Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму

Мы шли меж светящимися розами, извилистыми каменными дорожками. Когда вдоволь налюбовались блеклыми деревьями, похожими на яблони, и чёрным прудом посреди сада, поросшим пепельными листьями кувшинок — Лод подвёл меня к резным чугунным воротам, ведущим в город. Где пришлось снова позволить взять себя за руку.

И пережить второй удар тока, осевший трепетным теплом где-то в груди.

Да что со мной такое, чёрт возьми?

Уже знакомое ощущение водяной завесы — и мы вышли в город дроу.

Над улицами, мощёными тёмным камнем, тянулась сверкающая сеть фонарей. Мы шли мимо небольших, прекрасно отделанных особняков с тонкой резьбой на беломраморных стенах. Интересно, но вокруг них не было серьёзных оград: лишь низенькие, по пояс, каменные заборчики, отделявшие улицу от садиков, окружавших дома. В вечной тьме они порастали высокой серой травой и светящимися розами, и цветами, похожими на ирисы — тоже сиявшими во мраке; там и тут рассыпали брызги мраморные фонтаны, и мозаичные садовые дорожки покрывал тонкий слой воды. Должно быть, по ним приятно шлёпать босиком — словно по ручью вброд.

Из открытых окон неслись обрывки разговоров, весёлые крики, детский смех. Где-то играли на флейте. В одном окне я увидела девушку-дроу за ткацким станком — низким, грудным, бархатным голосом она напевала песню на риджийском. Жителей на улицах было немного — но те дроу, что изредка попадались навстречу, удостаивали меня недоумённо-презрительными взглядами. Недоумёнными — когда видели моё лицо, презрительными — когда замечали мой ошейник.

А вот Лоду в знак приветствия уважительно кивали: в столице он явно был персоной известной.

Вскоре улочки стали уже, а особняки и сады меньше; но я бы не сказала, что здешние дроу одевались беднее или выглядели несчастнее тех, что встречались нам в центре. Мужчины, высокие и поджарые, с серебром длинных волос — щеголяли в шелках и бархате, обворожительные женщины проплывали мимо в платьях, достойных подиумов модных домов. Похоже, разница между различными социальными слоями была не слишком-то велика.

— Мы приближаемся к окраине? — спросила я.

— Да. Мьёркт — город маленький. Как и остальные города дроу, впрочем... И как тебе?

Я помолчала.

Конечно, презрительные взгляды оставались презрительными взглядами — но кровь улицы не заливала, трупы повсеместно не валялись, а на площадях даже не думали казнить-пытать борцов с тиранией венценосной серой сволочи. Не слишком-то похоже на мрачное пристанище злобных тёмных тварей.

Просто красивый город.

— Впечатляет, — наконец сформулировала я.

— Весьма дипломатичный ответ, — колдун указал на узкий боковой проулочек. — Сюда.

Когда мы покинули город, я попыталась неумело присвистнуть: моему взгляду предстала отвесная каменная стена — свод пещеры, уползавший ввысь, терявшийся во тьме. Наверх вела крутая лестница, вырубленная прямо в камне.

— Нам туда? — оценив высоту подъёма, содрогнулась я.

— Это единственный путь из столицы, на котором нет ловушек. Если подняться по этой лестнице, окажешься в туннеле, который выведет тебя наружу. Выход односторонний: выпускает всех, но не впускает никого.

— Опять охранные чары?

— Да. Только на этот раз даже моё приглашение не поможет. А светлым, желающим попасть сюда, придётся долго блуждать по запутанным туннелям и разбираться с ловушками дроу. Смертельными. Да и моими ловушками, только уже магическими... вот они не всегда смертельны, — Лод усмехнулся. — Какие-то из них то и дело срабатывают.

— И какая часть из них не смертельна?

— Меньшая, — мужчина внезапно взял меня за плечи, привлёк к себе — и, бесцеремонно прижав к груди, обнял, заставив уткнуться лбом в его плечо. — Держись.

Очки врезались в переносицу. От колдуна пахло мягко, спокойно, прохладно и немного горько. Я угадала нотки полыни, можжевельника и почему-то — снежной свежести.

