Прошедшее несовершенное.

Прошедшее несовершенное (past indefinite)

...Мне снился сон. Я был мечом.

Генри Лайон Олди.

Часть 1.

Сначала в дверях Центрального Дома Связи имени Подбельского появился чемодан — огромный коричневый монстр с обитыми светлым железом уголками.

Сгибающаяся над его тяжестью хрупкая девочка в белом платье была нагружена еще и зеленой противогазной сумкой. На груди у неё горели алой эмалью флажки значка КИМ и "Ворошиловского стрелка" II степени, рядом — бело-синий значок парашютиста, под которым можно было разглядеть цифру 5. На покрывающем коротко остриженные светлые волосы черном "баскском" берете изображала кокарду красная звездочка с эмблемой "плуг и молот" в центре.

Девушка — теперь было видно, что она немного старше, чем показалось в первый момент — поставила чемодан на пол, устало вздохнула и потянулась, разминая спину. Проверила сумку, огляделась и нашла нужный указатель. Тяжело вздохнула и уже готова была тащить свой груз дальше, как вдруг...

— Гражданочка, постойте! — курносый голубоглазый парень лет двадцати пяти в белой гимнастерке, с комодовской* "пилой" из трех синих эмалевых треугольников на бирюзовых с красным кантом петлицах, с оттягивающей ремень пистолетной кобурой, смотрел на неё с суровой доброжелательностью. — Что ж вы такие тяжести таскаете, разве помочь некому?

Парень был интересный, но она сюда не за этим пришла... А с планом он не стыковался, так что пришлось извиваться, врать и выкручиваться. Удалось! Ценой назначенного свидания (да, конечно поняла, у фонтана перед Большим театром в шесть часов... ну, разумеется, приду!) товарищ комотмил отвалил к выходу.

Дотащив чемодан, который, казалось, стал за время передышки еще тяжелее, до зала межгорода, она снова присела отдохнуть, копаясь в лязгающем содержимом противогазной сумки, хмурясь чему-то своему и иногда мельком оглядывая помещение. Минут десять пришлось подождать — лишних сложностей ей было совсем не нужно, а с тем майором-танкистом с обожженным лицом сложностей было бы много.

После того, как майор удалился... Можно было начинать. Девушка с силой выдохнула воздух, достала из противогазной сумки боло-маузер с поблескивающей на магазине именной пластинкой, и звучно взвела затвор.

_____

* От сокращенного наименования "КомОтд", то есть командир отделения.

* * *

*

— Лаврентий Павлович, не всё так просто... Вот, обратите внимание, — старший майор госбезопасности выложил на стол наркома стопку вскрытых конвертов. — В письмах, отправленных "до востребования" на разные имена и в разные почтовые отделения Москвы и Подмосковья, содержится краткая информация по Критской операции немцев и походу "Бисмарка", включая потопление крейсера "Худ". Судя по штампам на конвертах, все письма отправлены в начале мая.

— Значит, это немцы, — сверкнул стеклышками пенсне сидящий за столом человек в мундире генерального комиссара. — Они-то точно знали, что собираются делать!

— Товарищ генеральный комиссар, немцы могли знать свои планы, но они никак не могли предвидеть встречу "Бисмарка" с "Худом" и потопление последнего парой залпов! — возразил старший майор. — Точно так же они не могли предвидеть потопление самого "Бисмарка" силами палубной авиации англичан.

— Значит, эти письма написаны уже после событий, — Берия пожал плечами и с плохо скрытым недоумением посмотрел на человека, возглавляющего следственную группу по странному и совершенно необычному теракту. Захват заложников в центре Москвы на двадцать четвертом году советской власти? Это, решительно, вызов всему советскому народу и особенно — НКВД! Наглый вызов, брошенный прямо в лицо! И без последствий он не останется!

— Эта версия следственной группой рассматривается, — кивнул оперативник. — Однако, несмотря на то, что подмена писем непосредственно в почтовых отделениях не представляет особых трудностей для подготовленных диверсантов, все же подменить письма в тридцати пяти участках так, чтобы этого ни разу никто не заметил... Это достаточно сложная и не тривиальная задача.

— Работники почтовых отделений взяты в разработку? — поинтересовался Лаврентий Павлович, нервно постукивая карандашом по стопке поданных на подпись бумаг. Ему очень не нравилось увлечение старшего майора той единственной версией, которую упорно подсовывала подследственная.

— Да, разумеется, — кивнул гэбэшник. — Проверяем всех, кто мог иметь хотя бы тень возможности добраться до писем. Там много подозрительного, но следов именно сети нет. Зато обнаружились интересные факты о вот этих письмах, — старший майор достал из портфеля ещё одну стопку конвертов, большего формата и значительно более толстых, едва не лопающихся от напиханной в них бумаги. — Посылались они также с начала мая, сначала только товарищу Сталину, затем уже по трем адресам — в Кремль товарищу Сталину, в НКВД на ваше имя и в Генеральный Штаб генералу Жукову. Содержание идентично и делится на три части — первая совпадает с предсказаниями, имеющимися в конвертах первой группы, вторая содержит информацию о возможном конфликте СССР и Германии, в третьей содержится заметка, которую надлежало опубликовать в газете "Правда" при получении письма или удостоверившись в его достоверности.

— Мне уже сообщили об этих письмах... И о том, почему о них не было доложено своевременно. Бред больного воображения или провокация. Учитывая дальнейшие действия...

— Товарищ генеральный комиссар, мы проверяем сведения, изложенные в этих письмах. В тех случаях, когда проверку удается осуществить, факты подтверждаются полностью. Вплоть до мельчайших деталей!

— Э-ээ, ты хочешь сказать, что эта пигалица в самом деле предсказатель? Видит будущее? У тебя партбилет в кармане от таких слов не загорится? Ты же большевик, твердый материалист, как ты можешь, э? — от досады, испытываемой и по отношению к оперативнику, попавшемуся на мистическую удочку провокаторов, и на себя, назначившего человека, так подведшего его и страну, кавказский акцент в речи Берии усилился. — Ты хоть одно, хоть малюсенькое доказательство нашел? Кроме её вот этих выдумок?

— Так точно, товарищ генеральный комиссар. По её утверждениям, информацию она получает из далекого будущего, которое видит во сне. От нашего времени это её "будущее" отделяют более шестидесяти лет...

— Я в курсе, — проворчал генеральный комиссар, протирая пенсне бархатной тряпочкой. — Я читал материалы дела...

— Мы попросили её увидеть во сне информацию по некоторым фактам, которые немецкому или любому другому агенту известны быть никак не могли, — не сбился с тона старший майор. — По причине низкой или малой значимости вопроса, либо просто потому, что произошли уже после инцидента на Центральном Телеграфе. Вот протоколы допросов, вот её рисунки. А вот — документы и фотографии, полностью подтверждающие изложенное в протоколах.

— Хорошо, — слегка прихлопнул ладонью поданную ему толстую папку нарком. — Вы настаиваете на своей версии?

— Так точно, товарищ генеральный комиссар!

— Я изучу материалы... — с невысказанной, но ясно различимой угрозой произнес Берия.

* * *

*

— Лаврентий, что ты мне притащил? Какая-то школьница видит сны, в которых другая школьница, которая живет в будущем, изучает историю Советского Союза... Как, ты говоришь, там называют эту войну?

— Великой Отечественной, — Лаврентию Павловичу было не по себе от уставленного ему в переносицу тяжелого сталинского взгляда. — Она начнется двадцать второго июня.

— Лаврентий... Этот мистический бред — он подходит для Гитлера с его фантазиями... Наверное, он это всё и придумал!

— Товарищ Сталин, большая часть из сообщенного ею имеет подтверждения из независимых источников. То же, что подтверждения не нашло, просто еще не случилось, — материалы, принесенные когда-то начальником следственной группы, теперь расползлись и в одну папку, пусть даже и толстую, не влезали. — Одним из методов проверки мы сделали печать. Выбирали журнал или газету, содержание которой никак не могло быть известно объекту... Какой-нибудь "Артиллерийский журнал", июньская книжка за тысяча восемьсот восемьдесят второй год, или журнал "Крокодил", тридцать пятый номер двадцать шестого года... и просили её увидеть во сне этот текст. Она не ошиблась ни разу. Я трижды полностью менял состав группы, занимающейся отбором изданий, мы начисто исключили любую возможность для кого бы то ни было проинформировать посторонних лиц о способе и методе проверки... Я — материалист, и в предсказания будущего не верю. Однако имеющиеся факты иначе объяснить невозможно. И если существует хотя бы крошечная вероятность того, что то, что видит во сне эта школьница, может иметь хоть какое-то отношение к реальности...

— Я тебя понял, Лаврентий, — Сталин остановил разошедшегося наркома. Иосиф Сталин знал Лаврентия Берию не первый год и даже не первое десятилетие. И сейчас мог твердо сказать, что генеральный комиссар Государственной Безопасности очень сильно нервничает, но абсолютно уверен в том, что говорит. — Ты считаешь, что её предсказания имеют отношение к реальности? Допустим! Что ты предлагаешь в связи с этим всем?

— Думаю, нам нужно больше информации...

* * *

*

Сталин смотрел на сидящую перед ним девчонку и начинал как-то сомневаться в здравости рассудка всех тех, кто ему о ней докладывал. Обычная советская школьница лет пятнадцати или шестнадцати... Сотни таких же каждый день ходят по улицам Москвы!

"Однако не все их них пишут письма с предсказаниями и устраивают захваты заложников в центре Москвы!" — напомнил себе генеральный секретарь.

— Ну, и зачем ты это устроила?

— Я не могла больше ждать!

— И что, сразу надо было пугать людей муляжом бомбы, рассказами о "правиле мертвой руки" и отцовским "Маузером"?

— Товарищ Сталин, я должна была привлечь внимание руководства Советского Союза! Других путей сделать это быстро у меня не оставалось! — девушка смотрела на Сталина и не верила самой себе. У неё получилось! Она смогла! Теперь... Теперь осталось только убедить. Доказать... Ну, что ж... Вот он, её "момент истины"! — Вы же читали мои отчеты, знаете...

— Товарищ Сталин много чего читал. И много чего знает... Вот верит ли он?

* * *

*

Сергей смотрел в спину своей девушке, сидящей у компьютера, и никак не мог поверить в происходящее. Ника, веселая, совершенно "правильная" девчонка, носившая только "правильную" одежду, ходившая только в "правильные" клубы, смотревшая только "правильные" фильмы и читавшая только "правильные" журналы, изменилась внезапно и страшно. Где глянец? Где обтягивающие джинсы со стразами и розовые топики, где модные туфельки "Маноло Бланик" и бельё от "Кельвин Кляйн" и "Виктория Сикрет"? Где, в конце концов, её роскошные волосы, еженедельно требовавшие заботы стилиста, и привычка проводить в фитнес-центре по два часа в день в жесткой заботе о своем теле, за которым Ника ухаживала со страстью фанатика?

Короткая стрижка — "чтобы в глаза не лезли и мыть проще" — и простые шмотки. И сидение за компьютером по двадцать часов в день, да не на "Вконтакте", БЕОН или "Дайри" — нет, её вдруг начали интересовать какие-то странные сайты и форумы, где сидели очень странные люди, зачем-то интересующиеся военной историей... И диалоги, которые она с ними вела, были предельно странными! Сергей подглядывал, незаметно, конечно — ну, вдруг, подумалось, она просто нашла себе другого? Это были еще первые дни помешательства, когда оно не так бросалось в глаза... Но — нет! Какой там романчик! Нику вдруг заинтересовала оптимальная модернизация танка Т-34 и статистика потерь бронетехники РККА летом сорок первого года!

Кому такое вообще может быть интересно?

Бред.

Но — мало всего этого! Одиннадцать дней назад она вернулась с какого-то кладбища — Сергей, помнивший рассказы Ники о тех веселых временах, когда она была готом и даже немножко панком, даже обрадовался, услышав об этом, ведь готичная девушка всяко лучше, чем ебанувшаяся вдруг непонятно на чём! — да только... Только вот вместо каких-либо объяснений или исправления ситуации, сложившейся в их маленьком почти-семейном мирке, Ника вернулась заплаканной и молча, безо всяких рассуждений, переселилась от него на стоящий в другой комнате диван...

С той минуты её залихорадило уже всерьёз. Тот же самый интернет теперь дополнялся походами в библиотеки, где она читала древние, сталинских еще времен газеты и выискивала всякие старые книги по все той же, будь она проклята, военной истории.

Откуда, ну откуда это всё?

Как такое могло случится с Никой — беззаботной, веселой, абсолютно "правильной" Никой? С которой так хорошо было сходить в клуб, которая никогда не смотрелась чужой в любом, даже самом эксклюзивном ресторане... Эту, новую, Нику невозможно было затащить в такие места даже под дулом пистолета. Попытки вытащить её куда-нибудь он прекратил достаточно быстро — каждый раз срезаемый коротким вопросом "Смысл?" и серьёзным взглядом в упор...

Сергей плюнул, вполголоса выругался, встал с кровати и, шлепая пятками, прошел на кухню. Достал из морозилки полупустую бутылку "Смирнофф", мрачно налил стоящий на столе высокий тонкий стакан чуть ли не полностью и столь же мрачно выпил залпом. Закусил вялым соленым огурцом, зубами отгрыз кусок колбасы. Вернувшись обратно в комнату, изменений в диспозиции не обнаружил. Матерно выругался, уже в полный голос, и, рухнув на кровать, отключился...

Ника облегченно вздохнула. Ей не хотелось обижать Сережу... Просто выхода не было. Он бы не понял, начни она объяснять ему про сны, которые снятся ей каждую ночь. О той, довоенной Москве, о людях, которые в ней живут... О мальчиках, из которых до тридцати доживет едва ли каждый двадцатый, и о девчонках, ровесницах той, другой, из 41-го... Которым белые платья дарить младшим сестренкам, а самим — зеленые гимнастерки, да серые колючие шинели... Пусть это неправда, пусть это не её на самом деле история — какая разница?

Пусть в другой реальности, пусть! Но они должны жить!

Это ведь так просто...

Ника грустно покосилась через плечо на раскинувшегося по кровати Сергея. Он бы, может быть, и понял. Он ведь, на самом деле, хороший. Добрый, умный... Любимый. Он понял бы... если бы поверил.

А у неё нет времени на убеждения! Ни Сережи, ни, тем более, всяких там психологов с психоаналитиками!

Ведь там, в той, далекой Москве — уже июнь! Каждый день, каждый час, каждая минута — не должны пропасть!

* * *

*

— Вам что еще нужно? — Сталин, прохаживающийся вдоль стены кабинета с огромной картой западной части СССР, тигриным взглядом оглядел сидящих за столом генералов. — Каких ещё подробностей? Номеров дивизий? Количества танков, орудий и самолетов? Всё это у вас уже есть!

— Товарищ Сталин, но...

— Вам что, нужно расположение каждого батальона каждой дивизии вермахта? — почти всерьёз удивился Сталин. Генералы всей мимикой показали что, да, они бы не возражали. Генеральный секретарь усмехнулся — про себя. Он понимал, отчего это генералов так интересуют подробности развертывания немцев! Потому что девочка может ведь передать только ограниченный объём информации... И если она будет занята, рисуя на карте значки дивизий, полков и батальонов, то не сможет уже рассказать, отчего это враг дошел от Буга до Москвы за каких-то четыре месяца! Перемолов все довоенные кадровые части РККА! Точнее — кто виноват в том, что враг дошел и перемолол. Ведь у этих "отчего", "почему" и "как" имеются имена, отчества и даже фамилии, не говоря уже о воинских званиях. И достаточно высоких званиях... — Нет уж, товарищи генералы, вам придется довольствоваться уже имеющейся информацией о противнике. Партия и советский народ доверяют вам...

* * *

*

Внезапно выдернутый из Горького главный инженер завода имени Сталина прибыл в Москву на переделанном в фельдкурьера двухместном истребителе, имея при себе только свою собственную голову и расположенные в ней мозги. Но Грабину и того было достаточно.

— Так точно, товарищ Сталин, у орудия Ф-22 есть резервы для модернизации! — еще бы им не быть, они в конструкцию изначально заложены и с 1936 года полный комплект чертежей этой переделки в сейфе заводского КБ лежит. — При расточке каморы и установлении дульного тормоза...

— А также исключении механизма переменного отката и переносе механизма вертикальной наводки на одну сторону с прицелом... Получится тяжелая противотанковая пушка, — товарищ Сталин улыбнулся в усы. — Ну, что ж, товарищ Грабин, вам будет предоставлена возможность показать модернизированные орудия... сколько времени вам потребуется на переделку, скажем, двух батарей?

— Неделя, товарищ Сталин, — коротко отозвался конструктор. — С момента получения матчасти.

— Это очень хорошо, товарищ Грабин, — генеральный секретарь открыл лежащую на столе коробку папирос "Герцеговина Флор" и начал, ломая по одной, набивать трубку извлеченным из них табаком. — Также есть мнение... Мнение, да... что немецкие тяжелые танки, появления которых так опасались некоторые товарищи... Появятся еще не скоро. В связи с этим... А также с тем, что орудие УСВ не во всем отвечает современным требованиям... Артиллерии РККА нужно новое дивизионное и противотанковое орудие. У вас есть какие-нибудь наработки?

— Есть, товарищ Сталин! — конструктор улыбался так широко, что сводило скулы, но не улыбаться он не мог. Ему сегодня везло! И ещё как везло-то! — Лафет и затвор от противотанковой пушки ЗИС-2, качающаяся часть от дивизионной УСВ с некоторыми доработками. Опытный образец нашей инициативной разработки сейчас проходит заводские испытания.

— Что ж, товарищ Грабин... — Сталин прервался, раскуривая трубку. Грабин ждал, прикидывая про себя направление дальнейшей работы. Если тяжелые танки немцев, которыми пугали Кулика и Ко разведчики, оказались фикцией, то разворачивать производство "двойки" смысла нет. Значит, пойдет валовая "иннициативка" и... А вот что еще-то может потребоваться?

— Что ж, товарищ Грабин, — генеральный секретарь пыхнул трубкой и встал из-за стола. — Сидите-сидите... Товарищ Грабин... Партия и правительство считают, что командование РККА несколько недооценивает угрозу с воздуха. Недостаточно развивает войсковые средства ПВО... — Сталин прошелся вдоль стены, как бы пытаясь поточнее сформулировать. — В связи с этим. Необходима новая малокалиберная зенитная пушка. Более простая в производстве и более надежная по сравнению с не оправдавшим наших ожиданий орудием 72-К.

Грабин встречался с товарищами с завода имени Калинина. Видимо, теперь о них придется говорить сугубо в прошедшем времени...

— В качестве основы для зенитки принято решение использовать новую авиационную пушку Волкова-Ярцева под двадцатитрехмиллиметровый патрон. Задача на модификацию орудия уже дана тяжелопулеметным конструкторским бюро... Вам же поручается создание установок в целом. Для повышения огневой мощи желательно сразу разрабатывать спаренную установку из двух пушек в буксируемом и легком самоходном варианте и из четырех — в самоходном тяжелом. Учитывайте, что для повышения огневой мощи автомат будет использовать ленточное питание...

В дверях появился Поскребышев.

— Товарищ Сталин, танкисты собрались.

— Спасибо, Александр Николаевич, попроси заходить.

Грабин отлично знал и Астрова, и недавно ставшее дуэтом "харьковское трио" — создатели "тридцатьчетверки" Морозов, Кучеренко и скончавшийся в прошлом сентябре Кошкин... Последними, пропустив вперед неизвестного молодого бригинженера и совсем юную светловолосую девушку в мундире сержанта госбезопасности, зашли главный конструктор танка "Клим Ворошилов" Духов и нарком внутренних дел Берия.

После того, как конструкторы расселись вдоль стола, а Берия с неотлучно сопровождающим его сержантом присел в уголке, бригинженер был представлен собравшимся как "товарищ из аналитической группы при остехбюро НКВД". О сержанте не было сказано ни слова.

Грабин, задумавшийся о задании партии — это вам не для ГАУ "полу-универсалку" сбацать, это, если что не так, самого товарища Сталина подвести! — очнулся только когда сидевший рядом с ним Астров аж поперхнулся от гнева. Держащий речь бригинженер тоже обратил на это внимание и повторился:

— Да, товарищи, легкие танки в своем нынешнем виде бесполезны и даже вредны!

Грабин меланхолично подумал, что в прошедшем времени можно упоминать не только бракоделов с завода имени Калинина, но и всё гинзбурговское КБ разом... Раз уж Гинзбурга, с его-то опытом, здесь нету — делайте выводы!

— Война в современных условиях, когда поле боя насыщено крупнокалиберным стрелковым оружием и противотанковой артиллерией, требует хорошо защищенного танка с мощным вооружением. Легкий танк, имеющий слабую защиту или недостаточное вооружение, на поле боя либо будет быстро уничтожен, либо не сможет выполнить свою боевую задачу...

Грабин раздумывал над тем, чего столь крутой поворот будет стоить ГБТУ, и слушал бригинженера, продолжавшего распекать легкие и плавающие танки. Астров сидел, как оплеванный, и тоже, судя по всему, размышлял о судьбе Гинзбурга с Трояновым. Хорошо, что загадочный представитель таинственной "аналитической группы" быстро закруглился:

— Основываясь на анализе кампаний — Польской, Скандинавской, Французской и недавно завершившейся Балканской — и сравнении структуры войсковых и специальных частей Вермахта и СС, особая группа ОсТехБюро НКВД СССР сделала следующие выводы в отношении легкой гусеничной бронетехники. Первое. Такая бронетехника требуется РККА, причем требуется в огромных количествах и, если так можно выразится, "уже вчера". Второе. Танками такая бронетехника не должна являться ни в коем случае...

Так вот о чем распинался бригинженер! Похороны легкому танку устроены были не для того, чтобы закопать кого-то персонально (хотя отсутствие представителей 174-го завода и ГБТУ продолжало наводить на нехорошие подозрения) — а для того, чтобы эта идея никогда больше не всплывала, мешая развитию чего-то, что "аналитики" считают более перспективным.

— ...желательно — с широким использованием узлов и агрегатов, выпускаемых на автомобильных заводах, — теперь понятно, почему Астров, а не Гинзбург! Тот-то практически чистый танкист, а этот на своих плавающих танкетках с ассортиментом НарКомСредМашСтроя знаком буквально на ощупь.

С первой машиной в списке было все ясно. Действительно, если двигатель перенести вперед, то следом можно разместить отделение управления, затем боевое, а потом уже и десантное. Стрелки в количестве... Сколько-сколько? Ну, если партия считает, что восемь — то будет восемь... при этом будут выбираться через расположенные в корме люки и при высадке будут прикрыты от огня противника корпусом боевой машины. Нормальная схема — если не считать выражения лица Астрова, которому предстояло утрамбовывать "сдвоенный" автомобильный двигатель (потому что моторов нужной мощности советский автопром не производит!) в переднюю часть новоявленной боевой машины бронестрелков. Вооружение — башня с автоматической пушкой калибра 20-25 миллиметров... Тут уж Грабину и намекающий взгляд Сталина не потребовался. Его это задача!

Со второй еще яснее. Берем тот же набор агрегатов, что идет на первую, и делаем новый бронекорпус. Переднюю компоновку сохраняем, убираем башню, заменяя её турелью под пулемет, автоматический гранатомет системы Таубина или противотанковое ружье, и проделываем другие манипуляции, нужные для того, чтобы влезло шестнадцать человек десанта. А лучше и все двадцать. Получаем гусеничный бронетранспортер. Который в войсках нужен даже больше, чем боевая машина!

Третья, четвертая и пятая — варианты одного и того же. Зенитная самоходная установка. Счетверенная 23-мм, спаренная 37-мм и... Задача разработки 57-мм зенитного автомата на базе противотанковой пушки ЗИС-2 встала рядом с задачей установки переконструированой ещё кем-то 23-мм авиапушки в зенитные установки и танковую башню... С теми КБ, которые будут заниматься переделкой ВЯ-23 в ВЯЗ-23 и ВЯТ-23, надо будет связаться сразу после совещания. И заехать к ним на обратном пути, позаимствовать пару готовых изделий, прикинуть, что к чему и как куда...

Машины шесть и семь... Самоходные артиллерийские установки. Сначала бригинженер долго распинался, чем отличается самоходная артиллерийская установка типа "Артштурм" от самоходной артиллерийской установки просто. И только потом озадачил необходимостью создания двух вариантов практически одного и того же, а именно — САУ с пушкой калибра 76,2 мм и баллистикой в рамках выстрела знаменитой и трижды проклятой "образца 1902/30". Первая, компоновки "артштурм" с максимально низким силуэтом и максимально возможным бронированием, должна была получить танковую пушку Ф-34 и обозначение СПТО-76. Вторая, с задним расположением боевого отделения, открытой сверху и сзади легкой бронированной рубки — "аналитики" предполагали ставить туда УСВ, но товарищ Сталин мягко заметил, что это нецелесообразно. В связи с разработкой 92-м заводом нового артиллерийского орудия того же класса. Которое и надлежит поставить на СУ-76.

В конце бригинженер перечислил те машины, которые должны быть созданы или могут быть созданы на базе вышеперечисленных. Например, на базе бронетранспортера — самоходные минометы 82 и 120, командно-штабная машина, машина связи, транспортер боеприпасов, машина артиллерийских наблюдателей и кустарные самоходки путем установки внутрь или на верхнюю броню — в том случае, если её удастся втиснуть в конструкцию — зенитных автоматов и пулеметов на штатных полевых станках.

А потом сказал, что по расчетам их аналитической группы втиснуть в габариты "легкой универсальной базы гусеничной бронированной машины" корпусную пушку М-60 не удастся ни в коем случае. Что очень жаль и досадно.

Ну, это кому не удастся... А кому и очень даже!

* * *

*

"Танковое" совещание в Кремле, по сути, было только репетицией. Ну, и авансом. На "легкую базу" и машины на её основе задания были выданы конкурсные. То есть всем. Но некоторые — те самые, которые были в Кремле — смогли начать думать над ними раньше, чем все остальные. А даже и всего пара суток, когда речь идет о голове талантливого, а то и гениального инженера — это ОЧЕНЬ много...

Создателям "тридцатьчетверки" привычно попеняли на постоянные поломки и высокую стоимость их агрегата. А также попросили доработать уже имеющийся танк — путем снятия курсового пулемета, отвлекающего радиста от поддержания связи и снижающего прочность лобового бронелиста, и установки на башне, сверху, турели для того, чтобы тот же пулемет мог стрелять по воздушным целям, атакующим танковую колонну на марше. Аналогичные турели должны были стоять и на самоходках "артштурм", которые должны были быть разработаны на базе минимально доработанной "тридцатьчетверки". Самоходок требовалось две — АШ-122 со 122-мм гаубицей М-30 и... Относительно второй имелись некоторые сомнения — будет ли это СПТО-85, с 85-мм пушкой с баллистикой зенитной 52-К... или ИТ-41 с 76,2-мм пушкой с баллистикой тяжелой противотанковой пушки на базе Ф-22.

Тут и сомнений не было и быть не могло. Ясно же! Ведь если нету немецких тяжелых танков, то сворачивается не только ЗИС-2, для имеющейся у противника брони излишне мощная, но с категорически слабым фугасным снарядом, но и вся затея с "улучшенным КВ". А значит, остаётся без применения ЗИС-6! Что нехорошо и неправильно...

Помимо разработки АШ-122 и ИТ-41 и "минимальной" переделки танка от харьковчан потребовали всемерного ускорения работ по "большой" модернизации — включающей сдвинутую назад (чтобы освободить место на верхней поверхности корпуса для убранного с лобового листа люка мехвода) трехместную башню с командирской башенкой, расположенный поперек двигатель и торсионную подвеску.

