История Ангела. Часть 1. Вопросы без ответов

Схватка шла за схваткой. Один против одного, двое на двое, двое против десятерых, один против двоих. Малые игрища всегда отличались тем, что здесь сражались только люди и только небольшими группами, чаще по одному. Поэтому упор делался на мастерство противника.

Рамусы, южане, черные невольники, рабы Коллизиума и экземпляры личных коллекций, — арена выставляла всех. Было бы желание, любой свободный тоже мог бы спуститься и доказать свою силу в поединке. Но сегодня день, когда на это решатся лишь конченые самоубийцы: пусть там внизу вещи, но вещи смертоносные.

-Интересно, что приготовит нам Последняя схватка, — крикнул Ремто, стараясь пересилить гул толпы, радующейся очередной ране, — скоро конец, чем сегодня нас порадует великий арх?

-Чем-нибудь совершенно новым, — заявил улыбающийся Съягр. Зах орал вместе с толпой, не собираясь останавливаться.

Гонг ударил три раза. Все! Началось.

На арену вышел Первый — раб из коллекции арха Сигамада, его узнали сразу. Огромный черный воин, он был одним из лучших аренных рабов Картахеды. Видимо, Сигамад хотел подольститься к халифу, иначе вряд ли бы расстался с таким сокровищем. А иначе и быть не могло: второго противника в Последней схватке всегда выставляет Коллизиум. А арх Терцум является хозяином того, кто по праву считается лучшим аренным рабом. Оборотень, обладающий огромной скоростью и силой — и огромным мастерством; победить его способен только другой оборотень или же маг.

-Я слышал, — сказал вдруг Энш, — что арх Терцум дал обещание не выставлять оборотня на Последнюю схватку. Так что у Первого есть шанс остаться в живых.

-Вряд ли, — возразил Ремто, — у него есть еще...

Последние слова потонули в звуке гонга. Этот бой походил на ритуал, так было всегда.

Арх-Ханум вперил взгляд в противоположную Первому сторону арены. Там из темного зева арки выходил еще кто-то.

Не может быть!

Арх-Ханум вскочил, сжав кулаки. На площадку, осторожно ступая, вышел противник Первого — а точнее противница. Невысокая (по сравнению со своим соперником так вообще маленькая) девушка, чьи светлые слабо заплетенные косы спускались до талии, ирреально тонкой. Слишком хрупкая на вид, вытянутые ступни и кисти рук придавали ее облику нечеловеческий оттенок. Странные глаза взглядом обегали ложи, и даже отсюда можно было видеть их цвет: серый и зеленый, два несмешанных оттенка в каждом зрачке. Пробежав по зрителям, взгляд девушки остановился на ложе халифа. Лицо окаменело, но так и не показало ни капли чувств. Девушка тут же повернулась к противнику.

-Делайте ставки! — закричал над ухом стак, и Арх-Ханум чуть не задушил его.

-Ставлю тысячу золотых против той твари, — приглушенным голосом прошипел он, указывая на девчонку.

-Принимаю! — рассмеялся Зах, сидевший рядом. Ремто и Энш с беспокойством оглядывали Арх-Ханума, ничего не говоря.

-Личный спор, — отослал стака Съягр.

Гонг ударил в очередной раз, знаменуя начало последней схватки.

Первый начал осторожно обходить девушку, и та тоже продолжила движение, плетя странный танец. Это тоже было частью схватки, аренные рабы высокого класса никогда не кидались сразу. Затаив дыхание, Арх-Ханум наблюдал за ненавистной девчонкой, будто это он стоял сейчас против нее. В следующее мгновение тварь пропала из виду.

Так не бывает, но даже закаленный в схватках Арх-Ханум не мог рассмотреть ее движения. Где она была? Везде.

Один удар Первый отбил, чудом вернув и второй, но было видно, что ему за такой скоростью не успеть. Девушка остановилась внезапно, на том же месте, откуда начала свой невидимый ход, и посмотрела на противника. Тот, скосив глаза по направлению взгляда девушки, увидел, как на боку — его боку — растекается алое пятно. Это была одна из самых быстрых схваток, которые доводилось видеть Арх-Хануму!