А ещё — запах книг.

— Что...

Но тут в висках заломило, земля ушла из-под ног, и темнота закружилась неясным маревом форм и звуков. Я судорожно вцепилась в талию Лода, а мир вращался бешеной каруселью, и холодный ветер трепал мои волосы, пока мы летели куда-то...

...а потом — мягко приземлились.

Первое, что я сделала — решительно оттолкнула колдуна: его руки на моей спине, казалось, жгли кожу даже сквозь тонкую ткань рубашки.

Второе, что я сделала — поправила очки и огляделась.

Мы стояли на горном утёсе. Сапоги утопали в ковре зелёной травы, низкорослых стелющихся кустарничков и странных пушистых колосков на тонких стеблях, достающих до колена — а впереди раскинулась Риджия: ленточки рек, серебряных в свете луны, зеркальца озёр, леса и поля, купающиеся в серебристо-сапфирной мгле летней ночи. Вдали — скопище огней; должно быть, это и есть Тьядри? Тот город, из которого приехала Криста...

И, видимо, дроу даже под горами не изменили своим привычкам: жить в то время, когда эльфы и люди спят.

Влево и вправо тянулась горная гряда: в свете неполной луны — картинно яркой, картинно большой — я видела, что хребты внизу лесистые, но лысеют по мере возвышения. Обернувшись, узрела уползающую ввысь громаду горы, оледенившуюся снежной шапкой на далёкой вершине.

Вся эта картинка была до того красивой, что казалась нереальной.

— Взбираться наверх по лестнице вышло бы слишком долго, — пояснил Лод, — так что я решил сократить дорогу.

Я кивнула, поёжившись: из-за прохладного ветра обнажённые руки тут же покрылись мурашками.

Небо. Воздух. Луна. Надо же — до этого момента я даже не понимала, что мне их не хватает.

Значит, вот она, Риджия. И долгожданная свобода: прямо под ногами. Так близко, что рукой подать.

Но тонкая полоска серебра, ласково обвивавшая шею, сковывала меня по рукам и ногам надёжнее, чем десять цепей.

— Я же обещал вывести тебя из-под гор, — колдун снял куртку и накинул мне на плечи; подобная забота удивила — но под нагретой кожей, надёжно защищавшей от ветра, мигом стало теплее, так что возражать я не стала. — А ещё... здесь нас никто не услышит.

И тут происходящее резко мне разонравилось.

— А о чём мы собираемся говорить? — по возможности невозмутимо спросила я.

Лод улыбнулся: лунный свет был таким ярким, что его лицо виделось отчётливо, словно при свечах.

— Вы с Кристой так и намерены скрывать, кто она на самом деле?

Сердце пропустило удар.

Знал. Конечно же, знал.

При его интеллекте — глупо было полагать, что не знал.

— И давно вы?.. — голос невольно окрасился хрипотцой.

— В первый же день. После вашего разговора на лестнице. Если ты осведомлён о ситуации при эльфийском дворе — не догадаться, кто такие Дэн и Фаник, довольно трудно, — Лод, нагнувшись, сорвал один из колосков под ногами. — Девушка из другого мира по имени Криста? Тут нетрудно свести концы с концами.

— А Повелитель... Альянэл...

— Он не знает. Внешность у Кристы вполне обыденная для полукровки с помесью эльфийской и человеческой крови. Кристаэль — довольно распространённое имя. Что именно она кричала в темнице, Алья не слышал, что она из другого мира, я не сказал, — Лод провёл по губам кончиком колоса: серым и пушистым, похожим на крохотный беличий хвостик. — Нам доносили, что возлюбленная принца выехала из столицы. Потом сообщили, что принц Дэнимон тоже покинул город, причём в сопровождении одного лишь приятеля-колдуна. А уже вчера принца и его спутника заметили в Тьядри... я опасался, что тут Алья смекнёт, ради кого он мог так спешить — но, к счастью, не смекнул.

Я смотрела, как серый пух скользит по его губам: полным, чувственным, с чёткой треугольной ямочкой наверху и усмешкой, спрятанной в левом уголке рта.