Духова напрягли ликвидацией двух ДТ из трех — демонтировался, вслед за "тридцатьчетверкой", отвлекающий радиста курсовой и установленный в кормовой нише башни "ворошиловский", не дающий сосредоточится заряжающему — и установкой пулемета зенитного, но не ДТ, а ДШК. Поскольку "большой" модернизации для КВ предусмотрено не было (а КВ-3, 4 и 5, как и ожидал Грабин, тихо похоронили по причине "избыточности"), то установку "командирской" башенки и улучшения обзора мехвода записали в "немедленное". И ещё обязали в кратчайшие сроки доработать ту самую трансмиссию, которую все ответственные специалисты кляли с самого момента принятия танка на вооружение.

Последним актом совещания было доведение до всех присутствующих нового штата танковых частей. Отныне взвод должен был состоять из трех танков. Рота — три боевых взвода и взвод управления — танк ротного и зенитная самоходка. Батальон в три роты, штабная группа — ЗСУ, два бронетранспортера, штабной и радийный, три танка — комбата, батальонного комиссара и начштаба батальона... И рота бронестрелков на трех боевых машинах и четырех бронетранспортерах. Итого — 33 танка, 4 ЗСУ, 3 боевых машины, 6 бронетранспортеров. Танковый полк — три танковых батальона, штаб с шестью танками и тремя ЗСУ, бронестрелковый батальон и разведрота на мотоциклах и боевых машинах. Всего в полку сто пять танков, двадцать две боевых машины, тридцать семь бронетранспортеров, пятнадцать зенитных самоходок...

В составе танковой дивизии таких полков будет два. И один бронестрелковый. А также батальон танков КВ. В составе мехкорпуса планируется иметь две танковых дивизии и одну дивизию бронестрелков или бронекавалеристов. Отличие второй от первой заключатся должно было в том, что на вооружении бронекавалерийских частей будут поступать колесные бронетранспортеры БТР-10, БТР-11 и БТР-11Д. Да-да, на базе одноименных бронеавтомобилей.

— Тэпэрь ви понимаете, товарищ Астров, как важна порученная вам работа? — спросил на прощание товарищ Сталин, и совещание окончилось.

Товарищ Астров, что характерно, понял, причем настолько хорошо, что первые проекты бронетранспортера, боевой машины и зенитной самоходки он сделал за неделю, а в металле собрал меньше, чем за месяц!

* * *

*

Модернизированная пушка под названием Ф-22М, по своим характеристикам полностью соответствующая PAK-36(r), ласково прозванная артиллеристами "эмочкой", поступала на вооружение тяжелых противотанковых дивизионов артиллерийских полков моторизованных истребительно-противотанковых бригад РГК. Всего в полку имелось два тяжелых дивизиона, один легкий, который вооружался 57-мм ЗИС-2 или сорокапятками, и смешанный зенитный — батарея 85-мм зениток и две батареи 37-мм автоматов. Итого в полку двадцать четыре орудия Ф-22М, двенадцать легких противотанковых пушек, четыре 85-мм и восемь 37-мм зениток, все снабжены мехтягой. Кроме артполка в бригаде имелись саперный батальон и батальон ПТР, оба — моторизованные. Некоторые бригады усиливались самоходной артиллерией, собаками-танкоистребителями, тяжелыми пулеметными ротами, вооруженными ДШК, и ротами полковых минометов.

* * *

*

Противотанковое оружие пехоты было поручено конструировать Дегтяреву и Симонову. Первому — однозарядное противотанковое ружье классической схемы, фактически — очень большую однозарядную винтовку под патрон 14,5 мм. Очень просто, очень технологично, очень дешево... Очень надежно и для германских "Ганомагов" и легких танков — убийственно.

В составе каждого стрелкового батальона РККА новым штатным расписанием положено было сформировать взвод ПТР — три отделения по четыре ПТРД. В каждом стрелковом полку должна была быть создана рота ПТР, состоящая из трех взводов. Всего в полку получалось 72 противотанковых ружья. Командованием рекомендовалось, в целях упрощения управления, придание отделений ротного взвода ротам стрелковых батальонов, а взводов полковой роты — батальонам полка. Таким образом, командир каждой стрелковой роты распоряжался четырьмя ПТР, а комбат мог усилить танкоопасное направление кулаком из двенадцати противотанковых ружей сразу!

Симонову досталась задача посложнее — самозарядка со сменными магазинами, да еще и новаторской "обратной" компоновки, с расположением магазина позади рукояти. Такое требование возникло из-за необходимости максимальной компактности ПТР, которое планировалось устанавливать на универсальные турели бронетранспортеров и броневиков: универсальными их назвали потому, что допускали они крепление пулемета Дегтярева, автоматического гранатомета Таубина или — вот, ПТРС.

Батальоны противотанковых ружей, формируемые в составе моторизованных истребительно-противотанковых бригад, вооружались ПТРД и ручными пулеметами Дегтярева в соотношении "один к двум". Отделение ПТР включало две группы по шесть человек — два расчета ПТР и один пулеметный, занимающих оборону совместно — "кустом". Такие группы, усиливающие позиции обычной пехоты, прикрытой минными полями и саперными огнеметами, и опирающейся на противотанковые батареи артполка, становились для немецкой бронетехники страшным противником.

* * *

*

Подросток был грязен до изумления — как будто несколько недель сидел в угольной шахте — и пребывал в стойкой, ничем не пробиваемой истерике. Чего он хочет, понять было невозможно, сквозь всхлипы и рыдания пробивались только отдельные слова — на никому не понятном языке.

Часть недоумения развеял вскоре появившийся второй помощник торгпреда, партиец с дореволюционным ещё стажем, но несколько страдающий от националистических и религиозных пережитков, а потому и не сделавший особой карьеры:

— Это иврит, — веско сказал товарищ Рудаков, некогда носивший фамилию Грилюс. — Парень, судя по акценту и одежде — студент ешивы с подмандатной территории... Как бы даже не из самого Иерусалима...

И заговорил с подростком на том же самом непонятном языке. Ешиботник, получив возможность поговорить хоть с кем-то, кто его понимает, слегка успокоился, перестал реветь, и в речи его замелькали понятные не только товарищу Рудакову, но и остальным собравшимся на шум сотрудникам советского консульства в Стамбуле. Такие, как "Сталин", "Гитлер", "танки"... Горячился мальчишка по-прежнему — кричал и махал руками, то и дело хватая собеседника то за рукав, то за пуговицу порядком заношенного пиджака. Рудаков морщился, но мирился — уж очень, похоже, интересные вести были у парня.

Долго ему терпеть не пришлось. Речь вымотанного долгой дорогой и истерикой ешиботника становилась все тише, жестикуляция — спокойнее. Вскоре мальчишка уже тихо сопел носом, свернувшись на жестком диване так, словно это перина, мягче которой и нет.

Второй заместитель торгпреда, поднявшись, одной рукой снял старые очки в железной оправе, другой с силой провел по лицу и, пробормотав что-то вроде: "Эх-хх, стар я уже для всего этого...", пошел искать военпреда, недавно прибывшего из Анкары по каким-то своим секретным делам.

Тот вообще сначала не понял, зачем к нему явился второй помощник торгпреда, сидевший в Стамбуле еще с начала тридцатых и знаменитый только тем, что высокому взлету карьеры всегда предпочитал тихое сидение на месте. Да еще тем, что никому и никогда не рассказывал, за что в мае 1920-го лично Фрунзе вручил ему именной "Штейер М1912". Когда же понял, так не знал, смеяться ему или плакать. Старый партиец снял очки и посмотрел на военного атташе глазами, исполненными всемирной печали. Потом взял его за пуговицу, и тихонько, на ухо, спросил, известно ли тому что-нибудь о товарище Бокии и о том, чем он занимался? И рассказал такое, отчего у полковника волосы встали дыбом на всех местах. Тем более что для пользы дела товарищ Рудаков решил творчески переработать прочитанную года три назад книжку какого-то американца, произведшую на него неизгладимое впечатление. Так что Бокий, по его версии, учредивший с посылки всяких начитавшихся Блаватской мистиков "Единое Трудовое Братство", посылал экспедиции не только в Тибет для налаживания контактов с Шамбалой и Агартхой... но и на поиски проклятого города Ирема Многоколонного, заметенного багровыми песками Йемена, в Сахару, Центральную Америку и по всему побережью Северного Ледовитого Океана... Агенты секретно-шифровального отдела колдовали над "Некрономиконом" и "Бардо Тодол", водолазы-эпроновцы погружались в глубины Тихого океана, надеясь найти древний Р'Льех... И много чего еще рассказал удивленному военному товарищ Рудаков, сам знавший о Бокии и его идее-фикс из одного-единственного разговора с покойным Яшей Блюмкиным, которого после экспедиции Рерихов от странных и бесполезных теософских тайн просто тошнило уже.

— В целом это всё, конечно, бред и антинаучная мистика, — от долгих разговоров Рудаков охрип, поэтому переход на конспиративный шепот вышел даже убедительнее. — Однако были-таки вещи, которые никакая наука пока что объяснить не может. Вы меня понимаете?

— Да что вы от меня-то хотите? — возопил тихим шепотом полковник, понявший, что старик втравил его в такую историю, из которой выход только один. Слишком уж много странных тайн он сегодня узнал. Так что либо он посвященный... либо покойник!

— У меня нет контактов, — глаза товарища Рудакова вновь наполнились всемирной скорбью. — Больше нет... Ну, вы меня понимаете? — военный атташе кивнул. А то ему бы не понимать, когда половина агентуры ГРУ так и осталась "в нетях", их кураторов расстреляли так быстро, что свои сети они передать просто не успели! — А то, что рассказал мальчик, в Москве должны узнать как можно быстрее!

* * *

*

Ника сидела на форуме и упорно, час за часом, просеивала руду бесполезной информации в поисках жемчужного зерна. В темах, которые открыла она, новых ответов было не так-то много, и большая часть... либо тролли, которых здесь водилось слишком уж много, либо постоянные обитатели местного террариума, все время меряющиеся друг с другом тем, чем и положено мерятся мужикам. То есть репутацией. Ну и ладно. Не единственный, чай, этот форум в сети... Она переключилась на следующий, быстро проверила ответы, просмотрела наискось свежие темы, и поехала дальше по списку.

Ей нужны были простые ответы на простые вопросы, и ещё — немножко удачи...

То есть, к примеру, Нике уже было понятно, что боеспособность бойцов РККА практически никакая! Стрелять, окапываться, перемещаться под огнем, отбивать атаки танков — ничего этого красноармеец, как правило, не умеет. Тоже мне, открытие, читайте доклад комиссии Тимошенко, и откроется вам. О том, как на командный состав Красной Армии повлияли репрессии с созданной ими атмосферой доносительства (чем стараться и учиться — для занятия должности или получения звания — проще донос на соперника написать) и развертывание армии в пять с лишним раз, тоже говорить не надо. И генералы командиров ничуть не лучше.

А вот что с этим делать-то?

Как поднять боеготовность РККА за оставшиеся до начала войны считанные дни?

Ответы на этот вопрос варьировались в диапазоне от издевательских до сочувственных, но особой смысловой нагрузки не несли. Ну, можно расстрелять Жукова. То есть можно сказать Сталину, что если расстрелять Жукова и еще нескольких генералов, предпочитающих гнать войска на вражеские пулеметы без артподготовки, то война пойдет по-другому. А вот пойдет ли она по-другому на самом деле? Или всё кончится ещё хуже?

Да и не будет товарищ Сталин генерала Жукова расстреливать. У него генералов не настолько много. А уж генералов, командовавших успешной операцией масштаба целой армии — и того меньше...

* * *

*

— Значит, тема "сновидцы"... — Сталин был спокоен и за допущенную промашку наркома внутренних дел не ругал. Отчего Берии было только хуже. Сам ведь додуматься должен был — не мальчик уже! — Я так понимаю, ты уже проверил?

— Это сложно, товарищ Сталин, но мы работаем. В лечебницах соответствующего профиля обнаружены пять человек, более или менее подходящих под граничные условия. В... скажем так, распоряжении НКВД находится одиннадцать человек. Сейчас мы выявляем среди них настоящих сновидцев...

— Это хорошо, что выявляете... Что можешь сказать о мальчике?

— Моше Коэн, четырнадцать лет, потомственный раввин из коренных палестинских евреев, студент "Ешива-Гдола" в Меа-Шарим, в Иерусалиме. Его... напарник — аспирант университета "Бен-Гурион" в Негеве, специализация — история Холокоста, сотрудник фонда Визенталя и Яд ва-Шем, — и поторопился разъяснить, благо что запомнил всё это наизусть. — Холокостом там, в будущем, называется организованное немцами истребление евреев. Фонд Симона Визенталя занимается поисками уцелевших нацистских преступников, тех, что убивали, а также организаторов. Яд ва-Шем — мемориал, посвященный памяти уничтоженных евреев и борцов с германским фашизмом. Мальчик как узнал, что скоро немцы шесть миллионов евреев в печах спалят, так и... — Берия жестом пояснил, что случилось с разумом паренька, внезапно шарахнутого такой новостью. — И кинулся к тому, кто это может предотвратить.

— И чего жэ он хотел добиться? — с легким любопытством осведомился Сталин, прочищая трубку. — Эвакуации евреев бывшей Черты Оседлости?

— И это тоже, товарищ Сталин. Но в первую очередь — предупредить вас о нападении. Его... напарник не интересовался военной историей в принципе. По его мнению — достаточно привести армию в боевую готовность, и тридцать тысяч советских танков раскатают четыре тысячи немецких в блинчик...

* * *

*

13 июня в "Правде" появилось сообщение ТАСС. То самое, знаменитое: "...в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о "близости войны между СССР и Германией". По этим слухам..." — и далее по тексту. На следующий день в Кремле собрали совещание старшего командного состава приграничных военных округов. Доклад на нем делал лично Сталин. И сказал он собравшимся генералам, полковникам, подполковникам, майорам и соответствующим комиссарам и инженерам очень много правильных, но категорически неприятных вещей. О том, к примеру, что тридцать тысяч танков, которые у Советского Союза есть, ничего не значат без тридцати тысяч обученных мехводов, тридцати тысяч наводчиков, тридцати тысяч командиров...

Да, силы "вероятного противника" уступают РККА по танкам почти в пять раз. Но преимущество в связи, организации, боевом опыте эту разницу нивелирует, а уж преимущество в транспорте тылового снабжения и бронетранспортерах панцергренадерских и мотострелковых частей, в самоходной артиллерии и батальонных и полковых орудиях — оно подавляющее.

Не упоминая уже о боевом опыте и о том, что рейхсвер Веймарской республики был контрактной армией, со сроками службы в семь лет и более. Рядовые там были готовыми сержантами, взводными, а то и ротными командирами... О том, что до 1939 года дивизии РККА, что территориальные, что кадрированные, особого опыта уходящим в резерв бойцам, отслужившим по семь-десять месяцев, дать не могли, товарищи командиры знают и сами. Конечно, боец РККА, стоящий на страже социалистического отечества, первого в мире государства рабочих и крестьян, встретит врага лицом к лицу, со всем мужеством, и отдаст жизнь, не задумываясь.

— ...Но, товарищи, задача бойцов и командиров Красной Армии заключается не в том, чтобы отдать жизнь за Родину. Она в том, чтобы их враги погибли за свою родину! А это зависит в первую очередь не от мужества и политической грамотности, а от боевой подготовки! Так что ваше дело, дело всех красноармейцев, командиров и комиссаров Красной Армии, завещанное великим Лениным — учиться, учиться и учиться!

В подтверждение этого тезиса войскам приграничных военных округов были сняты всякие ограничения по использованию боеприпасов и горючего в учебных целях. Все равно ГСМ, патронов и снарядов завезли столько, что ни вывезти, ни расстрелять все возможным не представлялось. Как результат — стрельбища и полигоны использовались с невиданной ранее интенсивностью. Учебные стрельбы любого батальона за день пожирали столько же патронов, сколько ранее — за месяц, а то и за полгода.

Кроме стрельбы, пехоту учили еще окапываться — вокруг любой сколько-нибудь значимой станции всякой проходящей через западную границу СССР железной дороги. Туда же оттаскивали с полигонов танки с полностью или почти полностью выработанным моторесурсом. Танки, моторы которых не поддавались лечению, закапывались в землю, становясь ДОТами укрепленных пунктов. Танки, моторы которых еще хоть как-то работали, сводились во взводы и роты и усиливали гарнизоны импровизированных "фесте". Пока не сковырнешь каждый такой, железная дорога с Запада на Восток, дорога, без которой наладить тыловое снабжение рвущихся к Москве, Киеву и Ленинграду танковых и пехотных дивизий немцам будет очень трудно, останется заблокированной. Танки в качестве долговременных огневых точек, закопанные на обратных склонах холмов и рассчитанные на перекрестный фланговый огонь, танковые роты усиления, пушки и гаубицы "дробь тридцатого" года на закрытых позициях, траншеи полного профиля, выкопанные в качестве учебных — учить бойцов РККА правильно окапываться приходилось с нуля! Батареи противотанковых пушек, минные поля, проволочные заграждения... Зенитных пушек было откровенно мало, поскольку зенитные автоматы последних годов выпуска, работавшие уже более-менее нормально, отправлялись на танкоремонтные заводы, где их устанавливали на танки БТ-7 и БТ-7М с демонтированными башнями. Настоящих ЗСУ, заводского производства, руководство ГБТУ решило не дожидаться.

Мехкорпуса, медленно отползающие на Восток, к укрепрайонам старой границы, теряя лишнее, только отягощающее их железо, и насыщаясь тракторами, грузовиками, бензовозами, переделанными из танкеток легкими тягачами и превращенными в "кавалерийские" БТР бронеавтомобилями, принимали все более "оптимизированные" черты.

* * *

*

Пять сновидцев — это только на территории СССР... Это было не просто "плохо" — это было "хуже некуда"!

— Лаврентий, ты, надеюсь, понимаешь, что надо делать? Эти, как их... Оппенгеймер, Сциллард и прочие Теллеры...

— Так точно, товарищ Сталин. Мы принимаем все возможные меры...

— Примите и невозможные!

Судя по полученным из будущего сведениям, англичане и американцы и без того активно работали над урановыми и плутониевыми бомбами. Если же они получат информацию от своих "сновидцев"... То "малыш" и "толстяк" могут взорваться в 44-м, расчищая "союзникам" дорогу на Париж, а то и в 43-м — с той же целью. А если американцы смогут предотвратить Перл-Харбор? Англичанам, конечно, в ближайшие два-три года ничего не светит в любом случае. Уж слишком велики потери, понесенные империей незаходящего солнца. Только вот гонка инноваций — такое ненадежное дело...

* * *

*

Гудериан прошипел сквозь зубы длинное проклятие и с силой саданул кулаком по броне "ганомага". Присутствующие офицеры тактично молчали. Командующий 2-й танковой группой повернулся к адъютанту.

— Вызовите сюда этих умников, Адерса и Порше. Срочно. Самолетами пусть летят!

— Герр генерал-полковник, если с ними что-нибудь случится... — попытался возразить начштаба группы.

— Невелика потеря, — не оборачиваясь, бросил "быстроходный Гейнц". — Отправить ЭТО в Куммерсдорф я пока не могу, а эти свиноголовые задницы, способные только тратить рейхсмарки на свои сортиры на гусеницах, должны их увидеть как можно быстрее!

Свиноголовые задницы прибыли через два дня. К этому моменту фронт уже продвинулся дальше, погромыхивая артиллерией в десятке километров к востоку, и осмотр поля боя, первоначально прочесанного панцергренадерами, а потом эсэсовцами разведбата дивизии "Рейх", мог считаться мероприятием почти совершенно безопасным.

Первым, что заметили инженеры, когда везущий их "кюбельваген" преодолел поворот дороги, были танки, беспорядочно разбросанные по огромному полю, с одной стороны ограниченному невысокими холмами. Здесь замер, навсегда остановленный в атаке, полнокровный танковый батальон, не менее семи десятков немецких и чешских машин. Они стояли черные, обгоревшие, с сорванными башнями или развороченными внутренними взрывами корпусами... А несколько "двоек" выглядели так, словно какой-то великан, играя, наступил на них!

Доктор Адерс и Фердинанд Порше уже знали, зачем их вызвали... Но одно дело — знать, а другое — видеть!

— Это все сделали русские танки? — спросил Эрвин Адерс, пристально глядя на ту самую раздавленную "двойку".

— Сколько их было? — одновременно поинтересовался Порше, пытаясь разглядеть чешский "38", который словно вывернуло наизнанку внутренним взрывом.

— Да, это была контратака русских. Рота тяжелых танков, видимо, была их последним резервом, и когда наши войска нащупали прореху в их обороне, они швырнули в бой последнее, что у них было, — пояснил сидевший рядом с шофером майор с розовым кантом танкиста на петлицах.

— Рота? Одна рота?

— Да, шестнадцать машин. Сейчас вы их увидите...

"Кюбельваген" вновь запрыгал по дороге, и без того отвратительное состояние которой усугубили танковые гусеницы. Гулкое уханье фронта осталось за спиной. Порше и Адерс молчали, обдумывая увиденное. "Тяжелые танки? У русских? Конечно, их Т-35 заслуживают этого звания, но эти "сухопутные линкоры" вряд ли смогли бы разгромить полный танковый батальон, не потеряв ни одной машины. У этих многобашенных монстров слишком слабая пушка и тонкая броня для таких переделок..." — примерно таким путем шли их мысли, когда дорога вырвалась из лесного сумрака и пошла между двух полей, на которых застыли огромные закопченные монстры. Не Т-35, другие...

— Майн Готт, какие здоровые!

Автомобиль остановился у замершего поперек дороги танка с сорванной гусеницей и броней, напоминающей лунный ландшафт. Рядом стояли два бронетранспортера, штабной и радийный, и прохаживался сам Гудериан. Порше генерал в этот момент напомнил бомбу с горящим фитилем, а Адерсу — тигра в клетке.

Поприветствовал конструкторов генерал коротко и совершенно непечатно. И повел к воняющему горелым металлом и горелой человечиной тяжелому танку русских, уничтоженному огнем корпусной артиллерии. Как пояснил "быстроходный Гейнц", русские зарвались, на них слишком большое впечатление произвели бессильно стучащие по броне 37-мм "пехотные колотушки для орехов". И когда они обнаружили, что зенитные "ахт-ахт" и 10,5-см и 15-см гаубицы их броню все же пробивают, было уже поздно...

— А теперь, господа, обратите внимание на разницу между своими гусеничными унитазами, которые вы четыре года имеете наглость подсовывать вермахту, и настоящим тяжелым танком. Который делают русские. Русские! Сиволапые медведи могут создать нормальный тяжелый танк, а арийской германской передовой военно-конструкторской мысли это оказалось не под силу! В связи с этим у меня возникает вопрос... Который я непременно задам Гиммлеру, если вы мне не представите через полгода тяжелый танк, превосходящий русские!

И генерал пустился в объяснения, сравнивая русский танк с последним опытным образцом, виденным им на полигоне в Куммерсдорфе, и многоэтажно комментируя различия. Все как один не в пользу немецкого VK3001. Мощная броня толщиной семь с половиной сантиметров, еще более усиливавший эффект защиты рациональный угол наклона брони. Мощная 7,6-см пушка с длинным стволом, снаряд которой пробивает немецкий легкий танк насквозь. Широкие гусеницы. Дизельный двигатель — прощайте, взрывы паров высокооктанового бензина...

На полевой аэродром Адерс с Порше возвращались как оплеванные. Возразить им было особо нечего. Все наглядно: русские вышли, танк против танка, шестнадцать к шестидесяти восьми — и разошлись ноль к шестидесяти восьми. Не потеряв во встречном танковом бою ни одной своей машины!

Эскадрилья расчистки поймала "Юнкерс-Тримотор" на взлете, и хотя их заданием было уничтожение дежурящих в воздухе немецких истребителей, но комэск все же не отказал себе в удовольствии всадить десяток снарядов в гофрированный фюзеляж "Тетушки Ю". А потом над полевым аэродромом люфтваффе, где базировались очень доставшие всех "лаптежники" гешвадера "Иммельман", загудели сотни моторов — по специальному указанию главного штаба ВВС бомбардировщикам было прямо запрещено вылетать на задания меньше, чем полком. На сам удар по узловому аэродрому было брошено два полка СБ, а на расчистку "площадки" от зенитных орудий — полк "чаек"-штурмовиков.

Фюрер германской нации оплакивал гибель лучших танковых конструкторов Тысячелетнего Рейха... А десятки офицерских жен — так и не добравшиеся до них "подарки с фронта". К концу второго года войны немецкая легкая промышленность окончательно перешла на выпуск ткани для кителей и шинелей, оставив модниц на голодном пайке. Официальные модные журналы, издаваемые под эгидой геббельсовского министерства пропаганды, рекомендовали патриотичные модели, сшитые из двух или трех старых... Потому-то захваченные дивизиями их мужей трофеи так волновали женщин — ведь появиться на улице в платье, сшитом из ткани одного цвета, значило теперь изрядно прищемить нос всем другим фрау и фройляйн!

Впрочем, надеть платья одного цвета теперь уже могли многие немки. Но они этому не радовались. О, да, покрасить сшитое из нескольких кусков платье в черный цвет так легко...

_________________

Данный эпизод навеян рассказом И.Кошкина "История танка "Тигр"".

* * *

*

Когда Грабина поздней ночью выдернули из постели телефонным звонком, он и понятия не имел, что привезли из Москвы. Секретчик только сказал, что в сейфы отдела главного конструктора это должно лечь немедленно. Стальной чемоданчик, прикованный к руке спецкурьера ЦК, имел кодовый замок и два обычных. Охраняли гонца с его особо ценным грузом два лейтенанта ГУГБ, оба с ППД. Ключ от одного замка находился у одного охранника, от другого — у второго, а кода не знал никто из троих, его переслали лично секретчику по БОДО. В случае, если бы чемоданчик попытались открыть, внутри должны были сработать термитные шашки и небольшой заряд взрывчатки. Для гарантированного недопущения попадания секретных документов в чужие руки.

Сначала все присутствующие расписались в целостности печатей на чемоданчике. Затем, когда чемоданчик открыли — правильным кодом и правильными ключами в правильном порядке — расписались в том, что все четыре пронумерованных картонных папки, лежавших в нем, также опечатаны по стягивающим их шнуркам, и эти печати не нарушены. Поскольку все папки были подписаны "Только для глаз Главного Конструктора" и имели гриф "совершенно секретно", то отстрадав бюрократией, спецкурьер со своими сопроводителями и секретчик оставили Грабина наедине с полной коробкой сюрпризов.

Первой Василий Гаврилович открыл папку с большой красной единицей на обложке. На внутренней её стороне была наклеена опись имеющихся в папке документов — общим числом пять штук. Номер один: "Общие принципы устройства автоматического механизма заряжания "вынесенного" типа для орудий унитарного заряжания". Номер два — тот же механизм, но "карусельного" типа и для раздельно заряжаемых пушек. Документ номер три, согласно описи, содержал общие принципы устройства стабилизации танковой пушки в двух плоскостях, совмещаемого с автоматическим компенсатором положения орудия после выстрела. В четвертой бумаге речь шла об эжекторе пороховых газов. А пятый... Пятый документ являлся официальным заданием на разработку 107-мм, 122-мм и 130-мм танковых пушек, со сроками представления в ноябре 1941-го, мае 1942-го и ноябре 1942-го соответственно. Все пушки должны иметь унитарный патрон с начальной скоростью бронебойного снаряда не менее 950 метров, и быть стабилизированными в двух плоскостях, с автомат-зарядкой и эжектором.

