В лагере мальчишек, разумеется, всячески отругали, накричали, и каких только лишений им не обещали. Даже Широ досталось от Кирицугу. И уже дома ему досталось дополнительно из-за палки, которую он видоизменил. А бедному Кендзи, еще тогда, у реки, Кирицугу настолько жутко просмотрел в глаза, что тот забыл весь тот вечер. И больше о нем не вспоминал. С Широ же у Кирицугу обстоял другой вопрос.
— Вторая палка разломилась всего через несколько секунд. Ты знаешь, что это было, Широ? — озабочено спросил Кирицугу.
— Первая — это обычная палка с куста, которую я усилил с помощью укрепления. Далее, я вновь использовал магию укрепления, чтобы изменить ее форму. Но поскольку Кендзи меня прервал, мне пришлось резко прекратить процесс, а она обрела форму крюка.
— Изменить форму магией укрепления? — Кирицугу почесал свою небритую бородку. — Продолжай.
— А как появилась вторая — я сам толком не знаю. У меня в голове была четкая схема измененной палки, но я хотел, чтобы у нее был другой вид. Я представил, что она все еще у меня в руке, и вновь, не осознано, провел магию укрепления, и эта палка сформировалась прямо из пустоты.
— И через несколько секунд она разлетелась на осколки, потому что была пуста внутри, и представляла собой лишь внешнюю форму этого предмета, — продолжил за него Кирицугу. — Широ, я учил тебя магии укрепления. Но это не укрепление. Это проецирование — создание предметов из магической энергии, используя для этого лишь мысленный образ. Такая магия очень затратна и малоэффективна, поскольку полученные предметы не обладают свойствами оригинала.
— Но мне эта магия показалась очень полезной. Можешь меня и ей научить?
— Я не владею проецированием, и, как я уже сказал, это довольно бесполезная магия, которая уступает даже укреплению. Но как тебе удалось освоить ее? У тебя не выходило ни одно другое заклинание, и укрепление получалось тоже далеко не всегда, — Эмия Кирицугу глубоко задумался.
Несколько ночей после этого Широ и Кирицугу пытались повторить проецирование. В течение недели у мальчика ничего не получалось, и они уже начали забывать об этой идеи. На следующей неделе произошло то, что изменило их представлении о сути магии Широ. В тот день они сходили в археологический музей, и маленький восхищенный Широ обратил свое пристальное внимание на стенд со старыми мечами.
— Нравятся? — спросил Кирицугу.
— Очень.
Дома Широ изъявил желания подержать такие мечи в руках, и снова попросил Кирицугу проследить за процессом проецирования. К удивлению их обоих, очертания каких-то металлических брусков на несколько секунд проявлялись в его руках. Кирицугу заметил, что Широ все это время использовал не искусственный нерв, а свою настоящую, родную магическую цепь, пусть и только одну. Через несколько дней безуспешных попыток, Кирицугу поинтересовался, что именно пытается создать Широ. Он сказал, что это большие, всячески украшенные орнаментами королевские мечи. На что он упоительно похлопал его по голове и сказал, что нужно начинать с малого. И предложил ему создать что-нибудь попроще. К примеру, тот старенький и невзрачный сакский кинжал. Удивительно, но тот у него получился почти с первого раза. Уже через пару дней он мог создавать его на полминуты. Широ чуть ли не плясал вокруг Кирицугу от радости. Позднее, Широ научился создавать и другие режущие предметы, напоминающие собой меч. К примеру, ножи. Позже он пробовал совершенно иного рода вещи, но они хранили форму намного меньше времени. Кирицугу сделал вывод, что Исток Широ — это 'меч', и ему хорошо даются только мечи. В последующие годы Широ развивал себя в проецировании, подключая к процессу создания мечей свои настоящие магические цепи. К сожалению, Кирицугу не застал того момента, когда Широ уже мог проецировать несколько объектов. Немногим позже смерти Кирицугу, пять лет назад, Широ развил у себя две магических цепи.
