Вась-Вась-Вась

— Похоже, здесь такое принято и в Союзе — подумал старый хрыч — оно и понятно, не называть же законы Природы именами всяких европейцев...

Покопался наскоро в оглавлениях учебников, и быстренько нашёл Систему — всё то, что в прошлом мире было названо именами всяких дозападноевропейских, то есть античных, Пифагоров и прочих Фалесов, и здесь сохранило такие названия, и даже закон Архимеда; но вот ни одной западной фамилии не было видно. Особенно понравилось, что формула Эйнштейна здесь называется восемнадцатой формулой Ломоносова, а диаграмма Герцшпрунга-Рассела здесь называется звёздным распределением Ломоносова-Кулибина...

— Хорошо, что здесь обязательно только начальное образование — сделал очередной вывод старый хрыч — а то пришлось бы не учиться, а переучиваться! С немалым риском ляпнуть прямо на уроке что-то такое, чему здесь малышню не учат...

А уж как подумал, какими последствиями здесь чреват такой ляп, как "бином Ньютона", "уравнение Максвелла" или "принцип Паули" — то пришёл и к такому выводу, что искать способы (в том числе и экстернатские) получить семилетнее, а тем более десятилетнее образование в его положении — это не самый лучший способ самоубийства... Так же, как и попытки что-то писать, хоть фантастику, хоть тексты песен — и там вполне возможно незаметно для самого себя ляпнуть что-нибудь не то... И тогда он не только сам пропадёт, но ещё и родню Вась-Вась-Вася подведёт не по-детски. А она такого заподла не заслужила — уже тем, что не заставляет его стричь голову и ходить в шортах вместо штанов. Да и вообще, не многого требует от ребёнка как такового. Какая-нибудь другая — заставила бы его ехать в райцентр на предмет семилетки, а потом и десятилетки... Или — заставила бы его готовиться на экстернат. Да ещё и начала бы его "попрекать куском хлеба", то есть рассуждениями, что вынуждена содержать тунеядца, который и не учится, и не работает...

Потом подумал, что нужно соответствовать своему носителю — сделать что-нибудь такое, чтобы напомнить, что он всего лишь одиннадцатилетний малыш.

Подошёл к полкам, взял подшивку журналов "Крокодил" за один из прошлых лет, сел в кресло за стол поближе к окну и начал листать, рассматривая картинки.

И сразу же наткнулся на историю в картинках, точнее в карикатурах, про каких-то проворовавшихся немалого уровня завов и их замов, причём вовсе не выдуманных, а очень даже реальных и притом перечисленных пофамильно. История была разрисована на несколько страниц, а эпиграфом к ней была цитата: "Мы хотим иметь государственный аппарат, как средство обслуживания народных масс, а некоторые люди этого госаппарата хотят превратить его в статью кормления. Вот почему аппарат в целом фальшивит." И был указан источник цитаты: речь прежнего Сталина в организационном отчёте Центрального комитета РКП(б) на XII съезде РКП(б).

— Вот как...— подумал старый хрыч — это же было ещё при Ленине, а помнят...

И обратил внимание, что на столе лежал забытый кем-то журнал-ежемесячник "Всемирное экономическое обозрение".

— Не помню, был ли в прежнем мире такой... И в эти времена, и позже... — подумал старый хрыч.

Оглянулся на библиотекаршу — та по-прежнему сидела на своём месте и читала журнал. На Вась-Вась-Вася не оглядывалась — не шумит, не шалит, ну и ладно, пусть сидит...

Протянул руку, взял экономический журнал, начал его листать и просматривать, оглядываясь на библиотекаршу и делая вид, что рассматривает картинки в "Крокодилах". Пролистал, просмотрел и быстренько добрался до сути. Попутно ещё и порадовался, что опыт и навыки старого хрыча немало помогают в работе с книгами и прочими текстами.

А насчёт осмысления экономической линии партии, как она излагалась в журнале — получалось так, что побеждённая советскими героями западноевропейская цивилизация была по природе своей космополитичной, и потому неосознанно стремилась устроить на Земле такой порядок, как "международное разделение труда", что привело бы к невозможности каждого отдельного государства выживать без грандиозного товарообмена с другими государствами; а это не что иное, как утрата государствами их фактической независимости. А победившая советская цивилизация — по природе своей интернациональная, и потому бережно поддерживает достаточную экономическую самостоятельность всякого государства и даже каждой отдельной его части. И в качестве наглядного примера приводилось такой факт, что в московском телевизорном магазине 60% всех телевизоров было московского производства, 30% — советского немосковского, а 10% — вовсе не советского, а японского.

В этот момент в памяти Вась-Вась-Вася всплыл такой случай, когда он случайно услышал рассказ кого-то из поселковых взрослых, побывавшего в каком-то далёком от их посёлка большом городе. Так получалось, что тот город поделён на несколько районов, и в каждом из них своя специфика; в магазинах одного района очень много всяких колбас самых разных сортов, а вот сыры — редковаты, а в магазинах другого района — наоборот!... И так там по многим товарам...