— Почему вы это делаете? Почему не сказали своему Повелителю правду?

— Мне интересно, — пожал плечами мужчина. — Перед тем, как вернуть девушку Алье, мне придётся объяснить, кто она, но пока... любопытно наблюдать, как вы ищете возможность сбежать.

Я только кивнула.

То, что он знает и это, уже казалось само собой разумеющимся.

— Вы поэтому показали мне всё, что я хотела увидеть?

— Конечно. Как ты могла убедиться, даже если бы вы раздобыли кольца, выбраться из дворца практически нереально. Ты ведь догадалась про них? — Лод вскинул ладонь с кольцом на уровень глаз. — Конечно, догадалась, ведь ты так умна. И перерыла все книги в шкафу... только вот того, что тебе нужно, там нет. Но я и так скажу тебе то, что ты хочешь знать.

Я плотнее закуталась в куртку колдуна.

Меня знобило — и не от холода.

— И что же, по-вашему, я хочу знать?

— Колец два: у меня и у Альи. Их невозможно ни украсть, ни потерять, ни отнять — можно лишь отдать добровольно. Или отрубить вместе с пальцем, — добавил Лод. — Даже если вы заполучите одно кольцо, с помощью второго по-прежнему можно будет вами управлять. И призвать обратно, откуда бы то ни было. Единственный выход — быстро снять ошейники... да, это с одним кольцом сделать можно. Только вот тех, на ком есть ошейник, кольцо слушать не будет. Его должен надеть на палец свободный дроу или маг, и только он сможет отдать ошейникам приказ разомкнуться. Ни эльф, ни полукровка вам не поможет, — он прикусил колос уголком губ, не сводя с меня взгляда: мягкого, прозрачного и холодного, как воздух вокруг. — А теперь обсудим ваш план побега. Вначале ты должна обезвредить меня. Потом — добиться от меня разрешения на выход из дворца. Затем отрубить мне палец... или уж сразу руку. Или снять кольцо с моего трупа, зависит от твоей решимости. После чего вы с Кристой убегаете. Если я успеваю поднять тревогу, то по дороге вы отбиваетесь от тех дроу, которые немедленно сбегутся к моей башне во главе с Альей. Если не успеваю — благополучно выбираетесь из города, а потом долго карабкаетесь по той лестнице, что я тебе показал, и оказываетесь в горах. Неподалёку от этого места, где-то там, — изящным, чётко выверенным жестом Лод махнул колоском в нужном направлении. — Затем вы спускаетесь с горы и пешком добираетесь до Тьядри. Думаю, это займёт у вас ещё приблизительно сутки... а дальше ищете человеческого мага, отдаёте ему кольцо, объясняете, что нужно делать, и вас обеих благополучно освобождают.

— Отличный план, — одобрила я. — Мне нравится.

Конечно, я дерзила. А что ещё мне оставалось делать?

Лучше уж дерзить, чем выказать свою беспомощность.

— Если бы меня при этом не калечили, я бы с тобой согласился. Только вот есть одно маленькое 'но': мы видимся с Альей и Морти каждый день. Если однажды утром я не дам о себе знать, они забеспокоятся и придут сами. Найдут меня с отрубленным пальцем, а вас не окажется в башне... Нетрудно будет догадаться, что к чему. За это время до Тьядри вы не доберётесь, и с помощью кольца Алья вернёт вас во дворец. На этом ваш побег бесславно проваливается.

— Но попытка ведь не пытка, — весело возразила я. — Криста скажет, кто она такая, и ей ничего не сделают. Живая она ценнее мёртвой.

— Возможно, — колдун склонил голову набок. — Только вот ты для Альи никакой ценности не представляешь.

— И за попытку побега он убьёт меня на месте?

— Просто побег — одно. А моё изувечение и попытка украсть игрушку, на которую он положил глаз — другое, — Лод отшвырнул колосок в сторону. — Да, Алья тебя убьёт. И даже мои уговоры о пощаде не помогут... хотя вряд ли я буду так уж хорошо относиться к тому, кто отрезал мне палец.

