Ненавижу

Через пару минут, девушка ощутила такой знакомый и приятный запах и прикосновение горячих, сильных рук к своей спине. Немного отстранившись, она посмотрела в лицо мужчины и резко отстранилась, испуганно зажимаясь в углу и плотнее заворачиваясь в одеяло. Из её горла вырывались ни то стоны, ни то крики, ни то мольбы...

— Стася, это же я... — мужчина протянул к ней руку, но девушка спрятала лицо в ладонях и сильнее вжалась в угол, будто пытаясь слиться со стеной.

— Пожалуйста, хватит. Не надо! Я не хочу умирать! — Мужчина поморщился, услышав, сколько боли и ужаса было в этом крике, но сдаваться не желал.

— Стася, посмотри на меня. — Девушка послушно подняла напуганные глаза. Распухшие и покрасневшие от рыданий губы дрожали.

— Стас, пожалуйста, не надо. Неужели тебе мало того, что ты уже получил? Ты и так меня предал! Я не хочу умирать. Не сейчас, не так...

— Я не собираюсь тебя убивать... — Мужчина вновь протянул к ней руку. — Ты же знаешь я...

— НЕТ! — Девушка уже была готова забраться на стену, лишь бы избежать его прикосновений. — Не прикасайся ко мне! Иначе я начну умирать. У меня почти ничего не осталось! Ты же знаешь, Аристарх сказал вам, что будет!

— Стася, — прошептал мужчина одними губами.

— За что ты так со мной? Что я тебе сделала? — Девушка повернула к нему мокрое от слёз лицо.

— Стася, это был не я. Ты же слышала, Аристарх почти всемогущ. Возможно, он наложил морок на одного из своих людей. Стася, я бы никогда так с тобой не поступил бы...

Но он получил лишь полный ненависти и страха взгляд.

— Не поступил бы... — медленно повторила девушка хриплым голосом, который он едва узнавал.

— Стася поверь мне. Я могу тебя прямо сейчас научить защищать свою силу, и ты увидишь: если я к тебе прикоснусь, ничего не случится. — Девушка недоверчиво на него посмотрела, поправив одеяло. — Представь свою силу, как сгусток энергии и выставь перед ней стену. — Стася закрыла глаза и сделала, всё как ей сказали. Как бы ей не было сейчас страшно или больно, в глубине души она всё-таки верила, что всё, что ей сейчас сказали — правда. Каменная стена стояла перед её мысленным взором, и девушка открыла глаза.

Стас сидел перед ней, протянув руку и ждал, пока она вложит свою ладонь в его. Глаза мужчины были переполнены тревогой и надеждой, и Стася несмело вынула дрожащую руку из-под одеяла.

На улице занимался рассвет, который, сквозь незанавешенные окна несмело освещал бледное личико измученной и напуганной девушки. Она слабо верила в то, что ей сказал мужчина, но надежда продолжала мелькать в её душе, маленьким угольком. Собрав всю волю, все силы и решимость, что было в её маленьком тельце, она протянула руку и вложила её в ладонь мужчины, крепко зажмурившись.

Сначала она почувствовала слабую боль от того, что силы маленьким потоком покидали её, но спустя пару секунд всё прекратилось. Исхудалая ручка Стаси перестала дрожать, и она открыла глаза, не веря происходящему. Мужчина, сидящий напротив, улыбался, но в его глазах продолжала бушевать тревога.

Девушка даже не успела заметить, как оказалась в тёплых и нежных руках, усадивших её на колени к Стасу.

— Вот и всё... — еле разобрала она дрожащий голос мужчины. Он шептал ей это прямо в ухо и его губы слегка касались мочки, отчего ей хотелось смеяться, но сил почти не было, и она лишь вымученно улыбалась. — Сейчас я уведу тебя отсюда. Всё будет хорошо. Слышишь? Пойдём...