Если в трех остальных папках содержались материалы того же уровня... То сам Грабин перевозил бы их не меньше, чем на танке. И еще пару танков дал бы в сопровождение! Конструктор наискось проглядел документы, прикинул, что автомат-зарядка карусельного типа встанет в самоходный истребитель танков буквально как родная...

Самоходки типа "артштурм" на базе Т-34 выпускались в Харькове, откуда на Урал было вывезено все оборудование для изготовления башен, и Горьком, где производство танка только налаживалось. Харьковчане делали 122-мм самоходные гаубицы и истребители танков, в рубки которых устанавливались модернизированные в окружных артиллерийских мастерских пушки Ф-22. В Горьком, на заводе "Красное Сормово", выпускались самоходки со 107-мм пушками ЗИС-6. Для различия между харьковскими и горьковскими истребителями танков их маркировали калибром орудия: ИТ-41-76 и ИТ-41-107 соответственно.

Астров, кстати, задание партии и правительства сделал на пять седьмых — не получилось у него с боевой машиной для бронестрелков и бронетранспортером. Не выпускала отечественная промышленность компактных автомобильных моторов нужной мощности. А то, что выпускала — то требовало несколько извращенного подхода. Как, к примеру, СПТО-76. Спереди справа стояла пушка Ф-34, слева сидел мехвод. За его спиной вдоль почти всего левого борта тянулся собранный из двух обычных автомобильных моторов двигатель. В кормовой части справа имелся люк с зенитной турелью для ДТ над ним. Вот такая вот страсть господня... Зато дешево, сердито, массово. На остальных самоходках механика-водителя пересадили направо, на место пушки, а двигатель сдвинули вперед до упора — в корме освободилось достаточно места для размещения пушки ЗИС-3М (с увеличенным до 45 градусов углом возвышения) или вращающейся башни с зенитными автоматами. Двумя 23-мм ВЯЗ или одной 37-мм ЗИС-11, как и требовало задание на "легкую ЗСУ". Несмотря на все усилия ОГК 92-го завода, в самоход Астрова "большие" башни — с четырьмя ВЯЗ или двумя 37-мм все равно не влезали. Пришлось ради массовости производства, легкости и простоты освоения и обслуживания амбициями и половиной огневой мощи пожертвовать. Башни "23-4" и "37-2" удалось поставить только на "универсальный" погон изготовленного на "Красном Сормове" специальной конструкции облегченного бронекорпуса на базе узлов и агрегатов "тридцатьчетверки"... И это, с одной стороны, было хорошо — танковые батальоны и полки, вооруженные Т-34, получат зенитные самоходы на той же базе, унифицированные. Легче с ремонтом, проще осваивать экипажам... С другой стороны — производство тех же дизелей В-2 пока только разворачивается, иной раз и на сами "тридцатьчетверки" приходится карбюраторные М-17Т ставить!

Повнимательнее изучив схемы из первой папки и одернув себя, чтобы тут же не кинуться к доске прикидывать варианты установки "автомат-зарядки", Грабин аккуратно перерезал стягивающие папку номер два шнурки и открыл вместилище тайны. Содержащее в себе, согласно описи, общие схемы и тактико-технические характеристики немецких самоходно-артиллерийских установок "Оса", "Сверчок" и "Шмель", а также описание отдельных элементов конструкции этих САУ с приложением чертежей. Ну и, соответственно, задание — разработать "нечто похожее", но только получше. В качестве "получше" выступали тяжелая самоходка — триплекс, с набором стволов 122-мм пушки, 152-мм гаубицы-пушки и 203-мм гаубицы. Баллистика А-19, МЛ-20 и Б-4. Все это должно легко и спокойно устанавливаться на специальной постройки самоходе с агрегатами от Т-34 и КВ. Из одной уже имеющейся "легкой" СУ-76 требовалось срочно сделать три, установив стволы с баллистикой дивизионной 122-мм гаубицы М-30 и 152-мм корпусной гаубицы М-10... Если с М-10 ничего не получится — то конструкторам разрешалось вспомнить НМ, тем более что это полный аналог того "тяжелого пехотного орудия", что немцы на свои "Сверчки" ставят. Полученные результаты подать на конкурс, который будет проведен в конце осени текущего года.

Судя по имеющемуся в числе документов штатному расписанию немецких самоходок, наши аналоги "Ос" и "Шмелей" должны будут поступать на вооружение батальонов самоходной артиллерии танковых и бронестрелковых дивизий, "Сверчок" пойдет в роты самоходной артиллерии бронестрелковых полков. Или, побатарейно, прямиком в бронестрелковые батальоны как орудие непосредственной поддержки.

Третья папка была совсем тощей и содержала в себе два листочка со сводной табличкой данных на французском языке и пять или шесть рисунков общего вида длинноствольного, не менее сорока калибров, орудия на трехстанинном лафете с круговым обстрелом. К походу все три станины складывались под ствол и там крепились, орудие же должно было буксироваться за присобаченную к дульному тормозу шкворневую балку. Рисунки красивые, схема раскладывания станин в лафет и вывески колес на первый взгляд разумная... Горизонтальный угол обстрела при возвышении от минус семи до восемнадцати — триста шестьдесят, при возвышении от восемнадцати до семидесяти (Ну и аппетиты у этих бельгийцев! Они что, все еще об универсалке мечтают?) — плюс-минус двадцать девять от оси, проведенной между станинами. Задания нет, просто "для сведения". Мол, и ещё вот эдак вот можно, если что.

Кстати, судя по табличке, бельгийские артиллеристы, заказывая во Франции новую 120-мм гаубицу-пушку, очень удачно поставили цыферки. На замену для А-19 система, конечно, не тянула — не та дальнобойность, даже на максимальных углах и зарядах. Но М-30 при в целом близкой массе переплевывала легко и непринужденно... Если, конечно, все эти красивые рисунки и таблички удастся воплотить в жизнь! А идея заманчивая. Одна 122-мм качающаяся часть, два лафета — самоходка и "тренога". Можно даже дуплекс сделать — со 107-мм пушкой, которую как танковую заказали! Будет не только танковой, но и противотанковой...

Грабин быстро записывал пришедшие в голову мысли — которые сводились к тому, что сделать весь требуемый комплект можно, но смысла особого нет. Пойдем-ка мы по немецкому пути, то есть сосредоточимся на производстве одного самого нужного орудия в каждом классе. Которых будет три. Астровское изделие типа АА, то есть "Авто-Агрегат", с его полутора сотнями лошадей, может нести и 122-мм гаубицу, и орудие типа НМ. Однако в качестве штурмового орудия АШ-122 куда эффективнее, лучше защита и больше скорость. А для дистанционной поддержки будет "бельгийская" 122-мм гаубица-пушка, с более длинным стволом и вообще куда как лучшая. С другой стороны, сорокакилограммовый снаряд калибра 152 мм может оказаться очень веским доводом! Значит, легкая самоходка — СУ-76-152.

Среднюю, специально под 122-мм "француженку", надо делать под более мощный двигатель — то есть обижать либо Гинзбурга, либо "Красное Сормово". Лучше всего, конечно, не обижать никого, только не получится. Двигателей не хватает остро, и недавняя попытка Зальцмана захапать две сотни В-4, назначавшихся на 174-й завод, стала поводом для грандиозного скандала. Поэтому лучше полюбовно договорится с земляками.

В принципе, в этот же "средний" лафет можно и М-10 вставить, даже и без особенных переделок. А можно и попытаться ствол с баллистикой от МЛ-20 поставить, КБ уже имеет опыт проектирования орудий с дульными тормозами высокой эффективности. Если постараться как следует, можно до 40-45% довести... Ладная самоходка получится. И не только в самоходном варианте делать, но сразу еще и в буксируемом! Давно пора уже пермскую монополию на тяжелые артсистемы переломить.

Значит, подвел итог Грабин, делаем три пушки — 152-мм типа НМ, 122-мм "бельгийского" типа и 152-мм аналог МЛ-20. Плюс танковые пушки. Плюс 57-мм зенитка... Плюс "все, что потребуется впредь". И что из всего этого самое нужное? Смешной вопрос. Всё нужное, все срочное...

А ведь еще четвертая папка есть!

Интересно, что там?

Там оказались три неопубликованных статьи: "Некоторые соображения о сверхдальнобойных снарядах", "Снова к вопросу о сверхдальнобойных орудиях" и "Об орудиях крупного и сверхкрупного калибра и искусственных спутниках земли". Автор статей, некто Дж.В.Булл, майор крепостной артиллерии (в отставке), писал в журнал "Артиллерийское Ревю", откуда статьи возвращались, все исчерканные красным редакторским карандашом и с довольно оскорбительными репликами на полях. Фотокопии статей прилагались к переводам. Каждая статья сопровождалась рисунками и поясняющими табличками.

Майор Булл считал, что разработанный им 155-мм снаряд, отличающийся от стандартных короткими крылышками, длинным заостренным корпусом и внутренним полусферическим основанием, увеличит дальнобойность стандартной гаубицы в 20-25 калибров как минимум на четверть — с 12-15 до 17-20 километров. Потому что крылышки обеспечивают снаряду, названному ПКУД — "полного калибра увеличенной дальности" — устойчивость при движении его длинной заостренной части по стволу и совмещения оси снаряда и оси ствола орудия. Внутреннее полусферическое основание уменьшает турбулентные завихрения воздуха за торцом снаряда, что уменьшает торможение трением о воздух. Совершенная, обтекаемая форма головной части снаряда также значительно уменьшает сопротивление воздуха при полете на сверхзвуковых скоростях.

Вторая статья повествовала о новых разработках майора — гаубице с длиной ствола сорок пять калибров и снаряде с заменяющем полусферический донный обтекатель газогенератором той же формы. При выстреле газогенераторный заряд, привинчиваемый на место штатного съемного полусферического основания снаряда ПКУД, воспламеняется и горит примерно 30 секунд, заполняя газами зону разрежения за дном снаряда. Таким образом, сопротивление воздуха у снаряда ПКУД с газогенератором снижается примерно на 50% по сравнению со стандартным снарядом ПКУД, что позволяет увеличить дальность стрельбы еще на 25% без ухудшения точности стрельбы. Таким образом, расчетная дальность стрельбы из гаубицы калибра 155 мм с длиной ствола в 45 калибров выросла аж до тридцати пяти километров!

В третьей майор размышлял о возможности строительства в одной из колоний Франции, поблизости от экватора, суперпушки, способной, при использовании особых снарядов с ракетным двигателем, зашвыривать грузы на орбитальные высоты. Калибр — один метр ровно, длина ствола 156 метров, вес ствола — полторы тысячи тонн, вес казенника двести тонн, буферные цилиндры по семь тонн и четыре цилиндра отката по 60 тонн каждый. При этом майор Булл считал необходимым заставить снаряд тащить часть метательного заряда вслед за собой во время движения снаряда по стволу при выстреле. Пороховой заряд пушки должен был состоять из основного заряда и заряда, смонтированного на самом снаряде. При выстреле снаряд с дополнительным пороховым зарядом ускорялся основным зарядом, при этом дополнительный заряд, воспламеняясь, продолжал гореть практически во все время движения снаряда по стволу, тем самым поддерживая постоянное давление во время прохождения снаряда по стволу, что позволяло с максимально возможной эффективностью использовать энергию метательного вещества. Дульная скорость пушки должна была составлять 3-4 километра в секунду, а масса метательного порохового заряда — несколько тонн. Для экспериментов майору нужна была шестнадцатидюймовая пушка с длиной ствола 80-85 калибров — он обещал, что выпущенный из такого орудия 180-килограммовый снаряд легко достигнет высоты в 120 километров!

Грабин быстро прикинул кое-какие цифры... По сверхдальнобойным пушкам могло что-то получиться. А могло и нет. Надо подробнее считать, экспериментировать с практикой. Вот что касается вывода грузов на орбиту планеты — в детстве майор Булл наверняка обчитался Жюль Верна. Но подумать на эту тему не мешает!

* * *

*

Совещание, собранное по случаю того, что некоторые несознательные, не верящие в гений Фюрера генералы называли "полным провалом летней компании", началось с минуты молчания, посвященной памяти двух гениальнейших танковых конструкторов Рейха, светил арийской науки и вообще замечательных людей. Доктора Эрвина Адерса и доктора Фердинанда Порше помянули, фюрер слегка всплакнул, и на этом торжественная часть завершилась. Началась рабочая, плавно перерастающая в базарный скандал. Танкисты, и особенно Гудериан обвиняли тыловиков в срыве снабжения. Тыловики в ответ обвиняли танкистов, слишком далеко вырвавшихся вперед, в отрыве от народа, пехоту в том, что она не берет русские узлы сопротивления, выстроенные в цепь вдоль приведенных в неработоспособное состояние железных дорог и ужасно мешающие ремонту, и все службы безопасности разом в том, что в лесах не продохнуть от русских диверсантов, то и дело обстреливающих автоколонны зажигательными пулями, в результате чего бензин горит, а снаряды взрываются. Танкисты в ответ замечали, что глубокий прорыв танковых и панцергренадерских частей есть основа основ тактики блицкрига, и не всяким там тыловым крысам это отменять. Пехота же просто матерно крыла русских фанатиков, дерущихся в полном окружении и не желающих сдаваться даже после того, как у них полностью исчерпывались все возможности к сопротивлению. Гестапо и фельджандармы заверяли, что если бы армейцы справлялись со своими делами, то есть не допускали прорывов остатков русских армейских подразделений через кольца окружения, то с диверсантами можно было бы бороться. А как моторизованная рота фельджандармов может бороться с отрядами русских окруженцев, вооруженных артиллерией вплоть до тяжелой и даже танками?

И снова всё по кругу... Танкистам не доставляют бензин и снаряды — потому что русские, отступая, взорвали абсолютно все мосты, вплоть до труб водоотвода, и уничтожили все железные дороги. На станциях, служивших узлами обороны, рельсы и шпалы полностью сняты и использованы для строительства оборонительных сооружений, блиндажей, дотов, дзотов, противотанковых ежей и проволочных заграждений. Между станциями, на перегонах, рельсы взорваны, шпалы перерезаны и выкорчеваны словно бы гигантским плугом, насыпи заминированы... Железнодорожники не могут начать восстанавливать дороги потому, что многие узловые станции еще обороняются, а те, с которых большевиков уже выбили, нужно не восстанавливать, а строить заново! Автомобильные дороги, едва ли заслуживающие этого названия, слишком узкие, слишком плохие для быстрого продвижения автоколонн, совершенно не подходящие для некоторых типов автомашин, и вдобавок постоянно подвергаются налетам диверсантов и авиации.

И, к вопросу о бензине. Тяжелые бомбардировщики русских, летающие с аэродромов под Одессой, бомбят нефтепромыслы Плоешти каждую ночь. И что с этими гадами делают хваленые эксперты "Люфтваффе"? Ни-че-го! Точно так же они ничего не могут поделать и с чертовой "дивизией тузов" — той самой, что устроила кровавое побоище над Белостоком и Минском. И с переделанными в штурмовики бипланами люфтваффе справиться не могут! В результате две тысячи "курносых" каждый божий день висят над дорогами, охотясь на автоколонны и даже одиночные автомашины! И, кстати — рейхсмаршал вроде бы обещал снабжать вырвавшиеся вперед танковые дивизии по воздуху? Ну, и где тысячи "тетушек Ю", несущих в своих дюралевых тушках снаряды, патроны, бочки с горючим и жестяные банки с консервированной говядиной?

В ответ Геринг заметил, что всегда считал лучшим средством ПВО немецкие танки на аэродромах противника. А потом посоветовал критиканам самим сесть в кабину истребителя и попробовать справится с "тузами", у каждого из которых налет составляет не меньше пары тысяч часов. Они прошли Испанию, Китай, Монголию и Финляндию. Выпущенных авиашколами "зеленоклювиков" они глотают, не разжевывая, а "экспертов" щелкают как орешки! Завязавшийся безобразный спор — рейхсмаршал авиации упирал на то, что создать специальный "экспертный" ягдгешвадер по русскому образцу он не может, потому что тогда придется ослабить обычные истребительные группы, а все остальные утверждали, что истребители и так ни фига полезного не делают — прервал устроивший истерику фюрер. Который заявил, что вместо того, чтобы собачиться между собой и выяснять, кто из них более виновен, генералы и маршалы должны, просто обязаны исправить допущенные ошибки и никогда их больше не допускать! К примеру — почему ещё не взят Брест? Вскоре прибывает с дружественным визитом дуче всех фашистов, и что ему прикажете показывать? Мосты через Буг, взорванные трусливо бегущими большевиками и не восстановленные, обстреливаемые сосредоточенной в крепости артиллерией двух стрелковых корпусов? Завалы сгоревшей техники у разбитых теми же корпусными калибрами понтонных мостов? Упорно не сдающиеся бастионы? Или разнесенные русской штурмовой авиацией мортиры "Карл"?

* * *

*

— Знаете, забавная на самом деле история вышла с той закладкой, которую наш объект для проверки реальности своих снов сделала...

— Напомните-ка? А то я больше с военными вожусь... объясняю, почему они новых мехкорпусов не получат, и почему старые надо спешно переформировывать...

— Да наша девочка решила проверить, имеют ли сны отношение к реальности. Взяла пистолет, что от матери остался, там, во сне, узнала, какие кладбища не подвергались перестройкам, выбрала подходящую по дате могилу... Да в ней пистолет, законсервированный тщательно, и закопала!

— Она же вроде использовала метод информационного поиска? Выискивала информацию о событиях на неделю вперед, все записывала и сверяла?

— Да, и это тоже... Но ей пришло в голову проверить обратную связь! Во сне она сходила к той же могиле, перекопала её...

— И что?

— И ничего не нашла!

— Это как?

— Девчонка, после того, как в газетах начали печатать хронику, которую она во сне видела, решила, что это от того, что тот мир, который во сне, и тот, который реальный — два разных... Изначально схожих, но теперь, после её вмешательства, расходящихся...

— Хм-мм... Логичная теория.

— Угу. Только она не знала, что сторож того кладбища, обнаружив перекопанную землю, проявил бдительность и пролетарскую сознательность и сообщил нам. Сотрудники выехали, обнаружили тайник с оружием и изъяли его...

— М-мммда... Забавно-с...

Часть 2.

Первый снег выпал в этом году рано, в ночь с шестого на седьмое октября, и быстро растаял, оставив память в виде раскисших летных полей и сплошного месива вместо автомобильных дорог. Немецкие танки на своих узких европейских гусеницах ползли по ним медленно, как черепахи. Бронетранспортеры двигались еще медленнее. Автомобили не могли проехать вообще. Это был очень, очень подходящий момент. И уже научившееся кое-чему командование ВВС РККА не замедлило его использовать. С аэродромов подняли все самолеты, которые только вообще могли взлететь. Для ударов по застрявшим на превратившихся в ловушки дорогах автоколоннам были привлечены даже машины 1-й и 2-й Особых истребительных авиадивизий. Что уже само по себе говорило о важности задания.

Комдив-один проводил взглядом последнюю эскадрилью, растворившуюся в высоте небес, тяжело вздохнул над невезучей своей судьбой и полез в стоящий у края летного поля легкий броневик с установленной вместо башни самодельной турелью с "Березиным". Следом за "разъездным" пошел набитый полудюжиной автоматчиков БТР-6 со спаркой ДА-2 на турели, снятой с бомбардировщика. Немцы очень не любили особые ИАД, которые называли "тузами" и "экспертным клубом", и регулярно пытались их ослабить, если уж не получалось уничтожить. Дня три назад в окрестностях аэродрома, на котором базировалась вторая особая, поймали группу диверсантов из "Бранденбурга", так что приказ на передвижение летчиков и комсостава Особого авиакорпуса только на броне и под охраной и перевод частей соединения на "осадное" положение с запретом покидать территорию были оправданными. Даже если теперь командиру дивизии приходилось страдать в прыгающем по колдобинам бронированном ящике. Или застрявшем в оставшемся от дороги грязевом месиве бронированном ящике, вытаскиваемом из очередной дорожной ямы случайно проезжавшим мимо танком.

Комдив-два оказался несколько предусмотрительнее, использовав для передвижения лишенный башен Т-26 раннего выпуска, невесть какими путями оказавшийся в его распоряжении. На самом деле полковник Смушкевич, если бы его спросили, конечно, рассказал бы о случайно обнаруженных на прежнем месте дислокации, юго-восточнее Витебска, двух брошенных танках, реанимированных силами БАО и теперь использующихся как тягачи, самоходные зенитки и разъездные машины в случаях, подобных этому. Но спросить его полковник Рычагов возможности не имел, потому что к тому моменту, как он прибыл в штаб корпуса, комдив-2 и все лучшие пилоты из прибывшего пополнения уже уехали в расположение 2-й дивизии на буксируемой "двадцать шестым" полуторке.

Павел оглядел оставшихся... М-мда. Где те светлые денечки, когда в Особые дивизии присылали только испанских, китайских, монгольских и финских ветеранов либо летчиков с инструкторским налетом в пару тысяч часов? Увы, сладкая жизнь не вечна, белые ночи кончились в Мурманске 16 августа, и переведенные туда в первой половине июня летные школы остались без круглосуточных полетов, что существенно удлинило сроки подготовки, на которые они были завязаны. Поэтому сейчас школы срочно переводились обратно в Центральную Россию, подальше от наступающей в Мурманске в начале декабря полярной ночи. А весной их снова повезут на Север...

Первый военный выпуск училищ, отборный, тот, который начинали готовить еще до войны, был расписан по "линейным" ИАД. Эти "ястребки" были из второго — и они были не так уж плохи, но на фоне остальных пилотов Особой просто не смотрелись. Стоит им потеряться, и немецкие "эксперты" их растерзают! Как бы там ни было...

Ещё одна проблема заключалась в том, что учили в школах летать на И-16, а в 1-й Особой полки летали на "лакированных гарантированных гробах", потому что И-180 на всех не хватало. Из-за этой суки, директора "очкового" завода, полтора года вафлившего мозги для протаскивания разрабатываемого заводским КБ самолета. Который, конечно, строить не дали, если бы на заводе начался выпуск поликарповской машины. Гнида!

Павел жалел не о том, что его после сравнительных полетов на всех новых истребителях и избиения директора 21-го завода Воронина понизили в звании и назначили командиром фактически "штрафной" авиадивизии — а о том, что Смушкевич с Воеводиным его тогда оттащили и отобрали пистолет. Сравнивая И-26, И-301 и И-200, впервые взлетевшие в 1940-м, у каждого — список претензий по результатам испытаний под сотню пунктов, с И-180, который уже год как должен был находиться в серийном производстве, бывший главком ВВС очень чётко осознал, что за одного только не расстрелянного вовремя Воронина его самого расстрелять мало! Это его обязанностью было разобраться в мутной истории с затяжкой производства так нужного стране истребителя!

В результате слишком уж личного подхода руководства НКАП, их интриг и склок за "место под солнцем", то есть на производящих авиатехнику заводах, производство И-180, из-за истории с ИП-21 едва начатое в 40-м и тут же прекращенное в пользу во многом уступавшего ему "триста первого", только с начала июня разворачивалось на все том же 21-м горьковском авиазаводе. Уже с другим руководством, естественно. И все никак не могло развернуться в полную ширь. А 1-й Особой приходилось летать на ЛаГГ-3 со всеми их недоработками.

Эххх, ну что стоило тогда Смушкевичу с Воеводиным чуток опоздать!..

* * *

*

Поднимаясь на трибуну, Василий Гаврилович чувствовал себя очень неловко. Вроде бы ничего плохого он не сделал, но... Но все равно как-то очень не по себе. Хорошо ещё, что речей произносить не потребуется — митинг запланирован короткий, речи произнесут только секретарь обкома партии Родионов, директор завода Елян и капитан Ананьев, назначенный командиром бронепоезда.

Михаил Иванович поздравил всех собравшихся с тем, что они строили-строили и, наконец, построили, и довольно коротко вспомнил историю создания бронепоезда "Максим Горький" — начавшуюся с того, что завод имени Сталина предложил обкому соорудить БЕПО на добровольные пожертвования заводчан и переданную в фонд обороны Сталинскую премию главного конструктора завода. Грабин слушал вполуха и любовался стоящим под парами темно-зеленым красавцем-бронепоездом. И, конечно, немного гордился собой, как же без этого. Да, броню, три слоя 15-миллиметровой закаленной стали с восьмисантиметровой прослойкой воздуха между первой и средней и пятисантиметровой прослойкой бетона между средней и внутренней стенками — поставил завод "Красное Сормово". И они же дали башни от Т-34 для мотоброневагонов. Всю проводку, электро и радиооборудование предоставил завод имени Ленина. Железнодорожники обеспечили сами платформы для бронеплощадок, "Овечку" для боевого поезда и два "черных" паровоза, пассажирские вагоны и товарные пульманы для базы. ГАЗ снабдил бронепоезд БТР-40 и машиной передовых артиллерийских наблюдателей на базе астровского артсамохода, а также двумя автомобилями ГАЗ-64, на которых силами заводчан были установлены переданные с завода имени Орджоникидзе пулеметы УБТ и ДА-2. Тот же завод передал четыре пригодных для восстановления авиамотора, пошедших на МБВ, а также пулеметы ШКАС, ДА-2 и "Березин"... Но главное-то, главное! Четыре башни со 107-мм пушками ЗИС-6, совершенно новой конструкции, позволяющие вести огонь с углами возвышения до плюс пятидесяти градусов, с автоматом заряжания и эжектором! Каждая из двух тяжелых бронеплощадок несла по две таких башни — объем "карусели" позволял бронепоезду дать двадцать три залпа за три минуты, обрушив за это время на врага девяносто два семнадцатикилограммовых снаряда! Две зенитных бронеплощадки, с башнями от экспериментальных "тяжелых" ЗСУ — на каждой по одной 4х23 и 2х37. И мотоброневагоны — каждый с двумя климовскими авиамоторами, разгоняющими его до семидесяти километров, зенитной башней в центре, башней от Т-34 впереди и 120-мм минометом на прикрытой бруствером поворачивающейся площадке сзади. Две "пулеметных" бронеплощадки служили для перевозки бойцов входящей в штат бронепоезда роты автоматчиков — в единой сцепке с МБВ они образовывали "легкий" бронепоезд авангарда, за которым мог идти основной БЕПО, становящийся в таком случае "тяжелым".

Амо Сергеевич тоже начал с истории строительства бронепоезда, однако больше вспоминал о том, как выходили на сверхурочные работы добровольцы, желающие поучаствовать в создании "Максима Горького", как вкалывали инженеры и сварщики, токари, фрезеровщики и вообще все рабочие завода имени Сталина, создавая пушки и башни для БЕПО, каких трудов стоило так быстро создать действующие устройства автомат-зарядки, способные заряжать орудия под любыми углами возвышения... На этом моменте расчувствовавшегося и воодушевившегося директора прервал командир БЕПО, до которого требования секретности довели в полном объеме и с художественным описанием того, что с ним сделают, если хоть одно устройство автомат-зарядки попадет в руки к немцам. Именно поэтому, кстати, бронепоезд сразу же получил статус "Особого", хотя бронеплощадка с двумя сорокавосьмизарядными изделиями завода "Компрессор" будет прицеплена к нему только в Москве.