Глава 7: день 4. Интерлюдии 3-2, 2-3
Чистый горизонт. Твердая сухая земля. Хотя в небе не возвышалась красная горящая звезда, пустынная равнина освещалась лучами света, словно готовясь к закату невидимого солнца. По равнине гулял только ветер. У этой пустыни не было ни начала, ни конца. Небо вечерело. По нему плыли желтые облака.
Ракурс изменился. Теперь посреди пустыни что-то находилось. Это был человек. Он сидел на коленях, как марионетка с обрубленными нитями. Плечи расслаблены, ладони свисают к земле. Видно лишь его спину. Его спина сгорблена и не удерживает остальное тело. На голове человека мешок. Его ни узнать, его ни рассмотреть. Он словно брошенный в неведомую бездну труп, в мире, где больше нет ничего.
Перед глазами пронесся окровавленный флаг. И вот уже перед взором поле, заваленное оружием и не одним, но множеством трупов. Закат теперь виден отчетливо. В округе летают вороны, крича и садясь на трупы воинов, выклевывая им глаза словно падали. На самой высокой горе тел неподвижно возвышались фигуры двух рыцарей. Оба воина были в тяжелой броне. Первый пронзал живот второго копьем, второй держал меч, вбитый в шлем первого. Первый рыцарь только успел произнести:
— Будь проклят тот день, когда ты был рожден.
Тьма. Эмия Широ открыл глаза. Сны о смерти были ему привычны, но все они так или иначе были связаны с пожаром, который он пережил в детские годы. Эти поля битвы были для него чем-то чуждым.
Интерлюдия 3-2
Разминувшись с Эмией Широ на перекрестке, Мицузури Аяко направилась в южную часть старого города. Вечер только успел вступить в свои права, и потому улицы начали заполняться людьми, и можно было не опасаться повторного нападения. Мицузури наконец успокоилась и взяла себя в руки. Она решила прислушаться к совету Эмии Широ. Однажды он ее спас, и потому естественно предположить, что он лучше разбирается в происходящей ситуации, и ему виднее, как в ней будет лучше поступить. У Мицузури, в свою очередь, не было ни единой догадки, кем были эти две женщины. Эмия наказал ей обо всем забыть, но сложно вмиг забыть о том, как тебя всего несколько минут назад пытались убить. Притом, пыталось убить что-то непривычное, таинственное и ранее ей не виденное. Эти двое выглядели как люди, но то, как они сражались друг с другом, создавало впечатление, будто они чудовища, принявшие вид людей. Человек не может прыгать ввысь на несколько метров, лишь немного раскачавшись на цепи. Человек не сможет ломать стены с невозмутимым лицом, разрезая их рукой, словно воздух. Было слишком много вопросов. В какой-то мере ей действительно хотелось обо всем забыть, вернуться домой, повстречаться с родителями, лечь спать, и начать завтра новый день. Но что произошло, то произошло.
Она дошла до дома Тосаки Рин. Она нередко заглядывала в гости к своей 'сопернице', но в этот раз дом выглядел иначе: он был мрачнее и куда зловеще, чем обычно, напоминая ей о своей репутации дома с привидениями.
Мицузури усмехнулась тому, что на какое-то мгновение поддалась приступу суеверия, и смело открыла калитку. Как только она пересекла ворота, то у нее возникло неприятное ощущение, будто на нее сбросили какую-то массу веса. Однако оно продлилась едва ли пару секунд, после чего ее мировосприятие вновь стало прежним.
— Я слишком перенервничала, — уверила себя девушка.
Она остановилась у двери и позвонила в звонок. В течение последующей полуминуты она продолжала звонить, но не было никакой реакции со стороны Тосаки. Разумеется, она использовала и особую 'условную' долготу звонка, после которой Рин всегда знала, что к ней пришла Мицузури, и она могла соответственно подготовиться к ее встрече.
