Печать Владетеля (Три важных слова)

'Кажется, на этот раз действительно конец, не будет ни аспирантуры, ни помолвки, ничего в жизни', — мелькнула горькая мысль-сожаление.

Это было единственным, что успела осознать Ари, перед тем, как между несущейся сквозь дверь смертью и тремя людьми встало сияние золотого щита. Полупрозрачного, в то же время оказавшегося надежней любой брони. Лезвия из хрусталя особой огранки, обработанные специальным составом для прочности и блеска граней, сталкиваясь со щитом, просто исчезали. Они тонули и испарялись в золотом сиропе сияния. Все, от первого до последнего. Ни один осколок, из коснувшихся щита, не преодолел преграды. Едва миновала угроза, светящаяся преграда исчезла.

Синьорез Таддео порывисто сжал невесту в объятиях, словно пытался убедиться на ощупь, что девушка невредима. Теплые, надежные руки еще одним щитом прикрывали ее, внушая уверенность и покой. Несколько мгновений Ари разрешила себе попользоваться положенным официальной невесте утешением, ей даже почему-то захотелось, чтобы они с Таддео остались одни во всем зале.

А потом все закончилось. Синьорез Севайо разжал объятия. Снова вернулся гомон возбужденной толпы, ругань кое-кого из мужчин, задетых хрустальной шрапнелью, и хруст стекла под ногами. Серьезно пострадавших, благодаря направлению основного удара и реакции благословенных, не было.

— Байя, как красиво! — встряхнув головой, чтобы прогнать так некстати нахлынувшие ощущения, восхитилась Ариэнна чудесным спасением. — Не знала, что благословенные так умеют. Всегда считала выражение из легенд 'встал герой золотым щитом' чистой аллегорией или фразой с предлогом 'с', пропущенным перед прилагательным 'золотым' нерадивыми переписчиками.

— Мы тоже, синьолла, мы тоже, — первым отозвался Таддео, с неохотой отступая от девушки. Так приятно было ее обнимать! Для синьореза золотой щит почему-то стал меньшим крушением устоев, чем для друга-аналитика.

От звука голосов вышел из ступора-созерцания и Флавио. Откашлявшись, он жестом предложил собеседникам перебраться на соседний балкончик, подальше от сокрушенной двери и стеклянного хаоса, царившего вокруг.

На подходе к покалеченным дверям жених бережно подхватил девушку в объятия и перенес через устилавшую пол щепу, разноцветные стекла и кусочки хрусталя. Прелестные туфельки синьоллы могли не защитить ножки от случайных травм, а вот туфлям на толстой подошве ничего не грозило. Мусор только похрустывал и поскрипывал под тяжелой пятой благословенного.

Обосновавшись на свободном от людей и мусора новом балкончике, троица продолжила разговор.

— Мы не вызывали щита, синьолла, — тихо констатировал аналитик. — Это сделали вы.

— Йуп! — издала возглас удивления Ари и выпалила. — Я ничего не делала! Я на такие чудеса не способна, это же вы — благословенные Владетелем.

— Возможно, синьолла, я не совсем правильно выразился. Сделали это вы или та самая сила печати, создавшая защиту для вас волею Соальдера, — сейчас не важно. Суть в ином. Мы стали свидетелями истинного чуда, спасшего нас если не от смерти, то от участи калек. Чудес такого рода, зримых, материальных в своем проявлении свидетельств не случалось в Итолле уже несколько столетий, — торжественно объявил Флавио, умалчивая о том, что, возможно, это второе чудо, приключившееся с девушкой.

— И что теперь? — выдохнула девушка, чувствуя, что вся ее продуманная, логичная жизнь и планы научной работы катятся пусть не по наклонной, а куда-то совсем не туда, куда хотелось ей самой.

— Не знаю, — честно признался благословенный. — Как решим мы сейчас втроем, так и будет, во всяком случае, до тех пор, пока Соальдер не судит иначе.