Капитан сразу взял быка за рога, тут же поклявшись, что все труды и старания, проявленные горьковскими рабочими, не пропадут зря, и бронепоезд "Максим Горький" будет бить врага так, чтобы не посрамить этого имени! На этой торжественной ноте митинг закончился. Бронированный паровоз с торчащими над командирской рубкой стволами спаренных авиационных "дегтярей" присвистнул, окутался клубами пара и бодро застучал по стыкам, утаскивая бронепоезд "Максим Горький" навстречу его героическому подвигу. Начальство же завода имени Сталина загрузилось в новенький "шестьдесят первый" и покатило на родной завод, где наверняка случилась какая-нибудь очередная неприятность или хотя бы проблема.

Помимо уже имеющихся заданий, со многими из которых пока что особой ясности не было — ну не делал раньше Грабин зениток! — от щедрот ГАУ заводу N92 обломилось проектирование "батальонной гаубицы-пушки" с лафетом от сорокапятки и ТТХ, сходными с характеристиками немецкого 75-мм легкого пехотного орудия. Просто для комплекта к буксируемому варианту самоходки АА-152, которая пошла в проект как "легкая мортира". ЗИС-19, новая реинкарнация НМ и s.I.G.33, с качающейся частью ЗИС-9, которую ставили на самоходки, и новым лафетом с раздвижными станинами, подрессоренным для скоростной перевозки — система получалась вполне удачной: легкая, надежная, весом в тонну двести, что на триста килограммов тяжелее полковушки. Что ж, при тягании "Комсомольцем" или переделанным в тягач Т-38 особой роли разница не играет. А использование в батальонном и полковом звене настолько крупного калибра, пусть и не очень дальнобойного — это ж огромный плюс! Орудие-то может использоваться и как мортира, и как гаубица, и даже как пушка, сорок килограммов её осколочно-фугасного снаряда есть сорок килограммов, и на пять км орудие достает непринужденно! А еще ЗИС-19 могла стрелять надкалиберной миной весом в девяносто килограммов, снаряженной двадцатью семью килограммами амматола — этим снарядом можно было вдребезги разнести любое полевое укрепление! И даже многие долговременные вряд ли могли бы ему сопротивляться...

С легким орудием особых проблем не предвиделось. Пара трофейных систем доставлена самолетом и тщательно изучена, баллистика просчитана, лафет от 45-мм пушки требует доработки, но не очень серьезной... Плюс полно наработок от Ф-23. А вот 122-мм танковая пушка, которую надо делать с нуля, потому что рассчитана она по техзаданию на унитарный патрон повышенной по сравнению даже с А-19 мощности — она проектируется полностью заново. И со стабилизатором затык. На сверхдальнобойные системы вообще времени нет, хоть и хочется. Все мерещится легкая самоходка со 107-мм пушкой в поворотной башне...

Для того-то Грабин и затеял возню с бронепоездом. Башни на него шли такие, которые можно, без особых усилий, в самоходку вставить. Ту самую, "легкую", но не АА, а на основе БТР, что Гинзбург разработал на базе Т-50. Эх, и ладная же машина выйдет. Что для огневой поддержки, что против танка из засады — все её по плечу будет!

Тем более что с тяжелыми танками, под которые и ЗИС-6, и новая ЗИС-16 создавались, ситуация если и не швах, то очень близко к тому. В Ленинграде на Кировском Заводе, с которого три пятых оборудования на Урал вывезли, осталась только группа Духова, потихоньку доводящая до приемлемого уровня КВ прямо в процессе производства. Благо, что специально собранный "консилиум" из лучших инженеров со всех заводов и институтов расколол-таки проблему трансмиссии для тяжелых танков! Большая часть КБ Жозефа Котина все ёще находится в процессе переезда ил Ленинграда в Челябинск, где из ЧТЗ и оборудования ЛКЗ, московского станкостроительного завода "Красный Пролетарий" и четырех харьковских заводов — паровозостроительного, дизель-моторного, станкостроительного и тракторного — создаётся "Танкоград", Челябинский Кировский Завод. Поэтому над новыми тяжелыми танками КБ пока что работать не может в принципе. Им дай бог на своем заводе, собранном из кусков других наподобие монстра барона Франкенштейна, наладить хотя бы производство тридцатьчетверок!

Следовательно, задание на ЗИС-16 — а также и 122-мм ЗИС-17, и 130-мм ЗИС-13 — вообще повисает в воздухе. Ну, сделает завод 107-мм танковую пушку под унитар с начальной скоростью 950 метров, с двухплоскостным стабилизатором, эжектором и автомат-зарядкой. Все, кроме стабилизатора — совершенно обычная работа, не задача, а семечки. Да и стабилизатор, если подумать как следует, тоже не проблема. Куда её ставить-то? Тяжелого танка под неё нет, и ещё долго не будет. На самоходку на базе Т-34 орудие если и встанет... То придется сильно попотеть, потому что пушка в полтора раза сильнее, чем ЗИС-6, а ведь и там едва справились!

Грабин тяжело вздохнул и покосился на директора завода. Того тоже угнетали невеселые думы. Требования Москвы всемерно повышать выпуск пушек и непременным снижением затрат труда и материалов, опирающиеся на заявления главного конструктора завода, уверявшего лично Сталина в том, что это возможно, Еляна изрядно беспокоили. Когда в августе Василий Гаврилович пообещал увеличить выпуск орудий в пять раз, это уже казалось ему преувеличением возможностей завода. Однако Грабин сразу же заговорил об увеличении выпуска по сравнению с довоенным в 18-20 раз! И это было уже просто нереально. Предложенные ОГК меры по использованию внутренних резервов с не количественным, а качественным изменением всей работы завода: конструктивно-технологическую модернизацию пушек, чтобы сократить число деталей и повысить их технологичность, разработку высокопроизводительной, скоростное проектирование и освоение пушек в валовом производстве — пока что давали очень небольшой прирост...

* * *

*

Когда народ с митинга уже почти совсем разошелся, к присевшему на какой-то верстак и так и задремавшему парню в американской "летной" кожаной куртке, надетой поверх заправленной в брюки легкой, специально укороченной гимнастерки без петлиц, подошел невысокого роста мужчина с помятым незапоминающимся лицом. Одет он был в невнятно-полувоенный костюм, какой моден был до войны у ответственных и полуответственных работников, и выглядел... Да никак не выглядел. Был настолько обыкновенным, что исчезал из памяти почти сразу.

Мужчина вежливо кашлянул. Парень проснулся почти сразу, и тут же требовательно протянул руку, в которую была моментально вложена тетрадь в черном кожаном переплете. По отменно-белой линованной бумаге шариковая ручка не скользила, а летела, оставляя за собой строки формул.

Исписав две страницы, парень, которому на вид было лет семнадцать, вернул тетрадь мужчине и, все так же не произнеся ни слова, направился к выходу из гигантского цеха. Там у него остался мотоцикл, тяжеленный ТИЗ АМ-600 с закрепленным над задним колесом вместо багажника вторым седлом, чтобы катать девчонок, и узлом для крепления коляски — на случай мобилизации или просто поездки за город, на пикник с шашлыками. Мужчина шагал сзади и справа, глубоко засунув руки в карманы и имея вид напряженно о чем-то думающего человека. У ворот цеха он обогнал парня, первым выйдя на свежий воздух, и тут же залез в стоящую у самого входа "эмку". Которая и сопроводила приметный черно-лаковый мотоцикл до самой проходной авиазавода номер 21, на которой парень предъявил пропуск на имя чертежника Вилена Робертовича Пила, а мужчина — удостоверение работника 1-го отдела завода. С проходной Вилен, не успевший позавтракать из-за полетов, а пообедать — из-за митинга, направился прямиком в заводскую столовую, работавшую еще не по карточкам, а по старым, довоенным ценам. Ассортимент, правда, был уже военный, и хорошо еще, что не урезанный. Завод всё-таки самолеты производит, да и налаженные связи с колхозами-совхозами своё пока берут. Так что — щи да каша (в больших количествах) есть пища наша! Завершили трапезу два стакана ячменно-цикориевого кофейного напитка и свежая "Правда", чтению которой Вилен, чаще представлявшийся Вирпилом — "Ви от Вилен, Р — от Роберт, а Пил — это не состояние, а фамилия!" — решил посвятить остававшиеся до смены двадцать минут.

Ни на первой странице, там, где хроника советского ИнформБюро соседствовала со статьей о важности поставок сырья для пищевой промышленности и списком награжденных орденами и медалями за успехи в обороне Родины, ни на второй и третьей... Тут ничего неожиданного не было. А вот четвертая, где над подвалом с новостями культуры — выход нового фильма братьев Васильевых, расписание спектаклей московских театров — размещалась информация, полученная по каналам ТАСС... Там ему в глаза бросилась поразительная новость:

"НЬЮ-ЙОРК, 10 октября (ТАСС). По сообщению римского корреспондента агентства "Ассошиэйтед Пресс", итальянские парашютисты и планеристы, высадившиеся на Мальте в ночь с 7-го на 8-е октября, в боях с защищающими остров английскими войсками понесли серьёзные потери, не добившись никаких успехов. Вышедший из своих баз для поддержки десанта итальянский флот был отогнан авиационными ударами, в ходе которых поврежден линкор, потоплены один тяжелый и два легких крейсера..."

* * *

*

— Начать с того, что нефть в Ливии нашли в 1959 году. Экспедиция компании ESSO, будущий EXXON. Разработку месторождений начали в 1961 году, ею занимались различные транснациональные компании, которым ливийское правительство давало концессии. Но, допустим, кто-нибудь случайно мог обнаружить нефть раньше. Дальнейшее вытекает из того простого соображения, что Италия не может добывать в Ливии нефть, строить нефтепроводы и терминалы, нефтеперерабатывающие заводы — до тех пор, пока на пути между Италией и Ливией торчит костью в горле английская Мальта. Удары РАФ и РН по судам, перевозящим оборудование, увеличат стоимость освоения месторождений в разы! Поэтому операция "Флорентийская весна" совершенно логично вытекает из обнаружения в Ливии нефти. Точно так же логично и предложение Муссолини Гитлеру — о приобретении лицензий на производство стрелкового оружия, тяжелого вооружения, артиллерии, бронетранспортеров, танков, самоходных орудий, тягачей, боевых самолетов и авиационных моторов. Немцы не только передают итальянцам лицензии, но и сами налаживают производство по всем цепочкам, от грубой отделки заготовок до самого готового изделия. И за это, согласно заключенному Муссолини с Гитлером Соглашению о Разделе Продукции, или СРП, получают от четырех пятых до половины всего произведенного. До развертывания добывающих и транспортных структур в Ливии — после того, как на терминалы начнет поступать нефть, итальянцы начнут расплачиваться ею. Список лицензий...

— Да, я... ознакомился. Когда можно ожидать поступления на фронт первых танков итальянской сборки?

— Не ранее лета будущего года. Немцам при налаживании производства "троек" и "четверок", а также техники на их базе на итальянских заводах придется решить очень много проблем, расшить узкие места, заставить итальянское правительство вложить большие средства в модернизацию заводов... Так вот, возвращаясь к списку. Обратите внимание, из стрелкового оружия в нем значится только новый единый пулемет, которым немцы планировали заменить в войсках MG-34.

— У Италии ведь отдельно идет пулеметный патрон, и отдельно — винтовочный? Так они и будут продолжать делать свои винтовки! Образца, кажется, тридцать пятого года.

— Нет, не будут. Они выдали заказ на проектирование новой линии стрелкового оружия фирме "Пьетро Беретта". В списке 6,5-мм скорострельный карабин "Пилум", 6,5-мм штурмовой карабин "Гладиус", 9-мм пистолет-пулемет "Спата" и 9-мм пистолет "Пугио". Сначала решили было, что итальянцы хотят вернуться к старому патрону, который Манлихер-Каркано. Однако — нет, калибр тот же, а патрон другой. С гильзой длиной сорок миллиметров, — докладывающий, с тремя ромбами комиссара госбезопасности 3-го ранга, извлек из обтянутого коричневым дермантином стального секретного чемоданчика тоненькую пачку рисунков и раздал их сидящим за столом. — На рисунке номер один изображен скорострельный карабин "Пилум". Сновидцами он опознан как самозарядный карабин Симонова образца 1945 года. Рисунок номер два, штурмовой карабин "Гладиус", опознан сновидцами как автомат Калашникова образца 1947 года. Рисунок три, 9-мм пистолет "Пугио", опознан как пистолет "Беретта М92" образца 1976 года. Рисунок четыре, 9-мм пистолет-пулемет "Спата", мнения разделились — трое считают его израильским пистолетом-пулеметом "Узи" образца 1954 года, двое — чехословацким пистолетом-пулеметом "Са-23" образца 1948 года. Разница, насколько можно понять, заключается в методах металлообработки при производстве, израильский автомат ориентирован на штамповку, чешский — на фрезеровальные работы.

— Исчерпывающе. И в плане доклада, и в плане доказательности...

* * *

*

Ника машинально гладила Сережу по обнимающей её руке и думала об Италии. Первыми всплыли оставшиеся от старой, до-сонной жизни образы итальянских сапожек, ботильонов, туфель, босоножек и ботфортов — пара золотистых "Аквариум" из кожи питона, на изумительной шпильке, до сих пор лежала в шкафу... Это сейчас ничем помочь не могло. Где-то по соседству с обувью обнаружились кадры из фильмов Тинто Брасса, воспоминания о спагетти, пицце и итальянских винах. Затем промчались наперегонки "Феррари Тестаросса", "Мазератти Гран-Туризмо" и "Ламборджини Дьябло". Потом неуверенно всплыла "Мона Лиза", Данте со своим Адом и Вергилием, выпрыгнули из поставленного по Шекспиру мюзикла короли ночной Вероны, и промаршировал древнеримский легион, отбиваясь от слонов Ганнибала. Мелькнуло совсем уж детское воспоминание — о том, как мама со старшей сестрой и бабушкой смотрела "Спрут", про борца с мафией комиссара Каттани в исполнении красавчика Микеле Плачидо... Вроде и всё.

Маловато.

Ника прислушалась всем телом — да, Сережа, вполне удовлетворенный, уже спал. Она осторожно вывинтилась из его объятий, на цыпочках проскользнула в соседнюю комнату и включила компьютер. Час спустя она знала об Италии чуть больше, но все равно не очень понимала, за каким чертом им потребовалось унифицировать все свое тяжелое вооружение с немцами и поставлять тем танки да самоходки... Потом Ники глянула на итальянские танки. Считается средним, образца тридцать девятого года... Ой! Пушка в корпусе, спаренные пулеметы в башне. Вес одиннадцать тонн — это средний? Клепаный корпус, "главный калибр" — 37 мм! Единственное достоинство — дизель... Следующая модель, выпуска следующего года. Вес на две тонны больше, 37-мм пушка поменялась местами с пулеметами. Броня на треть толще. Уже кое-что, но это все равно не тот танк, который должен приниматься на вооружение в 1940 году! В 1941-м — следующая модель, с более мощной 47-мм пушкой. Все одно дрянь вышла. Ясно. Такие танки удержать лавину англо-американской брони не смогут. А времени на разработку своего у итальянцев нет, совсем нет. Отсюда — закупка лицензий.

За последние полгода Ника изменилась больше, чем за предыдущие двадцать два. Бегать за модными тряпками, по модным клубам да ресторанам, хвастаться перед подругами — врагинями своими новыми побрякушками, которые их мужчины не могут себе позволить им подарить, крепко держать на привязи удачно ухваченного Серёжу... Даже когда схлынула горячка первых двух месяцев, когда все уже произошло, и самое страшное всё же удалось предотвратить — мгновенного крушения преданного генералом Павловым Западного фронта не произошло, и видящих сны, но не способных видеть изменившееся будущее "лже-пророков" перебросили на научную и техническую работу... Даже и тогда — возврата к прошлому не было. И быть не могло.

Оттуда, с высоты прошлого, виднее оказалось, какая мелкая у неё оказалась жизнь. Даже не мелкая — просто никакая. Ботфорты от Le Silla вещь, конечно, замечательная, однако же превращать их в фетиш, а обладание ими — в главную цель бытия? Ника удивлялась только тому, что так долго не замечала этой пустоты. А потом поговорила с другими... "Пророками". И один из них, инженер, едва-едва пришедший в себя после курса экстренного лечения от последствий знакомства сначала с простыми провинциальными следователями, а потом не менее простыми и провинциальными психиатрами, высказал удивительную в своей простоте мысль. "У тебя просто материала для сравнения не было" — сказал этот умный парень... Да какой там парень — мужчина! Это в начале тысячелетия в тридцать лет можно еще оставаться инфантильным подростком. А здесь... Здесь взрослели быстро!

* * *

*

Сотрудникам поликарповского КБ непонятный и неизвестно откуда взявшийся чертежник действовал на нервы невероятно. Он болтался по бюро и заводу, задавал дурацкие вопросы и давал странные советы. Иногда советы срабатывали. Гораздо чаще — нет. В таком случае "чертежник" появлялся снова и снова начинал раздавать советы. И задавать вопросы, из ответов на которые обычно вырисовывалась картина легкого взаимонепонимания, приведшая к ошибкам, которые привели к ещё большим ошибкам... При тщательной доработке, как товарищ Пил шутил — "обработать напильником" — проект начинал работать. За это Пила не любили дополнительно. К тому, что чертежник был "слишком умным", прибавлялось и его явно не советское происхождение. Вся его речь, перенасыщенная английскими и американскими словечками, всё его поведение — все говорило, что он не отсюда. Из этого, и из постоянно присутствующих где-то поблизости от чертежника товарищей из органов, коих традиционно именуют "компетентными" — и отнюдь не с целью задержания или там следствия в отношении столь подозрительного... человека. Нет, компетентные товарищи явно охраняли лже-чертежника! — заводские языки, те, что помоложе, подурнее и не до конца понимающие суть понятия "секретность", делали вывод, что Вилен Р.Пил — сын какого-то ответственного товарища из Коминтерна, работающего в Британии, САСШ или Канаде. Работающего под прикрытием, разумеется, и на благо грядущей Мировой Революции!

На этом самом моменте чересчур разговорчивых и памятливых на древние лозунги одернул старший товарищ, напомнив, где и как главный активист той самой Мировой Революции кончил свои дни. И пальцем показал на очень кстати висящий рядом плакат "Не болтай!". Только на всякий роток платка не накинешь — и слухи про таинственного товарища Пила продолжали ползать по заводу.

А сам Вирпил этого не замечал. Он был просто счастлив. Легко, ярко, от всей души. Он, наконец-то, после двух долгих лет, жил, а не существовал! Он гонял на мотоцикле, летал на совершенно настоящих, полностью реальных истребителях, учился на летчика-испытателя и авиаконструктора... Помогал своей Родине одержать величайшую победу в истории, сберечь сотни тысяч, а то и миллионы жизней. И мог ухаживать за девчонками! Что тоже было очень приятно.

Тот парень, который спал там, в другой реальности, ничего этого делать не мог. За исключением, возможно, ухаживания за девчонками. Только чисто платонического. Трудно ухаживать как-то иначе, будучи мертвым от пояса вниз...

И сегодня Вирпил был счастлив особенно. Вчера Аня на прощание впервые не чмокнула его в щеку, ловко увернувшись от неловких рук, а позволила поцеловать себя в губы! А сегодня — первый полет на И-180! До этого Вирпилу доводилось пилотировать всего пять настоящих самолетов. В аэроклубе, еще до ареста — У-2, после освобождения и перехода в статус "пророка" он пару раз поднимался на УТИ-4 с инструктором на подмосковном аэродроме. И уже здесь, в Горьком — тот же УТИ-4, потом И-153 и И-16 в двух модификациях. Вообще "финальные" сборки "Ишачка" отличаются друг от друга — разные моторы, разное вооружение, даже, благодаря установке на "пилотажник" сдвижного фонаря, слегка разная аэродинамика... но это все же один и тот же в базе своей самолет. И не очень новый, к тому же.

* * *

*

В адмиральском салоне стоящего на якоре в Токийском заливе линкора пожилой человек в адмиральском мундире выслушал доклад крайне расстроенного моложавого нито-кайса* с маленьким знаком ордена Восходящего солнца на нагрудной колодке, и начал обязательный разнос. Хотя исход операции и он, и его собеседник могли предсказать сразу...

— Как вы могли их упустить? — риторически вопросил адмирал, оскалив зубы в злобной ухмылке. — Зная о своем объекте буквально все, имея больше пятидесяти агентов для наружного наблюдения и целый отряд безупречно подготовленных бойцов СМДО — как?

Нито-кайса неубедительно оправдывался, спихивая всю вину за провал на некомпетентность полицейских, хитрость подлых гайдзинов и неблагоприятное стечение обстоятельств. Адмирал объяснял нерадивому подчиненному, что при правильном планировании, предусмотрительно отсекающем все ветви древа вероятностей, по которым может сбежать подозреваемый, ни некомпетентность подчиненных, ни хитрость врага, ни неблагоприятное стечение обстоятельств никакой силы не имеют!

Окончив выволочку, адмирал брезгливо посмотрел на оставшееся от кавторанга страдающее нечто, готовое вот-вот совершить сеппуку, и приказал ему исчезнуть куда-нибудь на некоторое время, необходимое для детальной проработки оперативной информации, переданной контактом. А по дороге — пригласить на совещание адмирала Нагумо и капитанов Ониси и Гэнда.

_____

*Японское военно-морское офицерское звание, аналогичное капитану 2-го ранга.

* * *

*

Командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Гудериан не имел обыкновения лично встречать каждого майора, прибывающего "в распоряжение". С другой стороны, майор фон Эйккен "каждым" или "первым попавшимся" и не был. Как-никак, двадцать одна 90/53-мм самоходка "Земовенте" его дивизиона оказалась самым грозным противотанковым оружием группы. Не считая того, что в сентябре 1917-го, когда капитан Гудериан был назначен в 14-й пехотный комбатом-2, капитан фон Эйккен был в том полку комбатом-1. После окончания Великой Войны "быстроходный Гейнц" продолжил службу в рейхсвере, а барон фон Эйккен вылетел в отставку в связи со своими убеждениями, несовместимыми с теми идеалами свободы и демократии, которые провозгласила освобожденная от оков замшелой империалистической монархии Веймарская республика.

Сейчас генерал-полковник смотрел на эти... самоходки... и медленно приходил в состояние крайней ярости, смешанной с лютым недоумением. Мощная длинноствольная зенитка, сравнимая со знаменитыми "ахт-ахт" и способная пробить броню КВ, присутствовала, тут не поспоришь. Касательно же остального...

— То есть расчет прикрыт щитом и телом самой машины только спереди. Боекомплект едет на отдельном транспортере, а расчет — верхом на пушке. Прибыв на боевую позицию, расчет слезает, сгружает снаряды на грунт... И если русские засекут, откуда стреляли по их танкам, то пушкари будут бежать за удирающей самоходкой пешком?

— Ты бы предпочел получить четыре десятка чешских TNHP?

— Нет, конечно, — Гудериана передернуло. 37-мм пушка чешского танка на Русском фронте могла использоваться только для почетных салютов. Танковая модификация "пехотной колотушки для орехов"! — Но это же не самоходка, это издевательство какое-то!

— Ну, что уж есть... И, кстати, ты итальянские танки видел? Те, которые одиннадцать дробь тридцать девять? Ага, пушка в корпусе, пулеметы в башне... Из них, кстати, славные транспортеры боеприпасов для батарей "Земовенте" выходят, лучше, чем из L6. Не требуют прицепа, потому как все восемьдесят снарядов помещаются в транспортер, и вооружены турелью с крупнокалиберным пулеметом! Жаль только, все такие транспортеры идут в "Африка-корпс", в дивизионы, приданные генералу Роммелю...

Штаты батарей дивизиона в целом соответствовали штатам отдельных батарей "штурмгешютц". Если не считать реверанса в сторону досадной технической отсталости итальянцев, не способных создать машину, которая могла бы нести пушку, расчет и боекомплект сразу — к каждой самоходке дивизиона прилагался транспортер боеприпасов с прицепом. В каждой семиорудийной батарее, три взвода и машина командира, по одному "Бюссинг-НАГ" 250/4, три радийных автомобиля Kfz.15, десять мотоциклов, включая шесть пулеметных, с коляской, и восемнадцать грузовиков, в батарейном ремвзводе имеется полугусеничный тягач с 22-тонным трейлером и ремонтный автомобиль. В штат дивизиона входили "передовая группа" в составе штабного двести пятьдесят первого с мощной радиостанцией, бронеавтомобиля "Хорьх 222", пары танков L6 и четырех тяжелых пулеметных мотоциклов, "полевой штаб" — три легковых вездехода, автобус, шесть посыльных мотоциклов и четыре грузовика — и ремонтная рота со всей полагающейся техникой.

Всего — пять с лишним сотен человек и пятьдесят единиц брони.

Грозная сила!

И вот, вместо того, чтобы тут же начать распределение батарей по потрепанным танковым корпусам группы — их как раз три, 24-й, 47-й и 48-й — генерал-полковник вдруг подчинил дивизион командиру моторизованной кампфгруппы "Риттершверт" полковнику Вольфу. Объяснив, что особые характеристики его самоходок, специфические условия Русского фронта и стоящая погода, именуемая у русских "rasputitza", не позволят задействовать дивизион в наступательных операциях так, как то предусмотрено наставлениями и уставами — будучи повзводно приданными пехотным и панцергренадерским ротам и батальонам.

— А когда она закончится? — майора фон Эйккена впечатлили русские дороги, по которым обычные грузовики, не вездеходы, могли двигаться только на буксире у танков и транспортеров.

— Когда ударят морозы, — хмыкнул Гудериан. — И вот тогда у нас начнется настоящая задница! На русские морозы наши ГСМ не рассчитаны, зимней одежды в войсках — кошкины слезки... И вот тогда большевики ударят. Не могут не ударить!

То, что на острие главного удара будут тяжелые русские танки "Klim Voroschilov", не пробиваемые никакими танковыми и противотанковыми пушками вермахта, и что останавливать эти непробиваемые пятидесятитонные громадины командующий 2-й группой будет самоходками майора фон Эйккена — командиру дивизиона стало ясно и без особых разъяснений...

* * *

*

Моторизованная кампфгруппа "Риттершверт" встретила дивизион неожиданно. Конный патруль, вооруженный какими-то трофейными винтовками и автоматами, как оказалось, принадлежал одному из эскадронов 1-й кавалерийской дивизии, входившей в состав 35-го корпуса. И выделившей в состав кампфгруппы полковника Вольфа один из своих полков — 2-й кавалерийский. Кроме кавполка в группу входили три танковых роты, две роты самоходок и пехотный батальон, который частично должен был передвигаться на трофейных русских грузовиках, полуторках и трехтонках, а частично — прямо на броне танков и самоходок. Все танки и самоходки в группе были русскими, как и большая часть иной техники. Поэтому к ним прилагались пленные добровольцы-хиви, а уж к тем — рота эсэсовцев.

— В России большевики выпускают всего три вида грузовиков. Пятитонные — марки ЯГ-6, трехтонные ЗИС-5 и полуторки ГАЗ-АА. Всё! — шумел молоденький лейтенант-танкист, направленный полковником Вольфом знакомить командиров и офицеров прибывшей из солнечной Италии части с реалиями Ост-Фронта. — Мы же вынуждены возиться с сотнями разнотипных машин! Вот, первая танковая рота, наши "толстяки" — у нас девять КВ и два КВ-2...

— Вот эти, с квадратными башнями?

— Что у них за чудовищная пушка?

