Несмотря на то, что Староконстантинов был расположен не так далеко от прифронтовой зоны, все равно встречались на дорогах и местные жители. Большая часть из них составляли женщины, дети и старики. Мужиков почти не было — либо с нами воевали, лио к нашим присоединились (встречались и такие), либо просто были перемелены кровавым молохом войны. Ведь драка шла нешуточная — молотили мы пшеков, прибалтов, 'бандерлогов', то бишь бандеровцев и остальных натовских шавок весьма капитально, боеприпасов не жалели. Поэтому частенько и гражданским перепадало...

По дороге нас с частотой раз в десять-пятнадцать километров останавливали на блокпостах для проверки документов, иногда стопорили мобильные патрули ВАИ. То есть служба неслась по-настоящему. Скорее всего, эти все мероприятия продиктованы кровной необходимостью — мало ли недобитков или еще каких упырей осталось в лесистой местности Хмельнитчины.

Солнце клонилось к закату, когда мы притормозили у КПП расположения дивизии. Сержант-дневальный заглянул в нашу будку через боковую дверь и кивнул солдатику с красной повязкой у самодельного шлагбаума, который, отмотав веревку, дал стреле этого нехитрого устройства контроля въезда-выезда под тяжестью приваренных танковых траков на другом конце 'оглобли' подняться вверх. Подняв клубы пыли наш УАЗик заехал на территорию. В редколесье раскинулись аккуратные ряды армейских палаток, скопище самой разнообразной техники и куча спешащего по своим делам армейского народа.

'Буханка' пронзительно скрипя торомозами замерла возле обыкновенной армейской палатки, у входа в которую стояли двое бойцов при полной экипировке. Блин, жалко пацанов, на солнцепеке и в брониках с касками стоять еще то удовольствие. Да и противоречие старому солдатскому принципу 'Подальше от начальства — поближе к кухне', что называется налицо. Рядом где-то тарахтел дизель-генератор, а из-за неплотно закрытого полога вырывался свет обыкновенной лампочки. Это было 'место обитания' командира полка полковника Вахрушева, как сообщил мне Серега. Часовые пропустили Чихонцева, а у меня попросили документы. Что ж все правильно, а вдруг кадровик диверсанта привез? Хотя, в действительности, так и есть — ваш покорный слуга как бы по военной специальности — диверсант. Через минуту из палатки выскочил Серега и потянул в 'предбанник'.

 — Володя, наш 'кэп' немного прибацнутый на строевых и уставных заморочках. Короче, постарайся вести себя в стиле 'Есть! Так точно! Ура!'.

 — Хорошо, постараюсь. — усмехнулся я, немного отвык просто от всех этих козыряний и игры в плац-парады.

 — Ну что, готов? Пошел! — сказал Чихонцев и 'по-гагарински' махнул рукой.

Постучал в фанерную дверь, которая была вмонтирована в самодельную перегородку из того же материала в палатке, разделяя полевое помещение на 'приемную' и кабинет комполка. Из глубины 'апартаментов' послышалось усталое: 'Входите!'

 — Товарищ полковник, капитан Свешников, разрешите представиться по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы в должности командира разведроты. — отрапортовал я, приставив 'лапу к черепу'.

Немного сбился при докладе, так как последний раз это делал на украинском языке и при обороне Севастополя. Полковник посмотрел на меня испытывающе-изучающим взглядом, потом встал, подошел ко мне, подал руку для пожатия. Еще раз козырнув, 'поручкался' с 'кэпом'.

 — Командир сто двенадцатого мотострелкового полка полковник Вахрушев Дмитрий Афанасьевич. Присаживайтесь, капитан. — сказал Вахрушев, кивком головы указав на стул у основания т-образного стола за которым он сидел и что-то писал, когда я вошел.

