Плоть. Завершено

Прошло четыре месяца с того момента, как я задела гордость короля, и все эти месяцы он вежливо и учтиво беседовал со мной на чаепитиях и балах, но издевался и мучил в том охотничьем домике.

При каждой личной встрече он насмехался над моей гордостью, издевался над моим телом и втаптывал в грязь мою душу. После того раза я его больше не умоляла перестать, молчаливо терпела все, сжав зубы, и когда все кончалось, пересиливала боль и усталость, уходила, сохраняя тем самым каплю достоинства.

Встав с кровати, я стащила плед, закуталась и направилась к креслу, забралась в него с ногами и наконец-то успокоилась. Кресло словно обладало волшебной силой и могло огородить меня от всего мира, не давая зайти на свою территорию боли, страху и мыслям. Оно словно невидимыми руками обнимало меня, утешало и защищало.

Заснуть я больше не могла, поэтому принялась смотреть на бушующее море за окном, ожидая, когда над черной гладью поднимется свет нового дня, разбивающий ночную мглу и чужие сны.

Когда новый день разбудил обитателей моего дома, я оделась в свое домашнее серое платье и спустилась в столовую. За столом на шесть персон уже сидела тетя Стелла, ее недавно приобретенный "гардероб" Ивард и Нэд.

С Нэдом ситуация, по мнению моей тетушки, была странная: его подарила мне мать для утоления голода, но я ни разу с ним не сливалась. В доме слуги к нему как к рабу или прислуге не относились, но и как к своему хозяину тоже. Он помогал им выполнять разные дела по дому, но чаще занимался с репетиторами, сопровождал меня в город, занимал беседами, помогал в теплице и учил своему языку. Не заметно для себя я стала относиться к южанину как к своему секретарю, который всегда был под рукой, расписывал распорядок на день и помогал разбираться с делами. Нэд был неглупым юношей, и, как я поняла, на родине занимался похожим делом, так как у его семьи было свое дело. Ему просто нужно было разобраться с нашим письмом и цифрами. Я даже стала платить ему жалование, что его поначалу очень удивило, и он даже пытался отнекиваться, но я быстро настояла на своем. В конце концов, в Валирии рабства не было, так что он заслуживает к себе такого же отношения, как все.

— Доброго утра и приятно аппетита, — войдя, произнесла я, и направилась к столу.

Нэд встал, отодвинул для меня стул во главе стола и подвинул его, когда я присела.

Мирос поставил передо мной тарелку с завтраком, налил в кружку горячего чаю. Аппетита не было, но я через силу заставила себе все съесть, совсем не ощущая вкуса, запила травяным чаем и спросила у южанина:

— Что у нас сегодня запланировано?

Нэд открыл черную записную книжку, с которой теперь не расставался, пролистал несколько листов и зачитал:

— В одиннадцать встреча с леди Сивиллой в "Шелковом Цветке" по поводу платья для бала. В два — обед в ресторане "Четыре сторона света" с Граем Биртасом по поводу доставки семян из Менноса, я забронировал столик. В четыре часа в театре "Корабль" состоится премьера спектакля "Ветер Альвиора", если желаете, можем сходить, я приобрел билеты. Вечером, — лицо Нэда помрачнело, — прибудет мистер Браунг.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула тетя Стелла, подалась ко мне и заговорщицки зашептала: — Может мне заняться им?

"Им-то ты можешь заняться, а вот кто займется королем?" — мысленно спросила я.

Тетушка словно прочитала мои мысли или поняла все по глазам, откинулась на спинку стула, прикрыла глаза ладонью и тихо произнесла:

— Мы тут бессильны.

— Я понимаю это, — хмуро ответила я, схватила салфетку с ног, скомкала и кинула на стол. — Идем, Нэд.