— Да, они. Это пятнадцатисантиметровая гаубица, — ответил сразу обоим лейтенант. — Обратите внимание, вот эти семь танков относятся к старому образцу, эти два — нового. У них снят курсовой пулемет, установлена турель для зенитной стрельбы и командирская башенка, хотя оптика по-прежнему плоха, но обзор все же стал лучше. Из не настолько заметных обновлений — лобовая броня с восьми сантиметров доведена до девяти с половиной, установлена новая коробка передач, сделавшая трансмиссию значительно более надежной, и новая радиостанция. Вторая танковая рота, средняя — шестнадцать танков Т-34. Часть танков старого образца, новые отличаются, как и КВ, отсутствием курсового пулемета и наличием командирской башенки и турели, а также перенесенными на корму внешними баками. Внутренние отличия — заменен воздухоочиститель двигателя, коробка передач, радиостанция, увеличен боекомплект. Третья танковая рота, легкая сводная. Восемь танков Т-26, девять танков БТ-7. Ничего особенного. Первые — обычная переделка "Виккерс 6 тонн", вторые — колесно-гусеничные чудеса с двухсантиметровой броней, и вам они, скорее всего, не встретятся, их русские вместе с тяжелыми не используют никогда. Дальше идут самоходчики. Первая рота — здесь собраны машины, которые русские делают на базе "тридцатьчетверок". Как сообщают пленные — из-за того, что часть оборудования заводов вывезена на Урал и полноценные танки на них производить не получается... Всего имеется девять машин, все имеют компоновку штурмовых орудий. Четыре установки "Art-Shturm-122", вооруженные двенадцатисантиметровой гаубицей. И пять самоходных противотанковых орудий, одно с длинноствольной пушкой в семь и шестьдесят две сотых сантиметра. Очень мощная система, в буксируемом варианте используется только в специализированных частях резерва главного командования. Остальные четыре самоходных РАК вооружены переделкой корпусной пушки калибром в десять и семь десятых сантиметра. Если попадает в танк на дистанции в километр — у того сама собой отскакивает башня и отваливаются гусеницы! Хорошо только, что русские пока не умеют применять самоходки. Считают их какими-то недотанками, пускают во встречные бои и наступать впереди пехоты... Оттого и несут потери. Вторая рота самоходных орудий, вооружена самоходками типа "автомобильный агрегат". Как легко догадаться из названия, практически все агрегаты для установок, кроме брони и вооружения, без изменения взяты с автомобилей. Поэтому починить их может...

— Любой автомеханик с парой гаечных ключей?

— Хуже! У большевиков не так много автомехаников, и массово выпускать автомобили, требующие подобной квалификации, они себе позволить не могут. Поэтому как машину, так и самоходку может починить любой деревенский кузнец с помощью лома, кувалды и матерных выражений! Всего у нас тринадцать самоходок, пять штурмовых орудий, которые русские используют в основном в качестве противотанковых, и восемь полноценных установок Artillerie auf Selbstfahrlafetten. Калибр у пушек на обоих видах "автоагрегатов" один и тот же, семь и шестьдесят две сотых, а сами пушки разные — на штурмовых орудиях танковые, те же, что на "тридцатьчетверки" ставят, а на самоходных артустановках — модификация полевой дивизионной пушки.

Ещё в распоряжении кампфгруппы имелось много разного не очень толкового русского железа — плавающие танкетки, бронеавтомобили, колесные бронетранспортеры, из этих бронеавтомобилей переделанные, и тягачи, переделанные из легких танков и танкеток. Из всего этого к делу можно было приспособить, по словам лейтенанта, только бронетранспортеры и бронеавтомобили, из которых можно было понаделать новых бронетранспортеров. Все остальное для применения по своему основному назначению не годилось, а использовать их как-то еще не позволял довольно узкий профиль кампфгруппы. Ориентированной на единую цель — контрудар по рвущимся через фронт массам русских танков. Большевики, сжегшие летом большую часть своего устаревшего железа в качестве закопанных в землю огневых точек и заранее списанных рот в гарнизонах укрепленных районов, с новыми танками расставались очень неохотно, и только в тех случаях, когда выбора просто не было. Учитывая производительность русских танковых заводов, у большевиков должно было накопиться много танков.

И едва станут холода — они ударят!

Часть 3

Едва проснувшись, Ника сразу же цапнула со столика ноут. Ей сегодня заполнять новостную ленту форума... Главное — не забыть точно переписать, а то позору от остальных не оберешься! Новостных лент три, "СовИнформБюро", ТАСС и "Красная Звезда", пока выложишь все новости — проклянешь все на свете. Но бои там-то и сям-то, наколоченные артиллеристами фашистские танки и сбитые сталинскими соколами нацистские бомбардировщики были далеко не главной новостью. Просто сначала суп, а сладкое — потом!

На часах, крупных, сразу заметных в центре шапки форума кремлевских курантах, двигались стрелки — минута утекала за минутой. Рядом, справа — календарь, на котором, если приглядеться, можно разглядеть обведенное красным число. Дата была точной. О том, соответствует ли, и насколько точно, время на курантах времени, оставшемуся там, по ту сторону, сновидцы часто спорили. Иной раз восемнадцать часов укладывались в каких-то десять минут сна, иногда на шесть часов там и полных восьми часов не хватало... Закономерностей уловить пока что не удавалось. Точно так же, как и привязать точное время.

Ну, вот, с простыми новостями покончено. Случайные посетители сайта "Страна Советов" и постоянно присутствующие на форуме советники первыми узнают о том, что же произошло на фронтах, а также — какие новости из-за рубежей поступили по телеграфу от корреспондентов ТАСС. Та информация, которую по ту сторону сна в газетах не печатают и по радио не передают — это лента "Красная Звезда". Но сегодня там новостей мало, только последняя сводка по Италии, где ихний упоротый, наверное, сновидец затевает программы тяжелого танка, колесной бронированной базы модульной схемы, РСЗО и реактивной авиации. Особенно интересно, как итальянские инженеры, судя по их танкам, редкостной бездарности люди, будут переделывать Jumo 207 под требования, предъявляемые к танковому двигателю! В качестве подвески выбрана схема Книпкампа, та самая, много-много тарелочек — в три ряда, не в четыре, как у "Тигра". Так у "Джулио Чезаре", как называют новый танк по приказу дуче, и масса должна быть поменьше, не более 50 тонн. Потому что общая схема взята от "Меркавы", с передним расположением МТО и башней в корме. Главный калибр — 100-мм пушка на базе морской зенитки Миннизини, со стабилизацией в двух плоскостях, эжектором и автоматической заряжалкой. И броня — 120 миллиметров лоб корпуса, 240 — лоб башни. Ню-ню... Вот универсальный набор агрегатов, подходящий для установки в несущий бронекорпус хоть легкого двухосного броневика или бронетранспортера, хоть трехосного тяжелого БТР или самоходной установки — это идея получше. В конце концов, итальянские автомобили, в отличие от итальянских танков, всегда были на самом острие прогресса и отличались изюминками идей и качеством работы. С РСЗО всё было ясно — итальянцы сразу нацелились делать "Катюшу", как наиболее простую в массовом производстве. Точно так же ясно и с реактивными двигателями — будут сотрудничать с немцами и развивать свои заделы, которые у них, оказывается, есть! Ну, и сновидец им в помощь, болезным... Может, что и получится. В конце концов, догадались же они, как можно полностью сосредоточить небогатые свои инженерно-конструкторские силы на создании прорывной техники, сбросив всю текучку на немцев! Закупленных лицензий им хватит надолго... По авиации лет на пять-восемь, по танкам и того больше. На десять, а то и пятнадцать — "четверка", если её как следует проапгрейдить, будет вполне на уровне и для середины пятидесятых! Отдельно и как особо интересное указывалось, что итальянцы очень, очень спешно доделывают два перестроенных из океанских лайнеров легких авианосца, и уже заказали для них в Германии авиагруппу, состоящую только из новейших "Мессеров" модели "Густав", еще даже не запущенной в производство. Да только ведь и авианосцы еще не достроены!

Перечислив все подробности вплоть до самых мелких, но всё же могущих оказаться для кого-то очень важными, Ника щелкнула по кнопке "Отправить" и облегченно вздохнула. Вот теперь можно заняться и действительно, на самом деле значимым!

"На вооружение бронетанковых войск РККА принята самоходная установка АА-82, оснащенная 82-мм автоматическим минометом ЗИС-27 и 12,7-мм пулеметом ДШК. Установка будет поступать во взводы тяжелого вооружения бронестрелковых рот — в количестве двух единиц на роту.

Форумчанин Mega-Dont, выдвинувший предложение, получает 100 очков репутации. Поскольку это десятое принятое предложение форумчанина, он также повышается в звании с "обсуждающего" до "советника" и получает знак "малая бронзовая медаль". Советник Аристарх Семенов и старший советник Grindl, внесшие вклад в обсуждение и творчески развившие идею, получают по 50 очков репутации"

Грабин — гений. Взять идею "с листа" и довести её до опытного образца всего за девять дней... Гений, без вопросов. И с заводчанами ему повезло... Вторая радостная новость тоже оттуда, с 92-го завода, где из инженеров эвакуированных с разных заводов и рассыпавшихся КБ создается единое большое конструкторское бюро. С которым, надо надеяться, не повторится ошибка, свершенная Устиновым на пару с Королёвым и под патронажем лысого кукурузника.

"На полигоне завода ЗИС проходит испытания 107-мм безоткатное орудие ЗИС-24, предназначенное для установки на вездеходные и плавающие автомобили, авиадесантные плавающие танкетки Т-40МАД и легкие танки.

Форумчанин PaRaNoYa, выдвинувший предложение, получает 100 очков репутации"

Задержка со 107-мм пушкой вызвана, прежде всего, тем, что в качестве основного варианта и Грабин, и выдававшие задание на проект генералы рассматривают отнюдь не буксируемый вариант. И даже не тот, что на автомобиле или танкетке, которую получают из обычного Т-40 путем снятия с него башни и установки поплавков. Легкий танк "Мини-Апокалипсис" — вот что грезится и Грабину, и Астрову... И даже сам товарищ Сталин заинтересовался проектом! Мысль-то простая. Берем ту же самоходку "АвтоАгрегат" в варианте ЗСУ, с поворотной башней. И заменяем башню с парой 23-мм пушек другой, тоже с парой — но 107-мм безоткаток. Заряжание изнутри, выброс гильз наружу, выстрел производится электроспуском, одновременно из обоих стволов, для пристрелки и самообороны в башне ставим ДШК-Т или КПВ-Т... Пара 107-мм кумулятивных снарядов весом в семь с половиной килограммов прожгут броню любого тяжелого танка на любой дистанции! Табличка говорила, что бронепрожигаемость взятой за образец Б-11 составляет 400 миллиметров — до этой цифры немцам еще расти и расти... Даже у чудовищной "Мышки" было всего-то 200, вдвое меньше!

"В киоски СОЮЗПЕЧАТЬ поступил первый выпуск бюллетеня "Ино-СМИ" (специальное приложение к газете "Правда") с подборкой переводов статей из иностранных периодических изданий.

Форумчанин Историк-кун, выдвинувший предложение, получает 100 очков репутации"

Сайт "Страна Советов" был создан четыре месяца назад, в конце июля. В тот момент, когда стало окончательно ясно, что они, даже впятером, не способны охватить весь круг тем, нужных РККА, РККФ, ВВС РККА и СССР в целом. Не хватает кругозора, базового объема знаний... Просто и тупо не хватает времени! И кому-то пришла в голову мысль... И появился сайт, сначала названный просто — "Советы Сталину". Название оказалось не очень соответствующим, да и политически спорным. На форуме до сих пор ежедневно регистрировались разные странные личности, недовольные самим фактом существования на белом свете людей, способных — о, ужас! — всерьез посоветовать кровавому тирану что-то хорошее и полезное. Так что переименовали. Получилось каламбурно, с несколькими намеками сразу. И весьма полезно. Особенно после того, как сообщения о появлении новой ролевой игры появились на всех сайтах и форумах, обжитых любителями альтернативной истории, альтернативно-исторической фантастики, моделизма и авиационных и танковых симуляторов. Собиравшиеся там люди обожают "клеить танчики" и другую боевую технику, и знают буквально всё о том, как правильно выиграть Великую Отечественную и даже Вторую Мировую в целом? Прекрасно! Пусть они узнают, что есть способ передать информацию в прошлое, лично Сталину. Да, такая ролевая игра. Вводная — там, в СССР, уже кое-что сделано, но необходима ваша помощь! Смотрим внимательно на часы, потом на сводку новостей. Да, благодаря своевременно разосланным директивам и вообще вмешательству, обрушения Западного фронта с прорывом группы "Центр" через созданную генералом Павловым пустоту не произошло. И пусть РККА отступает, с боями и потерями, и ситуация тяжела... Но даже по флангам, на Украине и в Прибалтике, отставание от графика Главной Исторической Последовательности составляет уже почти неделю, в центре же немецкие войска дерутся за Минск, который они должны были взять еще в конце июня!

А с вашей помощью мы, без сомнения, добьемся ещё больших успехов!

* * *

*

Выбравшись из блиндажа, Серпилин первым делом глянул на юго-восток, где неслышимо грохотал, озаряя небо далекими зарницами, Брянский фронт. Немецкая 4-я танковая группа, наносившая удар из района Рославля в общем направлении на Киров — Сухиничи — Тула, встретится с группой Гудериана, бившей от Шостки на Севск — Орел — Мценск — Тулу, не имела права. Для чего на стыке Резервного и Брянского фронтов и были развернуты две моторизованных истребительно-противотанковых бригады РГК, усиленных бригадой тяжелых танков и двумя полками самоходок, легким самоходно-артиллерийским и легким противотанковым. Одновременный удар на юге, на Тулу, и на севере, через Ржев и Калинин, был очевидным со стороны немцев ходом. Привыкнув в Польше, Франции, Африке, Югославии и Греции протыкать вражескую оборону на флангах стилетами танковых клиньев, они всё никак не могли отучиться от этой, как показал весь опыт столкновения танковых дивизий Гудериана, Гота, Манштейна с русскими истребительно-противотанковыми бригадами, очень вредной привычки. Теряя последние "тройки" и "четверки", "Праги" и самоходки на минных полях, в танко-самоходных засадах, от огня сорокапяток, "эмочек", ЗИС-ов, под ударами эскадрилий "Черной Смерти" и пикировщиков, гвардейских минометных бригад, нарываясь на встречные удары тяжелых танков — немецкие дивизии таяли, как сахар в кипятке.

Хорошо бы, чтобы они совсем там растаяли!

Полковник Серпилин, командир 176-й бронекавалерийской бригады, входящей в состав 8-го мехкорпуса генерала Рябышева, готовящееся наступление не предчувствовал — он точно знал, что оно будет. Зачем иначе в бригаду, которая, по сути, мотострелковый полк, сформированный на базе вышедших из окружения остатков 176-й стрелковой дивизии и других частей, с кровью продравшихся из Минского котла после падения МиУР, и личного состава 214-й воздушно-десантной бригады, гнать новейшие бронетранспортеры? С момента формирования бригады, в сентябре, шестых, десятых и одиннадцатых БТР стабильно хватало только 1-му батальону бригады, да и то в обрез, остальные передвигались на броне БТ-7 и СПТО-76, по батальону которых входило в состав 176-й БКБр, а то и просто на грузовиках. А теперь — нате, получите. Полсотни БТР-152 и два десятка БТР-40!

Бронестрелковые батальоны 12-й и 34-й танковых бригад и даже бронестрелковые роты танковых батальонов этих бригад полностью укомплектованы БТР-20/2 и боевыми машинами бронестрелков. Танки, зенитные самоходки, штурмовые орудия, грузовики, заправщики, мастерские — все на месте, всё по штату. Легкий самоходно-артиллерийский полк — оба батальона, все шестьдесят АА-76, двенадцать ЗСУ-223, четыре ЗСУ-37, шестерка Т-34 и двенадцать бронетранспортеров... Даже 7-я мотострелковая дивизия получила остро необходимые ей грузовики, хоть и в обрез, а не по штату, переделанные в транспортеры Т-38, частью вооруженные противотанковыми ружьями, и самые настоящие "Комсомольцы" для сорокапяток полковых ИПТАД. А уж это по нынешним временам — редкость и ценность огромная, производство Т-20 прекращено еще в июне, вместо них с конвейеров пошли самоходные орудия, в которых Красная Армия нуждалась куда больше.

Серпилин поёжился и начал спускаться по вырубленным в мерзлой земле ступеням, коротко ответив на приветствие караулившего эту своеобразную "лесенку" часового. Внизу, в полностью затянутом по всему верху маскировочными сетями овраге, стояла под охраной еще двух часовых техника "полевого штаба". Броневик, два легких бронетранспортера, 152-й с надетыми гусеничными цепями "оверолл" и торчащими над верхними откидными пластинами бортов стволами ЗУ-23, десяток мотоциклов, два новехоньких вездехода ГАЗ-64 с пулеметами и три грузовика.

У покрашенного в белый цвет "сорокового" с торчащей на турели авиационной спаркой уже перетаптывались автоматчики, ЛБ-62 плевался сизым выхлопным дымом, заглушая ругань водителя одного из вездеходов, упорно пытающегося завести свою таратайку при помощи кривого стартера и такой-то матери... Завидев командира, куривший в сторонке капитан, со времен выхода из окружения совмещавший должности адъютанта и командира взвода охраны, подал команду "Смирно" и попытался отрапортовать о готовности, но был прерван и приглашен в броневик. Совещание в штабе корпуса ждать не будет.

Вставив свой трофейный МП-40 в специально приваренные крепления, капитан змеей протиснулся в тесную башню, большую часть которой занимали могучий казенник крупнокалиберного пулемета и короба со снаряженными лентами. Полковник сел рядом с водителем, заменил ушанку предупредительно поданным шлемофоном с подключенной гарнитурой, и броневик, фыркнув и выпустив последний клуб дыма, тронулся с места.

Разговаривать не хотелось, и Серпилин, закрыв глаза, задумался. О чем пойдет речь на совещании, он примерно представлял. По сведениям из кругов, близких к осведомленным, где-то очень неподалеку разворачивались тяжелая танковая бригада, бригада гвардейских минометов и еще всякие отдельные части РГК. Даже дивизион тяжелых бронепоездов где-то кто-то видел! Было бы очень логично со стороны командования собрать все силы в единый кулак под единым командованием... Только тогда в корпусе образуется семь или восемь единиц управления. Что несколько больше, чем нужно.

Следовательно, сейчас Рябышев с Попелем и Цинченко наверняка думают о том, как бы поудобнее распилить 7-ю дивизию и куда деть 25-й ЛСАП — целиком его применять или побатальонно, и если побатальонно, то куда эти батальоны лучше вставить?

Первыми, кого встретил Серпилин по прибытии в штаб корпуса, оказались комиссар Попель и начштаба корпуса полковник Цинченко, как со старым знакомым беседовавшие с неизвестным генералом — артиллеристом со значком гвардии на кителе. Который тут же был представлен полковнику как командир 1-й Гвардейской механизированной артбригады ПТО Москаленко. Значит, не только танки и "катюши" с "ванюшами", но и противотанкисты.

Подготовка к наступлению вступает в решающую стадию!

* * *

*

Профессор, сняв очки, посмотрел на комиссара госбезопасности печальными красными глазами смертельно усталого человека:

— Ну что вы от меня хотите, голубчик? Я не чудотворец и с подобными явлениями сталкиваюсь первый раз в жизни!

— Ну хоть какие-то подвижки? — комиссар был измотан не меньше профессора, обеспечение деятельности аналитической группы Особого Технического Бюро — оно же "Лаборатория N13-бис" и "Институт Мозга" — требовало колоссальных усилий. — Хотя бы с шестым каналом?

— Товарищ комиссар, этот больной неизлечим, — неожиданно твердо глянул медик. — Поскольку мы понятия не имеем, отчего происходит это его... состояние! Мы можем экспериментировать, пробовать те или иные меры — но это метод ненаучного тыка. У нас ведь пока что даже симптомы полностью снять не получилось... До тех пор, пока мы не знаем, чем болен пациент, успешное лечение невозможно!

— Профессор, вы уж постарайтесь это выяснить...

Снова-здорово!

— Как? Как именно я, по-вашему, должен это делать? У нас даже гипотез никаких нет относительно происходящего! Эти ваши "сновидцы" — они же совершенно разные! Отчего у Третьего партнер смог полностью подавить личность, а у Первой соблюдается баланс? Почему Второй не может запомнить и трех страниц текста, а у Пятого легко получается запоминать по двести? Как именно Четвертый может воспроизводить рисунки, если раньше он рисовать не умел вообще, и почему у Первой пропали все музыкальные способности, включая отмечавшийся преподавателями слух? Мы же НИЧЕГО об этом не знаем! А вы требуете...

— Это не мы требуем. Таково требование момента!

* * *

*

Сталин глубоко затянулся, выдохнул колечко и полюбовался, как оно растворяется в воздухе.

— Так, Лаврентий. Сначала по итальянцу. Твоим людям наконец удалось выявить эту увертливую сволочь?

— Нет, в этом отношении успехов нет, — качнул головой нарком. — Мы по-прежнему видим только общую область его интересов. Итальянцы, сознавая свою промышленную отсталость, сосредоточились на довольно узком и почти чисто прикладном фронте. Тяжелый танк, колесная бронетехника, ракеты, реактивная авиация и электронно-вычислительные системы. Причем разработкой последних занимается исключительно частный капитал...

— То есть на атомный проект они не нашли средств? — Сталин недоуменно посмотрел на Берию. — Ты поищи получше, Лаврентий, они не могут быть настолько... несообразительными!

— Товарищ Сталин, наши... специалисты предполагают, что сведения по проекту "Манхэттен" и немецким и английским разработкам до лиц, принимающих решения, не были доведены. Возможно, их сновидец просто ничего им не сказал. А может быть, их не передали те, кто сновидца контролирует, — Берия зашелестел бумагами. — Вот здесь у меня доклад аналитической группы, тщательно изучившей те меры итальянцев, которые стали нам известны, а также общую ситуацию в военной промышленности Италии и экономическое положение страны в целом. Главной целью являлось выявление основного очага влияния с целью дальнейшей разработки вплоть до установления личности. Интересным является следующее... Большая часть военных заказов по темам, открытым и разрабатываемым как минимум не без влияния "сновидца", достается довольно узкому кругу фирм, тесно связанных между собой и с некоторыми другими структурами, такими как аффилированный с Ватиканом банк "Credito del Sacro Cuore" и "SocietЮ degli Amici di Santa Croce". Эти же структуры являются генеральными инвесторами в разработках месторождений итальянской Ливии. Основными акционерами строящихся там нефтепроводов, терминалов и нефтеперерабатывающих заводов...

— И как это связано с... Ты считаешь, что атомный проект святоши не продвигают из религиозных соображений?

— И эта версия прорабатывается тоже. Однако основной пока что является другая. По мнению наших специалистов, мотивацией является явная невыгодность разработки атомной программы для частного капитала без государственной поддержки. Убедить же Муссолини в необходимости её финансирования без раскрытия источника своей информации группа, контролирующая сновидца, не надеется, а раскрывать — опасается, поскольку тогда будет утерян контроль над каналом, по которому поступают технические, производственные и финансово-экономические идеи, сулящие предприятиям группы то, что нашими "друзьями" из будущего именуется "инновационный прорыв".

* * *

*

Бригада американских добровольцев формировалась в военном городке под городом Горьким, до которого централизованные волонтеры добирались через Архангельск, Владивосток и Иран, а не централизованные как попало. И, несмотря на все усилия пропагандистов "ле-Алия Бет" и "Иргун", добровольцев становилось все больше. Русские, передавшие американской диаспоре документацию по плану "Ост" и действиям нацистов в Польше, били наверняка. Публикация фотокопий плана "Колонизация" службы RKFDV со всеми приложениями, грифами и подписями и его продолжения в виде директив Розенберга и "Generalplan Ost" продолжалась несколько дней — несмотря на увеличенный объем изданий. Очень уж много было документов. Зато теперь ни одна сволочь вроде того же Форда и прочих сторонников сотрудничества с Гитлером не смела тявкнуть что-нибудь на тему "коммунистических фальшивок" и "коминтерновской агитки". За этим присматривали не только адвокаты газет, но и многочисленные независимые юристы, принадлежащие к диаспоре... И не-юристы присматривали тоже. Американские евреи до этого как-то не задумывались о судьбе своих европейских родственников. Довлеет дневи злоба его, и всё такое. Но теперь, зная... Могли ли они забыть?

Нет, многие, конечно... Не то чтобы забыли... Но...

Короче, глубина трагедии осталась ими не осознанной.

В отличие от этого стада обуржуазившихся тупых адвокатишек и бизнесменчиков, истинные бойцы национального возрождения еврейского народа не могли оставаться в стороне от настоящей борьбы, ограничиваясь выплатой пожертвований и юридической и всякой другой поддержкой. За желающих вместо тупого просиживания штанов в конторе — или какого-нибудь еще мирного занятия — взять в руки винтовку и начать НАСТОЯЩУЮ борьбу с врагом, уже давненько шли подковерные баталии. "Иргун Цваи Леуми", более известная как ЭЦЕЛЬ, движение "Бейтар", террористы из боевой организации группы "Хагана", Лехи, организованные британцами батальоны еврейской самообороны "Пальмах", Бней Акива... Пушечное мясо нужно всем! Проблема — для них — заключалась в том, что каждая из этих организаций старалась для себя. Поэтому совокупный потенциал, теоретически — огромный, на самом деле расходовался по большей части впустую.

Русские же говорили прямо и просто. Вот — преступления нацистов. Желающие могут вложить персты, не настолько недоверчивые — для вас газетный синдикат выпустил специальное приложение, факсимильные копии с заверенным переводом. Вот мы, ведущие с нацистами войну не на жизнь, а насмерть. И если кто хочет покарать, предотвратить, защитить и спасти — добро пожаловать, мы рады любой помощи!

Поэтому-то Цви Секлер вместе с еще тремя бывшими автомеханиками проходил курс переподготовки, заключавшийся в умении применять ограниченный набор инструментов и неограниченную фантазию для ремонта странной комбинации из двух фордовских моторов, легкой противопульной брони и трехдюймовой пушки. Будучи собрано в единое целое, дополнено еще кое-какими несложными агрегатами и поставлено на гусеницы, это именовалось "Самоходной артиллерийской установкой Авто-Агрегат-76 образца 1941 года". В бригаде таких тридцать, сведенных в шесть батарей. Еще у добровольцев — три мотострелковых батальона, каждому из которых придано по роте "авто-агрегатов", и танковый батальон, который будет вооружен английскими танками — двадцать три "Валентайна" уже стояли в боксах вместе с тремя "Валями" самоходчиков, десять непрошибаемых "Матильд" должны были прийти чуть позже. Цви предпочел бы стать мехводом одного из них, или хотя бы самоходки... Ему хотелось давить гадов, способных на исполнение ПОДОБНЫХ приказов, гусеницами! Увы, мехводов в бригаде имелось достаточно, а вот с ремонтниками имелись проблемы, и большие. Ну, менять траки на гусеницах, которыми другие будут давить гадов — тоже почетно. И даже необходимо. Ремонтная группа, обеспечивающая необходимым обслуживанием десять самоходок, две спаренных зенитки 90-го калибра, два бронетранспортера, танк "Валентайн-3" полдюжины грузовиков, открытый легковой вездеход и пять мотоциклов 3-й роты 917-го легкого самоходно-артиллерийского батальона, имела в своем распоряжении один тягач, один ремонтный грузовик, один грузовик снабжения и один мотоцикл для связи. И только одного относительно квалифицированного механика — его, Цви Секлера, вот уже две недели как старшего сержанта технической службы авто-бронетанковых войск РККА.

