Пламя танцует в ладонях моих

— Ну да, тоже вер... — я запнулся посреди слова. Потому что вспомнил свою фразу, вспомнил, что весь этот разговор уже был. Слово в слово, ещё в январе, когда ударили совсем уж лютые морозы, и мы сидели дома, возясь с оружием вместо походов в лес. Болтали о том, о другом. Но если это всё уже было, то почему сейчас... Закончить мысль я не успел, вокруг резко стемнело и комната вместе с Харальдом исчезла.

Глава 5.

Очнулся я резко, будто выныривая, а не медленно всплывая из глубины сна. Перед глазами белели гладко обструганные и хорошо подогнанные доски, лишь кое-где запятнанные копотью. Сориентироваться в пространстве оказалось труднее, но спешить было некуда.

— Незнакомый потолок... — произнёс я едва слышно. И тут же зашелся в беззвучном смехе, осознав, что за фраза пришла в голову первой. Лишь после этого появилась куда более разумная мысль, что раз над головой доски, испачканные свечной копотью, а не обшарпанный пластик и мерцающие галогеновые лампы, то вся история с колдунами и средневековьем вовсе не привиделась после удара головой, и очнулся я не в нашей больнице имени хронической нехватки бюджета. Вопрос, почему я вообще жив, хотя не должен бы, пока стоит отложить.

Когда же, пусть и с трудом, но удалось приподняться, информации разом стало куда больше. Первое — лежу я на низкой кровати, укрытый истрёпанным старым одеялом, а из одежды под ним только повязки через грудь и живот, плюс самопальная шина на правой руке (лубками, кажется, такие называли?). Плюс несколько повязок на ногах, видимо, мне тогда напоследок прилетело куда больше, просто уже не чувствовал. Второе — кровать эта, вместе ещё с двумя пустыми, находится в длинной и узкой комнате, напоминающей лаборантскую за аудиторией в школе или колледже. Последним предметом мебели был довольно изящный по здешним меркам стол, пустой сейчас, единственным же украшением голых бревенчатых стен оказалась длинная полка над кроватями, покрытая слоем свечного воска и сала. И третье — сквозь мутное стекло в комнату льётся яркий дневной свет, а значит, как минимум сутки уже прошли.

Что ж, этого следовало ожидать. В отличие от потолка, прочий интерьер уже оказался вполне знакомым — "палата" в доме Кирстен и Греты, пару раз случайно внутрь заглядывал во время визитов сюда. Даже запомнил, что эта полка прибита для свечей и ламп, ведь света докторам всегда требуется как можно больше, той же цели служит и недешевое стекло в окне.

Больничных пижам тут не водилось, однако у кровати нашлась моя одежда. Даже постиранная и залатанная, хотя и явно "не как для себя", без души и рвения. Впрочем, был бы повод жаловаться, да и знать ещё, кому? От Кирстен таких подвигов ожидать не стоило, целитель фигура слишком важная. Прислуги она не держала, просто потому что служанка при следующей уборке может переложить какой-нибудь лиловый бородавочник на место сиреневого. А в результате кто-то получит настойку от ревматизма, а не от тифа. Довольно неудобно выйдет. Остаётся Грета, которая по статусу ученика, подобно мне, выполняла и всю домашнюю работу. Что ж, приятно, но чуть больше старания и заботы бы не помешало.

Ну не играть же в нудиста только из-за этого, потому я всё-таки с трудом поднялся, кое-как, орудуя одной рукой, натянул штаны с рубахой (спасибо тебе, опыт двух переломов) и по гладким прохладным доскам поплёлся к выходу. Толкнув хорошо смазанную дверь, замер на секунду. В большой комнате было тепло, приятно пахло травами, сушащимися в пучках под потолком. Разве что рядов цветных эликсиров в пузатых склянках не хватало для полноты картины, но зато у окна гордо высился шкаф светлого дерева с книгами и свитками, дорогой по местным меркам, хорошо сработанный, как и всё в доме. К тому же вся мебель была в одном стиле, тут чувствовался вкус и потраченные деньги, не чета инвалидной роте самопальных столов и стульев, что на хуторе собраны у Харальда. У потрескивающего очага в кресле сидела Кирстен, как всегда в белом одеянии, с чашкой какого-то отвара в руках, за её спиной на аптекарски чистых полках сверкали котелки, пестики и прочая утварь для приготовления зелий. Не удивлюсь, если что-то из её инструментов было магического изготовления, из недоступных простому люду сплавов и высокого качества выделки, но сейчас не до расспросов о подобном.

