Форсаж.Обработка черновика Виталий Сокол

— Слушаюсь, ваше величество!

С жандармским полковником Комиссаровым и чиновником министерства внутренних дел Манасевич-Мануйловым беседа прошла быстро и конструктивно. Я им предложил заняться тем, чем они занимались в прошедшую войну, когда ими была образована разведка при МИДе. Пока у британцев МИ-6 отсутствовало, я новообразованную службу ради прикола так и назвал. Ими я особо не заморачивался. Выйдет хорошо, а не выйдет — буду думать, что делать. Хотя полагаю, что все получится. Манасевич-Мануйлов недавно с треском вылетел из МВД и поэтому по-любому постарается дать результат, чтобы реабилитироваться и показать свою полезность. Я ему намекнул, что приму только действительно стоящий результат. Кстати, разведку МИДа я также подчинил себе.

Глава 10

Практически с самого начала я стал переустраивать делопроизводство под себя. Правда, делал это не особенно торопясь, полагая, что времени у меня еще достаточно. Но оказалось, что я сильно в этом ошибался. Ладно, не буду больше тянуть.

Я человек не очень усидчивый и мне трудно сидеть на месте, хотя все, чем я занимался после окончания института, требовало как раз усидчивости. Поэтому я часто выезжал на место для прояснения ситуации и принятия окончательного решения. Тут я руководствовался пословицей: "лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать". Тем более что слышать приходилось совершенно разные мнения по одному и тому же вопросу. И далеко не всегда они были объективны и беспристрастны. Так что изучение проблемы на месте помогало мне разобраться и принять более или менее взвешенное решение. Но такое положение не устраивало Спиридовича из-за того, что резко увеличивался риск совершения терактов и покушений. На эту тему у меня с Александром Ивановичем состоялось несколько серьезных бесед. В конце концов, Спиридович смирился с этим, а я стал строго исполнять его инструкции и указания по обеспечению безопасности. Но речь, в общем-то, не об этом.

Вернувшись как-то, по-моему, из адмиралтейства, я обнаружил в приемной флотского офицера, который старательно штудировал журнал посещений и аудиенций императора. Получилось так, что я подходил к приемной один, а Спиридович почему-то отстал. Благодаря устилавшим полы коридоров ковровым дорожкам, практически заглушавших звуки шагов, мне удалось подойти к приемной не замеченным. Дверь была приоткрыта. Это позволило мне увидеть, как стоящий у стола морской офицер в чине капитана первого ранга спокойно и не торопясь изучает журнал посещений и аудиенций. Тут во мне проснулся мент. Я не стал врываться в приемную и устраивать разборки. Наоборот, понаблюдав несколько минут на эту картину, я тихо, чтобы не спугнуть интересанта, вернулся назад. Должен пояснить вам, что посетители ждали аудиенции вне приемной в специальной комнате. Поэтому офицер ну никак не должен был находиться в приемной, да ещё в гордом одиночестве. Перехватив Спиридовича в коридоре, я его затащил в какой-то закуток и устроил ему тихий, но хороший разнос.

— Александр Иванович! Я сейчас обнаружил офицера в своей приемной, который спокойно изучал журнал аудиенций, а адъютант отсутствовал! Что это за бардак!? Я думаю, что скоро дворники и кухарки будут свободно заходить и рыться в секретных документах, и спокойно делать из них интересующие их выписки! Я не удивлюсь, если скоро обнаружу у себя какого-нибудь террориста или шпиона, ковыряющегося в моих документах!!!

Спиридович побагровел, потом побледнел, потом опять побагровел.

— Ваше величество!!! Я разберусь и доложу!!! — и повернулся, чтобы рвануть с низкого старта на разборки.

Я едва успел его поймать.

— Нет, Александр Иванович. Сделаем мы вот что. Выясните, кто этот капитан первого ранга и для кого или чего он так старательно штудировал журнал. Все это проверить негласно и очень аккуратно! Также разберитесь с адъютантом. Его так же проверить негласно и аккуратно. Но пока его не трогать. Отработайте все его связи. Выполняйте!

— Слушаюсь!

Ровно через тридцать семь минут Спиридович докладывал первые результаты проверки.

— Ваше величество! Установлено лицо, которое вы застали в приемной. Это великий князь Кирилл Владимирович. Ваше величество, мы провели его до британского посольства. Что он там делал и с кем встречался, установить не удалось. Ваше величество, Действовали аккуратно, как вы и приказали.

Наглы даже не заморачиваются — на них работают даже великие князья. Какая наглость! Сразу же выйдя из здания, не шифруясь, не проверяясь, идти на доклад в посольство Британии. Я очень разозлился и испугался одновременно. Нет, это не дело, когда иностранное посольство обладает большими возможностями чем я. Надо что-то менять и что-то делать! Иначе они меня помножат на ноль, если сочтут, что я хоть как-то мешаю их интересам. Причем приговор исполнит какой-нибудь борец за народное счастье, а наглы будут непорочны как жена цезаря. А потом всем точно будет не до связей с посольством. Если представители высшей аристократии, как мелкие стукачи, наперегонки бегут докладывать в иностранные посольства, и не считают это не то, что изменой, но даже и предосудительным проступком, то... Это просто финиш!!!

