Академия Пророчеств и Предсказаний, или Апп!

— Судьбы своей принц след найдет. Коль не упустит, счастье обретет, — зачитала ректор, снизойдя до любопытства первокурсников. — Тишина в аудитории, смотрим. Все прочие вопросы зададите потом.

Увещеваний и иных, более драконовских мер наведения порядка не потребовалось. Студенты, затаив дыхание, смотрели 'кино'. Даже Янка, уж на что была привычна к телевизорам и кинотеатрам, и та вылупилась на натуральный фильм, транслируемый прямо в аудитории из неведомо какого места.

Место, сразу надо сказать, даже в вечернем антураже было красивым. Студенты узрели дворцовый парк. Не Версальский, где все кусты и деревья подстрижены по линейке и изображают все, что угодно, кроме собственно кустов-деревьев. Но явно дворцовый, потому что сам дворец имелся в наличии где-то на заднем плане, в конце весьма живописной аллеи с неизвестными деревьями, клонящими кроны друг к другу так, чтобы аллея походила на живой зеленый тоннель, подсвеченный разноцветными огоньками-фонариками, прячущимися в листве.

Вот по этой романтичной аллее на всех парах, подобрав пышные юбки бального платья, неслась премиленькая девчонка. Прядки светлых волос выбились из-под бриллиантовой диадемы, грудь бурно вздымалась, глазки испуганно таращились.

В какой-то момент девушка оступилась, с ножки слетела и по дуге взмыв вверх шлепнулась куда-то в придорожные живописно-густые кусты изящная туфелька. Беглянка вынужденно притормозила, очевидно, решая, как выловить обувку. Но тут позади раздался громкий крик:

— Стойте, прекрасная незнакомка! Куда же вы!

Незнакомка решительно сдернула с ноги вторую туфельку и, зажав ее в руке, прямо в чулочках драпанула быстрее прежнего вперед по аллее. Над парком полился звучный бой часов.

'Полночь', — машинально сосчитала двенадцать ударов Янка и нахмурилась. Пусть она отродясь не бывала во дворцах и парках при этих заведениях, но все происходящее казалось землянке подозрительно знакомым. Додумать мысль Янка не успела, отвлекшись на бормотание любопытствующего Лиса:

— Что она из дворца-то драпанула? Стибрила чего?

А потом уже строить предположения стало некогда, стоило посмотреть на разворачивающееся действо. Парочка блюстителей, материализовавшихся в тени ближайшего дерева, ломая ветки и туша фонарики, полезла в кусты. Те самые, куда свалилась туфля сбежавшей девицы. Треща кустарником и чертыхаясь, когда руки царапали ветки, ребята достали обувку и метко перебросили ее точно на середину дорожки. Затаились.

Тут-то туфельку и нашел, споткнувшись об нее, юноша в роскошных одеяниях с ободком в волосах, весьма напоминающим корону. Опустившись на одно колено перед туфлей, парень поднял ее к глазам и патетично воскликнул:

— Пусть ты скрылась, покорительница моего сердца, но я отыщу тебя непременно! Каждая из дев королевства примерит туфельку, и та, кому она придется впору, станет моей невестой!

Лис сделал вид, что его тошнит от всего сказанного, и пробормотал под нос:

— Ну и сироп!

— Дурень, это романтика, — шепотом объяснил тролль.

— Пойду к придворному магу. Пусть сплетет заклятье, чтоб лишь та, что носила туфельку, смогла ее надеть, — помолчав, закончил красавчик-юноша и, прижав туфлю к сердцу, поспешил в сторону сияющего огнями дворца.

А Хаг уважительно поправился:

— Практичная романтика!

Парочка из кустов, исполнившая свою задачу, завозилась, ломая листик для возвращения в родные пенаты. И вот уже немного потрепанные и очень гордые (как они первакам класс показали!) блюстители предстали перед ректором Шаортан. А Янка обратила внимание на печать свитка. Та больше не сияла, не переливалась, а выглядела как застывший сургуч неопределенно-серого цвета.