— Добрая встреча. Решил отоспаться, как я погляжу? — спросила целительница со своей обычной белозубой улыбкой, которой позавидовали бы в Голливуде. Принимая во внимание уровень местной стоматологии, без магии тут едва ли обошлось. — По всем моим прикидкам ты встать ещё два дня назад был должен.

— Два... дня? — произнёс с трудом, в горле совсем пересохло. Закашлявшись, добавил чуть внятнее: — Сколько же времени прошло?

— Сегодня двадцать пятый день февраля. Я думаю, сам посчитаешь?

— Угу, — не самая сложная математика. Мы вышли в обход двенадцатого, значит — почти две недели.

— Не волнуйся, заклинание я применяла экономное, неторопливое, но весьма надёжное. Жить будешь, хорошо, что Грета сорвалась, как только мальчишка тот прилетел. Она тебя и держала, пока Ян сюда тащил, — объяснила Кирстен, делая глоток из чашки. Сесть не предложили, но с другой стороны и видок у меня сейчас — краше в гроб кладут. Стулья жалко. Тем более, такие как здесь.

— Ясно. Стой, а Харальд, что с ним?! — воскликнул я. Конечно, в той "палате" никого не было, да и досталось ему, думаю, куда сильнее. Но ведь и с мечами в груди тоже не выживают.

— Смеешься, там же одни головешки остались, — ответила она с той же очаровательной улыбкой. Не похоже, что облажался толмач, скорее медики во всех мирах без цинизма не могут. — Даже вспомни я молодость и пробегись вместо Греты, ничего бы там уже не сделала. Я думаю, он почти сразу погиб, за несколько минут самое большее. Его погребальный костёр уже потух давно, — ну да, в местах, где пять месяцев зимы, быстрее нарубить дров, чем долбить мёрзлую землю, отсюда уже и традиции. — Что там у вас произошло вообще — с нечистью какой-то схватились, или колдун подвернулся не вовремя? Там охотники ещё следы от трёх, спаленных в прах тел нашли и кроме тебя никого живого.

— Колдун, — ответ прозвучал глухо. Человек, спасший меня, действительно погиб, сгорел заживо. И за что? Мы же ничего не сделали, просто вышли навстречу и попросили остановиться, так зачем было нас убивать? — С ним было ещё шесть воинов, они тащили какой-то здоровый ящик, Харальд вышел к ним. А эти уроды просто кинулись на нас. Почему?

— Если встретился боевой маг, то повод может совершенно любым оказаться. Пограничье не Санкара, тут Альянс не свирепствует, твори, что только пожелаешь. Ну, по правде говоря, есть три области магии под полным запретом — если о некроманте, призывателе Шулеров или маге крови дойдут слухи, их ищейки доберутся не только сюда, а хоть до Старой Столицы. Но в остальном — полная свобода, — о да, лекции, это именно то, чего мне сейчас не хватало. Хотя, с другой стороны, я ещё не отошёл от боя, по моим внутренним часам драка началась ещё буквально десять минут назад, и Харальд ещё был жив, а для Кирстен прошло больше недели и торопиться теперь ни к чему. Но всё равно, напрягает. — Колдуну могло не понравиться что угодно. Начиная с того, что вы заступили ему дорогу. Или просто захотелось проверить новое заклинание. Нам, магам, правила не писаны, сам знаешь. Считай, что вам просто не повезло, — сказала целительница всё так же безмятежно, словно мы тут о погоде и цене на капусту треплемся. Интересно, и откуда мне это полагается знать? Хотя, она ведь тоже наставник, наверняка регулярно Грете нотации читает, как Харальд мне, вот на привычный тон и вышла. Кирстен не глядя поставила опустевшую чашку на полку, сложила руки на коленях. Добавила: — В любом случае, в Рившене гостей не было в эти дни. Куда бы они ни шли, город их не интересовал. Значит, трёх воинов убил Харальд, а потом маг атаковал вас, а их сжёг, чтобы следов не осталось?

