Дитё. (Черновик).

— Патрульные, видели, кто это был?

— Да какое там, они же были, чуть ли не в конце улицы...

Дальнейший разговор немного прояснил ситуацию. То, что парень кого-то покрывал, беря вину на себя, было ясно. Но вопрос, кого? Расплатившись, как за обед, так и за информацию, я вышел из кафе, держа в кармане бумажку с данными парня. Память у майора была отличная и все данные этого Павла Волева, он отлично помнил.

В общем, выкрасть парня мне труда не составило, и отвезя его в лес, найдя глубокий овраг, плотно порасспросил его. Работал я в жестком режиме, жалеть его мне нужды не было, поэтому посмотрев на то что от него осталось, достав штык-нож из рюкзака прервал его мучения. Уничтожив все следы моей работы, и избавившись от тела, я выехал в центр города. Прогуливаясь по парку, где было множество людей, достал из кармана телефон Павла и набрал в памяти номер его отца:

— Павел позвони попозже, я сейчас занят!— Раздался в трубке голос уверенного в себе мужчины. Слушая его, я медленно закипал, встряхнувшись, злость ни к чему хорошему не приведет, спокойно сказал:

— Павел к телефону подойти не может, устал очень.— После не большой паузы, тот же голос, спросил:

— Кто это?

— Ваш сын у нас. Не обращайтесь в милицию. Через три часа привезите двести тысяч долларов в кафе 'Солнышко'. Тогда вы получите своего сына, целого и невредимого.

— Да ты знаешь что я с...,— дальше мне было не интересно его слушать, и оставив телефон включенным, я положил его на скамейку, и спокойно вышел из парка.

Пропустив мимо три черных джипа пролетевших на большой скорости, подъехал на угнанной девятке к нужному трехэтажному особняку.

Встав около въездных ворот, посигналив, стал ждать. Открывшаяся калитка явила моему взору охранника облаченного в пуленепробиваемый жилет и с дробовиком в руках.

— Что тебе паря?— Спросил он у меня. И тут же упал после тихого хлопка глушителя. Быстро одев маску, и взяв в руки второй пистолет, быстро побежал по тропинке к особняку. Через полчаса убрав тела охранников из виду и заперев семью хозяина в подвале, стал ждать, отогнав Ладу на соседнюю улицу.

Положив рации и телефоны охранников перед собой, я сидел в сторожке охранников и ждал возвращения хозяина дома.

Через три часа, снаружи посигналили, быстро проверив оружие, я нажал на кнопку открытия дверей. Машин было две, а не три, как они мне повстречались.

Дождавшись, пока они припаркуются во дворе и покинут машины, вышел из-за угла и открыл прицельный огонь с двух рук. Полных магазинов Стечкина мне хватило с лихвой. Подойдя к лежащим телам, произвел контрольные выстрелы. Быстро перезарядившись, подошел к подвывающему бизнесмену. Он лежал на боку и держался обеими руками за простреленную икру правой ноги.

— Думаю, ты не знаешь, зачем я пришел! Объясню. Та женщина которую ты сбил когда ехал пьяным, была моя жена. Она была на пятом месяце, у меня должны были родиться дочки-близнецы. Так что я думаю, на счет детей мы в расчете.

— Сын? Что ты сделал с Павлом?

— Он умер. Пора ехать.

— Куда? Я заплачу... — Не слушая крики, я связав его, закинул в багажник последнего джипа, и сев в машину выехал со двора.

Крепко привязанный к пеньку бизнесмен, таращил глаза в ужасе и мычал сквозь кляп, глядя, как я поливаю его бензином.

— Знаешь,— сказал я, повернувшись к бизнесмену,— у боевиков в Чечне, можно многому научится, особенно в области казни.

После чего поджег комок бумаги, и кинул ее на бизнесмена.

Как ни странно меня не дергали, во всем обвинили конкурентов бизнесмена, при этом он еще наступил на мозоль одной московской ОПГ, имевших на него большой зуб. Не догуляв отпуск, я уехал обратно в часть.