— Что ты предлагаешь? — Таддео слишком хорошо знал друга и был уверен, какой бы шок тот ни испытал, долго влиять на трезвость рассудка и суждения старшего аналитика Генерального Штаба ни чудеса, ни чудовища не смогут. Севайо очень рассчитывал на здравое предложение-совет.

— К счастью, из зала золотого щита видно не было. С этой стороны огласки можно не опасаться. Но я бы рекомендовал нам съездить проконсультироваться к дядюшке Хиронимо. Ты помнишь, Тад, он старший страж-служитель храма Соальдера на Коарелле, это в пригороде, район Ромалле. Опишем ситуацию, испросим совета у Старика, — предложил открыто, не ставя условий, Флавио. С друзьями, теми, кого зачислил в эту малочисленную группу, аналитик никогда не юлил и не напускал тумана. — Послезавтра у тебя помолвка, я брал отпуск на три дня, завтрашний день условно свободен. Как раз хватит времени на то, чтобы съездить к Хиронимо. Если, разумеется, вы с Ариэнной согласны.

— Если все происходящее как-то связано с Соальдером, а мне кажется, связано, все-таки имеется три косвенных довода, — покусала нижнюю губку Ари, — то совет старшего храмового стража будет нелишним.

— Три? Странник-упредитель и золотой щит, несмотря на значительность явлений, по последним данным, в соответствии с правилами арифметики, равняется двум. А вы, синьолла, сдается мне, не из тех, кто в своих вычислениях опирается на специфическую женскую систему счисления, — сделал стойку на новую информацию Флавио. Нет, категорично ответа он не требовал, лишь намекал, что не худо бы поделиться информацией с аналитиком и посланником в одном рыжем лице.

Призрак сомнения промелькнул на лице Ариэнны. Она помрачнела, мысленно возвращаясь к разоблачению Джэронимо — маньяка и его убийству. Вспоминать было очень неприятно, да вдобавок не хотелось посвящать в дело посторонних. Пусть даже этот конкретный посторонний являлся ближайшим другом Таддео. О том, что она стала убийцей, и без того знало достаточно синьорезов охраняющих. А вечером еще предстояло выслушать изрядную порцию вздохов-ахов от родителей из-за скоропостижной смерти визажиста и не проболтаться им об истинной картине событий. Но все-таки, кому, как не Ариэнне, с ее цепким логичным умом было знать, насколько важна вся полнота информации для построения правильной картины и системы выводов.

Выручил Таддео всего несколькими словами:

— Я рассказал Флавио о смерти Звездочета.

— Неужто Соальдер и там отметился напрямую? — без всякого пиетета пред Владетелем-покровителем Итоллы изумился благословенный. Даже в свете, льющемся из зала через чуть приоткрытую дверь, было видно, как приподнялись брови синьореза и округлились глаза.

— Да, — коротко призналась Ари. — Я, когда собиралась нанести удар, помолилась. Возросла скорость реакции и в меня будто силы добавили и прицел скорректировали. Все это можно было бы списать на состояние аффекта или краткую эйфорию боя, пусть даже я оных не ощущала, но следователь сказал... — девушка коротко сглотнула, когда на миг вернулось ощущение подкатившего к горлу кислого комка, — что заколка, которую я вонзила в глаз Джэро, поджарила его.

— Гнев Соальдера, — пораженно выдохнул Флавио, называя тот особенный удар, каковым уже лет сто не владел никто из благословенных.

Таддео коротко и тихо выругался, до него самого, никогда не любившего копаться в пыльных летописях-сказках, только что дошло, что именно совершила невеста.

— М? — вопросительно вскинула брови синьолла, все еще частично блуждая в воспоминаниях о тех страшных мгновениях.

Пусть сейчас они уже не воспринимались столь зловеще. Рядом было двое надежных мужчин, снова слышался деловито-возбужденный и... да, точно, веселый шум зала. Никто не погиб, пострадавшим, отделавшимся легкими порезами, уже оказали помощь, мусор почти убрали, и народ снова веселился, вовсю обсуждая происшествие. Ничто так не пробуждает желание развлекаться, радуясь жизни, как прошедшая стороной беда.