Стас поднялся на ноги, держа девушку на руках, и усадил её на кровать, потом вновь залез под кровать и достал оттуда какую-то большую футболку серого цвета и стал бережно одевать её на Стасю. Она почти не разбирала того, что происходит кругом. Конечно, она осознавала, что сейчас её уведут в безопасное место, где ей ничего не будет грозить, но радости от этого она не чувствовала. Казалось, что эмоций вообще не существовало или просто на просто забыла, что значит радоваться. Стася пустым, ничего не выражающим взглядом, рассматривала мужчину, который что-то говорил ей, успокаивая и пытаясь привести в себя, но смысл его слов не доходил до нее.

— Это ведь был ты? — неожиданно спросила она почти одними губами. — Ты вывел меня из леса? Привел в свой же дом?

— Да, это был я, Стася. — Ладони мужчины обхватили мокрое, от слёз, лицо девушки. — И сейчас я уведу тебя отсюда. Далеко-далеко. Я буду рядом, всё будет хорошо.

— Он найдет меня. Где бы я ни была и как бы далеко не бежала...

— Нет, — резко прервал ее мужчина, не в силах больше смотреть на эти пустые глаза. Он хотел уловить в них хоть каплю эмоций, но их не было. Было чувство, что перед ним просто кукла, говорящая кукла, не имеющая ни души, ни эмоций. — Я не отдам тебя, слышишь? И Филипп не отдаст, мы все будем с тобой... — Он крепко сжал её ледяные пальцы. — Я сейчас обращусь в волка, а ты сядешь мне на спину. Поняла? Так мы сможем двигаться куда быстрее...

С этими словами мужчина закрыл глаза и стремительно начал меняться, превращаясь в дикого зверя. Мохнатые лапы пару раз ободряюще постучали девушку по рукам, и волк уверенно встал, готовый идти.

Стася с трудом поднялась на ноги, которые не желали её держать ровно, и оседлала волка, прижавшись всем телом к его спине и сжав в холодных пальцах тёмную шерсть, щекотавшую щеку.

Стас стремительно рванул с места и выпрыгнул через чуть приоткрытое окно. Холодный воздух обдал лицо девушки сильным потоком. Стася открыла глаза и стала рассматривать стремительно меняющиеся картинки перед ней. Мимо пролетали деревья, едва освещаемые золотыми лучами, поднимающегося солнца. В карих глазах постепенно стали проявляться хоть какие-то эмоции, а на щеках появился слабый румянец. Стася оторвала голову от тёплой шеи волка и глубоко вдохнула свежий воздух с такой силой, что в груди стало тесно.

Под сильными лапами дикого зверя разлетались, маленькими вихрями, снежинки и шуршала сухая листва, ещё лежащая под свежим снегом. Чёрная тень, проскользнула где-то слева и с силой врезалась в бок волка, на спине которого лежала девушка. Толчок оказался настолько сильным, что оба отлетели на дальнее расстояние. Стас, упав на землю, прокатился по снегу, оставляя за собой длинный след. Где-то неподалёку был слышен девичий крик, разорвавший утреннюю тишину леса. Вскочив на ноги, Стас увидел девушку, безжизненно лежавшую на земле возле дерева, её лица не было видно, а дыхание было слабым. Слетев с его спины, она ударилась спиной в дерево и теперь лежала без сознания, а где-то сбоку к мужчине приближались четверо волков с Аристархом во главе и прежде, чем началась битва, он успел мысленно позвать Филиппа на помощь.

В считанные минуты белоснежные сугробы окрасились кровью. Вой и лай разорвали колыбель природы. В жесточайшей схватке сцепились пятеро волков в неравном бою, но Стас не желал сдаваться. Круг нападавших стремительно расступился, и волк надеялся, что всё кончено, потому что сражаться дальше он был не в состоянии — он едва держался на лапах. На нём не было живого места, вся шерсть была в алых разводах крови, а глубокие укусы истекали кровью, и от боли темнело перед глазами.

Где-то глубоко в лесу слышался лай и вой приближающейся стаи и мужчина мысленно усмехнулся, теперь его противники не уйдут отсюда живыми.

* * *

Мне было холодно. Сколько я так пролежала?.. От лежания на снегу всё тело онемело, но я открыла глаза и постаралась осмотреться, насколько это было возможно сквозь упавшие на лицо волосы.