Конечно, ни от тетушки, ни от матери информация о том , что четыре месяца я сливаюсь с королем, не скрылась, но помочь мне они не могли. По факту правила я не нарушала, и наказать меня могли только в одном случае: если король потребует этого. Мама даже лично встречалась с королем и намекнула ему о моем шатком положении, на что он сообщил, что это не ее дело, ведь под удар нашу тайну он не ставит. Мне же прямо заявил, что пока являюсь его игрушкой, не смею даже заглядываться на других мужчин. Выход тут был только один: сбежать, но оставить свой только приобретенный дом, розарий и семью у меня не хватало смелости. Поэтому оставалось только ждать, когда король пресытится мной и переключит свое внимание на другую жертву. Как же это иронично звучит: обычно жертвой я называла мужчин, которыми питалась, а в случае с королем именно я являюсь жертвой, хоть после слияния с ним голод и отступает.

Жизнь словно наказала меня за мое высокомерие и пренебрежительное отношение к мужчинам, поэтому я стала задумываться: на самом ли деле, мы являемся выше них, как говорит нам Беримор, ведь без силы мы становимся обычными, хрупкими и слабыми женщинами, которые не способны, выступить против мужчин. Из-за силы я, действительно, считала себя превыше их, относилась к ним не более чем к еде, но когда меня лишили возможности, пользоваться даром Беримора, я осознала, насколько ничтожны и обманчивы были мои мысли. Но как тогда обычные женщины справляются с мужчинами? Что они используют, чтоб противостоять им и даже удерживаться на одной планке?

— Леди Анжей? — взволнованно окликнул меня Нэд, и я осознала, что в раздумьях застыла на месте возле двери, ведущей в будуар.

— Все нормально, — ответила я и прошлась в комнату.

Помимо секретаря Нэд исполнял еще и роль моего камериста, помогая мне одеваться.

Выбрав темно-зеленое платье, фиолетовый пиджак с серебряными пуговицами в виде распустившихся роз, черные перчатки, полусапожки на каблуке и вытянутую "охотничью" шляпку, украшенную перьями фазана, я переоделась за ширмой. Нэд помог мне затянуть корсет и поправить платье, а заколоть волосы и слегка накрасится, я могла и сама.

До "Шелкового Цветка" мы доехали быстро, так как по дороге болтали, притом на маревенском. После того случая, как я необдуманно попросила прочесть мне книгу на это языке, он выявил желание изучать его и за эти месяцы преуспел, так что чаще всего мы практиковались разговаривать на маревенском или шаарс терра.

"Шелковый Цветок" был одним из лучших ателье в Сольгороде и обычно туда записывались за полгода, но для меня, как дружке королевы, сделали исключение, и даже на время визита закрыли лавку.

Леди Сивилла — полноватая, с добродушным лицом и копкой кучерявых рыжих волос женщина — встретила меня на пороге своего заведения с доброжелательной улыбкой и фразой:

— Для меня огромная честь принимать вас в своем ателье, леди Вайтерон.

— А для меня честь быть приглашенной на примерку к самой искусной швеи Валирии, — обменялась я встречным комплиментом.

Леди Сивилла польщено улыбнулась и попросила следовать за ней.

Лавка, как и ожидалось, была заполнена тканями, разной бижутерий, аксессуарами, такими как сумочки, шляпки, обувь и заготовками для платьев, и слегка спертым воздухом, что через пару минут перестало ощущаться.

После того, как молодая подмастерья измерила мои размеры, а леди Сивилла помогла выбрать ткань и фасон платья, мы присели на полукруглую кушетку и принялись пить чай с засахаренными фруктами.

— Это такая радость для нас всех, — проговорила женщина и положила в рот кусочек яблока, с удовольствием прожевала, запила глотком чая. — Не прошло даже полгода, а король с королевой уже дарят нам наследника.

— Да, радость, — натянув на губы улыбку, ответила я в обманчиво-восхищенном тоне.

— Они такая замечательная пара, — продолжила женщина, — и с какой нежностью и любовью относятся друг к другу.