Дал поручение Спиридовичу провести очень аккуратное оперативное наблюдение за представителями аристократии и гвардейского офицерства. Не пожалел личных средств на оперативное обеспечение. В результате получил очень неприглядную картину. Аристократы, не все, но многие совершено добровольно информировали, назовем это так, иностранных подданных и посольских иностранных государств. Контакты определялись внешнеполитическими предпочтениями. Знаете, у меня сложилась чуть ли не полная аналогия с моим временем. Все практически один в один. После доклада Спиридовича от открывшихся блестящих перспектив я назюзукался в умат. На следующий день были жуткий семейный скандал, ужасное похмелье и дикая, животная злость. В этот день я перебрался из Царского села в Петербург. Отныне рабочий кабинет у меня был в Питере. Я и до этого случая серьезно относился к вопросам безопасности, а после него у меня возникла настоящая паранойя, которую очень тщательно скрывал. Подкинул Александру Ивановичу несколько современных мне способов покушений и потребовал оценить их возможность и меры противодействия им. Надо отдать должное Спиридовичу — почти все он признал возможным и озаботился способами противодействия. Вывод, который я сделал для себя, был следующий — пока не будет сформирована система безопасности, сильно дергаться смертельно опасно. Поэтому кроме Спиридовича, Лаврова, Батюшина, мне ещё нужен Зубатов.

В свете случившегося, озаботился формированием секретариата и мерами обеспечения секретности делопроизводства. Я полностью взял ту систему секретного делопроизводства, на которой учился в институте и в милиции. Добавил к этому лишь свои хотелки. По моему указанию Спиридович начал тотальную, очень тщательную негласную проверку служащих и офицеров. В свою очередь, я поселил служащих и офицеров с их семьями при своей штаб-квартире. Этим я стремился ограничить нежелательные контакты и возможность давления на них. Спиридович мою инициативу одобрил, имея в виду контроль над ними. Когда прошли проверки и секретариат был сформирован, я провел со всеми собрание, где озвучил требования к их деятельности. Особо предупредил их об ответственности за разглашение сведений, ставших им известными по службе. Я озвучил их новые оклады, а также то, что буду рассматривать выпад в их адрес от любого, даже от членов императорской семьи, как личный выпад против себя и для их защиты использую все, что имеет Российская империя. Особо отметил, что с их стороны я рассчитываю на абсолютную лояльность.

Только более-менее я развязался с этим, как пошла работа по ОКВС, военной контрразведке и разведке, политической разведке при МИДе, по полиции. Отдельный корпус жандармов стали растаскивать руководители вновь организованных спецслужб. Я несколько их притормаживал, имея в виду создание ещё одной специальной службы. Началось формирование отделов ГУКР и ГРУ согласно утвержденного расписания. Также началось формирование первых батальонов и рот фельджандармерии при дивизиях. Роту дворцовых гренадер я развернул в батальон, усиленный пулеметами и скорострелками Барановского. Атаманцы также были усилены пулеметными командами. Вспомнил опыт гражданской войны и пулеметные расчеты были посажены на рессорные брички. Как только у меня появлялась свободная минута, я лично дрючил атаманцев и дворцовых гренадер. Под моим руководством и по моим указаниям был организован учебный практический городок со стрельбищем. Построили все это за две с половиной недели и начались тренировки. Минимум два раза в неделю я появлялся там и контролировал все. С каждой неделей результаты улучшались. Пусть и медленно, но система начала внедряться.

Кроме гренадер у меня под непосредственным командованием была ещё и дворцовая полиция. Вот здесь я развернулся по полной! Все оперативные планы, которые использовались при деятельности милиции, были включены в практику дворцовой полиции. Всех полицейских с чадами и домочадцами я хоть и с большим трудом, но разместил рядом с собой. Сделал я это для того, чтобы никто не мог оказывать давление на моих личных полицейских. То, что лично император занимается делами и нуждами полиции серьезно подняло боевой дух личного состава. Был сформирован отряд полиции особого назначения. Он начал тренироваться по моим планам и со спецсредствами, и с вооружением. Я лично показывал, как действовать при разных тактических ситуациях. Когда появились первые положительные результаты, я пригласил Столыпина и директора департамента полиции Трусевича Максимилиана Ивановича. Система российско-советской милиции в части охраны общественного порядка произвела неизгладимое впечатление на обоих. Тогда же я поймал на себе выразительный взгляд Столыпина. Много чего было в нем.

Я предложил организовать здесь среднюю школу полиции на три с половиной тысячи слушателей. Обучаться должны были нижние чины со всей России. Для них, по моему указанию и по моему же плану, строился учебный центр, казармы и общежития. Вместе с создаваемой бригадой и батальоном внутренней стражи численность этих формирований приблизилась к пехотной дивизии.

