В поисках потерянного королевства (общий файл)

Я удрученно вздохнула и пошла вслед за ним. В душе смешались самые противоречивые чувства: смущение, раздражение на хранителя и одновременно облегчение и разочарование, что раздевал меня не Роллан.

Когда мы вернулись, граф уже успел разложить костер. Фалиет стоял там же, где был, когда мы с Барри отправлялись за дровами, и пристально смотрел в небо. Свет восходящей луны серебрил его белые крылья. Я тоже посмотрела, пытаясь определить, на что он смотрит, но ничего, кроме усыпанной звездами тьмы, не увидела.

— Вы заблудились, ваше высочество? — поинтересовался Роллан, смерив меня насмешливым взглядом.

'Знает!' — пронеслась в голове паническая мысль, которую я тут же подавила, призвав на помощь всю свою выдержку: что-что, а делать вид, что ничего не случилось, я научилась еще дома. Точнее, в мире, который считала домом.

— Совсем чуть-чуть, — съязвила я и бросила кучу веток ему под ноги. — Со мной был Барри, а в волчьем обличье ему легко ориентироваться в лесу.

— Да, это единственное преимущество, которое дает эта проклятая шкура, — поддакнул менестрель, лег у костра и, положив голову на передние лапы, вздохнул. — Эх, как же я скучаю по своей лютне...

Я присела рядом с Барри на корточки и погладила его по голове.

— Барри, мы что-нибудь придумаем.

Волк скосил на меня желтый глаз и снова тяжко вздохнул.

— Эй, это все, что вы собрали? — раздался недовольный голос Роллана, заставивший меня оглянуться: граф недоуменно разглядывал собранный мною сушняк. — Этой жалкой кучки не хватит на всю ночь! Чем вы занимались в лесу? Подсматривали за кроликами?

Я молча проглотила шпильку, зато Барри не смолчал.

— Мы на них охотились, — угрюмо буркнул волк. — Если вам мало дров, что собрала моя добрая леди, сходите в лес сами.

— Огонь не погаснет, — отстраненно произнес Фалиет, неотрывно глядя в небо.

— Ну, конечно! С нами же сам хранитель, он не позволит угаснуть ни пламени в наших сердцах, ни костру, — съязвил Роллан и, усевшись на расстеленный плащ, стал выкладывать из сумы немудренную провизию: хлеб, кольцо копченой колбасы, кусок сыра и сушеные яблоки.

Фалиет промолчал, хотя я надеялась, что он ответит на колкость графа. Вот уж точно ледяная статуя, подумала я, красивая, но и только. Бездушная. Мертвая. Интересно, он хотя бы теплый? Проверить это утром я не успела: Барри ворвался в комнату с плащом и сапогами раньше, чем я решилась подойти к ангелу и потрогать его крылья. Может, сделать это сейчас? И повод подходящий есть.

Помедлив, я вытащила из-под куртки бабушкин и Янкин подарок — две подвески, треугольник с рыжим авантюрином, вставленный в серебряный кругляш. Подошла к хранителю и осторожно тронула его руку. Она была теплой. Значит, за Гранью хранители становятся не просто внешне похожими на людей, но и прочие качествами приобретают, вроде теплой на ощупь кожи?

— Да, — раздалось в ответ, и я подскочила от неожиданности.

— Что — да? — переспросила я.

— За Гранью лик людской мы принимаем — так проще.

Для чего проще было понятно и без объяснений, хотя одним своим бесстрастием Фалиет с первой же минуты выдал себя с головой.

— То есть, ты сейчас мужчина? — раздался от костра смешок графа, и ангел, как ни странно, ответил.

— Да.

— О, как интересно! А женщиной стать можешь?

— Коль надобность в том будет. Сейчас удобнее быть мужем.

— Чьим? — не поняла я, удивленная способностями ангела менять пол.

— Не чьим, Элеонора, он имеет в виду, что сейчас он мужчина, — усмехнулся Роллан и лукаво подмигнул Фалиету. — Напомни мне, чтобы я прислал к тебе девицу погорячее, когда мы доберемся до замка моей тетки.

— Зачем? — не понял хранитель.