— Благодарю, прекрасная демонстрация! Пророчество исполнено! — милостиво кивнула студентам дракесса.

Довольно ухмыляющиеся блюстители покинули аудиторию. Ректор приосанилась, намереваясь дать пояснения к увиденному, но тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, торопливо позвали:

— Ректор Шаортан, можно вас на секундочку! Возникли проблемы с расписанием!

— Иду, — рыкнула дракесса, гневаясь явно не на отвлекающего ее коллегу, а на сам факт вынужденного прерывания важной лекции.

Не успела ректор выйти, как первые ряды в лектории покинула парочка студентов. Один кучерявый темноволосый живчик, больше всего похожий чертами на представителя африканского континента, по недоразумению окрашенного в бледно-голубой цвет, сходу устремился к оставленному на столе учебному пособию — то есть свитку со свежей записью пророчества, сделанного на лекции. Выражение его физиономия при этом имела самое проказливое.

Второй студент не хилой комплекции, тоже носящий форму с зеленым кантом, с несвойственной крупным людям грацией, прыгнул следом за голубокожим, громогласно требуя:

— Картен, не трогай свиток! Ректор сейчас вернется, всем ведь влетит!

— Да ладно тебе, Максимус, я только гляну! Чего случиться-то может? Эти вот, третьекурсники, свой свободно трогали, — отмахнулся проказник, схватил свиток со стола и развернул бумагу, внизу которой оказалась такая же желтая блямба с рядом значков, как и на пророчестве для принца.

И, разумеется, как оно обычно случается с бойкими хулиганами, Картен умудрился случайно чиркнуть ногтем по блямбе. Та хрустнула и рассыпалась уже знакомыми светящимися искорками, обдавая ими кучерявого любителя попроказничать и его дружка. Сразу вслед за этим вспыхнул желтым светом и сам свиток. Хулиган тут же отбросил предмет на стол и отскочил подальше. Бумага светилась некоторое время, достаточное, чтобы ректор вернулась из коридора и замерла на пороге статуей воплощенного негодования, настолько горячего, что из ноздрей дракессы сыпались искры, а глаза с вертикальными зрачками засияли изумрудным огнем.

— Кто сорвал печать со свитка? Ты? — свистящим шепотом, почему-то прозвучавшим громче крика и загулявшим эхом по всему лекторию, осведомилась Шаортан.

— Я ничего не знаю, только рядом встал, хотел поближе глянуть, а он как вспыхнет! Вон, Максимус тоже видел! — нахально соврал Картен, пятясь от стола и грозного ректора подальше.

Дракесса недоверчиво сузила глаза, и потребовала ответа почему-то у Лиса, наверное, потому, что он единственный был ей пока знаком по имени:

— Машьелис о Либеларо, ты видел, кто развернул свиток и сорвал печать исполнения до срока?

— Простите, мастер ректор, я лекцию перечитывал, — подрагивая всей щуплой тушкой, отпинался от вопроса Лис.

— Дети, — Шаортан издала усталый вздох, — вы не понимаете, что творите! Пророчество нуждается в корректировке и присмотре при исполнении, об этом свидетельствовал желтый свет, изливавшийся от свитка. Но кто-то сорвал печать, завязав на себя право присмотра за фигурами пророчества. Вторично активировать и установить личности, на которых завязано пророчество, невозможно. Печать указания места и срока распалась. Ей не дали затвердеть. Теперь мне как можно скорее нужно установить того, кто назначил себя блюстителем пророчества до срока его исполнения. От этого зависит, успеем ли мы что-то предпринять, или придется положиться на судьбу и удачу.

Глаза голубокожего предательски забегали, но на откровенность он не решился. Все продолжал бормотать уже себе под нос о том, что лишь свиток посмотреть вышел, а тут все само по себе и вообще он не при делах, так, погулять вышел. А тут всякие свитки огнем пыхают ни с того, ни с сего, студентов до полусмерти пугают, заиками оставляют.