— Своеобразие местного производства приводит к своеобразию местного потребления... — подумал старый хрыч.

Оглянулся на библиотекаршу и вернулся к журналу. По которому дальше получалось так, что западноевропейская цивилизация была по природе своей ещё и буржуазной, а потому — стремилась навязать всем людям на Земле образ жизни предпринимателя как такового, а прежде всего частного предпринимателя, (хотя и не обязательно частного). А советская цивилизация — по природе своей пролетарская, а потому стремится увеличить на Земле количество заводских работников, прежде всего классических производственников; причём в каждой стране и в каждой части каждой страны.

И в качестве наглядного примера приводился такой факт, как нежелание местных жителей в каком-то азиатском национальном округе работать на заводах и фабриках, а тем более работать качественно и не гнать брак. Из-за чего там пришлось немало потрудиться местным коммунистам, комсомольцам и ветеранам, а также и героям НКВД — дабы живущий там народ не остался без своего родного рабочего класса, и притом достаточно многочисленного и квалифицированного.

— Вот тут оно как... — подумал старый хрыч — а в прежнем мире в таких случаях завозили русских работников, на заводы союзных республик...

И вспомнил старый хрыч, как в прежнем мире слышал про рассуждения маршала Баграмяна, между прочим, нерусского, про национальный состав фронтовых подразделений. Что ежели в каких-то воинских частях было менее половины русских, то такие части были небоеспособны и их надлежало переформировать. А из памяти Вась-Вась-Вася тут же вылезло воспоминание, как он где-то когда-то от кого-то слышал, что здесь на фронте было весьма нередко такое, что подразделения, сформированные в национальных республиках, причём сформированные не абы как, а по принципу однонациональности; могли идти в атаку, только если их подпирали заградбаты, причём тоже всегда сформированные строго из их же соплеменников, только что коммунистов и комсомольцев...

Вспомнил старый хрыч и то, что в его прежнем мире все попытки тамошней Советской власти наладить заводское производство во всяких южных ССР приводили только к большому бракоделию и большим припискам. И получалось так, что в этом мире красные за чёрных взялись серьёзно, и на своём настояли...

— Во как! — подумал старый хрыч — они тут ещё и практичные...

Положил журнал, где тот лежал и снова начал рассматривать картинки в "Крокодилах". Посмотрел карикатуру на пьяницу, что не может пройти мимо лужи, не вляпавшись; карикатуру на заводского бракодела, что может только ломать резцы и запарывать заготовки; карикатуру на художника, который от слова "худо"; карикатуру на шофёра, у которого на ходу отваливается колесо; карикатуру на столовку, уверенно держащую первое место по сдаче пищевых отходов; карикатуру на свиноферму, в которой свиньи тощие, как шкилеты, хотя в отчёте они же толстые, как надувные...

Оглянулся, и увидел лежащий на соседнем столе свежий экземпляр газеты "Красная звезда".

— Надо же!... — подумал старый хрыч — кто-то в гражданском посёлке недавно читал такую... Да ещё и здесь!...

Протянул руку, взял газету и бегло её просмотрел. Увидел на первой странице статью под рубрикой "Суд командирской чести". Подумал:

— Здесь командиры в офицеров формально не переименованы, хотя неформально вполне так называются. Вот и суд здесь — не офицерской чести, а командирской. Так и хочется ляпнуть "партмундирской"...

Почитал статью — а в ней бухтелось про какого-то командира, который увёл жену у другого командира (а звания и должности обоих были упомянуты как-то скользко, не знающему местных военных тонкостей и потому не умеющему читать между строк непонятно), схлопотал за это тот самый суд командирской чести, который определил это деяние, любовь к чужой законной жене, как извращение (не как аморалку, а как извращение, "подобное любви к крокодилу, орангутангу или автобусу"), и присудил его за это самое извращение к изгнанию с военной службы, с позором и без права ношения формы.

— Во как! — подумал старый хрыч — а в прежнем мире на такое и не оглянулись бы... Аморалкой, да, назвали бы, но никак не извращением, да ещё и таким грандиозным...

Вспомнил, как он в прошлом мире смотрел тамошний фильм "Коммунист", в котором главный герой увёл жену у её законного мужа; вспомнил и как он читал дореволюционный рассказ Чехова про мужа-горемыку в оружейном магазине, и сделал Вывод:

— Не про этот мир такие истории!...

Пошарил ещё по страницам "Красной звезды". Нашёл статью "Исключён за пьянство". Начал читать.

Статья оказалась рассказом о каком-то военнослужащем, вроде бы не фронтовике (потому как о его участии в войне не упоминалось), однако же среднем командире, да ещё и члене партии.

— Хи-хи-хи-с!... — ехидно подумал старый хрыч — даже здесь не сообразили найти благозвучный синоним слову "член"... А красиво бы звучало: "фаллос ВКП(б)"...

