Прошедшее несовершенное.

Вторую шеренгу, очень редкую по сравнению с плотной первой, составили штурмовые самоходки. В третьей были перемешаны немногочисленные бронетранспортеры, несколько "автоагрегатов" и со всех сторон облепленные пехотой легкие танки. Вот там нашлось место истинно немецким Pz.II в количестве аж трех штук, а также парочке "чехов". Но в основном мелькали трофеи этого лета и осени — Т-26 да "бэтэшки"...

Всего на позиции бригады надвигалось около восьмидесяти танков и самоходок. Если прибавить "Ганомаги", хорьков и тяжелый восьмиколесный броневик невесть какой марки и назначения — то вражеских бронеединиц насчитывалось под сотню. В рапорте это, конечно же, будет смотреться отлично: "уничтожив более ста танков противника"... Только до рапорта еще дожить надо! У него под командой только треть бригады, пусть и усиленная танками и танкетками, бронепоездом и сводным отрядом пехоты и конницы.

Генерал повернулся к майору Ананьеву, бронепоезд которого относился к категории "Особых" — и спустя две минуты на третью шеренгу немецкой бронеармады обрушилась ревущая и скрежещущая огненнохвостая смерть. Высокие столбы пламени вознеслись к низко несущимся угрюмым тучам, вихри осколков обдавали танки стальным ураганом, вздыбленная взрывами земля, куски угодившей под прямое попадание техники и людей, летящие по воздуху... Ад, форменный ад.

— Ну, вот. Считай, пехоты у них уже нет, — довольным голосом сказал Ананьев, прижимая к уху гарнитуру полевой радиостанции. — Сейчас и танков поубавим... Незабудка, я — Примула!

— В первую очередь бейте по самоходкам!

* * *

**

Берлин: "Почему вы прекратили наступление на фланг русской группировки? Вы понимаете, чем грозит их наступление на Смоленск?"

Штаарм-2Т: "Все возможности армии к наступлению исчерпаны"

Берлин: "У вас три танковых корпуса, пять танковых дивизий!"

Штаарм-2Т: "У меня тридцать один танк, из них полностью готовы к бою или имеют легкие повреждения восемнадцать. Если будет приказ, то я возглавлю атаку"

Берлин: связь прервана.

* * *

*

Государственный секретарь Северо-Американских Соединенных Штатов Корделл Хюлл привычно налил "на два пальца". Хрусталь звенел — руки госсекретаря дрожали. Махом сглотнув обжигающую жидкость, Корделл тут же налил себе ещё. Истерически расхохотался, вспомнив, как какой-то русский из "Амторга" пил виски на приеме... и долил тяжелый граненый стакан "Джемиссоном" до верхнего края. И выпил точно так же, залпом. Запустил в стену стаканом, с удовлетворением услышав грохот, слегка похожий на разрыв снаряда. Но это всего лишь разлетался вдребезги стакан, сыпалось стекло из рамочки висевшей на стене фотографии, да падала сама рамочка. Госсекретарь рухнул в кресло и обхватил голову руками. За окном продолжали скандировать что-то демонстранты, размахивающие плакатами "Хюлл, гори в аду!"*.

Старый демократ, давний сотрудник Рузвельта понимал всю необходимость назначения кого-нибудь козлом отпущения за потопленный в Пёрл-Харборе флот, неизбежную после высадки десантов на Лусоне и Оаху потерю Филиппин и Гавайев — но ему всё равно было обидно. За дурацкую форму, в которую была воплощена эта необходимость. Подумать только — "ошибка машинистки"!

Госсекретарь снова вспомнил всю неизмеримую глупость интервью неназванного по имени "высокопоставленного сотрудника госдепартамента" — который, якобы, участвовал в подготовке "Меморандума от 26 ноября", и "точно знал", что в его черновике упоминался только ИНДО-Китай, то есть колонии Франции в юго-восточной Азии. После установления режима Виши и нападения Германии на Советский Союз эти колонии были оккупированы японцами, и черновик ноты, по словам неизвестного, требовал вывода японских войск только из них... А вот тот документ, который был вручен госсекретарем японскому послу — он уже упоминал не Индокитай, а Китай просто. То есть континентальный, тот самый, который Япония завоевывала уже скоро тридцать лет как, куда вложила сотни миллионов, а то и миллиарды долларов, куда переселились уже миллионы японцев...