Но Первый, видимо, был с этим не согласен. Взревев, не обращая внимания на рану, он кинулся на противницу. Та собралась просто уйти с линии атаки, воспользовавшись своей скоростью, но тут произошло новое событие. В ложе халифа встал во весь рост великий арх, и, подняв руку и что-то выкрикнув, сел обратно. Девушка оглянулась на противника, в ее глазах мелькнул страх...

Все это произошло за доли секунды, которые понадобились Первому, чтобы оказаться рядом с девушкой. Удар без замаха и...

Ничего. Девушка рыбкой выскочила, оказавшись там, где раньше был Первый. Одна рука сжимала меч, вокруг другой носились странные голубоватые искры.

-Ведьма, — прошипел Арх-Ханум.

Первый с трудом обернулся. Толпа ахнула: вместо глаз у него теперь были бельма. Но он только усмехнулся, кривя черный рот в дикой улыбке. Странный жест рукой, и в девушку полетел сгусток чего-то темного, разрастаясь на ходу.

-Битва магов, — неверяще прошептал Энш.

Девушка встретила сгусток тьмы мечом, рассекая его на две части. Тут же вокруг нее зазмеились тонкие светящиеся молнии. Резкий взмах рукой, и яркие небольшие змейки вспыхнули, ослепляя, и понеслись в сторону Первого. Тот крутил руками, как ветряная мельница, вокруг него появилось нечто, похожее на мыльный пузырь, куда молнии не могли пробраться. Первый победно улыбнулся, и тут же взвыл от боли: за битвой магов он забыл, что также это битва воинов, и теперь выронил из руки меч, прижимая вторую руку к ране на плече.

Девушка опять остановилась напротив него. Магия ушла, и Арх-Ханум заметил, что она что-то сказала.

Толпа ревела свое коронное "Убить. Убить!", а девушка стояла и чего-то ждала. Вот она повернулась к ложе халифа...

И пропустила удар в спину. Магическая плеть втягивалась в руку Первого, а сам он стоял, и вокруг его здоровой руки появлялся очередной сгусток непроглядной тьмы.

Когда девушка начала подниматься, на лице Первого проявился испуг. Чем же он таким ее ударил?

Медленно собирая руки и ноги, она оказалась на одном колене, будто принося клятву. И повернулась к Первому. И Арх-Ханум испугался. Если раньше ее лицо было бесстрастно, как маска, то теперь она походила на Смерть, слегка улыбаясь и смотря на Первого странно расширившимися глазами. Серое море и зеленые искры — их никогда не назвать человеческими.

Миг.

И она сорвалась с места. Арх-Ханум не заметил движения, осталось только гадать о траектории...

Миг.

И она стоит на другой стороне арены, опустив свою голову. А посреди арены скатывается с плеч чужая.

Миг.

И рев толпы заставляет оглохнуть.

Миг.

Тишина. Отчего все замолчали? Уже не оттого ли, что стоящая там, внизу, вещь внезапно подняла глаза, заглядывая каждому в душу?

Миг.

Поднявшийся с кресла арх Терцум повелительно поднимает руку, и девушка заваливается на бок.

И снова рев толпы.

-Ты проиграл, — смеясь говорит Зах.

Арх-Ханум взревел вместе с толпой. Безумие...

Уходя, он оглянулся на четыре трупа. Пожал плечами и пошел дальше.

Глухо.

2

Актеры

Старый северянин шел по столице южной страны. Он не оглядывался и не спрашивал дороги, будто и так знал все здешние хитросплетения улиц. Поворот, еще поворот и вот старик на месте. Он внимательно посмотрел на вывеску, битую-перебитую табличку, на которой было невозможно прочитать названия, и вошел.