— Хочу проверить, правда ли, что хранителя невозможно соблазнить женскими прелестями.

— Роллан, как вам не стыдно! — вспыхнула я. — Он же ангел!

— Сейчас он мужчина, он сам так сказал, — возразил Роллан и ослепительно мне улыбнулся. — Меня вот очень легко соблазнить. Мало того, я ничуть не против быть соблазненным. Не желаете ли испробовать на мне свои чары, принцесса?

— Идите к черту, граф! — не выдержав, вспылила я. — Пусть вас соблазняет кто-нибудь другой.

— Увы, кроме вас здесь нет никого, кто мог бы это сделать, — притворно огорчился Роллан. — Барри волк, вы отказались, а наш крылатый друг сейчас мужчина. Хотя... если он на какое-то время решит сменить пол...

— Господин граф, вам не надоело? — невольно засмеялась я, начав привыкать к его шуткам, и снова повернулась к ангелу. Осторожно коснулась его крыла — перья в темноте отливали серебристым металлическим блеском и на ощупь оказались жесткими. — А... какие вы за Гранью?

— Разные, — уклончиво ответил Фалиет. — Не в силах объяснить я, а ты понять не в силах. Оставь это.

Я пожала плечами, мол, не хочешь объяснять и не надо, и снова, уже решительно потеребила его за руку — ангел и ухом не повел. Тогда я ткнула подвеску ему под нос и спросила:

— Фаль, ты говорил о ключе. Это случайно не он?

Фалиет даже не взглянул на нее.

— Нет.

— Как ты можешь быть уверен, если даже не посмотрел, что я тебе показываю? — возмутилась я.

— Чтобы понять суть вещи, смотреть мне на нее не нужно. Твоя подвеска — амулет Янтарии, портал открывший в Верлос.

Так вот что случилось, когда я соединила две половинки! Я-то думала это Янка замаскировала портал под в канализационный люк, а оказывается я сама его открыла как раз над ним.

— Так, значит, если его разнять на две половинки, я вернусь назад? — обрадовалась я: быть принцессой в бегах мне не нравилось, уж лучше вернуться не-домой и снова все ломать, чем самой быть сломанной злой мачехой.

— Элеонора! — подскочил Барри, услышав мои слова, и жалобно, совсем по-собачьи заскулил.

— Нет. Он пуст, — ответил Фалиет, продолжая неотрывно смотреть в небо, и менестрель, облегченно вздохнув, снова лег у костра.

— То есть как — пуст? Фалиет, ау! Да на что ты там смотришь? — не выдержала я, вставая рядом с ним, и удивленно охнула, увидев у самого горизонта бледные всполохи молний. — Гроза?

Ночное небо не омрачало ни единое облачко, и молнии, разрывающие его у самого горизонта, казались чем-то противоестественным. Гроза была еще далеко, раскаты грома пока не доносились до нашего лагеря, но направлялась она в нашу сторону. Это было как минимум странно, учитывая, что не чувствовалось ни дуновения ветерка: он притих, забившись под темное брюхо дубравы, как насмерть перепуганная собака в конуру.

— Это не гроза, — мрачно ответил вместо хранителя Роллан, глядя в ту же сторону, что и Фалиет.

— Ну, на северное сияние тоже как-то не похоже, — хмыкнула я. — Никогда не видела, чтобы молнии сверкали в ясном небе и без грома.

Граф лишь усмехнулся и покачал головой.

— Это не гроза, — повторил его слова Фалиет. — Кипит там битва.

— Чего? Битва? — сбитая с толку, переспросила я. — Что-то не похоже. Если только там не бьются на световых мечах два великана.

Фалиет промолчал, встревоженно вглядываясь в горизонт. Граф тоже не проронил ни слова, смотрел, как и хранитель в небо, кривя губы в странной ухмылке. На мгновение мне показалось, что Роллан злорадствует, и уж точно не по поводу проигрыша плохих парней. Я оглянулась, ища менестреля, но его не было у костра: прижав испуганно уши и поджав хвост, волк медленно пятился прочь с полянки, пока не забился в самую гущу кустарника, где и затих, слившись с ночной тьмой. Лишь желтые огоньки глаз выдавали место, где он спрятался.