Занятия в школе закончились несколько часов назад. Мицузури успела побывать в Синто и вернуться в Мияма, но Тосака Рин так и не появилась дома. Если она в то время где-то и задержалась, то, похоже, что очень надолго. У Мицузури было два варианта: либо сразу пойти в гостиницу, либо вернуться домой, предупредить родителей, собрать вещи, и только потом предпринимать какие-либо дальнейшие шаги. Она остановила свой выбор на втором варианте. Если она поспешит, то они все вместе еще успеют покинуть дом затемно.
Рассказать родителям об этом было сложно, но девушка справилась самым лучшим образом. Отец готов был оставаться у себя на работе, мать собралась побыть в отеле, советуя поселиться дочери вместе с ней. Однако тем же вечером Мицузури все-таки смогла дозвониться до Тосаки Рин.
— Тосака, ты уж прости. Вечер, как-никак, поздний.
— Нет, нет, ничего страшного. Что-то случилось?
— Скажи, а ты где сегодня так задержалась? Я к тебе сегодня заходила в районе семи, а тебя дома так и не оказалось.
— Ясно где! — быстро выпалила Тосака. — Кадрила мальчишек, если ты еще не забыла про наш последний спор! Все-таки, все мальчишки — сплошные дятлы, и серьезных отношений от них ждать не стоит. Я уже успела пожалеть о потраченном вечере!
— Я ведь говорила, что тебе не завести парня, — сквозь смех ответила Мицузури. — Тосака, не удивляйся тому, что я сейчас скажу, но меня сегодня попытались убить.
— Как это, убить? Ты цела?!
— Да... Эмия... его словно бы пригнали сами черти. Он вылез будто из воздуха и выручил меня.
— Эмия? — вдумчиво спросила Рин. — Этот Эмия. С ним кто-нибудь еще был?
— Как раз это я и хотела упомянуть. С ним... недалеко от него, опять же вновь будто из воздуха, появилась женщина, которая также пыталась убить меня...
— Чертов Эмия! Что только творится в его голове! Как он только мог!..
— Тосака. Эмия сказал, что мне может грозить опасность. До его появления на меня напала другая женщина, похожая на ту, что была с ним. Он сказал, что мне лучше сейчас какое-то время переждать где-нибудь. Могу я пожить у тебя?
— Если бы ты не упомянула его имя, я бы сказала, что в ближайшую неделю тебе лучше со мной не связываться. Но если в этом был замешан Эмия, то это целиком меняет дело. Если тебе действительно грозит опасность такого рода, то, возможно, места лучше моего дома для тебя сейчас не существует во всем городе. Знаешь, этот разговор никак не для телефона. Бери такси и выезжай. Даже и не думай идти пешком, поняла?
— Все настолько серьезно, да?
— Ты не представляешь, насколько.
Тосака повесила трубку. Мицузури тяжело вздохнула. Кто бы мог подумать, что она станет обязана Эмии не чем-нибудь, а целой жизнью? А еще эта неоднозначная реакция Тосаки на его имя. Когда они успели познакомиться? Она могла только предполагать, что обстоятельства, ставшие причиной их знакомства, были далеки от приятных. Мицузури вызвала такси. Когда оно подъехало к дому, она быстро залезла внутрь со всеми своими сумками. Машина тронулась.
Юноша в кустах, наблюдавший за домом девушки, гневно стукнул по земле кулаком.
— Сбежала.
К девятому часу, приехав к поместью Тосака, Мицузури прямо на улице встретила хозяйка ее нового временного жилища.
— Добрый вечер, Мицузури. Прошу извинить за прямолинейность, хотя обычно она тебя не смущает, но я боюсь, что перед распитием чая нам предстоит довольно долгий и сложный разговор.
— Постараюсь угодить всем, чем только смогу, — улыбчиво почесывая макушку, произнесла Мицузури Аяко.
Конец интерлюдии
Интерлюдия 2-3
Поглотив Ассасина Сасаки Коджиро, Истинный Ассасин шествовал вслед за тенью, вприпрыжку скрываясь за деревьями и домами. Тень ничего не говорила, но Ассасин четко осознавал, что она куда-то его ведет. Подтверждение его доводов не заставило себя ждать слишком долго.