Постовую полицию вооружил пистолетами и дубинками. Шашка для полиции просто бесполезный атрибут — и не ударишь как нужно, и у тупой шашки останавливающее действие довольно слабое. А дубовой палкой можно действовать от души. Во всех отделах дворцовой полиции провели ремонт зданий по моим требованиям. В результате они превратились в миникрепости при сохранении цивильного фасада. При дежурных частях были организованы оружейные комнаты с серьезным вооружением на весь отдел. Деятельность дежурных частей я вообще организовал по образцу, по которому сам служил. Все участки были телефонизированы. В них были созданы отделения сыскной полиции. Должностные инструкции сочинял по памяти на основе приказов, регламентирующих деятельность криминальной милиции. Естественно то, что вспомнил, так как довольно слабо знаю их базу.

Столыпину и Трусевичу поставил задачу на постепенный переход службы всей полиции по предложенному образцу с учетом местных особенностей и финансовых возможностей. Ещё предложил им при департаменте полиции создать подразделение, осуществляющее за плату охрану, как имущества нанимателей, так и их самих. Трусевич заметил, что полиция и так выполняет это. Я со своей стороны предложил ему свести все под одну крышу, перераспределить состав полиции более рационально и более плотно контролировать финансы. И Столыпин, и Трусевич в общем согласились со мной, хотя и не совсем были согласны в деталях.

Это все уже находится, как говорится, в производстве и работа идет. Но осталась еще одна служба, крайне важная для будущего. Вот здесь пока все стояло на месте в связи с тем, что не был назначен её руководитель...

Вошёл Спиридович:

— Ваше величество Зубатов здесь. Мне пригласить его?

— Да, Александр Иванович, приглашайте.

Через семь минут в кабинет вошел Зубатов.

— Здравствуйте, ваше величество!

— Здравствуйте, Сергей Васильевич. Я рад, что вы приняли мое приглашение. Чай, кофе?

Зубатов быстро, в доли секунды, бросил на меня взгляд. В этом взгляде было "попробуй, отклони приглашение самодержца".

— Благодарю вас, ваше величество, нет. Давайте приступим к тому, зачем вы меня пригласили.

— Хорошо, давайте. Я собирался начать нашу беседу, Сергей Васильевич, с обстановки в стране и мире, но думаю вы и без меня понимаете, что твориться в стране. Поэтому сразу перейду к тому, зачем вы приглашены.

Я долго размышлял, как построить беседу с Зубатовым и у меня так и не сложилась конструкция нашего общения. В конце концов, я плюнул и решил поступить по методу императора Франции Наполеона Бонапарта "вступим в бой, а там будет видно". Впервые же минуты встречи я сделал для себя один серьезный вывод. Зубатов будет покруче меня в плане оперативной состоятельности и переиграть его я никак не смогу. Поэтому решил сразу, как говорится, наотмашь и в лоб.

— Сергей Васильевич! Я хочу, нет, я требую, чтобы вы вернулись на службу!

— Ваше величество!

— Не перебивайте меня!

— Прошу прощения, ваше величество!

— Я знаю, что вы, Сергей Васильевич, не желаете возвращаться в МВД ни при каких условиях. Поэтому я не собираюсь предлагать вам возобновить службу в департаменте полиции. Вы возможно единственный из всех чинов полиции и жандармерии, кто признал, что борьба с антигосударственными элементами только репрессивными методами невозможна и предложили идеологические формы противодействия. Вы понимаете о чем я?

— Да, ваше величество.

— Вы действительно правы в том, что только запрещением победить антигосударственные партии не получится. Вернее было бы можно, если бы они не имели поддержки. И вопрос даже не в том, что они поддерживаются рабочими и крестьянами. Нет, дело в том, что прошедшая у нас революция финансировалась иностранными правительствами и нашей же буржуазией. Меня возмущает лицемерие либералов. Они фактически кормятся с моей руки. Особенно крупные представители нашей буржуазии. Для того чтобы добиться каких-то своих преференций эти господа раскачивают корабль государства, называя это либерализацией и демократией. Но стоит кровавой волне начать перехлестывать через борт, так следует визг с требованием навести порядок железной рукой. Фактически мы проиграли прошедшую войну из-за них. Если бы не это, у Японии не было шансов победить. Я все больше укрепляюсь во мнении, что британцы, начиная эту войну, планировали руками наших либералов и маргинальных партий разжечь гражданскую войну в России. И вынужден признать, что это им блестяще удалось. Кстати, как только они достигли своих целей, произошло сокращение финансирования антигосударственных организаций. В то, что британцы сделали это для прекращения кровопролития, я не верю совсем. Думаю, что они, как всегда, исходили из своих далеко идущих интересов. Каких именно я пока не понимаю. И это меня очень беспокоит.