"Она мне нравится", — прокомментировал Гнарл. — "Красива и любит искусство бюрократии? Я думаю, что я бы реформировал её налоговый кодекс и расширил бы с ней мандат для крупных индустриальных построек, облегчив доставку товаров городскому населению. И обмазал бы расплавленным шоколадом."
Луиза открыла рот. Луиза закрыла рот. Открыла. И закрыла.
— Дальше...— торопливо выдавила она. — Как можно дальше, кто там третий?
— Trois? Это Арманд Жан дю Плессис, герцог де Ришелье.
Блеснуло понимание.
— О, ну конечно же, — горько произнесла Луиза. — Главный Судья. Конечно же, он замешан во всем этом. Без всякого сомнения, это он выдвинул обвинения против Генри... против принцессы. Следовательно, любой судья, которого он назначил с... Основатель, он же служил там десятилетиями, любой судья и магистраты в королевстве служат ему или, по крайней мере, верны. Он придает всему сияние законности, — насмешливо сказала она. — Все мило и... хорошо.
Подергивающееся голубоватое изображение Гнарла ухмыльнулось. "Действительно", — сказал он с ухмылкой кота, который не просто сожрал сливки, а сожрал все сливки в доме. — "Именно так поступает Добро, нет?"
— Не могу сказать, что что-то имею против него, — лениво произнес Скаррон, — потому что это именно он засадил Мазарина в самое глубокое подземелье, которое нашлось в королевстве.
— Амбициозный, доминирующий, наглый и энергичный, — мрачно произнесла девушка, игнорируя собеседников. — Да, совпадает. Не думаю, что его пришлось подкупать для этого, он вполне мог сам стать инициатором.
Покачав головой, она впервые внимательно взглянула на рисунки. А четвертым был... о нет.
— Oui, и последний quatre. Это Жан-Жак де Варде, виконт де Важоу.
— Мой жених, — произнесла Луиза, пока её мир беззвучно рушился.
Скаррон кашлянул.
— Насколько я знаю, обручение было разорвано после того, как Вы были признаны мертвой, — внёс ясность он. — Вашу лошадь нашли, измотанную и израненную, блуждающую по пустошам севера. А от Вас не осталось и следа. Oui, да, рыцарь-капитан Рыцарей Грифона, а сейчас рыцарь-генерал всех трёх орденов. Он сказал, что был обманом принужден помогать принцессе в её греховных деяниях, но как только узнал правду, то, во имя своей чести, сразу же доложил герцогу де Ришелье. Как человек чести, вы понимаете, — Сарказм просто сочился из темноволосого мужчины. — Ну, этот "человек чести" горд, одинок и самодоволен. В некотором роде это тот тип, в котором я не смог разобраться. Все остальные получили то, что хотели. Я не знаю, чего хочет он, несмотря на то, что он собирает военных для какой-то цели.
— Не может быть, — прошептала Луиза. — И.. я мертва. — Она прикусила губу. -Каттлея, должно быть, чувствует себя ужасно, — грустно сказала она. — Мне следовало сообщить ей... но нет, я... угх, — Она пнула свое кресло, и оно взвизгнуло, перепугав её.
— Возможно это был вопрос чести для него, но... я не думаю, что это приемлемо! Даже если и так, он не должен был помогать этим... этим ужасным людям!
— А еще говорят, что он спит с мадам де Монтеспан, — заботливо добавил Скаррон.
— Да как он посмел! — завизжала Луиза, заставив инкуба инстинктивно закрыться крыльями. — Как он посмел! Он должен быть в трауре! Его невеста погибла при трагических обстоятельствах... он не должен был немедленно прыгнуть в постель к какой-нибудь дешевой шлюхе! Да как же он посмел! И... и кроме того, из-за него арестовали Генриетту... этого лживого, лицемерного, трусливого, бесчестного, невоспитанного, свинского, нечувствительного, неверного, изменяющего, ужасного, мерзкого, тупого пса!
С пылающими глазами и развевающимися от невидимого ветерка полосами, она вцепилась обеими руками во что-то невидимое, словно душила кого-то, видимого только ей — что было правдой.