Его товарищ, Максимус — очевидец виновности Картена, молчал. Верность другу явственно боролась в душе парня с желанием помочь ректору и предотвратить что-то ужасное. Аудитория бурлила, многие видели, как курчавый студент схватил свиток, но выдать его, став ябедой, никто пока не желал, или собирался с духом. Впрочем, могли и бояться возмездия от виновников.

— Так значит? — прошипела рассерженная Шаортан и полезла в сумочку на поясе. Она быстро, найдя ощупью, вытащила очередной превратившийся в минерал листок с древа Игиды и сломала его пальцами. Тотчас же ярко-красный ореол окружил виновника взлома свитка и бледно-желтым обозначился контур Максимуса, по мнению Янки виновного лишь в том, что не успел остановить ретивого дружка.

— Ты и ты! — ткнула пальцами в студентов дракесса. — Живо ко мне! У нас еще много дел!

— Наказывать будете? — с невероятным облегчением от того, что все само выяснилось и не пришлось выдавать друга, спросил Максимус, охотно подходя к ректору.

— Потом, — нетерпеливо отмахнулась женщина. — Вы у меня все лестницы в Башне Судьбы языком вымоете, а сейчас за дело! — тут Шаортан обратилась ко всем студентам с короткой лекцией: — В редчайших случаях по недоразумению или злому умыслу печать, содержащая сведения о мире, месте и времени предсказанных событий, бывает сорвана со свитка пророчества до срока. Почему в редчайших? Потому что никто, кроме блюстителя, пусть даже необученного, печать потревожить не способен.

— И что делать? — совсем растерялся и даже, пожалуй, испугался Картен. Во всяком случае, на щеках его выступил лихорадочный синий румянец.

— Все, что можно сделать сейчас, это постараться определить фигурантов пророчества, — ответила Шаортан. — Хорошо еще, летописцы помнят все печати, поставленные на своих свитках, и данные о поврежденном свитке Лестор обязан сегодня же занести в архив пророчеств.

— А мы вам зачем? — обреченно вздохнул Максимус, косвенный виновник катаклизма, предчувствуя седалищным нервом очередные экзекуции.

— Искать фигурантов пророчества, разумеется, студент. Никому, кроме сломавшего печать, этого сделать не по силам. Идемте же! Время не терпит! Не больше часа на все осталось! А вы, студенты, можете поблагодарить своих приятелей за первый в семестре реферат на тему 'Особенности маркировки фигур пророчеств'. Объем не менее двадцати пяти листов, сдать своему декану к концу шестидневки! Список литературы перепишете и все свободны!

Шаортан прищелкнула пальцами, и в воздухе соткалась черная как ночь доска с огненными письменами — список из более чем тридцати книг — источников будущего реферата. Лекторий схватился за письменные принадлежности, зашуршал бумагой и недовольно загудел. Взгляды, скрестившиеся на Картене, не обещали хулигану легкой жизни. Похоже, несколько особо возмущенных студентов собирались именно его курчавой головой помыть те лестницы, которые назначит олуху к уборке ректор.

Дракесса тем временем убрала свиток с пророчеством преткновения в сумочку и, прихватив за шкирки виновников повреждения печати, практически понесла их к двери. Остолопы обвисли трупиками и не вырывались. Но уже у самых створок ректор притормозила и, развернув жертвы лицом к лекторию, грозно рыкнула:

— А ну-ка приглядитесь хорошенько, есть тут кто в светящемся желтом ореоле?

— Есть, — после паузы, отпущенной на сканирование помещения, послушным хором выдохнули Картен и Максимус.

— Показывайте! Живо! — скомандовала дракесса, и пальцы двух студентов синхронно ткнулись в Хага, Лиса и Янку.

— Вон те трое, — виновато шмыгнул носом здоровяк.