Дрожащими руками отодвинула слипшиеся пряди с глаз и... пожалела о сделанном. Весь снег, лежащий маленькими сугробами на земле, окрасился алым. Сердце ускорило темп, от догадки, что здесь может быть кровь Стаса. Я попыталась встать, но не смогла пошевелить ногами, я их совсем не чувствовала. Ледяная рука страха схватила сердце, но я всё равно поднялась на локтях, насколько это позволял слабый организм. Поясница отдалась дикой болью, но я продолжала осматриваться.

Здесь проходила жестокая битва. Везде была кровь, неподалёку от меня лежало три бездыханных мужских тела, одного из них я узнала, Он был с Аристархом, а другие были мне не знакомы. Где-то очень далеко раздавался грозный волчий лай, а кто-то даже скулил, но совсем скоро замолк, видимо навсегда. Я утёрла выступившие слёзы и продолжала смотреть вокруг, в надежде увидеть хоть кого-то живого, но никого не увидела.

Где-то заскулила собака, и я стала внимательнее смотреть по сторонам. На другом конце полянки, между деревьев лежал волк. Его окраса не было видно из-за крови, полностью пропитавшей шерсть. Я поняла, что это Стас и слёзы потекли по лицу.

Собрав последние силы, я поползла, отталкиваясь руками. Обездвиженные ноги, плетьми волоклись сзади. Поравнявшись с раненным зверем, я обессилено легла на землю, но на моё появление он никак не отреагировал. Он слабо и редко дышал, глаза были закрыты...

— Стас... — тихо позвала я. Слова отдавались болью во всём теле. Но он остался не движем. Я вытерла, текущие по щекам слёзы и положила свою руку на его шею. Шерсть была липкой и мокрой. — Стас, пожалуйста, посмотри на меня. Стас... открой глаза... прошу...

Но ничего не изменилось. Его дыхание становилось всё слабее. Это я во всём виновата... Мне не нужно было тогда сбегать. Это из-за меня он умирает. Лучше бы не было этой чертовой силы...

Догадка пришла неожиданно. Сила! Это же благодаря ей все мои раны быстро заживали. Но как мне передать ему её?..

Я слегка погладила шею животного. Как он меня учил? Представить, как сгусток энергии... Я сняла мысленную стену и представила, как отдаю эту энергию Стасу. Я застонала от неожиданной боли в животе и открыла глаза, тут же увидев, как снег рядом со мной стремительно окрашивается алым. Следующей была боль в спине, как от удара плетью, а потом вновь "удар" в живот. Кричать не было сил, я упёрлась лбом в холодную землю и чувствовала, как слёзы боли стекают по лицу. У меня получилось...

Чувствуя, что теряю сознание, я повернула голову к волку, лежащему рядом, но волка там не было. Там лежал Стас, а моя рука нежно лежала на его щеке и последние крупицы силы, принадлежащей мне, передавались Стасу. Вдруг его глаза открылись и наполнились ужасом от увиденного...

— Теперь всё будет хорошо... — тихо прошептала я, чувствуя металлический привкус во рту и его глаза, такие родные и любимые, были последним, что я запомнила, прежде чем выставила новую мысленную стену, после чего меня накрыла спасительная темнота...

* * *

В голову настойчиво врывались голоса. Сознание будто бы плавало в чем-то густом. Кто-то тихо говорил, не желая меня потревожить. Попыталась открыть глаза, но тяжёлые веки не желали поддаваться, тело тоже не слушалось, но при этом ужасно болело, и я даже пальцем пошевелить не смогла. Когда рядом раздались тихие шорохи, я обратилась в слух, потому что это был единственный способ восприятия окружающего мира.

— Как она? — услышала усталый голос брата.

— Плохо. Её состояние не меняется. Возможно, она уже не выйдет из комы.

Нет, Филипп, не слушай его! Я здесь. Посмотри на меня... но мужчины продолжали разговор.

— Дай ей ещё времени. Она справится... ведь прошло ещё так мало времени.

— Ладно, но я не смогу держать её в больнице вечно...

Дальше я ничего не услышала... сознание стремительно уплывало.

