Пока Гай сидел в таверне, дождь кончился. На улице телеграфиста встретили солнечные лучи, прорывавшиеся сквозь ярко-голубые дыры в клубящихся облаках. Долина Альвазы снова обрела яркие краски, дополненные бриллиантовым сверканием мириадов ещё не высохших капель.

От таверны Гай направил стопы к уже известному ему зданию, отмеченному бессильно обвисшим и насквозь мокрым штандартом с аббревиатурой ПНК. Старшина Гвейд встретила его своим традиционным ледяным взглядом. Телеграфист вспомнил предыдущий вечер и слегка напрягся.

— Я бы хотел видеть префекта Десдерия.

— Точно? — подозрительно осведомилась старшина, — а шеф Муммий вас не устроит?

Гай на секунду задумался, потом вспомнил данную толстяком Савием оценку — "шеф Муммий, страшный человек", и предпочёл отрицательно покачать головой.

— Нет. Мне нужен именно префект.

— Как скажете, — пожала плечами Гвейд, всем своим видом демонстрируя Гаю, какую большую ошибку тот допускает.

Встав из-за стола, она не столько вышла, сколько проследовала из комнаты. Гай остался наедине с ещё одним сотрудником префектуры — низеньким типом в огромной шляпе. Судя по смуглому лицу и орлиному носу, он был шемеканцем. Возможно тем самым, на необходимость принятия которого сетовал префект, упоминая о "том мелком шемеканце". По крайней мере данный сотрудник был не только мал ростом, но и весьма щупл телом. Самой крупной чертой его внешности, не считая, конечно, носа, были огромные, чёрные, старательно нафабренные усы, составлявшие основную деталь его физиономии.

Пока Гай исподволь рассматривал усача, вернулась старшина Гвейд. Она молча продефилировала к столу, не торопясь уселась и официальным тоном сообщила

— Префект Десдерий ожидает вас, дон Коналла.

Гай с некоторым трудом воздержался от хулиганского искушения показать старшине язык, и поднялся в кабинет префекта.

Как и в прошлый раз тот был гостеприимен и добродушен.

— Приветствую вас, мастер Гай, — он указал на кресло, — надеюсь, к вам никто не залез?

Телеграфист отрицательно помотал головой.

На крупном лице префекта расплылась довольная улыбка.

— А я уж, грешным делом, подумал. Тогда что вас привело? Кстати, я могу называть вас на ты? А то как-то прям неловко. Почти соседи, а так официально.

— Конечно, — кивнул Гай, — я хотел посоветоваться. Но сначала разрешите один вопрос?

— Разрешаю. И давай уж на "ты" безо всяких там "разрешите спросить".

— Постараюсь. Мне всё не даёт покоя гибель моего предшественника.

Префект тяжко вздохнул.

— Неприятный случай. Тёмное пятно на репутации города и префектуры... Жаль, что так вышло.

— Я хотел узнать, — Гай прокашлялся, — за Аллием не замечалось ничего странного. Незадолго до гибели?

— Странного? — префект задумчиво поглядел в потолок, — да нет, пожалуй. За Ральсовой дочкой ухлёстывал, так это и раньше было, считай с зимы. Хотя весной он порезвее стал... Даже удивляюсь, как старый Демиза ничего не замечал. Хотя он тогда какую-то свою очередную хреновину изобретал. Себя не помнил. Да и братец его как раз в городе крутился.

Десдерий в раздумьях постучал пальцами по столу. Затем добавил.

— Да, вот ещё, с конца весны Аллий к доктору зачастил. Видать болело чего-то... Но так все мы, случается, болеем. Не вижу тут ничего странного. А что тебя так заинтересовало?

— А не было ли, часом, слухов, будто бы он собирался уехать из города?

— Уехать? — префект нахмурился, — не было такого. Не слыхал. С чего ты взял?

— Я проверял записи. Регистрационные. И телеграммы. После гибели той экспедиции, ну геологов, Аллий начал писать в центральную контору, чтобы его перевели. Те отказались. Тогда он попросил отставки. И совсем перестал выезжать на линию. Как будто чего-то боялся.

