Канцелярия

Фонари, выполненные под старину, погасли, скоро основная масса людей проснется, чтобы снова продолжить свой феерический бег по кругу за собственным хвостом, который только и делает, что ускользает из цепких лап человека. Пикируя в очередной раз, Демон-воробушек не рассчитал траекторию полета, из-за чего не вписался в поворот и гокнулся об толстую ветку старого дуба. Огласив мир нетривиальной тирадой, выражающей всю глубину взаимодействия крылатого с окружающими, птичка гордо удалилась из парка пешком, слегка прихрамывая и опираясь на какую-то палку, которую отыскала возле места своего падения.

Пару минут в парке царила абсолютная тишина, даже ветер прекратил играться в кронах густых деревьев. А потом, как по команде, он вновь наполнился различными звуками, птицы принялись рассказывать друг другу лишь им одним ведомые истории, обсуждая те или иные аспекты мироздания, ветер снова вернулся к своему излюбленному занятию. Вокруг воцарилась привычная идиллия, ничего не могло нарушить покоя здешнего места... По крайней мере, мне так казалось. Но не всем нашим желаниям суждено сбываться здесь и сейчас, хрупкое равновесие, восстановившееся после дисквалификации воробья-мутанта, было грубо нарушено шефом.

Резко вскочив со скамьи, Вальтазар глухо зарычал и гневно осмотрелся, в поисках чего-то, ведомого лишь ему одному.

— Что случилось, — встревоженно спросил я.

Шеф тяжело вздохнул и махнул рукой.

— Каникулы кончились, работа не ждет. Пошли юный ставленник, будем знакомиться с Канцелярией.

Делать было нечего, не стоит спорить с шефом в таких вопросах, греха не оберешься, да и собирать себя по всему парку не входило в мои планы на ближайшую вечность. Встав и слегка потянувшись, я был готов следовать куда угодно, потому что внезапно понял, что мне собственно некуда идти.

Вальтазар заметил перемены во взгляде своего подопечного и загадочно ухмыльнулся, а потом побрел по мощеной плиткой дорожке в сторону города. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за своим начальством, предвкушая новые впечатления.

* * *

— Почему мы не воспользовались транспортом, — в гневе спросил я.

Оно и понятно, я был вынужден протопать почти десять километров, при этом темп ходьбы был настолько бешенным, что будь я обычным человеком, то пристрелил своего шефа за издевательство, если бы это было возможным.

— А зачем? Тут идти то всего ничего, за час добрались, да ещё и без пробок. Чем ты недоволен?

У меня от перенапряжения задергался глаз.

— Да ты издеваешься надо мной?

Вальтазар ничего не ответил, но по плотоядной улыбке сытой и довольной жизнью змеи, даже дегенерат мог догадаться, что шеф глумился над своим подопечным. Демон остановился в десяти метрах от крупного офисного здания огромной торговой компании, запустившей свои корыстные лапы практически во все сферы жизни человечества.

— Нам сюда, — сказал шеф и направился к входу.

Здание было воистину огромным, размером с целый стадион, пятнадцатиэтажный комплекс, словно возвышался над окружающими его строениями. Офис не пестрил красками, скалясь на всех своими серыми окнами, в которых то и дело мелькали сотни людей. Я был слегка обескуражен увиденным, мне мнились мрачные чертоги, подобные тому, что я увидел в Аду, а вышло так, что передо мной был обыкновенный офис. В то время как я рассматривал свое новое место работы, Вальтазар уже добрался до входа и нетерпеливо ждал, когда его подопечный остолоп закончит самокопания и снизойдет до грешной земли.

Заметив недобрый взгляд шефа, я поспешил ко входу, пока начальство не решило поглумиться над нерадивым работничком, застывшим в нерешительности из-за несоответствия фантазий и действительности.

Когда я подошел к офису, Вальтазар с плотоядной улыбкой отворил дверь. Из проема на улицу смотрела сама Тьма, её взгляд завораживал, затягивая в такие глубины, что ни один аквалангист не найдет в ней дна, сколько бы не силился.