Впрочем, пока что особых проблем он не видел. Техника была простой и понятной, с такими моторами он учился работать еще во время странствий с отцом по Америке, после того, как банк отобрал за долги семейную заправку. Крепкие, надежные, нетребовательные... Механику с такими возни немного — оттого-то механики их не очень любят. Ведь мотор, который ломается каждые сто миль, он же гораздо выгоднее! Для тех, кто ремонтирует моторы. И только в том случае, если эти моторы стоят на роскошных лимузинах, хозяева которых готовы платить за починку зелеными спинками. Когда же такие механизмы начинают ставить на танки... То своим от таких танков надо держатся еще дальше, чем противнику!

* * *

*

— Товарищ Елян? Позовите товарища Грабина к телефону. Сейчас с ним будет говорить товарищ Сталин.

— Здесь Грабин.

— Ждите.

— Товарищ Грабин?

— Да, товарищ Сталин.

— Как у вас успехи с перевооружением поставленных по ленд-лизу танков?

— Пробная партия танков "Матильда Марк Два" с установленными в башнях пушками ЗИС-5, теми же, что мы для КВ выпускаем, проходит испытания на заводском полигоне. Нареканий со стороны танкистов пока нет. Даже особо возиться не пришлось. Но... вы уверены, что это лучший выбор?

— Товарищ Грабин, если у вас есть предложение — вы его высказывайте сразу, не надо нас тут интриговать!

— У нас сейчас доводится по результатам испытаний безоткатное 107-мм орудие ЗИС-24 и его модификация для вооружения двумя такими пушками башни. В целях создания на базе установки АА-ЗСУ легкого танка МА. Товарищи с завода "Красное Сормово", разрабатывавшие саму башню, заверили меня, что увеличение толщины брони с тридцати до восьмидесяти миллиметров конструкционно и технологически сложным не является...

— Интересная мысль... И, я так понимаю, не единственная?

— Так точно! Разрабатываемая нашим заводом башня нового типа, так называемая "качающаяся", предназначенная для вооружения проектируемого на базе тяжелого бронетранспортера "объект 138" легкого истребителя танков "Росомаха". Изменение конструкции этой башни с целью увеличения калибра орудия и толщины бронирования...

— Э-эээ, товарищ Грабин... Вы, конечно, талантливый, даже гениальный конструктор... Но не понимаете некоторых... тонкостей момента. Мы что, будем показывать нашим вероятным противникам наши новейшие разработки? Нет уж. Не дождутся! Лучше доработайте ЗИС-5 для установки в башню "Валентинки", и наращивайте выпуск модификации для "Матильд". Это всё, что требуется в отношении танковой техники ленд-лиза.

* * *

*

Москаленко еще раз внимательно осмотрел в бинокль заметенную снегом лесную опушку и прорезающую её дорогу, ведущую к станции от поселка Речица. Того, где умирали сейчас кавалеристы Белова и десантники 214-й бригады — давая ему время. Никто не ожидал, что Гёпнер появится здесь так быстро. И что у него, после всех понесенных потерь, останется хоть сколько-то танков. Ошиблись. Теперь бойцам придется расплачиваться за генеральские ошибки!

От Речицы у Гёпнера будет три дороги. Механизированная противотанковая бригада у Москаленко была всего одна — приходилось очень точно рассчитывать силы. И с полной гарантией можно перекрыть только одну из трех! Только и немец, и Москаленко знают, что где-то неподалеку есть еще и бригада тяжелых танков РГК. Которая, прибыв к месту действия, раскатает оставшиеся Гёпнера жестянки в блинчики. И Москаленко, в отличие от командующего 4-й танковой армией, знает, что до подхода бригады Катукова ему нужно продержаться всего лишь сутки...

Поэтому перекрыта каждая из трех дорог.

Силы примерно равные: в каждом пункте по роте ПТР, по саперной роте, по роте автоматчиков, по батарее сорокапяток и 85-мм зениток. Это основная группа, они сейчас окапываются, минируют все подходы и пристреливают рубежи. Засадная группа N1 — дивизион тяжелых противотанковых пушек, двенадцать штук. Если только назначенные командирами мобильных групп офицеры разместят их правильно... То сюрприз для немцев будет большой. "Эмочка", Ф-22М с двух километров пробивает шестьдесят миллиметров брони при наклоне 60 и восемьдесят пять при наклоне 90. Любой немецкой бронезверюге хватает с гарантией, проверено. Засадная группа номер два, "последний довод" — рота самоходок и батарея 37-мм ЗСУ. Они ударят, когда будет совсем плохо. Или будут использованы для развития успеха... Во что генерал Москаленко верил слабо. Немец пока что еще силен, превосходство в обучении и боевом опыте даёт себя знать...

— Товарищ генерал, доклад группы Белова, — выскочивший из размалеванного серо-белыми пятнами зимнего камуфляжа штабного броневика адъютант в перетянутом ремнями щегольском белом полушубке прервал размышления генерала. — Немцы применяют наши, трофейные танки. У них не меньше десятка КВ и двадцати тридцатьчетверок, много самоходных орудий!

А вот и гнусный сюрприз. Сорокапяткам КВ не остановить, слишком заметные зенитки выбьют очень быстро... Так что если немцы всей этой силищей ломанутся на левом фланге или в центре — будет невесело.

Здесь, у станции Взвесь, были собраны силы чуть большие, чем в двух остальных опорных пунктах. Шесть "тридцатьчетверок" — три отобраны у самоходчиков, три из охраны штабрига, три трофейных танка и штурмпушка, дюжина отобранных у дивизиона сорокапяток Т-38, переоборудованных в тягачи-транспортеры и вооруженных ПТРС, рота саперных собак и выделенный командованием 8-го мехкорпуса бронепоезд.

— Давай к Немчинову! — приказал комбриг, заскакивая в бронеавтомобиль и еще раз мельком порадовавшись тому, что вместо БА-20М перед самым наступлением получил пару новеньких ЛБ-62 прямиком с завода. В двери можно было пролезть, не вылезая из полушубка и не складываясь в три погибели, сиденья стали шире и удобнее... Это если не вспоминать о полном приводе и крупнокалиберном пулемете, а также об усиленной броне и мощной радиостанции.

Капитан Немчинов, командовавший сводной танковой ротой, замысел генерала понял сразу, всячески одобрил и развил. Трофейные танки, два "Ганомага" и штурмпушка, за которой на буксире тащился подбитый во время скоротечного боя за станцию броневик, отправились к лесу по дороге, там развернулись и двинулись обратно, к то и дело вырастающим на дороге и около неё фонтанам разрывов 76-мм и 85-мм снарядов. Били замаскированные среди станционных сооружений "эмочки" и зенитки из поселка, били танковые пушки. Бронепоезд пальнул пару раз одним орудием, пересчитал координаты и затих — воронки от его 107-мм снарядов могли немцев спугнуть и заставить изменить направление главного удара.

Разбитый и слегка обгоревший корпус дважды трофейного "Панара" среди воронок смотрелся очень органично. Что и требовалось. Остальные машины, судя по следам гусениц на снегу и разбросанным тут и там воронкам от снарядов, попав под обстрел, развернулись в боевой порядок и начали атаку. Навстречу им со стороны поселка выдвинулись три Т-34. В завязавшемся бою одна тридцатьчетверка и все немецкие машины были подбиты.

Такая картина произошедшего должна была сложиться у немцев.

Для создания нужной атмосферы пришлось ещё пожертвовать тремя десятками автопокрышек и пропитанной маслом ветошью. Дымовых шашек было мало, их танкисты подожгут только в тот момент, когда засада будет обнаружена — для прикрытия отступления. Если ещё будет чему и кому отступать...

Художественно расставленная по полю "битая" броня и щедро рассыпанные вокруг неё воронки служили неплохим укрытием для "кустов" ПТР и групп автоматчиков. Их место в наспех выкопанных между домами станционного поселка окопах заняли бойцы сводного батальона — набранные из железнодорожников, саперов, тыловиков бригады, легкораненых десантников и спешенных кавалеристов, и вообще всех, кто только подвернулся.

Генерал очень надеялся, что фашисты на хитрость поведутся. Иначе... иначе трофейным бронетранспортерам кирдык придет совершенно напрасно, даром, а это будет очень обидно. Имевшиеся в бригаде, в батальоне автоматчиков БТР-152 проходимость свою унаследовали от прямого предка, бронеавтомобиля БА-11, и даже с надетыми овероллами по грязным и разбитым дорогам они двигались гораздо хуже немецких полугусеничников.

Разведка, сидевшая на дороге километрах в трех от опушки, радировала о появлении немецких мотоциклистов и броневиков. Значит, Речицу они обошли... Спустя несколько минут с опушки, едва слышно на таком расстоянии, затрещали автоматические пушки парочки "хорьков", как прозвали 222-е броневики после распространения в войсках "Сводных таблиц бронетехники противника". Брызнули в стороны всадники сводного кавполка, сформированного из выбравшихся из-под Речицы и сохранивших лошадей бойцов Белова, вертевшиеся вокруг "подбитых" с целью запутывания следов. Полком это недоразумение в полторы сотни сабель называлось исключительно "на вырост", однако полезным было, и даже очень.

* * *

*

Майор фон Эйккен, вызванный на совещание к командиру кампфгруппы, испытывал смешанные чувства. За месяц боев в его дивизионе осталось меньше половины итальянских самоходок, и основные потери приходились даже не на танки. Столь пугающие "розовые канты" тяжелые "Klim Voroschilov" с их никудышным обзором и откровенно паршивой оптикой, для самоходчиков с 9-см зенитками угрозу представляли небольшую. Одиннадцатисантиметровые корпусные пушки, которые русские ставили на переделанные в "артштурмы" тридцатьчетверки, были куда хуже. Когда их, конечно, не считали этакими "недо-танками" и не гнали в атаку напролом...

Удар, который с середины октября пророчил "быстроходный Гейнц", русские нанесли не сразу после того, как обрушились морозы, а две с лишним недели спустя, уже в конце ноября. Тем хуже пришлось немецким войскам. Глубокий снег, застывшая на морозе смазка пулемета, замерзший и разложившийся на фракции бензин грузовика, не довезшего до фронта снаряды, и танка, так и замершего на рубеже атаки... Все это приводило к лишним задержкам, совершенно не связанным с сопротивлением русских. А обязательным следствием таких задержек были потери...

"Земовенте" от морозов страдали даже больше, чем обычные самоходки и танки. Те же узкие, примерзающие к земле гусеницы, та же необеспеченность горючкой, не разлагающейся на морозе, и маслом, не густеющим уже при минус пяти, отсутствие глизантина для систем охлаждения... Но особенности итальянского танкостроения вместе с открытым всем ветрам и вьюгам расчетом, остро нуждающимся в любой теплой одежде, которую только можно найти, приводили к тому, что выдвигающиеся к фронту самоходки с тянущимися за ними транспортерами походили на груды барахла с едва-едва заметными под ними гусеницами.

Зато маскировка получалась неплохая, что да, то да. К сожалению, после того, как орудия открывали огонь, она скорее демаскировывала чем наоборот. И когда на боевых позициях батарей начинали вырастать фонтаны разрывов вражеских снарядов, пытающиеся удрать с огневых самоходные кучи хлама вызывали мгновенную реакцию наводчиков — "А что это там такое странное ползает?". С градом осколочно-фугасных снарядов, выкашивающих открыто расположенные расчеты, в качестве закономерного итога.

Две "трофейных" роты самоходок, также попавшие под командование майора, выживаемость имели несколько большую. Особенно те, что на базе "тридцатьчетверок", их броня в сочетании с подвижностью и дальнобойными пушками при правильном применении превращала эти машины в "вундерваффе". Зато их ремонтопригодность... Запчасти-то к дизелям и трансмиссиям оставались по ту сторону фронта!

Собственно, даже и русских "артштурмов-34" было бы достаточно, чтобы задуматься, и задуматься серьезно. То, как быстро и в каких масштабах их начали выпускать, говорило о многом. Те же штурмгаубицы, которые до сих пор клепали в Харькове — конструкция, по словам пленных, была сделана за две недели и в войска пошла во второй декаде июля! Штурмпушка с 10,7-сантиметровой корпусной системой, тоже июльская. А ведь были ещё собираемые из автомобильных агрегатов — и штурмпушки, и самоходные лафеты. И особенно самоходные зенитки, от появления которых у русских "мальчики Геринга" плакали кровавыми слезами. Были бронетранспортеры, колесные и гусеничные — тоже разработанные буквально за несколько дней. Была еще масса разного другого железа вроде тех же тяжелых противотанковых пушек, новых русских дивизионок "ратш-бум", ужасных "сталинских органов" или истребителей "супер-рата". А также — или даже в первую очередь — были те, кто его, это самое железо, применял. И применял с каждым боем всё лучше и лучше. Встретив танковые клинья вермахта сокрушительными встречными ударами, и потеряв в этих сражениях все танковые и мотопехотные соединения, Советский Союз фактически разменял фигуры на качество, на оттяжку времени. Тому же служили и затяжные оборонительные бои крупных укрепрайонов, ведущиеся в полном окружении — тот же Минск продержался три недели, Киев пал только на пятой... Разрушенные железные дороги, взорванные мосты приводили к задержкам в наступлении. Автотранспортные возможности вермахта были не настолько велики, чтобы снабжение оторвавшихся от базовых железнодорожных станций на пять-шесть сотен километров танковых групп стало бы простой и легкой задачей. Учитывая практически полное отсутствие на территории бывшей Польши автомобильных дорог в европейском понимании этого слова — особенно. В результате германские армии, перемолов в Приграничном сражении большую часть соединений РККА, уже в августе столкнулись со стрелковыми дивизиями нового формирования. В начале сентября появились первые "бронегруппы" из старых легких танков и новехоньких самоходок, ими русские усиливали танкоопасные направления. Потом — бригады тяжелых танков, и пополненные людьми и техникой мехкорпуса.

Нокаутирующий удар не получился, начался второй раунд.

Сколько будет этих раундов — прежде чем измотанная войной Германия упадет?

Или все же удастся нанести Советам последний мощный удар?

Майор фон Эйккен в последнем очень и очень сомневался. По информации, доведенной до командования боевой группы, в прорыве фронта группы "Центр" русские задействовали не менее трех сотен тяжелых танков, много "органов" и самоходок. А в прорыв были введены два полнокровных механизированных корпуса, не меньше пяти сотен "тридцатьчетверок"! Поддерживаемых самоходной артиллерией и пехотой на бронетранспортерах и прикрытых "экспертными" полками истребителей, сотнями бронированных штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков.

Это был примитивный, тупой, предельно откровенный лобовой удар. Но при таком техническом превосходстве... В отбитых о советскую оборону танковых "кулаках" вермахта оставалось ничтожно малое количество танков. Майор не удивился, узнав из дружеской беседы со старым знакомым, встреченным в штабе армии, что в одной из дивизий группы Гудериана осталось ровно двадцать танков. Рота! И это еще до начала последнего наступления, с тех пор количество готовых к бою машин наверняка уменьшилось ещё больше... Так что срезать рвущийся к Смоленску танковый клин русских придется боевой группе "Риттершверт". Время "последнему доводу".

Задачи раскидали быстро, еще быстрее требовалось действовать — вряд ли пикировщики, повредившие мост вчера под вечер, когда короткое просветление в постоянной низкой облачности ненадолго сделало вылеты возможными, разнесли его настолько сильно. А значит, правофланговая группировка русских вот-вот восстановит линию снабжения. Чего допустить нельзя! Перерезать железную дорогу, занять станцию и обороняться до подхода идущей следом за кампфгруппой 18-й танковой дивизии и тяжелой артиллерии 47-го корпуса. Которые, будем надеяться, сдержат атаки русских КВ, когда те сюда подтянутся. По машинам! Вперед!

* * *

*

"Хорьки", нагло торчащие на краю поля, всех артиллеристов нервировали чрезвычайно, и генералу даже пришлось специально приказать им не сметь и думать об обстреле этих наглых поганцев. Разменивать пару 85-мм зениток, особо ценных в любых обстоятельствах, на пару расходных броневиков в его планы не входило.

Примерно через час после первого перестука 20-мм автоматических пушек "хорьков" на край леса начали выползать, проламываясь сквозь ровный строй деревьев, немецкие танки. По-настоящему немецкими были только очень немногие из них. В первой шеренге, растянувшейся через все поле, наши КВ и Т-34 соседствовали с какими-то незнакомыми, с громоздким высоким корпусом довольно округлых очертаний и небольшой по сравнению с ним башней. Пока генерал копался в памяти, припоминая, что же это такое может быть, адъютант быстро пролистал книжку с рисунками и характеристиками и победно предъявил страницу с точь-в-точь похожей машиной. В разделе "Средние (противоснарядное бронирование)". Это были "Сомуа S-35", которые умудренные чем-то (но точно не опытом) разведчики снабдили пометкой "Немцами считаются медлительными и слабо вооруженными. Появление на фронте маловероятно". Вот она, их маловероятность — в количестве аж шести единиц ползет!

Вторую шеренгу, очень редкую по сравнению с плотной первой, составили штурмовые самоходки. В третьей были перемешаны немногочисленные бронетранспортеры, несколько "автоагрегатов" и со всех сторон облепленные пехотой легкие танки. Вот там нашлось место истинно немецким Pz.II в количестве аж трех штук, а также парочке "чехов". Но в основном мелькали трофеи этого лета и осени — Т-26 да "бэтэшки"...

Всего на позиции бригады надвигалось около восьмидесяти танков и самоходок. Если прибавить "Ганомаги", хорьков и тяжелый восьмиколесный броневик невесть какой марки и назначения — то вражеских бронеединиц насчитывалось под сотню. В рапорте это, конечно же, будет смотреться отлично: "уничтожив более ста танков противника"... Только до рапорта еще дожить надо! У него под командой только треть бригады, пусть и усиленная танками и танкетками, бронепоездом и сводным отрядом пехоты и конницы.

Генерал повернулся к майору Ананьеву, бронепоезд которого относился к категории "Особых" — и спустя две минуты на третью шеренгу немецкой бронеармады обрушилась ревущая и скрежещущая огненнохвостая смерть. Высокие столбы пламени вознеслись к низко несущимся угрюмым тучам, вихри осколков обдавали танки стальным ураганом, вздыбленная взрывами земля, куски угодившей под прямое попадание техники и людей, летящие по воздуху... Ад, форменный ад.

— Ну, вот. Считай, пехоты у них уже нет, — довольным голосом сказал Ананьев, прижимая к уху гарнитуру полевой радиостанции. — Сейчас и танков поубавим... Незабудка, я — Примула!

— В первую очередь бейте по самоходкам!

* * *

**

Берлин: "Почему вы прекратили наступление на фланг русской группировки? Вы понимаете, чем грозит их наступление на Смоленск?"

Штаарм-2Т: "Все возможности армии к наступлению исчерпаны"

Берлин: "У вас три танковых корпуса, пять танковых дивизий!"

Штаарм-2Т: "У меня тридцать один танк, из них полностью готовы к бою или имеют легкие повреждения восемнадцать. Если будет приказ, то я возглавлю атаку"

Берлин: связь прервана.

* * *

*

Государственный секретарь Северо-Американских Соединенных Штатов Корделл Хюлл привычно налил "на два пальца". Хрусталь звенел — руки госсекретаря дрожали. Махом сглотнув обжигающую жидкость, Корделл тут же налил себе ещё. Истерически расхохотался, вспомнив, как какой-то русский из "Амторга" пил виски на приеме... и долил тяжелый граненый стакан "Джемиссоном" до верхнего края. И выпил точно так же, залпом. Запустил в стену стаканом, с удовлетворением услышав грохот, слегка похожий на разрыв снаряда. Но это всего лишь разлетался вдребезги стакан, сыпалось стекло из рамочки висевшей на стене фотографии, да падала сама рамочка. Госсекретарь рухнул в кресло и обхватил голову руками. За окном продолжали скандировать что-то демонстранты, размахивающие плакатами "Хюлл, гори в аду!"*.

Старый демократ, давний сотрудник Рузвельта понимал всю необходимость назначения кого-нибудь козлом отпущения за потопленный в Пёрл-Харборе флот, неизбежную после высадки десантов на Лусоне и Оаху потерю Филиппин и Гавайев — но ему всё равно было обидно. За дурацкую форму, в которую была воплощена эта необходимость. Подумать только — "ошибка машинистки"!

Госсекретарь снова вспомнил всю неизмеримую глупость интервью неназванного по имени "высокопоставленного сотрудника госдепартамента" — который, якобы, участвовал в подготовке "Меморандума от 26 ноября", и "точно знал", что в его черновике упоминался только ИНДО-Китай, то есть колонии Франции в юго-восточной Азии. После установления режима Виши и нападения Германии на Советский Союз эти колонии были оккупированы японцами, и черновик ноты, по словам неизвестного, требовал вывода японских войск только из них... А вот тот документ, который был вручен госсекретарем японскому послу — он уже упоминал не Индокитай, а Китай просто. То есть континентальный, тот самый, который Япония завоевывала уже скоро тридцать лет как, куда вложила сотни миллионов, а то и миллиарды долларов, куда переселились уже миллионы японцев...

"Если учесть это изменение, то станет понятно, что нота государственного секретаря, оформленная в виде программы из 10 пунктов, оказалась для японцев унизительной до степени беспрецедентной в отношениях с Соединенными Штатами!".

Вопрос журналиста — "А почему же японцы не переспросили, о чем идет речь?"

Ответ: "Это было бы нарушением дипломатического протокола. Причем крайне оскорбительным. Спрашивать у собеседника "А уверены ли вы в том, что сказали именно то, что хотели сказать?" уместно в личной беседе. В общении двух дипломатов обе стороны всегда точно знают, что они сказали именно то, что хотели сказать. А потому твердо уверены в том, что и до них довели именно ту информацию, которую собирались!"

Вопрос: "В начале беседы вы сказали, что причиной войны стал "Меморандум"... Теперь вы хотите сказать, что японцы начали войну из-за того, что при перепечатке документа машинистка ГосДепа сделала ошибку?"

Ответ: "Разумеется, нет! Вся политика Государственного Департамента САСШ начиная с середины лета была исполнена гордыни и пренебрежения к японцам. Любая попытка мирного разрешения вопросов относительно наших с японцами противоречий в ЮВА, Китае или Тихоокеанском регионе натыкалась на железобетонное препятствие в виде нежелания ГосДепа оторвать задницу от стула и заняться хоть чем-нибудь, кроме европейских дрязг! Ультиматум Хюлла — это просто последний гвоздь в гроб возможности мирного разрешения конфликта..."

И вот такого бреда — три страницы, передовица и полный разворот. С фотографиями плохих фотокопий "черновика" и отличных — "Меморандума". И, в качестве приложения, на втором развороте — фотографии, привезенные почтовой "Каталиной" прямиком из Гонолулу. Затонувшая на фарватере "Невада", дым над "линкорной стенкой", разбитые истребители на летном поле авиабазы морской пехоты... И плавающие танки японцев, идущие в атаку на наспех отрытые морпехами окопы.

С ясным подтекстом — вот виновник всего этого.

Ату его!

______

*Hull, burn in hell!

* * *

*

Первая встреча форумчан в реале первоначально намечалась в обычном пивняке, что-нибудь типа "Кружки". Но потом кто-то предложил интернет-кафе, и это было то, что надо — ведь далеко не все активные участники "Страны Советов" проживали в Москве и вообще в России! Хорошо зарабатывающие скинулись, выкупая на вечер один зал полностью, и гарантировали хорошее поведение остальных. Остальные скинулись и закупили три десятка пятилитровых канистр пива, дюжину трехлитровых пакетов вина и разной готовой закуски. Несколько форумчан женского полу приволокли тазики с разными салатиками...

Первый тост, естественно — "За то, что все мы здесь!"

Второй, не менее естественный в данных обстоятельствах — "За Родину! За Сталина!"

Третий — "За тех, кого сегодня с нами нет. За полпредов!"

Полпредов, полномочных представителей СССР в РФ, админов и главмодеров форума и организаторов игры, на форуминке действительно не было. Бейджи с никами "Сестренка", "Вирпил", "ZOG", "ЖивоЙ" и "Павел Никонов" так и остались лежать на столике регистрации. Что вызвало, разумеется, обильное бурление разных жидкостей. Ведь всем хотелось посмотреть вживую на этих легендарных людей, создавших такую оригинальную и интересную игру. И до сих пор возглавлявших её. Несмотря на все просьбы поделится полномочиями, вводные по ситуации в СССР давали только эти пятеро. Оценки проектов, ход их внедрения, репутация игроков — всё было завязано только на эту пятерку.

После четвертого общий зал как бы сам собой поделился на компании — в одном углу в эндцатый раз обсуждали долгострой "ярославского дизеля", остро необходимого для замещения промежуточной ниши между "сдвоенным" мотором ГАЗ-203 и "полутанковым" В-4, в другом делились наболевшим, в тридцатый раз отвергнутым предложением о высадке десанта в Констанце... Тут трое фанатов "поклейки танчиков" до хрипоты, до драки спорят о наиболее выгодной компоновке перспективного тяжелого танка, там сцепились "компьютерные летчики", дискутирующие о преимуществах "Саламандры" и "Ласточки" перед "Кометой". В углу кто-то совершенно незнакомый спорит непонять о чем с форумчанином из Хабаровска — картинка с веб-камеры то и дело закрывается окнами с чертежами и неразборчивыми таблицами ТТХ.

Самая рабочая атмосфера, короче. В такой наверняка родится много интересных идей. И некоторые из них даже окажутся полезны! Может быть...

Часов около восьми, когда все уже достаточно наговорились об "игре" и перешли к личным темам, внезапно один из форумчан заорал "Тихо все!" и переключил звук с наушников на колонки. И по затихшему залу загремел торжественный, как колокольный звон Китежа, голос Левитана. "Говорит Москва! От Советского Информбюро. Сегодня, пятнадцатого декабря сорок первого года, войска Западного фронта выбили противника из укреплений, прикрывавших подступы к Смоленску, и ворвались на северные окраины города. Завязались ожесточённые уличные бои. Очищая от гитлеровцев квартал за кварталом, советские бойцы заняли всю северную часть города. К вечеру наши войска овладели переправами, форсировали реку Днепр и штурмом овладели Смоленском. Таким образом, важнейший стратегический узел обороны противника на Западном направлении — город Смоленск освобождён от немецко-фашистских захватчиков. Сегодня же наши войска после двухдневных боёв сломили сопротивление немцев и овладели городом и крупным железнодорожным узлом Рославль".

Тишина... И взрыв восторженного рёва!

Ника, почти двое суток угробившая на монтаж этого аудиофайла из отдельных нарезок с речами Левитана, потеребила приколотый к карману обыкновенной офисной блузки бейдж с ником одной мало кому известной форумчанки, и улыбнулась, удовлетворенно и счастливо. Она старалась не зря!

* * *

*

Семен Гинзбург в ожидании начала большого смотра всех новинок автоброневой и танковой техники почти не волновался. Проводили правительственного уровня мероприятие на Полигоне, в Кубинке. Здесь решалось, какое изделие пойдет в производство, а какое так и останется здесь. Навеки. В созданном при НИАБП АБТУ РККА музее боевых машин. Поэтому инженеры-конструкторы, создатели представленных на смотр машин и боевых систем, и директора заводов, на которых эти системы и машины предполагалось производить, нервничали и переживали не меньше, чем режиссеры в день премьеры спектакля, который готовили лет пять. А то и всю жизнь.