— В ту пору, когда в бой шли с мечами, а не с автоматическим оружием, среди благословенных встречались такие, в чьих руках самый обычный меч загорался огнем Гнева Соальдера. Не обжигая носителя, такое оружие наносило поистине сокрушающие удары по врагу, — дал короткую справку Флавио. — Так что, синьолла, не все написанное о битвах, гневе Владетеля и золотых щитах есть аллегория. Не спрашивайте меня, почему сила Гнева была дарована сегодня вам, у меня нет ответа. Кроме самого обычного: то, что творил безумный убийца, переполнило меру божественного терпения, и Соальдер использовал вас, носителя его печати, как свое оружие.

— Нам действительно нужен совет связанного с храмом, сведущего стража-служителя, — подытожил Таддео и, неожиданно упрямо тряхнув головой, твердо добавил: — Разберемся. Но сейчас, Ари, самое главное — наша помолвка и никаким маньякам вкупе с падающими люстрами нам не помешать!

Пока Севайо целовал пальчики синьоллы, как подобает синьорезу, предвкушающему помолвку, Флавио философски прокомментировал:

— Что ж, значит, решено. Я сейчас свяжусь с дядюшкой по каликсу и постараюсь устроить нам встречу. Не думаю, что старик откажет. Он жутко любопытен! Надеюсь, новых маньяков и падающих люстр в городе за половину суток не отыщется. Кстати, Ариэнна, вы обещали мне танец! — потребовал аналитик, легко переключившись в режим веселящегося на балу шалопая.

— Раз обещала, пойдемте, — заулыбалась Ариэнна, находя повод аккуратно изъять свою руку из почему-то крепко-накрепко вцепившихся в нее пальцев Таддео. Жаркие поцелуи синьореза, положенные жениху и совершенно не положенные сухим договорным отношениям немного смущали.

Не успели трое показаться в зале, как раздался ликующий возглас:

— Ари, вот ты где! Я уже весь зал пять раз обежала!— восторженно поблескивая глазами, к подруге подлетела Розабелль в ярко-алом платье, отделанном бледно-розовым кружевом.

— Ты задержалась? — невольно улыбнулась девушка подруге.

— Сегодня я в немилости у Соальдера! — прыснула в веер болтушка и, сделав большие глаза, принялась перечислять: — Сначала я пустила стрелку на чулках, пришлось переодеваться, потом Консуэтта зацепилась оборкой юбки за крючок, понадобилась штопка и, наконец, ее драгоценный супруг не смог завести машину. Пока ждали такси, вышли все сроки, но и оно умудрилось сломаться на полдороге до Академии, замену ждали еще полчаса! Хорошо еще под упавшую люстру не угодила! Вот была бы трагедия, достойная моих сегодняшних бедствий!

— Да, воистину человек лишь гадает, а Соальдер посылает. Если нагрешила чем, срочно покайся, пока люстры пачками падать не начали, — потребовала от подруги Ари.

— Ага, завтра начну. Кстати, а этот блистательный синьорез и есть твой замечательный заботливый жених? — лукаво стрельнула Роза глазками в сторону рыжеволосого мужчины и потребовала: — Немедленно представь меня ему, свою лучшую подругу!!!

— Нет, — снова заулыбалась Ариэнна, понимая, что Розабелль ошиблась нарочно, чтобы получить информацию сразу о двух кавалерах. — Синьорез Таддео Севайо по правую руку от меня.

При представлении Таддео поклонился красавице вполне благожелательно и отдал малый воинский салют со словами:

— Рад знакомству, синьолла.

— А это, — посмеиваясь, продолжила Ари, указывая на рыжеволосого благословенного, — замечательный заботливый друг жениха — синьорез Флавио Вилагро.

— О да, — нарочито печально завздыхал Флавио, прижимая ладонь к груди. — Синьорез Севайо успел сделать предложение синьолле Амато раньше. Мое сердце разбито!

— Ой, так это его осколки выносили из зала? — 'догадалась' Роза. — А твердили, люстра упала, люстра...