— Он за это заплатит! И она тоже!
*
На улицах Брюкселля банда из пяти абсолютно нормальных детей занималась абсолютно нормальными вещами, вроде воровства белья, очистки чужих карманов и бросания собачим дерьмом в проезжающие мимо экипажи. К последнему с удовольствием присоединились совершенно-реальные-человеческие дети, но в воцарившемся хаосе скрывающиеся миньоны быстро заскучали и продолжили свой путь, ведомые зеленым, который постоянно принюхивался.
— Тут! — объявил он, показывая на крупное каменное здание, стоящее на набережной.
Маггат с сомнением посмотрел на Феттида, и его скепсис разделяли все миньоны, кроме Игни, который сосредоточенно счищал птичье дерьмо с подоконника и складывал его в мешочек на поясе.
— Это потому, что оно стоит возле реки? Учти, Скил не хочет еще раз оживлять тебя. Я думаю, что в тебя попало немного голубой жизненной силы. Но ты не можешь плавать, Феттид.
— Ага, — добавил Максимилиан. — Феттид иногда бывает тупой. Хотя и не так, как гоблин, но близко к этому.
— Послушайте, я чую это, — прошипел обиженный миньон. Он ткнул пальцем в свой нос. — Хотите поспорить с этим носом? Нос лучше чует, чем вы.
— Ты сам смердишь, — возразил Скил, перевязывая платок. — Хотя мы можем попробовать, Маггат. Что плохого может случиться?
Маггат зыркнул на синего.
— Нас поубивают злые люди, а ты не успеешь удрать и спрятаться, чтобы потом оживить нас, и мы умрем навсегда? Кроме того, Повелительница и Гнарл нам устроят, если обнаружат. Особенно Гнарл.
— Ну, да, — согласился Скил, — а кроме этого возражения есть?
— Послушайте, — сказал Феттид, принюхиваясь. — Я чую это. Это здание смердит злом, совсем как Игни смердит горючим. Зло и Бездна, и пот человеков, и рогатые, выпивка и шерсть, и огонь, и...
Максимилиан застонал, шлепнув себя по лбу своей четырехпалой рукой.
— Идиот! Почему ты сразу не сказал, что тут пахнет рогатыми! Мы же их ищем, потому что друг Гнарла из них. Ты тупой, как человеки, которые не умеют говорить.
— А разве не умеющие говорить человеки тупые? — удивился Игни.
Коричневый мотнул головой.
— Не, понимаешь, "тупой" на самом деле означает...
Тут он получил подзатыльник от Маггата.
— Ты опять начинаешь разводить свой пое-тизм, Макси, — уличил его крупный миньон, — поэтому тебе пора заткнуться. А нам надо зайти внутрь и выпить, пока Феттид будет искать рогатых и Повелительницу.
*
— Это надолго? — прошептал Скаррон Гнарлу, пока оба наблюдали за бесящейся Повелительницей, которая выдавала всё более длинные цепочки ругательств, описывая своего бывшего жениха. — Ты же говорил, что она этим занимается всего несколько месяцев? Однако она прекрасно освоила начала разглагольствований! Я подобного уже несколько лет не слыхал.
"О, она обычно довольно долго вещает, а потом дуется", — поделился наблюдениями Гнарл. — "В её наследии было столько Зла, что не удивительно, что она имеет природный талант. В любом случае, С`карерйеон, я думаю что нам нужно вернуться к делу".
Инкуб снова уселся, однако постарался не попадаться на глаза Луизе.
— О, конечно, mon ami. Я думаю, что ты хочешь купить информацию, по обычным расценкам. Потому что мы с тобой старые друзья и потому что я надеюсь на новые сделки с вами. Я поделюсь базовой информацией о событиях бесплатно, поскольку было бы глупо платить за то, что легко можно добыть на улицах.
"Ты временно полезный союзник, С`карерйеон "
— Ах ты, льстец.