Внутри было темнее, чем снаружи, где уже разливались сумерки. Несколько свечей пытались разогнать мрак, но у них это плохо получалось. Однако с приходом старика они будто обрели второе дыхание, осветив стойку бара и немолодого, уже лысеющего мужчину за ней — хозяина, а также всех его немногочисленных посетителей. Мрачная компания сидела в углу, молча попивая эль, в другом углу так же молча надирался угрюмый наемник, сильно загорелый человек с черными глазами и еще черными вьющимися волосами. Испещренное шрамами отталкивающее лицо чему-то хмурилось.

Старик прошел к стойке и о чем-то спросил трактирщика. Тот ответил и выжидающе посмотрел на незнакомца. Старик усмехнулся и кинул монету, блеснувшую в свете свечей золотым боком. Монета исчезла, не коснувшись стола, а старик, услышав ответ трактирщика, кивнул и направился к тому углу, где сидел пьяный наемник.

Тот окинул взглядом приближающегося и скривился в презрительной усмешке — точной копии той, которая играла на лице старика.

-Вы, я полагаю, Арх-Ханум, — первым начал подошедший, невозмутимо опускаясь на стул рядом с наемником. Последний хотел было возразить, но что-то его остановило. Вместо этого он более внимательно оглядел старика.

Это был худощавый человек, в котором чувствовался бывший воин. Он двигался, как кошка, без лишних движений. Может, старый, а может, еще недостаточно старый. Полностью седые волосы были собраны в хвост, темное лицо избороздили морщины. Если бы не голубые глаза и одежда северного покроя, то и не скажешь, что он рамус. Наемник также заметил, что насторожило его в старике: глаза. Мудрые и жестокие глаза вечно юного существа, чьи стопы топтали землю не одно столетие — только ради какой-то цели, недоступной для понимания простым смертным. Вряд ли, однако, наемник понял все это, но насторожился, не спеша выгонять старого собеседника.

-Вы, я полагаю, Арх-Ханум, — продолжил как ни в чем не бывало старик, — и вы можете мне помочь. Я ищу Энша, коррехто.

-Он мертв, — буркнул названный Арх-Ханумом, прикладываясь к кружке.

-Так я и думал, — чуть улыбнулся старик, — но вы, я полагаю, тоже не пропустили сегодняшние игры? Расскажите старому человеку, кто победил в Последней схватке?

Здесь наемник не выдержал. Отчего-то напоминание о Последней схватке было для него болезненным, а такие люди не любят боль и предпочитают поскорее избавляться от всего, что может ее принести. Старый рамус, однако, даже не вздрогнул, только свечи трактира вспыхнули чуть ярче, чем раньше. Наемник так и не закончил начавшееся движение, а сабля так и не покинула ножен. Вместо этого он сел, и немигающим взглядом уставился на собеседника.

-Девчонка, — ответил он на заданный вопрос.

-Опиши, не выдал своей заинтересованности старик. Глаза не блеснули, дыхание не задержалось ни на миг, не дрогнул ни единый мускул.

-Молодая. Меньше восемнадцати весен. Светловолосая. Глаза серые и зеленые. Тварь, — монотонным голосом забурчал наемник, даже не пытаясь придти в себя.

-Тварь? — поднял бровь старик в странном, не подходящем к обстановке аристократическом жесте.

-Не человек, — пояснил Арх-Ханум все так же равнодушно.

-В чем это выражается? — продолжил спрашивать старик.

-Быстрая. Ведьма, — теперь равнодушие сменилось нежно лелеемой ненавистью. Каждое слово было произнесено отдельно.

Старик на мгновение задумался:

-Хм, то есть это была битва магов? Даже так... — узловатые, но не такие уж и старческие пальцы коснулись подбородка и потерлись о него, будто приглаживая короткую бородку.

Старик размышлял, пытаясь просчитать, сделает ли этот факт его работу легче или наоборот усложнит задачу. Решив, что, пожалуй, все же поможет, старик снова посмотрел на Арх-Ханума.

-Кому она принадлежит? — задал он самый главный вопрос.

-Коллизиуму, — не замедлил ответить наемник.