На виду у всех они, действительно, ведут себя как влюбленные супруги, но если бы такое продолжалось и наедине, то Лионора не увлеклась бы в последнее время вином и не зачастила бы ко мне в гости, жалуясь на холодность своего супруга. Хотя надо отдать ей должное: при всех вела она себя с достоинством королевы, я даже стала проникаться к ней уважением и сочувствием.

Я попыталась перевести разговор в другое русло, но тема беременности королевы сейчас была самой популярной, поэтому моя попытка не увенчалась успехом. Спас меня от выслушивания дифирамбов королевской семьи Нэд, который все время стоял у стены словно манекен. Правда, этот "манекен" очень сильно выделялся на фоне остальных.

За эти месяцы южанин очень сильно изменился. Осанка его теперь была прямая, плечи распрямлены, во взгляде исчез испуг. Когда он стал жить со мной, то я сама выбирала ему одежду, но после того, как стала платить жалованье, он попросил этого больше не делать и стал сам покупать себе наряды. Вкус у него был, как бы странно это не звучало, южный. Он одевался ярко и броско, в то время как северяне больше использовали темные цветы. Вот и сейчас на нем были надеты небесно-голубого цвета штаны, такого же цвета рубашка и белая жилетка, расшитая фиолетовыми гроздьями сирени, только ботинки и пальто были черными. Местным мужчинам такие расцветки вряд ли бы пошли, но у южанина они выгодно подчеркивали его загорелую кожу, светлые волосы и голубые глаза. Так что не удивительно, что женщины провожали его заинтересованными взглядоми, и леди Сивилла с подмастерьем косились с любопытством.

— Извините, леди Анжей, но у нас через полчаса запланирована встреча, — подойдя оповестил Нэд.

— Ох, я совсем забыла, — всплеснула я руками. — Леди Сивилла, вы такой интересный собеседник, что я совсем позабыла о времени.

— Вы тоже, леди Анжей, — улыбнулась мне женщина. — Когда вы сможете приехать на вторую примерку?

Я вопросительно посмотрела на Нэда. Южанин раскрыл записную книжку, пробежался взглядом по нескольким страницам и произнес:

— Двадцать восьмого в час вас устроит?

— Вполне устроит, — ответила швея, а затем, слегка замявшись, произнесла: — Извините, леди Анжей, но у меня к вам будет один вопрос.

— Что вас интересует? — спокойно спросила я, хотя внутри слегка и встревожилась.

— Говорят, что вы выращиваете розы. Это правда?

Я успокоилась, улыбнулась и ответила:

— Да, но цвести они будет только в следующем году.

— Мне как раз на следующий год и надо. Понимаете, я после рождения наследника, хочу сделать королеве подарок: платье, украшенное живыми цветами, и розы будут лучшим украшением для него. Вы не находите?

Я представила платье, украшенное настоящими розами, и признала:

— Вы правы, но они быстро завянут.

— Не волнуйтесь, у меня есть одна идея, как подольше сохранить их цветение, — загадочно произнесла женщина. — Так вы мне продадите розы?

— Давайте, мы вернемся к этому разговору, когда они расцветут?

— Хорошо, — согласилась леди Сивилла, и в ее голосе слышалась легкая обида.

Попрощавшись, мы вышли на улицу, и я тихо произнесла:

— Спасибо.

Нэд не ответил, лишь с легкой грустью слегка улыбнулся.

Остаток дня хоть и полз как улитка, но промчался со скоростью поезда. С Граем Биртасом я заключила очень удачную сделку на доставку роз из Менноса, а спектакль "Ветер Альвиора", не смотря на восторженные отзывы, мне показался скучноватым. Скорее всего из-за того, что в суть спектакля я так вникнуть и не смогла, все время отвлекаясь на мысли о предстоящей встрече с королем.

К часам семи мы вернулись домой, проверили теплицу, поужинали, после чего я стала собираться к приходу мистера Браунга: приняла ванну, высушила волосы, голой закуталась в плед и, забравшись в кресло, принялась ждать.