Полковник взял папку с моим личным делом и минут пять изучал содержимое. На лице при прочтении не было никаких эмоций. Судя по первому впечатлению — дядька был боевой и то, что его удалось застать в собственной палатке за столом это чуть ли не единичный случай, как потому удалось узнать.

 — Ну что. Это хорошо, Владимир Анатольевич, что вы — боевой офицер. — откинувшись на спинку кресла сказал Дмитрий Афанасьевич. И вдруг его лицо приобрело несколько хищное выражение лица, а глубоко посаженные карие глаза начали пронзительно сверлить меня. — А теперь давай-ка начистоту: почему тебя из ГРУ поперли? Судя по твоему послужному списку — ты профессионал, который смог выжить в гОвнах крутого замеса. Например, Севастополис — ты чуть ли не единственный выживший офицер из Седьмой горнострелковой. Плюс партизанил в Кырыме почти восемь месяцев. Награды такие, что простой ротный должен Рейхстаг взять, чтобы получить их... Кто ты такой, капитан? Почему тебя, такого гарного хлопца, в нашу пехоту сослали? На алкаша или наркошу ты не похож — я их за версту чую.

 — Товарищ полковник, кое-что я не имею права разглашать. Прошу меня понять правильно. По поводу причины появления здесь — расскажу все как есть.

 — Ладно, понимаю. Ну, тогда рассказывай.

Поведал ему свою историю, не называя, конечно, фамилии и имена. Мало ли что, а то потом особисты выстроятся в очередь за моей задницей. По мере повествования лицо 'кэпа' начало приобретать спокойное выражение. Под конец он вообще усмехнулся.

 — Ну, слава Богу. Я-то думал... Отобьем, если хорошо себя зарекомендуешь. Рота у тебя боевая — одни контрактники, которые войну прохавали от и до. Немного расхлябанные, но это из-за того, что не хватает офицеров. Твоя задача их подтянуть и поделиться своим опытом. В общем, врастай, капитан. Раскачиваться некогда.

 — Есть, врастать, товарищ полковник!

 — В дивизии уже был?

 — Никак нет, товарищ полковник.

 — Тогда бери Чихонцева и дуй туда. Остальным моим замам представишься после возвращения. Комдиву не говори, что вначале у меня побывал — не любит он, когда субординацию не соблюдают.

 — Есть, товарищ полковник!

 — К вечернему разводу чтобы вернулся.

 — Есть вернуться к вечернему разводу!

 — Вот и хорошо.

 — Разрешите идти, товарищ полковник? — сказал я, встав со стула, и приложил руку к голове в воинском приветствии.

 — Иди. — сказал он и вернулся к своей бумажной волоките.

Когда вышел, выдохнул и ко мне подскочил Чихонцев.

 — Ну что там, Володя? — спросил майор.

 — Да все нормально. Теперь в штаб дивизии отправляют вместе с тобой. Комдиву надо представиться.

 — А что 'кэп' сказал?

 — Да херня, говорит. Главное, чтобы служил нормально.

 — Вот! И я тебе о том же говорил! Ладно, ты покури пока, я к командиру заскочу и пойдем.

 — Да не вопрос. — сказал я, вытаскивая из правого нагрудного кармана пачку сигарет и зажигалку.

Недалеко от командирской палатки располагалась импровизированная курилка, состоящая из дырявой железной бочки, которая использовалась в качестве урны и пепельницы одновременно. На удивление, желающих подымить не было. Видимо, народ опасается принимать никотин вблизи места, где можно встретить 'кэпа'. Поэтому, мысленно плюнув, спрятал сигареты обратно и подошел к группе офицеров, что-то оживленно обсуждавших. В толпе оно как-то лучше — есть возможность затеряться, если будет угроза получить 'торпеду в корму', выражаясь военно-морским языком.

Прислушался, о чем говорят мужики: обсуждали какого-то капитана Старцева, который совершил очередной залет по пьянке. Заметив, что я 'грею уши', резко сменили тему на виды по рыбалке в местной округе. Хм! Ну и не удивительно, мало ли что за капитан стоит, может из штаба дивизии или еще кто.