Закручиваясь гигантской спиралью, огненная аномалия медленно перемещалась по небу, приближаясь к нашему лагерю бесшумно, медленно и неотвратимо. Я уже и сама видела, что грозу огненные всполохи напоминают весьма отдаленно. Сравнивая битву хранителей и даймонов с битвой двух великанов, вооруженных световыми мечами, я не была так уж далека от истины. Ошиблась лишь с числом бойцов: звездное небо кипело тенями — светлыми и темными, одинаково крылатыми и похожими на призраков. Там, где светлая и темная тени бросались друг на друга, вспыхивали яркие вспышки света, так похожие на молнии. И все это в полной тишине: ни криков, ликующих — победителей, отчаянных — поверженных, ни звона мечей, ни въедливого шипения пламени. Для меня это зрелище было странным и завораживающим: поле боя — небо над головой, а мир внизу словно замер в тревожном ожидании победы или поражения своих защитников.

— И кто побеждает? — не выдержала я гнетущей тишины.

— Хранители, — прищурился Роллан и в тот же миг одна из темных теней, прорвав кольцо ангелов, устремилась вниз, к нашему лагерю. Вслед за ней, сложив крылья и нырнув в крутое пике, бросились три светлые тени. Это было красиво и страшно одновременно. Я стояла, задрав голову, и, раскрыв рот, наблюдала за погоней. Темный стремительно приближался, светлые настигали, а потом разом ударили чем-то, похожим на раскаленные мечи, и даймон вспыхнул.

Я даже пикнуть не успела, как Фалиет, с шелестом расправив крылья, схватил меня в охапку и бросился в сторону. Упал на землю, прикрыв меня собой и крыльями от горящих ошметков даймона. А тот горел, как бумага, быстро, рассыпаясь огненными головешками прямо над нашими головами. Одна из них угодила в костер, словно пушечное ядро разметав по поляне горящие ветки. Испугано заржали лошади, заметались, пытаясь оборвать привязь и удрать. В кустах подвывал от страха Барри. Я вцепилась в Фалиета, с ужасом глядя, как одна за другой темные тени взрываются, настигнутые мечами хранителей, словно фейерверки в новогоднюю ночь. На землю хлынул настоящий метеоритный дождь из кусков тел, объятых пламенем. Запахло горящей листвой, как осенью и озоном, как после грозы.

Фалиет плотнее сомкнул крылья, лишив меня возможности видеть, что происходит, и так сильно прижал к земле, что мне стало нечем дышать в его объятиях.

— Фаль, я задыхаюсь! — пропыхтела я, пытаясь хоть немного ослабить его хватку.

Он чуть разжал руки, и я жадно вдохнула дымный воздух.

— Эй, хранитель! — послышался крик Роллана. — Бери принцессу и уноси отсюда, пока лес вокруг не занялся!

Фалиет и сам мгновением раньше пришел к тому же решению. Еще до того, как граф закончил говорить, он подхватил меня на руки и взмыл в небо.

— О-у! — испугано вскрикнула я и обхватила ангела за шею. Покосилась вниз и тут же зажмурилась.

— Встретимся на опушке у кривой сосны, что рядом с дорогой! — прокричал вслед Роллан и бросился к лошадям.

— Не смотри вниз, — раздался над ухом ровный голос Фалиета.

— Страшно...

— Я держу тебя.

— А вдруг ты устанешь и уронишь меня?

— Нет.

— Ну а вдруг?

— Элеонора, признателен я буду, если сейчас немного помолчишь ты.

— Зануда ты, Фаль, — обиделась я и замолчала. Правда, ненадолго. — А Барри? Мы забыли Барри!

— Он с графом. Прошу тебя, не дергайся.

— Тебе тяжело? — тут же испугалась я.

— Нет.

Я обижено замолчала. Немногословность ангела отбивала всякую охоту говорить, но... Мне хотелось получить ответы на свои вопросы. И начала я с того, что сильнее всего щекотал мое любопытство.

— А ты правда можешь стать... женщиной?

— Нет. Я мужчина. Могу лишь морок навести, коль будет в том нужда.