Примерно через полчаса в дверь постучали и, после моего позволения войти, в комнату вошел Мирос, с длинной коробкой в руках.

— Прибыл мистер Браунг, — негромко произнес слуга, подошел к кровати, положил на нее коробку и добавил: — Просил передать.

— Скажи, что я скоро буду.

— Слушаюсь. — Мирос поклонился, кинул на меня взгляд, развернулся и вышел.

Несколько минут я сидела в кресле и смотрела на коробку словно на змею, готовую к броску. Все мое нутро кипело от гнева, злости, ненависти и желало схватить ее и кинуть в огонь, но вопреки желанию я подошла, сняла крышку и заглянула внутрь. Ее содержание оправдало все мои ожидания: черные туфли на каблуке, черные чулки с красным абажуром по краям и красный шелковый пеньюар на лямках.

Это была четвертая коробка, которую мне "просил передать" мистер Браунг. И в каждой было схожее содержание, менялся только цвет и фасон.

Надев на себя, с большой натяжкой сказать, одежду, я накинула сверху теплый, подбитый мехом плащ, взяла книгу и вышла из комнаты, спустилась на первый этаж и увидела ожидающего у двери Браунга.

— Добрый вечер, леди Анжей, — поприветствовал меня Браунг и слегка наклонил голову.

— Кому как, — процедила я сквозь зубы, но мужчина сделал вид, что не услышал меня, как впрочем и всегда, лишь посмотрел с грустью.

В карете горела лампа — я попросила ее зажигать, так как ехать почти час в темноте и молчании было выше моих сил, а за прочтением книги время летело быстрее. Хотелось бы, чтобы оно, вообще, не наступало, но уж лучше быстрее все закончить, чем томить душу в медленном ожидании.

Книга оказалась очень интересной, но я все равно не могла сосредоточиться на ее содержании, мысленно пытаясь, приготовиться к встрече, но не получалось. Страх от предстоящей встрече постепенно овладевал моим телом словно холод. Год назад я представить не могла, что всего лишь один человек сможет меня так пугать. Год назад я считала себя сильнее многих. Год назад я думала, что впереди меня ждет прекрасное будущее. Год назад я помыслить не могла, что моя жизнь будет зависеть от мужчины, для которого я буду не больше чем игрушка. Тело для удовлетворения плотских желаний. Всего лишь год назад...

— Войдите.

Как и всегда я сделала два шага в комнату и, словно дверь клетки хлопнула дверь, оставив меня один на один с ожидающим тут хищником.

Король Влард в одних штанах сидел на софе, которую повернул лицом к двери, и с усталостью посмотрел на меня. Я развязала тесемки плаща, и он по моим плечам скатился на пол.

— Иди в кровать, — тихо приказал король.

Я в замешательстве застыла.

Обычно король насмехался над моим видом и покорностью, после чего приказывал идти к столу, на котором меня и брал, так что его слова меня удивили.

Быстро справившись с чувствами, я подошла к кровати, залезла на нее и встала на четвереньки. Король подошел ко мне, обнял меня одной рукой и заставил подняться на колени, от чего я спиной ощутила его грудь и сумасшедшее биение сердца. Он откинул мои волосы на одну сторону и принялся целовать мою шею и плечо, в то время как его руки стаскивали с меня пеньюар. Потом он снял с меня туфли и принялся руками гладить живот и грудь.

Его действия удивили меня больше, чем слова, так как в последний раз он ласкал меня перед тем, как я задела его гордость. Вдруг я осознала, что ласки мне... не хватало. Дремлющий под кожей ток, словно в нетерпении принялся бегать за его пальцами, задевая нервы, от которых телу хотелось выгнуться. Жар от его пальцев, казалось, распалял мою кожу, от чего тепло присоединилось к току.

Я больше не испытывала отвращение и это меня так поразило, что я испугалась. Очень сильно испугалось того, что могу привыкнуть к этому пьянящему чувству. И что на много хуже — желать, получить его вновь.