Дойдя до большой резиденции, Тень остановилась у двери дома и развернулась. Она продолжала стоять до тех пор, пока Ассасин, наконец, не решился покинуть свой темный угол и не приблизился к ней. Тень сплющилась в плоский диск, уходя в основание земли, и уползла под дверь.
Ассасин разжал пальцы левой руки. Взяв в руки нож, он проверил дверь на наличие ловушек. Убедившись в безопасности механизма, он отворил дверь.
Прямо за дверью перед ним преклонялась молодая девушка.
Это и есть тот человек, который позвал его сюда? Почему она тогда кланяется? Что ей от него нужно? Она желает заключить с ним контракт и стать его Мастером? То необычное создание, если можно так выразиться, исчезло прямо перед порогом, за которым стояла эта девушка, и она определенно была с ней как-то связана.
— Дедушка ожидает. Я провожу вас.
Дедушка? Видимо, этот манипулятор также любит скрываться в тени, раз для встречи с собой использует пешек.
Горбатая тень в черных лохмотьях шла по красивому ковру прямо за девушкой, не особо вглядываясь в окружающие их декорации. Дом был изящен и красив, но в нем было мало естественных источников света. Зато было много ламп и подсвечников. Ассасин чувствовал себя словно в безопасной норе, и это чувство ему нравилось.
Девушка подошла к старой, увешанной замками двери. Ключи во всех замках были провернуты, и она просто открыла ее. За дверью была уходящая вглубь лестница, отчетливо ведущая в подвал. Из подвала в нос ударил резкий запах плесени и гнили. Но нос Ассасина из-за дефектов и незавершенности не воспринимал запахов.
Девушка неподвижно стояла и ждала. Когда Ассасин ступил на лестницу и опустился на несколько ступень, то спиной почувствовал, как девушка пошла вслед за ним.
— Не стесняйся. Проходи сюда, — раздался снизу голос. — Я ждал тебя.
Ассасин насторожился. На дне подвала перемешивалось множество червей. В центре этой кучи, на стуле из червей, сидела движущаяся масса, своим видом напоминавшая очертания человека.
— Приветствую. Слуга Ассасин, если я верно понимаю? — произнесла масса.
Тень в плаще стояла напротив массы и не издала ни единого звука.
— Хм? — молчание для 'туши' стало неприятным жестом. Она пригласила его сюда, а он даже не соизволил поприветствовать местного хозяина? — Героический дух, меня зовут Мато Зокен, — продолжил он. — Я бы хотел попросить твоей помощи в достижении силы, которую скрывает Святой Грааль. Я бы мог стать твоим Мастером. Скажи, ради чего ты вступил в эту битву?
— Ги, — кратко выдавил из себя Ассасин.
— Мм? Что ты сказал?
— Ги.
Старец, Мато Зокен, недоумевая замолчал. Почему этот героический дух отвечал лишь шипением? Он отказывался вести беседу с ним? С тем, кто способствовал его призыву? Да что только этот дух о себе возомнил!
— Ты не желаешь со мной разговаривать?
Тень отрицательно покачала головой.
— В чем же тогда дело? Быть может, ты не можешь говорить?
Тень кивнула.
— Сакура, — слова старика прошли мимо Ассасина. Они предназначались тому, кто был дальше, тому, кто стоял позади черной мантии. — Принеси что-нибудь, на чем можно было бы писать.
— Сию минуту, дедушка.
Сзади послышались удаляющиеся шаги. Дверь заперли, а вместе с ней исчез и единственный источник света. Ассасина не смущала полная тьма. Для него она была роднее дома. Но в этих червях он распознавал для себя опасность. И если бы он угодил к ним, кто знает, к какому бы результату его это привело. У него не было Мастера, чтобы он мог спокойно рассеять свою материальную форму.