Тем временем из палатки комполка выскочил Серега и, кивнув головой, приглашая следовать за ним, двинулся в сторону стоящих неподалеку кунгов.

 — Ну что, Серега, командир доволен? Жопа твоя теперь отдохнет? — спросил я у Чихонцева.

 — Ну! Доволен теперь как слон! Тем более, что не салабона привез, а настоящего зубра.

 — Да ладно тебе. Лучше расскажи за комдива.

 — Это отдельная история. Вообще, мужик нормальный, правда матерится как сапожник. Короче, сам узнаешь, когда представляться пойдешь.

 — Как хоть зовут его?

 — Генерал-майор Шпитальный Петр Николаевич. Служака до мозга костей.

 — Слушай, а у него случайно сына нет?

 — Уже нет. Пропал без вести в Севастополисе. Кстати, а ты не встречал такого? Ты ж вроде в Седьмой горнострелковой служил, где и он.

 — Знаю я его.... точнее знал.

 — Да ты что?!

 — Серега, давай как-нибудь потом?

 — Ну, хорошо-хорошо.

Комдива я застал возле кунга являвшимся его 'кабинетом', когда генерал, виртуозно матерясь, 'вставлял' какому-то капитану из штадива, выражаясь по-старомодному. Давненько не приходилось слушать столько мастерски придуманных идиоматических выражений — заслушаться можно. Но приводить цитаты не буду, если вы не против.

 — Тебе чего, капитан? — спросил он меня, когда закончил прочуханку незадачливому штабисту.

 — Товарищ генерал-майор, капитан Свешников, разрешите представиться по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы в должности командира разведроты сто двенадцатого мотострелкового полка вверенной вам дивизии. — отчеканил я, в этот раз без запинки, вытянувшись по стойке 'смирно'.

 — Прибыл, значит? У командира полка уже был?

 — Никак нет, товарищ генерал-майор.

 — Это правильно. Ладно, пойдем побеседуем. Личное дело и карточка учета взысканий-поощрений с собой?

 — Так точно!

 — Очень хорошо.

Комдив залез в свою 'берлогу' и я вслед за ним. Про себя удивился, что целый генерал живет в кунге, а не, допустим, в одном из домов, которые уцелели в соседнем поселке, что за три километра на северо-запад от нынешнего расположения. Беседа протекала примерно по такому же сценарию, что и с комполка. Единственная и существенная разница произошла после ознакомления с моим личным делом. Надо отдать должное, не мужик, а кремень. Только выступившие желваки на челюстях дали знать, ЧТО испытывает этот человек на данный момент.

 — Как он погиб? — спросил глухим голосом генерал.

11 сентября 2016 года. Район 35-й батареи, бухта Казачья. СевастопОлис.

Остатки нашего батальона закрепились в развалинах дачных домов садового товарищества 'Сатурн-2'. После четырех неудавшихся атак турецких десантников по нам работала пендосовская авиация. Пересидев налет в подвале некогда крутой виллы, солдаты побежали занимать позиции. Все прекрасно понимали, что нас бросили на убой — никто никого эвакуировать не собирается. Особенно, если учесть, что командование СОРа 'перенесло' свое КП в Новороссийск еще неделю назад. А если выразиться нормальным языком — тупо нас кинули, мол е.... разбирайтесь сами. Все, кто остался в живых из нашего батальона теперь уже не задумывался о том, чтобы выбраться из этой передряги, а как больше за собой захватить врагов на тот свет. В глазах читалась решимость стоять до конца, вперемешку с некоторой долей обреченности. О сдаче в плен никто даже и не заикался. Я сидел на корточках, с тыльной стороны дома, в котором пережидали обстрел, облокотившись спиной к прохладному бетону и, жевал виноград, который по покореженной взрывом конструкции рос тут же, обвивая стену постройки.