— Нет. Харальд убил двоих, а третьего уничтожил я... спалил, хотя и сам не понял как. Наверное, этот гад уже потом и его с остальными испарил — я такого не делал, там ещё было целое тело, обгоревшее сильно только, — странно, что это не вызывало никаких эмоций. Наверное, я и сам до сих пор не верил, что каким-то образом действительно поджарил человека, пусть даже врага, до черноты, что действительно сделал это.

Правая рука была в лубках, так что пришлось вытянуть левую. Очень осторожно напряг мышцы, надеясь повторить уже удавшийся пару раз трюк. Снова ощущение тяжести, ложащегося на спину груза, над ладонью с хлопком вспыхнуло пламя, широкие языки почти тут же сменились маленьким огоньком, словно от невидимой свечи. Во взгляде Кирстен, кажется, впервые мелькнула заинтересованность, но она лишь по-стариковски проворчала:

— Ты бы поаккуратнее здесь с пламенем, травы же кругом, ещё полыхнёт всё. А вообще, занятно. Что ты маг, хотя и слабый, я заметила — если бы для лечения твою силу не использовала, провалялся бы тут не две недели, а дней двадцать или все сорок. Но это у тебя, оказывается, первый раз был. Ты неплохо сохранился для своих лет, я думала, что подпитываешься силой иногда. А оказывается, ты на моей памяти третий, кто пользовался ещё дремлющими способностями, чтобы укреплять тело. Теперь понятно, почему я не заметила открытых каналов силы...

Меняем тему, меняем, тему, меняем тему, или она меня спалит! И не факт, что в переносном смысле. "Выгляжу моложе" — ну да, здесь люди старятся быстрее, хуже еда, хуже лекарства, тяжелее нагрузки. Но я не распространялся о возрасте, все просто считали меня младше, чем есть, а если Кирстен с помощью магии прикинула, сколько мне реально лет и сравнила с видимым возрастом... проклятье! Произнёс как можно беззаботнее:

— Надо же, просто всегда думал, что могу лишь кое-что совсем по мелочи. А оно вон как оказалось. Так что, выходит, я самый настоящий маг, что ли, такой же, как ты, Грета, Брайан или тот ублюдок?

— А разве это не очевидно? — она покачала головой, ответив риторическим вопросом на столь же риторический. Правильно, пожалей дурачка и тормоза, только перестань задавать настоящие вопросы. — Да, хорошо же ты, парень, жил у себя на западе, если того, что есть, тебе хватало, а нормально талант проснулся только сейчас.

— Да не сказал бы, что как у Хр... как в баронских покоях. Жизнь как жизнь, не легче прочих. Но какое отношение имеет, как я жил? И при чём тут запад? — спросил я удивлённо. Вдобавок, чуть не выдал сам себя, только в последний момент успел поправиться.

— А ты думаешь, я на тебе висящего толмача не заметила, пока ранами занималась и перенаправляла потоки силы? — от этих слов у меня всё внутри похолодело. Но она спокойно продолжила: — Ишь ты, как побледнел, но неужели, Лис, ты так хотел это скрыть и подумал, что никто не догадается? Я-то ещё с того вечера в трактире всё заметила, думаю, и не только я.

М-мать, что ж за день сегодня такой?! У меня ещё голова плохо работает после беспамятства, а нужно снова выкручиваться. Но выбора нет, или я вывернусь тут, или она вывернет меня. Наизнанку. Ладно, раз она говорит про запад, то и работаем по первой легенде:

— Чем меньше народу знает, откуда я, тем лучше. Очень прошу, не рассказывай никому в городе, а то может всё плохо обернуться, если за мной в конце концов придут. И не для меня одного, — заготовку пришлось править прямо на ходу. Беглец с запада, который скрывается от своих, думаю, это не худшее прикрытие. И немного лести для закрепления:— Но как ты смогла узнать? Неужели только с одной песни. Я тогда напился так, что и на родном языке пару слов едва ли связал бы.