Вздохнув, посмотрел в окно на ночное небо Ленинграда, я до сих пор считал Ольгу и дочек не отомщенными. Вздохнув еще раз, повернулся на бок и попытался заснуть.

Утро встретило меня бодрым голосом Дениса входившего без стука в мою комнату, и воплем боли, от встречи его лба со стаканом, который я метнул недрогнувшей рукой.

— Сколько раз я говорил, что утром люблю поспать подольше!!!

Не успевший увернутся от летящего снаряда Денис, потирая начавшую вздуваться шишку, морщась, ответил:

— Тебя Юрий Владимирович ждет. Его вызывают в Москву.

Быстро вскочив, я стал одеваться, после чего пошел в кабинет. Андропов встретил меня стоя у стола и оторвавшись от каких-то бумаг, который он изучал, сказал, повернувшись ко мне:

— Доброе утро Артур.

— Оно бы было доброе, если бы не вставал в такую рань.— В это время в кабинет вошел Денис явив шишку на лбу. Посмотрев на него, Андропов сказал:

— Артур, расскажи пожалуйста, все что ты читал про.. эээ... альтернативную историю,— сказал по слогам Андропов, сверяясь с записью.

— И также, произведения всех авторов литературного жанра, о АИ нашего времени.

'— Да, задачку задал мне Юрий Владимирович',— думал я, в уме прикидывая с чего начать. Денис сев за столик, и сверкая выпуклостью на лбу, приготовился записывать.

— Все вокзал,— голос Иваныча привлек мое внимание, прерывая воспоминания. Иванычем, он сам просил его так называть, когда помощник Андропова, Денис, познакомил нас, и объяснил, что с этой минуты, Иваныч назначен старшим моей охраны.

— Выходим последними!— добавил он, заметив, что я уже собираюсь вставать. Плюхнувшись на место, и встав на колени, я стал с интересом разглядывать проходящих мимо вагона людей. Через некоторое время кое-что изменилось. Я присмотрелся, и быстро сев на место, сказал:

— Окно закройте!

— В чем дело?— спросил Иваныч, после того как Максим закрыл занавесками окно.

— Нас ведут. Снаружи восемь человек целенаправленно трутся возле нашего вагона!— Иваныч единственный из охранников знал кто я был раньше, и в отличии от Максима, презрительно хмыкнувшего, достал оружие и под изумленным взглядом напарника проверил его.

— Игоря проверьте. Может его уже там нет!— посоветовал я.

Недовольно дернув плечом, вроде как сам знаю, Иваныч держа наготове пистолет и подстрахованный Максимом, осторожно открыл дверь и выглянув, сказал кому-то:

— Черепаха.

— Понял,— услышал я ответ, находящегося в коридоре Игоря. Иваныч осторожно отодвинув занавеску, стал рассматривать перрон.

— У вас где-то подтекает, а Иваныч?— сказал я лениво, с интересом за ним наблюдая.

Задвинув занавеску обратно, старшой бросив на меня мимолетный взгляд, кивком указал на окно Максиму, и повернувшись ко мне, сказал:

— Может, прислали дополнительную охрану?— задумчиво спросил он.

Изрядно озадаченный Иваныч скосил взгляд на Максима внимательно следившего за обстановкой с наружи.

— Вас предупредили?— спросил я.

— Нет.— Покачал он головой.

— Значит, точно подтекает. У вас рация есть, помощь вызвать?

— Нет! Не брали!

— Понятно! Как уходить будем?

— Пока думаю!

— Иваныч, там только наблюдатели. Группы захвата нет!— Сказал Максим, не отрываясь от окна, и добавил.

— Кстати, наблюдателей я только двоих заметил. Хотя мне сообщили о восьми,— сказал он, скосив на меня глаза.

— Я рассмотрел пятерых, тоже не всех распознал!— Ответил Максиму Иваныч, и добавил:

— А группа захвата, наверняка рядом, ждет сигнала. Нужно проверить запасные выходы.

Игорь довольно быстро вернулся после проверки возможных путей ухода. Посмотрел на нас, и покачав головой, сказал:

— Обложили гады.

— Пора выходить, вагон пустой.