— Странно... — Десдерий поскрёб челюсть, — чего он мог бояться? А больше ты ничего в записях не нашёл?

Гай отрицательно покачал головой.

— Нет. До этого всё нормально. Он регулярно осматривал линию, и ни разу не просил о переводе. А потом вдруг всё поменялось. Может быть, он что-то узнал про экспедицию?

— А что он мог такого узнать? — удивился префект.

— Возможно... Возможно, в нападении на геологов мог быть кто-то замешан. Из горожан.

— Что? Да как ты! Откуда ты... В моём городе? Да ни за что!! — Десдерий побагровел, — и как такое в голову только прийти может.

— Нет, нет. Я не хотел вас оскорбить, — смутился Гай, — но вдруг там всё-таки было что-то нечисто, и Аллий это выяснил?

— Да нет, это ты прости, я погорячился. Всегда хочется думать о своих людях только хорошее, но, — Десдерий вздохнул, — иногда они выкидывают такое, чего от них совсем не ждёшь... если он действительно просился в отставку, но никому ничего не сказал, значит не просто так. Аллий ничего не делал просто так.

— Конечно, могли быть и другие причины, — добавил Гай, — просто мне хотелось, чтоб префектура была в курсе моих подозрений. Мало ли что.

— Ты совершенно прав. Я попробую разузнать у военных. Ну тех, что вели расследование. Если в моём городе действительно нашлась такая крыса, я вытащу её на свет и лично вздёрну на центральной площади.

Префект грохнул кулаком по столу.

— Кстати, — добавил Гай, — о других причинах. Кажется, что-то говорилось о дочери Ральса Демизы...

— Тальстин? Да. Бойкая девушка. А что? Думаешь, не мог ли её отец вмешаться?

Гай вздохнул.

— Хотелось бы думать, что это не так.

— Мне бы тоже. Хотя характер у него изрядно вздорный. Кто его знает, что он мог отчудить. Однако у меня против него ничего нет. Не могу же я приставать к уважаемому человеку вот просто так? — префект развёл руками.

— Но если нет никаких улик...

— Да какие там улики. Тёмная ночь, дождь, никаких свидетелей. Но если он и виновен, то я это хоть пойму. Всё-таки пристрелить ухажёра дочери это не то, что вырезать целую экспедицию. Это, по крайней мере, понятно, и как-то по-людски что ли...

— Мне Ральс показался довольно рассудительным человеком. В общем... и хм... целом. Да. Рассудительным. Пожалуй.

В памяти Гая всплыли предшествующий вечер и берег реки.

— Рассудительность — палка о двух концах, сынок. Если Аллий стал Демизе поперёк горла, то самый для механика простой выход — того убить.

Гай поёжился, но кивнул.

— Вопрос только в том, успел ли он Ральсу поперёк горла стать, — подытожил Десдерий, — старик чисто помешан на своей дочке, и если её с Аллием дела зашли уже далеко. Тогда кто его знает, что старикан мог бы выкинуть?

Префект в задумчивости вертел в руках карандаш.

— Ладно, — он словно очнулся, — хорошо, если это окажется именно Ральс, а не тот безумный заговор, который тебе померещился. Но всё равно спасибо, что рассказал. Проверить версию стоит. Хоть чтоб убедиться в её никчемности.

— Рад, что могу содействовать правосудию.

— Попробовал бы ты этого не сделать, — добродушно рассмеялся префект, — законность и порядок основа нашего города. Да, кстати.

— Что? — Гаю не понравилось выражение, блеснувшее в глазах Десдерия.

— Если Аллий кого-то боялся, то и тому, кто это выкопал, тоже есть чего опасаться...

— Но не думаешь же ты?

— Ты бы того. Поосторожнее. Мало ли что. В общем, не трепись на эту тему со всеми подряд. А то никаких телеграфистов не напасёшься.

— Угу, — сглотнул Гай.

На выходе из кабинета он столкнулся с шефом Муммием. Тот стоял, прислонившись к косяку двери, и пристально рассматривал юношу.

— Д-добрый день, шеф Муммий.