-Точнее? — нахмурился старик. Странные ответы, правильнее было бы, если коррехто выкладывал все, как на духу, чувствуя жизненную необходимость быть искренним и многословным. К сожалению, такого эффекта не достигалось, а шире приоткрывать ауру чревато.

-Великому арху Терцуму, — безучастно ответил Арх-Ханум.

-Терцуму... Терцум... Тер...— вновь задумался старик. Внезапная догадка обожгла его глаза, вспыхнувшие, как угли, — Тер! Теренц... Так вот ты где!

Чуть не потирая руки от предвкушения, старик поднялся.

-Спасибо, — великодушно кивнул он, кинув на стол мешочек, в котором звякнули еще монеты. Пара золотых кругляшей даже выкатилось из не туго завязанного горлышка.

За его спиной обмяк наемник, будто он был куклой, кукловод которой обрезал ниточки.

Старик шел обратно по ночному городу, размышляя на отвлеченные темы добра и зла и более конкретные о способностях ангелов и демонов. А точнее об одной очень интересной способности последних подчинять тела тех, чье имя хоть на один слог совпадает с собственным Истинным именем. Очень интересная способность.

Теренций со сдвоенным чувством рассматривал свою "подопечную". С одной стороны она все сделала верно, но тогда почему так поздно? Если бы не ее собственная глупость, не пришлось бы теперь тратить силу, чтобы лечить ее.

Еще одна вещь беспокоила Теренция. Как эта девчонка смогла обойти Ограничение? Он же приказал Метке убрать ее скорость, но она все же нарушила запрет.

Это настораживало, так как выбивалось из привычного давно рассчитанного хода событий.

Не уж. Пусть лечится сама. Вот еще ему лечить всех неблагодарных дур! Пропустила, так пусть теперь сама помучается с Плетью Негала. И откуда только тот раб знает такое заклинание?

Впрочем, это не первостепенные вопросы. Несмотря ни на что, все идет как надо. Хозяйка будет довольна.

Скривив лицо в улыбке, которая больше пристала демону, чем человеку, невысокий толстячок, забавно переваливаясь с ноги на ногу, вышел из знахарского крыла. Тут же улыбка пропала с его лица, а где-то на другой стороне Бараков осветила лицо великого арха. Подняв руки, он создал подробный план Коллизиума и принялся водить пальцем мимо цветных линий, опоясывавших изображение. Теренций твердо решил обезопасить себя от любых случайностей, и теперь занимался претворением этого решения в жизнь. Претворением в жизнь Решения.

3

Зрители

Аргван схватился за сердце, пытаясь отдышаться.

В конце концов, ему это удалось, и он огляделся вокруг, никто ли не видел?

Нет, никого вокруг не было, и старый мастер пошел присесть на небольшую колоду, стоявшую посреди тренировочной площадки. И что он здесь забыл?

Волнения последних шести лет не прошли даром, и мастер совсем сдал. Не сегодня-завтра его выгонят отсюда, что равносильно смерти. Хотя, может быть, он умрет раньше.

Аргван с усилием поднялся.

Нет, ему нельзя умирать, он еще не все сделал на этом свете. Здесь его держали крепче стальных оков неотданные долги.

Оборотень, Фиссанг, так напоминавший ему погибшего сына, заменивший старому мастеру семью. Аргван не может умереть, пока он в рабстве. Старик молил все богов, чтобы вместе с его свободой от жизни, те дали свободу от Коллизиума его названному сыну. Но боги немы и глухи, а время истекает.

Да еще эта тварь, любимица Терцума! Если что-нибудь случится, и великий арх спустит с поводка свою цепную псину, ее не остановить. Аргван был одним из ее наставников, и знал, на что она способна. Помнил он и об уроках, которые преподал ей арх Терцум. Не она первая, не она последняя личная ученица великого арха. А все, кем он изволил заниматься, всегда становились самыми большими чудовищами, которых только видела это грязная страна. Всегда.

Аргван заметил приближающегося слугу и выпрямился. Ни в коем случае не показывать слабость!

Но что же делать?