 — Володя, у нас раненных уже двадцать человек, — вытерев пот со лба рукавом, присел рядом замполит роты Сашка Шпитальный, положив на колени АКС. — Трое пять минут назад умерло, мы их прикопали тут, неподалеку, чтобы не 'прокисли'. Боеприпасов с гулькин нос. Короче, полный писец.

 — Ты не паникуй, раньше времени. Нам бы до темноты продержаться.

 — И что дальше? Мы с таким количеством раненых далеко не уйдем.

 — И что ты предлагаешь? Добить их что ли?

 — Сдурел что ли?

 — Ну, так предлагай!

 — В общем, я думаю...

 — Ты думаешь? Саня! Ну не твое это! Не твое! — гыгыкнул я, продолжая жевать ягоды.

 — Да ну тебя! Я ведь серьезно!

 — Ладно-ладно. Я просто обстакановку разрядить хотел. Говори дальше.

 — Нам просто так уйти не дадут.

 — Открыл Америку! Ясен пень — не дадут.

 — Короче, Володя! Делаем так: я и еще пятеро бойцов остаемся, а ты с остальными и раненными уходишь. Все очень просто.

 — Погеройствовать захотел?

 — Какое тут геройство?! По-другому никак не получится оторваться. Давай поступим как на подводной лодке.

 — Это как?

 — Ну, когда у них авария или еще какая фигня, то в поврежденный отсек отправляют на разведку самого бесполезного с точки зрения выполнения поставленной боевой задачи офицера. Как правило — это замполит.

 — Да уж, какие мудрые у нас все-таки подводники! — засмеялся я. — А как же я без своего воодушевителя-то? Рота без замполита — как деревня без дурака.

 — Не смешно, Володя. Ты должен быть с остальными. И вообще, дай мне хоть раз принять решение самому.

 — Хорошо. Уговорил... Ты ж знаешь, что погибнешь.

 — Знаю. А кто за нас это сделает?

 — Да знаю я, Санек. А кто с тобой останется?

 — Ну, попытаюсь выбрать добровольцев.

 — Хорошо. Вы главное хотя бы с полчаса продержитесь.

 — Постараемся.

К моему удивлению, добровольцев оказалось больше, чем нужно. Также по своему желанию остались несколько раненых, которые не могли идти, но оружие держать были способны. До наступления темноты противник активности не проявлял. Так, вел беспокоящий огонь, чтобы мы не расслаблялись и не наглели. Видимо, перегруппировывались или подтягивали резервы. Из города еще слышалась канонада, значит кто-то еще боролся за брошенную кырымскую твердыню.

Саня и его добровольцы: Семенов по кличке 'Семен', Каримский он же 'Карим', Елтыков — 'Ёлка', Васяев — 'дядя Вася', Леонов — 'Лёнчик', стояли и провожали нашу колонну взглядами. Я уходил замыкающим.

 — Прощайте, мужики! — сказал я им. — Спасибо вам. Простите, если что не так.

 — Прощай, командир. — сказал сорокалетний Семенов — шахтер из Юзбасса. — Все было хорошо. И ты нас прости.

 — Давай, Саня! Прости, если чем тебя обидел. — обнявшись с замполитом сказал ему я и, достав из разгрузки последнюю свою РГД-5, протянул Шпитальному. — Это тебе. Объяснять?

 — Нет. Сам все знаю. Иди уже, а то отстанешь по темноте-то.

И развернувшись, не оглядываясь, начал карабкаться по кучам строительного мусора, которые ранее были домами. Непривычная, пронзительная тишина вдруг окутала меня. Даже звуки перестрелок из города перестали напоминать об агонии города-героя. Как бы это ни пафосно звучало — захваченного, но не покоренного. Так оно и будет, пока на нашей земле есть такие люди как Сашка и эти пять Мужиков. Кто-то начнет носом крутить а ля 'мужики в поле пашут' — Бог им судья.