— О-о-о... — я не нашлась, что на это ответить и, немного помолчав, задала следующий вопрос. — Почему Янка... То есть, Янтария... моя крестная... — я замялась, подбирая слова. — Почему она не вернулась в Верлос вместе со мной?

— Амулет мог перенести лишь одного. Ты важнее.

— А как же Янка? То есть, крестная Янтария? — округлила я глаза. — Осталась навсегда в том мире?

— Нет, пробить прямой портал без амулета непросто. Ей с силами собраться надо.

Я кивнула, успокоенная его объяснением: значит, сейчас Янка копит силы для возвращения. Это хорошо, хоть одно знакомое лицо в незнакомом мире. Ну и устрою же я ей головомойку, мстительно подумала я, предвкушая, какой грандиозный скандал закачу этой обманщице.

— А моя бабушка? Она действительно была моей бабушкой? — задала я следующий вопрос.

— Нет, госпожа Норсе была твоей нянькой, — незамедлительно ответил Фалиет.

Ну, конечно! Разве стала бы Глициния регентшей при принцессе-младенце, будь у той родная бабушка? Вряд ли. Я удрученно вздохнула — снова обман! Всю жизнь от меня скрывали правду, но зачем? Чтобы маленькая принцесса, играя в песочнице с другими детьми, не разболтала секрет? Да кто бы поверил маленькой девочке, если все девочки в этом возрасте считают себя принцессами?

— Напрасно обвиняешь ты Янтарию во лжи, — заговорил ангел. — Пыталась защитить она тебя. Глициния могла послать убийц по следу.

— Я понимаю, — проворчала я. — Но они могли бы рассказать мне все, когда я выросла. Подготовить к тому, что ждет меня здесь.

— Я, как и ты, сбит с толку, — признался Фалиет. — Должна была Янтария открыть тайну твоего рождения в день твоего шестнадцатилетия.

— Наверное, она боялась, что я ей не поверю, — печально улыбнулась я, глядя вниз на покрытую мраком землю. — И правильно боялась, я бы и в самом деле не поверила ей, слишком это невероятно. Я и сейчас до конца не верю, что это правда. Все жду, когда ты мне скажешь, что произошла ошибка и вернешь меня домой.

— Я не ошибся, — как всегда бесстрастно ответил хранитель.

Я замолчала, разглядывая его лицо: высокий, умный лоб, прямую линию носа, стремительный размах бровей, немного резковатые скулы, мужественный подбородок и красиво очерченные, не по-ангельски чувственные губы. Взор холодных голубых глаз был устремлен вперед, во тьму, и я быстро, стараясь обогнать собственные мысли и не вспугнуть ими хранителя, подалась вперед и вверх и легко поцеловала его в губы.

Фалиет вздрогнул и судорожно дернул крыльями, сбившись с размеренного ритма. Державшие меня руки разжались, и я с визгом повисла у ангела на шее, болтая ногами в пустоте. В этот жуткий миг я могла думать только о том, как удержаться и не рухнуть вниз: идея проверить здесь и сейчас предположение Барри, отморожу ли я губы, если поцелую хранителя, оказалась не просто неудачной, она грозила гибелью. Правда, теперь я точно знала, что губы Фалиета мягкие не только с виду.

Пока я, визжа, цеплялась за шею ангела и мысленно прощалась с жизнью, он выровнялся и ловко перехватил извивающуюся меня под колени. Крылья снова размеренно били по воздуху, и, мне казалось, Фалиет поднимался в небо выше. Я перестала визжать и дергаться, со страхом заглянула в лицо ангела и приоткрыла от удивления рот: Фалиет больше не выглядел бесстрастной, отстраненной ото всего статуей. Лунного света было достаточно, чтобы рассмотреть растерянность и смятение на его лице. Казалось, он никак не мог решить, что делать дальше, то ли опустить меня на землю и исчезнуть за Гранью, то ли прочитать мне нудную лекцию о том, как не должно вести себя смертной принцессе с бессмертным хранителем, временно приставленным к ней в качестве телохранителя.

— Прости, — не выдержав, прошептала я.

В тот же миг лицо Фалиета разгладилось, и как я не вглядывалась, больше не могла прочесть в нем ничего: ангел вновь нацепил маску бесстрастия.