"М-м-м. Итак, несколько вещей. Несколько пропавших из башни артефактов, и я подозреваю, что они прошли через твои руки, но они имеют низкий приоритет. Есть две более важных вещи. Первая, этот мерзкий вампир сумел повредить сердце башни и выщербить оттуда несколько кусочков."
Рука Скаррона в ужасе метнулась к его губам.
— Zut ahors! Это же...
"Оно стабильно", — уверил его Гнарл, — "и не собирается взорваться. Пока что. Но раз оно повреждено, то оно много чего не может делать, как должно. Я думаю, что было выбито три или четыре фрагмента. Поэтому вернее будет сказать, что оно едва стабильно".
Мужчина надул губы.
— За это я сделаю тебе скидку, — объявил он. — Взрыв дикой магии, который сотрет северный Тистейн, если какой-нибудь идиот-герой стукнет киркой по сердцу и повредит его, не входит в мои планы. Поэтому если я сообщу тебе это, я надеюсь на ваши быстрые действия.
Гнарл оскалился.
"Я могу обещать тебе это", — согласился он. — "И второе. Грязный вампир заложил почти все доспехи Повелительницы. Она не может злодействовать в таком виде — в лучшем случае, она может красться тут и там и быть зловещей личностью в черной мантии. А этого не достаточно. Особенно если учесть, что она явно относится к буйствующим Повелительницам, а не к неуловимым Осквернительницам. Следовательно, я хочу заключить договор на комплект брони, подходящей к перчатке."
— А какую перчатку она использует? — спросил Скаррон. — Это Коготь Кститины? Или Зубец Оасаки? Или...
"Это Перчатка".
— Однако, — Скаррон глянул на Луизу, которая прекратила орать и теперь ритмично сжимала и разжимала кулаки, что-то бормоча себе под нос. — Я тут знаю кое-кого, и она будет счастлива поработать над таким проектом. Она всегда хотела сделать что-то грандиозное с этим её хобби, но увы, ей изредка перепадали заказы на кирасы или что-то в этом роде, а всё прочее приходилось на ювелирные изделия.
"Я думаю, что ты захочешь свои комиссионные", — цинично предположил Гнарл.
— Я думаю, что обойдусь в этот раз, — ответил Скаррон, вставая и расправляя крылья. — За первое я возьмусь лично. А что до второго, то я просто хочу, чтобы моя маленькая девочка была счастлива, — он сделал паузу. — Но даже не надейся, что это станет нормой, — добавил он. — А когда мы поставим твою Повелительницу на ноги, тогда мы, ты и я... ну, сможем восстановить знакомство как следует, а?
"И ты даже сможешь рассказать, почему ты тут открыл бар и занимаешься торговлей информацией, вместо правления обширными владениями в Бездне..."
Мужчина надулся
— Не стоит увлекаться и настолько испытывать свою удачу, — предупредил он. — По крайней мере, купи мне выпивку.
8. Часть 2-4
"О-о, нет, никогда не верь никаким эльфам, понимаешь. Они странные и кошмарные тварюшки, ужсна извращенные. Они смердят смолой, `меют остроконечные головы и боятся чеснока. Эт поэтому я ем столько чеснока, так что клятские эльфы не придут и не украдут моих л`шадок. Я всего один день этого не делал и поглядите, что они наделали. Эт эльфы подожгли мое стадо своими злыми лучами с неба, и эт они наняли гоблинов, которые украли моих цыплят и отлупили меня".
— С`трый Фил, необразованный пастух.
Луиза де ла Валлиере взбиралась всё выше и выше по длинной спиральной лестнице в глубинах Бездны. Она поднималась? Спускалась? Большую часть времени ей казалось, что она движется вверх, но были моменты, когда она не была уверенна. За окнами можно было разглядеть затянутый дымом пейзаж и пылающие вдалеке огни. Когда она была возле земли, она разглядела давящихся от чада демонов.
Следуя указаниям Скаррона, она добралась до конца лестничной клетки и постучала в обитую бронзой дверь.
— Входи, — донесся до неё голос.
Он не звучал... демоническим. Возможно, это должно было её ободрить.