Держа в руках пистолеты, они первыми вышли из купе. Следуя по коридору вслед за Максимом, я внимательно изучал обстановку. Игорь шел впереди, отстав от него на четыре метра двигался Максим, после него я, и замыкающим Иваныч. Открывая двери спец-ключом, мы дошли до начала поезда и осмотревшись спокойно вышли наружу.

Как только я ступил на перрон охрана взяла меня в коробочку и прикрывая своими телами двинулись к двум парням, который похоже встречали нас, стоя у капота уазика буханки. Заметив, что моя охрана прикрывает одну руку, за полой пиджаков насторожились. Переглянувшись, они напряглись, и стали внимательно просеивать окружающее пространство. Звук выстрела отвлек мое внимание, и заставил напрячься охрану. Повернув голову, я улыбнулся...

Седой дедок, стоящий с измазанными маслом руками, испуганно поднял руки вверх, у Москвича стреляющего глушителем. Парни у уазика опустили пистолеты, которые нацелили на старичка и, убрав оружие под одежду, стали продолжать настороженно сканировать вокзал и стоянку автомашин.

— Группа захвата находится в том Рафике с зашторенными окнами.

— Как понял?— Спросил Иваныч, незаметно бросая взгляд на подозрительный микроавтобус.

— Тяжело нагружен. Да и местность контролируется оттуда вся. Я сам бы поставил машину именно там.

— Ясно.— Ответил старшой, подходя к уазику. После чего что-то прошептал одному из встречающих парней. Тот немедленно направился к двум сотрудником милиции, патрулирующим вокзал и с интересом за нами наблюдающими. Иваныч же, залез в машину и взяв в руки микрофон рации и что-то забормотал. Мы встали так, чтобы нас прикрывал корпус машины, а меня закрывал от пуль мотор.

Садиться в машину мы пока не стали. Как только бы отъехали от места стоянки, то сразу же попали под огонь. Рафик неплохо контролировал выезд. В это время, подошедший к патрульным парень, мелькнув красным удостоверением, что-то сказал милиционерам. Старший из них в звании старшины, кивнув, начал говорить в рацию, видимо вызывал помощь, и не обращая внимание на нашего встречающего, который возвращался к нам, направился к Рафику.

Дальше все произошло довольно быстро. Попытка Иваныча укрыть мою голову, которую я выставил из-за капота, за машину, ни к чему ни привела, кроме моего мата и укуса ладони руки, когда его рука легла на мою голову, чтобы опустить ее вниз. В это время действия на автостоянке стали происходить трагически. К сожалению, пока я боролся со старшим охранником, уже началась перестрелка, начало которой я пропустил. Старшина-патрульный лежал на асфальте вытянув в перед руку с зажатым в ней пистолетом, и бился в агонии от нескольких попавших в него пуль.

Напарник старшины, укрывшись за корпусом новеньких Жигулей, посылал пулю за пулей в стоящий боком к нему Рафик. Судя по тому, как стоял мини-вен, он попытался выехать со стоянки, но оба простреленных передних колеса и пулевая дырка в лобовом стекле на месте водителя не позволяли им это сделать. Парень, который направил милиционеров к подозрительной машине лежал за запорожцем и также стрелял по Рафику, похоже, что колеса и убитый водитель было дело его рук. Присмотревшись к выскочившим из Рафика людям, проанализировал их движения и стрельбу. Это точно спецы, одеты в серую униформу, вооружены короткоствольными автоматами. Двое лежали у дверей Рафика без движения. Получается, двое убитых плюс водитель уже трое. В это время не менявший позицию оставшийся милиционер откинулся на спину от пойманной в грудь очереди. Оглянувшись, я поразился — только что полнолюдный вокзал уже опустел, только вдали была видна куртка убегавшего парня. В это время на стрельбу, из здания вокзала, с пистолетами в руках выбежали еще два сотрудника милиции.

Моя охрана не стреляла, опасаясь вызвать встречный огонь, они только внимательно наблюдали за обстановкой, держа наготове оружие. Милиционеры не сплоховали. Стремительным броском они достигли выбранных укрытий и открыли огонь по противнику. Один из милиционеров, подобравшись к напарнику старшины, вытащил его с линии огня и проверив пульс сокрушенно покачал головой, после чего отполз в сторону.