— А вам не всё ли равно, умру я или нет?

Это был риторический вопрос. Данным разговором колдун только что подтвердил, что я для него — кукла, с которой интересно играть. Конечно, жаль будет её выбрасывать, но у игрушек ведь нет души; следовательно, моя смерть вызовет у него лишь лёгкое сожаление по поводу того, что мы больше никогда не сыграем в шахматы.

Наверное, так же к своим пленникам относился Ильхт...

А потом Лод шагнул ближе ко мне. Положил руки на плечи, сжал тискам — и вдруг встряхнул так, что я и впрямь ощутила себя куклой.

— Прекрати, — прошипел он.

— Что прекратить? — в искреннем изумлении выдохнула я.

— Мерить всех по той маске, которую ты для себя придумала, — он смотрел на меня сверху вниз, опасно суженными глазами. — Гениальная — и такая глупая девчонка! Вообразила ледяное сердце не только себе, но и всем окружающим. Что такого случилось в твоей жизни, что ты не способна поверить даже в собственную доброту? Смотри на меня! — он бесцеремонно ухватил меня за подбородок, заставив вскинуть голову, не дав отвести взгляд: спасибо, хоть без помощи ошейника приказал. — Да, я не хочу, чтобы ты умирала! Как не хотел, чтобы умирали все, кто приходил до тебя. А тебе с твоим умом можно найти куда лучшее применение, чем убить, когда ты ещё толком не пожила!

Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание на щеках — а от кончиков пальцев, железной хваткой сжимавших мой подбородок, под кожей вновь лихорадкой растекалось предательское тепло.

Ему что, правда не наплевать?..

Я вдруг поняла, что завороженно смотрю на его губы — и вспоминаю своё пробуждение у чёрного пруда. Совсем не так спокойно, как на второй день своего пребывания в Риджии.

Если сейчас привстать на цыпочки...

Зажмурившись, отчаянно пихнула Лода кулаками в грудь — и вырвалась из его рук.

Чёртов колдун! Да что он со мной делает?!

— И вы думаете, я вам поверю? — голос мой истекал язвительностью, как соты мёдом. — Если решили запудрить мне мозги...

— Вот уж не думал, что ты всерьёз относишься к каким-либо предположениям Кристы.

Он мигом вернул на лицо маску спокойной доброжелательности, а в негромкий голос — рассудительные неторопливые нотки.

А ведь мне хочется ему доверять, вдруг поняла я. Потому что тонкий голосок в моей голове нашептывал 'он такой же, как ты; твоё отражение из зазеркалья, тот, с кем ты наконец можешь играть на равных'. А потом напоминал, что до сих пор Лод ни словом, ни делом не обидел меня — хоть возможностей была масса. Начиная с того, чтобы наплевать на моё самочувствие и выкачивать энергию наравне с Кристой, и заканчивая куда более неприятными вещами.

И мне так хотелось верить, что я — не просто игрушка, которую можно сломать, когда надоест; верить его приятной располагающей маске, верить, что сталь под шкуркой плюшевого мишки не отливает чернотой...

Но он — наследник Ильхта Злобного. Слуга дроу. Правая рука принца-садиста и мой тюремщик.

Ему нельзя доверять. Никак. И то, что мне отчаянно хочется другого, только осложняет ситуацию.

Потому что в моей истории всё ещё нет места для стокгольмского синдрома.

— Что же вы предлагаете? — я решила ему подыграть. — Всю жизнь служить вашей комнатной собачкой?

— Нет. Когда расскажешь мне всё, что я хочу знать, я освобожу тебя.

— Да ну? Я побывала в королевском дворце, я знаю, где находится выход из столицы дроу, быть может, узнаю и то, где находится вход — и вы так просто меня отпустите?

— Предварительно сотру тебе память, разумеется. Оставлю рядом с любым городом светлых и уйду. Тебя сочтут простой девочкой из другого мира, только без Дара. А у светлых, насколько я слышал, — едва заметная усмешка, — вы хорошо устраиваетесь.