"Если учесть это изменение, то станет понятно, что нота государственного секретаря, оформленная в виде программы из 10 пунктов, оказалась для японцев унизительной до степени беспрецедентной в отношениях с Соединенными Штатами!".

Вопрос журналиста — "А почему же японцы не переспросили, о чем идет речь?"

Ответ: "Это было бы нарушением дипломатического протокола. Причем крайне оскорбительным. Спрашивать у собеседника "А уверены ли вы в том, что сказали именно то, что хотели сказать?" уместно в личной беседе. В общении двух дипломатов обе стороны всегда точно знают, что они сказали именно то, что хотели сказать. А потому твердо уверены в том, что и до них довели именно ту информацию, которую собирались!"

Вопрос: "В начале беседы вы сказали, что причиной войны стал "Меморандум"... Теперь вы хотите сказать, что японцы начали войну из-за того, что при перепечатке документа машинистка ГосДепа сделала ошибку?"

Ответ: "Разумеется, нет! Вся политика Государственного Департамента САСШ начиная с середины лета была исполнена гордыни и пренебрежения к японцам. Любая попытка мирного разрешения вопросов относительно наших с японцами противоречий в ЮВА, Китае или Тихоокеанском регионе натыкалась на железобетонное препятствие в виде нежелания ГосДепа оторвать задницу от стула и заняться хоть чем-нибудь, кроме европейских дрязг! Ультиматум Хюлла — это просто последний гвоздь в гроб возможности мирного разрешения конфликта..."

И вот такого бреда — три страницы, передовица и полный разворот. С фотографиями плохих фотокопий "черновика" и отличных — "Меморандума". И, в качестве приложения, на втором развороте — фотографии, привезенные почтовой "Каталиной" прямиком из Гонолулу. Затонувшая на фарватере "Невада", дым над "линкорной стенкой", разбитые истребители на летном поле авиабазы морской пехоты... И плавающие танки японцев, идущие в атаку на наспех отрытые морпехами окопы.

С ясным подтекстом — вот виновник всего этого.

Ату его!

______

*Hull, burn in hell!

* * *

*

Первая встреча форумчан в реале первоначально намечалась в обычном пивняке, что-нибудь типа "Кружки". Но потом кто-то предложил интернет-кафе, и это было то, что надо — ведь далеко не все активные участники "Страны Советов" проживали в Москве и вообще в России! Хорошо зарабатывающие скинулись, выкупая на вечер один зал полностью, и гарантировали хорошее поведение остальных. Остальные скинулись и закупили три десятка пятилитровых канистр пива, дюжину трехлитровых пакетов вина и разной готовой закуски. Несколько форумчан женского полу приволокли тазики с разными салатиками...

Первый тост, естественно — "За то, что все мы здесь!"

Второй, не менее естественный в данных обстоятельствах — "За Родину! За Сталина!"

Третий — "За тех, кого сегодня с нами нет. За полпредов!"

Полпредов, полномочных представителей СССР в РФ, админов и главмодеров форума и организаторов игры, на форуминке действительно не было. Бейджи с никами "Сестренка", "Вирпил", "ZOG", "ЖивоЙ" и "Павел Никонов" так и остались лежать на столике регистрации. Что вызвало, разумеется, обильное бурление разных жидкостей. Ведь всем хотелось посмотреть вживую на этих легендарных людей, создавших такую оригинальную и интересную игру. И до сих пор возглавлявших её. Несмотря на все просьбы поделится полномочиями, вводные по ситуации в СССР давали только эти пятеро. Оценки проектов, ход их внедрения, репутация игроков — всё было завязано только на эту пятерку.