За дверью была вполне нормальное жилое помещение с продуманной обстановкой. Магичка не ожидала увидеть тут комнату, так похожую на комнату Элеоноры в их имении, со всей этой бумагой, разбросанной по всем поверхностям и пришпиленной к стенам, однако что было, то было. А строгая стильность черного базальта и бронзы была изрядно испорчена побелкой и переводными картинками котят, пони и тому подобного, наклеенных на стены.
Мужчина, сидящий в кресле, наверное, был самым прекрасным мужчиной, которого Луиза когда-либо видела в своей жизни. Его длинные черные волосы, и то, как они подчеркивали его островатый подбородок, заставили её почувствовать слабость в коленках. Во рту стало сухо, словно посреди жаркого лета, когда она разглядывала его, отмечая мощные бедра, талию, крупную грудь и...
Стоп. Минуточку.
Луиза влепила себе пощечину той рукой, на которой не было перчатки, и прищурилось на это воплощение мужественности, которое наконец-то раскрыло рот и заговорило. И сказал он:
— Вот пидорство. Я опять забыла его включенным?
Потом был момент неуверенности, а затем, без малейшего изменения внешности, он стал абсолютно и точно женщиной. Она встала и разгладила складки на своей юбке.
— Извини, — опять извинилась она. — Я опять опаздываю? Уже моя смена в верхнем мире? Я думала, что на сегодня не назначена работа в баре!
Пока она говорила это, пара толстеньких рожек втянулась в её лоб, как и четверка атрофированных крыльев а-ля летучая мышь.
— Что, демон его побери, это было? — выдавила Луиза, стоя с широко распахнутыми глазами.
— ...так, ты не от Па, раз не знаешь про это, так что... Хм...
Темноволосая девушка помассировала шею. Она выглядела лет на двадцать, фигуристая и слегка пухленькая, причем в основном в области бюста, а её волосы были грубо стянуты повязкой.
— Полуинкуб. Иногда это случается, когда я чем-то слишком увлекусь. Я становлюсь привлекательной и всё такое. Это ужас как неудобно.
— Но... — Луиза облизнула губы. — Ты была... Я... ну, таким мужественным и...
— Нет, — ответила она сухим тоном человека, которому часто приходится объяснять одно и то же. — Я же сказала, полуинкуб, а не суккуб.
— Но...
— И да, я женщина, — девушка вздохнула. — Ты даже не представляешь, как тяжело найти себе парня, когда твоя внешность излучает чистую мужественность. Девушки таращатся на тебя с открытыми ртами, а парни пугаются. Гадским полусуккубам проще... ну, по крайней мере, женщинам, — она покачала головой. — Но хватит об этом. Кто ты и почему ты в моей комнате?
— Скаррон... твой отец сказал, что бы делала броню и... я новая Повелительница и... — о, Основатель его побери, её язык завязывался узлами, и она выставляла себя полной дурочкой, гадство, гадство, гадство.
Она попробовала еще раз.
— Я хочу заказать комплект брони у тебя.
— Правда? — с внезапным энтузиазмом спросила девушка, широко распахнув глаза. — Правда, правда? Я, кстати, Джессика. Правда?
Луиза оглянулась. В голосе слышалось... как-то чуточку чересчур желания.
— Да? — рискнула она.
Джессика развернулась и бросилась к столу, покрытому рисунками. Луиза была поражена, когда разглядела некоторые наброски, которые были либо плодом горячечных и извращенных фантазий, либо девушка использовала некоторых демонов снизу как натурщиков, чтобы набить руку.
— Честно говоря, это мой первый настоящий заказ на броню, поэтому мы всё сделаем с нуля! — счастливо объявила Джессика. — Да! Это мой шанс сделать себе имя. Если Повелительница захватит страну, одетая в мою броню, это определенно разрекламирует мой бренд! И даже если ты этого не сумеешь, то ты натворишь дел, а это значит, что ты — а следовательно, и моя работа — войдете в историю! Мы еще покажем этим бездушным адским кузням, которые не хотели брать на работу дизайнера-полукровку, что они потеряли!