— Я скучаю по тебе... — донёсся до меня приглушённый голос, будто сквозь толщу воды. — Пожалуйста, очнись... мне тебя не хватает.

Слабо почувствовала, как что-то коснулось моих пальцев, а потом поняла — это Стас взял меня за руку.

Кто-то вошел...

— Стас, тебе надо отдохнуть. Иди домой — выспись.

— Я не хочу оставлять её. Может, я всё-таки могу ей чем-нибудь помочь?

— Нет, — уверенно сказал Филипп. — Ты ей вряд ли поможешь. Перед тем как потерять сознание, она выставила защиту, и ты не сможешь вернуть ей ее силу. Ты ведь это и без меня знаешь.

Слова с трудом долетали до меня и сознание вновь затуманилось...

— Филипп... — тихий женский голос, раздавался где-то рядом. Голос был приятным и обращался к брату с явной нежностью. Это, наверное, та самая девушка, про которую он мне рассказывал когда-то давно... — Ты здесь уже третий день сидишь. Ты знаешь, что ничего не меняется... пойдём домой. Ты устал.

До меня донёсся шорох, а потом голос брата, который заметно дрожал:

— Лола, почему она не просыпается? Я не хочу, чтобы всё было так...

Филипп... я здесь! Пожалуйста, услышь же меня! Я не уйду, я уже очнулась!

— Роман сказал, что уже бесполезно ждать... Было решено подождать ещё пару недель и они отключат её от аппарата, если она не очнётся! Я просил их, но они меня не слушают!

НЕТ! Не отключай меня! Я ещё жива! Филипп!

— Всё будет хорошо, вот увидишь... — Голос девушки будто обращался ко мне, но я знала, что она просто успокаивает моего брата. Сознание вновь уплывало, и теперь я боялась не очнуться.

В коридоре стояли двое мужчин. Из палаты, где лежала Стася, доносилось мирное пиканье аппаратов жизнеобеспечения. Стас сидел на скамье, облокотившись о холодную стену. Филипп же ходил по коридору туда-сюда, не зная, как начать разговор, который был ему ужасно неприятен, но избежать его не мог.

— Стас, ты заешь, что мне не просто об этом говорить, но Роман сказал, что вынужден отключить Стасю от аппарата. — Стас порывался встать со скамьи, но Филипп усадил его обратно. — В последние недели её состояние ухудшилось. Ты знаешь, мне будет не легче, чем тебе, я не хотел, чтобы так всё закончилось...

— Почему ты ей не рассказал всё раньше? — Зло посмотрел на мужчину Стас. — Если бы ты сказал ей, всё о её силе, ничего бы этого, возможно, не произошло!

— Вот именно, что "возможно"! А могло оказаться ещё и хуже! Я хотел огородить её от всего этого, но ничего хорошего из этого не вышло! Думаешь, я не жалею об этом?

— Вы чего тут разорались? — Вмешался, неожиданно появившийся мужчина в халате. Его русые волосы скрывала шапка врача, а зелёные глаза были строгими и серьёзными. — Вы, оба, не забывайте, что всё-таки в больнице находитесь!

— Прости, Роман... Я просто не сдержался.

— Филипп, Стас, — молодой врач, положил сильную руку на плечё Филиппа. — Я понимаю, что вам сложно с этим смириться, но мы уже ничего не сделаем, она в коме уже больше года... и ничего не меняется. Я понимаю, что вам обоим сотни лет жить с этим, но она сейчас обычный человек и вы не можете передать ей силу, которая ей поможет. А обычные люди из такого состояния не выходят. Показатели ухудшились, поэтому мы даем ей два дня. Простите.

Молодой человек похлопал друзей по плечам и ушёл в свой кабинет, оставив мужчин, наедине друг с другом. Пиканье аппаратов не прекращалось, раздражая всё сильнее.

Первым не выдержал Стас, он собрался было уйти, но его остановил Филипп, схватив за руку.

— Ты не пойдешь к ней?

— Я не мгу смотреть, как она умирает... — на глаза мужчины навернулись слёзы, но он поспешно смахнул их с глаз. — Я уеду. Не хочу, чтобы этот город напоминал мне о ней. Прости...