После четвертого общий зал как бы сам собой поделился на компании — в одном углу в эндцатый раз обсуждали долгострой "ярославского дизеля", остро необходимого для замещения промежуточной ниши между "сдвоенным" мотором ГАЗ-203 и "полутанковым" В-4, в другом делились наболевшим, в тридцатый раз отвергнутым предложением о высадке десанта в Констанце... Тут трое фанатов "поклейки танчиков" до хрипоты, до драки спорят о наиболее выгодной компоновке перспективного тяжелого танка, там сцепились "компьютерные летчики", дискутирующие о преимуществах "Саламандры" и "Ласточки" перед "Кометой". В углу кто-то совершенно незнакомый спорит непонять о чем с форумчанином из Хабаровска — картинка с веб-камеры то и дело закрывается окнами с чертежами и неразборчивыми таблицами ТТХ.

Самая рабочая атмосфера, короче. В такой наверняка родится много интересных идей. И некоторые из них даже окажутся полезны! Может быть...

Часов около восьми, когда все уже достаточно наговорились об "игре" и перешли к личным темам, внезапно один из форумчан заорал "Тихо все!" и переключил звук с наушников на колонки. И по затихшему залу загремел торжественный, как колокольный звон Китежа, голос Левитана. "Говорит Москва! От Советского Информбюро. Сегодня, пятнадцатого декабря сорок первого года, войска Западного фронта выбили противника из укреплений, прикрывавших подступы к Смоленску, и ворвались на северные окраины города. Завязались ожесточённые уличные бои. Очищая от гитлеровцев квартал за кварталом, советские бойцы заняли всю северную часть города. К вечеру наши войска овладели переправами, форсировали реку Днепр и штурмом овладели Смоленском. Таким образом, важнейший стратегический узел обороны противника на Западном направлении — город Смоленск освобождён от немецко-фашистских захватчиков. Сегодня же наши войска после двухдневных боёв сломили сопротивление немцев и овладели городом и крупным железнодорожным узлом Рославль".

Тишина... И взрыв восторженного рёва!

Ника, почти двое суток угробившая на монтаж этого аудиофайла из отдельных нарезок с речами Левитана, потеребила приколотый к карману обыкновенной офисной блузки бейдж с ником одной мало кому известной форумчанки, и улыбнулась, удовлетворенно и счастливо. Она старалась не зря!

* * *

*

Семен Гинзбург в ожидании начала большого смотра всех новинок автоброневой и танковой техники почти не волновался. Проводили правительственного уровня мероприятие на Полигоне, в Кубинке. Здесь решалось, какое изделие пойдет в производство, а какое так и останется здесь. Навеки. В созданном при НИАБП АБТУ РККА музее боевых машин. Поэтому инженеры-конструкторы, создатели представленных на смотр машин и боевых систем, и директора заводов, на которых эти системы и машины предполагалось производить, нервничали и переживали не меньше, чем режиссеры в день премьеры спектакля, который готовили лет пять. А то и всю жизнь.

Но премьера Гинзбурга состоялась еще в августе. И тогда он тоже не нервничал — в основном потому, что девятинедельная гонка "на выживание" закончилась. Когда два его "объекта", бронетранспортер и боевая машина, окутавшись синеватым дымом, лязгали траками по бетонным плитам, направляясь к стартовой линии полигона, инженер-полковник был спокоен, как танк. Едва комиссия уехала, он успел только забраться в автомобиль. И заснул на заднем сиденье, заснул так, что с трудом разбудили, чтобы поднялся в номер в гостинице и поспал, как нормальный человек, на кровати. А не на составленных стульях в помещении КБ три часа за двое суток! Да еще и на постоянных нервах... Разъяснение, привезенное спецкурьером ЦК вместе с заданием и рисунками примерного внешнего облика, намекало, что "пожелания" об использовании автомобильных узлов и агрегатов важны не настолько, как достижение требуемых характеристик — однако опаска все равно оставалась, изрядно портя жизнь.

Сейчас — совсем другое дело. Его работа сделана, и как бы там не повернулось дело с тем, что на его "изделия" ставили Грабин с Петровым, база в любом случае будет одна и та же! Когда-то еще в Ярославле цеха "дизель-агрегата" достроят, да еще пока производство налаживать будут, что тоже дело не скорое — и даже после этого машины с копиями GMC-71 все равно будут уступать тем, которые с В-4. "Дженерал Моторс 6-71", он же ЯАЗ-206 — это сто семьдесят лошадей в лучшем случае. В-4 дает триста. Разница — это либо толщина брони, либо скорость, либо калибр орудия... Либо нечто, находящееся где-то посредине этого и поэтому выигрышное по всем параметрам. Так что когда Котин свой танк доведет и начнет из него "Иссу" делать — он тоже в другом секторе окажется. Самоходка весом под пятьдесят тонн — это вряд ли "орудие на самоходном лафете"... Что на такой лафет впихивать-то, морскую Б-1, что ли? Или сразу Бр-17? Так что из "Иссы" сделают "штурмовое орудие сопровождения" и противотанковую штурмпушку. К тому моменту немцы обещанный разведкой еще в сороковом тяжелый танк наверняка доделают, вот и понадобится что-нибудь соответствующее.