— Ну, если знаешь, как слушать, то толмач всегда чувствуется. Догадывалась я ещё с того вечера, тут уже оставалось лишь подтвердить. Произношение немного иное, вторые смыслы иногда упускаешь. Что же, тот, кто тебе его творил, не объяснил и основ? Самых-самых основ, про сон и пробуждение дара? Он ведь твоей жизнью, а не твоей магией питается, неужели у тебя тогда ещё не было силы?

— Нет. Ни о толмаче, ни о магии, ни каких о снах, я вообще ни имею понятия, что к чему. Даже не могу понять, как же меня так угораздило, мне ведь говорили, что я вовсе не маг, так, не пойми что. Почему я вдруг оказался одним из вас, хотя до того вполне обходился фокусами со здоровьем? — нужно увести её внимание от этого самого здоровья. Я уже успел убедиться, что нагрузки тут совсем иные, если мы о простом народе, конечно, я же со своей физиологией вызываю подозрения. Потому, валим всё на магию, а заодно бы и о ней узнать неплохо, раз меня, кажется, как-то занесло в ряды этих шарлатанов.

— Странные вы там на западе, я всегда это знала. В любом случае, ничего трудного тут нет, суть проста. Магу, чтобы стать таковым, необходимы два условия. Точнее одно, но дважды. Требуется сильное потрясение, очень сильное, радость, конечно, тоже подойдёт, но нет ничего лучше смертельной опасности. Первое потрясение открывает путь силе, она начинает копиться в тебе, но ещё дремлет. С тобой это случилось уже после появления толмача. Говорят, можешь силу даже спящую применять иногда, когда сам не понимаешь, как с тобой и было. Не слишком часто, но встречается. А вот второе потрясение — уже открывает эту силу для тебя самого, даёт возможность ей пользоваться осознанно как душе угодно. Пробуждает. С тобой это произошло две недели назад.

— Тогда почему магов так мало? Потрясения в жизни вещь частая.

— Даже тех, у кого есть спящий дар, меньше, чем хотелось бы, из людей каждый пятый где-то, если совсем уж оптимистично считать. Это у бесов каждый — сильный маг, ну так на то они и нечисть из бездны. Да и две таких смертельных опасности пережить не всякому удаётся. Говорят, некоторые маги кандидатов в ученики специально пугают до смерти, но это ведь тоже обоюдоострое средство — если в первый раз не сработает, то в следующую опасность, фальшивую или настоящую, уже не поверят. Потом, у каждого ведь свой порог: кто-то через сожженный город как по лужайке пройдёт, а вот знала я одну девицу, та первую стену пламени сотворила всего-то при виде бродячего мертвяка.

Всего-то? О том, существуют ли эти мертвяки вообще, переспрашивать, видимо, не стоило. Харальд, конечно, рассказывал о местной нечисти, но его слова казались обычным суеверием. Ага, хорошо рассуждать о суевериях в такой момент... Спохватившись, сжал кулак, погасил пламя. А раз линчевание пока откладывается, спросил с любопытством:

— И что ж, поскольку я теперь волшебник, нужно искать учителя магии? Вроде тебя?

— На мой счёт можешь не беспокоиться. И ученица уже есть, и ты, раз сходу огонь призвал, явно не маг жизни, а колдун. Точнее я не скажу, некогда было твои потоки силы пристально разглядывать, да и не проявились они пока толком, — "а ещё тебе было наплевать", — подумал я, — "и слава богу". — В общем, поброди по свету, поищи. В Пограничье народ всякий есть, сам знаешь.

— А ведь городу нужен маг, Брайан пока ещё вернется, а другого нет.

— Нужен он, конечно, нужен, да ведь магистрат не каждому выпускнику Академии магии целый город доверит, тебе-то куда? И потом, к апрелю Брайан вернётся, как дорога просохнет, так и явится, а может даже раньше. Но тебя не возьмёт, не берёт он учеников, и ныть под дверью бесполезно будет, только молнией по лбу получишь. Короче, ищи в другом месте. А то можешь вообще плюнуть, так некоторые делают. Умеет кузнец из воздуха молоты доставать, или стражник — стрелы, так и живут себе нормально, как люди.