— Добро пожаловать, — мрачно произнес Вальтазар и жестом пригласил меня внутрь.

А что мне оставалось, кроме как пожать плечами и пойти внутрь, перед тем, как я сделал свой последний шаг, шеф попросил закрыть глаза. Противное хихиканье начальства не предвещало ничего хорошего, но отступать было некуда, к тому же, после всего того, что со мной произошло, я верил, что обескуражить меня весьма проблематично. Правда, глаза все же закрыл.

В лицо пахнуло холодом, продирающим до костей, сотни, тысячи голосов шептали во Тьме на непонятном наречии, их голоса проникали в саму суть, искажая каждую мысль, что возникала в голове. Жуткое эхо билось сердцем в мозгу, отчего тело била мелкая судорога. Каждый шаг давался тяжело, будто я нес на себе целую гору, секунды тянулись словно года, и мне начало казаться, что так будет продолжаться вечность.

Слабость хитрым зверем прокрадывалась в тело, подавляя любые желания, в том числе и желание борьбы, память кинолентой проносилась перед глазами, а голоса вторили событиям прошлого, повторяя все слово в слово, чем-то напоминая пытку, от которой нельзя было спрятаться или убежать.

Закусив губу до крови, я упрямо брел вперед пока силы не оставили меня, а ослабевшее тело не упало на что-то мягкое. Сон блаженной нирваной вошел в агонизирующий разум, накрыв с головой теплым одеялом забвения.

* * *

— Вставай лежебока, — проорал Вальтазар прямо в ухо.

Я издал нечленораздельные звуки, в которых различались нецензурная брань, выражающая крайнюю степень неуважения к окружающим его лицам, а так же то, что конспекты я перепишу позже у некой Маринки.

Секунду ничего не происходило, как вдруг на меня вылили целое ведро ледяной воды, промочив всю одежду насквозь. Рывком вскочив, я принялся искать обидчика, которым оказался мерзко хихикающий Вальтазар, с довольным видом стоявший чуть в стороне.

— ... (По многочисленным просьбам, мы опустим гневную тираду, которую выдал мой еще не окрепший после сна разум, дабы уберечь женщин, стариков и детей от злостного влияния брани на их сознание)

— Заканчивай ругаться, подумаешь, водой окатил, чего так вопить-то, словами нехорошими разбрасываться, а обижусь?

Морда шефа лучилась таким восторгом, что о какой-либо обиде или негодовании не было и речи, но я уже проснулся, а посему прекратил потоки брани, фонтаном срывающиеся с мокрых губ.

Я осмотрелся, помещение чем-то напоминало кабинет Вальтазара в Аду, мрачный интерьер готической направленности услаждал взор, хотя в данном случае все было несколько сухо и официозно. В кабинете витала странная аура некоей таинственности, сам воздух был пропитан чем-то необыкновенным, загадочным и немного пугающим. Такова сама Тьма, необычайна красива, но от этого не менее губительна для тех невежд, что решаться ей помыкать.

Кабинет не пестрил красками, не изобиловал произведениями искусства, короткий искусно выполненный деревянный стол, за которым было удобно трудиться. Пара мягких кресел, для начальства и его посетителей, шкафы, полные разных папок, свитков и прочей бюрократической ереси.

Освещение поступало из большого, на пол стены окна, из которого удобно наблюдать за происходящим на улице, так же, мягкий свет давала готическая люстра, напоминающая огромный подсвечник. Ни ковров, ни картин, ни гобеленов, в отличие от кабинета в Аду. И все же, эти два помещения были похожи, не сколько внешне, сколько внутренним наполнением, чувствовалось, что хозяин у них один и тот же.

Вальтазар стоял у окна и отрешенно смотрел на улицу, давая время своему подчиненному прийти в себя. Я закончил осмотр и спросил:

— А что это было на входе?