На смотр Гинзбург привез восемь установок — две ЗСУ, счетверенную 23-мм и спаренную 37-мм, две 122-мм самоходки и три 152-мм. И еще одну, совсем особенную. Грабинские варианты — 122-мм "легкая" гаубица в башне, с боекомплектом от М-30, стволом в 35 калибров, дульным тормозом, эжектором и автоматом заряжания, и открытая легкобронированная "рубка" с горьковской вариацией на тему МЛ-20. Петров предложил комбинацию из двух орудий, Д-2, той же МЛ-20, и Д-3, то есть А-19, на едином "самоходном лафете" и, отдельно, Д-1 (самоходная вариация на тему М-10) с "усиленным" дульным тормозом в похожей, но полностью закрытой и более бронированной рубке с низким профилем.

* * *

*

Гигантский ангар с самоходками Гинзбурга делили, естественно, танки. Модернизированные Духовым КВ моделей "один" и "два", сталинградские и горьковские модификации Т-34-ГМ, что означало "глубокой модернизации", и единственный экземпляр танка ИС-1 уральского Кировского завода. И машины на их базе, в основном штурмовые орудия и БРЭМ. Хотя на "Красном Сормове" собрали и пару ЗСУ, причем на башни, изначально одинаковые с теми, что были поставлены на ЗСУ 174-го завода, были наварены дополнительные листы закаленной броневой стали. Не очень толстые, всего 6 миллиметров, но с сорокамиллиметровым отступом от основной брони, и в пространство это был залит первосортный бетон, так что суммарная толщина бронирования башен не уступала толщине брони корпуса, позволяя этим самоходным зениткам сопровождать танковые роты не только на марше, но и в бою.

Глубоко модернизированные "тридцатьчетверки" друг от друга внешне хоть и не сильно, да отличались — задание на глубокую модернизацию было выдано всем заводам одно и тоже, однако технологические возможности самих заводов диктовали свои, особые потребности. Трехместная штампованная башня горьковчан имела резко выраженные углы, сталинградская была собрана из отдельных отливок и выглядела более обтекаемой, различались командирские башенки, расположение люков и другие мелкие детали. Условием конкурсного задания было использование 85-мм пушки Д-5Т, но Грабин не был бы собой, если бы не сработал свой собственный инициативный вариант — "Красное Сормово" представило машину, вооруженную 76,2-мм пушкой ЗИС-22М. Баллистика орудия, позаимствованная у тяжелой противотанковой пушки Ф-22М, делала вооруженные ими "тридцатьчетверки" настоящими убийцами вражеских танков. Все башенные установки, представленные на смотр — и Д-5Т, и ЗИС-22М, и все остальные — пока что в качестве спаренного имели устаревший для авиации, но не для танков пулемет ПВ-1. Пулемет ДТ, с его диском, в который влезало всего шестьдесят три патрона, в один момент стал морально устаревшим. И заменить его необходимо было немедленно! Горюнов, Воронов и Горюнов-младший, племянник Горюнова — старшего, переделывали свой ручник ГВГ в станковый СГ-42 со всем усердием, однако же ждать завершения работ возможности не было. ПВ-1 являлся подходящей заменой. Не идеален, но сойдет. Ленточное питание на 200-600 выстрелов, воздушное охлаждение ствола и возможность пользоваться обычными винтовочными патронами — в отличие от ШКАС и ДС-39, по этой части требовательных... "Сойдет" — сказали в Кремле и ГАБТУ, и ПВ-1, обзаведшиеся новым индексом ПВ-1МТ, массово пошел со складов на танковые заводы СССР.