Но премьера Гинзбурга состоялась еще в августе. И тогда он тоже не нервничал — в основном потому, что девятинедельная гонка "на выживание" закончилась. Когда два его "объекта", бронетранспортер и боевая машина, окутавшись синеватым дымом, лязгали траками по бетонным плитам, направляясь к стартовой линии полигона, инженер-полковник был спокоен, как танк. Едва комиссия уехала, он успел только забраться в автомобиль. И заснул на заднем сиденье, заснул так, что с трудом разбудили, чтобы поднялся в номер в гостинице и поспал, как нормальный человек, на кровати. А не на составленных стульях в помещении КБ три часа за двое суток! Да еще и на постоянных нервах... Разъяснение, привезенное спецкурьером ЦК вместе с заданием и рисунками примерного внешнего облика, намекало, что "пожелания" об использовании автомобильных узлов и агрегатов важны не настолько, как достижение требуемых характеристик — однако опаска все равно оставалась, изрядно портя жизнь.

Сейчас — совсем другое дело. Его работа сделана, и как бы там не повернулось дело с тем, что на его "изделия" ставили Грабин с Петровым, база в любом случае будет одна и та же! Когда-то еще в Ярославле цеха "дизель-агрегата" достроят, да еще пока производство налаживать будут, что тоже дело не скорое — и даже после этого машины с копиями GMC-71 все равно будут уступать тем, которые с В-4. "Дженерал Моторс 6-71", он же ЯАЗ-206 — это сто семьдесят лошадей в лучшем случае. В-4 дает триста. Разница — это либо толщина брони, либо скорость, либо калибр орудия... Либо нечто, находящееся где-то посредине этого и поэтому выигрышное по всем параметрам. Так что когда Котин свой танк доведет и начнет из него "Иссу" делать — он тоже в другом секторе окажется. Самоходка весом под пятьдесят тонн — это вряд ли "орудие на самоходном лафете"... Что на такой лафет впихивать-то, морскую Б-1, что ли? Или сразу Бр-17? Так что из "Иссы" сделают "штурмовое орудие сопровождения" и противотанковую штурмпушку. К тому моменту немцы обещанный разведкой еще в сороковом тяжелый танк наверняка доделают, вот и понадобится что-нибудь соответствующее.

На смотр Гинзбург привез восемь установок — две ЗСУ, счетверенную 23-мм и спаренную 37-мм, две 122-мм самоходки и три 152-мм. И еще одну, совсем особенную. Грабинские варианты — 122-мм "легкая" гаубица в башне, с боекомплектом от М-30, стволом в 35 калибров, дульным тормозом, эжектором и автоматом заряжания, и открытая легкобронированная "рубка" с горьковской вариацией на тему МЛ-20. Петров предложил комбинацию из двух орудий, Д-2, той же МЛ-20, и Д-3, то есть А-19, на едином "самоходном лафете" и, отдельно, Д-1 (самоходная вариация на тему М-10) с "усиленным" дульным тормозом в похожей, но полностью закрытой и более бронированной рубке с низким профилем.

* * *

*

Гигантский ангар с самоходками Гинзбурга делили, естественно, танки. Модернизированные Духовым КВ моделей "один" и "два", сталинградские и горьковские модификации Т-34-ГМ, что означало "глубокой модернизации", и единственный экземпляр танка ИС-1 уральского Кировского завода. И машины на их базе, в основном штурмовые орудия и БРЭМ. Хотя на "Красном Сормове" собрали и пару ЗСУ, причем на башни, изначально одинаковые с теми, что были поставлены на ЗСУ 174-го завода, были наварены дополнительные листы закаленной броневой стали. Не очень толстые, всего 6 миллиметров, но с сорокамиллиметровым отступом от основной брони, и в пространство это был залит первосортный бетон, так что суммарная толщина бронирования башен не уступала толщине брони корпуса, позволяя этим самоходным зениткам сопровождать танковые роты не только на марше, но и в бою.

Глубоко модернизированные "тридцатьчетверки" друг от друга внешне хоть и не сильно, да отличались — задание на глубокую модернизацию было выдано всем заводам одно и тоже, однако технологические возможности самих заводов диктовали свои, особые потребности. Трехместная штампованная башня горьковчан имела резко выраженные углы, сталинградская была собрана из отдельных отливок и выглядела более обтекаемой, различались командирские башенки, расположение люков и другие мелкие детали. Условием конкурсного задания было использование 85-мм пушки Д-5Т, но Грабин не был бы собой, если бы не сработал свой собственный инициативный вариант — "Красное Сормово" представило машину, вооруженную 76,2-мм пушкой ЗИС-22М. Баллистика орудия, позаимствованная у тяжелой противотанковой пушки Ф-22М, делала вооруженные ими "тридцатьчетверки" настоящими убийцами вражеских танков. Все башенные установки, представленные на смотр — и Д-5Т, и ЗИС-22М, и все остальные — пока что в качестве спаренного имели устаревший для авиации, но не для танков пулемет ПВ-1. Пулемет ДТ, с его диском, в который влезало всего шестьдесят три патрона, в один момент стал морально устаревшим. И заменить его необходимо было немедленно! Горюнов, Воронов и Горюнов-младший, племянник Горюнова — старшего, переделывали свой ручник ГВГ в станковый СГ-42 со всем усердием, однако же ждать завершения работ возможности не было. ПВ-1 являлся подходящей заменой. Не идеален, но сойдет. Ленточное питание на 200-600 выстрелов, воздушное охлаждение ствола и возможность пользоваться обычными винтовочными патронами — в отличие от ШКАС и ДС-39, по этой части требовательных... "Сойдет" — сказали в Кремле и ГАБТУ, и ПВ-1, обзаведшиеся новым индексом ПВ-1МТ, массово пошел со складов на танковые заводы СССР.

Та же Д-5Т стояла и на одной из двух модернизированных "единичек". В башню второй втиснули ЗИС-6М, обзаведшуюся внушительным набалдашником двухкамерного дульного тормоза с эффективностью аж в 39 процентов энергии отдачи. Кроме новых орудий КВ-1М получили по сантиметру брони на лоб корпуса и башни с соответственным уменьшением толщины плит кормы и днища. В танке КВ-2 особо менять было нечего. Содержание в виде гаубицы М-10 очень жестко диктовало форму. Поэтому КВ-2М был смелым экспериментом, объединившим тяжелый танк с тяжелым полевым орудием — доказавшие свою полезность при штурмах укрепленных пунктов и в городских боях 152-мм самоходки типа "АА" были уязвимы даже для 50-мм минометов, а расположение орудия в неподвижной рубке не позволяло достаточно быстро переносить огонь. Однако непосредственно ЗИС-9 поставить на КВ все же не решились, потребовав разработки нового орудия с характеристиками, соответствующими хотя бы данным гаубицы образца 1909/1930 годов — то есть длина ствола в пятнадцать калибров, унифицированный снаряд и начальная скорость 380-400 метров в секунду. Орудие получило индекс ЗИС-29, и было оценено как "полностью удовлетворяющее условиям". Конструкторам удалось даже увеличить угол максимального возвышения орудия: восемнадцатикалиберный ствол, еще более удлиненный дульным тормозом, задирался аж до восьмидесяти градусов! Танк с броней в дециметр и шестидюймовой пушкой в нормальных размеров и вида башне кругового вращения — это что-то!

ИС-1 же — вообще зверская машина. 107-мм пушка ЗИС-16 с начальной скоростью снаряда почти в три маха, снабженная автоматом заряжания и двухплоскостным стабилизатором, могла достать вражеский танк за четыре с лишним километра и пробивала на этой дистанции шестьдесят пять миллиметров брони! Если бы данным пушки соответствовали данные всего танка в целом... Но до этого было еще очень далеко. Форсированный до 850 лошадей двигатель работал не более пяти-восьми часов подряд, трансмиссия летела, ломались опорные катки, балансиры подвески, слетали гусеницы, процесс изготовления корпуса из цементированных закаленных плит требовал фантастического мастерства сварщиков, а не столь требовательные процессы увеличивали толщину бронеплит и общий вес танка... А попытки изготовить цельнолитую башню той самой предписанной "сложной формы"? А необходимость сочетать ограничение по массе в 48 тонн с необходимой защищенностью? Одним словом, единственное, что танк делал хорошо — пока что — это стрелял. Да и это трудно было поставить в заслугу Котину, который как раз прохаживался перед своим детищем, тихо споря о чём-то с топчущимся рядом Грабиным. Который, конечно же, пытается доказывать, что новый тяжелый танк — это всего лишь подставка для пушки. У него ведь уже готовы 122-мм и 130-мм "километражки", то есть пушки с начальной скоростью снаряда в тот же километр, и если наибольшую из этих жестоких штуковин, 130-мм ЗИС-13, поставить на перекомпонованный в виде "самоходного лафета" ИС, то такой самоходке не найдется никаких подходящих мишеней... Потому что снаряд весом в двадцать девять килограммов, летящий со скоростью 950 метров в секунду, пробьет любую броню, которую только можно заставить двигаться своим ходом!

* * *

*

Бронетранспортеры нужны были остро, "ещё вчера" — даже самая тонкая, противопульная броня резко повышала устойчивость пехоты на поле боя. Однако хотелось не просто БТР, а хороший БТР. А вариантов было много, даже больше, чем хотелось бы. Еще в начале июня выделилось аж пять возможностей: две гусеничных машины, "авто-агрегат" и "объекты" Гинзбурга, два колесных и колесно-гусеничный.

Последний казался наиболее перспективным — кто только полугусеничниками не занимался, от американцев и немцев начиная и какими-то там шведами и итальянцами заканчивая. Сочетание высокой подвижности с большой нагрузкой и возможностью использования для производства автомобильных заводов — это казалось заманчивым. Очень.

Ижорцы взялись за работу лихо — пока в Москве, в конструкторском бюро ЗИС, Саломатин с Фиттерманом и Смолиным только еще примерялись, как бы половчее заменить на ведущих осях колеса на гусеницы, а группа Баранова уже выкатила на испытания аж две модификиции своего броневика. "Длинный" БТР-12-0 на 20 бойцов и "объект 121" на дюжину.

Одновременно НАМИ занялась созданием единого модульного двигателя с оппозитным расположением блоков цилиндров. Чтобы из стандартизированного набора можно было собрать 4-цилиндровый, 8-цилиндровый или 12-цилиндровый двигатель — для двух, трех и четырехосных боевых машин соответственно.

Пока что, по причине того, что работы над модуль-мотором едва выбрались из эскизной стадии, а восьмидесяти пяти лошадиных сил единственного доступного мотора ГАЗ-11 хватало только на легкую машину, ею автоброневая группа НАМИ и занималась. Особенностью конструкции было отсутствие базы, то есть рамы шасси. Узлы и агрегаты, по предложению аналитической группы ОсТехБюро, крепились прямо к бронекорпусу, к специально подкрепленным местам. Двухосный БТР-13-40 весил пять с половиной тонн, вмещал шесть, а если в летнем или битком, то и восемь автоматчиков и двух членов экипажа, держал винтовочную пулю, выпущенную в упор, и разгонялся до семидесяти километров по твердой дороге. Сейчас из тех же агрегатов те же инженеры собрали вооруженный ВЯТ-23 в граненой открытой башне от немецкого "хорька" бронеавтомобиль "13-23" (это взамен ЛБ-62, 12,7-мм пулемет которого оказался недостаточно эффективным), и бронемашину "Объект 13-26", оснащенную закрытой башней с 60-мм казнозарядным минометом.

Проект четырнадцать был, по выражению кого-то из аналитиков ОсТехБюро, "зверским извращением" на базе колесно-гусеничных танков серии БТ. Если от колесно-гусеничного движителя оставить только гусеничный — то получится отличный танк Т-34. А если от него же оставить только колесный... То, может быть, получится отличный бронетранспортер? Пока что каменный цветок получался не очень. А вот колесный танк в четырнадцатой серии получился неплохой. Но себестоимость его производства только немного не дотягивала до себестоимости производства танка гусеничного. Причем среднего танка. Понятно, что после передачи в серию этот недостаток постепенно был бы исправлен... Но вряд ли в достаточной степени. То есть серийный А-14, возможно, стоил бы дешевле серийного БТ-7. Но вряд ли намного!

Пятнадцатая машина появилась из-за того, что инженеры ЗИСа так и не смогли в короткие сроки довести полугусеничное шасси до состояния, близкого к работоспособному. Как результат — бронекорпус "объекта 12-1" изменили в мелких деталях (убрали шаровое гнездо для ДТ в лобовом листе, заменили турель на шкворень и изменили форму и толщину некоторых броневых листов), укрепили на шасси ЗИС-6К и получившийся гибрид приняли на вооружение как БТР-15-2.

На смотр были представлены:

полугусеничный бронетранспортер 12-28 и самоходный миномет на его базе,

по два варианта двухосных бронеавтомобилей 13-23, 13-26 и 13-24 (без башни, зато со 107-мм безоткатной пушкой) — один вариант был оборудован серийным ГАЗ-11, а второй экспериментальным двигателем НАМИ ММ-4/90

трехосный бронетранспортер 13-62 с экспериментальным восьмицилиндровым двигателем НАМИ ММ-8/175 и самоходные зенитки ЗСУ-136/223 и 136/137 с башнями от "автоагрегатов" и теми же восьмицилиндровыми оппозитами

четырехосный БТР-13-80, колесные танки 13-82 (57-мм ЗИС-4, танковая версия ЗИС-2), 13-83 (пара 107-мм безоткаток) и 13-84 (76,2-мм ЗИС-5), все четыре с моторами НАМИ ММ-12/245

и колесный танк 14-2.

И еще одна машина, созданная КБ Выксунского завода на основе доработанной конструкции БА-22 и шасси ЗИС-6К — штабной бронированный автобус! Командно-штабные машины на базе обычных серийных бронетранспортеров работников карандаша и карты решительно не устраивали — не помещалось всё нужное радиооборудование и аппаратура, не хватало мест для работы штабных "операторов", брезент, натянутый вместо крыши, протекал под дождем и не способствовал сохранению тепла в морозы...

* * *

*

Оргштатное заседание по результатам смотра и принятия на вооружение новых образцов началось с заявления о переименовании среднего танка усиленного бронирования "объект 233-М" в тяжелый танк "Илья Муромец".

— Богатыри всегда были защитниками народа от иноземных нашествий и бед. Пусть и сейчас их имена послужат символом преемственности лучших традиций! Ведь Красная Армия — народная армия, армия всего нашего советского народа... И его защитница. Так было в восемнадцатом, девятнадцатом, двадцатом годах, когда четырнадцать империалистических держав набросились на новорожденную Советскую Республику. Так и сейчас, когда вся Европа под фашистским стягом приползла на наш порог в жажде завоевания жизненного пространства, сырьевых ресурсов и дармовой, рабской рабочей силы. Так же будет и впредь! — Сталин сделал театральную паузу и резко сменил тон. — Однако товарищам из Танкограда передайте, что имя не дает права им почивать тридцать лет. Даже трех лет — и то слишком много. Массовое производство "тигров" развернется уже к осени, а на фронте они появятся к началу зимы. К этому моменту танк ИМ-1 уже должен быть доведен до готовности...

Дальше пошли уже сами организационно-штатные мероприятия, докладываемые начштаба ГАБТУ полковником Зеевым:

— В связи с принятием на вооружение тяжелых танков КВ-1М и КВ-2М из состава тяжелотанковой бригады предлагается исключить батальон самоходных противотанковых орудий ИТ-41 и батальон штурмгаубиц АШ-122. Вместо них в штат бригады должны быть введены танки КВ-2М. Имеются два варианта. Либо создание 4-го танкового батальона, что позволит командованию бригады сосредоточить огне-броневой кулак. Либо в каждый из трех батальонов добавляется четвертая рота, что значительно упростит и облегчит боевое слаживание ударных групп.

— Лучше второе. А то мы что, зря петровскую Д-1 приняли?

— Таким образом, каждый батальон тяжелотанковой бригады будет состоять из трех рот КВ-1М и роты КВ-2М, всего 43 тяжелых танка. В составе бригады вместо двух батальонов штурморудий будет батальон 152-мм самоходных гаубиц Д-1 и сводный батальон дуплексов — две роты Д-3 и рота Д-2...

— А это не слишком? Зачем тяжелотанковой бригаде дуплексы, они же работают прорыв для ввода в него мехкорпусов, и раздачей пряников тяжелой артиллерии противника будут ведать приданные и усиливающие буксируемые стволы... Какие задачи тот сводный батальон решать-то будет, с чем бы Д-1 не справились?

— Есть такое предложение... Поручить инженер-полковнику Гинзбургу и товарищам с завода "Компрессор" создание бронированной боевой машины. Как раз для тяжелотанковых бригад. Вооружение — крупнокалиберный пулемет в одноместной башне и изделие "848", прикрытое сдвигающимся бронекожухом.

— И как вы себе это представляете? — весело спросил нагло влезшего в доклад представителя аналитической группы генерал Федоренко.

— Очень хорошо представляю! — заверил собравшихся аналитик. — Сдвижной кожух, две крышки, передняя и задняя, и агрегат 848, для большей компактности полувыдвижной. То есть верхняя, качающаяся часть, остается при опускании нижней, поворотной, внутрь машины, на поверхности. И она-то и закрывается кожухом. Когда появляется необходимость, передняя крышка откидывается вперед и вниз, а задняя — назад и вниз, кожух сдвигается вперед до упора, установка поднимается в боевое положение, наводится, производится залп. Затем установка опускается в транспортное положение, кожух сдвигается обратно, поднимается передняя крышка...

— А задняя?

— А задняя остается откинутой, делая агрегат доступным для перезарядки. Запасной боекомплект загружается со специальной зарядной машины, также бронированной, следующей тоже в боевых порядках... Таким образом...

— Идея интересная... И действительно, изделия М-8 отлично дополнят арсенал тяжелотанковых бригад. Значит, в составе бригады оставляем три танковых батальона по 43 машины, бронестрелковый батальон, батальон Д-1 и батальон установок... Вы штат уже прикинули?

— Так точно! — молодцевато откозырял аналитик "в штатском". — Батареи по пять установок, в каждой батарее по две транспортно-заряжающих машины на основе БТР-20.2, по взводу бронестрелков и одной ЗСУ...

— Взвод бронестрелков на батарею? Это ж на батальон — две роты!

— Установки же считаются особо секретными! Ну, можно взвод на роту... Учитывая бронирование, наличие собственного пулеметного вооружения и ЗСУ... Должно хватить!

— Хммм... Пожалуй, да. Итак. Всего в каждой из трех тяжелотанковых бригад будет три танковых батальона, батальон бронестрелков, батальон Д-1, батальон ракетных установок, отдельный дивизион ЗСУ, разведывательный батальон, штаб и вспомогательные подразделения... Закончили с тяжелыми?

— Бронестрелки.

— А-а, да. На вооружение приняты двуствольный автоматический миномет ЗИС-30, ЗСУ-423 "Шилка" и ЗСУ-237 "Енисей"...

— А также 122-мм самоходная гаубица ЗИС-27 "Гвоздь"...

— "Гвозди"? Они же не предполагались на вооружение...

— Смотрите, как хорошо у нас выходит. Сейчас в тяжелотанковых бригадах штатно имеется четыре типа гусеничной бронетехники. Штатно, подчеркиваю — не считая трофейных, восстановленных своими силами из списанных и так далее. Первое — тяжелый танк КВ-1. Кое-где сохранились КВ-2, но они погоды не делают. Второе — штурмовые орудия на базе "тридцатьчетверки", это 122-мм штурмгаубицы и 107-мм штурмпушки. Третье — автоагрегаты. Самоходки, самоходные минометы, самоходные зенитки, транспортеры боеприпасов... Ну, и четвертое — машины КБ Гинзбурга, бронетранспортеры и БМБС. Приняв на вооружение модернизированные "единицу" и "двойку", мы убрали из бригады машины на базе Т-34. Приняв ЗИС-30 и "Шилку" с "Енисеем" — уберем автоагрегаты. Почти все. Но не все. В штате бронестрелкового батальона имеется рота самоходок АА-152! При наличии в бригаде КВ-2М и Д-1 они не нужны. Однако же...

— Спасибо, я понял идею. Унификация и повышение эффективности?

— Да, так мы сведем все разнообразие к двум базовым типам шасси. Что облегчит освоение, ремонт и снабжение запчастями.

— Разумно... Батальон бронестрелков будет состоять из трех бронестрелковых рот. В штате каждой — три бронестрелковых взвода, по одному БТР-20.2 и одной БМБС, и штабной взвод в составе БТР, ЗСУ-423 и самоходного миномета ЗИС-30. Кроме трех бронестрелковых в составе батальона — рота поддержки, вооруженная 122-мм гаубицами "Гвоздь", взводы управления и связи...

Из двух представленных на смотр вариантов глубокой модернизации Т-34 ни один условиям не удовлетворял. Проблемным узлом оставались торсионы, которые изготавливать нужного качества и в нужном количестве у полу-эвакуированной советской промышленности не получалось. Также узким местом была нарезка увеличенного в диаметре в связи с увеличением самой башни погона. При переходе на новый танк производство неизбежно должно было провалиться, а преимущества, обеспечиваемые модернизированными "тридцатьчетверками" по сравнению со старыми танками "эталон 1941", этого провала своим качеством пока что не компенсировали. Любой немецкий танк 76-мм пушка пробивает спокойно, и до появления "Тигров" с "Пантерами" в товарных количествах почти год. Так что попросили только товарищей с "Красного Сормова" меньше слушать инженер-генерала Грабина, который, конечно, гений, но иногда чересчур уж увлекающийся... То есть танки делать строго под восемьдесят пять мэ-мэ, и никаких "эмочек"! А товарищам из Сталинграда посоветовали, вслед за горьковчанами, создать на базе своего танка ЗСУ — для пущей унификации танковых рот, чтобы не разбивать их стройные ряды "Шилками". Ну, и не забывать про самоходки, которые все еще будут нужны — даже с учетом появления "Гвоздей" и "Дэ-первых". Которых, во-первых, пока что нет, а во-вторых, с броневой и конструктивной защитой у них всё куда грустнее, чем у "артштурмов".

— По мехкорпусам, товарищи. Те три, которые мы отводим на переформирование с Лужского рубежа и из-под Харькова, надо восстанавливать практически с нуля... И не совсем понятно, по какому штату.

— А какие варианты?

— Есть "ударный" или "полный", это те, что участвовали в декабрьском наступлении. Две танковых бригады, в бригаде — танковый и мотострелковый полки, одна механизированная бригада в составе полка мотострелков и полка бронекавалерии. В мехкорпусах "легкого" штата, заканчивающих переформирование после осенних боев на Украине и под Ленинградом, бронестрелковые роты танковых батальонов и бронестрелковые батальоны танковых полков заменены аналогичными подразделениями бронекавалерии, а вместо механизированной бригады в корпусе имеется мотострелковая. То есть разница, в основном, в оснащении, "легким" вовсе не полагается БТР-20 и БМБС, колесными бронетранспортерами для бронекавалерии они снабжены по минимуму. Однако...

Дело оказалось в том, что даже переориентация танковых заводов на выпуск запасных частей, узлов и агрегатов вместо новых танков не смогла кардинально улучшить ситуацию с оснащением мехкорпусов "тридцатьчетверками". После декабрьского наступления от Можайска до Смоленска остались стоять промороженными глыбами сотни танков и самоходок — для ремонта их всех попросту не хватало мощностей полевых танкоремонтных мастерских! Да и самих мастерских не хватало тоже. Даже для своих собственных, советских танков! Восстановление трофеев — это уже "по возможности", роскошь.

В результате срочно необходимые на юге корпуса Баданова и Рябышева получили часть техники корпусов "легких", поступившей прямо с заводов, а те, в свою очередь — возможность дождаться из ремрот, рембатов и ПТРБ подлатанных Т-34, ранее принадлежавших танковым бригадам ударных мехкорпусов. Снабдить необходимым количеством "тридцатьчетверок", ЗСУ, самоходок, бронетранспортеров и прочего еще три корпуса промышленность раньше конца марта не обещала.

— Командование ГАБТУ для экономии времени предлагает переформировать корпуса путем подчинения их структурам необходимого числа бригадных боевых групп с минимальными изменениями в последних.

— У нас есть необходимое число бригадных боевых групп?

— Да, сейчас завершают формирование одиннадцать групп, пять механизированных, две танкосамоходных и четыре самоходно-артиллерийских, еще три механизированных и пять танкосамоходных находятся в начальной стадии формирования.

— Какой штат вы предлагаете?

— Временный... Пока что мы не имеем возможности стандартизировать поставляемую группам боевую технику. Поэтому бригадные боевые группы содержатся аж в семи разных штатах! Мы делим штаты в зависимости от наличия в них танков вообще и современных танков. Так, завершающая формирование 39-я группа имеет на вооружении батальон самоходок СПТО, мотострелковый батальон и две роты танков Т-26, и именуется механизированной, так же, как и 69-я, в которой имеется две роты БТ-5. А 70-я группа, в которой батальоны АА-76 и мотострелковый дополнены двумя ротами танков МК-3, именуется уже танко-самоходной. Самоходно-артиллерийские бригады танков не имеют вообще, зато получают роту бронекавалерии и подразделение бронеавтомобилей... Вот так и живем, товарищи... Наши предложения сводятся к тому, что в составе мехкорпусов будут мотострелковая дивизия обычного штата и две танковых дивизии, каждая из которых будет сформирована из трех бригадных боевых групп и необходимых вспомогательных частей. Каждая бригадная боевая группа — это батальон самоходок, танковый и два мотострелковых батальона. Дивизии получат по две бригадных боевых группы, если из собственных боевых частей соединения можно в короткие сроки восстановить собственную. Если такой возможности нет — то три.

— Может быть, лучше подчинять дивизиям мехкорпусов не свежесформированные, а уже повоевавшие группы?

— Да, это лучше, но такие группы либо задействованы, либо нуждаются в пополнении людьми и техникой, а то и переформировании, что задержит восстановление мехкорпусов.

— Я думаю, товарищи, это не так страшно. Зато позволит создать единый штат корпусной бригадной боевой группы!

* * *

*

— Цви, можешь свою пушку одолжить?

Старший сержант Секлер обернулся и, недоуменно нахмурившись, начал осматривать сержанта Лебофски — начиная с начищенных до блеска сапог и заканчивая надраенной до сияющего серебряного блеска эмблемой на шапке. Сержант краснел, переминался с ноги на ногу и вообще вид имел крайне подозрительный.

— Автомат возьми! — сосед и приятель Цви со времен путешествия на пароходе через Тихий Океан Сол Лебофски был сыном одесского еврея, сбежавшего от кишинёвского погрома и прижившегося в Сан-Франциско. Он учил автомеханика тем остаткам русского, что сохранились в его памяти от отца, а Секлер, в свою очередь, обучал того пользоваться ножом и плутовать в карты. Не то, чтобы он сам умел делать это хорошо — да уж всяко лучше городского белоручки-фотографа! В бригаде Сол сначала угодил в штаб, но добился перевода в механики-водители танка. Добился он этого оригинально — отбив симпатичную медсестричку у своего непосредственного начальника...

Сержанту Лебофски, как мехводу, полагался "Томмиган", Томпсон М1, входивший в комплект поставки танка "Матильда II". Старшему же сержанту ремвзвода полагался карабин — но Цви предпочитал доставшийся ещё от отца, венгра с территории Оклахома, револьвер "Нью-Сенчури" сорок четвертого калибра. Знаменитый "трижды надежный" Смит-Вессон, несмотря на свой почтенный тридцатилетний возраст выглядел очень хорошо, а пошитая уже здесь, в Горьком, у найденного во время одного из увольнений старого мастера кобура закрытого "армейского" типа довершала образ. Старый еврей знал-таки свое дело!