— Частенько заходите, дон Гай. Что-то опять случилось?

— Нет. Всё в порядке. Просто отлично.

Гай пулей слетел с лестницы и, не задерживаясь в приёмной, выскочил на улицу. И только там выдохнул. Всё ж таки толстяк Савий охарактеризовал своего шефа в чём-то довольно точно.

Это был длинный день. И он определённо клонился к закату. Однако нерешённая проблема занозой сидела внутри Гая. И понемногу собиралась нарывать. Поэтому вместо конторы он направился к совершенно другому зданию...

На стук никто не отозвался, и он вошёл. Квадратная приёмная со столами и аквариумом с ракушками ничуть не изменилась с прошлого раза.

— Есть тут кто-нибудь? — робко поинтересовался Гай.

Пшш-ш-и-пш. Трах. Бах. Пфуф!!

Гай вздрогнул и застыл, глядя на взметнувшиеся из-за небольшой ширмы клубы радужного дыма.

— Нашёл! — радостно сообщил хозяин, выныривая из-за той же ширмы с ещё курившейся мензуркой в руках, — но катализатора следует добавлять меньше. Слишком активная реакция.

Доктор Соларион опустил мензурку на стол и деловито записал что-то аккуратным и ровным почерком в лежавший рядом блокнот. Положил карандаш и обернулся к Гаю.

— Вижу, что ваш нос уже в норме. Выглядите чуть бледно, но бодро. Что именно вас беспокоит?

Лёгкая всклокоченность, местами прожжённый жилет, засученные рукава и испятнанный реагентами фартук, придавали ему несколько шальной вид, но лицо оставалось строгим, а глаза пристально-внимательными. Гаю отчего-то показалось, что между ним и шефом Муммием было что-то общее. Что-то неуловимое и неясное, но отчего в их присутствии телеграфист как-то напрягался.

— Я здоров. Совершенно. Просто хотел спросить.

— Совершенно здоровых не бывает. Говорю как патологоанатом. Вопрос лишь в тщательности осмотра. Так что вы хотели знать?

— Для начала я бы хотел поблагодарить за ваше лечение прошлый раз и...

— Вы же заплатили? — удивился доктор, — это была моя работа.

Гай чуть смутился, но продолжил.

— Надеюсь, я не отвлёк вас от чего-то важного?

— Отвлекли. Не критично. Эксперимент уже завершён. Новый цикл начну только утром.

Доктор Соларион был ростом примерно с Гая, но из-за своей худобы и манеры держаться, казался довольно высоким.

— Меня волнует судьба моего предшественника...

Доктор ничего не ответил, и его лицо оставалось бесстрастным. Лишь прямая линия губ, со сбегавшими вниз морщинками по углам, стала чуть жёстче.

Не дождавшись реакции, Гай добавил:

— Мне стало известно, что незадолго до гибели Аллий часто бывал у вас. Он чем-то болел?

— Вам знакомо понятие "врачебная тайна"?

— Я понимаю. Но человек погиб. Это может быть крайне важно!

— Не настолько важно.

— Но... — Гай посмотрел в стальное лицо доктора и лишь вздохнул, — ладно. По крайней мере, не могло ли быть чего-то такого, что вынуждало бы Аллия срочно покинуть город? Какая-то болезнь, требовавшая немедленного лечения? Или ещё что-то. Можете не сообщать никаких деталей. Хотя бы просто — было ли что-то подобное или нет?

— Покинуть город? Вряд ли. Не вижу причин. Ничего смертельного или опасного.

— Вы уверены?

— Без комментариев.

От доктора буквально веяло холодом.

— И последний вопрос. Аллий был в близких отношениях с барышней Демиза?

— Возможно. Не знаю. Не слежу за интимной жизнью горожан. Пока не приводит к осложнениям. В данном случае об осложнениях мне неизвестно.

— Осложнениям? Какого рода?

— Обыкновенного — пожал плечами доктор, — инфекции, внеплановые беременности, нарушения потенции...

— М-м-м... — Гай ощутил, что начинает слегка краснеть, — я имел в виду другое.

— Другое? — ему показалось, что в голосе Солариона мелькнул оттенок профессионального интереса.