Противник решил прорываться. Спецы, есть спецы, оставив в прикрытии одного из своих, они рванули на прорыв, укрываясь корпусами немногих машин. Тут даже моя охрана открыла огонь на поражение, не боясь, что ответный огонь может поразить меня. Через минуту все кончилось, оставшийся со мной Иваныч, внимательно контролировал обстановку, остальные отойдя от нас на пару метров заняли оборону, создав дополнительное кольцо охраны. Мое внимание привлек шум моторов, работающих на форсаже, и последовавший за ним скрип тормозов. Напрягшийся Иваныч, расслабился, повернувшись ко мне, сказал:

— Наши!

Меня быстро зашвырнули в одну из приехавших машин. Под дополнительной охранной мы рванули по улицам Москвы.

Открывшаяся дверь явила моему взору небольшую палату для выздоравливающих. Войдя следом за Андроповым в помещение, я осмотрелся. Искомое лицо лежало на кровати, с бледным лицом, укутанное пледом внимательно смотрело на меня. Я поздоровался первым:

— Здравствуйте Леонид Ильич.

Поплавок чуть дернулся, приготовившись, я не спускал с него глаз. Вот его чуть повело в сторону, я знал, карп играет с наживкой. Держа бамбуковое удилище, я напряг руки, вот, сейчас, еще немного:

— Женька, я тебя ищу-ищу...!— раздавшийся рядом голос моей младшей сестренки, стал для меня полной неожиданностью. Несколько секунд тупа глядя на пустой крючок, покачивающийся перед моим носом, я печально спросил у нее:

— Что опять случилось? Война?

— Не, тебя мама ищет, пойдем быстрее! — сказала Ольга, заглядывая в ведро с пойманной рыбой, в которое тут же запустила руки. Вздохнув, я с улыбкой посмотрел на нее. Ольга конечно не была моей настоящей сестрой, я жил с людьми обеспечивающих мою безопасность. Уже пять лет я изображал сына офицера-авиации, несшего службу в вертолетной части под Ленинградом. За это время я облазил все местные окрестности и болота. Побывал даже, там где попала в окружение армия Власова. Не спеша, следуя за неуемной сестренкой, я стал вспоминать все свои приключения.

После встречи с Брежневым, который кстати не был такой развалиной как в моем мире, меня отправили в спец-часть, где меня буквально выпотрошили. За полгода проведенного в этом учреждении я рассказал все, то, что даже сам не помнил. Я навсегда запомнил с какими глазами слушали меня специалисты. Особенно вспоминается один полковник, сидел рядом и слушал мои воспоминания.

Он слушал меня с больными глазами, когда я стал рассказывать про развал страны с последующим развалом армии. После чего была новая встреча с Брежневым, в моем случае он прожил на несколько месяцев больше. Что интересно, никаких 'Сясек-мосясек' не было. Брежнев говорил хоть и старческим голосом, но вполне понятно, что заставляло задуматься об этом, и не только я задумывался, но и люди что меня курировали.

Во время этой встречи я добился некоторых поблажек в моей жизни. Так как я помнил немало современных песен, то под моим именем стали выходить многие шлягеры, и сейчас после того как вышло более сотни песен под моим авторством, я был одной из известных и тайных фигур в советском шоу-бизнесе. Меня никто не видел и кто такой композитор Артур Александров советские спецслужбы скрывали очень тщательно. И каких только слухов не ходило среди номенклатуры и народа страны, но слухи, никак не подтверждались. Сейчас на моих счетах в сбербанке лежали такие суммы, что я был самым богатым двенадцатилетним парнем в стране.

Поднявшись на небольшой косогор, мы пошли по маленькой тропинке, вившейся среди кустарника. Выйдя на проселочную дорогу, остановились у моего мотороллера. Положив удочки и поставив ведро в кузов 'муравьишки', как я его называл, привязал дужку ведра к борту, чтобы оно не каталось, после чего сел на водительское место. Дождавшись пока девчонка сядет позади меня и обхватит крепко руками, завел и дал газу.