— Цви, да ладно тебе!

— Значит, в город собрался? Без меня? Ну, ты га-аад!

— Мы вообще-то за новыми самоходками едем! — Соломон совершенно не умел врать. Хотя его девушки придерживались на этот счет другого мнения... Однако он-то с каждой из них был совершенно искренен!

— Ага-ага, — понятливо покивал Цви и убежал на поиски дежурного.

Ему тоже было интересно поглядеть на новые самоходки — старых-то в бригаде уже не было, переданы уходящей на фронт группе! Вместе с первыми, не переделанными еще "Валентайнами" и еще кое-какой техникой по мелочи. А в бригаду, в целях маскировки переименованную недели две назад в учебный милицейский отряд "Доминион", обещали поставить ленд-лизовские самоходки... В целях единства и унификации!

Единством и унификацией пока что даже и не пахло. Ленд-лиз — это тебе не русская плановая экономика! Здесь и английские "Матильды", каким-то грамотеем после доработки поименованные, вместо "руссиан" — "Ракан", и перевооруженные 57-мм русскими пушками "Валентайны", и американские легкие М3А1 разведчиков, и туда же угодившие британские "Тетрархи", и английские снова "юниверсал кэрриеры" в том же разведбатальоне бригады, разведроте танкового полка и разведвзводах танковых батальонов, и опять американские "скауты", и английские броневики "Даймлер", и американские халф-траки... Автомобили, как грузовики, так и легковые, тоже были исключительно иностранными. И вот здесь-то и наблюдалась самая глубина того места, где оказались "танковые милиционеры" в результате подобного подхода! Грузовики были английские, американские и канадские, чуть ли не десятка разных фирм. Легковые — в основном американские, "бантамы", "виллисы", "доджи"... Только для поездок в город сохранялись при штабах полков по легковушке-"эмке" да паре грузовиков, полуторок или ЗИС-5. И только для них имелось достаточно горючего. Моторы с высокой степенью сжатия требовали высокооктанового горючего, и на диком русском 66-м работать отказывались наотрез. Горючее детонировало в цилиндрах, необратимо запарывая двигатели. Антидетонационные этилирующие присадки к бензину поставлялись в совершенно недостаточных количествах и к тому же отвратительного качества.

Оборудование для нефтеперегонного завода оказалось чуть ли не первым, что русские заказали по 1-му протоколу, выше по списку и степени важности для них были только металлорежущие станки, бронетранспортеры "Халф-Трак" и крупнокалиберные пулеметы — да только пока-то еще его доставят, перевезут да смонтируют! И даже когда он будет запущен, 92-го и 95-го бензина будет хватать только авиаторам...

Одетые в синие шинели и коричневые шапки с синим верхом бойцы, рассевшись в кузове трехтонки, поблескивающей свеженькой масляной краской темно-синей с красной полосой вдоль борта, дружно закурили, столь же дружно матеря русскую махорку и полное отсутствие культуры потребления табака. В отличие от техники и оружия, довольствие "учебного отряда" было чисто русским. Как можно курить ЭТО и получать удовольствие? Выданное в пайке "злое зелье" милиционеры закуривали, когда от никотинового голодания уже опухали уши и начиналась нервная дрожь.

Последним появился, догнав грузовик и уже на ходу вцепившись в задний борт, сержант Лебофски. Через плечо у него был перекинут ремешок маузеровской колодки-кобуры из полированного дерева. Достал-таки себе пафосный ствол, жучила этакий! Его в десяток рук втащили в кузов, и трехтонка запрыгала по колдобинам вусмерть разбитого проселка в сторону города.

* * *

*

Сразу за воротами их уже ждали двое. Чумазый от навеки въевшейся в кожу угольной пыли (видал Цви такие лица — у потомственных шахтеров, поколениями чуть ли не живших в угольных шахтах) дедуган с широченными ладонями-лопатами и умным взглядом из-под круглых стекол очочков в проволочной оправе, трогательно перетянутой суровой ниткой, и лейтенант НКВД в новенькой необмятой униформе и снаряжении. Темно-зеленый открытый автомобиль, у которого стояла эта колоритная парочка, был русским подобием "GP". От имевшихся в бригаде "Бантамов" он отличался большей шириной, большим весом и более слабым, но зато менее капризным по части горючки и масла мотором. В штабриге был один ГАЗ-64, на котором в город выбирались командиры, которым не полагалось "эмки". Коротко переговорив с вылезшим из кабины капитаном, встречающие усадили его в свою машину и покатили куда-то в обход титанических цехов. ЗИС двинулся следом.

Это был не тот завод, на котором рота Секлера получала самоходки. Какой-то другой. Но столь же грандиозный, подавляющий своими размерами, шумом цехов, чадом и дымом двигателей, маневровых паровозиков, тянущих платформы с покрытыми брезентом грузами по внутризаводским веткам, и высоких труб заводской электростанции — её легко было узнать по трансформаторам, многочисленным проводам и двум батареям зенитных орудий.

Повиляв среди заводских строений, дорога выкатилась на простор — не то огромный, до горизонта, пустырь, не то заводской полигон. И почти сразу превратилась в убитую танковыми или тракторными гусеницами колею. На площадке, где одна часть дороги переходила в другую, возвышалось... Нечто. Судя по гусеницам и многочисленным стволам — это нечто было задумано как танк. Или хотя бы боевая бронированная машина. Количество стволов впечатляло почти так же, как и их калибр: у того, что торчал из спонсона на корпусе справа, не меньше трех дюймов при солидной длине, у торчащего из башни — дюйма полтора, да еще и пулемет в самой верхней башенке! Благодаря аж трем ярусам размещения оружия высотой ЭТО было не меньше трех с половиной метров. Клепаный корпус и знакомая система подвески не оставляли сомнений — перед "милиционерами" громоздился родственник танков МЗл, две роты которых дней десять назад получил разведбат бригады.

— Ну, что стали? На инструктаж по вождению — становись!

Инструктаж занял немногим более десяти минут — сооружение, оказавшееся американским танком "эм три средний", по словам дедушки-инструктора, в управлении было исключительно легким. Тем более, что перевести танки надо было всего лишь от цеха, где осуществляли модернизацию М3с, до погрузочной железнодорожной платформы. До пункта постоянной дислокации "танковой милиции" их, чтобы не демаскировать, повезут. Старший сержант Секлер, не будучи профессиональным военным, не мог оценить этого шедевра конспираторской мысли. Зато машины он оценил с первого взгляда. Еще веселья добавили характеристики — двигатель, работающий на высокооктановом бензине... Резино-металлические гусеницы... И то, и другое в бригаде уже пробовали. Не понравилось. В сочетании с клепаной броней и издалека заметной "египетской пирамидой" громоздкого корпуса получался дивный гроб на семь танкистов. Резина на гусеницах сорвется очень быстро, танк встанет, и загорится от первого же снаряда. Факелом.

Когда мехводов стали по одному загонять в танк для практической отработки навыков вождения — сделать круг по полигону и вернутся — Цви обратил внимание на состояние приятеля. Сержант Лебофски смотрелся аллегорией русского выражения "грусть-тоска меня съедает". В ответ на прямой вопрос старший сержант был послан лихо и далеко — благо, изучение языка с этих самых выражений и началось.

— Его принцесса так и не появилась! — бесцеремонно влез в разговор стоящий рядом танко-милиционер в форменной шинели и предусмотрительно прихваченном американском шлемофоне. — Она в прошлый раз произвела на нашего Казанову впечатление своим мастерством в управлении танком!

— Женщина-мехвод? Да ну, брось, такое даже здесь невозможно! — не поверил Цви. Видел он здесь девушек, которые водили грузовики и стояли за станками, но танк?

— Была, была... Синеглазая такая, в комбинезоне приталенном!.. — кивнул другой сосед, справа. — Он ради нее вон и сапоги начистил, и по всему батальону пистолет выпрашивал...

— Анька-то? — как и откуда появился дедуган, никто из бойцов не заметил. — Так допекла она-таки военкома. На пятнадцатом заявлении он сломался. Сформировала она свой экипаж!

— Экипаж?

— Из девушек-комсомолок с заводской "комсы". Назвали танк "Комиссар Лариса Рейснер"... Сейчас, наверное, уже к фронту подъезжают... Кто там на практику вождения следующий? Ты? Ну, пошли, khlopchik...

После того, как все "доминионовцы" сдали "простейшее вождение", их снова загрузили в грузовик и повезли принимать технику. Циклопических размеров цех встретил их грохотом и лязгом, шумным пламенем автогенной резки и ярким синевато-фиолетовым сиянием электросварки. Прямо на их глазах портальный кран подцепил вырезанный из танка М3с верхний лист вместе с подбашенным погоном и громоздящейся на нём двухъярусной башней и унес куда-то в затянутую дымкой глубину цеха. На его место тут же установили привезенный другим краном новый лист — с тремя люками и высокой шкворневой установкой с уже торчащим в ней пулеметом "Браунинг". Загорелась режущим глаза светом электросварка, посыпались искры...

— Так это... А что?..

— Это из танков самоходки делают. Для вас же стараются. А то уж больно нехорошие гробовики были...

— А башни?

— И башням применение найдем!

Все два с лишним часа, которые заняла погрузка новоизготовленных самоходок, к которым прилагались "Валентайны", модифицированные "по схеме Z" — в переводе это означало "зенитные танки", вооруженные 37-мм автоматической пушкой в пирамидально-граненого вида вращающейся башне, скопированной с русских "АА-137" — старший сержант Секлер размышлял, какая структура теперь будет у бригады и как очередное перестроение отразится на его карьере.

Батальону на все про все было выдано шесть "Валентайн Z" и десять самоходок "Гранит". Теперь в батальоне, если так судить, будет: три роты тяжелых "Матильда II Ракан", рота танков "Марк III Валентайн", которая обычно действовала совместно с восемью "Universal Carrier" разведвзвода, механизированная стрелковая рота на полугусеничниках "Халф-Трак" и рота самоходок. Каждая из которых по совместительству будет служить бронетранспортером для отделения автоматчиков... То есть всего две роты стрелков, "меха"-рота и автоматчики.

* * *

*

Николай Астров смотрел то на доставленные из Москвы спецкурьером бумаги, то на стоящие посреди двора железнодорожные платформы, накрытые брезентом. Ни то, ни другое особого удовольствия ему не доставляло, но бумаги были все же неприятнее. В разы. Потому что означали, что таких вот платформ, притащенных маневровым тепловозиком с территории соседнего "Красного Сормова", будет еще много...

Наконец главный конструктор тридцать седьмого завода отвернулся от перечеркнутого косым крестом бумажных полосок оконного стекла.

— Ну, что ж, товарищи. С приказом вы все ознакомились... Какие будут предложения? — Астров орлом оглядел своих подчиненных, шелестящих бумагами, разложенными на длинном и узком столе для совещаний, составленном из трех обычных конторских.

— А чего тут думать-то? Берем автоагрегат, тот, который зенитный, и устанавливаем!

— Э-эээ, дорогой, странно рассуждаешь, да! Ты вес считал? Башня-то танковая, броня там пять сантиметров! Сколько она весит, э?

— А ваши предложения какие?

— Прежде, чем ставить на автоагрегат танковую башню, придется ходовую переделать! Траки, торсионы подвески, резиновые бандажи опорных катков, трансмиссия... Все ж пересчитать надо!

Углубиться в полный техническими подробностями спор не дал сам главный конструктор:

— Еще предложения будут?

— Конечно, — уверенно кивнул переброшенный с ГАЗа для усиления "врэвакуантов" Анатолий Кригер. — На ЯАЗе заканчивают строительство сборочного цеха. Будут собирать дженерал-моторсовские дизели, которые семьдесят первая серия. А к концу года там намечен ввод в строй собственного производства этих моторов. Так что скоро уже наши моторы пойдут туда, куда им и положено — в автопром. Нам же, я думаю, надо перепроектировать всю линейку автоагрегатов. Из расчета на шесть — семьдесят один, он, если правильно помню, даёт около ста семидесяти "лошадей", при этом имеет меньшие габариты и вес по сравнению с "двести вторым"...

Вот это было уже интересно!

— Смотрите, товарищи, нам для "экспериментальных целей" хоть сколько-то дизелей да выдадут. А так мы их до морковкина заговенья в Москве выпрашивать будем, фига с два ярославцы ими поделятся. У них самих план по выпуску тягачей горит синим пламенем, Я-11, Я-14 и Я-17, грузовой ЯГ-9...

— Вы предлагаете попытаться использовать эту "опытную" партию для экспериментов по всем машинам? Это... интересно.

— Нам нужен нормальный бронетранспортер-тягач, самое главное. Дивизионные системы таскать. Башня пулеметная, два плюс десять, а то и двенадцать, и тяговое усилие тонны в три, лучше четыре. Легкий танк сопровождения самоходной артиллерии, вот то, что нас просят, с возможностью переделки в дальнейшем, как ленд-лизовские башни кончатся, во что-то наподобие боевой машины. Если получится сделать её плавающей, нас разведчики танковых полков и бригад зацелуют во все места! Ну, и самоходок весь набор — СПТО, гаубица, пушка, зенитки...

— Зениток будет три. Тридцатисеми одиночная, двадцатитрех спаренная и счетверенный пулемет крупнокалиберный, двенадцать и семь либо четырнадцать и пять.

— И самоходный миномет автоматический... В башне!

* * *

*

Первыми мерами, принятыми Берлином после того, как масштабы катастрофы стали окончательно ясны, были кадровые. Беснующийся фюрер в перерывах между грызением оперативно подаваемых адъютантами ковриков и половичков отправлял военных в отставку целыми пачками. Большинство командиров армий, многие командиры корпусов, офицеры и генералы штабов — вплоть до Большого Генерального!

Затем настал черед комиссий по расследованию причин катастрофы. Летчики, пехота, тыловики, танкисты, артиллеристы, штабисты... По каждому роду и виду проводилась тщательнейшая проверка — заканчивающаяся, как правило, теми же кадровыми "оргвыводами".

Седоусый мужчина в расстегнутом тяжелом пальто поверх пропахшего нафталином штатского костюма, который он не надевал с лета 1938 года, поморщился — в висках закололо, предвещая жестокий приступ мигрени — и опустил стекло. Тяжелый темно-зеленый "Бентли 4,5L" катил по дороге через Шварцвальд, и свежий лесной воздух, выдувший прочь нафталиновую вонь, отчасти помог. Голова, впрочем, все равно болела. Контузия, что вы хотите! Еще повезло, что только она...

— Миклош, не гони!

— Дорога нормальная, дядя!

— Все равно не лихачь!

— Ладно, ладно... — пробормотал сидящий за рулем "Бентли" молодой человек в мундире венгерского лейтенанта, и снизил скорость до более приемлемых тридцати миль.

Дядюшка молодого шалопая поерзал, устраиваясь поудобнее, и вернулся мыслями к творящейся в Берлине вакханалии отставок, перестановок и кадровых перемещений. С тем русским снарядом ему повезло и в этом отношении — не убит, не покалечен, даже головные боли, по уверениям берлинских профессоров, через какое-то время перестанут терзать по вечерам... И под пресс комиссии не попал, и дай-то Создатель, не попадет. Пока госпиталь, пока отпуск для выздоровления... Два месяца — за это время бешеный ефрейтор уймется наверняка! Потому что русские ему точно новых проблем добавят. Нынешний успех Манштейна, окружившего-таки Харьков, наверняка стоил ему остатков танковых частей Восточного фронта. Или будет стоить в ближайшем будущем, потому как русские наверняка свои тяжелые бригады и мехкорпуса в бой введут, и ответить 3-й танковой группе на их КВ и "тридцатьчетверки" просто нечем...

Дорога вильнула последний раз, и перед ними открылась обрамленная заснеженными кустами площадка, служившая сейчас стоянкой для полудюжины автомобилей, среди которых "Бентли" чужеродно не смотрелся. Этот "спортивный лимузин" был трофеем прошлогодней кампании — майор фон Эйккен заметил машину в Северной Франции, в составе разбитой его танками автоколонны. Агрегат просто бросили, когда кончился бензин!

— Барон! Вы удивительно точны...

— У меня хороший водитель, господин генерал. Знакомьтесь — граф Миклош Гёдервар цу Адлерберг, непутевый сын моей непутевой сестры...

— Ваш племянник, я вижу, служит в бронечастях кавалерии? — вежливо осведомился высокий старик, выправка которого превращала любой, даже очень хороший штатский костюм в подобие военного мундира.

— Обычно он оказывает своим присутствием честь четвертому бронеразведывательному батальону второй кавбригады, — едко отозвался любящий дядюшка. — Сейчас в отпуску. Поскольку мне после контузии врачи запрещают водить машину...

— Дядя, ваша машина в управлении тяжелее наших броневиков! — гневно встопорщился венгерский граф. — В вашем-то возрасте...

— Ах ты ж щенок непочтительный! Вот она, современная молодежь!

— Бросьте, барон, вам рановато еще прикидываться стариком! — улыбнулся старый генерал. — Но что это мы стоим? Пойдемте, уже все собрались.

Не понять, было ли когда-то это строение настоящим средневековым замком барона-раубриттера, позднее переделанным в небольшой загородный дворец в версальском стиле, или оно изначально так и строилось. Впрочем, вопросы архитектуры оберст-лейтенанта фон Эйккена волновали в последнюю очередь. Собравшееся в библиотеке общество было невелико, всего человек восемь... Но эти люди представляли собой "сливки сливок". По сравнению с родословными некоторых даже род имперских баронов фон Эйккен — так, ничего особенного.

Обсуждение новостей, завязавшееся ещё до прихода дядюшки с племянником, проходило на пониженных тонах и тонуло в табачном дыме. Можно было подумать, что угнездившиеся в глубоких покойных креслах люди, лениво перебрасывающиеся репликами, обсуждают что-то бесконечно от них далекое и не очень-то интересное... Так, поддерживают разговор из вежливости.

А между тем обсуждаются вещи смертельно серьезные. Просочившееся в американские газеты "окончательное решение еврейского вопроса", фактически поставившее крест на всяких надеждах договорится с мировыми финансовыми воротилами. Да и сама Америка вокруг Рузвельта и его шайки из-за этого сплотилась. Не сама, понятное дело, газеты помогли... А уж после того, как бесноватый сам — САМ! — объявил Соединенным Штатам войну... Жест в сторону японцев решил сделать, надеялся, что они в ответ русских в задницу укусят! Только японцы ограничились вежливой благодарностью...

Барона фон Эйккен представили высокому собранию как "оберст-лейтенанта, только что из фронтового госпиталя" — и тут же посыпались вопросы. Всех, естественно, интересовали причины столь оглушительного провала "молниеносной войны" на Востоке. От политики, стратегии и большей части оперативных вопросов барон фон Эйккен успешно отмахался — по этой части здесь присутствовали гораздо более знающие люди. Новопроизведенного же оберст-лейтенанта пригласили для освещения вопросов техники и ведения боя танковыми и механизированными частями русских.

— С моей точки зрения, необходимо разделить две фазы операции русских. Прорыв нашего фронта — и развитие успеха. Поскольку очевидно, что и русские поступают так же, создав для первого специализированный инструмент в виде тяжелых танковых бригад Резерва Главного Командования. Мехкорпуса, очень незначительно отличающиеся от наших танковых корпусов, лишь копируют действия германских танковых войск в польской и французской компаниях. Их преимуществом являются новые средние танки Т-34 и самоходки на их базе и базе автомобильных агрегатов, а недостатком — пока что очень слабое умение это все применять со стороны старших и средних воинских начальников. Но русские учатся, и учатся быстро... К сожалению. Уже сейчас их экипажи и малые войсковые единицы уровня взвод — рота практически не уступают нашим по выучке и слаженности действий! Если же добавить к этому техническое превосходство русских танков и боевых машин, колоссальные потери наших танковых войск в обученном личном составе... Если ситуация не будет переломлена, следующим летом всех нас ждет серьезное испытание, господа!

Барон откашлялся и с намеком посмотрел на племянника. Тот дисциплинированно кивнул и достал из портфеля толстую пачку бумаг.

— Но вернемся к тяжелым танковым бригадам. Как известно, доктриной германского вермахта предусмотрен прорыв линии фронта противника танковыми частями и развитие успеха ими же. Русские пошли по другому пути, развив до логического завершения английскую идею пехотных и крейсерских танков. Взяв за основу идеологию британского танка "Матильда", они создают тяжелый танк "Klim Voroschilov", имеющий бронирование, пробиваемое только зенитными пушками "восемь-восемь" и корпусной артиллерией. В составе бригад эти танки дополняются штурмовыми самоходными установками, вооруженными 10,7-сантиметровыми пушками с баллистикой корпусных орудий, и 12-сантиметровыми гаубицами. При этом лобовая броня штурм-орудий по толщине не уступает лобовой броне тяжелых танков, которые они сопровождают. Завершает ансамбль тяжелотанковых подразделений пехота. Бронегренадерские роты входят в состав каждого танкового батальона, бронегренадерские батальоны — в состав каждого танкового полка. Таким образом на каждый батальон тяжелых танков, а это тридцать три машины, приходится две роты панцергренадеров. Миклош?

— Да, дядя, — кивнул граф, начиная раздавать собравшимся листы бумаги с красочными рисунками и тщательно прорисованными схемами.

— На рисунке номер один вы видите боевую машину русских панцергренадеров. Обратите внимание на лобовой лист — он наклонен к вертикали очень сильно, и при этом имеет довольно солидную толщину. В результате в лобовой проекции этот "KampfWagen der PanzerGrenadiren" для РАК-35/36 неуязвим абсолютно, а для новой 5-сантиметровой пушки — на дистанциях свыше трехсот метров! Вооружение KWPG аналогично нашему танку "два" — автоматическая пушка и пулемет. Вмещает машина восемь панцергренадеров, которых может доставить практически прямо в наши окопы. Лист номер два — тяжелый бронетранспортер. Броня противоснарядная, держит 3,7-сантиметровку на дистанции в двести метров. Вооружение — крупнокалиберный пулемет и автоматическая мортирка для ружейных гранат. Двадцать панцергренадеров. Русский панцергренадерский взвод состоит из одной боевой машины, одного бронетранспортера и трех стрелковых отделений по восемь человек, вооруженных только автоматическим оружием.

Оберст-лейтенант перевел дух и оглядел собрание. Его слушали внимательно и понимающе.

— Теперь необходимо понять, как были устроены оборонительные позиции наших войск после остановки наступления на Москву. В силу большой общей длины русского фронта, климатических особенностей России и незначительности имеющегося в распоряжении войск времени оборона состояла из ряда опорных узлов вокруг населенных пунктов, фланкирующих промежутки пулеметным и артиллерийским огнем. И что обычный опорный пункт, обороняемый пехотным батальоном, мог противопоставить трем десяткам русских тяжелых танков, двум — трем батареям штурмпушек и штурмгаубиц, двум ротам панцергренадеров и одному или двум батальонам лыжников? Обычный метод остановки атаки путем отсечения пехоты пулеметным огнем против русских панцергренадеров с их тяжелой броней не работает. Попытки остановить боевые машины и бронетранспортеры огнем противотанковой артиллерии приводит только к потерям в противотанковых орудиях, быстро выявляемых и подавляемых тяжелыми самоходками, огнем и гусеницами тяжелых танков. Тяжелые орудия и зенитные "восемь-восемь" более эффективны, но гибнут еще быстрее в силу больших габаритов и, как следствие, большей заметности. Огонь с закрытых позиций по малоразмерным быстроходным маневрирующим целям эффективным быть не может по определению. Ворвавшиеся в окопы русские в прямом стрелковом бою, с их-то исключительно автоматическим оружием и поддержкой собственной бронетехники, а также танков и самоходок, быстро выбивают пехоту из траншей и на её плечах врываются в село. Как правило, взятие батальонного опорного пункта отнимало у русского тяжелотанкового батальона с пехотным усилением не более трех-четырех часов. При использовании артподготовки с задействованием тяжелых орудий и "сталинских органов" — меньше, где-то час — полтора...

— Барон, вы хотите сказать, что четыре часа — это взятие опорного пункта без артподготовки вообще?

— Так точно, господин генерал. Только "Klim Voroschilov", панцергренадеры, самоходки и лыжники или кавалерия. И четыре часа — это максимальный срок. Как правило, русская пехота и танки заканчивают зачистку села гораздо раньше. И уходят дальше, освобождая дорогу вводимому в чистый прорыв мехкорпусу...

Переходя к подведению итогов, барон заметил, что если бы в свое время при строительстве вермахта была принята аналогичная модель, предписывающая вводить танки в "чистый" прорыв, возможно, столь больших потерь в танковых соединениях, фактически полностью обескровленных в боях именно за прорыв советских полос обороны, можно было бы избежать.

— Дожились, господа... Нам с дикарей пример брать! — прокомментировал вполголоса кто-то из собравшихся.

— Если пример хороший, почему бы и не взять? — пожал плечами хозяин дома. — А вы, князь, поменьше нашего дорогого вождя слушайте. Противника уважать надо, а не записывать одним махом в недочеловеки... Продолжайте, барон.

— Благодарю, господин генерал. Собственно. Русские тяжелотанковые бригады есть инструмент прорыва вражеской обороны. Как таковой они и могут быть скопированы. Отдельные роты и батальоны тяжелых танков, по опыту летних и осенних боев, более подходят для контрударов по прорвавшим фронт танковым частям противника. Возможно, в германских танковых войсках ситуация будет иной, но русских всегда подводило в первую очередь очень плохое взаимодействие между танкистами, приданной пехотой и приданной артиллерией...

Тут же завязавшийся пусть и ленивый, вполголоса, но все же спор, снова перебил старый генерал. Простым, но эффектным заявлением о том, что в Германии тяжелых танков нет. Вообще. Разработки идут, но гибель Адерса и Порше отшвырнула лучшие конструкторские бюро Райха на несколько месяцев назад. Новые танки "пять" и "шесть", разработка которых была начата осенью, будут готовы не раньше, чем через год, к концу осени следующего, 1942 года. Значит, о тяжелотанковых бригадах можно даже не мечтать. Равно как и о тяжелотанковых батальонах. С русскими придется бороться тем, что есть...

— То есть массирование тяжелой противотанковой артиллерии и зениток на танкоопасных направлениях, противотанковые мины... Ну, и все в таком духе.

— Мальчиков Геринга вы уже совсем исключили из списка? — небрежно поинтересовался невысокого роста дородный господин с обтянутым черной кожей протезом вместо правой руки.

— При той плотности зенитного огня, который обеспечивают русские самоходные зенитки и пулеметы, сунутся в атаку на танковую колонну может только самоубийца, — барон фон Эйккен точно это знал. В госпитале он лежал рядом с пилотом "Штуки", который именно после такой атаки едва дотянул свою истерзанную "птичку" до посадочной полосы. Из всей эскадрильи, только накануне переброшенной с Мальты, с того вылета вернулись две машины, тот летчик и его комэск, который лежал в соседней палате. — Одна автоматическая пушка на десять танков или пять самоходок или роту бронепехоты. И крупнокалиберные пулеметы на всех тяжелых танках и самоходках, на всех бронетранспортерах... Да еще и "эксперты" русских... Нет, "Люфтваффе" в качестве противотанкового средства эффективным не будет. Только по тылам, резать снабжение, по пехоте, автоколоннам... Там, где самоходных зениток нет совсем, или где их мало.

* * *

*