Шеф улыбнулся и направился в свое кресло. Усадив пятую точку на мягкую поверхность, он заговорил.

— Это твое второе знакомство с Тьмой.

— А сколько их всего?

Вальтазар показал три пальца, а потом два из них загнул, образуя тем самым неприличный жест, ставший популярным за последнее десятилетие. Я покачал головой, не понимая дурачества шефа. В голове крутилось множество вопросов, но я никак не мог их грамотно сформулировать, чтобы получить нормальный и понятный ответ. От Вальтазара подобные манипуляции не укрылись, и он прыснул в кулак, мерзко хихикая.

— Не напрягайся так сильно, а то глаза из орбит выпадут, зачем мне слепой приемник? У нас здесь не приют для инвалидов, а серьезная организация.

В дверь постучали.

— Не заперто, — проворчал Вальтазар.

В кабинет вошла симпатичная девушка лет двадцати пяти, судя по одежде — секретарша. Белая кружевная блузка и короткая юбка не скрывали пикантных особенностей тела, но в тоже время не давали хорошего обзора, заставляя фантазию работать в экстренном режиме. Приятное личико озаряла широкая самодовольная улыбка, и все бы хорошо, если бы не одно но: всю притягательность картины портил розовый фаллоиметатор, торчащий из её левого глаза. Засмотревшись на аппетитные ножки, я не сразу добрался до головы девушки, поэтому, когда все же сделал это, то от несуразности ситуации поперхнулся собственной слюной и закашлял. Вальтазар впал в истерику, его заразительный хохот, наверное, слышали на другом конце вселенной. Закатив голову, шеф начал булькать от смеха, грозясь задохнуться собственной слюной. К моему глубочайшему сожалению этого не произошло.

— Это что ещё за мракобесие, — возопил я, придя в себя.

Девушка обернулась на возглас и широко улыбнулась, милую картину портило пресловутое творение из силикона, которое при движении ещё колебалось, как... Собственно фаллоиметатор им и был.

— Лидия, не смущай окружающих, чего тебе?

Девушка подошла к шефу и протянула невесть откуда взявшуюся депешу, запечатанную в конверт с сургучем. По изменившемуся лицу Вальтазара было понятно, что происходящее ему явно не симпатизировало, кивком головы, шеф показал, куда положить письмо. Сам он не собирался прикасаться к бумаге, словно ему не конверт принесли, а завернутый в газету продукт жизнедеятельности живых организмов, каку тобишь.

— Ещё что-то?

Лидия помотала головой, от чего фаллоиметатор в её глазу закрутился как винт пропеллера, смотрелось это ужасно.

— Тогда свободна.

Девушка развернулась на каблучках и, зазывно виляя попой, пошла прочь из кабинета. Когда дверь за ней захлопнулась, я принялся буравить взглядом начальство, ожидая хоть каких-нибудь объяснений.

— Ты так на меня смотришь, будто и у меня в глазу конец застрял, — пробурчал Вальтазар, не отрывая взгляда от письма.

— Да объясни ты хоть что-нибудь уже.

Надув губки, как ребенок, которого загнали слишком рано спать, так и не объяснив причин, по которым ему нужно отправляться в постель, я продолжил буравить Вальтазара взглядом.

Шеф проигнорировал праведный гнев своего подопечного, закатав рукав, он появившимся когтем указательного пальца вспорол себе вену, окропив бумагу собственной кровью. Жидкость, попав на поверхность конверта, зашипела, а рана на руке тут же затянулась.

На этот раз я не стал мешать Вальтазару, лишь ближе подошел к столу, чтобы получше рассмотреть происходящее. Письмо вспыхнуло черным пламенем, в миг сгорев до тла и оставив после себя горстку пепла. Брови Вальтазара поползли ко лбу, что говорило об одном — шеф удивлен, а такое с ним случалось не часто.

— Что-то случилось?