Янка просто онемела от негодования. Они-то тут при чем? А еще промолчала, когда о виновниках спрашивали. Может, стоило этих подлюк заложить? Как они только посмели обвинить невесть в чем ее новых приятелей?! В груди разгоралось пламя праведного возмущения, вылившееся в громкий возглас:

— Ректор Шаортан, мы не трогали свиток! Мы вообще на месте сидели!

— Верю, — чему-то иронично хмыкнула дракесса и уточнила у парочки ябедников: — Все? Больше никто не сияет?

Те дружно помотали головами и были вынесены за дверь с мотивационным лозунгом: 'Идем дальше! Нам за полчаса всю академию обойти надо успеть!'. Створки дружно хлопнули, а Янка, Лис и Хаг столь же дружно переглянулись с совершенно одинаковым недоумением на лицах.

— О каких она ореолах вещала? — прогудел озадаченный Хаг, и в случайно наступившей тишине его голос прозвучал особенно громко.

Шум в аудитории начал набирать новую силу. Переписывать тихо с доски, даже если доска сотворена из живой черноты да письмена на ней пламенные, ни один студент органически не способен. Такова уж природа юности! Вдобавок народ весьма интриговал загадочный желтый ореол на трех ни к чему непричастных первокурсниках, который почему-то видели два штрафника. Открывался простор для догадок и сплетен.

Ответ на вопрос, вырвавшийся из недр тролльей души, пришел откуда не ждали. Тихий, мечтательный голос Циреции, о которой позабыли все, в том числе сама ректор Шаортан, раздался из передних рядов. Что удивительно, в паузу голосок меж разговорами да спорами не попал, однако, девушку услышали все. А едва она говорить начала, рты поплотнее захлопнули, чтобы расслышать получше. Настоящая прорицательница, пусть еще и студентка, вещала!

— Я реферат на первом курсе по пророчествам писала, — чуточку сонный голос, растягивающий гласные стал для студентов равен откровению небес. — Вы не волнуйтесь, академии каждый год предсказывают великие потрясения и угрозу гибели. Мир Игиды и сама АПП место такое, слишком значительное. Но пока обходилось. Со свитками все просто. В назначенный срок блюстители пророчества с помощью печати на свитке перемещаются в ключевую точку пророчества. Могут, коль нужда есть, корректировать, то есть оказывать влияние на его ход. Правильность действий по цвету свитка и фигур пророчества сверяется. Интенсивность и цвет свечения определяет степень необходимого вмешательства. Коль желтым горит — пророчество может и само исполниться, но лучше немного подтолкнуть фигуры или объекты, а зеленый свет означает, что вмешательства вовсе не требуется. Лишь в качестве свидетелей блюстители выступают. Красный же ореол ясно показывает — потребна помощь в исполнении предначертанного.

Лишь для глаз того, кто печать снимал в срок исполнения, свиток светится и фигуры, причастные к пророчеству, предметы важные тоже сияют. Именно так блюстители сегодня туфлю нашли. Коль свиток распечатан до срока — плохо. В нужный час нельзя проверить — верные ли действия совершаются, свечения не будет. Остается только одно — постараться отыскать все фигуры пророчества, пока есть ореол. Силы свитка хватает, чтобы причастные некоторое время светились для повредившего печать. Их надо отыскать и отгадать, какое отношение к пророчеству фигуры имеют.

— Так значит, сейчас ректор таскает этих ушлепков по всей академии, чтоб они всех светящихся разглядеть успели? — уточнил желтоглазый Авзугар и почесал свой колоритный нос, напоминающий Янке о гостях с юга.

— Точно, — снова рассеянно улыбнулась Циреция, встала и, перебирая в ладошки камешки, поплыла к выходу из аудитории.

— Выходит, мы чем-то академии навредить можем? — растерянно вякнула Янка.

— Или спасти, или еще что-то... Факторов причастности много, я все не помню, давно реферат писала, да вы не волнуйтесь сильно. Фигур пророчеств в АПП обычно несколько десятков бывает, — обронила провидица и выплыла из лектория, безмятежно игнорируя обрушившуюся на нее волну вопросов.