— Мастер Демиза отличается довольно бурным характером. Кхм. Я вот и подумал, а не мог ли он... Ну, пресечь, так сказать, радикальным образом эти их отношения?

— Хм. Думал, вы о медицине. А это. Нет. Ральс Демиза может убить в ярости. Погорячившись. Но подкараулить ночью. Не сказав ни слова, молча застрелить в спину. Нет. Не думаю. Это на него не похоже.

— Значит, думаете, не мог — пробормотал Гай, весьма разочарованный холодным приёмом.

Доктор ещё раз пожал плечами.

— Вряд ли я могу сообщить вам и вашим коллегам что-то новое.

— Коллегам?

— Расследование разве личное?

— Да. Просто я. Просто мне не по себе от того, что моего предшественника убили непонятно за что.

— Бывает, — лицо доктора оставалось невозмутимым.

— Простите, что отвлёк, — пробурчал Гай не без некоторого раздражения, направившись к выходу.

Соларион Саэнтиос проводил его молчанием.

Выйдя от доктора Гай уже твёрдо решил, наконец-то, идти домой. Но, судя по всему, события этого дня исчерпаны ещё не были. Путь телеграфиста пролегал в опасной близости от резиденции семьи Демиза. Возможно, в другой ситуации Гай предпочёл бы выбрать иной, обходной, маршрут, но сейчас он был слишком погружён в себя и опомнился только услыхав голос Ральса.

— Добрый вечер. Вы не слишком заняты, мастер Гай?

Телеграфист вздрогнул, очнулся от раздумий и не слишком уверенно ответил.

— Нет. Не очень. А что случилось?

Старый механик расположился за забором палисадника. Наличие между ними ограды слегка успокаивало Гая. Как и отсутствие в руках Ральса чего-либо огнестрельного.

— Хотел перекинуться парой слов...

Гай подошёл ближе к забору.

— Да?

Больше всего его в этот момент волновало, что именно Ральс думает о событиях предшествующего вечера.

— Мне тут Тари сказала...

Гай ощутил, как его колени прошибает коварная слабость.

— Что? Что сказала?

— Она ещё со старым телеграфистом начала. С Аллием-то. Мир его праху...

Гай постарался непринуждённо опереться рукой на ближайший столбик. Его колени окончательно потеряли всякую совесть и выдержку, и явно намеревались самым непристойным образом его подвести.

— Про работу, в общем, — закончил Ральс.

— Да! Только об этом!? — Гай едва смог удержать лёгкую дрожь восторга.

— А о чём ещё? — удивился механик.

— Нет, нет. Не берите в голову. Честно говоря, она говорила, но... я даже не знаю. Если вы будете против, то я, конечно же, не стану настаивать. Работы пока совсем мало. Может если потом...

В какой-то момент ему вдруг стало немного стыдно. Хотя с другой стороны. Он ведь ничего конкретного Тари не обещал? К тому же ему действительно не особо требовалась помощница. Тари, вне всяческих сомнений, очаровательнейшая девушка и вообще... Но он в конце концов всего лишь телеграфист, а не романтический герой, спасающий девиц из уединённых башен?

— Решать вам, — Демиза почесал в затылке, — просто я хочу сказать.

Он сделал паузу.

— Да? — Гая ещё немного встряхивало, но в целом он уже почти восстановил самообладание и даже выпустил из рук столбик.

— Я очень люблю свою девочку, — негромко добавил Ральс, и посмотрел в глаза телеграфисту так, что тот немедленно снова ухватился за столб, — и надеюсь на ваше благородство и порядочность. Вы ведь понимаете о чём я? Вы и она целый день в одной конторе. Рядом. Я рассчитываю, что вы сможете защитить её честь, если меня не будет рядом.

— Н-н-не сомневайтесь, мастер Демиза.

— Не хочется её от себя отпускать, если честно. Но ведь она, — он поднял опущенный было взгляд снова на Гая, — она ведь уже почти взрослая. Я должен как-то готовить её к самостоятельной жизни? А вы производите впечатление порядочного и достойного молодого человека...