Шеф задумчиво кивнул, не отрывая взгляда от кучки пепла, от которой теперь поднималась тонкая струйка ядовито зеленого дыма... Глаза Вальтазара стали чернее ночи, а на дне зрачков вспыхнуло рвущееся наружу безумное пламя, что-то было явно не так.

— Мне придется оставить тебя на время, — пустым голосом сказал шеф.

— Да что, мать вашу, происходит? То какие знакомства с Тьмой, то баба с х..м во лбу, теперь ещё и какая-то вонючая бумажонка.

Вальтазар жестом прервал поток словоизлияний своего подчиненного и попросил помолчать. Зеленый дым медленно распространялся по помещению, смрад разлагающихся тел дьявольским зловонием бил по обонянию, заставляя морщится, гул, напоминающий шум в улье, давил на голову тяжелой наковальней. Миг, и прямо над столом возникло непонятное существо, напоминающее джинов из мультфильмов или культовой игры "Герои Меча и Магии", только цвета он был ядовито-зеленого, и пахло от него ужасно.

— Зачем звал Демон, — шелестящим голосом спросило существо.

— Мне нужен твой Хозяин, — ответил Вальтазар голосом, от которого уши хотели завернуться в трубочку, а сердце убежать в преисподнюю, лишь бы его больше никогда не слышать.

Существо сделало несколько кругов по кабинету, словно раздумывало над ответом, а потом, заложив крутой вираж, вернулось обратно.

— Он ждет тебя, — прошелестело существо и исчезло.

Вальтазар еле слышно выдохнул, глаза приобрели нормальный, человеческий вид, а лицо вновь озаряла странная улыбка.

— Значит так, — начал шеф. — Я отправляюсь по делам, тебя оставляю за главного. Песни не петь, бумаг не подписывать, матом не орать. Вопросы?

Я попытался придумать что-то умное, но впечатленное сознание не могло выдать ничего толкового, отчего я стоял и хлопал ртом, аки выброшенная на берег рыба.

— Вопросов нет, вот и славно, вернусь через неделю, — сказал шеф и пошел к выходу.

Обернувшись, он хитро прищурился и сказал:

— Если все-таки разродишься хоть чем-то умным, спроси у Лидии, она поможет найти ответы, бывай начальничек.

Не успел Вальтазар покинуть кабинет, как в него вошла уже знакомая секретарша и присела на кожаный диванчик. В свете последних событий мне пришлось занять пустующее кресло начальника и сделать умный вид.

Чтобы сотворить такое, не обязательно быть гением или уникумом, даже наличие так называемого ума не обязательно. Метод прост, попробуйте умножить в голове сложные числа, и ваше лицо сразу станет задумчивым, серьезным и официальным, перед глазами публики предстанет эдакий Сократ, умудренный проблемами человечества.

Я пытался придумать хоть сколь-нибудь умный вопрос, но в голову лезли различные сумбурные мысли, то и дело останавливающиеся на фаллоиметаторе в глазу у секретарши. Дабы разрядить обстановку, я решил узнать, чем же занимается канцелярия, начальником которой мне довелось стать.

— Лидия, скажи, а чем же наша организация занимается?

Девушка весьма странно покосилась, её взгляд выражал крайне негативное мнение относительно умственных способностей отдельных личностей, а так же то, что ей теперь придется нянчиться с этим безобразием, при этом за бесплатно. Вслух, правда, она подобных мыслей не сказала, своя шкура дороже лишнего и никому не нужного роптания ни о чем.

— Ну слушайте.

Пока девушка собиралась с мыслями, чтобы как можно проще и яснее объяснить сложное взаимодействие гигантских структур, я устроился поудобнее.

— На заре времен, когда мир был мал, глуп и не смышлен, два ещё союзных лагеря заключили с ним договор, по которому они обязывались защищать юное творения от собственного присутствия и помогать ему развиваться. С тех пор, мы охраняем мир от влияния Тьмы, а Рай от влияния Света. Равновесие сил не должно быть нарушено, иначе планета погибнет, захлебнувшись разъяренной силой, и превратиться в ничто.