— Черствый народ вояки, — посетовал рыжий с таким видом, словно уж он-то к армии вообще не имел ни малейшего отношения. — Поэзия, полет души — для них это лишь термины из словаря.

Девушки засмеялись, заулыбался и Севайо. После представления и обмена шутками Розабелль уже серьезно поделилась впечатлениями от недавней катастрофы. Ее причины были установлены в рекордные сроки почти одновременно с ликвидацией последствий.

— Кадеты шестого курса решили подпортить праздник выпускникам. В кабинете химии, он как раз наверху, в яме для реакций, заложили фальшивую бомбочку с таймером, чтобы она взорвалась, когда бал будет в разгаре и пошумела. Вот только бомбочка получилась чуть более настоящая, чем они рассчитывали. Кабинет химии почти цел, все-таки яму не зря делают, зато направленным взрывом люстру в зале из креплений вышибло. Говорят, виновникам грозит отчисление.

— Я бы выгнал, — твердо высказал свое мнение синьорез Севайо.

— Но они же не хотели ничего плохого, только пошутить... — засомневалась в необходимости столь строгого наказания озорница Роза, с легкой опаской исподтишка изучая замечательного жениха Ариэнны. Разыгрывать преподавателей и подшучивать над сокурсниками она и сама любила, потому вступилась: — Может быть, стоило бы их оштрафовать и всю химию за шесть курсов заставить пересдать, как думаешь, Ари?

— Кадеты академии будущая элита войск Итоллы. Если сейчас они, не просчитав до конца всех результатов жестокой шутки, подвергли опасности жизни не только военных, а и гражданских лиц, то впоследствии велика вероятность повторения подобных инцидентов с гораздо более трагическими последствиями. На шестом курс отсутствие элементарного навыка планирования и моделирования ситуации уже недопустимо. Я согласна с Таддео, — взвешенно ответила Ариэнна.

— Муж да жена — воля одна, — только и осталось подивиться Розабелль и нарочито громким шепотом сообщить на ушко подруге. — Завидую тебе, за пару дней отыскать такого же въедливого зануду, как сама!

— Мы не зануды, а здравомыслящие и осмотрительные люди, — поправила синьолла подругу, но та уже щебетала с Флавио:

— Синьорез, не пригласите даму на тангралесу?

— С удовольствием бы, синьолла, но этот танец мне обещала синьолла Ариэнна, — улыбнулся аналитик, получая удовольствие от общения с непоседливой, веселой тараторкой.

— Я уступаю подруге, танцуйте, — великодушно разрешила Ари, — а потом поменяемся партнерами, правда, Таддео?

Тот успел лишь согласно кивнуть. Музыка ясно дала понять всем присутствующим из тех, кому в уши не дунул зловредный дух глухоты, что через секунду начнется танец. Пришлось заканчивать дискуссию и вставать в первую позицию тангралесы. Кружась в живом, веселом, как сам праздник танце, Роза кокетливо стреляла глазками в Флавио и, почти демонстративно нарушая обычай молчания в танце, громко сетовала:

— Ах, как бы мне хотелось быть рядом с Ари послезавтра на помолвке. Почему ваши благословенные традиции, синьорез, не допускают к ритуалу никого, кроме членов семьи невесты?

— Таков завет предков, синьолла, — вежливо поддержал беседу кавалер и таинственным полушепотом намекнул: — Ходят слухи, раньше при неудачном ходе ритуала, вызвавшем неудовольствие Соальдера, кара могла постигнуть не только пару, вздумавшую заключить помолвку, но и прочих присутствующих. Благословенных Крылатый Меч всегда мерил особой меркой, и благодарность и гнев мы пили и пьем полной чашей.

— О, — затрепетала Рози и, будто в испуге приникла к груди рыжего куда более основательно, чем требовал танец и уж точно не рекомендовали правила приличного поведения благородных синьолл.

Флавио самодовольного улыбнулся и принялся нашептывать в розовое ушко с покачивающейся капелькой жемчуга разные 'стр-р-р-ашные' истории, стимулирующие тесное общение пары.