывалый, понимаешь. Есть несколько вопросов, решить которые нам крайне важно...

— Будь проще, Акмаль, — Ильин улыбнулся фирменной улыбкой. — Не стоит, как говорят здесь, тянуть кота за хвост. Давай начистоту.

— Ну, что ж, — араб решительно отложил в сторону карандаш, который крутил в руке. — Меня весьма впечатлило твое умение обращаться с подручными средствами. Скажи, что еще ты умеешь, в смысле применения полученных на службе в армии навыков? — он никак не мог решиться произнести вслух.

— Если речь идет о службе, то я окончил ее в должности инструктора подготовки коммандос. Прошел несколько боевых операций. Имею опыт применения самого разнообразного стрелкового оружия, что еще? Воевал. Вы это хотели узнать?

— Да. Тебя мне послало само провидение. Дело в том, что есть один человек, из местных. Он мне крайне мешает. Крайне. И никакого способа решить вопрос, кроме силовой акции, у меня нет. Исполнитель, которого я нашел, выбыл из игры. А время поджимает. Поэтому предложение к тебе простое и конкретное.

— Сколько? — не стал изображать недоумение Сергей. — Все упирается в размер гонорара. Однако учтите, это не то, о чем мы говорили вчера, и сумма должна быть куда более серьезной. Итак? Но прежде хотел уточнить, в какой весовой категории этот... контрагент. Вдруг вам перешел дорогу местный губернатор, тогда, увы...

-Нет, но человек не простой. Предприниматель, весьма солидный. Имеет хорошую охрану. Но и сумма под это дело вполне приличная. Пятьдесят.

Исполнитель ничем не выдал своих чувств, молча ждал окончания фразы.

— ... тысяч долларов, — закончил наниматель.

— Мои условия следующие: Пятьдесят, из которых двадцать сейчас, и тридцать по окончании. На счет в банке. Новые документы. Не липа, а крепкий Аусвайс с визой, по которой можно выехать из страны. Естественно, я не говорю об оружии и транспорте.

— Тогда сорок и паспорт, — категорично отозвался Акмаль. — Десять сейчас, тридцать по окончании. Какой инструмент вы предпочитаете?

— Пока говорить о конкретике преждевременно, — Ильин задумался. — Работать придется в незнакомой стране. Риск. А кто будет обеспечивать? Каковы организационные возможности. Они местные?

— Так понимаю, мы договорились? — подстраховался араб, прежде чем раскрыть карты.

— Да, — твердо произнес Ганс. — Поверьте, я не стал бы вообще лезть в это дело, если бы не происшествие. Скажу более, поскольку мы теперь партнеры, я вынужден буду сообщить о задержке своим, кхм, компаньонам. У нас было запланировано кое-что в Германии. Так вышло, что я, по независящим от меня обстоятельствам, можно сказать невольно, подвел их. И мне крайне важно было постараться, образно говоря, смягчить последствия. Это серьезные люди... И они очень болезненно относятся к выполнению данных им обязательств. Вы понимаете?

— Братство? — решил проявить свою эрудицию Акмаль.

Пришла очередь удивляться немцу. Сыграл как надо. Замолчал, всматриваясь в собеседника, как бы пытаясь проникнуть в его мысли, и, наконец, скупо кивнул.

— Не спрашиваю, отчего вы так решили, но, слово сказано. Не буду подтверждать, но и не буду отрицать. В общем, мне нужно было исчезнуть из страны, — пустился Ильин во все тяжкие. — Ну, а тут подвернулся Фриц со своей командой. Им нужен был человек. Вот я и решил размяться. Посмотреть загадочную Россию, заодно и немного заработать. Такие вот дела.

— Простите, я не хочу знать лишнего, но вы не похожи на обычного... как это... гангстерс... — произнес араб.

— Многие знания — многая печаль, — решил уже вовсе добить его немец и задумчиво процитировал:

"Бредут они, провидческое племя, где большаком, то кое-где тайком..."

— Простите? — не сразу разобрал французскую фразу слушатель, — Чьи это стихи?

— Голубчик, живя во Франции, не знать Бодлера?

Это "Цыгане в пути", — умыл он араба и закончил. — Так же и я. Скитаюсь по миру. И делаю то, что могу делать лучше всего. Работаю с людьми... Как правило, они уже не могут пожаловаться на качество моего труда.

Последняя выходка вовсе сбила собеседника с толку.

— Вы очень интересный человек, — польстил он и перешел к делу.

— Итак, ваш объект — Директор и номинальный хозяин местной компании, торгующей подержанными авиационными двигателями. Фамилия его, хотя, это и не важно, Кротов, — произнес Акмаль.

Теперь пришла очередь Ильина подбирать челюсть: "Всего мог ожидать, но такого? Хотя, почему нет? Насколько помню, еще на кассете они обсуждали необходимость " что-то решать с Кротом". Видимо, время пришло.

Но какое это имеет отношение к взрывчатке? И не заигрался ли я, изображая крутого мафиози? А ну как у них есть свои люди в Братстве? Тогда мне придется кисло. Такие финты даром не проходят".

Однако махнул рукой на осторожность: "Сам ведь решил, что ложь должна быть глобальной. Куда уж больше? Прямо, что твой Ладлэм с его Борном..."

Тем временем Акмаль вынул из сейфа пачку долларов и положил на край стола: — Вот это задаток. Теперь мы в деле. Надеюсь, вам нет нужды напоминать о конспирации? И уж тем более об осторожности?

Исполнитель аккуратно пересчитал деньги, спрятал в карман и согласно кивнул: — Мы, немцы, отличаемся честностью и пунктуальностью во всем. Но ждем того же от наших партнеров.