Продолжил читать, как этот самый член оказался пьяницей, неоднократно получал по службе и по партийной линии взыскания за свои пьянки, и однажды на партийном собрании клятвенно пообещал "завязать". И некоторое время действительно держался, а потом как-то так получилось, что по какой-то надобности поехал из расположения части в тамошний облцентр, и заодно повёз доверенности на получение денежных переводов для своих бойцов. Деньги по ним получил, всё было хорошо, член собирался уже ехать обратно, да заскочил в придорожный ресторан. Там к обеду заказал всего-то одну рюмку водки, и полагал, что это ему не повредит. Но повредило — член ничего не смог с собой поделать, вслед за рюмкой заказал бутылку, потом вторую, потом связался с плохой компанией, свалился с ней в запой, и промотал не только свои деньги, но и те, что вёз для бойцов. В часть прибыл с немалым опозданием, на какой-то случайной попутке. И в результате всего этого был на очередном партсобрании исключён из партии...

— Так значит, на одной рюмке не удержался, захотел продолжить?!... — подумал старый хрыч — А вот это уже генетика подвела... Будем надеяться, что у моего носителя она получше...

— Вся моя родня не такова!...— добавил Вась-Вась-Вась — мои, даже когда пьяные, свою меру знают...

И положил газету, где взял.

И сразу же задумался — если сходу нашлась статья про вычищенного из партии военного, то не найдётся ли с такой же лёгкостью статья про вычищенного из партии гражданского?!...

Оглянулся на библиотекаршу — та всё продолжала увлечённо читать журнал.

Встал, подошёл к подшивке газет "Правда", бегло пролистал и быстро нашёл передовую статью "Наказаны за пропущенную несправедливость". Косясь на библиотекаршу, торопливо прочитал историю про несправедливое решение квартирного вопроса.

Из статьи так получалось, что в здешнем СССР во многих госучреждениях существует такой порядок — бесквартирные работники временно живут в общежитиях; а эти самые госучреждения получают от строительных госучреждений жилые дома и распределяют в них квартиры для своих работников. И вот где-то в каком-то госучреждении как-то так получилось, что есть там какой-то работник, много лет живущий в общежитии и не получающий квартиру; а какой-то другой работник вот как только устроился работать в то госучреждение, так быстренько и квартиру получил. Каким-то местным патриотам это показалось несправедливым, они подняли этот вопрос на плановом партсобрании, проходившем в присутствии каких-то партийных работников районного уровня, да ещё и во время войны бывших фронтовыми комиссарами. Те это дело взяли на контроль и разработку, и оказалось так, что старый работник вёл себя тише воды и ниже травы, работал, гнил в общаге и терпеливо ждал, когда начальство его осчастливит квартирой. А недавно устроившийся — наоборот, сразу же побежал по инстанциям со слёзными разговорами о том, что ему нужна квартира; и в администрации он её клянчил, и в парткоме, и в профкоме, и едва ли не в прокуратуре. Вот и выклянчил, своей напористостью и пробойностью. И комиссары сделали Вывод — старый работник суть настоящий советский человек, добросовестно работающий на своём рабочем месте и не претендующий на чужое; а этот самый недавно устроившийся поступил как человек отнюдь не советский, а — типично западный, добивающийся, пробивающийся и предприимчивый, делающий свой Успех своими руками, и, в отличие от советского, отнюдь не намеренный дожидаться, пока на него обратят внимание представители Советской власти, и, выполняя свою работу, осчастливят его квартирой. (Как было буквально написано — "...претендующий самостоятельно залезть на пьедестал личного Успеха, вместо того, чтобы тихо и неприметно дожидаться, пока на него обратят внимание и примут меры те, кому такая работа по должности положена — обращать внимание и принимать меры...")

В итоге — мерзавец был выслан в какие-то там неперспективные места, хороший человек получил квартиру, а ответственные за распределение квартир начальнички, допустившие такую несоветскую несправедливость, схлопотали немалые партийные взыскания, хотя из партии их вроде бы не выгнали. И всё это под рассуждения фронтовиков-комиссаров: "За что воевали, если западноевропейщина изнутри попёрла?!...".

Заканчивалась статья предложением — комиссарам по всему Союзу надо бы проверить, да повнимательнее, а не творится ли у них под носом подобная несправедливость, когда носители западноевропейской психологии своей напористостью и предприимчивостью объегоривают порядочных советских людей...

— А что у нас в посёлке насчёт квартирного вопроса?!... — подумал старый хрыч.

По памяти Вась-Вась-Вася так получалось, что в посёлке квартирный вопрос решён вполне хорошо, вспомнились когда-то случайно слышанные разговоры взрослых, что сейчас есть даже запасные квартиры.

Также вспомнилась ещё и — тоже случайно услышанная, кому-то из взрослых сказанная, фраза не то председателя Сан Саныча, не то комиссара дяди Володи: "Если ты жениться собрался, то имей в виду, что вот как только женишься, так сразу же в отдельную квартиру вселишься, в любую из свободных, на выбор...". Вспомнилось и то, как несколько лет назад было слышно среди взрослых много таких рассуждений, кому из них в какую из свежепостроенных квартир хочется; кто-то хотел, чтоб из окна был вид на клумбы, а кто-то не хотел квартиру с окнами на юг. А потом эти рассуждения как-то так сами затихли...